Форум » Творчество читателей » Волею судьбы 3 » Ответить
Волею судьбы 3
Violeta: Эпиграф: Люди и сами отлично умеют творить зло, без какого бы то ни было вмешательства дьявола. Джоанн Харрис "Персики для месье кюре". Глава 1. Франсуаза. Франсуаза расположилась на низеньком пуфике перед туалетным столиком, с нетерпением ожидая, пока Марго закончит колдовать над ее прической. Молодая женщина то барабанила пальцами по мраморной столешнице, то вдруг начинала перебирать украшения в тяжелом резном ларце, нервно надевая на тонкие пальцы изящные кольца и тут же снимая их, прикладывала к мочкам ушей изумительной работы серьги, а к белоснежной груди - роскошные колье. Было видно, что ее совсем не интересует то, что она видит в зеркале, скорее, она желала отвлечься от тягостных мыслей, владеющих ею. Наконец, раздраженно захлопнув крышку ларца, Франсуаза произнесла: - Марго, мессир граф у себя? - Нет, мадам, его милость изволили отбыть еще рано утром, - голос горничной звучал ровно, но графине послышалась в нем легкая издевка. - Он просил что-то передать мне? - женщина изо всех сил сжала подвернувшийся ей под руку черепаховый гребень, борясь с желанием запустить им в гладкую поверхность зеркала, в отражении которого она видела невозмутимое лицо Марго. О, как она ненавидела эту деревенщину, которую муж приставил к ней, словно соглядатая. - Нет, госпожа графиня, - "как и всегда", словно издеваясь, крутилось в голове у Франсуазы окончание этой фразы. - Ты закончила? - она аккуратно отложила гребень в сторону. Только бы суметь сдержаться, только бы не закричать и не отхлестать эту дуреху по щекам... - Да, ваше сиятельство, - Марго отступила на шаг назад и застыла, сложив перед собой руки. На ее лице невозможно было прочесть никаких эмоций, она молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. - Позови девушек, пусть они помогут мне одеться. А ты можешь быть свободна. - Как будет угодно госпоже, - горничная слегка склонила голову и скрылась за дверью. - Дрянь, - прошипела ей вслед Франсуаза. - Вот бы ты грохнулась с лестницы и сломала себе шею, чертова гугенотка. В комнату, словно дуновение легкого ветерка, впорхнули две хорошенькие девушки-камеристки, которых молодая графиня наняла сразу же по приезду в Париж. - Ваше сиятельство, вы сегодня ослепительны! - прощебетала одна, а другая восхищенно прижала руки к груди. Франсуаза милостиво им улыбнулась. Приятное разнообразие после постного лица Марго. На кровати лежало приготовленное горничной платье. Темно-зеленое, из тяжелого узорчатого бархата, с пеной белоснежных кружев на рукавах и вышитым золотом и драгоценными камнями корсажем. По подолу тоже шла вышивка, к которой добавлялись маленькие жемчужинки, создающие изящный рисунок и придающие наряду некую воздушность. Платье было восхитительным, но совсем не нравилось Франсуазе. Муж в который раз проявил свое пренебрежение к ней, заказав гардероб, совершенно не согласуясь с ее желаниями. Вместе с тем, молодая женщина не могла упрекнуть супруга в отсутствии вкуса - она знала, что будет выглядеть в этом наряде обворожительно. Франсуазу захлестнуло раздражение: как же изысканно Жоффрей дал ей понять, сколь мало для него значит ее мнение, и что доставить ей удовольствие не входило в его планы, а скорее наоборот, в его поступке сквозило откровенное неуважение к ней. Когда же это произошло? Отчего так вышло, что теперь они с мужем стали чужими людьми, словно не было того счастливого времени, когда Франсуаза была для него королевой, Прекрасной дамой, когда он предугадывал каждое ее желание, исполнял любой каприз, убеждая ее в своем неизменном восхищении? Пока девушки осторожно надевали на нее роскошное платье, Франсуаза вспоминала тот вечер, когда узнала, что Жоффрей собирается уехать в столицу. Это случилось вскоре после визита его величества Людовика в Тулузу, во время которого молодой король гостил в Отеле весёлой науки и оказывал юной графине весьма красноречивые знаки внимания, восхищаясь ее красотой и выражая настойчивое желание поскорее увидеть их с мужем при дворе. Франсуаза была так счастлива, купаясь в лучах мужского внимания и бесконечного потока комплиментов, что не сразу заметила изменения в поведении супруга, который вдруг стал с ней холодно-вежлив и отстранён. Молодая женщина знала, что ревность не могла быть тому причиной, поскольку внимание к ее персоне со стороны многочисленных кавалеров всегда льстило графу, который с удовольствием отмечал полные неподдельного восхищения взгляды, обращённые на его жену. Поэтому Франсуаза решила, что все дело в увлечении мужем занятиями наукой. Жоффрей стал подолгу уединяться в своей лаборатории, все чаще оставаясь там до самого утра и напрочь забывая о прелестях юной супруги. Но это не сильно волновало ее до того момента, пока по Тулузе пожаром не пронеслась весть о его скором отъезде. Франсуаза тогда вбежала в его кабинет, сверкая глазами, и быстро заговорила: - Почему вы не сказали мне, что уезжаете? Граф холодно посмотрел на нее. По его губам скользнула саркастическая улыбка, которую она так ненавидела, и, лениво цедя слова, проговорил: - С каких пор, госпожа графиня, я должен ставить вас в известность о своих планах? Франсуаза задохнулась от возмущения. - Позвольте, сударь... Но граф, словно сочтя разговор законченным, направился к выходу из комнаты. Она схватила его за руку и заставила взглянуть себе в глаза. - Что происходит? Скажите же, Жоффрей, что между нами происходит? - Франсуаза, гордая до безумия, впервые говорила с просительной интонацией, ища в его темных глазах ответ на терзающий ее уже несколько недель вопрос. Он мучительно долго молчал, потом склонился к лицу жены, словно хотел ее поцеловать, и сказал: - Между нами? Между нами решительно ничего не происходит, мадам, - и, убрав ее руку с рукава своего камзола, ушел. Франсуаза долго стояла посреди комнаты, не в силах двинуться с места. В ее голове колоколом отдавались его последние слова: "между нами... ничего... не происходит... ничего...", и ей вдруг отчаянно захотелось убежать из этого роскошного дворца, от этого ставшего вдруг чужим мужчины, далеко-далеко, навсегда. В кабинет заглянула Марго и сдержанно проговорила: - Госпожа графиня, мессир граф велел передать вам, что завтра он уезжает в Париж, и вы будете сопровождать его. Прикажете собирать вещи? - Да, - Франсуаза обернулась к ней. Ее глаза лихорадочно заблестели. - Да, Марго, и немедленно! - она победно улыбнулась. Еще не все потеряно: Жоффрей берет ее с собой, он хочет, чтобы она была рядом с ним! А его внезапно изменившееся отношение к ней - это только плод ее разгоряченной фантазии. И вот теперь, стоя посреди комнаты в новом отеле, построенном, как еще недавно говорил муж, специально для нее, Франсуаза чувствовала, что потерпела сокрушительное поражение... Она непроизвольным жестом поднесла руку к груди, словно заново переживая то отчаяние, тот гнев, что испытала накануне. Мадам Скаррон, с оттенком легкой жалости поглядывая на подругу, поведала Франсуазе, что ее муж в открытую изменяет ей с женой герцога де Мерекура, и об этом судачит весь Париж, смакуя самые невероятные пикантные подробности. Она полночи прождала Жоффрея, чтобы объясниться с ним, но он так и не появился. Только под утро, когда ее сморил сон, муж буквально на несколько минут заехал в отель, чтобы переодеться, и снова отбыл. Теперь у Франсуазы словно открылись глаза: охлаждение, которое началось еще несколько месяцев назад в Тулузе, перешло в откровенное пренебрежение здесь, в Париже. С головой окунувшись в столичную жизнь, молодая графиня и сама первое время едва вспоминала о муже: приемы, балы, салоны, театры. В отсутствие вечно занятого супруга, все эти месяцы она предавалась радостям светской жизни, не замечая, как с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. В последнее время граф не ставил жену в известность о своих отлучках, не сопровождал ее на приемы, не интересовался, как она проводит свободное время. А разве она была против? Разве требовала его компании, искала его общества? Новость об измене мужа, ставшая достоянием парижского высшего света, прогремела, как гром среди ясного неба, выбив у Франсуазы почву из под ног. Таким возмутительным образом Жоффрей демонстрировал супруге свое равнодушие и презрение, ясно давая понять, что между ними все кончено. Может быть, ей стоило остаться в Тулузе? "И похоронить там себя за вышиванием?" - одернула саму себя Франсуаза. Перед ее глазами вдруг встало худое и бледное лицо Дианы де Грансень, изможденной долгими молитвами и пьяными выходками гуляки-мужа. Мать Франсуазы была благочестивой и верующей женщиной, которой приходилось мириться с разгульным образом жизни супруга, не стремящегося скрывать свои похождения. Благодаря слугам, одна из таких историй стала известна широкому кругу знакомых и со временем обрела ошеломительную популярность в модных салонах*. Неужели и ее ждет такая же участь: слышать о выходках неверного мужа и закрывать на них глаза? Ну нет! Она приехала в Париж блистать, и так оно и будет. Ничто не заставит ее уехать, пусть даже у Жоффрея в любовницах перебывают все потаскухи столицы! Но все же гордость молодой женщины была уязвлена. Франсуаза поклялась себе, что не будет, подобно своей матери, терпеть измены супруга. Она заставит Жоффрея уважать себя. И рано или поздно он поймет, как неосмотрительно с его стороны было так пренебрегать собственной женой и ранить ее чувства. Она из Мортемаров, а они не прощают обид и жестоко мстят своим обидчикам! Закончив утренний туалет, Франсуаза позвала Марго: - Вели заложить карету - я хочу навестить сестру, - не терпящим возражения голосом распорядилась она. - И еще, сегодня я не буду ужинать дома. Можешь так и передать господину графу. _____________ *Однажды ночью Габриель де Рошешуар, маркиз де Мортемар вернулся домой очень поздно, а его жена, как обычно ожидавшая его, в очередной раз не смогла удержаться от нравоучений и спросила: - Откуда вы явились? Вы так и будете проводить свою жизнь в компании с чертями? На что господин де Мортемар ответил: - Я не знаю, откуда я пришел, но я знаю, что мои черти в лучшем настроении, чем ваш ангел-хранитель.
Violeta: japsik пишет: Я согласна, что, чтобы на глазах у мужа приставать к жене, это надо особый талант иметь и смелость, да, но все-таки почему он должен прям бояться графа? Его слава прекрасного фехтовальщика гремела на весь Лангедок, Париж все-таки далековато. Раз про жену никто не знал, то и про это могли и не знать. У мужчин обычно чуйка на опасность, а граф опасен. Монтеспан подсознательно не захочет связываться с ним. japsik пишет: А если понаблюдать и оценить обстановку, и понять, что сам граф оказывает знаки внимания совсем другой персоне, а не жене, то еще неизвестно, к кому опаснее приставать Тут не так однозначно: он же не оказывает ей явные знаки внимания - просто светская учтивость.
japsik: Со всем согласна. Это я так, в поддержание беседы, пока пишется продолжение. В любом слачае, что-то мне подсказывает, что Монтеспану, как ни крути, все это боком выйдет
Violeta: Дамы, всех с Пасхой! И в честь светлого праздника - новая глава! Пока писала, слушала песню "Вы наш гость!" из нового фильма "Красавица и чудовище" - ну так, для настроения Нашла на Ютюбе только кусочек из старого мульта. Не так красочно, конечно, но тоже атмосферно. Вы наш гость! Глава 17. Атенаис. Обед. Франсуаза замерла на вершине лестницы, рассматривая, как две пары движутся по направлению к столовой. Надо же, а ей даже не соизволили передать, что к обеду будут гости, и Марго куда-то запропастилась... Молодая графиня изо всех сил сжала перила лестницы тонкими пальцами - в этом доме ее никто не уважает, словно она пустое место! А тон всему задает ее муж, который после всей этой неприятной истории с Контарини едва кивал ей при случайных встречах, а их редкие совместные обеды и завтраки проходили в гнетущем молчании, которое не смели нарушить даже слуги. Франсуаза поморщилась, как от зубной боли, вспоминая, какой непростительный промах она совершила несколько дней назад, но исправлять что-то было уже поздно... Вдруг дама, которая шла рука об руку с Жоффреем, подняла голову вверх, и их с Франсуазой взгляды встретились. Девушка, возрастом едва ли старше хозяйки дома, весьма миленькая, в скромном платье из темно-бордового сукна, которое больше подошло бы камеристке из богатого дома, чем дворянке, с наивным восторгом оглядывалась по сторонам, словно впервые видела подобное великолепие, что, скорее всего, так и было. Губы Франсуазы тронула чуть заметная улыбка - каким ветром, интересно, к ним занесло этого серого воробышка? Граф, почувствовав, что его дама замедлила шаг, тоже остановился. Проследив за взглядом девушки и увидев жену, он равнодушным тоном, словно речь шла о постороннем человеке, проговорил: - Моя супруга, графиня де Пейрак. Франсуаза испытала секундную вспышку раздражения, но, тут же подавив ее, стала неторопливо спускаться по лестнице, и по мере того, как она приближалась к гостям, ее охватывало волнение - в спутнике второй дамы она узнала маркиза де Монтеспана, который совсем недавно заигрывал с ней у Мадлен де Скюдери, а потом посмел проникнуть в ее карету, чтобы признаться в своих чувствах... Он, по-видимому, тоже узнал ее, потому что на миг изменился в лице. Графиня подошла к молодому человеку и царственным жестом протянула ему руку для поцелуя, к которой он поспешно склонился: - Маркиз де Монтеспан, к вашим услугам, мадам, - этим официальным приветствием он, должно быть, хотел дать понять окружающим, что они с Франсуазой ранее никогда не встречались, и женщина посчитала это решение вполне разумным, но где-то в глубине души она была раздасадована сдержанностью столь пылкого некогда поклонника... Вдруг раздался удивленный голос спутницы маркиза: - Мадемуазель де Тонне-Шарант? Франсуаза перевела на нее не менее удивленный взгляд и воскликнула: - Мадемуазель де Сансе? - Сейчас меня зовут мадам Фалло де Сансе, я несколько лет назад вышла замуж, - с достоинством ответила Ортанс. - А это моя сестра Анжелика де Сансе де Монтелу, - она сделала жест рукой в сторону девушки, стоявшей рядом с графом, и та присела в почтительном реверансе перед графиней. - Мы учились вместе в монастыре урсулинок в Пуатье, - объяснила Франсуаза в ответ на вопросительный взгляд мужа. - Какая неожиданная встреча! - продолжала она с наигранным восторгом и, подхватив Ортанс под руку, увлекла ее в столовую. Маркиз де Монтеспан, все еще пребывающий в глубокой растерянности, последовал следом за ними. Франсуаза краем глаза заметила, что муж задержался с мадемуазель де Сансе около лестницы, что-то вполголоса говоря ей, и почувствовала легкий укол ревности. Он смотрел на девушку с так хорошо ей знакомой полуулыбкой, которая делала его взгляд мягче, а лицо выразительнее. Молодой женщине даже показалось, что она слышит ласкающие интонации в его голосе, которых она сама удостаивалась разве что в самом начале их отношений. Он пытается очаровать эту девицу, вне всяких сомнений! И делает это назло ей, Франсуазе! Что ж, она вполне может ответить ему тем же... Зайдя в столовую, графиня громко проговорила, обращаясь к Ортанс: - Садитесь здесь, дорогая, мне не терпится узнать, как вы устроились в Париже! - и указала на стул слева от себя. - А вы, маркиз, - она перевела взгляд на Монтеспана, - садитесь сюда, - и кивнула на самое почетное место за столом - справа от хозяйки дома. - Это большая честь для меня, мадам, - молодой человек отвесил Франсуазе низкий поклон и направился к своему стулу, предупредительно отодвинутому слугой. По его напряженной спине женщина догадалась, что сейчас он гадает, не вызовет ли самоуправство супруги недовольство графа де Пейрака, но ослушаться ее распоряжения не посмел. На пороге столовой появился сам граф, галантно пропуская вперед свою спутницу, и, оценив расположение гостей, проговорил: - Мадемуазель де Сансе, не согласитесь ли вы быть моей соседкой за столом? - он бросил насмешливый взгляд на Франсуазу, мгновенно раскусив ее замысел, и усадил девушку на противоположном от супруги конце стола рядом с собой. Молодая графиня вспыхнула. - Может быть, сударь, вашей гостье, - она намеренно подчеркнула слово "вашей", обращаясь к мужу, - будет привычнее находиться в обществе своей сестры? - Не беспокойтесь, моя дорогая, думаю, я найду, чем развлечь юную мадемуазель, - он словно невзначай коснулся рукой запястья девушки, и Франсуаза вздрогнула, как от удара. Немного нервно она обернулась к дворецкому и дала ему знак о начале обеда. Лакеи обносили гостей: куропатки в горшочках, филе утки под гранатовым соусом, перепелки на сковороде, форель, крольчата, всевозможные салаты, рубец ягненка, паштет из гусиной печенки... Казалось, переменам блюд не будет конца, но граф всегда настаивал, чтобы на столе царило разнообразие, удовлетворяя свое пристрастие к гурманству. Краем уха слушая Ортанс, рассказывающую ей о своем муже-прокуроре, Франсуаза рассеянно кивала ей, изображая живейшее внимание, после чего с любезной улыбкой оборачивалась к маркизу де Монтеспану, который перессказывал очаровательной хозяйке и ее подруге по пансиону последние светские новости. Но взгляд молодой графини то и дело обращался на другой конец стола, где расположился ее муж с мадемуазель де Сансе. Сначала Франсуаза возликовала, когда та обнаружила свое неумение пользоваться вилкой, но графа, казалось, это нисколько не смутило, и он сделал едва заметный знак слуге принести девушке ложку. Потом он собственноручно стал ухаживать за баронессой, подкладывая ей кусочки разных блюд, вполголоса объясняя, из чего они приготовлены и с каким вином сочетаются. Девушка, поначалу державшаяся излишне прямо, понемногу расслабилась, и вот уже до Франсуазы донесся ее звонкий смех, резанувший женщину, словно ножом по сердцу. - Господин де Монтеспан, - намеренно громко произнесла графиня и одарила мужчину ослепительной улыбкой. - Ваше остроумие и галантные манеры просто покорили меня! Нечасто в Париже можно встретить столь любезного молодого человека. Монтеспан бросил быстрый взгляд на хозяина дома, но тот, полностью поглощенный беседой с мадемуазель де Сансе, даже не повернул головы в сторону жены. Франсуаза тем временем продолжала: - У нас в Тулузе принято скрашивать время обеда музыкой и стихами, маркиз, - она оперлась подбородком на изящно переплетенные пальцы рук. - Мой муж считает, что в столице, увы, нравы не настолько утонченные, и что сонеты и мадригалы, которыми восхищаются в светских гостиных, не стоят и одной канцоны средневековых трубадуров. - У вас другое мнение по этому поводу, мадам? - граф де Пейрак наконец-то отвлекся от разговора с девушкой и устремил на супругу пронзительный взгляд своих темных глаз. Франсуаза довольно улыбнулась - ей наконец-то удалось обратить на себя внимание мужа, чересчур увлеченного общением с молодой баронессой. Да, он всегда был галантен с дамами, но в этот раз графиня почувствовала, что между Жоффреем и его гостьей происходит нечто необычное, словно их связывала какая-то незримая нить. И осознание того, что он даже не скрывает своих симпатий к другой женщине, демонстративно ухаживая за ней прямо на глазах у собственной супруги, выводило Франсуазу из себя, и все, чего она сейчас желала, это как можно сильнее уязвить его. - Несомненно, месье, и вы прекрасно осведомлены об этом, - она слегка наклонила голову и в упор посмотрела на мужа. Их взгляды скрестились, словно клинки, и на мгновение за столом повисло гнетущее молчание, которое первым нарушил граф де Пейрак: - Увы, дорогая, вы слишком мало жили в Аквитании, чтобы оценить по достоинству красоту и изящество южной культуры, - он развел руками и насмешливо улыбнулся, но глаза его потемнели от едва сдерживаемого гнева. Молодая женщина, не обращая никакого внимания на то, что в любой момент может разразиться буря, парировала: - Я прожила там достаточно, чтобы заметить, с каким пренебрежением и насмешкой так называемые южане относятся к жителям остальной Франции. - Может быть, они столь непримиримы потому, что несколько веков назад наглые захватчики с Севера разграбили наш край и до основания разрушили цивилизацию трубадуров, - в голосе Жоффрея зазвенел металл. Франсуаза демонстративно поморщилась. - Это было четыре века назад, месье. А вы говорите так, словно еще вчера во дворе вашего замка пылали костры, зажженные рукой Симона де Монфора*... По мере того, как она говорила, граф де Пейрак выпрямлялся в своем кресле, непроизвольным жестом сжимая в руке накрахмаленную салфетку, и Франсуазе даже показалось, что еще мгновение - и он вскочит из-за стола и разразится гневной тирадой в ее адрес, утратив свою обычную невозмутимость. Но нет: пожар в его глазах утих так же быстро, как и разгорелся, лицо, застывшее секунду назад напряженной маской, расслабилось, и он адресовал супруге одну из самых обаятельных своих улыбок. - Мадам, вы бесконечно правы. Ни костров, ни рек крови, ни стонов убитых и раненых - слава Всевышнему, вам посчастливилось ничего этого не увидеть своими глазами. Аквитания предстала перед вами цветущим садом, Тулуза приняла вас, как королеву, и не вина южан, что вы пренебрегли их гостеприимством, предпочтя истинным ценностям мишуру ложных. Но, господа, - любезно обратился он к гостям, - эта тема не совсем подходит для дружеского обеда, посему я предлагаю забыть о ней, словно о дурном сне. И граф заговорил о винах. Подав едва уловимый знак виночерпию, он распорядился наполнить бокалы присутствующих баньюльсом**. - Это вино из Руссильона, господа, согрейте его в ладонях, чтобы высвободить восхитительный букет, что сокрыт в этом божественном напитке, - Пейрак отсалютовал собравшимся бокалом в форме широкого и сильно закругленного кубка, который слуга уже успел наполнить. - Неповторимый аромат! Вы чувствуете нотки ежевики, мадемуазель де Сансе? И тут случилось то, что невероятно подняло настроение Франсуазе. Девушка, видимо, взволнованная ссорой между супругами, которая только что развернулась перед ее глазами, неловко приняла бокал, протянутый ей слугой, и опрокинула его содержимое на свое платье. Франсуаза едва не рассмеялась, так приятно ей было замешательство баронессы, но тут же поспешила изобразить на лице сочувственное выражение и произнесла: - Ах, как неловко! Мне безумно жаль, мадемуазель де Сансе, что ваше платье испорчено. Наши слуги недостаточно вышколены... Девушка в это время пыталась оттереть салфеткой винное пятно и, казалось, была готова провалиться сквозь землю от смущения. Неожиданно для всех ей на помощь пришел граф де Пейрак, чем вызвал глухое раздражение супруги, которая ожидала, что после подобного конфуза обе сестры незамедлительно покинут Ботрейи. - Госпожа графиня, вы не могли бы оказать небольшую услугу нашей милой гостье? - он с ободряющей улыбкой посмотрел на донельзя расстроенную этим инцидентом девушку. - Не будете ли вы столь любезны, дорогая, чтобы помочь ей привести в порядок свое платье и продолжить обед? Как гостеприимные хозяева, мы не можем позволить, чтобы подобная неприятность омрачила впечатление мадемуазель де Сансе от визита к нам, не так ли? - Полностью с вами согласна, господин граф, - Франсуаза натянуто улыбнулась мужу и встала со стула. - Мадемуазель де Сансе, прошу вас, следуйте за мной. - Не стоит беспокоиться, мадам де Пейрак, - опустив голову, едва слышно проговорила девушка, но графиня прервала ее нетерпеливым жестом. - Идемте же, право, не стоит смущаться. Девушка, все еще комкая в руках пропитанную вином салфетку, которой она только что оттирала безнадежно испорченное платье, молча поднялась со своего места и, не глядя ни на кого, поспешила вслед за хозяйкой дома. У себя в покоях Франсуаза первым делом оглядела баронессу с головы до ног и, покачав головой, проговорила: - Боюсь, мадемуазель де Сансе, что вернуть вашему туалету прежний вид уже не удастся... Но я попытаюсь помочь вам, - с этими словами она распахнула дверцы гардероба и устремила задумчивый взгляд на теснившиеся в шкафу роскошные наряды, которых у нее было невероятное количество на все случаи жизни. Молодая графиня могла с уверенностью утверждать, что редко какое платье удостаивалось чести быть надетым ею дважды, но она, как супруга самого богатого вельможи Лангедока, могла себе это позволить. Не поворачивая головы в сторону стоявшей в нескольких шагах от нее девушки, Франсуаза проговорила: - Как давно вы приехали в Париж, мадемуазель? - Около месяца назад, - отозвалась баронесса, украдкой оглядываясь по сторонам. Женщина усмехнулась - всего месяц в Париже, а уже успела свести знакомство с ее мужем, и не просто свести, но и вызвать в нем искренний интерес. Бойкая особа! А потом Франсуазе в голову пришла еще одна мысль: каким образом с сестрами де Сансе связан маркиз де Монтеспан? Неужели он приехал вместе с ними? Светский щеголь и жена прокурора со своей сестрой из провинции - что может быть между ними общего? Не мог же он всерьёз увлечься девушкой, которая даже не умеет вести себя за столом! Или может? Никогда не поймешь, что у этих мужчин в голове! Похоже, что любая смазливая мордашка напрочь отбивает у них умение мыслить... Франсуаза бросила на кровать несколько туалетов, которые заказал для нее муж, и которые ей отчаянно не нравились. Вот и прекрасный повод избавиться от них, злорадно подумала молодая женщина, а заодно и показать супругу, насколько мало она дорожит его подарками. - Выбирайте любое, мадемуазель де Сансе, - надменно проговорила она, словно подчеркивая, какая социальная пропасть разделяет графиню де Пейрак и небогатую провинциальную баронессу, которой за счастье будет носить обноски с ее плеча. - Эти платья были заказаны моим мужем к началу прошлого сезона, и теперь у меня нет никакой возможности надевать их, - Франсуаза притворно вздохнула. - Вы меня очень обяжете, мадемуазель, если примете одно из них в подарок. Ума не приложу, куда девать эти туалеты... Девушка скользнула взглядом по разложенным на кровати платьям, и в глазах ее мелькнуло недоумение: неужели хозяйка дома и вправду считает, что эти роскошные наряды ни на что не годятся? - Я позову свою служанку, - тем временем продолжала графиня. - Она поможет вам переодеться. И в самом скором времени вы сможете спуститься в столовую в подобающем этому дому виде. Думаю, в ваших краях мало кто может похвастаться подобными туалетами, не так ли? Мода в провинции всегда отстает от столичной лет на десять. Баронесса, еще секунду назад завороженно разглядывавшая переливающийся шелк и тяжелый бархат, облако кружев и обилие лент, что были так любезно предоставлены ей на выбор Франсуазой, вдруг выпрямилась и, гордо вздернув подбородок, твердо произнесла: - Благодарю вас, мадам, но думаю, что мне не стоит злоупотреблять вашей щедростью. Молодая женщина фыркнула. - Помилуйте, о какой щедрости вы толкуете? Эти платья мне без надобности, и я с удовольствием отдам их вам, чтобы компенсировать вашу... потерю, - она кончиками пальцев коснулась скромного туалета мадемуазель де Сансе и иронично вздернула бровь. Глаза девушки потемнели от рвущегося наружу негодования, но, тем не менее, когда она заговорила, ее голос был ровным, а тон - спокойным: - Моя потеря столь ничтожна, что не стоит ни вашего внимания, ни вашей безграничной доброты. Думаю, подобные туалеты с радостью примут в подарок ваши камеристки, мне они ни к чему. С вашего позволения, ваша светлость, - с этими словами она слегка кивнула графине и, круто развернувшись на каблуках, вышла из комнаты. Франсуаза опустилась на кровать и покачала головой. А эта провинциалочка не так проста, как кажется. И с ней надо держать ухо востро... ____________________ *Симон IV де Монфор - военный лидер крестового похода против альбигойцев. Его военные акции отличались немалой жестокостью и не меньшей эффективностью; благодаря этому он заслужил как жгучую ненависть окситанцев, так и великое почтение в крестоносном войске. В 1213 году разбил войска Педро II Арагонского и Раймунда VI в битве при Мюре, после чего от папы Иннокентия III получил в лен владения Раймунда VI. В качестве графа Тулузского пытался активно заниматься законодательной деятельностью, но любви у подданных так и не снискал; при первой же возможности тулузцы восстали против Монфора и снова подчинились прежнему графу. Убит выстрелом из камнемёта при осаде Тулузы. **Баньюльс — крепленое или десертное вино из винограда, выращенного на старых виноградниках, разбитых на склонах Пиренеев в Руссильоне (Северная Каталония). Выдерживается в дубовых бочках около восьми лет.
toulouse: Девочки! Спасибо за подарок к празднику)) По этому случаю тапки сегодня отменяются, откладываю на потом)
Леди Искренность: Спасибочки большое за новый отрывок! Даже и добавить нечего. Единственно, в плане обсуждения, что подумалось. Если Ортанс и Атенаис учились вместе, логично предположить, что они ровесницы и Атенаис старше Анж на несколько лет. Если мне не изменяет память, дети Сеансе шли в таком порядке: Жослен, Раймон, Ортанс, Гонтран, Анжелика, Мадлон, Мари-Аньес, Дени, Альбер... Никого не забыла? Стало быть Ортанс старше Анж минимум на два года. Бедная мама Анжелики, вечно беременная женщина. Неудивительно, что рано померла.
Nastia: VioletaБраво как всегда интригуете, и великолепно,мне особенно понравилась концовка как Анжелика ответила Дальше Жоффреяй интересно он там думает что будет
Florimon: Violeta спасибо за продолжение. Я еще не успела высказаться по предыдущей главе, а вы уже радуете продолжением. Но от меня только похвалы. Интересный сюжет, диалоги хорошо выстроены! Браво! Леди Искренность пишет: Единственно, в плане обсуждения, что подумалось. Если Ортанс и Атенаис учились вместе, логично предположить, что они ровесницы и Атенаис старше Анж на несколько лет. Я тоже невольно задумалась над этим вопросом. Первое, что удивляет, так это то, что учась в одном монастыре Анж и Атенаис не были знакомы. Их познакомила Ортанс уже в Париже. Неужели монастырь был таким огромным, что девушки ни разу даже не пересеклись между собой, да еще и имея общую знакомую, одной из которых она приходится родной сестрой Но это вопрос к Голон. Леди Искренность пишет: Атенаис старше Анж на несколько лет Анж старше исторической Атенаис на 3 года. Если нашей Анж 20 лет, то нехило так отжигает Атенаис в свои 17. А Монтеспан молодец, не ввязался в спор о южной культуре. Ведь Атенаис пытаясь оскорбить мужа, оскорбила и своего потенциального ухажера. Действительно, месть - это блюдо которое подают холодным!
Violeta: Дамы, спасибо за отзывы! Щас убегаю в гости, но потом обязательно отпишусь! Всех еще раз с праздником!
вредина: Супер Спасибо большое за такой подарок) Очень интересная глава.... И пикировка за столом четы де Пейрак очень здорово описана.... Я думаю, что Жоффрей де Пейрак уже миллион раз пожалел, что когда-то откупился деньгами за покупку рудника... Очень понравилось, что Анжелика проявила гордость и отказалась одеть одно из платьев, предложенных ею Атенаис
Violeta: Florimon пишет: Я тоже невольно задумалась над этим вопросом. Первое, что удивляет, так это то, что учась в одном монастыре Анж и Атенаис не были знакомы. Их познакомила Ортанс уже в Париже. Неужели монастырь был таким огромным, что девушки ни разу даже не пересеклись между собой, да еще и имея общую знакомую, одной из которых она приходится родной сестрой Но это вопрос к Голон. Ага, меня это тоже удивляет. Но не будем спорить с Голон, как она написала, пусть так и будет. С другой стороны, в монастыре Атенаис отличалась набожностью, может на этой почве они с Ортанс сошлись, кто знает. А оторва Анж в их компанию не вписалась Florimon пишет: Анж старше исторической Атенаис на 3 года. Если нашей Анж 20 лет, то нехило так отжигает Атенаис в свои 17. У нас альтернатива, Атенаис примерно одного возраста с Анж или даже чуть старше. Florimon пишет: А Монтеспан молодец, не ввязался в спор о южной культуре. Ведь Атенаис пытаясь оскорбить мужа, оскорбила и своего потенциального ухажера. Действительно, месть - это блюдо которое подают холодным! Монтеспан ваще зачетный чувак, мне он как персонаж очень нравится. вредина пишет: Очень понравилось, что Анжелика проявила гордость и отказалась одеть одно из платьев, предложенных ею Атенаис Вот что-что, а гордости у Анж с Жофой через край было, точно.
Florimon: Violeta пишет: С другой стороны, в монастыре Атенаис отличалась набожностью, может на этой почве они с Ортанс сошлись, кто знает. А оторва Анж в их компанию не вписалась Спорить с Голон, как показывает практика, бесполезно Но я вот думаю, что Анж, все же, когда ей представляли мадемуазель Тонне-Шарант, должна была подумать что-то вроде "да-да, я вас видела мельком в монастыре урсулинок..." и что-то в этом роде. Даже если они не сдружились в монастыре, хотя бы в стадии шапочного знакомства они должны были находиться.
toulouse: Насчет тапок. Я бы убрала кое-какие "увы", их многовато. И вопрос по опрокинутому бокалу вина. Кто-то есть у нас на форуме, разбирающийся в этикете? Мне казалось, что в подобных обстоятельствах положено "не замечать" оплошности. Все ведут себя так, словно ничего не произошло, а не тыкают пальцем. Просто больше уже в этот дом не пригласят, если человек не умеет себя вести за столом) Также смущает и предложение переодеться от Пейрака. Мне кажется, это не комильфо. Да и по итогам мы имеем странную ситуацию, когда Анж вроде подорвалась за Атенаис менять туалет, без вопросов, теперь отказалась - ну и зачем тогда пошла? И как она будет объяснять присутствующим - "графиня мне сделала предложение, которое не делают благородной даме?"
Violeta: Florimon пишет: Спорить с Голон, как показывает практика, бесполезно Но я вот думаю, что Анж, все же, когда ей представляли мадемуазель Тонне-Шарант, должна была подумать что-то вроде "да-да, я вас видела мельком в монастыре урсулинок..." и что-то в этом роде. Даже если они не сдружились в монастыре, хотя бы в стадии шапочного знакомства они должны были находиться. Сейчас глава от лица Атенаис, поэтому мысли Анж не озвучиваются. toulouse пишет: Я бы убрала кое-какие "увы", их многовато. Поправим))) toulouse пишет: И вопрос по опрокинутому бокалу вина. Кто-то есть у нас на форуме, разбирающийся в этикете? Мне казалось, что в подобных обстоятельствах положено "не замечать" оплошности. Все ведут себя так, словно ничего не произошло, а не тыкают пальцем. Просто больше уже в этот дом не пригласят, если человек не умеет себя вести за столом) А Атенаис намеренно кольнула Анж, чтобы унизить ее в глазах мужа. Она и так с ложкой едва сдержалась. Вспомните, даже за столом у Пейрака в Тулузе и то бывали шутки на грани фола и даже прямые издевки, хоть над тем же Жермонтазом. А тут Париж, северяне - что с них взять, варвары! toulouse пишет: Также смущает и предложение переодеться от Пейрака. Мне кажется, это не комильфо. Почему? А кольца дарить - это тоже... ну скажем так, оригинааально toulouse пишет: Да и по итогам мы имеем странную ситуацию, когда Анж вроде подорвалась за Атенаис менять туалет, без вопросов, теперь отказалась - ну и зачем тогда пошла? И как она будет объяснять присутствующим - "графиня мне сделала предложение, которое не делают благородной даме?" Вот в следующей главе все и узнаем Спасибо за тапочки!
toulouse: Violeta Кольца все же не первой встречной, а по случаю. Да и вообще в старой версии (которой я придерживаюсь как "правильной") раздачи налево-направо не наблюдалось. Ну и потом переодевание, как мне кажется, это уже более интимная ситуация. Атенаис, конечно, повела себя совсем уже вызывающе. Не говоря уже о том, что сама-то из той же деревни - не парижанка ведь природная. да и Тулуза не столица.
Violeta: toulouse пишет: Кольца все же не первой встречной, а по случаю. Да и вообще в старой версии (которой я придерживаюсь как "правильной") раздачи налево-направо не наблюдалось. Ну и потом переодевание, как мне кажется, это уже более интимная ситуация. Атенаис, конечно, повела себя совсем уже вызывающе. Не говоря уже о том, что сама-то из той же деревни - не парижанка ведь природная. да и Тулуза не столица. Да, думаю граф намеренно так себя повел - чтобы Анж поддержать и супругу на место поставить. Колечек нет под рукой, решил у жены платье отжать
полная версия страницы