Форум » Творчество читателей » Радость » Ответить
Радость
Jeoffrey de Peyrac: Радость Автор: Jeoffrey de Peyrac Редактор: Violeta (ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ И СОВЕТ) Где-то в дебрях многочисленных обсуждений прозвучало однажды предложение поподробнее описать историю о "приходе радостных вестей" в Отель Веселой Науки и появлении наследника у четы де Пейрак. Так появилась эта фантазия, которую и представляю на ваш суд Однако ограничиться одним только этим эпизодом не хотелось, поэтому история разрослась и теперь, по замыслу, должна охватить события до отъезда четы Пейрак в Сен-Жан-де-Люз. В сочинении используется текст книги Анн Голон "Анжелика. Тулузская свадьба" Автор предупреждает, что не считает себя истиной в последней инстанции. Это только его видение событий Часть 1 …В доме Анжелики, как и во всем королевстве, царила радость. Даже архиепископ Тулузский был занят важными заботами и больше не следил с подозрительностью за действиями своего соперника графа де Пейрака. Монсеньора де Фонтенака, как и архиепископа Байонны, только что призвали сопровождать кардинала Мазарини в его пиренейском путешествии. Вся Франция была наполнена слухами о событии, которое до сих пор тщательно скрывалось, потому что оно было слишком невероятным!.. Король женится на инфанте! Час настал!.. С пышностью, которая должна была потрясти мир, монсеньор кардинал направлялся к острову на реке Бидассоа, в Страну Басков, вести переговоры с испанцами о мире… В залог мира высокомерная Испания соглашалась отдать свою инфанту в супруги молодому королю Франции… И вот с восемью каретами для свиты, десятью телегами для багажа, двадцатью четырьмя мулами, ста пятьюдесятью слугами в ливреях, ста всадниками, двумястами пехотинцами кардинал приближался к изумрудным берегам Атлантики, к Сен-Жан-де-Люзу. По пути он потребовал архиепископов Байонны и Тулузы со всем их эскортом, для того, чтобы они добавили пышности его делегации… Между тем, по ту сторону границы дон Луис де Аро, представитель Его Католического Величества (…) пересекал плато Кастилии… Никто не спешил, никто из дипломатов не желал прибыть первым и подвергнуться унижению, ожидая другого… Европу лихорадило. Будет ли заключен мир? Будет ли заключен брак? Обсуждались малейшие шаги. В Тулузе Анжелика следила за новостями без особого интереса. Она была захвачена радостным событием в собственной жизни, которое казалось ей намного значительнее, чем брак короля. День ото дня они с Жоффреем жили все в большем согласии, и Анжелику охватило страстное желание родить ребенка. Не раз в течение этого года, когда молодая женщина сопровождала мужа в его частых поездках по провинции, ее мысли, мечтания, обращенные к нему, будили воспоминания о ее детстве… Она снова видела себя девочкой в пещере колдуньи Мелюзины и слышала слова, которые шептала старая женщина: «Я открою тебе тайну, как жить в мире с любовью!..» …Между тем, Анжелике казалось, что Жоффрей не торопится стать отцом, и, не осмеливаясь говорить с ним об этом, она предпочитала, чтобы все оставалось так, как есть. Она знала, что Жоффрей женился на ней не ради наследника, а ради того, чтобы получить рудник Аржантьер. Когда он завладел им, то, казалось, смотрел с некоторым цинизмом на те требования, которые предъявлял ему брак – «институт, лучше всего подходящий для того, чтобы убивать любовь», как он говорил Фабрицио. Но Жоффрей менее всего предполагал влюбиться. А теперь хотел ли он ребенка? Или ожидал, что Анжелика сама расскажет ему о своем желании? Но она не знала, как сказать ему об этом. Ведь существовала наука, в которой он был, разумеется, искуснее ее и, несомненно, искуснее бедной Мелюзины,- это был мир любовных наслаждений, куда он увлекал Анжелику, убеждая, что она единственная из всех женщин, кто восхищает его. Анжелика еще многого не знала о человеке, которого любила, она пока не могла всецело довериться мужу, ведь слишком долго она испытывала страх. Анжелику пугала страсть, которую она внушала Жоффрею; ее то опьяняли открытия, то внезапно охватывала тревога. Его любовь к ней казалась таким феерическим, таким исключительным подарком судьбы, что Анжелика спрашивала себя: не снится ли ей все это и не обнаружит ли она при пробуждении реальность мрачных предсказаний. Имела ли она право любить его так пылко? Быть такой счастливой? Не собирался ли он вскоре оставить ее, отправившись на завоевание других? Напрасно Жоффрей клялся ей, что никогда ни одну женщину не любил настолько, чтобы показывать ей свою лабораторию и беседовать с ней о математике; она относилась к его словам недоверчиво и время от времени начинала ревновать мужа к прошлому, что забавляло его, но в тайне восхищало. Но понемногу все страхи исчезли. Она поверила в то, что их любовь истинна, и приняла ее, как дар, от которого грешно отказываться. Они связаны одной судьбой, и это не напрасные слова. Анжелика поняла, насколько чувствителен был этот дерзкий мужчина, осознала, с каким мужеством он побеждал свои беды и свое увечье. Она восхищалась Жоффреем и тем, что он победил в этой борьбе. Ей казалось, что, будь он красив и неуязвим, она не смогла бы любить его столь страстно. И она хотела преподнести ему самый щедрый дар – ребенка. Шли дни, и Анжелика стала опасаться, что бесплодна. Однажды, проснувшись, когда солнце было уже высоко, Анжелика удивилась - она привыкла вставать рано и несколько часов на заре посвящать верховым прогулкам. Сейчас же молодая женщина чувствовала себя полностью разбитой и не могла даже оторвать голову от подушки, настолько та казалась ей тяжелой. Что же это с ней? Едва Анжелика пошевелилась, как желудок неожиданно взбунтовался. Времени соскочить с кровати не оставалось. Она перегнулась через край, едва не вскрикнув от боли, пронзившей голову, и схватила ночную вазу. Ее рвало долго и мучительно. Вконец измученная, Анжелика откинулась обратно на подушки. Лоб был мокрым от испарины. Ее отравили! Сейчас она умрет! Глаза закрылись сами собой. - Проснулись, мадам? Сколько она спала? И спала ли? Яркий солнечный свет резал глаза. - Марго... Задвинь шторы… Маргарита, заглянув в ночную вазу, взяла ее и поспешила к выходу. - Вам будет легче, мадам, если вы встанете… Вернувшись, она сдвинула тяжелую ткань. - Сейчас, мадам… Я устрою вас поудобнее… Она подложила подушки под спину Анжелике и помогла ей сесть. - Ну, как теперь? - Голова раскалывается, - пожаловалась Анжелика. – Но хуже не стало… - Вам нужно поесть… - Мне даже думать об этом противно. - Кусочек хлеба, - уговаривала Марго. – Я сейчас принесу. Она убежала и вскоре вернулась с кусочком теплого хлеба. Анжелика начала есть, медленно пережевывая и прислушиваясь к реакции своего желудка. Марго тем временем расчесывала ей волосы. - Вам лучше? – спросила она, когда Анжелика доела хлеб. Анжелика улыбнулась. Недомогание больше не напоминало о себе. - Да. Буря в желудке слегка успокоилась. Спасибо. Я еду кататься. Который час? Она отбросила одеяло и спустила ноги с кровати. - Скоро полдень, мадам. А у вас хватит сил держаться в седле? – спросила Марго, откладывая щетку. – Может сказать господину графу? - Нет, я думаю, не стоит… Может что-то съела вчера. Теперь все в порядке. Маргарита засуетилась, подавая госпоже одежду. Анжелика привела себя в порядок, камеристка уложила ей волосы, и графиня покинула свои покои. В последующие дни жизнь во дворце шла своим чередом: балы, званые вечера, дружеские обеды сменяли друг друга – и Анжелика стала забывать о своем недомогании. *** Дни становились короче и холоднее, ночи – темнее и длиннее. Анжелика заметила, что с наступлением холодов стала хандрить. Последнее время ей все время хотелось плакать. И хотя в отношениях с Жоффреем царили любовь и согласие, она начала чувствовать обиду на мужа за то, что он так и не заговаривал о наследнике. Начинались снегопады. Как-то утром, одеваясь, она сказала Маргарите: - Ты должна поговорить с прачкой. Последнее время моя одежда безбожно садится. Я не могу влезть ни в одно платье. - Но, мадам, прачка не стирает ваши туалеты, - возразила Марго.- Я все делаю сама. Но теперь и я вижу, что корсаж слишком туго обтягивает вашу грудь. Не успели слова слететь с губ, как камеристка ахнула. - Мадам графиня! Да вы носите ребенка! Анжелика пошатнулась и схватилась за спинку стула. - Ребенка? – повторила она. - Когда у вас в последний раз были женские недомогания? – допытывалась Маргарита, вдруг осознав, что прошло несколько месяцев с тех пор, как она носила прачке запятнанное кровью нижнее белье хозяйки. Никакого другого объяснения быть не могло. Она беременна! Анжелика опустилась на стул. Почему она сама этого не поняла? Ну конечно же, она беременна! Сколько раз они с Жоффреем любили друг друга. Анжелика покраснела, вспомнив, как они утоляли взаимную страсть. Да. Она ждет ребенка! Ребенка Жоффрея де Пейрака! Анжелика счастливо и заразительно рассмеялась, а по бледным щекам ее катились слезы радости. Она расцеловала Маргариту. - Мадам! - Нужно послать за графом, Марго! Немедленно! Но, прошу тебя, ничего ему не говорить… Пусть гонец привезет его ко мне! *** - Моя жена здорова? Что случилось? – спрашивал граф, идя к оседланным лошадям. - Мессен, я только повторяю то, что велела сказать Марго. Приказано как можно скорее привезти вас… Но могу сказать от себя, что мадам графиня не больна. Однако Пейрак был взволнован. Что могло произойти в его отсутствие, что требовало его срочного приезда? Ему очень не хотелось прерывать начатую работу, к которой они с Куасси-Ба так долго готовились. Сейчас был как раз самый ответственный момент, и ему нужно было все бросить, доверив только верному мавру. Но он знал, что Маргарита не стала бы беспокоить его так внезапно по мелочам. Несколько минут спустя в сопровождении слуги он уже мчался по дороге к Тулузе. Поднявшись на крыльцо по широким ступеням отеля и лишь слегка кивнув головой встретившему его Альфонсо, граф торопливо, насколько позволяла его больная нога, направился к апартаментам жены. Маргарита уже поджидала его там. - Госпожа графиня ждет вас, мессен, и просила сразу же проводить к ней, - она присела в реверансе. - Что с Анжеликой? - Ничего страшного, поверьте мне, мессен, - Марго сделала приглашающий жест. Когда он вошел, Анжелика с радостной улыбкой вскочила ему навстречу, и граф едва успел подхватить ее в свои объятия. - Что случилось, мой ангел? Вы хотели видеть меня, и я сразу примчался по вашему зову, - он не скрывал своего удивления. - Жоффрей, - Анжелика просто лучилась счастьем. – Все более, чем прекрасно! Она так часто представляла, как сообщит ему эту радостную весть, что сейчас, когда он был здесь и с ожиданием смотрел на нее, Анжелика вдруг растерялась. - У меня для вас важная новость, которая, несомненно, вас обрадует, - она положила руку на живот и вскинула на него сияющие глаза. Выпустив жену из объятий, граф смотрел на нее, как громом пораженный, настолько известие ошеломило его. - Ты имеешь в виду… ты… - смысл сказанного начал доходить до его сознания, и граф счастливо рассмеялся. – Ты беременна! Анжелика кивнула. - Когда? - К весне… Жоффрей прижал ее к своей груди, и она услышала, как гулко бьется его сердце. - Спасибо тебе, душа моя, - прошептал он. – Я люблю тебя. Губы их встретились в нежном головокружительном поцелуе. Казалось, весь мир исчез, кроме них двоих. Жоффрей снова и снова целовал ее чуть приоткрытые губы, с которых сорвалось ответное: - Я люблю тебя… - и на глаза Анжелики навернулись неожиданные слезы.
toulouse: Светлячок Какие ваши годы?))
Светлячок: toulouse пишет: Какие ваши годы?)) Начинаю резко глупеть, чтобы красоту свою писану сохранить))))
toulouse: Светлячок Движение в правильном направлении)))
Bella: так-с, на чем я остановилась? тут бы обзавестись дружбой и расположением короля и Пейрак мог бы подняться очень высоко. Оба поняли выгоду от сотрудничества спустя 15 лет... Леди Искренность пишет: И ключевой момент: оба лидеры. Им тесно и неуютно было бы рядом в тот период Пейраку неуютно было бы не более, чем на костре. Поубавить бы спесь, кланяться пониже, песенки не инфанте, а ЕВ. Все-таки не с епископом Тулузским пререкается. Голон показала такую линию поведения Пейрака- ей же надо было как-то создать трагедию. А если абстрагироваться от цели Голон? Особенно с учетом данного фанфика- реплика у кареты очень усугубилась предыдущим монологом короля. Тут прямым текстом даже не угроза, а конкретное намерение уничтожить. Вот каким местом думал Пейрак? Так, между делом, поделился с женой, мол, странный король, завистливый... Поняно, просто так сбежать- не вариант. Тут единственный выход- расшаркиваться перед королем, заинтересовать какими-либо выгодными для короны проектами.
Леди Искренность: Bella, кто ж спорит. Кстати, в новой версии Пейрак пытался действовать в этом направлении, а конкретнее заручиться поддержкой и расположением Мазарини. Только ОН в тот период был лишним на празднике жизни, как бы ни действовал и, что бы не делал. Так хоть достоинство сохранил.
Bella: Леди Искренность пишет: Bella, кто ж спорит я не про поспорить. по поводу выпендрежа мухи на патефоне Пейрака до ареста, думаю, все единогласно единодушны- сам нарвался! Особенно верх ... не знаю даже чего точно- идиотизма? последняя ночь с Анж! это после того, как тебе конкретно сообщили, что тебя заказали? как у Т. Булановой: "еще одна у нас с тобой осталась ночь"
Светлячок: Bella пишет: это после того, как тебе конкретно сообщили, что тебя заказали? как у Т. Булановой: "еще одна у нас с тобой осталась ночь" Может, до конца не верил, что это правда? Самомнение и уверенность, что его не тронут, ведь, в Тулузе он был маленьким божком, своеобразным мини-королем, вот, и думал, что обойдется. А может просто предполагал, что все ограничится Бастилией, пару днями срока и откупом в госказну.
Bella: Светлячок пишет: вот, и думал, что обойдется Bella пишет: верх ... не знаю даже чего точно- идиотизма? вот я и не могу правильное слово подобрать- идиотизм, пофигизм, попустительство, самоуверенность?
Светлячок: Bella пишет: вот я и не могу правильное слово подобрать- идиотизм, пофигизм, попустительство, самоуверенность? Беру все, как по мне, все подходит
Jeoffrey de Peyrac: Светлячок пишет: просто предполагал, что все ограничится Бастилией, пару днями срока и откупом в госказну. Вооот! В новом фильме по этому поводу есть прекрасная фраза: "Я поеду с ними, а защищаться буду потом", а в Бастилии он дарственную королю подписывает. Прецедента с Фуке еще не было - 1661 год впереди. Пейрак и не мог предположить, что король способен уничтожить знатного (почти королевской крови), влиятельного, богатого подданного. До Людовика короли избавлялись только от политических заговорщиков, Пейрак же себя таковым не считал (что бы там Луи ни говорил, Жоффрей ведь к мятежу Лангедок не готовил). Думал, что, в худшем случае, в крепости посидит и король выпустит его. А для короля важно было напугать все дворянство шпаги, чтобы, не дай Бог, снова кому в Фронду поиграть не вздумалось или голову выше королевской поднять (вон родственнички что творили - и дядюшка, и доченька его, и все эти Конде-Лонгвилли-Марсильяки-Бофоры и иже с ними). Пейрак им в назидание был осужден. Помните, в новом фильме (опять же) в Лувре король говорит что-то типа "я не уверен, что они будут почитать меня". В общем, самоутверждался юноша. Не мог граф знать, что зависть и страх короля станут одними из ведущих мотивов.
аня: Не мог граф знать, что зависть и страх короля станут одними из ведущих мотивов. не знаю как у французов .а у нас есть поговорки-"на бога надейся..." Яд давал,шкатулку спрятал(вероятно,забыл жену предупредить а может хотел при вселении в замок отдать и шкатулку,и вероятно,не успел).. Хотя Пейрак действовал по другой русской поговорке:пока гром не грянет И уж точно,Дандижос бы не отказал своему почти брату,или Лозен,в укрытии коробочки с драгоценностями. Так же положился на Молина,да ее бы сожгли,если бы узнали,что производство золота продолжается)...Так как деньги могут изменить,имущество экспроприировать,а золото вряд ли))....Тем более Молину было сто лет в обед,вдруг бы от таких переживаний вообще помер..Хотя Молин и крепкий мужик,а уж про отца и говорить не приходиться,сам прекрасно все знал о состоянии их дел. Обеспечил,так сказать,еще одну нахлебницу "богатому" и "радостному" семейству..)
Jeoffrey de Peyrac: аня насчет д'Андижоса не знаю почему не доверил (правда по поводу брата вы погорячились, хотя все гасконцы друг другу братья, друг -Да, и еще слуга, если помните, маркиз был камергером Пейрака ) , а Лозен только для плохо знающих - друг, Пегилен та еще сво. Анжелику никто бы не стал сжигать. Да и Пейрака не "сожгли" бы , если бы архиепископ и фанатичный Беше не дали ход делу о колдовстве - а потом "королевское правосудие" этим поводом просто воспользовалось. А с рудником Анжелика совсем не нахлебницей была бы. Вот только не мог граф предугадать, что семья предпочтет от нее откреститься вместо того, чтобы помочь. А вот семейка Сансе сделала вид, что ее словно бы и не стало. "Умерла бедняжка"... чтобы родных не замарать.
Светлячок: Jeoffrey de Peyrac, полностью с вами согласна. Если бы граф знал, что все так обернеться, наверняка бы с женушкой до утра не залеживался. Мне кажется, что он и в Бастилии еще до конца не осозновал масштаб трагедии, но, вот почему уже перед казнью не передал для Анжелики пару указаний помимо имени для ребенка, непонятно
Florimon: Jeoffrey de Peyrac спасибо за ваш фанфик. Пейрак такой душка, что хоть к ранам прикладывай. Очень прошу вас опубликовать работу на нашем сайте! Кстати, у нас появилась на сайте подписка на новые фанфики. Теперь каждую пятницу в 17.00 встречайте новые творения!
Светлячок: Florimon пишет: Кстати, у нас появилась на сайте подписка на новые фанфики. Теперь каждую пятницу в 17.00 встречайте новые творения! Ух, ты, здорово!!!
полная версия страницы