Форум » Творчество читателей » New Анжелика » Ответить
New Анжелика
княгиня Спадо: Единственная цель этой работы - по-другому взглянуть на жизнь главной героини. А также немного изменить некоторые моменты и нюансы самого романа. Вы все узнаете с развитием сюжета! Моя глубокая благодарность моему прекрасному редактору Виолетте! Пуату - это сказочный край болот, лесов, старинных легенд и чудес. Именно такое впечатление произвело это славное место на одного почтенного путешественника. Еще больше, чем природа этого восхитительного края, ему понравились люди: честные, добрые и трудолюбивые. Путник был одет очень просто, и вместе с тем изысканно - в черный костюм из плотного бархата, такой же черный плащ, тяжелыми складками ниспадающий почти до земли, и мягкую шляпу с роскошным плюмажем. На груди у него сияло крупное золотое распятие, а на руке - пасторский перстень с огромным рубином. Он приехал сюда по делам милосердия, но это был скорее предлог, чем причина его визита в эту французскую глушь. На самом деле он хотел найти и удочерить маленькую девочку знатного происхождения. Мужчина видел много милых деревенских дочек этих обедневших дворян, но ни одна его не впечатлила. Усталый и разочарованный, прелат с несколькими своими людьми в мрачном настроении приехал по старой римской дороге в замок Монтелу. Въехав во двор и передав поводья одному из слуг, путник подошёл к входной двери и постучал в нее. На стук открыла старая служанка и грубо спросила: - Кто ты? И что тебе нужно в нашем замке? Ты, небось, какой-то жулик, вон как разоделся-то. -Я не жулик, а священник, и хочу поговорить с твоим хозяином, - высокомерно ответил прелат. Услышав, что перед ней духовное лицо, старуха стушевалась и пропустила незнакомца. Она провела его по старой полуразрушенной галерее, на стенах которой висели ветхие вытертые гобелены, в гостиную и строго проговорила: - Ждите здесь, я доложу господину барону. Джузеппе, так звали прелата, сел в старое кресло у камина, и разомлев от тепла, прикрыл глаза. Вскоре он услышал быстрые шаги в коридоре, и в комнату вошел сам барон. При виде гостя он немного смутился, поспешно оправляя свою затрапезную одежду, подходящую скорее крестьянину, чем дворянину. Сев в кресло напротив, хозяин, решив, что его гость уснул, стал пристально рассматривать незнакомца: смуглая, почти оливковая кожа, гордый профиль, тонкие, упрямо сжатые губы и изящные холеные руки человека, который привык больше к умственному труду, чем к физическому. На вид ему было где-то между 40- 50 годами. Барон был так увлечен осмотром, что даже не заметил, что незнакомец уже открыл глаза и внимательно смотрит на него. Поспешно отведя глаза, барон добродушно проговорил: - Приветствую вас, сударь. Я барон Арман де Сансе, хозяин этого замка. Сидящий в кресле мужчина кивнул: - Меня зовут синьор Джузеппе, я проездом в ваших краях. - Рад нашему знакомству, синьор Джузеппе. Могу я предложить вам выпить чего-нибудь согревающего после долгой дороги? - поинтересовался барон де Сансе. Весело сверкая черными глазами, итальянец охотно согласился. Барон кликнул слугу, который тут же принес и разлил в два бокала терпкое местное вино. - Могу я узнать цель вашего визита, синьор? Моя служанка Фантина решила, что вы жулик, - смеясь, признался барон, желая повеселить путника, но к его удивлению, гость внезапно посерьезнел и сказал: - Господин барон, я не грабитель, и не жулик. Я - служитель матери нашей церкви, - прелат набожно перекрестился. - И мои дела здесь связаны исключительно с милосердием. Смущённый такими словами барон поспешил извиниться перед синьором Джузеппе: -Святой отец, простите мне мою оплошность. Не желаете ли вы отужинать с нами? Тут дверь, ведущая в гостиную, с шумом распахнулась, и на пороге появилась маленькая девочка лет пяти. Она была одета в простое серое платьице, уже изрядно испачканное, маленькие ножки ее были босы( туфельки барышня держала в руках), её густые волосы цвета темного золота были небрежно подобраны выцветшей лентой, а зеленые глаза сверкали восторгом. Она подбежала к барону и вскарабкалась к нему на колени. Отец наклонился к ребенку и что-то тихо прошептал; девочка слезла с рук отца, присела в неуклюжем реверансе перед прелатом, и глядя ему прямо в глаза, звонко проговорила: -Здравствуйте, отец мой, меня зовут Анжелика, и я - маркиза! Улыбаясь, дон Джузеппе спросил у ребенка: -Как же вы стали маркизой, мадемуазель? -Я вышла замуж за маркиза, - заявила она. - И где же ваш супруг? -поинтересовался прелат, но девочка молча пожала плечами и убежала на кухню. -Это ваша дочь? - обратился синьор Джузеппе к барону. - Она очень красива, а когда вырастет, станет просто неотразимой, можно даже не сомневаться. -Спасибо за столь лестные слова в адрес моей дочери, сударь. Мне приятно, что вы заметили, сколь она красива и мила. И именно поэтому меня особенно волнует её будущее, но моё бедственное состояние, увы, сулит ей незавидную судьбу, - вздохнул барон де Сансе. Его собеседник задумался : "Это дитя может стать подарком небес, стоит поговорить с её отцом по этому поводу. Я видел, что детей у него много, так что вряд ли он станет упрямиться, я уверен. Тем более, он так печется об этой крошке". Следующим утром после завтрака прелат попросил барона о разговоре наедине. Сидя напротив хозяина, гость начал: -Мессир барон, я благодарен вам за ваше гостеприимство, и я хочу поговорить с вами о деле, не терпящем отлагательств, - итальянец заметно нервничал. -Прошу вас, говорите. Я постараюсь вам помочь, - как можно спокойнее ответил Арман де Сансе, пристально глядя гостю в глаза. Синьор Джузеппе положил обе руки на стол и начал: -Меня зовут Джузеппе Бельйози, я князь Спадо, кардинал Римской католической церкви. Мой приезд сюда имел две цели: оказать посильную помощь жителям вашей провинции и найти здесь маленькую девочку из знатной семьи, чтобы впоследствии сделать ее своей наследницей. Мой друг, согласились бы вы, если бы я удочерил вашу дочь Анжелику? - после последних слов кардинала Спадо барон Арман хотел было немедленно отказать, но вместо этого задал вопрос: - Почему именно моя дочь? На губах синьора заиграла улыбка. -Ваша дочь, господин барон, красива и умна. Она непосредственна и очаровательна. Она получит все: образование, достойное положение в обществе, мое имя и, наконец, наследство, а это немаленькая сумма. Соглашайтесь, барон, ведь я могу дать ей все, чего вы для нее желаете, в том числе и отцовскую любовь. Барон задумался. Предложение было лестным, а слова "мой друг" от столь высокопоставленной особы порадовали его сердце. - Я не могу так просто принять такое неожиданное предложение, синьор. Мне надо подумать, - наконец проговорил барон де Сансе. - Конечно, конечно, я вас не тороплю. Даю вам неделю на размышление, мессир. - Хорошо, синьор Джованни, - барон был удивлен таким поворотом событий и решил посоветоваться со своим отцом, старым бароном де Редуэ. Объяснив всю ситуацию отцу, он услышал от него гневную отповедь: - Как ты, барон де Сансе, наследник старинного рода, можешь принимать такое предложение? Где твое чувство чести? Он - иностранец, пусть и богатый, всё равно . Ты должен немедленно отказать этому нахалу, - и старик холодно посмотрел на сына, поджав от негодования губы. Подумав немного, Арман де Сансе решительно проговорил: - Нет, я не откажу его эминенции в его просьбе. Анжелика - моя любимая дочь, и я, как любой отец, желаю ей счастья, которое, увы, не в состоянии сам обеспечить. Синьор же Джузеппе даст ей все. Решено, я приму его предложение и соглашусь, чтобы он ее удочерил, Старик едко усмехнулся и поинтересовался: - А как ты это объяснишь жене, Арман? - Она всё узнает, когда уже ничего нельзя будет изменить, отец. В тот же день Арман дал свое согласие на то, чтобы кардинал удочерил Анжелику. - Вы мудро поступили, господин барон. Я дам ей всё необходимое для счастья, - заверил его прелат. По знаку хозяина вошел адвокат и стал готовить необходимые документы, а синьор Джузеппе пошел лично на кухню за Анжеликой. Та сидела за грубо сколоченным столом, заставленным разными плошками и горшками, и с открытым ртом слушала какую-то страшную историю, которую рассказывала ей Фантина, хлопочущая у жарко натопленного очага. Подойдя к девочке, он взял её за руку и сказал: - Пойдем со мной, милая, твой отец хочет с тобой поговорить. Девочка, наивно распахнув свои изумрудные глаза, спросила: - А зачем он хочет со мной поговорить? - её любопытство било через край. Но синьор Джузеппе только улыбнулся и жестом предложил ей следовать за ним. Войдя в гостиную, девочка подошла к отцу и присела в реверансе. Собравшись с духом, барон на одном дыхании объявил: - Милая Анжелика, мы мамой решили отдать тебя этому человеку, - он указал на стоящего у камина прелата. - Теперь ты будешь жить с ним, он официально удочерил тебя. Глаза девочки расширились - она никак не могла понять смысл слов отца. - Как же так? Теперь не ты, а он мой папа, да? - воскликнула малышка и на ее глазах заблестели слёзы. Потом она взяла себя в руки, упрямо выставила вперед подбородок и заявила: - Я не хочу уезжать, папа, не хочу! И никуда не поеду! Отец тяжело вздохнул и сказал: - Так надо, милая, это для твоего же блага. - Но почему я должна уехать, отец? - жалобно спросила Анжелика, растеряв все свое упрямство перед лицом неумолимо надвигающейся разлуки. - Понимаешь, милая, - барон усадил дочь на колени и ласково прижал ее к себе. - У нас с твоей мамой очень маленький доход, а детей много, и мы не можем достойно обеспечить вас всех. А когда ты вырастешь, тебя нужно выдать замуж, но для этого нужно много денег, которых у нас нет. Ну же, дочка, подумай, какое блестящее будущее ждет тебя - ты станешь богатой, у тебя будет блестящее образование, со временем ты выйдешь замуж... - За принца? - глаза девочки загорелись. - Почему бы и нет, - улыбнулся барон. - Ты такая красавица, что достойна стать женой не только принца, но и короля. Анжелика немного подумала, потом вздохнула и подошла к своему новому отцу. С минуту она внимательно разглядывала его, а потом сказала: - Ты мне нравишься. Надеюсь, мы подружимся. - Я тоже надеюсь, дочь моя, - ответил кардинал своей новой воспитаннице и будущей наследнице. Вечером барон Арман решил сказать обо всём жене. Он присел на краешек ее кровати, и собравшись с духом, начал: - Дорогая, мне нужно серьезно с вами поговорить. - О новых пошлинах, сударь? - подняла глаза жена, но муж в ответ лишь покачал головой: - Нет, не о пошлинах, а о нашей дочери - об Анжелике. -Об Анжелике? - удивленно воскликнула женщина. - А что, с ней что-то случилось? Какое-то несчастье? Она слегка побледнела. Пусть она уделяла больше внимания своему огороду, чем детям, но все же сердце ее любило и болело за каждого. - Кардинал Джузеппе Бельйози, князь Спадо удочерил нашу Анжелику, и я уже подписал все бумаги, касающиеся ее. Теперь она его дочь и наследница. Она будет богата и образованна, займет достойное место в обществе. Я думаю, это правильное решение, и ты, поразмыслив, согласишься со мной. От такого предположения баронесса вскипела. -Да как ты мог так поступить с нашей дочерью? И ты после этого смеешь называть себя отцом? -Я её отец, и делаю, всё чтобы обеспечить ее будущее, пусть даже для этого нам нужно будет с ней расстаться, - твердо заявил барон ошеломленной супруге. Потом мягко добавил, взяв ее за руку. - Не сердись на меня, дорогая, но это решение послал нам сам Господь Бог. -Нет, нет, Арман, я против того, чтобы мою дочь растил чужой человек, пусть он и много богаче и знатнее нас, - из последних сил сопротивлялась женщина. - Она УЖЕ его дочь. Я не могу дать делу обратный ход. Баронесса откинулась на подушки и закрыла глаза. По ее щекам заструились слезы. -Да будет так, - наконец прошептала она и барон прижался лбом к ее вздрагивающему от рыданий плечу. Следующим утром новость облетела весь замок. Фантина, возмущенно уперев руки в бока, обсуждала ее с Гийомом Люценом, старым солдатом, живущим при замке. - Просто не верится, что господин барон так поступил! Дева Мария и святой Соверен! Отдать дочь не пойми кому! Да еще и иноземцу! Вот если бы он меня спросил, - горячилась она. - " Фантина, что мне с этим делать?" Я сказала бы ему, что несмотря ни на что, ребенок должен расти со своим отцом и матерью! Вот что он от меня услышал! Насупив брови, Гийом затянулся трубкой, подумал минуту и медленно проговорил: - Не думаю, что барон так поступил из-за отсутствия отцовской любви. Скорее всего, наоборот, он решился расстаться с дочерью ради ее же блага. Фантина лишь презрительно фыркнула, и что сердито ворча под нос, вышла из кухни. Настал день отъезда. Кардинал усадил девочку к себе в седло, и они отправились в долгий путь. Анжелика долго смотрела на свой родной замок, растворяющийся вдали, на махающих ей вслед родителей, тетушек, братьев, сестер и слуг, и ее охватило чувство невыразимой грусти, ведь никогда раньше она не покидала родной Монтелу. А теперь ей предстояло уехать отсюда навсегда. Прощай, отец, прощай, матушка... Прощайте, Николя и Валентин, мои ангелочки... Девочка смахнула набежавшую слезу, а потом робко спросила синьора Джузеппе: - А мне можно сюда приезжать? Хоть иногда? - Конечно! Все будет так, как ты пожелаешь, моя девочка, - ласково гладя золотые кудряшки, проговорил прелат своей новоиспеченной дочери. Он уже мечтал о том, как представит её своим родным и друзьям, как они восхитятся красоте малышки... Но он даже не представлял, что его ждет впереди
Ответов - 57, стр:
1 2 3 4 All
Violeta: Для альтернативки идея интересная, но на мой взгляд, неправдоподобное воплощение. Барон НИКОГДА бы не отдал на воспитание свою дочь, ну разве что родственникам в качестве фрейлины. Вот если бы вы привязали встречу с кардиналом к побегу в Америке, когда они останавливались на ночлег в Ньельском монастыре, и Анжелика легкомысленно бы решила уехать с синьором Джузеппе в Италию, не предупредив родителей,то вышло бы более логично... И еще, зачем прелату удочерять французскую девочку, да и разрешено ли это духовным лицам? А так неплохо написано - и характеры героев, и диалоги...
Jeoffrey de Peyrac: Ну по сути семья-то ему не положена, потому что он всецело предан Богу... так зачем ему ребенок, это не по уставу... Католическому священнику нельзя иметь детей НИКАКИХ. Поэтому УДОЧЕРЕНИЕ НЕВОЗМОЖНО - это все равно что заявить: "Я нарушил обет безбрачия". Как бы он ни объяснялся, что девочка просто из знатной дворянской семьи - она для всех будет незаконнорожденной дочерью этого самого кардинала. Иначе зачем бы ему жертвовать ей свое состояние, которое, кстати должно принадлежать церкви!При церквях есть дома, где настоятель и монахини воспитывают детей И ЭТО ВСЁ!!!!! И неужели барон так легко мог бы расстаться со своей любимицей, отдать ее малознакомому чужаку, чтобы тот увез ее на край света, пусть даже она и стала бы наследницей этого кардинала. Но посмотрим, как вы дальше разовьете сюжет...
княгиня Спадо: Все будет дальше, дамы. Мне просто хотелось из духовного лица зделать человека- благодетеля.
Jeoffrey de Peyrac: Благодеяние прекрасно, но все-таки 17 век! Священник и вдруг удочеряет девочку! Какие мысли в головах обывателей? А Анжелике - пятно несмываемое (ну если он, конечно, как Борджа, в папы не выйдет - и то...). Не будет ли такая репутация медвежьей услугой, несмотря на все золото? Каждому же не будешь объяснять, что это просто он такой замечательный. Да и не поверят. Нравы не те.
княгиня Спадо: Папское разрешение меняет многое. А поставить его на место Борджиа, хорошая идея!
Арабелла: Jeoffrey de Peyrac пишет: Благодеяние прекрасно, но все-таки 17 век! Священник и вдруг удочеряет девочку! Согласна с девочками.. Подобное "удочерение" возможно, если НЕ 1) Не будь чужак священником (да еще столь высокого ранга) 2) Не просто чужаком, да еще иностранцем... Кто даст гарантию, что девочку увозят именно с благими намерениями? И что кардинал - именно тот, за кого себя выдает... Передача же девочки священнику, возможна была бы - Будь Анж его крестницей или родственницей - тогда вопросов, почему он взял на себя заботы о ней, возникает меньше. Но и в этом случае возникает весьма спорный момент с наследством... И Анж - нисколько не крестница кардинала. И, почему именно итальянский священник? (Почему не французский?) Благодеяние - похвальное занятие, не спорю... Но ехать для этого в чужую страну... И к тому же, это всего лишь предлог, дабы найти одну единственную понравившуюся девочку.. Выглядело бы логичнее, будь это какой-нибудь бездетный дальний родственник барона или баронессы - здесь вот уже страна проживания не важна. Удочерение дальним родственником в таком случае не вызвало бы кривотолков. И имела бы помимо благодеяний и другой смысл - за неимением наследников, после смерти последних в семье земли и имущество отошли бы короне. Поэтому история с наследованием здесь также была бы вполне допустима. В случае с дальним родственником допустим даже сан священнослужителя - но без удочерения ребенка, лишь как воспитанницы...
княгиня Спадо: Мне кажется, что не всегда нужно придиратся к мелочам. А французские священники лично мне не внушают доверие. Отсутствие наследников достаточно хороший предлог для удочерения ребенка, пусть и чисто с исторической точки зрения не совсем логичный. Даже авторы не всегда придерживаются истории, так почему нельзя отойти от нее для всеобщего блага?
Акварель: княгиня Спадо пишет: французские священники лично мне не внушают доверие а Винсент де Поль?
княгиня Спадо: Я же сказала все и Венсан тоже! Что он мог ей дать? Знания состоящие из теологии и схоластики нет, для нее у меня особенный план!
Акварель: он, кажется, прославился не теологическими познаниями, а моральными качествами, а это не так уж маловажно. Однако, для вашей задумки он не подходит
княгиня Спадо: Вы абсолютно правы. Кардинал прежде человек науки, а после религии.
Jeoffrey de Peyrac: Итальянские священники по-вашему лучше французских? чем? Неужели вы думаете, что во Франции не нашелся бы вполне себе высокообразованный прелат? Вспомним хотя бы отца де Мобежа. А вот итальянцы как раз внушают гораздо меньше уверенности и спокойствия!!! княгиня Спадо пишет: Мне кажется, что не всегда нужно придиратся к мелочам. Это не мелочи. Если конечно вы идете по пути Дюма (поверьте, я глубоко его уважаю и люблю даже): "История это гвоздь, и я могу на него повесить все, что угодно" Просто мы, наверное, пытаемся вам показать слабые места, которые нужно или исправлять или учитывать в дальнейшем развитии сюжета
княгиня Спадо: Пусть и смешно, но итальянским священникая я больше доверяю. На религиозном поприще французы у меня доверия не вызывают. И для моих дальнейших планов нужен именно итальянец!
Bella: сразу несколько "отводов": -католические священники НИКОГДА не могли законодательно усыновлять/удочерять- это и на сегодняшний день огромное различие между католической и православной церковью-наличие семьи у священника -по канонам католический священник при вступлении "на должность"/даже при постриге в монахи имущество передавал "в лоно матери-церкви". Т.е. служители церкви не являлись собственниками, и соответственно, не было что оставлять в наследство и не было кому. Сложный для объяснения вопрос, т.к. всем известны факты весьма богатых например, кардиналов. Но там всегда нюансы, которым авторы типа Дюма не уделяют внимания в романах. К примеру, король "отблагодарил" кардинала каким-либо поместьем, тот пользуется, получает доходы, которые по идее церкви должны тратиться на благотворительность, но тот же король всегда может и забрать подарки. В противном случае после смерти кардинала имущество возвращается либо в казну, либо в церковь.
княгиня Спадо: Я понимаю идея неправдоподобна, но через нее я хочу выразить духовные качества героя
Арабелла: княгиня Спадо пишет: Я понимаю идея неправдоподобна, но через нее я хочу выразить духовные качества героя Служитель культа не обязательно/и не всегда является носителем высоких духовных качеств, тем более в те времена. Причем нет разницы, (если не брать во внимание уровень фанатизма) является ли он испанцем, итальянцем или французом. Но дальнейший спор на эту тему представляется уже бессмысленным.
Jeoffrey de Peyrac: Jeoffrey de Peyrac пишет: Католическому священнику нельзя иметь детей НИКАКИХ. Поэтому УДОЧЕРЕНИЕ НЕВОЗМОЖНО Jeoffrey de Peyrac пишет: состояние, которое, кстати должно принадлежать церкви Bella пишет: католические священники НИКОГДА не могли законодательно усыновлять/удочерять Bella пишет: по канонам католический священник при вступлении "на должность"/даже при постриге в монахи имущество передавал "в лоно матери-церкви". Т.е. служители церкви не являлись собственниками, и соответственно, не было что оставлять в наследство и не было кому. Jeoffrey de Peyrac пишет: мы, наверное, пытаемся вам показать слабые места Арабелла пишет: Но дальнейший спор на эту тему представляется уже бессмысленным
княгиня Спадо: Что же постараюсь в следующей части реанимировать фанфик. Ох, как жаль что моя идея неимеет места в жизни!
княгиня Спадо: Часть 2 Новый дом и новая жизнь. Лучик солнца заглянул в окно дорожной кареты и скользнул по лицу кардинала. Открыв глаза, синьор Джузеппе первым делом нежно взглянул на спящую Анжелику. Вот и настал конец их путешествию по суше, впереди путешествие по морю в Рим. Они проехали множество городов Франции, которые разорила Тридцатилетная война, и сердце прелата разрывалось от жалости к простому народу, на который легла вся тяжесть войны. Девочка пошевелилась, приоткрыла свои светлые глаза и улыбнулась новому отцу, которого нежно называла " Дядя Спадо", что очень нравилось кардиналу, который очень любил маленьких детей и страстно мечтал о дочери. Анжелика выглянула из окна с нескрываемым любопытством: - Дядя, а где мы сейчас? - спросила девочка с блеском интереса в любопытных глазёнках. На губах кардинала мелькнула улыбка радости, оттого что его выбор оказался правильным, как и сама мысль о том, что ребёнок тянется к знаниям и всему новому: - Мы сейчас, деточка, подъезжаем к городу Марселю - это главный порт Франции. - Ух ты! - восхищенно воскликнула малышка и снова выглянула в окно, с восторгом любуясь быстро мелькающим пейзажем. Через несколько часов карета подъехала к красивому отелю в стиле Раннего Ренессанса. Они вышли из кареты и прошли к подъезду, где их встретила служанка, которая скучно сообщила: - Господин ждет вас и вашу дочь в гостиной, - и ушла, сохраняя на лице недовольную мину. С легкой улыбкой посмотрев ей вслед, кардинал взял за руку смущённого ребенка: - Пойдем, дорогая! Мужчина провел её по коридору, в который через большие окна проникал яркий солнечный свет, даря ощущение покоя. Они вошли в красивую просторную комнату, на полу которой лежал мягкий ковер песочного цвета, на стенах висело несколько картин Микеланджело на религиозные темы, на камине из белого камня, украшенного узором, стояло два литых подсвечника из темного золота и простые каминные часики. Мебель из резного дуба, оббитого белым атласом, поражала воображение, а венчала все это великолепие люстра из золота. В комнате находились мужчина, и женщина которые были похожи внешне друг на друга: одинаково темные волосы, большие карие глаза, горящие весельем, и роскошные наряды. Когда вошёл кардинал Спадо, хозяева присели в реверансе и поцеловали его перстень, а после официальной части, когда началась неторопливая светская беседа, прелат представил хозяевам свою маленькую мадемуазель: - Бертран, и вы, мадам, позвольте представить, вам мою … эм, воспитанницу. Её зовут Анжелика де Сансе, - с некоторым колебанием проговорил он, не решаясь сказать правду об удочерении, так как знал, что своим поступком грубо нарушил устав католической церкви. Ему казалось, что он слышит, как Папа Иннокентий распекает его и напоминает о непреложных законах святой матери-церкви... Отогнав грустные мысли, кардинал полностью погрузился в разговор с радушными хозяевами, а что бы малышка не скучала, позволил ей поиграть с их детьми. У герцога и герцогини де Грамон было двое детей, двое братьев – близнецов, Орландо и Адриан. Мальчики играли в саду в догонялки и заливисто смеялись, пока к ним не присоединилась Анжелика. Юные господа приняли её не очень любезно, хотя и вежливо поинтересовались, кто она такая и что ей нужно. - Я воспитанница синьора Спадо, - робко сказала девочка, изучая,новых знакомых взглядом, полным интереса. Потом ослепительно улыбнулась и произнесла: - Можно с вами поиграть? - Нет не девчоночье это дело! - небрежно отмахнулся Адриан, старший из близнецов. – Девочки должны дома сидеть и вышивать , - насмешливо закончил мальчик, явно собираясь улизнуть вместе с братом вглубь дворцового парка. Орландо зашептал на ухо брату: - Давай предложим ей играть в прятки, а потом, когда она спрячется, бросим её и уйдем куда-нибудь в другое место, или пойдем играть с соседским мальчишкой. Предложение было принято на ура, и коварная парочка приступила к реализации своего плана. Анжелика сразу поняла, о чем говорят братья, и решила помешать их планам её устранения. Девочка возмущенно воскликнула: - Девочки тоже могут играть во все игры наравне с мальчиками, и даже лучше! - Чем докажешь? - задиристо спросил её Адриан. Минуту девочка напряженно думала, сморщив от усилия лобик, а потом заявила: - Давайте устроим бег наперегонки, и тот кто первым добежит до вон того фонтана, - она указала пальчиком на ближайший фонтан, где сидела няня мальчиков. - Кто добежит первым, тот и лучше. Братья, немного пошептавшись между собой, согласились, надеясь, что навязанная им девчонка проиграет и уйдёт. Взяв, в руки палку и поломав её на три части, Адриан сказал: - Самая большая - это я, та, что меньше - Орландо, а самая маленькая - это ты, Анжелика, - пояснил мальчуган. Жребий выпал Анжелике и Адриану, который с недовольным бурчанием согласился бежать с "малявкой", как он выразился. Забег начался, сначала выигрывал Адриан, но скоро силы, видимо, изменили ему, и боязнь проиграть невольно замедлила его скорость, а потому первой прибежала именно она. Немного смущаясь, мальчик сказал, дружески протягивая ей руку: - Ты молодец. Очень быстро бежала! Ну как для девочки, я имею в виду, – смущенно пояснил он. Анжелика дружески пожала руки обоим братьям. Кто же тогда знал, что это станет первой искрой новой, сильной, крепкой и вечной дружбы... Вечером состоялся ужин в честь гостей, а следующим утром они уехали на корабле под названием "Христофор Колумб" навстречу Вечному городу. На корабле Анжелика продолжала учить итальянский язык, который ей преподавался ещё с отъезда из Монтелу и в котором она уже достигла некоторого успеха. Когда Джузеппе увидел, как она самостоятельно пробует учить итальянский язык, его охватили такие радость и волнение, будто это его родная дочь, которая сказала свое первое в своей жизни слово. Пусть медленно и неуверенно, пусть, главное, что она его сказала. В тот момент ему впервые в жизни на глаза навернулись слезы, которые с уверенностью можно было назвать слезами счастья. Подойдя к ней, он подхватил её на руки закружил по каюте, потом поставил на землю и сказал так нежно, что в сердечке девочки проснулась настоящая сильная детская любовь к нему, как к своему родному отцу, который любит своего ребенка и гордится его первыми самостоятельными достижениями на поприще лингвистики: - Ты у меня такая умница, - Спадо посадил её к себе на колени. - Но скажи мне, тебе и правда нравится изучать итальянский язык? - Да конечно, дядя - малышка поцеловала его в щеку. - Может, ты хочешь ещё что-то узнать?- ласково поинтересовался мужчина. - Не знаю, - медленно протянула девочка, напряженно раздумывая над заданным ей вопросом . - Можешь подумать какое-то время, - успокоил её отец. - Я потом узнаю твой ответ, моё солнышко, моя радость, - ласково прибавил кардинал, ласково целуя Анжелику в золотистую макушку. Поскольку наступила ночь, он положил ей в теплую постельку, а сам сел рядом и рассказал ей сказку на ночь. Он гладил сладко сопящую малышку по головке, и в ней теперь заключалось все счастье мира для одинокого служителя церкви . Богатый и одинокий человек, который должен отдать церкви все, что он хотел отдать этому чудесному ребёнку, которому судьбой было суждено прославить себя и своего приемного отца. Дома его ждала семья его младшего брата Рафаэля. Брат и его семья очень любили Джузеппе, и он надеялся, что так же сильно они полюбят и этого ребёнка, эту девочку с волосами цвета золота и изумрудно-зелеными глазами, к которой он уже успел сильно привязаться. Но что скажет Папа Иннокентий 10, когда увидит этого ребёнка? Предположить было сложно, почти невозможно. Сможет ли его близкий друг понять эту странную жажду, почти одержимость идеей отцовства? Наверное нет, поэтому мужчина готовился к бою за собственное счастье, к бою до самого конца, а если придется, то он откажется даже от духовного сана в пользу своего приёмника - Лоренцо Спадо, своего старшего племянника. Решение далось ему нелегко, но менять его он не желал. Вот и наступило чудесное утро, которым было бы приятно вернуться домой, но увы, Рим был ещё далеко, о чем Джузеппе сожалел, питая надежду и молясь о том, что бы их дорога не сильно затянулась. Тем утром им принесли завтрак в каюту (он теперь часто завтракал вместе с ребёнком для того, что поближе познакомиться). Потягивая вино, кардинал поинтересовался: - Расскажи мне о своем образовании, милая, - попросил её отец. - А что это такое?- невинно распахнув свои светлые глаза ангела, спросила Анжелика. - Это все то, что ты знаешь, чему тебя учили, все и обо всем, - поправился мужчина, ожидая и заранее предполагая ответ девочки. - Но мне нечего неизвестно, кроме старинных легенд и сказок нянюшки Фантины!- с отчаянием воскликнула она, на минуту забыв о леденце, который хотела попробовать. Собственно, чего ещё можешь ожидать от бедного провинциального барона с целым выводком ребятишек? Только этого. Сколько же всего ей предстоит узнать, чтобы стать гармонично развитой личностью! Она, его наследница - это чистый лист, холст художника, на котором он нарисует портрет девушки, совершенной во всех отношениях. Да, он даст ей прекрасное образование, как того требует традиция главы рода Спадо. Столь честолюбивые замыслы, грандиозные проекты и возможность обеспечить ей безбедное существование, как он и обещал барону, а свои обещания Спадо должен сдержать, если не из желания, то хотя бы из принципа и понятий о чести. В случае с Анжеликой все было совсем иначе - он её полюбил, как свою родную дочь, и ни за что с ней не расстанется,даже если сам Папа Римский лишит его когда-то столь желанного сана, к которому он так долго и упорно стремился едва ли не всю свою жизнь. Он выглянул из окна каюты на палубу, где, пристроившись на руках у старого матроса, сидела малышка Анжелика и, широко открыв зеленые глаза, смотрела, куда- то вдаль. Кардинал улыбнулся. - Моя любимая девочка, мой дорогой малыш, я так долго искал тебя и наконец нашел! - радость переполняла его доброе сердце и щедрую душу, в которой, подобно маленькой королеве, поселилась эта девочка ангельской красоты. Он положил руку на сердце и торжественно пообещал: - Клянусь сделать все, что от меня зависит, что бы ты, Анжелика, ни в чем не нуждалась и выросла счастливым ребёнком!- вслед за такой клятвой самому себе последовала долгая и пламенная молитва, обращенная к небу и Богу с просьбой помочь ему в воспитании этого ребёнка, как своего родного, просьба дать ему мудрости для достижения поставленных им целей: - Господь мой, молю Тебя даровать мне мудрость, для того чтобы расположить Папу Иннокентия. Пусть и в его сердце проникнет любовь к ней, но если придётся лишиться сана, я готов на такую жертву , только бы она осталась со мной. Ведь я так долго искал ее, как я могу теперь вернуть назад эту милую девочку, как!- его душу раздирало чувство долга перед Богом, церковью и любовь к ней, Его малышке. Бессилен. Он бессилен, он не может ничего сделать, чтобы ребёнка оставили ему по закону Ватикана. Судорожный плач отчаяния сотряс его сильное тело, твердую душу и, продолжая стоять на коленях, он молился целый день всем святым, прося их помощи и поддержки в задуманном им деле. В таком строгом посте и молитвах проходили дни. Анжелика усердно учила язык при помощи своего доброго наставника, к которому уже понемногу начинала привыкать, как к своему отцу и единственному учителю. Её успехи в языке не остались не замечены кардиналом, который уже даже думал начать учить её писать на итальянском. Новость о том, что она будет учиться писать, обрадовало ее, а обещание научить французскому письму и вовсе привело в восторг. Приближался Рим. Ещё немного, и решится его судьба, судьба нарушителя церковных канонов, по сути - преступника. Как тяжела для него мучительная неизвестность. Сейчас весь мир для него заключался в Анжелике, которая взирает на него с надеждой на нечто лучшее, чем то, что она видела. В один из дней Анжелика спросила его: - Дядя, а там, где я буду жить, есть солома на полу, и сквозняки, от которых все гудит?- от её вопроса сердце кардинала пронзила острая, как кинжал, боль. При мысли о том, через какие испытания прошел ребёнок, его бросило в дрожь. - Нет. Там всё совсем другое. - А как оно выглядит?- глазенки девочки сверкали, как два изумруда. - О, наше палаццо одно из красивейших во всем Риме,- начал кардинал. - А что такое палаццо, дядя?- незнакомое слово понравилось ей, хотя о его значении она не догадывалась. - Так мы называем наши городские дома, - терпеливо пояснил итальянец, целуя малышку. - А у меня будет своя большая комната? - Ну конечно. У тебя будет абсолютно все, что ты захочешь, милая! - А как она выглядит, она красивая?- заинтересовался ребенок, с интересом заглядывая в глаза кардиналу. - Твоя спальня будет очень большой, стены будут отделаны белым атласом, на полу будет зеленый персидский ковер, мебель будет от лучших мастеров Парижа и на ней будет позолота, шторы будут из белого газа с темно- зелеными портьерами. Кровать большая, застланная белым шелковым покрывалом с зеленым узором. - Ух ты!- воскликнула малышка с явным восхищением. - А когда мы приедем?- тут же спросила она, предвкушая радости богатой и хорошей жизни. Отец задумчиво взглянул на нее, погладил по голове и сказал с оттенком тревоги в голосе: - Скоро, милая, скоро. По мере приближения к родному дому, его сердце все сильнее и сильнее жгла тревога и переполнял страх. Нет, не за себя, а за нее, его хрупкую милую девочку, которая может снова вернутся к нищете и голоду своей провинции Пуату. До конца путешествия остались сутки. Завтра они уже будут в Риме, где его ждет борьба за их с Анжеликой счастливое будущее. С самого утра началась суета. Сначала они быстро позавтракали, потом оделись: он - в свою красную мантию кардинала , она - в белое муаровое платьице, отделанное белыми лентами. Голову ей покрыли лёгкой соломенной шляпой. Смотря на себя в зеркало, девочка улыбнулась, явно довольная своей внешностью, отражающейся в глади венецианского зеркала. Корабль бросил якорь в порту Вечного города. На причале их ждала карета с гербом Спадо. Его Анжелика уже запомнила и могла бы узнать среди множества других. Они мчались по улицам Рима в прекрасной карете, запряжённой английскими лошадьми. Анжелика с интересом разглядывала залитые ярким светом улицы города, пытаясь представить, что сказали бы её родные, если бы увидели её здесь, в такой чудесной карете: - Дядя, а когда мы приедем домой?- в голосе девочки было столько любопытства и нетерпения, что отец невольно рассмеялся. - Скоро милая, скоро, - ласково ответил он, стараясь представить, что скажет его брат, когда увидит её. Незаметно для Анжелики карета остановилась перед ступеньками из белого камня. Выйдя из экипажа, кардинал с ребёнком поднялись по лестнице и вошли в палаццо, где их встретила старая служанка. Присев в реверансе, она сказала: - Монсеньор вас и,- тут взгляд её карих глаз упал на Анжелику, которая спряталась за спину своего добродетеля. - И эту барышню ждут в гостиной синьор Рафаэль и сеньора Лукреция. - Спасибо, Моника. Пойдем, Анжелика!- он ушел, ведя за собой по коридору маленькую девочку. В гостиной палаццо Спадо собралась вся семья: Рафаэль с женой и их сыновья. Увидев дядю, мальчики хотели броситься к нему, но заметив Анжелику, замерли от удивления. Не обращая на это никакого внимания, дон Рафаэль обнял старшего брата и любезно поздоровался с малышкой, которая немного оправилась от испуга, и теперь с любопытством осматривала всё и всех вокруг нее. В комнате повисло напряженное молчание. Его нарушил приятный голос синьоры Лукреции, которая обращалась к Джузеппе: - Джузеппе, а кто этот ангелочек, позволь узнать?- в голосе женщины было слышно острое любопытство, как у всякой кумушки, которая чувствует светскую сплетню или новость. - Эта девочка - моя приемная дочь, новая княгиня Спадо, моя наследница, - представил её мужчина ошеломленным родственникам, у которых от удивления округлились глаза. Гордость, с которой он её представил, делала сомнительным мысль о шутке. Первым молчание нарушил дон Рафаэль: - Ну что же, давай знакомиться с твоей дочкой! - он пригласил её сесть между ним и женой. - Она знает итальянский, Джузеппе?- спросил тот у брата. - Ну да, я научил её немного - отозвался кардинал. Все начали наперебой расспрашивать девочку. - Как тебя зовут, дитя?- от испуга у нее округлились глаза, но она храбро ответила: - Анжелика де Редуэ де Сансе де Монелу, я дочь барона Армана. - Сколько тебе лет? - Пять, - ответил ребенок, оттопырив маленькую ладошку. - Ты жила во Франции, ты француженка? - Да, синьор! В беседу вмешался кардинал: - Иди к себе в комнату, любимая, тебя Элоиза тебя проводит, - и по знаку хозяина молодая горничная увела Анжелику в её комнату, оставив хозяев обсуждать появление малышки в их доме. Рафаэль повернулся лицом к брату: - Ну, теперь расскажи нам, кто эта девочка, Джузеппе? - Эта милая девочка теперь моя законная дочь, Рафаэль, и я не потерплю никаких насмешек на ее счет! Она будущая глава рода Спадо, и это не обсуждается!- мужчина поднял руку, пресекая всякие возражения со стороны младшего брата. - Хорошо, ты её удочерил, - кивнул брат. - Но как отреагирует на этот твой поступок Ватикан, Джузеппе?- Рафаэль задал как раз тот вопрос, на который кардинал боялся ответить даже сам себе. Увидев растерянность на лице брата, Рафаэль уже примирительно сказал: - Я понимаю, что тебе хочется иметь ребёнка, но тебе нельзя! Подумай о моей и твоей репутации, Джузеппе, над нами будет смеяться весь Рим! И тебя лишат сана. Умоляю, верни её отцу и забудь о ней!- по мере продолжения монолога на лице синьора Спадо появилось выражение упрямства, которое вылилось в целое море упреков: - Как ты смеешь предлагать мне такое!- от гнева на его красивом и обычно спокойном лице появились красные пятна. - Я никогда этого не сделаю! Если ты так заботишься о своей репутации, что даже готов обречь меня на одиночество, то я скажу тебе - ты самый гадкий эгоист в мире! Оскорбленный такими словами брат ушёл, забрав детей и супругу. Вечером, сидя в сумерках своем кабинета, он, склонившись к своему столу, усердно выводил что- то трясущейся от нервного напряжения рукой. Послание Папе Римскому, а точнее, жалоба на того, кого он должен был понять и кому должен был помочь. Писал он медленно, обдумывая каждую свою фразу, так, чтобы не пострадать от последствий. Боль в душе и горький осадок после ссоры с братом, желание его образумить - вот что подтолкнуло его к написанию письма. А в палаццо Спада готовились ко сну его обитатели: Анжелика в своей новой комнате, в точности похожей на ту, которую ей описывал « дядя», и кардинал в своих красных , как кровь, покоях, где, несмотря на поздний час, ещё горел свет и неслись молитвы Святой Деве. Только утро позолотило город своими лучами, как в палаццо кардинала принесли письмо от Его Святейшества с просьбой приехать в Ватикан. Дочитав до конца, Спадо нахмурил темные брови и задумчиво посмотрел на строчки у него перед глазами. Что ему делать? Минута мучительных раздумий и решение было принято - он ответит перед церковью. Войдя в комнату дочери, кардинал посадил её к себе на колени, поцеловал в лобик и сказал: - Будь умницей, пока я не приеду, Анжелика. - Да, дядя, - весело ответила девочка, принимаясь за прерванную его приходом игру. Выйдя из дома, он сел в ожидающую его карету и велел кучеру ехать во дворец Папы. Там его провели в кабинет Иннокентия, где, сидя в кресле у камина, его ожидал наместник Святого Петра. Стоило им остаться вдвоем, как битва началась, и началась даже без подготовки к ней. Предложив гостю сесть напротив, Иннокентий холодным тоном спросил: - Скажи мне, но только правду, - предупредил его прелат. - Это правда? - спросил он, протянув кардиналу письмо, написанное измененным почерком. Дочитав его, Джузеппе спокойно посмотрел в глаза другу и сказал: - Да, брат мой, это истинная правда и в ней нет ни капли лжи. На лице его собеседника появился гнев. Он встал и минуту молча ходил по просторному кабинету. Потом, нарушив молчание спросил: - И что прикажешь мне делать с тобой? Спадо вызывающе взглянул на друга: - Делай всё, что хочешь, но позволь мне оставить Анжелику! - Ты же знаешь законы церкви ,Джузеппе. Я не могу тебе этого позволить, даже если захочу! - Умоляю, пусть она останется со мной, у меня не хватит сил отправить её домой. Назад, в ту нищету, в которой я её нашел. Пойми меня, Иннокентий, я даже готов отказаться от кардинальской мантии для нее!- горячо воскликнул он, хватая Папу за холеные руки в дорогих перстнях. - Могу я посмотреть на нее? - Да, конечно! - радостно воскликнул кардинал и пригласил Иннокентия к обеду. Друзья отправились в палаццо Спадо. Войдя в столовую, они увидели там милую малышку Анжелику, которая уже ждала их за столом из темного палисандрового дерева. - Здравствуйте, дядя!- воскликнула она, бросаясь в объятия кардиналу. Тот что- то тихо шепнул ей на ухо, и она присев в низком красивом реверансе, поцеловала перстень Папы. Во время обеда он наблюдал за её манерами, движениями, красивой осанкой и решил про себя подумать над просьбой дорого друга. По окончании обеда Джузеппе спросил: - Ну, друг мой, что ты скажешь о ней теперь? - Скажу, что мне нужно подумать над всем этим, но учти, что,даже не смотря на мое решение, тебе будет очень трудно. Ведь ты не светский человек, и это может погубить твою репутацию, а со временем - и твой покой,- он пошел к выходу, но внезапно обернувшись, спросил: - А почему именно девочка?- в голосе прелата было полно любопытства и интереса. - Мне всегда хотелось именно девочку для продолжения и прославления фамилии Спадо, а кто так может прославить ее лучше красивой молодой женщины?- весело ответил кардинал Иннокентию. С того дня время, казалось, замедлило свой быстрый бег. Нервы прелата были натянуты до предела. Единственной радостью стало посещение детской. Он часто приходил к Анжелике и мог часами наблюдать за её детскими забавами, и только это могло хоть немного успокоить его. Ожидание ответа на вопрос, от которого зависит твоя жизнь и счастье - это страшная мука. В такой муке шли дни, долгие дни тягостного ожидания. В этот период его жизни его терпение подверглось суровому испытанию, гораздо более сильному, чем когда-либо раньше. В один прекрасный солнечный день ему доставили записку с просьбой прибыть в папскую резиденцию. Его тут же провели в кабинет главы церкви, где последний его уже ждал, стоя у окна: - Здравствуй, Джузеппе, проходи, я обдумал твою просьбу,- он заглянул в самую глубину темных глаз кардинала, сейчас полных тревоги и мучительного ожидания. - Успокойся. Подумав, я решил охранить тебе твой сан кардинала. А так же тебе позволят спокойно воспитывать твою милую иностранку, но в обмен на щедрый дар нашей святой матери - церкви, - закончил прелат с мягкой дружеской улыбкой на тонких губах. - Какой дар ты от меня требуешь, Иннокентий? - Подари Церкви какие-нибудь земли, и я все улажу и на все закрою глаза, - спокойно ответил прелат. - Хорошо, я согласен. Я передам в дар Святому престолу часть моих владений на Севере, в городе Турин. - Прекрасно, - довольно сказал прелат. Тем же вечером всё было улажено, и Анжелика официально была признана дочерью кардинала. В виде исключения за его преданность католической церкви.
Арабелла: княгиня Спадо пишет: Они проехали множество городов Франции, которые разорила Фронда Вопрос. У вас Анжелика родилась позже, чем у Голон? Я не сомневаюсь, что сердце доброго прелата может болеть при виде бедствий народа и его нищеты... Но Фронда началась в 1648 г, когда Анжелике было лет 10.. (в 1648 г.), и длилась лет 5 (до 1653 г) Начало правления папы Иннокентия Х относится примерно к тому же периоду (с 1644 г.-1655г). В вашем фанфике ей 5 лет. Если у вас ее рождение совпадает с Голоновским 1637/38 годом, то Фронду они никак не могли застать - т.к. она еще не началась. У вас же, она уже идет, и некоторое время. Иннокентий к тому времени на папский престол тоже еще не взошел. Я вижу только одно объяснение - то, что Анж (у вас) родилась на 5 лет позже, чем у Голон. ? Т.к. ко всему, такое поведение более характерно для 5-летнего ребенка, а не 10-летнего.
княгиня Спадо: Это моя ошибка Арабелла я спутала время. Вы абсолютно правы ей только пять лет.
Violeta: Просим автору небольшую историческую неточность - сам текст неплох и маленькая Анжелика очень милой получилась.
княгиня Спадо: Вомногом благодаря вам. Спасибо всем, а ошибку я исправлю!
Jeoffrey de Peyrac: княгиня Спадо пишет: У герцога и герцогини де Грамон было двое детей, двое братьев – близнецов, Орландо и Адриан. Фамилия де Граммон настолько известна своими представителями 17 века, что эта пара близнецов никак не могла иметь место! Грамон (фр. de Gramont ) — две старинные французские дворянские фамилии. Одна из них (Grammont) происходила из Верхней Бургундии. Другая фамилия Грамон (Gramont) получила свое имя от замка Грамон (исп. Agramunt ) в Наварре, в департаменте Нижних Пиренеев. Ни в той, ни в другой семье не было таких Совет. Беря такие звучные имена, изучайте их историю. Или придумывайте фамилии, не существовавшие в реальности Равно, как и ошибка с папами. История этого не терпит. А так, дерзайте, посмотрим, что выйдет.
Jeoffrey de Peyrac: Наиболее вероятным по вашему тексту может быть род из Наварры, те самые Грамоны, у которых рос Пегилен де Лозен Антуан III де Грамон, маршал Франции, владетельный князь Бидаша и Барнаша, герцог и пэр королевства (Бидаш — главный город кантона в соврем, департаменте Атлантические Пиренеи, в 32 км от Байонны; прежняя столица княжества в Нижней Наварре, ставшего в 1648 г. герцогством-пэрством рода Грамонов; там располагался их замок, а в местной романской церкви XVI в. находятся их гробницы) Франсуаза Маргарита Дюплесси-Шивре (1608 — 1689) — двоюродная племянница кардинала, дочь его двоюродного брата Шарля Дюплесси де Шивре, маркиза де Пон-Шато; с 1634 г. жена маршала Антуана III де Грамона. Катерин Шарлотта де Грамон (1639 - 4 июня 1678) она была старшей дочерью.В 1660 Кэтрин вышла замуж за Луи де Гримальди, 2-го герцога Валентинуа и наследника трона Монако Ги Арман де Грамон, граф де Гиш(1638-1673) — сын Антуана III де Грамона; по праву преемственности получил от отца должности — полковника французских гвардейцев и главного наместника Беарна и Наварры; с 1655 по 1663 г. участвовал в различных военных кампаниях, а затем впал в немилость из-за его ухаживаний за принцессой Генриеттой Орлеанской, невесткой короля; находясь в изгнании, сражался вместе с поляками против турок, с голландцами — против англичан; вернувшись во Францию, сопровождал Людовика XIV в ходе Голландской кампании 1672 г., первым вплавь и на глазах у противника переправился через Рейн; затем служил под началом Тюренна; его мемуары были опубликованы в 1744 г. Антуан IV Шарль де Грамон (1641 — 1720), вначале носивший титул графа де Лувиньи, затем (с 1673 г.) — графа де Гиша, а с 1678 г. — герцога де Грамона; с 1672 г. воевал в Голландии, а с 1675 г. — во Франш-Конте; наместник Беарна (1678), посол в Испании (1704-1705). Лувиньи был женат дважды: первый раз (1688) на Марии Шарлотте де Жуэнвиль (ок. 1648-1694), дочери маркиза Жака де Кастельно (1620 — 1658), а второй раз — на Анне (? — 1737), дочери Никола Байе де Ла Кура.
Леди Искренность: Jeoffrey de Peyrac , с вашими фундаментальными и академическими знаниями сложно тягаться. княгиня Спадо, увлекательно выходит и логика появилась, вы и ваш редактор молодцы. Сюжет выдержан. Просто рассказы про детство всегда немного меньше захватывают, чем перипетии подростков и взрослых. Я, например, про маленькую Анжелику меньше всего люблю читать. Так что пусть она у вас поскорее подрастает и встречает свою любовь. Только вот, как мне кажется, женитьба на бедной, но знатной для многих окажется предпочтительнее брака с богатой девочкой сомнительного происхождения. Особенно для Пейрака, у него своих денег вагон.
княгиня Спадо: Небойтесь Лена много интересного ждет её впереди! Скучно я надеюсь небудет
княгиня Спадо: Простите за столь долгое ожидание Часть 3 Обычная жизнь С приезда Анжелики в Рим прошел уже год. Целый год мира, покоя и приятной учебы, в которой девочка делала значительные успехи, и чем приводила отца в восторг. Приближался её первый день рождения в новом доме. Накануне славного события она подошла к отцу и спросила: - Скажи, папа, а на моем дне рождения будут танцы, подарки, игры, как у нас в деревне? Ну, я имею в виду, дома, в Пуату... - смущенно пояснила крошка. Оторвавшись от дел, мужчина нежно улыбнулся, посадил Анжелику себе на колени и ласково ответил, гладя дочь по золотистым волосам: - Ну конечно, милая! У тебя будет самый лучший день рождения, можешь не сомневаться! Обрадованная девочка убежала играть со своими друзьями. Провожая ее взглядом, кардинал невольно улыбнулся. Сколько изменилось за этот год! Анжелика подросла, в совершенстве овладела итальянским языком, научилась писать по-французски и даже написала письмо родным в Пуату. Только одна тучка омрачало ясное небо - это ссора между кардиналом и его братом Рафаэлем, который не мог простить старшему брату нарушение устава католической церкви. Прелат тяжело вздохнул и, встав из-за стола, подошел к открытому окну, вдыхая воздух Рима. « Когда же закончится эта баталия? Когда мой брат примет мою дочь? Стоит ли мириться только потому, что мне неприятна наша ссора, или надо забыть о родне ради малышки Анжелики?» Такие мысли теснились в его голове, и в итоге Джузеппе принял решение помириться с Рафаэлем. - Луцио, приведи мою лошадь! - приказал кардинал своему лакею, покидая кабинет и направляясь на террасу, но стоило ему переступить порог, как коридор заполнила пленительная мелодия, которую исполняла на лютне Анжелика. Войдя к ней, он застал её за уроками, но не стал уходить, а только тихо сел в маленькой нише, желая понаблюдать за тем, как она занимается. Её учительница, сестра Магдалена из монастыря святой Агаты, обучала ее на дому, потому что кардинал не желал отпускать дочь от себя, а кроме того, он понимал, что стены монастыря станут тюрьмой для жизнерадостного и непосредственного ребенка. Сейчас она занималась с юной Спадо игрой на лютне, звуки которой и привлекли сюда монсеньора кардинала Спадо. Сидя на стуле с деревянной спинкой, девочка играла очень простую мелодию. - А теперь, милая, можешь идти, на сегодня уроки закончены, - сказала монахиня, заметив кардинала, с гордостью наблюдающего за успехами дочери. Отложив лютню, девочка бегом устремилась к отцу и, проворно забравшись к нему на колени, прижалась щекой к его щеке: - Привет, папа, а куда ты?- спросила она, увидев перчатки на его руках. - Я еду к твоему дяде Рафаэлю, - коротко ответил тот, не желая объяснять ребенку цель поездки. - А можно с тобой?- спросила его девочка. - Я хочу пригласить своих братиков на день рождения, - заявила она удивленному отцу с милой улыбкой. - Ну, хорошо, можешь собираться, - согласился мужчина, который ни в чем не мог отказать девочке. Анжелика поспешно надела кожаные перчатки и шляпку для прогулок. После короткой поездки верхом они прибыли к дому Рафаэля. Прелата и его дочь провели в гостиную, где их уже ожидали хозяева: - Здравствуй, Рафаэль, я хотел поговорить с тобой, - спокойно начал Джузеппе. Братья после целого года ссор, наконец, помирились, и в семье воцарился мир. Неделю спустя всё отпраздновали шестой день рождения Анжелики, и счастливая девочка получила много подарков от родственников, от дяди и тети, от братьев - Лоренцо и Луиджи, и Людовико - её самого любимого брата, который мечтал уйти в море. Зимой Лукреция стала учить девочку готовить, и ее уроки открыли в ней талант к кулинарии, чему очень обрадовался кардинал, у которого появился ещё один повод для отцовской гордости. В кабинете папы Иннокентия шла неспешная беседа между Его Святейшеством и кардиналом Спадо: - Расскажи мне о твоей маленькой воспитаннице, Джузеппе, - попросил его прелат. Сделав ещё один глоток вина, Джузеппе сказал с неподдельной нежностью в голосе: - Иннокентий, она просто маленькое чудо, моя Анжелика! И печенье, которое мы сейчас с тобой едим, - это ведь она приготовила, сама! - Очень вкусно! Нет, правда, очень вкусно, Джузеппе! - Иннокентий взял ещё одно печенье с подноса, принесенного другом, и с любопытством осведомился: - Чему ты еще её научил? - Она уже играет на лютне, поверишь ли ты, и ей этого мало! Она хочет научиться играть на гитаре! - А языки, какие она уже знает? - Итальянский язык, немецкий, греческий и латынь, - с нескрываемым восторгом перечислил мужчина, наблюдая за изумлённым выражением лица своего собеседника. - Какая умница твоя дочь!- любезно похвалил девочку прелат. Спадо почтительно ответил: - Ну, если ты не ты и твоя поддержка, у меня не было бы ни дочери, но гордости за ее успехи! - Брось меня благодарить Джузеппе, лучше передай твоей синьорите от меня подарок, - смущенно протянул ему сверток прелат. Заинтригованный отец развернул его и замер от удивления. В его руках была книга, а если быть точным, - прекрасная Библия в кожаной обложке с золотыми уголками. А также чудный молитвенник с прекрасными цветными гравюрами ручной работы. Восхищённый кардинал сказал с приличествующей случаю благодарностью: - Это чудесный подарок, Иннокентий, спасибо. - Дорогой друг, а ты думаешь показать ей мир? - Да, я хотел на все лето уехать с ней в Грецию,- признался Джузеппе, немного смутившись собственной откровенности, но тут же внутренне упрекнул себя за излишнюю скрытность. Папа встал из-за стола и подошел к другу: - Чудесная мысль, желаю удачи, - добродушно пожелал он ему. Узнав о планах отца, девочка подпрыгнула от восторга: - А когда мы едем? - сразу спросила Анжелика своего отца. Немного подумав, он проговорил: - Через пару недель, милая, так что готовь свой гардероб, потому что мы едем на все лето. Оставшееся до дня отъезда время прошл, в лихорадочных сборах. Спешно готовили платья для маленькой княгини и камзолы для князя. В день отъезда Анжелика быстро позавтракала и бегом направилась к карете, запряжённой парой лучших ирландских лошадей. Сколько радости и счастья испытала девочка, знакомясь с культурой, природой Греции, этого края мифов и легенд. Надо заметить, она сильно впечатлила Анжелику. Цель, которую преследовал Джузеппе, была достигнута: малышка заинтересовалась Грецией и усовершенствовала свои знания языка, чего и добивался заботливый отец. На глазах она превращалась в настоящую главу знаменитого рода Спадо, какой её желал видеть кардинал, и о чем не переставал ей твердить. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается, и как не восхитительна была поездка, всегда приятно снова вернутся домой, а для Анжелики это было вдвойне приятно,потому что она уже успела искренне привязаться к Риму, и этот город стал ей почти родным. Однажды вечером она спросила отца: - Папа, а навсегда останусь здесь, с тобой? - Да, конечно, навсегда. А почему ты спросила, дорогая?- удивленно осведомился он у девочки, с тревогой смотря в ее широко распахнутые изумрудные глаза. Заметив его волнение, она поспешила его успокоить: - Ты не волнуйся, папа, со мной все в полном порядке. Я просто не хочу никогда расставаться с тобой... Шли дни, Анжелика продолжала учиться с большей охотой, ведь каждое лето они ездили в новые и новые для нее страны, например, она ужи увидела Турцию и Персию. Изучила языки этих экзотических стран и серьезно увлеклась восточной культурой, что, как ни странно, ни капельки не беспокоило кардинала Спадо, несмотря на то, что все вокруг него возмущались подобным « язычеством». Несмотря на всеобщее негодование, девочка твердо настояла на том, чтобы её апартаменты были мебелированы в восточном стиле. Прелат против пожелания любимицы не возражал, так как хотел, чтобы она развивала свой собственный стиль и чувство вкуса. Как скоро она влюбилась в Восток, так скоро и выучила арабский язык, к неизменной радости и гордости отца. Эта сильная любовь толкнула её к новой цели - научится исполнять танец живота: - Но, деточка, это совершенно неразумно, неприемлемо для истинной дамы, для главы дворянского рода, который ведет свою историю со времен императора Константина Великого! - горячо протестовал кардинал, желая переубедить упрямую, как маленький мул, девочку. - Ах, папа, ну позвольте, прошу вас! Я так хочу выучить восточный танец, ведь он такой красивый! - жалобно упрашивала его дочь, делая жалобную мордашку, и зная по опыту, что это оружие очень ей поможет достичь поставленной цели. - Ну хорошо, можешь заниматься,- сдался под её натиском Джузеппе, желая поскорее закончить тягостный для него спор. Приближалось десятилетие Анжелики. Сидя в кабинете, Джузеппе Спадо внимательно рассматривал лежащую у него на столе карту итальянских княжеств и что- то быстро писал на куске пергамента. Это был подарок для его любимой дочери, для ЕГО Анжелики. Подарок в виде собственных земель, а точнее, княжества, ей очень понравится, он был уверен в этом. Княжество Сан - Феличес было очень большим и очень доходным, также там была вилла на берегу моря в стиле Ренессанса, много зелени и свежего воздуха. Настал день рождения, вся семья собралась в гостиной, и настало время дарить имениннице подарки. Первым свой подарок преподнес кардинал Спадо: - Моя дорогая Анжелика, ты уже стала такой большой, что я решил подарить тебе… княжество! - от восхищения глаза девочки заблестели, а ротик приоткрылся. Он протянул ей бумаги на право владения княжеством: - Теперь, моя дорогая, вы стали герцогиней Сан - Феличес, - церемонным тоном добавил отец. - Ах, папа, у меня не хватает слов для того, чтобы выразить вам свою благодарность! Это так чудесно - вилла на берегу моря! Как замечательно! - Рад, что тебе понравилось! - довольно заключил он и, немного подумав, добавил:- И не вздумай переживай из-за стоимости подарка, у меня столько денег, что потеря пары миллионов никак не отразится на основном капитале. И кроме того, ты достойна самого лучшего, моя девочка. По приказу юной герцогини на виллу были отправлены слуги для того, чтобы подготовить её к прибытию хозяйки. Чудесный сад с множеством фонтанов, вилла и море ожидали ее...
Леди Искренность: Анж, ну просто гений, а не ребенок. Столько талантов в неполные шесть. Этак, она Пейрака точно переплюнет... А мужчины, ой, как не любят баб умнее себя... Даже самые благородные... В общем, чую, в вашей версии на костер потопает Анж, за ведьминскую ученость и совращение священнослужителя с пути истинного в анамнезе.
Violeta: Леди Искренность пишет: Анж, ну просто гений, а не ребенок. Столько талантов в неполные шесть. Этак, она Пейрака точно переплюнет... А мужчины, ой, как не любят баб умнее себя... Даже самые благородные... В общем, чую, в вашей версии на костер потопает Анж, за ведьминскую ученость и совращение священнослужителя с пути истинного в анамнезе.
Арабелла: Леди Искренность пишет: В общем, чую, в вашей версии на костер потопает Анж, за ведьминскую ученость и совращение священнослужителя с пути истинного в анамнезе. Или прямиком в гарем. Почти все, что нужно знать одалиске, она уже знает и умеет (восточные языки, игру на лютне, а теперь еще и танцы..) Кстати, а где могли видеть Анж и кардинал этот танец? Учитывая, что Тогда отношение к нему было совсем иное, нежели сейчас? (Когда школ фитнеса и ТЖ как грибов после дождя, самых разных). Учитывая, (насколько знаю) что изначально ТЖ исполнялся женщинами для женщин, на публике "приличные" женщины его никогда не танцевали - и кардинал должен был это прекрасно знать. Танцовщицы делились на две категории - авалин (танцевавшие во дворцах и гаремах для элиты) и гавези - которые танцевали на улицах и площадях и были публичными женщинами. (Поэтому обучение маленькой Анж ТЖ с этой позиции не только неприемлемо, но и немыслимо). княгиня Спадо пишет: в совершенстве овладела итальянским языком, За год - чужим языком? Нет, оно понятно что попав в чужую языковую среду, можно овладеть им в достаточной мере - но в совершенстве...
княгиня Спадо: Я наверное не сказала она ведь в страны Востока ездила. А там её обучала женщина, купленная отцом. Я думаю что она имела дар к языкам, на основе этого я предположила что она могла знать и больше язвков. У меня она дитя многих талантов!
Арабелла: Да я понимаю, что ребенок гениальный )) Но для 10-летнего ребенка - знать 8 (!) языков в совершенстве - Не верю. Допускаю, что она могла к своему 10-летнему возрасту хорошо знать помимо родного фр., итальянского еще один, два - максимум , остальные - лишь на уровне бытового общения (и то не все и под вопросом). Тем более, что языки не одной языковой группы. Даже с учетом того, что у нее были персональные преподаватели турецкого/персидского (греческий и латынь - на совести кардинала). У вас же она в 6 лет уже знает 5 языков. К слову, в совершенстве даже взрослый человек не всегда знает единственный родной язык, а вы говорите о чужих. Допускаю родной фр. и итал. - как языки постоянного общения - в достаточной мере для понимания и общения, но не в совершенстве. Немецкий - допустИм на уровне бытового общения - не думаю, что с Гийомом они говорили о высоких материях. Греческий и латынь - еще на начальном уровне - но явно не таком, чтобы читать трактаты. Как у бедного ребенка в голове каша не образовалась? К 17 годам, например, подобное уже реально - но не в 10 лет (иначе не миновать обвинений в сговоре с дьяволом, да и позже тоже). Причем независимо от того, что она путешествовала и имела персональных учителей. Кстати, вот Леди Искренность пишет: Этак, она Пейрака точно переплюнет... А мужчины, ой, как не любят баб умнее себя... Даже самые благородные. Если планировать в будущем ее встречу с графом, то чем он ее покорять то будет? (Он или кто-то другой..) Если в романе наш граф в некотором роде был и/или считал себя Пигмалионом, то здесь уже не получится. Языки она уже почти на одном уровне с ним знает. Рассказами о путешествиях ее уже не удивишь - сама немало повидала... Библиотека кардинала к ее услугам - учись-не хочу...
гость: к тому же, какой практический смысл в ее знании языков? Зачем она вообще начала их изучать? княгиня Спадо пишет: согласился мужчина, который ни в чем не мог отказать девочке. сдался под её натиском Джузеппе, желая поскорее закончить тягостный для него спор непедагогично что из барышни вырастет-то? княгиня Спадо пишет: увидела Турцию и Персию. оп мусульманским землям католический кардила разъезжает... А с каким официальным делом? Не может же он так просто на экскурсию поехать И где сеньорита насмотрелась на это безобразие? научится исполнять танец живота он ее что, по восточных кабаках водил? Или в гарем на время сдал?
Арабелла: гость пишет: он ее что, по восточных кабаках водил? Или в гарем на время сдал? И я о том же... гость пишет: оп мусульманским землям католический кардила разъезжает... А с каким официальным делом? Не может же он так просто на экскурсию поехать В том и дело, что не может. Кардинал - не только сан, но и должность, предполагающая обязанности и обязательства. Даже если допустить, что поехал в составе посольства, к примеру - или по иным делам, связанным с христианами/католической церковью - то маловероятно (скорее невероятно), чтобы кардинал мог присутствовать на подобного рода зрелищах, тем более с маленьким ребенком (место которого в доме с няней/слугами). Тем более, если прелат позиционируется как лицо высоких духовных и нравственных качеств. княгиня Спадо пишет: Дорогой друг, а ты думаешь показать ей мир? - Да, я хотел на все лето уехать с ней в Грецию, Не может кардинал Вот просто так взять и поехать... Дабы просто "посмотреть мир". Неважно, в Грецию, Турцию или на Антильские о-ва. Он не заурядный путешественник, а духовное лицо с многими обязанностями.
Анна: Арабелла пишет: Не может кардинал Вот просто так взять и поехать... Дабы просто "посмотреть мир". Неважно, в Грецию, Турцию или на Антильские о-ва. А в Грецию тем более не может, так как она была тогда под властью Османской империи. А это опять - посольство или что-то в этом роде. Хотя пожалуй, и это невозможно.
княгиня Спадо: Нащет Пейрака я все уже продумала. В том и состояла моя идея что бы сделать их равными, или почти равными друг другу хотя кому- то это будет может неприемлемо! Для обучения танцам он( кардинал) подарил ей служанку, а вовсе не таскал всюду ссобой. В Греции у него была собственность, подарок султана.
Арабелла: княгиня Спадо пишет: Для обучения танцам он( кардинал) подарил ей служанку, а вовсе не таскал всюду ссобой. Для того, чтобы дарить служанку (еще вопрос, Что это за служанка, коли она подобные танцы знает), нужно чтобы Анж увидела этот танец. И не только увидела, и не один раз - чтобы впечатлиться до желания его выучить. Вот в чем вопрос - Где она его увидела (если по кабакам и гаремам не ходила, а обслуга у кардинала как пить дать, лишь европейцы, а не мусульмане). княгиня Спадо пишет: В Греции у него была собственность, подарок султана. С какой радости мусульманину-султану, повелителю правоверных и ярому врагу всех христиан без различия званий и титулов, делать столь роскошный подарок? И главное, Кому? Кардиналу - католику, своему врагу по сути своей! княгиня Спадо пишет: Подарок в виде собственных земель, а точнее, княжества, ей очень понравится, он был уверен в этом. Еще очень спорный вопрос. Купить землю и подарить - допускаю. Но Княжество/графство/маркизат и пр. - из не Дарят, насколько знаю. Их передают или жалуют, равно как и титулы. Последние вообще могли пожаловать лишь короли и (в ряде случаев) принцы крови. Кардинал, каким бы могущественным он ни был, подарить Княжество и титул не мог. княгиня Спадо пишет: В том и состояла моя идея что бы сделать их равными, или почти равными друг другу Им скучно не будет? Идея равенства (в Америке) состояла ведь не в наличии знаний/языков/навыков/денег. Сколько характеров и мировоззрения. Можно конечно, Анж и золото научить добывать, и корабли водить - кто мешает? Только вот "духом Галилея" ее уже не поразить будет, граф наш не будет уже казаться колдуном и пособником дьявола... Следовательно, процесс завоевания и узнавания может оказаться уже не столь красивым и романтичным. Дама же и так все на свете знает, учить ее особо уже нечему - а по свету она не меньше его поколесила... С такими темпами кардинал же и в Китай рванет, и в Индию... И в дебри Африки залезет - туземцев к свету истины вести...
Nilufer: княгиня Спадо пишет: В Греции у него была собственность, подарок султана. Зеленый лев Ислама дарит собственность князю католической церкви? Это что какой-то параллельный мир? И зачем девушке из приличной семьи нужно изучать восточный танец??? Как отец может смотреть на это сквозь пальцы?
княгиня Спадо: Вот продолжение. Надеюсь всем понравится! С того момента, как мы в последний раз видели Анжелику, прошло 5 лет. Теперь это была уже не маленькая девочка, а молодая красивая девушка. Жизнь в Италии пошла ей на пользу, она получила хорошее образование, знала несколько языков, играла на лютне, разбиралась в травах и даже ядах (по необходимости и настоянию отца, чтобы уберечь её от недоброй руки), шила, вышивала и прекрасно танцевала. Плюс ко всему разбиралась немного в химии, а все потому, что семье Спадо принадлежало большое количество золотых и серебряных рудников по всей Европе. Безбедная жизнь сделала Анжелику уверенной в завтрашнем дне, спокойной девушкой, не лишенной, однако, детских причуд и желаний, которые часто имели благотворительные цели. Жизнь её походила рядом с отцом, чему Анжелика была очень рада, поскольку ей предоставлялась возможность как можно глубже познать все богатства его необыкновенной души. Однажды, когда они проводили лето на вилле Феникс (так назвала Анжелика свою виллу в княжестве Сан - Феличес), в её гостиную вошел отец вместе с молодым человеком. Его смуглая кожа, большие черные глаза, и каштановые волосы очень понравились синьорите Спадо. - Герцогиня, позвольте представить вам графа Хуана - Маркуса де Толедо, нашего гостя, - любезным тоном сказал кардинал, обращаясь к дочери. Покраснев, как роза, она смущенно протянула графу свою изящную руку для поцелуя со словами: - Я очень рада с вами познакомиться, граф, чувствуйте себя, как дома, в стенах моего дворца! - Благодарю вас за оказанную мне любезность, герцогиня, - в той же манере ответил испанец, целуя протянутую ему руку с величайшим почтением, как будто склоняясь к руке богини. Сев напротив хозяйки и потягивая белое сладкое венгерское вино, гость спросил: - Синьорита, вы можете показать мне виллу? - явное любопытство де Толедо ничуть не удивило Анжелику - она давно привыкла к тому, что все хотят взглянуть на роскошный дворец знаменитой фамилии. - Конечно, если вы желаете, синьор, - любезно согласилась красавица - хозяйка с милой улыбкой на пухленьких губках. - Благодарю вас, вы так любезны!- с неподдельным энтузиазмом воскликнул испанец, заранее предвкушая интереснейшую экскурсию по самой знаменитой и самой загадочной вилле во всей Италии. По окончании беседы молодой красавец лакей проводил графа в его апартаменты в гостевом крыле замка, где в роскошно обставленных покоях, отведенных для молодого синьора, преобладал глубокий синий цвет и белый мрамор. Там он быстро привел себя в порядок и спустился к ожидающим его в столовой хозяевам дворца. За обеденным столом шел милый светский разговор на общие темы, во время которого кардинал неожиданно спросил: - Скажите, молодой человек, а какова цель вашего приезда в Сан - Феличес? - в голосе прелата явственно слышались подозрительные нотки. Молодой граф, сохраняя хладнокровие, ответил: - Боюсь, это скорее деловой разговор, и он не предназначен для невинных ушей вашей дочери, князь. - От нее у меня нет никаких секретов, юноша, - высокомерно заявил прелат с презрительной улыбкой на тонких губах. Атмосфера за столом сохранялась тяжелая до конца обеда, после чего синьорита Анжелика предложила дону Хуану осмотреть дворец. Она провела молодого человека по всем этажам вплоть до подвалов, и с каждой открытой ею комнатой восхищение его все росло и наконец вылилось в признание: - Герцогиня вы, как и ваш особняк, прекрасны! Когда я увидел вас здесь, я понял, что вы созданы для этого дома, счастья, любви и покоя. Я глубоко признателен вам за столь интересную экскурсию, - с этими словами он отвесил ей глубокий, полный достоинства поклон и почтительно поцеловал кончики пальцев. Торопливо пробормотав извинение, девушка опрометью бросилась в свои покои, где, тщательно заперев на замок двери, рухнула на кровать и спрятала красное от смущения лицо в кружево подушек. "Нет, не может этого быть! Как можно влюбиться в первого встречного?! Я княгиня Спадо, герцогиня Сан - Феличес, богатейшая наследница во всей Италии... Мне нужно бороться с этой любовью, и бороться так, чтобы ни он, ни мой отец этого не знали! Никогда Спадо не станет посмешищем в глазах света. Он - испанский граф, а папа не любит испанцев, я - итальянская княжна, у нас не может быть будущего". Но как сложно забыть глаза молодого человека, в которых было столько любви и по-детски трогательной нежности! В последующие дни события для Анжелики неслись так стремительно, что она едва успевала их запомнить: балы, пикники, обеды, ужины. Словом, скучная обыденность аристократов, в которой молодая пара принимала самое деятельное участие, что послужило причиной того, что о них стали говорить в свете и на каждом приеме. Однажды вечером кардинал по ступенькам поднялся в спальню Анжелики, где она готовилась ко сну, жестом отпустил верную камеристку, сел рядом с туалетным столиком и спросил у дочери: - До меня дошли слухи о том, что ты встречаешься с этим молодым испанцем. Детка, это правда? - он строго посмотрел ей в глаза. Побледневшая Анжелика сказала немного дрогнувшим голосом: - Граф Хуан просто очень любезен со мной, папа, у тебя нет причин говорить о нем, как о моем женихе или супруге. Мы хорошие друзья - и только. - Ах, друзья! - воскликнул мужчина, пытаясь подавить в себе чувство тревоги. - Да. Он сопровождает меня в свет по твоей просьбе, папа, помнишь? - лукаво напомнила ему Анжелика. Подойдя к её стулу, кардинал взял щетку для волос из рук девушки и стал расчесывать ее длинные густые волосы цвета темного золота. - Будь с ним осторожна, милая, очень осторожна... - Но почему? - искренне удивилась Анжелика. - Он приехал сюда по делам своего отца, и меня очень беспокоит его ухаживания за такой красивой дамой, - в шутливом тоне ответил Джузеппе, но на самом деле под наигранным спокойствием и весельем скрывалась сильная тревога за дочь. - Тебе незачем беспокоится, я всегда осторожна, - беспечно ответила она отцу, но его слова немного омрачили радужные надежды и мечты юной девушки. - Очень надеюсь, что ты права, моя дорогая девочка! - вставая, сказал ей кардинал, перед тем, как покинуть её покои. Скоро вся беседа с отцом и все его предостережения показались ей глупостью, просто фантазией, и Анжелика продолжала принимать ухаживания дона Хуана, мечтая о том прекрасном дне, когда станет его законной женой. Прошел месяц, и время пребывания графа де Толедо в гостях у князя и княгини Спадо подходил к концу. За сутки до возвращения в солнечную Испанию молодой синьор пригласил Анжелику на прогулку верхом, и Анжелика ответила ему согласием. - Мне очень приятно, что вы согласились оказать мне эту столь дорогую моему сердцу любезность, - пылко заверил её Хуан. - Я рада оказать любезность такого рода именно вам, - краснея, сказала девушка. - Тогда я жду вас через 40 минут. Вам этого хватит, синьорита? - Да, вполне хватит, – утвердительно кивнула она светлой головкой. Переполненная счастьем, Анжелика поспешила в свою комнату для того, чтобы одеть костюм для верховой езды. Если бы она тогда знала, как жестоко она ошиблась! Как прав был отец, говоривший ей: "Берегись, берегись!" Увы, юность так неосторожна и беспечна... Если бы Анжелика тогда умела читать по лицам людей, а в часности, по лицу дона Хуана, то она пришла бы в ужас от того, что прочитала бы на его красивом, немного высокомерном лице чистокровного испанца. Тогда девушка даже не подозревала, как же сильно её «любит» Хуан - Маркус. На самом же деле все его чувства основаны были на банальной корысти. Вместе молодые люди доехали до побережья, где он предложил ей остановиться на короткий отдых. - Дорогая синьорита Анжелика, я хочу вам сказать что- то очень важное, - неуверенно начал свою речь молодой кавалер, обращаясь к своей спутнице. - Я готова вас выслушать, синьор. - Когда я вас впервые увидел, то меня словно озарило ярким светом, и я понял, что люблю вас, Анжелика, и хочу, чтобы вы стали моей женой, - с особым вдохновением закончил юноша. Смутившаяся девушка робко пробормотала, желая как можно скорее прекратить этот разговор : - Мне нужно подумать над вашим предложением... - Я готов ждать целую вечность, только бы услышать «да» с ваших прекрасных губ! - воскликнул он, с надеждой и радостью смотря на юную девушку. После они медленно поехали домой. Анжелика готовилась сообщить такую замечательную новость отцу, но не без тайной тревоги и какого-то странного беспокойства в глубине своей чистой, как хрусталь, души. Тем же вечером граф уехал, но перед этим пригласил кардинала с дочерью погостить у него в Валенсии. - С радостью принимаю ваше приглашение, – поспешил согласиться кардинал Спадо, желая поскорее избавится от неприятного ему гостя. В глубине своей очень доброй души он желал для дочери лучшего мужа, хотя ей этого не говорил. - Тогда я жду вас в начале октября, - весело назначил дату молодой дворянин, тайно питая надежду поскорее заключить законный брак с молодой княжной. Ожидание поездки тянулось для Анжелики очень, очень медленно. Наконец в начале сентября все начали готовиться к отъезду в Испанию на целых два месяца. Любовь не позволяла девушке сомневается в правдивости слов синьора де Толедо, которому Анжелика верила, как дитя. В жизни ей еще не встречались люди, которые могли причинить ей боль. И вот они приехали в Валенсию - город, знаменитый своими кружевами и прекрасными кафедральными соборами с великолепными скульптурными нефами. Карета домчала их к замку графов де Толедо всего за несколько минут, как ей показалось. Радость молодой синьориты, встетившейся, наконец, со своим возлюбленным, не передалась, однако, её отцу, который с высоты своего почтенного возраста взирал на её юный пыл и радость слегка отстраненно. Все мысли старика были заполнены недавно пришедшим ему посланием от его близкого друга, графа де Пейрака, который в своем письме на его вопрос о том, знает ли он Хуана де Толедо, прислал весьма неожиданный ответ. Кардинал в впервые минуты даже растерялся, настолько прочитанное его удивило и огорчило. Граф де Пейрак сообщал, что финансовое положение семьи де Толедо не очень прочно, поэтому граф Хуан искал себе богатую невесту, несмотря на то, что у него самого была любимая девушка. Резкая боль пронзила душу прелата. Надо все рассказать дочери - пусть сама решает, как следует поступить. Он быстро пошел в покои дочери, которая только что проснулась и, сидя перед туалетным столиком, расчесывала свои прекрасные золотые волосы. - Доброе утро, папа! Как спалось? - радостно заспала его вопросами девушка. - Доброе утро, дорогая, спасибо, спалось мне хорошо, но я пришел к тебе по очень важному делу... - По какому же, папа? - с недоумением спросила Анжелика, прекрасно зная, что просто так рано утром в её комнату он не заходит. - Мне очень хочется, чтобы ты прочла это письмо, но только когда я выйду. - Хорошо, я прочту это письмо, - пообещала она, удивленно смотря на побледневшее лицо кардинала, который быстро покинул комнату дочери.
княгиня Спадо: Анжелика быстро вскрыла письмо, глаза испуганно забегали по строчкам. Едва дочитав до конца,она быстро побежала в комнату отца. Без стука она ворвалась к нему и прямо с порога спросила: - Папа, что это значит? Он хотел жениться на мне только из-за денег? - Увы, дорогая моя, я подозревал это, но мне нужны были доказательства, которые убедили бы тебя в его намерениях. - И они меня убедили. Я порываю с ним, но в Валенсии останусь, хорошо? - Конечно хорошо, а насчет испанца ты не переживай - еще встретится тебе твоя судьба. - Я уже не верю в это - слишком уж жестоко поступил Хуан! - Не горячись, дорогая,просто забудь его, как страшный сон! - Не так-то это просто, но я буду очень стараться не вспоминать больше о нем, - решительно вздернув подбородок, сказала Анжелика. Как же это больно, когда твои иллюзии рушатся у тебя на глазах, и все, о чем ты мечтал ещё совсем недавно, кажется недосягаемым, как звезды на ночном небе. Джузеппе чувствовал свою вину перед дочерью и пытался загладить ее: - Прости меня, Анжелика, я не знал что это знакомство обернется для тебя таким разочарованием. - Ты не виноват, папа, так получилось. - Но это послужит тебе уроком, и ты больше не будешь так доверчива. - Да. Как Анжелика ни старалась выполнять свое обещание в отношении Хуана, ей это не совсем хорошо удавалось. Горечь от мысли, что тобой хотели воспользоваться, как ключом к богатству, ядом отравляла её душу. Неделю спустя она узнала от кардинала, что Хуан уехал из города. - Но почему он это сделал?- в недоумении спрашивала девушка, немного приподнявшись в своем кресле и стараясь заглянуть в глаза отцу. - Я написал ему письмо, в котором рассказал, что его план сорвался, и попросил покинуть город навсегда, если он не хочет, чтобы о его подлости узнала вся Валенсия, - спокойно поведал ей Джузеппе. Поразмыслив, она решила, что это правильный поступок со стороны её отца, но от благодарностей воздержалась. Вскоре они вернулись к себе на родину, где их встретили родные, которым не терпелось узнать обо всем, что произошло в Испании с Анжеликой. На все расспросы тети Лукреции княжна отвечала односложно и кратко. Вместо того, чтобы страдать и грустить, Анжелика стала готовиться к старинной церемонии совершеннолетия. Именно в этот день кардинал торжественно передаст ей титул княгини Спадо. И когда она станет главой рода Спадо, у нее будет право самостоятельно принимать решения по многим вопросам, которые раньше решал только кардинал Джузеппе Спадо. Как же девушка была рада, она буквально летала от счастья. Радость от предстоящей церемонии затмевала для нее все на свете. Сердце прелата переполняла радость оттого, что скоро его малышка станет самостоятельным человеком и выйдет замуж. Такие же планы были и у барона де Сансе, её отца, и у него уже был на примете достойный ее жених. Анжелика в то время, пока кардинал занимался подготовкой здания, банкета и всего остального, необходимого для церемонии, была занята своим платьем, прической и украшениям,и к которым питала особую любовь. Чистая безоблачная радость владела девушкой в эти дни - ведь скоро она будет полноправной княгиней Спадо. Но судьба приготовила ей много испытаний, которые не дали ей возможности жить согласно мечте... *** Граф Жоффрей де Пейрак вышел из своей кареты. Медленно, слегка прихрамывая, он вошел внутрь великолепного столичного палаццо Спадо, где его ждал дорогой друг - Джузеппе Спадо, с которым он много лет вел научную переписку. Слуга провел его в роскошную библиотеку, где в полдень опускали портьеры, которые создавали приятную прохладу и полумрак. В глубине комнаты сидел человек в красной кардинальской мантии, который о чем-то напряженно размышлял. Когда в комнату зашел Жоффрей, мужчина быстро вскинул голову, стараясь ничем не выдать терзавшее его беспокойство. Неровной походкой гасконец подошел к нему, склонился в почтительном поклоне, и поцеловал пасторский перстень с рубином: - Здравствуй, друг мой, рад очень рад тебя видеть, - радостно приветствовал Джузеппе долгожданного гостя. - Я тоже рад твоему приглашению, Джузеппе, но чем ты так расстроен? - удивленно спросил граф, который никогда до этого не видел его в таком состоянии. - Очередная ссора с дочерью. Она у меня такой сложный ребёнок!- прелат горестно вздохнул. - Печально, - только и сказал граф, который впервые услышал о её существовании. - Она даже дом родной покинула, уехала во Францию, – сокрушался старый сеньор, скорбно вздыхая. В такой тягостной обстановке прошел визит Пейрака в Италию, и пришло время отъезда в родную провинцию, где его ждали дела. А точнее, одно - письмо метра Молина с предложением женится, чтобы получить в собственность очень интересующий графа серебряный рудник Аржантьер. В невесты последнему из Раймондинов протестантский управляющий Молин предлагал ему дочь своего компаньона, барона де Сансе - Анжелику. Желая избежать навязываемого брака, Жоффрей даже приказывал управляющему повысить предлагаемую сумму на покупку рудника, но барон категорически не хотел продавать свою собственность. Наконец, после долгих колебаний между всеми « за» и « против», всесильный дворянин дал свое согласие на брак с юной баронессой. Гордая от природы Анжелика не могла простить Хуана, и ее отъезд в Монтелу был скоропалительным, но необходимым для восстановления душевного мира, покоя и равновесия. Барон Арман очень обрадовался внезапному приезду своей дочери, так как Молин с графом уже подписали брачный контракт. Но как сказать об этом самой невесте? Как объяснить мотивы, причины такого коммерчески важного для них шага? Подойдя к Анжелике, барон де Сансе оглядывал свою дочь с явным удовлетворением. - А монахини и впрямь превратили тебя в примерную девушку, дикарочка моя! - Отец, я никогда не училась ни в каком монастыре!- простодушно заявила девушка, наивно смотря в удивленные глаза барона. Мужчина озадаченно поскреб затылок.
княгиня Спадо: - Я весьма удивлен тем, что монсеньор кардинал пренебрег такой важной частью твоего образования. - Я всему училась дома, - гордо заявила юная дама. Отец и дочь мирно прогуливались по окрестностям замка, когда между ними произошел этот короткий и странный для Анжелики диалог. Напоенный чуть сладким ароматом болот воздух Монтелу снова возродил в ней вкус к вольной жизни. Она ожила, как захиревший цветок после ливня. Но в своем отцовском тщеславии барон Арман не сдавался: - Во всяком случае, твоя красота превзошла все мои ожидания. Правда, кожа у тебя, на мой взгляд, немного смуглая для твоих глаз и волос, но в этом тоже есть свое очарование. Впрочем, я заметил, что почти все мои дети смуглые. Боюсь, это память о маврах, которые побывали на нашей земле. Ты уже видела своего маленького братика Жана - Мари? Вылитый мавр, - весь этот отцовский монолог девушка слушала терпеливо и даже немного заинтересованно, хотя мысли её витали предельно далеко от родной провинции и старого замка. Неожиданно барон добавил: - Граф Жоффрей де Пейрак де Моранс просит твоей руки. - Моей руки? - удивилась Анжелика сладкие грезы, которой рухнули в один миг. - Но я же его не знаю! - Какое это имеет значение! Его знает Молин, а это главное. И Молин заверил меня, что о более лестном браке для любой своей дочери я не могу и мечтать. Все в голове бедняжки перемешалось, сердце непроизвольно сжалось от страха, губы в один миг стали бескровными. Как же так! Её нельзя продать, как простой товар на рынке! Сквозь пелену, окутавшую ее сознание, до нее долетел встревоженный голос отца: - Анжелика что с тобой? Ты себя хорошо чувствуешь, может, пойдем домой? - Да, наверное, пойдемте, - согласно кивнула юная баронесса и провалилась в глубокий обморок. Очнулась она в своей комнате, когда солнце уже было в зените. Комнату заполняли тени, принимая всевозможные образы. Недавнее происшествие на миг показалось ей просто страшным сном, но потом отчаяние завладело сознанием девушки, отдвигая на задний план другие мысли. Анжелика не знала, как ей действовать дальше - ведь дяди Спадо рядом не было, а ей самой в голову ничего не приходило. Спустившись в гостиную, где сидели тетушки Жанна и Пюльшери, как две большие паучихи за своей вышивкой, и сам барон де Сансе в огромном старом кресле, Анжелика присела в реверансе и поздоровалась: - Добрый день! - Ты наконец-то пришла в себя, милая, а то я уже начал переживать, - радостно воскликнул барон, обнимая свою прекрасную дочь. Смущенно покраснев, девушка улыбнулась и тихо сказала: - Простите меня за мою несдержанность, папа, но я, в самом деле, даже не надеялась на что-либо подобное. А теперь мне бы хотелось поговорить об этом деле с самим Молином, возможно ли это? Озадаченный барон мельком взглянул на часы и согласно кивнул. - Тебя проводит Николя, чтобы я был спокоен за твою безопасность, - непреклонно заявил де Сансе, наблюдая за тем, как его дочь выходит из комнаты. Во дворе замка её ждал высокий широкоплечий крестьянин, который держал в своих огромных руках поводья лошади. Он помог её сесть в седло, и они отправились в гости к метру Молину. Впереди, показывая дорогу, ехал Николя, а позади него Анжелика. Через какое-то время они подъехали к маленькому домику из красного кирпича, где, собственно, и жил сам управляющий. Спешившись, Анжелика постучала в дверь. На её стук открыла госпожа Молин и вежливо осведомилась, по какому поводу приехала юная дама. - Я хочу видеть господина Молина, управляющего маркиза дю Плесси, - пояснила незнакомая мадам Молин гостья, и та проводила её в кабинет к мужу и оставила одних. - Чем могу вам помочь, баронесса? - осведомился управляющий, осматривая Анжелику с необычайным вниманием. - Я хочу понять только одно: зачем вам нужен мой брак с графом? - Мы с вашим отцом уже очень давно ведем торговлю мулами и испанским золотом, и недавно мессир граф предложил купить Аржантьер, но ваш отец, барон Арман, уже не один раз давал понять его сиятельству, что не продаст ни клочка своей земли… - И тогда вам пришла в голову чудесная мысль: предложить ему меня в придачу к руднику?!- закричала Анжелика, гневно сверкая зелеными глазами, и всем сердцем желая, чтобы это был просто страшный сон, но увы, это была реальность. Подождав пока она успокоится, он продолжил: - Когда прииск в Лангедоке и рудник Аржантьер будут в руках одного владельца, мы получим возможность, прикрываясь их ничтожной продукцией, быстро увеличить ввоз драгоценных металлов из Испании. Испания буквально наводнена золотом, привозимым из Америк… Анжелика перебила его: - Мне все это прекрасно известно, господин Молин, ближе к сути! - Но прежде всего эта торговля обогатит нас самих, ибо вложенные нами деньги будут возвращены скорее и с более значительными прибылями, чем при торговле мулами. - И из-за такого противозаконного дела вы хотите организовать этот брак? А если я нарушу ваши планы? - Надеюсь, вы не хотите, что бы вашего бросили в тюрьму за долги? - теперь он попал в самую точку. Анжелика устала бороться и медленно проговорила: - Пусть будет по-вашему, господин Молин, я выйду замуж за графа де Пейрака. Едва она въехала во двор замка Монтелу, как на старом подъездном мосту показался всадник. По его потному, запыленному лицу и штанам, с нашитой сзади кожей, сразу было видно, что он гасконец. Сначала никто не понял, о чем он спрашивает, такой у него был необычный акцент, и потребовалось время, чтобы догадаться, что он говорит по-французски. Гонец вынул из маленькой железной коробочки письмо и вручил его барону Арману де Сансе, который поспешил ему навстречу. - Боже мой, маркиз д Андижос приезжает завтра! - в сильном волнении воскликнул барон. - А это ещё кто такой?- спросила Анжелика. - Друг графа, он должен жениться на тебе… - Вот как, и он тоже? - По доверенности, Анжелика. Граф де Пейрак присылает своего лучшего друга, чтобы он представлял его на первой брачной церемонии, которая состоится здесь, в часовне Монтелу. Второе церковное благословение будет дано в Тулузе. На этой церемонии - увы!- твоя семья не сможет присутствовать. Маркиз будет сопровождать тебя до самого Лангедока. Южане - народ быстрый. Я знал, что они выехали, но не ожидал их здесь так скоро. - Как я вижу, у меня было не слишком-то много времени на раздумье, - с горечью заметила Анжелика, прекрасно понимая, что ничего уже сделать не сможет, а сбежать тем более, ведь её быстро поймают и насильно выдадут замуж. Теперь её короткое девство окончательно кануло для нее в Лету, так и не успев начаться. В её непростой жизни начался новый этап, где уже нет места ни Хуану, ни кому-то ещё. Придётся согласиться на это и разыграть из себя дочь бедного провинциального дворянина, а не дочь влиятельного кардинала. Что же, такова её судьба...
Jeoffrey de Peyrac: княгиня Спадо пишет: Плюс ко всему разбиралась немного в химии, а все потому, что семье Спадо принадлежало большое количество золотых и серебряных рудников по всей Европе. ого! барышня опережает свое время! до чего дошел прогресс княгиня Спадо пишет: Я княгиня Спадо, герцогиня Сан - Феличес, богатейшая наследница во всей Италии... Мне нужно бороться с этой любовью, и бороться так, чтобы ни он, ни мой отец этого не знали! Никогда Спадо не станет посмешищем в глазах света. Он - испанский граф, а папа не любит испанцев, я - итальянская княжна, у нас не может быть будущего". сколько спеси в такой юной особе!!!!! княгиня Спадо пишет: Подойдя к её стулу, кардинал взял щетку для волос из рук девушки и стал расчесывать ее длинные густые волосы цвета темного золота. странное занятие для прелата княгиня Спадо пишет: графов де Толедо почему граф Толедо владеет замком и землями в Валенсии, а не в Кастилии? странно? княгиня Спадо пишет: Граф де Пейрак сообщал, что финансовое положение семьи де Толедо не очень прочно, поэтому граф Хуан искал себе богатую невесту, несмотря на то, что у него самого была любимая девушка. ого! Пейрак перешел в разряд кумушек, передающих сплетни и слухи? почему вдруг итальянский кардинал интересуется у французского графа о каком-то испанском идальго? княгиня Спадо пишет: Я порываю с ним, но в Валенсии останусь, хорошо? - Конечно хорошо, а насчет испанца ты не переживай - еще встретится тебе твоя судьба. - Я уже не верю в это - слишком уж жестоко поступил Хуан! - Не горячись, дорогая,просто забудь его, как страшный сон! - Не так-то это просто, но я буду очень стараться не вспоминать больше о нем, - решительно вздернув подбородок, сказала Анжелика. а барышня-то не сильно горюет о возлюбленном княгиня Спадо пишет: передаст ей титул княгини Спадо княгиня - титул замужней дамы, не могла ею стать Анжелика, не выйдя замуж за князя! княгиня Спадо пишет: пасторский перстень вернее ПАСТЫРСКИЙ (он же не протестантский священник. а пастЫрь!) княгиня Спадо пишет: гасконец подошел к нему, склонился в почтительном поклоне, и поцеловал пасторский перстень с рубином: странная почтительность к слуге церкви со стороны Пейрака, и странные отношения между ДРУЗЬЯМИ. Ну куда ни шло, обнялись-раскланялись... княгиня Спадо пишет: Она ожила, как захиревший цветок после ливня. т.е. в Италии-то было не сладко... Очень нелогично в вашем контексте авторский текст вписан (разговор между бароном и Анжеликой о предстоящем браке) ! Он, как заплатка. княгиня Спадо пишет: сидели тетушки Жанна и Пюльшери, как две большие паучихи за своей вышивкой не припомню, чтобы Пюльшери напоминала паучиху, она была противоположностью Жанне и была очень деятельна, чтобы вот так сидеть в углу залы... княгиня Спадо пишет: - Я хочу понять только одно: зачем вам нужен мой брак с графом? - Мы с вашим отцом уже очень давно ведем торговлю мулами и испанским золотом, и недавно мессир граф предложил купить Аржантьер, но ваш отец, барон Арман, уже не один раз давал понять его сиятельству, что не продаст ни клочка своей земли… - И тогда вам пришла в голову чудесная мысль: предложить ему меня в придачу к руднику?!- закричала Анжелика, гневно сверкая зелеными глазами, и всем сердцем желая, чтобы это был просто страшный сон, но увы, это была реальность. с места в карьер! прямо в лоб: у нас тут махинации и мы решили вами прикрыться! княгиня Спадо пишет: По его потному, запыленному лицу и штанам, с нашитой сзади кожей, сразу было видно, что он гасконец. классная отличительная черта гасконцев! буду знать как отличить их от остальных княгиня Спадо пишет: прекрасно понимая, что ничего уже сделать не сможет, а сбежать тем более, ведь её быстро поймают и насильно выдадут замуж. странное смирение для барышни, которая выше так заносчиво думает о себе как владетельной даме княгиня Спадо пишет: её короткое девство окончательно кануло для нее в Лету, так и не успев начаться разве кардинал не сделал все возможное, чтобы у нее было безбедное, благополучное и интересное со всех точек зрения детство. она же не непосильным трудом занималась на поденных работах... княгиня Спадо пишет: разыграть из себя дочь бедного провинциального дворянина, а не дочь влиятельного кардинала. она и есть дочь нищего провинциального дворянина , а не итальянского кардинала, зачем же разыгрывать? Несколько слов о вашей Анжелике. Не дотягивает она при всех ее разносторонних интересах до книжной героини. Слишком поверхностна. Нет в образе глубины, которая так отличает ГГ романа Анн Голон. Психологизма не хватает. Ваша героиня почему-то вызывает в памяти образ, созданный М.Мерсье (хотя я ооочень ее люблю, и не ее в том вина, что героиня у нее такая получилась) с легкой руки Б.Бордери.
Jeoffrey de Peyrac: И еще, вдогонку. Анжелика читала письмо ПЕЙРАКА о графе Толедо, а потом вдруг оказывается, что сам граф желает на ней жениться! Вот тут бы ей и заподозрить графа в своекорыстии, в том, что он специально расстроил ее матримониальные планы...
княгиня Спадо: Ей неизвестно что письмо от Пейрака, а ему неизвестно что Анжелика Спадо и Анжелика де Сансе одно лицо.
Арабелла: Jeoffrey de Peyrac пишет: она и есть дочь нищего провинциального дворянина , а не итальянского кардинала, зачем же разыгрывать? Не иначе, как дама весьма освоилась с ролью "владетельной княгини" Во всем соглашусь с Jeoffrey de Peyrac, и добавлю от себя. княгиня Спадо пишет: Надеюсь, вы не хотите, что бы вашего бросили в тюрьму за долги? - теперь он попал в самую точку Jeoffrey de Peyrac пишет: разве кардинал не сделал все возможное, чтобы у нее было безбедное, благополучное и интересное со всех точек зрения детство. она же не непосильным трудом занималась на поденных работах Какие долги, милая Княгиня? Разве ее "новая" семья не самая богатая в Италии? И не в состоянии покрыть отцовский долг? И избавить его от тюрьмы и нищеты? И ДО приезда во Францию, за эти годы она совсем ничего не знала о состоянии финансовых дел семьи? А кардинал - он тоже был не в курсе? Почему? княгиня Спадо пишет: ее отъезд в Монтелу был скоропалительным, но необходимым для восстановления душевного мира, покоя и равновесия. . А разве она его не восстановила? Тем более, если вы пишете, что Как же девушка была рада, она буквально летала от счастья. Радость от предстоящей церемонии затмевала для нее все на свете. Барон Арман очень обрадовался внезапному приезду своей дочери, так как Молин с графом уже подписали брачный контракт Понятно, что без ведома невесты. Но - что бы они делали, если бы Анж не приехала неожиданно? Тем более, что и гонец появился едва ли не на следующий день? До Италии - путь неблизкий. Как бы они ее оттуда "вытаскивали"? А если бы кардинал отказался отдавать "дочь"? Имел полное право. И, еще один немаловажный вопрос. По закону - ее "отец" (как и вы писали в начале фанфа), кардинал. Пусть и приемный. И без Его ведома и согласия никакие контракты относительно Анж быть подписаны НЕ могут. Закон на его стороне, + связи и деньги также играют решающую роль. Кстати, как Анж и ее семья собираются объяснять прелату сей скоропалительный брак, и объяснять причины, по которым ЕГО не то что не пригласили, но даже не потрудились уведомить о предстоящей свадьбе? Хотя должны были в первую очередь. И, как отреагирует сам Пейрак, узнав что Анж.Спадо и Анж. де Сансе - один человек? Здесь уже впору саму Анж уличать в махинациях, обмане и банальной корысти. (Если не сказать больше). Роль явно неприглядная получается. Уже не бедная проданная бесприданница, а "притворщица" (на сторонний взгляд). Под видом дочери нищего дворянина, скрывалась весьма богатая приемная дочь самой владетельной фамилии Италии. (Золушка "наоборот"). И выглядит так, что кардинала попросту "использовали" - тоже очень некрасиво. И, как лицо духовного звания, он ведь также мог и обвенчать. А здесь - о браке дочери не уведомили, на свадьбу не позвали, и обряд венчания проводить не ему. Ситуация - немыслимая. И нереальная. Гораздо логичнее, если бы устройством брака занимался сам кардинал, или же по меньшей мере, был в курсе. Тем более Пейрак - Его друг.
Акварель: думаю, автор хочет, чтобы Пейрак женился на "черненькой", а под ее шкуркой оказалась "беленькая", а потом было не одностороннее обольщение, а обольщение с "битвой титанов". Так что кардинал нужен был для обеспечения малявке титанистости, а на время заключения брака должен, как негр, выполнивший свое дело, удалиться. Пока не понадобится для разборок или еще чего-то.
Jeoffrey de Peyrac: княгиня Спадо пишет: Ей неизвестно что письмо от Пейрака но как же тогда вот это? княгиня Спадо пишет: Все мысли старика были заполнены недавно пришедшим ему посланием от его близкого друга, графа де Пейрака, который в своем письме на его вопрос о том, знает ли он Хуана де Толедо, прислал весьма неожиданный ответ. Кардинал в впервые минуты даже растерялся, настолько прочитанное его удивило и огорчило. Граф де Пейрак сообщал, что финансовое положение семьи де Толедо не очень прочно, поэтому граф Хуан искал себе богатую невесту, несмотря на то, что у него самого была любимая девушка. Резкая боль пронзила душу прелата. Надо все рассказать дочери - пусть сама решает, как следует поступить. Он быстро пошел в покои дочери, которая только что проснулась и, сидя перед туалетным столиком, расчесывала свои прекрасные золотые волосы. - Доброе утро, папа! Как спалось? - радостно заспала его вопросами девушка. - Доброе утро, дорогая, спасибо, спалось мне хорошо, но я пришел к тебе по очень важному делу... - По какому же, папа? - с недоумением спросила Анжелика, прекрасно зная, что просто так рано утром в её комнату он не заходит. - Мне очень хочется, чтобы ты прочла это письмо, но только когда я выйду. - Хорошо, я прочту это письмо, - пообещала она, удивленно смотря на побледневшее лицо кардинала, который быстро покинул комнату дочери.Анжелика быстро вскрыла письмо, глаза испуганно забегали по строчкам. Едва дочитав до конца,она быстро побежала в комнату отца. Пейрак еще и анонимками баловался? Не подписывал своих писем? Это вообще моветон!!!
княгиня Спадо: Ура, я рада что меня поняли. Спасибо за понимание Акварель. Скажу наперед что еще и не такое будет!
Арабелла: княгиня Спадо пишет: Скажу наперед что еще и не такое будет! А как же быть с логикой, социальными, жизненными и историческими реалиями? Кстати, Вы не объяснили причины столь серьезных нестыковок, и ряд деталей - часть которых не могла случиться, потому что не могла случиться никогда. И которые не могли являться теми или иными, только потому, что Нам так хочется, или нравится (даже если нужно для сюжета). Понятно, что автору хочется наделить любимую героиню/героя всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами, а также неземной красотой) но право, не стОит делать из него гибрида. (Иначе его/ее попросту не будут воспринимать всерьез. Анж у нас и так обладает массой достоинств, а с учетом добавлений фанфа получается уже смесь Анж, Амбруазины и небезысвестной Жади - учитывая интерес дамы к арабским танцам. (Вы только не обижайтесь, пожалуйста.)) Но это просто нереально. Человек может быть талантлив, не спорю. И во многих областях, да. Но не в таком количестве при столь юном возрасте. Здесь получается, что Анж в свои 17 уже обладает знаниями едва ли не наравне с 30 ! - летним Пейраком. И это при Его жизненном опыте и багаже знаний. И, в Те времена к подобного рода "дарам" относились весьма подозрительно. Тем более, если ими наделена женщина (да еще столь юная особа), да еще в таком количестве.. + обладающая красотой. Даже Пейраку "общество" весьма недвусмысленно "грозило пальцем" (чем это закончилось - известно). А здесь - юная особа. (Как бы не потопала она на костер вместе с мужем... И папа-кардинал не спасет.) Но боюсь, что дальнейшие комментарии и поиски логики бесполезны...
княгиня Спадо: я имела ввиду сюжетные сюрпризы, а с восточными танцами обьяснение вы увидете в проде.
Акварель: княгиня Спадо, изложенные уже сюжетные сюрпризы могуть присутствовать, но при этом быть фактографически более согласованными, логичными. Например, Анжелику могли удочерить бездетные (из-за мужа, последнего представителя рода) родственники, очарованные малышкой, когда они, как Плесси-Белльеры, остановились в гостях в Монтелу. родственники именитые, богатые, могущественные, утонченные. А вот Каким-нибудь дядей у них мог бы быть и кардинал - эдакий Ральф де Брикассар для Мэгги. Светское звание позволило бы новым родителям с большей свободой колесить и бороздить по свету. Кстати, они должны были бы, как и Ваш итальянский кардинал, быть заинтересованными в мальчике. а Анж взять как привесок. А потом уже наследник мог удрать в Америку или на войне умереть... Образование Анж могло бы быть отменным, но более близким к своему времени, практической надобности и возрастным особенностям ребенка. Правил пристойности никто не отменял ни при каких обстоятельствах. Иначе это деревенщина или публичная шлюха, а не достойная во всех отношениях девушка. Даже сейчас то, что многими барышнями выдается как жизненная легкость и креативность, остается пошлостью. Живость, спонтанность, непринятие условностей проявляются иначе. Возвращение Анж в Монтелу могло случиться из-за опалы удочерившего ее семейства, благо, Фронда окончилась, было кому разить. А девочку отправили к родным родителям для ее же блага. Таким образом к барону возвратилось моральное и юридическое право устроить замужество дочери. Молин приглядывался к умнице-красавице с благородным происхождением и сомнительным материальным положение, и через годик-два решил ее сосватать. А потом вернулись бы помилованные приемные родители со всеми благами для все еще удочеренной ими наследницы. Поискать разрешения можно, главное, поставить такую цель.
княгиня Спадо: Вы предлагаете переписать всю версию наново, да?
Акварель: княгиня Спадо пишет: Вы предлагаете переписать всю версию наново, да? я пытаюсь показать, как все те же сюжетные повороты можно вписать в исторический контекст. Свои тексты я переписываю, но этот путь весьма на любителя - и автора, и читателя.
княгиня Спадо: Переписывать ничего не буду, но поверну сюжет в другую сторону в какую нескажу, но не много поправлю все что есть
Леди Искренность: княгиня Спадо, я буду вас хвалить. Получается все лучше и лучше. Слог, история, повороты сюжета... Если бы вы воспользовались советами Акварель по коррекции сюжета, фанфик стал бы очень-очень хорошим. Он уже интересен, но некоторые сюжетные не состыковки бросаются в глаза. О них уже написали выше, не буду повторяться. Акварель пишет: Например, Анжелику могли удочерить бездетные (из-за мужа, последнего представителя рода) родственники, очарованные малышкой, когда они, как Плесси-Белльеры, остановились в гостях в Монтелу. родственники именитые, богатые, могущественные, утонченные. А вот Каким-нибудь дядей у них мог бы быть и кардинал - эдакий Ральф де Брикассар для Мэгги. Светское звание позволило бы новым родителям с большей свободой колесить и бороздить по свету. Кстати, они должны были бы, как и Ваш итальянский кардинал, быть заинтересованными в мальчике. а Анж взять как привесок. А потом уже наследник мог удрать в Америку или на войне умереть... Образование Анж могло бы быть отменным, но более близким к своему времени, практической надобности и возрастным особенностям ребенка. Правил пристойности никто не отменял ни при каких обстоятельствах. Иначе это деревенщина или публичная шлюха, а не достойная во всех отношениях девушка. Даже сейчас то, что многими барышнями выдается как жизненная легкость и креативность, остается пошлостью. Живость, спонтанность, непринятие условностей проявляются иначе. Возвращение Анж в Монтелу могло случиться из-за опалы удочерившего ее семейства, благо, Фронда окончилась, было кому разить. А девочку отправили к родным родителям для ее же блага. Таким образом к барону возвратилось моральное и юридическое право устроить замужество дочери. Молин приглядывался к умнице-красавице с благородным происхождением и сомнительным материальным положение, и через годик-два решил ее сосватать. А потом вернулись бы помилованные приемные родители со всеми благами для все еще удочеренной ими наследницы.
Леди Искренность: А в переписывании и корректировке нет ничего зазорного. Вот Акварель тоже свой фанф существенно поправила в погоне за совершенством. Сама автор первоисточник переписывает. Что уж о нас говорить, простых смертных.
полная версия страницы