Форум » Творчество читателей » Радость » Ответить
Радость
Jeoffrey de Peyrac: Радость Автор: Jeoffrey de Peyrac Редактор: Violeta (ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ И СОВЕТ) Где-то в дебрях многочисленных обсуждений прозвучало однажды предложение поподробнее описать историю о "приходе радостных вестей" в Отель Веселой Науки и появлении наследника у четы де Пейрак. Так появилась эта фантазия, которую и представляю на ваш суд Однако ограничиться одним только этим эпизодом не хотелось, поэтому история разрослась и теперь, по замыслу, должна охватить события до отъезда четы Пейрак в Сен-Жан-де-Люз. В сочинении используется текст книги Анн Голон "Анжелика. Тулузская свадьба" Автор предупреждает, что не считает себя истиной в последней инстанции. Это только его видение событий Часть 1 …В доме Анжелики, как и во всем королевстве, царила радость. Даже архиепископ Тулузский был занят важными заботами и больше не следил с подозрительностью за действиями своего соперника графа де Пейрака. Монсеньора де Фонтенака, как и архиепископа Байонны, только что призвали сопровождать кардинала Мазарини в его пиренейском путешествии. Вся Франция была наполнена слухами о событии, которое до сих пор тщательно скрывалось, потому что оно было слишком невероятным!.. Король женится на инфанте! Час настал!.. С пышностью, которая должна была потрясти мир, монсеньор кардинал направлялся к острову на реке Бидассоа, в Страну Басков, вести переговоры с испанцами о мире… В залог мира высокомерная Испания соглашалась отдать свою инфанту в супруги молодому королю Франции… И вот с восемью каретами для свиты, десятью телегами для багажа, двадцатью четырьмя мулами, ста пятьюдесятью слугами в ливреях, ста всадниками, двумястами пехотинцами кардинал приближался к изумрудным берегам Атлантики, к Сен-Жан-де-Люзу. По пути он потребовал архиепископов Байонны и Тулузы со всем их эскортом, для того, чтобы они добавили пышности его делегации… Между тем, по ту сторону границы дон Луис де Аро, представитель Его Католического Величества (…) пересекал плато Кастилии… Никто не спешил, никто из дипломатов не желал прибыть первым и подвергнуться унижению, ожидая другого… Европу лихорадило. Будет ли заключен мир? Будет ли заключен брак? Обсуждались малейшие шаги. В Тулузе Анжелика следила за новостями без особого интереса. Она была захвачена радостным событием в собственной жизни, которое казалось ей намного значительнее, чем брак короля. День ото дня они с Жоффреем жили все в большем согласии, и Анжелику охватило страстное желание родить ребенка. Не раз в течение этого года, когда молодая женщина сопровождала мужа в его частых поездках по провинции, ее мысли, мечтания, обращенные к нему, будили воспоминания о ее детстве… Она снова видела себя девочкой в пещере колдуньи Мелюзины и слышала слова, которые шептала старая женщина: «Я открою тебе тайну, как жить в мире с любовью!..» …Между тем, Анжелике казалось, что Жоффрей не торопится стать отцом, и, не осмеливаясь говорить с ним об этом, она предпочитала, чтобы все оставалось так, как есть. Она знала, что Жоффрей женился на ней не ради наследника, а ради того, чтобы получить рудник Аржантьер. Когда он завладел им, то, казалось, смотрел с некоторым цинизмом на те требования, которые предъявлял ему брак – «институт, лучше всего подходящий для того, чтобы убивать любовь», как он говорил Фабрицио. Но Жоффрей менее всего предполагал влюбиться. А теперь хотел ли он ребенка? Или ожидал, что Анжелика сама расскажет ему о своем желании? Но она не знала, как сказать ему об этом. Ведь существовала наука, в которой он был, разумеется, искуснее ее и, несомненно, искуснее бедной Мелюзины,- это был мир любовных наслаждений, куда он увлекал Анжелику, убеждая, что она единственная из всех женщин, кто восхищает его. Анжелика еще многого не знала о человеке, которого любила, она пока не могла всецело довериться мужу, ведь слишком долго она испытывала страх. Анжелику пугала страсть, которую она внушала Жоффрею; ее то опьяняли открытия, то внезапно охватывала тревога. Его любовь к ней казалась таким феерическим, таким исключительным подарком судьбы, что Анжелика спрашивала себя: не снится ли ей все это и не обнаружит ли она при пробуждении реальность мрачных предсказаний. Имела ли она право любить его так пылко? Быть такой счастливой? Не собирался ли он вскоре оставить ее, отправившись на завоевание других? Напрасно Жоффрей клялся ей, что никогда ни одну женщину не любил настолько, чтобы показывать ей свою лабораторию и беседовать с ней о математике; она относилась к его словам недоверчиво и время от времени начинала ревновать мужа к прошлому, что забавляло его, но в тайне восхищало. Но понемногу все страхи исчезли. Она поверила в то, что их любовь истинна, и приняла ее, как дар, от которого грешно отказываться. Они связаны одной судьбой, и это не напрасные слова. Анжелика поняла, насколько чувствителен был этот дерзкий мужчина, осознала, с каким мужеством он побеждал свои беды и свое увечье. Она восхищалась Жоффреем и тем, что он победил в этой борьбе. Ей казалось, что, будь он красив и неуязвим, она не смогла бы любить его столь страстно. И она хотела преподнести ему самый щедрый дар – ребенка. Шли дни, и Анжелика стала опасаться, что бесплодна. Однажды, проснувшись, когда солнце было уже высоко, Анжелика удивилась - она привыкла вставать рано и несколько часов на заре посвящать верховым прогулкам. Сейчас же молодая женщина чувствовала себя полностью разбитой и не могла даже оторвать голову от подушки, настолько та казалась ей тяжелой. Что же это с ней? Едва Анжелика пошевелилась, как желудок неожиданно взбунтовался. Времени соскочить с кровати не оставалось. Она перегнулась через край, едва не вскрикнув от боли, пронзившей голову, и схватила ночную вазу. Ее рвало долго и мучительно. Вконец измученная, Анжелика откинулась обратно на подушки. Лоб был мокрым от испарины. Ее отравили! Сейчас она умрет! Глаза закрылись сами собой. - Проснулись, мадам? Сколько она спала? И спала ли? Яркий солнечный свет резал глаза. - Марго... Задвинь шторы… Маргарита, заглянув в ночную вазу, взяла ее и поспешила к выходу. - Вам будет легче, мадам, если вы встанете… Вернувшись, она сдвинула тяжелую ткань. - Сейчас, мадам… Я устрою вас поудобнее… Она подложила подушки под спину Анжелике и помогла ей сесть. - Ну, как теперь? - Голова раскалывается, - пожаловалась Анжелика. – Но хуже не стало… - Вам нужно поесть… - Мне даже думать об этом противно. - Кусочек хлеба, - уговаривала Марго. – Я сейчас принесу. Она убежала и вскоре вернулась с кусочком теплого хлеба. Анжелика начала есть, медленно пережевывая и прислушиваясь к реакции своего желудка. Марго тем временем расчесывала ей волосы. - Вам лучше? – спросила она, когда Анжелика доела хлеб. Анжелика улыбнулась. Недомогание больше не напоминало о себе. - Да. Буря в желудке слегка успокоилась. Спасибо. Я еду кататься. Который час? Она отбросила одеяло и спустила ноги с кровати. - Скоро полдень, мадам. А у вас хватит сил держаться в седле? – спросила Марго, откладывая щетку. – Может сказать господину графу? - Нет, я думаю, не стоит… Может что-то съела вчера. Теперь все в порядке. Маргарита засуетилась, подавая госпоже одежду. Анжелика привела себя в порядок, камеристка уложила ей волосы, и графиня покинула свои покои. В последующие дни жизнь во дворце шла своим чередом: балы, званые вечера, дружеские обеды сменяли друг друга – и Анжелика стала забывать о своем недомогании. *** Дни становились короче и холоднее, ночи – темнее и длиннее. Анжелика заметила, что с наступлением холодов стала хандрить. Последнее время ей все время хотелось плакать. И хотя в отношениях с Жоффреем царили любовь и согласие, она начала чувствовать обиду на мужа за то, что он так и не заговаривал о наследнике. Начинались снегопады. Как-то утром, одеваясь, она сказала Маргарите: - Ты должна поговорить с прачкой. Последнее время моя одежда безбожно садится. Я не могу влезть ни в одно платье. - Но, мадам, прачка не стирает ваши туалеты, - возразила Марго.- Я все делаю сама. Но теперь и я вижу, что корсаж слишком туго обтягивает вашу грудь. Не успели слова слететь с губ, как камеристка ахнула. - Мадам графиня! Да вы носите ребенка! Анжелика пошатнулась и схватилась за спинку стула. - Ребенка? – повторила она. - Когда у вас в последний раз были женские недомогания? – допытывалась Маргарита, вдруг осознав, что прошло несколько месяцев с тех пор, как она носила прачке запятнанное кровью нижнее белье хозяйки. Никакого другого объяснения быть не могло. Она беременна! Анжелика опустилась на стул. Почему она сама этого не поняла? Ну конечно же, она беременна! Сколько раз они с Жоффреем любили друг друга. Анжелика покраснела, вспомнив, как они утоляли взаимную страсть. Да. Она ждет ребенка! Ребенка Жоффрея де Пейрака! Анжелика счастливо и заразительно рассмеялась, а по бледным щекам ее катились слезы радости. Она расцеловала Маргариту. - Мадам! - Нужно послать за графом, Марго! Немедленно! Но, прошу тебя, ничего ему не говорить… Пусть гонец привезет его ко мне! *** - Моя жена здорова? Что случилось? – спрашивал граф, идя к оседланным лошадям. - Мессен, я только повторяю то, что велела сказать Марго. Приказано как можно скорее привезти вас… Но могу сказать от себя, что мадам графиня не больна. Однако Пейрак был взволнован. Что могло произойти в его отсутствие, что требовало его срочного приезда? Ему очень не хотелось прерывать начатую работу, к которой они с Куасси-Ба так долго готовились. Сейчас был как раз самый ответственный момент, и ему нужно было все бросить, доверив только верному мавру. Но он знал, что Маргарита не стала бы беспокоить его так внезапно по мелочам. Несколько минут спустя в сопровождении слуги он уже мчался по дороге к Тулузе. Поднявшись на крыльцо по широким ступеням отеля и лишь слегка кивнув головой встретившему его Альфонсо, граф торопливо, насколько позволяла его больная нога, направился к апартаментам жены. Маргарита уже поджидала его там. - Госпожа графиня ждет вас, мессен, и просила сразу же проводить к ней, - она присела в реверансе. - Что с Анжеликой? - Ничего страшного, поверьте мне, мессен, - Марго сделала приглашающий жест. Когда он вошел, Анжелика с радостной улыбкой вскочила ему навстречу, и граф едва успел подхватить ее в свои объятия. - Что случилось, мой ангел? Вы хотели видеть меня, и я сразу примчался по вашему зову, - он не скрывал своего удивления. - Жоффрей, - Анжелика просто лучилась счастьем. – Все более, чем прекрасно! Она так часто представляла, как сообщит ему эту радостную весть, что сейчас, когда он был здесь и с ожиданием смотрел на нее, Анжелика вдруг растерялась. - У меня для вас важная новость, которая, несомненно, вас обрадует, - она положила руку на живот и вскинула на него сияющие глаза. Выпустив жену из объятий, граф смотрел на нее, как громом пораженный, настолько известие ошеломило его. - Ты имеешь в виду… ты… - смысл сказанного начал доходить до его сознания, и граф счастливо рассмеялся. – Ты беременна! Анжелика кивнула. - Когда? - К весне… Жоффрей прижал ее к своей груди, и она услышала, как гулко бьется его сердце. - Спасибо тебе, душа моя, - прошептал он. – Я люблю тебя. Губы их встретились в нежном головокружительном поцелуе. Казалось, весь мир исчез, кроме них двоих. Жоффрей снова и снова целовал ее чуть приоткрытые губы, с которых сорвалось ответное: - Я люблю тебя… - и на глаза Анжелики навернулись неожиданные слезы.
Violeta: Какой замечательный подарок на НГ! Спасибо-спасибо-спасибо! Как приятно читать о любви и нежности... Мурррр...
Violeta:
Nastia: Jeoffrey de Peyrac пишет: Заждались? 🎄 Еще как !!! НАКОНЕЦ ТО!!! Браво а продолжение долго ждать ну прям аж хочется узнать что дальше? А концовка Просто загляденье аж до слезы
Jeoffrey de Peyrac: Спасибо большое за отзывы, дамы Надеюсь, надолго не затянуть. Увы, иногда обстоятельства складываются не так, как хотелось бы.
Jeoffrey de Peyrac: Violeta , какой великолепный букет! !!
фиалка: Jeoffrey de Peyrac , как я рада Вашему возвращению! Обожаю Ваше творчество! Как трогательно и красиво. Спасибо за такой замечательный подарок
Jeoffrey de Peyrac: фиалка , спасибо, рада, что смогла подарить Вам удовольствие в эти новогодние дни)))
Леди Искренность: А это финал или еще что-то будет?
Jeoffrey de Peyrac: Леди Искренность , еще не финал )
Леди Искренность: Замечательно!!!
Светлячок: Ах, как же мне не хватало этого ми-ми-ми . Спасибо, автор, вам большое . Правда, только я чаек налила, решила начать читать, пока остынет, а тут уже конец((. Хочу ещеееее
Jeoffrey de Peyrac: ЧАСТЬ 14 С возвращением семейства де Пейрак Отель Веселой Науки ожил. Жоффрей снова окунулся в привычную для него жизнь Тулузы, полную визитов, приемов, пребывания в лаборатории или обсерватории, куда к нему заглядывала и Анжелика, когда не была занята с сыном. Но все же жизнь неуловимо изменила свой курс, сосредоточившись вокруг малыша Флоримона, в одно мгновение ставшего любимцем всего дома - от комнатных слуг и управляющего Альфонсо до последнего конюха. Жоффрей увлеченно взялся было за подготовку празднества, на котором они представят наследника тулузской знати, но Анжелика удивила его, попросив мужа позволить ей заняться организацией бала самой. За помощью она, конечно, обратилась к Альфонсо и Марго, весьма польщенной тем, что она может быть чем-то еще полезной, помимо своих непосредственных обязанностей при госпоже. Втроем они составили план праздника, сложностью ничуть не уступавший иным военным кампаниям. Анжелике очень хотелось, чтобы все прошло если не идеально, то очень-очень хорошо. Увидев то, что предлагали Анжелика, Альфонсо и Маргарита, Пейрак не смог скрыть своего восхищения и гордости за жену. *** Когда поутру в день праздника Анжелика открыла глаза, она увидела, что муж уже одет, а Маргарита раздвинула шторы, впустив в спальню солнечный свет, и несла к ее постели поднос с чашкой молока, хлебом, маслом и медом. - Доброе утро, мадам графиня, - улыбнулась Маргарита. - Доброе утро, дорогая, - Жоффрей подошел к постели жены и склонился к ее руке. – В полдень знатные тулузцы придут приветствовать Флоримона. - Я взяла на себя смелость и приготовила ванну госпоже графине, - Маргарита присела в реверансе. – Как чудесно. Жизнь в отеле возвращается в прежнее русло. Казалось, что дом опустел с вашим отъездом... *** Праздник в Отеле веселой науки в честь Флоримона де Пейрака прокатился волной торжеств по всему городу. Анжелика ощущала себя королевой, родившей долгожданного дофина. Звонили колокола. Отель посетила делегация почетных граждан с подарками юному де Пейраку от славного города Тулузы. Мальчику подарили великолепную маленькую шпагу и серебряные шпоры. Делегация цветочниц преподнесла прекрасные цветы. Толпы горожан восторженно хлопали в ладоши и выкрикивали приветствия и добрые пожелания. Так они проехали по главной улице города, а у собора Анжелика представила сына тулузцам, взяв его из рук кормилицы, представила не без гордости, потому что малыш Флоримон был прелестен. За его здоровье пили, ели, славили его знаменитых предков и предрекали ему блестящее будущее. Анжелика была счастлива. Жизнь, полная веселья и блеска, вновь закружила ее. *** Чета де Пейрак встречала прибывающих гостей, имена которых громко объявлял слуга, в бальном зале. Все, кто проходил в высокие двери, первым делом осматривались, и до ушей Анжелики неизменно долетали восторженные вздохи, что наполняло ее гордостью. В преддверии праздника она позволила себе дать волю своим фантазиям и создала в зале настоящую летнюю сказку в лавандовой и зеленой гамме, с добавлением ярких цветов. И теперь, когда гости высказывали столь явное восхищение, она заслуженно чувствовала себя победительницей. Сама она надела платье цвета темной лаванды, расшитое маленькими восьмиконечными звездочками, в середине которых поблескивали крохотные изумруды. Ткань нижнего платья была нежного бледно-сиреневого оттенка. Округлый вырез лифа едва приоткрывал грудь – соблазн и полное соблюдение приличий. Широкий отложной воротник был украшен тончайшим итальянским кружевом ручной работы, напоминавшим невесомую ажурную морскую пену. Высокую прическу, над которой Марго трудилась почти два часа, украшали гребни с аметистами и изумрудами. Жоффрей надел темно-зеленый бархатный костюм, и вместе они смотрелись потрясающе. Анжелика с удовольствием наблюдала, с каким умилением гости смотрят, подходя к ним, на ее сына, наследника Жоффрея, и как освещаются радостью лица. Пускай радость показная (в некоторых случаях это точно было так), однако комплименты хозяевам высказывались непрерывно. Когда гости собрались, Жоффрей торжественно взял на руки сына. - Друзья мои, счастлив представить вам Флоримона де Пейрак де Моренс д’Ирристрю, виновника сегодняшнего торжества… В зале послышались аплодисменты, дамы восторженно зашептались. - Мне все еще не верится, что ты стал отцом, Пейрак, - воскликнул граф де Кастин-Доржерак, смеясь. - Он так похож на вас, мессир де Пейрак… - Маловато волос, в отличие от родителей, - эта реплика маркиза д’Андижоса потонула в смехе гостей. - Думаю, что Флоримону пора спать… Хватит представлений на сегодня, - Анжелика, смеясь, взяла сына из рук мужа и передала его кормилице, которая немедленно унесла мальчика в его покои. Пока гости провожали малыша взглядами и продолжали обмениваться восторгами, Анжелика взглянула на мужа. Их взгляды встретились, и она почувствовала, как щеки ее вспыхнули. Они и прежде вот так обменивались страстными взглядами, но почему сегодня этот взгляд заставляет ее сердце биться быстрее, а румянец – окрашивать щеки? Заметив ее состояние, Жоффрей, наклонился поближе, к самому уху жены, и проговорил, лаская ее кожу дыханием: - Что привело вас в смятение, дорогая? - Я… я так отвыкла находиться в толпе. Я хотела бы снова оказаться там, в нашем маленьком замке в Беарне… Лишь ваше общество позволяет мне об этом позабыть. - Я знаю, - ответил Жоффрей тем же полушепотом, - и понимаю, отчего вы хотите сейчас оказаться… не здесь. Анжелика поспешно раскрыла веер, чтобы скрыть смущение, заставившее ее щеки еще гуще покраснеть. - Вот как? – Она отступила на полшага. - А разве вы не предпочли бы сейчас очутиться где-нибудь на вершине, скажем, Монсегюра? – спросил Жоффрей лукаво, давая понять, какого ответа ждет на самом деле, и, взяв ее руку, едва прикоснулся к ней губами. - Не сегодня… Сегодня я хочу быть здесь. *** Гостям предлагались шампанское, вино и легкие закуски. Музыканты заранее настроили инструменты, а потому танцы могли начаться в любой момент. Но пока гости переходили от группы к группе, оживленно общаясь. Жоффрей и Анжелика выслушали множество историй, которые за время их отсутствия успели не только завершиться, но и порасти мхом, и многословных восторгов – это от представительниц старшего поколения дам. - Мадам! – над рукой Анжелики склонился юный бордосец, виконт де Люстрак. – Позвольте же снова выразить восхищение вашей красотой. Я должен заметить, что все присутствующие здесь дамы сегодня прекрасны, однако, вы затмеваете всех. - Благодарю вас, сударь. То же самое можно сказать и о присутствующих мужчинах. - Дорогая графиня, похоже, все ждут, когда вы откроете бал. Могу ли я просить вас… - Вы правы, не стоит заставлять гостей ждать слишком долго, - кивнула она. - Но моя жена откроет бал со мной, - раздался за ее спиной голос Жоффрея, и он перехватил руку Анжелики. - Где это видано, чтобы муж танцевал с женой? – запротестовал было виконт. – При дворе это не принято! Анжелика мгновенно почувствовала гнев Жоффрея. - Я желаю и буду танцевать со своей женой! –холодно оборвал этот протест граф. - И никому не позволю вмешиваться! Удивленно Анжелика поняла, что граф умел танцевать. И поняла это сразу. По тому, как он двинулся вперед, когда заиграла музыка, по тому, как взлетела его рука в небрежном, словно бы неаккуратном и вместе с тем легчайшем жесте, сразу можно определить опытного танцора. - Сколько еще тайн вы скрываете, мессир? – улыбнулась она мужу. Стоило Жоффрею и ей присоединиться к танцующим, как остальные люди стали размытыми тенями, а музыка доносилась словно издалека. Анжелика не знала, так ли это было для мужа (и подумала мельком, что почти наверняка нет), однако она сама была словно заколдованная. Она смотрела на мужа и не могла насмотреться. Для нее Пейрак был прекрасен. Лучше него не было никого на свете... Они были ведущей парой в менуэте, и оба справились с этим превосходно. Анжелика готова была протанцевать хоть всю ночь, если это поможет удержать ощущение чуда, однако заметила вскоре, что Жоффрей стал двигаться медленнее и уже без особого удовольствия. Она сжалилась и сказала, что устала. От кавалеров не было отбоя. За менуэтом последовали гавот, жеманный и грациозный, как танец фарфоровых статуэток, а потом – веселый паспье, сарабанда, павана, гальярда и жига. Однако ни один из этих танцев не доставил Анжелике столько удовольствия, сколько первый танец, который они танцевали вместе с Жоффреем. Когда завершилась жига, Анжелика, желая сделать передышку, подошла к столу с напитками. - Вина, мадам? – предложил Жоффрей, протягивая ей бокал с рубиновой жидкостью. Однако она отказалась, сделав выбор в пользу сидра, привезенного с севера. - Напиток ваших краев! Я мог бы догадаться, - усмехнулся граф, протягивая ей бокал. Золотистый сидр благородно сиял в хрустале. - Вы великолепно танцуете, Жоффрей! Я впечатлена. Они присели в кресла, поставленные у открытого окна (очень приятно после танцев ощутить дуновение ветерка), слуги поднесли закуски, и можно было занять себя разговором. Жоффрей наклонился поближе к жене, чтобы их разговор не услыхали другие. – Некоторые вещи не стоит произносить вслух, они и так очевидны. Взгляните на меня и поведайте: видно ли, чего я сейчас желаю? Хотя смотрел граф, чуть прищурившись и наклонив голову, неизменная улыбка не покидала его уст, придавая легкую шутливую интонацию разговору, но в его глазах горел огонек, от которого заполыхали щеки Анжелики. - Того же, что и я, - ответила она тихо. И, несмотря на то, что музыка сейчас играла не им, мир снова отодвинулся и смазался, будто очутившись за витражным стеклом. Анжелика остро пожалела, что бал еще только в самом разгаре и что приличия обязывают ее как хозяйку оставаться с гостями до тех пор, пока последний из них не покинет Отель. Они так увлеклись друг другом, что не заметили женщину, подошедшую к ним. Анжелика обнаружила, что рядом кто-то есть, лишь когда голос с бархатистыми нотками произнес: – Бог мой, граф де Пейрак! Как я счастлива снова очутиться в вашем чудесном доме! И какой прекрасный повод встретить вас, графиня! Позвольте поздравить вас с рождением наследника! – перед супругами стояла мадам де Сожак. Когда-то, Анжелика припомнила, эта парижанка была любовницей д’Андижоса. Жоффрей дернул нижней челюстью, отчетливо скрипнув зубами, поднялся и склонился над рукой дамы. - Мадам, - живое выражение исчезло с лица де Пейрака, и возникла слишком хорошо знакомая Анжелике бесстрастно-снисходительная маска. – Я тоже не ожидал увидеть вас. Как вижу, вы находитесь в добром здравии. - Я, право, тоже не думала так скоро увидеть вас: ходили слухи, что вы бежали из Тулузы в какой-то родовой замок в горах. Очень удачно, что мой приезд совпал с вашим возвращением, граф. Мне нужно сказать вам кое-что с глазу на глаз, и это важно. Жоффрей в задумчивости взглянул на супругу. – Идите, я вернусь к нашим гостям, – сказала Анжелика. Он еле заметно улыбнулся, услышав это, и, поцеловав руку жены, подал руку мадам де Сожак. *** Подождав, пока закроются двери салона, Жоффрей повернулся к своей спутнице и поинтересовался: - Ну, что же вы хотите мне сказать, сударыня? Он не имел намерения вступать в долгие дискуссии. Бывшая пассия Андижоса сейчас вызывала у него раздражение, словно назойливо жужжащая над ухом муха. - Зачем вы позвали меня сюда? Пейрак пребывал в нетерпении, собираясь вернуться к жене. И только слова спутницы его остановили. - Не стану томить вас, граф, - насмешливо произнесла парижанка. - Вы, человек, которому Его величество оказал милостивое расположение, остановившись в его доме, вы не знаете, что происходит? - О чем вы? - О власти, мессир. О том, кто будет управлять страной вскорости. Он пожал плечами. - Его величество, полагаю, и как первый министр - кардинал Мазарини. Но какое это отношение имеет ко мне? - Ваша недальновидность удивляет меня, - сказала мадам де Сожак с досадой. - Мазарини! О чем вы говорите! Этот итальянец вот-вот испустит дух. И тогда… Страной должны править те, кто может и достоин взять власть. - Полагаю, мадам, - сказал Пейрак холодно, - что не вам решать подобные вопросы. Мои же дела никого не касаются. Я предпочитаю находиться в стороне от политики. - А как же ваша жена? Неужели не хотите ее защитить, коль так ею дорожите? - скупо улыбнулась мадам де Сожак. - Поверьте, скоро в стране разразится новая смута, и нужно оказаться на верной стороне! - О какой же стороне вы хлопочете? - Уже давно во Франции есть лишь один человек. И он, именно он, достоин править. Это господин Фуке. - Какую игру вы ведете, мадам? - граф скрестил руки на груди и в упор посмотрел на мадам де Сожак. - Я беспокоюсь о вас: вы и мадам де Пейрак мне глубоко симпатичны. И мне прискорбно думать, что вы можете оказаться в немилости, если поддержите не тех людей. - Я никого не поддерживаю, кроме себя, – покачал головой Пейрак. - Да, но времена меняются. - Оставим этот разговор, мадам. Я, кажется, начинаю догадываться, чего вы от меня хотите, - и догадки эти Жоффрею совершенно не нравились. - Но вдруг я все-таки удивлю вас? - вздохнула она. - Прошу, поговорите хотя бы с господином Фуке! Нельзя оставаться в стороне, когда решается судьба государства. - Как бы там ни происходило, - отрезал Пейрак, - я не стану вмешиваться. Простите, мадам, однако я далек от интриг, а мой дар убеждения - от совершенства. И скажу вам откровенно, его величество, воспитанный Мазарини, кажется мне гораздо умнее, чем вы полагаете. Итальянец сейчас у власти, верно? Он выкормил, выпестовал короля и научил, как нужно править страной. В игры великих я не играю, - графу окончательно наскучил разговор, и, развернувшись, Жоффрей пошел к двери, бросив на прощание: - Простите, если разочаровал вас. Он шел обратно в бальный зал, морщась от неприятного привкуса, оставшегося от этой беседы. Нет, он был уверен, что интрига Фуке обречена, однако беспокойство все же прокралось в его душу. А что, если?.. Он вспомнил странную историю девочки, выкравшей у заговорщиков ларец с компрометирующими письмами и ядом, предназначавшимся королю. Не этот ли ларец заставил Фуке обратить пристальное внимание на его семью? Эта мысль заставила его остановиться у лестницы, и он обеспокоенным взглядом поискал Анжелику. Однако увиденное заставило его забыть и о мадам де Сожак, и о Фуке.
МА: Jeoffrey de Peyrac браво И судя по всему не конец. Очень интересно что же увидел граф... Будем надеется что-то приятное. Интригующе, жду продолжения! Не этот ли ларец заставил Фуке обратить пристальное внимание на его семью? Эта мысль заставила его остановиться у лестницы, И если после таких подозрений граф ничего не предпринял!..
toulouse: Jeoffrey de Peyrac Спасибо! Читаешь и не оставляет надежда - а вдруг пронесет, не будет костра и всех тех ужасов. которые обрушились на обоих ГГ...
Violeta:
полная версия страницы