Форум » Творчество читателей » Озорной мотылек » Ответить
Озорной мотылек
Светлячок: Как и обещала, немного хулиганства на тему поцелуя в беседке. Моя версия того, как могли бы развиться события, если бы Анж узнала мужа до ... Оргомное спасибо Violeta за идею, помощь, обсуждения и, так сказать, постоянное подталкивание в спину . Ах, да, и отдельно - за пряники (без кнута) . Как всегда, без оригинального текста Голон нам, к сожалению, не обойтись. Озорной мотылек Наступила ночь, но Анжелика все еще была на террасе. Понемногу безмятежный вид прибрежных полей и реки успокоил ее нервы. Сегодня вечером она была не в силах остаться в Тулузе и возглавить грандиозный прием, который граф де Пейрак устраивал в садах, освещенных венецианскими фонариками. Она ожидала, что муж заставит ее вернуться в город и принимать гостей, но никто не приехал и не потребовал беглянку. Это еще раз убедило ее в том, что она не нужна ему. Она никому здесь не нужна, она для них по-прежнему чужая. Анжелика прижалась лбом к балюстраде. «Я никогда не узнаю, что такое любовь», — с грустью прошептала она. Наконец, устав и не зная, чем себя занять, Анжелика решила возвратиться в комнату. И вдруг под окнами послышались звуки гитары. Она выглянула в сад, но в темноте тенистых рощ не смогла никого разглядеть. «Наверное, это Энрико пришел ко мне. Как мил этот юноша. Он решил меня развлечь…» Но невидимый музыкант начал петь. Его сильный низкий голос не был голосом пажа. С самых первых нот трубадур поразил сердце юной графини. Никто из тех так называемых певцов, что с наступлением ночи заполняют улицы Тулузы, не мог похвастаться такой безукоризненной дикцией, таким совершенным тембром с переливами, то бархатистыми, то звонкими. В Лангедоке красивые голоса не редкость. Мелодия легко рождается на губах, привыкших к смеху и декламации. Но этот певец был непревзойденным мастером. Его голос обладал исключительной мощью. Казалось, весь сад наполнен его звуками, и даже луна дрожит на небосклоне. Он исполнял старинную грустную мелодичную песню на провансальском языке, изящество которого так часто превозносил граф де Пейрак, а прелесть и глубину столь непревзойденно раскрывал певец. Анжелика не понимала всех слов, но одно слово звучало вновь и вновь: «Amore! Amore!» Любовь! Постепенно она поняла: «Это он, последний из трубадуров, Золотой голос королевства!» Никогда раньше она не слышала такого необыкновенного голоса. «Это он! Это он! — твердила Анжелика. — Но почему он здесь? Неужели ради меня?» Она открыла дверь и, прижав руки к груди, чтобы сдержать биение сердца, выскользнула из зала, спустилась по белой мраморной лестнице и вышла в сад. Жизнь! Неужели она наконец начнется и для Анжелики де Сансе де Монтелу, графини де Пейрак? Потому что любовь - это и есть жизнь! Голос звучал из расположенной на берегу реки беседки, скрывающей статую богини Помоны. Как только молодая женщина подошла, певец умолк, но продолжил тихо перебирать струны своей гитары. Луна в этот вечер была неполной и походила на миндаль. Однако ее света вполне хватало, чтобы осветить сад, и Анжелика разглядела внутри беседки черный силуэт мужчины, сидящего у основания статуи. Незнакомец увидел ее, но не двинулся с места. «Это мавр», — разочарованно подумала Анжелика. Но тут же поняла, что ошиблась… Мужчина был в бархатной маске, а руки, обнимающие гитару, не оставляли никакого сомнения в его расе. Черный атласный платок на итальянский манер, завязанный на затылке, скрывал волосы. Привыкнув к темноте беседки, она увидела, что его слегка потрепанный костюм был любопытной смесью одежды слуги и комедианта. Певец был обут в грубые башмаки из толстой кожи, но из рукавов поношенного камзола выбивались тонкие, дорогие кружева. — Вы чудесно поете, — произнесла Анжелика, видя, что трубадур не двигается. — Но я хотела бы знать, кто вас послал. — Никто, мадам. Я пришел сюда, когда узнал, что в этом доме скрывается самая прекрасная женщина Тулузы. Мужчина говорил медленно, тихим голосом, словно опасался быть узнанным. — Я прибыл в Тулузу сегодня вечером и сразу отправился в отель Веселой Науки, где собралось веселое и многочисленное общество и где я намеревался петь свои песни. Но, узнав, что вас там нет, я тотчас помчался вслед за вами, ибо в Лангедоке слава о красоте графини де Пейрак столь велика, что я уже давно мечтаю увидеть вас. — Ваша слава не менее велика. Вы ведь тот, кого называют Золотой голос королевства? — Да, это я, мадам. Ваш покорный слуга. Анжелика села на мраморную скамью, которая опоясывала беседку. Аромат вьющейся жимолости опьянял. Трубадур склонился к ней и слегка коснулся губами ее руки. В этот момент из-за ворота рубашки выскользнуло и ярко блеснуло в свете луны висевшее у него на шее кольцо. В сочетании с поношенной одеждой украшение казалось несколько неуместным, и молодая женщина неосознанно остановила на нем свой взгляд. Присмотревшись, она почувствовала, как по ее спине пробежал холодок. Она узнала его! Это был кольцо с топазом, семейная реликвия дома Пейраков и, несмотря на то, что оно не стоило больших денег, ее муж очень дорожил им. Граф любил повторять, что топаз приносит ему удачу. Недаром он цвета золота и пламени. Иногда он носил его на серебряной цепи поверх бархатного камзола. Анжелика вздрогнула от неожиданно пришедшей ей в голову мысли и пристально посмотрела на певца. Но темнота и черная бархатная маска скрывали от нее черты лица незнакомца, который уже успел сесть на скамью и взять в руки гитару. — Спойте еще, — слегка дрогнувшим голосом попросила молодая женщина. Страстный тембр зазвучал снова, но чуть мягче и глуше, чем раньше. Эта песня была уже не призывом, а скорее нежным откровением, признанием в любви. Пока трубадур пел, Анжелика изучала его из-под полуприкрытых ресниц. Его голос сильнее, чем пылкие слова, завораживал ее, погружал в неведомое доселе наслаждение. Внезапно голос смолк. Незнакомец скользнул к ней на скамью. Анжелика заметила некоторую неловкость в его движении, как будто он оступился. Певец крепко обнял молодую женщину, и его рука с нежной настойчивостью приподняла ее подбородок. В его объятиях у Анжелики на мгновение возникло ощущение чего-то знакомого, и она вдруг с отчетливой ясностью осознала, чего именно: в дыхании мужчины смешивались запах фиалок и своеобразный аромат табака… Граф де Пейрак тоже иногда жевал фиалковые пастилки… И курил… Ужасная догадка пронзила Анжелику… Казалось, вся кровь отлила от лица молодой женщины, и она словно приросла к скамье. Теперь она была уверена, что перед ней сидел переодетый в одежду бродячего певца ее муж, Жоффрей де Пейрак. Анжелика испуганно посмотрела на мужчину, слегка отстранившись. Но зачем он сделал это? Зачем устроил этот маскарад? Неужели решил просто посмеяться над ней?! Или же... На какую-то долю секунды Анжелика почувствовала себя полностью беззащитной перед лицом того, кто так пугал ее, но в то же время и завораживал. Ей отчаянно захотелось позволить событиям идти своим чередом. - Что с вами, моя милая, вы так побледнели? - нежно спросил трубадур, ласково проводя рукой по ее вмиг вспыхнувшей щеке. - Вам не понравилась песня? Услышав обманчиво-ласковый голос мужчины, Анжелика вновь восстала, словно строптивая лошадь. Красным огнем перед ней горели слова кормилицы: «Он завлекает молодых женщин странными песнями…». Анжелику обуревал страх, но гораздо сильнее ее душила ярость. «Он играет со мной, как кот с мышью. Он мстит мне за мое пренебрежение!» — рассерженно думала она. Неужели ему мало стоящей на коленях и молящей о любви Карменситы? Внезапно перед глазами молодой женщины возникло лицо прекрасной испанки, а в ушах зазвенел ее пронзительный голос: «Еще не поздно все вернуть. Я твоя! Люби меня! Возьми меня!» «Он хочет свести меня с ума!» - подумала она. – «О! Он мне отвратителен, я ненавижу его!» Анжелика постаралась взять себя в руки - она не позволит этому мужчине мучить ее до тех пор, пока она не сойдет с ума. «Ну, уж нет, граф де Пейрак! Раз вы так любите носить маски, я с удовольствием приму участие в вашем спектакле». Отодвинувшись от трубадура, молодая женщина напустила на себя вид чопорной невинности и проговорила: - Прошу простить меня, месье, ваша близость взволновала меня, но я… замужем, и вам это известно, а супружеская измена — грех. — Но еще больший грех, когда такая красавица, как вы, выбирает себе в мужья хромого сеньора, - тихо ответил незнакомец, придвигаясь к ней ближе. - Я не выбирала его, он меня купил! - с вызовом глядя в глаза певца, ответила Анжелика. Но, спохватившись, она тихо вздохнула и стала теребить в руках край своего платья, весьма успешно изображая смущение из-за столь неожиданной вспышки откровения. - Тем не менее, я в его власти и не позволю себе совершить ничего, что оскорбит его честь. Анжелика услышала, как трубадур тихонько хмыкнул, и едва удержала проказливую улыбку, невольно расцветающую у нее на губах. Игра постепенно захватила ее. - Разве вы совсем не опасаетесь гнева моего мужа? – продолжала она, поднимая изумленный взгляд на певца. – Боюсь, что Золотой голос королевства может оборваться на самой высокой ноте, если граф узнает о вашем ночном визите... - Право слово! – рассмеялся мужчина. – Я не думаю, что хромой сеньор сможет причинить мне много хлопот. - Что вы! – испуганно воскликнула молодая женщина и как будто невзначай схватила трубадура за руку. – Граф де Пейрак – страшный человек! Разве вы не знали, что он - настоящий колдун и водит дружбу со злыми духами? - закончила она слегка приглушенным голосом, внимательно глядя в глаза незнакомца, лукаво светящиеся в прорезях маски. Анжелика была немного раздосадована тем, что муж не подыграл ей в разговоре о досужих сплетнях, ходящих о нем. Нет, он не обнаружил ни малейшего страха ни перед колдовством, ни перед могущественным графом Тулузским, и теперь с трудом сдерживался, чтобы не расхохотаться. "Ну погодите же!" - подумала Анжелика. - "Я сотру эту самодовольную улыбку с вашего лица, мессир де Пейрак!" - Он очень ревнив! – чуть тише промолвила она, распахивая свои и без того огромные изумрудные глаза. – Узнав об этом свидании, он убьет вас. А меня… меня заточит в монастырь. Певец как-то странно посмотрел на Анжелику, и она поняла, что очень скоро муж обо всем догадается. Почувствовав, что она не в силах больше притворяться, молодая женщина решилась на отчаянный шаг. Делая вид, что она внимательно прислушивается к тишине, Анжелика внезапно прильнула к трубадуру и испуганно воскликнула: - Кто-то идет! Вы слышали? Наверное, это ОН! Пока незнакомец озадаченно вглядывался в темноту, Анжелика воспользовалась его замешательством, быстро протянула руки к шелковому платку на его голове и резким движением развязала его, позволив черным шелковистым кудрям мужа рассыпаться по плечам. От неожиданности граф отшатнулся и растерянно провел рукой по волосам. - Снимите вашу маску, Жоффрей де Пейрак! – холодно сказала Анжелика. - Прекратите этот маскарад! Молодая женщина вскочила со скамейки и бросила на колени мужа его платок. Она гордо вздернула подбородок, посмотрела на него и увидела, как губы мужчины расползаются в улыбке, обнажая белоснежные зубы. Глаза Пейрака насмешливо сверкнули, и в следующий момент он разразился безудержным хохотом. Анжелика совершенно растерялась. Такая реакция графа стала для нее полной неожиданностью, и она почувствовала, как ее охватывает безудержный гнев. С горячностью она воскликнула: — Это просто немыслимо! Как вам только в голову пришло так гнусно подшутить надо мной? - она перевела дыхание и чуть тише добавила: - И еще... Вы заставили меня поверить, будто вы… Золотой голос королевства! — Но я и есть Золотой голос королевства, - весело смеясь, ответил Жоффрей. Но так как она непонимающе смотрела на него, добавил: — А что вас так удивляет? Природа наделила меня кое-какими способностями. Потом я учился у самых именитых маэстро Италии. Пение — это искусство, принятое в обществе, и в наши дни им увлечены многие. Признайтесь честно, дорогая моя, вам не понравился мой голос? Анжелика отвернулась и быстро вытерла слезы досады, которые бежали по щекам. Надо же! Даже сейчас он перехитрил ее и заставил чувствовать себя неловко, будто это она вела себя неподобающе, пытаясь обмануть его. — Как вышло, что я ничего не знала о вашем даре и до этого вечера даже не подозревала о нем? — Я просил, чтобы вам о нем не говорили. Но, возможно, вы сами не так уж стремились обнаружить мои таланты? — О, это невыносимо! — не сдержалась Анжелика. Но первый момент ярости прошел, и внезапно ей тоже захотелось смеяться. Подумать только, до какого цинизма нужно дойти, чтобы склонить ее к измене ему с ним же самим! Он и в самом деле дьявол во плоти! Сущий дьявол! — Я вам никогда не прощу этой отвратительной комедии, — проговорила она, поджав губы с достоинством, на которое только была способна. - Почему же вы не ушли, как только узнали, кто скрывается под маской? - слегка улыбнувшись, спросил граф. Зная, что он пристально наблюдает за ней, Анжелика постаралась принять равнодушный вид: - Я хотела узнать, как далеко вы готовы зайти, разыгрывая этот спектакль! Она смело посмотрела мужу в глаза и увидела в них задорный огонек. - По-моему, ваш спектакль, сударыня, составил моему достойную конкуренцию, не правда ли? - проговорил в шутливом тоне Пейрак, а затем серьезно добавил: - Мне понравилось, что вы не ушли, а выбрали магию мелодии и очарование безродного певца. Я хотел всего лишь обнять вас и украсть один поцелуй, но никак не мог предположить, что мне не удастся обмануть ваш живой проницательный взгляд, желающий все увидеть, все понять… Он взял в руки гитару и тихо заиграл. Чарующая мелодия, рождающаяся под его умелыми пальцами, словно сплеталась со словами, которые он говорил Анжелике, и она вновь почувствовала, как невольно попадает под обаяние своего необычного мужа. - Признаться, мадам, вы были так убедительны, что я до сих пор теряюсь в догадках относительно того, что вы сказали, - он внимательно посмотрел на Анжелику. – Было ли это просто шуткой или же вы на самом деле такого мнения обо мне? Анжелика почувствовала, как ее лицо заливается краской. Чтобы скрыть свое смятение, она устремила взгляд в сторону сада. Ей нужно было успокоится и прийти в себя, прежде чем она сможет достойно ответить ему. Молодая женщина чувствовала на затылке пристальный взгляд графа. Внезапно он запел: нежно и проникновенно. Она совсем растерялась от этих волшебных звуков музыки и завораживающего голоса мужчины. Анжелика никак не могла решить, как лучше держать себя. Показать злость? Безразличие? Готовность пойти на примирение? В волнении она обрывала листья жимолости, обвивающей беседку, и уже потянулась было за очередной веткой, как вдруг из переплетения ветвей вылетел большой ночной мотылек и запутался в ее волосах. От неожиданности и испуга Анжелика вскрикнула и быстро замахала руками, отгоняя от себя насекомое. Но бабочка накрепко застряла в ее длинных пушистых локонах, обрамляющих лицо, и продолжала судорожно бить крылышками, заставляя молодую женщину то и дело прикрывать глаза. Анжелика завертелась на месте и, наступив на край своего платья, почувствовала, как теряет равновесие. В следующий миг она оказалась на коленях Жоффрея, который успел быстро отложить в сторону гитару и подхватить ее в свои объятия. - Что случилось, сударыня, что вас так напугало? - удивленно спросил мужчина, но, быстро оценив всю комичность ситуации, разразился веселым смехом. Анжелика растерянно смотрела то на него, то на бьющегося в ее волосах мотылька. - Не бойтесь, моя прекрасная дама, - не переставая смеяться, проговорил Пейрак. - Сейчас я избавлю вас от этого злодея. Он аккуратно высвободил насекомое из локонов жены и выпустил его на волю. - Ну вот вы и спасены, моя принцесса! Не убирая руки, он легонько провел пальцами по ее лбу и вискам, расправляя волосы. Анжелика уже пришла в себя и смущенно смотрела на мужа. Его смех был таким заразительным, что, несмотря на столь глупое положение, девушка несмело улыбнулась. - Подумать только! - воскликнул Пейрак. – Всего-то и нужно было напустить на вас стаю бабочек для того, чтобы вы упали в мои объятия, - шутливо продолжил он. На этот раз Анжелика не смогла удержаться и, звонко рассмеявшись, невольно откинулась на руку державшего ее мужчины. Боясь упасть с его колен, она непроизвольным жестом оперлась о Жоффрея, положив ладонь ему на грудь. Граф посмотрел на Анжелику. Освещённая светом луны, она была так красива, что у него перехватило дыхание. Гладкая, нежная кожа, благородные, тонкие черты лица: элегантная линия бровей, изящная форма носа, волнующий рисунок губ и необыкновенный, идущий из глубины огромных глаз взгляд, кажущийся одновременно и простодушным, и непостижимым. Это было лицо ангела. От нежной руки Анжелики исходило тепло, которое проникало даже сквозь ткань камзола. Это прикосновение вызвало в Жоффрее сладкий трепет. - Неужели, как истинный рыцарь, спасший вас от грозного чудовища, я не заслужил награды за свой подвиг? – проговорил Пейрак, склоняясь к Анжелике и заглядывая в омут ее слегка затуманенных волнением глаз. Молодая женщина оцепенела. Она завороженно смотрела в черные глаза мужчины и чувствовала нежность рук, поддерживающих ее. Внезапно его ирония исчезла, и в возникшей тишине Анжелика почувствовала, как подпадает под странное влияние Жоффрея де Пейрака, которое подчиняло и обжигало ее. Под его взглядом она чувствовала себя обнаженной, и ее маленькая грудь напряглась под кружевом корсажа. Ей хотелось закрыть глаза... «Он пользуется тем, что я уже не так осторожна, и хочет очаровать меня», — подумала она, и ее пронзила дрожь страха и удовольствия. Граф больше не мог противиться охватившему его желанию. Анжелика была такой восхитительной, такой манящей... Когда жар рта мужа опалил ее губы, Анжелика вздрогнула и сжала его плечи. В ответ Жоффрей страстно привлек ее к себе. Сердце девушки бешено стучало, дыхание сбилось, а поток страсти становился невыносимо сладостным. Она не подозревала, что губы мужчины могут быть такими свежими, словно лепестки цветов, и такими нежными. Его сильные руки сжимали ее, доводя до изнеможения, а на его губах, казалось, еще дрожали пленительные слова любовной песни. Очарованная этим волшебством звуков и этой силой, Анжелика устремилась в водоворот страсти, забыв о своей обиде, упреках, и подозрениях. Мужчина слегка прикусил ее нижнюю губу, нежно провел по ней языком и приоткрыл ее уста. Его страстное дыхание обожгло молодую женщину, наполнило негой, и по ее венам разлилось восхитительное блаженство. Закрыв глаза, она растворилась в этом бесконечном поцелуе, сладостная притягательность которого покоряла, влекла вперед и призывала окунуться в мир желаний. Волны наслаждения поглотили Анжелику, — наслаждения, настолько неожиданного для ее юного невинного тела, настолько сильного, что внезапно ее охватило чувство, больше похожее на гнев и даже боль. Это чувство было для нее таким новым и необычным, что она даже на мгновение испугалась. Отпрянув от мужа, она изумленно посмотрела в его пылающие страстью глаза. И ею вновь овладел безотчетный страх оттого, что она находится здесь, с человеком, которого до конца не понимает и которому дана способность так ее околдовывать. Анжелика замерла, широко раскрыв глаза. Лицо Жоффрея де Пейрака невольно притягивало ее взгляд. Она смотрела на него, и внезапно перед ней предстал абсолютно другой человек. Полумрак беседки смягчил черты его израненного благородного лица. Ее манили черные, полные страстного огня глаза и блеск улыбки, которая не исчезала, даже когда он говорил о серьезных вещах. Анжелику охватило волнение. - Что случилось? - тихо спросил Пейрак. - Я не знала... - еле слышно пробормотала растерянная Анжелика. - Чего вы не знали, сердце мое? Так как она не ответила, он прошептал: - Вы не знали, что поцелуй может быть таким сладким? Жоффрей нежно провел кончиками пальцев по ее приоткрытым трепещущим губам, белоснежной шее, плечу, двигаясь к кружевам корсажа. От его прикосновений по телу Анжелики вновь пробежала дрожь. - Вы созданы для любви, - прошептал он ей. - Стоило мне коснуться вашей кожи, я понял это. Теперь я знаю, что в один прекрасный день мы можем слиться в самом совершенном любовном согласии. Ваша скрытая сущность непременно соединится с моей во всех проявлениях чувственности… Нежный голос мужа и ласковое прикосновение его пальцев словно опутывали молодую женщину колдовскими чарами. Она слушала его низкий завораживающий голос и слабела под его взглядом, замерев, словно маленькая испуганная птичка, в его объятиях. Эта близость, которая зарождалась между ними, глубоко волновала Анжелику. На грани сознания мелькали лица: Фантина, Карменсита, архиепископ, но она уже не слышала их предостережений. Анжелика ощущала, как пылает ее девственное тело, жаждущее пробуждения чувственности. Она желала прикосновений этих рук, которые так умело ласкали ее. Дыхание девушки сбилось, сердце бешено стучало, и внезапное желание захватило ее — уступить ему, забыться в его объятиях, принадлежать ему... Она отбросила стыдливость и, закрыв глаза, доверилась нежным рукам мужа. Ласки Жоффрея сделались еще настойчивее. Он знал свою власть над женщинами. Анжелика была не в силах пошевелиться и едва дышала. С нею произошло что-то странное: по ее телу вдруг разлился жар, и в то же время ей показалось, что сейчас она умрет. Она почувствовала, как его рука скользнула в вырез корсажа, ловко высвобождая ее грудь. Он покрывал поцелуями ее лицо, шею, ключицу, медленно спускаясь вниз и не пропуская ни одного участка ее тела. Когда губы Жоффрея коснулись обольстительных темных бутонов груди, Анжелика инстинктивно выгнулась ему навстречу и тихо застонала. Казалось, она окунулась в океан наслаждения и уже не в силах была вынырнуть из него, погружаясь все глубже и глубже, не боясь утонуть в его сладкой бездне. Каждое движение языка мужчины, рисующее любовные узоры на ее груди, сбивало дыхание и заставляло еще крепче сжимать его плечи. Рука Анжелики скользнула под рубашку Жоффрея, и она почувствовала, как бешено стучит его сердце, сливаясь в такт с ее. Голова Анжелики кружилась, она думала, что сейчас потеряет сознание в этом водовороте страсти. - Колдовство,... это колдовство... - задыхаясь, шептала она почти в беспамятстве. Анжелика не заметила, как прекратилась эта сладостная пытка. Ее тело все еще горело от прикосновений мужа, но она вдруг осознала, что он больше не ласкает ее. Открыв глаза, Анжелика увидела, что он внимательно всматривается в темноту. Через мгновение молодая женщина услышала то, что привлекло его внимание - шум гравия и топот копыт приближающейся лошади. Она в испуге отпрянула от Жоффрея и почувствовала на себе его вопросительный взгляд. - Сударыня, вы ждете еще одного поклонника? - удивленно и чуть насмешливо спросил он. Анжелика в недоумении посмотрела на Пейрака и вдруг поняла, в каком неподобающем виде находится. Быстро вскочив с колен мужа, она начала судорожно оправлять платье. Волшебство этой ночи бесследно испарилось, и Анжелике стало ужасно стыдно за то, что она так повела себя, забыв о приличиях и своем недавнем негодовании. Лицо ее вспыхнуло, и она в смятении опустила глаза. Пейрак с улыбкой наблюдал за женой. Его забавляли ее замешательство и искренняя растерянность. Она казалась такой испуганной и беззащитной. Граф медленно подошел к молодой женщине и, приобняв за плечи, наклонился к ее лицу. - Надо же, заслышав посторонний шум, мы отпрянули друг от друга как истинные любовники, прячущиеся под покровом ночи, - заговорщицки прошептал Жоффрей. - А ведь, будучи мужем и женой, мы с вами имеем полное право на такое безрассудство. Анжелика подняла на него свои зеленые глаза. Она вдруг осознала, что он – ее законный муж, а вся ее тревога – полная нелепица. Увидев задорные искорки в глазах графа, она смущенно улыбнулась, и ее напряжение спало. Тем временем загадочный гость подъехал к особняку и спешился. В свете луны они увидели, как он подошел к парадному входу и громко постучал в дверь. Из темноты раздался взволнованный голос: - Каспаша! Каспаша! - Да это же Куасси-ба, - удивленно проговорил граф и, повернувшись к Анжелике, добавил: - Не могли бы вы, сударыня, не выдавая моего присутствия, узнать у него причину столь позднего визита? Анжелика тряхнула головой, отгоняя от себя остатки растерянности, и быстро направилась к выходу из беседки. Спустившись по ступенькам, она окликнула мавра, который продолжал топтаться у двери. - Что случилось, Куасси-ба? Почему ты здесь? – спросила она у подошедшего к ней мужчины. У него был очень взволнованный вид, он лихорадочно жестикулировал и захлебывался словами. - Я искать хозяина, каспаша. Гости... они спорить, громко, сейчас там… драка. Надо хозяина, срочно, - пытался объяснить ей суть дела Куасси-ба. Анжелика бросила быстрый взгляд в глубину беседки и увидела мужа, который, словно загадочный итальянский Арлекин, прижимал палец к губам. - Графа здесь нет, Куасси-ба, - как можно спокойнее проговорила Анжелика, стараясь сдержать улыбку. – Но я уверена, что он в скором времени появится и все уладит. Ступай. Мавр низко поклонился ей и направился к лошади. Удостоверившись в том, что он уехал, молодая женщина вернулась в беседку. Граф поджидал ее, стоя на пороге. - Извините, моя прекрасная дама, но, боюсь, что мне придется покинуть вас, так и не исполнив весь запланированный репертуар, - весело сказал Жоффрей и отвесил ей шутливый поклон. - У меня будет к вам еще одна просьба, моя милая. Пощадите меня, мадам, и не рассказывайте никому об этой истории, даже вашей любимой служанке. Если узнают, что я оставляю моих гостей, переодеваюсь трубадуром, надеваю маску, и все это только для того, чтобы украсть поцелуй с уст моей собственной жены, меня поднимут на смех. - Вы просто невозможны! — воскликнула Анжелика и рассмеялась. Граф подошел к ней и нежно коснулся горячей ладонью ее руки, заставив молодую женщину вздрогнуть. Взгляд его внезапно стал серьезным. - Сударыня, это был поистине незабываемый вечер, - тихо сказал он, целуя кончики ее пальцев. - И я безмерно благодарен тому озорному мотыльку, что подарил мне ни с чем несравнимое счастье держать вас в своих объятиях и позволил на одно восхитительное мгновение ощутить себя любовником своей собственной жены… Щеки Анжелики окрасились румянцем, но прежде, чем она успела что-либо ответить, Жоффрей быстро наклонился и припал к ее губам легким поцелуем. Затем, взяв гитару, он молча вышел из беседки и растворился в темноте ночи, оставив вконец растерянную Анжелику наедине с охватившими ее противоречивыми желаниями - окликнуть его или бежать как можно дальше от искушения и сладкого безумия, которое охватывало ее при одной мысли о тех головокружительных ласках и поцелуях, что он совсем недавно дарил ей. Анжелика вернулась в дом взволнованная до крайности, ее разум и чувства были в полном смятении. Оказавшись в своих покоях, молодая женщина быстро разделась и рухнула на кровать. Она ворочалась с боку на бок, не в силах уснуть. Малейшее прикосновение простыней обжигало ее и без того пылающее тело. Лицо в маске, израненное лицо, безупречный профиль мелькали и кружились перед нею. Вдруг с неожиданным волнением она вспомнила слова архиепископа, с которыми тот обратился к ней в день свадьбы: «Между нами, мадам, вы выбрали себе очень странного мужа». Какую тайну скрывает этот мистификатор? Как он смог околдовать ее сегодня, ведь она была настроена дать ему решительный отпор? Ее охватывало негодование, но ему на смену тут же приходило воспоминание о наслаждении, испытанном в его объятиях, и наполняло Анжелику сладостной истомой. «Вы созданы для любви, мадам…». Испугавшись собственных желаний, Анжелика зарылась лицом в подушки. Яростно сжимая в кулачках белоснежные простыни, она все еще пыталась сопротивляться своим мыслям, своим чувствам, своим желаниям... Но, проваливаясь в сон, она постепенно осознавала, что час ее поражения близок. Тогда, дрожащая, еще строптивая, но уже покоренная, она придет, как приходили другие, в объятия этого загадочного мужчины… Наконец она уснула. Ей снились глаза графа де Пейрака, горящие огнем страсти, и она видела, как в них танцуют языки пламени.
Ответов - 27, стр:
1 2 All
Violeta: Светлячок пишет: Оргомное спасибо Violeta за идею, помощь, обсуждения и, так сказать, постоянное подталкивание в спину . Ах, да, и отдельно - за пряники (без кнута) . Пряники - всегда пожалуйста! Сама идея мне импонирует больше, чем у Голон - мне всегда не нравилось, что Анж не узнала Жоффрея, что он действительно разыграл не очень-то красивый спектакль, что все закончилось фактически ничем и они не поняли, какие же чувства испытывает каждый из них по отношению к другому. А тут и реакции правильные, в характере, и развитие событий интереснее, и поцелуй подарен добровольно, а не украден. Короче, я в восторге!
Nastia: Браво и да согласна с Violeta это намного лучше чем в книге . Еще раз Браво .
княгиня Спадо: Прекрасная идея твоя версия намного лутше чем предложил нам автор. Мне понравилось то, что он не высмеял Анжелику, не сделал её дурой так сказать. Браво
toulouse: Для начала: безумству храбрых поем мы песню Что я имела в виду: я не встречала фанфиков, авторы которых покушались бы на переписывание тулузского периода в старой версии. Дополнение - да (это есть у Чеширской кошки), но переписать, по-иному расставить акценты - такого я не встречала. Сама Голон переписала в новой версии, так сколько тапок мы в нее покидали - хотя ей-то нипочем, ясное дело. Написать фанфик на новую версию, включая Тулузу, очень даже естественное занятие, потому что там именно введены такие эпизоды, которые вызывают недоумение - как с той же комнатой и духом Галилея. Но "беседка".. Помнится, на другом форуме была одна из аксакалок, которой принадлежит замечательное высказывание "Беседку не трогай". Когда-то оно меня несколько изумило, хотя в целом понятно: беседка - это святое, лучше не трогать) Но вот вы, Светлячок и Violeta, решились. И молодцы) Можно критиковать вашу идею, но она вполне осмысленная, а исполнение - как всегда, на высоте .
Чаруся: Куасси-ба, где ты взялся Как пылко, красиво и чувственно!!! Браво, автор!!!!И действительно лучше, чем в каноне Только в этом варианте сцены в беседке графу нет смысла уезжать в Париж - она после этого вечера не просто придет к нему сама, а побежит прямо с домика на Гаронне в комнату с золотым замком, рассматривать Венеру и умолять о звезде по имени Анжелика со всеми вытекающеми последствиями
Florimon: О каком таком запланированном репертуаре говорит граф? Неужели только о песнях? А так здорово! Мне очень понравилось. Чувственно, захватывающе. Мне всегда нравилась каноничная сцена в беседке, но как альтернативный вариант очень неплохо! Светлячок спасибо!
Violeta: Ух, как все благожелательно настроены, а мы со Светлячком ожидали лавины тапков И ведь действительно, сложись у ГГ все так, как в этом фанфе, то Чаруся пишет: графу нет смысла уезжать в Париж - она после этого вечера не просто придет к нему сама, а побежит прямо с домика на Гаронне в комнату с золотым замком, рассматривать Венеру и умолять о звезде по имени Анжелика со всеми вытекающеми последствиями
Jeoffrey de Peyrac: Светлячок, Violeta - Извините, моя прекрасная дама, но, боюсь, что мне придется покинуть вас, так и не исполнив весь запланированный репертуар, - весело сказал Жоффрей и отвесил ей шутливый поклон. Ууууй! Какие нехорошие мысли ))))) И какая многозначная фраза!
Bella: Замечательно, спасибо, девочки, за идею и за исполнение. Посягнули на самое самое- и браво, просто шикарно. Но у меня теперь раздвоение: у вас получилось нежнее, мягче, больше по размеру (такие сцены хочется долго читать, наслаждаться), и все-таки я не уверенна, что так было бы лучше. Попытаюсь объяснить без тапков- только розы... У вас Анжелика если не пришла буквально, то упала ему в руки, и абсолютно сдалась- она вполне осознанно позволила себя поцеловать и ответила на поцелуй, дальше достаточно откровенные ласки, и если бы не Куасси Ба, то все закончилось бы на кушетке. Фактически она уже его. Оба это поняли. Теперь абсолютно нет смысла в поцелуе в шею после визита архиепископа, в ночном поиске духа Галилея, в отъезде в Париж, в дуэле с Жермонтразом. Все- если не сегодня, то завтра он придет к ней и станут они жить дружно и счастливо. Дальше. Анжелика еще не искушенна и наивна, не способна играть спектакль-она сразу же выпалила бы: "снимите маску!". Сложно как-то представить замешательство Пейрака- он руководил всеми постановками, а тут девица его в тупик поставила.
Violeta: Bella пишет: Попытаюсь объяснить без тапков- только розы... У вас Анжелика если не пришла буквально, то упала ему в руки, и абсолютно сдалась- она вполне осознанно позволила себя поцеловать и ответила на поцелуй, дальше достаточно откровенные ласки, и если бы не Куасси Ба, то все закончилось бы на кушетке. Фактически она уже его. Оба это поняли. Теперь абсолютно нет смысла в поцелуе в шею после визита архиепископа, в ночном поиске духа Галилея, в отъезде в Париж, в дуэле с Жермонтразом. Все- если не сегодня, то завтра он придет к ней и станут они жить дружно и счастливо. А вот и нет. Утром она, так сказать, протрезвеет после вчерашнего, и снова начнет в недотрогу играть. Типа да, поцеловал, понравилось, но сам он человек мне непонятный, пугающий, с дьяволом дружбу водит, не иначе, раз я позволила себе такооое, хотя настроена была послать его куда подальше и облить презрением за его отвратительный фарс. Колдовство! Bella пишет: Дальше. Анжелика еще не искушенна и наивна, не способна играть спектакль-она сразу же выпалила бы: "снимите маску!". Сложно как-то представить замешательство Пейрака- он руководил всеми постановками, а тут девица его в тупик поставила. А почему нет? Все мы немножко актрисы и уж наверняка не упустили бы возможности проучить нахального режиссера. Тем более, что он никак не ожидал, что Анж его так быстро раскроет, да еще и платок сдернет, озорница!
Из Мейна: И тут пришел Ржевский и все опошлил губы мужчины расползаются в улыбке, обнажая белоснежные зубы. Светлячок, смущает слово "расползаются". У меня в голове сразу возник образ: Вдруг внешность графа стала стремительно меняться. Смуглая кожа сморщилась и покрылась струпьями, глаза ввались и зажглись неестественным светом. Через мгновение перед изумленной Анжеликой стоял зомби С этого момента фанфик засиял в новом свете, но не думаю, что вы задумывали подобный эффект
Violeta: Из Мейна пишет: Вдруг внешность графа стала стремительно меняться. Смуглая кожа сморщилась и покрылась струпьями, глаза ввались и зажглись неестественным светом. Через мгновение перед изумленной Анжеликой стоял зомби С этого момента фанфик засиял в новом свете, но не думаю, что вы задумывали подобный эффект Кошмар! "Гордость и предубеждение и зомби" на французский манер! Прям представляю графа, плодящего бодреньких зомби в своем Отеле веселой науки.
Из Мейна: Виолетта, вот вы смеетесь, а я до последнего надеялась, Светлячок же обещала похулиганить. Очень чесались руки оставить отзыв "Автор не превратил героя в зомби. Разочарован. Больше в этот отель не поеду"
Violeta: Из Мейна пишет: Очень чесались руки оставить отзыв "Автор не превратил героя в зомби. Разочарован. Больше в этот отель не поеду" Стойте-стойте! Еще не все потеряно! На что нам комменты?! Даешь алитернативку - Пейрак-зомби, Анж-оборотень, Филипп-леший... И вперед, к вершинам нашей фантазии!
Светлячок: Спасибо всем огромное за отзывы и комментарии! Из Мейна пишет: Виолетта, вот вы смеетесь, а я до последнего надеялась, Светлячок же обещала похулиганить. Очень чесались руки оставить отзыв "Автор не превратил героя в зомби. Разочарован. Больше в этот отель не поеду" Простите, что не оправдала ваших ожиданий)) В следующмй раз учту и исправлюсь)). У меня так и чешутся руки все время какой -нибудь вампирской краски в фанфики добавить, но Violeta как редактор, правит все красным карандашом)) А под "похулиганить" я имела ввиду именно то, о чем писала toulouse: я не встречала фанфиков, авторы которых покушались бы на переписывание тулузского периода в старой версии. Дополнение - да (это есть у Чеширской кошки), но переписать, по-иному расставить акценты - такого я не встречала. Мне самой нравится оригинальная сцена в беседке. Особено когда читаешь ее в первый раз и вместе с Анж узнаешь, что это, оказываеся, граф! И, прям, диву даешься, какой мужик на все руки и песни мастер)). Но всякий раз при очередном прочтении восставало во мне нечто феминистское и жаль было Анж)) И так он с ней как кошка с мышкой, тут еще и Карменсита эта, черт бы ее побрал, вокруг любовь, а все чем ее ПОКА удостоила Голон - это желание получить поцелуй от непонятного дядьки в маске? Это как? Услышала голос, и все равно ей стало, старый ли он, а может страшен как черт, нет, поплыла девка. И этот момент меня всегда смущал. Да, и граф посмеялся только, но ее поведение (несколько легкомысленное) для себя не отметил. Понимаю, он у нас мужик прогрессивный, но, если подумать логически, то его жена, бегая от мужа, запросто позволила себя целовать (да еще и лапать, на секундочку) незнакомому человеку при первой же встрече. Конечно, граф наверняка списал такой эффект на свои таланты и подумал, что с другим бы она ни-ни, но я бы в этом не была так уверена . То есть у нас опять получился граф весь такой супер-мачо, а Анж - немного в дураках. Вот, и захотелось Violeta, чтобы не был он таким циником в этой сцене, да и Анж с ним была как бы наравных. И стали думу думать, и придумалось ой как не сразу)). Чаруся пишет: Куасси-ба, где ты взялся Да тут и не столько он виноват, сколько горячие гасконские гости)) Чаруся пишет: Только в этом варианте сцены в беседке графу нет смысла уезжать в Париж - она после этого вечера не просто придет к нему сама, а побежит прямо с домика на Гаронне в комнату с золотым замком, рассматривать Венеру и умолять о звезде по имени Анжелика со всеми вытекающеми последствиями А здесь уже по какой версии идти: 1) если по старой, то никуда он и не уезжал, а на следующий день, когда бы все поостыли (а так бы непременно случилась, Анж у нас дама такая, переосмыслила бы все еще 50 раз), была встреча с архиепископом и поцелуй в шейку. А дальше уже Жоффрей либо додавил бы ее (что вполне мог бы сделать и по Голоновской версии), либо ждал, что придет сама. 2) если по новой. То тут он, конечно, сам не уедет. Но в продолжении хулиганства можно предположить, что ему прислал записку управляющий, который отель строил, и Жофа срочно метнулся решать неотложные дела, пока наша дама в домике пребывала и стеснялась мужу на глаза показаться. Заодно и чувства проверят))
полная версия страницы