Форум » Творчество читателей » Горький шоколад » Ответить
Горький шоколад
Клеманс: Фэндом: Голон Анн и Серж «Анжелика» Основные персонажи: Анжелика, Франсуа Дегре, Жоффрей де Пейрак (Рескатор), Филипп дю Плесси-Бельер, Флоримон, Кантор Пэйринг или персонажи: Анжелика/Жоффрей Рейтинг: PG-13 Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Повседневность, Hurt/comfort, AU Предупреждения: OOC Описание: Анжелика вернула себе отель дю Ботрейи. Она понимает, что нельзя жить прошлым, но прошлое не хочет отпускать нее. С появлением в соседнем доме таинственного незнакомца, лицо, которого никто не видел. Женщину не покидает чувство, что за ней следят. Посвящение: Спасибо Мадлон за идею и Анн Голон за персонажей
Клеманс: Светлячок пишет: Ага-ага, три счастливых дняяяяя, осталось у меняяяя, осталось у меняяяяя всегоооо
Клеманс: Светлячок пишет: Ага-ага, три счастливых дняяяяя, осталось у меняяяя, осталось у меняяяяя всегоооо
Клеманс: Кто любит поболтать? Персонажи любят поболтать ГлаваVI Анжелику охватило отчаяние, тем более, что она была ослаблена тяжелым постом. Молодая женщина слишком пылко лелеяла тайное намерение выйти замуж за Филиппа, чтобы теперь найти в себе мужество отказаться от этой затеи. Став маркизой дю Плесси, она снова была бы представлена ко двору, снова обрела бы свою родину, свою семью и воцарилась бы в прекрасном белом замке, который так восхищал ее когда-то. Маркиз был частым посетителем в ее доме, но ее планы в отношении него не продвинулись вперед ни на йоту. Анжелика уже начала спрашивать себя, не является ли он ради того, чтобы повидаться с Мари-Аньес, но когда ее молодая сестра удалилась в кармелитский монастырь в предместье Сен-Жак, чтобы подготовиться к Пасхе, он продолжал регулярно посещать дом Анжелики. Однажды она узнала, что он хвастается тем, что пьет в ее доме лучший в Париже розолио. Возможно, он приходил просто для того, чтобы посмаковать изысканный напиток, который она готовила сама. Анжелика гордилась своими талантами хозяйки и не видела причины, по которой ей следовало пренебрегать любой приманкой. Но эта мысль ранила ее гордость. Неужели ни ее красота, ни ее остроумие не имеют никакой привлекательности в глазах Филиппа? Ее нервы уже не выдерживали бесконечной смены надежд и отчаяния, и она решилась посетить знаменитую колдунью ла Вуазен, чтобы та открыла ей будущее. Подходящий случай представился ей благодаря мадам Скаррон, которая навестила ее однажды после обеда. — Анжелика, я пришла за вами, потому что вы просто должны сопровождать меня. Эта сорви-голова, Атенаис, вбила себе в голову отправиться за советом к невероятной, совершенно дьявольской прорицательнице, женщине по имени Катрин ла Вуазен. Мне кажется, что присутствие двух благочестивых женщин было бы более чем необходимо, для того, чтобы молитвами бороться против дьявольских чар, которые могут быть насланы на эту безрассудную девицу. — Вы совершенно правы, Франсуаза, — поспешила согласиться Анжелика. Оберегаемая двумя ангелами-хранителями, Атенаис де Монтеспан, сгорающая от нетерпения и нимало не испуганная, вошла в логово колдуньи. Это был прекрасный дом в предместье Тампля, куда недавно разбогатевшая колдунья переехала из той зловещей лачуги, где долго отворял гостям двери карлик Баркароль. Тогда гости были тайными, сегодня они посещали ее почти открыто. Обычно колдунья принимала клиентов, сидя на некотором подобии трона, закутанная в плащ, расшитый золотыми пчелами, но в этот день Катрин ла Вуазен, чьи привычки нисколько не изменились от общения с представителями высшего общества, была мертвецки пьяна. Как только три женщины переступили порог указанной им гостиной, они поняли, что ничего не смогут добиться от предсказательницы. Долгое время не сводившая с них затуманенного взгляда, ведьма вдруг поднялась со своего помоста, сильно пошатываясь, и, бросившись к перепуганной Франсуазе Скаррон, схватила ее за руку. — У тебя, — сказала она, — у тебя самая необыкновенная судьба. Я вижу Океан, потом Ночь, и в конце концов, Солнце. Ночь — это нищета. Мы знаем, что это такое! Ничего нет ее черней! Точно так же, как и ночь! Но Солнце — это король. Так вот, моя милочка, король полюбит тебя, и даже женится на тебе. — Но вы ошибаетесь! — в бешенстве воскликнула Атенаис. — Это я пришла к вам, чтобы узнать, полюбит ли меня король. Вы все перепутали. — Не гневайтесь, маленькая дама, — возразила колдунья хрипло. — Я не настолько пьяна, чтобы перепутать судьбы двух персон. Каждому свое, не так ли? Дай-ка мне свою руку. Король и твой тоже. А вот и Удача. Да, король полюбит и тебя, но он не женится на тебе. — Разрази чума эту налакавшуюся каргу, — пробормотала Атенаис, в ярости отдергивая руку. Но Ла Вуазин была намерена воздать каждой из них полной мерой. Она быстро схватила руку Анжелики, вытаращила глаза, покачала головой. — Сказочная, невероятная судьба! Ночь, но еще и Огонь. Огонь, который подавляет все. — Мне хотелось бы узнать, выйду ли я замуж за маркиза дю Плесси? — Не могу сказать, но я вижу, что любовь стоит на твоем пороге, но будет ли это маркиз или кто другой… — Боже милостивый! — И еще… тени! — одна, вторая, третья… Они хотят твоей погибели. — Довольно, отпустите меня, — запротестовала Анжелика, пытаясь высвободить руку. — Нет, подожди! Будь осторожна. Этот огонь просто удивителен. Он горит всю твою жизнь… до самого конца. Он пылает так неистово, что затмевает само Солнце. Этот огонь сможет защитить тебя от смерти, если ты перестанешь отрицать его существование и бежать от него. Возвращаясь домой в карете, Атенаис дала выход переполнявшей ее ярости. — Эта женщина не заслуживает ни одного су из тех денег, что платят ей люди. Я еще никогда не слышала такого вороха бредней. Анжелика же практически не слышала возмущения подруги, до сих пор чувствуя прикосновение старухи к своей ладони, а ее слова звучали у нее в ушах. Ощущение, что в ближайшее время решится её судьба, не покидало молодую женщину... *** Сен-Круа испытывал невероятное удовольствие, наблюдая за спящей Мари-Мадлен, раскинувшейся рядом с ним на кровати во всем великолепии своей наготы. Даже сейчас, находясь во власти сна, утомлённая, она продолжала волновать его. Нежно, лишь кончиками пальцев он провел по шелковистой коже ее бедра, поднимаясь к талии. Когда ладонь мужчины уже готова была обхватить грудь спящей любовницы, в дверь негромко постучали. — Черт побери, — тихо выругался мужчина. Одним махом накинув на женщину простыню, Годен открыл дверь. — Простите, хозяин, — в дверях стоял слуга. — Там к вам пришли. Я уже проводил в кабинет. Сен- Круа кивнул. Слуга ушел и Годен вернулся к кровати. Мари- Мадлен все так же спала, не побеспокоенная ничем. Одевшись, мужчина покинул комнату. В кабинете его ждала женщина. По внешнему виду в ней легко было узнать обитательницу Двора чудес. — Господин, — сделала неуклюжий реверанс женщина. Сен-Круа слегка кивнул. — Мне сказали, что вы платите за информацию о мадам Моран? — Да, — лицо мужчины осталось невозмутимым, но во взгляде появился огонек интереса. — Сколько заплатите? — покосилась на него нищенка. — В зависимости от ценности информации, — сложив руки на груди, проговорил мужчина. — Нет, так не пойдет, — решительно помотала головой женщина. — Знавала я таких. Свое получишь и выкинешь, поди, докажи потом... Мужчина нахмурился: наглость бездомной была просто возмутительной, и Годен знал, что стоило ему только припугнуть бродяжку, как она тут же выложит все, что знает, и даже без вознаграждения, но тогда в следующий раз соваться во Двор чудес за помощью будет опасно - можно будет запросто получить нож в спину в одном из темных переулков... Так что без лишних слов мужчина подошел к одному из шкафов, достал оттуда небольшой мешочек и небрежно кинул его женщине. Она, не стесняясь, раскрыла его и наспех пересчитала монеты. — Расскажешь что-нибудь интересное - получишь вот это, — он подкинул на ладони еще один мешочек, в котором звякнули монеты, — но, если ты решила меня обмануть... — в голосе Сен-Круа зазвучала угроза. - Что вы, господин, — поспешно запихивая деньги за корсаж, самым смиренным тоном произнесла гостья. — Один мой знакомый, который раньше был в банде Каламбредена, рассказывал мне, что она была «маркизой» их бывшего главаря. Так вот, когда Каламбредена подстрелили фараоны на ярмарке, эта «маркиза» и пропала. Сен-Круа нахмурился. Он видел мадам Моран и знал, что таким благородным дамам положено танцевать в Версале, а не быть любовницами бандитов и бродят, но так или иначе, мадам Моран была лишь шоколадницей с тёмным прошлым. — Что-то ещё? — посмотрел Годен на женщину. — Нет, — немного подумав, ответила она. — Больше ничего. — Этого слишком мало, — покачал головой мужчина, пряча мешочек с деньгами назад. — Подождите, господин! — воскликнула бродяжка. — Я могу привести его к вам. Он тоже не откажется от звонкой монеты. И расскажет вам все. Сен-Круа задумчиво посмотрел на женщину перед собой, а та с мольбой и алчным огоньком в глазах смотрела на него. — Хорошо, — согласился Годен. — Приведешь его завтра. — Да, господин, — поклонилась женщина. — А теперь пошла вон, — махнул он рукой в сторону двери. Бродяжка с прытью, с которой обычно удирала от полицейских во время облавы, ринулась из кабинета. В дверях ее перехватил слуга и проводил до двери, зорко следя, чтобы ушлая нищенка не стащила ничего по пути. Сен-Круа, проследив, чтобы гостья без происшествий покинула его дом, вернулся в комнату. Мари-Мадлен все также спала. Мужчина разделся и лег рядом, наблюдая за спящей. Женщина потянулась с грацией дикого животного и открыла глаза. — Годен? — Да, дорогая? — улыбнулся ей мужчина. — Я долго спала? — Нет, ровно столько, чтобы я успел завершить все свои дела, — нежно погладил руку женщины Сен-Круа. — Дела? Какие дела? — придвинулась к мужчине любовница. — Связанные с вашей подругой, мадам Моран, — продолжая обдумывать слова нищенки, ответил Годен. — Вы думаете, она представляет для нас угрозу? — вздрогнула Мари-Мадлен. — Не знаю, — прижимая женщину к себе, ответил Сент-Круа. — Просто у нее слишком много тайн. Это меня беспокоит, но вас, моя дорогая, — обхватив рукой талию Мари-Мадлен, мужчина прижал ее к себе еще теснее, — это не должно волновать. Особенно сейчас. Женщина подалась вперед, жадно приникая к его губам. *** Кантор сидел на подоконнике в одной из галерей отеля и перебирал небольшие разноцветные камушки, что нашел в саду. Некоторые из них были черными, другие зелеными, третьи сверкали радужными разводами или блестели искорками на свету. Теперь мальчик знал, что такие камни называются минералами и в некоторых из них содержались частицы металлов. Все это им с братом рассказал колдун. Они приходили к нему с Флоримоном ещё несколько раз. Несмотря на то, что однажды их отсутствие заметила Барба и они получили нагоняй, хотя так и не признались, где были, дом таинственного незнакомца притягивал их, словно магнит. От воспоминаний мальчика отвлек звук шагов. Он обернулся и увидел Анжелику в богато украшенном платье, в котором она смотрелась прекрасным сказочным созданием, феей или заколдованной принцессой из сказки. — Мама, — улыбнулся ей Кантор. — Хороший мой, — погладила сына по светлым локонам Анжелика. — Ты здесь один? — Флоримон занимается фехтованием, — пожал плечами мальчик. — Матушка, вы куда-то уезжаете? Кантор смотрел на неё с такой надеждой во взгляде, что на секунду Анжелике захотелось остаться дома, но на приёме должен был появиться Филипп, а она не видела и ничего не слышала о нем уже целую неделю. — Да, прости, мой хороший. Я обещаю, что завтра проведу время с тобой и Флоримоном, — с ноткой вины в голосе произнесла женщина. — Только не убегайте гулять без предупреждения. Барба жаловалась, что иногда не может дозваться вас, — тон Анжелике стал строже. Кантор лишь вздохнул, опустив голову. И тут у него возникла мысль: а что, если он расскажет ей про колдуна, и тогда она останется и, возможно, даже согласится пойти вместе с ним и Флоримоном к нему в гости? — Матушка? — Да? — Хотите, я расскажу вам одну тайну? — Что за тайна, малыш? — склонилась к нему Анжелика. — Я с Флоримоном… мы... — Кантор все не мог решиться, ведь они с братом поклялись хранить тайну. — Здравствуйте, матушка, — в галерею вошел старший сын. — Здравствуй. Как прошли занятия? — перевела взгляд на мальчика Анжелика. — Все хорошо, — пожал плечами тот, вопросительно глядя на Кантора, который виновато прятал взгляд, с удвоенным вниманием рассматривая камешки в своих ладонях. — Так что ты хотел мне рассказать? — снова посмотрела на него молодая женщина. — Мы с Флоримоном нашли в саду, — показал он ей один из камушков. — Очень красиво, — погладила сына по голове Анжелика. Ей уже нужно было ехать. — Мне пора, птенчики мой, — обняла она их по очереди. — Будьте послушными мальчиками. — Да, матушка, — хором ответили они. Анжелика вышла из галереи. Когда эхо её шагов затихло, Флоримон подошёл к брату. — Ты ей что-то рассказал? — спросил он, нахмурившись. — Нет, — буркнул Кантор. — Но собирался? — допытывался старший брат. — Я подумал, что если я расскажу ей про колдуна, то она останется, — с обидой в голосе произнёс Кантор. — А я думаю, что ей было бы все равно, — фыркнул Флоримон. Он, в отличие от младшего брата, видел, что матушка все больше и больше отдалялась от них. Множество гостей отеля и ее постоянные поездки на приемы занимали почти все свободное время молодой женщины, и дети почти не видели мать. Флоримон с грустью смотрел на младшего брата. Малыш скучал по маме, и Флоримону было жаль Кантора. Он приобнял его и прошептал на ухо: — Сегодня мы пойдем к нему. Кантор слабо улыбнулся и кивнул головой. *** Сен-Круа занимался заказом. Молодая жена решила извести немолодого, ворчливого мужа - ничего необычного. Он уже заканчивал смешивать ингредиенты для быстродействующего яда, который в самом скором времени отправит беднягу на тот свет, когда слуга сообщил ему, что пришли двое бродяг. Сен- Круа велел проводить их в кабинет. — Здравствуйте, господин, — проговорила нищенка. — Как и обещала, я привела его, - она кивнула в сторону стоящего рядом с ней тощего мужчины средних лет. —Месье, — произнес бродяга, нервно теребя в руках снятый с головы колпак. — Это правда, что вы даете деньги за информацию о мадам Моран? — Да, и твоя подружка может это подтвердить, — внимательно посмотрел в глаза мужчине Сен-Круа. — Да-да, — поспешно закивала женщина. — Что ж, — несмело произнес житель Двора чудес. — Был такой Каламбреден. Хороший был малый, хитрый и удачливый, только вот в конце концов удача от него отвернулась. А все началось с появлением этой женщины — Маркизы Ангелов. Красива была, чертовка, но именно она и стала началом всех его бед. Сначала она приглянулась цыгану Рогодону, из-за чего началась война между бандами. Она, конечно, была очень умна, эта маркиза. Как-то забрались я, Осторожный и Сорви-замок в дом одного аптекаря, а с нами была и маркиза. У этого аптекаря была какая-то странная комната, и там хранилось много разных банок и пакетиков, в одном из которых был белый порошок, который Осторожный сдуру решил попробовать. Так вот, маркиза знала, что это яд, и предупредила его, чем спасла парню жизнь, правда, ненадолго... Сен-Круа напрягся. Ограбление аптекаря - давняя история, но она запомнилась Годену. Ведь этот аптекарь Глазер был его поставщиком. «Черт! Черт! Если она действительно разбирается в ядах, то могла видеть и пакетики с мышьяком, приготовленные для меня!» — страх ознобом пробежал по позвоночнику Годена. — Что-то еще знаешь? — стараясь не показать своего волнения, спросил Сен-Круа. — Да больше ничего вроде, — пожал плечами бродяга. — После одной облавы «фараонов» Маркиза Ангелов пропала, а когда вернулась, то стала уже богатой дамой. Великий Кезр — Деревянный зад, запретил кому-либо из Двора причинять ей вред. Да и зачем? Все долги она отдала. И у нее в отеле всегда можно получить тарелку супа. Дальнейшие слова нищего мало волновали Годена. Он узнал все, что ему было нужно. От этой мадам Моран, шоколадницы - или Маркизы Ангелов - следовало избавиться. Сен-Круа достал мешочек с деньгами и кинул его нищему. — А теперь убирайтесь, — произнес он, повелительно махнув рукой. Нищие послушно выскользнули из кабинета, снова сопровождаемые слугой до самых дверей. Сам Сен-Круа, налив себе в бокал вина из графина, стоящего на столе, жадно осушил его одним глотком. Опускаясь в кресло, он еще раз прокручивал в голове слова нищего. Пусть мадам Моран и просто случайная свидетельница его причастности к темным делишкам, но это значило только одно - она должна умереть, и чем скорей, тем лучше. *** Флоримон увлеченно расспрашивал Жоффрея о путешествии по Индии. Тот отвечал на вопросы, попутно наблюдая за мальчишкой. Он видел в старшем сыне свое отражение: та же тяга к знаниям, пытливый ум и азарт. Де Пейрак ничуть не был бы удивлен, если, достигнув возраста четырнадцати - пятнадцати лет, его наследник покинул бы отчий дом в поисках приключений, как когда-то и он сам в юности. Старший сын за то время, что они общались, стал очень близок графу. Несмотря на юный возраст, Флоримон уже проявлял недюжинные способности к учению, и имел свое мнение о том, что волновало его детское сердце и ум. С Кантором же все было намного сложнее. Ребенок не был настолько прост и простодушен, как другие дети в его возрасте. Он был молчалив и задумчив. Он смотрел на де Пейрака, и внутри у мужчины все переворачивалось, и дело было не только в изумрудном цвете глаз мальчика, так неотвратимо напоминающем ему об Анжелике. Его взгляд словно проникал ему прямо в сердце и заглядывал в самые потаенные уголки души. Но все же Жоффрей нашел подход к сыну - Кантору нравилась музыка. Он любил петь. Это и стало тем ключиком, с помощью которого де Пейрак сумел расположить к себе мальчика. Но сегодня малыш даже не подошел к лютне, что Жоффрей подарил ему в прошлый визит, и которую оставили здесь, чтобы слуги и мать не стали задавать ненужных вопросов. — Что-то случилось? — спросил де Пейрак Кантора, который с рассеянным видом смотрел в окно, не слушая рассказ о его приключениях в удивительной и загадочной Индии. — Матушка опять уехала, — пожал плечами ребенок. — У нее снова бал. — Она сейчас постоянно либо устраивает приемы у себя, либо сама уезжает, — подтвердил Флоримон. - И еще это маркиз дю Плесси... — Я не люблю, когда он приходит к нам, — произнес Кантор еще тише. — Я его боюсь. Жоффрей нахмурился: -Кого ты боишься? — Маркиза, — ответил Флоримон вместо брата. — У него очень страшный и злой взгляд, и однажды его конь чуть не затоптал щенка. — И он часто бывает у вас? — спросил де Пейрак. Ему, конечно, докладывали о том, что в отеле бывает много гостей, и он знал, что в окружении Анжелики есть такие призраки из прошлого, как Пегилен де Лозен и Нинон де Ланкло, но слова детей о жестоком маркизе всколыхнули в его душе какие-то воспоминания, связанные с Анжеликой. — Раньше - почти каждый день, а сейчас почти не появляется, — ответил Флоримон. — Я так понимаю, что вы скучаете по ней? — скорей утвердительно, чем вопросительно произнес мужчина, вспоминая ту игру в саду, когда и дети, и Анжелика были такими счастливыми. — Да, мне кажется, что она про нас с Флоримоном забыла, — тихо ответил Кантор, водя пальчиком по оконному стеклу. — Если бы мы сейчас уплыли путешествовать, она бы и не заметила, — все еще находясь под впечатлением от рассказов графа, добавил Флоримон. — И куда бы ты отправился? — спросил Жоффрей. — Наверное, искать отца, — пожал плечами ребенок. Де Пейрак вздрогнул, всматриваясь в глаза своих сыновей. Могли ли они понять? Догадаться? Почувствовать? — А что вы знаете о своём отце? — едва сдерживая волнение, спросил мужчина. — Только то, что их с мамой разлучили плохие люди, — ответил Флоримон. — Матушка уверена, что он умер, — произнес Кантор, все еще глядя в окно. — Откуда ты знаешь? — по лицу старшего брата было видно, что он слышит об этом впервые. — Она говорила это Барбе, а я услышал, — признался Кантор. — Подслушивал, — фыркнул Флоримон. — Совсем нет! — покрасневший от стыда ребенок замотал головой. — Я случайно! — Конечно случайно, — поспешил приободрить Кантора Жоффрей, пока дело не дошло до слез. Потом глубоко вздохнул и произнес: — Послушайте меня, мальчики. Сейчас я вам скажу одну очень важную вещь, и вы должны мне поверить. Хорошо? Дети согласно кивнули. — Ваш отец жив, — де Пейрак почувствовал, как от волнения сжалось горло. Ему казалось, что он больше не в силах произнести ни слова. — Где он?! Он здесь? Он приехал за нами? — посыпались вопросы от Флоримона. — И за мамой? — вторил ему Кантор. Де Пейрак покачал головой. Главные слова, что чуть было не слетели с его языка, так и не были произнесены. Последний вопрос, произнесенные робко, но с надеждой остановил его. Да, он уже был готов открыть правду детям, и спросить, не хотят ли они уехать с ним, с их отцом. Но мысль об Анжелике больно кольнула сердце. Мог ли он отнять у нее сыновей, даже если сами дети утверждают, что стали ей не нужны? Жоффрей видел собственными глазами, как она разговаривала с детьми, как касалась их, и у него не было сомнений, что она любит их. Что же могло измениться за такой короткий срок? — Пока нет, — слова почему-то давались ему сейчас трудней, чем обычно. — Но он очень тосковал по вам. И хочет забрать вас с собой. Вам нужно еще немного потерпеть и никому об этом не говорить. Я знаю, что вы умеете хранить тайны. И если сохраните и эту, то скоро будете вместе с ним. — Скоро? — с сомнением спросил Флоримон. — Да, очень скоро, — тихо ответил де Пейрак. Голос совсем отказывался слушаться его. — А теперь идите, господа. — Да, месье, — кивнул Флоримон, беря Кантора за руку. - Доброй ночи, месье. — Доброй ночи, — как эхо, повторил за ним младший брат. Жоффрей лишь кивнул, не в силах произнести ни слова. *** На следующее после приема утро Анжелику навестила мадемуазель де Паражонк. Гостья явилась к ней вскоре после завтрака, возникнув из промозглого утреннего тумана, как угрюмая сова, увешанная множеством лент, с цепкими и наблюдательными глазами. Анжелика, усадив ее у камина, предложила ей горячих лепешек. Филонида долго рассказывала о своей соседке, мадам де Гоффре, которая только что «почувствовала последствия дозволенной любви», что должно было означать, что та через десять месяцев после замужества родила маленького мальчика. Потом она пожаловалась на то, как ее беспокоят «дорогие бедняжки». Анжелика решила, что она имеет в виду своих престарелых родителей, но на самом деле ее подруга говорила о собственных ногах, страдавших от мозолей. В конце концов, после бесконечных разговоров о ничего не значащих мелочах, после рассуждений о чувствах и заявлений типа «падает третий элемент», по поводу хлеставшего в окна дождя, Филонида, переполненная радостью из-за того, что может сообщить свеженькую новость, решила перейти на язык простых смертных: — Вы знаете, что мадам Ламуаньон собирается выдать замуж свою дочь? — Это прекрасно! Девушка некрасива, но у нее достаточно денег, чтобы составить себе блестящую партию. — Вы, как обычно, проницательнее всех, моя дорогая. Действительно, только приданое этой маленькой мышки может привлечь такого человека, такого красавца дворянина, как Филипп дю Плесси. — Филипп? — Разве вы не слышали об этом? — спросила Филонида, уставившись, на нее, не мигая. Анжелика справилась с собой и сказала, пожав плечами: — Может быть, и слышала, но не сочла это хоть сколько-нибудь вероятным. Филипп дю Плесси не может опуститься до брака с дочерью судьи, который, хотя и занимает высокий пост, имеет совсем не знатное происхождение. Старая дева ухмыльнулась. — В моем поместье крестьяне часто говорят: «Деньги можно найти только на земле, и, чтобы поднять их, приходится нагибаться». Все знают, что молодой дю Плесси всегда испытывает затруднения в денежных делах. Он много играет в карты в Версале и, кроме того, потратил целое состояние на снаряжение для последней кампании; за ним ехала вереница мулов, которые везли его имущество. Шелк его шатра был так богато вышит, что испанцы использовали его, как мишень… Хотя я должна признать, моя дорогая, что этот бесчувственный прельститель дьявольски красив… Анжелика не мешала ей продолжать монолог. После первого удивления она поняла, что ее покинуло мужество. Рухнул последний порог, который она должна была перешагнуть, чтобы насладиться теплом Короля-Солнца, — ее замужество с Филиппом. Она всегда знала, что это будет слишком трудным для нее делом, что у нее не хватит силы. Она была измучена, опустошена… Она всего лишь шоколадница, и никогда больше не сможет удерживаться на уровне дворянства, которое относилось к ней не слишком дружелюбно. Ее принимали, но желанной среди них она никогда не была… Версаль! Версаль! Блеск двора, сияние Короля-Солнца! Филипп! Прекрасный, недостижимый бог Марс!.. Она снова опустится до уровня мелкой буржуазии. И ее дети никогда не будут господами… Поглощенная своими мыслями, она не заметила, что прошло немало времени. Огонь в камине погас, свеча начала чадить. Анжелика услышала, как Филонида окликнула Флипо, стоявшего около дверей: — Бездельник, убери излишек с этого мерцателя. Увидев, что Флипо открыл рот от изумления, Анжелика устало перевела: — Лакей, сними нагар со свечи. Филонида де Паражонк, вполне удовлетворенная, поднялась: — Моя дорогая, вы как будто задумались. Я оставляю вас наедине с вашими размышлениями…
Violeta: Клеманс Точно по графику Думаю, санкций не предвидится. Разговоры люблю больше, чем описания, так что прочла на одном дыхании. Очень интересно все закрутилось, и отлично Анж подставили с ограблением в аптеке. Вообще вкусный и насыщенный действием отрывок, все в напряжении и хочется скорее проду.
Клеманс: Violeta пишет: Точно по графику Думаю, санкций не предвидится. Разговоры люблю больше, чем описания, так что прочла на одном дыхании. Очень интересно все закрутилось, и отлично Анж подставили с ограблением в аптеке. Вообще вкусный и насыщенный действием отрывок, все в напряжении и хочется скорее проду. Спасибо)) Я тоже думаю, что Светлячок меня пощадит))) Разговоры, разговорами, скоро все будет по живее. Филипп собирается женится на другой, а все мы прекрасно знаем, что Анж этого не допустит.
Bella: Violeta пишет: Точно по графику Думаю, санкций не предвидится тут, вобщем-то, поощрить хочется. Да, благодаря преобладанию диалогов, очень живо, ярко. Не зря ждали. Как раз тот случай, когда зачиталась бы до утра продолжением, если бы было... Жарко становится- Анж не допустит брака Ф, Пейрак не допустит брака А+Ф, Годен не допустит.... вообще все пустит нафиг..... репка целая
toulouse: Bella пишет: Пейрак не допустит брака А+Ф А кто ж его знает, вдруг обидится и допустит? только прихватит с собой детей. Вообще он какой-то самой прям стеснительный, боится детям разъяснить, что к чему.
Bella: toulouse пишет: вдруг обидится и допустит? только прихватит с собой детей. ха, обидится! пусть обижается. проблемы негров шерифа обиды призраков маркизу не волнуют ей к звездам Солнцу надо!
toulouse: Bella пишет: обиды призраков маркизу не волнуют Тем меньше у призрака шансов воспрепятствовать браку А+Ф.
Клеманс: toulouse пишет: А кто ж его знает, вдруг обидится и допустит? только прихватит с собой детей. Вообще он какой-то самой прям стеснительный, боится детям разъяснить, что к чему. Не то чтобы стеснительный, просто насчет женушки еще не решил, а дети они и в Африке дети им мама нужна, особенно Кантору. toulouse пишет: Тем меньше у призрака шансов воспрепятствовать браку А+Ф. А это мы еще посмотрим. Чтобы эта женщина себе не напрядумывала любит, то она нашего "призрака".
Светлячок: Клеманс пишет: Спасибо)) Я тоже думаю, что Светлячок меня пощадит))) Конечно, пощадим. Мы же хорошие Но, раз такая тактика работает, прошу предоставить график выхода следующей главы))). Клеманс пишет: Чтобы эта женщина себе не напрядумывала любит, то она нашего "призрака". Ой, пожалуйста, автор, не разрешайте Анж ничего придумывать, лучше уж вы за нее))). Отличный отрывок. Граф и правда кажется немного робким. Как-то совсем мало Анж интересуется, ее делами, бизнесом, прошлой жизнью, думаю, ему это было бы очень интересно. Мальчики просто замечательные, очень нравится то, что знакомите нас с ними поближе.
Клеманс: Светлячок пишет: Конечно, пощадим. Мы же хорошие Но, раз такая тактика работает, прошу предоставить график выхода следующей главы))). Две-три недели, как обычно. Светлячок пишет: Ой, пожалуйста, автор, не разрешайте Анж ничего придумывать, лучше уж вы за нее))). Все уже придумано до нас))) Светлячок пишет: Отличный отрывок. Граф и правда кажется немного робким. Как-то совсем мало Анж интересуется, ее делами, бизнесом, прошлой жизнью, думаю, ему это было бы очень интересно. Мальчики просто замечательные, очень нравится то, что знакомите нас с ними поближе. Да, я сама, когда писала чувствовала, что этого момента не хватает. Но по всей логики, такую информацию, явно не у детей узнавать надо. Единственный, кто может его просветить - это сама Анж, или, наш любимый, вездесущий и всезнающий Дегре. Только вот вопрос: " А стоит ли Пейрак знать, что его жена зналась с разбойниками и бродягами?" или опустить этот период? Мальчиков так мало в книге, что не могла не добавить.
toulouse: Клеманс пишет: по всей логике, такую информацию, явно не у детей узнавать надо Вообще дети очень хороший и, главное, надежный источник информации. Собственно, они уже подкинули графу информацию к размышлению. А Дегре соврет в 2 счета, у него свои соображения.
Леди Искренность: Глубок запутывается все сильнее. Пока все замерли в выжидательной позиции. Гром скоро грянет?
Клеманс: Леди Искренность пишет: Глубок запутывается все сильнее. Пока все замерли в выжидательной позиции. Гром скоро грянет? Скоро, очень скоро.
полная версия страницы