Форум » Творчество читателей » Королевская миссия » Ответить
Королевская миссия
княгиня Спадо: ОТ Автора: Кантор жив! Кабинет короля Франции - это сердце Версаля. Сколько посетителей замирало от переизбытка различных ощущений, таких как страх, радость, гнев, когда входили сюда. Но все же преобладающим чувством было чувство почтительного восхищения перед величием монарха. Сегодня после долгого отсутствия в кабинет вошли маркиз дю Плесси - маршал Франции, друг короля и его жена, маркиза дю Плесси - придворная дама и консул Кандии. Они пришли сюда впервые после похорон сына, который умер этой зимой в замке дю Плесси от острого воспаления. Они поклонились королю и по его приглашению сели напротив монарха: - Примите мои соболезнования маршал, и вы, мадам. Смерть крестника для меня большое горе,- супруги кивнули; монарх уже официально проложил: - Государству нужна ваша помощь, маркиза. Вы, как консул, отправитесь вместе с мужем на Крит, где необходимо ваше личное присутствие. Чуть позже вам все подробно разъяснит господин Кольбер, - строго и вместе с тем величественно добавил король. Анжелику сильно удивил подобный приказ, но, ни сказав ни слова, женщина повиновалась его воле. Опала - вот что это такое, неожиданно пришло ей в голову, и впервые она сильно испугалась за мужа. Король сказал, обращаясь к Анжелике: - Оставьте нас наедине, мадам. Когда мужчины остались одни, Людовик продолжил дружеским тоном: - Филипп, у меня есть поручение и для вас. По прибытии на Крит вы начнете собирать информацию о пирате по имени Рескатор - кто он, где родился, чем конкретно занимается и все остальное. Этот человек - вне закона и враг Французской короны, помните об этом, - закончил давать инструкции король. - Отправляйтесь немедленно, - добавил он, когда Филипп уже взялся за ручку двери. Придя к себе в отель, маркиз немедленно дал распоряжение слугам собирать вещи. Вскоре маркиз и маркиза дю Плесси покинули Париж и направились в Марсель. Там их ждала галера, которая должна была по приказу короля доставить мсье и мадам дю Плесси на остров Крит. Они взошли на борт " Сен- Жермен", которым командовал бравый капитан дю Мон. Войдя в их каюту, Анжелика сразу же стала приводить себя в порядок после долгой и утомительной дороги - надела чистое платье зеленого цвета, к нему в тон серьги и ожерелье, красиво причесалась и тут же почувствовала себя лучше. Стоило ей закончить, как в каюту вошел её муж маршал и, судя по выражению его лица, он был далеко не в лучшем расположении духа. - Что-то случилось, дорогой? – полюбопытствовала молодая женщина, внимательно смотря ему в глаза, надеясь узнать причину его негодования. - Проклятый капитан! Он только что мне сказал, что мы не можем сегодня отплыть! - в ярости Филипп, как тигр в клетке, метался по каюте. - Почему, он объяснил?- поинтересовалась женщина, сохраняя . - Зачем так нервничать, у нас ведь не назначен конкретный срок приезда... Или назначен?- сердце ей сжала неясная тревога, причину которой она не могла себе объяснить. Глубоко вздохнув, маршал взял себя в руки: - Мы здесь простоим дня два, не больше, а это само по себе опоздание и нарушение воли короля, - Филипп перестал ходить по каюте, сел рядом с женой в кресло, нахмурился и замолчал. Анжелика пожала плечами и, больше не произнеся ни слова, пошла обедать. Через несколько дней галера отплыла к месту своего назначения на остров Крит. В ночь перед отплытием Филипп не мог уснуть - ему не давало покоя его недавнее открытие, сделанное невольно. Однажды вечером , проходя мимо покоев жены, он услышал, как она тихо плачет: - Ах, Жоффрей, Жоффрей, зачем ты меня оставил одну, почему не забрал с собой? Почему?! Он застыл, как громом пораженный. Кто он этот загадочный Жоффрей, по которому так тоскует его жена? Сердце мужчины охватило пламя дикой, жестокой ревности, которое его напугало своей силой. Неужели он влюблен в собственную жену? Нет, нет и еще раз нет, это невозможно - она его унизила, растоптала его гордость, оскорбила, а он еще должен её любить? В тот момент волна привычной злобы нахлынула на него, и он с трудом сдержал себя. Снова заглянув в комнату супруги, он заметил, что, встав с кровати, она нервно ходит по комнате, не прекращая горько и безудержно плакать. После увиденного ему стало как-то не по себе от мысли о том, что какой- то Жоффрей, о котором он в первый раз слышал, занимал столь большое место в жизни и мыслях его жены. И уколы ревности стали терзать его сердце с каждым днём все сильней и сильней. Именно тогда ему открылась, правда - он её любит, очень сильно любит. Смерть Шарля - Анри сильно опечалила Филиппа, Анжелика же впала в депрессию. Ко всем и всему она была безразлична. Эта своеобразная ссылка на Крит была попыткой короля помочь ей справится со своим горем, отвлечь мысли женщины на дела консульства, снова вернуть ее к жизни. Этот день Анжелика провела на палубе корабля, беседуя с галантным капитаном обо всем на свете: - Расскажите мне, пожалуйста, о море, о его легендах и чудесах,- с очаровательной улыбкой на прекрасных губах попросила женщина слегка смущенного такой просьбой капитана. Он поклонился: - Я польщен таким интересом, мадам, но что вы хотите услышать?- и тут его озарило: Рескатор! Он расскажет ей о Рескаторе! Запасшись воздухом, Жак дю Мон с таинственной улыбкой на губах и мистическим огоньком в глазах сказал: - Вот что я вам расскажу вам, сударыня, - моряк посмотрел ей в глаза. - На Средиземном море есть один загадочный человек: одет он всегда в черное, на лице у него глухая кожаная маска, а зовут его Рескатор - это гроза Средиземноморья, он сказочно богат, но кто он и откуда - никто не знает. По происхождению, говорят, он испанец, - небольшое количество вина развязало капитану язык. Сделав еще один глоток восхитительного (по его уверениям) бордо, он лукаво улыбнулся и продолжал, указав пальцем на морскую гладь: - Смотрите вон туда, мадам, - Анжелика посмотрела в указанном направлении, но ничего, кроме воды, там не увидела. С недоумением пожав плечами, она вопросительно посмотрела в глаза дю Мона: - Что вы там видите, маркиза?- снова спросил её моряк. - Ничего. Ровным счетом ничего я там не вижу!- воскликнула маркиза, которой всё это немного наскучило. Капитан воскликнул: - На этом месте столько кораблей потонуло, что его можно назвать морским кладбищем. Сколько же королевских галер потопил этот ренегат! - при последних словах он грозно потряс кулаком в воздухе, а потом продолжил уже более мирно: - Одно можно сказать точно: моряк он превосходный, нашему флоту не помешали бы такие люди, как он, и мы стали бы самой могущественной морской державой! - воскликнул Жак с непритворным восхищением. Похоже, что он и восхищался пиратом, и ненавидел одновременно. Маркизу вдруг передернуло от сильного гнева: - Как вы можете восхищаться убийцей, сударь! Вы знаете, что он убил моего сына, потопив галеру герцога де Вивонна, на которой мальчик находился в качестве пажа?- воскликнула женщина горько. Капитану стало немного не по себе, он смущенно проговорил: - Простите меня, мадам, я не знал... И я не хотел причинить вам боль своим рассказом, только развлечь... Моряк не знал, как загладить свою ошибку. Взяв себя в руки, она тихо сказала: - Прошу вас , продолжайте, - Анжелика корила себя за несдержанность и резкость суждений. - Его корабль похож на призрак, и команда его состоит из призраков. Еще говорят, что он появляется внезапно из густых клубов тумана. А маску он носит потому, что у него отрезан нос! - с таинственным видом закончил мужчина. Отрезанный нос! Женщина поморщилась от отвращения. Вернувшись в каюту, она заметила, что Филипп задумчиво смотрит в одну точку и шепчет какое-то имя, которое она не могла разобрать. Он обернулся к ней, и сурово спросил: - Где вы были, мадам? - в холодных, как сталь, глазах промелькнула недобрая искорка. - На палубе, беседовала с нашим капитаном! - проговорила Анжелика, недоумевая, чем же так рассержен Филипп. - Вы ведете себя, как деревенщина. Вы - дворянка, а унижаете себя беседой с простолюдином! Ну а чего еще можно ждать от шоколадницы! - обречённым тоном закончил Филипп. - Мой род такой же благородный, как и ваш, не смейте оскорблять меня! - запальчиво воскликнула молодая женщина. -Да что вы говорите!- саркастически проговорил маршал. - Тогда соизвольте объяснить мне, отчего же вы занялись торговлей шоколадом? Он со злорадством наблюдал за тем, как на её прекрасном лице разливается то горячий румянец, то холодная бледность. Гордая по своей натуре, Анжелика не любила откровенничать ни с кем. Но как она может признаться Филиппу, что смерть ее первого мужа вынудила ее заняться торговлей, что у нее не было другой возможности выбраться из нищеты? Нахмурившись, она сердито отрезала: - Я не обязана перед вами открывать душу, как перед священником на исповеди. Могу только сказать, что меня к этому подтолкнули жизненные обстоятельства. Она развернулась, чтобы уйти, но услышала: - А у ваших обстоятельств есть конкретное имя, Мадам Шоколад?- иронический тон вопроса и та жестокая насмешка, с которой он произнес это "мадам шоколад", разозлили её и заставили обернуться: - Прекратите, слышите, прекратите называть, меня этим прозвищем, я вам запрещаю! - сердито сказала она, пытаясь испепелить его зеленым огнем своих глаз. - А почему это вас обижает? Это же правда, - наивно распахнув глаза, спросил Филипп, развалившись в мягком кресле своей каюты. Анжелика села напротив него, пытаясь овладеть собой. Пока жена успокаивалась, муж налил себе ещё бокал красного вина и, отпив немного, посмотрел на нее поверх хрустального бокала: - Что ты хочешь от меня услышать, Филипп?- нетерпеливо и немного устало спросила Анжелика, желая как можно скорее отделаться от него. - Скажи мне только одно: кто такой Жоффрей? Твой любовник?- он заметил, как она сразу побелела как одна из тех мраморных статуй, что украшают Версаль. - Откуда ты знаешь о нем? - взволнованно и немного заикаясь, спросила молодая женщина. - Слышал, как ты о нем говорила с Молином в Плесси, - мгновенно соврал Филипп. На бледном от волнения лице маркизы отразилось удивление, смешанное с долей недоумения - она не помнила, чтобы говорила с управляющим о своем покойном супруге, графе де Пейраке. - Я не могу вам об этом ничего сказать, - непреклонно покачала она головой. - Да и зачем вам это? - Я хочу отказаться от Флоримона, - заявил Филипп ошеломленной супруге. - То есть как это - « отказаться от Флоримона»?- спросила Анжелика, не скрывая своего удивления. Филипп пояснил, делая глоток вина: - После смерти нашего с вами сына я пришел к мнению, что пасынок неизвестно от кого не должен позорить славный род моих предков. Ваш сын - возмутитель спокойствия и у меня уже было много проблем из-за его несдержанности и отвратительного поведения. Кроме того, мне интересно - кто его отец?! Тоже лавочник, подобный вам? Собравшись с духом, женщина тихо, но твердо сказала: - Вы можете спокойно отказаться от моего сына, но имя его отца я вам никогда не скажу, никогда! Она ушла в спальню и заперлась там от дальнейших атак своего изверга - супруга с голубыми, как весеннее небо, глазами. Его тактика была ей понятна - он хочет выведать все об отце её мальчика, чтобы выставить её в невыгодном свете перед королем и придворными, и потребовать у монарха расторжения брака по причине бездетности супругов. Мерзкий Филипп, как же он ей отвратителен! Мысли ее стали путаться, и она погрузилась в тяжелый сон, не приносящий облегчения. Но долго поспать ей не удалось. Проснувшись посреди ночи, словно от толчка, она оглянулась вокруг испуганным взглядом и, ничего подозрительного не обнаружив, снова опустилась на кружевные подушки, вытирая холодный пот, который градом катился по ее бледному прекрасному лицу, тыльной стороной ладони. Кошмары, снова эти кошмары! Они преследовали ее по ночам с тех пор, как Жоффрей оставил её одну. Сев на кровати, женщина обняла себя руками за плечи и тихо прошептала в темноту ночи: - Жоффрей, мой родной, мой обожаемый Жоффрей, где ты? Когда ты вернёшься ко мне? Когда же?!- ответа не последовало, как не последовало и никакого другого звука из той зловещей, как ей казалось, темноты ночи. До самого утра ей не удалось уснуть из- за кошмаров, мучавших её. Остаток ночи женщина предавалась воспоминаниям о нем. Вот он выходит на пыльную дорогу, чтобы встретить свою юную невесту. Вот они вместе стоят перед алтарем; вот он надевает ей на шею ожерелье из брильянтов; она видит перед собой племянника архиепископа, пронзенного шпагой графа; перед её взором их комната в домике на Гаронне, где она стала его женой; а вот маленький замок в Беарне, где она родила Флоримона... Все эти воспоминания роем кружились вокруг нее и не давали уснуть. А ещё голос, его прекрасный голос, чудесное мягкое бельканто, которое она помнила лучше всего. Боль, и еще нежность, смешанную с сильной тоской, вызывали эти воспоминания - её постоянные спутники на протяжении долгих лет вдовства. Жоффрей - это все, что было хорошего в её жизни. Нельзя же в самом деле назвать хорошей жизнь с Филиппом, человеком, который ненавидит тебя, презирает и мечтает от тебя избавиться. Смерть единственного сына озлобила его и бросила тень на саму Анжелику - ведь Филипп считал её виновной в смерти их ребенка. С первыми лучами утреннего солнца Анжелика встала с постели и решила одеться. Подойдя к сундуку с платьями, она выбрала платье цвета моря с кружевной отделкой и отрытыми плечами, которое дополнила серебряными украшениями с топазами. Осмотрев себя в зеркале, женщина нашла себя вполне привлекательной и вышла из каюты. На палубе она наткнулась на Филиппа, который угрюмо смотрел на простирающийся впереди горизонт и упорно её не замечал. - Доброе утро, Филипп, как вам спалось? - Вполне сносно, мадам, - в своей обычной холодной манере ответил кузен. - Отчего сегодня вы опять недовольны?- спросила его жена.
Ответов - 37, стр:
1 2 3 All
княгиня Спадо: - Отчего же - я всем доволен! И этой ссылкой на край света, и кораблем, который может в любой момент може подвергнуться нападению пиратов, и смертью сына... У меня все прекрасно! - сердито воскликнул Филипп, сверля Анжелику негодующим взглядом. - Неужели вы думаете, что это я виновна в том, что король отправил меня консулом на Крит?!- в праведном гневе спросила женщина. - Да, черт возьми! - не выдержал Филипп. - Это вы погубили меня своим бесстыдным поведением и дерзостью! Благодаря вам я впал в немилость, благодаря вам, мадам, я опозорен. Скоро все будут говорить: "Маршал в ссылке на Крите вместе со своей красавицей женой, ах, как жаль!" - со смесью гнева и сарказма закончил маркиз дю Плесси, повернулся на каблуках и гордо ушел, оставив Анжелику пылать от бессильного гнева. Несносный старший кузен Филипп! Как же ей сложно с ним жить, а ведь она могла быть счастливой с Жоффреем и их детьми, но его казнь перечеркнула все мечты и надежды на счастье. С тех пор прошло так много лет, а боль все сильнее и неумолимей; укоры совести беспощадны. Когда она смотрела на Шарля - Анри, она видела в нем символ собственного предательства в отношении Жоффрея де Пейрака. Такая борьба прошлого с настоящим сводила её с ума, лишала измученную и усталую душу и без того непрочного равновесия. Филипп тщательно скрывал от жены, что влюблен в нее, а причиной всему было это чертово пари между ними, о котором ему было горько и стыдно вспоминать. Когда же он так сильно влюбился в нее? В спальне Анжелика тихо сидела в своем кресле и грустно смотрела на портрет маленького Шарля - Анри. Медленно приблизившись к ней, муж тихим, до дрожи пронизывающим голосом сказал или, скорее, прошипел ей в ухо: - По прибытии на Крит я начну готовить развод. - Вы не посмеете со мной развестись!- вскрикнула прекрасная маркиза, гневно сверкая зелеными глазами. - Еще как посмею! - тон Плесси был холодным и жестоким, как и его характер. - Как? На каких основаниях вы со мной разведетесь? - Как на каких основаниях? Наш сын умер и это дает мне шанс избавиться от неверной мне супруги. - О чем вы говорите, Филипп? У вас, наверно, жар?- жена заботливо коснулась гладкого лба своего мужа маленькой холодной ручкой. - Мне противна ваша забота! Не смейте прикасаться ко мне! - яростно вскричал маршал, резко отстраняясь от нее. Шли дни. Море было очень спокойно, а ветерок ласково трепал волосы молодой женщины, которая, стоя на палубе и словно не замечая бортовой качки, печально смотрела на горизонт, простиравшийся перед ней. Едва начавшийся день обещал быть очень красивым и полным волнительных для нее впечатлений, о чем Анжелика ещё даже не догадывалась. Внезапно мирное настроение маркизы дю Плесси прервал какой-то шум на палубе. Капитан, донельзя взволнованный, бегал, как сумасшедший, раздавая спешно и очень громко какие-то приказы. Заинтересованная всем происходящим, женщина поспешила к дю Мону для того, чтобы всё у него выведать. - Сударь, могу я знать, что здесь происходит? - немного недовольным тоном спросила красавица. - Ах, ничего серьезного! - Тогда почему тогда шум на корабле поднялся? - рассерженно спросила молодая маркиза. Приняв очень важный вид и приосанившись, капитан немного брезгливым тоном ответил: - Марсовой сегодня утром заметил на горизонте судно без флага, вот отчего тревога. - И чего мы должны ожидать от неизвестного нам судна? Посмеет ли оно напасть на галеру самого короля Франции?- с удивлением спросила мадам дю Плесси. - Ничего конкретного не могу вам сказать, мадам. - Что случилось?- произнес голос маршала за её спиной. - Сегодня утром неподалеку видели корабль без флага. Капитан полагает, что это пираты, - равнодушным тоном сказала Анжелика, пытаясь скрыть свою тревогу. - На случай атаки на борту достаточно оружия?- спросил Филипп, уводя капитана от молодой женщины. Дальше она ничего не слышала, так как Филипп очень далеко увел дю Мона от нее, видимо, желая обсудить что-то очень важное, или даже секретное. Галеру окутал легкое облако молочного тумана, пронизанного лучами солнца, сквозь который проступили очертания корабля, быстро плывущего им навстречу с явно с недобрыми намерениями. Анжелика поспешно поднялась на капитанский мостик, где уже был её муж, помощник капитана Пьер, и сам капитан дю Мон. Вся троица живо обсуждала неожиданную атаку: - Этот Рескатор не остановится ни перед чем! Сколько таких же галер, как моя красавица, он отправил в дар богу морей! - Надо готовиться к бою. Слышите, как радуются рабы на веслах? - Что мне делать, Филипп? - в ужасе вскликнула Анжелика, испуганно глядя в холодные голубые глаза своего супруга. - Идите в свою каюту и оставайтесь там, - тоном командира изрек Филипп. Женщина поспешила выполнить приказ мужа и почти бегом отправилась к себе. Её чувства были в полном беспорядке, её одолевал сильный страх перед неизвестным будущим. Филипп, оставшись на палубе, стал, отдавать приказы солдатам готовится к бою. От всех этих подготовок на галере поднялся настоящий переполох: солдаты метались в поисках оружия, занимали свои места согласно протоколу, матросы метались по палубе и вантам, канониры готовили пушки. На шебеке Рескатора, заметив воинственные намерения галеры, тоже изготовились к бою. Войдя в каюту капитана, его помощник Язон почтительным тоном доложил: - Монсеньор, галера приготовилась к нападению. - Хорошо, отдавай приказ команде готовиться к абордажу. Но запомни, галера не должна быть потоплена. - Позвольте знать, почему? - удивленно спросил Язон. - На галере находится маршал со своей супругой. Она нужна мне живой. - Слушаюсь, монсеньор! А тем временем, пока на «Сен- Жермен» готовились к пиратской атаке знаменитого пирата Рескатора, он сам на борту своей шебеки, сидя в роскошной каюте, мучился сомнениями. Жестокий флибустьер с каменным сердцем, как полагали его враги, смертельно страдал, его одолевали тяжелые мысли: « Стоит ли мне её видеть? Готовы ли мы оба к встрече друг с другом? Уже прошло столько лет с того момента, когда я видел её в последний раз! Она меня даже не узнает, или ещё хуже того - обольет холодом и презрением. Но я не могу устоять перед искушением еще хоть раз заглянуть в колдовской омут её зеленых глаз...» Тут ему на ум пришли строки из письма отца Антуана, в которых говорилось о повторном браке его жены с маркизом дю Плесси, ее кузеном. В приступе гнева он сжал кулаки, а на его лице заходили желваки. Выйдя на палубу, он отдал приказ капитану Язону положить судно в дрейф, а также спустить для него шлюпку на воду, как вдруг со стороны галеры грянул пушечный выстрел, но к счастью, ядро упало в воду, не коснувшись корабля. - Это же чистое безумие, капитан. Так рисковать своей жизнью ради какой-то женщины! Пират медленным, величественным шагом подошел к борту, всматриваясь в очертания галеры. Бой продолжался уже очень долго, а ни победителей, ни проигравших не было. Одно время даже казалось, что удача готова изменить своему любимцу, но этого не произошло. Видя, что абордаж неизбежен, маршал со всей храбростью готовился к нему, абсолютно позабыв о своей супруге, которая в полном одиночестве и неведении тихо сидела в своей каюте, дрожа от страха за себя и за Филиппа. Поняв маневр шебеки, галера тоже легла в дрейф, готовясь принять гостей на свой борт. - Вот это честь - сам монсеньор Рескатор пожалует к нам!- воскликнул капитан, мрачно улыбаясь каким-то своим мыслям на этот счет. Возмущенный Пьер сказал, выхватывая пистолет: - Я убью его, а голову доставлю в подарок Его Величеству! - Не стоит так горячиться, мой милый друг. Тем более, господин маршал решил, что раз уж мы под дулами пушек этого пирата, то стоит выслушать его условия, - тоном философа заключил капитан, во все глаза наблюдая за приближением щебеки к своему борту. К моряку пошел молодой маршал в своем мундире и серьезным тоном сказал: - Готовьтесь к нападению и будьте смелы во имя его Величества короля Франции! - Все уже готово, господин маршал. Тут грохот очередной пиратской пушки оглушил всех, а в борт корабля вонзились крюки абордажных кошек, и на палубу хлынул целый поток вооруженных до зубов головорезов. Сражение пиратов с людьми короля продолжалась долго, а последствия были ужасающими. Следуя строгому приказу не сжигать и не топить корабль, люди вне закона наслаждались убийствами и упивались кровью. Во всей суматохе скрестились две шпаги - шпага Рескатора со шпагой маршала дю Плесси. С ненавистью, которой он никогда раньше не чувствовал так остро, Рескатор хрипло проговорил: - Рад приветствовать маршала короля Франции! Лицо маркиза дю Плесси – Бельера сильно побледнело, губы скривились от ярости и, ловко парируя неожиданные выпады соперника, он процедил сквозь зубы: - Этого же я не могу сказать о вас, сударь. Анжелика заперла дверь на задвижку, хотя понимала, что подобная предосторожность ничем ей не поможет. Потом достала кинжал Родогона-цыгана, которым её научила владеть Полька, её подруга по Двору чудес, и стала ждать развязки боя, который кипел на палубе. Шпага ренегата вонзилась в плечо Филиппа, и тот со стоном упал. Небрежно поклонившись своему сопернику, Рескатор уверенным шагом направился в сторону каюты, где находилась Анжелика. Взломать дверной замок для него не составило труда, и вот его взгляду открылись небольшой салон и охваченная отчаянием и яростью женщина, которая, не раздумывая, бросилась на пирата с ножом. Твердая рука быстро схватила её за тонкое запястье, сжала, заставляя со стоном выронить оружие, а потом спокойный голос произнес: - Приветствую вас, мадам. Видеть вас снова для меня большая честь,- он наблюдал за тем, как на лице Анжелики отразилось удивление, гнев и презрение. Она пыталась высвободить свою руку из пальцев Рескатора со словами: - Я с вами даже не знакома, сударь! И с ренегатами не имею никакого желания близко общаться! - сквозь зубы процедила она. Вся усталость этого дня прорвалась в язвительных ответах. Горящие черные глаза смотрели на нее прямо, а холодный голос сказал повелительным тоном: - Прошу вас следовать за мной, сударыня, на мой корабль, - его рука теперь сильно сжимала её локоть, угольно - черные глаза смотрели пронзительно и очень внимательно сквозь прорези маски, словно желали заглянуть в самое сердце. Анжелика залилась румянцем гнева и попыталась отнять свою руку, но пират очень крепко держал её, не желая отпускать. Решительно мотнув светлой головой, она сказала презрительно: - Я никогда не соглашусь на такое. Лучше мне умереть! - Умереть вы успеете всегда, а теперь пойдемте, - с этими словами Рескатор легко подхватил женщину на руки и, несмотря на ее отчаянное сопротивление, унес на свой корабль. Опомнилась она в невероятно красивых покоях в восточном стиле со множеством безделушек. Заботливый голос над ухом произнес: - Рад, что вы пришли в себя, мадам. Как ваше самочувствие после этого происшествия? - Со мной все хорошо, – поспешно ответила она, вставая с кровати, на которой лежала, и обнаружила, что одета только в тонкую батистовую сорочку. В панике она посмотрела на пирата. Рескатор молча подошел к сундуку, окованному железом, и вынул из него темно- зеленое атласное платье с отделкой из шелкового кружева. - Вот, наденьте это платье, оно подойдет к вашим прекрасным глазам, - он небрежно бросил его перед ней и ушел, не забыв, однако, повернуть в замочной скважине тяжелый ключ. Вздохнув, молодая женщина пошла к кровати, желая рассмотреть предложенное ей платье. Немного подумав, Анжелика решила все же примерить наряд, но это оказалось не так-то просто, потому что оно застегивалось на спине. Борясь с крючками, она заметила в зеркале Рескатора, с улыбкой на губах приблизившегося к ней и быстро справившегося с крючками платья. Такого рода помощь выдавала привычку к частому общению с женщинами, что невольно пробудило в ней неудержимый гнев. Она не могла понять, почему она стала его военной добычей и отчего именно ей была уготована такая злая судьба. Его голос вывел её из задумчивости: - Не желаете со мной позавтракать? - Благодарю, но нет, - гордо ответила она, опуская глаза, чтобы он ни смог увидеть в них выражение бессильной ярости. - Почему? Ведь у меня отличный повар! - с искренним удивлением воскликнул он, пытаясь поймать её взгляд в зеркально-чистой глубине зеркала. Эта сцена показалась ей почему-то знакомой, как будто всплывшей из далекого прошлого. Когда-то Жоффрей так же стоял за её спиной у большого зеркала и смотрел на нее с такой огромной любовью, что сердце женщины спустя даже столько лет заходилось при одном только воспоминании об этом. Мужчина в черном внимательно смотрел на выражение лица Анжелики, отражающейся в зеркале, и уловив ее волнение, прошептал: - Вы, мадам, мечта любого мужчины. Ваши прекрасные глаза, похожие на море, околдовывают каждого, кто их видит! - Благодарю за столь изысканный комплимент, сударь, но прошу поумерить ваши восторги моей красотой, - гордо заявила француженка. - Это почему же?- губы пирата скривились в ироничной усмешке. - Я замужем, и пока жив мой муж, я не потерплю подобных комплиментов. - Придворные комплименты вы принимали более благосклонно, мадам дю Плесси, - заметил мужчина более холодно, чем сам хотел. Анжелику больше всего удивило то, как саркастически он произнес это свое « мадам дю Плесси», это прозвучало так иронично - пренебрежительно, что маркизу передернуло от отвращения. Сев в кресло напротив, она бросила раздражённо: - Я уже достаточно за свою жизнь наслушалась этой высокопарной ерунды, и большей частью по необходимости... Он ехидно заметил: - Мне кажется, или вы уже начинаете оправдываться передо мной, маркиза? Анжелика сильно покраснела и злобно отчеканила: - Маркиза некогда не оправдывается, сударь! - зеленые глаза ее сверкали от гнева. Он встал и вышел из каюты, при этом не забыв тщательно запереть свою пленницу, отметила с горечью француженка. Так прошло несколько очень долгих для маркизы дней. Она прислушивалась к звукам корабля, моря, ко всему, что наполняло жизнь хоть каким - то для нее смыслом. Рескатор навещал её редко, и почти всегда намеренно выводил её из себя, и с особым удовольствием наблюдал за её гневом. Во время одной из таких бесед он, смеясь, заметил ей: - А вы ещё прекрасней, когда сердитесь, мадам! - А вы ведете себя, как последнее чудовище, доводя меня до такого состояния, - выпалила она ему прямо в лицо. - Благодарю вас за честно высказанное вами мнение. Я, честно говоря, догадывался о том, что вы думаете обо мне. - Да, именно так я о вас думаю, - высокомерно согласилась женщина. Потом вдруг быстро спросила, взяв при этом его за руку: - Скажите мне, монсеньор, как вы со мной поступите?- этот вопрос не давал ей покоя, лишал сна и аппетита. Рескатор серьезно посмотрел ей в глаза, словно хотел прочитать мысли Анжелики. Забросив ноги на край маленького столика, он ответил: - А вас это так волнует, мадам? - Конечно волнует, сударь! Ведь я пленница на вашем судне! - воскликнула Анжелика, невольно стараясь угадать, что он скрывает под своей непроницаемой маской. У нее ничего не вышло, потому что маска закрывала лицо мужчины до самих губ. Уже несколько дней и ночей её терзало прошлое. Каждую ночь, когда над Средиземным морем загорались звёзды, Анжелика безрезультатно пыталась вспомнить, на кого похож загадочный ренегат. Лежа в кровати, она перебирала в своей памяти всех, с кем сводила ее судьба, но ни на кого он не казался ей хоть немного похожим, и она бросила попытки проникнуть в тайну, что скрывала его черная маска. Погруженная в свои мысли, она не заметила, как близко он наклонился к её губам, желая их поцеловать. Анжелика еще не успела ничего сказать, а его губы уже нежно прильнули к её
княгиня Спадо: и поцеловали их так дерзко, будто он уже делал это раньше, и не один раз. Женщина задохнулась, но не от гнева, а от удовольствия, потому что её давно никто так не целовал, ещё со времен Жоффрея де Пейрака. Он отстранился от нее и заглянул в затуманенные дымкой зеленые глаза женщины. Внезапно он вскочил и вышел из каюты, хлопнув за собой дверью. Его раздирали противоречивые чувства - страх перед ней, любовь, нежность и злость за предательство. Как ему казать ей правду? Как объяснить своё нападение на галеру, на которой она плыла? Опершись на фальшборт, он погрузился в размышления. "Стоит мне сказать ей правду, как она это воспримет? Неужели ты струсил, Жоффрей, боишься посмотреть в глаза своей жене?"- иронично смеялся над собой Рескатор. Решительным шагом он направился к себе в каюту для того, чтобы немного отдохнуть и принять окончательное решение. А тем временем у себя в каюте Анжелика анализировала поступок Рескатора, не зная, осуждать его или нет, сердиться или смеяться его, вынуждена она была себе признаться, приятной для нее дерзости. На борту королевской галеры готовились к ответной атаке, а может быть, и к бою с шебекой Рескатора. Филипп лежал в постели и поправлялся под надзором корабельного хирурга от боевых ранений, нанесенных ему Рескатором. Все дни напролет маршал строил планы захвата пиратского судна и вызволения Анжелики из грязных рук пирата. Вскоре галера прибыла на Крит. Его встретили хорошо, потом привезли в новый дом, где все говорило о смешении цивилизаций Запада и Востока. Восточная мебель в сочетании с французской создавала уютный, хотя и очень хрупкий, мир красоты и роскоши. Устроившись на новом месте, Филипп узнал, что недавно Рескатор вернулся в свой дворец в мусульманской части города. От такой новости он сначала оторопел, а потом стал лихорадочно размышлять, как освободить жену из плена. Анжелика жила в доме Рескатора на Крите в совершенном покое и мире, которые после шумного Версаля показались ей тихой гаванью, исполненной райского блаженства. Встречи с хозяином были редкими, но приятными. Мысли о судьбе Филиппа её не волновали, потому что со смертью Шарля-Анри те хрупкие узы, что были между ними, разорвались. В один из жарких дней мирно нежившаяся на шелковых подушках маркиза заметила, что слуги как-то особенно суетятся. Позвав одну из молоденьких служанок, Анжелика спросила: - Айше, скажи мне, что происходит? Девушка смущенно потупила глаза. - Сегодня к господину придет важный гость, и нам приказано приготовить ужин в его честь. - Хорошо, можешь идти. Тем же утром маршалу передали приглашение от Рескатора, к которому было приложено короткое письмо: "Прошу, месье дю Плесси, не отклонять моего приглашения, так как вопрос, который я хочу с вами обсудить, крайне важен." Первым побуждением Филиппа было отказаться, но поручение короля связывало его по рукам и ногам и, скрепя сердце, он принял любезное предложение ренегата. Жоффрей надел красный бархатный камзол (его любимый), маску и уверенным шагом направился в уютную восточную гостиную, где стал ожидать гостя. Нетерпение его усиливалось с каждой минутой ожидания, но вот двери распахнулись и на пороге появился Филипп, одетый, как и все придворные, по последней моде, в шляпе с роскошным плюмажем и безупречно уложенными волосами вместо парика. Он с нескрываемым интересом рассматривал высокого мужчину в темно - красном камзоле, чьи черные волосы волной спадали ему на плечи, аристократичные руки, украшенные великолепными кольцами, подобранными с большим вкусом, и, как заметил маркиз, весьма дорогими. - Добро пожаловать, маршал дю Плесси. Очень рад, что вы приняли мое приглашение на ужин, так что предлагаю сейчас же к нему и приступить. Прошу за мной. Мужчины вошли в богато украшенную столовую, где был накрыт стол на трех персон. - Могу спросить, почему стол накрыт на троих, если нас двое? - осведомился Филипп. - Узнаете. Всему свое время, месье, - загадочно ответил пират. Друг короля оказался в полном замешательстве, но больше никаких вопросов задавать не стал. Ужин уже начался, когда дверь снова открылась и в нее вошла прекрасная, как солнечный свет, Анжелика и молча села между Рескатором и Филиппом. В сильном удивлении тот смотрел на нее и не верил своему счастью - она здесь! После ужина все трое прошли в гостиную. Анжелика и Филипп присели на низенькую тахту, обитую малиновым бархатом и заваленную подушками. Рескатор сел в кресло и, вынув сигару, закурил. - Я собрал вас здесь не случайно. Я хочу спросить вас, госпожа Анжелика, - нет ли в вашем прошлом человека, которого вы не можете забыть? - А зачем вам это знать? - Я могу вам во многом помочь. Присмотритесь ко мне внимательно. Его просьба показалась ей по меньшей мере странной, ведь она уже так много на него смотрела, что ей это казалось сущим безумием смотреть ещё внимательней. Скользнув взглядом по его руке, небрежно лежащей на подлокотнике кресла, она вдруг побледнела, как полотно. Анжелика увидела кольцо с рубином, которое носил некогда граф де Пейрак. - Жоффрей любовь моя! - воскликнула она, бросаясь к нему. В голове у нее все смешалось от счастья - оно переполняло ее, вытесняя все другие чувства. - Да это я, Анжелика, я с тобой. Не плачь, дорогая, - говорил он, вытирая слезы, струящиеся из прекрасных глаз маркизы. - Как я могла столько времени прожить с тобой в этом доме и не узнать тебя?- недоумевала она, стараясь заглянуть в черные, как уголь, глаза супруга, в которых отражался целый океан нежности и любви к ней. - Оставь нас с маркизом наедине, пожалуйста, - попросил он жену, которая, обняв его, не хотела отпускать. Сурово сдвинув темные брови, Пейрак сказал: - Теперь нам нужно решить вопрос о том, кому она достанется. Вот что я предлагаю: вы вернетесь во Францию и там пустите слух о том, что ее похитили пираты и вам неизвестно место её нахождения. - И что же дальше? - Потом вы обратитесь к отцу Антуану в монастырь лазаристов в Париже, и он поможет вам развестись с ней. - Что я за это получу? - Вам нечего больше желать, кроме свободы, сударь! - высокомерно сказал граф. - Согласно законам католической церкви, пока я жив, она считается моей женой. - Но я тоже заключил с ней церковный брак! - закричал маршал. - Вы должны сами понимать, что он не имеет законной силы, - пожал плечами Пейрак. - Ну, хорошо я готов пойти на такой шаг, тем после, что после смерти нашего сына я сам хотел подать с ней на развод. - Вот мы с вами и договорились!- Пейрак встал, давая понять Филиппу, что разговор закончен. Через несколько дней маршал уехал обратно во Францию, навсегда вычеркнув из своего сердца и мыслей Анжелику, которая с огромной радостью согласилась с решением Жоффрея. Она еще долго не могла забыть свои радость и слёзы, когда узнала в Рескаторе горячо любимого первого мужа. Ее печалило только отсутствие детей, которых она в скором времени планировала перевезти на Крит и познакомить с отцом...
Арабелла: княгиня Спадо пишет: Ее печалило только отсутствие детей, которых она в скором времени планировала перевезти на Крит и познакомить с отцом... Пока прочла "по диагонали"... Каких детей? Если по фику Кантор мертв (т.к по словам той же Анж, находился на галере потопленной Рескатором), и маленький ША тоже умер? Остался только Фло (которого вполне можно было взять с собой...). Если пират намеренно выводил ее из себя, почему же она сама не поставила его перед фактом гибели ее сына - по Его вине? И, где тогда Кантор? княгиня Спадо пишет: Наш сын умер и это дает мне шанс избавиться от неверной мне супруги. Не дает. княгиня Спадо пишет: Он только что мне сказал, что мы не можем сегодня отплыть! - в ярости Филипп, как тигр в клетке, метался по каюте. - Почему, он объяснил?- поинтересовалась женщина, сохраняя . - Зачем так нервничать, у нас ведь не назначен конкретный срок приезда... Или назначен?- сердце ей сжала неясная тревога, причину которой она не могла себе объяснить. Глубоко вздохнув, маршал взял себя в руки: - Мы здесь простоим дня два, не больше, а это само по себе опоздание и нарушение воли короля, Не вижу логики. Транспорт в те времена (лошади, корабли) не ходили по расписанию. Путешествия были длительными, и никто не дал бы гарантии, что даже отплыв вовремя, корабль пришел бы в нужную точку назначения в указанный конкретный срок. Задержка могла составлять от нескольких дней, до месяца и более. Ветер / или его отсутствие, штормы, заход в порты для пополнения воды и провианта (тоже не делается в одночасье), + другие разные форс-мажорные обстоятельства. княгиня Спадо пишет: От всех этих подготовок на галере поднялся настоящий переполох: солдаты метались в поисках оружия, занимали свои места согласно протоколу, матросы метались по палубе и вантам, канониры готовили пушки. Переполох на военном корабле ? Который заведомо должен быть готов к подобным боевым действиям? Немыслимо. княгиня Спадо пишет: А тем временем, пока на «Сен- Жермен» готовились к пиратской атаке знаменитого пирата Рескатора, он сам на борту своей шебеки, сидя в роскошной каюте, Капитан в такой ситуации находится на капитанском мостике, а не рассиживает в каюте. княгиня Спадо пишет: Поняв маневр шебеки, галера тоже легла в дрейф, готовясь принять гостей на свой борт Перед боем - в дрейф? Оба корабля? Они просто "обменивались ядрами" ? А потом очень неожиданно, начался абордаж.... княгиня Спадо пишет: Сражение пиратов с людьми короля продолжалась долго, а последствия были ужасающими. Следуя строгому приказу не сжигать и не топить корабль, люди вне закона наслаждались убийствами и упивались кровью. Непохоже на мессира Рескатора. Он все же аккуратно подбирал себе команду. И сражались - "потому что сражались", а не ради собственно убийства и наслаждения кровью... (Это уже какой-то Эскренвилль или Меццо Морте получается). И в столь "долгом" сражении, надо полагать, обе команды изрядно поредели... И еще... У Рескатора - шебека, у Филиппа - галера... (на которой каторжники. зная о репутации Рескатора, можно полагать что они заняли бы его сторону....). Пока навскидку.... (Сама идея фика очень хорошая, но есть некоторые смущающие (возможно, только меня) факторы).
Арабелла: княгиня Спадо пишет: Вы ведете себя, как деревенщина. Вы - дворянка, а унижаете себя беседой с простолюдином! Капитан - простолюдин? Но командование королевской галерой насколько знаю, простолюдинам не доверяли. К тому же, с фамилией "дю Мон". Приставка Дю (де) во французской фамилии означает, что ее владелец - дворянин. Так что возмущаться маркиз не мог по этому поводу. Возможно, капитан менее знатен, нежели маркиз - но это не дает ему повода пренебрежительно к нему относиться. Тем более что, он имеет чин - и довольно высокий - капитан королевской галеры. княгиня Спадо пишет: Капитан, донельзя взволнованный, бегал, как сумасшедший, раздавая спешно и очень громко какие-то приказы Не верю.... Это не капитан военного судна. (Скорее - Джек Воробей)... княгиня Спадо пишет: и потребовать у монарха расторжения брака по причине бездетности супругов. У них был сын. То что он умер - не причина для развода. Маркиз дееспособен, дама не бесплодна. Если бы они прожили в браке лет 10, и детей не было - тогда возможно, но также не всегда и не для всех. И не сразу.
княгиня Спадо: Причина, причина! Вспомните королеву Марго и Генриха у корых небыло детей! Филипп мог обявить что жена бесплодна,и к тому же Пейрак жив, а в таком случае Филя по любому должен от Анж отказатся
Ingrid: княгиня Спадо, Ну как так бесплодна, когда троих сыновей родила?.. А вот то, что Пейрак жив - печалька... Тогда Анжеликин брак с Филей вообще недействителен. Двоемужица она .
Арабелла: княгиня Спадо пишет: Марго и Генриха у корых небыло детей! Филипп мог обявить что жена бесплодна У Марго и Анри вообще не было детей. Никаких. Они прожили в браке 27 ! лет, а не 3-4. К тому же, разводами ведала католическая церковь и папа Римский, а не король. У Анж и Фила -был ребенок. До Фила - еще двое. Так что обвинение в "бесплодии" в качестве причины развода в данном случае несостоятельно. княгиня Спадо пишет: и к тому же Пейрак жив, а в таком случае Филя по любому должен от Анж отказатся Объявление Пейрака живым ставит под угрозу репутацию самого Фили. Ему проще в этом случае согласиться признать, что "жена бесследно пропала/пираты похитили" (умолчав при этом о личности самого Рескатора), и затем по прошествии нескольких лет объявить ее умершей. Поскольку брак законной силы не имеет, то и развода нет.
княгиня Спадо: Это только отговорка для развода, правда мвло кого интересует. А кто сказал что Анж вернется во Францию? Они мирно останутся на Крите до самой скорой смерти маркиза, и все в порядке!
Арабелла: княгиня Спадо пишет: А кто сказал что Анж вернется во Францию? Никто не говорил. "Анж похитили пираты, и Филе неизвестно, где она". С этим я не спорила. Пусть Анж с Жоффреем остаются и живут хоть на Крите, хоть в Фесе или где-то еще.... Анж пропала без вести, и даже Филю убивать нет большой необходимости. княгиня Спадо пишет: Это только отговорка для развода, правда мвло кого интересует Развод в те времена -дело тяжелое и долгое. Прошу понять меня правильно, и не обижаться. Это сейчас можно прийти, сказать что "не сошлись характерами", и при отсутствии детей/взаимных претензий все быстро решить. Тогда подобная процедура могла длиься долгие месяцы и даже годы. (У королей - особый случай, т.к там вопрос престолонаследия). Для остальных смертных - это долгая тяжба, и отговорка (какая бы она ни была), не действует, ни на светские, ни на церковные власти. И даже Филя не будет исключением.
Арабелла: княгиня Спадо пишет: Я хочу отказаться от Флоримона, - заявил Филипп ошеломленной супруге. - То есть как это - « отказаться от Флоримона»?- спросила Анжелика, не скрывая своего удивления. Филипп пояснил, делая глоток вина: - После смерти нашего с вами сына я пришел к мнению, что пасынок неизвестно от кого не должен позорить славный род моих предков. Ваш сын - возмутитель спокойствия и у меня уже было много проблем из-за его несдержанности и отвратительного поведения. вот еще прошу мне объяснить (пожалуйста). "отказаться" в каком смысле? Флоримон маркизу не сын, на титул, фамилию и состояние маршала не претендует, и прав не имеет. И еще большой вопрос, мог ли он претендовать на них в случае смерти маркиза, ведь он официально их с Кантором не усыновлял. Носит фамилию матери до замужества с Филом. (Моренс. Флоримон Моренс, как и Кантор. И даже без приставки дю, что указывало бы на дворянское происхождение). Он "никто", по сути. И почему "возмутитель спокойствия"? Насколько помню, Фло как раз отличается рассудительностью и воспитанностью... У мальчика хорошие манеры - чудо, а не ребенок. Если на него и жаловались, то лишь иезуиты - за невнимание к занятиям (но это уже в пору его нахождения в колледже, а не при дворе). И, каким образом маркиз собирался отказаться от него? Потребовать от жены сослать его в деревню, к дедушке? А если все равно собирался требовать развода, то зачем "отказываться" ? (Повторюсь - сама идея фика интересная. )
Леди Искренность: Сама задумка очень интересная, увлекательная и оригинальная, но чудовищно сложная для реализации. Именно поэтому все дискуссии обычно приходят к заключению, что смерть Фила единственный возможный выход из ситуации, а встреча этих героев невероятна и нежелательна. Подобную идею мог бы реализовать кто-то, только равный по мощи самой мадам Голон. У вас попытка реализации такой сложной идеи вылилась в то, что герои несколько выбились из образов и ведут себя не по канону. Самым канонным был Жоффрей до того момента, пока не собрал всех троих, не начал торговаться и делить Анж в присутствии последней. Жоффрей так бы не поступил, ровно как и не открылся бы при Филе. Фил и Анж ведут себя, как дети и так, как будто только вчера поженились и до сих пор терпеть друг друга не могут, а спустя столько лет совместной жизни это было уже далеко не так. Фил совсем не логичен. Во-первых я не верю, что он не знал, кто был первый муж Анж и отец ее детей. При дворе такие вещи все знают, но молчат, но даже если не знал, все равно ведет себя странно от начала и до конца. Анж тем паче. Я не могу вообразить себе сцену единения супругов с бросаниями на шею и криками "ура" в присутствии второго мужа, который, впрочем, никак на это не реагирует. В общем, сама идея очень хороша, но требует более глубокого осмысления.
Jeoffrey de Peyrac: княгиня Спадо пишет: больше не произнеся ни слова, пошла обедать. куда на галере- военном корабле? ! княгиня Спадо пишет: На этом месте столько кораблей потонуло, что его можно назвать морским кладбищем. Сколько же королевских галер потопил этот ренегат! - ровно одну, на которой был Кантор. Сам вспоминал об этом в 6 томе. княгиня Спадо пишет: беседой с простолюдином! неееет. Военные моряки и тем более капитан - дворяне! княгиня Спадо пишет: и придворными, и потребовать у монарха расторжения брака по причине бездетности супругов. А как же малютка Шарль - Анри? Анж не бездетна, у нее 3е детей!=> это не может служить предлогом к разводу!!! княгиня Спадо пишет: Капитан, донельзя взволнованный, бегал, как сумасшедший, раздавая спешно и очень громко какие-то приказы. ну нет. Это не может быть капитан военного судна! княгиня Спадо пишет: Филипп, оставшись на палубе, стал, отдавать приказы солдатам готовится к бою на корабле он такой же пассажир, как Анжелика, поэтому никаких функций командира не мог на себя взять!!! Есть капитан и его офицеры!!!!
Jeoffrey de Peyrac: княгиня Спадо пишет: на галере поднялся настоящий переполох: солдаты метались в поисках оружия, присоединюсь! На военном корабле такого не может быть, потому что не может быть никогда!!! княгиня Спадо пишет: Поняв маневр шебеки, галера тоже легла в дрейф, готовясь принять гостей на свой борт т.е. "Добро пожаловать, господин Рескатор" княгиня Спадо пишет: Шпага ренегата вонзилась в плечо Филиппа, и тот со стоном упал и не поднялся, чтобы защитить свою жену? Ранение в плечо мгновенно к обмороку может привести только какого-нибудь изнеженного дворянчика, но боевой маршал должен был продолжить борьбу! княгиня Спадо пишет: На борту королевской галеры готовились к ответной атаке, а может быть, и к бою с шебекой Рескатора. т.е. Он неподалеку встал на якорь и ждал? Когда читаю ваш текст, почему-то не ощущаю, что все происходит, кроме Крита, на кораблях. Прямо дворцы со спальнями, отдельными для всех каютами и обстановкой. Круто, но так не было. Милая княгиня, слишком много фактических ошибок! Слабое владение материалом. Нужно внимательнее относиться к деталям!!! Идея ваша интересна, но ,увы, вас подводит ее воплощение.
княгиня Спадо: Спасибо хоть за какую- то похвалу месяца 3-4 над ним трудилась! спасибо что терпите и читаете мой " бред" ; постараюсь быть ещё внимательней к мелочам и деталям. скоро выложу новую историю по "Искушению Анжелики", но в нем появятся новые персонажи
Леди Искренность: Очень сожалею, что расстроили. Я понимаю, как тяжело писать, сколько это отнимает времени и сил. Также понимаю, что каждому автору хочется, чтобы его усилия не прошли даром, хочется слышать похвалу и одобрение в свой адрес. Поэтому я в двойне не люблю писать критические замечания. Вам браво за упорство, стремление и желание само выражаться. Отдельное браво, что вы делаете это не на каком-нибудь форуме гламурных пустоголовых барышень, а у нас, где столько научно подкованных интеллектуалок с высшим филологическим или иным образованием и энциклопедическими знаниями. У нас действительно тяжело держать планку, но зато только среди таких знатоков вы сможете отточить навык, поверьте. И у вас все впереди и обязательно получится. Какие ваши годы! Главное, чтобы мы у вас желание не отбили и комплексы не поселили. Искренне надеюсь, что этого не случится. Тренируйте, оттачивайте язык, мастерство... У вас с каждым разом все лучше и лучше выходит. Я сама порой среди наших образованных дам себя дурой с четверочкой по русскому чувствую.
полная версия страницы