Форум » Роман об Анжелике » Измена... » Ответить
Измена...
Леди Искренность: Открою я эту тему, раз она так актуальна, интересна и вызывает столько споров и противоречий... Здесь об изменах в целом и в частности...
Светлячок: Shorena пишет: В последнем томе автор утверждает,что у Ж и Анж любовь "не допускающая других увлечений". Ну, так как это были "пустяки", то Голон могла их не рассматривать как увлечение. Они же по сути не увлеклись своими одноразовыми любовниками. Но, думаю, Голон напомнила об этом специально перед финальной книгой. Они же должны встретиться во Франции, а там много соблазнов и старых знакомых, да и король жаждет получить свое. Вот, она и написала, что, мол, все, никаких больше похождений на стороне не будет (надеюсь, сама она об этом не забудет потом ). А если рассуждать дальше о пустячном отношении к изменам, то тут можно огороды нагородить: Жофа мог бы глаза закрыть и на одноразовый секс Анж с королем. А что тут такого: она любит только Жоффрея, король их давно простил и все вернул, вроде и злиться нечего, Жофа знает, что владеет ее сердцем, и это тоже будет своего рода сексотерапия для короля и все отстанут (если отстанут), они же выше этого, черт побери . Вот, и думаю, чтобы до такого абсурда не допустить, Голон опять нам напоминает об этом. И заметьте, что в последних книгах они прям надышаться не могут друг на друга, Анж смотрит на мужа щенячьими глазами и не видит ничего и никого вокруг. Как по мне, так перебор немного, но Голон хочет нас заставить поверить в то, что ничего уже не угрожает и не страшно их любви. Хотя я от Анж все равно всегда жду подвоха
Shorena: Светлячок пишет: она и написала, что, мол, все, никаких больше похождений на стороне не будет (надеюсь, сама она об этом не забудет потом). В её то возрасте! Если в молодости забывала,то сейчас тем более :) К тому же ещё "перо как поведёт"! Светлячок пишет: А что тут такого: она любит только Жоффрея... Жофа знает, что владеет ее сердцем, и это тоже будет своего рода сексотерапия для короля... они же выше этого, черт побери И эту сцену с королём автор преподнесёт так же красочно и таким же вкусом,как и тот "пустячок" где Анж с Барданем. фу,даже вспоминать тошно... Светлячок пишет: Голон хочет нас заставить поверить в то, что ничего уже не угрожает и не страшно их любви. Хотя я от Анж все равно всегда жду подвоха Да, я ей больше не верю. Точнее,не верю автору
Светлячок: Shorena пишет: И эту сцену с королём автор преподнесёт так же красочно и таким же вкусом,как и тот "пустячок" где Анж с Барданем. фу,даже вспоминать тошно... Ой, совсем забыла, ЛИ обещала сцену эту перевести более приземленно, потому что мы определили, что переводчик явно испытывал симпатии к Барданю и добавил от себя пару высших степеней для описания блаженства во время их сеска. Не забыли ли девочки про нас? Shorena пишет: Да, я ей больше не верю. Точнее,не верю автору Точно, у нас же еще Ломени остался жив. Думаю, их встреча обязательно должна состоятся в последнем томе, чтобы окончательно расставить все точки над "i". А там, кто знает, луна, флюиды и все такое
Светлячок: Я опять хочу вернуться к свои баранам . Не знаю, в какой теме написать, но решила здесь. Обсуждая ситуацию на корабле с Коленом, мы говорили о том, что очень быстро наша Анж себя оправдала, и расслабилась, и уже во всю танцевала на пляже во время праздника, и с баском целовалась. И я тоже смутно помнила об этом поцелуе, но когда читала непосредственно саму сцену, его там не было. Он обнимал ее, предлагал, так сказать, пройти в номера, наклонился для поцелуя, но она его остановила, положив на губы пальцы. Потом об этой сцене, точнее о прыжке через костер она вспомниала в Дьяволице, но там тоже про поцелуй ничего. И вот, читаю я Заговор и натыкаюсь наконец-то на воспоминание об этом прыжке (после страстной ночи Анж и Жоффрея). И вот мой перевод: «Железная рука гарпунера Эрнани д’Эстегуарра заставила ее подпрыгнуть и перелететь на другую сторону через горящую вязанку хвороста. — Вот вы и очистились, мадам, — сказал ей тогда баск. — Дьявол не сможет теперь вредить вам в этом году. Наклонившись, он поцеловал ее в губы». Но мне это перевод не очень нравится, так как так неверно переведен этот кусочек: «Кто защитит ее, когда меня не будет рядом? Какой мужчина?» — ревниво спросил он себя». Насколько помню, это он должен говорить в прошедшем времени о тех мужчинах, которые были рядом, когда его не было. Пошла на сайт, нашла 4 варианта перевода, и 3 из них приблизительно одинаковые (интересно то, что их любовная сцена во всех описана по-разному). А вот в первом в перводе Воробьевой эта фраза переведена верна (в прошедшем времени), а момент с поцелуем баска переведен совсем по-другому: «— Теперь вы и очистились, мадам, — сказал ей старый (почему-то) баск. — Дьявол нмчего не сможет сделать с вами в этом году. Это воспоминание успокоило ее и, наклонясь к Жоффрею, она горячо поцеловала его.» То есть по этому варианту она с баском не целовалась, получается. Понимаю, что это не столько принципиально, просто интересно, где же правда. Может, кто-то знает. Я вообще эту главу прочитала в 4 разных переводах и она воспринимается каждый раз совершенно по-разному .
Леди Искренность: Светлячок пишет: Ой, совсем забыла, ЛИ обещала сцену эту перевести более приземленно, потому что мы определили, что переводчик явно испытывал симпатии к Барданю и добавил от себя пару высших степеней для описания блаженства во время их сеска. Не забыли ли девочки про нас? Не забыла. Но мне Маша перевела только чуть-чуть, самое начало, а не все. Не уверена, что этот кусочек окажется показательным, но вечером выложу тогда, чуть позже. Светлячок пишет: интересно, где же правда. Я не помню про поцелуй, не заострила внимания. Видимо решила, что поцеловать в губы может означать и просто чмокнуть по-братски. Это не обязательно в засос до коренных зубов. Французы вообще любят лобызаться. У нас, русских, в свое время и мужики лобызались. Один особенно любил... И ничего.
urfine: Черт, написала и все стерлось - значит так и надо. Если которко, то я не стала дальше переводить, потому что как ни крути сцена там страстная, а крутить я не хотела. Лично моя позиция такая: мне измена не нравиться, но не по чисто моральным соображениям, а по логическим, которые уже тянут за собой моральные. Мне в этой измене не хватает мотивации, причины, ну и кавалер не нравится. С другой стороны, если уж что-то случилось, так нечего корчить из себя барашка на заклании и лицемерить ( в общем, как там говорил Министр в "Обыкновенном чуде" ?). В этом отношении страстность сцены мне не мешает и даже я одобряю ее именно такой, а не другой. И я одобряю хотя и не люблю это сцену больше, чем все эти заигрывания и поцелуйчик с Барданем и изматывание Ломени, хотя логичности, причинности в них вижу больше. Все дальше не пишу, ибо лень и надо идти работать.
toulouse: urfine пишет: все эти заигрывания и поцелуйчик с Барданем и изматывание Ломени это вообще ниже плинтуса, как будто ГГ в гимназисточки вдруг решила поиграть. urfine пишет: дальше не пишу, ибо лень и надо идти работать И это в самую точку
Светлячок: Леди Искренность пишет: У нас, русских, в свое время и мужики лобызались. Один особенно любил... И ничего. О да, ходили байки про то, что выбирали даже несчастного, который с ним на встречу поедет, никто не хотел быть обцелованным. Леди Искренность пишет: Я не помню про поцелуй, не заострила внимания. Видимо решила, что поцеловать в губы может означать и просто чмокнуть по-братски. Это не обязательно в засос до коренных зубов. Да, и я, особо не заостряла. Но, прочитав эту сцену ее воспоминаний, прям, почувствовала, что она какая-то корявая. К тому же писали, что мол, как это так, тут чуть с Коленом не изменила, а потом с баском целовалась. Развратница! Вот, и стало интересно: а был ли мальчик? urfine пишет: Если которко, то я не стала дальше переводить, потому что как ни крути сцена там страстная, а крутить я не хотела. Лично моя позиция такая: мне измена не нравиться, но не по чисто моральным соображениям, а по логическим, которые уже тянут за собой моральные. Мне в этой измене не хватает мотивации, причины, ну и кавалер не нравится. С другой стороны, если уж что-то случилось, так нечего корчить из себя барашка на заклании и лицемерить ( в общем, как там говорил Министр в "Обыкновенном чуде" ?). В этом отношении страстность сцены мне не мешает и даже я одобряю ее именно такой, а не другой. И я одобряю хотя и не люблю это сцену больше, чем все эти заигрывания и поцелуйчик с Барданем и изматывание Ломени, хотя логичности, причинности в них вижу больше. Все дальше не пишу, ибо лень и надо идти работать. Понято, принято, и на 98% поддерживаемо (2% оставляю за собой про страстность сцены)
Леди Искренность: Выполняю свое обещание. Сцена частично переведена urfine, частично мной, поэтому ежели отыщите огрехи, все они мои, ибо переводчик я так себе. Хочется еще отметить тот факт, что текст я намеренно не редактировала и не прилизывала, оставив по сути подстрочник. Слова написанные через "/" оставляют возможность выбора синонима за вами. Вот для сравнения переведенный ранее текст: — Да послушайте же меня, Никола де Бардань, — крикнула Она, топнув ногой. — Вы спасли мне жизнь, но неужели вы не видите, что я на пределе? Постарайтесь успокоиться. И выслушайте меня… На моем теле есть клеймо — лилия! Вы слышите меня? Клеймо на теле — лилия! Он посмотрел на нее как безумный, но никак не мог понять. — Да, — продолжила она, — мне ее поставили раскаленным железом, как всем убийцам, проституткам и ворам. — И как мятежникам! — Да, — в ее голосе послышался вызов. Она взяла руку Барданя и провела его по своей обнаженной подмышке. — Здесь! Вы чувствуете? Кончиком пальцев он нащупал на спине проклятый контур от печати: цветок лилии. От прикосновения его холодной руки она содрогнулась. — Вы узнаете ее, эту лилию? Он коротко спросил ее: — Почему вы рассказали мне именно сейчас? — Чтобы вы не наткнулись на нее сами… Он с недоверием смотрел на нее. Ее губы дрожали. Что это, страх перед разоблачением? Или же радость оттого, что она прочла в его взгляде смущение, какое испытала сама? — Это… Это и было причиной? — прошептал он умирающим голосом. — Когда вы отказали мне в Ла Рошели? Об этом она не подумала, но тут же поняла, что должна согласиться. Подобное внушение успокоит раны любви, которые она когда-то нанесла ему. — Да! Что мне оставалось делать? Я была отверженной, а вы, вы были королевским лейтенантом! — Это ужасно! Вы не должны были! Вы должны были… довериться мне!.. Он прижал ее к своей груди, затем медленно скользнул к ее ногам, на колени. — Моя прекрасная служанка! Рыдание сдавило ему горло. Она почувствовала, как его сильные руки стальным кольцом обхватили ее талию. От прикосновения к животу его лба у нее закружилась голова. Ее пальцы вцепились в волосы человека, стоящего перед ней на коленях. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его тяжелую голову, она еще сильнее прижала ее к себе. Его горячие губы вели ее к высшему блаженству. Он помог ей раздеться, его жесты были нежными и благоговейными. Медленно он подвел ее к кровати, и они легли. Они смотрели друг на друга, ошеломленные совершенной свободой их обнаженных тел, которые могли сплетаться воедино и вновь отдаляться, следуя за приливами желания. Они позволили этому желанию вырваться наружу. Их руки и губы ласкали друг друга. Они растворились в бесконечном поцелуе, его горячее дыхание опалило их и блаженным теплом разлилось по жилам. И это могло теперь длиться вечно, пока хватит ни дыхания и сил. Порывисто дыша, они предавались ласкам, и тела их, сплетенные воедино, охватило такое упоение, доходившее до страдания и толкавшее их в бездну страсти. Когда возбуждение достигло апогея, они погрузились в блаженство, пьянящее и пронзительное; они не могли себе представить раньше, что сладострастное слияние их тел будет таким всепоглощающим. — Вы — сама честность! — шептал ей в ночи Никола де Бардань. Что он хотел этим сказать? Что, перейдя границу, она честно предавалась наслаждению? Почему бы и нет? Ей было хорошо в его объятиях. Оба они были достаточно искушены в любви, поэтому в их первой ночи не было ни колебаний, ни стеснений. Бардань отличался разнообразием в любовных утехах, он был чувственным, нежным и настойчивым, тем более что он сознавал, что именно ее он ласкал, целовал, обладал ею; его мрачное отчаяние уступило место любовной фуге и мысли, что он успокоит ее своими ласками и нежными словами. Его пышные речи смешили ее. Обнявшись, они провалились в сон, как будто в бездонный колодец, потом просыпались от прикосновения губ и вновь погружались в упоительный праздник любви. В один из коротких промежутков забытья Анжелике приснилось, что какие-то мужчины преследуют ее, чтобы убить. Она проснулась от своего крика, но молодой человек уже склонился к ней и целовал ее, чтобы успокоить. Она вспомнила почти с наслаждением, что ужасные преступники мертвы, а она жива, и ее ласкает возлюбленный. Да, любовь никогда не оставит ее, любовь и жизнь! А те, другие, — лишь жалкие трупы на дне холодной реки. В порыве благодарной нежности она прижалась к груди мужчины и услышала, как бьется его сердце. Розовый свет зари проникал в окна. Проснувшись в состоянии томного блаженства, она увидела Никола де Барданя около очага, бросавшего на вчерашние угли маленькие поленья и щепки. В полумраке его слишком белая кожа почти светилась и отливала мрамором. Он подошел к краю кровати. Анжелика села и обхватила руками его колени. Так они и оставались какое-то время, прижавшись друг к другу. Пальцы королевского посланника поглаживали кожу, где была роковая лилия. Вот то, что получилось сделать: - Послушайте же меня, наконец, Николя де Бардань, - закричала она, топнув ногой. - Вы спасли мне жизнь, но неужели вы не видите, что я на пределе? Успокойтесь и выслушайте меня… Я отмечена клеймом лилии! Вы слышите : у меня на теле лилия! Он посмотрел на нее как безумный, но никак не мог понять. — Да, — твердила она, — мне ее поставили каленным железом, как всем убийцам, проституткам и ворам. — И как мятежникам? — Да, — с вызовом бросила Анжелика. Она взяла руку Барданя и направила ее под своей подмышкой к обнаженной спине. — Здесь! Вы чувствуете? Кончиком пальцев он нащупал на атласной спине проклятый контур от печати: цветок лилии. От прикосновения его холодной руки она содрогнулась. — Вы узнаете ее, эту лилию? Он коротко спросил: — Почему вы рассказали мне именно сейчас? — Чтобы вы не наткнулись на нее сами… Он робко и с недоверием посмотрел на нее. Ее губы дрожали. Что это, страх перед ужасным разоблачением? Или же радость оттого, что она прочла в его взгляде смущение, какое испытывала сама? - Так поэтому… Так по этой причине, - прошептал он внезапно охрипшим, прерывающимся голосом, - вы отказывали мне в Ла Рошели? Она никогда так не думала, но тут же поняла, что должна подтвердить его предположение. Подобная убежденность станет логичным объяснением и залечит раненное самолюбие, которое она когда-то задела своим пренебрежением. — Да! А что мне оставалось делать? Я была отверженной, а вы, вы были королевским лейтенантом! — Это ужасно! Вы не должны были! Вы должны были… довериться мне!.. Он до боли сжал ее в объятиях, затем медленно опустился перед ней на колени. - О, моя прекрасная служанка! С его губ сорвалось рыдание. Николя прижался лбом к ее животу, его сильные руки железным обручем сомкнулись вокруг бедер. Мужчина склонялся перед ее женственностью, словно обожатель/фанатик/почитатель перед своим идолом (по смыслу, как верующий перед статуей своего идола). Осознание своей власти над ним опьяняло Анжелику. Ее пальцы вцепились в волосы мужчины, стоявшего перед ней на коленях. И вместо того, чтобы оттолкнуть его тяжелую, побежденную голову, она изо всех сил прижала ее к себе. *** Его горячие губы дарили ей чувственное удовольствие/наслаждение. В красном свете угасающего пламени камина, он помог ей раздеться. Обнаженный, охваченный постепенно нарастающим, откровенным и еще неутоленным желанием, он оставался медлительным, словно сомнамбула, его движения/жесты были наполнены нежностью и обожанием/благоговением. Медленно, он подвел ее к кровати и они легли. Они смотрели друг на друга, пораженные полной свободой их обнаженных тел, которые могли соединиться, сплестись, следуя порывам желания, которое вырвавшись на свободу, немного смущало. Они позволили ему нарастать плавными скачками, словно постепенно приручали непокорное животное. Их руки безотчетно/неосознанно, почти равнодушно, ласкали друг друга, тогда как все внимание сосредоточилось на губах. Они соединились в одном из тех пылких ненасытных поцелуев, что раз за разом захватывали их целиком и, которыми они теперь могли обмениваться, не сдерживая себя. Они целовались долго, с ожесточенной страстью, алчно, в то время как их тела соединялись/сливались в объятии все более и более порывистом/судорожном - до боли, до апогея/кульминации. Закрыв глаза, они падали/тонули/погружались в темную волну страсти, не сдерживая глубокие сладострастные стоны, которые рождал в них вихрь чувственного наслаждения; до этой ночи они и не догадывались, что оно может быть столь полным между ними. - Вы искренны! Как же вы искренны! – всю ночь твердил Николя де Бардань. Что он имел ввиду? Что, перейдя границу, она честно предавалась наслаждению? Почему бы и нет? Ей было хорошо в его объятиях. Оба они были достаточно искушены в любви, поэтому в их первой ночи не было ни колебаний, ни стеснений. Бардань отличался разнообразием в любовных утехах, он был чувственным, настойчивым и внимательным, приходя в исступленный восторг от осознания, что именно ЕЕ он ласкал, целовал, именно ею обладал. Порывы мрачного отчаяния, охватывавшего влюбленного при мысли, что он мог потерять ту, кого любит, усиливали его пыл и стремление успокоить ее ласками и нежными словами. На смену им приходили вспышки/приступы восторга и ликования, наполнявшего каждую частичку его тела. Тогда он твердил/уверял, что преклоняется перед ней/боготворит ее и это ее смешило. Пресытившись речами, они, обнявшись, проваливались в сон, как в бездонный колодец, чтобы проснуться от прикосновения губ и вновь окунуться в слегка пьянящую близость. В один из коротких промежутков забытья Анжелике приснились мужчины, преследовавшие ее, чтобы убить. Она с криком проснулась, но молодой человек тут же склонился к ней и принялся покрывать поцелуями, чтобы успокоить. С явным удовольствием подумала она о том, что гнустные/грязные/мерзкие и порочные/развращенные преступники/злодеи мертвы. А она жива и под покровом обольстительницы-ночи предается ласкам влюбленного в нее мужчины. Да, любовь никогда не оставит ее, любовь и жизнь! А те, другие, — лишь жалкие окоченевшие трупы на дне холодной реки. В порыве благодарной нежности она прижалась к груди спасшего ее мужчины и услышала, как пылко бьется его сердце. Розовый свет зари проникал в окна. Проснувшись в состоянии томного блаженства, она увидела Никола де Барданя около очага, бросавшего на вчерашние угли маленькие поленья и щепки. В полумраке его обнаженное тело, русые волосы и усы казались белее белого, кожа почти светилась и отливала мрамором. Николя подошел и тихо опустился на край кровати. Анжелика села, обхватив руками колени. Так они и сидели еще какое-то время, поддерживая/опираясь друг на друга, словно уставшие родственники/друзья. Пальцы королевского посланника машинально/непроизвольно поглаживали кожу, где оставила след роковая лилия.
Леди Искренность: urfine: Мое мнение:Ночь описана страстно, красиво, так чтобы было понятно, что люди провели очень бурную ночь, вполне взаимно и на равне были охвачены желанием. Но автор постоянно раскидывает фразы, чтобы сказать почему и в каком состоянии Анжелика согласилась на эту ночь : Сама Анжелика говорит Барданю, что она после всей этой смертельной схватки, где осталась жива, находится в шоковом состоянии, нервы на пределе. В середине ночи, когда они спят, ей снится эта схватка, у нее кошмары, она просыпается… Она забывается в страстных объятиях Барданя, и празднует жизнь – она жива. В отношении Барданя, видно, что она знает насколько у него ранимое самолюбие по отношению к ней, стремится утешить его и не говорит всей правды, как в случае с ее отказом ему в Ла Рошели. Ну и последнее, фразы, где Бардань говорит, что она искренняя в своей страсти. Как говориться, либо делай что-то, либо не делай вовсе. Автор так и пишет, если уж перешла черту, то уже делай и пей лимонад, так сказать. Так что одно не противоречит другому. Ночь с Барданем я считаю шагом, вынужденным Барданем с его стенаниями и преследованиями, а так же чувством долга за спасение жизни и чувством вины, навязанным Барданем за его прошлые неудачи, которые он приписывал Анжелике (он же ей все ужи прожужжал еще в Заговоре, как он бедненькой за нее страдал и душевно и социально – должности лишился). А также шагом под влиянием момента: в нервном срыве после смертельной опасности, от которой тебя спас человек, который все время капал на мозги, как она его все время обижает, а он все страдает ее защищая. Все это не противоречит тому, что как только Анжелика решилась, она совершенно искренне получала от этого удовольствие, как дама – как мы знаем – пылкая, страстная и искренняя. Вопрос моральных устоев здесь решает каждый сам для себя. Понятно, что лучший вариант было бы вообще не вступать в связь с Барданем. Но имеем то, что имеем. А тут уже начинается традиционный разговор про измены: измена ли это без оговорок, или есть там нюансы. Единственно, надо отметить, что речь здесь все же идет чисто о плотском наслаждении - вся сцена построена именно на телесной чувственности, пире плоти и, да, в этом аспекте у них с Барданем все совпадает - но все же это очарование момента, что понимают и Бардань и Анжелика. Но отрицать или приуменьшать их страстность я бы не стала. Я за честную страстность, чем за лицемерие. Тогда уж действительно лучше бы не спала с ним, а так все действительно искренне, что и важно лично для меня.
Леди Искренность: Ну и мое мнение. Весь разговор начался с того, что сцену назвали чересчур романтичной, пылкой и наполненной возвышенными эпитетами, достойными лишь сцен с Пейраком. Быть может я ошибаюсь, но для меня сцена остается похожей скорее на сцены с Дегре, чем с Жоффреем. Я наблюдаю неприкрытую страсть и плотский восторг, не более. Анжелика занимается сексом (не любовью) алчно, порывисто и с упоением, но больше напоминает страждущего, добравшегося наконец-то до спасительного лекарства. С Барданем тоже самое, плюс ощущение, что ты наблюдаешь за чокнутым фанатом какой-нибудь звезды, дорвавшимся до вожделенного тела кумира. Не более.
japsik: urfine пишет: Лично моя позиция такая: мне измена не нравится, но не по чисто моральным соображениям, а по логическим, которые уже тянут за собой моральные. Мне в этой измене не хватает мотивации, причины, ну и кавалер не нравится. С другой стороны, если уж что-то случилось, так нечего корчить из себя барашка на заклании и лицемерить ( в общем, как там говорил Министр в "Обыкновенном чуде" ?). В этом отношении страстность сцены мне не мешает и даже я одобряю ее именно такой, а не другой. И я одобряю хотя и не люблю это сцену больше, чем все эти заигрывания и поцелуйчик с Барданем и изматывание Ломени, хотя логичности, причинности в них вижу больше. Абсолютно согласна Леди Искренность пишет: Я не помню про поцелуй, не заострила внимания. Видимо решила, что поцеловать в губы может означать и просто чмокнуть по-братски. Это не обязательно в засос до коренных зубов. Французы вообще любят лобызаться. Я тоже не помнила его, и даже если он и был, воспринимала его именно так.
Светлячок: Спасибо, Вам, девочки за труд и потраченное время . Получилось еще лучше, чем в оригинале, там некоторые куски вообще были пропущены (это я про стоны, восхищения Барданя). Несмотря на то, что страстности хватает и в этом варианте (может и больше), но именно в вашем переводе я чутко уловила, как правильно написала ЛИ Ощущение, что ты наблюдаешь за чокнутым фанатом какой-нибудь звезды, дорвавшимся до вожделенного тела кумира.То есть, в вашем варианте больше описания именно его переживаний и мыслей, Анжелика немного на втором плане. Мне, почему-то, эта сцена сразу напомнила секс с Вивинном, когда он чуть не потерял сознание только от одного поцелуя шеи Анжелики. Там была плата (за проезд), здесь в некотором смысле тоже, только уже не "до" (как аванс), а "после" (в качестве благодарности). И наконец-то прояснился мучавший меня вопрос. Глупости это все, конечно, но я никак не могла представить, как же она, сидя на кровати, обнимала его за колени. Это, либо матрас должен на полу лежать, либо он должен быть неимоверного роста, чтобы она не к бедрам, а к коленям прижалась . И этот порыв, когда она его за колени обняла мне по книге не понравился. Вроде, уже шок прошел, налюбилась с ним, как говорится, по-честному, без лицемерия, ан нет, бросилась за коленки обнимать, как-будто все никак отпустить не могла, прижималась. А у вас получилось создать совсем другую атмосферу этого момента: она в себе (размышляет о том, что чуть не погибла), он - в себе (понимает, что эта ночь была первой и последней), оба думают о своем и поддерживают друг друга в этом молчании, и без всяких там обнимашек. Понимаю, что это мелочи, но именно из-за скопления таких мелочей, и складывается абсолютно другое ощущение происходящего. Так что, еще раз, огромное спасибо
Светлячок: Где-то прочитала мысль о том, что измена Жоффрея была своеобразным ответом на все поведение Анжелики в Квебеке: заигрывания с Ломени, поцелуйчики с Барданем. Ведь, знал он о том, что она с ним при первой встрече целовалась, ждал там неподалеку в кустиках. Да и про взаимную симпатию Ломени и Анжелики не мог тоже забыть, еще в Вапассу ее заметил. Сказал ей потом в Победе, по-моему, что его немного злило ее стремление к свободе (не помню уже дословно). Это, конечно, не явилось первопричиной его сексотерапии Сабины, но, думаю, тоже могло повлиять на его решение. Вот и возник у меня на этой почве вопрос: повел бы себя граф в ситуации с Сабиной по-другому, если бы Анжелика не стала от него отдаляться и не корчила из себя независимую жену? Была прекрасна и обоятельна, конечно, но с мужиками другими общества так навязчиво не искала и истерик по поводу собраний земляков не устраивала. В общем, была бы такой, как в Катарунке или Вапассу.
japsik: Светлячок пишет: повел бы себя граф в ситуации с Сабиной по-другому, если бы Анжелика не стала от него отдаляться и не корчила из себя независимую жену? Думаю, повел бы так же. Я не вижу в этой его интрижке мести. Увы, просто случай подвернулся. Как я уже писала выше здесь, или в другой теме, я это вижу, как пойти и убить Волли, ничего не сказав жене, или пойти за Пон-Брианом, ничего не сказав, решить поехать в Квебек, ничего не сказав и тд. Переспать с Сабиной- и забыть
полная версия страницы