Форум » Творчество читателей » Радость » Ответить
Радость
Jeoffrey de Peyrac: Радость Автор: Jeoffrey de Peyrac Редактор: Violeta (ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ И СОВЕТ) Где-то в дебрях многочисленных обсуждений прозвучало однажды предложение поподробнее описать историю о "приходе радостных вестей" в Отель Веселой Науки и появлении наследника у четы де Пейрак. Так появилась эта фантазия, которую и представляю на ваш суд Однако ограничиться одним только этим эпизодом не хотелось, поэтому история разрослась и теперь, по замыслу, должна охватить события до отъезда четы Пейрак в Сен-Жан-де-Люз. В сочинении используется текст книги Анн Голон "Анжелика. Тулузская свадьба" Автор предупреждает, что не считает себя истиной в последней инстанции. Это только его видение событий Часть 1 …В доме Анжелики, как и во всем королевстве, царила радость. Даже архиепископ Тулузский был занят важными заботами и больше не следил с подозрительностью за действиями своего соперника графа де Пейрака. Монсеньора де Фонтенака, как и архиепископа Байонны, только что призвали сопровождать кардинала Мазарини в его пиренейском путешествии. Вся Франция была наполнена слухами о событии, которое до сих пор тщательно скрывалось, потому что оно было слишком невероятным!.. Король женится на инфанте! Час настал!.. С пышностью, которая должна была потрясти мир, монсеньор кардинал направлялся к острову на реке Бидассоа, в Страну Басков, вести переговоры с испанцами о мире… В залог мира высокомерная Испания соглашалась отдать свою инфанту в супруги молодому королю Франции… И вот с восемью каретами для свиты, десятью телегами для багажа, двадцатью четырьмя мулами, ста пятьюдесятью слугами в ливреях, ста всадниками, двумястами пехотинцами кардинал приближался к изумрудным берегам Атлантики, к Сен-Жан-де-Люзу. По пути он потребовал архиепископов Байонны и Тулузы со всем их эскортом, для того, чтобы они добавили пышности его делегации… Между тем, по ту сторону границы дон Луис де Аро, представитель Его Католического Величества (…) пересекал плато Кастилии… Никто не спешил, никто из дипломатов не желал прибыть первым и подвергнуться унижению, ожидая другого… Европу лихорадило. Будет ли заключен мир? Будет ли заключен брак? Обсуждались малейшие шаги. В Тулузе Анжелика следила за новостями без особого интереса. Она была захвачена радостным событием в собственной жизни, которое казалось ей намного значительнее, чем брак короля. День ото дня они с Жоффреем жили все в большем согласии, и Анжелику охватило страстное желание родить ребенка. Не раз в течение этого года, когда молодая женщина сопровождала мужа в его частых поездках по провинции, ее мысли, мечтания, обращенные к нему, будили воспоминания о ее детстве… Она снова видела себя девочкой в пещере колдуньи Мелюзины и слышала слова, которые шептала старая женщина: «Я открою тебе тайну, как жить в мире с любовью!..» …Между тем, Анжелике казалось, что Жоффрей не торопится стать отцом, и, не осмеливаясь говорить с ним об этом, она предпочитала, чтобы все оставалось так, как есть. Она знала, что Жоффрей женился на ней не ради наследника, а ради того, чтобы получить рудник Аржантьер. Когда он завладел им, то, казалось, смотрел с некоторым цинизмом на те требования, которые предъявлял ему брак – «институт, лучше всего подходящий для того, чтобы убивать любовь», как он говорил Фабрицио. Но Жоффрей менее всего предполагал влюбиться. А теперь хотел ли он ребенка? Или ожидал, что Анжелика сама расскажет ему о своем желании? Но она не знала, как сказать ему об этом. Ведь существовала наука, в которой он был, разумеется, искуснее ее и, несомненно, искуснее бедной Мелюзины,- это был мир любовных наслаждений, куда он увлекал Анжелику, убеждая, что она единственная из всех женщин, кто восхищает его. Анжелика еще многого не знала о человеке, которого любила, она пока не могла всецело довериться мужу, ведь слишком долго она испытывала страх. Анжелику пугала страсть, которую она внушала Жоффрею; ее то опьяняли открытия, то внезапно охватывала тревога. Его любовь к ней казалась таким феерическим, таким исключительным подарком судьбы, что Анжелика спрашивала себя: не снится ли ей все это и не обнаружит ли она при пробуждении реальность мрачных предсказаний. Имела ли она право любить его так пылко? Быть такой счастливой? Не собирался ли он вскоре оставить ее, отправившись на завоевание других? Напрасно Жоффрей клялся ей, что никогда ни одну женщину не любил настолько, чтобы показывать ей свою лабораторию и беседовать с ней о математике; она относилась к его словам недоверчиво и время от времени начинала ревновать мужа к прошлому, что забавляло его, но в тайне восхищало. Но понемногу все страхи исчезли. Она поверила в то, что их любовь истинна, и приняла ее, как дар, от которого грешно отказываться. Они связаны одной судьбой, и это не напрасные слова. Анжелика поняла, насколько чувствителен был этот дерзкий мужчина, осознала, с каким мужеством он побеждал свои беды и свое увечье. Она восхищалась Жоффреем и тем, что он победил в этой борьбе. Ей казалось, что, будь он красив и неуязвим, она не смогла бы любить его столь страстно. И она хотела преподнести ему самый щедрый дар – ребенка. Шли дни, и Анжелика стала опасаться, что бесплодна. Однажды, проснувшись, когда солнце было уже высоко, Анжелика удивилась - она привыкла вставать рано и несколько часов на заре посвящать верховым прогулкам. Сейчас же молодая женщина чувствовала себя полностью разбитой и не могла даже оторвать голову от подушки, настолько та казалась ей тяжелой. Что же это с ней? Едва Анжелика пошевелилась, как желудок неожиданно взбунтовался. Времени соскочить с кровати не оставалось. Она перегнулась через край, едва не вскрикнув от боли, пронзившей голову, и схватила ночную вазу. Ее рвало долго и мучительно. Вконец измученная, Анжелика откинулась обратно на подушки. Лоб был мокрым от испарины. Ее отравили! Сейчас она умрет! Глаза закрылись сами собой. - Проснулись, мадам? Сколько она спала? И спала ли? Яркий солнечный свет резал глаза. - Марго... Задвинь шторы… Маргарита, заглянув в ночную вазу, взяла ее и поспешила к выходу. - Вам будет легче, мадам, если вы встанете… Вернувшись, она сдвинула тяжелую ткань. - Сейчас, мадам… Я устрою вас поудобнее… Она подложила подушки под спину Анжелике и помогла ей сесть. - Ну, как теперь? - Голова раскалывается, - пожаловалась Анжелика. – Но хуже не стало… - Вам нужно поесть… - Мне даже думать об этом противно. - Кусочек хлеба, - уговаривала Марго. – Я сейчас принесу. Она убежала и вскоре вернулась с кусочком теплого хлеба. Анжелика начала есть, медленно пережевывая и прислушиваясь к реакции своего желудка. Марго тем временем расчесывала ей волосы. - Вам лучше? – спросила она, когда Анжелика доела хлеб. Анжелика улыбнулась. Недомогание больше не напоминало о себе. - Да. Буря в желудке слегка успокоилась. Спасибо. Я еду кататься. Который час? Она отбросила одеяло и спустила ноги с кровати. - Скоро полдень, мадам. А у вас хватит сил держаться в седле? – спросила Марго, откладывая щетку. – Может сказать господину графу? - Нет, я думаю, не стоит… Может что-то съела вчера. Теперь все в порядке. Маргарита засуетилась, подавая госпоже одежду. Анжелика привела себя в порядок, камеристка уложила ей волосы, и графиня покинула свои покои. В последующие дни жизнь во дворце шла своим чередом: балы, званые вечера, дружеские обеды сменяли друг друга – и Анжелика стала забывать о своем недомогании. *** Дни становились короче и холоднее, ночи – темнее и длиннее. Анжелика заметила, что с наступлением холодов стала хандрить. Последнее время ей все время хотелось плакать. И хотя в отношениях с Жоффреем царили любовь и согласие, она начала чувствовать обиду на мужа за то, что он так и не заговаривал о наследнике. Начинались снегопады. Как-то утром, одеваясь, она сказала Маргарите: - Ты должна поговорить с прачкой. Последнее время моя одежда безбожно садится. Я не могу влезть ни в одно платье. - Но, мадам, прачка не стирает ваши туалеты, - возразила Марго.- Я все делаю сама. Но теперь и я вижу, что корсаж слишком туго обтягивает вашу грудь. Не успели слова слететь с губ, как камеристка ахнула. - Мадам графиня! Да вы носите ребенка! Анжелика пошатнулась и схватилась за спинку стула. - Ребенка? – повторила она. - Когда у вас в последний раз были женские недомогания? – допытывалась Маргарита, вдруг осознав, что прошло несколько месяцев с тех пор, как она носила прачке запятнанное кровью нижнее белье хозяйки. Никакого другого объяснения быть не могло. Она беременна! Анжелика опустилась на стул. Почему она сама этого не поняла? Ну конечно же, она беременна! Сколько раз они с Жоффреем любили друг друга. Анжелика покраснела, вспомнив, как они утоляли взаимную страсть. Да. Она ждет ребенка! Ребенка Жоффрея де Пейрака! Анжелика счастливо и заразительно рассмеялась, а по бледным щекам ее катились слезы радости. Она расцеловала Маргариту. - Мадам! - Нужно послать за графом, Марго! Немедленно! Но, прошу тебя, ничего ему не говорить… Пусть гонец привезет его ко мне! *** - Моя жена здорова? Что случилось? – спрашивал граф, идя к оседланным лошадям. - Мессен, я только повторяю то, что велела сказать Марго. Приказано как можно скорее привезти вас… Но могу сказать от себя, что мадам графиня не больна. Однако Пейрак был взволнован. Что могло произойти в его отсутствие, что требовало его срочного приезда? Ему очень не хотелось прерывать начатую работу, к которой они с Куасси-Ба так долго готовились. Сейчас был как раз самый ответственный момент, и ему нужно было все бросить, доверив только верному мавру. Но он знал, что Маргарита не стала бы беспокоить его так внезапно по мелочам. Несколько минут спустя в сопровождении слуги он уже мчался по дороге к Тулузе. Поднявшись на крыльцо по широким ступеням отеля и лишь слегка кивнув головой встретившему его Альфонсо, граф торопливо, насколько позволяла его больная нога, направился к апартаментам жены. Маргарита уже поджидала его там. - Госпожа графиня ждет вас, мессен, и просила сразу же проводить к ней, - она присела в реверансе. - Что с Анжеликой? - Ничего страшного, поверьте мне, мессен, - Марго сделала приглашающий жест. Когда он вошел, Анжелика с радостной улыбкой вскочила ему навстречу, и граф едва успел подхватить ее в свои объятия. - Что случилось, мой ангел? Вы хотели видеть меня, и я сразу примчался по вашему зову, - он не скрывал своего удивления. - Жоффрей, - Анжелика просто лучилась счастьем. – Все более, чем прекрасно! Она так часто представляла, как сообщит ему эту радостную весть, что сейчас, когда он был здесь и с ожиданием смотрел на нее, Анжелика вдруг растерялась. - У меня для вас важная новость, которая, несомненно, вас обрадует, - она положила руку на живот и вскинула на него сияющие глаза. Выпустив жену из объятий, граф смотрел на нее, как громом пораженный, настолько известие ошеломило его. - Ты имеешь в виду… ты… - смысл сказанного начал доходить до его сознания, и граф счастливо рассмеялся. – Ты беременна! Анжелика кивнула. - Когда? - К весне… Жоффрей прижал ее к своей груди, и она услышала, как гулко бьется его сердце. - Спасибо тебе, душа моя, - прошептал он. – Я люблю тебя. Губы их встретились в нежном головокружительном поцелуе. Казалось, весь мир исчез, кроме них двоих. Жоффрей снова и снова целовал ее чуть приоткрытые губы, с которых сорвалось ответное: - Я люблю тебя… - и на глаза Анжелики навернулись неожиданные слезы.
Jeoffrey de Peyrac: Светлячок, спасибо
Леди Искренность: Светлячок пишет: То есть на тот момент он говорил это искренне. Я ничуть не сомневаюсь в его искренности и вере в силу собственных чувств в тот период.
аня: Легко сказать. Бросить все, чего столько лет добивался, бросить свой феод, своих вассалов и в леса податься с женой и ребенком. ха.Анж же бросила все,и помчалась на СР море!Титулы,детей ... У АНж же были свои драгоценности, 1)колье при первом визите (еще до знакомства с ним) 2)серьги матери(вроде так) 3)колье(типа когда он ей сказал,что вы такая красивая перед зеркалом) 4)золотое платье и к нему ,внимание,жемчуг вроде(бриллианты сюда не подходят)! Можно же было-внимание- собрать чемоданчик и спрятать у дандиджоса!!!Ее это драгоценности!Ни один суд в мире не смог бы отобрать их).Это как у нее в замке было фамильное колье рода Дю Пл....а она решила повоевать!Да и убежать можно было бы-сколько драгоценностей было зашито в корсаж:) В самом деле,если бы Пейрака отравили,как то все про это забыают. А рудник??что с него взять??!Только обьявили бы-демон,золото создает!Точно ее и сожжем,как муженька!История с Младенцами(колдуньи мелюзины)их ничему не научила.. Сам то он перстень не забыл!Хоть и на каторгу и смерть шел,а золотая табакерка,и кольцо то прихватил на тот свет
toulouse: аня Если бы она не стала выпендриваться перед Людовиком (я имею в виду аудиенцию в Лувре), всю личную собственность бы ей оставили, как в реальности произошло с женой Фуке. Но тогда и сидела бы она в Монтелу, не высовывалась. Пока ей бы от скуки не пришла в голову мысль охмурить Филиппа или кого-нибудь еще. Она бы не попала в мир отверженных, что, как мне кажется, не входило в планы авторов романа.
аня: Если бы она не стала выпендриваться перед Людовиком (я имею в виду аудиенцию в Лувре), всю личную собственность бы ей оставили, как в реальности произошло с женой Фуке это точно!!!Ну что с нее взять,ей было всего 18! Тут муж должен был подумать,раз ларец то он схоронил в Ботрейе!Он же чувствовал,как говорят сейчас,что что-то пошло не так..??? Да ,мог бы и собрать ей чемоданчик,и при любых вопросах можно было бы сказать,что это фамильные украшения рода Монтелу!Она же не крестьянкой была.
toulouse: аня пишет: Тут муж должен был подумать,раз ларец то он схоронил в Ботрейе! Ну так он и подумал. О себе)) Чёт жена из головы вылетела в тот момент.
Светлячок: toulouse пишет: Ну так он и подумал. О себе)) Чёт жена из головы вылетела в тот момент. О ней, вроде, тоже подумал, дал рапоряжения Молину, но вот даме нашей об этом не сказал А потом жена как вылетела из головы, так долго не влетала)) аня пишет: Ну что с нее взять,ей было всего 18! Было ей побольше, около 23, но ума особо не прибавилось
Jeoffrey de Peyrac: аня пишет: при любых вопросах можно было бы сказать,что это фамильные украшения рода Монтелу Брак и семья во Франции регулировались в основном каноническим правом. В 16-17вв. действовал режим общности имущества супругов, которым распоряжался муж. Т.е. у Анжелики юридически после замужества не было своего НИЧЕГО - все принадлежало мужу. На юге под влиянием римского права существовал раздельный режим имущества мужа и жены. Но не будем забывать, что Людовик 14 - "северянин" и римское право ему не указ. А Пейрак именно руководствуясь римским правом оставил за Анжеликой Аржантьер (И сделал он это именно "на пожарный случай"; он ведь не предполагал, что прыткая мадам де Пейрак бросится самоотверженно его выручать вместо того, чтобы тихонько отсидеться в провинции. Недооценил любимую )
Violeta: Jeoffrey de Peyrac пишет: А Пейрак именно руководствуясь римским правом оставил за Анжеликой Аржантьер (И сделал он это именно "на пожарный случай"; он ведь не предполагал, что прыткая мадам де Пейрак бросится самоотверженно его выручать вместо того, чтобы тихонько отсидеться в провинции. Недооценил любимую Да уж, а кто бы мог предположить, что молодая девушка нахамит фактически королю, влипнет в интригу, раздует процесс, и в итоге не сделает ноги из Парижа в сторону отчего дома, а заляжет на Парижское дно?!
toulouse: Светлячок пишет: ума особо не прибавилось Как-то так... Она и потом хорошо сохранилась. Может, поэтому все краше с годами?
toulouse: Violeta пишет: заляжет на Парижское дно? Причем не одна, а с другом детства
Светлячок: toulouse пишет: Как-то так... Она и потом хорошо сохранилась. Может, поэтому все краше с годами? А действительно, вот, он: секрет вечной молодости и красоты)))
Violeta: toulouse пишет: Как-то так... Она и потом хорошо сохранилась. Может, поэтому все краше с годами? toulouse пишет: Причем не одна, а с другом детства Светлячок пишет: действительно, вот, он: секрет вечной молодости и красоты))) Точно - вижу цель, не вижу препятствий, иду напролом, ну и влюбляю в себя походя нужного мужика - для тонуса там и реализации своих планов.
toulouse: Светлячок Стратегия по жизни ясна?
Светлячок: toulouse пишет: Стратегия по жизни ясна? Эх, где жы вы были с этой стратегией раньше))).
полная версия страницы