Форум » Творчество читателей » Волею судьбы 3 » Ответить
Волею судьбы 3
Violeta: Эпиграф: Люди и сами отлично умеют творить зло, без какого бы то ни было вмешательства дьявола. Джоанн Харрис "Персики для месье кюре". Глава 1. Франсуаза. Франсуаза расположилась на низеньком пуфике перед туалетным столиком, с нетерпением ожидая, пока Марго закончит колдовать над ее прической. Молодая женщина то барабанила пальцами по мраморной столешнице, то вдруг начинала перебирать украшения в тяжелом резном ларце, нервно надевая на тонкие пальцы изящные кольца и тут же снимая их, прикладывала к мочкам ушей изумительной работы серьги, а к белоснежной груди - роскошные колье. Было видно, что ее совсем не интересует то, что она видит в зеркале, скорее, она желала отвлечься от тягостных мыслей, владеющих ею. Наконец, раздраженно захлопнув крышку ларца, Франсуаза произнесла: - Марго, мессир граф у себя? - Нет, мадам, его милость изволили отбыть еще рано утром, - голос горничной звучал ровно, но графине послышалась в нем легкая издевка. - Он просил что-то передать мне? - женщина изо всех сил сжала подвернувшийся ей под руку черепаховый гребень, борясь с желанием запустить им в гладкую поверхность зеркала, в отражении которого она видела невозмутимое лицо Марго. О, как она ненавидела эту деревенщину, которую муж приставил к ней, словно соглядатая. - Нет, госпожа графиня, - "как и всегда", словно издеваясь, крутилось в голове у Франсуазы окончание этой фразы. - Ты закончила? - она аккуратно отложила гребень в сторону. Только бы суметь сдержаться, только бы не закричать и не отхлестать эту дуреху по щекам... - Да, ваше сиятельство, - Марго отступила на шаг назад и застыла, сложив перед собой руки. На ее лице невозможно было прочесть никаких эмоций, она молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. - Позови девушек, пусть они помогут мне одеться. А ты можешь быть свободна. - Как будет угодно госпоже, - горничная слегка склонила голову и скрылась за дверью. - Дрянь, - прошипела ей вслед Франсуаза. - Вот бы ты грохнулась с лестницы и сломала себе шею, чертова гугенотка. В комнату, словно дуновение легкого ветерка, впорхнули две хорошенькие девушки-камеристки, которых молодая графиня наняла сразу же по приезду в Париж. - Ваше сиятельство, вы сегодня ослепительны! - прощебетала одна, а другая восхищенно прижала руки к груди. Франсуаза милостиво им улыбнулась. Приятное разнообразие после постного лица Марго. На кровати лежало приготовленное горничной платье. Темно-зеленое, из тяжелого узорчатого бархата, с пеной белоснежных кружев на рукавах и вышитым золотом и драгоценными камнями корсажем. По подолу тоже шла вышивка, к которой добавлялись маленькие жемчужинки, создающие изящный рисунок и придающие наряду некую воздушность. Платье было восхитительным, но совсем не нравилось Франсуазе. Муж в который раз проявил свое пренебрежение к ней, заказав гардероб, совершенно не согласуясь с ее желаниями. Вместе с тем, молодая женщина не могла упрекнуть супруга в отсутствии вкуса - она знала, что будет выглядеть в этом наряде обворожительно. Франсуазу захлестнуло раздражение: как же изысканно Жоффрей дал ей понять, сколь мало для него значит ее мнение, и что доставить ей удовольствие не входило в его планы, а скорее наоборот, в его поступке сквозило откровенное неуважение к ней. Когда же это произошло? Отчего так вышло, что теперь они с мужем стали чужими людьми, словно не было того счастливого времени, когда Франсуаза была для него королевой, Прекрасной дамой, когда он предугадывал каждое ее желание, исполнял любой каприз, убеждая ее в своем неизменном восхищении? Пока девушки осторожно надевали на нее роскошное платье, Франсуаза вспоминала тот вечер, когда узнала, что Жоффрей собирается уехать в столицу. Это случилось вскоре после визита его величества Людовика в Тулузу, во время которого молодой король гостил в Отеле весёлой науки и оказывал юной графине весьма красноречивые знаки внимания, восхищаясь ее красотой и выражая настойчивое желание поскорее увидеть их с мужем при дворе. Франсуаза была так счастлива, купаясь в лучах мужского внимания и бесконечного потока комплиментов, что не сразу заметила изменения в поведении супруга, который вдруг стал с ней холодно-вежлив и отстранён. Молодая женщина знала, что ревность не могла быть тому причиной, поскольку внимание к ее персоне со стороны многочисленных кавалеров всегда льстило графу, который с удовольствием отмечал полные неподдельного восхищения взгляды, обращённые на его жену. Поэтому Франсуаза решила, что все дело в увлечении мужем занятиями наукой. Жоффрей стал подолгу уединяться в своей лаборатории, все чаще оставаясь там до самого утра и напрочь забывая о прелестях юной супруги. Но это не сильно волновало ее до того момента, пока по Тулузе пожаром не пронеслась весть о его скором отъезде. Франсуаза тогда вбежала в его кабинет, сверкая глазами, и быстро заговорила: - Почему вы не сказали мне, что уезжаете? Граф холодно посмотрел на нее. По его губам скользнула саркастическая улыбка, которую она так ненавидела, и, лениво цедя слова, проговорил: - С каких пор, госпожа графиня, я должен ставить вас в известность о своих планах? Франсуаза задохнулась от возмущения. - Позвольте, сударь... Но граф, словно сочтя разговор законченным, направился к выходу из комнаты. Она схватила его за руку и заставила взглянуть себе в глаза. - Что происходит? Скажите же, Жоффрей, что между нами происходит? - Франсуаза, гордая до безумия, впервые говорила с просительной интонацией, ища в его темных глазах ответ на терзающий ее уже несколько недель вопрос. Он мучительно долго молчал, потом склонился к лицу жены, словно хотел ее поцеловать, и сказал: - Между нами? Между нами решительно ничего не происходит, мадам, - и, убрав ее руку с рукава своего камзола, ушел. Франсуаза долго стояла посреди комнаты, не в силах двинуться с места. В ее голове колоколом отдавались его последние слова: "между нами... ничего... не происходит... ничего...", и ей вдруг отчаянно захотелось убежать из этого роскошного дворца, от этого ставшего вдруг чужим мужчины, далеко-далеко, навсегда. В кабинет заглянула Марго и сдержанно проговорила: - Госпожа графиня, мессир граф велел передать вам, что завтра он уезжает в Париж, и вы будете сопровождать его. Прикажете собирать вещи? - Да, - Франсуаза обернулась к ней. Ее глаза лихорадочно заблестели. - Да, Марго, и немедленно! - она победно улыбнулась. Еще не все потеряно: Жоффрей берет ее с собой, он хочет, чтобы она была рядом с ним! А его внезапно изменившееся отношение к ней - это только плод ее разгоряченной фантазии. И вот теперь, стоя посреди комнаты в новом отеле, построенном, как еще недавно говорил муж, специально для нее, Франсуаза чувствовала, что потерпела сокрушительное поражение... Она непроизвольным жестом поднесла руку к груди, словно заново переживая то отчаяние, тот гнев, что испытала накануне. Мадам Скаррон, с оттенком легкой жалости поглядывая на подругу, поведала Франсуазе, что ее муж в открытую изменяет ей с женой герцога де Мерекура, и об этом судачит весь Париж, смакуя самые невероятные пикантные подробности. Она полночи прождала Жоффрея, чтобы объясниться с ним, но он так и не появился. Только под утро, когда ее сморил сон, муж буквально на несколько минут заехал в отель, чтобы переодеться, и снова отбыл. Теперь у Франсуазы словно открылись глаза: охлаждение, которое началось еще несколько месяцев назад в Тулузе, перешло в откровенное пренебрежение здесь, в Париже. С головой окунувшись в столичную жизнь, молодая графиня и сама первое время едва вспоминала о муже: приемы, балы, салоны, театры. В отсутствие вечно занятого супруга, все эти месяцы она предавалась радостям светской жизни, не замечая, как с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. В последнее время граф не ставил жену в известность о своих отлучках, не сопровождал ее на приемы, не интересовался, как она проводит свободное время. А разве она была против? Разве требовала его компании, искала его общества? Новость об измене мужа, ставшая достоянием парижского высшего света, прогремела, как гром среди ясного неба, выбив у Франсуазы почву из под ног. Таким возмутительным образом Жоффрей демонстрировал супруге свое равнодушие и презрение, ясно давая понять, что между ними все кончено. Может быть, ей стоило остаться в Тулузе? "И похоронить там себя за вышиванием?" - одернула саму себя Франсуаза. Перед ее глазами вдруг встало худое и бледное лицо Дианы де Грансень, изможденной долгими молитвами и пьяными выходками гуляки-мужа. Мать Франсуазы была благочестивой и верующей женщиной, которой приходилось мириться с разгульным образом жизни супруга, не стремящегося скрывать свои похождения. Благодаря слугам, одна из таких историй стала известна широкому кругу знакомых и со временем обрела ошеломительную популярность в модных салонах*. Неужели и ее ждет такая же участь: слышать о выходках неверного мужа и закрывать на них глаза? Ну нет! Она приехала в Париж блистать, и так оно и будет. Ничто не заставит ее уехать, пусть даже у Жоффрея в любовницах перебывают все потаскухи столицы! Но все же гордость молодой женщины была уязвлена. Франсуаза поклялась себе, что не будет, подобно своей матери, терпеть измены супруга. Она заставит Жоффрея уважать себя. И рано или поздно он поймет, как неосмотрительно с его стороны было так пренебрегать собственной женой и ранить ее чувства. Она из Мортемаров, а они не прощают обид и жестоко мстят своим обидчикам! Закончив утренний туалет, Франсуаза позвала Марго: - Вели заложить карету - я хочу навестить сестру, - не терпящим возражения голосом распорядилась она. - И еще, сегодня я не буду ужинать дома. Можешь так и передать господину графу. _____________ *Однажды ночью Габриель де Рошешуар, маркиз де Мортемар вернулся домой очень поздно, а его жена, как обычно ожидавшая его, в очередной раз не смогла удержаться от нравоучений и спросила: - Откуда вы явились? Вы так и будете проводить свою жизнь в компании с чертями? На что господин де Мортемар ответил: - Я не знаю, откуда я пришел, но я знаю, что мои черти в лучшем настроении, чем ваш ангел-хранитель.
toulouse: Violeta Главное, вы не ломайте себе голову над тем, чтобы что-то принципиально менять, лучше по принципу "Даешь продолжение"!
Violeta: toulouse пишет: Violeta Главное, вы не ломайте себе голову над тем, чтобы что-то принципиально менять, лучше по принципу "Даешь продолжение"! Пишется, в процессе! А ничего глобально менять и не надо, пару фраз. Я попробую обыграть в нужном ключе...
Violeta: Немного подправила этот кусочек: - Госпожа графиня, вы не могли бы оказать небольшую услугу нашей милой гостье? - он с ободряющей улыбкой посмотрел на донельзя расстроенную этим инцидентом девушку. - Не будете ли вы столь любезны, дорогая, чтобы помочь ей привести в порядок свое платье и продолжить обед? Как гостеприимные хозяева, мы не можем позволить, чтобы подобная неприятность омрачила впечатление мадемуазель де Сансе от визита к нам, не так ли? - Полностью с вами согласна, господин граф, - Франсуаза натянуто улыбнулась мужу и встала со стула. - Мадемуазель де Сансе, прошу вас, следуйте за мной. - Не стоит беспокоиться, мадам де Пейрак, - опустив голову, едва слышно проговорила девушка, но графиня прервала ее нетерпеливым жестом. - Идемте же, право, не стоит смущаться. Девушка, все еще комкая в руках пропитанную вином салфетку, которой она только что оттирала безнадежно испорченное платье, молча поднялась со своего места и, не глядя ни на кого, поспешила вслед за хозяйкой дома. У себя в покоях Франсуаза первым делом оглядела баронессу с головы до ног и, покачав головой, проговорила: - Боюсь, мадемуазель де Сансе, что вернуть вашему туалету прежний вид уже не удастся... Но я попытаюсь помочь вам, - с этими словами она распахнула дверцы гардероба и устремила задумчивый взгляд на теснившиеся в шкафу роскошные наряды, которых у нее было невероятное количество на все случаи жизни. Молодая графиня могла с уверенностью утверждать, что редко какое платье удостаивалось чести быть надетым ею дважды, но она, как супруга самого богатого вельможи Лангедока, могла себе это позволить. И убрала одно "увы".
toulouse: Violeta
Lutiksvetik: Violeta, ОТЛИЧНО!
List: Violeta, так красиво и такая химия химичит . И искры летают. Очень здорово!
Violeta: List пишет: Violeta, так красиво и такая химия химичит . И искры летают. Очень здорово! Спасибо, очень приятно - мы с редактором стараемся.
Bella: Violeta пишет: Спасибо, очень приятно - мы с редактором стараемся. Violeta, и Вам, и редактору- спасибо за доставленное удовольствие ... отобедать. По случаю праздника, разумеется, никаких тапок, если только крашенные яйца. Позвольте поинтересоваться употреблением слова "канцоны" в русском языке: одной канцоны средневековых трубадуров. la canzone- "ла канцоне"- песня с итал. По смыслу верно, меня смутило употребление вообще в русском языке- уже заимствовали? и употребление в измененном падеже, чего нет в итальянском. и побурчу, о своем, наболевшем... о меню: куропатки в горшочках, филе утки под гранатовым соусом, перепелки на сковороде, форель, крольчата, всевозможные салаты, рубец ягненка, паштет из гусиной печенки... куропатки, перепелки ну совсем маленькие птички, там только на соус. На Пасху обедала на острове Искья, где коронное блюдо "кролик по-искитански"... очень люди гордятся этим блюдом- прям деликатес, но как по мне: кролики суховаты, и мяса там ... мало, ну как очень сухая и худая курица... а крольчата и того "худее". Утка- на любителя, с гранатовым соусом не пробовала, считается сочетание с апельсинами идеальным. Но это все так... мое, не критика абсолютно. Я, может, сильно соскучилась по жареной картошке с грибами. взгляд молодой графини то и дело обращался на другой конец стола, ... и вот уже до Франсуазы донесся ее звонкий смех какой длины стол? создается ощущение, что сидящие на одном конце стола абсолютно не слышат беседующих за другим. согласна, что в богатых домах в залах есть длинющие столы на случай многочисленных приемов- положение обязывает. по правилам этикета, если обедающих мало, не пристало ли расположиться с одной стороны стола, одной группой? или отобедать в другой, меньшей зале с меньшим по размеру столом- более удобным для небольшого количества гостей. вспоминаю сериал «Тюдо́ры»- король и другая знать обедали в разных залах за разными столами по случаю.
japsik: Все очень вкусно Violeta, спаибо! Расклад за столом и поведение героев именно такие, как я и думала, вы меня намеренно отвлекали, сохраняя интригу) Бедная Анжелика, жалко девочку! Сцена с платьями тем интереснее, если вспомнить, как Атенаис выпрашивала платья у Анжелики в оригинале) Bella пишет: не пристало ли расположиться с одной стороны стола, одной группой? или отобедать в другой, меньшей зале с меньшим по размеру столом- более удобным для небольшого количества гостей. вспоминаю сериал «Тюдо́ры»- король и другая знать обедали в разных залах за разными столами по случаю. Нет, вы сравниваете с англичанами, у них была другая традиция рассадки, как раз в середине стола хозяева: от центра к краям. А французы-хозяева по краям стола садились, вспомните Голон, как они вдвоем обедали, и она радовалась, что его почти и не видела, так как он на другом конце стола.
Violeta: japsik пишет: Нет, вы сравниваете с англичанами, у них была другая традиция рассадки, как раз в середине стола хозяева: от центра к краям. А французы-хозяева по краям стола садились, вспомните Голон, как они вдвоем обедали, и она радовалась, что его почти и не видела, так как он на другом конце стола. Да, точно. japsik пишет: Все очень вкусно Violeta, спаибо! Расклад за столом и поведение героев именно такие, как я и думала, вы меня намеренно отвлекали, сохраняя интригу Спасибо! japsik пишет: Бедная Анжелика, жалко девочку! Сцена с платьями тем интереснее, если вспомнить, как Атенаис выпрашивала платья у Анжелики в оригинале Да, расчет и был контраст наших дам показать. Bella пишет: куропатки, перепелки ну совсем маленькие птички, там только на соус. На Пасху обедала на острове Искья, где коронное блюдо "кролик по-искитански"... очень люди гордятся этим блюдом- прям деликатес, но как по мне: кролики суховаты, и мяса там ... мало, ну как очень сухая и худая курица... а крольчата и того "худее". Утка- на любителя, с гранатовым соусом не пробовала, считается сочетание с апельсинами идеальным. Но это все так... мое, не критика абсолютно. Описание блюд взято из "Тулузской свадьбы". Bella пишет: la canzone- "ла канцоне"- песня с итал. По смыслу верно, меня смутило употребление вообще в русском языке- уже заимствовали? и употребление в измененном падеже, чего нет в итальянском. Провансальская кансона состояла обыкновенно из пяти — семи строф и завершалась одной укороченной, а чаще — двумя строфами в три — четыре стиха. Замыкающие строфы назывались торнадами (окс. tornata — поворот), в них содержалось указание на объект, которому адресовалась канцона и просьба, обращённая к жонглёру или другому посвящённому лицу доставить послание адресату. Позднее торнада получила название посылка (фр. envoi, нем. Gleit). Торнада перекликалась по ритму и рисунку рифмовки с завершающей (нисходящей) частью строф кансоны. Имя объекта для сохранения тайны чаще всего скрывалось под «сеньялем», прозвищем. Кансона предназначалась Даме, которой поклонялся трубадур, либо его покровителю, либо «конфиденту» — другу, посвящённому в любовную тайну автора. Темы провансальских кансон — восхваление любви, рассказ о зарождении чувства на фоне весеннего обновления природы, прославление возлюбленной, жалобы на холодность Дамы и ревность её мужа, печаль от разлуки с предметом поклонения. Bella пишет: Violeta, и Вам, и редактору- спасибо за доставленное удовольствие ... отобедать. По случаю праздника, разумеется, никаких тапок, если только крашенные яйца. И вас с прошедшим! P.S. Нету смайликов, груссстттнааа!
Florimon: Violeta пишет: P.S. Нету смайликов, груссстттнааа! Дамы, все смайлики прячутся под циферками 1,2,3...
Светлячок: Bella пишет: но как по мне: кролики суховаты, и мяса там ... мало, ну как очень сухая и худая курица... а крольчата и того "худее". Да, это действительно дело вкуса, ну и от повара все зависит, конечно). Тетя моя разводит кроликов, и поэтому они у нее на столе всегда. Мясо нежнейшее и вкуснейшее, немного сладковатое, и дети уплетают с удовольствием)). Bella пишет: вспоминаю сериал «Тюдо́ры»- король и другая знать обедали в разных залах за разными столами по случаю. А мне вспомнился фильм "Мистер и миссис Смит", как они вдовем друг напротив друга сидели за огромным столом). Violeta пишет: мы с редактором стараемся. Еще как! Три часа ночи, а все читаем и вычитываем, постить же уже нужно;).
Bella: фантазирую на ночь глядя, впрочем, как всегда... Отказалась наша гордая Анжелика от предложенных туалетов... спускается она по лестнице в запятноном платье... навстречу хозяин дома... "Ах какая неприятность! Неужели не удалось ничего сделать? Госпожа графиня никоем образом Вам не помогла!?" "Нет, напротив, графиня была весьма любезна, предложила сменить туалет, но я не в праве появиться перед ... перед Вами в наряде Вашей супруги" "но мне то Вы не сможете отказать? Как раз сегодня доставили новые наряды для моей супруги, и один из них подойдет к Вашим глазам намного больше..." И пятнышко уберем, и новый более достойный наряд, и покажем явное увлечение Пейрака, и шикарно разозлим Атенаис. Скорее продолжение бы от авторов...
Violeta: Bella пишет: Отказалась наша гордая Анжелика от предложенных туалетов... спускается она по лестнице в запятноном платье... навстречу хозяин дома... "Ах какая неприятность! Неужели не удалось ничего сделать? Госпожа графиня никоем образом Вам не помогла!?" "Нет, напротив, графиня была весьма любезна, предложила сменить туалет, но я не в праве появиться перед ... перед Вами в наряде Вашей супруги" "но мне то Вы не сможете отказать? Как раз сегодня доставили новые наряды для моей супруги, и один из них подойдет к Вашим глазам намного больше..." И пятнышко уберем, и новый более достойный наряд, и покажем явное увлечение Пейрака, и шикарно разозлим Атенаис. Неа, по-другому вывернем. Bella пишет: Скорее продолжение бы от авторов... А пожалуйста!
Violeta: Глава 18. Жоффрей. Колдовство. Жоффрей после ухода жены и мадемуазель де Сансе лениво откинулся на стуле и обратился к господину де Монтеспану, сидевшему, как на иголках, на протяжении всего обеда: - Как я понимаю, вы затеяли дуэль с моим другом мессиром де Лозеном из-за прекрасных глаз сестры мадам Фалло де Сансе? - он послал вскинувшей на него возмущенный взгляд Ортанс заговорщицкую улыбку. - Что ж, ради такой очаровательной девушки можно нарушить строжайший запрет на дуэли, и, будь я на вашем месте, поступил бы точно так же, маркиз. - Пегилен недавно отзывался о вас, мессир де Пейрак, как о первой шпаге Лангедока, - почтительно склонил голову Монтеспан. - И полагаю, что мало кто осмелился бы оскорбить мадемуазель де Сансе, находись она под вашей защитой. Пейрак отсалютовал ему бокалом. - Думаю, что ваше мастерство не уступает моему, раз вам удалось ранить этого пройдоху! Маркиз позволил себе улыбнуться. - Благодарю вас, господин де Пейрак, но скорее всего мне просто повезло... Вдруг Жоффрей услышал дробный стук каблучков, доносившийся с парадной лестницы. Он почему-то сразу подумал, что между дамами наверху произошел какой-то конфликт: ни одна, ни вторая не отличались покладистым характером, а, учитывая то, что Франсуаза не всегда сдерживалась в выражениях и умела весьма зло острить, она могла вольно или невольно нанести оскорбление гордости молодой баронессы. Понаблюдав за девушкой некоторое время, граф проникся к ней глубокой симпатией: она была немногословна, обладала живым и острым умом, а главное - была искренна. Все эмоции можно было с легкостью прочесть в ее постоянно меняющихся необычного цвета глазах и изгибе соблазнительных губ... Красота девушки была совершенна и в минуты задумчивости, и в минуты волнения. В ее манерах, жестах читались природный шарм и изысканность. И хотя внешне она казалась сдержанной, но внутри нее пылал какой-то необычный огонь, который притягивал графа, словно магнит. Пейрак встал из-за стола. - Позвольте мне оставить вас на пару минут, господа. Выйдя в прихожую, он заметил полуоткрытую входную дверь. Неужели Франсуаза была настолько нелюбезна, что их гостья просто-напросто сбежала? На улице он тотчас заметил фигурку девушки, стоявшую у основания крыльца и обхватившую себя руками за плечи. Жоффрей вернулся в дом, отдал краткое распоряжение слуге и уже через несколько минут спускался вниз с накидкой баронессы де Сансе в руках. Подойдя к ней, граф тихо проговорил: - Вижу, вы решили подышать свежим воздухом, мадемуазель, - он осторожно накинул на плечи девушке ее плащ. Она, не оборачиваясь, проговорила: - Благодарю вас, мессир де Пейрак. - Не хотите ли вернуться к столу? - он попытался заглянуть ей в лицо, но она отвернулась и отрицательно покачала головой. Пейрак продолжал настаивать: - Прошу вас, окажите мне любезность, мадемуазель де Сансе, - в глазах графа вспыхнули веселые искорки. - И не только мне, но и моему повару, который приготовил самый роскошный во Франции десерт, узнав, что за обедом будет присутствовать гостья, впервые переступившая порог моего дома. Он поклялся, что утопится в Сене, если вы его не отведаете. Баронесса бросила на него быстрый взгляд и натянуто улыбнулась: - Вам не стоит так надолго оставлять своих гостей, сударь, я... - запнулась она и снова отвернулась, - я скоро подойду. Жоффрей нахмурился - что же, черт возьми, произошло там, наверху? Он осторожно взял девушку за руку. - Мне так жаль, что мадам де Пейрак ничем не смогла вам помочь... Графу показалось, что плечи девушки вздрогнули. - Госпожа де Пейрак была крайне любезна, - проговорила она, плотнее запахиваясь в свою накидку. - Мне просто стало... нехорошо... от духоты... - она тщательно подбирала слова, но Жоффрей видел, что еще секунда - и слезы брызнут у нее из глаз. - Действительно, - согласно кивнул он, - в доме невыносимо жарко. Одна слезинка все же скользнула по ее щеке, и граф, повинуясь непреодолимому желанию, стер ее едва уловимым движением пальцев, ласково коснувшись рукой лица девушки. Она вскинула на него свои невероятные изумрудные глаза и на мгновение застыла, словно не веря в то, что он осмелился на подобную вольность, а потом робко улыбнулась, и, как тогда, в салоне у Скаррона, ее лицо словно озарилось внутренним светом... - Так что же, - в третий раз повторил свою просьбу Пейрак, улыбнувшись ей в ответ, - вы согласны вернуться в столовую и продолжить обед? Думаю, вы не пожалеете, - уверенно произнес он и с удовольствием отметил интерес, мелькнувший в глазах его собеседницы. - Вы любите апельсины, сударыня? - и, отвечая на ее вопросительный взгляд, продолжил: - За домом растут апельсиновые деревья, и, благодаря усилиям моих садовников, они цветут круглый год. Держу пари, мой повар украсит этими дивными цветами свои сладкие творения, и вы непременно должны их попробовать. - Цветущие апельсиновые деревья? - с недоверием и любопытством переспросила девушка. - Вы можете сами убедиться в этом, мадемуазель де Сансе, - он отвесил ей шутливый поклон и, словно в подтверждение своих слов, приложил руку к сердцу. - В это время года? - она все еще не могла поверить ему. - Так не бывает... Или это какое-то колдовство? - по ее губам скользнула лукавая улыбка. - Вы же больше не верите в то, что я колдун, - чуть понизив голос, вкрадчиво проговорил он, наклонившись к ней. - Вы каждый раз заставляете меня сомневаться в этом, господин де Пейрак, - выпалила девушка и, спохватившись, что сболтнула лишнего, потупила взгляд и залилась румянцем. Жоффрей с волнением смотрел на нее, ощущая, как гулко стучит в груди сердце, а кровь буквально закипает в жилах. Она была очаровательна даже сейчас, с чуть припухшими от слез глазами и слегка покрасневшим кончиком носа. Неожиданно для себя граф вдруг понял, что ему хочется оградить девушку от всего, что могло бы расстроить ее, обидеть или оскорбить, взять в ладони этот удивительный цветок, чтобы никакой ветер не посмел коснуться его нежных лепестков. Пейрак сжал руки в кулаки и отвел их за спину, иначе он мог не совладать с собой и заключить эту обворожительную зеленоглазую фею в свои объятия прямо здесь, на подъездной дорожке дома, наплевав на все правила приличий и любопытных слуг... На пороге особняка появилась сестра баронессы. Увидев, что та о чем-то беседует с хозяином дома, она поджала губы и спустилась к ним. - Боюсь, ваша светлость, нам уже пора уезжать, - мадам Фалло де Сансе бросила на девушку суровый взгляд. - Я прикажу заложить карету, - проговорил Пейрак твердым тоном, пресекающим любые возражения, и вернулся в дом, чтобы отдать необходимые распоряжения. Зайдя в столовую, он застал там только де Монтеспана и с неудовольствием отметил, что Франсуаза, несмотря на светские приличия, решила не возвращаться к гостям. - Увы, маркиз, дамы нас покидают, - проговорил граф в ответ на его вопросительный взгляд. - Я должен отвезти их домой, - Монтеспан начал поспешно подниматься из-за стола, но Жоффрей остановил его взмахом руки. - Я уже приказал приготовить экипаж, - сказал он. - А вы, если пожелаете, можете составить мне компанию в гостиной после их отъезда. Доброе вино и захватывающие рассказы нашего друга Пегилена около жарко натопленного камина - что может быть лучше осенним вечером в Париже? Маркиз улыбнулся. - Я с удовольствием принимаю ваше приглашение, граф. - Карета подана, - в столовую заглянул лакей. - Что ж, тогда осталось только сказать нашим гостьям "счастливого пути", - Жоффрей сделал приглашающий жест в сторону дверей, и мужчины вышли на улицу. Мадемуазель де Сансе о чем-то вполголоса разговаривала с сестрой, стоя возле распахнутой дверцы кареты, и украдкой поглядывала на двери дома. Когда на пороге появились граф де Пейрак и господин де Монтеспан, она смущённо улыбнулась им, а ее сестра тут же замолчала, присев в реверансе. Маркиз сбежал по ступенькам вниз и склонился к руке баронессы. - Как жаль, что вы так рано покидаете нас, - он сжал ее пальцы, и Жоффрей словил себя на мысли, что ему это неприятно. - Мы увидимся завтра, как уговаривались? - Несомненно, господин де Монтеспан, - сладким голоском пропела Ортанс, а девушка осторожно высвободила свою ладонь и несмело взглянула на графа, стоящего чуть в стороне от них. - Благодарю вас, ваша светлость, за ваше гостеприимство, - она присела в реверансе. Пейрак слегка кивнул ей. - Прощайте, мадемуазель де Сансе, - ровным тоном проговорил он, не делая попытки поцеловать ей руку или помочь сесть в карету. Тем более, что увлеченный девушкой сверх всякой меры маркиз уже поддерживал ее под локоть и даже успел шепнуть что-то на ушко, отчего она смешалась, и ее очаровательное личико стало еще прекраснее. Жоффрей отвел глаза в сторону, чтобы не видеть этой сцены, и лишь желваки заходили на его внешне бесстрастном лице. Когда карета скрылась за воротами отеля, Монтеспан восторженно проговорил: - Никогда не встречал никого красивее! Жоффрей промолчал. Маркиз бросил на него быстрый взгляд и поспешно добавил: - Конечно, не считая восхитительной мадам де Пейрак. Граф усмехнулся. - Не могу не согласиться с вами, маркиз, - проговорил он. - Не желаете ли вернуться в дом? В гостиной их поджидал уже отобедавший Пегилен, о чем говорили пустые тарелки на подносе, стоявшем на придвинутом к дивану столе, и более чем наполовину опустошенная бутылка вина. - Пардайан, Пейрак, - проговорил он заплетающимся языком и чуть не свалился с дивана, желая подняться им навстречу. - Отдыхайте, друг мой, - Жоффрей опустился в кресло у камина и сделал знак слуге принести себе и Монтеспану вина. - Итак, мне не терпится узнать, как вас угораздило затеять дуэль в Тюильри. Мужчины переглянулись, и Лозен, глубоко вздохнув, проговорил: - Да, в сущности, все началось из-за глупого недоразумения... Маркиз воскликнул: - Хорошенькое недоразумение! Вашим слугам не помешало бы поучиться хорошим манерам, как, впрочем, и их хозяину! Вести себя с мадемуазель де Сансе так развязно - просто верх неприличия! Пегилен скорчил гримасу. - Вы слишком серьезны, Пардайян. Что наша жизнь, как не череда развлечений, розыгрышей и ухаживаний за хорошенькими девушками? Признайтесь, вы бы и сами не отказались поцеловать эту скромницу, да духа не хватило! Монтеспан со стуком поставил бокал на стол. - Если бы вы уже не были ранены, Лозен, то я сейчас с удовольствием снова проучил бы вас. - К вашим услугам, маркиз, - весело ответил Пегилен, впрочем, не двигаясь с места. - Думаю, Пейрак не будет против, если мы с вами немного разомнемся. - Несомненно, - граф широко улыбнулся. - Мой сад к вашим услугам. Позвать вашего слугу, Лозен, чтобы он дотащил вас до места дуэли? - Не стоит, - поспешно отозвался Пегилен, откидываясь на подушки. - Бедняга еще не пришел в себя после того, как молодчики Монтеспана отделали его, как Бог черепаху. - Надо было свернуть ему шею, - проворчал Монтеспан, поднося к губам бокал с вином. - Как вы кровожадны, маркиз, - скорбно покачал головой Лозен. - А ведь Господь учит нас быть милосердными... - Обещаю, что на ваших похоронах я буду рыдать, - маркиз усмехнулся. - И закажу самую роскошную заупокойную службу в память о нашей с вами дружбе. - Я бы предпочел, чтоб над моим гробом рыдала мадемуазель де Сансе, тогда я непременно воскресну, чтобы снова сорвать поцелуй с ее прекрасных губ. Клянусь честью, господа, - восхищенно прицокнул языком Пегилен, - эта девушка мастерица целоваться. Думаю, что вся ее скромность - это хорошо разыгранное кокетство. - Оставьте ваши предположения при себе, господин де Лозен, - резче, чем следовало, проговорил Жоффрей. - Маркиз прав, вы переходите всякие границы в своем цинизме. Пегилен изумленно посмотрел на него, а потом залился безудержным смехом. - Вижу, что и на вас подействовали чары мадемуазель де Сансе! - Уважение к даме, Лозен, - наставительно проговорил Пейрак, - независимо от того, красива она или нет, молода или стара, должно присутствовать в вашем поведении и в ваших словах. Вы совсем позабыли то, чему вас учили в Отеле веселой науки, - закончил он укоризненно. - Увы, граф, королевский двор с его развращенными нравами и дамами, которые отдаются так же легко, как шлюхи в борделе, не способствуют ни уважению, ни галантности по отношению к ним, - ухмыльнулся Пегилен. - Тогда, может быть, если уж судьба посылает вам на вашем жизненном пути встречу с кем-то необычным, чьи принципы и поведение могут вызвать лишь восхищение, не стоит все опошлять и пытаться искать изъяны в совершенстве? - со значением сказал Жоффрей, перед мысленным взором которого с невероятной четкостью вдруг предстало лицо молодой баронессы, обращенное к нему, ее прямой и открытый взгляд и такая искренняя, светлая улыбка... Удивительно, но сейчас он действительно верил в то, что говорил, хотя обычно все восторженные слова и пылкие признания были для него не более чем светской и ни к чему не обязывающей игрой. Лозен замахал на него руками. - Это колдовство, Пейрак! Говорят же, что зеленоглазые женщины обычно ведьмы! - Или феи, - граф улыбнулся. - Как Мелюзина из пуатевенских легенд. - Ведьмы или феи - какая разница! Они женщины, а значит, созданы нам на погибель, - закатил глаза Пегилен и одним глотком осушил бокал вина, которым до этого яростно жестикулировал, отчего капли летели во все стороны, пачкая обивку дивана и подушки. - Возможно, господа, я не слишком учтив и галантен с дамами, и мои манеры далеки от совершенства, но, черт возьми, ни одна из них еще не жаловалась на мое умение доставлять им удовольствие, - Лозен подмигнул Пейраку и Монтеспану, а на губах его заиграла насмешливая улыбка. - В сущности, именно этого они от нас и ждут. А все эти опущенные вниз глазки и поджатые губки - не более, чем маскарад. Маркиз вскочил с кресла. - Я больше не потерплю ваших возмутительных рассуждений, Пегилен, вы просто несносны! Мадемуазель де Сансе не заслуживает ни вашего сарказма, ни грязных намеков. И благодарите Бога, что вы сейчас ранены, иначе поплатились бы за свой длинный язык! Господин де Пейрак, - он слегка кивнул хозяину дома, - очень рад знакомству с вами, сударь, позвольте откланяться, - и с этими словами Монтеспан удалился. Жоффрей проводил его задумчивым взглядом. Какая горячность, какой пыл! Граф усмехнулся краешком рта, отчего его лицо приобрело ироничное выражение. Несомненно, золотоволосая красавица покорила сердце маркиза, как, впрочем, и всех присутствующих в этой комнате мужчин, не исключая легкомысленного Лозена, который безрезультатно пытался скрыть это за пренебрежительными фразами в ее адрес. - Бьюсь об заклад, Пейрак, что и месяца не пройдет, как наш доверчивый маркиз посватается к этой очаровательной малышке, - весело проговорил Пегилен. - Что ж, остается ему только посочувствовать... Брак разрушает любовь, как говаривал наш добрый друг Андре Шамплен*. Выпьем же за него! - и Лозен допил остатки вина, которые до этого вытряс из опустошенной бутылки. - По-моему, мне надо поспать, - выдавил он из себя через несколько секунд и качнул головой. - Мне кажется, что у меня все плывет перед глазами. Граф, полностью погруженный в свои мысли, рассеянно кивнул ему. Какая злая гримаса Судьбы! Он, который познал множество женщин и уже успел основательно пресытиться ими, который относился к любви, как к чему-то несерьезному, всегда ставя во главу угла чувственные удовольствия, встретил ту, которая оказалась способной перевернуть его представления о женщинах именно сейчас, когда он был несвободен и ничего не мог предложить ей. Разум твердил ему, что осквернить чистоту и свежесть этой необычной и ни на кого не похожей девушки будет настоящим кощунством, но эмоции, которые до этого дня графу всегда удавалось держать под контролем, бушевали в нем с невероятной силой. Самым правильным в данной ситуации было забыть о девушке, словно они никогда не встречались, и граф, неимоверным усилием воли подчинив наконец свои желания разуму, твердо пообещал себе именно так и поступить. Но прежде он должен был исполнить долг хозяина дома, гостья которого покинула его кров в расстроенных чувствах. Жоффрей понимал, что этим он просто желает еще раз напомнить очаровательной баронессе о своей персоне, но не мог отказать себе в удовольствии доставить ей радость, пусть даже он и не увидит улыбки на ее лице, когда ей передадут его прощальный подарок... - Я распоряжусь, чтобы вам приготовили комнаты, Пегилен, - обратился он к другу, придя к логической точке в своих размышлениях. - Можете оставаться здесь столько, сколько пожелаете. - Премного благодарен, граф, - Лозен склонил голову в легком поклоне. - Думаю, что Монтеспан уже вышвырнул моего слугу из своей кареты, и парень вполне оправился, чтобы приступить к своим обязанностям. - Я пришлю его к вам, - кивнул Жоффрей и покинул гостиную. ___________ *Андре Шамплен - автор средневекового латинского трактата о куртуазной любви. Куртуазная любовь, воспеваемая им, это любовь внебрачная, ибо только в ней может проявиться рыцарское вежество; любовь супружеская и любовь чувственная, доступные всем, независимо от сословия и культуры, в трактате не рассматриваются.
полная версия страницы