Форум » Творчество читателей » Волею судьбы 3 » Ответить
Волею судьбы 3
Violeta: Эпиграф: Люди и сами отлично умеют творить зло, без какого бы то ни было вмешательства дьявола. Джоанн Харрис "Персики для месье кюре". Глава 1. Франсуаза. Франсуаза расположилась на низеньком пуфике перед туалетным столиком, с нетерпением ожидая, пока Марго закончит колдовать над ее прической. Молодая женщина то барабанила пальцами по мраморной столешнице, то вдруг начинала перебирать украшения в тяжелом резном ларце, нервно надевая на тонкие пальцы изящные кольца и тут же снимая их, прикладывала к мочкам ушей изумительной работы серьги, а к белоснежной груди - роскошные колье. Было видно, что ее совсем не интересует то, что она видит в зеркале, скорее, она желала отвлечься от тягостных мыслей, владеющих ею. Наконец, раздраженно захлопнув крышку ларца, Франсуаза произнесла: - Марго, мессир граф у себя? - Нет, мадам, его милость изволили отбыть еще рано утром, - голос горничной звучал ровно, но графине послышалась в нем легкая издевка. - Он просил что-то передать мне? - женщина изо всех сил сжала подвернувшийся ей под руку черепаховый гребень, борясь с желанием запустить им в гладкую поверхность зеркала, в отражении которого она видела невозмутимое лицо Марго. О, как она ненавидела эту деревенщину, которую муж приставил к ней, словно соглядатая. - Нет, госпожа графиня, - "как и всегда", словно издеваясь, крутилось в голове у Франсуазы окончание этой фразы. - Ты закончила? - она аккуратно отложила гребень в сторону. Только бы суметь сдержаться, только бы не закричать и не отхлестать эту дуреху по щекам... - Да, ваше сиятельство, - Марго отступила на шаг назад и застыла, сложив перед собой руки. На ее лице невозможно было прочесть никаких эмоций, она молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. - Позови девушек, пусть они помогут мне одеться. А ты можешь быть свободна. - Как будет угодно госпоже, - горничная слегка склонила голову и скрылась за дверью. - Дрянь, - прошипела ей вслед Франсуаза. - Вот бы ты грохнулась с лестницы и сломала себе шею, чертова гугенотка. В комнату, словно дуновение легкого ветерка, впорхнули две хорошенькие девушки-камеристки, которых молодая графиня наняла сразу же по приезду в Париж. - Ваше сиятельство, вы сегодня ослепительны! - прощебетала одна, а другая восхищенно прижала руки к груди. Франсуаза милостиво им улыбнулась. Приятное разнообразие после постного лица Марго. На кровати лежало приготовленное горничной платье. Темно-зеленое, из тяжелого узорчатого бархата, с пеной белоснежных кружев на рукавах и вышитым золотом и драгоценными камнями корсажем. По подолу тоже шла вышивка, к которой добавлялись маленькие жемчужинки, создающие изящный рисунок и придающие наряду некую воздушность. Платье было восхитительным, но совсем не нравилось Франсуазе. Муж в который раз проявил свое пренебрежение к ней, заказав гардероб, совершенно не согласуясь с ее желаниями. Вместе с тем, молодая женщина не могла упрекнуть супруга в отсутствии вкуса - она знала, что будет выглядеть в этом наряде обворожительно. Франсуазу захлестнуло раздражение: как же изысканно Жоффрей дал ей понять, сколь мало для него значит ее мнение, и что доставить ей удовольствие не входило в его планы, а скорее наоборот, в его поступке сквозило откровенное неуважение к ней. Когда же это произошло? Отчего так вышло, что теперь они с мужем стали чужими людьми, словно не было того счастливого времени, когда Франсуаза была для него королевой, Прекрасной дамой, когда он предугадывал каждое ее желание, исполнял любой каприз, убеждая ее в своем неизменном восхищении? Пока девушки осторожно надевали на нее роскошное платье, Франсуаза вспоминала тот вечер, когда узнала, что Жоффрей собирается уехать в столицу. Это случилось вскоре после визита его величества Людовика в Тулузу, во время которого молодой король гостил в Отеле весёлой науки и оказывал юной графине весьма красноречивые знаки внимания, восхищаясь ее красотой и выражая настойчивое желание поскорее увидеть их с мужем при дворе. Франсуаза была так счастлива, купаясь в лучах мужского внимания и бесконечного потока комплиментов, что не сразу заметила изменения в поведении супруга, который вдруг стал с ней холодно-вежлив и отстранён. Молодая женщина знала, что ревность не могла быть тому причиной, поскольку внимание к ее персоне со стороны многочисленных кавалеров всегда льстило графу, который с удовольствием отмечал полные неподдельного восхищения взгляды, обращённые на его жену. Поэтому Франсуаза решила, что все дело в увлечении мужем занятиями наукой. Жоффрей стал подолгу уединяться в своей лаборатории, все чаще оставаясь там до самого утра и напрочь забывая о прелестях юной супруги. Но это не сильно волновало ее до того момента, пока по Тулузе пожаром не пронеслась весть о его скором отъезде. Франсуаза тогда вбежала в его кабинет, сверкая глазами, и быстро заговорила: - Почему вы не сказали мне, что уезжаете? Граф холодно посмотрел на нее. По его губам скользнула саркастическая улыбка, которую она так ненавидела, и, лениво цедя слова, проговорил: - С каких пор, госпожа графиня, я должен ставить вас в известность о своих планах? Франсуаза задохнулась от возмущения. - Позвольте, сударь... Но граф, словно сочтя разговор законченным, направился к выходу из комнаты. Она схватила его за руку и заставила взглянуть себе в глаза. - Что происходит? Скажите же, Жоффрей, что между нами происходит? - Франсуаза, гордая до безумия, впервые говорила с просительной интонацией, ища в его темных глазах ответ на терзающий ее уже несколько недель вопрос. Он мучительно долго молчал, потом склонился к лицу жены, словно хотел ее поцеловать, и сказал: - Между нами? Между нами решительно ничего не происходит, мадам, - и, убрав ее руку с рукава своего камзола, ушел. Франсуаза долго стояла посреди комнаты, не в силах двинуться с места. В ее голове колоколом отдавались его последние слова: "между нами... ничего... не происходит... ничего...", и ей вдруг отчаянно захотелось убежать из этого роскошного дворца, от этого ставшего вдруг чужим мужчины, далеко-далеко, навсегда. В кабинет заглянула Марго и сдержанно проговорила: - Госпожа графиня, мессир граф велел передать вам, что завтра он уезжает в Париж, и вы будете сопровождать его. Прикажете собирать вещи? - Да, - Франсуаза обернулась к ней. Ее глаза лихорадочно заблестели. - Да, Марго, и немедленно! - она победно улыбнулась. Еще не все потеряно: Жоффрей берет ее с собой, он хочет, чтобы она была рядом с ним! А его внезапно изменившееся отношение к ней - это только плод ее разгоряченной фантазии. И вот теперь, стоя посреди комнаты в новом отеле, построенном, как еще недавно говорил муж, специально для нее, Франсуаза чувствовала, что потерпела сокрушительное поражение... Она непроизвольным жестом поднесла руку к груди, словно заново переживая то отчаяние, тот гнев, что испытала накануне. Мадам Скаррон, с оттенком легкой жалости поглядывая на подругу, поведала Франсуазе, что ее муж в открытую изменяет ей с женой герцога де Мерекура, и об этом судачит весь Париж, смакуя самые невероятные пикантные подробности. Она полночи прождала Жоффрея, чтобы объясниться с ним, но он так и не появился. Только под утро, когда ее сморил сон, муж буквально на несколько минут заехал в отель, чтобы переодеться, и снова отбыл. Теперь у Франсуазы словно открылись глаза: охлаждение, которое началось еще несколько месяцев назад в Тулузе, перешло в откровенное пренебрежение здесь, в Париже. С головой окунувшись в столичную жизнь, молодая графиня и сама первое время едва вспоминала о муже: приемы, балы, салоны, театры. В отсутствие вечно занятого супруга, все эти месяцы она предавалась радостям светской жизни, не замечая, как с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. В последнее время граф не ставил жену в известность о своих отлучках, не сопровождал ее на приемы, не интересовался, как она проводит свободное время. А разве она была против? Разве требовала его компании, искала его общества? Новость об измене мужа, ставшая достоянием парижского высшего света, прогремела, как гром среди ясного неба, выбив у Франсуазы почву из под ног. Таким возмутительным образом Жоффрей демонстрировал супруге свое равнодушие и презрение, ясно давая понять, что между ними все кончено. Может быть, ей стоило остаться в Тулузе? "И похоронить там себя за вышиванием?" - одернула саму себя Франсуаза. Перед ее глазами вдруг встало худое и бледное лицо Дианы де Грансень, изможденной долгими молитвами и пьяными выходками гуляки-мужа. Мать Франсуазы была благочестивой и верующей женщиной, которой приходилось мириться с разгульным образом жизни супруга, не стремящегося скрывать свои похождения. Благодаря слугам, одна из таких историй стала известна широкому кругу знакомых и со временем обрела ошеломительную популярность в модных салонах*. Неужели и ее ждет такая же участь: слышать о выходках неверного мужа и закрывать на них глаза? Ну нет! Она приехала в Париж блистать, и так оно и будет. Ничто не заставит ее уехать, пусть даже у Жоффрея в любовницах перебывают все потаскухи столицы! Но все же гордость молодой женщины была уязвлена. Франсуаза поклялась себе, что не будет, подобно своей матери, терпеть измены супруга. Она заставит Жоффрея уважать себя. И рано или поздно он поймет, как неосмотрительно с его стороны было так пренебрегать собственной женой и ранить ее чувства. Она из Мортемаров, а они не прощают обид и жестоко мстят своим обидчикам! Закончив утренний туалет, Франсуаза позвала Марго: - Вели заложить карету - я хочу навестить сестру, - не терпящим возражения голосом распорядилась она. - И еще, сегодня я не буду ужинать дома. Можешь так и передать господину графу. _____________ *Однажды ночью Габриель де Рошешуар, маркиз де Мортемар вернулся домой очень поздно, а его жена, как обычно ожидавшая его, в очередной раз не смогла удержаться от нравоучений и спросила: - Откуда вы явились? Вы так и будете проводить свою жизнь в компании с чертями? На что господин де Мортемар ответил: - Я не знаю, откуда я пришел, но я знаю, что мои черти в лучшем настроении, чем ваш ангел-хранитель.
List: Bella пишет: List, почитайте "Моя тайна"- там весело было... в кустах дело было Я читала! Мне очень понравилось - запинали девушку сначала в библиотеку, потом на дерево, а потом в кусты уронили! И не говорите мне что "она сама"! Она - хрупкая жертва обстоятельств! Начала у Голон подслушивать, ну как уже остановиться?
Violeta: List пишет: Девушки, я в восторге! Когда еще так посмеешься! У нас тут всегда весело, мы совместными усилиями двигаем повествование всеми силами в светлое будущее Bella пишет: мне платье жалко, точнее Анжелику, ей же сестра весь мозг вынесет! да и сама переживает наверняка. дело даже не в "отвадить Монтеспана" И мне жалко! Но сама виновата - облилась так некстати
Bella: Violeta пишет: И мне жалко! Но сама виновата - облилась так некстати ситуации разные бывают. с точки зрения сервиса тут четкая вина официанта: вино пролилось в момент передачи бокала. и не важно, что клиент пьян или руки трясутся... а вообще, официант должен долить вино "незаметно", т.е. бокал на столе стоит. Violeta, а может поможете Анжелике? портной вставочку сделает, как-то обыграет...
toulouse: Bella пишет: портной вставочку сделает, как-то обыграет Зачем нам портной? Вы же сами химчистку предлагали, в развитие сюжет кстати
Bella: toulouse пишет: Зачем нам портной? Вы же сами химчистку предлагали, в развитие сюжет кстати а, ок тогда . я искренне предложила химчистку, как на мой взгляд это идеально вписалось бы в данную историю, а все приняли за стеб Violeta, тогда ожидаем Вашего А пожалуйста!
toulouse: Bella Откровенно говоря, я среди тех всех, которые приняли как стеб и в том же духе предложила, чтобы граф лично проинструктировал применение. А продолжения банкета ждем с нетерпением, как же))
Violeta: toulouse пишет: Зачем нам портной? Вы же сами химчистку предлагали, в развитие сюжет кстати Там в принципе заляпана только юбка, возможно, ее можно ее перешить... Это всяко меньше денег, чем платье новое покупать.
Bella: toulouse пишет: Откровенно говоря, я среди тех всех, которые приняли как стеб в ожидании продолжения предложила исправить ситуацию с платьем: разумеется, сам Пейрак не предложит снять платье и подождать, пока выведет пятно. Но, скажем, отправить слугу с раствором или инструкциями- почему нет? Хотя таким актом помощи возможно унизить девушку и ее семью. Все на усмотрение автора. P.S. ну а про пятно... скорее, лишнее Violeta пишет: Там в принципе заляпана только юбка, возможно, ее можно ее перешить... Это всяко меньше денег, чем платье новое покупать. на юбку много ткани уйдет, +отделка- в любом случае расходы будут велики. За подгонку портной мог двойной тариф запросить, т.к. зачастую зашить/подогнать/ подобрать/изловчиться сложнее, чем пошить новое. В то время новое платье- это целое состояние, потому и берегли... или не берегли (Атенаис)
List: Я так поняла - ситуация с "последним платьем" из серии: а что завтра надеть??? всем знакома Нечего Пейрака ждать, мало ли когда его порядочность уснет! Пусть Анж вышивку сделает на юбке, она в монастыре чему училась? Кажется в "новой" версии она шарф в Тулузе вышивала какой-то. Violeta пишет: Мамзель, снимайте платье - я щас фокус покажу, пятно на глазах исчезнет! За что по лицу-то? - обиженно. - Я химик! Violeta, это теперь в нашей семье новая "коронная" фраза!
Bella: List пишет: Я так поняла - ситуация с "последним платьем" из серии: а что завтра надеть??? всем знакома я бы сказала, что скорее ситуация "первое взрослое платье- дорогое, или первая реально брендовая вещь, которую очень давно хотелось". надеть то ей есть что- в чем приехала, в том и отвадим Монтеспана
toulouse: Bella пишет: в том и отвадим Монтеспана А оно нам надо? Отваживать? За кого тогда замуж выходить?
Violeta: toulouse пишет: А оно нам надо? Отваживать? За кого тогда замуж выходить? Согласна. Да и Ортанс не даст Анжелике дурить. List пишет: Violeta, это теперь в нашей семье новая "коронная" фраза! Польщена List пишет: Я так поняла - ситуация с "последним платьем" из серии: а что завтра надеть??? всем знакома Нечего Пейрака ждать, мало ли когда его порядочность уснет! Пусть Анж вышивку сделает на юбке, она в монастыре чему училась? Кажется в "новой" версии она шарф в Тулузе вышивала какой-то. Не знаю, можно ли вышивкой винное пятно прикрыть, там только если юбку заново перешивать... Bella пишет: на юбку много ткани уйдет, +отделка- в любом случае расходы будут велики. За подгонку портной мог двойной тариф запросить, т.к. зачастую зашить/подогнать/ подобрать/изловчиться сложнее, чем пошить новое. В то время новое платье- это целое состояние, потому и берегли... или не берегли (Атенаис) Увы, но именно так. Bella пишет: в ожидании продолжения предложила исправить ситуацию с платьем: разумеется, сам Пейрак не предложит снять платье и подождать, пока выведет пятно. Но, скажем, отправить слугу с раствором или инструкциями- почему нет? Хотя таким актом помощи возможно унизить девушку и ее семью. Все на усмотрение автора. Я вижу эту сцену: слуга приносит от графа склянки с подозрительным содержимым и инструкцией на тарабарском языке, а Ортанс выкидывает их с воплями в окно и вызывает священника, чтобы изгнать из дома дьявола.
Violeta: Bella пишет: Violeta, тогда ожидаем Вашего цитата: А пожалуйста! Глава 20. Франсуаза. Контарини. Наблюдая из окна за отъезжающим экипажем, увозящим из Ботрейи обеих сестер, Франсуаза была несколько раздражена тем, с каким пылом прощался с этой несносной Анжеликой де Сансе маркиз де Монтеспан. Как хорошо, сказала женщина себе, что она оказалась достаточно благоразумной, чтобы не поощрять его ухаживаний, и залепила нахалу пощечину после того, как он осмелился проникнуть в ее карету и поцеловать против ее воли. Франсуаза криво улыбнулась: ну и растерянный же у него был вид, когда она приказала кучеру остановиться и ледяным тоном велела маркизу выйти вон и никогда больше не показываться ей на глаза. Но в глубине души она тогда была довольна его настойчивостью и напором. Сейчас же они казались ей отвратительными и более приставшими какому-нибудь развязному мушкетеру, а не придворному. "Что ж, они будут прекрасной парой, - с долей ехидства подумала графиня о маркизе де Монтеспане и мадемуазель де Сансе, - светский волокита и неотесанная деревенщина!" Молодая женщина поискала глазами мужа и увидела, что он, небрежно кивнув присевшей в реверансе баронессе, оперся на перила крыльца и устремил взгляд куда-то в сторону, словно ему не было никакого дела до их незванной гости. Губы Франсуазы тронула легкая улыбка - вероятно, его поведение за столом было всего лишь игрой, и он использовал эту глупышку, чтобы позлить её. Это было приятным открытием - значит, Жоффрей все же не так равнодушен к ней, как пытается показать, и их отношения еще можно наладить. Франсуаза отошла от окна и опустилась на пуфик перед туалетным столиком. Придирчиво оглядев свои безупречно уложенные волосы, идеально правильные черты лица, тонкий стан и высокую грудь, подчеркнутую соблазнительным декольте, она с досадой подумала, отчего муж пренебрегает ею. Неужели его совсем не волнуют ее молодость и красота? Казалось бы, после того, как он расстался с герцогиней де Мерекур, его внимание снова должно было обратиться на супругу, но череда ошибок с ее стороны еще больше отдалила их друг от друга. Возможно, она просто не понимала его? Франсуаза вспомнила, как сама оттолкнула мужа, когда он сделал попытку к примирению, как потом безуспешно пыталась вернуть его расположение, но Жоффрей словно выстроил вокруг себя непроницаемую стену, и все ее старания оказывались тщетными. А еще эта в крайней степени неприятная история с Фабрицио Контарини... Каждый раз, вспоминая о ней, женщина испытывала двойственные чувства - с одной стороны, она считала, что была права, пытаясь защитить репутацию своей семьи, а с другой понимала, что нанесла величайшее оскорбление своему мужу. Снова и снова перед ее глазами вставала одна и та же сцена: искаженное гневом лицо Жоффрея, приближенное к ее, и те ужасные слова, что он говорил ей. Впервые она видела его в такой ярости и впервые поняла, что его внешняя холодность и невозмутимость - лишь маска, за которой он ловко скрывает истинные чувства, и что на этот раз ей действительно удалось глубоко задеть его. А началось все с того, что, вернувшись из театра после скандального спектакля Мольера, Франсуаза узнала от дворецкого о том, что графа де Пейрака дожидается господин Контарини*, и что за хозяином дома уже послали Куасси-Ба. - Куда его проводили? - рассеянно поинтересовалась она, сбрасывая на руки лакею свою накидку. - В гостиную, ваша светлость, - почтительно ответил дворецкий. - Ему принесли вина и каких-нибудь закусок? - осведомилась она и, услышав заверения, что гостю было оказано должное гостеприимство, хотела было подняться к себе, но вдруг вспомнила, что Фабрицио как-то навещал их с мужем в Тулузе, и произвел тогда на нее приятное впечатление. Он говорил с большой изысканностью и заставлял ее смеяться, с юмором рассказывая истории из своей полной приключений жизни. Франсуаза с удивлением узнала, что он венецианец, хоть и говорил по-французски без акцента, так как оставил свой родной город в ранней юности. Покинув Венецию, он отправился в Монпелье, чтобы обучаться в старинном французском университете, и по счастливой случайности встретил там Жоффрея де Пейрака, такого же студента. После их разлучили жизненные обстоятельства, но они сохранили дружеские отношения, и уже не в первый раз Контарини гостил в Отеле Веселой Науки. Кроме того, Франсуазе стало известно, что он ученый, но вникать в суть его исследований она не считала нужным - её вполне удовлетворяло светское и ни к чему не обязывающее общение с ним. Решив, что вполне может развлечь мужчину беседой, пока не вернется муж, да и - что греха таить - показать Жоффрею, как она любезна и обходительна с его гостями несмотря ни на какие разногласия между ними, Франсуаза прошла в гостиную, где ей навстречу поднялся Фабрицио, и она была поражена лихорадочному блеску его глаз, ужасающей худобе и неопрятности в одежде. - Приветствую вас, мадам де Пейрак, - он попытался поклониться ей, но как-то неловко качнулся и рухнул в кресло. - Что с вами? - она застыла на пороге, настороженно наблюдая за ним. Он болен, ранен? Франсуаза уже пожалела, что решила скрасить ему время ожидания графа, но уйти теперь было бы неучтиво. Опустившись в кресло напротив, она, скрывая волнение, спокойно произнесла: - Чем обязаны вашему визиту, месье? - Я сбежал... За мной по пятам идут посланцы Святой инквизиции, - прошептал Фабрицио. - И на этот раз мне не удастся скрыться от них... Я уже несколько дней не ел и не спал, мне нужно было добраться до Жоффрея... Он сумеет мне помочь... Франсуаза поднесла руку ко рту. Инквизиция, матерь Божья! Она помнила о яростных стычках графа с архиепископом Тулузским, и муж часто со смехом говорил, что тот мечтает сжечь его на Саленской площади как колдуна. - За что вас разыскивают? - голос молодой женщины дрогнул. - За мои научные труды... Пейрак предупреждал меня... - голос Контарини срывался, он с трудом дышал, на лбу у него блестели капельки пота. - Я сам во всем виноват, мне не следовало... Молодая женщина встала и подошла к подносу, на котором стояло угощение, принесенное слугой. Фабрицио к нему даже не притронулся: видимо, пребывая в состоянии паники, он не замечал ничего вокруг. Налив в бокал вина, она протянула его мужчине: - Выпейте, вам станет легче. Венецианец дрожащей рукой поднес к губам фужер и сделал несколько жадных глотков. Щеки его немного порозовели. - Премного благодарен, мадам, - он откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Франсуаза кусала губы. Оставлять его здесь было бы несусветной глупостью, но она знала, что Жоффрей непременно так и поступит. Ну почему с ним так сложно?! "Нужно избавиться от этого опасного гостя до того, как муж приедет домой", - наконец решила она и легонько потрясла мужчину за плечо. Он поднял на нее измученные глаза. - Господин Контарини, - начала Франсуаза, тщательно подбирая слова, - к моему великому сожалению, вы не можете остаться здесь. - Но Жоффрей... - обескураженно начал было Фабрицио, но графиня сделала протестующий жест рукой, заставив его замочать. - Послушайте, - проговорила она, склоняясь к его лицу. - Вы же понимаете, какой опасности подвергаете наш дом! Я дам вам денег, лошадь, одежду, прикажу собрать провизию... - она схватила его за руку. - Прошу вас, уезжайте! Лицо Контарини исказилось мукой. - Вы обрекаете меня на смерть... - А вы нас - на огромные неприятности! - парировала она, выпрямляясь. - О чем вы думали, придя сюда? - О дружеской помощи... - опустил глаза учёный. - Несомненно, вы замечательный друг, месье, если совершенно не заботитесь о будущем мессира де Пейрака и его семьи! - раздраженно проговорила Франсуаза и нервно заходила по комнате. - Вы же прекрасно знаете о его сложных отношениях с архиепископом Тулузским. Что будет, если ему станет известно о вашем визите? - Вы правы, вы абсолютно правы, мадам, - безжизненым голосом проговорил Фабрицио и встал с кресла. - Я сейчас же уйду... - Подождите, я распоряжусь насчет лошади и еды... Думаю, у кого-нибудь из слуг найдется подходящая одежда для вас, не стоит вам привлекать к себе внимание дорогими костюмами. И деньги... Я сию же минуту принесу их вам, они у меня в комнате... Отдав необходимые распоряжения дворецкому, Франсуаза поспешно взбежала по ступеням лестницы к себе, подлетела к туалетному столику и откинула крышку ларца, где у нее хранились драгоценности. Сбоку лежал небольшой мешочек, в котором была мелочь для пожертвований. Схватив его, женщина устремилась вниз, молясь только о том, чтобы Контарини успел покинуть Ботрейи до возвращения графа де Пейрака. Но Судьбе было угодно, чтобы муж вошел именно в тот момент, когда она уже прощалась с венецианцем. - Фабрицио, друг мой! - прямо с порога воскликнул Жоффрей и, быстро подойдя к Контарини, опустил руку ему на плечо. - Что случилось? На тебе лица нет! - Я уже ухожу, - проговорил тот, отводя глаза в сторону. Франсуазе показалось, что муж на мгновение растерялся, и она поспешила вмешаться: - Господин Контарини очень торопится: у него осталось совсем мало времени, чтобы покинуть Париж. Фабрицио согласно кивнул. - Что случилось, черт побери? - проговорил граф, переводя взгляд с супруги на друга. - Мне срочно нужно уехать, Жоффрей, - ответил Контарини. - Госпожа де Пейрак была настолько любезна, что собрала все, что мне может понадобится в пути. Я рад, что успел повидаться с тобой, - и, немного помедлив, добавил еле слышно: - Возможно, это последняя наша встреча... - Ты попал в беду? - сдвинул брови Жоффрей. - Да, но я не хочу впутывать тебя в это. У вас и так достаточно неприятностей... - У нас? - недоуменно переспросил граф и непонимающе посмотрел на друга. - О чем ты? - Мне лучше уйти, прощай! - и с этими словами мужчина направился к дверям. - Фабрицио, подожди! Мне может кто-нибудь объяснить, что здесь происходит? - граф, сделав шаг вперед, заступил ему дорогу. - Если он так спешит, не стоит его задерживать, Жоффрей, - попыталась убедить мужа Франсуаза. - Позвольте, сударыня, мне самому решать, как вести себя с моим другом в моем собственном доме, - холодно проговорил он. - Итак, я требую объяснений. - Инквизиция отдала приказ о моем аресте, - устало проговорил Контарини, сдаваясь перед напором графа де Пейрака. - Мне удалось бежать, но ее посланники преследуют меня, они дышат мне в спину... Я проделал длинный путь из Авиньона в Париж, чтобы увидеться с тобой, но теперь понимаю, что это был поступок безумца... - Ты правильно сделал, что приехал ко мне! - пылко заверил его Жоффрей. - Я спрячу тебя и сделаю все, что в моих силах, чтобы обеспечить безопасность. Не беспокойся, тебе незачем уезжать на ночь глядя. - Я не хочу навлекать несчастья на твой дом и твою семью, - твёрдо сказал Фабрицио и бросил быстрый взгляд на Франсуазу. Та еле заметно кивнула, словно благодаря гостя за понимание. Лицо Пейрака застыло, подобно каменной маске. Он очень тихо, выделяя каждое слово, проговорил, обращаясь к Контарини: - Я сейчас распоряжусь насчет того, чтобы тебе приготовили комнаты. После того, как я кое-что улажу, я поднимусь к тебе, и мы поговорим. Альфонсо! Проследив, чтобы все было исполнено в точности, как он приказал, и, дождавшись, когда Фабрицио вслед за слугой поднимется на второй этаж, он обернулся к жене. - Думаю, мне тоже необходимо отдохнуть, - сказала она, избегая смотреть на графа. - Позвольте мне проводить вас, сударыня, - проговорил он тоном, не предвещающим ничего хорошего. - Не стоит, господин де Пейрак, я слишком устала, - ответила женщина, делая несколько быстрых шагов вверх по лестнице. - Я настаиваю, мадам, - его рука сжала ее локоть, и она вскрикнула от неожиданной боли. В полном молчании они дошли до покоев Франсуазы, где муж, аккуратно прикрыв за ними дверь, наконец дал волю своему гневу. - Как вы посмели решать что-то за моей спиной? - он навис над ней, и глаза его в это момент были поистине дьявольскими - черными, как сама ночь, а где-то в их глубине разгорался огонь Преисподней. Франсуаза отшатнулась, но он грубо рванул ее к себе. - Отвечайте! Кто дал вам право распоряжаться судьбой близкого мне человека? - Я ваша жена и беспокоилась о вас! - выкрикнула молодая женщина, тщетно пытаясь освободиться из его железной хватки. - Вы беспокоились только о себе! - он оттолкнул ее и с силой ударил рукой по туалетному столику, отчего зеркало, украшавшее его, жалобно зазвенело, а некоторые предметы попадали на пол. - О том, что скажут в свете, если история с Фабрицио выйдет наружу, или о том, что нас могут перестать принимать, опасаясь последствий, и вам негде будет хвастаться вашими нарядами и драгоценностями, - язвительно закончил он, окидывая жену уничижительным взглядом. Франсуаза задохнулась от возмущения. - А вас, значит, все это не интересует? - запальчиво проговорила она. - И вы готовы загубить свою и так отнюдь не безупречную репутацию связью с этим еретиком? - Только вы, при вашей узости мышления и отсутствии какого-либо представления о науке, можете назвать знаменитого ученого еретиком, - в глазах графа читалось презрение. - Вы и в Тулузе проявили себя во всей красе, когда весьма неучтиво обошлись с господином Бернулли**. - С этим угрюмым реформистом? - сморщила носик Франсуаза, припоминая мужчину лет сорока в пыльной потертой одежде, который как-то навещал Жоффрея в Отеле Весёлой науки. - Он нагнал на меня скуку своими рассуждениями... Я вообще не могу понять, что может быть между вами общего. - Даже и не сомневаюсь в этом, - холодно перебил ее граф. - Это выше вашего понимания. Вам известно лишь корыстолюбие и тщеславие! Графиня медленно осела на пуфик и посмотрела на мужа снизу вверх, словно маленький провинившийся ребенок. - Вы несправедливы ко мне, Жоффрей, - жалобно произнесла Франсуаза дрожащим голосом, и глаза ее наполнились слезами. Пейрак, давно изучивший хитрые уловки супруги, не обратил на ее искусное притворство ни малейшего внимания. - Думаю, сударыня, бесполезно говорить о том, что ваше поведение возмутительно, вы все равно останетесь при своем мнении. Я просто напрасно трачу свое время, - с этими словами он развернулся и вышел. Утром Франсуаза узнала, что Контарини уехал, и вздохнула с облегчением, но наладить хоть какой-то контакт с мужем ей так и не удалось. Он не удоставивал ее даже словом, будто она была пустым местом. И только сегодня, видя, как он назло ей очаровывает свою гостью, Франсуаза поняла, что не совсем безразлична ему, раз он пытается вызвать в ней ревность. Ей даже стало немного стыдно за то, как она обошлась с этой, в сущности, безобидной девушкой, вся вина которой состояла лишь в том, что граф избрал ее орудием своей мести. Возможно, она даже черкнет пару любезных строк Ортанс, чтобы немного сгладить впечатление от своей несдержанности. Но это после. Сейчас ей нужно попытаться поговорить с Жоффреем. Спустившись в прихожую, она услышала голос мужа, доносившийся из гостиной: - Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнаты, Пегилен. Можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете. И почти сразу же распахнулась дверь, в проеме которой возник силуэт графа де Пейрака. Увидев жену, он равнодушно кивнул ей и направился к лестнице. - Мессир, я хотела бы поговорить с вами, - окликнула она его. - Я слушаю вас, мадам, - он чуть обернулся и вопросительно взглянул на нее. - О чем вы хотели со мной поговорить? О вашей возмутительной выходке за обедом? Или, возможно, о том, что вы забыли свои обязанности хозяйки дома? Или о том, наконец, как вы поступили с несчастным Фабрицио? - О, Жоффрей, - Франсуаза приняла самый покаянный вид, на который только была способна. - Не будьте таким жестоким! Ваша холодность и несправедливые упреки глубоко задевают меня, возможно оттого я и веду себя иногда не совсем... благоразумно. - Хорошо, оставим это, - устало проговорил Пейрак. - Что вы хотели мне сказать? Графиня тут же оживилась. - Помните, мы обсуждали с вами прием, который я хотела устроить в Ботрейи? Он иронично усмехнулся. - Несомненно, сударыня. Продолжайте. - Можно ли мне назначить дату и разослать приглашения? - Франсуаза потупила взор и постаралась изобразить крайнюю степень смущения. - Вы вольны распоряжаться в этом доме, как вам заблагорассудится, - граф подошел к жене и приподнял пальцем вверх ее подбородок, чтобы заглянуть в глаза. - И вам ни к чему демонстрировать мне свое показное послушание. - Я намерена отныне слушаться вас во всем, - прошептала она, распахивая глаза как можно шире. Он с некоторой долей сомнения покачал головой и вздохнул. - Вы словно избалованное дитя, Франсуаза. Вам кажется, что достаточно нескольких фраз, чтобы все, что вы натворили, было забыто. - Я клянусь, что подобного больше не повторится, - поспешно произнесла молодая женщина и мягким движением коснулась его груди. Граф убрал руку от ее лица и отстранился. - Назначайте любой день, мадам, и можете не ограничивать себя в расходах. Глаза Франсуазы победно вспыхнули, а на губах расцвела улыбка. Он больше не сердился на нее - ни за историю с Контарини, ни за сегодняшнюю эстападу за обедом, какое облегчение! Она уже мысленно представляла, какой наряд закажет себе для предстоящего торжества, когда заметила, что муж некоторое время смотрит на нее каким-то странным взглядом, словно решая для себя что-то. - Жоффрей? - вопросительно произнесла молодая женщина, и сердце ее забилось чуть быстрее. А что, если сейчас он наконец-то забудет о разделяющих их разногласиях и сделает шаг ей навстречу? - Это все, о чем вы хотели поговорить со мной, сударыня? - ответил граф де Пейрак вопросом на вопрос, а тон его, холодный и снисходительный, совершенно не располагал к примирению. - Что ж, я так и предполагал... Позвольте откланяться, - произнес он и стал подниматься по лестнице. Франсуаза проводила его взглядом. Конечно, их разговор закончился не совсем так, как она рассчитывала, но главная цель была достигнута - ей позволили устроить прием по своему вкусу и заверили, что не будут стеснять в тратах. Ну что ж, пока и это можно считать победой... Окрыленная, она поднялась к себе в комнату, где тут же приступила к составлению списка гостей, которым следовало разослать приглашения. Все сливки парижского общества, все мало-мальски известные и имеющие влияние персоны вошли в него. О, этот прием должен был стать поистине грандиозным, чтобы после о нем судачил весь Париж, и она, мадам де Пейрак, несомненно, должна была стать его королевой! В порыве беспричинной радости и сладостного предвкушения праздника Франсуаза решила послать приглашение и мадам Фалло де Сансе с сестрой, чтобы показать, что она желает навсегда забыть о том злосчастном обеде и возникшем между ними недопонимании. Кроме того, пригласив этих деревенщин, она тем самым продемонстрирует своему мужу, что готова идти на уступки и проявить некоторую покорность. Ну и, конечно же, это даст ей возможность посмеяться над скромными туалетами сестер и их дурными манерами со своими утонченными приятельницами... "Да, прием сулит много развлечений," - с довольной улыбкой подумала Франсуаза и кликнула Марго, чтобы отдать распоряжения насчет предстоящего праздника. ____________ *Семья Контарини была одной из двенадцати благороднейших семей Венеции, среди её представителей значится восемь дожей Венецианской республики, четыре патриарха Венеции, 44 прокуратора Сан-Марко, а также другие известные личности. **Иоганн Бернулли — швейцарский математик, механик, врач и филолог-классицист, самый знаменитый представитель семейства Бернулли, младший брат Якоба Бернулли, отец Даниила Бернулли, одного из создателей кинетической теории газов, гидродинамики и математической физики.
japsik: Спасибо за продолжение! Как-то грустно мне стало, после прочтения очередной главы... Жалко Франсуазу, жалко Жоффрея, жалко Контарини. Идея с приемом прикольная, будет жарко, чует мое сердце. Надо где-то Анжелике раздобыть супер-пупер наряд и сразить всех наповал Чтоб Жоффрей понял, что попал
Violeta: japsik пишет: Как-то грустно мне стало, после прочтения очередной главы... Жалко Франсуазу, жалко Жоффрея, жалко Контарини. Всех жалко... И если честно, то Атенаис в данной ситуации не так уж и не права, учитывая реалии того времени. japsik пишет: Идея с приемом прикольная, будет жарко, чует мое сердце. Надо где-то Анжелике раздобыть супер-пупер наряд и сразить всех наповал Чтоб Жоффрей понял, что попал Наколдуем с редактором что-нибудь
полная версия страницы