Форум » Творчество читателей » Волею судьбы. » Ответить
Волею судьбы.
Violeta: Эпиграф: Люди и сами отлично умеют творить зло, без какого бы то ни было вмешательства дьявола. Джоанн Харрис "Персики для месье кюре". Глава 1. Франсуаза. Франсуаза расположилась на низеньком пуфике перед туалетным столиком, с нетерпением ожидая, пока Марго закончит колдовать над ее прической. Молодая женщина то барабанила пальцами по мраморной столешнице, то вдруг начинала перебирать украшения в тяжелом резном ларце, нервно надевая на тонкие пальцы изящные кольца и тут же снимая их, прикладывала к мочкам ушей изумительной работы серьги, а к белоснежной груди - роскошные колье. Было видно, что ее совсем не интересует то, что она видит в зеркале, скорее, она желала отвлечься от тягостных мыслей, владеющих ею. Наконец, раздраженно захлопнув крышку ларца, Франсуаза произнесла: - Марго, мессир граф у себя? - Нет, мадам, его милость изволили отбыть еще рано утром, - голос горничной звучал ровно, но графине послышалась в нем легкая издевка. - Он просил что-то передать мне? - женщина изо всех сил сжала подвернувшийся ей под руку черепаховый гребень, борясь с желанием запустить им в гладкую поверхность зеркала, в отражении которого она видела невозмутимое лицо Марго. О, как она ненавидела эту деревенщину, которую муж приставил к ней, словно соглядатая. - Нет, госпожа графиня, - "как и всегда", словно издеваясь, крутилось в голове у Франсуазы окончание этой фразы. - Ты закончила? - она аккуратно отложила гребень в сторону. Только бы суметь сдержаться, только бы не закричать и не отхлестать эту дуреху по щекам... - Да, ваше сиятельство, - Марго отступила на шаг назад и застыла, сложив перед собой руки. На ее лице невозможно было прочесть никаких эмоций, она молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. - Позови девушек, пусть они помогут мне одеться. А ты можешь быть свободна. - Как будет угодно госпоже, - горничная слегка склонила голову и скрылась за дверью. - Дрянь, - прошипела ей вслед Франсуаза. - Вот бы ты грохнулась с лестницы и сломала себе шею, чертова гугенотка. В комнату, словно дуновение легкого ветерка, впорхнули две хорошенькие девушки-камеристки, которых молодая графиня наняла сразу же по приезду в Париж. - Ваше сиятельство, вы сегодня ослепительны! - прощебетала одна, а другая восхищенно прижала руки к груди. Франсуаза милостиво им улыбнулась. Приятное разнообразие после постного лица Марго. На кровати лежало приготовленное горничной платье. Темно-зеленое, из тяжелого узорчатого бархата, с пеной белоснежных кружев на рукавах и вышитым золотом и драгоценными камнями корсажем. По подолу тоже шла вышивка, к которой добавлялись маленькие жемчужинки, создающие изящный рисунок и придающие наряду некую воздушность. Платье было восхитительным, но совсем не нравилось Франсуазе. Муж в который раз проявил свое пренебрежение к ней, заказав гардероб, совершенно не согласуясь с ее желаниями. Вместе с тем, молодая женщина не могла упрекнуть супруга в отсутствии вкуса - она знала, что будет выглядеть в этом наряде обворожительно. Франсуазу захлестнуло раздражение: как же изысканно Жоффрей дал ей понять, сколь мало для него значит ее мнение, и что доставить ей удовольствие не входило в его планы, а скорее наоборот, в его поступке сквозило откровенное неуважение к ней. Когда же это произошло? Отчего так вышло, что теперь они с мужем стали чужими людьми, словно не было того счастливого времени, когда Франсуаза была для него королевой, Прекрасной дамой, когда он предугадывал каждое ее желание, исполнял любой каприз, убеждая ее в своем неизменном восхищении? Пока девушки осторожно надевали на нее роскошное платье, Франсуаза вспоминала тот вечер, когда узнала, что Жоффрей собирается уехать в столицу. Это случилось вскоре после визита его величества Людовика в Тулузу, во время которого молодой король гостил в Отеле весёлой науки и оказывал юной графине весьма красноречивые знаки внимания, восхищаясь ее красотой и выражая настойчивое желание поскорее увидеть их с мужем при дворе. Франсуаза была так счастлива, купаясь в лучах мужского внимания и бесконечного потока комплиментов, что не сразу заметила изменения в поведении супруга, который вдруг стал с ней холодно-вежлив и отстранён. Молодая женщина знала, что ревность не могла быть тому причиной, поскольку внимание к ее персоне со стороны многочисленных кавалеров всегда льстило графу, который с удовольствием отмечал полные неподдельного восхищения взгляды, обращённые на его жену. Поэтому Франсуаза решила, что все дело в увлечении мужем занятиями наукой. Жоффрей стал подолгу уединяться в своей лаборатории, все чаще оставаясь там до самого утра и напрочь забывая о прелестях юной супруги. Но это не сильно волновало ее до того момента, пока по Тулузе пожаром не пронеслась весть о его скором отъезде. Франсуаза тогда вбежала в его кабинет, сверкая глазами, и быстро заговорила: - Почему вы не сказали мне, что уезжаете? Граф холодно посмотрел на нее. По его губам скользнула саркастическая улыбка, которую она так ненавидела, и, лениво цедя слова, проговорил: - С каких пор, госпожа графиня, я должен ставить вас в известность о своих планах? Франсуаза задохнулась от возмущения. - Позвольте, сударь... Но граф, словно сочтя разговор законченным, направился к выходу из комнаты. Она схватила его за руку и заставила взглянуть себе в глаза. - Что происходит? Скажите же, Жоффрей, что между нами происходит? - Франсуаза, гордая до безумия, впервые говорила с просительной интонацией, ища в его темных глазах ответ на терзающий ее уже несколько недель вопрос. Он мучительно долго молчал, потом склонился к лицу жены, словно хотел ее поцеловать, и сказал: - Между нами? Между нами решительно ничего не происходит, мадам, - и, убрав ее руку с рукава своего камзола, ушел. Франсуаза долго стояла посреди комнаты, не в силах двинуться с места. В ее голове колоколом отдавались его последние слова: "между нами... ничего... не происходит... ничего...", и ей вдруг отчаянно захотелось убежать из этого роскошного дворца, от этого ставшего вдруг чужим мужчины, далеко-далеко, навсегда. В кабинет заглянула Марго и сдержанно проговорила: - Госпожа графиня, мессир граф велел передать вам, что завтра он уезжает в Париж, и вы будете сопровождать его. Прикажете собирать вещи? - Да, - Франсуаза обернулась к ней. Ее глаза лихорадочно заблестели. - Да, Марго, и немедленно! - она победно улыбнулась. Еще не все потеряно: Жоффрей берет ее с собой, он хочет, чтобы она была рядом с ним! А его внезапно изменившееся отношение к ней - это только плод ее разгоряченной фантазии. И вот теперь, стоя посреди комнаты в новом отеле, построенном, как еще недавно говорил муж, специально для нее, Франсуаза чувствовала, что потерпела сокрушительное поражение... Она непроизвольным жестом поднесла руку к груди, словно заново переживая то отчаяние, тот гнев, что испытала накануне. Мадам Скаррон, с оттенком легкой жалости поглядывая на подругу, поведала Франсуазе, что ее муж в открытую изменяет ей с женой герцога де Мерекура, и об этом судачит весь Париж, смакуя самые невероятные пикантные подробности. Она полночи прождала Жоффрея, чтобы объясниться с ним, но он так и не появился. Только под утро, когда ее сморил сон, муж буквально на несколько минут заехал в отель, чтобы переодеться, и снова отбыл. Теперь у Франсуазы словно открылись глаза: охлаждение, которое началось еще несколько месяцев назад в Тулузе, перешло в откровенное пренебрежение здесь, в Париже. С головой окунувшись в столичную жизнь, молодая графиня и сама первое время едва вспоминала о муже: приемы, балы, салоны, театры. В отсутствие вечно занятого супруга, все эти месяцы она предавалась радостям светской жизни, не замечая, как с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. В последнее время граф не ставил жену в известность о своих отлучках, не сопровождал ее на приемы, не интересовался, как она проводит свободное время. А разве она была против? Разве требовала его компании, искала его общества? Новость об измене мужа, ставшая достоянием парижского высшего света, прогремела, как гром среди ясного неба, выбив у Франсуазы почву из под ног. Таким возмутительным образом Жоффрей демонстрировал супруге свое равнодушие и презрение, ясно давая понять, что между ними все кончено. Может быть, ей стоило остаться в Тулузе? "И похоронить там себя за вышиванием?" - одернула саму себя Франсуаза. Перед ее глазами вдруг встало худое и бледное лицо Дианы де Грансень, изможденной долгими молитвами и пьяными выходками гуляки-мужа. Мать Франсуазы была благочестивой и верующей женщиной, которой приходилось мириться с разгульным образом жизни супруга, не стремящегося скрывать свои похождения. Благодаря слугам, одна из таких историй стала известна широкому кругу знакомых и со временем обрела ошеломительную популярность в модных салонах*. Неужели и ее ждет такая же участь: слышать о выходках неверного мужа и закрывать на них глаза? Ну нет! Она приехала в Париж блистать, и так оно и будет. Ничто не заставит ее уехать, пусть даже у Жоффрея в любовницах перебывают все потаскухи столицы! Но все же гордость молодой женщины была уязвлена. Франсуаза поклялась себе, что не будет, подобно своей матери, терпеть измены супруга. Она заставит Жоффрея уважать себя. И рано или поздно он поймет, как неосмотрительно с его стороны было так пренебрегать собственной женой и ранить ее чувства. Она из Мортемаров, а они не прощают обид и жестоко мстят своим обидчикам! Закончив утренний туалет, Франсуаза позвала Марго: - Вели заложить карету - я хочу навестить сестру, - не терпящим возражения голосом распорядилась она. - И еще, сегодня я не буду ужинать дома. Можешь так и передать господину графу. _____________ *Однажды ночью Габриель де Рошешуар, маркиз де Мортемар вернулся домой очень поздно, а его жена, как обычно ожидавшая его, в очередной раз не смогла удержаться от нравоучений и спросила: - Откуда вы явились? Вы так и будете проводить свою жизнь в компании с чертями? На что господин де Мортемар ответил: - Я не знаю, откуда я пришел, но я знаю, что мои черти в лучшем настроении, чем ваш ангел-хранитель.
фиалка: toulouse пишет: Так она ж хотела быть хозяйкой, а не устраивать салон)) А-я-яй! Согласна, Жоффа не доработал. Хотя она предложила отцу именно "создать свой салон" аня пишет: сабрину это не смущало Сабрина была именно замужней (а не незамужней девицей, как написала Bella) и следовательно очень верно следующее: Bella пишет: Так что пусть Анж будет уже замужем, адьюльтер был в моде по крайней мере
toulouse: фиалка пишет: Согласна, Жоффа не доработал Кстати да))
Леди Искренность: Дамы, я попозже тему еще раз целиком прочту не с телефона и выскажусь.
МА: вот, может быть, Анжелика и будет замужем и хозяйкой салона. А Жоффрей придет в её салон словесностью побаловаться
Violeta: МА пишет: вот, может быть, Анжелика и будет замужем и хозяйкой салона. А Жоффрей придет в её салон словесностью побаловаться Вполне возможно... но нет!
фиалка: Violeta пишет: Вполне возможно... но нет! А когда же мы узнаем как было? Терпелка уже даёт сбои
Nastia: фиалка пишет: А когда же мы узнаем как было? Терпелка уже даёт сбои Согласна Когдааааа ааааааааа???????????????????????????????
ангел: Violeta пишет: Пока набросками готово 4 главы, но они вычитываются редактором и доводятся до ума. 2 главы мы уже прочли , а где еще две ... фантазия уже извелась, пытаясь догадаться, как произойдет знаменательное знакомство.... Только пусть следующая глава будет про знакомство Анжелики с Жоффреем.. а то больше сил нет терпеть.
Violeta: Дамы, всех с Рождеством и небольшой подарок от нас со Светлячком - новая глава! Глава 3. Анжелика. Приехав в Париж, Анжелика была буквально оглушена шумом, гамом, водоворотом людей на улицах. С превеликим трудом ей удалось разыскать дом королевского прокурора, мужа ее сестры Ортанс, который, как и большинство судейских чиновников, жил неподалеку от Дворца правосудия, на острове Сите, в приходе Сен-Ландри. Улица называлась улицей Ада, и здесь еще сохранились старинные серые дома с остроконечными крышами, редкими окнами, лепными украшениями и водосточными трубами с головами чудовищ. Дом, около которого остановилась потрепанная карета, запряженная двумя мулами, был не менее мрачен, чем соседние, несмотря на наличие на каждом этаже трех довольно высоких окон. На первом этаже находилась контора, на дверях которой висела дощечка: "Мэтр Фалло де Сансе. Королевский прокурор". Анжелика ударила в дверь бронзовым молотком и с волнением стала ждать, когда ей откроют. Аккуратно одетая толстая служанка в белом чепчике провела ее в прихожую, и почти тотчас же на лестнице появилась Ортанс. Она увидела карету в окно. Анжелике показалось, что в первое мгновение сестра хотела броситься ей на шею, но спохватилась, и лицо ее приняло отчужденное выражение. Впрочем, в комнате царила такая темень, что сестрам даже трудно было разглядеть друг друга. Они расцеловались довольно холодно. Ортанс выглядела еще более сухопарой и длинной, чем прежде. Госпожа Фалло, кивнув в сторону служанки, провела Анжелику в спальню. Это была большая комната, служившая одновременно и гостиной, потому что вокруг кровати с красивым пологом, покрытой стеганым одеялом из желтой камчатой ткани, стояли кресла, табуреты, стулья и скамеечки. Анжелика подумала, уж не принимает ли ее сестра гостей лежа, как парижские «жеманницы». Ортанс и в самом деле когда-то слыла умной и острой на язык девушкой. - Отец писал мне, что отправляет тебя в Париж на поиски выгодной партии, - не дав Анжелике даже оглядеться, перешла сразу к делу сестра. - И как он себе это представляет? Что я буду бегать с тобой по столице и знакомить с мужчинами? И чем ты сможешь заинтересовать их, кроме хорошенького личика и титула баронессы? - Перестань, Ортанс, - скорчила недовольную гримаску Анжелика. - Отец выделил мне небольшое приданое. - Со своей торговли мулами? - презрительно сморщила нос Ортанс. - Нет. Один граф из Тулузы взял у него в аренду рудник Аржантьер, помнишь, который был заброшен долгие годы? Теперь там вовсю кипит работа. - И зачем этому графу понадобился рудник нашего отца? - сестра села в одно из кресел и жестом указала Анжелике на соседний стул. - Фантина рассказывала мне, что он колдун, и у него полный замок золота, - щеки Анжелики раскраснелись от возбуждения. - Он делает его при помощи всяких стеклянных шаров, колб, трубок и дьявольских зелий. - Какие глупости, - дрогнувшим голосом ответила Ортанс и перекрестилась. - И еще... - Анжелика наклонилась к сестре. - Говорят, в его дворце такое творится… просто срам. Даже сам монсеньор архиепископ Тулузский в своей проповеди осудил его, сказав, что в его гнусных делах замешан сам сатана. После этой проповеди граф де Пейрак приказал своим людям поколотить пажей и носильщиков архиепископа, и завязалась такая драка, что дрались даже в самом соборе. - Какой ужас! - живые карие глазки Ортанс заблестели - она всегда обожала сплетни. - А Николя, ну ты помнишь Николя Мерло - он теперь служит конюхом в Монтелу, - продолжала Анжелика, - так вот, он рассказывал мне, что видел этого графа своими глазами. Он ездит на черном, как ночь, жеребце, уродлив, как дьявол, и хром! - Господи Боже, да замолчи ты наконец, негодница! Нагнала страху! - воскликнула Ортанс и закатила глаза. Анжелика так и покатилась со смеху - настолько уморительный у сестры был вид. В этот момент в комнату вошел мужчина лет тридцати. Каштановый парик окаймлял его полное, тщательно выбритое лицо, на котором были написаны важность и в то же время внимание. По его темному суконному костюму, добротному, но украшенному лишь черным галуном и роговыми пуговицами, по белоснежным скромным брыжам Анжелика догадалась, что перед ней ее зять — прокурор. Она встала со стула и присела перед ним в реверансе. Он подошел к ней и торжественно расцеловал в обе щеки, как полагается близкому родственнику. - Рад приветствовать вас в своем доме, мадемуазель. Ортанс уже показала вам вашу комнату? Я распорядился отнести туда ваш багаж. Анжелика отрицательно помотала головой. - Тогда идемте. Вы, наверное, устали с дороги. Анжелику провели в большую комнату на третьем этаже, и она испытала истинное блаженство, когда села в лохань, уже наполненную горячей водой. Она даже вымыла голову и с грехом пополам причесалась, глядя в металлическое зеркальце, висящее над камином. Комната была мрачная, обставленная уродливой мебелью, но все необходимое здесь было. У дверей уже стоял ее сундук, в котором было несколько туалетов, сшитых специально для поездки в Париж. Анжелика не без злорадства отметила, что на бедняжке Ортанс было надето платье, больше подходящее монашке, а его серый суконный корсаж был украшен лишь несколькими бантиками и бархатной лентой. Анжелика же могла похвастаться несколькими роскошными, конечно, по меркам провинции, нарядами, а одно платье было даже украшено золотой вышивкой. На нем и остановила свой выбор девушка, для того, чтобы спуститься вниз к обеду. Конечно, нехорошо было дразнить сестру, но уж очень Анжелике хотелось показать себя настоящей знатной дамой. Ей надо было привыкать к этой роли - ведь наверняка у нее будет муж получше, чем этот толстый прокурор! Накинув на плечи шелковый платок, Анжелика перехватила яркой лентой уже подсохшие золотистые волосы и степенной походкой спустилась вниз. Лучшей наградой ей был восхищенный взгляд зятя и кислая физиономия сестры. - К чему было так наряжаться? - недовольно проговорила Ортанс. - Я думала, в Париже принято переодеваться к обеду, - наивно распахнула глаза Анжелика. - Садись, - нетерпеливо махнула рукой сестра. Анжелика чинно села на стул и накрыла колени салфеткой. Седой, как лунь, старик - дядя прокурора и бывший магистрат, скрипучим голосом прочел молитву, и, когда он закончил, служанка принесла суп. Стол, покрытый белоснежной накрахмаленной скатертью, был сервирован столовым серебром, которое, как заподозрила Анжелика, сестра достала специально для нее. Кроме того, на столе стояло несколько блюд с закусками, ваза с фруктами и нарезанная крупными ломтями ветчина. "Пускает мне пыль в глаза", - насмешливо подумала девушка и еще раз поздравила себя с тем, что надела нарядное платье. - Сегодня мы отправимся в салон Нинон де Ланкло, она моя хорошая подруга. И у нее собирается самое блестящее общество. Если ты там не найдешь себе мужа, Анжелика, то не найдешь его нигде, - торжественно проговорила Ортанс. - Сударыня, - мэтр Фалло поднял на жену глаза, - вы знаете мое отношение к этой... особе. Подходящая ли это компания для юной девушки? - Сударь, она будет со мной. Или вы сомневаетесь в моей нравственности? - Ортанс отложила ложку, которой ела суп, и с возмущением посмотрела на супруга. Анжелика прыснула. Заподозрить сестру в безнравственности не смог бы даже сам Папа Римский. Чопорная святоша и ханжа! - Конечно же нет, дорогая, - тут же пошел на попятную прокурор, бросив на Анжелику укоризненный взгляд. - Мое доверие по отношению к вам безгранично. Вы можете поступать, как считаете нужным. Ортанс важно кивнула, и остаток обеда прошел в молчании. *** Сестра проявила просто чудеса дружелюбия, собственноручно уложив волосы Анжелики в модную на тот момент в Париже прическу, одолжила ей пудру, румяна и, что было просто невероятной щедростью, свой жемчуг, который она берегла, как зеницу ока. - Не иначе, сестрица, тебе не терпится поскорее выдать меня замуж, - насмешливо проговорила Анжелика, любуясь своим отражением в зеркале. - Несомненно. Может хоть тогда ты перестанешь быть такой бестолковой и дерзкой, - отозвалась Ортанс. Анжелика показала сестре язык, но та даже не обиделась. - Господи, какое же ты еще дитя, - покачала она головой. - Пойдем. *** Дом Нинон де Ланкло, хоть и был скромнее многих величественных особняков квартала, где она проживала, тем не менее, производил приятное впечатление своей изящностью и пристальным вниманием к деталям: было видно, что хозяйка потратила много времени, продумывая каждую мелочь, будь то завитушка на позолоченном фризе или же бронзовая ручка на входной двери в виде головы льва. С некоторой робостью Анжелика вслед за сестрой переступила порог салона Нинон и поднялась на второй этаж, где располагалось несколько прекрасно и со вкусом обставленных гостиных с расставленными вдоль стен столами, которые были сервированы для дневного приема. Ортанс прошептала Анжелике на ухо, что здесь бывал сам шевалье де Мере*. Девушка понятия не имела, кто это, но на всякий случай преисполнилась благоговения. Хозяйка салона, на которую осторожно указала Анжелике Ортанс, была ослепительной брюнеткой с пронзительными синими глазами и очаровательной улыбкой. Ее туалет был восхитителен, украшен искусной вышивкой, тончайшими кружевами, словно пена, окутывающими ее плечи, драгоценными камнями, и Анжелика сразу же почувствовала себя серой мышкой, как тогда, на приеме в Плесси. "Баронесса унылого платья" - так, кажется, насмешливо отозвался о ней кузен Филипп. И вот история снова повторяется... - Пойдем, я представлю тебя Нинон, - поторопила ее Ортанс. - По-моему, она занята, - попробовала отказаться Анжелика, чувствовавшая себя неуютно во всем этом окружавшем ее великолепии. - Разговором с этим господином? Ничего страшного. Ты же ищешь мужа, чем этот плох? - насмешливо проговорила Ортанс. - Нет, он очень даже... привлекателен, - пробормотала девушка, украдкой разглядывая чеканный профиль с четко очерченной линией чувственных губ богато одетого дворянина, который, чуть отставив ногу вперед и небрежным движением положив руку в перстнях на эфес шпаги, о чем-то любезно разговаривал с хозяйкой салона. Он наклонялся к ней так близко, что блестящие черные локоны его роскошного парика касались обнаженного плеча молодой женщины, и что-то шептал ей на ухо, отчего та заливалась веселым смехом и шутливо грозила ему пальцем. - Ну, раз он тебе нравится, идем и познакомимся, - твердо проговорила Ортанс и решительно направилась в сторону мило беседующей пары. Анжелике ничего не оставалось, как последовать за ней. Нинон, заметив приближающихся к ней сестер, улыбнулась им навстречу. - Госпожа Фалло де Сансе! Рада, что вы заглянули ко мне. А кто это очаровательное юное создание? - она чуть склонила голову набок и окинула Анжелику быстрым оценивающим взглядом. - Моя сестра, Анжелика де Сансе де Монтелу, - сладким голоском пропела Ортанс и незаметно толкнула сестру в бок. Анжелика присела в реверансе и услышала, как мужчина, стоящий рядом с Нинон, проговорил приятным, с необычным певучим акцентом голосом: - Мадемуазель де Сансе? Скажите, а кем вам приходится барон Арман де Сансе? - Это мой отец, сударь, - тихо проговорила Анжелика и несмело подняла глаза на заговорившего с ней незнакомца. Улыбка на ее губах тут же увяла, и она едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть. Мужчина оказался пугающе страшен. Два глубоких шрама пересекали его левую щеку и висок, отчего одно веко было полуприкрыто. Когда он сделал шаг по направлению к девушке, его фигура как-то неловко качнулась, и Анжелика поняла, что он хромает. Она поспешила отвести взгляд от этого ужасного лица и невольно стала отмечать какие-то нелепые мелочи: пряжки на туфлях незнакомца были с драгоценными камнями, шейный платок не свисал в виде жабо, а был завязан широким бантом, пальцы были унизаны перстнями с бриллиантами, и только одно кольцо было с огромным рубином. Он склонился к руке девушки, и Анжелика почувствовала прикосновение его губ, от чего мурашки побежали по ее телу. - Граф де Пейрак де Моренс д'Ирристрю. Весьма рад нашему неожиданному знакомству. Анжелика не в силах была произнести ни слова и только кивнула. Боже, и угораздило ее в первый же день пребывания в Париже столкнуться с графом-колдуном, о котором ей все уши прожужжали в Монтелу! Видимо, сам дьявол занес его сюда из Тулузы, не иначе. Тут девушка заметила, как Нинон увлекает ее сестру в сторону, оставляя Анжелику с этим странным человеком наедине. Он же, галантно подав ее руку, проговорил: - Не составите ли вы мне компанию, мадемуазель? - Да, как вам будет угодно, ваша светлость, - проговорила Анжелика и покорно направилась к обитой небесно-голубым бархатом кушетке, на которую ее усадил граф, устроившись рядом и делая небрежный жест рукой, подзывая лакея. ________________ *Антуан Гомбо, также известный как шевалье де Мере — французский писатель. Хотя он не был дворянином, в своих сочинениях использовал имя «кавалер де Мере» для персонажа, выражавшего точку зрения автора. Позже друзья стали так называть его самого.
фиалка: Нет, ну я так не играю! На самом интересном месте такой облом. Violeta, дайте же 4 главу! Помираю от нетерпения!
toulouse: Наконец-то дождались) Спасибо! А что было потом? Ведь как всегда, на самом интересном месте...
Violeta: фиалка toulouse Ну так интригую жа! Насчет побыстрее - и так 12 листов текста за неделю, а щас новогодние праздники, то се, пятое десятое... Так что стараюсь, как могу. Обещаю долго не тянуть
фиалка: Кстати, вот будет номер если Ортанс озвучит Жоффе все слепни Анж о нем. А вообще круто, первая же кандидатура на супруга и сразу на тебе Жоффа. Забавно, если учесть что приданое у неё на будудущего мужа, получено в каком -то смысле через него
Nastia: фиалка пишет: Нет, ну я так не играю! На самом интересном месте такой облом. Violeta, дайте же 4 главу! Помираю от нетерпения! Согласно продууууууууууууууууууууу не мучейте нас ааааааа!!!!!!!!!! А Бравооооооооооооооо и насомом интересном
Nastia: Одно ясно Жарко будетттттт воооооооооо
полная версия страницы