Форум » Творчество читателей » Ночь перед арестом. » Ответить
Ночь перед арестом.
Violeta: Решила набросать небольшой драббл о событиях, предшествующих аресту графа, и о его размышлениях на этот счет. Помнится, мы много раз обсуждали, почему он был так беспечен и недооценил опасность. Этим фиком мне хотелось показать, что Жоффрей думал о сложившейся ситуации. Ночь перед арестом. — Вы споете для нас? — спросил король. Жоффрей де Пейрак вздрогнул и, повернувшись к Людовику XIV, смерил его надменным взглядом, словно это был какой-то незнакомец, которого ему не представили. В этот момент он почувствовал прикосновение пальцев Анжелики к рукаву своего бархатного камзола и услышал ее умоляющий шепот: — Спой для меня. Граф натянуто улыбнулся, согласно кивнул и подал знак Бернару д'Андижосу, который сразу же умчался. Жоффрей проводил его хмурым взглядом. Какое унижение! Он, потомок графов Тулузских, должен петь на потеху, словно наемный музыкант! Если бы не Анжелика и та неподдельная тревога, что плескалась в ее изумрудных глазах, он наверняка отказался бы. С другой стороны, доставить удовольствие сюзерену - это честь, и мало кто из придворных понял бы сейчас негодование графа. В своей провинции он привык чувствовать себя королем, а тут ему приходилось склонять голову перед юношей, который годится ему если не в сыновья, то в младшие братья, и который еще не знал, что делать с властью, неожиданно свалившейся на него. Жоффрей, не принимая его в расчет, сделал ставку на Мазарини, оказав тому определенного рода услуги, которые, как он думал, разгонят сгустившиеся над ним тучи. Но чувство опасности не покидало Пейрака: предупреждение Пегилена о его скором аресте он принял к сведению, но был уверен, что это невозможно - не было ни повода, ни объективных причин для подобной вопиющей несправедливости. И потом, кто мог отдать такой приказ - не этот же мальчик, который тщетно пытался изображать из себя сурового властителя, но на деле был лишь марионеткой в руках своей матери и хитрого итальянца. Все обойдется, все сложится наилучшим образом, ему нечего опасаться... А сейчас он споет - почему нет? Споет для дам. И для своей жены... Жоффрей почувствовал, как дрожат в его ладони ее нежные пальчики, и поднес их к своим губам. - Что вас так взволновало, моя дорогая? Он заглянул в ее глаза и улыбнулся ободряющей улыбкой. - Вы... - начала Анжелика и тут же замолчала. На ее губах ощутимо трепетали слова: "Вы были слишком дерзки в разговоре с королем, какая неосторожность!", но она их не произнесла. Вместо этого она улыбнулась ему в ответ. Юный скрипач Джованни, пробравшись сквозь толпу придворных, подал графу де Пейраку его гитару и бархатную маску. — А зачем вы надеваете маску? — спросил король. — Голос любви не имеет лица, — ответил де Пейрак, — и когда прекрасные дамы погружаются в грезы, их взгляд не должно смущать никакое уродство. Он взял несколько аккордов и запел старинные песни на провансальском языке, перемежая их любовными серенадами. Потом он встал и, подойдя к инфанте, присел рядом с нею и спел неистовые испанские куплеты, с хриплыми вскриками на арабский манер, в которые, казалось, была вложена вся страстность, весь пыл иберийского полуострова. Застывшее лицо инфанты с белой перламутровой кожей наконец выразило волнение — она подняла ресницы и все увидели, как заблестели ее глаза. Возможно, она в последний раз мысленно вернулась в свою уединенную обитель, где маленьким божеством жила в окружении своей старшей камеристки, своих дуэний и карликов, которые смешили ее; жизнь унылая, неторопливая, но привычная: играли в карты, принимали монахинь, которые предсказывали судьбу, устраивали завтраки с вареньем и пирожными, украшенными фиалками и цветами апельсинового дерева. — Вы нас очаровали, — сказал король певцу. — Отныне я желал бы только одного — слышать вас как можно чаще. Глаза Жоффрея де Пейрака странно блеснули из-под маски. — Никто не желает этого так, как я, сир. Но ведь все зависит от воли вашего Величества, не так ли? Граф заметил, что Людовик чуть нахмурил брови. — Да, это так. И я рад был услышать это из ваших уст, мессир де Пейрак, — проговорил он с некоторой холодностью. Граф вдруг ощутимо почувствовал, что воздух вокруг него стал сгущаться, словно перед неминуемо надвигающейся грозой. Ему даже показалось, что он услышал отдаленные раскаты грома в голосе юного короля. Жоффрей снял маску и низко поклонился. Праздничный вечер подходил к концу. Рядом со вдовствующей королевой, кардиналом, королем и его братом, напряженно выпрямившись, сидела инфанта, опустив глаза под взглядом своего супруга, с которым завтра ее соединит торжественный обряд. Она уже была отторгнута от Испании. Филипп IV и его идальго с болью в сердце уехали в Мадрид, оставив гордую и чистую инфанту в залог мира… Пейрак, погруженный в свои размышления, едва ли обращал внимание на веселье, царившее вокруг, на радостное возбуждение придворных, на волнение инфанты. Лишь полный обожания взгляд жены и ее голос, в котором сквозило восхищение и горячая любовь к нему, заставляли графа любезно улыбаться и вести ничего не значащие светские беседы. Жоффрей украдкой наблюдал за королем, время от времени ловя на себе его взгляд, в котором отчетливо читались неприязнь и настороженность. Черт возьми, неужели он недооценил опасность? Неужто волчонок, напуганный Фрондой, затаился лишь на время, и теперь хочет забрать все, что принадлежит ему по праву, желает, чтобы каждый в его государстве склонил перед ним голову и не смел поднять без его приказа? И голову нужно будет наклонять тем ниже, чем больше будет страх Людовика перед независимостью и возможностью нового бунта. И перед богатством, которое сильнее любой власти. Пейрак вспомнил прием в Тулузе, организованный им в честь приезда короля в Отеле веселой науки, и в который раз укорил себя за то, что невольно вызвал зависть этого недоверчивого молодого человека, который теперь мог одним росчерком пера решить его судьбу и низвергнуть на самое дно жизни. Вопрос был только в том, как скоро он решится на это... Вернувшись в отель уже поздно ночью, Анжелика сорвала с себя одежду, не дожидаясь помощи служанки, и, с облегчением вздохнув, бросилась на кровать. — Я совершенно разбита, Жоффрей. Кажется, я еще не подготовлена для придворной жизни. Как это они могут столько развлекаться и еще находить в себе силы ночью изменять друг другу? Граф, ничего не ответив, лег рядом с нею. Было так жарко, что даже прикосновение простыни вызывало неприятное ощущение. Через открытое окно по комнате иногда проплывал красноватый отсвет проносимых по улице факелов, освещая всю кровать, полог которой супруги оставили поднятым. В Сен-Жан-де-Люзе царило оживление — готовились к завтрашнему торжеству. — Если я не посплю хоть немного, я упаду во время церемонии, — проговорила Анжелика, зевая. Она потянулась, потом прижалась к смуглому, худощавому телу мужа. Он протянул руку, погладил ее округлое, белевшее в темноте бедро, коснулся талии, отыскал маленькую упругую грудь. Пальцы его затрепетали, стали настойчивее, спустились к бархатистому животу. Но когда он позволил себе более смелую ласку, Анжелика сквозь дремоту протестующе пробормотала: — О, Жоффрей, мне так хочется спать! Он не настаивал, и она взглянула на него из-под опущенных ресниц, проверяя, не рассердился ли он. Опершись на локоть, Жоффей смотрел на нее и тихо улыбался. — Спи, любовь моя, — прошептал он. Слушая ровное дыхание жены, граф постепенно успокаивался. Возможно, он драматизирует ситуацию. Да, архиепископ Тулузский его враг, и он сделал все, чтобы опорочить Пейрака в глазах короля и кардинала, но его домыслы о "проклятом тулузском золоте" вызовут лишь насмешки у здравомыслящих людей и вряд ли послужат основой для колдовского процесса, который так жаждал начать прелат. Жоффрей усмехнулся, вспоминая их недавний разговор в соборе. "Помните о «тулузском золоте», — вполголоса говорил тогда де Фонтенак. — Сервилий Сципион, который ограбил тулузские храмы, был покаран за свое святотатство. Вот почему поговорка о «тулузском золоте» заставляет думать о несчастье, которое неизбежно следует в расплату за богатство, нажитое сомнительным путем". Эта проповедь могла бы устрашить менее стойкого человека и породить расскаяние у более религиозного, но у де Пейрака она вызвала лишь ироничную улыбку. Архиепископ был наивен и жесток, как и все праведники, но едва ли в лице Мазарини он найдет такого же фанатика. Граф намекнул итальянцу, что может быть полезен короне как своими связями, так и деньгами. Ради торжества справедливости и удовлетворения жажды мести тулузского Великого инквизитора он не станет расправляться с могущественным и лояльным к власти сеньором, вся вина которого состоит лишь в том, что он слишком богат... Или станет? Именно потому, что легче избавиться от одного влиятельного человека сейчас, чем потом утихомиривать целую провинцию, которая только и ждет повода поквитаться с "проклятыми северянами". Какая глупость! Жоффрей и сам удивлялся, как мало его сейчас волнует это веками культивировавшая ненависть к захватчикам с Севера. Все, что его заботило на данный момент - это жена и ребенок, их семья, то счастье, которое он так нежданно обрел и о котором даже не мечтал. Доставлять радость своей зеленоглазой красавице, видеть улыбку на ее губах, восхитительные ямочки на щеках, слышать ее мелодичный голос и переливы серебристого смеха... Обладать ею, теряя голову от восторга, шептать шальные слова, осыпать поцелуями и чувствовать, как она отдается в его власть, еле слышно произнося: "Любимый"... Жоффрей осторожно привлек к себе Анжелику, провел кончиками пальцев вдоль линии совершенной груди, тонкой талии, коснулся бедра... Головокружительное желание захлестнуло его с головой, но граф сдержался, не смея прерывать чуткий сон жены. Он любовался ее разметавшимися по подушке золотистыми волосами, чуть приоткрытыми губами, легко вздымающейся от дыхания грудью, изящной позой, в которой живописцы обычно изображают отдыхающих богинь... Самая красивая женщина из всех, кого он когда-либо встречал, его жена, его творение, его кумир. Жоффрей слегка наклонился, чтобы коснуться губами ее губ, но потом с сожалением отстранился, боясь, что разбудит ее. Он даже отвернулся к окну, борясь с так некстати разгоревшимся страстным порывом, и устремил взгляд на луну, царившую в легкой дымке облаков и окружавших ее звезд, прекрасную и величественную. "Что наша жизнь в сравнении с вечностью? - подумалось графу. - Всего лишь мгновение, и стоит ли тратить его на бессмысленные волнения и тревоги?" Завтра его не арестуют, наконец решил де Пейрак, никто не будет портить скандалом свадьбу короля, а вечером они с Анжеликой уедут - тайно, никого не ставя в известность, даже друзей. Они отправятся в Беарн в их уютное поместье, затерянное среди гор, где спокойно смогут переждать опасность и поправить свои дела, наслаждаясь обществом друг друга. Если он сумеет договориться с архиепископом Тулузским, который активно интриговал против своего непокорного прихожанина, а Мазарини успокоит подозрения Людовика в отношении чересчур независимого графа, то есть шанс, что все обойдется и о нем забудут на какое-то время... А потом, когда король достигнет того влияния, о котором мечтает, Жоффрею уже можно будет не опасаться его гнева и зависти. Итак, решено. Пусть Анжелика спокойно наслаждается свадебной церемонией, он все скажет ей завтра. А пока впереди у них целая ночь. Маленькая жизнь, которую они проведут в объятиях друг друга, и пусть весь мир катится к дьяволу... Он, граф де Пейрак, еще пока властен над страстями. И держит в руках свою Судьбу.
аня: Даже описания Анж запомнил. Это то и удивительно!!,пять лет прошло,когда Анж во 2 раз замуж вышла.И мы не знаем,КОГДА ОНА рассказала про Фильку.. Ларец произошел еще до рождения Флоримона. По крайней мере,когда она была беременна Флоримоном,про ларец уже рассказала. Может полезли и комплексы, появившиеся до того как Анж его полюбила, ведь вон сколько она его мурыжила, мужик начал всерьёз думать о своей неполноценности: шрамы, хромота и пр. А после вновь всплывших комплексов, полез и скептицизм, с которым он вообще относился к любви и женщинам. Поэтому тут же резко усомнился, что любила, а не просто он Ее развлекал, что ей нужен был секс или богатство или что там ещё обычно хотели от него другие. А едва от него избавилась, так тут же к Фильке и побежала со всех ног. Это опровергаеться фразой "день ото дня они жили все в большем согласии и Анж хотела подарить ему ребенка..".. Комплексы,даже если они и были(я урод,любит или нет),явно ушли вместе с брачной ночью... Да и фраза что "напрасно он уверял,что никогда никого раньше не любил,",что она "ревновала его к ретортам",что "ревновала его к прошлому.." Наоборот выходит.Значит,автор соврамши)) Ситуация то наоборот выходит,мы же помним,как она через неделю "пожелала ему обнять реторту к пузу" и "больше не приходить..."
аня: вот нашла..... День ото дня они жили с мужем все в большем согласии, и Анжелика начала страстно мечтать о ребенке. Ей казалось, что только материнство сделает ее настоящей женой Жоффрея. Тщетно он без конца уверял ее, что никогда ни одну женщину до нее не любил настолько сильно, чтобы познакомить ее со своей лабораторией и беседовать с ней о математике; она относилась к его словам недоверчиво и, мало того, еще начинала ревновать его к прошлому. Он смеялся над ее ревностью, но в глубине души был от этого в восторге.
аня: вот нашла..... День ото дня они жили с мужем все в большем согласии, и Анжелика начала страстно мечтать о ребенке. Ей казалось, что только материнство сделает ее настоящей женой Жоффрея. Тщетно он без конца уверял ее, что никогда ни одну женщину до нее не любил настолько сильно, чтобы познакомить ее со своей лабораторией и беседовать с ней о математике; она относилась к его словам недоверчиво и, мало того, еще начинала ревновать его к прошлому. Он смеялся над ее ревностью, но в глубине души был от этого в восторге.
фиалка: Аня, для начала, я лично не вижу связи между ларцом и Филей. И да, ларец был задолго до беременности и первой ночью вообще. Далее аня пишет: Это опровергаеться фразой "день ото дня они жили все в большем согласии и Анж хотела подарить ему ребенка..".. В чем Вы видите опровержение? Человек и его чувства не статичны. Мы постоянно меняем свое мнение, дополняем новыми фактами, разочаровываемся, даже можем сперва любить, а затем это же возненавидеть. На тот момент да, он поверил ей и был абсолютно счастлив и в полном с ней согласии. Прошло время, обстоятельства полностью изменились и изменилось и его восприятие. аня пишет: Комплексы,даже если они и были(я урод,любит или нет),явно ушли вместе с брачной ночью... Вообще - то комплексы это такая вещь, которая имеет свойство возвращаться.
аня: Аня, для начала, я лично не вижу связи между ларцом и Филей я предположила,что про Филю именно тогда был разговор))
фиалка: аня пишет: я предположила,что про Филю именно тогда был разговор)) Этот разговор в книге представлен (как в старой, так и в новой версии) и о Фильке там не упоминалось.
МА: Аня, на форуме точно уже обсуждали почему именно граф так болезненно отреагировал на Филиппа в качестве второго мужа Анжелики. К сожалению, я не помню где точно. Фиалка и Violeta очень интересно писали на эту тему. И суть была в том, что не было никаких дополнительных мотиваций у графа ревновать к Филиппу: ни поведение Анжелики, ни их совместная семейная жизнь не располагали к ревности в этом направлении. Но скорее всего Анжелика упоминала Филиппа, какие-то его качества, это поддело графа. И в критический момент вылезло на поверхность. Так как граф все-таки человек с комплексами, пусть даже он с ними усердно борется и какие-то даже победил. Кроме того согласна с Фиалка но и брак с каким - либо другим мужиком был бы не меньшим шоком, во всяком случае поначалу. Затем да, когда начал все осмысливать и накручивать себя, вспомнил и о ее восхищение кузеном. Наверное, и поэтому тоже само имя Плесси его взбесило когда увидел его рядом с именем своего сына. Аня пишет Комплексы,даже если они и были(я урод,любит или нет),явно ушли вместе с брачной ночью... Ах, если бы все было так просто . Судя по поведению графа в дальнейшем, никуда они не ушли, а зацвели буйным цветом: и "умер", и напутствовал "вы меня забудете, а я то вас любил". И всегда он волновался, что она не создана для верности. Какие ещё подтверждения нужны, что граф не слишком уверен в своей победе? И опять согласна с Фиалкой А после вновь всплывших комплексов, полез и скептицизм, с которым он вообще относился к любви и женщинам. Поэтому тут же резко усомнился, что любила, а не просто он Ее развлекал, что ей нужен был секс или богатство или что там ещё обычно хотели от него другие.
japsik: МА пишет: Совершенно не обязательно. Просто рассказывала про кузена, ну хоть бы и в связи с ларцом. Может быть, эпитеты неправильные подобрала: красив, с летящей походкой, граф тут же в записную книжечку и записал . Запомнить было несложно, и список упоминаемых мужчин после монастыря был короткий, да и граф был не слишком уверен в себе и в своей победе. А когда узнал про свадьбу тут же и припомнил про летящую походку, выводы сделал. Вышла бы замуж за другого, бред, как выразилась Светлячок, был бы другой. Про Филиппа больше бы никогда и не вспомнил. фиалка пишет: "Засечка" была стопудово. Я как-то об этом уже на форуме писала. Это видно потому уже, как он в Любви о Фильке отзывается: "писанный красавец" (сарказм так и прет). Даже описания Анж запомнил. Поэтому и это тоже, дополнительно, его завело. Но и брак с каким - либо другим мужиком был бы не меньшим шоком, во всяком случае поначалу. Затем да, когда начал все осмысливать и накручивать себя, вспомнил и о ее восхищение кузеном. Наверное, и поэтому тоже само имя Плесси его взбесило когда увидел его рядом с именем своего сына. Я абсолютно согласна, что если бы Анжелика вышла замуж за другого, то Жофа про Филиппа бы и не вспомнил. Но вот я считаю, что не было у него никакой засечки, ни записной книжки и тп. Ну рассказала и рассказала, первая любовь, он-то видел, как она его боготворила и умирала от любви, он был достаточно самоуверен, чтобы не думать о каком-то там мифическом кузене. Весь тот бред, что он себе накрутил потом, это обычный мужской эгоизм. Вместо того, чтобы винить себя, что оставил ее, что не давал о себе знать, он тут же находит причину. "Да она и не любила меня, мечтала о кузене , вон она мне о нем даже как-то рассказывала". Он-то по причине того же эгоизма думал, читай надеялся, что она, как Пенелопа там одеяло вяжет и траур пожизненный носит, а она, коза такая, блистает там в Версале и уже давно как маркиза. Он, конечно, несмотря на свою самоуверенность, понимал и боялся в глубине души, что такая красота его любит сейчас, но риск велик, что она увлечется каким-нибудь молодым красавцем и разобьет ему сердце. Но это в глубине души. Вот он и ополчился на нее за то, что она оправдала его самые потаенные страхи, ведь так проще пережить горе, типа он с самого начала это знал, так что ничего страшного, что судьба их разлучила. Но он ополчился бы на нее точно так же, выйди она за любого другого, Анжелика просто сильно облегчила ему задачу.
аня: И всегда он волновался, что она не создана для верности Тоже непонятно,с чего это он взял.Поводов то не было:) Кстати мы забыли про эпизод с королем.. Последний эпизод совместной жизни.. Я уж и не помню,но может это восхищение и дало ему назвать ее не особо верной?). Тулузу в расчет не берем,даже если бы он был еще более хромоногим.он был королем Тулузы.Какие у него там были соперники?)Андижос?Лозен?мужик который сидел рядом с Анж? А тут все в наличии,альфасамец,красота. Вот бы бы прикол,увидя он прекрасного маршалла Дю Плесси...) Вот и поменял о ней свое мнение))))) Ну право слово,больше не вижу вариантов для "я всегда подозревал о вашей неверности..")) Может быть, маленькая честолюбка, начинавшая осознавать свою власть над мужчинами, задумала возвыситься до трона короля Франции еще тогда, когда он привез ее на свадьбу Людовика XIV в Сен-Жан-де-Люз? Уже в то время она была самой красивой и одевалась лучше всех... Но у автора опять развесистая клюква,хорошо,допустим,он поменял о ней свое мнение,увидел на свадьбе... Он, конечно, несмотря на свою самоуверенность, понимал и боялся в глубине души, что такая красота его любит сейчас, но риск велик, что она увлечется каким-нибудь молодым красавцем и разобьет ему сердце. Но это в глубине души А как же наим адвоката?.Опять шито белыми нитками..Ведь он достоверно знал(как мы уже выяснили),о том,что Анж пытаеться его спасти.
фиалка: аня пишет: Тоже непонятно,с чего это он взял.Поводов то не было Слишком уж страстная у него была жена, вот мужик и нервничал. К тому же верность вообще тогда не входу была. И уж кто как ни он знал, как легко вскружить женщине голову... japsik пишет: Но вот я считаю, что не было у него никакой засечки, ни записной книжки и тп. Ну, получается, что у нашего графа весьма избирательная память: имя первой любви его жены, упомянутое вскользь, помнил и двадцать лет спустя, а вот имя собственной любовницы, с которой спал десятки раз вспомнил только после весьма настойчивых подсказок...
аня: Ну, получается, что у нашего графа весьма избирательная память: имя первой любви его жены, упомянутое вскользь, помнил и двадцать лет спустя, а вот имя собственной любовницы, с которой спал десятки раз вспомнил только после весьма настойчивых подсказок... Полностью согласна. У него было столько гостей,забот,и вдруг-помнит имя бышей первой любви жены в возрасте ДЕСЯТИ лет. Напоминаю:Анж с Филом даже не переспала. Много людей свою-то первую любовь помнят,?? Да и какая там любовь?что она могла рассказать??Она кстати,достоверно рассказала ему про смерть Гийома,чего ж он не спросил,кто такой,или вон про Ортанс,даже не спросил мол,ты с сестрами общалась ?как они?
Violeta: Про Сабрину - эо у нас со Светлячком был фанф, у автора про отношения Жофы и Сабины в Тулузе ничего не говорится. https://ficbook.net/readfic/4186359 Насчет разговора Анж и Жофы про Филиппа - тоже только предположения. https://ficbook.net/readfic/3580234 Там есть хорошие цитаты, которые, как мне кажется, хорошо отражают мысли графа. - Злой, заносчивый мальчишка! Он жестоко посмеялся надо мной и моими родными, когда был проездом у нас в замке, а потом еще раз... Мне казалось, что никого и никогда в жизни я так не ненавидела... - она махнула рукой. - Впрочем, неважно, все это было очень давно... - И тем не менее, вы до сих пор обижены и негодуете. Сдается мне, что кузен вам не просто нравился, вы были влюблены в него... - Жоффрей уже откровенно смеялся. - Он был красив? - Невероятно. Никогда в жизни я не видела такого красивого юношу... Но при этом он был высокомерен и ужасно груб со мной. Но вы правы... Возможно, я была влюблена в него... Немножко... - Немножко! Вы просто прелесть! Значит, не я первым покорил ваше гордое сердце? - граф улыбался, но Анжелика чувствовала его волнение. Она опустила ресницы. Руки мужа сильнее сжали ее талию. - Ну же, мадам, ответьте, - голос его слегка дрогнул. Анжелика обвила руками его шею и взглянула на вмиг посерьезневшее лицо. Никогда раньше он не смотрел на нее так... Или она просто не замечала. Направляясь в покои жены, граф невольно улыбался, размышляя об Анжелике. Так значит, эта прекрасная лесная фея, доставшаяся ему в жены, действительно так любит его? Его, хромого сеньора со шрамами в половину лица, а не эту роскошь и беззаботную жизнь, которую он дарил ей изо дня в день? Каждый раз ее глаза загорались восторгом, когда он преподносил ей новые украшения и подарки. Анжелика радовалась им, как ребенок, одаряя его своей ослепительной улыбкой. И не раз он задавался вопросом, а любила бы она его без всех этих драгоценностей, платьев и изысканных безделушек? Но совсем другое пламя бушевало в ее изумрудных глазах, когда он любил ее. Сладостные стоны, страстные крики и вырывавшиеся из ее уст признания, когда он ласкал ее прекрасное тело, доводя и себя и ее до изнеможения - нет, это нельзя было сыграть, нельзя подделать... Жоффрей знал, что каждый раз, находясь в его объятиях, она была искренна. В Тулузе он был уверен в ее любви, а потом, когда она вышла за кузена, в которого была немножко влюблена в детстве, граф сложил два и два и предположил, что была увлеченность, наслаждение роскошью и первыми восторгами секса, но он умер и она вышла за того, кого действиельно любила, т.е. Филиппа. А уж с этого момента он и накрутил себя по самое не могу. А разговор был, он же знал, что красавец, что кузен, и что он был ее первой любовью.
japsik: аня пишет: А как же наим адвоката?.Опять шито белыми нитками..Ведь он достоверно знал(как мы уже выяснили),о том,что Анж пытаеться его спасти. А при чем здесь это? Тогда она его любила, и он в этом не сомневался, еще раз повторяю. Поэтому, конечно, боролась. Другое дело, что он был уже после пыток и плохо соображал (это если вдруг опять начнется дискуссия, почему он был удивлен, что она не уехала к семье) фиалка пишет: Слишком уж страстная у него была жена, вот мужик и нервничал. К тому же верность вообще тогда не входу была. И уж кто как ни он знал, как легко вскружить женщине голову... Абсолютно согласна, именно такая логика. фиалка пишет: Ну, получается, что у нашего графа весьма избирательная память: имя первой любви его жены, упомянутое вскользь, помнил и двадцать лет спустя, а вот имя собственной любовницы, с которой спал десятки раз вспомнил только после весьма настойчивых подсказок... Вы можете со мной не согласиться, но такая память не только у нашего графа, а у большинства мужчин, иногда просто поражаешься, как он помнит какую-нибудь ерунду, а а название улицы, мимо котрой ездит каждый день - нет. Да и у женщин такое бывает, но реже, мне кажется. Возвращаясь к роману, тут и моменты разные, там - шок, в мозгу быстро начинают работать процессы самооправдывания: как замужем? почему маркиз? вот и щелкнуло. А про Кармен она ему когда напоминала? После секса? Он там весь расслабленный, а она ему про какую-то девицу. Это мы женщины помним всех: и хороших, и плохих, а мужчины быстро вычеркивают из жизни, тем более такие, как Жофа. Плюс у него была причина забыть обо всем, что связывало его с Францией, только жену и не смог забыть.
аня: кстати ту рассказывается что Фил друг Орлеанского.... Ей достаточно было поставить все это на службу своему честолюбию — и до каких высот могла она подняться! До красавца маркиза дю Плесси, любимца герцога Орлеанского, брата короля. с чего бы ему знать и вообще думать ,чей друг Фил???? или вот Из собранных таким образом обрывков составился ряд любопытных картин, в которых проходили Анжелика в роскошных нарядах, Флоримон, смелый герой, маршал дю Плесси, холодный царедворец, к которому Кантор питал некоторую привязанность, То есть знал,что Фил холодный,но Кантор ,любит этого человека.. Ведь кантор вряд ли считал отчима холодным,вроде они ладили:) Хотя тут явно недостаток перевода.я читала что вроде "жестокий красавец,к которому кнатор испытывал привязанность.."
japsik: Я даже добавлю, мне пришла такая мысль, что не факт, что Жоффрей Кармен не вспомнил, просто не хотел сделать женушке больно. Что он должен был сказать? Помню, помню, страстная была девица, до сих пор иногда ее вспоминаю. Он же сообразительный, всегда лучше уйти в несознанку в таких щекотливых вопросах, чего это жена вдруг про нее вспомнила спустя столько лет? В общем, мне в это больше верится, чем в то, что упоминание кузена могло как-то задеть его, что он даже намотал себе на ус, сделал пометку и тп. Ну не ложится у меня это на образ графа Тулузского, хоть ты тресни.
полная версия страницы