Форум » Творчество читателей » Радость » Ответить
Радость
Jeoffrey de Peyrac: Радость Автор: Jeoffrey de Peyrac Редактор: Violeta (ОГРОМНОЕ СПАСИБО ЗА ПОДДЕРЖКУ И СОВЕТ) Где-то в дебрях многочисленных обсуждений прозвучало однажды предложение поподробнее описать историю о "приходе радостных вестей" в Отель Веселой Науки и появлении наследника у четы де Пейрак. Так появилась эта фантазия, которую и представляю на ваш суд Однако ограничиться одним только этим эпизодом не хотелось, поэтому история разрослась и теперь, по замыслу, должна охватить события до отъезда четы Пейрак в Сен-Жан-де-Люз. В сочинении используется текст книги Анн Голон "Анжелика. Тулузская свадьба" Автор предупреждает, что не считает себя истиной в последней инстанции. Это только его видение событий Часть 1 …В доме Анжелики, как и во всем королевстве, царила радость. Даже архиепископ Тулузский был занят важными заботами и больше не следил с подозрительностью за действиями своего соперника графа де Пейрака. Монсеньора де Фонтенака, как и архиепископа Байонны, только что призвали сопровождать кардинала Мазарини в его пиренейском путешествии. Вся Франция была наполнена слухами о событии, которое до сих пор тщательно скрывалось, потому что оно было слишком невероятным!.. Король женится на инфанте! Час настал!.. С пышностью, которая должна была потрясти мир, монсеньор кардинал направлялся к острову на реке Бидассоа, в Страну Басков, вести переговоры с испанцами о мире… В залог мира высокомерная Испания соглашалась отдать свою инфанту в супруги молодому королю Франции… И вот с восемью каретами для свиты, десятью телегами для багажа, двадцатью четырьмя мулами, ста пятьюдесятью слугами в ливреях, ста всадниками, двумястами пехотинцами кардинал приближался к изумрудным берегам Атлантики, к Сен-Жан-де-Люзу. По пути он потребовал архиепископов Байонны и Тулузы со всем их эскортом, для того, чтобы они добавили пышности его делегации… Между тем, по ту сторону границы дон Луис де Аро, представитель Его Католического Величества (…) пересекал плато Кастилии… Никто не спешил, никто из дипломатов не желал прибыть первым и подвергнуться унижению, ожидая другого… Европу лихорадило. Будет ли заключен мир? Будет ли заключен брак? Обсуждались малейшие шаги. В Тулузе Анжелика следила за новостями без особого интереса. Она была захвачена радостным событием в собственной жизни, которое казалось ей намного значительнее, чем брак короля. День ото дня они с Жоффреем жили все в большем согласии, и Анжелику охватило страстное желание родить ребенка. Не раз в течение этого года, когда молодая женщина сопровождала мужа в его частых поездках по провинции, ее мысли, мечтания, обращенные к нему, будили воспоминания о ее детстве… Она снова видела себя девочкой в пещере колдуньи Мелюзины и слышала слова, которые шептала старая женщина: «Я открою тебе тайну, как жить в мире с любовью!..» …Между тем, Анжелике казалось, что Жоффрей не торопится стать отцом, и, не осмеливаясь говорить с ним об этом, она предпочитала, чтобы все оставалось так, как есть. Она знала, что Жоффрей женился на ней не ради наследника, а ради того, чтобы получить рудник Аржантьер. Когда он завладел им, то, казалось, смотрел с некоторым цинизмом на те требования, которые предъявлял ему брак – «институт, лучше всего подходящий для того, чтобы убивать любовь», как он говорил Фабрицио. Но Жоффрей менее всего предполагал влюбиться. А теперь хотел ли он ребенка? Или ожидал, что Анжелика сама расскажет ему о своем желании? Но она не знала, как сказать ему об этом. Ведь существовала наука, в которой он был, разумеется, искуснее ее и, несомненно, искуснее бедной Мелюзины,- это был мир любовных наслаждений, куда он увлекал Анжелику, убеждая, что она единственная из всех женщин, кто восхищает его. Анжелика еще многого не знала о человеке, которого любила, она пока не могла всецело довериться мужу, ведь слишком долго она испытывала страх. Анжелику пугала страсть, которую она внушала Жоффрею; ее то опьяняли открытия, то внезапно охватывала тревога. Его любовь к ней казалась таким феерическим, таким исключительным подарком судьбы, что Анжелика спрашивала себя: не снится ли ей все это и не обнаружит ли она при пробуждении реальность мрачных предсказаний. Имела ли она право любить его так пылко? Быть такой счастливой? Не собирался ли он вскоре оставить ее, отправившись на завоевание других? Напрасно Жоффрей клялся ей, что никогда ни одну женщину не любил настолько, чтобы показывать ей свою лабораторию и беседовать с ней о математике; она относилась к его словам недоверчиво и время от времени начинала ревновать мужа к прошлому, что забавляло его, но в тайне восхищало. Но понемногу все страхи исчезли. Она поверила в то, что их любовь истинна, и приняла ее, как дар, от которого грешно отказываться. Они связаны одной судьбой, и это не напрасные слова. Анжелика поняла, насколько чувствителен был этот дерзкий мужчина, осознала, с каким мужеством он побеждал свои беды и свое увечье. Она восхищалась Жоффреем и тем, что он победил в этой борьбе. Ей казалось, что, будь он красив и неуязвим, она не смогла бы любить его столь страстно. И она хотела преподнести ему самый щедрый дар – ребенка. Шли дни, и Анжелика стала опасаться, что бесплодна. Однажды, проснувшись, когда солнце было уже высоко, Анжелика удивилась - она привыкла вставать рано и несколько часов на заре посвящать верховым прогулкам. Сейчас же молодая женщина чувствовала себя полностью разбитой и не могла даже оторвать голову от подушки, настолько та казалась ей тяжелой. Что же это с ней? Едва Анжелика пошевелилась, как желудок неожиданно взбунтовался. Времени соскочить с кровати не оставалось. Она перегнулась через край, едва не вскрикнув от боли, пронзившей голову, и схватила ночную вазу. Ее рвало долго и мучительно. Вконец измученная, Анжелика откинулась обратно на подушки. Лоб был мокрым от испарины. Ее отравили! Сейчас она умрет! Глаза закрылись сами собой. - Проснулись, мадам? Сколько она спала? И спала ли? Яркий солнечный свет резал глаза. - Марго... Задвинь шторы… Маргарита, заглянув в ночную вазу, взяла ее и поспешила к выходу. - Вам будет легче, мадам, если вы встанете… Вернувшись, она сдвинула тяжелую ткань. - Сейчас, мадам… Я устрою вас поудобнее… Она подложила подушки под спину Анжелике и помогла ей сесть. - Ну, как теперь? - Голова раскалывается, - пожаловалась Анжелика. – Но хуже не стало… - Вам нужно поесть… - Мне даже думать об этом противно. - Кусочек хлеба, - уговаривала Марго. – Я сейчас принесу. Она убежала и вскоре вернулась с кусочком теплого хлеба. Анжелика начала есть, медленно пережевывая и прислушиваясь к реакции своего желудка. Марго тем временем расчесывала ей волосы. - Вам лучше? – спросила она, когда Анжелика доела хлеб. Анжелика улыбнулась. Недомогание больше не напоминало о себе. - Да. Буря в желудке слегка успокоилась. Спасибо. Я еду кататься. Который час? Она отбросила одеяло и спустила ноги с кровати. - Скоро полдень, мадам. А у вас хватит сил держаться в седле? – спросила Марго, откладывая щетку. – Может сказать господину графу? - Нет, я думаю, не стоит… Может что-то съела вчера. Теперь все в порядке. Маргарита засуетилась, подавая госпоже одежду. Анжелика привела себя в порядок, камеристка уложила ей волосы, и графиня покинула свои покои. В последующие дни жизнь во дворце шла своим чередом: балы, званые вечера, дружеские обеды сменяли друг друга – и Анжелика стала забывать о своем недомогании. *** Дни становились короче и холоднее, ночи – темнее и длиннее. Анжелика заметила, что с наступлением холодов стала хандрить. Последнее время ей все время хотелось плакать. И хотя в отношениях с Жоффреем царили любовь и согласие, она начала чувствовать обиду на мужа за то, что он так и не заговаривал о наследнике. Начинались снегопады. Как-то утром, одеваясь, она сказала Маргарите: - Ты должна поговорить с прачкой. Последнее время моя одежда безбожно садится. Я не могу влезть ни в одно платье. - Но, мадам, прачка не стирает ваши туалеты, - возразила Марго.- Я все делаю сама. Но теперь и я вижу, что корсаж слишком туго обтягивает вашу грудь. Не успели слова слететь с губ, как камеристка ахнула. - Мадам графиня! Да вы носите ребенка! Анжелика пошатнулась и схватилась за спинку стула. - Ребенка? – повторила она. - Когда у вас в последний раз были женские недомогания? – допытывалась Маргарита, вдруг осознав, что прошло несколько месяцев с тех пор, как она носила прачке запятнанное кровью нижнее белье хозяйки. Никакого другого объяснения быть не могло. Она беременна! Анжелика опустилась на стул. Почему она сама этого не поняла? Ну конечно же, она беременна! Сколько раз они с Жоффреем любили друг друга. Анжелика покраснела, вспомнив, как они утоляли взаимную страсть. Да. Она ждет ребенка! Ребенка Жоффрея де Пейрака! Анжелика счастливо и заразительно рассмеялась, а по бледным щекам ее катились слезы радости. Она расцеловала Маргариту. - Мадам! - Нужно послать за графом, Марго! Немедленно! Но, прошу тебя, ничего ему не говорить… Пусть гонец привезет его ко мне! *** - Моя жена здорова? Что случилось? – спрашивал граф, идя к оседланным лошадям. - Мессен, я только повторяю то, что велела сказать Марго. Приказано как можно скорее привезти вас… Но могу сказать от себя, что мадам графиня не больна. Однако Пейрак был взволнован. Что могло произойти в его отсутствие, что требовало его срочного приезда? Ему очень не хотелось прерывать начатую работу, к которой они с Куасси-Ба так долго готовились. Сейчас был как раз самый ответственный момент, и ему нужно было все бросить, доверив только верному мавру. Но он знал, что Маргарита не стала бы беспокоить его так внезапно по мелочам. Несколько минут спустя в сопровождении слуги он уже мчался по дороге к Тулузе. Поднявшись на крыльцо по широким ступеням отеля и лишь слегка кивнув головой встретившему его Альфонсо, граф торопливо, насколько позволяла его больная нога, направился к апартаментам жены. Маргарита уже поджидала его там. - Госпожа графиня ждет вас, мессен, и просила сразу же проводить к ней, - она присела в реверансе. - Что с Анжеликой? - Ничего страшного, поверьте мне, мессен, - Марго сделала приглашающий жест. Когда он вошел, Анжелика с радостной улыбкой вскочила ему навстречу, и граф едва успел подхватить ее в свои объятия. - Что случилось, мой ангел? Вы хотели видеть меня, и я сразу примчался по вашему зову, - он не скрывал своего удивления. - Жоффрей, - Анжелика просто лучилась счастьем. – Все более, чем прекрасно! Она так часто представляла, как сообщит ему эту радостную весть, что сейчас, когда он был здесь и с ожиданием смотрел на нее, Анжелика вдруг растерялась. - У меня для вас важная новость, которая, несомненно, вас обрадует, - она положила руку на живот и вскинула на него сияющие глаза. Выпустив жену из объятий, граф смотрел на нее, как громом пораженный, настолько известие ошеломило его. - Ты имеешь в виду… ты… - смысл сказанного начал доходить до его сознания, и граф счастливо рассмеялся. – Ты беременна! Анжелика кивнула. - Когда? - К весне… Жоффрей прижал ее к своей груди, и она услышала, как гулко бьется его сердце. - Спасибо тебе, душа моя, - прошептал он. – Я люблю тебя. Губы их встретились в нежном головокружительном поцелуе. Казалось, весь мир исчез, кроме них двоих. Жоффрей снова и снова целовал ее чуть приоткрытые губы, с которых сорвалось ответное: - Я люблю тебя… - и на глаза Анжелики навернулись неожиданные слезы.
Jeoffrey de Peyrac: Violeta,
Bella: Jeoffrey de Peyrac пишет: Анжелика перевернулась на спину и, раскинув руки, устремилась в сверкающую беспредельность. как же в тему это видение! просто вырезанный отрывок из оригинала! предвестник беды... ИМХО... побубню... многовато изумрудно-зеленых-и опять изумрудных глаз; и колючая проволока появилась 2-мя столетиями позже, даже в сравнительном упоминании
аня: многовато изумрудно-зеленых-и опять изумрудных глаз; не трогать зеленые глаза) реально,люди,это в оригинале или нет?)шикарное продолжение+понятно ее тревога,видения (Новый свет) как бы то ни было,тему Радость можно смело добавлять в новые редакции,ибо я например все ранво не заметила разницы между автором и голон,настолько все ок +в тему "неужели вы думаете я изменю вам с подругой"...))Тут же можно понять,что ни она ни он не верили,про верность до Нового света)
Леди Искренность: Очень интересная идея с видением, перевоплощением, аллюзиями... Только вот клятву свою Jeoffrey de Peyrac пишет: твоим мужем навсегда, до конца наших дней. Я буду верен тебе и буду рядом в хорошие и плохие времена, буду твоим душой и телом. они оба, увы, не сдержат. Очень мне нравится ваша идея, ваша задумка и весь фанфик в целом. Огромное спасибо за предоставленную возможность попробовать на вкус, разделить их пять лет совместной жизни, совместного безоблачного счастья, которые автор прошагала мимо. На этом фоне боль от предстоящей разлуки еще сильнее. Просьба, не заканчивать подольше и подарить нам еще несколько таких семейных сцен, разговоров по душам, Пейрака за работой, за делами, рассказывающего ей что-то... Знаете, только что в отрывке смутило? Жаль стало бедного Жоффрея, вынужденного со своей короткой левой ногой ползти по камням в гору за резвой женой, шатаясь, матерясь и обливаясь потом...
Jeoffrey de Peyrac: Bella пишет: колючая проволока появилась 2-мя столетиями позже, даже в сравнительном упоминании Спасибо, тапок принимаю, знаю, мой косяк, но ничего не пришло на ум ))) аня пишет: тему Радость можно смело добавлять в новые редакции,ибо я например все ранво не заметила разницы между автором и голон Спасибо за столь громкую похвалу Я смущена ) Леди Искренность пишет: Очень мне нравится ваша идея, ваша задумка и весь фанфик в целом. Спасибо огромное за оценку. Леди Искренность пишет: Просьба, не заканчивать подольше и подарить нам еще несколько таких семейных сцен, разговоров по душам, Пейрака за работой, за делами, рассказывающего ей что-то... Пока еще не конец ))) Леди Искренность пишет: Жаль стало бедного Жоффрея, вынужденного со своей короткой левой ногой ползти по камням в гору за резвой женой, шатаясь, матерясь и обливаясь потом... Скинем на то, что он колдун и по волшебству оказался на вершине ))) А вообще там тропа вполне проходима, просто Анж полезла по склону ) К сожалению, даже эти развалины не имеют ничего общего с событиями XIII века, ведь после захвата крепости по приказу Папы римского, она была разрушена до основания, а нынешние строения восстанавливались и модернизировались значительно позже королевскими архитекторами. Если уж честно, то сам замок - новодел конца 16 начала 17 века. Его было решено восстановить как память о событиях (конечно, Пейрак этого не мог не знать), но мы вслед за ним сделаем вид, что это ТА САМАЯ КАТАРСКАЯ КРЕПОСТЬ
аня: Огромное спасибо за предоставленную возможность попробовать на вкус, разделить их пять лет совместной жизни, совместного безоблачного счастья, которые автор прошагала мимо как там было,если бы их не разделили обстоятельства,они давно бы уже надоели друг другу а через 10 лет уже жили бы своей жизнью тем более,Анж независимости бы захотела.постоянная опека мужа ее бы достала,красота бы не укрылась от взглядов Короля и придворных,так что вряд ли бы она захотела сидеть в провинции и слушать Легенды
Леди Искренность: Jeoffrey de Peyrac, просто я пару раз поднималась к вершинам замковых развалин, дело это для моего нетренированного организма было нелегкое. Представляю, как "весело" этим заниматься с ногами разной длины. Но, спишем на тренированность, закалку, крепкий организм и энтузиазм влюбленного.
Jeoffrey de Peyrac: Леди Искренность , сама бывала, и не раз Леди Искренность пишет: спишем на тренированность, закалку, крепкий организм и энтузиазм влюбленного.
княгиня Спадо: Как и всегда очень интересная глава, жду новых! Спасибо вам за ваше творчество!
Jeoffrey de Peyrac: княгиня Спадо , спасибо )
княгиня Спадо: Всегда рада похвалить прекрасного автора и прекрасную работу.
Светлячок: Леди Искренность пишет: Огромное спасибо за предоставленную возможность попробовать на вкус, разделить их пять лет совместной жизни, совместного безоблачного счастья, которые автор прошагала мимо. На этом фоне боль от предстоящей разлуки еще сильнее. Согласна с каждым словом . Пребываю то ли в состоянии восторженной грусти, то ли грустного восторга. Так красиво, душевно, аж до мурашек. А эти описания про свет, который застыл каплей, я смаковала, как шоколадную конфету с орехом внутри, таааак вкусно . Извините, автор, но предупреждаю сразу, что сворую это выражение к себе в копилочку . Жаль стало бедного Жоффрея, вынужденного со своей короткой левой ногой ползти по камням в гору за резвой женой, шатаясь, матерясь и обливаясь потом... Вот, у меня эта картинка тоже перед глазами всплыла . Но, что ж поделать, сам выбрал себе молодую жену, пусть теперь побегает, поспевать-то надо)) Чудесно, автор, просто...нет слов у меня, вот
Светлячок: И Хде, простите? тут осень на дворе, меланхолия, грусть, дайте нам "Радости", автор
Nastia: Светлячок Согласна с вами ( Радости) продолжениее дай вообще что то девочки не пишут , Забросили творчество что ли даже грустно . Девочки ауу что то хоть будет то романтика . любовь .новое????
Jeoffrey de Peyrac: Заждались? 🎄 ЧАСТЬ 13 Мгновения покоя. Уединение, в котором они обрели друг друга - одни во всем мире. Увы, уединение это не могло продолжаться бесконечно. Положение графа обязывало их быть всегда на виду. Нужно было возвращаться в свет. Тулуза звала их из пиренейского уединения. На высокий горный кряж поднимался поезд, состоявший из двух тяжелых дорожных экипажей и повозок, окруженных вооруженными людьми, вызванными графом из Тулузы. В первой карете разместилась после долгих споров с мужем Анжелика, вторую занял вместе с кормилицей и няней Флоримон, отправившийся в свое первое путешествие. Жоффрей ехал верхом на своем любимом вороном андалузце около дверцы экипажа Анжелики. Когда экипажи, спустившись в долину, достигли поворота дороги, граф подал знак остановиться. В легкой голубоватой дымке виднелся на вершине замок, кровли и башни которого горели в солнечных лучах. Лес окружал его подобно зеленому морю. - Прощай, замок моих предков! Дай мне Бог снова увидеть себя таким же счастливым человеком, каким я покидаю тебя! Прощай! А теперь вперед! – скомандовал Пейрак, пришпорив коня. *** Кареты катили по безлесной местности дорогой, к обеим сторонам которой близко подступали виноградники. Слева от них сверкали золотом в лучах заходящего солнца воды Гаронны. Лошади шли спокойной, неспешной рысцой. Анжелика с восторгом заметила, что окружающая местность ей знакома, и, стало быть, они уже недалеко от Тулузы, она вглядывалась в ставший таким родным пейзаж. - Как здесь красиво, - произнесла Анжелика, всей душой чувствуя любовь к этому краю. - Как же я соскучилась!.. На губах Жоффрея появилось нечто вроде легкой улыбки. Мысленному взору его представились прелестные и лишенные моральных предрассудков дамы, которые делали столь приятной его жизнь в течение нескольких лет до женитьбы. Балы и банкеты, охоты и спектакли... Он не мог бы в точности определить, когда именно все это начало ему надоедать... Раболепное прислуживание дворян, страстно желающих его расположения и милостей, вызывало у него отвращение. Он был буквально осаждаем блюдолизами, которые питали надежду на его посредничество в достижении своих целей. Его пытались подкупать и не видели ничего зазорного в том, чтобы жены оказывали ему любовные услуги в качестве платы за покровительство. Но дамы были не менее отвратительны, чем их мужья. Как же счастливо складывалась его нынешняя жизнь.Вступив в брак, навязанный ему Молином, мог ли он знать, что найдет величайшую радость рядом со своей юной очаровательной супругой. Солнце опускалось все ниже к горизонту, золотое предвечернее небо было усеяно серебристыми облаками. В отдалении уже виднелись крутые крыши и высокие стены домов, башни и колокольни Тулузы. Спустя благословенно короткий промежуток времени, миновав людное предместье, они уже въезжали в главные городские ворота. Лошади быстро зарысили по улицам, в этот вечерний час еще заполненным смуглыми бойкими крикливыми, как птицы, горожанами и уличными торговцами. Кортеж продвигался все дальше по неширокой улице, и кучер проклинал укутанных в шали женщин с полными корзинками в руках за то, что они мешают двигаться с должной скоростью. Казалось, каждая хозяйка в окрестностях именно теперь отправилась за покупками, а каждая кошка и каждый пес не находили ничего более приятного, чем сунуться под ноги графским лошадям. Наконец перед путешественниками возникло так хорошо знакомое здание Отеля Веселой Науки с резными башенками, многочисленными окнами, яркой черепичной крышей и стройными рядами колонн. Кареты двигались по подъездной аллее, рядом со звонким лаем мчались собаки, со всех сторон к крыльцу сбегались готовые помочь темноволосые смуглые слуги в ярких одеждах. *** - Добро пожаловать домой, Фло, - Анжелика, опершись на руку мужа, спустилась с подножки кареты и, приняв у няни сына, прижала Флоримона к груди и приподняла его головку. - Ах, госпожа, позвольте взять его, - к Анжелике подбежала сияющая Маргарита. - Конечно, Марго, - графиня передала сына в руки верной служанки. – Как я рада снова увидеть тебя. Вся прислуга собралась во дворе отеля, чтобы приветствовать возвращение сеньоров и наследника. Анжелика видела сияющие улыбками лица. - Могу я тоже, мессир граф? – подошедший управляющий склонился над малышом. - Ну, конечно, Альфонсо, - улыбнулся Пейрак. - Приветствую вас, юный сеньор, - Альфонсо бережно, словно хрустальную вазу, взял Флоримона из рук Маргариты. – Знакомьтесь, это дом, в котором вы будете жить… А это те, кто будет заботиться о вас в его стенах. Словно приветствуя короля, челядь Отеля Веселой Науки склонялась в глубоком поклоне перед маленьким господином, которого со всем почтением внес в дом управляющий графа, сопровождаемый Маргаритой. Анжелика удержала мужа во дворе отеля. - Спасибо, Жоффрей, что подарил мне нашего сына… Что был рядом со мной. Жоффрей притянул ее к себе и легко коснулся губами ее виска, а потом посмотрел в прекрасные изумрудные глаза жены. - Я не был так испуган никогда в жизни… или так счастлив…
полная версия страницы