Форум » Творчество читателей » Вечерняя звезда » Ответить
Вечерняя звезда
Светлячок: Этот фанфик родился после прочтения фанфика Violeta "Комната с золотым замком". Спасибо ей огромное за вдохновение, помощь и "вкусные" редакторские вставки . Ну, так сказать, поехали! В зарисовке использован авторский текст из книг А. Голон. Вечерняя звезда Как Анжелика и предполагала, дверь таинственной комнаты с золотым замком была открыта. Казалось, оттуда струился серебристый свет. Пришло время прогнать все навязчивые страхи, и девушка приблизилась к порогу. Только один человек был в комнате — хозяин этого необычного места. Граф стоял около большого телескопа, и она видела только его чеканный профиль без шрамов. Освещенный светом луны, он был хорошо различим, — скрытая энергия чистых линий, дерзость высокого лба, прямой нос с небольшой горбинкой, сильные губы, плотно сжатые в минуту глубокого внимания. Густые волосы, отброшенные назад в небрежной манере, больше присущей молодым людям, придавали облику графа юношеский вид. Резко очерченные скулы и открытый висок казались в полутени бледными. Анжелика замерла у порога, не решаясь идти дальше. Но вот муж повернул голову, и четкий профиль исчез, — реальностью стал неровный абрис лица со шрамами. В зависимости от чувств, которые Жоффрей де Пейрак хотел показать, его взгляд пылал гневом или же искрился весельем, вынуждая собеседника смотреть ему прямо в глаза, а сам граф тотчас становился абсолютно непроницаемым в своем желании скрыть то, о чем думал, что чувствовал. Именно такой взгляд Жоффрей де Пейрак остановил на Анжелике, когда увидел ее в дверях комнаты. Наконец он заговорил своим красивым, звучным, хорошо поставленным голосом: - Вы пришли, мадам!.. Его слова эхом пронеслись по комнате, и в них прозвучало утверждение. Анжелика прислонилась к двери. Она чувствовала себя птицей, попавшей в сети птицелова. - Что вы надеялись найти в этой комнате? Девушка разглядывала это великолепное место, и в ночи оно казалось ей видением, оторванным от мира и полным сокровищ — научных инструментов, сияющих в лунном свете лакированным деревом и дорогими украшениями. Она ответила: - Дух Галилея. Если бы Анжелика посмотрела на графа в это мгновение, она бы заметила на его лице улыбку, выражающую заинтересованность и удивление, которой он иногда улыбался ей. Но лицо Жоффрея снова стало непроницаемым, и когда он заговорил, его голос звучал более приглушенно: - Чего вы хотите? Чего желаете? - Посмотреть в этот инструмент, благодаря которому великий ученый Галилей увидел горы на Луне. Высказав свое желание, Анжелика отважно посмотрела на графа и застыла под ледяным и жестким взглядом его темных глаз. Между тем, голос Жоффрея де Пейрака не был ни насмешливым, ни недовольным, когда он ответил: - Если графиня этого желает, я не вправе отказать ей. Жестом граф пригласил Анжелику пройти, и она медленно двинулась в глубину комнаты, охваченная безотчётным страхом. Что произошло? Ей казалось, что он был рад ее приходу, а теперь эта демонстративная холодность и почти оскорбительная учтивость повергли ее в панику. Что ж, она возьмет себя в руки и не покажет ему, что боится. С преувеличенным вниманием девушка обвела взглядом комнату и застыла от изумления. Никогда раньше она не видела ничего подобного! Пейрак видел, что Анжелика избегает смотреть на него. Он наблюдал, как прекрасные глаза его жены изучают — и не только из простого любопытства, но с восхищением — небосвод в сказочных декорациях комнаты, где он работает. Она осторожно дотрагивалась до разложенных на столах астрономических инструментов и карт, и он невольно вздрагивал, словно она касалась его самого. Никогда ни одну женщину он не приводил сюда, и теперь ему казалось, что это знак, словно само Провидение решило сегодня ночью свести воедино две его страсти - Анжелику и науку, здесь, в этой комнате с золотым замком. И когда она направилась было к телескопу, Жоффрей преградил ей путь, проговорив с преувеличенным сожалением: - Увы, сударыня, но, боюсь, что нам не удастся насладиться картой звездного неба. - Почему? - удивленно спросила девушка, остановившись. - Думаю, что всему виною Вы, моя милая, - покачал головой граф. - Я? - окончательно растерялась Анжелика. В испуге она обернулась, чтобы еще раз удостовериться в том, что ничем не могла нарушить гармонию этой таинственной комнаты. - Но, что же я сделала? - проговорила она в полном замешательстве. Пейрак стоял перед ней, скрестив руки на груди. - Полагаю, что все дело в Вашем визите, - смотря в недоумевающие глаза Анжелики, он продолжил с серьезным видом ученого. - Видите ли, дело в том, что Вы слишком прекрасны, и звезды, испугавшись того, что Вы можете затмить их своей красотой, все, как одна, спрятались за тучи. Анжелика изумленно посмотрела на ясное звездное небо, на котором не было ни облачка, и быстро перевела свой взгляд на широко улыбающегося графа. В глубине его глаз сверкнули насмешливые искорки. Испуганный и растерянный вид девушки позабавил его, и он весело рассмеялся, обнажая свои белоснежные зубы. «Да он издевается надо мной!» - пронеслось в голове у Анжелики. За последние месяцы, незаметно для себя самой, она позволила мужу очаровать ее, увлечь своей таинственностью, загадочным взглядом черных пронзительных глаз, за которым скрывалось обещание чего-то невероятно волнующего, манящего, прекрасного... Поднимаясь в эту таинственную комнату, она со страхом и нетерпением спрашивала себя: сможет ли противиться ему, потерпит ли она поражение, так никогда и не одержав победы? Но после этой нелепой выходки графа ярость, словно холодная волна, окатила Анжелику и вывела ее из забытья. Девушка гневно взглянула на мужа. - Что ж, Вы тоже можете последовать примеру своих звезд, мессир, и спрятаться от меня за вашими приборами! - холодно сказала она. И добавила, видя, что он продолжает смеяться, не обращая ровно никакого внимания на ее горячность. - Впрочем, я избавлю Вас от необходимости играть со мною в прятки. Доброй ночи, граф. Гордо расправив плечи и сделав реверанс, Анжелика повернулась к мужу спиной и направилась к выходу, еле сдерживая душившие ее слезы. Когда всего несколько минут назад Жоффрей де Пейрак увидел жену на пороге своей комнаты, он был уверен в том, что, наконец-то одержал столь долгожданную победу. Графа охватила страсть, которую вызвало в нем ее появление, ее грация и опьяняющая женственность. Она здесь, она пришла к нему, в его объятия! Ему пришлось приложить усилие, чтобы остаться невозмутимым. И до чего же жгучим оказалось его разочарование, когда Анжелика прошептала не о своей любви, а смело вскинув голову, заговорила о звездах! Конечно, он был зол! Он злился на себя: за то, что все время думает о ней, страстно желает и так долго не может добиться ее любви. Он злился на нее: за то, что с каждым днем она становится более прекрасной и манящей, обманчиво покорной, оставаясь такой же неприступной, как в день их первой встречи на пыльной тулузской дороге. Жоффрею редко доводилось ощущать в себе такую слабость, и он захотел поддразнить Анжелику, задеть ее. Граф уже успел пожалеть о своей шутке и несдержанности, присущей только юнцам, но рядом с непредсказуемой молодой женой ему не всегда удавалось оставаться хладнокровным. Вот и теперь ее слова стали для него полной неожиданностью. С восхищением он отметил, что его жена невероятно прекрасна в своем гневе и отчаянно смела. И что она действительно рассержена не на шутку: еще секунда - и будет сложно что-то исправить. Пейрак почувствовал, что если сейчас даст ей уйти, то Анжелика с ее переменчивым характером еще больше отдалится от него. Жоффрей в несколько шагов пересек комнату и, перехватив руку Анжелики чуть выше локтя, медленно развернул девушку к себе. До того, как она успела опустить глаза, граф заметил блеснувшие в них слезы. - Прошу прощения, сударыня, если невольно ввел Вас в заблуждение, но я никогда не прятался от женщин, - мягко проговорил он. Мужчина нежно провел пальцами вдоль руки Анжелики и накрыл ее дрожащие пальцы горячей ладонью. - Не собираюсь делать этого и сейчас. Ведь передо мной - самая прекрасная дама Тулузы. Пейрак коснулся руки девушки легким поцелуем, словно извиняясь за свою выходку. - Останьтесь. Я не хочу, чтобы Вы уходили в таком скверном расположении духа. И уже в который раз, не дослушав того, что хочет сказать Вам скромный трубадур, мечтающий лишь об улыбке на Ваших прекрасных губах... Жоффрей кончиками пальцев приподнял ей подбородок и заглянул в большие изумрудные глаза Анжелики. Его пронзительный, словно гипнотизирующий взгляд пригвоздил девушку к месту, и она застыла, боясь пошевелиться. Напоминание о случае в беседке и нежный голос мужа заставили испариться весь ее гнев и поселившуюся в душе обиду, а жар от его прикосновений жгучей волной разлился от кончиков ногтей до корней волос. Полумрак и тишина комнаты, изредка нарушаемая тиканьем и постукиванием замысловатых приборов, вновь погрузили Анжелику в какой-то сказочный мир. Звезды, отражаясь в стеклянных колбах и ретортах, заставляли комнату мерцать мириадами волшебных огоньков. Анжелика снова почувствовала себя во власти его обаяния и позволила Жоффрею подвести себя к широко распахнутому окну. - Взгляните на эту яркую белую точку. Это – планета Венера. Она светит ярче, чем самые яркие звёзды, – начал граф своим звучным, красивым голосом. - Она названа так в честь древнеримской богини красоты, плотской любви и желания - вечно юной и прекрасной Венеры. Анжелика проследила взглядом за рукой мужа, и в ее широко раскрытых глазах отразилось звездное мерцание. - Видеть сияние Венеры можно только некоторое время после заката и незадолго перед восходом, - продолжал Пейрак. - Отсюда произошло два названия: «Вечерняя звезда» и «Утренняя звезда». Пифагор - первый, кто упоминает эти звёзды как единое образование. Он говорит о Втором Солнце, белое сияние которого извещает людей о начале ночи и зарождении нового дня. Не отрывая восхищенного взгляда от открывшегося ей зрелища, девушка с огромным интересом слушала мужа, ловя каждое его слово. - Звезды поистине прекрасны и таинственны. Вы согласны со мной, сударыня? – чуть тише спросил Пейрак. - Судя по тому, как ярко она сияет, граф, Вечерняя звезда совсем не боится, что кто-либо сумеет затмить ее, - слегка улыбнувшись, Анжелика посмотрела на мужа. Жоффрей, все это время наблюдавший за женой, усмехнулся и демонстративно посмотрел в телескоп. Несколько секунд он внимательно рассматривал небо. - Да, все именно так, как я и предполагал, сударыня. Сегодня мы наблюдаем неизвестное ранее явление: сияние невоспитанных небесных светил, - сказал граф, обнажая в улыбке свои белоснежные зубы. Шуточный тон разговора развеял последние страхи Анжелики, и она весело спросила: - А есть ли на небе звезда с именем «Анжелика»? На мгновение на лице Пейрака отразилось удивление. - Признаюсь, что до сих пор мне ничего не было известно о звезде со столь красивым и редким именем. Но, если Вы пожелаете, моя милая, у Вас будет своя звезда! – воскликнул граф. - Слово колдуна! И в подтверждение своей клятвы он приложил руку к сердцу, шутливо раскланявшись. - Позвольте, сеньор, что же я буду делать со звездой? - весело спросила Анжелика. - Жаль, что я не смогу прикрепить ее к своему платью. И она звонко рассмеялась, представив себе эту картину. Звук переливистого смеха девушки заполнил собой все пространство, отражаясь от стен. Казалось, что по всей комнате разлилась трель хора колокольчиков, поющих в унисон чудесную песнь весны. Графу на мгновение почудилось, что даже звезды сверкают в такт этой прелестной мелодии. Он не мог оторвать от Анжелики глаз, рассматривая ее профиль, золотистые волосы, прекрасные плечи. В глазах жены сияли звездочки и на приоткрытых влажных смеющихся губах словно вспыхивали искры. «Боже, как она прекрасна!». Волна жгучего желания захлестнула графа с головой. На этот раз, пытаясь побороть его, Пейрак был в замешательстве, поскольку не испытывал такого неподвластного ему чувства со времен бурной юности. Одолеваемый страстью, он приблизился к любующейся звездами Анжелике, стоявшей к нему вполоборота, и наклонился к ее обнаженному плечу. Девушка почувствовала, как его шелковистые волосы коснулись ее щеки. - Вы будете блистать для всех днем, а Ваша звезда, как отражение Вашей несравненной красоты, будет блистать для всех ночью, - проговорил граф, обжигая девушку своим дыханием. - А что же ночью… - обронила Анжелика, обернувшись, и тотчас прикусила губу. Взволнованная близостью мужа, она чуть не задала столь бестактный вопрос. Допустив эту нелепую оплошность, девушка залилась густым румянцем и стыдливо опустила глаза. Жоффрей догадался, что так смутило его молодую жену, и нежно улыбнулся. Он отбросил золотистую прядь, упавшую на склоненный лоб девушки, нежно провел пальцами по скуле, подбородку и аккуратно приподнял его. Теперь Анжелика смотрела ему прямо в глаза. - А ночью моя жена, моя звезда, будет блистать только для меня, - прошептал граф, обнимая ее за плечи. Страстный взгляд и нежный голос мужа словно окутали Анжелику чувственным огнем, и в тот же миг она почувствовала, как он привлекает ее к своей груди. От этих крепких и в то же время нежных объятий по ее телу разлилось блаженное тепло, словно ее обернули в пушистый, мягкий плащ. Муж манил ее за собой, притягивал, как луч света, и она шла к нему, словно ее вела золотая нить Ариадны, — отныне она была его пленницей. И Анжелика представила, как она воспарит в бесконечное небо, как захватит ее головокружительный вихрь сладостного покорения, а затем восхитительного взлета, чем-то похожего на смерть. Правда открылась, и девушка сдалась и покорилась ей: «Если это и есть любовь… Если ЛЮБОВЬ… Тогда да, Я ЛЮБЛЮ ЕГО!..» Словно прочитав мысли Анжелики, граф медленно склонился к ней и нежно прикоснулся к губам легким успокаивающим поцелуем. Несмотря на то, что страсть буквально пронизывала его, заставляя дрожь судорогой пробегать по спине, он не давал ей одолеть себя. Он был очень осторожен, чтобы не спугнуть свою молодую жену слишком решительными ласками, поскольку знал, какой строптивой и непокорной она может быть. Но, Анжелика и не думала бунтовать, она поняла, что побеждена... Губы Жоффрея - мягкие, теплые и нежные - поочередно ласкали то верхнюю, то нижнюю губу Анжелики, дразня и завлекая, заставляя их раскрыться. Только теперь она поняла, как же долго жаждала вновь очутиться в его объятиях и ощутить сладость его поцелуев. От нахлынувшего желания по телу девушки пробежала дрожь, у нее закружилась голова, ноги подкосились, и, чтобы не упасть, она вцепилась в плечи мужа. Почувствовав отклик жены, Пейрак крепче прижал ее к себе и продолжил сладостное наступление. Анжелику опалило дыханием мужчины. Оно заполнило ее всю, и вслед за ароматом фиалки в рот проник его искусный язык. Горячие руки Жоффрея, казалось, прожигали ее сквозь платье, нежно блуждая по спине и чертя дорожку от плеч до талии. С безудержным блаженством Анжелика снова отдала себя в его власть, как в тот памятный вечер, когда губы мужа сорвали с ее губ запретный поцелуй. Но все это было так далеко, что казалось нереальным. И вот теперь время пришло! Анжелика без стеснения обвила шею мужчины руками, и, следуя за его языком, растворилась в этом бесконечном поцелуе. Она всем телом прильнула к мужу, чьи сильные руки крепко, до боли сжимали ее в объятиях. Ее жизнь ей уже не принадлежала. Его губы прижимались к ее губам, и она жадно пила его дыхание. Все существо ее жаждало любви, которую ей мог дать только он, этот волшебник, который волею судьбы стал ее мужем и возлюбленным. Все ее страхи рассеялись, все прежние преграды пали, и ее тело, отдавшееся страсти, покорившееся властному поцелую любви, стало словно податливая водоросль, плывущая по волнам бесконечной тьмы. Ничего больше не существовало, кроме его жаркого дыхания, сильных и нежных рук, горячего прикосновения его губ. От остроты новых ощущений, почти граничащих с болью, у Анжелики вырвался тихий, сладостный стон. Прерывисто дыша, девушка приоткрыла глаза и увидела склоненное над ней лицо Жоффрея. «У него самые красивые глаза, самая белоснежная улыбка и самые чудесные волосы на свете. Его кожа самая гладкая, его руки самые нежные… Как я могла считать его отталкивающим? Это и есть любовь? Колдовство любви?» - с нежностью подумала она. - Что скажете, моя милая? Вы нашли в этой комнате дух Галилея? - глухим от желания голосом спросил граф, сжимая Анжелику в своих объятиях. Девушка неотрывно смотрела в черные, как ночь, глаза мужа. - Нет, граф. Но, я нашла здесь нечто другое. То, что давно искала... - Что же это? - Любовь... – прошептала Анжелика. На мгновение она почувствовала, как вздрогнули руки мужа, обнимавшие ее. Он смотрел в ее зеленые глаза, полные волнения и обращенные к нему. Медленно его губы растянулись в улыбке, и он нежно сказал: — Пойдем.
Violeta: toulouse пишет: Самое абсурдное в том, что ведь она уже по тамошним понятиям старушка, в 40-то лет Ну старушка старушке рознь. Вон сколько Монтеспан около короля продержалась, несмотря на его зигзаги периодические, аж до 43, если мне память не изменяет. И дольше бы продержалась, если б дело о ядах не вскрылось. А Анж блондинка, они позже стареют, всегда на свежем воздухе, в движении, активная, опять же - припарки всякие, мази
Светлячок: ЛИ, Violeta - прямо в точку. А про мази и припарки - я бы рецептик отдолжила . Но, все равно, у меня ощущение сложилось немного "чересчур". Ведь, и в Квебеке почти все от нее без ума были, хотя там и дам интересных хватает. А то, что лицо новое - так это еще не значит, что, прям, слюни должны капать. Я понимаю элемент хотения и симпатии, но не так, что, прям, грезили о ней до полного умопомрачения, и не видев ее становились все несчатными и грустными и лишь встретив вновь, их жизнь вновь озарялась солнцем (утрирую, конечно, но впечатление у меня сложилось именно такое).
toulouse: Violeta пишет: Монтеспан около короля продержалась ... аж до 43, Одно дело - при дворе царить и интриги плести, другое - восстание поднимать, в тюрьме сидеть, потом в в услужении. Разный образ жизни, не могу согласиться, что одним свежим воздухом можно от старости уберечься. Разве что колдовство, наверное, мази-то от Воланда) Светлячок С вашим описанием Квебека совершено согласна. И хотелось бы заметить, что до американской версии, когда Анж моложе и лучше, кажется, была, такого повального успеха не наблюдалось. Что в Сен-Жан-де-Люзе, что в Париже. И после брака с Филиппом. Кстати, если бы уж такое магическое воздайствие на мужиков она оказывала, можно было вместо Филиппа кого-по подобрать, не обременяя себя трудностями с шантажом.
Леди Искренность: Светлячок пишет: Ведь, и в Квебеке почти все от нее без ума были, хотя там и дам интересных хватает. Да и Квебеке тоже. По сути маленький религиозный город, где все друг друга и обо всех все знают. С кем амуры крутить? Все всплывает тут же наружу, опыт наших героев это прекрасно доказал. С замужними по этой причине не вариант, не замужние : дочки на выданье, дочери короля под присмотром монашек, сами монашки. Вот и весь контингент. Фло вон к чей-то дочке лазил в окошко, конечно, но риск приличный. Если бы всплыло, папочке тяжеловато было бы откупаться. Правильно toulouse пишет, что во Франции ажиотажа не было, так как дефицит не наблюдался, помноженный на длительное вынужденное сексуальное воздержание.
toulouse: Леди Искренность Я имела в виду, что ситуация до Америки описана mille pardon, никого не хочу обидеть, вменяемо, а потом, уже от Понт-Бриана, вменяемость и адекватность тают, даже испаряются, минуя жидкую форму состояния вещества
Акварель: дамы, я, наверное, извращенка, но мне некоторые женщины лет 30-45 кажутся более привлекательными, чем в 20-летнем возрасте. Ну ведь и содержание появляется, и чувственность, и ощущение себя - своего тела, своих желаний и возможностей... То, что большинство женщин из увядающих девочек прямиком во старухи отправляются - это беда. Но ведь это - не единственный вариант, и вот Анн Голон изобразила именно зрелую женщину, за что ей огромное человеческое спасибо! У меня близкая родственница - 58 лет, в платочке (верующая), повар и огородница, но она же нравится мужчинам, даже на 20 лет младше нее! Она женщина, что клейма ставить негде. И хотя она не кокетничает и не флиртует ни разу, это просто невыразимое удовольствие (не говорю уже об интересе) - наблюдать, как с нею меняются мужчины. И согласна, что в Америке вокруг Анжелики возник ажиотаж. Дополню только, что в Европе, пока она не расцвела (а кроме того, не познала себя в совершенно разных ролях), Анжелика и не могла обладать такой притягательностью, как 10 лет спустя. Вспомним хотя бы, как она в Версале оглядывалась, чтобы вписаться, даже когда, согласно Голон (письмо мадам де Севинье) стала законодательницей моды. Другое дело, что неукротимая натура Анжелики все время выпирала. А как в Америке сама стала определять, что ей делать и как себя вести - и в мелочах и по крупному. Это же совершенно разные самоощущения и ощущения от женщины. Первая - красивый юркий зверек, избегающий капканов и крупных хищников; вторая - роскошная крупная кошка, царица всея округи. Атенаис де Монтеспан, кстати, вела себя царицей уже в то время, когда Анж была, несмотря на опыт первого брака и парижского дна, девочкой-простушкой. Только царства женщины имели разное. Та - среди кружев, золота и мрамора; эта - среди лесов, озер и индейцев.
Violeta: Акварель ППКС!
toulouse: Акварель пишет: я, наверное, извращенка Что вы, вовсе этого не имела в виду. Просто в любом случае у вас - женский взгляд, а мне мужское окружение давно разъяснило такую стандартную установку насчет "помоложе лучше". Конечно, есть женщины, которые не превращаются в старуху в 40 лет или поле менопаузы), но стоит учитывать, что роман - не о современности, когда в 40 лет невеста - это нормально. Средний возраст в Германии 48 лет, в США - 37. Старья полно. А тогда жизнь-то была короче, девицы становились мамами не в 40 лет, так и помереть можно. И без того умирали, обычно ведь в домах появлялась мачеха, т.к. жена умерла в родах. Смертность сильно снизилась после того, как был разработан метод борьбы с родильной горячкой, это середине 19 в. Памятник врачу в Будапеште. А если женщина много рожает, то организм, конечно, скорее изнашивается. Прикиньте, сколько лет было матери Наташи Ростовой, которая у Толстого старуха. И одно дело - интерес к вашей родственнице (который, думаю, проявляют не только мужчины), и другое - сексуальное влечение к далеко не юной Анжелике, которое охватывает поголовно всех в Америке, от мала до велика. Ну опять же это я так прочитала. Отчасти по этой причине (хотя и не только по ней) я не фанат америк серии.
Акварель: toulouse пишет: Просто в любом случае у вас - женский взгляд, а мне мужское окружение давно разъяснило такую стандартную установку насчет "помоложе лучше". разумеется, если женщина, не распустившись, сразу состарилась, то помоложе - лучше, согласна с Вами. Но много ли вокруг женщин, которым удалось распуститься, а не увянуть? Вот поэтому обобщенно мужчины и выдают такой ответ - ведь в реальности таковы женщины вокруг них. В своем большинстве. На самом деле я ориентировалась на мужской взгляд, но тех мужчин, которые женщин любит, а не старается использовать их (дать внимания, признания поменьше, а получить побольше). Мне повезло: на предыдущей работе таких Казанов было несколько - вслед за начальством подобрались, + интеллект. Это было нечто! Они, конечно, восхищались красотой и психологической пластичностью юных девушек, их потенциалом, но не обобщали в ответе, кто привлекательней, - вот эти отдельные расцветшие розы смешивают всю статистику. А Анжелика, насколько я поняла, устраивала вштабелепад не только и не столько красотой лица и фигуры, сколько тем, что до определенного возраста (когда уже организм из строя выбивается) зависит больше от внутреннего самоощущения, чем от физических данных (даже внешне - пластикой, взглядами и т.д.). трудно сказать, что вреднее - постоянный недосып и использование организма наизнос в Версале, или посильный труд (а Анж все-таки не надрывалась, даже когда поллеса тащила на своей спине в Вапассу). И пример все той же поварихи-огородницы: столовские кастрюли, почти вся робота на ногах, огород и тяжеленные сумки - а генетика, соответствующая конституция тела и здоровый образ жизни (сон, питание, внимание к усталости) - и ни одной хронической болезни + крепкий иммунитет против сезонных хворей. Роды проходят по всякому, в смысле, всякое случается в ходе беременности и родов. Но если организм крепкий (не изношенный излишествами в работе или развлечениях), то и беременность-роды среднестатистически проходят лучше. Есть женщины, родившие в 40 и 40+, так они после родов даже помолодели. Без никакой пластики. Нинон де Ланкло, Диана де Пуатье, Элеонора Аквитанская... Ведь не юные девы
Леди Искренность: Акварель , скромно присоединяюсь к написанному.
Светлячок: Как ни странно, я согласна почти со всем выше сказанным. Согласна с тем, что некоторые женщины в возрасте действительно расцветают. И идет у них это свечение откуда-то изнутри. И с тем, что Анж в Квебеке была лицом новым и интересным для тамошних мужчин. Но я говорю немного о другом. Для меня ее красота представлена Голон какой-то неземной и неестественной. Автор не устает повторять, что АНж у нас в 40 без единой морщинки, с телом богини и упругой грудью. Извините меня, конечно, но, родив 3 детей и дожив до 40 лет со всеми ее приключениями, неужели не появились у глаз хотя бы, так называемые, гусиные лапки? И ни одной растяжки на теле от беременности и лопнувшей варикозной венки (а это еще не самое страшное)? опять-таки кормление грудью 3 детей и, эмммм, сила притяжения даже из самой красивой груди делают, так сказать, не самую упругую. Раздражает меня не то, что все мужчины восхищены ее красотой и любуются как бараны со стеклянными глазами(красивое появление в Квебеке в шикарном платье и со всеми этмим спецэффектами с солнечным светом никого не оставят равнодушным), а то что после встречи с ней их жизнь озаряется солнцем, а когда она уходит, то все потеряно и не будет в жизни больше счастья. И никто не может ее забыть, и самая она прекрасная, и в постели после нее на других просто не встает (утрирую опять, но почти так все и было). И этот невообразимый, как говорит Акварель, вштабелепад Голон нам не перестает описывать каждый раз все больше и больше. У меня возникло сравнение с девочками из Гарри Потерра, котрые были вейлами и в их волосах содержались какие-то чары, которыми они могли привлечь любого мужчину. И буквально все, когда они проходили мимо, сворачивали себе шеи. Вот, и по поводу Анж у меня сложилось такое впечатление. Поэтому, когда в последней книге она встретилась с Оржевалем, я даже ни на секунду не сомневалась, что он ее полюбит. Для меня это было очевидно, потому что вдалбливалось Голон с регулярным постоянством. Не удивлюсь, если в последней книге, увидев Анж, Филипп Орлеанский резко вернется в круг приверженцев традиционной любви. Ей, ведь, все по плечу
Bella: Акварель , я тоже присоединяюсь к написанному. Нинон де Ланкло, Диана де Пуатье, Элеонора Аквитанская... Ведь не юные девы шикарная подборка. Но в то время это единицы. Сегодня, к счастью, есть множество успешных примеров женщин и за 50.
Violeta: Светлячок пишет: Поэтому, когда в последней книге она встретилась с Оржевалем, я даже ни на секунду не сомневалась, что он ее полюбит. Для меня это было очевидно, потому что вдалбливалось Голон с регулярным постоянством. Не удивлюсь, если в последней книге, увидев Анж, Филипп Орлеанский резко вернется в круг приверженцев традиционной любви. Ей, ведь, все по плечу
toulouse: Светлячок пишет: Филипп Орлеанский резко вернется в круг приверженцев традиционной любви. Ей, ведь, все по плечу А то Я полностью разделяю мнение Светлячок. Мы как-то все время путаем: одно дело - реальная жизнь, другое - литература. В жизни есть очень привлекательные дамы, есть и такие, кто притягивают к себе мужчин младше, и много младше себя. На этот счет у меня есть что сказать, но сейчас не об этом. Я продолжаю настаивать на том, что Голон не убедила меня в том. что Анжелика (разумеется, я имею в виду американскую серию) именно такая. Т.е. те чисто литературные средства, которыми пользуется автор, меня не только не убеждают, они меня удручают. Тулуза при всех элементах сказочности (наверняка об это на форуме подробно говорилось), позже - Париж, Средиземное море с налетом авантюрного романа - это условность, которая меня устраивает. От меня как от читателя не требуют веры, что именно так оно и было. Поставили декорации, в них идет действие, отлично. А в Америке лично у меня ощущение, что автор играет с той же Анжеликой, которая была на Средиземном море. Разве что у нее откуда ни возьмись появились сверхспособности к врачеванию, приготовлению пищи (да, я помню, что у нее была таверна, но руками не так уж долго она там работала. И заготавливать под зиму мясо ей там не доводилось, как мне кажется). Как-то так. А что возраст, как кстати и внешность, не главное для успеха у мужчин - не спорю.
Светлячок: toulouse пишет: Я полностью разделяю мнение Светлячок. Ура! Теперь нас двое
полная версия страницы