Форум » Творчество читателей » Горький шоколад » Ответить
Горький шоколад
Клеманс: Фэндом: Голон Анн и Серж «Анжелика» Основные персонажи: Анжелика, Франсуа Дегре, Жоффрей де Пейрак (Рескатор), Филипп дю Плесси-Бельер, Флоримон, Кантор Пэйринг или персонажи: Анжелика/Жоффрей Рейтинг: PG-13 Жанры: Гет, Романтика, Ангст, Повседневность, Hurt/comfort, AU Предупреждения: OOC Описание: Анжелика вернула себе отель дю Ботрейи. Она понимает, что нельзя жить прошлым, но прошлое не хочет отпускать нее. С появлением в соседнем доме таинственного незнакомца, лицо, которого никто не видел. Женщину не покидает чувство, что за ней следят. Посвящение: Спасибо Мадлон за идею и Анн Голон за персонажей
Клеманс: Два короля и туз вернули ей отель дю Ботрен. Дом построенный специально для нее, для них, в той жизни, где не было боли, не было слез. Той жизни о которой лучше не вспоминать, иначе захочется умереть. Той жизни, которая, теперь больше похожа на старый полузабытый прекрасный сон и если бы не двое мальчишек, ждущих её дома, то она действительно подумала о реальности собственного прошлого. Анжелика вдохнула ночной воздух. Скорей, как можно скорей, ей нужно было увидеть свой дом, въехать туда. Она вернула себе частичку своего прошлого и теперь ей не терпелось убедиться в этом. Женщина вернулась домой, дав распоряжение служанкам готовиться к переезду.Наутро она поднялась к детям. - Доброе утро, птенчики мои. - Мама! - бросился к ней в объятье Кантор. Анжелика подхватила его на руки и поцеловала в румяную щечку. - Вы уже завтракали? - Да, мама, - хором ответили мальчики. - Тогда собирайтесь. Мы едем на прогулку. - Ура! - Кантор соскользнул с рук матери. - Барба, мы идем гулять. Анжелика улыбнулась и подошла к старшему сыну, мальчик сидел за столом и читал книгу. - Все хорошо, мои родной? - Да, мама, - улыбнулся Флоримон. Женщина провела по черным как смоль волосам сына и присела напротив него, чтобы иметь возможность видит его лицо. - У меня новость, хороший мой. Скоро мы переедем в другой дом. - Куда? - поднял на нее взгляд Фло. - Домой, - загадочно улыбнулась мадам Маре. Анжелика не могла поверить своим глазам. На этот раз судьба улыбнулась ей, вернув отель дю Ботрен. Держа за руки своих детей, она с замиранием сердца ходила по комнатам отеля, не осмеливаясь сказать им, что это принадлежало их отцу. Это было чудо. - Мама, теперь мы будем здесь жить? - спросил ее Кантор. - Да, дорогой. - Это хорошо, - улыбнулся малыш. - Мне тут нравиться.
Violeta: Очень красиво и нежно. Ждем продолжения!
Мадемуазель Мари: Очень ждём)))))))))
toulouse: Клеманс Всё очень замечательно, только один вопрос: почему у вас такие странные имена собственные? Мадам Маре (должно быть Моран), отель Ботрен - насколько я помню, Ботрейи?
Клеманс: Видимо перевод такой, потому что названия брала из книжки.
Жаклин де ла Круа: toulouse это английский перевод, у меня точно так же в книге.
Клеманс: Здравствуйте, все. Вот и последний месяц зимы и я решила, что хватить филонить и пора порадовать читателей. Представляю вашему вниманию две первых главы фанфика. Спасибо, вам, за терпение, а Violete за редактуру и помощь В тексте использованными кусочки из "Путь в Версаль" и "Анжелика и её любовь". Глава I Как только Анжелика с детьми переехала в отель дю Ботрейи, ей захотелось устроить шикарный прием в честь новоселья. Вернуть этому дому былое величие, которое он утратил, будучи заброшенным. Когда Одиже пришел проведать её, она с улыбкой поинтересовалась: — Что вы скажете о моем отеле? — А! — Это самый красивый отель в Париже, не так ли? — снова спросила она. — Я так не думаю, — грустно ответил Одиже. Анжелика была разочарована. — О, вы опять не в духе! Разве вы не рады моему успеху? — Успеху? Я уважаю успехи, достигнутые трудом, — заявил молодой человек. — Это правда, что принц ставил на вас и при проигрыше вы должны были стать его любовницей? — Да, это так, мой милый. И если бы я проиграла, то стала бы его любовницей. Вы знаете, что для меня карточные долги священны. Бледное лицо Одиже стало пунцовым. Он хотел что-то сказать, но Анжелика перебила его: — Но я выиграла, и отель мой! Смотрите правде в глаза: я не проиграла, а вы остались без рогов. К тому же мы еще не женаты. — Я уже и не мечтаю об этом, — заметил Одиже растерянно и протянул руки. На Анжелике было черное бархатное платье, а прекрасную грудь украшало жемчужное ожерелье. — Нет, еще не время, — тихо произнесла она. По ее взгляду Одиже понял, что огромная пропасть разделяет их. Он не догадывался, что за ней стоял призрак графа де Пейрака, которого сожгли как колдуна на Гревской площади. Что она фактически живет сейчас в своем доме. «Он никогда не поймет всей этой жизни», — думала Анжелика, скользя взглядом по серой фигуре Одиже. — О, я совсем забыла! — воскликнула Анжелика, счастливая, что переменилась тема их разговора. — Я хочу дать большой ужин в своем отеле и хочу попросить вас помочь мне организовать все. У вас такой опыт в этих делах. — Очень сожалею, мадам, но на меня не рассчитывайте, — глухо сказал Одиже и, попрощавшись, вышел. Анжелика обошлась и без него. Угощение, музыка, множество приглашенных гостей - все было изысканно и утонченно, как когда-то во время роскошных приемов в Тулузе. Анжелика смотрела на себя в зеркало: богато украшенное платье цвета темного изумруда стоило целое состояние. Она поправила складки на подоле. Изысканная прическа подчеркнула благородные черты ее лица. Бине превзошел себя в этот раз в искусстве создания причесок. Женщина улыбнулась своему отражению - сегодня вечером хозяйка этого вечера затмит всех. Остался всего один штрих. Анжелика склонилась над шкатулкой с драгоценностями и внезапно на память ей пришла полузабытая сцена со свадьбы короля: " - Что мне надеть из украшений? - спросила она тогда Жоффрея, подбирая украшения к своему золотому платью. - Жемчуг, пожалуй, слишком скромен, бриллиант — резок, - она так отчетливо сейчас слышала его глубокий низкий голос, словно он стоял у нее за спиной. Анжелика могла поклясться, что чувствует его дыхание на своей щеке. — Изумруды, они подходят к вашим глазам. " Женщина пошатнулась и, закрыв глаза, глубоко вздохнула. Наверное, во всем виновато это место - воспоминания о её первом муже, графе де Пейраке, преследовали ее, вызывая тоску по давно ушедшим и невероятно счастливым временам, которым было не суждено возвратиться. Ни раз она ловила себя на том, что ожидает услышать его неровные шаги в коридорах отеля. Сумасшествие? Возможно. Анжелика открыла глаза и посмотрела в зеркало: румянец медленно возвращался на бледные щеки. Что ж, если здесь обитает дух Жоффрея, то она только рада этому. «Призрак — какая грустная судьба, — думала она. — Он так любил жизнь во всех ее формах». Взяв изумрудное ожерелье, женщина надела его и поспешно направилась к двери: «Пора хозяйке поприветствовать гостей». - Дорогая, ты великолепна, - расцеловала её Нинон в обе щеки. - Все взгляды прикованы к тебе. - Не преувеличивай, - засмеялась Анжелика. - Ни капли, моя дорогая. Ни капли. - Здравствуйте, прелестные дамы, - к ним подошел Пегилен. - Вы обворожительны сегодня, - поклонился он Анжелике. - Впрочем, как и всегда. - Вот видите! - взмахнула веером куртизанка. - Я говорю ей тоже самое, а она мне не верит. - Верю, верю, - поспешила успокоить раздосадованную подругу мадам Моран. - Это все от недостатка мужского внимания, - продолжала рассуждать Нинон. - Тебе стоит завести любовника, чтобы он осыпал тебя комплиментами и подарками. - Могу предложить свою кандидатуру, - шутливо выпятил грудь де Лозен. - Если вы мне откажете, мое сердце будет разбито. - В отместку за все женские сердца, что разбили вы, - тем же тоном ответила Анжелика. - О, нет, нашей Анжелике нужен кто-то по интереснее придворного щеголя, - хихикнула Нинон. - Не в обиду Вам сказано, мой дорогой Пегилен, но она Вам не по зубам. - Я рад быть просто её другом, - поклонившись хозяйке дома, улыбнулся де Лозен. Дальше вечер проходил в том же духе дружеского флирта, смеха и музыки. За окнами уже стемнело, и только свет луны да факелов, расставленных вдоль дорожек в саду, разгонял ночную мглу. Анжелике было приятно снова окунуться в атмосферу чарующего праздника, но через какое-то время она почувствовала, что ей необходимо выйти на улицу. Женщина вышла на крыльцо и вздохнула полной грудью прохладный воздух, наполненный ароматами цветов, который постепенно возвращал ей силы. Отель был окружен великолепным парком со множеством клумб и извилистых дорожек, по которым сейчас прогуливались гости, приветствуя Анжелику. Она улыбалась им в ответ, но мысли её были далеко отсюда. Несколько лет ей было не до воспоминаний, она яростно цеплялась за жизнь, спасала себя и своих детей, мстила. Когда же наконец Анжелика перестала боятся и мучиться от ночных кошмаров по ночам, когда ей уже не нужно стало думать о том, где спать и что есть, она просто запретила себе вспоминать, чтобы больше не хотелось умереть от боли и тоски, разрывающей сердце. Но именно сегодня воспоминания о праздниках в Отеле Весёлой науки поблекшими от времени картинами вставали перед ее глазами. От того счастливого времени остались лишь обрывки ощущений, вспышки эмоций и горестное чувство утраты. Женщина поёжилась. Задумавшись, она прошла по тенистой аллее, ведущей в глубину сада, и вышла к старому колодцу. Не дойдя несколько шагов до него, она заметила, что там кто-то есть. Привыкшая к самым различным неприятным сюрпризам, Анжелика замедлила шаг, всматриваясь в темноту. Темный силуэт отделился от колодца и двинулся по направлению к ней. На миг он показался ей тенью, призраком, фантомом, и она чуть не закричала от внезапно нахлынувшего страха, но взяла себя в руки и как можно спокойнее проговорила: - Кто здесь? - Это я, госпожа, - услышала она старческий голос. – Паскалу. Анжелика узнала слугу-баска, который занимался садом и работал в отеле уже много лет. Это о нем говорил принц Конде, что он служил еще старому хозяину. — Это правда, что ты жил здесь, когда твой хозяин был в Тулузе? — спросила она с замиранием сердца, когда он поравнялся с ней. Старик медленно поставил на землю ведра, наполненные водой из колодца, в которой отражались лунные блики. — Да, мадам. — А как звали твоего хозяина? Она хотела услышать имя человека, который сделал ее счастливой. Слуга с опаской огляделся вокруг. — Тише, мадам, его имя… он проклят! Сердце Анжелики сжалось. — Правду говорят, что он был колдун и его сожгли? — Да, говорят, — старик пристально посмотрел ей в лицо. Его впалые глаза загорелись странным огнем. Он улыбнулся, его морщинистое лицо разгладилось. — Говорят, — повторил он, — но это не правда. — Почему?! — не выдержала Анжелика, которую начало трясти как в ознобе. — Почему?! — Другого, мертвого, сожгли тогда на площади. Сердце молодой женщины забилось еще быстрее. — Откуда ты знаешь? — Я видел его после казни. — Кого? — Проклятого хромого. — Где ты его видел? — Здесь, ночью. Анжелика вздохнула и закрыла глаза. Какая-то надежда теплилась в ней, как свет догорающей свечи. Дегре говорил, что не нужно думать о прошлом, но прошлое никогда не покидало ее. Паскалу с опаской оглянулся. — Это было ночью, после костра. Я спал в конюшне, во дворе. Вдруг я услышал непонятный звук в галерее и сразу же узнал его походку. Дикий смех исказил лицо старого слуги, седые волосы развевались по ветру. — Кто не знает его походку? Походку Великого Хромого из Лангедока. Он прошел мимо меня. Сначала я его не увидел, потому что вокруг было темно. Но внезапно луна осветила его фигуру. Он стоял, опершись о перила лестницы, а потом повернулся ко мне. Анжелику знобило. — Ты узнал его? — спросила она, стуча зубами. — Я узнал его, как собака узнает своего хозяина. Но я не видел его лица. Оно было закрыто черной маской. Вдруг он засмеялся и, пройдя сквозь стену, исчез. Больше я его не видел. — О, не мучай меня! — закричала Анжелика, отталкивая старика. — Убирайся, я умираю от страха! Слуга удивленно посмотрел на нее, взял ведра и медленно удалился. Женщина вернулась к гостям, но праздник уже не радовал её, как прежде. Ей хотелось остаться одной и поплакать, выплакать все свою боль по потерянному счастью и медленно умирающей надежде на чудо воскрешения былой любви, но бал еще не закончился, и она со всем радушием гостеприимной хозяйки продолжала развлекать своих гостей, не зная, что высокая фигура незнакомца скрывалась в этот самый момент в темноте аллеи, не замеченная и не узнанная никем, и следила за каждым её шагом...
Клеманс: Глава II Утро было прекрасным. Солнце заполняло своим светом каждый уголок дома, до которого могли дотянуться его лучи. Анжелика сидела в небольшом кабинете, изучая отчёты капитанов кораблей, привозивших зерна кофе и какао для её салона. Горячий шоколад, любимый напиток королевы, пользовался популярностью, и она могла снова спать на шелковых простынях и носить самые модные и прекрасные наряды. Теперь новая хозяйка отеля дю Ботрейи имела две кареты, шесть чистокровных рысаков, а также двух конюхов и четырех лакеев; кроме того, у нее было двое комнатных слуг, один управляющий и множество различных служанок, но за все это приходилось платить вот такими многочасовыми сидениями над счётами, докладами и договорами. - Какой прекрасный день, сударыня, - вошла в кабинет Барба. – А вы снова сидите за этими проклятыми бумагами, - в голосе служанки звучало осуждение. - Благодаря этим проклятым бумагам и тому, что я за ними сижу, у нас есть все это, - улыбнулась Анжелика, смотря на подбоченившуюся няню своих детей. Та сейчас напоминала ей Фантину Лозье, которая точно также ворчала на маленькую Анжелику, когда та уносилась куда-нибудь в лес с ватагой мальчишек. Женщина устало потёрла затёкшую шею, потом потянулась с гибкостью кошки и встала из-за стола. В одном Барба была права - она уже довольно долго сидела здесь и заслужила небольшой перерыв. - Барба, где мальчики? – спросила она служанку. - Они собирались играть в саду, госпожа. - Хорошо, я пойду к ним, - кивнула Анжелика. - Вот и славно, - улыбнулась Барба. – Вот и правильно. Не стоит упускать такой погожий день, - проговорила она вслед удаляющейся женщине. *** Флоримон и Кантор действительно были в саду. - Матушка! – подбежали они к Анжелике увидев, что женщина идёт по направлению к ним. - Мои хорошие, - улыбнулась она. – Чем вы занимались, пока я не пришла? - Мы хотели поиграть в прятки, но Кантор боится оставаться один, - пожаловался на младшего брата Флоримон. Кантор же опустил голову. Малыш действительно боялся заблудиться среди дорожек парка и что его утащит тот старик-садовник, который так странно смотрел на них с Флоримоном этим утром, но ничего не сказал, боясь, что мама и брат будут смеяться над его страхами. - Знаете, а я в детстве очень любила играть в прятки и салочки. Я была самой лучшей, меня никто не мог отыскать или поймать, - вспоминала Анжелика свои детские игры в лесах Монтелу. - Честно? - спросил Флоримон с восторгом и удивлением глядя на мать. - Да, - кивнула Анжелика. – Давайте так, я спрячусь, а вы с Кантором вместе будете меня искать. Договорились? Мальчики просияли. Они так любили, когда мама играла с ними, но в последнее время такое происходило все реже. Дети согласно кивнули. С этого момента сад наполнился веселым шумом, беготней, смехом и радостными возгласами. Анжелика пряталась за кустами и стволами деревьев, а как только сыновья замечали ее, ловко перебегала на другое место. Иногда, поддаваясь на их уловки, она позволяла схватить себя, и тогда уже сама брала одного из детей на руки и кружилась, пока в ушах не начинало шуметь, а тело переставало повиноваться, и звонкий смех непроизвольно лился сам собой. В этот момент женщина чувствовала себя снова юной шаловливой девчонкой, самой счастливой в мире. В очередной раз, когда дети окружили Анжелику с обеих сторон, отрезая ей пути к побегу, она схватила их в охапку и закружила, пока все трое они не упали на газон возле зеленой изгороди, отделяющей территорию отеля от соседнего участка, громко смеясь. Они лежали на мягкой траве, наблюдая за облаками, проплывающими белыми барашками над головой. - Матушка, а почему месье Одиже больше не приходит? – вдруг спросил Кантор. Анжелика с удивлением посмотрела на ребенка. Она и не задумывалась о том, как воспринимают ее сыновья Одиже, которого видели от силы несколько раз. - Понимаешь, мой дорогой, - подбирала слова женщина. – Люди иногда расстаются, потому что им не по пути, потому что они слишком разные. Мы поссорились с месье Одиже, и он ушел, и боюсь, что уже не вернется. - А с нашим отцом вы тоже расстались из-за ссоры? - задал следующий неожиданный вопрос уже Флоримон. Анжелика мгновенно побледнела, переводя взгляд с одного маленького личика на другое. Она ничего и никогда не говорила своим сыновьям о их отце, даже сейчас, когда они жили в этом доме. Сначала считая их слишком маленькими, чтобы понять, а потом просто не зная, как начать такой сложный разговор. И вот настал день, когда дети сами начали задавать вопросы. - Флоримон, Кантор, - вздохнув и собравшись с духом, проговорила женщина. - Это было очень давно, нас разлучили плохие люди, и мы ничего не смогли с этим поделать. Анжелика отвернулась, желая скрыть тоску и боль, словно говоря о том ужасном времени, она вновь возрождала его, и сердце тоскливо отозвалось на разбуженные этими словами воспоминания. Тут она почувствовала, как ее ладонь обхватили детские пальчики, чуть сжимая. - Матушка, я всегда буду с вами и буду вас защищать от всех, кто захочет причинить вам зло, - произнес Флоримон. - Дорогой мой, сейчас никто не хочет причинить мне зла, – успокаивающе улыбнулась Анжелика. – Все это осталось в прошлом. Женщина не помнила, чтобы кто-то в последнее время ей угрожал. Все дела с Двором чудес были улажены, и Деревянный зад обещал, что никто не тронет ни ее, ни ее детей. Наоборот, бродяги быстро нашли дорогу к ее дому и три раза в неделю получали горячий суп, хлеб, одежду. Не так давно она вытащила из тюрьмы Легкую ногу, который стал слугой при детях. Он ничего не делал, только рассказывал ребятам истории, сказки, в которых знал толк. - Мне сняться сны, - пожал плечами Флоримон, опуская голову, словно признавался в чем-то постыдном. – Плохие сны. Там много людей и они кричат. Я не могу увидеть их лиц, но мне очень страшно и хочется убежать. - Не бойся, мой хороший, это просто плохие сны. Они снятся всем, - обняв сына за плечи и поймав его полный тревоги взгляд, сказала Анжелика, размышляя о том, может ли ребенок помнить что-то о том времени, когда жил в Ньельской башне. - Я и не боюсь, матушка, - ответил мальчик, и в его глазах промелькнула такая серьезность и решительность, словно он на миг стал взрослым. – Клянусь вам, я обязательно стану очень сильным и никому не позволю нас разлучить. - И я, - подтвердил Кантор. - Мой рыцари, мои дорогие мальчики, - обняла сыновей молодая женщина. На глаза Анжелики навернулись слезы. Все тревоги и заботы ушли на второй план, ведь с ней были её сокровища, её дети – здоровые и счастливые. Она была не одна. - Почему, ты плачешь, мама? - спросил Кантор, когда отстранился от матери. - Я не плачу, - быстрым движением руки утерла слезы женщина. – Просто я очень счастлива, что у меня такие храбрые защитники, - погладила младшего сына по голове Анжелика. Глубоко вздохнув и взяв себя в руки, она снова улыбнулась: - Ну что, мои птенчики? Вы голодны? - Да, - хором ответили мальчишки. - Пойдемте, - вставая с травы и подавая руки сыновьям сказала женщина. – Напечем блинов, и я приготовлю вам горячего шоколада. - Ура, шоколад! – подпрыгнул от радости Кантор. – Матушка, можно я спою? - Пой, мой хороший, - кивнула ему Анжелика. - Сейчас самое время петь. И мальчик запел звонким, еще детским голоском песенку про маленького пастушка, потерявшего барашка. *** Легкие шаги молодой женщины и возбужденные голоса двух шаловливых детей стихли вдали, и Жоффрей де Пейрак лишь невероятным усилием воли заставил себя остаться на месте, хотя казалось, что и тело, и сердце его стремились туда, к ним. Всего-то и нужно было преодолеть несколько метров живой изгороди, за которой он стоял и наблюдал самую красивую и удивительную картину в мире. Ради этого чудесного видения стоило рискнуть своей жизнью, неизвестно за какие заслуги сохраненную ему Всевышним. Анжелика с сыновьями играла с задором маленькой девчонки и ласково разговаривала с мальчиками, которые смотрели на нее восхищенными глазами. Во времена Тулузы, когда родился Флоримон, Анжелика решила сама выкормить его грудью, боясь, что новорожденного может постичь та же участь, что и самого Жоффрея. Но позже мальчик был отдан на попечение няни и кормилицы, и уже гораздо меньше времени проводил с родителями. Так что он даже и предположить не мог, что Анжелика станет такой чуткой и любящей матерью. Казалось, что не было разлуки, на которую их обрекло жаркое пламя костра на Гревской площади. Мужчина жадно всматривался в тонкий силуэт жены, мелькающий среди деревьев. Анжелика осталась такой же - чудесным видением, хрупким эльфом, и лишь когда она с детьми оказалась достаточно близко, чтобы он мог рассмотреть их лица, Жоффрей замер. Да, черты лица молодой женщины не изменились, колдовские изумрудные глаза сияли весельем, но в ее волосах цвета темного золота, словно окрашенная серебром, блестела седая прядь. «Какие страдания выпали на твою долю, ангел мой? Что заставило твои волосы побелеть?» - спрашивал себя Пейрак. Часто ли за эти долгие годы думал он об Анжелике? Терзался ли тревогой за судьбу своей семьи? По правде сказать, зная психологию прекрасного пола, он понимал, что любая женщина сочла бы себя вправе упрекнуть его за то, что он не посвятил все свое время горьким сожалениям и безутешным слезам. Но он был мужчина и по характеру был склонен всегда жить настоящим. К тому же единственная задача, которую он тогда себе поставил - выжить - оказалась невероятно трудной. Он помнил времена, когда физическая боль становилась столь мучительной, что огонек его мыслей потухал и он полностью утрачивал способность думать. Тогда он осознавал только одно - что он голоден, немощен, гоним, что это смертельное кольцо вокруг него сжимается и ему нужно во что бы то ни стало из него спастись. И он брел дальше. Воскресший сохраняет лишь смутное воспоминание о том, как он шел по царству мертвых. И когда в Фесе он вновь обрел здоровье, ему не хотелось возвращаться к пережитому и думать о том, что осталось в прошлом. Его поступление на службу к султану Марокко было залогом того, что у него есть будущее. В самом деле, стоило ли выживать, если бы этого будущего у него не было, - если бы он так и остался отверженным, для которого нет места под солнцем? К счастью, теперь он мог ходить как все. Но однажды вечером в Фесе, вернувшись в покои, отведенные ему во дворце Абд-эль-Мешрата, он с удивлением увидел в свете луны хорошенькую девушку, которая ожидала его, сидя на подушках. У нее были прелестные глаза лани, под легким тюлевым покрывалом - алые, как спелый гранат, губы, а прозрачная туника позволяла без труда различить безупречно красивое тело. Жоффрей де Пейрак, бывший хозяин Отеля Веселой Науки, где галантные дворяне и благородные дамы Лангедока поклонялись любви, был в это время настолько далек от мыслей о любовных забавах, что поначалу подумал, будто перед ним служанка, которой вздумалось над ним подшутить. Он уже собрался было ее выпроводить, когда девушка сказала, что святейший Абд-эль-Мешрат поручил ей услаждать ночи его гостя, который отныне может отдавать женщинам часть своих сил, полностью восстановленных благодаря его, Абд-эль-Мешрата, стараниям. Сначала он рассмеялся. Он смотрел, как она расстегивает свою тюлевую чадру, как одно за другим снимает покрывала со свойственной ее ремеслу искусной простотой, одновременно кокетливо и непринужденно. Затем по тому, как стремительно и неистово вдруг забурлила в его жилах кровь, он понял - в нем проснулось желание. Как умирая от голода на тяжком пути в Париж, он тянулся к хлебу, умирая от жажды - к источнику, так и сейчас его неудержимо потянуло к женщине, и, слившись с этой шафрановой, благоухающей амброй и жасмином плотью, он окончательно осознал, что, жив. Именно в ту ночь он впервые за долгие месяцы вспомнил Анжелику, и воспоминания эти были столь остры и пронзительны, что он так и не смог уснуть. Женщина, молодое, красивое животное, спала на ковре, и сон ее был так спокоен, что он даже не слышал ее дыхания. Он лежал на подушках и вспоминал. Когда в последний раз он сжимал в объятиях женщину, то была она, Анжелика, его жена, его милая фея из болот Пуату, его зеленоглазый кумир. Теперь все это терялось во мгле минувшего. Ему и прежде случалось ненадолго задумываться о том, что с нею сталось, но он за нее не тревожился. Он знал: она живет в Монтелу, в своей семье, и ей не грозят ни одиночество, ни нужда. Ведь в свое время он поручил Молину, своему давнему компаньону в Пуату, позаботиться о финансовых делах юной графини де Пейрак, если с ним самим что-нибудь случится. Она с обоими детьми наверняка укрылась в провинции. Внезапно он почувствовал, что не в силах смириться с этой разлукой, с тем, что между ними пролегла бездна молчания, глухое пепелище. Он желал ее, и желание это было так сильно, что он рывком сел на своем ложе и огляделся в поисках какого-нибудь волшебного средства, которое помогло бы ему сейчас же, в одно мгновение, перенестись через окружающие его руины и вернуть ушедшие дни и ночи, когда, запрокинув голову, она лежала в его объятиях. Жоффрей де Пейрак старался отогнать наваждение, за которое немного презирал себя. Прежде он всегда умел вовремя освободиться из-под власти чувств, считая, что с его стороны было бы слабостью позволить любви занять в его жизни главенствующее место в ущерб его свободе и его трудам. Неужели ему придется признать, что Анжелика своими тонкими ручками и белозубой улыбкой околдовала его? Но что он мог поделать? Помчаться к ней? Не будучи пленником, он, тем не менее, понимал, что несмотря на почет, которым его окружили, он не волен отвергнуть покровительство таких могущественных особ, как султан Мулей Исмаил и его визирь Осман Ферраджи. Они держали в своих руках его судьбу. Он справился с собой, выдержав и это испытание. Время и терпение, говорил он себе, в конце концов помогут ему вновь обрести ту, которую он никогда не сможет забыть. Поэтому, снова оказавшись на берегу Средиземного моря, он первым делом послал гонца в Марсель, чтобы узнать, что сталось с его женой и сыном, а возможно, и двумя сыновьями. По зрелом размышлении он решил ничего не сообщать о себе своим прежним друзьям из французской знати. Они наверняка давным-давно о нем забыли. И он снова обратился к отцу Антуану, капеллану королевских галер в Марселе, и попросил его поехать в Париж и отыскать там некоего Дегре. Ловкий и умный молодой адвокат, который с немалым мужеством защищал его на колдовском процессе, внушал ему доверие. Через какое-то время, когда он давал роскошное празднество в своем дворце на Крите, ему доложили, что вернулся гонец, которого он посылал во Францию. Тотчас забыв обо всем, что занимало его за мгновение до этого, он оставил гостей и поспешил навстречу слуге-арабу: “Входи быстрее! Говори!.." Слуга отдал ему письмо отца Антуана. В нем священник кратко и нарочито бесстрастно сообщал о результатах розысков, произведенных им в Париже. Он узнал от адвоката Дегре, что бывшая графиня де Пейрак, вдова дворянина, который, как все считают, был сожжен на Гревской площади, исчезла, никто не знает ни о ее судьбе, ни о судьбе ее сыновей. Увидев, что глаза хозяина вспыхнули гневом, гонец пал ниц, окаменев от страха. Жоффрей де Пейрак судорожно сжимал в кулаке письмо. Неужели весь этот смехотворный процесс о колдовстве, который чуть было не привел его к костру, стоил жизни Анжелике и их детям?! Ему хотелось немедленно отправиться в Париж и выяснить все лично, но он прекрасно понимал опрометчивость этого поступка. Немного успокоившись и решив не делать поспешных выводов, граф послал еще одного гонца, но на этот раз в Монтелу. Если Анжелика действительно укрылась в родном замке, то управляющий Плесси должен об этом знать, но, когда и оттуда пришел ответ, что Анжелика не появлялась в родном доме с того самого времени, как свадебный кортеж забрал молодую невесту в Тулузу, Жоффрей не на шутку забеспокоился. Тогда ни Абд-эль-Мешрат, ни сам Мулей Исмаил не смогли отговорить его от поездки во Францию, хотя и пытались. Арабский лекарь, сокрушенно качал головой, но с восточной мудростью предоставил своему другу самому принимать решения, уповая на милость Аллаха, по воле которого творятся все деяния. Жоффрей стал готовить план, желая как можно безопаснее и незаметнее попасть на родину, откуда его изгнали. Мысль о том, чтобы все же отыскать хоть какие-то следы жены и детей, не давали ему покоя ни днем, ни ночью. И вот он сошел на французский берег... Первое, что решил сделать Пейрак – это отыскать отца Антуана, и через него выйти на Дегре, который мог стать хорошим помощником в поисках. Прибыв в Париж, Жоффрей узнал от шпионов, посланных вперед, что бывший адвокат стал полицейским, и это очень осложнило дело. Обращаться к Франсуа Дегре стало опасно - кто знает, не захочет ли тот выслужиться перед своим начальством, хотя этого вряд ли можно было ожидать от отважного адвоката, который в свое время взялся за абсолютно безнадежное дело тулузского колдуна, но рисковать Жоффрею не хотелось. Но тут, казалось, сама судьба решила смилостивится над ним: весь аристократический свет Парижа с жаром обсуждал последнюю сплетню: некая мадам Моран выиграла у принца Конде отель дю Ботрейи, поставив на кон свою честь. Какой скандал! Пейрака мало волновали досужие разговоры, но тут фигурировал отель, который Жоффрей некогда построил для них, для нее, и он тут же послал своих людей осторожно разузнать об этой загадочной мадам Моран. Моран – это имя было так же неотрывно связано с ним, как и сам отель, и когда посланный человек вернулся, сообщив, что мадам Моран – довольно успешная владелица салонов, где подают горячий шоколад, и имеющая двух малолетних детей, Жоффрей уже почти не сомневался, что это и есть Анжелика. Мужчине хотелось как можно скорее убедиться в этом, но он понимал, что нельзя вот так просто появиться на пороге отеля, не подвергнув опасности жену и сыновей. Нужно было действовать осторожнее. Наведя справки, Пейрак выяснил, что особняк по соседству с отелем пустовал уже давно. Судьба уже второй раз улыбалась ему. Купив дом за немалую сумму, почти не торгуясь, он стал наблюдать за жизнью своей необычной супруги. Жоффрей никогда бы не подумал, что его молодая жена способна заняться коммерцией, причем довольно успешно. Да, определенно Анжелика была умна и способна на многое, имела собственное мнение и железную хватку, но очевидно было и то, что молодой и красивой женщине невероятно трудно было пробиться в мире мужчин и поставить себя так, чтобы тебя воспринимали серьезно, а не как очередную кокетку, годящуюся лишь на роль любовницы. Анжелика выбрала для себя не самый легкий путь, и Пейрак мог лишь догадываться, через что ей пришлось пройти, чтобы добиться того, что она имеет. Это внушало уважение, но и добавляло сомнений: «Нужен ли Анжелике, самостоятельной, живущей собственной жизнью, внезапно воскресший муж?» Он мало что мог ей предложить сейчас. Он жил одинокой жизнью морского волка, пирата, изгнанника. У него было много врагов, которые, узнав о любой слабости Рескатора, тут же попытались бы воспользоваться ею. Она же жила в достатке, окруженная поклонниками. Возможно, она уже забыла свое первое замужество, навязанное ей отцом... Только то, что Анжелика вернула себе отель дю Ботрейи, пусть и таким своеобразным способом, давало надежду, что где-то в глубине своего сердца она еще хранит память об их любви. Так взволновавшая его сегодня сцена семейной идиллии заставила Пейрака по-новому взглянуть на свою жену, но все же не давала ответов на все мучающие его вопросы. Жестокие удары судьбы научили его осторожности, поэтому Пейрак не собирался раскрываться перед Анжеликой до тех пор, пока не поймет, чего желает и чем живет его удивительная жена. Мужчина вдруг увидел в саду своего бывшего слугу Паскалу. И ему пришла в голову мысль, что старик-баск вполне еще может послужить своему прежнему хозяину.
toulouse: Надеюсь, продолжение следует, и оно не за горами?
княгиня Спадо: Прекрасная работа Клеманс, мне очень понравилось. Жду новую глава будет в самом скором времени? Желаю вам вдохновения!
Nastia: Клеманс браво , согласна с Violeta и Мадемуазель Мари ждем очень продолжение .
Клеманс: Спасибо за отзывы. Работа предстоит кропотливая и очень интересная, так что очень быстрого продолжения не обещаю, но буду стараться.
toulouse: Клеманс Так вы и есть таинственная Чеширская кошка?
Клеманс: Я и не скрывалась))
Леди Искренность: Сразу маленькая ремарка. В тексте правильное Ботрейи, в аннотации остался Ботрен. Ну и тогда уж мадам Моренс. Очень понравился отрывок. Очень нравится, что Пейрак воскресает так вовремя, еще до Филиппа, как и то, что он сразу видит жену любящей матерью, много потрудившейся ради себя и детей. И никаких упреков. Ни у него к ней, ни у нее к нему. С нетерпением жду продолжения и уверена, что оно не будет напоминать похожий эпизод из фильма про блуждающего по дворцу в ночи Оссейна, подсматривающего за спящей женой.
Клеманс: Искренность пишет: Сразу маленькая ремарка. В тексте правильное Ботрейи, в аннотации остался Ботрен. Ну и тогда уж мадам Моренс. Ох, уж эти переводы. Ох, уж эти переводчики. Это называется какую книгу откроешь, то имя ты и найдешь. ЛедиЛеди Искренность пишет: Очень понравился отрывок. Очень нравится, что Пейрак воскресает так вовремя, еще до Филиппа, как и то, что он сразу видит жену любящей матерью, много потрудившейся ради себя и детей. И никак Именно поэтому я и отправила Пейрака в тот временной период, который Кантор называл "шоколадные денёчки", только ради одной этой сцены. Леди Искренность пишет: С нетерпением жду продолжения и уверена, что оно не будет напоминать похожий эпизод из фильма про блуждающего по дворцу в ночи Оссейна, подсматривающего за спящей женой. О, там все гораздо интереснее
toulouse: Клеманс Тогда еще одно спасибо за фанфики, который выложены на сайте, мне очень понравились))
Клеманс: Не за что. Я рада, что мои творения читают и они нравятся, значит не зря пишу)
Мадемуазель Мари: Клеманс, всё чудесно! Очень понравилась сцена в саду, когда Жоффрей видит жену с сыновьями. У меня следующий вопрос, нуждающийся в пояснении: Клеманс пишет: Он узнал от адвоката Дегре, что бывшая графиня де Пейрак, вдова дворянина, который, как все считают, был сожжен на Гревской площади, исчезла, никто не знает ни о ее судьбе, ни о судьбе ее сыновей. Дегре ведь не мог не знать, верно? Он соврал? Так полагаю, из боязни навредить Анж. Но это странно. Ведь по роману Дегре прямиком говорит, кто есть кто, и что Анж замужем и тд. Значит, в то время уже за неё не боялся, а сейчас пока ещё считает её уязвимой? В принципе логично, но вот только стоило ли опасаться отца Антуана, который сам так или иначе был связан с Пейраком? П.С. Не пропадайте надолго, пожаалуйста. Мы же умрём от любопытства
Клеманс: Мадемуазель Мари пишет: Дегре ведь не мог не знать, верно? Он соврал? Так полагаю, из боязни навредить Анж. Но это странно. Ведь по роману Дегре прямиком говорит, кто есть кто, и что Анж замужем и тд. Значит, в то время уже за неё не боялся, а сейчас пока ещё считает её уязвимой? В принципе логично, но вот только стоило ли опасаться отца Антуана, который сам так или иначе был связан с Пейраком? П.С. Не пропадайте надолго, пожаалуйста. Мы же умрём от любопытства Вот именно Дегре, очень осторожен, а история с поэтом и "Красной маской" на практике показала, что Анжелика умеет влипать в неприятности. Да, отец Антуан связан с Пейраком, ну и что? Мало ли кто может ещё интересоваться графиней. Нет, Дегре пока не выяснит все наверняка её подставлять не будет, пусть хоть кто о ней спрашивает. Сначала, нужно выяснить самому, ну, а потом, возможно, донести информацию до мадам. В этом весь Дегре, как мне кажется. Честно постараюсь не пропадать Спасибо за отзыв
Мадемуазель Мари: Клеманс пишет: Мало ли кто может ещё интересоваться графиней. Нет, Дегре пока не выяснит все наверняка её подставлять не будет, пусть хоть кто о ней спрашивает. Сначала, нужно выяснить самому, ну, а потом, возможно, донести информацию до мадам. В этом весь Дегре, как мне кажется. Согласна! Ну пусть тогда выясняет. А то вдруг это было что-то важное, а он вот так "удружил" по-приятельски))
Светлячок: Ура!!! Дождались!!! Согласна с Мадмуазель Мари по поводу того, что сцена в саду с мальчиками - замечательная. Анжелика отвернулась, желая скрыть тоску и боль, словно говоря о том ужасном времени, она вновь возрождала его, и сердце тоскливо отозвалось на разбуженные этими словами воспоминания. Тут она почувствовала, как ее ладонь обхватили детские пальчики, чуть сжимая. - Матушка, я всегда буду с вами и буду вас защищать от всех, кто захочет причинить вам зло, - произнес Флоримон. Ну, вот, как тут не расплакаться из-за этих пальчиков . Так по-настоящему, так только искренне могут жалеть детки, прям, за душу. Клеманс пишет: С нетерпением жду продолжения и уверена, что оно не будет напоминать похожий эпизод из фильма про блуждающего по дворцу в ночи Оссейна, подсматривающего за спящей женой. В данном случае, это хотя бы будет логичнее, чем в фильме. Тут мы знаем, что он, хоть, живет по-соседству. А там: откуда взялся, куда сбежал? А гланое - зачем приходил?. Вобщем, ждем, прям, ждем
Tatyana: В шапке фигурирует Филипп. Неужели граф будет так долго присматриваться и поглядывать, что появится Плесси-Бельер?
Клеманс: Tatyana пишет: В шапке фигурирует Филипп. Неужели граф будет так долго присматриваться и поглядывать, что появится Плесси-Бельер? Ну, так как это альтернативная версия событий, то некоторые события, такие как появление Филиппа, можно и приблизить. При том что, по книге, встреча с Раймоном, который и подал Анжелике такую "светлую" идею о замужестве, уже не за горами.
Tatyana: Клеманс, прямо хочется чтобы Пейрак услышал столь "ценный" совет, а ещё больше хочется его реакцию на него.
toulouse: Что-то Клеманс не дает продолжения. Жалко. Но мы не будем отчаиваться, ждем)
Клеманс: toulouse пишет: Что-то Клеманс не дает продолжения. Жалко. Но мы не будем отчаиваться, ждем) Правильно, нет отчаянью. Продолжение в работе, еще дня три.
Jeoffrey de Peyrac: Клеманс браво!
Клеманс: Мадам Моранс редко ходила в церковь, а честно говоря — никогда. Она ненавидела церковь и всех священников. Церковь была для нее местом переживаний. Анжелика вспоминала, что совершила убийство, и ей снова представлялась Гревская площадь, запах жареного мяса и маниакальный профиль монаха Беше. Такое уж было время: ересь и софистика, как ржавчина, ели все прогрессивное, что попадалось под руку. Подруга Анжелики, мадам Скаррон, пыталась привить ей чувство набожности. Ей казалось, что мадам Моранс попала под влияние куртизанки Нинон, известной своей скандальной репутацией. Последнее время Анжелика часто видела вдову Скаррон то у маркизы де Монтеспан, то у других богатых соседей. Атенаис говорила также и о дворе. — Королева глупа, — зло заявляла она. — Как только король мог позариться на эту доску, Лавальер, на эту дуру! Атенаис страстно мечтала занять место Лавальер. Говорили, что мадам де Фур и мадам де Суассон ходили к прорицательнице ля Вуазин, чтобы отравить Лавальер. В ту пору много говорили о ядах, но только старое поколение пользовалось перед едой противоядиями. Новое поколение пренебрегало ими. Однако многие умирали неизвестно отчего. Дегре любил повторять, что они умирают от пистолетного выстрела в суп. У мадам Моранс была еще одна соседка, маркиза де Бренвилье, которая жила на улице Шарля, 5. Анжелика узнала ее. Когда она была в банде Каламбредена, на мосту ограбили именно ее. Конечно, маркиза не узнала бы ее, но ее браслет хранился у мадам Моранс в шкатулке вместе с ножом Родогона, как память о былых временах, проведенных в банде на парижском «дне». За последние годы Анжелика редко встречала Дегре. До сих пор она побаивалась его, так как полицейский знал о ней все. Однажды ей доложили, что некий Дегре хочет ее видеть. Его проводили в бюро, где мадам Моранс принимала посетителей. — Здравствуйте, мадам. Вы великолепно выглядите, — заметил он. — Я пришел вас поздравить с приобретением этого красивого отеля. — Вы же наверняка знаете эту историю, — недовольно сказала Анжелика и холодно добавила: — Чем могу служить вам? — Хорошо, перейдем к делу. У вас есть подруга, мадам де Бренвилье. Не могли бы вы меня представить этой даме? — Но вы же полицейский. Вам дорога открыта везде. — Я не хотел бы, чтобы она знала, что я полицейский. Вы представите меня как дворянина, ну, скажем, одного из ваших знакомых. — Почему вы просите именно меня об этом? — испуганно спросила Анжелика. — Вы мне можете быть полезны. — Я не хочу быть полезной вам! — закричала Анжелика. — Я не желаю провожать вас в салон, чтобы вы там выполняли свою грязную работу. Я не хочу иметь дел с вами. Я вас боюсь! Оставьте меня в покое! Мадам Моранс дрожала всем телом. Дегре с удивлением принял этот отпор. — Что с вами? — спросил он. — У вас нервы не в порядке, моя дорогая? Я никогда не видел вас такой раздраженной. Будьте спокойней. — Нет, я не могу быть спокойной! Пока вы ходите сюда, я не могу быть спокойной. Вы спекулируете моим прошлым. Я ничего не знаю и знать не хочу. Я не желаю участвовать в чужих интригах и не желаю ничего знать о них. Я уже раз пострадала от этого. У меня есть цель. Оставьте меня в покое, умоляю вас! Полицейский спокойно выслушал ее истерику и проговорил: - Успокойтесь, сударыня. Я не могу настаивать, но позвольте предупредить вас. Не так давно ко мне приходил отец Антуан и спрашивал о вашей судьбе и судьбе ваших сыновей. Анжелика вздрогнула, с ужасом посмотрев на полицейского. - Я, конечно, солгал, что ничего не знаю о вашей судьбе, но если вы помните, то отец Антуан был исповедником графа Жоффрея де Пейрака. - Вы думаете?.. – женщина почувствовала, как комок встает у нее в горле, мешая договорить. - Нет, моя дорогая, - покачал головой Дегре. – Я не думаю, я почти уверен, что это как-то связано с вашим мужем. Анжелика невольно сделала несколько шагов в сторону полицейского: - Дегре, вы должны рассказать мне, что вам известно. - Но не вы ли только что упрекали меня в том, что я спекулирую вашим прошлым? – покачал головой Дегре. - Не будьте жестоки, - она с надеждой заглянула в его глаза. – Вы же мой друг? - Друг, - грустно улыбнулся Франсуа. – Что ж, маркиза ангелов, мы слишком давно знаем друг друга, чтобы лукавить. Мне нужна ваша помощь, а вам – информация. Так давайте заключим сделку: вы помогаете мне с мадам де Бренвилье, а я рассказываю вам все, что успел узнать. По рукам? Анжелика посмотрела на мужчину практически с ненавистью. Да, она была многим обязана бывшему адвокату, но ненавидела, когда ее с таким хладнокровием загоняли в угол, вынуждая делать то, чего она не желает. - Я согласна, - процедила сквозь зубы Анжелика. Словно и не ожидая другого ответа, Дегре удовлетворенно кивнул. - Что ж, тогда позвольте мне откланяться. Когда за полицейским закрылась дверь, Анжелика устало опустилась в кресло. Она не хотела больше думать о прошлом, ибо отбросила его, как грязную одежду. Но вот такие встречи давали ей понять о том, что прошлое не желает отпускать ее. У Анжелики была своя цель — быть принятой в Версале. Но шаги ее на этом пути были особенно трудными. Женщина чувствовала, что впереди ее ожидает много боев и испытаний. *** Флоримон с Кантором, удобно устроившись на старой бочке в самом дальнем уголке конюшни, грызли сорванные в саду яблоки и с замиранием сердца слушали рассказ старика-садовника о прежнем хозяине, таинственном графе-колдуне. - А внешностью ты очень похож на него, - указал старик на Флоримона своим кривым пальцем. - Я!? - проговорил мальчик, нервно сглотнув. Он никогда не задумывался, от кого ему достались черные, как смоль, волосы и карие глаза. - Да-да, я знал его еще ребенком. Вот только лицо его было изуродовано ужасными шрамами и он хромал, - закивал слуга, а потом с благоговением произнес: - Великий лангедокский хромой... Кантор испуганно прижался к брату и зажмурился. Чем больше рассказывал Паскалу, тем страшнее мальчику становилось. Он бы не хотел этого слушать, но щекочущее чувство внутри и неминуемые насмешки старшего брата, если он сейчас убежит, заставляли Кантора остаться на месте. - А где этот колдун сейчас? – спросил малыш. - Кто же знает, - пожал плечами старик. – Говорят, что его сожгли на костре, только я в это не верю. Он был слишком хитрым и умным, а кроме того, умел создавать золото из воздуха, что ему мог сделать огонь? - Вы помните его имя? – подался вперед Флоримон. Мальчик и сам не мог объяснить, почему ему так важно было узнать это. - Как же не помнить, - фыркнул слуга. – Только оно проклято, как и сам колдун. Тут в конюшню вошла Барба. - Вот вы где, - покачала головой женщина. - А я уже битый час ищу вас по всему саду. Пора ужинать. Дети послушно пошли вслед за няней. - Барба, а ты знаешь, что раньше в этом доме жил колдун? – взяв женщину за руку, спросил Кантор. Няня вздрогнула, на миг как будто став беднее. Потом нахмурилась. - Наслушаетесь всяких россказней, - проворчала она, - а ночью будете плохо спать. Негоже таким прекрасным мальчикам забивать свои головы глупостями. Дети шли вслед за служанкой, но Флоримон постоянно оглядывался в сторону конюшни. Рассказы старого слуги что-то всколыхнули в душе ребенка, а любопытство требовало разрешить загадку: кто же был тот человек, что построил этот замечательный отель? *** Де Пейрак целый день сегодня был не в духе. Слуги, которых он приставил к Анжелике, чтобы они следили за ней, когда она уезжает из дома, доложили, что сегодня вечером она отправилась на прием к мадам де Бренвилье, но не одна, а в сопровождении какого-то господина. Граф-изгнанник прекрасно понимал, что вокруг его жены крутится множество поклонников, что такая красивая молодая женщина не может похоронить себя навсегда под вдовьим покрывалом, что ей надо устраивать свою жизнь и свою судьбу, но гнев душил его, и он с ревнивой властностью собственника желал, чтобы она принадлежала только ему... Поняв, что он больше не может ходить по пустынным коридорам отеля, Жоффрей спустился в сад. Уже стемнело, накрапывал мелкий дождик. Граф вздохнул полной грудью и начал потихоньку успокаиваться. Вечерняя прохлада помогла ему привести мысли в порядок. Мужчина сделал несколько неспешных шагов к живой изгороди, из-за которой несколько дней назад наблюдал за Анжеликой и сыновьями, и уже хотел было вернуться в дом, пока дождь не усилился, но тут услышал жалобный писк и вторящий ему детский плач. Жоффрей поспешно прошёл вдоль изгороди и вскоре обнаружил довольно большой просвет, чтобы можно было через него попасть в соседний сад. Уже было достаточно темно, чтобы не бояться, что его увидят и узнают, и де Пейрак пошёл на звук плача. Почему-то он не сомневался, что это плачет один из его сыновей, и чувство тревоги заставляло его ускорять шаг. За беседкой, стоя на коленях, плакал Кантор, а под деревянным строением слабо попискивал щенок. - Что случилось, малыш? - граф остановился на расстоянии вытянутой руки от мальчика. Тот горько вздохнул, посмотрел на мужчину, но не разглядев в темноте ни лица, ни одежды и подумав, что это кто-то из слуг, чуть всхлипывая, сообщил: - Мой щенок. Он залез туда следом за игрушкой и застрял. Я пытался его достать, но ничего не выходит. В его словах звучало такое отчаяние, что казалось, будто весь мир обрушился на его маленькие, часто вздрагивающие от рыданий плечи. - Ты позволишь мне помочь тебе? – медленно, чтобы не напугать ребёнка, Жоффрей приблизился и опустился на землю рядом с ним. Кантор чуть кивнул, поднялся с колен и отошёл в сторону, чтобы не мешать незнакомцу. Несколько ловких движений - и маленький комок шерсти, перепачканный в земле, сидел на руках спасителя и норовил лизнуть того щеку в знак благодарности. - Благодарю вас, месье! - радостно воскликнул ребёнок, убеждаясь, что его любимец жив и здоров, и бросился было к Пейраку, чтобы взять щенка из его рук, но остановился буквально в шаге от него, разглядев незнакомое лицо. - Не бойся, малыш, - увидев реакцию мальчика, произнес граф. – Я не причиню тебе вреда. - Кто вы? - Я друг, - улыбнувшись, ответил Жоффрей. – Живу в том доме, - он кивнул в сторону живой изгороди, из-за которой пришел. – И если ты захочешь, то сможешь как-нибудь навестить меня. - Мне нельзя гулять одному, - возразил Кантор, мысленно представляя, какой нагоняй получит от Барбы за то, что убежал. - Ты можешь взять с собой своего брата. - А откуда вы знаете о том, что у меня есть брат? – недоверчиво спросил Кантор. - Пусть пока это будет тайной. Ты же умеешь хранить тайны? - мужчина испытывающе посмотрел на ребенка. Кантор важно кивнул. - Хорошо. А теперь бери щенка и беги домой, пока ты совсем не промок. Если захочешь прийти ко мне в гости, то попроси брата сопровождать тебя. Но никому не говори о том, что видел меня. Мальчик взял щенка из протянутых рук и снова вгляделся в наклоненное к нему лицо, и вдруг разглядел несколько шрамов, пересекающих левую щеку незнакомца. Ему тут же вспомнились рассказы старого слуги. Кантор почувствовал, как сердце застучало быстрее, а руки похолодели, хотя и так были уже ледяными. Тут он услышал голос Барбы и остальных слуг, разыскивающих его, и побежал к ним навстречу, боясь даже обернуться. Оказавшись в крепких объятиях няни, Кантор все же украдкой обернулся, но, конечно, не смог ничего разглядеть в кромешной мгле, затопившей парк. Под причитания Барбы он шел к отелю, прижимая к себе щенка и предвкушая, как сегодня ночью по большому секрету он расскажет Флоримону, что встретил в саду того самого колдуна, что построил этот отель. *** Вернувшись домой, Анжелика буквально рухнула на кровать. Сегодняшний прием был одним из самых утомительных в ее жизни, и не только из-за танцев, но из-за ее сегодняшнего сопровождающего. Ей казалось, что вот-вот кто-нибудь признает в Дегре полицейского и ее репутация будет безнадежно испорчена, но прием уже подходил к концу, а мадам де Бренвилье со все возрастающей симпатией слушала изысканные комплименты своего нового поклонника и с благодарностью посматривала на Анжелику. Кто бы мог подумать, что Франсуа может быть таким галантным, но все равно молодой женщине казалось, что зря она поддалась на шантаж Дегре... Внезапно ей вспомнился их разговор об отце Антуане и его желании разыскать ее. Зачем, с какой целью, кто послал его разузнать о ней? Это не могло быть случайностью, нет. Анжелика сложила руки на груди и взмолилась: «Господи! Если Жоффрей смог чудом избежать костра, то где же он? Где он?!» До боли в глазах она вглядывалась в образы, нарисованные лунный светом на стенах, ища в них ответ на терзающий ее вопрос, и вконец измученная, наконец заснула.
Акварель: Клеманс, спасибо! Классно написано - и изменено канон, и вплетено в него новые повороты. Клеманс пишет: Анжелика посмотрела на мужчину практически с ненавистью. Да, она была многим обязана бывшему адвокату, но ненавидела, когда ее с таким хладнокровием загоняли в угол, вынуждая делать то, чего она не желает. Клеманс, это Ваша характеристика Анжелики, или Голоновская? Я его не узнаю, но это настолько точная характеристика Анжелики, что прям чудо! А почему Вы решили сперва Кантора познакомить с отцом? Надеюсь, развязка не будет линейной. Дайте понаслаждаться, а?
toulouse: Мне очень нравится, как Дегре спокойно, без обиняков и со знанием дела шантажирует мадам. Это уж точно по-голоновски. Какие-нибудь мелочи я бы стилистически подправила, но это не так уж важно. Клеманс с Спасибо!
Клеманс: Акварель пишет: Клеманс, это Ваша характеристика Анжелики, или Голоновская? Я его не узнаю, но это настолько точная характеристика Анжелики, что прям чудо! Моя, у Голон Дегре уходит после её истерики. Акварель пишет: А почему Вы решили сперва Кантора познакомить с отцом? Так вышло. Я даже не задумывалась об этом. Просто пришла сцена со щенком и спешащий на помощь Пейрак. Акварель пишет: Надеюсь, развязка не будет линейной. Дайте понаслаждаться, а? Постараюсь избежать линейности и не спешу заканчивать.
Клеманс: toulouse пишет: Мне очень нравится, как Дегре спокойно, без обиняков и со знанием дела шантажирует мадам. Это уж точно по-голоновски. Какие-нибудь мелочи я бы стилистически подправила, но это не так уж важно. Мне любопытно какие мелочи.
toulouse: Клеманс Только потому, что вы настаиваете, и ни в коей мере как критика вашего текста - исключительно из стремления к лучшему. Подчеркну: у автора должен быть свой стиль, так что его право соглашаться с замечаниями или отвергать их Не сомневаюсь что Анна (администратор) поможет вам лучше меня))- если у нее есть время и желание, разумеется. Итак: Мадам Моранс редко ходила в церковь, а честно говоря — никогда. Это не стилистическое замечание, а по содержанию. Такое поведение для дамы, которая стремится к более высокому положению, в моем представлении, исключено. Она может в церкви думать о том, как ненавидит священников, монахов и с каким удовольствием лично поджарила бы всю эту шайку на костре, но стоять на мессе придется. как ржавчина, ели разъедали пыталась привить ей чувство набожности Поздновато прививать, м.б. лучше "напомнить о благочестии, в котором ее воспитывали"? много говорили подряд часто "говорили", надо как-то поменять, думайте) проводили в бюро Как вы это видите? У мадам свой офис или в доме есть комната для приема посетителей (второе более вероятно, именно так у Голон принимает Анжелику Дегре, и ни о каком бюро автор резонно не упоминает) с удивлением принял этот отпор ...истерика показалась неожиданной Я никогда не видел вас такой раздраженной. Будьте спокойней. Что с вами? Успокойтесь, вы на себя не похожи — Нет, я не могу быть спокойной! Пока вы ходите сюда, я не могу быть спокойной. Я не смогу успокоиться, пока вы не перестанете появляться в моем доме спрашивал о вашей судьбе и судьбе ваших сыновей о судьбе вас и ваших сыновей быть принятой в Версале. Но шаги ее на этом пути были особенно трудными , но добиться этого очень нелегко А внешностью ты очень похож на него Убрать "внешностью" Еще раз повторю: такие исправления - дело вкуса. Решающее слово за автором))
Violeta: toulouse Вы будете смеяться, это почти все авторские цитаты из Голон. Поэтому я, как редактор, их и не трогала. Хотя согласна с вами, некоторые режут глаз и руки чешутся их сделать покрасивее. Но низззя - канон!
toulouse: Violeta Ну, поскольку мне не привыкать переводы Голон редактировать, чего уж там,, Можно! Пусть будет хороший русский язык, не библию редактируем, я чай)))
Violeta: toulouse пишет: Ну, поскольку мне не привыкать переводы Голон редактировать, чего уж там,, Можно! Пусть будет хороший русский язык, не библию редактируем, я чай))) Оставим на усмотрение Клеманс - она автор, по мне так цитаты органично вписаны в текст и придают ему достоверности, словно дополнение к канону
Клеманс: Слушайте, а может есть какой-то перевод "Пути" поприятнее? Чтобы Violete не приходилось ещё и Голон редактировать вместе с моими фантазиями.
toulouse: Violeta пишет: Оставим на усмотрение Клеманс - она автор, по мне так цитаты органично вписаны в текст и придают ему достоверности, словно дополнение к канону Я вообще не собиралась устраивать разбор полетов, Клеманс попросила - пришлось кое-что накидать. Разумеется, она автор, ей и решать, я об этом написала. А к тексту Голон как к священному писанию я не отношусь, грешна Да и как иначе, ведь в этом случае речь идет, строго говоря, не об авторском тексте, а переводе. Прекрасный перевод Киры Аркадьевны, я глубоко в этом убеждена, во многом обеспечил успех "Анжелики" в России.
Violeta: toulouse пишет: Прекрасный перевод Киры Аркадьевны, я глубоко в этом убеждена, во многом обеспечил успех "Анжелики" в России. Полностью согласна! Перевод у Северовой идеальный.
Леди Искренность: Клеманс пишет: Слушайте, а может есть какой-то перевод "Пути" поприятнее? Чтобы Violete не приходилось ещё и Голон редактировать вместе с моими фантазиями. А наш вам не по душе? Отличный отрывок! С нетерпением жду продолжения, но прошу не заканчивать быстро. А то отрывистость фраз и стремительность действия (резкие переходы от отсутствия набожности к Скаррон, от нее к Монтеспан и ядам, и Дегре с Бренвилье) навевают на мысль, что вам охота поскорее закончить фанфик. Только сцена с Кантором и Пейраком вернула изложение в плавное русло. Или вы не хотели нас вынуждать читать много авторского текста и боялись, что это сделает повествование скучным? Единственное, что хочется добавить: хреновые у Анн слуги. Дите одно шляется по саду и с посторонними дяденьками болтает, дяденьки опять же посторонние свободно разгуливают. Не отель, а проходной двор.
Светлячок: Леди Искренность пишет: Единственное, что хочется добавить: хреновые у Анн слуги. Диет одно шляется по саду и с посторонними дяденьками болтает, дяденьки опять же посторонние свободно разгуливают. Не отель, а проходной двор. . Ничего, мальчики Барбу перевоспитают, у них свои методы: к стульчику привязать и ножки над огоньком погреть Клеманс, спасибо за отрывок! Ждем-ждем продолжения!
toulouse: Светлячок Эффективная методика, ага Леди Искренность пишет: хреновые у Анн слуги Мадам слишком много работает, вот и разболтались. Ей бы дворецкого, Одиже бы подошел, но ведь он не согласится. И вообще, как бы ты хотела? Чтобы по периметру сада железная проволока под током, и собаки в свободном передвижении, часовые в зоне видимости, а каждый ребенок ни шагу без сопровождения взрослого? Это же не чада современного олигарха растут, а просто дети. Сама-то Анжелика в своем детстве сколько свободы имела, гуляла сама по себе и замечательно выросла без сверхопеки.
Bella: toulouse пишет: как бы ты хотела? Чтобы по периметру сада железная проволока под током, и собаки в свободном передвижении все, понесло мою фантазию!!! засимметрируем личико Пейрака!!! током по лицу, по целой стороне, а собачки ноги выровняют... а чего без разрешения во владения к законной супруге?
toulouse: Bella Вы неподражаемы
Светлячок: Bella пишет: все, понесло мою фантазию!!! засимметрируем личико Пейрака!!! током по лицу, по целой стороне, а собачки ноги выровняют... а чего без разрешения во владения к законной супруге? Так, ноги уже вроде ровные? А вот лицу симметрия действительно не помешает. Будет как Гуинплен - вечно улыбаться
Леди Искренность: Не надо, как Гуинплен, пожалейте человека...
Светлячок: Леди Искренность пишет: Не надо, как Гуинплен, пожалейте человека... А мы - что, мы - ничего. Все от автора зависит, а мы просто фантазииируем
toulouse: Светлячок пишет: А мы - что, мы - ничего
Светлячок: Это мы еще про части тела не начали отдельные говорить)))
Арабелла: Леди Искренность пишет: Единственное, что хочется добавить: хреновые у Анн слуги. Дите одно шляется по саду и с посторонними дяденьками болтает, дяденьки опять же посторонние свободно разгуливают. Не отель, а проходной двор. Дамы, а вы забыли, что дом мадам Уже как бы под охраной, и обычный Посторонний в него не сунется? По дому же Привидение шастает, причем средь бела дня... И не кого-нибудь, а бывшего хозяина - колдуна.... Слухи то ходили ))) (Там и проволока то не нужна, чтобы вмиг окосеть, едва его завидев))) Вон, Паскалу, старый верный слуга, быстро ноги унес, когда его увидел.. И Конде, уж на что храбрый вояка, и тот боялся там жить )))) Вон, даже все вензеля и гербы велел сбить - не помогло. Да и слуг у Анж еще не так много - она же не так давно в отель переехала. Кто там.... Барба, Жавотта, Паскалу... Ну и тот парень наверное еще, который деткам сказки рассказывал.
Светлячок: Арабелла пишет: По дому же Привидение шастает, причем средь бела дня... Точно! Осталось Пейраку только ночнушку белую надеть и можно со спокойной душой по замку шастать. Типа, я же призрак, а сам будет за всем посматривать))
Violeta: Светлячок пишет: Точно! Осталось Пейраку только ночнушку белую надеть и можно со спокойной душой по замку шастать. Типа, я же призрак, а сам будет за всем посматривать)) Я представила!!!
Леди Искренность: Я тоже. Как в мультике про Кентервильское приведение...
toulouse: Леди Искренность пишет: Как в мультике про Кентервильское приведение... В мультике-то ему досталось, привидению. Ты хочешь, чтобы и тут детишки подсуетились и разобрались, что это призрак-самозванец?
Violeta: toulouse пишет: В мультике-то ему досталось, привидению. Ты хочешь, чтобы и тут детишки подсуетились и разобрались, что это призрак-самозванец? Можно не сомневаться - маленькие разбойники устроят папочке Ночь всех святых!
toulouse: Violeta пишет: Можно не сомневаться - маленькие разбойники устроят папочке Ночь всех святых! Ага, мало не покажется
Nastia: Ой немогу под столом ну вы дает toulouse и Violeta ух и не жалко вам Жоффрея отдавать маленьким разбойникам ? Может еще, и Анжелика присоединиться к ним палкой побьет, или же вазой по голове с криком -Как ты смеешь моих крошок пугать - и пошла, в бой защищать своих малюток а Жоффрей бедненький заикаться начал от такого
Леди Искренность: Отличная фотка! Похож. Только не седой.
Violeta: Леди Искренность пишет: Отличная фотка! Похож. Только не седой. Это он по книге с мавританской гривой, а в новой версии очень даже в теме и даже с бородой
Violeta: Nastia пишет: Может еще, и Анжелика присоединиться к ним палкой побьет, или же вазой по голове с криком -Как ты смеешь моих крошок пугать - и пошла, в бой защищать своих малюток а Жоффрей бедненький заикаться начал от такого Нивапрос!
toulouse: Violeta пишет: Это он по книге с мавританской гривой, а в новой версии очень даже в теме и даже с бородой А гриву - ее и покрасить можно, или там паричок нацепить)
Nastia: Violeta А еще услышали разбойники что ихняя Маркиза Ангелов и принцы маленькие в беде пришли на помощи были неподалёку крики услышали тут точно у Жоффрея уже все крыша поехала от такой защити
Violeta: Nastia пишет: А еще услышали разбойники что ихняя Маркиза Ангелов и принцы маленькие в беде пришли на помощи были неподалёку крики услышали тут точно у Жоффрея уже все крыша поехала от такой защити Боже, поход тюнов против Великого лангедокского хромого! Как сказала бы Jeoffrey de Peyrac- картина маслом, 1666 год.
Nastia: Violeta пишет: Боже, поход тюнов против Великого лангедокского хромого! Как сказала бы Jeoffrey de Peyrac- картина маслом, 1666 год. Мерси Так может еще Дереге с собакой как же друга то не защитить хотя жалко Жоффрея он уже ,и крыша ,и заика, а то вообще запреться у себя в отели и не нагой все затворник женушка с маленьким разбойниками постарался еще не дай Бог запеет от такого
Bella: девочки, какие мы все добрые!!! сразу видно, как сильно мы любим Жоффрея! Вот она- суть женской любви: током, собачками, детьми, и Дегре в купе с Сорбонной! лучше сразу в привидения...
Nastia: Bella пишет: девочки, какие мы все добрые!!! сразу видно, как сильно мы любим Жоффрея! Вот она- суть женской любви: током, собачками, детьми, и Дегре в купе с Сорбонной! лучше сразу в привидения... Я Жоффрея люблю очень. Но порой так хотеться мужикам нервишки пошалить как любой девушке , женщине.
toulouse: Bella пишет: девочки, какие мы все добрые!!! А кто-то сомневался?
Bella: Nastia пишет: Но порой так хотеться мужикам нервишки пошалить как любой девушке , женщине. так и я о том же- все мы "Анжелики"!!! а у них потом крышу сносит, потому и рано помирают
Bella: хотя с другой стороны, чем больше мы мужикам выносим мозг, тем лучше этот мозг работает и как следствие, им не грозит болезнь альцгеймера. Вывод: все равняемся на Анжелику и держим мужиков в тонусе! Кем бы Пейрак стал, если бы не появилась Анжелика в его скучной жизни- спился бы...
Nastia: Bella пишет: так и я о том же- все мы "Анжелики"!!! а у них потом крышу сносит, потому и рано помирают Беднькие как они живут с нами такими коварными
Nastia: Bella пишет: хотя с другой стороны, чем больше мы мужикам выносим мозг, тем лучше этот мозг работает и как следствие, им не грозит болезнь альцгеймера. Вывод: все равняемся на Анжелику и держим мужиков в тонусе! Кем бы Пейрак стал, если бы не появилась Анжелика в его скучной жизни- спился бы... Согласно это вы точно подметили Ми же стараемся зараде них что бы они были в тонусе вегда
Светлячок: Bella пишет: Кем бы Пейрак стал, если бы не появилась Анжелика в его скучной жизни- спился бы... Это точно! Тоска уже им овладевала, сам признавался. У мужика кризис среднего возраста (или уже не среднего), депрессия, так и в петлю недолго. А тут - на тебе, прекрасная фея вернулась и все по новой закрутилось)))
toulouse: А вот в канун дня защитника отечества я выскажусь в защиту мужчин. Пользуясь поводом, так сказать. И как свекровь, причем полтора раза) Итак, девицы, не зарывайтесь! Не для того мы рожали и воспитывали своих нежных, ласковых, доверчивых мальчиков, чтобы женщины, которым они отдали свое сердце, над ними измывались. Имейте в виду, что не каждый муж станет вести себя после таких выходок, как Ж.де П. Кто-то развернется и уйдет, причем навсегда, кто-то станет учить уму-разуму - как Филипп, например. В книжке об этом читать, может, приятно, а хотелось бы самой ходить с синяками или поломанными ребрами? Многие, самые разумные (как Дегре) не станут связываться по-серьезному. К тому же, дамы, мы не Анжелики в большинстве своем. Вон у нее сколько бонусов в приложение к неземной красоте. Как говорится, что позволено Юпитеру, не позволено быку
Светлячок: toulouse пишет: Итак, девицы, не зарывайтесь! Не для того мы рожали и воспитывали своих нежных, ласковых, доверчивых мальчиков, чтобы женщины, которым они отдали свое сердце, над ними измывались. Имейте в виду, что не каждый муж станет вести себя после таких выходок, как Ж.де П. Согласна . Только и Ж.деП. личность непростая. С таким тоже не каждая выдюжит. Так что, в романе выноска мозга была обоюдной, так же как и измены))). Анж тоже от него доставалось, а как по-другому? в жизни должна быть гармония))) toulouse пишет: К тому же, дамы, мы не Анжелики в большинстве своем. Вон у нее сколько бонусов в приложение к неземной красоте. Как говорится, что позволено Юпитеру, не позволено быку Достоинств у мадам, конечно, много, но, вот гранату в ее голове так никто разминировать и не смог. К концу серии у гранаты, вроде как и срок годности вышел, отсырела, но бахнуть все равно может. Так что этот нюанс ее бонусы немного уравновешивает.
toulouse: Светлячок пишет: Только и Ж.деП. личность непростая. Вот да, кстати, мы со Светлячок снова в унисон. Чуть не забыла: даже от ЖдеП Анжелика схлопотала. А уж Филипп вообще был прав на все 100%. Так что если кому хочется сломанного носа или сотрясения мозга - доводите своих мужчин до белого каления((( Но я НЕ считаю, что так стоит себя вести. Как и вообще не выношу формулы "все мужики козлы, а все бабы стервы". Впрочем, не оставляю надежды, что террористически-феминистские призывы - все же шуточки и мы умеем отделять жизнь от литературы)
Violeta: toulouse пишет: Но я НЕ считаю, что так стоит себя вести. Как и вообще не выношу формулы "все мужики козлы, а все бабы стервы". Присоединяюсь. Все мы друг друга стоим. Главное, чтобы минусы уравновешивались плюсами Анжелика свое шило в попе компенсировала горячей и искренней любовью к мужу, а он свое свободолюбие и некоторую высокомерность - нежной заботой о ней. И у них было взаимное уважение и восхищение, может, общего у них и не много было, но они уважали личное пространство друг друга, интересы партнера и поддерживали по мере сил. А обоюдные заскоки - так это только на пользу, для тонуса.
княгиня Спадо: Согласна с тобой Виолетта! Ты права как никогда
toulouse: А похоже я молодец, всех пораспугала. Мы, свекрови, такие
Светлячок: toulouse пишет: А похоже я молодец, всех пораспугала. Мы, свекрови, такие Не пораспугали, а построили . Тем более, если свекровь полтора раза - это серьезно)) Ой, а я как свою свекровь сейчас люблю на расстоянии, не нарадуюсь, прям! Раньше, когда бок о бок жили 3 года сложнова-то было, а теперь - я у нее самая лучшая невестка, и она у меня самая лучшая свекровь. Потихоньку отходим от схемы: когда мой муж хороший, то это - в первую очередь, ее сын, а когда плохой, то это всенепременно мой муж)).
toulouse: Светлячок пишет: если свекровь полтора раза - это серьезно)) Да вот сама не знаю, как тут считать. Один-то это без вариантов, но по второму можно как половинку, а может как-то дополнительный процент нужно добавлять, просто растерялась 3 года сложновато - это понятно, а представьте, когда одновременно и свекровь, причем не вполне понятно сколько раз, да еще и (оглядываясь по сторонам, совсем тихим шепотом - невестка, ой
Светлячок: Поэтому каждому по отдельной квартире и машине, желающим дамам по Пейраку, а кому и по Филиппу, иии ДиКаприо оскар)))
toulouse: Светлячок, матчасти не хватает. Надо срочно возвращаться к теме, зафлудила напрочь( Меня настораживает название фанфика. Почему шоколад горький? Надеюсь, автор не собирается как-то нас под конец удручить? Пощадите, и так весна на носу, вот-вот впадем в депрессию или в пессимизм. Да, и возник вопрос, прием тут шоколад, вроде шоколадное время позади?
Светлячок: toulouse пишет: Да, и возник вопрос, прием тут шоколад, вроде шоколадное время позади? А по-моему, как раз у нее и идет шоколадное время еще, она за Филиппа замуж пока не собирается, вся в делах и заботах. Еще полноценная мадам-шоколад, а не маркиза. А горький, потому что хочется любви, ласки и мужика! Вот, если бы Одиже ей в сене сдался, так, может, и полегче было бы, подзарядилась бы чуток и с новыми силами дебет с кредитом сводить ринулась))
toulouse: Светлячок Точно. я все хронологию попутала, спасибо. А Одиже оказался крепкий орешек. Прямо как невинная девица: сначала под венец, а до того - ни-ни. И бывают же такие мужчины? Странный экземпляр.
Nastia: Светлячок пишет: А по-моему, как раз у нее и идет шоколадное время еще, она за Филиппа замуж пока не собирается, вся в делах и заботах. Еще полноценная мадам-шоколад, а не маркиза. А горький, потому что хочется любви, ласки и мужика! Вот, если бы Одиже ей в сене сдался, так, может, и полегче было бы, подзарядилась бы чуток и с новыми силами дебет с кредитом сводить ринулась))
Nastia: toulouse пишет: А Одиже оказался крепкий орешек. Прямо как невинная девица: сначала под венец, а до того - ни-ни. И бывают же такие мужчины? Странный экземпляр. Эксклюзив одним словом
Bella: toulouse пишет: Прямо как невинная девица: сначала под венец, а до того - ни-ни. И бывают же такие мужчины? Странный экземпляр. не эксклюзивный, а проблемный. От одного только присутствия Анжелики все в штабеля, а тут ТАКОЙ напор! Ну кто перед ней устоял за все годы, что мы ее знаем? Ни короли, ни нищие, ни святые, ни бандюги... Так что тут явно дело темное.... А после свадьбы уже будет поздно Заходят сваты в избу и говорят: - У вас товар, у нас купец! Наш жених не курит, не пьёт, с девками не хороводится! Голос старой бабки с печи: - А не дурачок ли он у вас?
Светлячок: Bella пишет: От одного только присутствия Анжелики все в штабеля, а тут ТАКОЙ напор! А вот интересно, что она так больше ни на кого и не напирала собственно (не считая Филиппа, когда к нему перед отъездом в кровать бухнулась), может, от этого и шуганулся. То избегала его прикосновений и увертывалась, а тут вдруг в сено бухнулась и: "Возьмите меня, я вся горю!".
toulouse: Светлячок пишет: она так больше ни на кого и не напирала собственно (не считая Филиппа Светлячок, а вы не заметили, что сделали настоящее открытие? Эв-ри-ка!! Получается, верный и, похоже, единственный способ добиться от Анжелики благосклонности - это действовать от противного. Т.е. не ухаживать/вздыхать/томиться, а регулярно посылать куда подальше. Вот что нужно было делать Людовику, да и тому же Берну. Ему надо было не занудствовать со своим предложением руки и сердца, а начать ухаживать за той же Абигаль (правда, Абигаль жалко, но что поделать, на худой конец можно за Маниголькой). Между прочим, ЖдеП так и поступал при случае - то за Абигаль поухаживает, то за Изабель (или как там ее). А может, с Одиже облом вышел по неопытности Анжелики? Ну, если бы она не просто в сено бухнулась, а еще и его за собой потянула и при этом раздевать начала... С Филиппом-то она вела себя более решительно. Как и с Барданем, про которого вы забыли, но на которого она тоже напирала. Бардань почему-то не испугался и не ретировался. Но я думаю, просто потому, что автор не могла допустить асимметричной измены, вот и вдохнула смелость в Барданя.
Светлячок: toulouse пишет: Получается, верный и, похоже, единственный способ добиться от Анжелики благосклонности - это действовать от противного. Т.е. не ухаживать/вздыхать/томиться, а регулярно посылать куда подальше. Точно! Тогда действительно все сходится. Работает с Анж "чем меньше женщину мы любим, тем легче нравимся мы ей".)) toulouse пишет: Как и с Барданем, про которого вы забыли, но на которого она тоже напирала. Бардань почему-то не испугался и не ретировался. Но я думаю, просто потому, что автор не могла допустить асимметричной измены, вот и вдохнула смелость в Барданя. Не, на Барданя она не напирала. Бегала от него еще со времени Ля-Рошели. Он же как ее в кабинете первый раз увидел, так и кинулся ей шею целовать с ее волшебной венкой, которая всех мужиков привлекала. Бегал за ней по пятам, проходу не давал. Потом уже в Тенях на лавочке обниматься и целоваться лез, а на берегу так вообще кричал: "Я должен вас вырвать из рук этого пирата, и вы должны стать моей любовницей". На что Анж ему ответила с удивлением: "Что, прямо здесь?"))) В Квебеке по кустам таскал, так что там напор у юноши был будь здоров. А в конце он уже просто отчаялся, что добьется взаимности, думал, все, кранты,они же перед этим и поругались как раз, дала ему понять, что он ей не нужен. Так что там он уже не напирал, потому что, во-первых, людей убить -это вам не чайку попить, да и не ожидал уже, что ему обломиться, в ступоре был немного. А так, он быстро собрался, молодца, вон, нашу даму всю ночь ублажал по нескольку раз))). Да, и она особо не напирала, на шею кинулась, и всего делов))) А вот, на Ломени напирала, его-то забыли! И каков результат - сбёг дядька подальше в монастырь))).
toulouse: Светлячок пишет: на Ломени напирала, его-то забыли! И каков результат - сбёг дядька подальше в монастырь Честно, я была не в курсе) Но все сходится в итоге-то!
Акварель: Светлячок пишет: И каков результат чем меньше мы хотим мужчину... О, это у Анж такая тактика была. Знала, что от ее бронетанкового напора мужики разбегаются по кустам, и строила из себя недотрогу, а потом собирала урожай. А когда потенциальный урожай не прельщал, делала так:
Светлячок: Акварель, . Обожаю фразу Челентано (не помню из какого фильма), которая очень подходит Анж, когда она мужиков использовала для своих целей: "Ну, и каким будет ваш положительный ответ?"
toulouse: Акварель пишет: А когда потенциальный урожай не прельщал Это когда к примеру?
Светлячок: toulouse пишет: Это когда к примеру? При дворе, наверное. Все эти Лавальеры, де Бриенны и т.д.
toulouse: Светлячок пишет: Лавальеры, де Бриенны Так вроде бы она их не прельщала. "не виноватая я, он сам пришел"
Светлячок: По-моему речь о том, что урожай ее не прельщал (мужики не нравились), вот она им отворот поворот и давала, а не о том, что прельщала их сама. Правильно Акварель написала: строила из себя недотрогу, а они все и расплывались перед ней.
Акварель: Светлячок, Акварель неудачно, очевидно, пошутила. Это была шутка абсурда со слайдом застенчивой улыбки ребенка. Не ожидала, что ее воспримут всерьез.
Светлячок: Акварель пишет: Светлячок, Акварель неудачно, очевидно, пошутила. Это была шутка абсурда со слайдом застенчивой улыбки ребенка. Не ожидала, что ее воспримут всерьез. Так, а мы и несерьезно. Так, урожай обсуждаем, посевные да дожинки)))
Акварель: Светлячок пишет: Так, а мы и несерьезно. Так, урожай обсуждаем, посевные да дожинки))) тогда я напрочь лишена чувства юмора!
Светлячок: Акварель пишет: тогда я напрочь лишена чувства юмора! Нее, это просто чувство юмора у нас специфическое, вроде и серьезно, а потом уже и нет)). Иногда сама понять не могу)).
княгиня Спадо: Любое чувствоюмора само по себе уникально и не стоит его порицать
Клеманс: Приветствую, всех. Поздравляю с началом весны. А наших чарующих мадам и мадмуазель с "Восьмым марта". И в этот праздничный день позвольте представить вам продолжение фанфика. Глава IV Поздно вечером, когда Анжелика присыпала песком только что написанное письмо к ее дорогой подруге Нинон де Ланкло, вошел лакей с сообщением, что какое-то духовное лицо с тонзурой настоятельно спрашивает ее. У входа Анжелика встретила аббата, который сказал ей, что ее брат, отец де Сансе, хочет увидеться с ней. — Прямо сейчас? — Прямо сейчас, мадам! Анжелика поднялась наверх за плащом и маской. Странный час для возобновления отношений иезуита со своей сестрой, которая к тому же была вдовой колдуна, сожженного на Гревской площади! Аббат сказал, что идти недалеко. И действительно, буквально через несколько шагов молодая женщина оказалась перед небольшим домом, бывшей средневековой гостиницей, примыкавшим к дому Иезуитской Коллегии. В вестибюле проводник Анжелики растаял, как черное привидение. Она начала подниматься по лестнице, не отрывая взгляда от верхней площадки, на которой, перегнувшись через перила, стоял высокий человек со свечой в руке. — Это ты, сестра моя? — Это я, Раймон. — Поднимайся, пожалуйста. Она последовала за ним, ни о чем не спрашивая. Он ввел ее в маленькую каменную келью, скудно освещенную масляной лампой. В глубине алькова Анжелика разглядела бледное, тонкое лицо — женщины или ребенка — с закрытыми глазами. — Она больна. Возможно, она умрет, — сказал иезуит. — Кто это? — Мари-Аньес, наша сестра. Помолчав минуту, он добавил: — Она пришла ко мне просить убежища, я уложил ее, но, имея в виду особый характер ее болезни, мне нужна помощь женщины. Я подумал о тебе. — Что с ней? — Она уже потеряла много крови. Я думаю, что устроила выкидыш. Анжелика осмотрела юную сестру. Кровотечение было не очень сильным, но оно не прекращалось. — Мы должны как можно быстрее остановить его, или она умрет. — Я думал послать за врачом, но... — За врачом!.. Все, что он может сделать — это пустить кровь, а это ее погубит. — К несчастью, я не могу позвать акушерку, которая может оказаться нескромной и болтливой. Наши правила одновременно и очень свободны, и очень строги. Никто не упрекнет меня за то, что я приютил тайком свою сестру. Но я должен всячески избегать скандала. Мне затруднительно держать ее здесь, в этом доме, примыкающем к великой семинарии, сама понимаешь... — Как только мы остановим кровотечение, я перевезу ее в свой дом. А сейчас надо послать за Великим Матье. Матье явился незамедлительно и занялся молодой пациенткой, по обыкновению, бормоча что-то себе под нос. Наконец Анжелика заметила, что кровотечение начинает утихать; на щеках сестры появился едва заметный румянец. Великий Матье ушел, оставив Анжелике отвар из трав, который она должна была давать пациентке каждый час, чтобы заменить ту кровь, которую она потеряла. Он посоветовал подождать несколько часов, прежде чем перевозить ее на другое место. После того, как он ушел, Анжелика села за маленький столик, на котором стояло огромное распятие, отбрасывающее жуткую тень на стену. — Я думаю, что на рассвете мы сможем перевезти ее ко мне, — сказала Анжелика, — но было бы разумнее немного подождать, чтобы она хоть чуть-чуть окрепла. — Подождем, — согласился Раймон. Его тонзура стала немного шире из-за начинающейся лысины, но в целом он почти не изменился. — Раймон, откуда ты узнал, что я живу в Отеле Ботрейи под именем мадам Моран? Иезуит сделал неопределенный жест белой рукой. — Мне было нетрудно сделать запросы. Я восхищаюсь тобой, Анжелика. Ужасное событие, жертвой которого ты оказалась, теперь стало делом далекого прошлого. — Не такого уж далекого, — с горечью сказал Анжелика, — раз я до сих пор еще не могу смело предстать перед всеми. Многие дворяне гораздо менее знатного происхождения, чем я, смотрят на меня сверху вниз, как на разбогатевшую лавочницу, и мне никогда не вернуться ко двору, в Версаль. Он устремил на нее проницательный взгляд. — А почему бы тебе не выйти замуж за человека с громкой фамилией? У тебя нет недостатка в поклонниках, и твое богатство, если уж не красота, может соблазнить не одного знатного вельможу. Ты получишь новое имя и титул. Анжелика неожиданно подумала о Филиппе и вспыхнула при этой мысли. Выйти за него замуж? Маркиза дю Плесси-Бельер... — Раймон, почему я не додумалась до этого раньше? — Вероятно потому, что еще не поняла, что ты вдова и свободна, — твердо ответил он. — У тебя теперь есть все, чтобы с честью вернуться в высшее общество. Это положение не лишено определенных преимуществ, и я помогу тебе, использовав все влияние, каким я располагаю. — Спасибо, Раймон. Это было бы чудесно, — мечтательно сказала она. Анжелика остановилась, прислушиваясь к еле слышному дыханию, доносящемуся из алькова, и продолжала шепотом: — Я думаю, при дворе она имела дело с каждым. Имеет ли кто-нибудь понятие о том, кто был отцом ее ребенка? — Не думаю, чтобы она сама это знала, — грубовато ответил иезуит. — Больше всего мне хотелось бы узнать, что это было — выкидыш или тайные роды. Я содрогаюсь при мысли, что она могла оставить крошечное живое существо в руках этой Катрин Ла Вуазен. — Она была у Ла Вуазен? — Она называла это имя в бреду. — Кто только не имеет с ней дела? — с содроганием сказала Анжелика. — Недавно к ней ходил герцог Вандомский, замаскировавшись под савояра, чтобы послушать откровения этой женщины о сокровищах, будто бы спрятанных господином де Тюренном. А Месье, брат короля, вызывал ее в Сен-Клу, чтобы она показала ему дьявола. Не знаю, удалось ли ей это, но заплатил он так, как будто видел его. Предсказательница, отравительница — эта женщина мастерица на все руки... Раймон слушал эти сплетни без улыбки. Потом он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Анжелика, сестра моя, я в ужасе, — медленно сказал он. — Мы живем в век такой пошатнувшейся морали, таких отвратительных преступлений, что будущие поколения содрогнутся при воспоминании о нас. Только за один год несколько сотен женщин признались мне на исповеди, что избавились от плода, который носили в чреве. И это еще ничего; это только естественное последствие распущенности и супружеской неверности. Но почти половина из исповедующихся признались в том, что отравили кого-то из своей семьи или пытались с помощью дьявольских заклинаний избавиться от мешавшего им человека. Неужели мы совсем еще дикари? Какая ужасная дисгармония между законами и склонностями людей! И церковь должна указать путь через этот хаос... Анжелика с удивлением слушала откровения великого иезуита. — Почему ты говоришь это мне, Раймон? Ведь, судя по тому, что тебе известно обо мне, я могу быть одной из тех женщин, которые... Глаза священника вновь обратились к ней. Он как будто изучал ее некоторое время, потом покачал головой. — Ты, ты — как алмаз, — сказал он, — благородный камень, твердый и неподдающийся, но простой и прозрачный. Я не знаю, какие грехи ты могла совершить за те годы, когда я о тебе ничего не знал, но уверен, что если ты их и совершила, то только потому, что у тебя не было выбора. Ты как настоящий бедняк, моя Анжелика, грешишь, сама того не ведая, в отличие от богатых и могущественных... Эти удивительные слова, которые Анжелика расценила как голос Милосердия, как знак прощения Неба, наполнили ее сердце наивной благодарностью. Ночь дышала покоем. Запах ладана, наполнявший комнату, тень креста, охранявшего изголовье ее лежавшей почти при смерти сестры, впервые за многие годы показались Анжелике добрыми и успокаивающими. Под влиянием неожиданного порыва она опустилась на колени на каменный пол. — Раймон, ты выслушаешь мою исповедь? *** В отеле, несмотря на поздний час, было шумно: пьяные гости увлечённо играли в карты. Кружившие вокруг мужчин дамы с удовольствием кокетничали. Здесь царили азарт и похоть, что вполне устраивало хозяина этого дома. Годен де Сент-Круа внимательно наблюдал за гостями в поисках нового клиента или жертвы. - Хозяин, - к мужчине с поклоном подошёл слуга. – Там мадам де Бренвилье просит принять её. Сент-Круа нахмурился. В свое время он был отчаянно влюблен в маркизу, и даже угодил из-за этой любви в Бастилию. Хотя именно это заключение и дало ему то, чем он сейчас владеет. Де Сент-Круа познакомился в тюремных застенках с монахом Экзили, признанным знатоком ядов. Монах отнёсся к капитану с симпатией и вскоре стал посвящать его в тонкую науку ядов и противоядий. И когда мужчина вышел из заключения, он точно знал, как сможет отомстить своим обидчикам, а заодно и помочь своей возлюбленной избавиться от деспотичного отца, мешавшего их любви. Годен де Сент-Круа сумел создать яд без вкуса, запаха, который растворялся без следа, и самый дотошный врач не смог бы ничего обнаружить. Первой жертвой его открытия стал отец Мари-Мадлен. Потом капитан кавалерии обнаружил, что спрос на невидимый яд довольно высок и, не привлекая к себе лишнего внимания, стал оказывать услуги нуждающимся господам - за определенную плату, разумеется. Их встречи с маркизой были сведены к минимуму: уж слишком много разговоров ходило вокруг её персоны. Кончина отца Мари-Мадлен и практически вслед за ней - двух ее братьев, могли вызвать ненужные вопросы. Но, если маркиза решилась прийти к нему в такой час, значит, случилось что-то серьезное. - Проводи её в мой кабинет, - ответил Сент-Круа, отослав слугу. Еще несколько минут он рассеянно следил за царившим вокруг весельем и размышлял, что же привело в его дом такую гостью, а после направился в кабинет. Открыв дверь, Сент-Круа увидел, что Мари-Мадлен стоит у его стола, устремив невидящий взгляд в пространство, и машинально разглаживает пальцами края какого-то документа, лежащего поверх стопки бумаг. - Чем обязан столь неожиданному визиту? - не здороваясь, с порога спросил он. Гостья вздрогнула, посмотрела на мужчину и чуть ли не бегом кинулась к нему. - Годен, я пропала, - ухватилась она за его камзол дрожащими пальцами. - Успокойтесь, Мари, - расцепив руки женщины, проговорил де Сен-Круа. – Объясните толком, что произошло? Тон мужчины привел женщину в чувство, и она, отступив на несколько шагов, проговорила: - На последнем приеме я познакомилась с неким господином. Он был очень галантен и весь вечер осыпал меня комплиментами… - Мари, я не желаю ничего знать о ваших любовных похождениях, - нахмурился мужчина. - Годен, выслушайте меня до конца, - вспыхнула женщина. – Дело в том, что сегодня я узнала, что этот мужчина - полицейский! Его зовут Франсуа Дегре. Боже, я пропала, - женщина тяжело опустилась в кресло, обхватив голову руками. - Ну, моя дорогая, не нужно драматизировать, - мужчина подошел к столу, взял с поставленного на него подноса бокал вина, предусмотрительно оставленного слугой, и протянул его гостье. - Лучше подумайте, мог ли этот полицейский узнать что–то серьезное о наших с вами делах, кроме досужих сплетен? - Не знаю, - покачала маркиза головой. – Не должен, но я не уверена. «Ох, уж эти женщины!» - вздохнул про себя Сен-Круа. - Хорошо, но кто представил вам этого Дегре? Не сам же он заявился к вам на прием? - Нет, конечно! - поспешно вскочила на ноги мадам де Бренвилье. – Его представила мне мадам Моранс. Она недавно поселилась в отеле, который раньше принадлежал принцу Конде. - О, я помню эту забавную историю, - ухмыльнулся мужчина. – Та самая «мадам Шоколад»? - Да, она. Де Сен-Круа задумался: насколько эта женщина может быть опасна? И что она знает? Не зря полицейский использовал ее для того, чтобы подобраться к Мари-Мадлен... А, быть может, эта женщина и сама замешана в каких-то темных делах? В любом случае, нужно разузнать о ней поподробнее и в случае опасности устранить угрозу. - Успокоитесь, мадам, и перестаньте паниковать, - вкрадчиво произнес де Сен-Круа. – Ведите себя, словно ничего не произошло, но, конечно, отошлите от себя этого полицейского. Об остальном я позабочусь. Мари-Мадлен согласно кивнула. - А теперь, когда все улажено, не желаете ли вы ненадолго задержаться у меня в гостях? – мужчина притянул женщину к себе, поймав ее взгляд. Маркиза де Бренвилье почувствовала, как щеки ее заалели от неприкрытого желания, читавшегося во взгляде капитана, и пусть их отношения в последнее время были натянутыми, но воспоминания о преступной страсти, что когда-то связывала их, приятно горячила кровь. - Да, месье, я, пожалуй, приму ваше приглашение, - игриво произнесла она. Губы мужчины с жадностью накрыли ее, а руки сжали податливое тело настолько сильно, что женщина с испугом подумала, что сейчас он сломает ей ребра, но именно такая темная необузданная страсть и влекла ее к нему. Со стоном она выгнулась в его объятиях. Возможно, когда-нибудь за свои деяния они оба отправятся прямиком в ад, но сегодня она не намерена каяться в грехах и вымаливать у Бога прощение. Нет, точно не в сегодняшнюю ночь... *** Флоримон с Кантором играли в мяч в саду, но младший из детей не особо радовался игре и неохотно ловил подачи. Мяч, пущенный сильной рукой старшего брата, пролетел мимо и покатился по траве. - Кантор – дырявые руки, - поддразнил брата Флоримон. - Я не хочу играть с тобой, - скрестил руки на груди мальчик. – Потому что ты мне не веришь! - Что ты встретил колдуна, и он помог вытащить тебе Малыша из-под беседки? – фыркнул Флоримон. – Конечно же нет - ты все выдумал! - Нет! – в ярости топнул ногой Кантор. – Я видел! Видел! И он сказал, что живет вон в том отеле, - мальчик ткнул пальцем в сторону живой изгороди. - Так может он просто наш сосед, а вовсе не колдун, - снисходительно посмотрел на брата Флоримон. - Но у него были шрамы, по всей щеке, - шепотом проговорил Кантор, испуганно сверкая глазами. - И что? Ты думаешь, что только у того колдуна были шрамы? – пожал плечами старший из братьев. – А он хромал? - Нет, - покачал головой Кантор, вспоминая недавнюю встречу. – Но он появился из ниоткуда. И знаешь, если он колдун, то вполне мог вылечить хромую ногу, - отстаивал свою правоту мальчик. Флоримон лишь вздохнул и отправился за мячом. - Что это вы так расшумелись? – подошла к ним Барба. - Барба, а ты не знаешь, живет ли кто-то вон в том доме? - Флоримон указал на соседний отель. - Насколько я знаю - нет, - пожала плечами женщина. – Но моя работа состоит не в том, чтобы наблюдать за соседями, а в том, чтобы следить за вами, маленькие шалопаи, - она лукаво улыбнулась. – Ну-ка, признавайтесь, что вы опять задумали? - Ничего, - пожал плечами Флоримон. – Мы просто играем. Няня посмотрела на них с недоверием. Что-то странное творилось с её мальчиками с тех самых пор, как они переехали в этот дом. И еще этот старый болтун Паскалу совсем запудрил им головы своими россказнями... - Скоро обед, не уходите далеко, - предупредила детей Барба. - А матушка? – спросил Кантор. - Вашей матушке пришлось уехать, и она будет только вечером. Кантор вздохнул, опустив голову. Последнее время Анжелика все меньше бывала с детьми, реже с ними играла и не всегда находила время поцеловать их перед сном, и мальчик тосковал по ней, но ничего не мог поделать. Флоримон относился к частым отлучкам матери спокойнее, как к чему-то неизбежному, но, так же как и младший брат, скучал по ней и с нетерпением ждал ее прихода. - Мне нужно посмотреть, все ли готово к обеду, - проговорила Барба. – Иначе снова что-то напутают. Женщина быстрыми шагами направилась в сторону дома. Флоримон посмотрел на мяч и небрежно откинул его в сторону. Ему тоже наскучила игра. Мальчику вдруг захотелось убежать далеко-далеко, чтобы отыскать что-то интересное. Чтобы случилось какое-то чудо, и матушка снова обратила на них с братом свой наполненный любовью и вниманием взор. Гордилась бы ими, переживала за них, чтобы она снова была ни где-то там далеко, а рядом с ними. Флоримон, как и Кантор, вдруг резко почувствовал себя одиноким и заброшенным, как часто виделось ему в его странных и сумбурных снах. - Хорошо, Кантор, мы пойдём к твоему колдуну, - взглянув на брата, решительно произнес он. Кантор улыбнулся, довольный, что брат ему наконец-то поверил. *** Анжелика остановилась у дома Дегре. Она приехала сюда, как только получила записку полицейского, в которой он просил ее без отлагательств явиться к нему. - Дегре, - она быстрым шагом вошла в кабинет. – Что произошло, что вы так срочно вызываете меня к себе? - Вам нужно забрать сыновей и уехать, - коротко ответил мужчина. – Вам угрожает опасность. Анжелика вздрогнула, посмотрев на суровое лицо Дегре. Он не шутил. - Во что вы опять меня втянули?! – покачала она головой. – Я знала, что не стоит поддаваться на ваш беспринципный шантаж. - Маркиза де Бренвилье каким-то образом узнала, что я полицейский, и наверняка поняла, что вы как-то связаны со мной... - Я так и знала, что все скоро раскроется, - обхватив себя руками и невидящим взглядом обведя комнату, проговорила она. – Я только снова начала нормально жить, спокойно спать по ночам, но вы и моё проклятое прошлое не желаете отпускать меня. - Мне очень жаль, Анжелика, - в голосе Дегре действительно звучало сожаление. Он подошёл к ней и обнял за плечи. - Я прошу вас, уезжайте. Анжелика закрыла глаза и отрицательно помотала головой. - Я расскажу вам, что узнал об отце Антуане, - привёл последний довод мужчина. - Нет, - она отстранилась. – Вы были правы, Дегре, сказав, что мне нельзя больше жить прошлым. У меня свои планы. Я собираюсь покорить в Версаль. Я хочу вернуть себе и своим сыновьям тот статус, что дан нам по праву рождения. И ни вы, ни кто-либо другой не сможете мне помешать. Мужчина увидел решительный блеск в ее удивительных изумрудных глазах. Он достаточно давно знал Анжелику, и понимал, что сейчас ее не способен остановить никто и ничто, даже угроза смерти. Именно такой огонь горел в её взгляде, когда он, ещё неопытный молодой адвокат Франсуа Дегре, встретил эту невероятную женщину. Именно за это он и полюбил её такой горячей и -увы!- безнадежной любовью. - Ну, что ж, - вздохнул мужчина, отходя к своему столу. – Моё дело предупредить вас. Поступайте, как знаете. - Спасибо и на этом, - кивнула Анжелика. - И учтите - я больше не желаю видеть вас. Никогда. Вы слышите меня? - Что ж, ваше слово - закон, мадам, но прошу вас - будьте начеку. - Не беспокойтесь, Дегре, я могу за себя постоять, - Анжелика повернулась к двери. – Прощай, фараон. - До встречи, Маркиза ангелов, - произнёс полицейский, когда дверь за ней уже закрылась. Он ещё был не готов расстаться с ней - только не тогда, когда над ней сгустились темные тучи...
Nastia: Клеманс Ура дождались . Надеюсь что скоро еще порадуете А с Анжеликой хоть ничего не станеться и надеюсь что уже Жоффрей ей откроется а то замуж выйдет и зря Жоффрей приехал .
княгиня Спадо: Очень интересно, спасибо что порадовали меня новой главой так скоро!
Леди Искренность: Спасибо за новый отрывок, отличный подарочек!!! Брат с Мари-Аньес появились. Это просто так или ружье выстрелит? Или они только для того, чтобы идею фикс с Филом подкинуть? Дамочка-то за нее уже ухватилась, как поняла... И тучи сгущаются... Интрига нарастает, как погляжу. А мелкие по ходу папочку сейчас сами отыщут...
Светлячок: Ура! Спасибо за продолжение и интригу! Как-то легко Анж отмахнулась от предложения Дегре рассказать ей об отце Антуане, видать, мадам уже вся мыслями в объятиях Филиппа и на балах в Версале
toulouse: Светлячок пишет: мадам уже вся мыслями в объятиях Филиппа и на балах в Версале Легкомысленная особа, что с нее взять. Пока не знает, что Фил - тот еще крепкий орешек. Дождется, что дети свалят в неизвестном направлении неизвестно с кем. пока она будет Фила обламывать. Почему-то вспомнился замечательный стишок: Призрак в белой простыне, ты зачем пришел ко мне? Вот пристал "зачем, зачем... попугаю да и съем"
Светлячок: toulouse пишет: Пока не знает, что Фил - тот еще крепкий орешек. Дождется, что дети свалят в неизвестном направлении неизвестно с кем. пока она будет Фила обламывать. Ой, боюсь, накаркаете)))
toulouse: Светлячок А вы взгляните, кто у Клеманс на аватаре. Если она будет действовать, как Мартин, то вообще ГГ не жить((
Violeta: toulouse пишет: А вы взгляните, кто у Клеманс на аватаре. Если она будет действовать, как Мартин, то вообще ГГ не жить(( Ну не думаю, что Клеманс такая кровожадная, но уверена, что интригу она закрутит знатную! И Филипп, и отравители, и таинственный сосед... Уххх!
Клеманс: Всем спасибо за отзывы Леди Искренность пишет: Брат с Мари-Аньес появились. Это просто так или ружье выстрелит? Или они только для того, чтобы идею фикс с Филом подкинуть? Дамочка-то за нее уже ухватилась, как поняла... И тучи сгущаются... Интрига нарастает, как погляжу. Скорее просто для подкидывания идеи. Дальнейшей их роли в фанфике я не вижу. Персонажей, мне как автору и так хватает, если честно Светлячок пишет: Ура! Спасибо за продолжение и интригу! Как-то легко Анж отмахнулась от предложения Дегре рассказать ей об отце Антуане, видать, мадам уже вся мыслями в объятиях Филиппа и на балах в Версале Анж просто устала гоняться за призраками. Возможно, я действительно слишком резко свернула с этого момента, но именно в том состоянии, в тот момент Анж ничего не хотела слышать ни об Антуане, ни о Жоффрее. Она уже настроилась для себя на новую нормальную жизнь. Для меня этот перелом произошел именно после разговора, исповеди Раймону. Все, грехи отпущены, призраки забыты, прошлое должно остаться в прошлом. toulouse пишет: А вы взгляните, кто у Клеманс на аватаре. Если она будет действовать, как Мартин, то вообще ГГ не жить(( Не смотря на Дейнерис на аватарке, я не поклонница Мартина и его кровожадных методов. Если у меня и умирают персонажи, то не толпами и не всегда. Violeta пишет: Ну не думаю, что Клеманс такая кровожадная, но уверена, что интригу она закрутит знатную! И Филипп, и отравители, и таинственный сосед... Уххх! Вот они преимущества беты
Светлячок: Клеманс пишет: Все, грехи отпущены, призраки забыты, прошлое должно остаться в прошлом. И правильно, давно пора уже снова становиться счастливой! Клеманс пишет: Если у меня и умирают персонажи, то не толпами и не всегда. так и хочется добавить: и не до конца))
toulouse: Клеманс Продолжение не хотите выложить?
Клеманс: toulouse пишет: Клеманс Продолжение не хотите выложить? Неделю... дайте мне неделю
toulouse: Клеманс Даю)))
Светлячок: Клеманс пишет: Неделю... дайте мне неделю Отсчитываем с сегодняшнего дня? Все, этот ворпос у нас теперь на контроле
toulouse: Светлячок пишет: Все, этот ворпос у нас теперь на контроле Ох уж эти юристы))) Знала ли Клеманс, когда давала столь опрометчивое обещание? Исчо ведь пропишете какие-нибудь штрафные санкции на случай отсрочки выполнения обязательство по добровольно взятому обещанию)
Светлячок: toulouse пишет: Ох уж эти юристы))) Знала ли Клеманс, когда давала столь опрометчивое обещание? Исчо ведь пропишете какие-нибудь штрафные санкции на случай отсрочки выполнения обязательство по добровольно взятому обещанию) Если будет иметь место отсрочка (то есть смещение срока по соглашению сторон), то тут ничего не предъявим, так как договоримся полюбовно. А вот за одностороннее нарушение сроков исполнения обязательства придумать штраф и еще взыскать моральный ущерб (за перенесенные физические и нравственные страдания) сам Бог велел))
Nastia: Светлячок пишет: Если будет иметь место отсрочка (то есть смещение срока по соглашению сторон), то тут ничего не предъявим, так как договоримся полюбовно. А вот за одностороннее нарушение сроков исполнения обязательства придумать штраф и еще взыскать моральный ущерб (за перенесенные физические и нравственные страдания) сам Бог велел)) Ох все Клеманс попала не отвертеться . Придется все выполнить в срок или же её Светлячок как юрист накажет
Violeta: Светлячок пишет: А вот за одностороннее нарушение сроков исполнения обязательства придумать штраф и еще взыскать моральный ущерб (за перенесенные физические и нравственные страдания) сам Бог велел)) И этот человек называет меня тираном!
toulouse: Violeta пишет: этот человек называет меня тираном! Ну если это человек называет, то тогда вы наверное совсем страшный тиран.. Тиранозавр-рекс
Violeta: toulouse пишет: Ну если это человек называет, то тогда вы наверное совсем страшный тиран.. Тиранозавр-рекс Ага, с красным карандашом... эээ.... в пасти?.. лапах?.. хвосте?!
Светлячок: Nastia пишет: Придется все выполнить в срок или же её Светлячок как юрист накажет Мы, юристы, не наказываем, мы только бумажки готовим для тех, кто наказывает Violeta пишет: Ага, с красным карандашом... эээ.... в пасти?.. лапах?.. хвосте?! И в лапах, и в хвосте, и ВЕЗДЕ
toulouse: Светлячок пишет: И в лапах, и в хвосте, и ВЕЗДЕ Я так и подумала почему-то
Violeta: Светлячок пишет: И в лапах, и в хвосте, и ВЕЗДЕ А кто-то с утра ДЗ должен был на проверку сдать Кстати, надо бы и к Клеманс с красным карандашом в ЛС наведаться! Через недельку...
Nastia: Светлячок пишет: Мы, юристы, не наказываем, мы только бумажки готовим для тех, кто наказывает Светлячок пишет: И в лапах, и в хвосте, и ВЕЗДЕ Добрая вы однако
toulouse: Violeta пишет: надо бы и к Клеманс с красным карандашом в ЛС наведаться! ПОПАЛАСЬ, ага)
Bella: Светлячок пишет: Если будет иметь место отсрочка (то есть смещение срока по соглашению сторон), то тут ничего не предъявим, так как договоримся полюбовно. А вот за одностороннее нарушение сроков исполнения обязательства придумать штраф и еще взыскать моральный ущерб (за перенесенные физические и нравственные страдания) сам Бог велел)) Уважаемая Светлячок , я, пожалуй, буду вдвойне аккуратно комментировать Ваши творения. И уж точно никакой критики P.S. А ник-то какой нежный беззащитный светлый
Светлячок: Bella пишет: Уважаемая Светлячок , я, пожалуй, буду вдвойне аккуратно комментировать Ваши творения. И уж точно никакой критики Эко я как ловко себе иммунитет приобрела, прям, как дипломатическая неприкосновенность Bella пишет: А ник-то какой нежный беззащитный светлый А я такая и есть: белая и пушистая. Ах, кружите, меня, кружите. . Сама ни с кем не судилась и обычно стараюсь не ругаться. Улыбаюсь, ресничками хлопаю и прошу меня не ругать, потому что хорошая)). Тут главное побольше терминов юридических накидать и с умным видом все преподнести. Я как в ЖЭС напишу подобное письмо для свекрови, так на завтра и свет, и чистота, и рабочий лифт)). P.S. А ник - это прозвище от имени. Как была для дяди Светлячком в 5 лет, так спустя ого-го сколько лет и осталась. И я уже выше его, и усы у дяди давно седые, и у самой дети, а все равно, улыбаясь при встрече, обнимает и говорит: "Привет, Светлячок!"
toulouse: Светлячок Какой милый дядя! Так и останетесь для него малышкой, понятно же
Клеманс: toulouse пишет: Клеманс Даю))) Спасибо Светлячок пишет: Отсчитываем с сегодняшнего дня? Все, этот ворпос у нас теперь на контроле Светлячок пишет: Если будет иметь место отсрочка (то есть смещение срока по соглашению сторон), то тут ничего не предъявим, так как договоримся полюбовно. А вот за одностороннее нарушение сроков исполнения обязательства придумать штраф и еще взыскать моральный ущерб (за перенесенные физические и нравственные страдания) сам Бог велел)) Что-то мне страшно стало , вот так главу не напишешь вовремя и все... повестка в суд и принудительные работы Violeta пишет: Кстати, надо бы и к Клеманс с красным карандашом в ЛС наведаться! Через недельку... Буду ждать, через неделю (а может и пораньше )
Светлячок: Клеманс пишет: вот так главу не напишешь вовремя и все... повестка в суд и принудительные работы В качестве принудительных работ предлагаю вас подвергнуть жесткому наказанию в ввиде написания фанфиков по установленному и согласоованному с поклонниками вашего творчества графику . Санкции за отхождение от графика пока не озвучиваю, дабы не спугнуть автора))) toulouse
Светлячок: Кхе-кхе, я тут, конечно, не тираню, ну, раз взяла вопрос на контроль, то, так сказать, бдю . Поэтому возникает резонный вопрос: и Хде? Неделя заканчивается сегодня в 12 нуль-нуль. Никто ни в коем случае не давит, просто уже нравственные страдания начинают давать о себе знать
княгиня Спадо: А действительно, когда же продолжение?! Мне уже очень любопытно что же произойдет дальше. Прошу автор постарайтесь выложить продолжение как можно скорее!
Клеманс: Спокойно, остановите карательные меры! Я просила неделю, я ей воспользовалась. Просто до компьютера добираюсь не раньше обеда, а с планшета публиковать неудобно. Так что простите за небольшую задержку. Глава V В Отеле Ботрейи выздоровление Мари-Аньес пошло быстро. Тем не менее, молодая девушка оставалась в крайне подавленном состоянии духа. Вначале она не высказывала ни малейшей благодарности Анжелике за ее заботу. Но как только она окрепла, Анжелика воспользовалась первым же ее капризом и закатила сестре звучную пощечину. С этого времени Мари-Аньес начала заявлять, что Анжелика — единственная женщина, с которой можно поладить. Зимними вечерами она с заискивающей ласковостью прижималась к сестре, когда они коротали время перед камином, играя на мандолине или занимаясь вышиванием. Они обменивались своими впечатлениями об общих знакомых, и, так как обе были наблюдательны и остры на язык, то часто смеялись. Поправившись, Мари-Аньес, казалось, не проявляла ни малейшего намерения расстаться со «своей подругой мадам Моран». Никто не знал, что они были сестрами. Это забавляло их. Королева пожелала узнать о состоянии здоровья своей фрейлины. Мари-Аньес велела передать, что она чувствует себя хорошо, но собирается удалиться в монастырь. Эта как будто шутливая угроза оказалась более серьезной, чем можно было предположить вначале. Мари-Аньес упорно отказывалась кого-либо видеть, погрузилась в изучение посланий Святого Павла и постоянно посещала мессы вместе с Анжеликой. Анжелика была очень рада тому, что у нее хватило мужества исповедаться Раймону. Это позволило ей без тайных терзаний и ложного стыда вновь предстать перед алтарем Господа и со всей полнотой исполнять роль дамы из квартала Маре. Она с удовлетворением погрузилась в атмосферу долгих служб, наполненную запахом ладана и звуками органа. Самым утешительным было то, что теперь у нее было время молиться и думать о своей душе. Слух об их обращении вызвал целый поток негодующих посетителей Отеля Ботрейи. Поклонники Анжелики и бывшие любовники Мари-Аньес возмущенно протестовали. — Что такое мы слышим? Вы занимаетесь покаянием? Вы удаляетесь в монастырь? Мари-Аньес в ответ на все расспросы молчала с непроницаемой презрительностью маленького сфинкса. В большинстве случаев она предпочитала вообще не показываться гостям или демонстративно раскрывала свой молитвенник. Анжелика же, со своей стороны, усиленно опровергала такие слухи. Момент был совсем для них неподходящим. Поэтому, когда мадам Скаррон взяла ее с собой к своему духовнику, достопочтенному аббату Годину, Анжелика даже упоминания о власянице слышать не хотела. В тот самый момент она оживленно строила планы, как ей выйти замуж за Филиппа дю Плесси-Бельер, и она совсем не собиралась портить кожу и соблазнительные изгибы своего тела колючим поясом и прочими атрибутами покаяния. Ей требовалось все ее обаяние, все чары для того, чтобы нарушить безразличие этого странного молодого человека, который со своими белокурыми волосами и светлыми атласными костюмами казался закованным в лед. Филипп был весьма частым гостем в Отеле Ботрейи. Он появлялся с безразличным видом и почти ничего не говорил. Когда Анжелика смотрела на его презрительную красоту, к ней вновь возвращалось смешанное чувство унижения и восхищения, которое она испытывала когда-то маленькой девочкой, благоговея перед высоким, элегантным кузеном. Потом в ее памяти всплывало другое, неприятное воспоминание, тем не менее вызывавшее у нее какую-то чувственную дрожь. Она вспоминала белые руки Филиппа на своих бедрах, царапины от его колец… Теперь, когда он был таким холодным и далеким, она иногда даже испытывала сожаление о своем избавлении. Филипп и не подозревал, что это она была той самой женщиной, на которую он набросился в таверне «Красная маска». Каждый вечер, когда она знала, что он появится среди гостей, Анжелика с особой тщательностью выбирала свой туалет, прическу, украшение — все. На каждом шагу мужчины осыпали ее комплиментами, целовали руки. Женщины украдкой спрашивали, где ей удалось достать такой чудесный материал для своего платья. И Анжелика чувствовала себя неотразимой, пока не замечала взгляд Филиппа, равнодушно скользящий словно мимо нее, и ее охватывало неприятное ощущение, что он просто не замечает ее красоты. Он никогда не делал ей комплиментов, даже самых банальных. И однажды Анжелика все же отважилась заговорить с ним. — Добрый вечер, маркиз. Рада видеть вас у себя в гостях. — А, мадам Шоколад! - он даже не повернул головы в ее сторону. Кровь ударила Анжелике в виски, и она, сделав реверанс, ехидно ответила: — К вашим услугам, дорогой кузен. Брови Филиппа сдвинулись: — Ваш кузен? Мне кажется, мадам, вы заговариваетесь. — Разве вы меня не узнали? Я ваша кузина, Анжелика де Сансе де Монтелу. Когда-то мы играли у вас в замке дю Плесси-Бельер. Как поживает ваш отец, почтенный маркиз, и ваша матушка?.. — Она говорила что-то еще, потом осеклась, поняв, что говорит глупости. Анжелика прекрасно знала, что его отец давно умер, а мать ушла в монастырь Баль де Грасс, и молодой человек проматывал состояние. Король, любивший его за отвагу и красоту, часто делал ему подарки, но тем не менее репутация маркиза слыла скандальной. - Простите мне мою бестактность, - она вспыхнула и смущенно опустила глаза. Молодой человек холодно улыбнулся. — Мне безразлично, что вы говорите, — заявил он, и в голосе его прозвучала откровенная скука. — Продавайте себе ваш шоколад, мне все равно. Анжелика отошла в сторону, еще более обозленная, говоря себе, что больше не будет обращать внимания на своего кузена с ледяным сердцем. Но это было легче сказать, чем сделать... — Ты так смотришь на красавца Плесси, что это начинает меня тревожить, — обратилась однажды вечером Мари-Аньес сестре. - Только не говори мне, Анжелика, что ты, самая разумная из всех женщин, которых я знаю, позволила себе попасть под чары этого… Она как будто подбирала какой-нибудь уничтожающий эпитет, и, не найдя подходящего, заменила его гримасой отвращения. — Что ты против него имеешь? — удивленно спросила Анжелика. — Что я против него имею? Ну, только вот что: он, такой красивый, такой привлекательный, даже не знает, как нужно брать женщину в объятия. Я думаю, ты согласишься со мной, что это имеет большое значение? — Мари-Аньес, это весьма фривольный предмет разговора для молодой особы, собирающейся уйти в монастырь! — Вот именно. Поэтому давай будем ковать железо, пока оно еще не остыло. Я всегда оцениваю мужчину по тому, как он обнимает меня. Его властные и одновременно нежные руки… Ах, что за удовольствие чувствовать себя в этот момент хрупкой и слабой! Ее красивое, словно вырезанное резцом скульптора личико с глазами жестокого котенка смягчилось, и Анжелика улыбнулась, увидев на нем мимолетное выражение чувственного восторга, которое обычно видели только мужчины. Потом девушка нахмурилась. — Я должна признать, что очень немногие мужчины обладают этим талантом. Но они, по крайней мере, пытаются сделать все, что могут. А Филипп даже не пытается. Он знает только один способ обращения с женщинами: он швыряет их на пол и насилует. Должно быть, он учился любви на полях сражений. Даже самой Нинон не удалось добиться от него чего-нибудь. Возможно, он приберегает ласки для любовников!.. Все женщины ненавидят его тем больше, чем больше их разочарование в нем. Анжелика, наклонившись над огнем, в котором она жарила каштаны, почувствовала, что слова сестры вызвали в ней гнев, и сама рассердилась на себя. Она решила выйти замуж за Филиппа дю Плесси. Это было самым лучшим выходом, который мог все уладить. Но ей хотелось сохранить некоторые иллюзии насчет человека, которого она выбрала в качестве второго мужа. Ей хотелось, чтобы он оказался заслуживающим любви, и тогда она имела бы право полюбить его. *** Сен-Круа зашел в один из салонов, где подавали это новое лакомство: горячий шоколад. Однажды, попробовав этот напиток — сладкий, терпкий, тягучий — он возненавидел его. И сейчас мужчина пришел сюда не из-за него, а из-за той, что его продавала. Разные слухи ходили о мадам Моран, но среди них не было ничего предосудительного. Никто ничего не знал ни о ее семье, ни кто отец ее детей, лишь то, что у нее были связи с Двором чудес, но в этом не было ничего странного — благотворительность среди богатых и сильных мира сего была обычным занятием. Сент-Круа хотелось своими глазами посмотреть на мадам Шоколад, оценить, насколько она опасна для них с Мари. Но появляться на одном из вечеров, что она устраивала у себя, и представляться ей официально ему не хотелось. Входная дверь стукнула и в салон вошла она — мадам Моран. Поздоровавшись с посетителями и персоналом, молодая женщина прошла за дальний столик, куда ей тут же принесли чашку горячего шоколада. Годен никогда не встречал ее лично, но сразу понял, что это она — сколько достоинства и природного аристократизма было в каждом ее движении. Несмотря на всю свою привлекательность, мадам Моран ему не понравилась: светловолосая, с тонкой кожей, будто излучающей свет, и тонкими чертами лица ботичеллевской Мадонны — совсем не в его вкусе. Нет, ему больше по нраву были дьяволицы со жгучими черными глазами и крутым нравом. Как его чертовка Мари… Он все еще надеялся, что маркиза преувеличила опасность и не стоило обращать внимания на глупые женские истерики, но, бросив рассеянный взгляд в сторону окна, Сен-Круа увидел весьма подозрительного типа на другой стороне улицы. Он тоже, как и сам Годен, не спускал глаз с мадам Моран, но, как только заметил пристальный взгляд Сент-Круа, поспешно ушел в тень. Годен напрягся. Слежка за шоколадницей? С чего бы вдруг? Еще одна тайна в копилку мадам Шоколад, а тайны — это всегда подозрительно. И опасно… Тут хозяйка салона встала из-за столика и направилась к выходу. Когда она проходила мимо Сен-Круа, тот поспешно поднялся со своего места и словно нечаянно столкнулся с ней. — Простите меня, мадам, я так неловок, — склонился он в почтительном поклоне. Легким кивком головы Анжелика дала ему понять, что извинения приняты. Когда мужчина выпрямился и они встретились взглядами, ей на миг показалось, что во взгляде незнакомца промелькнуло презрение и даже некоторая брезгливость, но ощущение было настолько мимолетным, что Анжелика даже и не была уверена, что ей это не показалось. Отогнав от себя неприятные мысли, мадам Моран поспешила к двери. Она только что получила письмо от Нинон де Ланкло, что та ждет ее у себя в салоне, и ей не терпелось увидеться с подругой. Сен-Круа задумчиво посмотрел женщине вслед. Какое-то внутреннее чувство подсказало ему, что его ждет нелегкое противостояние с этой таинственной мадам Шоколад… *** — Что вы думаете о Филиппе дю Плесси? — с плохо скрываемым любопытством спросила Анжелика, наклонившись к Нинон. Куртизанка подумала, прижав палец к щеке. — Я думаю, что, когда кто-то знает его хорошо, он находит его гораздо менее приятным, чем он кажется с первого взгляда. Но когда он узнает его еще лучше, то находит, что он гораздо лучше, чем кажется. — Я вас не понимаю, Нинон. — Я хочу сказать, что он не обладает ни одним из тех качеств, которые обещает его красота, он даже не имеет склонности к любви. С другой стороны, если вы посмотрите поглубже, он заслуживает уважения, потому что представляет собой редкостный экземпляр почти вымершей расы: он дворянин в высшей степени. Он помешан на вопросах этикета и ужасно боится посадить пятно на свои шелковые чулки. Но он не боится смерти, и когда он будет умирать, будет одинок, как волк, и ни у кого не попросит помощи. Он принадлежит только королю и себе. — Я не ожидала от него такого величия! — Но тогда вы не замечали также и его мелочности, моя дорогая! У истинного дворянина мелочность в крови. Его герб веками забирал у него остатки человечности. Почему кто-то должен считать, что добродетель и ее противоположность не могут жить бок о бок в одном и том же человеке? Дворянин одновременно и велик, и ничтожен. — А что он думает о женщинах? — Филипп!.. Моя дорогая, когда вы узнаете его, вы придете ко мне и расскажете. — Нинон, не будете же вы уверять меня, что он не спал с вами. — Увы, моя дорогая, именно это я и собираюсь сказать. Я должна сознаться, что все мои таланты оказались бессильными перед ним. — Нинон, вы меня пугаете! — Если говорить откровенно, этот Адонис с суровым взглядом сильно искушал меня. Говорили, что он груб с женщинами, но я не испытываю отвращения к некоторой грубоватости и люблю ее укрощать. Так что я ухитрилась затащить его в свой альков… — А потом? — А потом ничего. Я добилась бы большего успеха со снежной бабой во дворе. В конце концов он признался, что я вообще его не вдохновляю, потому что он относится ко мне по-дружески. Мне кажется, что ему необходимо испытывать ненависть к женщине, чтобы быть в хорошей форме. — Он сумасшедший! — Может быть…, но я бы сказала, что он просто не вовремя родился. Ему надо было родиться лет на пятьдесят раньше. Когда я смотрю на него, он чем-то трогает меня, может быть тем, что напоминает мне молодость. — Вашу молодость, Нинон? — переспросила Анжелика, глядя на тонкое, без морщин, лицо куртизанки. — Но ведь вы моложе меня! — Нет, радость моя. Иногда, когда хотят утешить женщину, ей говорят: тело стареет, но душа остается молодой. Со мной же происходит как раз обратное: мое тело, благодарение богу, остается молодым, но душа моя состарилась. Дни моей молодости совпали с окончанием предыдущего правления и началом нынешнего. Мужчины тогда были совсем другими. Они сражались повсюду: с гугенотами, со шведами, с восставший людьми герцога Орлеанского. Молодые люди умели сражаться, но не умели любить. Они были дикарями в кружевных воротниках…, а что касается Филиппа — знаете, кого он мне напоминает? Сен-Мара, который был фаворитом Людовика XIII. Бедный Сен-Map! Он влюбился в Марион Делорм. Но король был ревнив. И кардиналу Ришелье понадобилось потратить совсем немного усилий, чтобы подготовить его падение. Сен-Мар сложил свою прекрасную белокурую голову на плахе. В те дни многие судьбы сложились трагически! — Нинон, не говорите со мной, как бабушка. Это вам совсем не подходит. — Но я вынуждена принять тон бабушки, чтобы немного побранить вас. Анжелика, мое прелестное дитя, не говорите мне, что вы, знавшая в жизни великую любовь, вдруг опрометчиво влюбились в Филиппа. Он слишком далек от вас. Вас он разочарует еще больше, чем других женщин. Анжелика вспыхнула, и уголки ее губ задрожали, как у ребенка. — Почему вы говорите, что я знала великую любовь? — Потому что я вижу это по вашим глазам. Так редко встречаются женщины, которые носят в своих глазах этот печальный и удивительный свет. Да, я знаю — теперь это уже позади. Почему?.. Не имеет значения. Может быть, вы обнаружили, что он женат, может быть, он обманул вас, может быть, он умер… — Он умер, Нинон! — Тем лучше. Значит, ваша глубокая рана ничем не отравлена. Но… Анжелика гордо выпрямилась. — Нинон, пожалуйста, не будем больше говорить об этом! Я хочу выйти замуж за Филиппа. Я должна выйти за него. Вы не можете понять, но это так, я не люблю его, это правда, но он привлекает меня. И я всегда была уверена, что когда-нибудь он станет моим. Не говорите мне ничего больше… *** Флоримон и Кантор выскользнули в сад, пользуясь суматохой, которую им удалось устроить на кухне благодаря небольшой хитрости с участием пары мышек и ведра тлеющих опилок, куда братья закинули сырую траву. Кухню тут же заволокло дымовой завесой. Барба, всплеснув руками, кинулась спасать находящийся под угрозой срыва ужин и искать виновных, а мальчишки беспрепятственно покинули отель. В наступивших сумерках дети прошли в глубину сада, туда, где Кантор впервые встретился с таинственным незнакомцем. Флоримон, обследовав живую изгородь, нашел широкий просвет. — Ну что, пошли? — взглянул он на младшего брата. Кантор исподлобья посмотрел на него, потом перевел взгляд себе под ноги и, нервно сглотнув, шагнул вперед, словно ожидал, что сейчас земля провалится прямо под ним. Но, насколько бы сейчас ему не было страшно, он помнил, что сам настоял на том, чтобы пойти сюда, так что теперь было поздно поворачивать назад. Мальчики осторожно двинулись к виднеющемуся неподалеку дому. Сад, обступивший их со всех сторон, был неухоженным и больше напоминал дикие заросли. — Ты до сих пор думаешь, что тут кто-то живет? — обернулся к Кантору брат. — Да, — упрямо кивнул тот. Они медленно шли вперед, вздрагивая от каждого шороха. Детское воображение рисовало им призраков в каждой тени и за каждым углом. Они не знали, что граф де Пейрак приказал людям, прибывшим с ним, не попадаться никому на глаза, кто бы не осмелился забрести сюда. Дети дошли до отеля. Вблизи он выглядел таким же необитаемым и зловещим, как и сад вокруг него. Флоримон поднялся на крыльцо, потянул за ручку двери, ожидая, что та окажется запертой, и они с братом отправятся назад, но дверь поддалась. Кантор подошёл к нему и с любопытством заглянул в открывшийся проём. Темнота коридора манила и пугала одновременно, и мальчики, взявшись за руки, шагнули внутрь. Они шли по пустынной галерее, прислушиваясь к звуку собственных шагов и бешеному биению сердец в груди. И тут, когда уже и Кантор готов был сдаться и признать, что в доме никого нет, вдалеке, почти в самом конце коридора, дети вдруг увидели темный силуэт стоящего возле распахнутого в сад окна мужчины. Мальчики остановились и посмотрели друг на друга. Мурашки пробежали у них по спине, от страха засосало под ложечкой и захотелось убежать, но детское любопытство все же пересилило. Де Пейрак, словно почувствовав их взгляды, обернулся. — Добрый вечер, господа, — он отвесил им легкий поклон. — Вижу, месье, вы решили воспользоваться моим приглашением, — обратился граф уже к Кантору. Дети во все глаза смотрели на высокого худого господина в черном костюме. Но, как они не старались, разглядеть его лицо в темноте коридора у них не получалось. — Да, мессир, — подал голос Кантор. — А вы... и есть тот самый хромой колдун? - выпалил Флоримон, подаваясь вперед. Де Пейрак улыбнулся. — Там, где я жил раньше, меня называли волшебником. — Волшебником? — переспросил Кантор. — Да. — А где вы жили? — снова подал голос Флоримон. — Много где. Я путешествовал по Индии, Китаю, был в Африке и в Америке... Бороздил просторы Средиземноморья на своем корабле... Жоффрей де Пейрак, не переставая говорить, подошел к ним поближе. Мальчики задержали дыхание, рассматривая его лицо: левую щеку незнакомца пересекали два старых шрама, резко выделяющиеся на загорелой коже. — Я же говорил, что у него шрамы, — шепнул Кантор брату. Флоримон же смотрел на мужчину, не отрываясь, словно этот человек напоминал ему кого-то из далекого полузабытого сна. — А вы похожи, — вдруг проговорил Кантор, переводя изумленный взгляд с колдуна на брата. Де Пейрак с волнением посмотрел на своего младшего сына. — А вы, сударь, копия своей матери, — дрогнувшим голосом наконец произнес он. — Вы знаете нашу маму? — нахмурился Флоримон. - Откуда? — Это долгая история, — ответил ему Жоффрей. - Когда-нибудь я расскажу ее вам, но не сейчас... Он еще не был готов открыться сыновьям и не был уверен, что мальчики поймут все, как надо, да и история о воскресшем отце казалась ему ужасно неправдоподобной. И, стоя всего в нескольких шагах от них, своих наследников, плода их с Анжеликой любви, граф боролся с отчаянным желанием обнять их, прижать к себе, понимая, что это только напугает детей. — Как ваше имя? — продолжал спрашивать Флоримон, в глазах которого светился тот же огонек любопытства, который заставлял юного Жоффрея читать книги, изучать различные науки, а шестнадцатилетним, несмотря на хромоту и слезы матери, отправиться в плавание. — Я отвечу вам, месье, если вы пообещаете мне молчать о нашей встрече, — серьезным тоном ответил мужчина. — Обещаю, — кивнул ему Флоримон. — Я тоже, — отозвался Кантор. — Меня зовут Жоффрей де Пейрак де Моран дʼИрристрю. Имя отразилось от стен коридора и растворилось в тишине ночи. Все трое замерли, словно вслушиваясь в отголоски затихающего эха. — Так вы действительно тот, кто построил отель! — наконец прервал затянувшееся молчание Флоримон. - А разве вас не сожгли на костре? — Пытались, — усмехнулся краешком рта Пейрак. — Но мне удалось сбежать. — В Африку? — тут же подхватил Кантор. — Не совсем, — покачал головой граф. — Расскажете? — Обязательно, — с улыбкой ответил Жоффрей, - но в следующий раз. А сейчас вам пора домой, пока вас не начали искать. Дети послушно кивнули. — Мой человек проводит вас до изгороди, — де Пейрак подошел к окну и негромко постучал. За стеклом тут же возник слуга и низко поклонился графу. — До свидания, господа, надеюсь, мы скоро увидимся, - обратился Жоффрей к мальчикам. — До свидания, месье, — нестройно отозвались они в ответ. Дети без труда нашли дорогу назад, сопровождаемые молчаливым слугой. — Я же говорил, что это он! — воскликнул Кантор, как только они оказались в своем саду. — Говорил, говорил, - оборвал его брат, прикладывая палец к губам. - Но рассказывать об этом никому нельзя, понял? — Понял, — насупился Кантор, потом снова встрепенулся. — А когда мы пойдем туда снова? — Когда получится. А сейчас давай скорее домой, пока Барба не кинулась нас искать, — и Флоримон потянул младшего брата в сторону отеля.
Nastia: Клеманс классно то как , и интригующе . А продолжения скоро а то уже натерпеться узнать что дальше? Я хоть надеюсь Жоффрея во время появиться перед Анжеликой а то еще за Филю выскочить .
Клеманс: Nastia пишет: Клеманс классно то как , и интригующе . А продолжения скоро а то уже натерпеться узнать что дальше? Я хоть надеюсь Жоффрея во время появиться перед Анжеликой а то еще за Филю выскочить . Спасибо. Недели две. Я честно постараюсь не затягивать. Жоффрей появиться как-никогда вовремя, в церкви, с криком: "Я против этого брака!"
Nastia: Клеманс пишет: Жоффрей появиться как-никогда вовремя, в церкви, с криком: "Я против этого брака!" Эээ нет ненадо лучше до он парень гордый а то ще заберет сыновей в охапку и все пиши пропало
Клеманс: Nastia пишет: Эээ нет ненадо лучше до он парень гордый а то ще заберет сыновей в охапку и все пиши пропало Первое апреля!!! Никому не верю! Все будет хорошо, но не сразу
Nastia: Клеманс пишет: Первое апреля!!! Никому не верю! Все будет хорошо, но не сразу Йомайо уже второй раз попалась ех не везуха
княгиня Спадо: Ой,я вся заинтригована! Вот только мне кажеться что не правильно было-бы Пейраку говорить что он колдун и что он хозяин отеля, а то мальчики ведь могут и проговориться о встрече с ним. А еще Пейрак назвал полное имя, что вообще недопустимо в его положении!
Violeta: княгиня Спадо пишет: Вот только мне кажеться что не правильно было-бы Пейраку говорить что он колдун и что он хозяин отеля, а то мальчики ведь могут и проговориться о встрече с ним. А еще Пейрак назвал полное имя, что вообще недопустимо в его положении! Не проговорятся - это ж ТАЙНА! Мальчишки такое любят. Я так не перестаю балдеть от линии Бренвилье- Сент-Круа, в романе она слабо показана, я б развила. Все эти яды, колдуньи, магия - уххх!
Светлячок: Спасибо, автор, за продолжение! Клеманс пишет: Спокойно, остановите карательные меры! Я просила неделю, я ей воспользовалась. Никаких карательных мер, ну, по крайней мере пока идете в графике Клеманс пишет: И, стоя всего в нескольких шагах от них, своих наследников, плода их с Анжеликой любви, граф боролся с отчаянным желанием обнять их, прижать к себе, понимая, что это только напугает детей. Прям, мурашки у меня побежали от этого предложения, прочувствовала на себе. Клеманс пишет: пасибо. Недели две. Я честно постараюсь не затягивать. Запмним, отметим, утвердим Клеманс пишет: Все будет хорошо, но не сразу Надеюсь, для этого понадобится не 15 лет княгиня Спадо пишет: Вот только мне кажеться что не правильно было-бы Пейраку говорить что он колдун и что он хозяин отеля, а то мальчики ведь могут и проговориться о встрече с ним. А еще Пейрак назвал полное имя, что вообще недопустимо в его положении! А кто же им поверит, это же дети? Анж и Дегре слушать не хотела, вон, вся мыслями уже в замужестве. Тем более, сколько они у Голон молчали, ничего матери не говорили, а успели за это время и Барбе пятки поджечь и Паскалу раскрутить на рассказы. Мальчишки когда объединяются в банду под общим делом никогда не расколятся
Леди Искренность: Отличное продолжение! Ваш личный вклад в роман, то, как вы ведете сюжет, слог, стиль, герои - ВСЕ очень и очень мне нравится! Спасибо большое! Жду с нетерпением продолжения! Единственно, на мой личный вкус, тот вариант перевода авторского текста, который вы выбрали для вставок не очень удачный, я бы его правила и правила.
Анна: Прекрасное продолжение, спасибо большое. Буду ждать с нетерпением продолжения. Жоффрей хороший психолог, понял, что мальчики не расколются. Линия Сен-Круа и Бренвилье тоже интригующая. Жоффрей столкнется с Сен-Круа? И кстати, кто следил за Анжеликой? Жоффрей? Дегре?
аня: о,хотя это не моя тема,равнодушна к Филу..заинтересовала меня истоия Сент Круа,он же вроде как влюблен в госпожу де бранвилье?))а вот как все начиналось то...да,еще одна пропущенная страница в копилу голонов
toulouse: Клеманс, это не давление, конечно, ни-ни, но... 2 недели, обещанные вами, на исходе) Мы ждем)))
Светлячок: toulouse пишет: Клеманс, это не давление, конечно, ни-ни, но... 2 недели, обещанные вами, на исходе) Мы ждем))) Ага-ага, три счастливых дняяяяя, осталось у меняяяя, осталось у меняяяяя всегоооо
Клеманс: Светлячок пишет: Ага-ага, три счастливых дняяяяя, осталось у меняяяя, осталось у меняяяяя всегоооо
Клеманс: Светлячок пишет: Ага-ага, три счастливых дняяяяя, осталось у меняяяя, осталось у меняяяяя всегоооо
Клеманс: Кто любит поболтать? Персонажи любят поболтать ГлаваVI Анжелику охватило отчаяние, тем более, что она была ослаблена тяжелым постом. Молодая женщина слишком пылко лелеяла тайное намерение выйти замуж за Филиппа, чтобы теперь найти в себе мужество отказаться от этой затеи. Став маркизой дю Плесси, она снова была бы представлена ко двору, снова обрела бы свою родину, свою семью и воцарилась бы в прекрасном белом замке, который так восхищал ее когда-то. Маркиз был частым посетителем в ее доме, но ее планы в отношении него не продвинулись вперед ни на йоту. Анжелика уже начала спрашивать себя, не является ли он ради того, чтобы повидаться с Мари-Аньес, но когда ее молодая сестра удалилась в кармелитский монастырь в предместье Сен-Жак, чтобы подготовиться к Пасхе, он продолжал регулярно посещать дом Анжелики. Однажды она узнала, что он хвастается тем, что пьет в ее доме лучший в Париже розолио. Возможно, он приходил просто для того, чтобы посмаковать изысканный напиток, который она готовила сама. Анжелика гордилась своими талантами хозяйки и не видела причины, по которой ей следовало пренебрегать любой приманкой. Но эта мысль ранила ее гордость. Неужели ни ее красота, ни ее остроумие не имеют никакой привлекательности в глазах Филиппа? Ее нервы уже не выдерживали бесконечной смены надежд и отчаяния, и она решилась посетить знаменитую колдунью ла Вуазен, чтобы та открыла ей будущее. Подходящий случай представился ей благодаря мадам Скаррон, которая навестила ее однажды после обеда. — Анжелика, я пришла за вами, потому что вы просто должны сопровождать меня. Эта сорви-голова, Атенаис, вбила себе в голову отправиться за советом к невероятной, совершенно дьявольской прорицательнице, женщине по имени Катрин ла Вуазен. Мне кажется, что присутствие двух благочестивых женщин было бы более чем необходимо, для того, чтобы молитвами бороться против дьявольских чар, которые могут быть насланы на эту безрассудную девицу. — Вы совершенно правы, Франсуаза, — поспешила согласиться Анжелика. Оберегаемая двумя ангелами-хранителями, Атенаис де Монтеспан, сгорающая от нетерпения и нимало не испуганная, вошла в логово колдуньи. Это был прекрасный дом в предместье Тампля, куда недавно разбогатевшая колдунья переехала из той зловещей лачуги, где долго отворял гостям двери карлик Баркароль. Тогда гости были тайными, сегодня они посещали ее почти открыто. Обычно колдунья принимала клиентов, сидя на некотором подобии трона, закутанная в плащ, расшитый золотыми пчелами, но в этот день Катрин ла Вуазен, чьи привычки нисколько не изменились от общения с представителями высшего общества, была мертвецки пьяна. Как только три женщины переступили порог указанной им гостиной, они поняли, что ничего не смогут добиться от предсказательницы. Долгое время не сводившая с них затуманенного взгляда, ведьма вдруг поднялась со своего помоста, сильно пошатываясь, и, бросившись к перепуганной Франсуазе Скаррон, схватила ее за руку. — У тебя, — сказала она, — у тебя самая необыкновенная судьба. Я вижу Океан, потом Ночь, и в конце концов, Солнце. Ночь — это нищета. Мы знаем, что это такое! Ничего нет ее черней! Точно так же, как и ночь! Но Солнце — это король. Так вот, моя милочка, король полюбит тебя, и даже женится на тебе. — Но вы ошибаетесь! — в бешенстве воскликнула Атенаис. — Это я пришла к вам, чтобы узнать, полюбит ли меня король. Вы все перепутали. — Не гневайтесь, маленькая дама, — возразила колдунья хрипло. — Я не настолько пьяна, чтобы перепутать судьбы двух персон. Каждому свое, не так ли? Дай-ка мне свою руку. Король и твой тоже. А вот и Удача. Да, король полюбит и тебя, но он не женится на тебе. — Разрази чума эту налакавшуюся каргу, — пробормотала Атенаис, в ярости отдергивая руку. Но Ла Вуазин была намерена воздать каждой из них полной мерой. Она быстро схватила руку Анжелики, вытаращила глаза, покачала головой. — Сказочная, невероятная судьба! Ночь, но еще и Огонь. Огонь, который подавляет все. — Мне хотелось бы узнать, выйду ли я замуж за маркиза дю Плесси? — Не могу сказать, но я вижу, что любовь стоит на твоем пороге, но будет ли это маркиз или кто другой… — Боже милостивый! — И еще… тени! — одна, вторая, третья… Они хотят твоей погибели. — Довольно, отпустите меня, — запротестовала Анжелика, пытаясь высвободить руку. — Нет, подожди! Будь осторожна. Этот огонь просто удивителен. Он горит всю твою жизнь… до самого конца. Он пылает так неистово, что затмевает само Солнце. Этот огонь сможет защитить тебя от смерти, если ты перестанешь отрицать его существование и бежать от него. Возвращаясь домой в карете, Атенаис дала выход переполнявшей ее ярости. — Эта женщина не заслуживает ни одного су из тех денег, что платят ей люди. Я еще никогда не слышала такого вороха бредней. Анжелика же практически не слышала возмущения подруги, до сих пор чувствуя прикосновение старухи к своей ладони, а ее слова звучали у нее в ушах. Ощущение, что в ближайшее время решится её судьба, не покидало молодую женщину... *** Сен-Круа испытывал невероятное удовольствие, наблюдая за спящей Мари-Мадлен, раскинувшейся рядом с ним на кровати во всем великолепии своей наготы. Даже сейчас, находясь во власти сна, утомлённая, она продолжала волновать его. Нежно, лишь кончиками пальцев он провел по шелковистой коже ее бедра, поднимаясь к талии. Когда ладонь мужчины уже готова была обхватить грудь спящей любовницы, в дверь негромко постучали. — Черт побери, — тихо выругался мужчина. Одним махом накинув на женщину простыню, Годен открыл дверь. — Простите, хозяин, — в дверях стоял слуга. — Там к вам пришли. Я уже проводил в кабинет. Сен- Круа кивнул. Слуга ушел и Годен вернулся к кровати. Мари- Мадлен все так же спала, не побеспокоенная ничем. Одевшись, мужчина покинул комнату. В кабинете его ждала женщина. По внешнему виду в ней легко было узнать обитательницу Двора чудес. — Господин, — сделала неуклюжий реверанс женщина. Сен-Круа слегка кивнул. — Мне сказали, что вы платите за информацию о мадам Моран? — Да, — лицо мужчины осталось невозмутимым, но во взгляде появился огонек интереса. — Сколько заплатите? — покосилась на него нищенка. — В зависимости от ценности информации, — сложив руки на груди, проговорил мужчина. — Нет, так не пойдет, — решительно помотала головой женщина. — Знавала я таких. Свое получишь и выкинешь, поди, докажи потом... Мужчина нахмурился: наглость бездомной была просто возмутительной, и Годен знал, что стоило ему только припугнуть бродяжку, как она тут же выложит все, что знает, и даже без вознаграждения, но тогда в следующий раз соваться во Двор чудес за помощью будет опасно - можно будет запросто получить нож в спину в одном из темных переулков... Так что без лишних слов мужчина подошел к одному из шкафов, достал оттуда небольшой мешочек и небрежно кинул его женщине. Она, не стесняясь, раскрыла его и наспех пересчитала монеты. — Расскажешь что-нибудь интересное - получишь вот это, — он подкинул на ладони еще один мешочек, в котором звякнули монеты, — но, если ты решила меня обмануть... — в голосе Сен-Круа зазвучала угроза. - Что вы, господин, — поспешно запихивая деньги за корсаж, самым смиренным тоном произнесла гостья. — Один мой знакомый, который раньше был в банде Каламбредена, рассказывал мне, что она была «маркизой» их бывшего главаря. Так вот, когда Каламбредена подстрелили фараоны на ярмарке, эта «маркиза» и пропала. Сен-Круа нахмурился. Он видел мадам Моран и знал, что таким благородным дамам положено танцевать в Версале, а не быть любовницами бандитов и бродят, но так или иначе, мадам Моран была лишь шоколадницей с тёмным прошлым. — Что-то ещё? — посмотрел Годен на женщину. — Нет, — немного подумав, ответила она. — Больше ничего. — Этого слишком мало, — покачал головой мужчина, пряча мешочек с деньгами назад. — Подождите, господин! — воскликнула бродяжка. — Я могу привести его к вам. Он тоже не откажется от звонкой монеты. И расскажет вам все. Сен-Круа задумчиво посмотрел на женщину перед собой, а та с мольбой и алчным огоньком в глазах смотрела на него. — Хорошо, — согласился Годен. — Приведешь его завтра. — Да, господин, — поклонилась женщина. — А теперь пошла вон, — махнул он рукой в сторону двери. Бродяжка с прытью, с которой обычно удирала от полицейских во время облавы, ринулась из кабинета. В дверях ее перехватил слуга и проводил до двери, зорко следя, чтобы ушлая нищенка не стащила ничего по пути. Сен-Круа, проследив, чтобы гостья без происшествий покинула его дом, вернулся в комнату. Мари-Мадлен все также спала. Мужчина разделся и лег рядом, наблюдая за спящей. Женщина потянулась с грацией дикого животного и открыла глаза. — Годен? — Да, дорогая? — улыбнулся ей мужчина. — Я долго спала? — Нет, ровно столько, чтобы я успел завершить все свои дела, — нежно погладил руку женщины Сен-Круа. — Дела? Какие дела? — придвинулась к мужчине любовница. — Связанные с вашей подругой, мадам Моран, — продолжая обдумывать слова нищенки, ответил Годен. — Вы думаете, она представляет для нас угрозу? — вздрогнула Мари-Мадлен. — Не знаю, — прижимая женщину к себе, ответил Сент-Круа. — Просто у нее слишком много тайн. Это меня беспокоит, но вас, моя дорогая, — обхватив рукой талию Мари-Мадлен, мужчина прижал ее к себе еще теснее, — это не должно волновать. Особенно сейчас. Женщина подалась вперед, жадно приникая к его губам. *** Кантор сидел на подоконнике в одной из галерей отеля и перебирал небольшие разноцветные камушки, что нашел в саду. Некоторые из них были черными, другие зелеными, третьи сверкали радужными разводами или блестели искорками на свету. Теперь мальчик знал, что такие камни называются минералами и в некоторых из них содержались частицы металлов. Все это им с братом рассказал колдун. Они приходили к нему с Флоримоном ещё несколько раз. Несмотря на то, что однажды их отсутствие заметила Барба и они получили нагоняй, хотя так и не признались, где были, дом таинственного незнакомца притягивал их, словно магнит. От воспоминаний мальчика отвлек звук шагов. Он обернулся и увидел Анжелику в богато украшенном платье, в котором она смотрелась прекрасным сказочным созданием, феей или заколдованной принцессой из сказки. — Мама, — улыбнулся ей Кантор. — Хороший мой, — погладила сына по светлым локонам Анжелика. — Ты здесь один? — Флоримон занимается фехтованием, — пожал плечами мальчик. — Матушка, вы куда-то уезжаете? Кантор смотрел на неё с такой надеждой во взгляде, что на секунду Анжелике захотелось остаться дома, но на приёме должен был появиться Филипп, а она не видела и ничего не слышала о нем уже целую неделю. — Да, прости, мой хороший. Я обещаю, что завтра проведу время с тобой и Флоримоном, — с ноткой вины в голосе произнесла женщина. — Только не убегайте гулять без предупреждения. Барба жаловалась, что иногда не может дозваться вас, — тон Анжелике стал строже. Кантор лишь вздохнул, опустив голову. И тут у него возникла мысль: а что, если он расскажет ей про колдуна, и тогда она останется и, возможно, даже согласится пойти вместе с ним и Флоримоном к нему в гости? — Матушка? — Да? — Хотите, я расскажу вам одну тайну? — Что за тайна, малыш? — склонилась к нему Анжелика. — Я с Флоримоном… мы... — Кантор все не мог решиться, ведь они с братом поклялись хранить тайну. — Здравствуйте, матушка, — в галерею вошел старший сын. — Здравствуй. Как прошли занятия? — перевела взгляд на мальчика Анжелика. — Все хорошо, — пожал плечами тот, вопросительно глядя на Кантора, который виновато прятал взгляд, с удвоенным вниманием рассматривая камешки в своих ладонях. — Так что ты хотел мне рассказать? — снова посмотрела на него молодая женщина. — Мы с Флоримоном нашли в саду, — показал он ей один из камушков. — Очень красиво, — погладила сына по голове Анжелика. Ей уже нужно было ехать. — Мне пора, птенчики мой, — обняла она их по очереди. — Будьте послушными мальчиками. — Да, матушка, — хором ответили они. Анжелика вышла из галереи. Когда эхо её шагов затихло, Флоримон подошёл к брату. — Ты ей что-то рассказал? — спросил он, нахмурившись. — Нет, — буркнул Кантор. — Но собирался? — допытывался старший брат. — Я подумал, что если я расскажу ей про колдуна, то она останется, — с обидой в голосе произнёс Кантор. — А я думаю, что ей было бы все равно, — фыркнул Флоримон. Он, в отличие от младшего брата, видел, что матушка все больше и больше отдалялась от них. Множество гостей отеля и ее постоянные поездки на приемы занимали почти все свободное время молодой женщины, и дети почти не видели мать. Флоримон с грустью смотрел на младшего брата. Малыш скучал по маме, и Флоримону было жаль Кантора. Он приобнял его и прошептал на ухо: — Сегодня мы пойдем к нему. Кантор слабо улыбнулся и кивнул головой. *** Сен-Круа занимался заказом. Молодая жена решила извести немолодого, ворчливого мужа - ничего необычного. Он уже заканчивал смешивать ингредиенты для быстродействующего яда, который в самом скором времени отправит беднягу на тот свет, когда слуга сообщил ему, что пришли двое бродяг. Сен- Круа велел проводить их в кабинет. — Здравствуйте, господин, — проговорила нищенка. — Как и обещала, я привела его, - она кивнула в сторону стоящего рядом с ней тощего мужчины средних лет. —Месье, — произнес бродяга, нервно теребя в руках снятый с головы колпак. — Это правда, что вы даете деньги за информацию о мадам Моран? — Да, и твоя подружка может это подтвердить, — внимательно посмотрел в глаза мужчине Сен-Круа. — Да-да, — поспешно закивала женщина. — Что ж, — несмело произнес житель Двора чудес. — Был такой Каламбреден. Хороший был малый, хитрый и удачливый, только вот в конце концов удача от него отвернулась. А все началось с появлением этой женщины — Маркизы Ангелов. Красива была, чертовка, но именно она и стала началом всех его бед. Сначала она приглянулась цыгану Рогодону, из-за чего началась война между бандами. Она, конечно, была очень умна, эта маркиза. Как-то забрались я, Осторожный и Сорви-замок в дом одного аптекаря, а с нами была и маркиза. У этого аптекаря была какая-то странная комната, и там хранилось много разных банок и пакетиков, в одном из которых был белый порошок, который Осторожный сдуру решил попробовать. Так вот, маркиза знала, что это яд, и предупредила его, чем спасла парню жизнь, правда, ненадолго... Сен-Круа напрягся. Ограбление аптекаря - давняя история, но она запомнилась Годену. Ведь этот аптекарь Глазер был его поставщиком. «Черт! Черт! Если она действительно разбирается в ядах, то могла видеть и пакетики с мышьяком, приготовленные для меня!» — страх ознобом пробежал по позвоночнику Годена. — Что-то еще знаешь? — стараясь не показать своего волнения, спросил Сен-Круа. — Да больше ничего вроде, — пожал плечами бродяга. — После одной облавы «фараонов» Маркиза Ангелов пропала, а когда вернулась, то стала уже богатой дамой. Великий Кезр — Деревянный зад, запретил кому-либо из Двора причинять ей вред. Да и зачем? Все долги она отдала. И у нее в отеле всегда можно получить тарелку супа. Дальнейшие слова нищего мало волновали Годена. Он узнал все, что ему было нужно. От этой мадам Моран, шоколадницы - или Маркизы Ангелов - следовало избавиться. Сен-Круа достал мешочек с деньгами и кинул его нищему. — А теперь убирайтесь, — произнес он, повелительно махнув рукой. Нищие послушно выскользнули из кабинета, снова сопровождаемые слугой до самых дверей. Сам Сен-Круа, налив себе в бокал вина из графина, стоящего на столе, жадно осушил его одним глотком. Опускаясь в кресло, он еще раз прокручивал в голове слова нищего. Пусть мадам Моран и просто случайная свидетельница его причастности к темным делишкам, но это значило только одно - она должна умереть, и чем скорей, тем лучше. *** Флоримон увлеченно расспрашивал Жоффрея о путешествии по Индии. Тот отвечал на вопросы, попутно наблюдая за мальчишкой. Он видел в старшем сыне свое отражение: та же тяга к знаниям, пытливый ум и азарт. Де Пейрак ничуть не был бы удивлен, если, достигнув возраста четырнадцати - пятнадцати лет, его наследник покинул бы отчий дом в поисках приключений, как когда-то и он сам в юности. Старший сын за то время, что они общались, стал очень близок графу. Несмотря на юный возраст, Флоримон уже проявлял недюжинные способности к учению, и имел свое мнение о том, что волновало его детское сердце и ум. С Кантором же все было намного сложнее. Ребенок не был настолько прост и простодушен, как другие дети в его возрасте. Он был молчалив и задумчив. Он смотрел на де Пейрака, и внутри у мужчины все переворачивалось, и дело было не только в изумрудном цвете глаз мальчика, так неотвратимо напоминающем ему об Анжелике. Его взгляд словно проникал ему прямо в сердце и заглядывал в самые потаенные уголки души. Но все же Жоффрей нашел подход к сыну - Кантору нравилась музыка. Он любил петь. Это и стало тем ключиком, с помощью которого де Пейрак сумел расположить к себе мальчика. Но сегодня малыш даже не подошел к лютне, что Жоффрей подарил ему в прошлый визит, и которую оставили здесь, чтобы слуги и мать не стали задавать ненужных вопросов. — Что-то случилось? — спросил де Пейрак Кантора, который с рассеянным видом смотрел в окно, не слушая рассказ о его приключениях в удивительной и загадочной Индии. — Матушка опять уехала, — пожал плечами ребенок. — У нее снова бал. — Она сейчас постоянно либо устраивает приемы у себя, либо сама уезжает, — подтвердил Флоримон. - И еще это маркиз дю Плесси... — Я не люблю, когда он приходит к нам, — произнес Кантор еще тише. — Я его боюсь. Жоффрей нахмурился: -Кого ты боишься? — Маркиза, — ответил Флоримон вместо брата. — У него очень страшный и злой взгляд, и однажды его конь чуть не затоптал щенка. — И он часто бывает у вас? — спросил де Пейрак. Ему, конечно, докладывали о том, что в отеле бывает много гостей, и он знал, что в окружении Анжелики есть такие призраки из прошлого, как Пегилен де Лозен и Нинон де Ланкло, но слова детей о жестоком маркизе всколыхнули в его душе какие-то воспоминания, связанные с Анжеликой. — Раньше - почти каждый день, а сейчас почти не появляется, — ответил Флоримон. — Я так понимаю, что вы скучаете по ней? — скорей утвердительно, чем вопросительно произнес мужчина, вспоминая ту игру в саду, когда и дети, и Анжелика были такими счастливыми. — Да, мне кажется, что она про нас с Флоримоном забыла, — тихо ответил Кантор, водя пальчиком по оконному стеклу. — Если бы мы сейчас уплыли путешествовать, она бы и не заметила, — все еще находясь под впечатлением от рассказов графа, добавил Флоримон. — И куда бы ты отправился? — спросил Жоффрей. — Наверное, искать отца, — пожал плечами ребенок. Де Пейрак вздрогнул, всматриваясь в глаза своих сыновей. Могли ли они понять? Догадаться? Почувствовать? — А что вы знаете о своём отце? — едва сдерживая волнение, спросил мужчина. — Только то, что их с мамой разлучили плохие люди, — ответил Флоримон. — Матушка уверена, что он умер, — произнес Кантор, все еще глядя в окно. — Откуда ты знаешь? — по лицу старшего брата было видно, что он слышит об этом впервые. — Она говорила это Барбе, а я услышал, — признался Кантор. — Подслушивал, — фыркнул Флоримон. — Совсем нет! — покрасневший от стыда ребенок замотал головой. — Я случайно! — Конечно случайно, — поспешил приободрить Кантора Жоффрей, пока дело не дошло до слез. Потом глубоко вздохнул и произнес: — Послушайте меня, мальчики. Сейчас я вам скажу одну очень важную вещь, и вы должны мне поверить. Хорошо? Дети согласно кивнули. — Ваш отец жив, — де Пейрак почувствовал, как от волнения сжалось горло. Ему казалось, что он больше не в силах произнести ни слова. — Где он?! Он здесь? Он приехал за нами? — посыпались вопросы от Флоримона. — И за мамой? — вторил ему Кантор. Де Пейрак покачал головой. Главные слова, что чуть было не слетели с его языка, так и не были произнесены. Последний вопрос, произнесенные робко, но с надеждой остановил его. Да, он уже был готов открыть правду детям, и спросить, не хотят ли они уехать с ним, с их отцом. Но мысль об Анжелике больно кольнула сердце. Мог ли он отнять у нее сыновей, даже если сами дети утверждают, что стали ей не нужны? Жоффрей видел собственными глазами, как она разговаривала с детьми, как касалась их, и у него не было сомнений, что она любит их. Что же могло измениться за такой короткий срок? — Пока нет, — слова почему-то давались ему сейчас трудней, чем обычно. — Но он очень тосковал по вам. И хочет забрать вас с собой. Вам нужно еще немного потерпеть и никому об этом не говорить. Я знаю, что вы умеете хранить тайны. И если сохраните и эту, то скоро будете вместе с ним. — Скоро? — с сомнением спросил Флоримон. — Да, очень скоро, — тихо ответил де Пейрак. Голос совсем отказывался слушаться его. — А теперь идите, господа. — Да, месье, — кивнул Флоримон, беря Кантора за руку. - Доброй ночи, месье. — Доброй ночи, — как эхо, повторил за ним младший брат. Жоффрей лишь кивнул, не в силах произнести ни слова. *** На следующее после приема утро Анжелику навестила мадемуазель де Паражонк. Гостья явилась к ней вскоре после завтрака, возникнув из промозглого утреннего тумана, как угрюмая сова, увешанная множеством лент, с цепкими и наблюдательными глазами. Анжелика, усадив ее у камина, предложила ей горячих лепешек. Филонида долго рассказывала о своей соседке, мадам де Гоффре, которая только что «почувствовала последствия дозволенной любви», что должно было означать, что та через десять месяцев после замужества родила маленького мальчика. Потом она пожаловалась на то, как ее беспокоят «дорогие бедняжки». Анжелика решила, что она имеет в виду своих престарелых родителей, но на самом деле ее подруга говорила о собственных ногах, страдавших от мозолей. В конце концов, после бесконечных разговоров о ничего не значащих мелочах, после рассуждений о чувствах и заявлений типа «падает третий элемент», по поводу хлеставшего в окна дождя, Филонида, переполненная радостью из-за того, что может сообщить свеженькую новость, решила перейти на язык простых смертных: — Вы знаете, что мадам Ламуаньон собирается выдать замуж свою дочь? — Это прекрасно! Девушка некрасива, но у нее достаточно денег, чтобы составить себе блестящую партию. — Вы, как обычно, проницательнее всех, моя дорогая. Действительно, только приданое этой маленькой мышки может привлечь такого человека, такого красавца дворянина, как Филипп дю Плесси. — Филипп? — Разве вы не слышали об этом? — спросила Филонида, уставившись, на нее, не мигая. Анжелика справилась с собой и сказала, пожав плечами: — Может быть, и слышала, но не сочла это хоть сколько-нибудь вероятным. Филипп дю Плесси не может опуститься до брака с дочерью судьи, который, хотя и занимает высокий пост, имеет совсем не знатное происхождение. Старая дева ухмыльнулась. — В моем поместье крестьяне часто говорят: «Деньги можно найти только на земле, и, чтобы поднять их, приходится нагибаться». Все знают, что молодой дю Плесси всегда испытывает затруднения в денежных делах. Он много играет в карты в Версале и, кроме того, потратил целое состояние на снаряжение для последней кампании; за ним ехала вереница мулов, которые везли его имущество. Шелк его шатра был так богато вышит, что испанцы использовали его, как мишень… Хотя я должна признать, моя дорогая, что этот бесчувственный прельститель дьявольски красив… Анжелика не мешала ей продолжать монолог. После первого удивления она поняла, что ее покинуло мужество. Рухнул последний порог, который она должна была перешагнуть, чтобы насладиться теплом Короля-Солнца, — ее замужество с Филиппом. Она всегда знала, что это будет слишком трудным для нее делом, что у нее не хватит силы. Она была измучена, опустошена… Она всего лишь шоколадница, и никогда больше не сможет удерживаться на уровне дворянства, которое относилось к ней не слишком дружелюбно. Ее принимали, но желанной среди них она никогда не была… Версаль! Версаль! Блеск двора, сияние Короля-Солнца! Филипп! Прекрасный, недостижимый бог Марс!.. Она снова опустится до уровня мелкой буржуазии. И ее дети никогда не будут господами… Поглощенная своими мыслями, она не заметила, что прошло немало времени. Огонь в камине погас, свеча начала чадить. Анжелика услышала, как Филонида окликнула Флипо, стоявшего около дверей: — Бездельник, убери излишек с этого мерцателя. Увидев, что Флипо открыл рот от изумления, Анжелика устало перевела: — Лакей, сними нагар со свечи. Филонида де Паражонк, вполне удовлетворенная, поднялась: — Моя дорогая, вы как будто задумались. Я оставляю вас наедине с вашими размышлениями…
Violeta: Клеманс Точно по графику Думаю, санкций не предвидится. Разговоры люблю больше, чем описания, так что прочла на одном дыхании. Очень интересно все закрутилось, и отлично Анж подставили с ограблением в аптеке. Вообще вкусный и насыщенный действием отрывок, все в напряжении и хочется скорее проду.
Клеманс: Violeta пишет: Точно по графику Думаю, санкций не предвидится. Разговоры люблю больше, чем описания, так что прочла на одном дыхании. Очень интересно все закрутилось, и отлично Анж подставили с ограблением в аптеке. Вообще вкусный и насыщенный действием отрывок, все в напряжении и хочется скорее проду. Спасибо)) Я тоже думаю, что Светлячок меня пощадит))) Разговоры, разговорами, скоро все будет по живее. Филипп собирается женится на другой, а все мы прекрасно знаем, что Анж этого не допустит.
Bella: Violeta пишет: Точно по графику Думаю, санкций не предвидится тут, вобщем-то, поощрить хочется. Да, благодаря преобладанию диалогов, очень живо, ярко. Не зря ждали. Как раз тот случай, когда зачиталась бы до утра продолжением, если бы было... Жарко становится- Анж не допустит брака Ф, Пейрак не допустит брака А+Ф, Годен не допустит.... вообще все пустит нафиг..... репка целая
toulouse: Bella пишет: Пейрак не допустит брака А+Ф А кто ж его знает, вдруг обидится и допустит? только прихватит с собой детей. Вообще он какой-то самой прям стеснительный, боится детям разъяснить, что к чему.
Bella: toulouse пишет: вдруг обидится и допустит? только прихватит с собой детей. ха, обидится! пусть обижается. проблемы негров шерифа обиды призраков маркизу не волнуют ей к звездам Солнцу надо!
toulouse: Bella пишет: обиды призраков маркизу не волнуют Тем меньше у призрака шансов воспрепятствовать браку А+Ф.
Клеманс: toulouse пишет: А кто ж его знает, вдруг обидится и допустит? только прихватит с собой детей. Вообще он какой-то самой прям стеснительный, боится детям разъяснить, что к чему. Не то чтобы стеснительный, просто насчет женушки еще не решил, а дети они и в Африке дети им мама нужна, особенно Кантору. toulouse пишет: Тем меньше у призрака шансов воспрепятствовать браку А+Ф. А это мы еще посмотрим. Чтобы эта женщина себе не напрядумывала любит, то она нашего "призрака".
Светлячок: Клеманс пишет: Спасибо)) Я тоже думаю, что Светлячок меня пощадит))) Конечно, пощадим. Мы же хорошие Но, раз такая тактика работает, прошу предоставить график выхода следующей главы))). Клеманс пишет: Чтобы эта женщина себе не напрядумывала любит, то она нашего "призрака". Ой, пожалуйста, автор, не разрешайте Анж ничего придумывать, лучше уж вы за нее))). Отличный отрывок. Граф и правда кажется немного робким. Как-то совсем мало Анж интересуется, ее делами, бизнесом, прошлой жизнью, думаю, ему это было бы очень интересно. Мальчики просто замечательные, очень нравится то, что знакомите нас с ними поближе.
Клеманс: Светлячок пишет: Конечно, пощадим. Мы же хорошие Но, раз такая тактика работает, прошу предоставить график выхода следующей главы))). Две-три недели, как обычно. Светлячок пишет: Ой, пожалуйста, автор, не разрешайте Анж ничего придумывать, лучше уж вы за нее))). Все уже придумано до нас))) Светлячок пишет: Отличный отрывок. Граф и правда кажется немного робким. Как-то совсем мало Анж интересуется, ее делами, бизнесом, прошлой жизнью, думаю, ему это было бы очень интересно. Мальчики просто замечательные, очень нравится то, что знакомите нас с ними поближе. Да, я сама, когда писала чувствовала, что этого момента не хватает. Но по всей логики, такую информацию, явно не у детей узнавать надо. Единственный, кто может его просветить - это сама Анж, или, наш любимый, вездесущий и всезнающий Дегре. Только вот вопрос: " А стоит ли Пейрак знать, что его жена зналась с разбойниками и бродягами?" или опустить этот период? Мальчиков так мало в книге, что не могла не добавить.
toulouse: Клеманс пишет: по всей логике, такую информацию, явно не у детей узнавать надо Вообще дети очень хороший и, главное, надежный источник информации. Собственно, они уже подкинули графу информацию к размышлению. А Дегре соврет в 2 счета, у него свои соображения.
Леди Искренность: Глубок запутывается все сильнее. Пока все замерли в выжидательной позиции. Гром скоро грянет?
Клеманс: Леди Искренность пишет: Глубок запутывается все сильнее. Пока все замерли в выжидательной позиции. Гром скоро грянет? Скоро, очень скоро.
Светлячок: Клеманс пишет: Все уже придумано до нас))) Если вы о чете Голон, то там еще придумывать, передумывать и переписывать)) Клеманс пишет: Единственный, кто может его просветить - это сама Анж, или, наш любимый, вездесущий и всезнающий Дегре. Только вот вопрос: " А стоит ли Пейрак знать, что его жена зналась с разбойниками и бродягами?" или опустить этот период? Мне кажется, что, если он смог добраться инкогнито во Францию и даже здесь поселиться незаметно, то уже собрать сведения о последних годах жизни жены ему тоже не составит труда. Начиная хотя бы с того, что теперь она владелица сети тарктиров, торгующих шоколадом. Это ведь известно всем. Отсюда и раскручиваем, что сначала работала у Буржю и т.д. Думаю, графу с его умстенными способностями и деньгами не сложно было бы докопаться до правды. На крайний случай и шпионов можно подослать. А в то, что не хотел знать о ее жизни, мне не верится, он почти до последнего даже у Голон все хотел про нее знать. Тем более, как я понимаю, он же не только ради детей приехал сюда, но и ради нее. Мне лично всегда хотелось, чтобы граф знал, через что Анж пришлось пройти: и про нищих, и про то, как детей спасала, и из грязи выбивалась. Поймет тогда, что не только ему туго пришлось после казни, может, и претензий необоснованных было бы меньше, и на жену посмотрит другими глазами лет на 15 пораньше))
Клеманс: Светлячок пишет: Мне кажется, что, если он смог добраться инкогнито во Францию и даже здесь поселиться незаметно, то уже собрать сведения о последних годах жизни жены ему тоже не составит труда. Начиная хотя бы с того, что теперь она владелица сети тарктиров, торгующих шоколадом. Это ведь известно всем. Отсюда и раскручиваем, что сначала работала у Буржю и т.д. Думаю, графу с его умстенными способностями и деньгами не сложно было бы докопаться до правды. На крайний случай и шпионов можно подослать. А в то, что не хотел знать о ее жизни, мне не верится, он почти до последнего даже у Голон все хотел про нее знать. Тем более, как я понимаю, он же не только ради детей приехал сюда, но и ради нее. Мне лично всегда хотелось, чтобы граф знал, через что Анж пришлось пройти: и про нищих, и про то, как детей спасала, и из грязи выбивалась. Поймет тогда, что не только ему туго пришлось после казни, может, и претензий необоснованных было бы меньше, и на жену посмотрит другими глазами лет на 15 пораньше)) Буду обдумывать. Как бы это по логичнее прописать, чтобы и инфу достать, и самому не попасться
toulouse: Клеманс Я вижу проблему в другом. Вообще не понятно, как мужик может на неопределенный срок бросить бизнес на Средиз море и неопределенно долго торчать в Париже. А дИла кто будет дИлать? У него должен быть план действий, а не то, что мы видим пока: сидит у моря и ждет погоды. Вряд ли можно чего-то хорошего дождаться.
Светлячок: Клеманс пишет: Буду обдумывать. Как бы это по логичнее прописать, чтобы и инфу достать, и самому не попасться Перечитала фанфик с самого начала и эти фразы: «Какие страдания выпали на твою долю, ангел мой? Что заставило твои волосы побелеть?» - спрашивал себя Пейрак. Жестокие удары судьбы научили его осторожности, поэтому Пейрак не собирался раскрываться перед Анжеликой до тех пор, пока не поймет, чего желает и чем живет его удивительная жена. четко дают понять, что Пейрак заинтересован в том, чтобы узнать все об Анжелике. Так что автор, придется обдумывать))). Опять-таки, у него есть отец Антуан, которого можно спокойно подсылать ко всем потихоньку. К той же самой Анж для откровенного развговора, расстались-то они с ней нормально. Наверняка Пейрак знал, что Анж жила у сестры во время следствия, можно к ней наведаться с расспросами. Раймон опять-таки был на процессе, так что о его существовании Пейрак тоже знает. Можно к нему отца Антуана подослать по-дружески. А в Тулузе еще восстание идет? Там Андижоса можно привлечь на свою сторону. В общем, круг лиц набирается приличный)))
Светлячок: toulouse пишет: Я вижу проблему в другом. Вообще не понятно, как мужик может на неопределенный срок бросить бизнес на Средиз море и неопределенно долго торчать в Париже. А дИла кто будет дИлать? У него должен быть план действий, а не то, что мы видим пока: сидит у моря и ждет погоды. Вряд ли можно чего-то хорошего дождаться. Уехал человек в отпуск)))) А так, конечно, Пейрак предварительно должен был там все оставить под контролем, чтобы со спокойной душой тут заниматься завоеванием жены. И как это он еще не начала цветы ей слать от незнакомого поклонника, чтобы проверить, насколько жена его на ухаживания падкая. Что-то долго наш граф без экспериментов сидит, не заболел ли часом
Bella: а история с персом уже была? очень колоритная... резонансная. Про Филиппа Пейрак вроде как слышит, но не видит. А вот устроить ответную party для перса у себя в саду- с беседкой, подушками... ну и пококетничать в дипломатических целях. На радость соседу
княгиня Спадо: Честно я заинтригована тем как ведет себя Пейрак, а теперь так хочу новую главу что бы узнать как он себя поведет! Так хочеться что бы он внезапно появился перед ней прямо на свадьбе с Филиппом. представляю реакцию их обоих!
Светлячок: Bella пишет: а история с персом уже была? очень колоритная... резонансная. А перс же вроде после смерти Фила только появляется, или я что-то путаю? Она же у нас еще не при дворе, не в Версале, так что выплнять королескую миссию не может. княгиня Спадо пишет: Так хочеться что бы он внезапно появился перед ней прямо на свадьбе с Филиппом. представляю реакцию их обоих! "Кто знает причины, по которым этот брак не должен состояться, пусть говорит сейчас или молчит навсегда", и тут вваливается Пейрак.
Bella: Светлячок пишет: А перс же вроде после смерти Фила только появляется ой, это я совсем матчасть забыла! просто представила сценку эту под наблюдением Пейрака, хорошо бы было.
toulouse: Светлячок пишет: и тут вваливается Пейрак ... и Анжелика его не узнает, натурально. Не хромает, голос не тот (см. т. 6). Самозванец, одним словом.
Bella: toulouse пишет: ... и Анжелика его не узнает, натурально. Не хромает, голос не тот (см. т. 6). Самозванец, одним словом. Канон- 100%. И вообще без приглашения... Ой, дуэль! Филипп, это не Жермонтраз! И Анж уже в белом
Светлячок: Bella пишет: Филипп, это не Жермонтраз! Жермонтаж-то тоже был не промах. По-моему, слыл хорошим фехтовальщиком, если я не ошибаюсь. А вот по поводу Фила не уверена, Лозен его по Голон ранил, так что насколько он был мастером в этом деле - не знаю. А Пейрак же практиковался постоянно на Средиземноморье, так сказать, спал со шпагой, ел со шпагой, с ней родимой и в туалет ходил))
Светлячок: toulouse пишет: ... и Анжелика его не узнает, натурально. Не хромает, голос не тот (см. т. 6). Самозванец, одним словом. Интересно, а как Пейрак на свадьбу попадет, если по Голон она проходила в Плесси? Поедет свадебным кортежем?))
Леди Искренность: Светлячок пишет: Мне лично всегда хотелось, чтобы граф знал, через что Анж пришлось пройти: и про нищих, и про то, как детей спасала, и из грязи выбивалась. Присоединюсь. Мне тоже этого бы хотелось.
toulouse: Светлячок пишет: как Пейрак на свадьбу попадет Это техническая деталь. Интереснее, как отреагирует Филипп. Наверное, он должен быть только рад такому обороту, главное - шкатулка у него. А дуэль из-за какой-то бабы, да с каким-то проходимцем - нет, до такого маршал не снизойдет!
Violeta: Светлячок пишет: Жермонтаж-то тоже был не промах. По-моему, слыл хорошим фехтовальщиком, если я не ошибаюсь. А вот по поводу Фила не уверена, Лозен его по Голон ранил, так что насколько он был мастером в этом деле - не знаю. А Пейрак же практиковался постоянно на Средиземноморье, так сказать, спал со шпагой, ел со шпагой, с ней родимой и в туалет ходил)) Это точно, хана маршалу Светлячок пишет: Интересно, а как Пейрак на свадьбу попадет, если по Голон она проходила в Плесси? Поедет свадебным кортежем?)) Эй, подождите, возьмите меня - я вам на гитаре поиграю! toulouse пишет: Это техническая деталь. Интереснее, как отреагирует Филипп. Наверное, он должен быть только рад такому обороту, главное - шкатулка у него. А дуэль из-за какой-то бабы, да с каким-то проходимцем - нет, до такого маршал не снизойдет! Ну почему, чисто из принципа подраться на свадьбе - вполне в духе Фила. Другое дело, что Пейрак не стал бы вмешиваться. Леди Искренность пишет: Присоединюсь. Мне тоже этого бы хотелось. Думаю, граф о многом догадывался.
Клеманс: Violeta пишет: Думаю, граф о многом догадывался. Думаю даже больше, чем догадывается. Просто автор не успевает за всеми персонажами. Так и сложилось впечатление, что Пейрак тихонько сидит, с детишками болтает и сигары покуривает. А думаю в реале он уже выяснил не меньше Сен-Круа, если не больше...
Леди Искренность: Клеманс пишет: А думаю в реале он уже выяснил не меньше Сен-Круа, если не больше... А могут подробности этого выяснения хотя бы промелькнуть. Как, через кого, что именно. Было бы жутко интересно.
Клеманс: Леди Искренность пишет: А могут подробности этого выяснения хотя бы промелькнуть. Как, через кого, что именно. Было бы жутко интересно. Промелькнут. Будет граф сидеть, вспоминать, анализировать, списочек вопросов к любимой женушки составлять
Леди Искренность: УРА!
Bella: Клеманс пишет: Будет граф сидеть, вспоминать, анализировать, списочек вопросов к любимой женушки составлять Ой, девочки, огласите, пожалуйста, ВЕСь список!
Светлячок: Клеманс пишет: Думаю даже больше, чем догадывается. Да, догадок нам и у Голон хватило. Надогадывался он там, потом еще наверх и напридумывал, вот и получилась каша с тем, что никогда не любила и вообще ... последняя. Так что очень уж хочется не просто догадок, а, так сказать, фактов, чтоб аж графа перемкнуло, потому что не могу себе представить, что даже Шерлок Холмс с его аналитическими способностями смог бы предположить, что мадам графиня жила с предводителем воров на Парижском дне. Он же сначала думал (по Голон),что она всего только одним местом добивалась, используя мужиков, торговала, так сказать, своим телом. Вот, пущай узнает, какого все было на самом деле Bella пишет: Ой, девочки, огласите, пожалуйста, ВЕСь список! До оглашения списка еще как минимум недели две, так что помним, любим и ждем
toulouse: Светлячок пишет: помним, любим и ждем Как ласково)) Светлячок А когда m-me la comptesse жила с предводителем воров, разве она не торговала своим телом? Не обязательно же торговля осуществляется по формуле товар-деньги-товар, тут имел место бартер, товар-товар. Как и в ситуации с Огром, кстати. Один только взмах ресниц в качестве товара не представлял реальной ценности на этом рынке.
Светлячок: toulouse пишет: Как ласково)) А как же по-другому. Все мы, не говоря уже о натурах творческих, нуждаемся в добром слове и поддержке)). toulouse пишет: Светлячок А когда m-me la comptesse жила с предводителем воров, разве она не торговала своим телом? Это да, но выбора то у нее не было. Она ведь сама себя в этом случае не предлогала, как в случае с Виввоном. Вот там - чистой воды торголя телом была ради выгодной сделки, инициатором которой выступила сама Анж. А с Николя у нее было другого выбора, она же еще брыкалась в начале, мол, не смей, мужлан меня трогать. Думаю, что Пейрак не думал о том, что она спала с мужиками именно ради выживания (это совсем другое, когда или смерть, или постель). Он же рисовал себе картины распутной женушки, которая и с королем ради выгоды, и со всеми остальными, и деньги зарабатывала не умом и трудом, а находясь на содержании у богатого покровителя. Ну, почти как современные девочки с красивыми мордашками и отсутствием мозгов живут на деньги так называемых папиков.
Светлячок: Летеееели недели, недели и года... Летеееели недели неведомо куда... Напоминаю, просто если кто-то забыл, что у нас движется к концу третья неделя . Автор, дайте повод нам для обсуждений, а то тихо стало как-то и тоскливо
княгиня Спадо: Да, да так тихо и скучно! Давайте что-то обсуждать, а то вовсе можно со скуки умереть!
Клеманс: Здравствуйте, простите за задержку. Глава VIII Жоффрей де Пейрак, в прошлом - один из самых богатых и влиятельных вельмож, колдун, Великий Лангкедокский Хромой, Золотой голос Королевства, а сейчас -изгнанник, пират, волшебник Средиземноморья - остался наедине со своими мыслями в пустынным доме. Он закурил сигару, всматриваясь в темноту за окном. Рассказы детей взволновали его и всколыхнули давние воспоминания о безоблачно счастливых днях в Тулузе. Мог ли он подумать тогда, насколько необычная женщина досталась ему в жены? Граф предполагал, что она укрылась с детьми в провинции, но мысль о том, что Анжелика могла пойти по иному пути, даже не приходила ему в голову. Каким образом ей удалось добиться того положения, что она сейчас занимала, и какие усилия она приложила для того, чтобы снова вернуть себе отель Ботрейи - эти вопросы чрезвычайно занимали Жоффрея. Пейрак всегда знал, что деньги открывают любые двери и развязывают языки. Так что, не имея возможности выяснить все напрямую у Анжелики, он попытался собрать хоть какую-то информацию о жизни своей взбалмошной жены за те пять лет, что она жила без него. Самым простым было бы на свой страх и риск, наведаться к бывшему адвокату Франсуа Дегре, и надеяться, что молодой мужчина не раскроет его инкогнито, но все же Жоффрей оставил этот план на крайний случай, если все расспросы его подчиненных, следящих за мадам Моран, и звонкая монета не помогут в разгадывании тайны под именем Анжелика... Первое, что решил выяснить Пейрак - это каким образом ей удалось получить патент на продажу горячего шоколада. Так, он узнал о неком буржуа Одиже, который приехал из Италии и какое-то время был партнером Анжелике по бизнесу. Был ли он для Анжелики просто партнером или кем-то большим - граф предпочел не знать. Также многие вспоминали о пожаре и погроме в таверне «Красная маска» с участием благородных вельмож из близкого окружения Короля. Памфлеты одного дерзкого уличного поэта раскрыли почти все имена участников резни, пока поэт не нашел свою судьбу на Гревской площади с веревкой на шее, так и не раскрыв последнего - имени убийцы маленького мальчика, погибшего той ночью. Анжелика же была совладелицей сгоревшей таверны до того, как занялась продажей шоколада, и возможно была причастна к этой ужасной истории. Но самое удивительное, что рассказывали о мадам Моран, это то, что она была любовницей - на воровском жаргоне «маркизой» - предводителя одной из многочисленных парижских банд. Анжелика и Двор чудес - это казалось невозможным, несовместимым, словно страшная сказка... Жоффрей затянулся сигарой, выпуская колечки дыма. Все это были лишь слухи и сплетни, веры которым было не больше, чем всем тем легендам, что ходили о нем на Средиземноморье. Но даже если половина того, что он узнал об Анжелике, правда, то у нее явно отсутствовало чувство самосохранения. Казалось, она нарочно ввязывалась в самые опасные предприятия и безрассудные авантюры. Не разумнее бы было укрыться в провинции, в родовом замке ее отца после нелепого колдовского процесса, так жестоко разлучившего их? Но увы, тяга к роскоши, к свету, к восторженному поклонению многочисленных воздыхателей была в ней, видимо, сильнее, чем здравый смысл. Хотя, вспоминая те далекие и прекрасные времена в «Отеле Веселой науки», граф не мог не признать, что именно для этого она и была создана - для того, чтобы блистать. И в праве ли он теперь требовать от нее бросить все и уйти вслед за ним в полный опасностей, предательства и смертей мир, частью которого он был? Хотел ли он этого для нее? Для них всех? Не лучше ли будет просто исчезнуть, пока его не узнали и не раскрыли, пока она не знает о том, что он так близко от нее, пока у него самого хватает сил сохранять эту дистанцию между ними... Разум приказывал Пейраку действовать, но мужчина медлил, понимая, что, уехав из Парижа, потеряет единственный шанс вернуть себе свою семью. Перед появлением в доме Анжелики ее сестры, мужчина думал о том, чтобы однажды, под покровом ночи прийти в дом, который он построил для них, и, положась на волю судьбы, открыться ей и покончить с этим фарсом и шпионажем. Но теперь, когда интерес Анжелики к благородному маркизу дю Плесси был понятен даже их малолетним сыновьям, граф уже не торопился воскресать и ставить в неловкое положение свою ветреную супругу, столь увлеченную своими матримониальными планами. Граф до боли в пальцах сжал подоконник, на который опирался. Маркиз Филипп дю Плесси-Бельер — доблестный маршал, а также кузен Анжелики. Холодный и надменный, жестокий и грубый, но, видимо, именно он сейчас занимал все мысли его жены. Что ж, он не будет мешать ей, если она так желает начать новую жизнь, окончательно перечеркнув их общее прошлое. Жоффрей де Пейрак привык к ударам судьбы, привык к тому, что за жизнь и место в том мире приходится бороться. Что люди способны на предательство, на подлость, но осознание того, что его жена, его Галатея, та, что, как ему казалось, неразрывно связана с ним, так легко вычеркнула его из своей памяти и из сердца, было мучительным. Жизнь и женщины переменчивы — увы, теперь он на собственном горьком опыте знал это. Выбросив остатки сигары в окно, мужчина посмотрел в сторону отеля Ботрейи, окна которого были ярко освещены. Нет, пока рано сдаваться. Ведь есть еще их дети, его сыновья, наследники — он никогда не откажется от них. *** Сен-Круа протянул Мари-Мадлен, сидящей в кресле у камина, бокал с вином. Женщина отпила несколько глотков, глядя куда-то в пространство. Она обдумывала то, о чем ей только что сообщил любовник. — Годен, я могу... решить эту проблему… Она часто устраивает приемы, — посмотрела на мужчину де Бренвилье. — Нет, Мари, — покачал головой Сен-Круа. — Если полицейские уже заинтересовались тобой, то не стоит давать им еще один повод для подозрений. — А что, если подкупить кого-то из слуг? — продолжала размышлять маркиза. — Рискованно. Нужно точно знать, к кому можно обратиться с такой просьбой, легче подослать кого-то самим, — проговорил Сен-Круа. — Мы не будем торопиться, моя дорогая. Годен приобнял женщину. Он готов был оберегать и свою жизнь, и ее. Только рисковать ему не хотелось. Поэтому он не собирался действовать наспех, сгоряча. И тем более устранять мадам Моран своими руками. — У нас есть время понаблюдать за ней. У всех есть слабости. — Дети? — чуть склонив голову, проговорила Мари-Мадлен. — Нет, слишком грубо, — нахмурился Годен. — Ты знаешь, где сегодня будет мадам Шоколад? — На приеме, там, где появится маркиз дю Плесси. Она постоянно ищет его общества, хотя, как мне кажется, маркиз не в восторге от ее настойчивости. — Хорошо, — улыбнулся Сен-Круа. — Тогда сегодня и мы появимся на приеме, — с галантным поклоном он подал руку женщине, и, когда она встала, властно притянул ее к себе. *** Анжелика надела свои самые лучшие украшения и платье, специально заказанное для сегодняшнего приема, и теперь оценивающе смотрела на свое отражение в зеркале. Она собиралась встретиться с Филиппом. Ей нужно было во что бы то ни стало отговорить его от женитьбы на этой глупой девчонке ля Муанон. Мило улыбаясь, мадам Моран ничем не выдавала своего лихорадочного состояния гостям - она была весела и приветлива, но все ее мысли занимал только Филипп. Анжелика поискала глазами мадемуазель ля Муанон, но ее жалкой соперницы здесь не было. Со вздохом облегчения она направилась прямо к принцу де Конде, в окружении которого был и ее кузен. Принц, как всегда, рассыпался перед ней в изысканных комплиментах и изобразил смирившуюся страсть. — Ну вот, наконец, и дама моего сердца! — картинно вздохнул он. - Моя жестокая любовь, я безмерно счастлив любоваться вашей несравненной красотой и прошу только об одном - подарите мне один танец. Анжелика сделала вид, что бросает смущенный взгляд на Филиппа, и тихо пробормотала: — Пусть Ваше Высочество простит, но меня уже пригласил мсье дю Плесси. — Пусть дурная болезнь поразит всех этих только что оперившихся петушков! - проворчал принц. — Эй! Маркиз, неужели вы настолько самонадеянны, что намерены долго задерживать одну из самых прекрасных женщин столицы для своего личного и исключительного удовольствия? — Да сохранит меня Господь, монсеньор, — ответил молодой человек, который явно не следил за их разговором и не знал даже, о какой даме идет речь. — Очень хорошо! Вы можете забирать ее. Я вручаю ее вам. Но в дальнейшем будьте любезны вовремя спускаться с заоблачных высот, чтобы заметить, что вы — не единственный господин на этом вечере, что другие тоже имеют право на самую ослепительную в Париже улыбку. — Я приму это к сведению, монсеньор, — уверил его придворный, подметая пол плюмажем шляпы. Анжелика, присев перед компанией в глубоком реверансе, вложила маленькую ручку в руку. Они вышли в центр залы, под мелодичные звуки. Филипп сказал с недоумением: — Я никак не могу понять, почему Его Высочество навязал мне ваше присутствие… — Потому, что он думал, что вам это будет приятно. Вы же знаете, что он любит вас больше, чем герцога. Вы — сын его воинственной души. Потом она добавила, бросив на него заискивающий взгляд: — Неужели вам так уж неприятно мое присутствие? Вы ожидали кого-нибудь другого? — Нет. Она не осмелилась поинтересоваться, почему. Для этого могло и не быть какой-то особой причины. С Филиппом это бывало часто. Его решения часто не имели серьезного обоснования, но никто не осмеливался расспрашивать его. Сделав пару замысловатых па, Анжелика придвинулась к мужчине прошептала: — Филипп, не проводите меня на свежий воздух? Здесь слишком душно. Маркиз окинул ее своим обычным холодным взглядом, но со всей галантностью, на которую был способен, провёл к одному из выходов в сад. — Знаете, какую чепуху болтают о вас, Филипп? Оказывается, вы собираетесь жениться на дочери президента ля Муанон, — веселым тоном произнесла Анжелика, повернувшись к мужчине. Он слегка наклонил красивую голову. — Эта чепуха — правда, моя дорогая. — Но… — Анжелика глубоко вздохнула и словно нырнула в воду. — Но это невозможно! Вы, образец элегантности, никогда не сможете убедить меня, что этот бедный маленький кузнечик мог чем-то очаровать вас. — Я не имею никакого представления об ее очаровании. — Что же тогда привлекает вас в ней? — Ее приданое. Значит, мадемуазель де Паражонк не лгала. Анжелика вздохнула с облегчением. Если дело только в деньгах, все еще можно исправить. Но она попыталась придать лицу оскорбленное выражение: — О! Филипп? Я не считала вас таким материалистом. — Материалистом? — повторил он, подняв брови. — Я имею в виду, что не думала, что вы так много значения придаете земным делам. — А чему же еще, по вашему мнению, я должен придавать значение? Мой отец не предназначал меня для Святого ордена. — Даже не будучи церковником, человек может считать женитьбу не только денежным делом! — А чем же еще? — Ну!.. Делом любви. — О! Если вас беспокоит только это, моя дорогая, то я могу вас заверить, что собираюсь наградить этого кузнечика целой кучей детей. — Нет! — в ярости закричала Анжелика. Они были уже довольно далеко, чтобы не быть услышанными. — Она получит вознаграждение за свои деньги. — Нет! — снова сказала Анжелика, топнув ногой. Филипп повернул к ней удивленное лицо. — Вы не хотите, чтобы я подарил жене детей? — Дело не в этом, Филипп. Я не хочу, чтобы она была вашей женой, вот и все. — А почему бы ей не быть моей женой? Анжелика в изнеможении вздохнула. — Ох! Филипп, ведь вы так часто посещаете салон Нинон, что я просто не могу понять, как вам удалось не научиться искусству разговора. Своими бесконечными «почему» и своим ошеломленным видом вы заставляете людей чувствовать себя последними дураками. — Может быть, они ими и являются, — ответил он с полуулыбкой. Эта улыбка наполнила сердце Анжелики, которой только что хотелось ударить его, нелепой нежностью. Он улыбался… Почему он так редко улыбается? Ей казалось, что только она сможет понять его и вызвать у него улыбку. Анжелика сделала над собой усилие, преодолевая нерешительность, и сказала небрежным тоном: — Если все дело заключается только в том, чтобы восстановить ваше состояние, Филипп, то почему бы вам не жениться на мне? У меня куча денег, и это не те деньги, которые всегда рискуешь потерять в случае неурожая. У меня хорошее, надежное торговое предприятие, которое будет развиваться и дальше. — Жениться на вас? — повторил он. Его изумление было неподдельным. Он разразился неприятным смехом. — Мне? Жениться на лавочнице, торгующей шоколадом? — сказал он с выражением крайнего презрения. Анжелика вспыхнула до корней волос. Этот проклятый Филипп всегда обладал даром уничтожить ее под тяжестью стыда и гнева. Сверкая глазами, она сказала: — Можно подумать, что я предлагаю смешать королевскую кровь с кровью простолюдина! Не забывайте, что мое имя Анжелика де Ридуэ де Сансе де Монтелу. Моя кровь так чиста, как и ваша, дорогой кузен, и даже более древняя, потому что моя семья ведет начало от первых Капетов, в то время как вы, по мужской линии, можете похвастаться только каким-то незаконнорожденным отпрыском Генриха II. Он долго смотрел на нее немигающим взглядом; в его светлых глазах, казалось, появилось заинтересованное выражение. — Вы уже однажды говорили мне что-то в этом роде. Это было в Монтелу, в этой вашей осыпающейся твердыне. Меня ждал у подножья лестницы злобный маленький ужас в лохмотьях, сообщивший, что ее кровь гораздо древнее моей. Ох, это было ужасно забавно и нелепо. Анжелика снова увидела себя в ледяном коридоре Монтелу, смотрящей на Филиппа снизу вверх. Она вспомнила, как холодны были ее руки, как пылала ее голова, как болел живот, когда она наблюдала за ним, спускавшимся по большой каменной лестнице. Все ее юное тело, терзаемое тайной наступившей зрелости, трепетало при виде прекрасного юноши. Она упала в обморок. Она посмотрела на него с неопределенным выражением и сделала попытку улыбнуться. Так же, как и в тот давно прошедший вечер, она была готова трепетать перед ним. Прошептала тихо и умоляюще: — Филипп, женитесь на мне. Вы получите столько денег, сколько захотите. Я благородного происхождения. Люди скоро забудут о моей торговле. Кроме того, в наше время многие дворяне уже не считают зазорным для себя заниматься каким-нибудь делом. Мсье Кольбер говорил мне… Анжелика замолчала. Он не слушал. Вероятно, он думал о чем-нибудь другом… или ни о чем. Если бы он спросил ее: «Почему вы хотите выйти за меня?» — она закричала бы: «Потому что я люблю вас!» В эту минуту она поняла, что любит его той же томительной, наивной любовью, которая осветила ее детство. Но он ничего не говорил. Поэтому она неуклюже продолжала, вне себя от отчаяния: — Поймите меня… Я хочу снова обрести свое место, иметь имя, великое имя… быть представленной ко двору… в Версале… Она немедленно пожалела вырвавшемся у нее откровении, но понадеялась, что он не слышал его. Но он пробормотал с едва заметной улыбкой: — Кто-то наверняка может рассматривать замужество не как денежное дело! Потом тем же тоном, каким он отказывался от протянутой коробки конфет, добавил: — Нет, моя дорогая, право же, нет… Анжелика поняла, что его решение было окончательным и непоколебимым. Она проиграла. Они вернулись из глубины сада к отелю. Некоторые гости уже покидали прием, среди них был и принц Конде. — Вам машет Его Высочество принц, — сказал Филипп. Анжелика движением веера ответила на приветствие принца, который махал ей тростью из окна кареты. — Вы и в самом деле единственная женщина, которой Монсеньор оказывает какое-то внимание, — заявил маркиз с легкой усмешкой, то ли издевательской, то ли восхищенной, понять было трудно. — С самой смерти дорогой подруги, мадемуазель дю Виже, он клянется, что ни разу не потребовал от женщины ничего, кроме чисто чувственного удовольствия. Он сам сделал мне это признание. Что касается меня, я не могу понять, что же он мог требовать от них раньше. Потом, вежливо зевнув, добавил: — Он хочет теперь только одного: получить командование. С тех пор, как он узнал о том, что ходят разговоры о военной кампании, он ни разу не пропустил приема у короля и оплачивает свои долги золотыми пистолями. — Какой героизм! — усмехнулась Анжелика, вконец измученная усталым, изысканным тоном Филиппа. — И как далеко зайдет этот примерный придворный в стремлении вернуть себе милость короля?.. Подумать только, что было время, когда он пытался отравить короля и его брата! — О чем вы говорите, мадам? — запротестовал Филипп. — Он и сам не отрицает, что восстал против монсеньора Мазарини. Ненависть завела его дальше, чем он хотел. Но ему никогда не могла придти в голову даже мысль о покушении на жизнь короля! — Ох, не изображайте из себя саму невинность, Филипп. Вы так же хорошо, как и я, знаете, что это правда, потому что заговор затевался в вашем собственном замке. Последовала пауза, и Анжелика поняла, что попала в цель. — Вы сошли с ума! — сказал Филипп приглушенным голосом. Анжелика повернулась к нему. Неужели она так быстро нашла единственный способ испугать его? Она увидела, что он побледнел, и его глаза смотрели на нее с выражением, по меньшей мере, внимательным. Она тихо сказала: — Я была там. Я их слышала. Я их видела. Принца де Конде, монаха Экзили, герцогиню де Бофор, вашего отца и еще многих других, которые живы до сих пор и в настоящее время старательно кланяются и расшаркиваются в Версале. Я слышала, как они продавали себя господину Фуке. — Это ложь! Закрыв глаза, она начала декламировать: — «Я, Луи II, принц де Конде, даю слово и гарантию господину Фуке в том, что я буду хранить верность только ему и никому больше, что я предоставляю в его распоряжение все свои крепости и фортификации, а также…» — Замолчите! — крикнул он в ужасе. — «Писано в Плесси-Бельер, 20 сентября 1649 года». Она с ликованием заметила, что он побледнел еще сильнее. — Маленькая дурочка, — сказал он, презрительно пожав плечами. — Зачем вы выкапываете эти старые истории? Прошлое есть прошлое. Сам король не придаст им никакого значения. — Король никогда не держал в руках эти документы. Он никогда не знал, до какой степени доходило предательство его людей. Она замолчала, чтобы поприветствовать карету мадам дʼАльбер, потом очень нежно продолжала: — Прошло всего только пять лет, Филипп, с тех пор, как был вынесен приговор господину Фуке… — Ну и что из того? К чему вы клоните? — К тому, что король еще очень долго не сможет хорошо относиться к людям, чьи имена были связаны с господином Фуке. — Он их не узнает. Документы уничтожены. — Не все. Молодой человек продошел ближе к ней. Она мечтала, что он вот так придвинется и подарит ей поцелуй, но сейчас ситуация мало подходила для ухаживания. Он схватил ее запястье и так сжал его своей изящной рукой, что побелели суставы. Анжелика от боли закусила губы, но испытываемое ею удовольствие было сильнее боли. Она определенно предпочитала видеть его вот таким, грубым, неистовым, чем отдаленным, ускользающим, непроницаемым для любых атак в панцире своего презрения. Под тонким слоем грима лицо маркиза дю Плесси было мертвенно-бледным. Он еще сильнее сжал ее руку. — Шкатулка с ядом… — прошипел он. — Так это вы ее взяли! — Да, это я. — Маленькая шлюха! Я всегда был уверен, что вы что-то знаете. Мой отец не верил в это. Исчезновение шкатулки мучило его до самой его кончины. А это были вы! И эта шкатулка все еще у вас? — Все еще у меня. Он начал ругаться сквозь зубы. Анжелика подумала, что просто удивительно видеть, как эти прекрасные свежие губы извергают такой поток мерзких ругательств. — Отпустите меня, — сказала она, — вы делаете мне больно. Он медленно отодвинулся, но глаза его все еще сверкали от бешенства. Вокруг было слишком много людей: гостей, слуг — это давало Анжелике иллюзию безопасности. Она не боялась Филиппа, с огоньком страха в непроницательных до этого голубых глазах в женщине росла уверенность, что она сможет сломить маркиза. Анжелика была спокойна. В воздухе чувствовалась сырость, и Анжелика замерзла. Удерживая дрожь, она повернулась к Филиппу. Он был белым и неподвижным, как статуя, но она заметила, что его белокурые усы стали влажными от пота. — Я люблю принца, — сказал он. — И мой отец был честнейшим человеком. Вы не можете так поступить… Сколько денег вы хотите получить в обмен за эти документы? Я возьму в долг, если это будет необходимо. — Мне не нужны деньги. — Чего же вы тогда хотите? — Я только что говорила вам, Филипп. Я хочу выйти за вас замуж. — Никогда! — сказал он, отпрянув. — Не торопитесь с ответом, — покачала головой Анжелика. — Слишком много этот ответ решит в наших судьбах. Это был беззастенчивый шантаж, но Анжелика не видела иного выхода. Ей самой было противно от всей этой ситуации. Она чувствовала себя унизительно, ведь до этого ей и в голову не приходило, что кто-то сможет устоять перед ее красотой. Что ей придется навязывать брак с собой, как какую-то сделку, но маркиз Филипп дю Плесси-Бельер должен стать ее. Резко развернувшись, молодая женщина направилась в сторону отеля, оставив маркиза в одиночестве. *** Сен-Круа с ухмылкой наблюдал за развернувшейся перед ним сценой. Маркиза де Бренвилье первая увидела, как мадам Шоколад увела маркиза за собой. Остальное было обычным делом - проследить за парой, оставаясь при этом невидимым. Так значит, мадам знает не только его грязные секреты. Историю про пропажу римского купороса прямо из-под носа у отравителей монах Экзили помнил до самой смерти и, конечно же, поделился ею с ним, своим учеником и последователем, когда им пришлось коротать томительные часы заключения в Бастилии за долгими беседами обо всем на свете. Оказывается, именно мадам Моран, будучи еще ребенком, спутала карты принцу Конде и его подручным. Забавно... Теперь эта старая история, возможно, погубит ее. — Маркиз дю Плесси-Бельер, — изысканно поклонился Филиппу Сен-Круа, выходя на свет. Мужчина вздрогнул, посмотрев на появившегося словно из неоткуда высокого господина. Маркиз попытался взять себя в руки и предстать перед незнакомцем невозмутимым и холодным аристократом, но только в его глазах все еще продолжал гореть огонек ярости, а лицо оставалось бледным, как мел. — Кто вы? — резко спросил он. — Друг монаха Экзили, а возможно, и ваш друг, — загадочно улыбнулся Сен-Круа. — Слишком громкое заявление, — с пренебрежением заявил Филипп и сделал движение, чтобы уйти. — Разве? — удивленно проговорил мужчина. — У нас есть одна общая проблема и имя ей - мадам Моран. Маркиз дю Плесси остановился и оглянулся. Сен-Круа, видя, что его словами заинтересовались, подошел ближе. — Уверен, что несколько минут назад вам хотелось придушить эту заносчивую сучку. Так неужели вы дадите ей руководить вами, как безмозглым бычком? Лицо Филиппа побагровело от осознания, что кто-то стал свидетелем их с Анжеликой разговора, но, кроме того, незнакомец был в курсе дел, о которых маркизу не хотелось даже вспоминать. И сейчас нелицеприятное и опасное прошлое предстало перед ним в лице нахальной, сующей свой нос, куда не надо, маленькой кузины. Он понял, что возненавидит себя, если позволит этой женщине, так нагло шантажирующей его, получить над ним власть. — Что вы предлагаете? — спросил он. — Давайте поговорим об этом в более спокойном месте, — с улыбкой искусителя прошептал Сен-Круа, понимая, что маркиз попался на крючок.
Nastia: Клеманс Урааа браво, Только не задерживайте больше так долго пожалуйста. Хочется читать и читать.
МА: Клеменс, как здорово! Спасибо! Очень заинтриговали! Только неужели Филипп опуститься до наемников, чтобы расправиться с Анжеликой? Я не поклонница маркиза, более того он мне не нравиться, но мне всегда казалось, что при всей своей жестокости он человек далекий от интриг. Избить Анжелику кнутом - да, но подговорить служанку насыпать ей яда - нет, никогда. В общем, если бы дело дошло бы до желания избавиться, он бы скорее сам её придушил В принципе у Голон Филиппу ничего не мешало отравить её или избавиться другим способом. Интересно, почему же он этого не сделал? Мне кажется, дело было в том, что маркизу нужны были деньги. А женитьба на богатой женщине пусть и с элементами шантажа с её стороны решало его проблемы. Плюс у него были воспоминания о другой, трогательной и юной Анжелике, так не похожей на расчетливых дам света. Тем интереснее как поступит Филипп сейчас.
Клеманс: МА пишет: Клеменс, как здорово! Спасибо! Очень заинтриговали! Только неужели Филипп опуститься до наемников, чтобы расправиться с Анжеликой? Я не поклонница маркиза, более того он мне не нравиться, но мне всегда казалось, что при всей своей жестокости он человек далекий от интриг. Избить Анжелику кнутом - да, но подговорить служанку насыпать ей яда - нет, никогда. В общем, если бы дело дошло бы до желания избавиться, он бы скорее сам её придушил В принципе у Голон Филиппу ничего не мешало отравить её или избавиться другим способом. Интересно, почему же он этого не сделал? Мне кажется, дело было в том, что маркизу нужны были деньги. А женитьба на богатой женщине пусть и с элементами шантажа с её стороны решало его проблемы. Плюс у него были воспоминания о другой, трогательной и юной Анжелике, так не похожей на расчетливых дам света. Тем интереснее как поступит Филипп сейчас. Спасибо за отзыв. Я тоже не поклонница маркиза и не могу сказать, что делаю из него того же негодяя. Только мне кажется, что Филипп, несмотря на внешнюю холодность, человек эмоций. Так что под моментом может дел натворить, особенно если его к этому подтолкнуть.
МА: Клеманс, возможно, вы правы. С интересом буду ждать продолжение!
княгиня Спадо: Спасибо за проду Клеманс ! Конец главы интригующий. почему-то есть такое предчувствие что Пейрак непримено вмешается, ах как хочу знать что же дальше!
Клеманс: княгиня Спадо пишет: Спасибо за проду Клеманс ! Конец главы интригующий. почему-то есть такое предчувствие что Пейрак непримено вмешается, ах как хочу знать что же дальше! Не за что. Конечно, вмешается. Пора уже, засиделся
Bella: Клеманс, спасибо, замечательно! вроде бы и знакомая история, а как заинтриговали! Вы уж нас не томите, неужели Филипп решится на столь подлый договор?
Светлячок: Спасибо Вам за долгожданное продолжение! Уже хотела вам анонимку злобную писать . Клеманс пишет: Не разумнее бы было укрыться в провинции, в родовом замке ее отца после нелепого колдовского процесса, так жестоко разлучившего их? Но увы, тяга к роскоши, к свету, к восторженному поклонению многочисленных воздыхателей была в ней, видимо, сильнее, чем здравый смысл. Очень к интересному выводу пришел Пейрак особенно после того, как узнал, что она жила в банде. Жизнь на Парижском дне действительно роскошней некуда . Мне, правда, показалось, что как-то вяленько Пейрак отреагировал на все, что про жену узнал. Без особых эмоций. Я бы там поперхнулась папироской от новостей про нищету и бродяг . А то, что это, может, просто сплетни - странно, он же ученый, все должен доподлинно выяснить, чтобы делать выводы. Автор, пожалейте Фила. В книге ему хоть секса хорошего и любви от Анж перепало, а тут, я надеюсь, до этого не дойдет, не записывайте в убийцы))
Клеманс: Светлячок пишет: Очень к интересному выводу пришел Пейрак особенно после того, как узнал, что она жила в банде. Жизнь на Парижском дне действительно роскошней некуда . Мне, правда, показалось, что как-то вяленько Пейрак отреагировал на все, что про жену узнал. Без особых эмоций. Я бы там поперхнулась папироской от новостей про нищету и бродяг . А то, что это, может, просто сплетни - странно, он же ученый, все должен доподлинно выяснить, чтобы делать выводы. Автор, пожалейте Фила. В книге ему хоть секса хорошего и любви от Анж перепало, а тут, я надеюсь, до этого не дойдет, не записывайте в убийцы)) Ну, про выводы действительно рано, Пейрак просто анализирует всю информацию, так сказать список вопросов составляет. Ну, а эмоции...не окна же ему бить и на стены кидаться? Мало ли кто что нарассказывал. Единственное что он знает наверняка это что Анжелика бегает за Филиппом. Вот поговорит с милой женушкой начистоту, тогда можно и выводы сделать, окончательные. Жалеть Фила? Это явно не ко мне...
Светлячок: Клеманс пишет: Ну, про выводы действительно рано, Пейрак просто анализирует всю информацию, так сказать список вопросов составляет. А, ну раз только список, то тогда ок. А то я думала, что больше он к этому и возвращаться не собирается. Не разобралась Клеманс пишет: Жалеть Фила? Это явно не ко мне... Коварная Клеманс
toulouse: Клеманс пишет: Жалеть Фила? Это явно не ко мне... Поддерживаю. По большому счету, у него все в ажуре: происхождение, положение, внешность - всюду на 5+. Только с головой не в порядке, но извините, человеку стоило поработать над собой. Почему-то он этим пренебрегает.
Светлячок: toulouse пишет: Только с головой не в порядке, но извините, человеку стоило поработать над собой. Почему-то он этим пренебрегает. Эх, а мне жалко людей, которых никто никогда не любил, особенно в детстве, вот и выросло то, что выросло(((. Интересно, каким бы стал Пейрак, если бы мама его не выхаживала и не любила? Ему и так в детстве, мягко говоря, не повезло, а если б еще и детство было бы как у Фила, то совсем бЯДА.
Клеманс: Светлячок пишет: Эх, а мне жалко людей, которых никто никогда не любил, особенно в детстве, вот и выросло то, что выросло(((. Интересно, каким бы стал Пейрак, если бы мама его не выхаживала и не любила? Ему и так в детстве, мягко говоря, не повезло, а если б еще и детство было бы как у Фила, то совсем бЯДА. А мне, кажется, что тут не только от окружения-воспитания зависит, а от того что в человеке заложено изначально. Ведь есть в жизни, дети не из благополучных семей, которым мягко говоря любви не до дали, а они выросли хорошими, доброcердечными людьми, сильными и умеющими любить. А есть "золотые детки", которых как только не облизывали, а они, как Филипп. Каким бы был Пейрак, сложно точно сказать. Может заносщевей, более ироничные, но что он стал бы грубым мужланом не верю. Слишком Пейрак тянулся к знаниям, чтобы не совершенствовать себя во всех начинаниях. А уж Анжелика бы растопила его сердце...Если уж она Фила достать (до печенок) сумела в каноне, то и графа сумела бы.
Светлячок: Клеманс пишет: А есть "золотые детки", которых как только не облизывали, а они, как Филипп. Зачастую "золотые детки" - это именно те, кого облизывают, выполняют любую прихоть, закидывают игрушками, НО не дают любви из-за простого отсуствия времени. То есть у этих детей есть все, кроме любви и внимания. А в неблагополучных семьях может быть любви с избытком, а неблагополучные они из-за того, что нет денег, квартиры или папа алкаш, но, при этом, он может быть замечательным любящим отцом. И в детдоме вырастают хорошие люди именно потому, что был возле них человек, который смог во время объяснить что такое хорошо, а что такое плохо. Ведь дети, когда рождаются, представляют собой чистые листы, и закладывают в них основы именно взрослые и окружение. Бывает и такое, когда человек был просто золотым ребенком, а когда вырос - стал, например, законченным наркоманом. Но здесь тоже дело не в генах, а в окружении, просто, если раньше авторитет был за мамой и за папой, то тут стал уже за друзьями и любимыми. Так и у Фила получилось, ведь, не был он законченным негодяем, хотел же перед Анж извиниться за свою выходку, яблоко подарить. А потом, все больше пребывая в свите месье, поддался влиянию этого окружения. И изменился благодаря Анж, потому что уже она стала его окружением. Клеманс пишет: Слишком Пейрак тянулся к знаниям, чтобы не совершенствовать себя во всех начинаниях. Мне почему-то казалось, что именно мать и привила у него любовь к книгам. Может, уже с фанфами путаю
Bella: Светлячок пишет: Так и у Фила получилось, ведь, не был он законченным негодяем, хотел же перед Анж извиниться за свою выходку, яблоко подарить. А потом, все больше пребывая в свите месье, поддался влиянию этого окружения. И изменился благодаря Анж, потому что уже она стала его окружением. согласна. Только мне всегда казалось, что для маршала странна такая способность хамелеонничать... обычно это люди с сильным, волевым, неуживчивым характером, они сами прогибают и ломают людей. Точно не помню, но вроде эту должность Филипп не купил, а дослужился сам.
Светлячок: Bella пишет: обычно это люди с сильным, волевым, неуживчивым характером, они сами прогибают и ломают людей. Это все правильно, вот он и использвал свои обычные рычаги: насилие и презрение. Кто ж знал, что Анж еще больше за ним будет бегать после этого? Вот, и возымели его действия обратный результат, стало интересно, что за дама такая. А потом - шок! Ребенок, его плоть и кровь, новые обстоятельства, которые безусловно на тебя влияют и меняют приоритеты. Ведь, с этого момента он совсем по-другому начал на Анж смотреть. То есть он не знал, какое из своих защитных орудий этому противопоставить, стал понемногу сдавать позиции, а так, конечно, так бы и жили с Анж в вечном противостоянии, не было бы полного взаимопонимания и прогибания под даму в нужные моменты, как это умел делать Пейрак. Но безусловно люди меняются, у меня мой отец как личный пример, мама его за 35 лет хорошо пообтесала
toulouse: Bella пишет: вроде эту должность Филипп не купил, а дослужился сам Конечно, в романе может быть все, что угодно автору, но в действительности если бы дослуживался сам, то на это ушли бы годы. В музее Инвалиды есть портрет неизвестного офицера той эпохи, так и написано: очень молодой, значит, из высшего дворянства. Уж не знаю, какие в то время были порядки во французской армии. Может, родители ему в юности полк купили. Разумеется, без способностей продвинуться бы не удалось, но стартовые позиции были весьма благоприятными. И я согласна с мнением Клеманс: воспитанием нельзя сделать человека добрым, его можно сделать воспитанным. Светлячок К сожалению, чаще всего папа алкаш не бывает хорошим отцом. И уж конечно, не все дети - чистые листы, на которых можно написать все, что угодно). Любить и баловать - не одно и то же, тут соглашусь.
МА: Светлячок Мне кажется, что все-таки человек меняется сам, этому предшествует собственное решение, что он что-то изменит в образе жизни или характере. И есть пределы в рамках которых человек может захотеть измениться. Иначе уже теряется личность, и индивидуальность не сохраняется. А это же грустно... Поэтому говоря о Филиппе, я больше согласна с toulouse, в романе можно что угодно написать. Но человек, способный на такие зверства, как ему приписывали в романе, вряд ли мог стать белым и пушистым котенком. Я вообще как-то сомневаюсь, что в такое душевное состояние может прийти любовь. Полагаю автор сгустила краски, описывая Филиппа, чтобы подчеркнуть величину победы Анжелики. Но в действительности я в такому преображению не очень доверяю. Клеманс, простите за оффтоп!
Светлячок: МА пишет: Я вообще как-то сомневаюсь, что в такое душевное состояние может прийти любовь. Полагаю автор сгустила краски, описывая Филиппа, чтобы подчеркнуть величину победы Анжелики. Но в действительности я в такому преображению не очень доверяю. То, что автор сгущает и прувеличивает, безусловно. Мы уже не раз обсуждали несколько преувеличенный и нереальный образ Анж в Квебеке, так что тут анализируем, так сказать, то что имеем)). МА пишет: Мне кажется, что все-таки человек меняется сам, этому предшествует собственное решение, что он что-то изменит в образе жизни или характере. Абсолютно согласна. Но я говорю больше про детей. Они сами еще себя поменять не могут, а вырастает то, что вырастает именно под влиянием окружения. МА пишет: Но человек, способный на такие зверства, как ему приписывали в романе, вряд ли мог стать белым и пушистым котенком. И здесь согласна. Поэтому, наверное, Голон его и убила, потому что сама не знала, как дальше разрулить их отношения. И девочкам-альтернативщицам, которые про эту пару пишут, тяжело остаться в каноне, поскольку невольно переходят в пушистость Филиппа. Если почитать про двор и увеселения свиты месье, то такого рода зверства были в порядке вещей, поэтому никто особо на этом не зацикливался. Помните, как сама Анж относилась к насилию девушек на войне (в чем славился Филипп)? Когда говорила с Кантором про Онорину и детей войны: и ты будешь воевать, захватывать города и брать силой женщин (вроде как в порядке вещей). toulouse пишет: воспитанием нельзя сделать человека добрым, его можно сделать воспитанным. То есть дети уже рождаются добрыми или злыми, и мы не можем на это никак повлиять, а только воспитать, чтобы злобу свою на всех подряд не срывали? toulouse пишет: И уж конечно, не все дети - чистые листы, на которых можно написать все, что угодно) В этом меня убеждали 3 часа к ряду, ссылаясь на всякие там исследования китайских ученых, вплетая в разговор заковыристые имена))). Но сама я верю: что посеешь, то и пожнешь. Только, ведь, делать это тоже нужно знаючи: в нужное время, и в нужном месте. А если время ущло, то тут уже ничего не поделать. И оправдания, мол, так я же объясняла, говорила, столько книжек вычитала, не прокатят, если ты это сделала не в 4 года, а в 8.
МА: Светлячок пишет То есть дети уже рождаются добрыми или злыми, и мы не можем на это никак повлиять, а только воспитать, чтобы злобу свою на всех подряд не срывали Не ручаюсь что правильно поняла toulouse, и она со мной согласиться, но считать детей листами чистыми или исписанными я бы тоже не стала. Каждый человек одержит в себе и доброе и злое начало.И рождается с ними. Помните, единство и борьба противоположностей? Повлиять, конечно, можем любовью и личным примером, повлиять на его выбор в определенных ситуациях. Ведь зверства Филипп творил уже будучи взрослым, а не ребенком. И он сделал для себя личный выбор и выводы, как ему позволительно себя вести в тех или иных ситуациях, раз он такой обиженный и вообще все плохие. А ещё ребенка воспитывает образ жизни, который ведет он и его родители. ИМХО. Вроде бы вы со мной в этом тоже согласны: вырастает то, что вырастает именно под влиянием окружения. С этой позиции Филипп - продукт того образа жизни, который вели его родители со всеми его недостатками и развратом. Ну и наследственность никто не отменял. Уф, воспитание детей - сложный вопрос! Но сама я верю: что посеешь, то и пожнешь Согласна. На родителях большая ответственность, но не только за своевременный разговор, а вообще за то, какой образ жизни ведешь, получается ли быть счастливым, удается ли быть порядочным человеком.
Леди Искренность: Спасибо за продолжение. Понравилось про "бычка". Лично я согласна со всем с Светлячок. От Пейрака хочется более детального и взвешенного копания в прошлом (не слухи и домыслы, а факты), а также активных действий. А вот видеть Фила, впутавшимся в гнусность не хочется. Да, дитя своего времени, да, холодный, жестокий. Но, не подлец и хладнокровный убийца.
Светлячок: Леди Искренность пишет: Лично я согласна со всем с Светлячок. От Пейрака хочется более детального и взвешенного копания в прошлом (не слухи и домыслы, а факты), а также активных действий. А вот видеть Фила, впутавшимся в гнусность не хочется. Да, дитя своего времени, да, холодный, жестокий. Но, не подлец и хладнокровный убийца. Ага-ага
toulouse: Леди Искренность пишет: не подлец и хладнокровный убийца. Мне кажется, что в истории Клеманс Филипп - игрушка в руках интригана, не интриган. Он хочет защитить свои интересы, которые видит в том, чтобы избежать женитьбы с Анж. А если во имя этой цели кто-то расстанется с жизнью - не беда, реветь не собирается.
Клеманс: Леди Искренность пишет: Спасибо за продолжение. Понравилось про "бычка". Лично я согласна со всем с Светлячок. От Пейрака хочется более детального и взвешенного копания в прошлом (не слухи и домыслы, а факты), а также активных действий. А вот видеть Фила, впутавшимся в гнусность не хочется. Да, дитя своего времени, да, холодный, жестокий. Но, не подлец и хладнокровный убийца. Спасибо за отзыв. Пейрак, конечно, мог еще после второй главы, взять жену и детей подмышку, и увести к себе. А любит, не любит, потом разберёмся...Активные действия будут и разбор полетов будет, потому что кто может рассказать факты, по мне только сама Анж. Точней, только ей Жоффрей поверит. Ну, а на счет Фила...Принц Конде - подлец? А маркиз отец, тоже особым подлецом не был...А заговор Фуке поддержали и отравление планировали.
Клеманс: toulouse пишет: Мне кажется, что в истории Клеманс Филипп - игрушка в руках интригана, не интриган. Он хочет защитить свои интересы, которые видит в том, чтобы избежать женитьбы с Анж. А если во имя этой цели кто-то расстанется с жизнью - не беда, реветь не собирается. Да-да...именно так, не скидывайте со счетов Сен-Круа, он уж точно не мальчик-одуванчик.
toulouse: МА Я с Вами согласная)
МА: toulouse Я рада
Светлячок: Клеманс пишет: Активные действия будут и разбор полетов будет, потому что кто может рассказать факты, по мне только сама Анж. Точней, только ей Жоффрей поверит Чтобы Жоффрей поверил на слово Анж - это что-то новенькое . Помните как с детьми было? Почему не спросил, а театр устроил? Ему же сначала экспериментов нужно кучу поставить, все нервы вытрепать, а потом уже можно и поверить
МА: Светлячок пишет Чтобы Жоффрей поверил на слово Анж - это что-то новенькое Как же можно верить даме, которая в 17 - 18 лет так убедительно играла влюбленность. Но его не проведешь, он сразу её раскусил, как только в тюрьму попал Я шучу. Надо сказать в паре Жоффрей- Анжелика, выводы и размышления последней кажутся намного удивительнее! Прям даже иногда поверить не могу, что так можно. Но все равно обаяние пары несомненно. Вот в чем причина успеха? Я верю, Клеманс нас не разочарует. Граф всё-всё узнает и у дамы уточнит, а чтобы было достовернее в щелочку подглядит. И Филипп будет спасен от брака с Анжеликой и будет и дальше мрачным и разочарованным маршалом на своих красных каблуках. Или ему все равно не жить?.. В общем, продолжение все подскажет! Ждем!
Леди Искренность: Светлячок пишет: Ему же сначала экспериментов нужно кучу поставить, все нервы вытрепать, а потом уже можно и поверить Вот-вот!!! МА пишет: Я верю, Клеманс нас не разочарует. В этом я ни капельки не сомневаюсь!
Bella: Клеманс пишет: Пейрак, конечно, мог еще после второй главы, взять жену и детей подмышку, и увести к себе. А любит, не любит, потом разберёмся... И в книге, и во всех фанфиках идет тема встречи Анж и Пейрака по одному сценарию: он не верит в ее любовь, проверяет, убеждается и все- happy end to be continue. Вот только у меня иногда возникает желание напомнить Пейраку , что вообще-то они венчаны, и поскольку он не был замечен в отступлении от религии или в святотатствах, то Анжелика- его жена по любому раскладу, любит или нет, изменяла ли, сумасбродствовала- ЖЕНА! Когда он собирался женится, не о любви же он думал, но принимал на себя все обязательства женатого человека. Собирался ли он требовать любви и верности от супруги? Нет. Сам, вообщем-то, не видел идиллии в семейной жизни. Так чего сейчас? Что за романтические идеи в браке да в 50 лет-то? Жена не любит? Ну так влюби, завоюй- как раньше, или матчасть забыл, силы все в гареме порастратил? Ваш брак не расторгнут церковью, и твои обязанности мужа никто не отменял
Светлячок: Bella пишет: Собирался ли он требовать любви и верности от супруги? Нет. Сам, вообщем-то, не видел идиллии в семейной жизни. Так чего сейчас? Ну так получил же неожиданно любовь, да еще какую, до выноса мозга, вот и не согласен был на меньшее. Это когда с Запорожца пересядешь на Ауди, то назад как-то и не хочется . Все мы превыкаем к хорошему и на меньшее уже не согласны. Bella пишет: Что за романтические идеи в браке да в 50 лет-то? Ой, вот тутне соглашусь. Они же не прожили в браке бок о бок эти 15 лет. Тогда, наверное, романтизм бы выветрился точно, а тут же он заново в нее влюбился, полюбил совсем другую тженщину, которой она стала, а любви, как известно, все возрасты покорны. У меня бабушка в свои 75 так влюбилась, что стихи о любимом писала, а он о ней. Так мило было, и мне говрила, как летает буквально, а у самой при этом глаза горят, как у 16-летней . Так что любви хочется всем и во всех возрастах. Особенно, если она была такая как у них во времена Тулузы. Bella пишет: Ваш брак не расторгнут церковью, и твои обязанности мужа никто не отменял Если все только к этому свести, то сидела бы она как послушная жена у него в замке где-нить, вышивала, а он бы ездил по полгода по фортам по своим делам. Но ни его, ни ее (а это главное) такой бы брак не устроил, не этого они хотеои и не для этого Анж его 15 лет искала
аня: Что за романтические идеи в браке да в 50 лет-то? кстати да,мужику 50 лет,а думает,о боги,меня жена не любит! То есть в 30 лет он о любви и не думал(все равно относился к Анж как к маленькой девочке,вспомним первую неудачную ночь знакомства,какая там любовь?),тупо брак без обязательств,а тут вдруг в 50 лет решил,что жена должна быть верной,хорошей матерью ... по идее должно быть наоборот,как он там говорил.."разочарованный в жизни"...ага и тут вдруг любовь до гроба решил искать(хотя прошло 15 лет ,и она могла и должна была бы уже и другого полюбить) Тем более,наоборот,гордиться должен,жена в родах не умерла,родила наследников,была женой маршала....Не,ему любовь подавай.Причем завоевывать он ее во второй раз не собирался))))
Bella: Bella пишет: Что за романтические идеи в браке да в 50 лет-то? Светлячок пишет: Так что любви хочется всем и во всех возрастах Светлячок, любовь актуальна в любом возрасте. абсолютно согласна. меня скорее Аня бОльше поняла: аня пишет: кстати да,мужику 50 лет,а думает,о боги,меня жена не любит! в 30 лет Пейрак подходил более реалистично к факту женитьбы- по стандартам своего времени, он, хоть и проповедовал про свободу, любовь и.... рыцарство и романтизм, но женился весьма по расчету: и рудник, и невесту породистую с родословной. То, что влюбился, это уже постфакт. А если бы нет? Он бы жил своей жизнью, она- своей. И абсолютно не ее вина, что их счастье было разрушено. К тому же, она узнала шпиона Фуке у них в доме, и про его связь с историей с ларцом. Это он попустил все... И тут через 15 лет раздельной жизни, при железном алиби для нее- вдовство, он сомневается и проверяет. Ну вот увидит, что у нее своя жизнь и планы на будущее. Ну а как? В оригинале в 6 томе, здесь чуть раньше, она продолжает жить: она могла и должна была бы уже и другого полюбить не увидит, наблюдая из засады, и дети не расскажут, что мама слезы льет крокодильи по покойному мужу- и что? уедет и забудет? раз не любят, значит и не надо? не по-мужски, не по христиански. Ваш брак не расторгнут церковью, и твои обязанности мужа никто не отменял. детей выкрадет? ну тогда злобный расчетливый мстительный эгоист. Верни семью свою, собери то, что разрушил. Надо любовь- ну так все в твоих руках!
МА: Светлячок пишет Если все только к этому свести, то сидела бы она как послушная жена у него в замке где-нить, вышивала, а он бы ездил по полгода по фортам по своим делам. Но ни его, ни ее (а это главное) такой бы брак не устроил, не этого они хотеои и не для этого Анж его 15 лет искала ё-моё, для чего же она его искала?! Я с Bella согласна. В любом случае они женаты, и тут уже ничего не попишешь. Конечно, прецедент был, Анжелика уже разок замуж сходила. Но Пейрака это скорее плохо характеризует в моих глазах. Поэтому хорошо, что у Клеманс он рядом поселился, может сделает чего-нибудь...
Bella: МА пишет: Я с Bella согласна спасибо В любом случае они женаты, и тут уже ничего не попишешь. даже сегодня, при достаточно свободной процедуре развода, все-таки многие пары живут вместе не по большой любви (женились по любви, но с годами... ), а скорее из-за обстоятельств: дети, квартира, да просто лень что-то менять. А в те времена брак был навсегда, в счастье и в горе, в болезни и здравии. Так что за эту тему "я понаблюдаю, поэкспериментирую, любит-не любит, а потом подумаю, а надо ли мне жена" хочется встряхнуть Пейрака . Хотя нам, конечно, хочется именно вот таких страстей, сомнений, поисков любви ХТО бы написал фанфик, как Анжелика не доверяет Пейраку, думает, вот не любит , вон скока лет фиг где и с кем ошивался, забыл.... а меня тут король дружить звал, да и Дегре был не плох, а с Берном- теплая и уютная старость.... нафиг мне Америка с ее демонами, индейцами, голодом ?
аня: и дети не расскажут, что мама слезы льет крокодильи по покойному мужу- и что? уедет и забудет? раз не любят, значит и не надо? не по-мужски, не по христиански. Ваш брак не расторгнут церковью, и твои обязанности мужа никто не отменял. детей выкрадет? в оригинале с филиппом так и произошло. И потом ,с Берном.."помилуйте,сударыня,прошло 15 лет.." если бы не изнасилование,ничего бы он от Б.не узнал, и считал .пусть "валит вместе с рыжей". Кстати,недаром даже выражение придумали ..."раздуть пламя из уголька..",но к сожалению пейрак придерживался концепции "новая любовь убивает старую".
Violeta: Bella пишет: ХТО бы написал фанфик, как Анжелика не доверяет Пейраку, думает, вот не любит , вон скока лет фиг где и с кем ошивался, забыл.... а меня тут король дружить звал, да и Дегре был не плох, а с Берном- теплая и уютная старость.... нафиг мне Америка с ее демонами, индейцами, голодом А пожалуйста! Анжелика, словно во сне, вернулась на пушечную палубу и легла, закутавшись в одеяло, которое передал ей муж, около Шарля-Анри. Все вокруг спали, слышалось только ровное дыхание нескольких десятков людей и шум моря за бортом. Она была полностью опустошена. Не такого Жоффрея она помнила, не так представляла их разговор о прожитых в разлуке годах. Что за демон вселился в него? Казалось, ему доставляло удовольствие терзать и унижать ее, но все же она чувствовала, что за этим стоит скорее уязвленная мужская гордость, чем презрение по отношению к ней. Особенно ее задело равнодушие к бунту, который она подняла против короля. Годы, которые она провела в борьбе, отчаянии и ненависти, он перечеркнул равнодушным: "Вы всегда были сумасбродкой... Никто не требует от женщин героизма...". А ведь я могла уступить королю, внезапно подумалось ей. И сейчас была бы на вершине, окруженная почестями и роскошью, а не плыла бы на пиратском корабле в неизвестность с человеком, который не уважает меня настолько, что готов отдать другому. Права ли она была? С того дня, как она узнала, что Жоффрей жив, она только и делала, что совершала глупости, которые влекли за собой множество бед, обрушивающихся на ее голову и головы ее детей. Стоило ли ей совершать эту безумную поездку на Средиземноморье, ввязываться в мятеж, идти на конфликт с королем? И она с грустью осознавала, что будь у нее возможность вернуться в прошлое, она поступила бы точно так же, потому что просто не могла иначе. Ее безумная любовь к мужу была послана ей Богом, как дар... Или как наказание... Но отказаться от нее она не могла. Без нее она была бы уже не Анжеликой, а марионеткой при дворе его Величества короля-Солнце... Что ж, они высказали друг другу все. Больше добавить было нечего, оставалось только осмыслить и принять то, что мучило их обоих и вызывало неприятие друг в друге. Сумеют ли они преодолеть свои разногласия, окажется ли их любовь сильнее упреков? Она вдруг улыбнулась. Стены самые непреодолимые, из-за которых она тщетно звала Жоффрея, ломая руки, те стены, имя которым — разлука и смерть, уже рухнули. А то, что их разделяло сейчас — все это пустяки. Они исчезнут сами собой. И от сознания, что мечта, так долго жившая в ее душе, стала явью, все ее существо охватило ликование. Он жив! И он любит ее, она точно знала это. Все остальное не имело значения.Совсем скоро их любовь возродится. Кстати, и в 6 томе у Анж были подобные рассуждения - типа а что, если он снова женился и на женщине, которую полюбил сильнее, чем ее... И что, не плыви они на корабле, она не стала бы терпеть его насмешки и оскорбления, а уехала бы куда подальше. И одалисток ему припоминала периодически... Автор педалирует тему безумной любви, это можно сказать лейтмотив романа, поэтому героев она притягивает друг к другу вопреки всему и вся, и испытывает их чувства и разлукой, и ревностью, и обидами, и т.д. и т.п. И ничто ее не берет, железобетонную! Что касается их церковно освященного брака... Тут вопрос тонкий - с одной стороны, граф хотел привязать жену к себе не узами супружества, а узами любви, поэтому он и не поднимал эту тему. Уверена, что не сложись у них, он бы и деньгами ей помог, и устроиться, и не забыл бы... Свои обязаннности, ну так сказать опекуна, выполнил бы в полной мере. Не будем лукавить, во все времена к женщинам были требования несоразмеримо выше, поэтому мы видим и недоверчивость со стороны Жофы, и его желание ее проверить. В самом деле, ему же не 15 лет, чтоб очертя голову кидаться в водоворот чувств, а потом окажется, что мадам-то совсем не такая, а очень даже и нехорошая, корыстная, обманщица и т.п. И тем не менее, он сблизился с ней до того, как узнал все, что хотел, и это говорит о его любви к ней. Ну как мне кажется.
toulouse: Violeta пишет: А пожалуйста! Ловим на слове и ждем! У авторов, в приведенном вами отрывке, только размышления Анжелики. А хотелось бы проверку на деле, эксперимент над ученым (-кипяченым) мужем.
Violeta: toulouse пишет: А хотелось бы проверку на деле, эксперимент над ученым (-кипяченым) мужем. У Анж для эксперимента над Жофой ни знаний, ни выдержки не хватит. В их противостоянии она заведомо проигравшая сторона, тут остается либо сдаться на милость победителя, либо потерять его навсегда. Жоффрей не допустит бунта в семье. А вот блистать под его чутким руководством - это всегда пожалуйста.
Bella: Violeta пишет: Жоффрей не допустит бунта в семье ок, а если гипотетически, с Коленом все-таки случилось на корабле, ну не устояла все-таки (или если приплыл он в период Квебека, когда малость охладели, вместо Барданя), и потом на острове опять понежились, но оба понимают, что Анж- жена другого, и причем Хозяина. Т.е. ИЗМЕНИЛА, и понимала, что изменяет, осознанно. Ну и что Пейрак? Уже ведь официально объявлено, что жена. Будут видеться по делам? Он в Вапассу, она в Голдсборо? Опять же, развод невозможен. Дети под боком...
МА: Bella пишет ок, а если гипотетически, с Коленом все-таки случилось на корабле, ну не устояла все-таки (или если приплыл он в период Квебека, когда малость охладели, вместо Барданя), и потом на острове опять понежились, но оба понимают, что Анж- жена другого, и причем Хозяина. Т.е. ИЗМЕНИЛА, и понимала, что изменяет, осознанно. Ну и что Пейрак? Уже ведь официально объявлено, что жена. Будут видеться по делам? Он в Вапассу, она в Голдсборо? Опять же, развод невозможен. Дети под боком... Сложно остаться в каноне , потому что Violeta пишет Автор педалирует тему безумной любви, это можно сказать лейтмотив романа, поэтому героев она притягивает друг к другу вопреки всему и вся, и испытывает их чувства и разлукой, и ревностью, и обидами, и т.д. и т.п. И ничто ее не берет, железобетонную! То есть это был бы совсем другой роман. Я бы тоже с удовольствием на эксперимент посмотрела над Пейраком, вот он как женщин обозлили своими "мистификациями дурного тона" В жизни кстати у женщин лучше получается над мужчинами эксперименты ставить, чем наоборот. ИМХО.
Светлячок: аня пишет: То есть в 30 лет он о любви и не думал(все равно относился к Анж как к маленькой девочке,вспомним первую неудачную ночь знакомства,какая там любовь?),тупо брак без обязательств Так он же думал так абстрактно, а не о какой-то конкретной женщине. А как только Анж увидел, все, решил, что любовь от нее и нужна, а не тело. То есть думать мы можем что угодно и прогнозировать, а как оно будет на практике никто не знает. Вот, и граф, не собираясь влюбляться, влюбился. А в 50 он думал уже не абстрактно, как в 30 до встречи с Анж, а именно о конткретной женщине, которую любил так, что аж в глазах темнело. аня пишет: ага и тут вдруг любовь до гроба решил искать(хотя прошло 15 лет ,и она могла и должна была бы уже и другого полюбить) Так и не искал ее, сама приперлась))) и,если бы не приперлась, то и не встретились бы. Да он и сам не ожидал, что так его проберет. Просто, посмотреть захотелось на нее одним глазком, интересно стало, какая она теперь, не собирался он с ней жизнь строить, может, вообще сидел бы в сторонке тихо, а как увидел, так все и всколыхнулось внутри, сам не ожидал и злился, что она до сих пор так может бередить его душу. аня пишет: Тем более,наоборот,гордиться должен,жена в родах не умерла,родила наследников,была женой маршала.... Может, все-таки не гордился, а хотя бы радовался? Чему тут гордиться? Хотя, и радоваться собо не чему, ну, только если тому, что не умерла) аня пишет: Причем завоевывать он ее во второй раз не собирался)))) Собирался, как раз перед штормом решил, что поменяет тактику и без борьбы не отдаст никому))Bella пишет: не по христиански. Ваш брак не расторгнут церковью, и твои обязанности мужа никто не отменял. Да плевать ему было на церковь. Если бы у него брак был изначально без любви и по расчету - это одно, а когда была любовь и счастье, зачем жить и восоединяться с женщиной, которая тебя не любит? не понимаю, честно. Он-то для себя решил еще после пустыни, что любит и все простит, а в ней не был уверен. Зачем брак, где она не будет его любить и будет несчастна? Лучше отпустить ее и пусть будет счастлива. А завоевывать нужно тогда, когда в этом есть смысл. Вот, он и пытался понять: нужно ли даму завоевывать или она этого сама не хочет. Ведь, она уже не 17-яя девочка, а взрослая женщина, которая много повидала и знает, чего хочет. Такаую особо и не завоюешь, если с ее стороны не будет посыла. Вон, Луи как пытался, а все равно не получилось. Так что это завоевание может быть просто бесполезным. МА пишет: -моё, для чего же она его искала?! Для того, чтобы все делать вместе, все пополам, а не сидеть затворницей в одиночестве по полгода. "Куда вы, туда и я. Где будете жить вы, там и я". Он же и в Катарунк с Вапассу не думал ее брать, потому что там нет условий. А она ему: плевать, я ваша жена и везде последую за вами. А нелюбимую жену Пейрак бы за собой не таскал везде. Bella пишет: ХТО бы написал фанфик, как Анжелика не доверяет Пейраку, думает, вот не любит , вон скока лет фиг где и с кем ошивался, забыл.... а меня тут король дружить звал, да и Дегре был не плох, а с Берном- теплая и уютная старость.... нафиг мне Америка с ее демонами, индейцами, голодом ? Я вас обожаю!!!
аня: Вот, он и пытался понять: нужно ли даму завоевывать или она этого сама не хочет. Ведь, она уже не 17-яя девочка, а взрослая женщина, которая много повидала и знает, чего хочет. ну как-то странно он пытался ее завоевать..Особенно в каюте..ему повезло,что Анж влюбленная и все прощающая после плесси.тупо по морде схлопотал бы еще в 1 день:).Странная "тактика" для разгадывания "маестро любви.." загадочного женского сердца)))) интересно стало, какая она теперь, не собирался он с ней жизнь строить, может, вообще сидел бы в сторонке тихо, а как увидел, так все и всколыхнулось внутри, сам не ожидал и злился, что она до сих пор так может бередить его душу. тогда бы не открывался и сам...не знает чего хочет. а хотя бы радовался? то,что она не умерла под забором еще в первый год))))))...или не вышла замуж за кого-нибудь типа соседа по плесси
Bella: Светлячок пишет: Я вас обожаю!!! ой, спасибо. я сегодня в настроении поязвить и высказываться прямо, а мне вот комплименты весь день. может в стервы переквалифицироваться? Да плевать ему было на церковь. нет, плевать на архиепископа, монаха Беше и вообще тех священнослужителей, кто забыл про Бога. А вот отца Антуана уважал, и голос сорвал обращаясь к Богу! Он не был замечен в отступлении от религии или в святотатствах, и Анжелика- его жена по любому раскладу, любит или нет, изменяла ли, сумасбродствовала- ЖЕНА! Светлячок пишет: зачем жить и восоединяться с женщиной, которая тебя не любит? не понимаю, честно. Зачем брак, где она не будет его любить и будет несчастна? не, это современные понятия. все правильно, надо разводиться. А в те времена брак был навсегда, в счастье и в горе, в болезни и здравии. Жили всю жизнь, и детей рожали. Жена не любит? А надо? Ну так влюби, завоюй- все в твоих руках!
аня: зачем жить и восоединяться с женщиной, которая тебя не любит? не понимаю, честно. Зачем брак, где она не будет его любить и будет несчастна? тогда развода не существовало,саму анж выдали замуж насильно и о никакой любви там речи и не шло,это не 21 век,сам Ж тоже не считал брак поводом для знакомства,а тут вдруг резко перехотел. Тем более прошло 15 лет,и даже сама любовь тоже может трансформироваться в иные чувства(может она сильнее стала???),тем более он знал,что она много всего испытала(море),и требовать любви как в 18 (еще и по поводу мужиков сокрушался,что не монахиня!Поревел бы,что не девочка уже) как-то не для того,кому 50!Тем более для столь много всего пережившей... Срок траура она соблюла,аж в 5 лет,даже для мусульманки это нормально!!!и все,свободна делать что хочет.! Так что формально,даже перед законом,она чиста,как невинный ангел.Ну забудем про Варда ,и николя)))))) PS Как раз читала книгу про мусульманок(египет,1945) только что,даже у них срок траура всего год........
Светлячок: аня пишет: ну как-то странно он пытался ее завоевать..Особенно в каюте..ему повезло,что Анж влюбленная и все прощающая после плесси.тупо по морде схлопотал бы еще в 1 день:).Странная "тактика" для разгадывания "маестро любви.." загадочного женского сердца)))) Так он ее еще не завоевывал тогда.Решил заовевать перед штормом, да не пришлось уже))) Bella пишет: не, это современные понятия. все правильно, надо разводиться. А в те времена брак был навсегда, в счастье и в горе, в болезни и здравии. Жили всю жизнь, и детей рожали. Жена не любит? А надо? Ну так влюби, завоюй- все в твоих руках! В том то и дело, что Пейрак, судя по его действиям, так и не думал)). Думаю, он хотел ей открыться в первый же вечер, когда они сбегали. Послал людей с ней в помощь и чтоб следили, то есть намеревался, чтобы не пропала. И такой весь радостный, обнимал ее, смеялся, а потом сюрприз в виде Онорины и Берна. Зачем тут открываться, а вдруг она его не любит и не нужен он ей совсем. Нужно разобраться во всем. Ну, и что, что жена по закону? Он, ведь, не приперся в Плесси, когда о замужестве с Филом узнал? Тогда, ведь, мог права заявить, а не стал, потому, что решил, что разлюбила и счастлива. То есть для него все-таки это было важнее всех церковных законов. У него была возможность о себе не заявлять, умер так умер. Ей с другим мужчиной хорошо и счастливо, нафига я буду припираться и портить ей жизнь, и себя мучать, и обоих делать насчастными?Только потому что так Библия говорит? Библия много чего другого говорит, и про не убий, и т.д., так что не чтил он эти церковные законы. Все, раз не нужен ей, значит - отрезал и забыл, что потом было - не суть. Сейчас ведь тоже люди разводяться, хотя и венчались, а развенчаться, ведь, нельзя. То есть граф у нас был дядька прогрессивынх взглядов. Главное - сердце, а потом уже церковь)). аня пишет: Ну забудем про Варда ,и николя)))))) А про Клода, Огра и Дегре? И предложения себя Одиже? Так что не совсем понятно, в чем заключался траур . Это скорее срок вдовства)) аня пишет: тогда развода не существовало Разводы существовали с незапамятных времен. На Руси, вон, есть инфо о причинах развода еще в 10 веке, просто много мороки и огласки, конечно, легче было травануть, чтобы осталось наследство))). Но а так, можно было бы спокойно развеститсь по обоюдному согласию, но для этого Пейраку нужно было бы официально объявится и поставить себя под удар.
аня: Ну, и что, что жена по закону? Он, ведь, не приперся в Плесси, когда о замужестве с Филом узнал? Тогда, ведь, мог права заявить, а не стал, потому, что решил, что разлюбила и счастлива. То есть для него все-таки это было важнее всех церковных законов. У него была возможность о себе не заявлять, умер так умер. Ей с другим мужчиной хорошо и счастливо, нафига я буду припираться и портить ей жизнь, и себя мучать, и обоих делать насчастными?Только потому что так Библия говорит? Библия много чего другого говорит, и про не убий, и т.д., так что не чтил он эти церковные законы. Все, раз не нужен ей, значит - отрезал и забыл, что потом было - не суть. 1)он бы не приехал.. тк вьезд во Францию для него заказан! тогда откуда он узнал,что она так супер счастлива в браке?..Вот откуда это?? Да,она любила Фила в 15 лет,но может,родив ребенка ,разочаровалась в избраннике...чужая душа потемки,может она ревела по ночам..)Собственно,так и произошло,где там неземная любовь?Даже после рождения ребенка Фил мало изменился,только под конец отношений. Логика,конечно,гениальная,первая любовь детства -брак навсегда!... Вот у Фила тоже было разочарование в мадам Моран.(о чем он ей не приминул сказать) Мог бы спросить у сыночка,почему это богатая любовница короля,жена маршала Франции продавала шоколад. или лучше у Флоримона,он повзрослее был.Что за таверна красная маска и как ее вообще туда занесло??? про Клода, Огра и Дегре? И предложения себя Одиже? Так что не совсем понятно, в чем заключался траур . Это скорее срок вдовства)) клод возник не в первый год Но а так, можно было бы спокойно развеститсь по обоюдному согласию, но для этого Пейраку нужно было бы официально объявится и поставить себя под удар. не забывайте,на дворе не 21 век,она стала бы официальной двоемужицей при новом муже,если бы она знала,что Ж.не умер.Официальных разводов нету.вроде как и мужника жена,вроде как и нет.Только счастливым пером Голон все это убрали для ША тк он умер..! Думаю для Анж ,как в фанфике с коленом.жить.зная,что от тебя отказались ,но ты все еще жена..))) мы как раз обговариваме коленовский фанфик....видимо)))
toulouse: Bella пишет: плевать на архиепископа, монаха Беше и вообще тех священнослужителей, кто забыл про Бога. А вот отца Антуана уважал, и голос сорвал обращаясь к Богу! Бога, может, ЖдеП уважал, а вот католическую церковь - определенно нет. Отец Антуан скорее исключение, подтверждающее правило. Я согласна с мнением Светлячок пишет: Да плевать ему было на церковь. Так то и на брак было наплевать. Это Анжелике не все равно, она себе голову ломает "больше я не твоя жена" или наоборот "я ваша жена, если не перед людьми, так перед богом".
Светлячок: аня пишет: тогда откуда он узнал,что она так супер счастлива в браке?..Вот откуда это?? Да,она любила Фила в 15 лет,но может,родив ребенка ,разочаровалась в избраннике...чужая душа потемки,может она ревела по ночам..)Собственно,так и произошло,где там неземная любовь?Даже после рождения ребенка Фил мало изменился,только под конец отношений. Логика,конечно,гениальная,первая любовь детства -брак навсегда!. Так по поводу его логики никто и не спорит))) это он молодец, сам придумал, сам поверил и сам все решил аня пишет: Мог бы спросить у сыночка,почему это богатая любовница короля,жена маршала Франции продавала шоколад. Кантор был слишком маленьким, у него вспоминания вспышками возникали, а уже во время шоколадных денечков ему было хорошо с мамой и все, он бы тогда все события не смог бы связать в одно связное изложение маминой жизни аня пишет: Что за таверна красная маска и как ее вообще туда занесло??? не уверена, что Пейрак об этом знал аня пишет: клод возник не в первый год в первый, в первый, в шаланде с ним целовалась и зажималась, и большего хотела кстати аня пишет: Официальных разводов нету аня пишет: не забывайте,на дворе не 21 век,она стала бы официальной двоемужицей при новом муже,если бы она знала,что Ж.не умер.Официальных разводов нету.вроде как и мужника жена,вроде как и нет. Если бы она знала, что он жив, она бы замуж за Фила не вышла. Все официльные бумаги о том, что первый муж погиб есть, поэтому ей и нечего париться ни перед законом, ни перед Богом. Потом, когда узнала, по закону все равно все чики-пуки, потому что подтверждения того, что ЖдеП жив, нет, только ее знание. Здесь уже остается только так сказать ее личное отношение к этому, ну, и отношение к церкви. А для ЖдеП ни церковь, ни законы значения не имели, потому что он изначально относился к браку по-другому. Женюсь, но это ни в коей мере не должно менять моей привычной жизни, поэтому и разводиться не надо, для того, чтобы жить, как тебе хочется. Он же не завел себе жену на стороне с детьми. Так что тут я с toulouse : Так то и на брак было наплевать. Это Анжелике не все равно, она себе голову ломает "больше я не твоя жена" или наоборот "я ваша жена, если не перед людьми, так перед богом".
аня: Кантор был слишком маленьким, у него вспоминания вспышками возникали, а уже во время шоколадных денечков ему было хорошо с мамой и все, он бы тогда все события не смог бы связать в одно связное изложение маминой жизни возможно следовало расспросить господина Дегре,а не слушать бредни маленького мальчика.....Нет,он же обижен был,как так..или хотя бы кого-нибудь из взрослых,барба не померла же....не,доверимся записке из 3 слов и бредням мальчика .. только не говорите,что дегре был невыездной.. не уверена, что Пейрак об этом знал ой бедолага,и спросить не могу ни у кого...мог бы узнать от барбы той же от антуана Потом, когда узнала, по закону все равно все чики-пуки, потому что подтверждения того, что ЖдеП жив, нет, только ее знание. только если бы король никогда его не простил..так что проблем через десяток лет не оберешься,будучи женой другого))Да и ЖдП вряд ли бы захотел до конца дней быть пиратом и ренегатом..
Арабелла: аня пишет: возможно следовало расспросить господина Дегре,а не слушать бредни маленького мальчика.....Нет,он же обижен был,как так..или хотя бы кого-нибудь из взрослых,барба не померла же....не,доверимся записке из 3 слов и бредням мальчика .. Дегре, кстати, уже не адвокат. А офицер полиции на службе Его величества. Как знать, может у него кардинально поменялись взгляды к тому моменту? А ЖдеП вовсе не хотел, чтобы о том, что он жив, кто либо узнал. А с Барбой он и вовсе знаком никогда не был. о.Антуан - возможно, но к тому периоду, когда ЖдеП спохватился, как там супруга поживает, без малого шесть лет прошло.
аня: о.Антуан - возможно, но к тому периоду, когда ЖдеП спохватился, как там супруга поживает, без малого шесть лет прошло. так инкогнито мог,как с отцом антуаном,спросить,как госпожа Моран выйграла отель...Скандал то известный был,откуда вообще взялось прозвище Шоколадница(а так ее называл весь свет).Тот же самый Лозен во 2 томе был еще в фаворе,мог бы сообщить,что госпожа Моран почему то это-прозвище Анжелики(там же была и ее родненькая сестреночка,поинтересовался бы,почему Анжелика не живет/а у сестры)...Тут бы и выяснилось все,что она Анж ненавидит и ничего про нее не скажет,что жена Колдуна..тут же и Брат был( жил в квартале Дю Маре) и Сестра(любовница придворного),фамилия у них изменилась чтоли??? Барба???НЕ ЗНАКОМ?так она с ней жила!ничего не стоило сделать наружное наблюдение.расспросить служанок о прошлом госпожи Моран.. Ведь ,самое смешное,что в опытах он умный,собирал всю информацию об обьекте,а тут вдруг,прочитал 3(!!!) слова.и все,вычеркнул ее из жизни..... Уж Барба то точно ответила бы,все,узнав,КТО ее спрашивает..и не стала бы распускать язык.
аня: А с Барбой он и вовсе знаком никогда не был. а кому Флоримон ноги жарил? Знала все Барба,знала..... и многое могла поведать))) Вроде знали только Барба и Паскалю.... ,Да и родство с Иезуитом Анж никогда не скрывала...Да,сестра была уже в монастыре...
Арабелла: аня пишет: Барба???НЕ ЗНАКОМ?так она с ней жила!ничего не стоило сделать наружное наблюдение.расспросить служанок о прошлом госпожи Моран.. Ведь ,самое смешное,что в опытах он умный,собирал всю информацию об обьекте,а тут вдруг,прочитал 3(!!!) слова.и все,вычеркнул ее из жизни..... Уж Барба то точно ответила бы,все,узнав,КТО ее спрашивает..и не стала бы распускать язык. А мы собственно, обсуждаем фанфик, или роман? В романе - Барба была служанкой Ортанс, и к чете Пейраков отношения никакого не имела. Уже потом, когда его арестовали, Анж с ней и познакомилась. В данном фанфе - так он вроде еще ничего такого не читал, чтобы вычеркивать ее из жизни - здесь скорее наоборот, то - что дама исчезла бесследно и никакой информации о ее судьбе нет. Поэтому он и приехал в Париж, дабы все выяснить. аня пишет: так инкогнито мог,как с отцом антуаном,спросить,как госпожа Моран выйграла отель...Скандал то известный был,откуда вообще взялось прозвище Шоколадница(а так ее называл весь свет). (По роману) Про ее занятия шоколадом как помнится, он вообще ничего не знал. Ну да, Кантор что то там говорил про "шоколадные денечки", но вот что это такое - граф вроде у него не спрашивал. Узнал, что ей удалось ей вернуть себе отель, но каким образом - не выяснял. Мало ли, король смилостивился... Или на свадьбу с маршалом подарил (и дешево, и сердито). И про ее прозвище Шоколадницы тоже был не в курсе. Ему что сообщили? Мадам жива-здорова, замужем за маршалом, придворная дама. А как она дошла до жизни такой она жила до этого, уже и не интересовался. Все хорошо, и - ладно. аня пишет: а кому Флоримон ноги жарил? Знала все Барба,знала..... и многое могла поведать))) А Фло здесь при чем? Он об отце хотел узнать, а не о прошлом матери. аня пишет: Уж Барба то точно ответила бы,все,узнав,КТО ее спрашивает..и не стала бы распускать язык Барба костьми ляжет, но хозяйку не выдаст. аня пишет: Да и родство с Иезуитом Анж никогда не скрывала Скорее, это семья скрывала родство с ней. И я не помню, чтобы после казни брат открыто признавал, что Анж - его родственница. Да, вспомнил и позвал - когда нужно было о сестре позаботиться. До этого тоже "признаков жизни" не подавал. Поэтому сомнительно, чтобы они стали раскрывать семейные подробности перед кем-то чужим. Если сами вскоре после ареста/казни поспешили от нее откреститься - дескать, померла... или и не было ее никогда. Лозен? С какой стати к нему обращаться? Он же придворный, любимец короля. И Пейраку нисколько не друг. Земляк - да, но это все. Поэтому, нужно было не ждать 6 лет, и потом наводить справки и обижаться... Он же вспомнил о ней, когда едва оклемался и пришел в себя, пусть и после одалиски. Можно было бы поговорить с арабским врачом - он же и хотел это сделать.. Но - не сделал. И причину сам же и указал - даже не потому, что он находился там на птичьих правах на тот момент. А потому, что опасался, что арабский друг его не поймет, в силу разницы менталитетов. Почему хотя бы не попытаться? Да и Абд эль Мешрат не производил впечатления твердолобого фанатика. Наоборот, человек был довольно прогрессивных взглядов, за что и попал в немилость к султану, и в итоге уехал из Марокко с Пейраком. ------------------------ сорри, зафлудили тему....
аня: А мы собственно, обсуждаем фанфик, или роман? конечно роман Уже потом, когда его арестовали, Анж с ней и познакомилась. разве не в тулезе??? Про ее занятия шоколадом как помнится, он вообще ничего не знал. Ну да, Кантор что то там говорил про "шоколадные денечки", но вот что это такое - граф вроде у него не спрашивал. Узнал, что ей удалось ей вернуть себе отель, но каким образом - не выяснял. Мало ли, король смилостивился... Или на свадьбу с маршалом подарил (и дешево, и сердито). И про ее прозвище Шоколадницы тоже был не в курсе. Ему что сообщили? Мадам жива-здорова, замужем за маршалом, придворная дама. А как она дошла до жизни такой она жила до этого, уже и не интересовался. Все хорошо, и - ладно. так и я про что))..Для ученого это странно...вот как перед свадьбой все продумал до мельчайших деталей:и невеста-красивая,и происхождение-нормальное,и рудники-в наличии. Барба костьми ляжет, но хозяйку не выдаст. прицендент был,рассказала про отца. (Дегре же выдал информацию,хотя мог бы сказать-личность пропала без вести и мне ничего не известно.)Так что,узнав,что ее ищут от графа ЖдП...... Поэтому сомнительно, чтобы они стали раскрывать семейные подробности перед кем-то чужим. с чего бы это,никто не скрывал,кроме Ортанс.Мари Аньес так вообще гордилась,что в Версале будет блистать вторая красавица,носящая такое же имя.....Раймон да,мог бы и не сказать ничего,а вот Гонтран ,помниться,тоже с гордостью "расписывал потолки в Лувре " под именем де Санс. после рожденият онорины он тооже "не интересуется,где мадам провела пять лет....
Арабелла: аня пишет: разве не в тулезе??? Нет, уже в Париже, в доме сестры. Т.к все слуги, бывшие при Анж, после ареста графа сбежали. Остался только Куасси-Ба и маленький паж-музыкант, которому позже нашли другую работу. аня пишет: прицендент был,рассказала про отца. (Дегре же выдал информацию,хотя мог бы сказать-личность пропала без вести и мне ничего не известно.)Так что,узнав,что ее ищут от графа ЖдП...... Единственное, что сказал Дегре - это то, что мадам замужем за маршалом и воспитывает наследника дю Плесси. А графу ЖдеП вовсе не нужно было, чтобы кто-то знал о том что он выжил. Тем более, как я уже писАла - он теперь не адвокат, а полицейский. Где гарантия, что он не "сдаст" ЖдеП ? аня пишет: с чего бы это,никто не скрывал,кроме Ортанс.Мари Аньес так вообще гордилась,что в Версале будет блистать вторая красавица,носящая такое же имя.....Раймон да,мог бы и не сказать ничего,а вот Гонтран ,помниться,тоже с гордостью "расписывал потолки в Лувре " под именем де Санс. Не стали бы они ничего говорить. Потому как Анж - на данный момент не "де Санс", а "шоколадница", в прошлом - "жена колдуна". Тот же Гонтран говорил при встрече с Анж после костра - "К счастью (!), (Да, "к счастью") никто не знал, что ты наша (из нашей семьи)"... и теде... Анж же блистала в Версале под именем мадам де Пейрак, а позднее - дю Плесси-Белльер. О том, что она "де Санс" знали лишь единицы, да и те предпочитали помалкивать. Никому неохота было ворошить старый скандал с хромым колдуном. отправленным на костер Да и в бытность уже женой маршала, Анж для знавших ее прежде - была "де Пейрак", а не "де Санс". Так что для практически всех - "Анж-кто-то-там" и "де Санс" - две большие разницы. аня пишет: прицендент был,рассказала про отца. Так что,узнав,что ее ищут от графа ЖдеП А кто такая Барба Пейраку, чтобы он так вот ей доверился? Они не знакомы. Более того, ей хорошо известно, чего натерпелась любимая хозяйка за все это время "по вине" этого ЖдеП.... И уже одно дело, детишкам про отца рассказать, либо хозяйку в возможные неприятности втянуть (с этим же самым ЖдеП). Я бы поняла, будь жива Марго - прежняя камеристка Анж (и молочная сестра графа). Там безоговорочно. Но бедняжку убили.
Bella: Арабелла пишет: А мы собственно, обсуждаем фанфик, или роман? аня пишет: конечно роман наверное, в этой теме нужно было бы все-таки про "горький шоколад", но уже все так смешалось, что путаем... Конкретно в данном фанфике: а была ли разведка и письмо о судьбе Анж? Нет еще, не было чего козырного сообщать- не замужем, и детей от другого нет. Может, Пейрак сразу сам лично приехал? И раз детки еще при маме, то Кантор не рассказывал про шоколадные денечки Арабелла пишет: будь жива Марго - прежняя камеристка Анж (и молочная сестра графа). Там безоговорочно. Но бедняжку убили Марго, наверное, потому и убили. Иначе ей то точно Пейрак поверил бы, и у Анж железное алиби и оправдания авансом... до 13 тома Барба костьми ляжет, но хозяйку не выдаст тут, наверное, смотря как кости эти подогреть . Мне кажется, деньгами, шантажем (как Монте Кристо), уговорами можно было практически из любого вытянуть инфу. Дегре, и, пожалуй, Антуан выкрутились бы, и лишь бы кому не сдали Анж. Дегре же, 100%, догадался, кто ищет Анж, потому и дал "нужную" инфу: счастлива и ребенок, и, возможно, с королем.
аня: Мне кажется, деньгами, шантажем (как Монте Кристо), уговорами можно было практически из любого вытянуть инфу. Дегре, и, пожалуй, Антуан выкрутились бы, и лишь бы кому не сдали Анж 1)барба была глуповатая 2)полностью согласна ,из нее вытянуть -пару пустяков и барба точно знала,КАК и ОТЧЕГО погибла Марго???
toulouse: аня пишет: барба точно знала,КАК и ОТЧЕГО погибла Марго А она вообще что-то знала про Марго? Я сомневаюсь.
княгиня Спадо: Барба могла быть просто знакома с Марго, но как она погибла она ничего знать немогла. Так как Марго камеристка Анжелики, а Барба служанка Ортанс на момент гибели Марго.
МА: ох, как хочется проду!
Ksenia: Проду действительно очень и очень хочется. Дорогая Светлячок, так как вы держите вопрос на контроле, не пора ли наведаться к Клеманс с предупреждением? Как вы мыслите?
вредина: вот-вот.... хотим проду!!
Светлячок: Ksenia пишет: Проду действительно очень и очень хочется. Дорогая Светлячок, так как вы держите вопрос на контроле, не пора ли наведаться к Клеманс с предупреждением? Как вы мыслите? Да, запустила я это дело. Пойду потыкаю карандашиком в редактора Клеманс, авось, она передаст мои тычки дальше)))
Ksenia: Отлично! Ждем с нетерпением!
Светлячок: Отчитываюсь о принятых мерах : редактор затыкан карандашом почти до дыр, автор сказала, что пишет-пишет, обещала скоро порадовать нас продолжением .
княгиня Спадо: Очень хорошо, я уже жду не дождусь новую главу!
вредина: Светлячок пишет: Отчитываюсь о принятых мерах : редактор затыкан карандашом почти до дыр, автор сказала, что пишет-пишет, обещала скоро порадовать нас продолжением .
Ksenia: Спасибо за столь яркий отчет! Надеюсь все же что ждать осталось не слишком долго!
Светлячок: Пойду-ка я тыкну еще разок
toulouse: Светлячок Кстати да, очень своевременно)
вредина: у меня кончаются все запасы терпения(
единственная: ну когда же? ну когда же будет продолжение....
Ksenia: Действительно, уже заждались продолжения! Последние запасы терпения уже на исходе!
единственная: От скуки я даже стих Лермонтова вспомнила... И скучно и грустно! - и некому руку подать В минуту душевной невзгоды... Желанья... что пользы напрасно и вечно желать? А годы проходят - все лучшие годы!
Клеманс: Здравствуйте, все. Прошу без смертоубийства и иного членовредительства. Глава была сложной и если бы не Виолета, вряд ли сдвинулась с мертвой точки. Так что ей все благодарности. А я так в сторонке постою. Еще раз простите. Франсуа Дегре мысленно вспомнил всё знакомые ему ругательства и несколько раз чертыхнулся вслух. Когда Анжелика вышла из его конторы, заявив, что не хочет ничего знать ни о его делах, ни о нем самом, мужчина решил, что не стоит идти на поводу у эмоциональной особы, и стал следить за ней. Очень скоро Дегре понял, что следит за Анжеликой не только он: еще как минимум двое мужчин ходили следом за ней. Франсуа несколько раз старался проследить за шпионами, но те ловко уходили от преследования. Хотя у полицейского и не возникало сомнений, что за ними стоит ни кто иной, как Сен-Круа, но убедиться в этом самолично было делом чести. В очередной раз полицейский пришел в кафе мадам Моран в надежде, что ее таинственные преследователи обнаружат себя. Он сел за столик, заказав себе чашку горячего шоколада, и начал исподволь наблюдать за другими посетителями, бездумно кроша в пальцах пышную бриошь. Неожиданно возле его столика возникла Анжелика. — Мне кажется, что вами пренебрегли, мэтр Дегре, — тихим насмешливым голосом произнесла Анжелика. — Могу ли я, пусть самым скромным образом, заменить собой ту жестокосердную особу, которая не пришла к вам на свидание? Молодой человек поднял глаза и узнал свою давнюю знакомую. — Удостоиться общества хозяйки сего божественного заведения — великая честь для меня. Смеясь, Анжелика села и подала знак одному из негритят принести ей чашку шоколада и печенье. — Мы так давно с вами не виделись, — задумчиво проговорила женщина. — Мадам, вы сами ясно дали понять, что не желаете иметь дела со мной, — без какой-либо обиды в голосе произнес мужчина. — Я была слишком груба и не сдержана с вами, простите, мой друг. Мы ведь остались друзьями? — одарив Дегре робкой улыбкой, спросила Анжелика. Женщина пригубила обжигающий напиток, который налил ей негритенок Том. — Как вы находите шоколад, господин Дегре? — Это истинное наказание! Но во время расследований всегда надо быть готовым к подобного рода испытаниям. Признаюсь, что по долгу службы я порой бывал и в более зловещих местах, нежели эта кондитерская. Здесь очень мило… Анжелика не сомневалась, что Дегре был в курсе ее предстоящего брака с Филиппом. Но поскольку он сам не заговаривал об этом, она не знала, с чего начать разговор. Но повод подвернулся: в веселой компании кавалеров и дам она заметила маркиза Филиппа собственной персоной. Анжелика надеялась, что в укромном уголке зала дю Плесси не узнает свою невесту. Указав Дегре на Филиппа, она сказала: — Видите дворянина в костюме из небесно-голубого атласа? Так вот, я собираюсь за него замуж. Дегре изобразил удивление. — Неужели?.. А разве это не тот самый прелестный кузен, который как-то вечером хотел развлечься с вами в трактире «Красная маска»? — Он самый, — подтвердила Анжелика, дерзко вскинув подбородок. — Ну, так что вы думаете? — О вашем браке или о вашем кузене? — И о том, и о другом. — Брак — весьма деликатная тема, и я оставлю беседу о нем вашему исповеднику, дитя мое, — произнес Дегре назидательным тоном. — Что касается кузена, я с прискорбием должен заметить, что он отнюдь не соответствует вашему идеалу мужчины. — Это еще почему? Он очень красив. — Несомненно. Но красота — это последнее, что привлекает вас в мужчинах. Вы любите в них те качества, которые прежде всего делают их непохожими на женщин: ум, взгляды на мир, пусть даже не всегда верные, но которые кажутся вам новыми, неожиданными. И еще вас привлекает тайна их мужского естества. Да, мадам, вы именно такая. И не стоит смотреть на меня из-под вашей маски с видом оскорбленной невинности. Более того, добавлю, что чем больше мужчина выделяется из всего остального человеческого стада, тем скорее вы признаете в нем своего господина. Именно поэтому вы любите оригиналов, отверженных, бунтовщиков. И поэтому все ваши романы заканчиваются весьма печально. Если мужчина сумеет вас заинтересовать и насмешить, то вы уже готовы идти за ним на край света. А если при этом он достаточно силен и искушен в любовной науке, чтобы удовлетворить желания вашего маленького капризного тела, вы простите ему все. А этот господин, хоть и весьма неглуп, не обладает истинным разумом. И если он вас полюбит, есть серьезный риск, что очень скоро вы будете смертельно скучать в его присутствии. — Он не любит меня. — Это уже лучше. Тогда вы сможете развлечься, пытаясь влюбить его в себя. Но если говорить о физической любви, готов держать пари, что в ней он менее изыскан, чем самый последний землепашец. Сдается мне, он из своры красавчиков Месье? — Мне не нравится, как вы отзываетесь о Филиппе, — сказала помрачневшая Анжелика. — Ах, Дегре, мне очень неловко задавать вам этот вопрос, но… такого рода привычки… не могут помешать мужчине… ну, например, завести детей? — Все зависит от того, о каких мужчинах идет речь, моя милая невинная красавица, — смеясь, сказал Дегре. — Сложение этого молодого человека свидетельствует о том, что у него есть все необходимое для того, чтобы осчастливить женщину и подарить ей целую кучу ребятишек. Но если говорить о нем самом, то у него неладно с сердцем. Когда он умрет, сердце в его груди не станет холоднее, чем сейчас. Я покидаю вас. Он увидел одного из шпионов и поспешно поднялся, чтобы поцеловать Анжелике руку. Когда он пошел к выходу, пробираясь между столами, Анжелика осталась за столиком, в панике чувствуя, как печаль сжимает ей горло. «Я покидаю вас», — сказал Дегре. И только тут Анжелика вдруг осознала, что в мире, куда она собирается вернуться: королевский двор, Версаль, Сен-Жермен, Лувр — ей никогда не встретить полицейского Дегре и его Сорбонну. Они уйдут из ее жизни, сольются с толпой слуг, торговцев, лакеев и прочего мелкого люда, что вращается вокруг сильных мира сего, а они его просто не замечают. Анжелика вскочила и кинулась к двери, за которой скрылся Дегре. Она увидела, как он удаляется по аллее темного сада, а за ним бежит трусцой белая Сорбонна. Молодая женщина бросилась за полицейским. — Дегре! Он остановился и, обернувшись, пошел к ней навстречу. Анжелика потянула Дегре в какую-то темную беседку и обвила руками его шею. — Поцелуйте меня. Полицейский вздрогнул. — Что на вас нашло? Вам надо спасти какого-нибудь памфлетиста? — Нет… я… Она не знала, как объяснить панику, охватившую ее при одной только мысли, что она его больше не увидит. Смущенная Анжелика ласково потерлась щекой о плечо Дегре. — Понимаете, я собралась замуж. Тогда у меня уже не будет возможности изменять мужу. — Напротив, дорогая. Знатная дама не может выставить себя всеобщим посмешищем и любить только собственного супруга, оставаясь ему верной. Но я вас понимаю. Когда вы станете маркизой дю Плесси-Бельер, вы сочтете не слишком изысканным относить к числу своих любовников простого полицейского по имени Дегре! — Ах! Ну почему вы во всем ищете какие-то скрытые мотивы? — возразила Анжелика. Она хотела засмеяться, но не сумела справиться с волнением. И когда вновь заговорила, ее глаза были полны слез, а голос звучал глухо: — К чему искать мотивы? Неужели хоть один человек, от сотворения мира и до наших дней, сумел понять тайну женского сердца и то, что способно породить в нем страсть? В этих словах, произнесенных почти шепотом, Дегре уловил дальнее эхо собственной речи — речи того адвоката, который когда-то поднялся на кафедру зала суда, чтобы защищать графа де Пейрака. Не говоря ни слова, он сомкнул объятия и прижал Анжелику к груди. — Дегре, вы мой друг, — прошептала Анжелика. — У меня никогда не было и не будет лучшего друга. Скажите, ведь вы все знаете… скажите, что я не стала недостойной ЕГО. Это был человек, сумевший подняться над своими невзгодами и несчастьями, больше того, он умел властвовать над умами… мало кто на земле способен на такое… А я? Разве я не поднялась над невзгодами?.. Вы же знаете, из какой ямы я выбралась! Скажите: неужели я недостойна человека необычайной, железной воли, каким был граф де Пейрак?.. Разве он не признал бы равным своему мужеству то упорство, с которым я вытаскивала из нищеты его сыновей?.. Если бы он вернулся… — Эх! Не ломайте себе голову, ангел мой, — растягивая слова, ответил Дегре.— Если бы он вернулся… если бы он вернулся, насколько я могу судить об этом человеке, думаю, что для начала он устроил бы вам хорошую выволочку. Потом он бы вас обнял и занялся с вами любовью до тех пор, пока вы не запросили бы пощады. А потом вы нашли бы тихий и укромный уголок, чтобы жить там до самой золотой свадьбы. Успокойтесь, мой ангел. - Дегре?! — вздрогнула женщина, посмотрев в глаза мужчине. — Что вы тогда хотели мне рассказать о… Жоффрее? Полицейский внимательно посмотрел на женщину, раздумывая стоит ли давать ей призрачную надежду, возвращать в то прошлое, что никак не отпускает, что тянет ее на дно. Молчание затягивалось и мужчина, вздохнув, произнес: — Отец Антуан, он был исповедником вашего мужа перед казнью, приходил ко мне чуть более года назад и расспрашивал о вашей судьбе и о судьбе ваших сыновей. Я сказал, что мне ничего не известно о вас с окончания процесса. — Вы думаете… — Анжелика прижала ладонь к груди, и Дегре ощутил, как она напряглась всем телом. — Не странно ли, Дегре, что я никак не могу отказаться от надежды когда-нибудь вновь увидеть его? Есть люди, которые говорят, что тогда на Гревской площади сожгли не его. Полицейский покачал головой: — Нет никаких доказательств. Я не хочу тешить вас призрачными надеждами. Возможно, монах по велению души решил справиться о вашей с сыновьями судьбе, и это никак не связано с графом де Пейраком. — Да, но все-таки, где искать этого монаха? — в глазах женщины загорелись искорки безрассудства: казалось, как только он даст ответ, она в тот же миг готова бросить все и пуститься на поиски потерянного счастья. — Его след теряется где-то в Марселе, — небрежным тоном, как нечто совершенно не важное, произнес Дегре. — Но мой совет вам, мадам, я говорил вам это и раньше, но повторю вновь: не гоняйтесь за призраками, не живите прошлым. Она не ответила. Ее сердце разрывалось от бесконечного, безысходного, какого-то детского страдания. — Я больше не могу! — простонала она. — Я так несчастна… Поцелуйте меня, Дегре. — Ох уж эти женщины! — проворчал бывший адвокат. — Сначала они рассказывают вам о своей большой и единственной любви, о самом дорогом человеке. А уже через секунду просят их поцеловать. Что за порода! Резким, почти грубым движением он стянул до локтей рукава ее корсажа, и Анжелика почувствовала, как мужские, покрытые мелкими волосками руки скользнули под ее обнаженные плечи и сомкнулись на спине, как будто он хотел вкусить сладостную тайну ее горячего тела. — Вы чертовски привлекательны, не могу этого отрицать, но все же я не стану вас больше целовать. — Почему? — Потому что у меня есть другие дела, помимо занятий с вами любовью. Да, один раз я пошел на это, но только ради того, чтобы выручить вас. Во второй раз это было бы уже слишком, это нарушило бы мой душевный покой. Он медленно убрал руки, слегка коснувшись прелестной груди, трепещущей под корсажем. — Не сердитесь на меня, прелесть моя, и хоть изредка вспоминайте о простом полицейском. Я буду благодарен вам за это. Удачи, Маркиза Ангелов! С этими словами он удалился. Дегре все же удалось проследить за одним из шпионов, и каково было его удивление, когда тот привел не в логово Сен-Круа, а в соседний с отелем дю Ботрейи особняк, который уже много лет пустовал. Сейчас дом выглядел нежилым для обычного прохожего, но не для полицейского, что привык подмечать малейшие детали, указывающие на наличие в доме обитателей. Дегре следил за домом несколько дней, прежде чем прийти к окончательному выводу в правильности своей догадки. Франсуа хмыкнул, хитро улыбаясь — дело принимало интереснейший оборот. Его ждала очень любопытная встреча… *** Граф сидел в кресле, ожидая, когда бывший адвокат, а ныне полицейский, преодолеет несколько ступенек крыльца и небольшой коридор. Слуга графа предупредил о посетителе, и Жоффрей велел не препятствовать ему. — Доброго вечера, граф, — услышал он за спиной голос Дегре. — Не ожидал увидеть вас в Париже. — Но вы совсем не удивлены моим присутствием среди живых? — с ноткой иронии произнес де Пейрак. — Присаживайтесь, сударь. Будьте сегодня моим гостем. Дегре подошел ко второму креслу, что стояло напротив того, где сидел граф, и сел в него. — Скажу, так, ваше воскрешение, после того представления, что устроили ваши недоброжелатели, было неожиданным, но не невероятным. Вы достаточно умный и энергичный человек, и должны были использовать любой шанс, чтобы выжить. Тем безрассуднее выглядит ваше пребывание сейчас здесь, и на это может быть лишь одна причина… Взгляды мужчин невольно обратились к виду отеля дю Ботрейи за окном. В некоторых окнах до сих пор горел свет. — Она необычная женщина, — тихо проговорил Франсуа. — То, с какой решимостью она боролась за вас во время суда, восхищало меня. Жоффрей, вздрогнув, посмотрел на своего бывшего адвоката. С его губ чуть было не сорвалась просьба рассказать обо всем, но хитрый прищур темных глаз Дегре и его насмешливая улыбка остановили мужчину. Полицейский сам обо всем догадался. — Когда я впервые увидел ее, она показалась мне очень трогательной, юной, почти ребенком, но потом я понял, что за сила скрывается за ее изумрудными глазами, — Дегре вдруг стал серьезным: было видно, что вспоминать события тех трагичных дней, что свели его с мадам де Пейрак, было нелегко. — Она боялась, и видит Бог, ей было чего бояться. Ее пытались убить, и не раз, пытались подкупить, запугать, заставить отступиться, но, несмотря на страх, она продолжала бороться за вас. В какие-то моменты ее уверенность и стойкость заставляли и меня продолжать борьбу. Де Пейрак затянулся сигарой, выпуская сизые кольца дыма. Он никогда не задавался вопросом: «Как пережила его заключение и суд Анжелика?» От женщин не ждешь подвигов, не ждешь самоотверженности. Он бы не стал винить ее, если бы она отказалась от него и забыла о нем, как только за ним закрылись двери Бастилии. — Расскажите подробнее о том, что было потом, — тихо попросил мужчина. Дегре замолчал. Они все трое прошли свой тяжелый путь после того процесса. Изменились, стали в чем-то мудрее, терпимее. Стоило ли ворошить прошлое? Он посмотрел на своего бывшего клиента. Граф и сейчас не утратил благородства аристократа, перед которым склонялись, которого уважали и боялись. И Дегре напомнил себе о том, что нужно быть осторожнее в словах. — Я не знаю, что сказать вам, граф. Ваша жена не святая, она выживала, как умела. Произошедшее было для нее ударом, и после костра на Гревской площади ей оставалось либо сдаться и умереть, либо сражаться и жить. И, как видите, она сделала свой выбор. Сначала ее целью стала месть. На улочках Парижа до сих пор можно услышать разговоры про памфлеты Отверженного поэта, что взбудоражили весь Двор. — Анжелика была в этом замешана? — с недоверием посмотрел на полицейского де Пейрак. — Даже больше — она была инициатором скандала, — ухмыльнулся Дегре. — И что же заставило ее остановиться? — Патент на шоколад и обещание безбедной жизни для нее и ее сыновей, — Дегре вспомнил тот день, когда она пришла к нему с погасшими глазами, бледная, словно смерть, и дрожащими руками протянула ему конверт. Тогда она была готова расстаться с жизнью из-за тоски по этому необычному человеку, что сейчас сидел напротив него в кресле. — И сейчас мадам Моран вполне счастлива и собирается замуж за своего кузена, — иронично заметил Жоффрей. — Значит, вы знаете про красавца кузена, — кивнул Дегре. — Маркиз дю Плесси не подходит Анжелике. Жестокий и эгоистичный, ему нужны только ее деньги, он не любит её. Она сама сказала мне об этом. — А она? Влюблена?.. — этот вопрос соскользнул с губ Жоффрея сам собой и повис в воздухе. Дегре поднялся с кресла и еще раз посмотрел на вид за окном. — Господин граф, — обернувшись, поклонился мужчине Дегре. — По закону я должен арестовать вас, но мы оба знаем, что я этого не сделаю. Позвольте мне лишь дать вам совет… Де Пейрак кивнул. — Если вам до сих пор дорога ваша жена, забирайте ее и детей и уезжайте из этого города, из этого мира, где давно не осталось места таким понятиям, как любовь и честь. Увезите ее. Дегре развернулся и пошел к выходу, но, словно что-то забыв, остановился и тихо сказал: — Она вспоминала о вас. Она до сих пор тоскует и верит, что вы не умерли. Еще утром мне это казалось бредом, пустыми фантазиями, но теперь я готов поверить в интуицию, в голос сердца, в невидимую связь. Прощайте, граф, берегите ее. Шаги полицейского затихли, а Пейрак так и не сдвинулся с места. Последние слова его неожиданного гостя захватили его, проникая под жесткую броню, которым он окружил свое сердце. Он думал, что готов отказаться от Анжелики, но одна лишь мысль об этом разжигала в его душе жгучее чувство ревности. «Что же ты за человек, граф де Пейрак, если уступаешь свою жену другому, и притом даже без борьбы?» — до боли в суставах сжал он подлокотники кресла. Граф поднялся, уже готовый наплевать на осторожность, войти в двери отеля дю Ботрейи и, не требуя ответов на многочисленные вопросы и объяснения ее поступков, просто прижать к себе и увести. Потом, когда они будут в безопасности, он сможет расспросить ее обо всем. Мужчина уже сделал несколько шагов к выходу, когда увидел темный силуэт в конце коридора. —Флоримон, что ты здесь делаешь так поздно? — удивленно посмотрел на него де Пейрак. — Мы уезжаем и я прибежал попрощаться, пока Барба собирает вещи, — вздохнув, ответил он. — Куда? Надолго? — сердце мужчины пропустило удар и, словно почувствовав неладное, он склонился над сыном, взял его за плечи и пристально посмотрел ему в глаза. — В Монтелу, где родилась матушка, — несколько напуганный его странным поведением ответил Флоримон. — Хорошо, — натянуто улыбнулся Жоффрей. — Ты молодец, Флоримон, а сейчас иди к брату и никому не говори, что приходил сюда, — сжал смущенного мальчишку в объятьях де Пейрак. Детские руки несмело обхватили его в ответ. — Мы скоро увидимся, обязательно. А теперь беги, — выпуская его из объятий, сказал мужчина. — Да, месье, — кивнул Флоримон. — До встречи. — До встречи, — проводил взглядом старшего сына де Пейрак. Мужчина наблюдал в окно за тем, как слуги укладывали вещи. Он не знал, почему Анжелика решила так срочно уехать в родные места, но может это было и правильно. Там, где все началось, там все и должно решиться... Граф кликнул слугу. — Да, монсеньор, — тихий и незаметный, как тень, мавр, возник рядом. — Оседлай моего коня. — Будет сделано, — склонился тот в поклоне и скрылся во тьме.
Violeta: Всегда рада помочь! Чудесная глава
Анна: Прекрасная глава, и очень интригующая. А вдруг Анжелика собралась только детей оставить в Монтелу, а сама намеревается ехать в Марсель? Интересно))) С нетерпением буду ждать проды)
Nastia: Клеманс Ураааааааааа Браво, очень интригующе что будет дальше!!!
toulouse: Девочки, вы просто молодцы! Получается лучше, чем можно было ожидать!)) Спасибо!
МА: Просто блеск!
аня: супер..особенно разговор Дегре и Ждп!
Клеманс: Анна пишет: Прекрасная глава, и очень интригующая. А вдруг Анжелика собралась только детей оставить в Монтелу, а сама намеревается ехать в Марсель? Интересно))) С нетерпением буду ждать проды) Спасибо за отзыв. Марсель? Хмм....если бы все было так просто. Nastia пишет: Клеманс Ураааааааааа Браво, очень интригующе что будет дальше!!! Спасибо, очень приятно. toulouse пишет: Девочки, вы просто молодцы! Получается лучше, чем можно было ожидать!)) Спасибо! Спасибо, не зря были все мучения))) МА пишет: Просто блеск! Спасибо аня пишет: супер..особенно разговор Дегре и Ждп! Спасибо, именно с ним автор так долго и мучился. Два сеньора не хотели разговаривать, а автор бился головой , но закончилось все хорошо.
аня: Спасибо, именно с ним автор так долго и мучился. Два сеньора не хотели разговаривать, а автор бился головой , но закончилось все хорошо. Да дада,собственно мне непонятно,почему автор не сделала этот разговор давно.
аня: может Голон так решила наказать Ж.?)дескать..ПОМУЧАЙСЯ.
княгиня Спадо: Автор спасибо вам за продолжение!!!!!! Вы меня очень порадовали и одновременно заинтриговали, очень хочется узнать что же предпримет наш граф де Пейрак в скором будущем?
Леди Искренность: Очень интригующая глава! Разговор двух выдающихся мужчин великолепен! Анж в Монтелу уже замуж выходить поехала? Или так, проветриться. На ум пришел забавный момент. Помните, старая тетка спрашивает ее по приезду: "Хромой тоже приехал?" - и тут такой Пейрак, раз, из-за угла со словами:"Да, я здесь, тетушка, вы жаждали меня видеть? Соскучились?"
Светлячок: Леди Искренность пишет: Помните, старая тетка спрашивает ее по приезду: "Хромой тоже приехал?" - и тут такой Пейрак, раз, из-за угла со словами:"Да, я здесь, тетушка, вы жаждали меня видеть? Соскучились?" Ах, какая прелесть получилась, девочки, прото балдююю. Не зря вас тыкали карандашом
Клеманс: Светлячок пишет: Ах, какая прелесть получилась, девочки, прото балдююю. Не зря вас тыкали карандашом Спасибо Новая глава готова, ждем возвращение Виолеты загоревшей и отдохнувшей .
Леди Искренность: Ждем и надеемся, что отдых удастся на славу.
Клеманс: Анжелика вернулась в отель. После разговора с Дегре ей было не по себе. Она ни на чём не могла сосредоточиться: строчки в документах расплывались, цифры в накладных складывались в совершенно неправильные суммы. Воспоминания о далеком счастье проносились перед глазами, словно сами стены дома шептали ей о прошлом, о котором, как ей казалось, она уже почти забыла. После рассказа об отце Антуане и его расспросах женщина не могла выкинуть из головы мысль о том, что это не праздное любопытство или христианское милосердие сподвигло святого отца расспрашивать о ней, и что за этим стоит нечто большее… Жоффрей? Женщина отбросила перо и резко встала из-за стола. Она несколько раз прошлась по комнате, остановилась и сжала пальцами виски. Голова начинала нестерпимо болеть. Анжелика пребывала сейчас в неопределенном состоянии, будто на границе своего прошлого и будущего, и не знала, куда сделать следующий шаг. Глупая надежда и вера в чудо тянули ее в Марсель, на поиске монаха, чтобы, если понадобится, на коленях умолять его рассказать о причинах своего визита к Дегре. Разум же твердил о будущем, о славе, величии, богатстве, о возможности дать своим сыновьям достойное место в жизни. Она столько раз переступала через свою гордость, терпя насмешки и издевки жестокосердного красавца-кузена, что отступить сейчас, находясь в шаге от победы, казалось ей верхом глупости. Анжелика сама не знала, сколько длилась эта жестокая дуэль сердца и разума, но тут в дверь ее кабинета постучали. — Да, войдите. — Мадам, вам письмо, — в комнату вошел слуга, неся на серебряном подносе небольшой белый конверт. — Спасибо, можешь быть свободен, — она взяла письмо и, дождавшись, когда тот плотно затворит за собой дверь, нетерпеливо вскрыла конверт. Это было письмо от Филиппа, в котором он сообщал, что ожидает ее в Плесси, чтобы там составить брачный контракт и совершить скромный обряд венчания после того, как они придут к обоюдному согласию насчет интересующего их дела. Прославленный маршал Франции, маркиз дю Плесси-Бельер, сдался под давлением ее низкого шантажа. Видит Бог, она отчаянно желала, чтобы все сложилось иначе, но увы... Теперь уже поздно сожалеть - сама судьба указывала ей путь, по которому нужно было идти дальше. — Барба! — Анжелика вошла в комнату своих сыновей. — Да, мадам. — Собери детей и все, что понадобится. Мы уезжаем. — Куда это, на ночь глядя? — всполошилась женщина. — В Пуату, — коротко ответила ей Анжелика. — А где это Пуату? — полюбопытствовал Флоримон. — Пуату — это место, где я родилась. Наш старый родовой замок находится в Монтелу, и там живет ваш дедушка. Там очень хорошо: замок окружен лесом, где можно собирать ягоды и орехи, а у дедушки есть маленькие лошадки - мулы, на которых можно покататься. — Ура! Мы будем кататься на мулах! — захлопал в ладоши Кантор. Подготовка к отъезду проходила весьма бурно. Уезжали не только Флоримон и Кантор, но и все домочадцы: Барба, Легкая Нога, собаки, обезьянка и попугаи. Чтобы разместить дорожные сундуки и челядь, потребовались карета и две повозки. Анжелика вышла на крыльцо отеля. Слуги сновали туда и обратно, исполняя последние распоряжения. — Мадам, я нигде не могу найти Флоримона, — подбежала к ней Барба. — Он вышел вместе со мной и Кантором из отеля. Я вернулась в дом забрать оставшиеся вещи, а его и след простыл. Нашел время в прятки играть! — всплеснула руками женщина. — Кантор не знает, куда ушел его брат? — посмотрела Анжелика в сторону кареты, в которой сидел ее младший сын. — Мальчик лишь ответил, что брат пошел в сад. — Скажи слугам, чтобы пошли искать его, — приказала женщина и сама направилась в сторону парка. Анжелика шла по тропинке вглубь сада, пристально вглядываясь в темноту. Она несколько раз позвала Флоримона, гадая, куда он мог запропаститься. Шум где-то справа заставил женщину свернуть с тропинки. — Флоримон?! Ощущение, что в темноте кто-то есть, и этот кто-то наблюдает за ней, не отпускало ее. Анжелика подошла к живой изгороди в том месте, где в ней виднелся просвет, и посмотрела на территорию соседнего особняка. — Флоримон, не время играть в прятки, — серьезным тоном произнесла она. - Выходи немедленно! Ответа не последовало, но Анжелика продолжала сосредоточено всматриваться в вечерний полумрак. Ей показалось, что в тени деревьев, окружающих небольшую поляну, возле изгороди, кто-то стоит. Фигура была высокой и явно не могла принадлежать ребенку. Сердце женщины пропустило удар, а руки похолодели. Самые невероятные предположения закрутились у нее в голове. — Кто вы?! — крикнула она, стараясь, чтобы голос ее не дрогнул. Тень не двинулась с места. Анжелика некоторое время собиралась с духом, чтобы преодолеть небольшое расстояние, разделяющее их с незнакомцем, но тут позади раздался звук шагов, заставив ее резко развернуться. — Матушка, — подбежал к ней Флоримон. — Простите, я забыл, что оставил свой альбом в саду, — мальчик показал ей темно-синюю книжицу. — Ты не должен был уходить, никому ничего не сказав, — нахмурилась Анжелика. — Еще раз простите, — опустил голову Флоримон, изображая раскаяние. — Я не думал, что задержусь так надолго, да и немного заблудился в темноте... — Хорошо, — вздохнула Анжелика и, давая понять, что больше не сердится на сына, крепко обняла его. — Пойдем, нас все уже давно ждут. Мальчик улыбнулся матери и побежал к дому, а женщина еще раз обернулась и поискала взглядом так испугавшую ее темную фигуру, но никого не увидела. Перекрестившись, она поспешила вслед за сыном. Все уже было готово, и как только мадам Моран и Флоримон сели в карету, вся небольшая процессия тронулась в путь. *** Ночные улицы Парижа казались безопасными в своей безлюдной тишине, но это была лишь иллюзия. Словно хищники, с приходом темноты их заполняли жители парижского дна, обитатели Двора чудес. Воры и убийцы нападали в основном на одиноких прохожих, но иногда группы бандитов отваживались напасть и на более опасную добычу. Жоффрей в сопровождении слуги-мавра Абдуллы ехал в сторону городских ворот. Проезжая через узкий проулок между каменной стеной и домами, где могла пройти лишь одна лошадь, граф де Пейрак пропустил слугу вперед и направился вслед за ним, но тут же почувствовал сильный удар со спины и услышал испуганное ржание лошади. Конь встал на дыбы, скидывая и напавшего, и самого всадника. Мужчина, наученный множеством сражений на Средиземном море, несмотря на боль от удара и падения, успел быстро среагировать и расправиться с оглушенным противником. Граф поднялся на ноги. Его уже окружали со всех сторон бродяги. Жоффрей вытащил из-за пояса револьвер: оружие было заряжено, но поразить одной пулей еще четырех мужчин было невозможно, а времени для перезарядки у него не было. Сзади слышались звуки схватки: на Абдуллу, видимо, тоже напали, а это значило, что помощи ждать было не от кого. Жоффрей выхватил шпагу, пристально наблюдая за противниками. Сразу двое мужчин кинулись на де Пейрака. Он выстрелил в одного, но не успел отразить удар второго, и холодное жало клинка вошло ему в плечо. Граф дернулся, отталкивая бандита и нанося ему быстрый укол шпагой прямо в сердце. Кровь хлынула рекой, и вот он уже упал на дорогу, окрашивая землю под собой в бурый цвет. Боль в плече жгла, как огнем, кровь толчками вытекала из раны. Жоффрей поморщился: очень скоро рука, держащая шпагу, начнет неметь, а от разряженного пистолета было мало пользы. Де Пейрак осознал, что долго он так не продержится, особенно против двух противников. Бандиты злобно оскалились, предвкушая скорую кровавую развязку и дележку добычи, словно стервятники. Граф откинул в сторону оружие, перехватывая шпагу здоровой рукой. Он должен быть достаточно быстр, чтобы успеть отразить атаку с двух сторон. Второго шанса у него не будет. Выпад, удар - и первый противник уже повержен, но второй все еще достаточно прыток, чтобы успеть уйти с зоны атаки и поднять смертоносный кинжал. Но ему не повезло - откуда-то сбоку вынырнула чёрная, как ночь, собака и тут же мертвой хваткой вцепилась в руку бандита. Тот закричал и выпустил кинжал, который с характерным лязгом упал на землю. С утробным рычанием собака выпустила свою добычу, но только для того, чтобы прыгнуть еще раз и, сбив жертву с ног, вцепиться ей в горло. Бандит захрипел, пытаясь оттолкнуть от себя пса, но животное лишь сильнее сжимало челюсти, прокусывая кожу, но не смыкая их до конца. Из переулка вышел Дегре. — Доброго вечера, граф, — поклонился полицейский, словно они встретились не в темном переулке среди грабителей, а в светской гостиной. — Вы за мной следили? — де Пейрак исподлобья взглянул на полицейского. — Я просто патрулировал улицы, — усмехнулся Дегре. — Вы не забыли, что это моя работа? Мужчина посмотрел на собаку, до сих пор держащую бродягу за горло. Тот уже даже не пытался сопротивляться, понимая, что его жизнь висит на волоске. — Сорбонна, фас! — по-немецки скомандовал полицейский. Челюсти животного сомкнулись, жертва затрепыхалась в последней попытке оторвать от себя собаку, но было уже слишком поздно - раздался жуткий предсмертный хрип, и тело неудачливого убийцы обмякло... — Сорбонна, ко мне, — последовала вторая команда. Собака отошла от трупа бродяги и послушно подбежала к Дегре. При этом она настороженно посматривала на де Пейрака, готовая кинуться на него при малейшей опасности, защищая хозяина. Жоффрей убрал шпагу и поднял револьвер. Рана перестала сильно кровоточить, но продолжала причинять жгучую боль. Мужчина пошел вперед по проулку, ища Абдуллу. Под сапогами неприятно хлюпало. Трое убитых бандитов лежали в огромной луже собственной крови. Еще один лежал чуть дальше, а возле него полусидел, облокотившись спиной о крепостную стену и прижимая руку к правому боку, Абдулла. — Господин, — прохрипел слуга, как только де Пейрак подошел и склонился над ним. — Господин, я убил их всех. Только один успел выбить у меня мою саблю, но я задушил его. — Ты молодец, Абдулла, молодец, — ответил де Пейрак, рассматривая растекающееся по одежде слуги бурое пятно, которое он тщетно пытался закрыть рукой. Дело явно было плохо, и без хорошего лекаря Абдулле оставалось жить совсем недолго. Да и рана на плече графа не сулила ничего хорошего, начиная кровоточить при любом резком движении. — У меня есть знакомый лекарь, здесь, недалеко, — произнес полицейский. — Он не любопытен и молчалив. Граф посмотрел на Дегре, раздумывая, стоит ли соглашаться на предложение бывшего адвоката. Пока всеми своими действиями Дегре показывал, что он на его стороне. — Решайтесь, господин граф. Если сюда набегут еще любители легкой добычи, то отбиться от них будет намного сложнее. — Хорошо, — согласился де Пейрак, свистом подзывая лошадей. Вороной жеребец тут же прискакал на зов хозяина. Каурая лошадь, на которой ехал Абдулла, шла следом за ним, испуганно озираясь по сторонам. Повезло, что их не успели увести, пока длилась схватка. Соблюдая предельную осторожность, граф и Дегре усадили Абдуллу на его лошадь. Полицейский, взяв ее под уздцы, подозвал собаку и направился вперед, показывая дорогу. Граф сел в седло и поехал следом, внимательно следя за малейшими движениями в темных закоулках. *** — Вам повезло, граф, — улыбнулся краешком рта Франсуа Дегре, протягивая мужчине бокал вина. Рана на плече оказалась несерьезной, и после обработки и наложения швов давала о себе знать лишь ноющей болью. Де Пейрак взял бокал из рук полицейского и сделал глоток. — Да, но моему слуге досталось, — ответил он, посмотрев в сторону небольшой комнаты, где врач колдовал над Абдуллой. — Повторюсь, это очень талантливый лекарь. Я сам не раз прибегал к его услугам. Он сделает все, чтобы спасти вашего слугу. — Будем надеяться, — кивнул Жоффрей. — Я могу вас спросить, граф, куда вы держали путь в столь позднее время? — Анжелика отправилась в Монтелу, а я следовал за ней, — ответил Пейрак. — Как давно? — лицо Дегре стало мрачнее грозовой тучи. — Через некоторое время после вашего ухода. Полицейский поставил бокал с вином на небольшой столик и задумался. Поговорив с графом и покинув особняк, он заметил невысокого мужчину, с интересом наблюдавшего за отелем дю Ботрейи, но как только незнакомец заметил, что привлек к себе излишнее внимание, то поспешил ретироваться. Франсуа безмолвной тенью последовал за мужчиной, уже зная, куда тот его приведет. Это был дом мадам де Бренвилье. Значит, эта порочная особа и Сен-Круа все же следили за Анжеликой. Буквально через час из дома выбежал слуга. Он явно спешил и даже не задумывался о том, что за ним может кто-то наблюдать, поэтому полицейский с легкостью проследил его путь. Слуга привел его к особняку на улице Сен-Антуан. Дегре знал, кто живет в нем. Связь маркиза дю Плесси-Бельер и Сен-Круа стала очевидной, и легкий озноб пробежал по коже Дегре. Похоже, Анжелика попала в более опасную ловушку, чем он предполагал. — Господин граф, если мои предложения верны, то ваша жена в опасности, — посмотрев на мужчину, тихо произнес Дегре. — Хотя редко бывает иначе, — добавил он с усмешкой. — Тогда я должен как можно скорее по следовать за ней, - де Пейрак резко поднялся с кресла. — Не торопитесь, мессир, — поднялся вместе с ним Дегре. — Если я не ошибаюсь, то с помощью той ловушки, что они подстроили для вашей жены, мы можем поймать их самих. Сен-Круа известен в определенных кругах, как изготовитель ядов по заказу влиятельных мира сего. Только вот никаких доказательств его деяний нет. — И вы хотите рискнуть жизнью моей жены ради того, чтобы поймать этого Сен- Круа? — в голосе де Пейрака прозвучала угроза. — Граф, мне казалось, что вы человек более дальновидный. Вы же не собираетесь всю жизнь оставаться изгоем. Придет время, все давние обиды забудутся, вы вернетесь во Францию ни инкогнито, а официально, с достойными вас и вашей семьи почестями. И тогда в этой стране у вас будет одним врагом меньше. Очень опасным и хитрым врагом. Жоффрей смотрел на полицейского, не зная, назвать его сумасшедшим или хитрым хладнокровным манипулятором, но в словах Дегре была доля истины. — Путь от Парижа до Пуату займет около недели. Так что у нас есть время подготовиться, — продолжал Франсуа. — Поверьте, граф, рисковать жизнью вашей жены я бы хотел меньше всего. Она тоже дорога мне, — тихо прошептал Дегре, невольно признаваясь в том, что было надежно сокрыто в самой глубине его сердца. — Вы уже доверились мне однажды, так сделайте это еще раз. Де Пейрак искоса посмотрел на своего бывшего адвоката. Мужчина, видимо, тоже не смог избежать участи быть околдованным чарами феи из Пуату. Но, как ни странно, Жоффрей не чувствовал ревности к этому человеку. В Дегре чувствовалась сила и благородство. Он был из породы тех людей, что не опустятся до подлости, лести или лукавства. Этот человек жил по своим собственным принципам и законам и, как и сам Пейрак, не склонялся ни перед титулами, ни перед богатством, ни перед властью, если не считал человека достойным своего уважения. — Хорошо, месье Дегре, я согласен помочь вам поймать Сен-Круа, но если моя жена или сыновья окажутся в опасности, то вы со своим планом можете катиться к дьяволу. — Само собой разумеется, граф, — склонился перед ним в легком поклоне полицейский. Звук открывающейся двери заставил мужчин прекратить разговор. В комнату вошел врач. — Господа, — поклонился он. — Я остановил кровотечение и зашил рану. Пациент до сих пор находится без сознания, но если к утру он придет в себя, то есть надежда на выздоровление. — Спасибо, доктор, — поблагодарил его де Пейрак и положил на столик небольшой мешочек, в котором негромко звякнули монеты. — Значит, ждем до утра, — утвердительно кивнул Дегре, беря в руки хрустальный графин и разливая по бокалам терпкое красное вино.
вредина: Уррра!!!! Спасибо за продолжение))))
гость )): Клеманс пишет: Жоффрей вытащил из-за пояса мушкет может быть вымотали написать "пистолет "- мушкетеры великоват, чтобы за пояс его заткнуть
гость )): Вы хотели ))
Леди Искренность: Спасибо за продолжение! Надеюсь, что пока они тут спасением занимаются, дама не успеет стать двоемужницей. Или это ваша цель? Любопытно... Только вот если Пейрак увидит, как Филипп разукрасит мадам в первую брачную ночь, он порежет его на кусочки. Это его тень в книге только молча взирала.
Клеманс: Леди Искренность пишет: Спасибо за продолжение! Надеюсь, что пока они тут спасением занимаются, дама не успеет стать двоемужницей. Или это ваша цель? Любопытно... Только вот если Пейрак увидит, как Филипп разукрасит мадам в первую брачную ночь, он порежет его на кусочки. Это его тень в книге только молча взирала. Ну, нет до такого не доведу, но разборки в Плесси будут знатные.
Арабелла: Спасибо за продолжение )) Клеманс пишет: Жоффрей вытащил из-за пояса мушкет: оружие было заряжено, но поразить одной пулей еще четырех мужчин было невозможно, Только гость прав может быть вымотали написать "пистолет "- мушкетеры великоват, чтобы за пояс его заткнуть Мушкет - это ружье, и таскать его за поясом проблематично. К тому же, он очень тяжелый, весом ок.7-9 кг. И стрельбу из него вели с помощью специальной подставки. У графа мог быть за поясом только пистолет (из огнестрельного) - либо по типу "кремневого револьвера" с барабаном (т.е, практически "многозарядный"), либо "однозарядный" (для каждого последующего выстрела пистолет перезаряжали). Вот например, "Кремневый револьвер" 1597 г. Французский двуствольный колесцовый пистолет 1600 г. Или "однозарядный" колесцовый, 1600 г.
Арабелла: Клеманс пишет: а от разряженного мушкета было мало пользы. Даже от разряженного/незаряженного пистолета может быть польза, если, конечно, ситуация не столь форс-мажорная, как здесь. Здесь, бесспорно, мало пользы. Рукоятью (взяв за ствол), вполне можно пользоваться как маленькой дубинкой... Доктор Блад, помнится, весьма успешно "усыплял" им не в меру воинственных испанцев.. з.ы. ждем проду
Nastia: Клеманс Великолепно , и интригующе .Надеюсь все будет хепи енд . Ну без выяснения ни как надо же отношения виеснить, Но без серьезнейших последствий все обойдется ? Так что очень ждем на следующею главу .
Клеманс: Арабелла пишет: У графа мог быть за поясом только пистолет (из огнестрельного) - либо по типу "кремневого револьвера" с барабаном (т.е, практически "многозарядный"), либо "однозарядный" (для каждого последующего выстрела пистолет перезаряжали). Да, именно это я и имела ввиду, чуть запуталась в терминологии.
Клеманс: Nastia пишет: Клеманс Великолепно , и интригующе .Надеюсь все будет хепи енд . Ну без выяснения ни как надо же отношения виеснить, Но без серьезнейших последствий все обойдется ? Так что очень ждем на следующею главу . Обещаю хэппи-энд
Bella: Клеманс пишет: Обещаю хэппи-энд хэппи-энд надо, конечно, по-другому никак. но нам бы проду... подлиннее, чтоб с интригой, с разборками
Светлячок: Bella пишет: хэппи-энд надо, конечно, по-другому никак. но нам бы проду... подлиннее, чтоб с интригой, с разборками Вот да. Может это, уже пора?
Ksenia: Да уж, действительно пора. Надеюсь наша милая Клеманс обратит внимание на этот тонкий намек на толстые обстоятельства и не будет томить нас слишком долго.....
Ksenia: Что-то стало совсем грустно.... Дорогая Клеманс, можно ли надеятся, что мы мы все-же дождемся развязки? ПРошу прощения за навзчивость.
Клеманс: Продолжение будем совсем-совсем скоро, и пишу дальше
Ksenia: Ждем с нетерпением!
полная версия страницы