Форум » Творчество читателей » Кто не ревнует, тот не умеет любить 2 » Ответить
Кто не ревнует, тот не умеет любить 2
Violeta: Дамы, сегодня я выступлю в необычном качестве - альтернативщицы. Столько споров, столько сломанных копий, что я невольно заинтересовалась темой параллельного сюжета. Итак, наиболее привлекательным персонажем мне показался Николя де Бердань. Тем более, что он единственный, кто все же добился от Анжелики ответа на свою страсть. В фанфике использованы тексты романов "Анжелика в Квебеке", "Искушение Анжелики", "Анжелика в Новом свете", "Тулузская свадьба", "Дорогой надежды"... Может, и еще что-то на интуитивном уровне, т.к. книга уже до дыр зачитана и цитаты сами на ум приходят. Критика, советы по сюжету и характерам приветствуются, так же как и дискуссии на тему - автор, да вы с ума сошли, какой Бардань?!! Огромное спасибо моему редактору Светлячку! И спасибо Ане за идею! Святой Михаил. Граф де Бардань вложил шпагу в ножны и бросился к ней. — Простите меня! Вы совсем без сил! Я просто скотина. Он обнял ее. — Благодарение Господу, я подоспел вовремя. Я вышел из дома, чтобы сквозь изгородь посмотреть, как вы будете уходить. Я услышал ваш крик, ветер донес его до меня… Он крепко сжал ее в своих объятиях. — …Ах, любовь моя! Я ужасаюсь при мысли, что с вами могла приключиться беда! Что значил бы мир без вашего присутствия! Поддерживая Анжелику, он довел ее до дома. В вестибюле она почувствовала себя немного лучше. Николя де Бардань помог ей освободиться от грязной накидки. Он снял свою портупею и бросил все на край стола. Услышав звук сабли, ударившейся о дерево, Анжелика вновь в мыслях вернулась к ужасной сцене, разыгравшейся в долине. Отблеск холодной стали и кровь, капавшая со шпаги, вызвали у нее слезы, но это были слезы радости, внезапно охватившей все ее существо. Это была радость победы, торжества справедливости, которую немного заглушали жестокие картины трех трупов, трех бандитов, обрушившихся на нее. С какой яростью Бардань разделался с ними! С каким исступлением! Ей до сих пор слышалось, как сталь пронзает плоть. Ей казалось, что она присутствовала при наивысшем проявлении правосудия; это было заслуженным наказанием ее врагов, и она присутствовала при этом. Сраженные! Пронзенные шпагой! Отвратительные! Наконец-то! Хоть раз в жизни… До этого момента любое насилие было для нее мучительным, подобные зрелища угнетали ее, как будто она одна была причиной всего зла. Но в этот раз все было по-другому. Да и она совершенно другая. Анжелика прижалась к молодому дворянину. — Я всегда поклоняюсь Святому Михаилу, — сквозь рыдания произнесла она, — но только теперь я понимаю его. Нельзя все время позволять им… быть сильнее… Она обвила свои руки вокруг шеи Барданя и спрятала свое лицо, прижав его к мускулистому мужскому телу. — Я должна была избрать его своим покровителем… Святого Михаила… Он ничего не понимал из того, что Анжелика бормотала по поводу Святого Михаила. Он чувствовал, что она нашла убежище в его объятиях, а когда молодая женщина подняла к нему свои блестящие от слез радости глаза, он прочитал в них нежность и растерялся совершенно. — Вам нужно… — сказал он, — вам нужно что-нибудь выпить, чтобы согреться, прийти в себя. Но она удерживала его, она притягивала его лицо к своему, она искала его губы. Тогда он попытался расстегнуть ей корсаж и обнажить плечи. Анжелика отступила, чуть ли не оттолкнула его. — Послушайте меня, Николя… Он побледнел. — Нет! Нет! Вы играете моими чувствами… Вы подносите напиток к моим губам, а потом прячете его. — Я должна вам сказать… — Нет!.. Я не позволю вам одурачить меня. — Да послушайте же меня, Николя де Бардань, — крикнула она, топнув ногой. — Вы спасли мне жизнь, но неужели вы не видите, что я на пределе? Постарайтесь успокоиться. И выслушайте меня… На моем теле есть клеймо — лилия! Вы слышите меня? Клеймо на теле — лилия! Он посмотрел на нее как безумный, но никак не мог понять. — Да, — продолжила Анжелика, — мне ее поставили раскаленным железом, как всем убийцам, проституткам и ворам. — И как мятежникам! — Да, — в ее голосе послышался вызов. Она взяла руку Барданя и провела его по своей обнаженной подмышке. — Здесь! Вы чувствуете? Кончиком пальцев он нащупал на спине проклятый контур от печати: цветок лилии. От прикосновения его холодной руки она содрогнулась. — Вы узнаете ее, эту лилию? Он коротко спросил ее: — Почему вы рассказали мне именно сейчас? — Чтобы вы не наткнулись на нее сами… Он с недоверием смотрел на нее. Ее губы дрожали. Что это, страх перед разоблачением? Или же радость оттого, что она прочла в его взгляде смущение, какое испытала сама? — Это… Это и было причиной, когда вы отказали мне в Ла Рошели? - прошептал он. Об этом Анжелика не подумала, но тут же поняла, что должна согласиться. Подобное внушение успокоит раны любви, которые она когда-то нанесла ему. — Да! Что мне оставалось делать? Я была отверженной, а вы, вы были королевским лейтенантом! — Это ужасно! Вы не должны были! Вы должны были… довериться мне!.. Он прижал ее к своей груди, затем медленно скользнул к ее ногам, на колени. — Моя прекрасная служанка! Рыдание сдавило ей горло. Она почувствовала, как его сильные руки стальным кольцом обхватили ее талию. От прикосновения к животу его лба у нее закружилась голова. Ее пальцы вцепились в волосы человека, стоящего перед ней на коленях. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его тяжелую голову, она еще сильнее прижала ее к себе. Его горячие губы вели ее к высшему блаженству. Он помог ей раздеться, его жесты были нежными и благоговейными. Медленно он подвел ее к кровати, и они легли. Они смотрели друг на друга, ошеломленные совершенной свободой их обнаженных тел, которые могли сплетаться воедино и вновь отдаляться, следуя за приливами желания. Они позволили этому желанию вырваться наружу. Их руки и губы ласкали друг друга. Они растворились в бесконечном поцелуе, его горячее дыхание опалило их и блаженным теплом разлилось по жилам. И это могло теперь длиться вечно, пока хватит дыхания и сил. Порывисто дыша, они предавались ласкам, и когда возбуждение достигло апогея, они погрузились в блаженство, пьянящее и пронзительное; они не могли себе представить раньше, что сладострастное слияние их тел будет таким всепоглощающим. Бардань отличался разнообразием в любовных утехах, он был чувственным, нежным и настойчивым, тем более что он сознавал, что именно ее он ласкал, целовал, обладал ею; его мрачное отчаяние уступило место любовной неге и мысли, что он успокоит ее своими ласками и нежными словами. Обнявшись, они проваливались в сон, как будто в бездонный колодец, потом просыпались от прикосновения губ и вновь погружались в упоительный праздник любви. *** Розовый свет зари проник в окна. Проснувшись в состоянии томного блаженства, Анжелика увидела Николя де Барданя, лежащего рядом с нею, и испытала неожиданно острый приступ счастья, оттого что она здесь и жива. Да, любовь никогда не оставит ее, любовь и жизнь! Анжелика вспомнила почти с наслаждением, что ужасные преступники мертвы, а она невредима и сейчас находится в объятиях возлюбленного. Она может коснуться его, нежно провести рукой по щеке, прижаться к его крепкому сильному телу и снова пережить ту феерию чувственного восторга, которой была наполнена эта ночь. А те, другие, — лишь жалкие трупы на дне холодной реки. На мгновение Анжелике показалось, что она парит над землей, и с волнением она осознала, что давно не испытывала такого головокружительного упоения. Было ли это следствием того, что она счастливо избежала смерти, или того, что наконец-то разорвала те гнетущие оковы, которые связывали ее с мужем и лишали обычной легкости в отношениях? Анжелика не могла однозначно ответить на эти вопросы, но та безмятежность, то ощущение жизни, которые растекались по ее счастливому гибкому телу, были поистине фантастическими. Анжелика залилась густым румянцем и прижала руки к пылающим щекам. Боже, она же изменила Жоффрею! Что теперь будет? Сможет ли она оправдаться, если ему станет все известно? Образ мужа, некогда безумно любимый, несколько потускнел в ее душе, и она вдруг отчетливо вспомнила, как впервые испытала нечто вроде пресыщения в его объятиях. Это произошло так неожиданно, и в то же время иначе не могло быть. Как будто опустошительная волна вынесла ее тогда из океана чувств, выбросила бесчувственное тело на землю и широко раскрыла ей глаза, и она увидела себя, погрузилась в этот бездонный взор, в черную воду и красный огонь… И там, в бездне, она увидела незнакомца... Теперь, вспоминая об этом, Анжелика призналась себе, что в тот миг испытала священный ужас. Это случилось вскоре после той аквитанской ссоры, которая что-то навсегда переменила в их отношениях, а ослепительное полуденное сияние высветило в тайниках ее души то, что она назвала «пресыщением». Анжелика снова и снова спрашивала себя, не ошиблась ли она, искала мотивы, размышляла… Да, ей хотелось почувствовать себя свободной, жить беззаботной жизнью, беря от нее все удовольствия, будь то поклонение воздыхателя или нежность, рожденная страстью; эти быстротечные любовные мгновения были так же естественны для нее, как принятие пищи. Она никогда не чувствовала себя виноватой в этом легкомыслии, а понимала, что только таким образом может хоть немного ослабить ту безграничную власть, что имел над ней Жоффрей, власть гнетущую, от которой у нее сжималось сердце. «Счастливая женщина, свободная женщина, бесстрашная женщина, что лучше могла я предложить ему?» - спрашивала Анжелика себя и с горечью отмечала, что он все равно отдалился от нее, и его мысли и поступки стали для нее непостижимы. Он всегда был сильнее, чем она, никому не подчинялся, а всегда подчинял себе, и она была в его власти. «Рабыня! Вот чего он желает! Сделать меня своей рабыней…». Эта мысль так возмутила Анжелику, что на миг красная пелена застила ей взор. Возможно, она уже не любила его? Ее тело пронзили тысячи иголочек и заставили содрогнуться и тут же отречься от этой ереси. Их связывала страсть, и таинство этой любовной страсти было именно в ее теле. Это было очевидно, и не так-то легко через это перешагнуть. Но тогда что же с ней происходило сейчас? Почему она испытывала невыразимый восторг с чужим и, как ей раньше казалось, малозначимым для нее мужчиной? Анжелика посмотрела на спящего Николя. Не была ли эта ночь ошибкой? Не придется ли ей пожалеть о ней? Она вдруг ясно осознала, что еще не готова увидеть его полные любви и нежности глаза, которые распахнутся ей навстречу, потому что боялась... боялась увидеть в них отражение незнакомой ей самой женщины, которая окончательно запуталась в себе, в своих чувствах и желаниях... Мысли Анжелики снова вернулись к мужу. Ей нравилась его смелость в любви, его горячая жадность. Ей нравился также его эгоизм, когда он переживал собственное удовлетворение. Любовь была для него земным наслаждением, и он погружался в нее с полной отдачей сил своего тела и ума. В этом был он весь. А женщина... Женщина увлекала и покоряла его, а потом все же исчезала, и он оставался наедине с любовью. Возможно, эта иллюзия свободы и привлекала ее раньше, но теперь вдруг начала тяготить. Что значила она в сравнении с той атмосферой поклонения и заботы, которой окружал ее Николя де Бардань? Нет, Анжелика не могла пожаловаться на то, что Жоффрей был невнимателен к ней, но его отношение напоминало скорее снисходительную опеку, в то время как Николя растворялся в своей всепоглощающей любви к ней, испытывал искреннее восхищение, которое постоянно выражалось взглядами и вздохами, намеками услужить, ласковыми жестами, и Анжелике это безумно нравилось и дарило ни с чем несравнимое ощущение полета. Как могла она раньше считать проявления его чувств к ней смешными и даже навязчивыми? Теперь Анжелика и сама не знала... А ведь именно он пришел ей на помощь вчера, когда она, как никогда раньше, была близка к смерти. И безусловно, не задумываясь, сделал бы это снова, в то время как Жоффрей, который клялся всегда быть рядом с ней и защищать от любой беды, уехал и оставил один на один с ее врагами. В порыве благодарной нежности она прижалась к груди мужчины и услышала, как бьется его сердце. Он пошевелился и в полусне притянул Анжелику к себе. Так они и оставались какое-то время, прижавшись друг к другу. Пальцы королевского посланника поглаживали кожу, где была роковая лилия. — Сколько отчаяния в этом мире! — прошептал Николя. — Сколько утраченного счастья... А нужно лишь любить… и быть любимым… Почему я вовремя не понял это? Тронутая грустными нотками в его голосе, она прикоснулась щекой к гладкому круглому плечу мужчины. Ей было приятно чувствовать тепло его кожи, вдыхать его запах, едва касаться волос, лица, груди... Нежность и ощущение благоговейного покоя обволакивали ее. Ее ласка вновь пробудила в нем желание. Он прижал Анжелику к себе и прошептал, покрывая страстными поцелуями: — Вы — сама честность! Что он хотел этим сказать? Что, перейдя границу, она честно предавалась наслаждению? Почему бы и нет? Ей было хорошо в его объятиях, и она с восторгом ощутила, что то волшебство, которое родилось между ними под покровом этой полной восхитительных открытий ночи, никуда не делось и при ярком свете зарождающегося дня засверкало новыми красками... *** Когда Анжелика уходила от него, то попросила какое-нибудь оружие. Она и так достаточно пренебрегала советами, была чересчур неосторожна. Вполне возможно, что ее самые злейшие враги погибли вчера вечером, но ей не хотелось больше рисковать… Николя предложил проводить ее, но Анжелика отказалась - она не хотела, чтобы в такой час их видели вместе. "Эта ночь больше никогда не повторится", - твердила она себе, и это немного примиряло ее с осознанием своей измены и мучительным чувством стыда перед мужем. Анжелика оперлась дрожащей рукой о дверной косяк и прикрыла глаза. Какой обман чувств, какое безумие завладели ею? И именно в тот момент, когда ей казалось, что ничего подобного с ней никогда не произойдет, а ее судьба навеки связана с человеком, которого она так долго искала и наконец обрела ценой невероятных страданий. И Анжелика спросила себя, почему же тогда по приезде в Квебек у нее возникло желание уединиться в своем мире, отделить свою жизнь от жизни Жоффрея? Что это было, предзнаменование? Или уже в тот момент она почувствовала зарождающееся между ними охлаждение? Тогда, в Тадуссаке, Николя подчинил ее себе своим страстным поцелуем, и теперь Анжелика могла себе в этом признаться. Чувственное волнение увлекало ее, сметая все на своем пути; так мощная волна, перехлестнувшая через поручни корабля, берет в плен экипаж, а затем, отхлынув с мягким притворством, оставляет после себя следы разгрома. И Анжелика вновь ощутила, как сильно бьется ее сердце, а тело охватывает так хорошо знакомое ей желание... Желание, которое она не имела права воплощать вчера в реальной жизни. Молодой человек приблизился к ней, и Анжелика, кляня свою слабость, обвила шею Николя руками, спрятала лицо у него на груди и прошептала: — Прощайте, мой храбрый Святой Михаил! — Почему Святой Михаил? Но ответ ему уже был не нужен. Что бы она ни говорила, теперь он переходил в другой мир, мир, где они уже никогда не встретятся. Его будущее вдруг предстало перед ним тусклым пятном. Он должен был расстаться с ней! Он должен… Николя держал лицо Анжелики в своих ладонях и взглядом целовал ее лоб, глаза, влажные губы, чуть распухшие после его яростных поцелуев. Никогда он не сможет расстаться с ней! Никогда! Но это нужно сделать! Когда он заговорил, в его голосе перемешивались нежность и безграничная грусть: — Сердце мое! Любовь моя! Прощайте! Вы уносите с собой мою душу! Анжелика кивнула и, решительно высвободившись из его объятий, шагнула к двери.
Ответов - 81, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Светлячок: Bella пишет: Бардань, конечно, пошел ва-банк. Но это Анж пошла его защищать, она же его прогулять решила! Вроде разобрались с Ж-С, а про А-Б и не всплыло- так сиди тихонечко и не высовывайся (не буди лихо!), избегай любые контакты с Барданем, а не публично самой лезть на рожон: мало ли чего Бардань может ляпнуть... А мне кажется, что избегать контакта - это как раз очень подозрительное поведение. Сразу понятно, что что-то случилось. А скандал и огласка никому не нужны. Не избегает же Жоффрей общества Сабины и ее мужа. То есть тем самым они показывают, что все остается по-прежнему: они счастливая пара, а все остальные - хорошие друзья и знакомые, измены и интрижки ничего не значат. Ну, а че там ляпнет Бардань - посмотрим toulouse пишет: Больных нельзя бить, их лечить надо Так там же все мужики, влюбленные в Анж, с ума сходили. И никто не боялся графа, когда приставали к ней. Застила страсть глаза!
toulouse: Светлячок пишет: все мужики, влюбленные в Анж, с ума сходили Но не до такой стадии, как Бардань, этот просто какую-то околесицу несет, совсем в ином измерении человек. Да и кто сумасшедший, если разобраться? Пон-Бриан был не в своем уме не из-за Анж, а находился вроде как под гипнозом. Дегре вообще голову не терял, Филипп - да, потерял, но физически, а в остальном с головой проблем не было. Николя ничего безумного не делал. Берн быстро вразумился, рассуждал вполне здраво, даже когда выбивал дверь, освобождая Анж из лап и когтей злодея Рескатора. Ну Людовик вообще в полном порядке, без глупостей. Между прочим, Анн-Франсуа, в принципе, мог ее шантажировать (если не дашь, все расскажу мужу), но не стал. Так что и у него ума хватило не лезть на рожон.
Bella: Светлячок пишет: избегать контакта - это как раз очень подозрительное поведение. нет, не избегать его вообще и не убегать при его появлении. я имела ввиду не идти на явный близкий контакт, т.е. при встрече, на приемах и т.д. ограничиться общими дежурными фразами. тут же она сама рванула на помощь, сама его под локоток
japsik: touluse если не мы, то кто?
Violeta: Ого, тема-то разрослась до второй вкладки! Итак, насчет балкона. Мне виделось так: бальная зала, выходящая окнами на долину Абрахама, где шел фейерверк. Выйдя из нее, гости попадали в галерею, которая соединяла все комнаты этажа, а с другой стороны ее - по внутренней части фасада - шла терраса. Соответственно, там было и тише, и далеко от нескромных глаз. По Барданю... Ну дамы, он же всегда был до безумия в Анж влюбленный, сколько глупостей натворил - страшно вспомнить! Да еще и фантазер известный. Наша мадам к нему расположение проявила, а он в своих мечтах уже и в Берри ее увез, чо Насчет его отношения к Пейраку... Я, должно быть, рассмешил вас, когда в Тадуссаке упрекнул вас в том, что вы соблазнились браком с этим авантюристом, в надежде обогатиться и подняться на более высокую ступень в обществе. Теперь я понимаю, что выйти замуж за пирата вовсе не означало для вас восхождение к вершинам, а, напротив, падение… Если бы этот пират не был столь благородных кровей! Ведь это был граф де Пейрак, человек из ближайшего окружения короля Итак, что Николя мог думать... Письмо в основном было адресовано Пейраку, об Анж упоминалось вскользь... Так что граф мог и не захотеть тащить такую сомнительную жену во Францию - Бардань же не знает, что они женаты уже 20 лет. Сыновей старших он особо и не рассматривает, как и Пон-Бриан. А дочка так и вовсе не от графа, так что вполне можно удочерить. Дальше. Анж, помятуя о своем темном прошлом, сама не захочет ехать к королю, во избежание, а тут он, как рыцарь на белом коне - в Берри, в Берри... Да и вообще, как говаривал товарисч Сталин: Пааапытка - не пытка. Тем более, после всех тех авансов, которые наша мадам ему дарила. Светлячок пишет: А мне кажется, что избегать контакта - это как раз очень подозрительное поведение. Сразу понятно, что что-то случилось. А скандал и огласка никому не нужны. Не избегает же Жоффрей общества Сабины и ее мужа. То есть тем самым они показывают, что все остается по-прежнему: они счастливая пара, а все остальные - хорошие друзья и знакомые, измены и интрижки ничего не значат. Светлячок пишет: Ну, а че там ляпнет Бардань - посмотрим Спойлерну - он таки ляпнет Дамы, спасибо большое за отзывы, похвалы и критику. Старалась при написании учитывать все ваши пожелания и комменты, и надеюсь, что в последней главе все точки над Ё будут расставлены.
Violeta: Меня и в предыдущем отрывке это смущало, что Анжелика и Жоффрей должны гостей встречать, губернатора там приветствовать, епископа, откуда у них столько времени на препирания? И вообще к какому окну она отошла, а Жофа куда делся? Просто взял и ушел, дал ей уединиться любовником? Или она вообще забыла о присутствии мужа? Так прием-то неофициальный, спонтанный, там четкого протокола, как в губернаторском дворце, не требовалось. Зашли, кивнули и рассредоточились по залу. Ну возможно объявлял там дворецкий имена прибывших, не более. Начался фейерверк - она отошла к окну бальной залы, выходящей на долину Абрахама. Жофа за ней не пошел, иначе это странно бы уже выглядело - типа бегает за ней весь вечер. А вот когда она с Барданем на балкон отправилась, то тут он за ними последовал. Ну вот этого я и ждала хотя про небо в алмазах сомневаюсь, думаю, что граф выберет более изощренный способ, тем более, что автор обещал обойтись без мордобития. .. С нетерпением ждем развития событий. Violeta классно но и страшно за Анжелику . Надеюсь что будет все хорошо да автор? вот щас будет и "любовь и морковь и какава с чаем" а анж и бардань выживут?) Наконец-то! В предвкушении. Ждем ответной изощренной реакции нашего Мефистофеля. На косяк дверной опирается- ну ну, ох как в тему были бы тут пистолеты: "убить неугодного мужа". А вообще, конечно, услышал самое интересное- теперь сцена в стиле Пейрака, немножко злости, сарказма, самоиронии: "вам не кажется, что данное предложение вы должны обсудить со мной- все-таки я законный владелец моей жены и дочери! давайте же обсудим детали!" Ага! Допрыгалась, доскакалась называется Впрочем, за что боролась, на то и напоролась. Хотела ревности и скандалов, ща получит. А я буду рада если Жоффрей убьёт Барданя Терпеть его не могу!!! А Анжелика, вообще, сошла с ума, так вести себя с Жоффреем!!!! Меня тоже в пот бросило от неожиданности, Violeta умеет заинтриговать. Ой, чо будеееееееееееееттт...
аня: ждем с нетерпением...%
japsik: Violeta пишет: Так прием-то неофициальный, спонтанный, там четкого протокола, как в губернаторском дворце, не требовалось. Зашли, кивнули и рассредоточились по залу. Ну возможно объявлял там дворецкий имена прибывших, не более. Что значит неофициальный? Неофициальный - это когда пришли неожиданно, собрались близкие друзья. Согласна, что он может быть не такой масштабный, но он вполне официальный, если были разосланы приглашения. Зашли и кивнули - люди их поздравить пришли, должны подходить и говорить что-нибудь, протокол тут не нужен, это правила этикета и вежливость. А у Вас как раз и выходит, что хозяева стоят посреди зала и препираются, а гости заходят и кивают. Violeta пишет: Итак, насчет балкона. Мне виделось так: бальная зала, выходящая окнами на долину Абрахама, где шел фейерверк. Выйдя из нее, гости попадали в галерею, которая соединяла все комнаты этажа, а с другой стороны ее - по внутренней части фасада - шла терраса. Соответственно, там было и тише, и далеко от нескромных глаз. При прочтении это ускользает совершенно, правда, непонятно, зачем терраса/балкон во внутренний двор?
toulouse: japsik пишет: хозяева стоят посреди зала и препираются ну, еще иногда целуются)
Violeta: japsik пишет: Что значит неофициальный? Неофициальный - это когда пришли неожиданно, собрались близкие друзья. Согласна, что он может быть не такой масштабный, но он вполне официальный, если были разосланы приглашения. Зашли и кивнули - люди их поздравить пришли, должны подходить и говорить что-нибудь, протокол тут не нужен, это правила этикета и вежливость. А у Вас как раз и выходит, что хозяева стоят посреди зала и препираются, а гости заходят и кивают Это ж Квебек, нравы проще, чем во Франции. Ну стоят хозяева, цалуются, месяц не виделись - никто и не лезет, понятливые. Плюс я не акцентировала на общении с гостями - наверняка и поздравления, и общение было, просто я на основной сюжетной линии сосредоточилась. japsik пишет: При прочтении это ускользает совершенно, правда, непонятно, зачем терраса/балкон во внутренний двор? Ну не знаю, во многих замках так, это для оборонительных сооружений наиболее приемлемый вариант - снаружи узкие окна, а внутри - терраса... А так оборонять сложно будет, а Монтиньи - форт, а не светский замок. Вот типа такого:
Jeoffrey de Peyrac: Кстати, Монтиньи, совсем не оригинальное название. Замок с таким названием есть в долине Луары. Честно, говоря. когда я его увидела, то, как это ни банально, почему-то таким видела тот самый, канадский, построенный для Амбруазины.
Светлячок: toulouse пишет: Но не до такой стадии, как Бардань, этот просто какую-то околесицу несет, совсем в ином измерении человек. Да и кто сумасшедший, если разобраться? У них у всех была своя особенная степень безумия. Николя из-за нее пошел на октрытый конфликт с конкурирующей бандой. Да, они и до этого были в напряженных отношениях, но здесь из-за Анж уже была объявлена война. А потом на корабле? Он же поднял восстание и перерезал всех именно из-за нее. Как увидел, так и все, накрыло парня. Как безумный бегал за ней по побережью с криками "Дай"!))). Дегре из-за нее сколько навторил: спасал ее как мог, при этом подставляя себя, а мог бы поймать и выслужиться, карьера бы в гору пошла ого-го. Так что для него такого рода поступки были полным безумием. Филипп тоже личность неоднозначная. Как по мне, его признание в любви - прямое доказательство того, что Анж его сломала. Пон-Бриан находился под гипнозом, когда шел в Вапассу, но до этого он же ходил по Квебеку как безумный. Ничего не радовало, невеста по боку, и жизнь не имеет без нее смысла. Вообще дядька тю-тю . То есть я о том, что не встретив они Анж, жили бы, наверное, до сих пор мирненько, и головы были бы на месте как в прямом, так и в переносном смысле)). Violeta пишет: Ну стоят хозяева, цалуются, месяц не виделись - никто и не лезет, понятливые. Плюс я не акцентировала на общении с гостями - наверняка и поздравления, и общение было, просто я на основной сюжетной линии сосредоточилась. Приветствовали, конечно, но и поболтать время нашли. Может, уже пришли многие к тому моменту, а может прием позже начинался, а Пейрак Анж специально попросил пораньше приехать, чтобы пообниматься
Violeta: Светлячок пишет: У них у всех была своя особенная степень безумия. Точно. Где проходит француженка с зелеными глазами... Светлячок пишет: Приветствовали, конечно, но и поболтать время нашли. Может, уже пришли многие к тому моменту, а может прием позже начинался, а Пейрак Анж специально попросил пораньше приехать, чтобы пообниматься Во всем согласна со своим редактором.
Светлячок: Violeta пишет: Во всем согласна со своим редактором.
аня: То есть я о том, что не встретив они Анж, жили бы, наверное, до сих пор мирненько, и головы были бы на месте как в прямом, так и в переносном смысле как там было???моЯ любимая сцена...готова перечитывать вечно)) - долгое молчание было ей ответом. Верховный евнух прикрыл глаза. Зачем ты убежала от Рескатора? - прошептал он наконец. - Он был единственным мужчиной, достаточно сильным, чтобы соединиться с тобой... и, может быть, Мулей Исмаил, но... я теперь не знаю, было бы ли это к лучшему! Мужчинам, добивающимся тебя, ты несешь смерть... Она тоскливо вскрикнула и, сложив руки, взмолилась: - Нет, Осман-бей, нет, не говорите этого! Получалось, что это по ее вине пролилась кровь мужа, которого она любила! Она склонила голову, как приговоренная, зажмурилась, чтобы прогнать видение других лиц из ее прошлого. - Ты приносишь им смерть или поражение, ты несешь страдание, которое лишает их вкуса к жизни. Надо обладать исключительной силой, чтобы избежать этого. Всему виной твое упрямое стремление туда, куда никто не может последовать за тобой.
Светлячок: аня, во-во. Прям, роковая жЭнщина
Violeta: Ну что, дамы, вот и подошел мой фанф к концу... Последняя глава... Аж жалко постить, ей-богу Решающая дуэль. Обнаружив, что молодой человек его заметил, Жоффрей небрежно махнул рукой и лениво проговорил: - Не обращайте на меня внимания, господин де Бардань. Продолжайте... - Мессир граф... - Вероятно, я должен просить прощения за то, что так не вовремя прервал ваши любовные излияния? - он перевел взгляд на Анжелику, замершую, словно статуя, и с ужасом взиравшую на него. - Ну так как же, сударыня, каким будет ваш ответ? - по его губам скользнула сардоническая усмешка. - Монсеньор, я готов дать вам сатисфакцию... - снова вмешался Николя. Граф поморщился. - Сатисфакцию? Помилуйте. Я не испытываю желания убивать вас. Тем более, что у меня пока нет для этого повода - моя жена еще не сказала вам "да", - он снова в упор посмотрел на Анжелику. - Жоффрей, это недоразумение... - взволнованно проговорила она, делая шаг ему навстречу. - Это значит "нет"? - учтиво осведомился граф. Потом обратился к Барданю, скорбно покачав головой: - Увы, месье, вам придется возвращаться в ваше поместье одному, - тут его тон резко изменился, а в голосе зазвучал металл. - И как можно скорее. С удивлением Анжелика отметила, что Николя не испугался ни пронзительного взгляда Жоффрея, ни его угрожающего тона, которые повергали в ужас и более стойких соперников, а с достоинством выпрямился и положил руку на эфес шпаги. - Оставьте ваш сарказм, граф. Я не потерплю насмешек над собой. Пейрак иронично изогнул бровь. - Помилуйте, месье, какие могут быть насмешки! Просто добрый совет неудачливому сопернику. Бардань побледнел, как полотно, и выдернул из ножен клинок. Пейрак, с которого тут же слетела вся его нарочитая вальяжность, молниеносно выхватил свою шпагу, и они скрестили оружие. Несколько мгновений они сражались так ожесточенно, что чашки эфесов дважды стукнулись друг о друга, а лица противников оказывались совсем рядом. Всполохи продолжающегося фейерверка и громкие звуки музыки, раздающиеся из главной залы, заглушали шум дуэли. Анжелика прислонилась к балюстраде балкона и до крови закусила губу. Это сон, страшный сон, этого не может быть! Сейчас они поубивают друг друга, а виновата в этом будет она! Господи, только бы никто не пострадал. Только бы Жоффрей не пострадал... Анжелика видела, что Николя начал выдыхаться. Он мастерски фехтовал, но не мог выдержать такого бешеного темпа, который навязал ему граф. Шпага Пейрака разорвала ему правый рукав и поцарапала руку. Рана была неглубокая, но сильно кровоточила; рука, держащая клинок, стала неметь. Внезапно все прекратилось. Жоффрею удалось выбить оружие из рук противника, и теперь кончик его шпаги упирался в грудь Барданя. Тот недоуменно посмотрел на свои пустые руки, словно не понимая, каким образом графу удалось обезоружить его, потом перевел взгляд на лицо Пейрака. - Я сохраню вам жизнь, мессир, - очень тихо проговорил Жоффрей, медленно опуская клинок. - Но не попадайтесь больше мне на глаза - в другой раз я не буду столь снисходителен. Николя подобрал шпагу и, неловко зажимая кровоточащую рану левой рукой, направился к выходу. Его нагнал насмешливый голос графа: - Надеюсь, вы не покажетесь в таком виде в гостиной. Мне бы не хотелось, чтобы эта история стала достоянием общественности, а репутации моей жены был нанесен невосполнимый урон. Как только Бардань покинул балкон, граф вложил шпагу в ножны и подошел к Анжелике. Медленная улыбка раздвинула его губы, когда он встретился с ее зелеными, затуманенными от волнения глазами. - Как вы считаете, мадам, сразиться на дуэли за ваше расположение - достаточное доказательство моей любви к вам? - притягивая жену к себе, произнес Пейрак. - Пожалуй, я возьму назад свои слова насчёт ревности - вы снова пробудили ее во мне, и теперь я с утроенным тщанием буду оберегать своё сокровище... - Жоффрей... - еле слышно проговорила Анжелика и, уткнувшись лбом в его плечо, безудержно разрыдалась. Она жадно вдыхала такой родной и любимый запах мужа, касалась его, исступленно сжимала в объятиях. Ей нужно было убедиться, что он жив и не ранен. Граф обнял ее вздрагивающие плечи, коснулся губами склоненного затылка и прошептал: - Я никогда не оставлю вас бороться один на один с вашими соблазнителями… Вы — моя жизнь, и я дам жестокий отпор каждому, кто попытается отнять вас у меня… *** Они долго стояли, не раздеваясь, в темной комнате, и светильник освещал только звездный блеск их глаз, когда они, счастливые, смотрели друг на друга. Все ушло, любимое лицо заслоняло все. Внезапно Жоффрей сжал Анжелику в объятиях, крепко-крепко, как только мог, и поцеловал в губы так, что она чуть не задохнулась. Скрытые во мраке ночи, они потерялись в очаровании этого поцелуя, то тайном, то жадном, выражавшем тысячи необъяснимых вещей, доверительные беседы и крики, любовные мольбы или самозабвенные признания. Встав на этот путь, более изысканный и более правдивый, чем любое произнесенное слово, они покинули этот мир с его мелочными интригами и жалкими сражениями гордости и уязвленной добродетели, которые привлекают скорее побежденных, чем победителей и наносят раны скорее неизлечимые, чем легкие. Так они и стояли, зная, что не нужно ничего объяснять, и ни в чем извиняться. И в едином порыве вновь потянулись друг к другу. Их тела, как и их губы, слились в бесконечном поцелуе, страсть и желание захватили их и больше не отпускали от себя. Весь мир перестал существовать - остался только жар объятий, пронзительная сладость поцелуев и стук бьющихся в унисон сердец... В эту ночь в объятиях Жоффрея де Пейрака Анжелика вкусила любовь с чувством какой-то веселости и легкости, чего, казалось ей, она не испытывала со дней юности. Его тело на фоне белого покрывала казалось темным, и она вдруг почувствовала себя светлой, гладкой и невесомой. По сияющей улыбке Анжелики Пейрак догадывался, что она наконец освободилась от сомнений, мучающих ее. Их наслаждение было обновленным и безграничным. Пребывая в состоянии пьянящей радости, она неожиданно весело рассмеялась, и собственный смех очень удивил ее. — Наверное, я сошла с ума! Что со мной, почему этот смех? — Это счастливый смех, — ответил Жоффрей. Он склонился к жене и посмотрел на нее с огромной нежностью. — …Я так люблю, когда вы смеетесь… Раньше это случалось крайне редко… Когда мы приехали сюда, я стал чаще видеть улыбку на вашем лице… Но такой смех я слышу впервые… Вы смеетесь, потому что любите и любимы. Ваш смех означает, что вы получили наконец доказательства любви, которых вы так долго ждали. — Да, это правда. Мне придется сдерживаться, чтобы не хохотать до упаду. — Так смеются женщины, когда они парят в небесах. — О, вы большой знаток женщин! — Потому что я обладаю одной, в которой собраны они все, - его пылкие темные глаза утонули в ее изумрудных, и он прошептал: - Я всегда буду с вами, я вам обещаю, я всегда буду с вами, моя любовь, моя красавица, мое нежно-любимое дитя... Вы принадлежите мне, а я вам. Я наслаждаюсь вашими зелеными глазами, в которых отражается отблеск ваших мыслей, вашими губами, дрожащими от волнения. Я не позволю теням сгущаться над вашей жизнью, я держу вас в своих объятиях и сумею утешить и защитить вас самым верным оружием: Любовью. Анжелика не отводила от мужа светящегося обожанием взгляда. "Ничто не может нас разлучить, — одновременно подумали они, — пока при одном взгляде друг на друга нас охватывает неистовое желание любви". В голове Анжелики пронеслось, что за одну только радость чувствовать его здесь, рядом, живым, сильным, твердо стоящим на ногах она отдала бы все на свете. И де Пейрак знал, что за право заключить ее в свои объятия, прижаться губами к ее губам, ласкать ее совершенное, гибкое тело он простил бы ей все. Эта непредсказуемая, удивительная, ни на кого не похожая женщина была той, на ком отдыхало его сердце, она была утешением его мыслей и несла в себе тот безбрежный, необъятный океан любви, в котором он черпал свою силу и уверенность в завтрашнем дне. Они были вместе и понимали друг друга. Они испытывали одинаковое опьянение от того, что были так близки перед лицом жизни, проникнутые осознанием ценности того, чего они достигли в этом мире любовью. Ей достаточно было чувствовать, как его сильная рука обвивает ее стан, чтобы перестать бояться чего бы то ни было. Ее беспокойство развеивалось, а заботы переставали существовать. Она жила под защитой их ночей, полных очарования, когда мужчина, которого многие признавали господином, многие боялись, становился таким нежным и предупредительным, таким пылким и жадным до ласк, таким внимательным к ее малейшим желаниям. Их безумства казались бесконечными и не переходили в чисто плотские утехи, они придавали живости уму и заставляли сердце биться быстрее. Недолгие расставания, выпавшие на их долю, только способствовали успеху, который заключался для них в возможности жить в мире, друг возле друга, как было обещано на заре их любви, когда они встретились, уверенные в своем счастье, в Тулузе. То, что они пережили, открывало новую главу в истории их жизни - сияющую страницу безоблачного счастья. — Теперь мы верим в силу нашей любви, - продолжал Жоффрей, покрывая легкими поцелуями нежное лицо жены. - Мы не станем давать волю страхам, которые не имеют причин, и неуместному недоверию. Я теперь знаю, кто вы такая. Вы — это вы. И я люблю в вас все. Меня все очаровывает. Я хочу в вас все. Я ничего в вас не боюсь. Я узнал это благодаря тому, что вы дарили мне себя каждый день, вы внушили мне, что я — свет вашей жизни, как вы — свет моей жизни. Ничто не может погасить этот огонь, и это самое главное. Помните наш разговор в Голдсборо, когда я говорил вам о неодолимой силе ваших чар над всем моим существом, заставлявших меня в прошлом испытывать и неуверенность в ваших чувствах ко мне, и боль любви, и горечь сомнений? Так вот, ваша восхитительная способность приходить мне на выручку в тех трудностях и ловушках, что подстерегали нас, со свойственными лишь вам сноровкой, находчивостью и с точным предвидением, помогла мне по-другому взглянуть на многие вещи. Когда вы появились, словно ангел мести, на поляне с дымящимся пистолетом, а мой несостоявшийся убийца был повержен, я переполнился ощущением сладостного счастья от осознания того, что я жив, и что жизнь мне подарили вы, моя возлюбленная, моя жена, и этим блестяще доказали свою любовь ко мне. Пока человек испытывает страх, в любой момент могут вновь вспыхнуть боль, и сомнение, и боязнь, что все закончится, прежде чем произойдет обретение друг друга для долгожданной встречи, дарующей радость, силу, постоянство. И я благодарю Бога, что я избавлен от этого страха, потому что уверен в вас, любовь моя, как в самом себе... Анжелика обняла Жоффрея и привлекла его тяжелую голову к своей груди. Ее пальцы ласкали его затылок, гладили густые волосы. "Как я люблю тебя! Я никогда не была так счастлива, как в твоих объятиях", — признавалась она себе, прильнув к нему и вдыхая его аромат. Это был аромат счастья, обретенного в совместной жизни, счастья и страданий, от которого у нее кружилась голова и путались мысли. Все проблемы были решены, сражения выиграны. Если не все, то, по крайней мере, те, которые они вели друг с другом. И Анжелика вдруг поняла, что все события этой благословенной зимы лишь подталкивали их навстречу друг к другу, помогали понять и полюбить еще сильнее. "Эта зима научила нас преданной любви". Она подарила им споры и примирения, часы любви и откровений, совместные планы на будущее, мечты о возвращении во Францию. Но главным было не это, а их безудержная жажда жизни, желание быть вместе все годы, отпущенные им Богом. Они поняли, что, как бы яростно каждый из них ни отстаивал свою независимость, они не могли полноценно жить, дышать, думать в разлуке. Конечно, Жоффрей был загадочным, непредсказуемым, завораживающим мужчиной, как, впрочем, и она, чистосердечно считавшая себя, подобно большинству женщин, вполне предсказуемой в своих намерениях и поступках. И все же они никогда так сильно не полюбили бы друг друга, если бы были более уживчивыми, более законопослушными перед лицом общественного мнения. И Анжелика еле слышно произнесла, словно подводя черту под всеми своими прошлыми страхами и сомнениями: — Рядом с тобой... Навсегда... Все остальное мне безразлично - без тебя жизнь не имеет смысла... Жоффрей крепче прижал жену к себе, желая удостовериться, что она здесь, ищет в нем убежище. Анжелика почувствовала, как его губы коснулись ее щеки, шеи, плеча, и, закрыв глаза, растворилась в его объятиях. Ей показалось, что в ней самой порывом свежего ветра открылась какая-то дверца и впустила солнечные лучи. Принадлежать ему, знать, что ты любима, необходима, как дыхание, что он готов сразиться со всем миром за право быть с тобой - что может быть прекрасней? Для неё Жоффрей вновь стал единственным господином и возлюбленным, а она осталась для него недосягаемой мечтой и предметом стремлений. И Анжелика благословляла Судьбу за то, что та предоставила ей шанс заново влюбиться в собственного мужа, как когда-то давно, много лет тому назад, подарила им встречу на пыльной, залитой солнцем дороге, которая привела их сегодня к порогу новой жизни...
Nastia: Violeta БРАВОООООООООООООО. Сасибки за ваше творчество. Пишите еще . Еще раз Браво
Bella: Как же легко, романтично, нежно! Насколько глубоко показано их единство душ и величие любви! Ушла плакать - Violeta, Вы такую жирную точку поставили- после этого вообще "и жили они долго и счастливо"- дальше что-либо писать просто бессмысленно. Даже возвращение во Францию потеряло свой блеск
Jeoffrey de Peyrac: Violeta браво!
Violeta: Nastia Bella Jeoffrey de Peyrac Девочки, спасибо большое. Вроде как все логично выстроилось... И убедительно. Ну по крайней мере, я старалась... И спасибо огромное моему редактору , который все вычитывал, правил и давал мне волшебные пендели. И конечно же вам - за комменты, критику, поддержку и внимание. Вы - лучшие!
japsik: Мне тоже понравилось, отличный конец! Жаль только, что сцена дуэли до боли напоминает дуэль с Жермонтазом. Я думала, Вы как-нибудь интереснее вырулите) Спасибо, что не оставили Анжелику с Барданем, несмотря на угрозы
Lutiksvetik: Violeta Здорово получилось!!! Нет слов выразить вам свою признательность за бальзам на сердце!
Мадлон: Violeta, шедеврально ! Вот немножко ревности Пейрака самое то, а то в каноне уж слишком уверенный в себе, что Анж от него никуда не денется. А тут ведь и увезти жену могут. Надо за своё добро бороться, а не почивать на лаврах.
Violeta: japsik пишет: Жаль только, что сцена дуэли до боли напоминает дуэль с Жермонтазом. Я думала, Вы как-нибудь интереснее вырулите) Ну я ж не фехтовальщик Если Jeoffrey de Peyrac придет мне на помощь и профессионально выстроит сцену дуэли, то я буду ей очень благодарна. Пока же читаем то, что есть. japsik пишет: Спасибо, что не оставили Анжелику с Барданем, несмотря на угрозы Ну всегда можно создать и альтернативную концовку Например, граф смертельно оскорбляется и посылает супругу... на все четыре стороны, а тут и Николя тут как тут... japsik пишет: Мне тоже понравилось, отличный конец! Lutiksvetik пишет: Violeta Здорово получилось!!! Нет слов выразить вам свою признательность за бальзам на сердце! Мадлон пишет: Violeta, шедеврально ! Вот немножко ревности Пейрака самое то, а то в каноне уж слишком уверенный в себе, что Анж от него никуда не денется. А тут ведь и увезти жену могут. Надо за своё добро бороться, а не почивать на лаврах. Дамы, мерси
Светлячок: Bella пишет: Как же легко, романтично, нежно! Насколько глубоко показано их единство душ и величие любви! Ушла плакать - Violeta, Вы такую жирную точку поставили- после этого вообще "и жили они долго и счастливо"- дальше что-либо писать просто бессмысленно. Даже возвращение во Францию потеряло свой блеск Поддерживаю! Мне этой точки у Голон очень не хватило. И, как по мне, двумя последующими книгами, детьми и томными взглядами ГГ она ее так и не поставила. Так и висело над ними ощущение недосказанности и обиды со стороны Анж. А тут, прям, ни вопросов, ни претензий, и, главное, ни сомнений в их любви лично у меня не осталось. Violeta пишет: спасибо огромное моему редактору , который все вычитывал, правил и давал мне волшебные пендели. Ой, да что я там! Тут почитала, там восхитилась, здесь добавила чуток . А за пенделями - это ко мне, раздам всем . Мадлон пишет: Вот немножко ревности Пейрака самое то, а то в каноне уж слишком уверенный в себе, что Анж от него никуда не денется. А тут ведь и увезти жену могут. Надо за своё добро бороться, а не почивать на лаврах. Вооот! А то мы все Анжелику ругаем, что безголовая. Да, безголовая, так его же, поэтому не смей расслабляться, какой бы ты супер-пупер мужик не был! Violeta пишет: Например, граф смертельно оскорбляется и посылает супругу... на все четыре стороны, а тут и Николя тут как тут... И выруливает из-за угла Ломени. А чего? дадим даме выбор)))
аня: мне понравилась концовка)))) с чего все началось (жермонтаз) тем и закончилось(бардан)) И дети не нужны тогда уже,что про них говорить то)) Так и висело над ними ощущение недосказанности и обиды со стороны Анж. А тут, прям, ни вопросов, ни претензий, и, главное, ни сомнений в их любви лично у меня не осталось. и со стороны пейрака тоже,вряд ли он был рад обжиманию со стороны Анж с мужиками............ и сказать то нельзя, ибо сабина)) а как же зрители дуэли???языками трепать не будут, что Пейрак рогат?? а вот только представьте их возвращение во Фр,тут находиться и Беранжер(не единственная красотка),и король(не единственный соперник.муж Сабины,господин де Монтеспан и пр),тут же анж вообще и голову потеряет,и опять ни о чем не поговорят.....)) Лучше действительно один раз все сомнения выяснить чем потом .. в самый неподходящий момент..или это специально,чтобы Анж переспала с королем?) "и повториться все как встарь ночь улица фонарь.."
toulouse: Bella пишет: Violeta, Вы такую жирную точку поставили- после этого вообще "и жили они долго и счастливо"- дальше что-либо писать просто бессмысленно. Мне кажется, это и есть ключевая проблема всей американской части. Каждая книга закачивается "жирной точкой", и совсем уже непонятно, чем все же заканчивать сагу в целом, ту сагу, которая началась в Монтелу. И не только у Голон эта проблема: ее порождает "многосерийность", а точнее, "сериальность" произведений. Так же и с "Игрой престолов", и у Камши. Да и "Чужестранка" не дописана, насколько я поняла? Может быть, это следствие коммерциализации литературы? Автор создал образы (мир), которые нравятся публике, и уже не хочет рисковать, расставаясь с ними? Наверное, надо поблагодарить Роулинг, которая все же завершила историю с Гарри Поттером. А могла бы еще писать и писать... Любопытно, что "Унесенные ветром" воспринимается как законченное произведение, несмотря на открытый финал.
аня: Мне кажется, это и есть ключевая проблема всей американской части. Каждая книга закачивается "жирной точкой", и совсем уже непонятно, чем все же заканчивать сагу в целом, ту сагу, которая началась в Монтелу ну тут вообще отличный финал.КВЕБЕК РАЗУМЕЕТСЯ. Бардань жив,Пейрак больше не ведет себя неподобающим образом как нехороший человек в Гольдсборро(8 том),героям больше ничего не угрожает(Амбруазина мертва(9т),В Квебеке не погибли,все враги мертвы(твои враги погибнут-Гадалка из Квебека,Сабина становиться лучшей подругой Анж,лол(она выживет-гадалка из Кве),,король помиловал(типа не забыл за столько лет это бред!!!!!максимум помиловал,но живи пожалуйста подальше,я типа уже люблю другую),во Францию смысла ехать нет.(яды),анж разумеется хочет ребенка,но совсем необязательно про это говорить)). А уж 8 том где ссоры и 9 где амбруазина и поездка в квебек намечаеться никак не способствуют финалу. Тем более Анж говорила давай останемся в америке там у нас все друзья и поедем к друзьям в долину 5 озер и монреаль(необязательно про это рассказывать). только слить отца доржневаля(ну пусть помрет где нибудь и вуаля)
toulouse: аня пишет: только слить отца доржеваля(ну пусть помрет где нибудь и вуаля) Здоровое предложение, одобряю. аня пишет: 8 том где ссоры и 9 где амбруазина никак не способствуют финалу ага, пони бегает по кругу аня пишет: король ... не забыл за столько лет это бред!!!!!максимум ... живи пожалуйста подальше,я ... люблю другую) Может, так и предполагается в финале? Если только он появится когда-нибудь без помощи Violeta)))
toulouse: Violeta пишет: а репутации моей жены был нанесен невосполнимый урон. Какой заботливый. О своей репутации - ни звука
japsik: toulouse пишет: О своей репутации - ни звука Что Вы! Это у нас репутация, у них слава
Леди Искренность: Завершение логичное. Как и писала Аня, с чего начали, тем и закончили. Но... мне не хватило чего-то... Слишком идеально слеплен Пейрак, хочется в рамку, нак стену и молиться. Ни слова упрека, ни язвительного замечания... Одно немое обожание. Его разговор с Барданем отлично построен, все в тему, а вот дальше перебор с ванилью, как мне показалось. Не бейте больно
аня: Слишком идеально слеплен Пейрак, хочется в рамку, нак стену и молиться. Ни слова упрека, ни язвительного замечания... Одно немое уж лучше так,чем кхм..Колленовская история.
Violeta: Девочки, Jeoffrey de Peyrac написала для моего фика шикарную сцену боя, за что ей огромное спасибо! Представляю на ваш суд обновленную главу! Решающая дуэль. Обнаружив, что молодой человек его заметил, Жоффрей небрежно махнул рукой и лениво проговорил: - Не обращайте на меня внимания, господин де Бардань. Продолжайте... - Мессир граф... - Вероятно, я должен просить прощения за то, что так не вовремя прервал ваши любовные излияния? - он перевел взгляд на Анжелику, замершую, словно статуя, и с ужасом взиравшую на него. - Ну так как же, сударыня, каким будет ваш ответ? - по его губам скользнула сардоническая усмешка. - Монсеньор, я готов дать вам сатисфакцию... - снова вмешался Николя. Граф поморщился. - Сатисфакцию? Помилуйте. Я не испытываю желания убивать вас. Тем более, что у меня пока нет для этого повода - моя жена еще не сказала вам "да", - он снова в упор посмотрел на Анжелику. - Жоффрей, это недоразумение... - взволнованно проговорила она, делая шаг ему навстречу. - Это значит "нет"? - учтиво осведомился граф. Потом обратился к Барданю, скорбно покачав головой: - Увы, месье, вам придется возвращаться в ваше поместье одному, - тут его тон резко изменился, а в голосе зазвучал металл. - И как можно скорее. С удивлением Анжелика отметила, что Николя не испугался ни пронзительного взгляда Жоффрея, ни его угрожающего тона, которые повергали в ужас и более стойких соперников, а с достоинством выпрямился и положил руку на эфес шпаги. - Оставьте ваш сарказм, граф. Я не потерплю насмешек над собой. Пейрак иронично изогнул бровь. - Помилуйте, месье, какие могут быть насмешки! Просто добрый совет неудачливому сопернику. Бардань побледнел, как полотно, и выдернул из ножен клинок. Пейрак, с которого тут же слетела вся его нарочитая вальяжность, молниеносно выхватил свою шпагу. Бардань сразу почувствовал по той выправке, которую демонстрировал Пейрак, что имеет дело с отличным фехтовальщиком. Каждое движение графа было доведено почти до полного автоматизма. Клинки дважды со звоном скрестились, и Бардань сделал глубокий выпад. Всполохи продолжающегося фейерверка и громкие звуки музыки, раздающиеся из главной залы, заглушали шум дуэли. Бардань метил в грудь, и последовавший обманный финт был весьма недурен. Пытаясь запутать своего противника, он делал выпады, громко вскрикивая и тут же стремительно отпрыгивая назад. Пейрак видел, что все уловки фехтовального искусства сопернику знакомы. Но он не обладал мастерством и легкостью Жоффрея. Перед Николя де Барданем сейчас был фехтовальщик, который благодаря практике приобрел удивительную скорость и совершенную технику. Анжелика прислонилась к балюстраде балкона и до крови закусила губу. Это сон, страшный сон, этого не может быть! Сейчас они поубивают друг друга, а виновата в этом будет она! Господи, только бы никто не пострадал. Только бы Жоффрей не пострадал... Холодный и непреклонный, бесстрашный и решительный, граф блестяще парировал все удары. Шпага противника неизменно встречала пустоту всякий раз, когда тот пытался сделать решающий выпад. Как ни старался Бардань, он не в силах был пробить защиту виртуозного мастера. Кроме того, граф превосходил Барданя физической силой и длиной выпада, что делало его весьма опасным противником. Ах, как Бардань жалел сейчас о своей горячности! Как мог он так необдуманно броситься в схватку с таким опасным человеком. Но в ушах у него снова звенел насмешливый голос Пейрака, и он опять и опять видел полный обожания взгляд Анжелики, обращенный к этому авантюристу. Слова графа вернули Барданя к действительности: - Сударь, мне жаль вас . Вы ничего не можете сделать… Вы задыхаетесь и хрипите… Предлагаю вам передохнуть! Молниеносным движением Пейрак выбил шпагу из рук своего противника, и та, отлетев шагов на десять, ударилась о стену. Бардань, кинулся, чтобы подобрать клинок. Дальнейшее произошло очень быстро. Он сделал ложный выпад и нанес удар. Если бы не реакция Пейрака, он лежал бы распростертым на мраморных плитах пола. Шпага прошла по ребрам, рассекая ткань камзола и рубашки. Но в некоторых руках шпага становится словно живым существом, обретая собственный инстинкт самосохранения: шпага графа, мгновенно парировав удар, снова ринулась в атаку. Красивым, легким движением прижав сильной частью клинка слабую часть клинка противника, Жоффрей полностью прикрывал себя в этом втором бою, который завершился длинным выпадом Барданя. Ожидая его, Жоффрей парировал легким касанием и сделал движение вперед так, что Бардань оказался в его власти и, словно завороженный, не пытался уйти с выпада. - Закройтесь, сударь! – резко бросил Пейрак. – Я не могу заколоть открытого противника! Граф отступил назад, и потрясенный Бардань наконец ушел с выпада. Бардань чувствовал, что Пейрак словно играет с ним. Они сделали лишь по два выпада, и шпага Барданя снова вылетела у него из руки. Словно не понимая, каким образом графу удалось опять обезоружить его, Бардань перевел взгляд на лицо Пейрака. Граф насмешливо поклонился, дожидаясь, когда противник снова возьмет оружие в руки. Жоффрей снова атаковал, быстрый, как молния, и в какой-то миг Николя показалось, что острие шпаги противника сразу повсюду. Затем граф растянулся, почти касаясь земли, в выпаде, направленном вверх, и пронзил правую руку Барданя чуть пониже плеча. Шпага выпала из ослабевших пальцев Барданя. Тот недоуменно посмотрел на свои пустые руки. Он нагнулся, было, чтобы поднять ее, но Жоффрей наступил на клинок, а кончик его шпаги упирался в грудь Барданя. - Наши предки называли это Божьим судом, - очень тихо проговорил Жоффрей, медленно опуская клинок. - Я сохраню вам жизнь, мессир, но не попадайтесь больше мне на глаза - в другой раз я не буду столь снисходителен. Николя подобрал шпагу и, неловко зажимая кровоточащую рану левой рукой, направился к выходу. Его нагнал насмешливый голос графа: - Надеюсь, вы не станете пугать гостей своим видом, сударь, и покинете замок незаметно. Мне бы не хотелось, чтобы эта история стала достоянием общественности, а репутации моей жены был нанесен невосполнимый урон. Как только Бардань покинул балкон, граф вложил шпагу в ножны и подошел к Анжелике. Медленная улыбка раздвинула его губы, когда он встретился с ее зелеными, затуманенными от волнения глазами. - Как вы считаете, мадам, сразиться на дуэли за ваше расположение - достаточное доказательство моей любви к вам? - притягивая жену к себе, произнес Пейрак. - Пожалуй, я возьму назад свои слова насчёт ревности - вы снова пробудили ее во мне, и теперь я с утроенным тщанием буду оберегать своё сокровище... - Жоффрей... - еле слышно проговорила Анжелика и, уткнувшись лбом в его плечо, безудержно разрыдалась. Она жадно вдыхала такой родной и любимый запах мужа, касалась его, исступленно сжимала в объятиях. Ей нужно было убедиться, что он жив и что рана, которую нанес ему Бардань, не представляет опасности. Граф обнял ее вздрагивающие плечи, коснулся губами склоненного затылка и прошептал: - Я никогда не оставлю вас бороться один на один с вашими соблазнителями… Вы — моя жизнь, и я дам жестокий отпор каждому, кто попытается отнять вас у меня… *** Они долго стояли, не раздеваясь, в темной комнате, и светильник освещал только звездный блеск их глаз, когда они, счастливые, смотрели друг на друга. Все ушло, любимое лицо заслоняло все. Внезапно Жоффрей сжал Анжелику в объятиях, крепко-крепко, как только мог, и поцеловал в губы так, что она чуть не задохнулась. Скрытые во мраке ночи, они потерялись в очаровании этого поцелуя, то тайном, то жадном, выражавшем тысячи необъяснимых вещей, доверительные беседы и крики, любовные мольбы или самозабвенные признания. Встав на этот путь, более изысканный и более правдивый, чем любое произнесенное слово, они покинули этот мир с его мелочными интригами и жалкими сражениями гордости и уязвленной добродетели, которые привлекают скорее побежденных, чем победителей и наносят раны скорее неизлечимые, чем легкие. Так они и стояли, зная, что не нужно ничего объяснять, и ни в чем извиняться. И в едином порыве вновь потянулись друг к другу. Их тела, как и их губы, слились в бесконечном поцелуе, страсть и желание захватили их и больше не отпускали от себя. Весь мир перестал существовать - остался только жар объятий, пронзительная сладость поцелуев и стук бьющихся в унисон сердец... В эту ночь в объятиях Жоффрея де Пейрака Анжелика вкусила любовь с чувством какой-то веселости и легкости, чего, казалось ей, она не испытывала со дней юности. Его тело на фоне белого покрывала казалось темным, и она вдруг почувствовала себя светлой, гладкой и невесомой. По сияющей улыбке Анжелики Пейрак догадывался, что она наконец освободилась от сомнений, мучающих ее. Их наслаждение было обновленным и безграничным. Пребывая в состоянии пьянящей радости, она неожиданно весело рассмеялась, и собственный смех очень удивил ее. — Наверное, я сошла с ума! Что со мной, почему этот смех? — Это счастливый смех, — ответил Жоффрей. Он склонился к жене и посмотрел на нее с огромной нежностью. — …Я так люблю, когда вы смеетесь… Раньше это случалось крайне редко… Когда мы приехали сюда, я стал чаще видеть улыбку на вашем лице… Но такой смех я слышу впервые… Вы смеетесь, потому что любите и любимы. Ваш смех означает, что вы получили наконец доказательства любви, которых вы так долго ждали. — Да, это правда. Мне придется сдерживаться, чтобы не хохотать до упаду. — Так смеются женщины, когда они парят в небесах. — О, вы большой знаток женщин! — Потому что я обладаю одной, в которой собраны они все, - его пылкие темные глаза утонули в ее изумрудных, и он прошептал: - Я всегда буду с вами, я вам обещаю, я всегда буду с вами, моя любовь, моя красавица, мое нежно-любимое дитя... Вы принадлежите мне, а я вам. Я наслаждаюсь вашими зелеными глазами, в которых отражается отблеск ваших мыслей, вашими губами, дрожащими от волнения. Я не позволю теням сгущаться над вашей жизнью, я держу вас в своих объятиях и сумею утешить и защитить вас самым верным оружием: Любовью. Анжелика не отводила от мужа светящегося обожанием взгляда. "Ничто не может нас разлучить, — одновременно подумали они, — пока при одном взгляде друг на друга нас охватывает неистовое желание любви". В голове Анжелики пронеслось, что за одну только радость чувствовать его здесь, рядом, живым, сильным, твердо стоящим на ногах она отдала бы все на свете. И де Пейрак знал, что за право заключить ее в свои объятия, прижаться губами к ее губам, ласкать ее совершенное, гибкое тело он простил бы ей все. Эта непредсказуемая, удивительная, ни на кого не похожая женщина была той, на ком отдыхало его сердце, она была утешением его мыслей и несла в себе тот безбрежный, необъятный океан любви, в котором он черпал свою силу и уверенность в завтрашнем дне. Они были вместе и понимали друг друга. Они испытывали одинаковое опьянение от того, что были так близки перед лицом жизни, проникнутые осознанием ценности того, чего они достигли в этом мире любовью. Ей достаточно было чувствовать, как его сильная рука обвивает ее стан, чтобы перестать бояться чего бы то ни было. Ее беспокойство развеивалось, а заботы переставали существовать. Она жила под защитой их ночей, полных очарования, когда мужчина, которого многие признавали господином, многие боялись, становился таким нежным и предупредительным, таким пылким и жадным до ласк, таким внимательным к ее малейшим желаниям. Их безумства казались бесконечными и не переходили в чисто плотские утехи, они придавали живости уму и заставляли сердце биться быстрее. Недолгие расставания, выпавшие на их долю, только способствовали успеху, который заключался для них в возможности жить в мире, друг возле друга, как было обещано на заре их любви, когда они встретились, уверенные в своем счастье, в Тулузе. То, что они пережили, открывало новую главу в истории их жизни - сияющую страницу безоблачного счастья. — Теперь мы верим в силу нашей любви, - продолжал Жоффрей, покрывая легкими поцелуями нежное лицо жены. - Мы не станем давать волю страхам, которые не имеют причин, и неуместному недоверию. Я теперь знаю, кто вы такая. Вы — это вы. И я люблю в вас все. Меня все очаровывает. Я хочу в вас все. Я ничего в вас не боюсь. Я узнал это благодаря тому, что вы дарили мне себя каждый день, вы внушили мне, что я — свет вашей жизни, как вы — свет моей жизни. Ничто не может погасить этот огонь, и это самое главное. Помните наш разговор в Голдсборо, когда я говорил вам о неодолимой силе ваших чар над всем моим существом, заставлявших меня в прошлом испытывать и неуверенность в ваших чувствах ко мне, и боль любви, и горечь сомнений? Так вот, ваша восхитительная способность приходить мне на выручку в тех трудностях и ловушках, что подстерегали нас, со свойственными лишь вам сноровкой, находчивостью и с точным предвидением, помогла мне по-другому взглянуть на многие вещи. Когда вы появились, словно ангел мести, на поляне с дымящимся пистолетом, а мой несостоявшийся убийца был повержен, я переполнился ощущением сладостного счастья от осознания того, что я жив, и что жизнь мне подарили вы, моя возлюбленная, моя жена, и этим блестяще доказали свою любовь ко мне. Пока человек испытывает страх, в любой момент могут вновь вспыхнуть боль, и сомнение, и боязнь, что все закончится, прежде чем произойдет обретение друг друга для долгожданной встречи, дарующей радость, силу, постоянство. И я благодарю Бога, что я избавлен от этого страха, потому что уверен в вас, любовь моя, как в самом себе... Анжелика обняла Жоффрея и привлекла его тяжелую голову к своей груди. Ее пальцы ласкали его затылок, гладили густые волосы. "Как я люблю тебя! Я никогда не была так счастлива, как в твоих объятиях", — признавалась она себе, прильнув к нему и вдыхая его аромат. Это был аромат счастья, обретенного в совместной жизни, счастья и страданий, от которого у нее кружилась голова и путались мысли. Все проблемы были решены, сражения выиграны. Если не все, то, по крайней мере, те, которые они вели друг с другом. И Анжелика вдруг поняла, что все события этой благословенной зимы лишь подталкивали их навстречу друг к другу, помогали понять и полюбить еще сильнее. "Эта зима научила нас преданной любви". Она подарила им споры и примирения, часы любви и откровений, совместные планы на будущее, мечты о возвращении во Францию. Но главным было не это, а их безудержная жажда жизни, желание быть вместе все годы, отпущенные им Богом. Они поняли, что, как бы яростно каждый из них ни отстаивал свою независимость, они не могли полноценно жить, дышать, думать в разлуке. Конечно, Жоффрей был загадочным, непредсказуемым, завораживающим мужчиной, как, впрочем, и она, чистосердечно считавшая себя, подобно большинству женщин, вполне предсказуемой в своих намерениях и поступках. И все же они никогда так сильно не полюбили бы друг друга, если бы были более уживчивыми, более законопослушными перед лицом общественного мнения. И Анжелика еле слышно произнесла, словно подводя черту под всеми своими прошлыми страхами и сомнениями: — Рядом с тобой... Навсегда... Все остальное мне безразлично - без тебя жизнь не имеет смысла... Жоффрей крепче прижал жену к себе, желая удостовериться, что она здесь, ищет в нем убежище. Анжелика почувствовала, как его губы коснулись ее щеки, шеи, плеча, и, закрыв глаза, растворилась в его объятиях. Ей показалось, что в ней самой порывом свежего ветра открылась какая-то дверца и впустила солнечные лучи. Принадлежать ему, знать, что ты любима, необходима, как дыхание, что он готов сразиться со всем миром за право быть с тобой - что может быть прекрасней? Для неё Жоффрей вновь стал единственным господином и возлюбленным, а она осталась для него недосягаемой мечтой и предметом стремлений. И Анжелика благословляла Судьбу за то, что та предоставила ей шанс заново влюбиться в собственного мужа, как когда-то давно, много лет тому назад, подарила им встречу на пыльной, залитой солнцем дороге, которая привела их сегодня к порогу новой жизни...
kelli: круто) Правда, на месте Жоффрея я бы этого гадкого Барданя убила бы....
Nastia: Violeta согласна с вами шикарная сцена слов нет
toulouse: kelli пишет: на месте Жоффрея я бы этого гадкого Барданя убила бы.... А Анжелику белую и пушистую?
kelli: toulouse пишет: А Анжелику белую и пушистую? Ей бы тоже пендалей немного понадовала , чтобы не вела себя так высокомерно!
Jeoffrey de Peyrac: kelli пишет: на месте Жоффрея я бы этого гадкого Барданя убила бы.... присоединяюсь, хотя местами он вполне симпатичный. Вот не лез бы к чужим женам! (чего и Пейраку от всей души желаю) toulouse пишет: А Анжелику белую и пушистую? и ей бы неплохо всыпать... Nastia,kelli ,Violeta , спасибо. Приятно чувствовать себя приобщившимся к хорошей работе
Violeta: Jeoffrey de Peyrac пишет: Приятно чувствовать себя приобщившимся к хорошей работе Еще раз огромное спасибо, великолепная сцена получилась, аж сама холодным потом покрылась, когда Бардань графу камзол с рубашкой рассек. Jeoffrey de Peyrac пишет: присоединяюсь, хотя местами он вполне симпатичный. Вот не лез бы к чужим женам! (чего и Пейраку от всей души желаю) kelli пишет: Ей бы тоже пендалей немного понадовала, чтобы не вела себя так высокомерно! Анж ведет себя очень "логично", впрочем, как и все женщины. toulouse пишет: А Анжелику белую и пушистую? Тут уже все, на дуэли сразился - забирай, что есть!Белая она там, не белая, в пятнышки... С рожками Nastia kelli аня Леди Искренность toulouse Спасибо Леди Искренность пишет: Слишком идеально слеплен Пейрак, хочется в рамку, нак стену и молиться. Ни слова упрека, ни язвительного замечания... Одно немое обожание. Его разговор с Барданем отлично построен, все в тему, а вот дальше перебор с ванилью, как мне показалось. Не бейте больно Так он такой и есть - идеал и супермужчина, за что и любим И какие могут быть упреки, когда и сам с Сабиной сексотерапией занимался.
Violeta: Светлячок пишет: Поддерживаю! Мне этой точки у Голон очень не хватило. И, как по мне, двумя последующими книгами, детьми и томными взглядами ГГ она ее так и не поставила. Так и висело над ними ощущение недосказанности и обиды со стороны Анж. А тут, прям, ни вопросов, ни претензий, и, главное, ни сомнений в их любви лично у меня не осталось. Светлячок пишет: Ой, да что я там! Тут почитала, там восхитилась, здесь добавила чуток . А за пенделями - это ко мне, раздам всем Ага, за тобой не заржавеет, нивапрос Светлячок пишет: И выруливает из-за угла Ломени. А чего? дадим даме выбор))) А вай нот? И Ломени дадим, и Оржевалю, и Анн-Франсуа... Как та сорока... toulouse пишет: Любопытно, что "Унесенные ветром" воспринимается как законченное произведение, несмотря на открытый финал. Согласна. Поэтому я даже и не стала читать продолжение Рипли. toulouse пишет: Если только он появится когда-нибудь без помощи Violeta))) Так в моем варианте Анж королю так и не дала, усе в каноне toulouse пишет: Какой заботливый. О своей репутации - ни звука japsik пишет: Что Вы! Это у нас репутация, у них слава Дорогая, когда я имею - мы имеем, когда тебя имеют - нас имеют!
аня: замечательно,теперь еще убить доржневаля бы,и все,"КОНЕЦ")
Violeta: аня пишет: замечательно,теперь еще убить доржневаля бы,и все,"КОНЕЦ") Ой, да, поддерживаю! Сама бы на этом роман и закончила.
japsik: Ну вот, другое дело! Правда, вы настолько увлеклись, что теперь им, чтобы скрыть дуэль, придется сильно постараться! Ладно, Барданя ранили, а теперь еще и Жоффрей, точно толки пойдут!
аня: чтобы скрыть дуэль, просто уедут с кве и все.Или вы думаете,про рогатого Пейрака никто не говорил ??? плохо знаете Квебекчан.
japsik: аня пишет: уж лучше так,чем кхм..Колленовская история. А я не соглашусь. Если бы Жоффрей на историю с Коленом отреагировал по-другому, это был не Жоффрей, поэтому я, конечно, не оправдываю мужское насилие, но эта сцена одна из моих любимых. Так как мы видим, что он не скала, а живой человек.
Violeta: japsik пишет: Правда, вы настолько увлеклись, что теперь им, чтобы скрыть дуэль, придется сильно постараться! Ладно, Барданя ранили, а теперь еще и Жоффрей, точно толки пойдут! Да там царапина - притащит ему Анж новый камзол на балкон, делов-то! Ну или сам потихонечку в спальню смотается japsik пишет: А я не соглашусь. Если бы Жоффрей на историю с Коленом отреагировал по-другому, это был не Жоффрей, поэтому я, конечно, не оправдываю мужское насилие, но эта сцена одна из моих любимых. Так как мы видим, что он не скала, а живой человек. Согласна. Тем более, там ситуация другая была - он думал, что Анжелика связалась с его врагом, фактически - предала его. Когда он узнал, что Золотая борода - это Колен, то все встало на свои места. Возможно, он даже и простил бы ей измену с ним.
Леди Искренность: Сцена дуэли действительно шикарна! Очень украсила эпизод. Но я при своем, сарказма в общении с Анж не хватило. Я тут подумала, что с таким мужем-фехтовальщиком можно ведь реально без поклонников остаться. Потенциальные обожатели шарахаться начнут, если не безумцы. Собственно, в Тулузе так и было ведь по словам Марго из новой версии.
аня: А я не соглашусь ну так тут и вариантов особых нет,кроме как из фанфиковских. Вспомните о ситуации про Анж-дьяволица,,дьявол во плоти.колдунья.Не хватало еще прослыть изменщицей.Или надо было заточить в монастырь?) Убить Барданя,как никак бывший советник Луи 14. Дуэли запрещены., Мать в монастыре,отец под следствием за убийство. Вот обрадуються то трое детей...
Violeta: аня пишет: Убить Барданя,как никак бывший советник Луи 14. Посланник, наверно аня пишет: Дуэли запрещены., Мать в монастыре,отец под следствием за убийство. Вот обрадуються то трое детей... Ой, да ладно, Пон-Бриана-то граф убил и не чихнул, а тут вообще какой-то левый мужик, тем более, что король лишил его полномочий. В худшем случае на него епископ эпитимью бы наложил, а Анж сюда и вовсе не стали бы впутывать - ну повздорили по пьяни горячие парни, с кем не бывает...
Violeta: Леди Искренность пишет: Но я при своем, сарказма в общении с Анж не хватило. Тогда виток скандала пошел бы по новой. Леди Искренность пишет: Я тут подумала, что с таким мужем-фехтовальщиком можно ведь реально без поклонников остаться. Потенциальные обожатели шарахаться начнут, если не безумцы. Собственно, в Тулузе так и было ведь по словам Марго из новой версии. Ну граф так и хотел. В Тулузе я был господином, ко мне относились с почтением, боялись меня. Немногие бы осмелились встать на моем пути. Здесь — совсем другое дело. Единственное, что мне остается, — это заставить понять всех мужчин в Новой Франции, что я не из тех мужей, кто закрывает глаза на неверность жены. Я предвижу дуэли, ловушки, кровавые столкновения. Ничего не поделаешь! Я никогда бы не променял пытки, которые я из-за вас терплю, на спокойствие, иногда столь тягостное, моего былого одиночества.
Jeoffrey de Peyrac: Леди Искренность пишет: Сцена дуэли действительно шикарна! Очень украсила эпизод. Спасибо Леди Искренность пишет: Я тут подумала, что с таким мужем-фехтовальщиком можно ведь реально без поклонников остаться. Потенциальные обожатели шарахаться начнут, если не безумцы. Собственно, в Тулузе так и было ведь по словам Марго из новой версии. Ну тут мы с Violeta на одной волне : Violeta пишет: граф так и хотел. ППКС А скрыть последствия дуэли - не проблема. Про Пейрака уже Violeta все сказала (все-таки у себя в доме), а Бардань и сам не будет встречным-поперечным рассказывать, где его зацепило. Если умный, придумает историю про "ограбили" или "индейцы" или еще какая нечисть
Bella: toulouse пишет: Любопытно, что "Унесенные ветром" воспринимается как законченное произведение, несмотря на открытый финал. Violeta пишет: Согласна. Поэтому я даже и не стала читать продолжение Рипли. "Унесенные ветром" воспринимается как законченное произведение, да, открытая сцена ухода Батлера (зная Скарлетт, можно думать, что так или иначе вернет мужа) подводит итог всей предыдущей жизни Скарлетт. Продолжение не 100% идеально, но я увидела вполне логичную и гармоничную историю ГГ. А вот экранизация замечательная, актеры на роль ГГ шикарно подобраны- я однозначно и не сказала бы, какая Скарлетт больше воплотила канонную.
Bella: Violeta пишет: Я не испытываю желания убивать вас. Тем более, что у меня пока нет для этого повода - моя жена еще не сказала вам "да", вот тут граф четко обозначил, что ничего не знает про измену. Анжелика: "Та там!!! Пронесло!"
toulouse: Bella пишет: граф четко обозначил, что ничего не знает про измену. Или делает вид, что ничего не знает. Я осталась при своих сомнениях. И не удовлетворена тем, что Жофа за свою измену получил истерику, а Анж отделалась Bella пишет: "Та там!!! Пронесло!"
аня: Или делает вид, что ничего не знает скорее этот вариант. как он там говорил "я не буду подвергать вас допросу" поэтому неудивительно что Анж отделалась
аня: вот и канончик подоспел,похоже же. Первой преградой на ее, пути оказался Он- С какого времени он здесь караулил? Что он видел, что слышал? На опушке леса лежала глубокая мгла. Они не видели друг друга. Рука Жоффрея де Пейрака обняла ее. Анжелика тоже обвила его рукой, спрятав свое лицо в складках его камзола с почти детской паникой. Она была не в состоянии объяснить свои ощущения. - Вы вся пылаете, - заметил он приглушенным голосом. - Вы взволнованы, расстроены! Что произошло? - Ох! Ничего серьезного! Но ото долгая история. Речь идет о дворянине, который не принадлежит королевскому окружению. Я встречала его не при Дворе... Однако здесь замешан Версаль.., и король. И это имеет отношение к вам. Он слушал внимательно, склонившись над ней. Она угадывала его настороженность по лихорадочной дрожи его голоса. Она чувствовала, как пылает ее лицо и леденеют руки. - Вы мерзнете! - Это прошлое, - пробормотала она, - прошлое, понимаете? - Конечно, я понимаю. Не волнуйтесь же так, любовь моя.
Леди Искренность: toulouse пишет: И не удовлетворена тем, что Жофа за свою измену получил истерику, а Анж отделалась
Bella: toulouse пишет: И не удовлетворена тем, что Жофа за свою измену получил истерику, а Анж отделалась девочки, 2 варианта: либо всех неудовлетворенных просим от лица Пейрака к барьеру, либо в порядке терапии Жоффрей удовлетворит и вас. Такс, кто куда?
Violeta: Bella пишет: либо в порядке терапии Жоффрей удовлетворит и вас. Такс, кто куда? Черт возьми, замааааааааааааааааанчиво... toulouse пишет: Я осталась при своих сомнениях. И не удовлетворена тем, что Жофа за свою измену получил истерику, а Анж отделалась Я могу выписать сцену, где граф начнет предъявлять Анж претензии, но по логике фанфика и канону она будет выпадать из повествования. Вы сами поймете, что Жофа действует не в характере. У графа два варианта - спустить все на тормозах, тем более, что мадам после дуэли вне себя от волнения за него, или устроить разборки, что на ее теперешнее состояние приведет к неизбежной истерике, и похлеще той, что она ему в кабинете закатила. Доказательства ее любви к нему он получил, Бардань ему не конкурент, копаться в грязном белье нет никакого желания, тем более, что и сам не безгрешен. Так что, следуя голосу разума, надо все обратить в русло любви, так сказать...
toulouse: Violeta Т.е. вы все же согласны, что про ночь в алмазах с Барданем Жофа был в курсе или, на худой конец, догадывался? Bella спасибо за заботу
kelli: А я всецело согласна с автором фанфика Хотя и тоже считаю, что Анжелике неплохо было бы надавать немного волшебных пенделей за ее поведение... Ишь чего удумала!!! Однако если бы Жоффрей начал проводить воспитательную работу с женой, то сие действие растянулось бы на несколько глав с бесконечными обвинениями друг друга во всех смертных грехах... Получилась бы настоящая Санта-Барбара . А так Жоффрей поступил очень мудро и с обидчиком расквитался, и Анжелику напугал....
Violeta: kelli пишет: А я всецело согласна с автором фанфика Хотя и тоже считаю, что Анжелике неплохо было бы надавать немного волшебных пенделей за ее поведение... Ишь чего удумала!!! Однако если бы Жоффрей начал проводить воспитательную работу с женой, то сие действие растянулось бы на несколько глав с бесконечными обвинениями друг друга во всех смертных грехах... Получилась бы настоящая Санта-Барбара . А так Жоффрей поступил очень мудро и с обидчиком расквитался, и Анжелику напугал.... toulouse пишет: Violeta Т.е. вы все же согласны, что про ночь в алмазах с Барданем Жофа был в курсе или, на худой конец, догадывался? Знать он со стопроцентной гарантией не мог, только догадывался, но в данном случае как нельзя более к месту поговорка: "меньше знаешь - крепче спишь".
Bella: Violeta пишет: Я могу выписать сцену, где граф начнет предъявлять Анж претензии Violeta, в порыве фантазии и выше обозначенной неудовлетворенности ... (я тоже в этих рядах... надо бы Анж встряхнуть пожестче) А если пофантазировать на тему, что Анж не узнала и не догадывалась (или вообще ничего не было) про Ж-С. Отзеркалить данный фан. А вот граф узнал- добрые люди есть везде (в Instagram увидел ), как может пойти сюжет? Плохо усвоила урок из истории с Коленом, или ей в принципе пофиг, или решила, что простил/понял тогда, то и сейчас вырулю?
Violeta: Bella пишет: . А вот граф узнал- добрые люди есть везде (в Instagram увидел ), как может пойти сюжет? Граф и сам гульнул - какие претензии могут быть?! Bella пишет: Violeta, в порыве фантазии и выше обозначенной неудовлетворенности ... (я тоже в этих рядах... надо бы Анж встряхнуть пожестче) Просто на деле бы граф так не поступил - отсюда и такое окончание фанфа Bella пишет: Плохо усвоила урок из истории с Коленом, или ей в принципе пофиг, или решила, что простил/понял тогда, то и сейчас вырулю? После истории с Коленом попытался бы разобраться, а добрых людей послал бы на фиг.
Lutiksvetik: Violeta пишет: После истории с Коленом попытался бы разобраться, а добрых людей послал бы на фиг
toulouse: Bella пишет: Плохо усвоила урок из истории с Коленом, или ей в принципе пофиг, или решила, что простил/понял тогда, то и сейчас вырулю? Ну просто очень хотелось, очень
аня: Плохо усвоила урок из истории с Коленом, или ей в принципе пофиг, или решила, что простил/понял тогда, то и сейчас вырулю? тоже всегда это странно казалось МОЕ обьяснение-Анж знала.что Пейрак ей изменил,и решила гульнуть напоследок. Помните же "с ним наверное Беранжер.",то есть она уже готова была ... если бы их отношения были как в Вапассу,о каких изменах речь?)
Леди Искренность: Нет, конечно, узнавать, выяснять отношения это лишнее, но вот парочка язвительно-едких замечаний из разряда сцены с пистолетами из Искушения про "застрелить неугодного мужа", сцены с чтением письма от Барданя из Заговора ("Неужели их было так много, мадам"). Даже у Филиппа была шикарная фраза в сцене с Лозеном про "а моя женя к услугам каждого", а тут одна ваниль, приправки недостает. Но, я признаю, что сама бы тоже вряд ли справилась с таким диалогом. Просить и критиковать все мастера, сделай лучше,а я не могу, поэтому затыкаюсь.
Violeta: Леди Искренность пишет: Даже у Филиппа была шикарная фраза в сцене с Лозеном про "а моя женя к услугам каждого" Фил застал Анж в недвусмысленном положении - там ирония была уместна, тут же граф видит, что пылкий поклонник признается в любви его жене, а та в растерянности... В принципе, он достаточно постебался над Николя. Так что все-таки я убеждена, что вечером он не стал бы над женой подшучивать, а вот утром - это да, за милую душу. Как в Вапассу: Ну, так как же индианки?
Леди Искренность: Violeta пишет: Как в Вапассу: Ну, так как же индианки? Вот! Шпильки какой-то недостает. Он ее даже после первого секса подкалывал, как и после первого через 15 лет, а тут сам Бог велел.
аня: . Он ее даже после первого секса подкалывал, как и после первого через 15 лет, а тут сам Бог велел. НЕУжели и после первого подкалывал,))
Леди Искренность: Ну, да. Маленький голый каноник и пр...
Светлячок: toulouse пишет: Или делает вид, что ничего не знает. Я за то, что делал вид и решил в этом не копаться, потому что Анжелика дала ему понять, что любит его и никто ей не нужен. Ведь, решил он не оправдываться сам, а все потому, что, по его мнению, оправдываться не в чем: чувства к ней у него не остыли, к другой он не привязался и этот эпизод для него и их отношений значения не имеет. Вот, если бы это был Ломени, к кторому у Анж была симпатия и влечение - дело другое. toulouse пишет: И не удовлетворена тем, что Жофа за свою измену получил истерику, а Анж отделалась Если посмотреть на всю историю их отношений, то Анж еще можно истерить и истерить, столько ЖдеП будучи Рескатором у нее крови попил, что она еще его в этом вопросе не нагонит))). Все его претензии и обвинения - чистейшей воды истерика, а она что? глазами хлопала и даже особо не оправдывалась. Не предъявила ему сама, где он шлялся 15 лет, не обвинила и в гибели Кантора, ничем его особо не упрекнула, хотя, как по мне, имела полное право. А потом сколько всего передумала и намучалась из-за этой измены, это похлеще истерики. И пришла через эти переживания к тому, что любит и нужен ей только он. А вот ЖдеП так страдал в ситуации с Коленом и уже тогда сделал для себя подобный вывод. И расслабился. Я считаю, что в такой ситуации он тоже виноват в том, что Анж на сторону потянуло. Мне всегда очень хотелось, чтоыбы и графа по носу щелкнули, мол, проснись, заиграешься снова в графа Тулузского и жена твоя тю-тю. Вот и нужна была истерика со стороны Анж, чтобы она ему высказала, а он услышал и понял, что его вина в сложившейся ситуации тоже есть. Ну, а дальше, если бы предъявлял ей как в ситуации с Коленом, то тогда ничем хорошим бы это не закончилось, и получилось бы, что ничему его история с золотой бородой не научила. А так он поступил как истинный француз: в ситуации, когда женщина не права, попроси у нее прощения)). Bella пишет: девочки, 2 варианта: либо всех неудовлетворенных просим от лица Пейрака к барьеру, либо в порядке терапии Жоффрей удовлетворит и вас. Такс, кто куда? Я всем довольна, но ради таких перспектив решения вопроса готова переметнуться в ряды неудовлетворенных))))
Violeta: Светлячок Ой, ну как всегда - все по полочкам, я просто балдееею...
Bella: готова переметнуться в ряды неудовлетворенных)))) как говорится, де-юре мы поклонники романа, а де-факто ...готовы пополнить ряды Пейрака на всех не хватит
аня: Ну, а дальше, если бы предъявлял ей как в ситуации с Коленом, то тогда ничем хорошим бы это не закончилось, и получилось бы, что ничему его история с золотой бородой не научила. мне кажется,в реале так и было бы))) сколько там прошло?меньше года?лето ,затем зима,измена в марте и мае. у нас есть пословица "старую собаку не научишь новым трюкам" и за год люди не меняются)
Violeta: аня пишет: у нас есть пословица "старую собаку не научишь новым трюкам" и за год люди не меняются) Ну не знаю... Пейрак у нас скорее рассудочный товарищ, чем эмоциональный, ну или по крайней мере умеющий держать себя в руках. Поэтому он, если видел, что ситуация от каких-либо действий ухудшается, старался выработать другую стратегию. Гибкий, одним словом.
аня: Пейрак у нас скорее рассудочный товарищ, чем эмоциональный, ну или по крайней мере умеющий держать себя в руках почему-то с коленом он был не шибко рассудочный........так что тут одно из двух-либо в ситуации с коленом было неправдоподобно (Ну это же Голон)для всегда спокойного Ж,либо "допекла до чертиков")))
Violeta: аня пишет: почему-то с коленом он был не шибко рассудочный........так что тут одно из двух-либо в ситуации с коленом было неправдоподобно (Ну это же Голон)для всегда спокойного Ж,либо "допекла до чертиков"))) Так там же и было, что он впервые открыл для себя такой ураган чувств, что сам испугался своего неистовства. До Анжелики женщины никогда настолько не трогали его сердце, и для него было открытием, скорее даже неприятным, что он не может владеть собой. Поэтому-то в последующих книгах он больше не позволял себе ни прислушиваться к сплетням, ни обвинять ее в чем-то, ни контролировать...
полная версия страницы