Форум » Роман об Анжелике » Анжелика и Филипп, критика героев » Ответить
Анжелика и Филипп, критика героев
княгиня Спадо: Всем привет предлагаю обсудить отношения мадам с её мужем маркизом. Лично меня разочеровал их брак, ведь после Пейрака создался образ, идилия, а тут такой подвох. А Филипп тоже хорош, ведет себя как жевотное хотя и дворянин, чесно думаю все можна терпеть между героями, но бить хлистом как кобылу нет даже Филипп сам себя превзошол, ужас какойто. Думаю что появись там Пейрак как джин из бутылки Филе пришлось бы туго ведь зная сударя можно с уверенностью сказать что Жоффрей был бы в гневе, а гасконец в гневе опасен. Кого что еще возмущает?
адриатика: Арабелла пишет: либо маркиз и барон двоюродные
Леди Искренность: адриатика пишет: Это наверное в новой версии, в старой говорится что Анж рожала одна. Да, в новой. Раньше вообще об этом не говорилось по причине не переведенности данного текста. В старой версии она только рожая близнецов об этом вспоминает. Эпизод во время родов Шарля-Анри был пропущен.
адриатика: Леди Искренность пишет: Да, в новой. Раньше вообще об этом не говорилось по причине не переведенности данного текста. Очень жаль! Такой важный момент пропустили. Мне в новой версии некоторые вставки не нравятся: Контарини, доктор Зигмундович и раздача слонов колец, но вот этот момент надо перечитать.
Леди Искренность: Вот эти моменты: В Беарне приближалось время родов. Конечно, будущие родители заранее много думали о том, как назовут сына, наследника графов Тулузских. Жоффрей предлагал имя Кантор, в память о знаменитом лангедокском трубадуре Канторе де Мармоне, но в конце концов новорожденного назвали Флоримоном — в честь «Цветочных игр». Малыш появился на свет смуглым, с густыми черными волосами. Несколько дней Анжелика испытывала к нему смутную неприязнь из-за страха и боли, которые ей пришлось испытать во время родов. Акушерка уверяла ее, что для первенца все прошло очень хорошо, но Анжелика редко болела и не привыкла к физическим страданиям. Долгие часы ожидания роженица чувствовала, как природа постепенно берет над ней верх, наполняет первородной мукой, и гордость молодой женщины взбунтовалась. Она оказалась одна на пути, где ни любовь, ни дружба не могли помочь, и этот неизвестный ребенок уже всецело подчинил ее себе и властвовал над ней. Окружающие лица казались Анжелике чужими. Эти часы предвосхитили то страшное одиночество, которое ей придется испытать в будущем. Анжелика еще не знала, что ждет ее впереди, но все ее существо словно предчувствовало это, вот почему в первые дни ее бледность, молчаливость и вымученная улыбка особенно беспокоили Жоффрея де Пейрака. Тогда, в первый раз, она была намного спокойнее. Анжелика вспомнила рождение Флоримона: юная мать была напряжена, напугана, но молчалива. В те годы она была смелее. У нее в запасе оставалось еще очень много силы, той силы, которой наделены молодые звери, — ведь они еще не пожили на этом свете и оттого считают себя непобедимыми. Тогда к ней склонялось его лицо. Его глубокий голос нежно шептал: «Душа моя… как ты мучаешься! Прости меня. Я и не представлял, сколько тебе придется вынести…» Великий граф Тулузский не находил себе места из-за той пытки, которой подвергалась его любимая. Как она была счастлива тогда! Она почти не слышала их первого крика. Измученную, слегка потерянную, ее отвлек от смертной тоски этого мгновения жест Жоффрея де Пейрака, силуэт которого она различала у своего изголовья. Он поднял руки, снимая через кудрявую черную голову южанина белую рубашку из тонкого полотна, в которую он облачился по случаю торжественного момента. Он расстелил ее на ладонях, и славная женщина положила в них два смутных и вздрагивающих тельца. С бесконечными предосторожностями он обернул их в эту материю, хранящую еще тепло его тела, и нежно прижал к своей смуглой сильной груди, точно так же, как двадцать лет назад он поступил со своим первенцем Флоримоном. Таков был позабытый Анжеликой обычай аквитанцев — отцовская рубашка! Для ребенка, только что покинувшего надежное материнское лоно, отцовская рубашка — символ его теплоты, доброжелательности и поддержки.
адриатика: А ну почти так же как и в старой. Жаль ,что сцена получилась такой холодной и присутствие Жоффрея совсем не ощущалось.
Анна: Леди Искренность пишет: адриатика пишет: цитата: Это наверное в новой версии, в старой говорится что Анж рожала одна. Да, в новой. Раньше вообще об этом не говорилось по причине не переведенности данного текста Да нет же. Из старой версии четко и ясно следует, что Анжелика рожала не одна. Там немного не те слова, что в новой, но все абсолютно четко и понятно. Я уже писала об этом вчера, но моего сообщения как будто не заметили. Придется заняться самоцитированием. « адриатика пишет: Это наверное в новой версии, в старой говорится что Анж рожала одна. Нет. Говорится только, что она почувствовала себя одинокой в своей боли. цитата: (из старой версии) Несколько долгих часов боль не отпускала ее, разливаясь по всему телу, и Анжелику охватило чувство возмущения. Она была одна со своими страданиями, ни любовь, ни дружба ничем не могли ей помочь, и неведомый еще ребенок уже властвовал над нею. Лица окружавших ее людей казались ей чужими. Этот час словно предвосхитил то страшное одиночество, которое ей пришлось испытать в дальнейшем. Она еще не знала, что оно ждет ее, но все ее сушество как бы ощутило его, и граф де Пейрак с беспокойством гадал, почему она сутки лежала бледная, молчаливая и лишь натянуто улыбалась. Через несколько дней (может быть, через неделю), в замок в Беарне приехал Андижос, застал Жоффрея и Анжелику рядом. И только тогда Жоффрей уехал на несколько дней в Тулузу, встретить короля. Затем в "Дороге надежды" Анжелика вспоминает, как Жоффрей завернул в свою рубашку новорожденного Флоримона.
M@ркиза_Ангелов: Арабелла пишет: Минимум троюродные. Барон называет маркиза кузеном. Маркиз же, глядя на маленькую Анж заявляет, что она очень похожа на кузину де Сансе (подразумевая, как я понимаю, мать Анжелики). Значит, либо маркиз и барон двоюродные, либо двоюродные маркиз и мать Анжелики (тогда ее мужа скорее, также будут называть кузеном). Наверное, возможно родство и "поколением" ниже... вот точно, они там друг друга кузенами/кузинами зовут, что запутаешься кто кому как приходится Арабелла пишет: либо двоюродные маркиз и мать Анжелики (тогда ее мужа скорее, также будут называть кузеном). от это наверное вернее))
Jeoffrey de Peyrac: адриатика пишет: Это наверное в новой версии, в старой говорится что Анж рожала одна Не говорится там этого прямо Фраза по переводу К.Северовой:"Она была одна со своими страданиями, ни любовь, ни дружба ничем не могли ей помочь, и неведомый еще ребенок уже властвовал над нею" - совсем не говорит о том, что она рожала в одиночестве. Просто в этот миг все окружающие (автор пишет дальше) "казались ей чужими", в том числе и муж. У Голон в "А. Дорогой Надежды" в 5 главе:"Измученную, слегка потерянную, ее отвлек от смертной тоски этого мгновения жест Жоффрея де Пейрака, силуэт которого она различала у своего изголовья. Он поднял руки, снимая через кудрявую черную голову южанина белую рубашку из тонкого полотна, в которую облачился по случаю торжественного момента. он расстелил ее на ладонях, и славная женщина положила в них два смутных и вздрагивающих тельца. Он с бесконечными предосторожностями обернул их в эту материю, хранящую еще тепло его тела; и нежно прижал к своей смуглой сильной груди, точно так же, как двадцать лет назад он поступил со своим первенцем Флоримоном. Таков был позабытый Анжеликой обычай аквитанцев - отцовская рубашка. Откуда бы Анжелика знала об этом обычае, если бы Жоффрей не присутствовал при рождении Флоримона?
адриатика: Я поняла уже,просто присутствие мужа осталось незамеченным. Может это Анн задним числом додумала.
Анна: Оно не осталось незамеченным. Посмотрите вышеприведенные цитаты из старой версии. Ну хотя бы за 4.27. Этот час словно предвосхитил то страшное одиночество, которое ей пришлось испытать в дальнейшем. Она еще не знала, что оно ждет ее, но все ее сушество как бы ощутило его, и граф де Пейрак с беспокойством гадал, почему она сутки лежала бледная, молчаливая и лишь натянуто улыбалась. Jeoffrey de Peyrac пишет: Не говорится там этого прямо Конечно, более того, из текста следует, что он был рядом. Другое дело, что здесь нет подробностей. А зачем они нужны? И так понятно, что Жоффрей внимателен к Анжелике, что он увез ее в замок в Беарне, и поехал туда вместе с ней. Ясно и то, что он присутствовал при родах. Для нее это не было неожиданностью. У них же было все в порядке. И потом рассказывается, как Андижос к ним приехал, и как она лежала в постели, а он, сидя на подоконнике, играл на гитаре. Нормально все. Здесь нет конфликта. (В Дороге Надежды роды были преждевременные, не дома, в несколько экстремальной ситуации. Там все более подробно). Другое дело - Филипп. О да, там конфликт налицо, поэтому важно было показать, как он явился и присутствовал.
Violeta: Анна пишет: Другое дело - Филипп. О да, там конфликт налицо, поэтому важно было показать, как он явился и присутствовал. Я так поняла из текста романа, что Филипп присутствовал на родах Анж не от большой любви, а чтобы убедиться, что его сын и наследник появится на свет благополучно. После родов он о ней напрочь забыл и даже похитил Шарля-Анри. Филипп больше не проявлял к ней интереса. Теперь, когда она выполнила свой долг, она ему больше была не нужна. К чему надежды? Она никогда не поймет его. Как это сказала о нем Нино: «Он дворянин до мозга костей. Для него важнее всего вопросы этикета. Он не боится смерти, он боится грязного пятна на шелковом чулке. Он будет умирать одиноко, как волк, но ни у кого не попросит помощи. Он принадлежит королю и самому себе».
Анна: Violeta пишет: Я так поняла из текста романа, что Филипп присутствовал на родах Анж не от большой любви, а чтобы убедиться, что его сын и наследник появится на свет благополучно. После родов он о ней напрочь забыл и даже похитил Шарля-Анри. В общем, да. Он, конечно, испытывал уже какие-то чувства к Анж, но только как к матери своего ребенка. Поэтому на сообщение о беременности отреагировал хорошо (то есть не стал бить), и на родах присутствовал. Для него это уже много. Но не более того. Недаром он ребенка решил забрать, даже не подумав о том, что отнимает его у матери.
адриатика: Violeta пишет: Я так поняла из текста романа, что Филипп присутствовал на родах Анж не от большой любви, а чтобы убедиться, что его сын и наследник появится на свет благополучно. После родов он о ней напрочь забыл и даже похитил Шарля-Анри. Может и не от большой любви, но он сознательно разделил с ней часть ответственности, он моральную поддержку оказывал. Анна пишет: Недаром он ребенка решил забрать, даже не подумав о том, что отнимает его у матери. В его кругу норма, что у женщин детей, сразу же после родов, забирает кормилица. Вспомните того же Жоффрея. Монтеспан с Лавальер вообще своих детей не видели пока те не подросли. Поэтому он женщин ставит ниже сук, потому что те защищают своих детенышей. Помните он Анж комплиман сделал что мол она на его любимую суку похожа, которая загрызла мальчишку. Анна пишет: Недаром он ребенка решил забрать, даже не подумав о том, что отнимает его у матери. А вот Жоффрей, которого мать фактически вырастила, забравший ребенка у любимой женщины у вас почему то не вызывает нареканий. Нет, я знаю что сейчас этому найдется весьма благородное и очень логичное объяснение, даже лучше чем у Голон с ее "сломленной" любовью, но все таки давайте относится к людям, персонажам по справедливости. Это не только Филиппа и Жоффрея касается. Все они разные- где то хорошие, где то плохие и поступки соответствующие.
Леди Искренность: Анна пишет: Да нет же. Из старой версии четко и ясно следует, что Анжелика рожала не одна. Там немного не те слова, что в новой, но все абсолютно четко и понятно. Я уже писала об этом вчера, но моего сообщения как будто не заметили. Придется заняться самоцитированием. я имела ввиду, что фраза во время родов Шарля-Анри про первые роды раньше отсутствовала.
фиалка: Violeta пишет: Я так поняла из текста романа, что Филипп присутствовал на родах Анж не от большой любви, а чтобы убедиться, что его сын и наследник появится на свет благополучно. После родов он о ней напрочь забыл и даже похитил Шарля-Анри. Вы в точности подтверждаете мои мысли. адриатика пишет: А вот Жоффрей, которого мать фактически вырастила, забравший ребенка у любимой женщины у вас почему то не вызывает нареканий... Нарекания это вызывало всегда, тут, на форуме, этот момент много раз обсуждался и не раз осуждался. Но, тут есть всё же различия с поступком Фили. Не надо забывать, что это не Жоффа прокрался в дом Анж, или подкупив слуг (как Филя), и выкрал из ее дома сыновей. Это все же было стремление ребенка, Кантора, найти отца. Именно Кантор поплыл на встречу к нему. Или Жоффа должен был закрыть глаза, увидев в списке имя сына, и равнодушно пожав плечами продолжить воевать с Вивоном, ну или уклониться от битвы как хотел сделать раньше, до того как увидел имя сына? Он был бы не настоящим отцом, если бы не захотел увидеть ребенка, когда появился реальный шанс для этого. И последнее, если бы сын захотел бы назад к матери, Вы реально думаете, что Жоффа стал бы удерживать его силой? А вот Филя приказал не впускать Анж в дом, где был ее новорожденный ребенок. Заметьте, пишу о Жоффе, раз уж о характере Фили Вы предложиле мне больше не высказываться
полная версия страницы