Форум » Творчество читателей » Кто не ревнует, тот не умеет любить. » Ответить
Кто не ревнует, тот не умеет любить.
Violeta: Дамы, сегодня я выступлю в необычном качестве - альтернативщицы. Столько споров, столько сломанных копий, что я невольно заинтересовалась темой параллельного сюжета. Итак, наиболее привлекательным персонажем мне показался Николя де Бердань. Тем более, что он единственный, кто все же добился от Анжелики ответа на свою страсть. В фанфике использованы тексты романов "Анжелика в Квебеке", "Искушение Анжелики", "Анжелика в Новом свете", "Тулузская свадьба", "Дорогой надежды"... Может, и еще что-то на интуитивном уровне, т.к. книга уже до дыр зачитана и цитаты сами на ум приходят. Критика, советы по сюжету и характерам приветствуются, так же как и дискуссии на тему - автор, да вы с ума сошли, какой Бардань?!! Огромное спасибо моему редактору Светлячку! И спасибо Ане за идею! Святой Михаил. Граф де Бардань вложил шпагу в ножны и бросился к ней. — Простите меня! Вы совсем без сил! Я просто скотина. Он обнял ее. — Благодарение Господу, я подоспел вовремя. Я вышел из дома, чтобы сквозь изгородь посмотреть, как вы будете уходить. Я услышал ваш крик, ветер донес его до меня… Он крепко сжал ее в своих объятиях. — …Ах, любовь моя! Я ужасаюсь при мысли, что с вами могла приключиться беда! Что значил бы мир без вашего присутствия! Поддерживая Анжелику, он довел ее до дома. В вестибюле она почувствовала себя немного лучше. Николя де Бардань помог ей освободиться от грязной накидки. Он снял свою портупею и бросил все на край стола. Услышав звук сабли, ударившейся о дерево, Анжелика вновь в мыслях вернулась к ужасной сцене, разыгравшейся в долине. Отблеск холодной стали и кровь, капавшая со шпаги, вызвали у нее слезы, но это были слезы радости, внезапно охватившей все ее существо. Это была радость победы, торжества справедливости, которую немного заглушали жестокие картины трех трупов, трех бандитов, обрушившихся на нее. С какой яростью Бардань разделался с ними! С каким исступлением! Ей до сих пор слышалось, как сталь пронзает плоть. Ей казалось, что она присутствовала при наивысшем проявлении правосудия; это было заслуженным наказанием ее врагов, и она присутствовала при этом. Сраженные! Пронзенные шпагой! Отвратительные! Наконец-то! Хоть раз в жизни… До этого момента любое насилие было для нее мучительным, подобные зрелища угнетали ее, как будто она одна была причиной всего зла. Но в этот раз все было по-другому. Да и она совершенно другая. Анжелика прижалась к молодому дворянину. — Я всегда поклоняюсь Святому Михаилу, — сквозь рыдания произнесла она, — но только теперь я понимаю его. Нельзя все время позволять им… быть сильнее… Она обвила свои руки вокруг шеи Барданя и спрятала свое лицо, прижав его к мускулистому мужскому телу. — Я должна была избрать его своим покровителем… Святого Михаила… Он ничего не понимал из того, что Анжелика бормотала по поводу Святого Михаила. Он чувствовал, что она нашла убежище в его объятиях, а когда молодая женщина подняла к нему свои блестящие от слез радости глаза, он прочитал в них нежность и растерялся совершенно. — Вам нужно… — сказал он, — вам нужно что-нибудь выпить, чтобы согреться, прийти в себя. Но она удерживала его, она притягивала его лицо к своему, она искала его губы. Тогда он попытался расстегнуть ей корсаж и обнажить плечи. Анжелика отступила, чуть ли не оттолкнула его. — Послушайте меня, Николя… Он побледнел. — Нет! Нет! Вы играете моими чувствами… Вы подносите напиток к моим губам, а потом прячете его. — Я должна вам сказать… — Нет!.. Я не позволю вам одурачить меня. — Да послушайте же меня, Николя де Бардань, — крикнула она, топнув ногой. — Вы спасли мне жизнь, но неужели вы не видите, что я на пределе? Постарайтесь успокоиться. И выслушайте меня… На моем теле есть клеймо — лилия! Вы слышите меня? Клеймо на теле — лилия! Он посмотрел на нее как безумный, но никак не мог понять. — Да, — продолжила Анжелика, — мне ее поставили раскаленным железом, как всем убийцам, проституткам и ворам. — И как мятежникам! — Да, — в ее голосе послышался вызов. Она взяла руку Барданя и провела его по своей обнаженной подмышке. — Здесь! Вы чувствуете? Кончиком пальцев он нащупал на спине проклятый контур от печати: цветок лилии. От прикосновения его холодной руки она содрогнулась. — Вы узнаете ее, эту лилию? Он коротко спросил ее: — Почему вы рассказали мне именно сейчас? — Чтобы вы не наткнулись на нее сами… Он с недоверием смотрел на нее. Ее губы дрожали. Что это, страх перед разоблачением? Или же радость оттого, что она прочла в его взгляде смущение, какое испытала сама? — Это… Это и было причиной, когда вы отказали мне в Ла Рошели? - прошептал он. Об этом Анжелика не подумала, но тут же поняла, что должна согласиться. Подобное внушение успокоит раны любви, которые она когда-то нанесла ему. — Да! Что мне оставалось делать? Я была отверженной, а вы, вы были королевским лейтенантом! — Это ужасно! Вы не должны были! Вы должны были… довериться мне!.. Он прижал ее к своей груди, затем медленно скользнул к ее ногам, на колени. — Моя прекрасная служанка! Рыдание сдавило ей горло. Она почувствовала, как его сильные руки стальным кольцом обхватили ее талию. От прикосновения к животу его лба у нее закружилась голова. Ее пальцы вцепились в волосы человека, стоящего перед ней на коленях. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его тяжелую голову, она еще сильнее прижала ее к себе. Его горячие губы вели ее к высшему блаженству. Он помог ей раздеться, его жесты были нежными и благоговейными. Медленно он подвел ее к кровати, и они легли. Они смотрели друг на друга, ошеломленные совершенной свободой их обнаженных тел, которые могли сплетаться воедино и вновь отдаляться, следуя за приливами желания. Они позволили этому желанию вырваться наружу. Их руки и губы ласкали друг друга. Они растворились в бесконечном поцелуе, его горячее дыхание опалило их и блаженным теплом разлилось по жилам. И это могло теперь длиться вечно, пока хватит дыхания и сил. Порывисто дыша, они предавались ласкам, и когда возбуждение достигло апогея, они погрузились в блаженство, пьянящее и пронзительное; они не могли себе представить раньше, что сладострастное слияние их тел будет таким всепоглощающим. Бардань отличался разнообразием в любовных утехах, он был чувственным, нежным и настойчивым, тем более что он сознавал, что именно ее он ласкал, целовал, обладал ею; его мрачное отчаяние уступило место любовной неге и мысли, что он успокоит ее своими ласками и нежными словами. Обнявшись, они проваливались в сон, как будто в бездонный колодец, потом просыпались от прикосновения губ и вновь погружались в упоительный праздник любви. *** Розовый свет зари проник в окна. Проснувшись в состоянии томного блаженства, Анжелика увидела Николя де Барданя, лежащего рядом с нею, и испытала неожиданно острый приступ счастья, оттого что она здесь и жива. Да, любовь никогда не оставит ее, любовь и жизнь! Анжелика вспомнила почти с наслаждением, что ужасные преступники мертвы, а она невредима и сейчас находится в объятиях возлюбленного. Она может коснуться его, нежно провести рукой по щеке, прижаться к его крепкому сильному телу и снова пережить ту феерию чувственного восторга, которой была наполнена эта ночь. А те, другие, — лишь жалкие трупы на дне холодной реки. На мгновение Анжелике показалось, что она парит над землей, и с волнением она осознала, что давно не испытывала такого головокружительного упоения. Было ли это следствием того, что она счастливо избежала смерти, или того, что наконец-то разорвала те гнетущие оковы, которые связывали ее с мужем и лишали обычной легкости в отношениях? Анжелика не могла однозначно ответить на эти вопросы, но та безмятежность, то ощущение жизни, которые растекались по ее счастливому гибкому телу, были поистине фантастическими. Анжелика залилась густым румянцем и прижала руки к пылающим щекам. Боже, она же изменила Жоффрею! Что теперь будет? Сможет ли она оправдаться, если ему станет все известно? Образ мужа, некогда безумно любимый, несколько потускнел в ее душе, и она вдруг отчетливо вспомнила, как впервые испытала нечто вроде пресыщения в его объятиях. Это произошло так неожиданно, и в то же время иначе не могло быть. Как будто опустошительная волна вынесла ее тогда из океана чувств, выбросила бесчувственное тело на землю и широко раскрыла ей глаза, и она увидела себя, погрузилась в этот бездонный взор, в черную воду и красный огонь… И там, в бездне, она увидела незнакомца... Теперь, вспоминая об этом, Анжелика призналась себе, что в тот миг испытала священный ужас. Это случилось вскоре после той аквитанской ссоры, которая что-то навсегда переменила в их отношениях, а ослепительное полуденное сияние высветило в тайниках ее души то, что она назвала «пресыщением». Анжелика снова и снова спрашивала себя, не ошиблась ли она, искала мотивы, размышляла… Да, ей хотелось почувствовать себя свободной, жить беззаботной жизнью, беря от нее все удовольствия, будь то поклонение воздыхателя или нежность, рожденная страстью; эти быстротечные любовные мгновения были так же естественны для нее, как принятие пищи. Она никогда не чувствовала себя виноватой в этом легкомыслии, а понимала, что только таким образом может хоть немного ослабить ту безграничную власть, что имел над ней Жоффрей, власть гнетущую, от которой у нее сжималось сердце. «Счастливая женщина, свободная женщина, бесстрашная женщина, что лучше могла я предложить ему?» - спрашивала Анжелика себя и с горечью отмечала, что он все равно отдалился от нее, и его мысли и поступки стали для нее непостижимы. Он всегда был сильнее, чем она, никому не подчинялся, а всегда подчинял себе, и она была в его власти. «Рабыня! Вот чего он желает! Сделать меня своей рабыней…». Эта мысль так возмутила Анжелику, что на миг красная пелена застила ей взор. Возможно, она уже не любила его? Ее тело пронзили тысячи иголочек и заставили содрогнуться и тут же отречься от этой ереси. Их связывала страсть, и таинство этой любовной страсти было именно в ее теле. Это было очевидно, и не так-то легко через это перешагнуть. Но тогда что же с ней происходило сейчас? Почему она испытывала невыразимый восторг с чужим и, как ей раньше казалось, малозначимым для нее мужчиной? Анжелика посмотрела на спящего Николя. Не была ли эта ночь ошибкой? Не придется ли ей пожалеть о ней? Она вдруг ясно осознала, что еще не готова увидеть его полные любви и нежности глаза, которые распахнутся ей навстречу, потому что боялась... боялась увидеть в них отражение незнакомой ей самой женщины, которая окончательно запуталась в себе, в своих чувствах и желаниях... Мысли Анжелики снова вернулись к мужу. Ей нравилась его смелость в любви, его горячая жадность. Ей нравился также его эгоизм, когда он переживал собственное удовлетворение. Любовь была для него земным наслаждением, и он погружался в нее с полной отдачей сил своего тела и ума. В этом был он весь. А женщина... Женщина увлекала и покоряла его, а потом все же исчезала, и он оставался наедине с любовью. Возможно, эта иллюзия свободы и привлекала ее раньше, но теперь вдруг начала тяготить. Что значила она в сравнении с той атмосферой поклонения и заботы, которой окружал ее Николя де Бардань? Нет, Анжелика не могла пожаловаться на то, что Жоффрей был невнимателен к ней, но его отношение напоминало скорее снисходительную опеку, в то время как Николя растворялся в своей всепоглощающей любви к ней, испытывал искреннее восхищение, которое постоянно выражалось взглядами и вздохами, намеками услужить, ласковыми жестами, и Анжелике это безумно нравилось и дарило ни с чем несравнимое ощущение полета. Как могла она раньше считать проявления его чувств к ней смешными и даже навязчивыми? Теперь Анжелика и сама не знала... А ведь именно он пришел ей на помощь вчера, когда она, как никогда раньше, была близка к смерти. И безусловно, не задумываясь, сделал бы это снова, в то время как Жоффрей, который клялся всегда быть рядом с ней и защищать от любой беды, уехал и оставил один на один с ее врагами. В порыве благодарной нежности она прижалась к груди мужчины и услышала, как бьется его сердце. Он пошевелился и в полусне притянул Анжелику к себе. Так они и оставались какое-то время, прижавшись друг к другу. Пальцы королевского посланника поглаживали кожу, где была роковая лилия. — Сколько отчаяния в этом мире! — прошептал Николя. — Сколько утраченного счастья... А нужно лишь любить… и быть любимым… Почему я вовремя не понял это? Тронутая грустными нотками в его голосе, она прикоснулась щекой к гладкому круглому плечу мужчины. Ей было приятно чувствовать тепло его кожи, вдыхать его запах, едва касаться волос, лица, груди... Нежность и ощущение благоговейного покоя обволакивали ее. Ее ласка вновь пробудила в нем желание. Он прижал Анжелику к себе и прошептал, покрывая страстными поцелуями: — Вы — сама честность! Что он хотел этим сказать? Что, перейдя границу, она честно предавалась наслаждению? Почему бы и нет? Ей было хорошо в его объятиях, и она с восторгом ощутила, что то волшебство, которое родилось между ними под покровом этой полной восхитительных открытий ночи, никуда не делось и при ярком свете зарождающегося дня засверкало новыми красками... *** Когда Анжелика уходила от него, то попросила какое-нибудь оружие. Она и так достаточно пренебрегала советами, была чересчур неосторожна. Вполне возможно, что ее самые злейшие враги погибли вчера вечером, но ей не хотелось больше рисковать… Николя предложил проводить ее, но Анжелика отказалась - она не хотела, чтобы в такой час их видели вместе. "Эта ночь больше никогда не повторится", - твердила она себе, и это немного примиряло ее с осознанием своей измены и мучительным чувством стыда перед мужем. Анжелика оперлась дрожащей рукой о дверной косяк и прикрыла глаза. Какой обман чувств, какое безумие завладели ею? И именно в тот момент, когда ей казалось, что ничего подобного с ней никогда не произойдет, а ее судьба навеки связана с человеком, которого она так долго искала и наконец обрела ценой невероятных страданий. И Анжелика спросила себя, почему же тогда по приезде в Квебек у нее возникло желание уединиться в своем мире, отделить свою жизнь от жизни Жоффрея? Что это было, предзнаменование? Или уже в тот момент она почувствовала зарождающееся между ними охлаждение? Тогда, в Тадуссаке, Николя подчинил ее себе своим страстным поцелуем, и теперь Анжелика могла себе в этом признаться. Чувственное волнение увлекало ее, сметая все на своем пути; так мощная волна, перехлестнувшая через поручни корабля, берет в плен экипаж, а затем, отхлынув с мягким притворством, оставляет после себя следы разгрома. И Анжелика вновь ощутила, как сильно бьется ее сердце, а тело охватывает так хорошо знакомое ей желание... Желание, которое она не имела права воплощать вчера в реальной жизни. Молодой человек приблизился к ней, и Анжелика, кляня свою слабость, обвила шею Николя руками, спрятала лицо у него на груди и прошептала: — Прощайте, мой храбрый Святой Михаил! — Почему Святой Михаил? Но ответ ему уже был не нужен. Что бы она ни говорила, теперь он переходил в другой мир, мир, где они уже никогда не встретятся. Его будущее вдруг предстало перед ним тусклым пятном. Он должен был расстаться с ней! Он должен… Николя держал лицо Анжелики в своих ладонях и взглядом целовал ее лоб, глаза, влажные губы, чуть распухшие после его яростных поцелуев. Никогда он не сможет расстаться с ней! Никогда! Но это нужно сделать! Когда он заговорил, в его голосе перемешивались нежность и безграничная грусть: — Сердце мое! Любовь моя! Прощайте! Вы уносите с собой мою душу! Анжелика кивнула и, решительно высвободившись из его объятий, шагнула к двери.
japsik: Violeta пишет: Думаю, у Николя ещё есть шанс заступить дорогу графу. Ох, ох, так и до очередной дуэли недалеко
аня: Единственное, в чем он еще сомневался, это в ее постоянстве, но после случая с Коленом доя него все встало на свои места не,тогда бы не было про короля ,что типа "я хотел проверить насколько сильна ваша любовь к королю .не кинетесь ли вы..." конец Кве)) Никогда он в ней не уверен был.чтоб на 100%,всегда мыслишка была,что изменит,даже после Колена... И конечно.он просто 1)понадеялся что "авось никогда не узнает" 2)делал вид.что ниче не случилось) Квебек городишко маленький,ну какие могут быть ТАИНЫ?!
Violeta: аня Я все же думаю, что о самой измене граф не знал - мог догадываться, ревновать, сплетни слышать, но с уверенностью утверждать не мог. Тем более, что после истории с Коленом пороть горячку бы не стал... japsik пишет: Ох, ох, так и до очередной дуэли недалеко Вот Анж напереживаааается!
Violeta: Nastia пишет: Violeta вот еще раз читаю не могу на читаться классно japsik пишет: Не знаю, девушки, можете считать, что я идеализирую графа, но мне кажется, он прекрасно осознавал, какое сокровище ему досталось. В Новом Свете она ему это прекрасно продемонстрировала, более того, он дал ей возможность доказать это еще и всем окружавшим его мужчинам, так как они были настроены скептически. Как он дал ей пострелять в Катарунке, или молча ревновал на ужине с индейцами. Про Вапассу тоже все понятно. Единственное, в чем он еще сомневался, это в ее постоянстве, но после случая с Коленом доя него все встало на свои места. Его объяснение в Демоне для меня вообще одна из лучших сцен в романе. А эта коза все продолжала молчать... Я того же мнения. japsik пишет: Так что идея интереснаа, н Интересная, но мы по другому сюжет повернем. toulouse пишет: Забыл это вряд ли, а раскаяния, как мне кажется, не испытывал. В конце концов, случай с Коленом тоже требовал некоей сатисфакции, не одной же Инес обойтись. Типа месть? Меня, честно говоря, тоже смущает, что он вроде как из жалости с Сабиной, мне кажется, что там подоплека глубже. И легкое отчуждение, и ссора эта аквитанская, и все же осадочек от летней встряски... Все как-то наложилось, а тут такая мадам вся влюбленная, что прям в окно кидается от неразделенной страсти. toulouse пишет: Думаю, что у Голон знал, а у вас - догадывался, если такая жесткая реакция на сообщение Беранжер о поцелуях. Но вам, как автору, виднее) Вообще могли быть и другие доброжелатели, кроме Беранжер. Я с мужем консультировалась - он мне категорично заявил, что если граф мужик такой горячий, то она бы не только по лицу схлопотала, но и под зад коленом. Типа поцелуи, флирт - это он простить бы мог, все в рамках легенды - красавица, умница, самая-самая, но измена - нет, только МОЯ! А почему мрачный такой... Ну вот Анж до Монтиньи дойдет - все и узнаем.
toulouse: Violeta пишет: Ну вот Анж до Монтиньи дойдет - все и узнаем Хоть бы уж поскорее дошла, не застряла где-то по дороге.
Светлячок: japsik пишет: Не знаю, девушки, можете считать, что я идеализирую графа, но мне кажется, он прекрасно осознавал, какое сокровище ему досталось. В Новом Свете она ему это прекрасно продемонстрировала, более того, он дал ей возможность доказать это еще и всем окружавшим его мужчинам, так как они были настроены скептически. Как он дал ей пострелять в Катарунке, или молча ревновал на ужине с индейцами. Про Вапассу тоже все понятно. Единственное, в чем он еще сомневался, это в ее постоянстве, но после случая с Коленом доя него все встало на свои места. Его объяснение в Демоне для меня вообще одна из лучших сцен в романе. А эта коза все продолжала молчать... Здесь я с вами полностью согласна . Он своими глазами увидел, какая она и чего стоит, зачем ему еще рассказы о ней? По-моему, и рассказывать там особо было не очем. Он как раз и видел, как она в Вапассу к зиме готовится, что все умеет: готовить, убирать, лечить, сам удивлялся и даже злился, что, ведь, из-за него ей пришлось превратиться из придворной дамы в ту, которая всему этому научилась. Да, и в том что Анж - коза, что молчала, тоже поддерживаю))) Violeta пишет: Типа месть? Меня, честно говоря, тоже смущает, что он вроде как из жалости с Сабиной, мне кажется, что там подоплека глубже. И легкое отчуждение, и ссора эта аквитанская, и все же осадочек от летней встряски... Все как-то наложилось, а тут такая мадам вся влюбленная, что прям в окно кидается от неразделенной страсти. Ну, к мадамам влюбленным ему не привыкать, стаями кружили вокруг него. Не думаю, что месть. Это было бы низко , особенно после всего, что пережили до этого. Тем более, что в таком случае, ведь, хочется, чтобы о твоей мести стало известно. Может, он так и одалисок своих успокаивал? Прибегали к нему в слезах, а он, чтобы истерики не слушать, шмыг и в постель . Вот, по привычке и сработало . Не мог наш граф стерпеть, чтобы дама ненавидела любовь!! Как так!! Он, можно сказать, всю жизнь свою положил на докозательство обратного, а тут такой экземпляр. Эх, знала бы Беранжер, что ляпнуть нужно, тоже бы ее отсексотеропиил, уверена)))). Тем более, если бы хотел реально налево сходить, не стал бы даму так быстро одевать и выпроваживать. Полежали бы еще, дымные колечки попускали ввысь, повспоминали бы Отель веселой науки Violeta пишет: Типа поцелуи, флирт - это он простить бы мог, все в рамках легенды - красавица, умница, самая-самая, но измена - нет, только МОЯ! Раз признал он, что она его двойник, то пусть тогда и относится соответствующе: раз сам изменил и в глаз за это не хочет, то и жене не предъявляй. А то как на тропу войны, так не мал, а как на фильму, так мал). То есть как горести - так пополам, а как налево сходить, то только я ходок)). Тут только 2 варианта: либо делать вид, что это не имеет значения. Тем более, если видишь, что реально это ни для нее, ни для тебя ничего не значит, и жить дальше (как и предлагает Голон); либо ковыряться в этом, вытягивать обюдные претензии, проговаривать их и в итоге все равно прийти к тому, что лучше вместе, чем порознь, но с огромными ведрами нечистот и кучей грязного белья, запах после которого выветрится еще не скоро. Ведь, решил для себя граф, что не хочет знать, что было с Коленом на корабле, потому что это уже для него было не важно, так как Анжелика выбрала его, любит его и ему без нее никак. toulouse пишет: Хоть бы уж поскорее дошла, не застряла где-то по дороге. Ага, молюсь, чтобы в кусты опять никто не затащил
toulouse: Светлячок пишет: молюсь, чтобы в кусты опять никто не затащил Вот и я о чем)
Светлячок: Хотела спросить, как вы думаете, когда по книге Пейрак приехал, и они услышали письмо короля, Анжелика хотела с ним поговорить, но он ей потащил в кровать. О чем она хотела ему сказать? Поговорить по поводу его измены или просто прощупать почву? Бросила бы ему про Сабину или смолчала, помня про бревно в своем глазу?
Violeta: Светлячок пишет: Хотела спросить, как вы думаете, когда по книге Пейрак приехал, и они услышали письмо короля, Анжелика хотела с ним поговорить, но он ей потащил в кровать. О чем она хотела ему сказать? Поговорить по поводу его измены или просто прощупать почву? Бросила бы ему про Сабину или смолчала, помня про бревно в своем глазу? Про Сабину могла ляпнуть на эмоциях, но не думаю, что осознанно бы стала говорить об этом - там такая эйфория после письма короля была, плюс они с ней договорились. Может, хотела увериться в том, что любит, что скучал, что все по-прежнему... Светлячок пишет: Ага, молюсь, чтобы в кусты опять никто не затащил Ну это уже будет рояль в кустах Светлячок пишет: Не мог наш граф стерпеть, чтобы дама ненавидела любовь!! Как так!! Он, можно сказать, всю жизнь свою положил на докозательство обратного, а тут такой экземпляр. Эх, знала бы Беранжер, что ляпнуть нужно, тоже бы ее отсексотеропиил, уверена)))). Светлячок пишет: Тем более, если бы хотел реально налево сходить, не стал бы даму так быстро одевать и выпроваживать. Полежали бы еще, дымные колечки попускали ввысь, повспоминали бы Отель веселой науки Да она там башкой ударилась - может, он побоялся ее у себя в кровати оставлять, вдруг что... Нехай дома помирает. Светлячок пишет: Тут только 2 варианта: либо делать вид, что это не имеет значения. Тем более, если видишь, что реально это ни для нее, ни для тебя ничего не значит, и жить дальше (как и предлагает Голон); либо ковыряться в этом, вытягивать обюдные претензии, проговаривать их и в итоге все равно прийти к тому, что лучше вместе, чем порознь, но с огромными ведрами нечистот и кучей грязного белья, запах после которого выветрится еще не скоро. Ведь, решил для себя граф, что не хочет знать, что было с Коленом на корабле, потому что это уже для него было не важно, так как Анжелика выбрала его, любит его и ему без нее никак. Если все замалчивать и не видеть ни в чем проблемы, то можно вообще своих обожэ домой водить - типа, милая, поспи в гостиной, я с Леной (Таней, Олей) немного сексом позанимаюсь, а то у тебя эти дни, да и на гостиницу жалко деньги тратить... - Ок, дорогой, а я тогда в следующую субботу Колю приведу - переночуй у Васи. И все чинно-благородно... Все-таки надо ну хоть немного поскандалить Да и поревновать - это ж прям по-куртуазному: "Кто не ревнует, тот не умеет любить".
Мадлон: Violeta, очень интересно повернули. Многие здесь не любят Барданя и все такое, а мне этот персонаж нравится. Ну угораздило его влюбиться в Анж, а кто влюбляется в нее, то у всех от этого мозги сносит. И у него снесло. Он же до нее такой уверенный в себе был мужчинка, а тут выпрашивать любовь начал. Что уж говорить про него, аж сам король чуть ли не в просители записался. А то что Анж с Барданем того, ну там тоже не только благодарность за спасение. Нравился он ей, не зря же когда она его увидела в "Заговоре", за Филипа приняла (может у нее в подсознании образ Филипа и сидел, когда она его видела). А вот в Квебеке мне именно немного ревности Пейрака не хватало. До этого ревновал ее до безумия, а тут все прекрасно. Получается, что Пейрак решил для себя, что снисходить до ревности больше не будет. Ну не вяжется это у меня, как-то так. а вы, Violeta внесли ревность, что мне и кажется более логичным. Violeta пишет: Я все же думаю, что о самой измене граф не знал - мог догадываться, ревновать, сплетни слышать, но с уверенностью утверждать не мог. Тем более, что после истории с Коленом пороть горячку бы не стал... Я думаю, что знал. Не зря же Голон вложила в мысли Анжелики, что Жофрей узнал об измене. А Голон просто так ничего не делает. Как например мысли Анжелики когда она пришла на корабль в Ла-Рошели, что Рескатор знает о ней и Колене. И опять же как-то не укладывается, знал об измене, но промолчал, ну не Жофрей это, а как будто подменили.
Мадлон: Светлячок пишет: Хотела спросить, как вы думаете, когда по книге Пейрак приехал, и они услышали письмо короля, Анжелика хотела с ним поговорить, но он ей потащил в кровать. О чем она хотела ему сказать? Поговорить по поводу его измены или просто прощупать почву? Бросила бы ему про Сабину или смолчала, помня про бревно в своем глазу? Светлячок, я думаю, что она хотела о письме короля говорить, там же были ее раздумья, что что-то не сходится, вроде король простил, всё "забыл", но чего-то главного не хватает.
аня: хотела спросить, как вы думаете, когда по книге Пейрак приехал, и они услышали письмо короля, Анжелика хотела с ним поговорить, но он ей потащил в кровать. О чем она хотела ему сказать? Поговорить по поводу его измены или просто прощупать почву? Бросила бы ему про Сабину или смолчала, помня про бревно в своем глазу? Конечно нет,она же до чертиков боялась,что правда выплывет наружу либо ковыряться в этом, вытягивать обюдные претензии, проговаривать их и в итоге все равно прийти к тому, что лучше вместе, чем порознь, но с огромными ведрами нечистот и кучей грязного белья, запах после которого выветрится еще не скоро. вот поэтому никто и не смог заговорить первым(или сама Голон не смогла,иначе тут.действительно,еще полтома орать будут друг на другу) но и молчать глупо,вдруг в следующий раз ,действительно, Если все замалчивать и не видеть ни в чем проблемы, то можно вообще своих обожэ домой водить ведь любит то он ток тебя..))) Поэтому так быстренько и спровадила ГГ из Квебека в Вапассу (а там из женского пола только Альбина,жена повара), останься они в Квебеке-при малейшем Анжеликовском поцелуе,или собрании девушек Пейрака,сцена неминуема
japsik: Violeta пишет: Я с мужем консультировалась - он мне категорично заявил, что если граф мужик такой горячий, то она бы не только по лицу схлопотала, но и под зад коленом. Типа поцелуи, флирт - это он простить бы мог, все в рамках легенды - красавица, умница, самая-самая, но измена - нет, только МОЯ Я согласна с Вашим мужем. Более того, я все-таки думаю, что и в романе Голон Жоффрей точно ничего не знал, он знал, что она флиртовала, ему могли доносить разные сплетни, но я думаю даже в случае с Коленом он знал и был уверен больше, так как показания давали независимо друг от друга два разных челрвека, незаинтересованные во лжи. Он простил Анжелику, потому что Анжелика и Колен сказали ему, что ничего не было, почти... Здесь же он точно ничего не знал, иначе бы не смог так просто отпустить... Ну не умеют мужчины прощать измен, чтобы там не писала Голон! Он просто решил ничего не знать, а история с Сабиной невольно поставила женушку на место, что и не пришлось решать эту проблему иными способами.
toulouse: japsik пишет: он точно ничего не знал А у меня было впечатление, что знал, но спустил на тормозах, чтобы не было новой аквитанской разборки, ибо и его было в чем упрекнуть. Вот как загадочно Голон написала, впору устраивать голосование на сайте.
Леди Искренность: Захватывающе. Жду апогея с нетерпением и трепетом. Violeta пишет: но сейчас в Квебеке нет человека, который бы открыл Анж Жоффрею с неожиданной стороны. Есть. Вивонн. japsik пишет: Здесь же он точно ничего не знал, А я, напротив, думаю, что знал и все тут. Просто предпочел не знать, не вникать, не допытываться.
полная версия страницы