Форум » Творчество читателей » Волею судьбы 3 » Ответить
Волею судьбы 3
Violeta: Эпиграф: Люди и сами отлично умеют творить зло, без какого бы то ни было вмешательства дьявола. Джоанн Харрис "Персики для месье кюре". Глава 1. Франсуаза. Франсуаза расположилась на низеньком пуфике перед туалетным столиком, с нетерпением ожидая, пока Марго закончит колдовать над ее прической. Молодая женщина то барабанила пальцами по мраморной столешнице, то вдруг начинала перебирать украшения в тяжелом резном ларце, нервно надевая на тонкие пальцы изящные кольца и тут же снимая их, прикладывала к мочкам ушей изумительной работы серьги, а к белоснежной груди - роскошные колье. Было видно, что ее совсем не интересует то, что она видит в зеркале, скорее, она желала отвлечься от тягостных мыслей, владеющих ею. Наконец, раздраженно захлопнув крышку ларца, Франсуаза произнесла: - Марго, мессир граф у себя? - Нет, мадам, его милость изволили отбыть еще рано утром, - голос горничной звучал ровно, но графине послышалась в нем легкая издевка. - Он просил что-то передать мне? - женщина изо всех сил сжала подвернувшийся ей под руку черепаховый гребень, борясь с желанием запустить им в гладкую поверхность зеркала, в отражении которого она видела невозмутимое лицо Марго. О, как она ненавидела эту деревенщину, которую муж приставил к ней, словно соглядатая. - Нет, госпожа графиня, - "как и всегда", словно издеваясь, крутилось в голове у Франсуазы окончание этой фразы. - Ты закончила? - она аккуратно отложила гребень в сторону. Только бы суметь сдержаться, только бы не закричать и не отхлестать эту дуреху по щекам... - Да, ваше сиятельство, - Марго отступила на шаг назад и застыла, сложив перед собой руки. На ее лице невозможно было прочесть никаких эмоций, она молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. - Позови девушек, пусть они помогут мне одеться. А ты можешь быть свободна. - Как будет угодно госпоже, - горничная слегка склонила голову и скрылась за дверью. - Дрянь, - прошипела ей вслед Франсуаза. - Вот бы ты грохнулась с лестницы и сломала себе шею, чертова гугенотка. В комнату, словно дуновение легкого ветерка, впорхнули две хорошенькие девушки-камеристки, которых молодая графиня наняла сразу же по приезду в Париж. - Ваше сиятельство, вы сегодня ослепительны! - прощебетала одна, а другая восхищенно прижала руки к груди. Франсуаза милостиво им улыбнулась. Приятное разнообразие после постного лица Марго. На кровати лежало приготовленное горничной платье. Темно-зеленое, из тяжелого узорчатого бархата, с пеной белоснежных кружев на рукавах и вышитым золотом и драгоценными камнями корсажем. По подолу тоже шла вышивка, к которой добавлялись маленькие жемчужинки, создающие изящный рисунок и придающие наряду некую воздушность. Платье было восхитительным, но совсем не нравилось Франсуазе. Муж в который раз проявил свое пренебрежение к ней, заказав гардероб, совершенно не согласуясь с ее желаниями. Вместе с тем, молодая женщина не могла упрекнуть супруга в отсутствии вкуса - она знала, что будет выглядеть в этом наряде обворожительно. Франсуазу захлестнуло раздражение: как же изысканно Жоффрей дал ей понять, сколь мало для него значит ее мнение, и что доставить ей удовольствие не входило в его планы, а скорее наоборот, в его поступке сквозило откровенное неуважение к ней. Когда же это произошло? Отчего так вышло, что теперь они с мужем стали чужими людьми, словно не было того счастливого времени, когда Франсуаза была для него королевой, Прекрасной дамой, когда он предугадывал каждое ее желание, исполнял любой каприз, убеждая ее в своем неизменном восхищении? Пока девушки осторожно надевали на нее роскошное платье, Франсуаза вспоминала тот вечер, когда узнала, что Жоффрей собирается уехать в столицу. Это случилось вскоре после визита его величества Людовика в Тулузу, во время которого молодой король гостил в Отеле весёлой науки и оказывал юной графине весьма красноречивые знаки внимания, восхищаясь ее красотой и выражая настойчивое желание поскорее увидеть их с мужем при дворе. Франсуаза была так счастлива, купаясь в лучах мужского внимания и бесконечного потока комплиментов, что не сразу заметила изменения в поведении супруга, который вдруг стал с ней холодно-вежлив и отстранён. Молодая женщина знала, что ревность не могла быть тому причиной, поскольку внимание к ее персоне со стороны многочисленных кавалеров всегда льстило графу, который с удовольствием отмечал полные неподдельного восхищения взгляды, обращённые на его жену. Поэтому Франсуаза решила, что все дело в увлечении мужем занятиями наукой. Жоффрей стал подолгу уединяться в своей лаборатории, все чаще оставаясь там до самого утра и напрочь забывая о прелестях юной супруги. Но это не сильно волновало ее до того момента, пока по Тулузе пожаром не пронеслась весть о его скором отъезде. Франсуаза тогда вбежала в его кабинет, сверкая глазами, и быстро заговорила: - Почему вы не сказали мне, что уезжаете? Граф холодно посмотрел на нее. По его губам скользнула саркастическая улыбка, которую она так ненавидела, и, лениво цедя слова, проговорил: - С каких пор, госпожа графиня, я должен ставить вас в известность о своих планах? Франсуаза задохнулась от возмущения. - Позвольте, сударь... Но граф, словно сочтя разговор законченным, направился к выходу из комнаты. Она схватила его за руку и заставила взглянуть себе в глаза. - Что происходит? Скажите же, Жоффрей, что между нами происходит? - Франсуаза, гордая до безумия, впервые говорила с просительной интонацией, ища в его темных глазах ответ на терзающий ее уже несколько недель вопрос. Он мучительно долго молчал, потом склонился к лицу жены, словно хотел ее поцеловать, и сказал: - Между нами? Между нами решительно ничего не происходит, мадам, - и, убрав ее руку с рукава своего камзола, ушел. Франсуаза долго стояла посреди комнаты, не в силах двинуться с места. В ее голове колоколом отдавались его последние слова: "между нами... ничего... не происходит... ничего...", и ей вдруг отчаянно захотелось убежать из этого роскошного дворца, от этого ставшего вдруг чужим мужчины, далеко-далеко, навсегда. В кабинет заглянула Марго и сдержанно проговорила: - Госпожа графиня, мессир граф велел передать вам, что завтра он уезжает в Париж, и вы будете сопровождать его. Прикажете собирать вещи? - Да, - Франсуаза обернулась к ней. Ее глаза лихорадочно заблестели. - Да, Марго, и немедленно! - она победно улыбнулась. Еще не все потеряно: Жоффрей берет ее с собой, он хочет, чтобы она была рядом с ним! А его внезапно изменившееся отношение к ней - это только плод ее разгоряченной фантазии. И вот теперь, стоя посреди комнаты в новом отеле, построенном, как еще недавно говорил муж, специально для нее, Франсуаза чувствовала, что потерпела сокрушительное поражение... Она непроизвольным жестом поднесла руку к груди, словно заново переживая то отчаяние, тот гнев, что испытала накануне. Мадам Скаррон, с оттенком легкой жалости поглядывая на подругу, поведала Франсуазе, что ее муж в открытую изменяет ей с женой герцога де Мерекура, и об этом судачит весь Париж, смакуя самые невероятные пикантные подробности. Она полночи прождала Жоффрея, чтобы объясниться с ним, но он так и не появился. Только под утро, когда ее сморил сон, муж буквально на несколько минут заехал в отель, чтобы переодеться, и снова отбыл. Теперь у Франсуазы словно открылись глаза: охлаждение, которое началось еще несколько месяцев назад в Тулузе, перешло в откровенное пренебрежение здесь, в Париже. С головой окунувшись в столичную жизнь, молодая графиня и сама первое время едва вспоминала о муже: приемы, балы, салоны, театры. В отсутствие вечно занятого супруга, все эти месяцы она предавалась радостям светской жизни, не замечая, как с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. В последнее время граф не ставил жену в известность о своих отлучках, не сопровождал ее на приемы, не интересовался, как она проводит свободное время. А разве она была против? Разве требовала его компании, искала его общества? Новость об измене мужа, ставшая достоянием парижского высшего света, прогремела, как гром среди ясного неба, выбив у Франсуазы почву из под ног. Таким возмутительным образом Жоффрей демонстрировал супруге свое равнодушие и презрение, ясно давая понять, что между ними все кончено. Может быть, ей стоило остаться в Тулузе? "И похоронить там себя за вышиванием?" - одернула саму себя Франсуаза. Перед ее глазами вдруг встало худое и бледное лицо Дианы де Грансень, изможденной долгими молитвами и пьяными выходками гуляки-мужа. Мать Франсуазы была благочестивой и верующей женщиной, которой приходилось мириться с разгульным образом жизни супруга, не стремящегося скрывать свои похождения. Благодаря слугам, одна из таких историй стала известна широкому кругу знакомых и со временем обрела ошеломительную популярность в модных салонах*. Неужели и ее ждет такая же участь: слышать о выходках неверного мужа и закрывать на них глаза? Ну нет! Она приехала в Париж блистать, и так оно и будет. Ничто не заставит ее уехать, пусть даже у Жоффрея в любовницах перебывают все потаскухи столицы! Но все же гордость молодой женщины была уязвлена. Франсуаза поклялась себе, что не будет, подобно своей матери, терпеть измены супруга. Она заставит Жоффрея уважать себя. И рано или поздно он поймет, как неосмотрительно с его стороны было так пренебрегать собственной женой и ранить ее чувства. Она из Мортемаров, а они не прощают обид и жестоко мстят своим обидчикам! Закончив утренний туалет, Франсуаза позвала Марго: - Вели заложить карету - я хочу навестить сестру, - не терпящим возражения голосом распорядилась она. - И еще, сегодня я не буду ужинать дома. Можешь так и передать господину графу. _____________ *Однажды ночью Габриель де Рошешуар, маркиз де Мортемар вернулся домой очень поздно, а его жена, как обычно ожидавшая его, в очередной раз не смогла удержаться от нравоучений и спросила: - Откуда вы явились? Вы так и будете проводить свою жизнь в компании с чертями? На что господин де Мортемар ответил: - Я не знаю, откуда я пришел, но я знаю, что мои черти в лучшем настроении, чем ваш ангел-хранитель.
toulouse: Леди Искренность пишет: как это разочаровывает: "Позвольте представить вам мою жену..." Скажи лучше, как эта фраза узнаваема, только в других декорациях и с другими действующими лицами
japsik: Bella пишет: как бы не обломаться по-крупному: мне показалось, или Монтеспан Анжеликой также заинтересовался? все-таки Анж более лакомый кусочек... и более безопасный. Ну тут я бы поспорила. Красотки-то они обе, плюс Анжелика на него внимания вообще не обращает. Хотя меня это навело на мысль: кому, как не Монтеспану удобно воспользоваться случаем и утешить несчастную девушку: а король-то голый а граф-то женат, а я свободен А Жофа посмотрит со стороны, как он ее обхаживает и поймет, что девица-то ему небезразлична... В общем, ждемс, ждемс
Violeta: toulouse пишет: Скажи лучше, как эта фраза узнаваема, только в других декорациях и с другими действующими лицами Тут всем троим предстоит накал страстей
Violeta: Леди Искренность пишет: Лозен - прелесть. В каноне на все сто, каким я его там и обожаю. Помню, ты говорила, что в "Королевстве" он у тебя вызывает диссонанс, вот, я исправилась.
вредина: Извините, что с опозданием.. Но лучше поздно чем никогда... Глава просто супер!!! Очень понравилось все... Если честно, то мне жутко жалко стало Анжелику, легко представить ее эмоции в этот момент... Анжелика невольно замедлила шаг, засмотревшись на нее, и граф, все еще державший девушку за руку, проговорил: - Позвольте представить вам, господа, мою супругу, графиню де Пейрак. Слишком обидно такое узнать! Особенно,если учесть, что Анжелика уже влюблена в Жоффрея
Violeta: вредина пишет: Слишком обидно такое узнать! Особенно,если учесть, что Анжелика уже влюблена в Жоффрея Да вроде она пока не влюблена - просто заинтересована. Но да, не сколько обидно узнать, что граф женат, сколько неожиданно.
toulouse: Violeta пишет: просто заинтересована. Ну вот те на... По описанию выходит больше, чем заурядный интерес. Если у автора не было намерения показать влюбленность главной героини, придется переставлять акценты и кое-то убрать.
Violeta: toulouse пишет: По описанию выходит больше, чем заурядный интерес. Если у автора не было намерения показать влюбленность главной героини, придется переставлять акценты и кое-то убрать. Не, ну интерес конечно же не заурядный! И объект внимания весьма необычный, несомненно, хочется узнать, что там скрывается за маской сарказма и насмешками. И "свойства кожи" работают вовсю! Но осознания чувства еще нет, только зарождение, причем с обеих сторон.
Bella: japsik пишет: Ну тут я бы поспорила. Красотки-то они обе, плюс Анжелика на него внимания вообще не обращает. давайте поспорим, подискуссируем, в любом случае истина в вине у автора. А как же "чем меньше женщине мы нравимся, тем больше азарт?". Запретный плод, опять же...
Violeta: Bella пишет: А как же "чем меньше женщине мы нравимся, тем больше азарт?". Запретный плод, опять же... Ну в данном случае у Монтеспана не сколько азарт играет, сколько чувство самосохранения. Мало кто стал бы связываться с графом... А Анж не уступает ни красотой, ни очарованием Атенаис, плюс не дает никаких надежд, молчит и смущается, чем не достойный объект для воздыханий?
toulouse: Violeta пишет: Анж не уступает ни красотой, ни очарованием Атенаис Ну, с одной стороны, чтобы сравнить красоту и очарование, надо провести конкурс красоты. Назначить жюри, оценить несколько испытаний... И то будет субъективно, но мне кажется, что в таком состязании победила бы Монтеспан, хотя бы за счет своей самоуверенности. А как соотнести опыт замужней дамы с невинностью девицы? Очень слабая параллель с первым балом Ростовой, сравнение Элен и Наташи. Тут уж кому что нравится. И, опять же, смотря что нужно Монтеспану, я извиняюсь за цинизм.
Violeta: toulouse пишет: . И, опять же, смотря что нужно Монтеспану, я извиняюсь за цинизм. Хороший удар шпагой в бочину точно не нужен!
Светлячок: toulouse пишет: И, опять же, смотря что нужно Монтеспану, я извиняюсь за цинизм. Как говорится, всем им только одно и нужно .
toulouse: Светлячок пишет: всем им только одно и нужно Такого я не говорила)
japsik: Bella пишет: давайте поспорим, подискуссируем, в любом случае истина в вине у автора. Можно было бы, да мне уже самой больше нравится идея того, что Монтеспан отлично справится с ролью успокаивателя и вызывателя ревности. Violeta пишет: Ну в данном случае у Монтеспана не сколько азарт играет, сколько чувство самосохранения. Я согласна, что, чтобы на глазах у мужа приставать к жене, это надо особый талант иметь и смелость, да, но все-таки почему он должен прям бояться графа? Его слава прекрасного фехтовальщика гремела на весь Лангедок, Париж все-таки далековато. Раз про жену никто не знал, то и про это могли и не знать. А если понаблюдать и оценить обстановку, и понять, что сам граф оказывает знаки внимания совсем другой персоне, а не жене, то еще неизвестно, к кому опаснее приставать
полная версия страницы