Форум » Творчество читателей » Только ты. Фик по "Одиссее капитана Блада" » Ответить
Только ты. Фик по "Одиссее капитана Блада"
Nunziata: Описание: Альтернативное развитие сюжета. Сентябрь 1688 г. Капитан Блад вступил в памятный бой с адмиралом де Эспиносой. И победил и, сам того не ожидая, спас Арабеллу Бишоп и лорда Джулиана Уэйда. А затем... затем на палубе "Милагросы" разыгралась драматичная сцена. На написание этой истории меня вдохновила одна заявка: что, если бы Арабелла решила извиниться за свои жестокие слова "вор и пират", брошенные в лицо Блада, и... страсть взяла бы верх над разумом? Иллюстрации: Elle-r, Natoth Беты: Natoth, ratacate, momond Основные персонажи: Арабелла Бишоп, Волверстон, Джереми Питт, Каузак, Лорд Джулиан Уэйд, Лорд Уиллогби, Натаниэль Хагторп, Питер Блад Рейтинг: R Жанры: Приключения, Мелодрама, Экшн, AU Предупреждения: Отступление от характеров персонажей. Но! Я бы не взялась писать, если была категорически убеждена, что эти герои "бы никогда". Тем не менее, считаю нелишним предупредить во избежание разочарований. Присутствуют цитаты из книги. Благодарю всех, кто поддерживал меня и помогал в работе с текстом.
Nunziata: Тортуга Арабелла долго колебалась, прежде чем надеть щедро предоставленную Волверстоном одежду, но исходящий от платья запах протухшей рыбы заставил ее наконец решиться. К тому же, если вспомнить, куда держал путь корабль... Сомнительно, чтобы ее появление в подобном виде нанесло урон нравственности обитателей Тортуги, с горечью заметила она про себя. Разобраться со шнуровкой платья без горничной было непросто, но в итоге она справилась при помощи обнаруженного на подносе столового ножа. Переодевшись, она наконец-то смогла вздохнуть свободнее. С того момента, как ее заперли, Арабелла не давала себе заснуть, и теперь все силы разом ее оставили. Она прилегла на кровать, слушая доносившиеся с палубы голоса пиратов и звон отмерявшего время судового колокола. Собственная участь виделась ей весьма незавидной, но в то же время слова капитана Волверстона встревожили ее, и она гадала, что могло случиться с Бладом. Все эти месяцы она была уверена, что никогда больше его не увидит, однако судьба уготовила им новую встречу. Значит, так тому и быть, и они, как сказал старый пират, поговорят. Арабелла не представляла, как воспримет Блад ее появление и о чем еще им можно разговаривать, но неожиданно где-то в глубине ее души вновь зародилась надежда. Качка и плеск воды за бортом успокаивали, и девушка сама не заметила, как все-таки уснула. Второй день плавания был похож на первый. Волверстон держал слово: пленницу никто не беспокоил. Как и накануне, он самолично принес Арабелле обед и, уперев руки в бока, принялся ее разглядывать. — Не так и плохо. Не хватает шляпы и башмаков, и тогда вы вполне сойдете за юнгу, — поделился своим впечатлением пират, отвечая на недоуменный взгляд Арабеллы. Она вспыхнула от возмущения, и Волверстон счел нужным пояснить: — Глазеть меньше будут. *** Кайона, которая воображению Арабеллы рисовалась пиратским гнездом, издали не слишком отличалась от других колониальных городов. С палубы девушка могла видеть аккуратные домики с красными крышами, над которыми возвышались колокольни церквей. Однако на мачтах стоящих на рейде кораблей отсутствовали флаги, а некоторые суда выглядели так, будто недавно побывали в сражении. Впрочем, взгляд Арабеллы рассеянно скользил по городу и бухте: ее мысли занимало совсем другое. Она последовала совету Волверстона и осталась в мужской одежде. Ее костюм дополнили жилет и башмаки, которые, разумеется, были для нее велики. Спрятав густые волосы под платком, Арабелла надела широкополую шляпу, хотя и считала подобную уловку бесполезной. Если говорить о ее репутации, то после всего, что с ней случилось, такой маскарад был просто смешным... С юта раздался громкий голос Волверстона: — Джим, веди «Атропос» вон туда! — Что, Нед, боишься попасть капитану под горячую руку? — язвительно поинтересовался стоящий рядом с ним Хейтон. — Разумная предосторожность никому еще не вредила, — отозвался старый волк и в свою очередь поддел товарища: — А сам-то ты что? — Боюсь, — серьезно ответил тот. Хейтон смотрел в противоположную сторону. Арабелла проследила за его взглядом, и ее сердце замерло: она сразу заметила алый фрегат Блада, который ярким пятном выделялся на фоне других кораблей. «Атропос» двигалась все медленнее. Вот ее якоря с плеском ушли в воду, и на палубе поднялась суета, предшествующая высадке на берег. — Мисс Бишоп, — окликнул Арабеллу Волверстон, — сейчас мы спустим шлюпку... — Он вдруг прищурился, глядя на шлюп слева от «Атропос». — Чтоб мне провалиться, если это не «Непобедимый»! Никак, Каузак объявился. Со шлюпа тоже заметили «Атропос» и поприветствовали ее экипаж в самых забористых выражениях. — А вот и он сам, — вставил Хейтон, махнув рукой на коренастого мужчину, который недобро их разглядывал, взобравшись на ванты. «Каузак! Это он рассказал лорду Уэйду о поединке Блада из-за мадемуазель д'Ожерон... отец которой, между прочим, губернатор этого острова», — вспомнила Арабелла и рассердилась на себя за глупые надежды. — Эгей, Каузак! Какие черти принесли тебя на Тортугу? Неужто ты промотал свое маракайбское золото? — насмешливо заорал Волверстон, вызвав на шлюпе новый взрыв проклятий. Разумеется, пираты с «Атропос» в долгу не остались. Арабеллу бросило в краску, она чуть не споткнулась, спускаясь в шлюпку, и оперлась на протянутую руку Волверстона. Когда шлюпка проходила мимо «Непобедимого», Каузак крикнул: — Нед, а тебя еще не сожрали акулы? — Не надейся! — осклабился старый волк. — А вот если ты попадешься им на зуб, бедные твари всплывут кверху брюхом. Каузак помрачнел и перевел взгляд на Арабеллу: — Пополнение в команде, Нед? Что-то раньше я не замечал тебя со смазливыми мальчишками. — А ты вообще не отличаешься наблюдательностью, Каузак, — огрызнулся Волверстон и буркнул загребному: — Пошевеливайся давай. — Не отличаюсь, говоришь? — пират буравил девушку пронзительным черными глазками и вдруг подмигнул ей: — Ну-ну... *** Слова Каузака и в особенности его взгляд очень не понравились Арабелле, но гораздо больше ее беспокоила предстоящая встреча с Питером. Красный корпус его корабля медленно приближался, и ей было все сложнее бороться с своим волнением. — Нед! Где ты пропадал? — окликнули Волверстона с высокой кормы. Девушка подняла голову и увидела светловолосого молодого человека, штурмана Блада. — Не слишком далеко, Джереми. Матросы крюками подтянули шлюпку к борту, и Волверстон приглашающе указал Арабелле на штормтрап. Поднявшись вслед за ней, он спросил у встречавшего их на палубе штурмана: — А капитан где? — Известно, где, — вздохнул тот. — Он не сказал, когда вернется? — Да бог весть... — Джереми, с любопытством поглядывающий на незнакомого юношу, вдруг воскликнул: — Это же мисс Бишоп! — Он ошарашено уставился на Волверстона. — Нед, ты же не хочешь сказать... — Да, — угрюмо бросил тот. — Мисс Бишоп, прошу нас извинить, — лицо молодого человека выражало крайнюю степень замешательства. — Капитан Блад на берегу... и я не могу сказать, как долго он там задержится... — Право, вам не стоит извиняться, мистер Питт. Я слышала ваш разговор, — с ноткой иронии в голосе ответила Арабелла. — Я дождусь капитана Блада, раз уж мистер Волверстон был столь любезен и доставил меня сюда. — Конечно, вы можете дожидаться капитана в его каюте, — спохватился Джереми и кинул уничтожающий взгляд на мистера Волверстона. — Бен... приготовит там все... — Благодарю, — губы Арабеллы тронула улыбка, — вы очень добры. Штурман смутился еще больше и пробормотал: — Через час вам подадут обед... *** — Пожалуйте, мисс Бишоп, — низко поклонился Бен, открывая перед ней дверь капитанской каюты. Арабелла остановилась на пороге и растерянно огляделась: на какой-то миг ей подумалось, что стюард ошибся. Каюта носила следы поспешной приборки, однако на столе и полу оставались плохо затертые пятна, а морской бриз, врывающийся через распахнутые настежь окна, не мог развеять застарелый густой запах табака и рома. Теперь становилось понятно, что подразумевал Волверстон, говоря о болезни Блада, однако это совершенно не укладывалось у девушки в голове. Очередной порыв ветра сбросил со стола исписанные витиеватым почерком листки, адресованные «Monsieur Blood». Арабелла машинально подобрала их, и ее взгляд упал на подпись. «Madeleine d'Ogeron». Дрожащими руками она сложила все записки обратно на стол. Девушка постояла немного возле окон, твердя себе, что ее не касаются сердечные дела капитана Блада, затем сняла шляпу и стягивающий волосы платок и с облегчением встряхнула головой. Оглянувшись, она шагнула к полке с книгами. Взяв одну их них, Арабелла сдула покрывающую ее пыль и села в кресло. Чтение всегда помогало ей обрести присутствие духа. Однако она быстро убедилась, что не в состоянии прочесть ни строчки. Вскоре стюард принес ей обед, но Арабелла почти не притронулась к еде. Солнечные лучи медленно перемещались по каюте, день клонился к вечеру. Огромный корабль будто вымер, только изредка до Арабеллы доносились чьи-то шаги или обрывок разговора, и тогда она с тревогой смотрела на дверь. Однако Блад все не возвращался. Когда начало темнеть, в дверь негромко постучали. Это снова был Бен, на сей раз с зажженной лампой в руках. — Возможно, капитан Блад останется этой ночью на берегу? — решила уточнить у него Арабелла. В глазах стюарда мелькнул испуг: — Обычно он возвращается... Уклончивый ответ вкупе с ее собственными догадками о характере «болезни» Блада не способствовали оптимизму, но Арабелла лишь пожала плечами: у нее не было иного выбора, кроме как терпеливо дождаться, когда же капитан изволит явиться на борт. Она взяла у Бена лампу и поставила ее на стол. — Извините, мисс Бишоп, — пробормотал стюард, пятясь, — мне надо на камбуз. После его ухода Арабелла с ногами забралась на небольшой диванчик и через какое-то время задремала. Разбудили ее крики и громкий всплеск. Суета, сопровождаемая резкими командами, продолжалась в течение нескольких минут, затем раздались неровные шаги, и дверь каюты распахнулась. Иллюстрация Elle-r Арабелла подавила крик, прижав пальцы к губам. В первый момент она не узнала стоящего на пороге человека. С капитана Блада ручьями текла вода. В расстегнутом камзоле, осунувшийся и небритый, он выглядел значительно старше своих лет. Спутанные волосы висели сосульками, но больше всего девушку испугал мутный взгляд капитана, устремленный в никуда. Блад пошатнулся и схватился за косяки, что-то бормоча себе под нос, затем ввалился в каюту, на ходу стягивая мокрый камзол. Кажется, Блад не замечал присутствия Арабеллы, а ту настолько поразил его вид, что она на несколько мгновений утратила дар речи. Не без труда справившись с камзолом, Блад швырнул его в угол, туда же отправилась рубаха, но когда он взялся за пояс, намереваясь снять штаны, девушка не выдержала и с протестующим возгласом вскочила на ноги. Воспаленные глаза Блада уставились на нее: — Пардон, мадемуазель... Я вас не приметил... Он... не узнает ее?! Арабелла тяжело дышала, не веря своим ушам. Она смотрела на капитана с гневом и ужасом, а Блад щурился, силясь разглядеть неожиданную гостью в скупом свете лампы. — Очень невежливо с вашей стороны быть так похожей на нее... — на его губах появилась кривая усмешка. — Кто вас сюда провел? Один из моих капитанов решил доставить... мне удовольствие... раз уж другие способы не действуют... Он развернулся и, каким-то чудом удерживаясь на ногах, шагнул к двери своей спальни. — Капитан Блад! — в отчаянии воскликнула Арабелла. — Питер! Блад вздрогнул и прошептал: — Delirium... что неудивительно... — Питер, — тихо позвала девушка, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. — Вы зря теряете здесь время, мадемуазель: сами видите, клиент из меня сегодня никудышный. Впрочем, можете оставаться... Я заплачу вам... утром, — глухо пробормотал он, скрываясь за дверью. *** С недавних пор Питер Блад не любил утро или, скорее, момент своего пробуждения, который не всегда совпадал с восходом солнца. Он обнаружил, что лежит голый поверх покрывала. Судя по тому, как падали солнечные лучи, время двигалось уже к полудню. В висках привычно толкалась боль, и был только один способ от нее избавиться. — Бен! Тащи ром, да поживее! За переборкой, отделявшей спальню от салона, ему почудилось движение, затем хлопок, как будто упала тяжелая книга. — Ты уже здесь, бездельник? Никто не отозвался, но Блад явственно услышал поскрипывание пола под чьими-то ногами. Он сел, отупело встряхивая гудящей головой. О прошедшей ночи у него остались лишь отрывочные воспоминания — кажется, ему еще не случалось напиваться до такой степени. Да уж... Падение в воду при попытке взобраться по трапу, расстроенный Джереми, который без конца повторял одно и тоже, и… смутный образ девушки с разметавшимися по плечам пушистыми волосами, которая неизвестно как оказалась у него в каюте и была поразительно похожей на... Хотя это уж точно относилось к пьяному бреду. Неужто она до сих пор здесь? Ах да, он же обещал заплатить. Только надо как-то прикрыться, иначе дама может неправильно его понять. «Если только она мне не померещилась». Скомканные влажные штаны валялись рядом с кроватью, а вот рубашки и камзола нигде не было видно. Чертыхнувшись, Блад поднялся на ноги и шагнул к шкафу. Любое усилие отдавалось в голове всплеском боли. «Куда это Бен запропастился?» Натянув на себя первые попавшиеся штаны и рубаху, он босиком побрел к двери и распахнул ее. Одетая по-мужски девушка обернулась к нему от окна, и Питера бросило в жар: Арабелла Бишоп смотрела на него молча, гневно сжав губы. Он окончательно сошел с ума? — Вы снитесь мне, мисс Бишоп? — брякнул он первое, что пришло ему на ум, чувствуя, как на висках выступает испарина. — Тогда это наш общий кошмар, капитан Блад! Остатки хмеля стремительно выветривались из головы Блада. — Пожалуй, что так, — он с отвращением оглядел себя. — Как вы попали сюда? По бледному лицу Арабеллы пробежала тень: — Не по своей воле, можете мне поверить. Меня привез капитан Волверстон. — Волверстон?! Что же, ему придется объяснить мне свои действия! «Черт бы побрал Неда, он что, спятил?!» — с яростью подумал он. — Полагаю, он хотел как лучше. Ваши люди преданы вам... по-своему, — теперь мисс Бишоп смотрела на него без гнева, только с недоумением. — А вы? Зачем вы это делаете? — Что именно? — хмуро буркнул Питер. — Пьете. Вчера вы меня не узнали... Хотя, признаться, я тоже узнала вас не сразу. Помните, что вы мне сказали? Питер молчал, терзаемый мыслью о том, насколько отталкивающее зрелище предстало перед глазами мисс Бишоп. В его памяти с беспощадной четкостью всплыла их вчерашняя «беседа». Впрочем, сейчас он выглядел не намного лучше. Поморщившись, он провел рукой по небритым щекам. — И... вы изменились. Даже на молу среди других рабов вы были иным, — устало вздохнула Арабелла. «Вы не догадываетесь, почему?» — полные горечи слова чуть было не сорвались с губ Блада, однако в последний момент он смог их сдержать и лишь усмехнулся: — Прошу прощения за непристойный вид. Боюсь, мне будет сложно вам объяснить. Арабелла покачала головой: — Мистер Волверстон почему-то решил, что я могу повлиять на вас. Хотя я не представляю, каким образом. В конце концов, у вас есть невеста. Ощущение абсурдности происходящего не оставляло Блада: — Какая еще невеста? — Ну как же, мадемуазель д'Ожерон! — Мадемуазель д'Ожерон не моя невеста и никогда ею не была. Услышанное привело Арабеллу в смятение. Она кинула невольный взгляд на стол, и это не укрылось от внимания Блада. — Вы прочитали? — жестко спросил он. — Разумеется, нет! — Разумеется. Иначе вы бы знали, что эти послания весьма отличаются от любовных. Кто вам сказал, что у меня есть невеста? — Лорд Уэйд, — растерянно призналась Арабелла. — Куда же без него, — саркастически хмыкнул Блад. — И вы поверили? Арабелла стиснула руки, пытаясь сохранить самообладание: — У меня не было оснований не доверять его светлости. — Как я понял, вы охотно верите всему, что обо мне рассказывают. Почему же вы не спросили у меня? — Увы, у нас не было возможности все обсудить... — проговорила она с сожалением в голосе. — Именно поэтому вы так разговаривали со мной в саду? — быстро спросил Блад. — Прежде всего я хотела предотвратить ваш арест. Но судя по всему, вам было без надобности мое предупреждение. — Понятно. Я ведь дорог вам как друг, мисс Бишоп. Ей хотелось возразить, но горло сжал спазм, а Питер, думая в эту минуту о лорде Джулиане и подозревая в нем счастливого соперника, тяжело вздохнул: — Ваши родные и... прочие друзья не знают, что с вами случилось. Мистер Волверстон заблуждался, и это создало весьма сложную ситуацию. Тортуга — место, абсолютно для вас не подходящее, и чем скорее вы покинете ее... Осознание неумолимости судьбы наполнило сердце Арабеллы горечью. Она в отчаянии взглянула на Блада: неужели он снова намеревается вернуть ее в Порт-Ройял? — Моя кузина живет в Сен-Никола. Возможно, вас не затруднит доставить меня к ней? — Конечно. А сейчас извините, я должен вас оставить. Он вернулся в спальню, чтобы через несколько минут появиться уже полностью одетым. — Могу ли я попросить вас набраться терпения? Уже завтра вы окажетесь в кругу родных. Пока же располагайтесь здесь. Если вам что-то понадобится, кликнете Бена, и он все устроит. Я отправляюсь на берег и пробуду там до вечера. Поклонившись, Блад пошел к выходу, а Арабелла с беспокойством смотрела ему вслед, невольно вспомнив, в каком состоянии он был этой ночью. Но холодная вежливость его слов будто воздвигла между ними преграду, и девушка не отважилась остановить его.
Nunziata: Каузак и его план Джереми Питт сидел, скрестив ноги и привалившись спиной к лафету носовой пушки. Сказать, что он пребывал в унынии, означало выразиться слишком мягко. Узнав мисс Бишоп, молодой штурман счел, что Нед рехнулся. Но затем тот поделился с ним своими соображениями, и Джереми позволил себе надеяться, что появление девушки может изменить ситуацию. Хотя и при удачном исходе он бы на месте старого волка постарался исчезнуть с Тортуги на пару дней. Однако все сразу пошло наперекосяк: Питер вернулся поздно, да еще это падение! Хорошо, что не с верхней ступеньки трапа, но парням пришлось повозиться, вылавливая его. Когда он оказался на палубе, штурман попытался втолковать ему, кто ожидает в каюте, но безуспешно. Утром лицо капитана было мрачнее тучи, чему Питт совсем не удивился. — Джереми, сколько людей на борту? — хмуро спросил Блад, подойдя к штурману. — Дюжина, не считая вахтенных. — К вечеру надо вытащить из кабаков хотя бы половину команды. Завтра мы снимаемся с якоря и идем в Сен-Никола. Штурман пожал плечами: в Сен-Никола так в Сен-Никола. Блад глянул на него так, будто Питт был в чем-то виноват, и приказал спустить на воду шлюпку... — Мистер Питт, я бы хотела поговорить с вами, — за его спиной прозвучал голос мисс Бишоп, и Джереми вздрогнул. — Конечно, мисс Бишоп! — он вскочил на ноги. — Что-то случилось? — Ничего. Но не могли бы вы мне рассказать, из-за чего капитан Блад вызвал Левассера на поединок? — Но... — Питт недоуменно воззрился на нее. — Да, я уже задавала похожий вопрос, но обстоятельства изменились, а вы, как понимаю, присутствовали при поединке. Джереми колебался, стоит ли посвящать мисс Бишоп в подробности гнусной истории. — Прошу вас, мистер Питт, — совсем тихо добавила Арабелла. — Так поединка никто не ждал, — с неохотой пробормотал штурман. — Капитан Блад собирался заплатить выкуп, назначенный Левассером за детей губернатора д'Ожерона... — Выкуп? — удивленно переспросила девушка. — Ну... — замялся Питт. — Левассер захватил мадемуазель д'Ожерон и ее брата, а Питер... капитан Блад вмешался. Все можно было уладить, но в Левассера будто вселились все черти ада. Вот он и кинулся со шпагой на капитана. Арабелла молчала, и Джереми, взглянув в ее побледневшее лицо, добавил: — На Тортуге долго судачили, что Питер женится на дочери губернатора, да только брехня это. Ох, простите, мисс Бишоп! — Мистер Питт, — вдруг решительно проговорила она, — вы ведь знаете, где сейчас капитан Блад? — Зачем это вам? — подозрительно спросил Джереми. — Я должна сказать ему одну вещь. И это очень важно. — Скажете, когда он вернется. — Надо ли мне напоминать вам о событиях прошедшей ночи? — она напряженно смотрела на штурмана. — Но вы... девушка вашего положения не может идти туда! — Вы заботитесь о соблюдении приличий, — усмехнулась Арабелла. — Посмотрите на меня: я в мужской одежде, стою на палубе пиратского корабля. Я снова спрячу волосы под платок, никто и не догадается. — Я боюсь, что вы почувствуете себя оскорбленной... — Мистер Питт, но ведь вас беспокоит, что происходит с капитаном Бладом? А если мне удастся поговорить с ним, пока он еще в состоянии воспринимать мои слова... Джереми покосился на вечереющее небо и облизнул пересохшие губы, думая, что Питер точно свернет ему шею. Но с другой стороны, все и так шло от плохого к худшему. И он согласился. *** Вернуться на Тортугу Каузака вынудили весьма весомые обстоятельства. После позора, пережитого им в Маракайбо, пираты не давали ему прохода, и он предпочел убраться с глаз долой. Он долго околачивался в портах французской части Эспаньолы и даже попытался приобщиться к честной жизни, но чуть не попался на контрабанде. Команда начала проявлять недовольство, и ему пришлось-таки вернуться в Кайону. Однако и здесь удача не спешила осенять француза своими крылами. Говоря откровенно, он уже подумывал распрощаться со своими людьми, продать «Непобедимый» и пойти в команду к какому-то более везучему капитану. Корабль Волверстона, бросивший якорь по соседству с его шлюпом, сперва еще больше растравил язвы, разъедающие самолюбие Каузака, однако затем его внимание привлек миловидный, тонкий в кости юноша, которому одноглазый Нед помог спуститься в шлюпку. Срывая бессильную злость, он попытался задеть старого волка грязным намеком, а через несколько минут понял, что где-то видел этого парня. Или его сестру? Каузак пристально разглядывал молодого человека. Большие глаза, нежная кожа и то, как неловко он спускался по трапу, не оставляли сомнений: это была переодетая женщина. Более того, он вспомнил портовую таверну в Сен-Никола и английского лорда, выспрашивающего у него про капитана Блада. А после лорд прогуливался по набережной вместе с красивой девушкой, явно из благородных. Вот с этой самой, что смотрела на Каузака из шлюпки. Ну и дела! Как она угодила в лапы Волверстона? Небось тот надеется получить за нее приличный выкуп... Он следил за шлюпкой в подзорную трубу и не особо удивился, когда та подошла к кораблю Блада: старый пес тащит своему хозяину кость. Видать, дела у Блада совсем плохи. Казалось бы, что ему, Каузаку, до бед некогда удачливого капитана? Но в глубине его сознания заворочалась мысль, что выкуп ему тоже пригодился бы. К тому же у Питера Блада накопился порядочный должок перед ним. Да только как подберешься... ...Когда следующим вечером, возвращаясь на «Непобедимый» вместе со своим помощником, долговязым бретонцем Жеонтеном, он заметил девушку в сопровождении штурмана Питта, то решил, что такой шанс грех упускать. Каузак не задавался вопросом, с чего бы пленнице разгуливать на свободе, — желание поквитаться с «проклятым Ле Саном» лишило его остатков благоразумия. А в лабиринте портовых улочек вполне можно было осуществить задуманное. Хорошо, что на ней все еще штаны и рубаха — сойдет за упившегося по молодости лет матроса. Однако Жеонтен отнесся к плану Каузака скептически: — Зачем тебе ссориться с капитаном Бладом? Ты помнишь, сколько у него людей? — Ха! — пренебрежительно ответил Каузак, не выпуская из поля зрения намеченную жертву.— Где эти люди? Да и Ле Сан нынче не сразу заметит пропажу. Из потайного кармана жилетки он вытащил провощенный мешочек. — Что у тебя там? — с любопытством спросил помощник. — Да так, плавал с нами один краснокожий язычник. — Каузак растянул губы в усмешке. — А перед тем как отдать душу дьяволу, завещал мне свое богатство. Пойдем, Жеонтен, не будь бабой. *** Блада не оказалось ни в переполненной по вечернему времени таверне «У французского короля», ни в других, менее знаменитых заведениях. — Возможно, капитан Блад у его превосходительства д'Ожерона, мисс Бишоп, —предположил Джереми. — Если хотите, я провожу вас к губернаторскому дому. — Пожалуй, нет. Наверное, вы были правы, и мне стоит дождаться его на борту. Питт с облегчением перевел дух. Начинало темнеть, и он настороженно оглядывался по сторонам. — Вот и хорошо, тогда нам надо свернуть вот сюда... Каузак! — воскликнул он через мгновение, едва не столкнувшись с французом. — Ты откуда взялся? Каузак поднес к губам небольшую трубочку, и что-то кольнуло Джереми в шею. Последнее, что он услышал, падая на мостовую, был негромкий вскрик мисс Бишоп. *** Волверстон не то чтобы опасался бурных проявлений гнева капитана Блада, однако и не исключал их совсем. Поэтому следующее утро он встретил с некоторым внутренним замиранием, которое более поэтическая натура назвала бы душевным трепетом. Но время шло, а громы и молнии не падали на его седую голову. Уже под вечер Нед сам решил отправиться на «Арабеллу» и разузнать, что и как. Не могли же, в самом деле, Питер и мисс Бишоп поубивать друг друга! Он уже спускался в шлюпку, когда услышал громкие голоса, доносящиеся с «Непобедимого»: там спешно готовились к отплытию. С берега к кораблю Каузака шли две шлюпки, набитые людьми из его команды, и гребцы изо всех сил налегали на весла. — Куда это так торопится наш общий друг? — спросил Волверстон у Хейтона, который задумчиво наблюдал за суетой на шлюпе. — Опять вляпался во что-то. — Не нравится мне это, — угрюмо проворчал старый волк. — Я иду к капитану. Надо же мне показаться ему на глаза, ну и потолковать... И вот еще что, — добавил он вдруг, — нам тоже стоит приготовиться к выходу в море. Хейтон насмешливо прищурился: — Тоже собрался уносить ноги, Нед? — Считай это предчувствием, — не поддержал шутку Волверстон. — А ты лучше собери-ка ребят, они в «Золотом дублоне». Пока шлюпка шла к «Арабелле», он посматривал на «Непобедимый», который все быстрее двигался к выходу из бухты, и пытался прикинуть, какой курс избрал Каузак. На палубе в этот раз не было Джереми, и вахтенный сказал, что штурман и «та леди» сошли на берег. У Волверстона екнуло в груди: — Давно? — Да порядком, это еще в вахту Сэма было. — А где капитан? Вахтенный махнул рукой в сторону берега: — Да вон, только что отчалили. Волверстон обернулся и увидел шлюпку, а в ней — Питера и еще несколько парней из команды «Арабеллы». Когда шлюпка находилась ярдах в десяти от борта фрегата, Блад поднял голову, и Нед заметил, что капитан чисто выбрит, более того — совершенно трезв. Но порадоваться он не успел. Питер в упор посмотрел на старого волка и проговорил с клокочущей яростью в голосе: — Волверстон. Ты или необычайно смел, или глуп, раз явился ко мне. И я подозреваю второе, судя по тому, какие светлые идеи посещают твою башку. Неду стало неуютно от свирепого взгляда капитана, но он примирительно сказал: — Погоди, Питер, дай мне объяснить... — Мисс Бишоп... — раздался вдруг слабый голос, — она... Волверстон с чувством, близким к панике, увидел Джереми, лежащего на дне шлюпки. А где девушка?! — Что — мисс Бишоп? — резко спросил Блад у штурмана. Питт сел, покачиваясь и держась за голову. — Мисс Бишоп искала тебя, Питер. А Каузак напал на нас... — пробормотал он. — Прости, не стоило мне соглашаться... Владевшие старым волком дурные предчувствия получили самое чудовищное подтверждение. — Каузак! — рявкнул он. — Поэтому он и бежал, чтоб его черти взяли! Пираты в шлюпке и на палубе разразились проклятиями и угрозами. Блад побледнел, его лицо исказилось, как от сильной боли. Он быстро оглядел гавань в поисках шлюпа, затем, сдвинув брови, перевел взгляд на свой корабль. — Нед, ты смог определить, куда он направился? — На запад, — Волверстону не приходилось еще видеть капитана в таком отчаянии. Он покачал головой и вздохнул: — Питер, «Арабелла» ведь так и не кренговалась. А «Атропос» легче и быстрее на ходу... — Хорошо, — помолчав, сказал Блад. — Джереми, ты как? — Все уже прошло. Тебе может понадобиться толковый штурман. Питер кивнул: — Тогда не будем терять время.
Анна: Напряжение нарастает. Но это похищение должно пойти на пользу отношением Арабеллы и Блада? То, что он догонит и вернет, не сомневаюсь
Nunziata: Анна, да, пойдет на пользу) не могу же я их мучить бесконечно)
Nunziata: Погоня Кто-то небрежно похлопал Арабеллу по щекам. Она пошевелилась и застонала от ноющей боли во всех мышцах. Тело казалось чужим, затылок ломило. Она открыла глаза и содрогнулась, увидев над собой ухмыляющихся мужчин. Рядом с ней на корточках сидел Каузак, и Арабелла с ужасом поняла, что находится на палубе его корабля. Уже сгустились сумерки, свет фонаря бросал причудливые блики на лица пиратов, придавая им особенно зловещий вид. — Наш юнга пришел в себя, — протянул француз и скомандовал: — А ну-ка! Сильные руки приподняли Арабеллу за плечи и рывком поставили ее на ноги. — Только не очень-то он похож на парня. — Каузак резким движением сдернул платок с ее головы. Длинные волосы рассыпались по плечам и спине Арабеллы, и из толпы головорезов послышались непристойные шутки. — Мадемуазель, кто вы такая? — выждав, пока стихнет шум, спросил Каузак. Как ни была испугана Арабелла, она, пытаясь скрыть свой страх, холодно спросила: — Зачем вам это? — Ну же, милочка! Узнав кто вы, мы узнаем, кому послать письмо с требованием выкупа. Неужто старина Нед ничего вам не объяснил? — издевательски улыбаясь, пират впился в лицо Арабеллы злобным взглядом. — Кстати, а зачем он приволок вас к своему капитану? — Вам следовало спросить у него, — ответила она, интуитивно чувствуя, что этот вопрос задан неспроста. — Дерзкая девчонка! Дерзкая и наверняка горячая, — пираты загоготали, но Каузак больше не улыбался. — Но мы не на королевском приеме, дорогуша. Тут кроется кое-что любопытное, и я выясню, что именно. Чуть позже. Итак — кому мы пишем письмо? Сознание Арабеллы отказывалось вмещать творящийся с ней кошмар, но она гордо вскинула голову. Француз вздохнул с притворным сожалением: — А я так хотел хотя бы раз побыть галантным! Лоран, проводи нашу гостью в трюм. Недовольно хмурившийся Жеонтен решил вмешаться: — Капитан, а это не слишком для леди? — Вот мы и проверим, леди она или нет! — хрипло захохотал Каузак. Не разделяющий его веселья помощник раздраженно бросил: — Ты собирался получить за нее выкуп! — Я же не сказал «за борт», — ощерился Каузак. — Мадемуазель, как ты можешь заметить, не изволит назвать нам свое имя, так что пусть немного образумится. — Если ты хочешь, чтобы девушка дотянула до того дня, когда за нее внесут выкуп, держать ее в трюме — плохая идея! — не сдавался бретонец — А если ты такой жалостливый, может, возьмешь ее себе и сам заплатишь выкуп? Жеонтен проворчал что-то неразборчивое, и Каузак, которого уже начал беспокоить их затянувшийся на виду у всей команды спор, обвел примолкших пиратов победным взглядом: — Чую, мы изрядно поживимся, парни! Шевелись, Лоран! Или ты будешь тут стоять до второго пришествия? Дюжий Лоран, сжав плечи Арабеллы, увлек ее к трапу, ведущему на нижнюю палубу. Каузак прихватил с собой фонарь и пошел следом. Когда они спустились, он поставил фонарь возле люка и, крякнув, поднял тяжелую крышку. — Прошу вас, мадемуазель, — насмешливо сказал пират. — И мы еще немного побеседуем. Лоран продолжал удерживать пленницу даже в трюме. Подойдя вплотную, Каузак провел рукой по ее щеке. Арабелла с отвращением отдернула голову. — Кожа будто атлас... — загрубевшие пальцы коснулись ее шеи, затем скользнули в вырез рубахи, до боли сжали маленькую грудь. — Мне будет жаль... Арабелла забилась в руках Лорана, но тот лишь сильнее стиснул ее локти, и тогда она закрыла глаза. Иллюстрация от Elle-r «Это происходит не со мной!» — Если я не получу ответов на все интересующие меня вопросы или ваши родные не согласятся заплатить назначенный выкуп, я очень огорчусь. Однако у вас есть кое-что, чем я могу вознаградить себя за страдания... — Каузак жадно шарил по телу Арабеллы, а та кусала губы, чтобы не закричать. — А по закону добыча не может принадлежать одному лишь капитану, так что мне придется разделить ваши прелести с моей командой... — Он наконец убрал руку и отступил на шаг. — Я оставлю вас здесь до завтра. И что-то мне подсказывает: мы договоримся. Не так ли, милая? *** Блад до рези в глазах всматривался в горизонт. Когда «Атропос» вышла из Кайонской бухты, они обнаружили только один корабль, шедший в западном направлении, и Волверстон уверенно заявил, что это и есть «Непобедимый». Силуэт шлюпа четко вырисовывался на фоне закатного неба, однако после наступления темноты корабль словно растворился во мраке. Видимо, Каузак предпочел не зажигать кормовой фонарь. Тортуга осталась позади. Питер, поразмыслив, дал команду идти на северо-запад, в сторону Багамских островов: вряд ли француз сунется в Наветренный пролив, да и болтаться вблизи Тортуги для него небезопасно. Оставалось надеяться, что пират не перехитрит их и не сбежит под покровом ночи. В душе Питера отчаяние смешивалось с гневом, прежде всего на себя. Как он мог столь беспечно оставить мисс Бишоп одну! Он сгорал от стыда за свой некуртуазный вид, и отправился на берег, чтобы привести себя в порядок, не позаботившись о ее безопасности. А она? Взбалмошная девчонка! Как ей только пришло в голову кинуться искать его! Уж не вообразила ли она, что может разгуливать по Кайоне, как по губернаторскому саду? Впрочем, последняя прогулка по саду закончилась для нее печально — Нед уже поделился подробностями своей авантюры. А теперь Арабелла оказалась в лапах алчного и жестокого пирата! Блад заскрипел зубами от бессильной ярости: если с ней что-нибудь случится, он будет разыскивать Каузака по всему свету. И найдет. «Но это ничем ей не поможет, — с укором прошептал внутренний голос, — и виноват во всем будешь ты один...» — Питер, — окликнул его Джереми. — Ты всю ночь проведешь на баке? Я проверил, «Атропос» точно придерживается курса. До утра уже ничего не изменится. Очнувшись от своих мыслей, Блад взглянул на него: — Что мисс Бишоп хотела мне сказать? — Не знаю, — сокрушенно вздохнул штурман. — Она спросила меня про твой поединок с Левассером... — Значит, ей рассказали и об этом... Питер задумался. Если Арабелла считала Мадлен д'Ожерон его невестой, то что она могла думать по поводу его дуэли с французом? Ведь неизвестно, как преподнес лорд Уэйд ту давнюю историю. Из разрозненных фрагментов начала складываться цельная картина. Он терялся в догадках, почему Арабелла так повела себя при их последнем разговоре, а теперь выяснилось, что в дело вмешался Уэйд. — А затем я вызвал его светлость... — Что? — спросил Питт. — Ничего. А дальше? — Я рассказал, как было дело. Потом она попросила проводить ее на берег, сказала, что ей необходимо увидеть тебя... пока ты еще способен... ну... — Я понял, Джерри. Пойду и в самом деле немного посплю. На рассвете Питер вновь поднялся на бак. Волверстон уже стоял там и разглядывал в подзорную трубу корабль, идущий в паре миль впереди. — Это он, — удовлетворенно сказал гигант вместо приветствия, — никуда не делся. Кажется, мы его догоняем. Блад кивнул, занятый поисками решения. Каузак шел на Багамы, рассчитывая найти укрытие среди бесчисленных островов, которые давно служили пристанищем для пиратов всех мастей. Погоня не могла продолжаться вечно: француз или уже заметил «Атропос», или вскоре ее заметит. И что тогда? Для чего вообще ему понадобилась Арабелла? Если он хочет выкуп, тогда есть шанс договориться, но если он собирается отомстить... Каузак тоже проснулся очень рано. Встревоженный Жеонтен тряс его за плечо: — Капитан, ты должен на это взглянуть! Позевывая, Каузак вышел на палубу вслед за бретонцем. Но при виде трехмачтового корабля, преследующего «Непобедимый», с него сразу же слетел весь сон. — Я предупреждал, — буркнул помощник. — Не ной! — огрызнулся Каузак, лихорадочно соображая, как теперь быть. Он поднес к глазам подзорную трубу и с облегчением проговорил: — Это не «Арабелла», а «Атропос». — Не вижу повода для радости, — кисло отозвался Жеонтен. — А то Волверстон не вздернет уцелевших на реях после того как его пушки разнесут шлюп. — У нас есть кое-что, нужное ему, — осклабился Каузак. — И им еще надо настичь «Непобедимый». — Он посмотрел вперед. — Пусть погоняются за нами. Идем к Джументос-Кис. Ветер был северо-восточный, что не очень благоприятствовало как дичи, так и охотникам. Однако благодаря мощному течению, оба корабля преодолели за день значительное расстояние и оказались среди островов Багамского архипелага. Под вечер ветер стих, а затем задул с востока. В сумерках Каузак увидел, что на «Атропос» убирают паруса, и приказал сделать то же самое. Он не желал соваться в темноте на полном ходу в изобилующие мелями и рифами воды вокруг цепи Джументос-Кис. Отправив матросов на бак промерять лотом дно, Каузак продолжал осторожно двигаться вглубь архипелага. Как назло, небо затянули плотные облака, и теперь пришла очередь француза вглядываться во мрак и гадать, не задумал ли его противник какую-нибудь каверзу. Едва начало светать, как Каузак понял, что опасался не зря. Из мрака выступил силуэт «Атропос», которая была в какой-то полумиле от «Непобедимого». Волверстон провел его, как сопливого мальчишку! Сперва старый волк усыпил его бдительность, а затем, воспользовавшись темнотой, которая скрыла их друг от друга, пошел на безумный риск, чтобы приблизиться к шлюпу. — Все наверх! Поднять паруса! — в панике заорал Каузак и огляделся. Справа лежали несколько небольших островов, принадлежащих цепи Джументос-Кис. Два из них находились почти напротив шлюпа, и к французу немедленно пришло решение. — Курс норд! Шевелитесь, если не хотите провалиться в преисподнюю! Он надеялся проскользнуть узким проливом, разделяющим острова. Вскипающие на волнах буруны указывали на подводные рифы, но Каузак полагался на то, что осадка «Непобедимого» была небольшой, и Волверстон уж точно не сможет за ним последовать. Однако удача совсем отвернулась от француза. Не успел «Непобедимый» пройти и мили, как из-под киля раздался скрежет. — Лево руля! — взвыл пират, подскакивая к стоящему у штурвала матросу. В следующий миг шлюп содрогнулся всем корпусом и накренился. Каузак замер, напряженно прислушиваясь: если корабль получил пробоину, для них все будет кончено. На палубу выскочил встрепанный Жеонтен. — Мы сели на мель! — крикнул он и разразился отборными ругательствами. Мель, а не рифы! Это давало пусть небольшой, но шанс. К тому же в трюме по-прежнему оставалась загадочная мадемуазель. Каузак бросил взгляд на «Атропос» и хмыкнул, увидев, что она сбрасывает ход. — Рано помирать собрался. Прикажи-ка пальнуть из пушек. Бретонец недоуменно взглянул на него: — На таком расстоянии это пустая трата ядер и пороха! — Левассеру удалось однажды так сняться с мели, — неохотно пояснил Каузак. — А ты не слишком высокого мнения о своем капитане, а, Жеонтен? Тот отвел взгляд и пробурчал: — Пойду отдам приказ. В нескольких кабельтовых от накренившего шлюпа «Атропос» легла в дрейф. То, что Каузак налетел на мель, было неудивительно, и Блад в своих размышлениях не исключал чего-то подобного, хотя и запрещал себе на это уповать. Сейчас он сосредоточенно рассматривал «Непобедимый» в подзорную трубу. — Что ты собираешься делать, Питер? — спросил Волверстон. — Отправлюсь на переговоры. — Разве с этим ублюдком можно договариваться? — сплюнул старый волк. — Другого выбора нет. Их разговор был прерван грохотом пушек «Непобедимого». Шлюп дернулся, и на какой-то миг Питеру показалось, что Каузак вырвался из песчаного плена, но затем корабль накренился еще сильнее. Нед, с удивлением наблюдающий за странными действиями француза, нахмурился: — Чего это он? — Жест отчаяния, — ответил Блад. — Самое время привлечь его внимание. Иллюстрация от Elle-r
Ирен де Сен-Лоран: Nunziata , просто отличные пропущенные сцены)))
Nunziata: Ирен де Сен-Лоран это еретически-аушные сцены))) в этом фике я по всем своим гештальтам прошлась. Пусть поговорят, а то жутко интересно, что же маэстро Сабатини оставил за учтивоый фразой "Им надо было о много поговорить" местами я конечно злобный автор, но искушение было велико
Ирен де Сен-Лоран: Nunziata пишет: маэстро Сабатини Nunziata , а тут у тебя прямо как у Панкеевой - у неё писатели на Дельте тоже назывались "маэстро", ибо по классу барды
Nunziata: Ирен де Сен-Лоран тут я скорее воззвала к его итальянским корням) но я рада, если тебя не смутила эта история, а то много всякого мне говорили
Nunziata: Арабелла Темнота жила, она дышала в лицо запахом тухлой воды и поскрипывала деревом переборок. Воздух будто сгустился и тоже стал темнотой. Арабелла задыхалась в его вязкой неподвижности, из самой глубины ее души поднимался безотчетный ужас. Она вздрагивала от любого шороха, ожидая, что Каузак вернется и... осуществит свою угрозу. Встряхнув головой, она заставила себя дышать размеренно. Отец учил ее смотреть страху в глаза, и до сих пор она считала себя достаточно смелой и решительной девушкой. Было глупо скрывать, кто она такая, но события последних дней, и особенно часов, казались настолько дикими, что Арабелла все еще отказывалась с этим смириться. Что же, завтра она назовет свое имя и постарается держаться спокойно и с достоинством. Дядя, скорее всего, согласится с требованием пиратов. Во мраке трюма Арабелла почему-то не была так уж в этом уверена. А капитан Блад? Она сама оттолкнула его, хотя и желая спасти. Но Арабелла верила: что бы между ними ни случилось, Блад попытался бы ей помочь — если бы знал, где ее искать. В тоже время девушку тревожил интерес, проявленный Каузаком к их отношениям с Питером Бладом. Если пират задумал шантажировать Блада, он никогда не отпустит свою пленницу... Арабелла не могла бы сказать, сколько времени просидела, уткнувшись лицом в колени. Постепенно стало немного светлее. Подняв голову, она различила очертания люка, ведущего в трюм, и догадалась, что уже утро. Послышались шаги, кто-то откинул крышку, и девушка зажмурилась: даже тусклый свет небольшой лампы был мучительным для ее глаз. Она подумала, что это пришел за ответами Каузак, но вместо него появился Лоран. Пират окинул пленницу равнодушным взглядом и поставил перед ней поднос, на котором была тарелка с солониной и сухарями, кувшин с водой и лампа. Затем, не говоря ни слова, он поднялся по трапу и захлопнул крышку. Арабелла жадно выпила воду, но при виде пищи к горлу подкатила тошнота. Девушка легла на пол и свернулась в клубок, глядя на едва тлеющий фитилек. Отчаяние все сильнее охватывало ее, не оставляя места даже слабым проблескам надежды. Ее лихорадило, влажная ткань рубашки прилипла к телу. От ранки на шее, оставленной ядовитой колючкой, расходились волны жара и боли. Временами Арабелла проваливалась в забытье, ей казалось, будто она лежит на кровати в своей спальне, изнывая от духоты ямайской ночи. И тем мучительнее было возвращение к жестокой реальности. Лампа вспыхнула напоследок и погасла, и почти сразу в темноте зашебуршали маленькие лапки. «Крысы!» Арабелла быстро села, привалившись спиной к переборке. Наступал новый день, и она могла разглядеть черные комки, копошащиеся возле тарелки. Наверняка, крыс привлек запах еды. Одна тварь, осмелев, подобралась к пленнице и прыгнула ей на ногу. Арабелла со всхлипом сбросила ее рукой. В памяти всплыли истории о крысах, которые нападали на узников, слишком ослабевших, чтобы сопротивляться, и она содрогнулась от омерзения. Иллюстрация от Elle-r Внезапно раздавшийся под днищем скрежет спугнул тварей, и те с писком метнулись прочь. Через мгновение последовал сильный толчок, корабль резко накренился, и Арабеллу швырнуло на пол. Некоторое время она лежала, но потом ей подумалось, что в трюм сейчас хлынет вода. Девушку пробрал озноб. Превозмогая слабость и головокружение, она поднялась на ноги. С палубы доносились топот и крики, затем загрохотали пушки. Оглушительные залпы сотрясали шлюп, и Арабелла прислонилась к переборке, чтобы вновь не упасть. Кто их атакует? Военный корабль, какой бы стране он ни принадлежал, попросту пустит пиратский шлюп на дно. Или это другой корсар что-то не поделил с Каузаком? Пушечная пальба смолкла, но Арабелла, ожидая абордажа, продолжала напряженно прислушиваться. *** Каузак тряхнул за плечо багрового от натуги и жары канонира: — Боннар, еще один залп! — Бесполезно, капитан, — крикнул Лоран, который, свесившись за борт, следил за результатами пальбы. — Мы только сильнее увязаем! Проклиная всех и вся, француз выпрямился и яростно посмотрел на «Атропос». Взобравшись на ванты, один из людей Волверстона размахивал красно-золотым полотнищем, в котором легко было узнать испанский флаг. Ветер донес пение горна. — Ага! — торжествующе вскричал Каузак. — Они хотят вести переговоры! Махните им в ответ! От «Атропос» отошла шлюпка, и настороженные взгляды пиратов устремились к бесстрашно стоящему в ней высокому человеку в черном камзоле. Побледневший Каузак прошипел: — Ле Сан... — Капитан Блад! — взревел Жеонтен. — А ты утверждал, что с ним покончено! Как видишь, он здесь! — Жеонтен, — угрожающе начал Каузак, придвигаясь к помощнику. — Тебе непременно надо было насолить Бладу! — не унимался тот. — С чего ты вообще взял, что за девушку дадут выкуп? По твоей милости мы угодили в скверную историю, капитан! Столпившиеся на палубе пираты глухо заворчали. Неожиданное появление Блада подействовало на них угнетающе, а слова Жеонтена еще больше усугубили их сомнения. Каузак заскрежетал зубами, улавливая перемену в настроении своих людей, и попытался подбодрить приунывшую команду: — Не впервой. Слушайте меня, а не этого труса! Раз Ле Сан пустился нас догонять, значит, девка ему нужна. Выставим ее на палубу и узнаем, есть ли у него дельные предложения! — Каузак! — раздался звучный голос Блада. — Ты завладел тем, что принадлежит мне. Француз подскочил к борту и крикнул: — Ну так иди сюда и забери ее! — Не дури, Каузак. Шлюп прочно сидит на мели и представляет собой прекрасную мишень для канониров Волверстона. Что ты сможешь сделать своими восьмифунтовыми пушками? — Если с «Атропос» раздастся хоть один выстрел, мы привяжем девчонку к грот-мачте. Так что не стоит мне угрожать, Ле Сан! Сердце Питера сжималось от страха за Арабеллу, однако он должен был во что бы то ни стало сохранять самообладание. Надменно откинув голову, он вгляделся в угрюмые лица пиратов и холодно проговорил: — Твои люди готовы умереть ни за что? Попробуй сделать это, и никто из вас не уйдет живым. Но если вы отдадите девушку, я позволю вам сняться с мели. — С чего это ты так рвешься спасать эту мадемуазель? Никак еще одна губернаторская дочка? — издевательски осведомился Каузак. — Раз уж ты сам вспомнил об этом... — ответил Блад с презрением в голосе. — Ты разочаровываешь меня. Я думал, у тебя хватит ума не совершать ту же ошибку, что и Левассер, и не связываться со мной. Ты меня знаешь, Каузак, — я не терплю, когда кто-то посягает на мою добычу. От злости у Каузака перехватило дыхание. — Твоя наглость не имеет границ, — проскрипел он и обернулся к команде, надеясь заручиться поддержкой. Но здесь его ждало огромное разочарование: умирать ни за что пираты не собирались. Общее настроение выразил Жеонтен. — С Бладом шутки плохи, так что прикажи привести девушку, — процедил он сквозь зубы. — Если ты еще способен услышать голос разума. — Лучше заткнись, разумник, а то я подумаю, что ты метишь на мое место! — Каузак смерил его ненавидящим взглядом: как он мог прозевать бретонского гаденыша! — Жеонтен дело говорит, капитан, — неожиданно поддержал помощника Лоран. — Пушки «Атропос» дальнобойнее наших, а мы и с места сдвинуться не можем. Сдалась тебе эта девчонка! И не поразвлечься, и выкупа не дождаться... — Не лезь! — оборвал его Каузак, приходя в еще большую ярость. Блад, внимательно слушавший перепалку между пиратами, язвительно заметил: — Ты на мели, Каузак, и я говорю не про эту песчаную банку, на которую ты имел глупость налететь. Чутье подсказывало ему, что люди Каузака близки к тому, чтобы выйти из повиновения, и он решил сыграть на их колебаниях. Помощник капитана Жеонтен слыл достаточно рассудительным человеком, и действия Каузака были ему явно не по душе. Блад встретился с бретонцем взглядом и добавил: — Как только девушка будет у меня, «Атропос» уйдет. — Среди вас есть мужчины, или остались одни лишь трусливые бабы?! У нас в руках его девка, и это мы диктуем условия! — завопил Каузак, осознавая, что ситуация выходит из-под контроля. Пираты зароптали, но нестройный шум перекрыл резкий голос Блада: — Так ты все-таки решил пойти по стопам своего прежнего капитана? Если помнишь, он тоже не учитывал мнение команды. И где он сейчас? — Блад вновь посмотрел Жеонтену в глаза. — Условия вам очень скоро будет диктовать отлив. Решайтесь, пока шлюп окончательно не затянуло в песок. — Тут дураков нет! Получишь свою ненаглядную и нападешь на нас! — выкрикнул кто-то. — Даже испанцам известно, что я держу слово, — твердо сказал Блад, взглядом выискивая кричавшего. — Пес! Пусть мы подохнем, но тогда прихватим с собой и ее, и тебя! — Лицо Каузака перекосилось от злобы, он выхватил из-за пояса пистолет и прицелился в Блада. Раздался выстрел, Каузак на мгновение замер, а потом грузно рухнул на палубу. Посредине его лба багровело круглое отверстие. В мертвой тишине вперед выступил Жеонтен, опуская дымящийся пистолет. — Прошу вас подняться на борт, капитан Блад. Девушку сейчас приведут, — бретонец бросил презрительный взгляд на труп Каузака, из-под которого по доскам палубного настила стремительно растекалась лужа крови. — Я рад, что вы действуете разумно, капитан Жеонтен, — усмехнулся Питер. *** Распахнулась крышка трюма и внутрь заглянул Лоран. — Мадемуазель, выходите, — на ломаном английском буркнул он. Арабелла не стала допытываться, что с ней собираются сделать. Любой исход представлялся ей в этот миг предпочтительнее пребывания в похожем на склеп трюме. Она шагнула по вздыбленному полу и упала на колени. Вполголоса выругавшись, Лоран спустился по трапу и помог ей встать, а затем потащил наверх. Яркое солнце взорвалось в голове нестерпимой болью. Из глаз неудержимо хлынули слезы, и девушка закрыла лицо руками. Лоран провел ее сквозь гомонящую толпу, пираты расступились, и Арабелла, смаргивая слезы, взглянула на стоящего перед ней высокого мужчину. — Питер? — с безмерным удивлением прошептала она, оседая на палубу. Блад успел ее подхватить. С искаженным гневом лицом он повернулся к Жеонтену и бросил: — Кто?! Бретонец отшатнулся, увидев в светлых глазах лютую ярость, и поспешил уверить: — Девушку не трогали, капитан Блад, но Каузак велел держать ее в трюме... Лоран! — вдруг гаркнул он. — Так и есть, — с ленцой в голосе подтвердил пират. — Каузак только постращал ее. Но потом ему стало недосуг, и он больше туда не спускался. Еду носил я. Питер ощущал жар, исходящий от ставшего невесомым тела Арабеллы, и чуть ли не впервые в жизни сожалел о данном мерзавцам обещании. Но сейчас было необходимо как можно скорее позаботиться о ней. К тому же никаких следов насилия он не замечал, а Каузак был мертв. Поэтому Блад отступил к штормтрапу, на который уже взобрался один из матросов Волверстона, готовый принять у него Арабеллу. Пираты, поняв, что ситуация разрешилась, бросились к шлюпкам: пока оставалась возможность, они надеялись стронуть с места «Непобедимый». — Пусть я связал себя словом, капитан Жеонтен, но держитесь от меня подальше, — дернув щекой, сказал Блад на прощание. Жеонтен, которому еще предстояло как-то выбираться из западни, проводил его мрачным взглядом и ничего не ответил. *** Блад устало потер глаза. Индейская отрава оказалась слишком сильной, или, возможно, Арабелла не вынесла выпавших на ее долю потрясений. Уже вторые сутки она металась в жару, не приходя в себя. Глубокую царапину на ее шее — такую же, как у Джереми, — он обнаружил, когда они еще плыли к «Атропос». Но штурман уже забыл о колючке Каузака, а у Арабеллы вокруг ранки расползалась зловещая краснота. Блад обработал царапину и приложил компресс, чтобы вытянуть остатки яда. Он тонкой струйкой вливал в рот девушки воду, смешанную с соком лианы, которую индейцы применяли для лечения лихорадки, и надеялся, что у Арабеллы хватит сил побороть болезнь... Питер услышал тихий стон и подошел к кровати. Он взял Арабеллу за руку, считая пульс, и озабоченно нахмурился: несмотря на все его усилия, жар не спадал. Вздохнув, Блад осторожно стянул с нее влажную от пота рубашку. Он выбросил из головы все мысли о каких-либо условностях и уже не раз обтирал Арабеллу губкой, пропитанной раствором уксуса. Утром «Атропос» бросит якорь на рейде Кайоны, и он найдет сиделку, а пока... — Капитан Блад, постойте... — вдруг отчетливо проговорила Арабелла, словно почувствовав его прикосновения. Питер вздрогнул. Неужели она очнулась? Но нет, ее глаза были закрыты. Однако когда он провел губкой по ее плечу, Арабелла беспокойно пошевелилась. — Я должна объяснить вам... — Что же, мисс Бишоп? — вырвалось у Блада, хотя он и знал, что Арабелла его не слышит. — У меня не было... другого выхода... — она замотала головой, на сомкнутых ресницах блеснули слезы. — Никто... только ты, Питер... Ты... Сердце стукнуло невпопад. Блад надеялся услышать еще что-нибудь, но Арабелла молчала. Подождав немного, он тщательно обтер пышущее жаром тело девушки, затем надел на нее сухую рубаху. Утомление давало себя знать все сильнее, и он решил выйти на палубу, чтобы свежий бриз прогнал сонную одурь. *** Облокотившись на планшир, Блад раздумывал над словами Арабеллы. Он не был уверен в том, что правильно их расслышал — так тихо она говорила. Но могло ли это означать, что он ошибся и она не отвергает его? Криво усмехнувшись, он велел себе думать прежде всего о том, как ее спасти. Палуба скрипнула под чьими-то шагами. Блад обернулся и увидел Волверстона. — Как она? — Все так же, — неохотно ответил Питер. Нед с досадой пробормотал: — Надо было влепить залп им в борт. — Я дал слово. Волверстон хмыкнул, подумав, что он-то слова не давал и посему при случае припомнит ублюдкам Каузака их проделку, но вслух сказал: — Я рад, что ты вернулся, Питер. Блад проницательно взглянул на него, догадываясь, что старый волк имеет в виду вовсе не благополучно завершившиеся переговоры. — Нед, — негромко проговорил он, — я принял решение и не изменю его. — Так это же было еще до того... — Как ты выкрал мисс Бишоп? — голос Блада посуровел. — Она полагает, что ты хотел как лучше, и я склонен с ней согласиться. Но неужто ты считал, что, заполучив Арабеллу, я вернусь к пиратству? Лицо старого волка вытянулось: он совсем не задумывался о таком повороте дел. — Я хотел вытащить тебя... — Признаю, ты добился своего. Только цена оказалась непомерно высока. Нед упрямо набычился: — Она выздоровеет. — Я надеюсь. — Что ты будешь делать дальше? — помолчав, угрюмо спросил Волверстон. — Сначала мне надо справиться с последствиями твой дружеской услуги. Блад постоял еще немного, глядя на заходящее солнце, затем, хлопнув Волверстона по плечу, ушел в каюту. *** Смочив кусок полотна в миске с водой, Блад положил его на лоб Арабеллы. Наступающая ночь должна принести прохладу, и, возможно, ей станет легче. Он присел на край постели и провел рукой по волосам девушки, шепча: — Прости меня. Прости. Она глубоко вздохнула, ее ресницы затрепетали, и на него упал затуманенный после беспамятства взгляд. Блад на мгновение замер, потом наклонился ниже, вглядываясь в родное лицо. Губы Арабеллы дрогнули. Слабой рукой она коснулась его заросшей щетиной щеки: — Колючий... Питер был совершенно не готов к этому и, некстати подумав, что не брился с того дня, как «Атропос» вышла в погоню за Каузаком, неловко пошутил: — Я опять предстал перед вами в неподобающем виде, мисс Бишоп... — и осекся, увидев, что ее глаза потемнели и взгляд стал тревожным. Она отдернула пальцы. Тогда, мысленно называя себя болваном, Блад сжал ее руку в своей и поднес к губам, как в ту далекую ночь, в реальности которой он уже сомневался. — Арабелла, — хрипло проговорил он, — я боялся, что потерял тебя... — Я искала тебя... — Знаю. Не говори ничего, береги силы. Она коснулась повязки на шее и поморщилась: — Что со мной? — Ранка воспалилась, и тебя лихорадит. — Блад дотянулся до стоящего рядом с кроватью кувшина воды с разведенным в ней лекарством и налил питье в кружку. — Выпей, — сказал он, бережно приподнимая ее голову. — Ты обязательно поправишься. Арабелла выпила горьковатое снадобье, обвела взглядом каюту, недоуменно взглянула на Блада. — Это «Атропос», — подтвердил он и погладил ее по запавшей щеке. — Кстати, капитан Волверстон очень переживает о твоем самочувствии. А сейчас хорошо бы тебе немного поспать. — А ты? — Я буду рядом. — Рядом... — Арабелла зажмурилась от внезапно нахлынувшего на нее стыда, подумав, что ее болезнь вынудила Питера взять на себя полный уход за ней. Догадавшись о причине ее смущения, Блад сказал дрогнувшим голосом: — Ты бесконечно дорога мне, Арабелла. И не надо стыдиться — ведь, помимо всего прочего, я еще и врач.
Nunziata: Выбор На рассвете «Атропос» вошла в Кайонскую бухту. Блад поднялся на ют и подошел к Волверстону, наблюдавшему, как Джереми Питт аккуратно подводит фрегат вплотную к «Арабелле». — Эй, на «Атропос»! На палубе «Арабеллы» стоял Хагторп. — Здорово, Нат, — ухмыльнулся Волверстон. — Не спится, Хагторп? — спросил Блад. — Что-то случилось? — Вроде того. Я расскажу тебе. — Мне тоже нужно с тобой поговорить. Будь добр, найди Бена, пусть готовит завтрак. А после все и обсудим. Да, и пусть... наведет порядок в моей каюте. Хагторп если и был удивлен подобными распоряжениями, то не показал виду. Кивнув, он отошел от борта. Блад дождался, когда «Атропос» закончит швартовку, и затем спустился в каюту. Арабелла еще спала. Он не собирался ее будить, но она неожиданно содрогнулась всем телом и, всхлипывая, приподнялась на локте. — Дурной сон? — негромко спросил Блад. При звуке его голоса Арабелла чуть не разрыдалась. Значит, Питер и залитая вечерним солнцем каюта не привиделись ей в бреду! Она встретилась с ним взглядом и смутилась: в глазах Блада была нежность, на которую Арабелла уже не надеялась. — Это был только сон... Досадуя на себя за несдержанность, она опустилась обратно на постель. Блад подошел к кровати. — Как сегодня себя чувствует моя самая драгоценная пациентка? — его пальцы обхватили запястье девушки, нащупывая пульс. — Я... очень устала, — призналась она. — Жар еще держится, но несколько дней в покое — и тебе станет лучше. Мы уже на рейде Кайоны, и я хотел бы перенести тебя на мой корабль. Арабелла беспомощно взглянула на Блада, и тогда он сказал, пристально глядя ей в лицо: — Недопустимо и непростительно с моей стороны и дальше откладывать это. Арабелла... ты станешь моей женой? Я долго выбирал подходящий момент, а потом... все полетело к чертям... — Питер... — Могу я надеяться, что ты окажешь мне эту честь? С пиратством покончено. Мы уедем в Голландские колонии... во Францию... — Питер, так тебя интересует мой ответ? — Арабелла вздохнула. — Я думала, ты отказался от меня... После всего... — Вот этого я как раз не сумел сделать, хотя и пытался, — усмехнулся Блад, продолжая напряженно смотреть ей в глаза. — Да, Питер, да, — тихо рассмеялась она. Блад привлек девушку к себе, целуя в уголок губ, затем в висок, где билась голубоватая жилка. — Но тут есть еще одно препятствие... — пробормотала она. — Какое, любовь моя? — Кто согласится венчать католика и англиканку? Он сдавленно застонал: — Я найду священника и... попрошу его совершить церемонию. — Может быть, мистер Волверстон окажет нам такую любезность? Капитан Волверстон? Блад изумленно воззрился на нее: — Арабелла, ты и в самом деле готова прибегнуть к этому обычаю? — Раз уж не остается другого выхода, — ответила она и уткнулась Питеру в шею. *** Хагторп вернулся в Кайону днем ранее. Когда он собирался сойти на берег, к нему в каюту ворвался Дайк. — Его превосходительству д'Ожерону срочно понадобился Питер, — выпалил он с порога. Хаторп, еще входя в Кайонскую бухту, заметил, что «Арабелла» по-прежнему стоит на рейде, и поэтому лишь пожал плечами: — Кто из нас его лейтенант? — Тут такое дело, Нат... — пробормотал Дайк. — Волверстон привез капитану девушку. Ну... — он замялся, — ту самую, из Порт-Ройяла, племянницу полковника Бишопа... — Да он рехнулся?! — перебил его опешивший Хагторп. — Не иначе. Но это еще не все. Ее похитил Каузак, и Питер за ним погнался. На «Атропос»,— на всякий случай уточнил Ник. — А месье д'Ожерон весьма расстроен и намекает на какие-то заманчивые предложения... — Он с надеждой взглянул на Хагторпа. — Может, ты отправишься к губернатору? — Сомневаюсь, что его превосходительство поделится со мной своей бедой, — скептически заметил Нат. Тем не менее, Хагторп побывал у д'Ожерона, который сообщил ему о начавшейся в Европе войне. Губернатор и вправду огорчился, узнав, что Хагторп не знает, когда же вернется капитан Блад. Поколебавшись, он все же изложил суть дела: пиратам предлагалось оказать содействие барону де Риваролю, который возглавлял в Вест-Индии боевые действия против Испании. Нат задумался: речь шла о службе королю Франции, и лично ему предложение губернатора представлялось достойным внимания. Он заверил д'Ожерона, что непременно известит Блада, как только его увидит. Осталось только выяснить, как ко всему этому отнесется Питер. Впрочем, Хагторпа терзали плохие предчувствия, — учитывая, в каком скверном настроении пребывал капитан после своего возвращения с Ямайки. Да еще эта дикая история с похищенной девицей! Из губернаторской резиденции он отправился прямиком на «Арабеллу» и застал там Кристиана и Ибервиля: оказывается, неугомонный лейтенант Блада успел их позвать. Оба капитана восприняли новости с воодушевлением и были готовы отправиться в Пти-Гоав на воссоединение с эскадрой де Ривароля хоть завтра. Хагторп остудил их пыл, напомнив, что переговоры будут вестись прежде всего с Питером Бладом. Французы не скрывали своего неудовольствия, а Кристиан раздраженно проворчал: — О да, если капитан Блад захочет вести их! — Ты как будто сомневаешься в этом? — Нат мрачно посмотрел на него . — А ты нет? — огрызнулся тот. — Ни для кого не секрет, чем он предпочитает заниматься в последнее время! Хагторп недобро прищурился: — Тебя что-то не устраивает, Кристиан? — Кристиан всего лишь высказал опасения, — попытался разрядить обстановку Ибервиль. — Разумеется, мы дождемся возвращения «Атропос». Пойдем, Шарль, — позвал он насупленного капитана «Клото». После их ухода Нат проговорил с Дайком до глубокой ночи и устроился спать в кают-компании, а на рассвете его разбудил громкий голос вахтенного, кричавшего, что в бухту вошла «Атропос»... *** Очевидно, погоня за Каузаком увенчалась успехом, поскольку Нед довольно ухмылялся. Лицо Блада было спокойным, даже умиротворенным. Более того, у Хагторпа сложилось впечатление, что капитан был трезв, и он позволил себе надеяться, что все утрясется. Он передал сонному Бену поручения Блада и вновь поднялся на палубу, которую заполнили корсары из команды «Арабеллы». Хагторп огляделся, отыскивая взглядом капитана, и в изумлении вытаращил глаза. Питер и в самом деле был трезв. Он шел по перекинутым между двумя кораблями сходням, бережно держа на руках завернутую в покрывало хрупкую девушку. Мисс Бишоп. Хагторп узнал ее сразу, хотя видел всего пару раз. Солнечный день, когда он вместе с другими несчастными стал собственностью ее дяди, навеки врезался в его память. Глаза мисс Бишоп были закрыты, и судя по тому, как бессильно ее голова клонилась на плечо Питера, девушка была либо ранена, либо тяжело больна. Блад что-то негромко сказал ей, вероятно, подбадривая, и она слабо улыбнулась. Корсары расступились перед своим вожаком, а тот, заметив Хагторпа, кивнул ему и ушел в свою каюту. Нат покачал головой: как Блад смотрел на мисс Бишоп... Ну и ну, кто бы мог подумать! — Рад тебя видеть, Нед. А не поведаешь ли ты мне, что тут у вас творится? — окликнул он Волверстона. *** Разговор со старым волком только добавил Хагторпу сомнений, но, тем не менее, он подробно изложил Бладу события предыдущего дня. — Как по мне, это стоящее дело, тем более нам обещаны каперские грамоты, — добавил Нат. Питер внимательно слушал его и покуривал трубку, выпуская одно колечко дыма за другим. Служба королю Людовику, конечно же, не являлась пиратством, однако он не чувствовал никакого желания ввязываться в эту авантюру и оставлять Арабеллу, когда она была еще так слаба. Не поручит же он ее попечению губернатора д'Ожерона! — Ты упомянул, что Ибервиль и Кристиан согласны примкнуть к де Риваролю? — наконец спросил он у Хагторпа. — Да. Но месье д'Ожерон хочет договариваться с тобой, Питер. — Нед, твое слово? — Блад повернулся к Волверстону. — Надо бы узнать, на каких условиях нам придется лезть под испанские пули, — проворчал Волверстон. — Тогда так, — сказал Питер. — Я должен завершить кое-какие дела и после этого отправлюсь к его превосходительству. Выясню условия и сообщу ему, что мои капитаны вправе самостоятельно принимать решение. — Де Ривароль рассчитывает на пять кораблей, а самое главное — на то, что именно ты поведешь их в бой, — возразил Хагторп. — Ему придется либо принять тех, кого устроит его предложение, либо остаться ни с чем. — Люди измаялись без дела, и многим не помешало бы добыть немного звонкой монеты. Если они узнают... — заметил Нат. Лицо Блада стало суровым: — По нашему договору они свободны в своем выборе. «Да что это на него нашло?» — с досадой подумал Хагторп. Вздохнув, он отважился задать прямой вопрос: — Скажи, Питер, дело в мисс Бишоп? Эскадра де Ривароля еще в пути, и если тебе необходимо вернуть девушку домой... — Мисс Бишоп оказала мне честь, согласившись стать моей женой. Хагторп присвистнул и глянул на Волверстона. Тот пожал плечами и криво усмехнулся. — Мои поздравления, — буркнул Нат и замолк, не зная, что еще сказать. Опасения Кристиана, равно как и его собственные предчувствия, оказались более чем обоснованными, хотя причина заключалась отнюдь не в роме. Блад обвел взглядом вытянувшиеся лица капитанов, и в его глазах Хагторп увидел насмешку. Но все же он предпринял еще одну попытку: — Речь не идет об обычном пиратском рейде. — Война началась не вчера и закончится не завтра, — спокойно ответил Питер. — Если король Людовик начал боевые действия против Испании, рано или поздно в войну втянутся все государства Аугсбургской Лиги. И это дает массу возможностей — как для бесславной и скорой гибели, так и для почестей и обогащения. Вопрос в том, на чью сторону встать. Все больше мрачнея, Хагторп спросил: — И на чью же? — Меня охватила ностальгия по моим старым друзьям, — усмехнулся Блад. — Неужто испанцам? — подозрительно буркнул Волверстон. — Боже упаси. Я имею в виду голландцев и их принца Вильгельма. — Ты в своем уме? Они приветят тебя пушечными залпами! — взревел Нед. — И надо еще добраться до голландских колоний! — Не только французам понадобятся каперы. И думаю, мне не составит труда набрать команду из добровольцев. Старый волк побагровел и насупился. В кают-компании повисло молчание, которое вдруг нарушил Хагторп: — Погоди. Я по-тихому побеседую с нашими людьми и выясню их настроения. — Ну, тогда здесь двое спятивших! — раздраженно рявкнул Волверстон. Он поднялся, яростно сверкая единственным глазом, и вышел из каюты. — Нат, — проговорил Блад, — я ничего не могу гарантировать ни тебе, ни тем, с кем ты будешь разговаривать. — А разве три года назад было иначе? — широко ухмыльнулся Хагторп.
Nunziata: Свадьба — Мадемуазель Арабелла, завтрак! Арабелла растеряно взглянула на уставленный различными кушаньями поднос, который держала Жаннет — ее сиделка и по совместительству горничная. — Жаннет, ты уверена, что не перепутала поднос и это пиршество не предназначается для офицеров капитана Блада? — О нет, вам необходимо восстановить силы! Так распорядился месье капитан, — молоденькая француженка лучезарно улыбнулась и затараторила: — Вот смотрите, здесь бульон с гренками и сыром, это лучший сыр, который только можно достать на всей Тортуге! И я замечу, что месье Бенджамен превосходно умеет готовить бульон! А еще тут есть фрукты и горячий шоколад. Он вернет вам румянец, месье Блад так и сказал! — Хорошо, — рассмеялась Арабелла, — если месье Блад так сказал, то я воздам должное кулинарному искусству месье Бенджамена, но только при условии, что ты ко мне присоединишься. — Нет, нет! — запротестовала Жаннет. — Как можно! — Считай, что я тебе приказала. Вкус у бульона в самом деле был отменный. Арабелла медленно ела, размышляя над тем, как причудливо изменилась ее жизнь. Капитан Волверстон похитил ее меньше месяца назад, но ей казалось, что прошла вечность с того вечера, когда она вышла из дома, чтобы найти Милли. Сколько событий произошло за это время! Потрясшая ее встреча с Бладом, их разговор, полный непонимания и обиды, повторное похищение и ужас плена, невероятное спасение и казавшееся ей почти чудом объяснение с Питером... Дома ее, скорее всего, считали умершей и уж во всяком случае — обесчещенной. Разумеется, она напишет дяде. Как только они окажутся в одной из голландских колоний. Она не заметила, как одолела больше половины обильной трапезы. Горничная щебетала без умолку, нахваливая таланты Бена, и Арабелла улыбнулась: ей нравились непосредственность и задор юной француженки. ...Жанна Лагранж, семнадцатилетняя уроженка Руана, появилась в день их прибытия в Кайону и удивила Арабеллу своим опытом. «О, мадемуазель! Моя матушка, да смилуется над ее душой Господь, долго болела перед смертью, так что возможность у меня была... Только не подумайте чего, вы-то обязательно поправитесь, ведь вы в надежных руках», — хихикнула Жаннет, и Арабелла потупила взгляд. Убедившись, что опасность миновала, Блад предоставил свою каюту в распоряжение женщин. Для горничной отвели примыкающий к капитанским апартаментам закуток, который прежде занимал Бен, но она и ночью оставалась возле Арабеллы, устроившись дремать на диванчике в салоне. Жанна развлекала свою госпожу забавными историями и рассказами о Руане. Однажды утром Арабелла, осторожно расспрашивая девушку, узнала, как та очутилась на Тортуге. Вскоре после смерти матери мадемуазель Лагранж услышала, как глашатаи от имени короля Людовика предлагают девицам, вне зависимости от их происхождения и достатка, отправиться в Новый Свет — с тем, чтобы составить счастье французских колонистов. «Выбирать-то мне особо не приходилось. Папаша привел в дом молодую жену, а его величество даже давал невестам приданое». Так Жанна, а с нею еще несколько девушек, сначала оказалась на Эспаньоле, а затем превратности судьбы, о которых она не хотела распространяться, привели ее на Тортугу. «Хозяину одной таверны понадобилась служанка. Мне повезло: мэтр Клод — добрый человек и не тискает девушек в коридорчике возле кладовки...» Черные пышные волосы, белая кожа и живые темные глаза — Жанна Лагранж была хороша собой и привлекала взгляды (и не только взгляды) не отличающихся особой галантностью посетителей. Поэтому когда хозяин сказал, что возникла нужда в сиделке для благородной дамы, она сразу же согласилась. Обо всем этом Жаннет поведала Арабелле и украдкой вздохнула. Пусть она ненадолго избавилась от назойливого мужского внимания, однако девушка трезво смотрела на жизнь и хорошо понимала, что рано или поздно ей придется подняться наверх с одним из гостей. Ее мэтр Клод пока не принуждал, но другие служанки часто ублажали посетителей. Хотя они не выглядели несчастными: заведение считалось приличным, и всякому отребью туда хода не было. Но Жаннет все равно боялась... Впрочем, обладая веселым нравом, она не могла долго грустить и через несколько минут напевала незатейливую песенку... Шло время, к Арабелле понемногу возвращались силы, так что она уже могла передвигаться по каюте без помощи юной сиделки. Жанна, полагая, что ее услуги больше не требуются, и изо всех сил скрывая нежелание возвращаться к доброму мэтру Клоду, этим утром появилась на пороге спальни со своим узелком и несказанно обрадовалась, узнав, что мадемуазель и впредь будет нужна горничная... После завтрака уставшая от заточения Арабелла решила выйти на палубу. Накануне Питер принес большой сверток, в котором было платье цвета чайной розы и прочие необходимые леди предметы одежды, а также гребни и шпильки. Принимая от него такой подарок, она смутилась, однако затем подумала, что в смущении не было никакого смысла. Оказавшись вне рамок привычного ей мира, Арабелла все еще чувствовала себя потерянной, но восхищение, светившееся в глазах Питера, придавало ей сил. Сокрушаясь о хрупкости мадемуазель, Жаннет затянула шнуровку платья и причесала Арабеллу, а затем проводила ее на палубу. Подставляя лицо солнечным лучам, девушка с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Она услышала приближающийся плеск весел: от берега по заштилевшему морю к кораблю скользила шлюпка. Арабелла заметила в ней Питера и обрадовалась, осознав, как сильно соскучилась по нему. Вот уже несколько дней он с раннего утра отправлялся на берег, и они виделись только вечером, когда он заходил ее проведать. Блад поднялся на шкафут и сразу же направился к Арабелле. Следом за ним шел незнакомый корсар — темноволосый, с резкими чертами лица и цепким взглядом. — Арабелла, как ты? — Питер склонился, целуя ей руку. — Гораздо лучше, — улыбнулась она. — Понимаю, как тебе наскучило находиться в каюте, но все же не следует торопиться, — сказал он, затем указал на Хагторпа: — Позволь представить тебе капитана Хагторпа, моего друга. Нат низко поклонился: — Рад, что вы поправляетесь, мисс Бишоп. — Вы меня знаете? — удивилась Арабелла. — Я был в числе тех рабов, что бежали с капитаном Бладом с Барбадоса, — ответил он, внимательно глядя на нее. — Я могу в свою очередь порадоваться, что для вас все сложилось достаточно благополучно, — сдержанно ответила девушка, и в серых глаза Хагторпа мелькнуло нечто, напоминающее одобрение. Он поклонился еще раз, а Питер, чуть улыбнувшись, сказал: — Не будем утомлять тебя, Арабелла. Нам с капитаном Хагторпом необходимо обсудить пару скучных вопросов, а затем я приду к тебе. Заметив, что во взгляде Хагторпа появилось любопытство, Арабелла обернулась и обнаружила застывшую позади них Жаннет, на лице которой была написана странная смесь испуга и восторга. — Жаннет, Бен может подавать обед через час, — по-французски обратился Блад к горничной. — Да, месье капитан, — спохватившись, ответила та, и яркий румянец разлился по ее щекам. После того как мужчины отошли, Жаннет робко спросила: — Мадемуазель Арабелла, вы желаете еще немного побыть здесь или спустимся в каюту? — Дождемся, когда пробьют склянки. — Арабелла чувствовала предательскую дрожь в ногах, но неожиданно проснувшееся упрямство не позволяло ей показать свою слабость. *** Обсуждение скучных вопросов порядком затянулось. Арабелла, ожидавшая, не раздадутся ли за дверью шаги Питера, постепенно начала испытывать досаду. Жаннет пыталась отвлечь загрустившую госпожу разговором, но та ее почти не слушала. Блад пришел, когда солнце уже стояло очень низко, и заметив, какое утомленное у него лицо, Арабелла укорила себя за отсутствие терпения. Горничная торопливо сделала книксен и выскочила за дверь. — Ты так красива... — Блад склонился к сидевшей в кресле девушке и положил руки ей на плечи. — Как раз сегодня Волверстон справлялся о тебе, и, разумеется, он... любезно согласился способствовать заключению нашего брака. Если ты, конечно, не передумала связывать свою жизнь со мной. — Боже, Питер, как такое могло прийти тебе в голову! Поблагодари мистера Волверстона от моего имени, — она накрыла его руку своей и осторожно спросила: — Возникли какие-то сложности? — Ничего непреодолимого, но я должен уладить некоторые дела, и это отнимает много времени и сил. К тому же, прежде чем пускаться в путь, надо дождаться, чтобы ты окрепла. — Я уже поправилась, — на губах Арабеллы появилась легкая улыбка. — Ты превосходный врач! — Ты преувеличиваешь мои способности, — с мягкой иронией ответил Блад, — это мне повезло с пациенткой. — Он потерся щекой об ее волосы. — Арабелла, как же я счастлив, что ты со мной! Хотя, признаться, поначалу я готов был прикончить на месте мистера Волверстона — за то, что он подверг угрозе твою жизнь. Но все обошлось... — Обошлось... — повторила Арабелла, опуская веки. — Ты устала. Давай-ка я возьму на себя обязанности Жаннет, — он усмехнулся, почувствовав, как напряглись под его руками плечи девушки. — Если тебя это не слишком смутит. — Жениху и невесте даже встречаться подобало бы у всех на виду или в присутствии хотя бы одного родича невесты, — чопорно произнесла Арабелла и многозначительно замолчала. Затем, не выдержав разочарования на лице Питера, рассмеялась: — Но разве мы не нарушили уже все мыслимые приличия? Она встала и повернулась к Бладу спиной. — Прошу вас, мистер Блад. — Обожаю независимость твоего ума, душа моя! — воскликнул Питер и подошел к ней. — О... — через минуту побормотал он, сражаясь с коварными шнурками, на совесть затянутыми Жаннет. — Твоей горничной впору вязать корабельные снасти... Все же довольно скоро ему удалось расправиться с завязками, и платье пышным облаком осело к ногам Арабеллы. Питер на мгновение задержал руки на ее талии, а затем поинтересовался преувеличенно спокойным голосом: — Что еще входит в церемониал? — Прическа, — подсказала Арабелла, стараясь не смеяться. — Присаживайтесь, мисс Бишоп, — Блад начал по одной вытаскивать шпильки. — Хм, это не так уж и сложно... — Он провел гребнем по ее волосам. — Ай! — Что такое? — всполошился он, выпуская гребень из рук. — Больно! — обернувшись, Арабелла бросила опасливый взгляд на Блада. — Может, позвать Жаннет? — Я буду осторожнее, — решительно заявил он, снова берясь за орудие пытки. На этот раз Питер придерживал длинные пряди, и хотя девушка временами страдальчески сводила брови, дело пошло на лад. — Уфф, — вырвалось у него, когда густые волосы Арабеллы были наконец расчесаны. — Главное — набраться опыта. В следующий раз... — В следующий раз?! — Только если ты попросишь, — рассмеялся Блад. — А теперь отдыхай. — Уже уходишь? — опечалились она — Увы. Не скрою, мне бы хотелось как можно больше быть рядом с тобой... — пальцы Питера ласково поглаживали плечи Арабеллы. Наклонившись, он прижался губами к основанию ее шеи, затем выпрямился и отступил на шаг. Она запрокинула голову, встретилась с ним взглядом и шепнула: — Останься, Питер. — Но... — Я... тоскую по тебе. Питер задержал дыхание, затем глубоко вздохнул. Меньше всего на свете ему хотелось искать причину, чтобы уйти. — Я останусь, Арабелла. Она встала и, обернувшись к нему, обвила его шею руками. Блад помедлил мгновение, а потом прижал ее к себе. Он прильнул к ее полуоткрытым губам, но почти сразу отстранился и пробормотал: — Самое время пожелать тебе доброй ночи. Ты все еще нездорова, я не хочу навредить тебе. Я буду здесь, в салоне.... Арабелла прикоснулась к губам Блада, словно призывая к молчанию. Он едва слышно застонал, ловя губами изящные пальцы, и поднял ее на руки. В спальне Питер бережно опустил ее на постель, заплетающимися пальцами расстегнул свой камзол и нетерпеливо его сбросил. Арабелла не прятала взгляд в смущении, а, приподнявшись на локте, смотрела на него, и кровь вскипала в его жилах. Присев рядом с ней, он провел рукой по ее плечу, затем коснулся бедра. — Я не устаю любоваться тобой, — тихо сказал он. — Ты позволишь снять твою сорочку? — Почему ты спрашиваешь? Ведь ты уже делал это, пока я болела... Блад улыбнулся: — Тогда ты была моей пациенткой. — А сейчас? — Ты моя возлюбленная жена... — он наклонился к Арабелле, целуя ее. — Даже если обряд еще не свершен... Жена в моем сердце... *** Солнечным мартовским утром «Атропос» вышла из Кайонской бухты и направилась к юго-западу. Ровный попутный ветер наполнял ее паруса и трепал разноцветные флажки, поднятые на фалах. Корабль двигался со скоростью около семи узлов, и не прошло и часа, как он оказался в нескольких милях от побережья Тортуги. Волверстон оторвался от созерцания кильватерной струи и покосился на стоящего рядом Блада. — Зачем только люди женятся? В жизни не думал, что меня угораздит выступить в роли преподобного отца. Ну, раз я заварил эту кашу, куда теперь деваться... Старый волк передернул плечами, чувствуя себя не слишком уютно в камзоле из тонкого камлота вместо своей обычной куртки. — Надеюсь, ты ничего не забудешь и не перепутаешь, — отозвался Блад. — Чего уж тут путать... Питер, мы отошли на нужное расстояние, — Волверстон посмотрел на шкафут, заполненный принарядившимися по такому случаю корсарами с «Атропос», «Арабеллы» и «Элизабет», и скомандовал: — Лечь в дрейф! — Затем хмыкнул, еще раз оглядев Блада: — Ты будто на абордаж собрался. Если вдруг передумал, только скажи, мигом спустим на воду шлюпку... — Нед, будь так любезен, заткнись! В кают-компании собрались офицеры трех кораблей Блада, за исключением Хагторпа: капитан «Элизабет» неожиданно вызвался сопроводить мисс Бишоп к импровизированному алтарю. Помещение было украшено источавшими сладкий аромат цветочными гирляндами, над которыми весь вчерашний день не покладая рук трудилась Жаннет. Чихнув, Нед повертел головой в попытке ослабить шейный платок. — Не корабль, а... — под пристальным взглядом Блада он счел разумным не продолжать свою мысль и буркнул: — Я готов. Подойдя к столу, Волверстон порылся в кармане камзола, вытащил два кольца и положил их на раскрытую Библию. Двери распахнулись. Питер обернулся и замер, глядя на свою невесту, которую вел под руку торжественный Хагторп. На Арабелле было платье из блестящего шелка кремового цвета с распашной юбкой, позволяющей видеть нижнюю, белоснежную, украшенную золотистой вышивкой и кружевом. Перевитые нитями жемчуга волосы были уложены в высокую прическу. Возле стола Нат вложил руку мисс Бишоп в руку своего командира. Сжимая тонкие пальцы и произнося слова брачной клятвы, Питер не сводил глаз с лица Арабеллы, словно опасаясь, что она растворится в воздухе. — Отныне объявляю вас мужем и женой, — гулко возвестил Волверстон и замолк, принявшись с силой тереть глаз. — Эти цветы! — Обнаружив, что все выжидательно смотрят на него, он спохватился: — Ну да, во имя Отца, и Сына, и Святого Духа... Аминь, дети мои, идите с миром и любите друг друга. И да будет ваша кровать сработана крепко! Арабелла вспыхнула, а кое-кто из присутствующих поперхнулся от такой неожиданной концовки. — Нед! Кажется, это уже не входит в церемонию, — с расстановкой проговорил Блад. — Да? А преподобный Джозеф в нашей деревне всегда так напутствовал молодых! — ответил Волверстон, ничуть не смутившись.
Violeta: Все интереснее и интереснее, мрррррррррр!
Nunziata: Violeta все только начинается)))) как обычно, полсле свадьбы - все самое интересное
Nunziata: Неожиданная встреча Апрель 1689 Блад планировал отплыть к берегам Голландской Вест-Индии в середине марта, но, как это часто случается, его задержали проволочки и всевозможные мелкие неурядицы. Большая часть корсаров из команд «Арабеллы» и «Элизабет» последовали за своими капитанами, и это не в последнюю очередь обусловили события, происходящие в Европе. Пока Кайона гудела, обсуждая свадьбу капитана Блада, бриг, пришедший в конце марта из Марселя, доставил еще более ошеломительные новости. На Тортуге узнали о восшествии на английский престол Вильгельма Оранского. Для Блада и других осужденных за участие в мятеже Монмута это в корне меняло дело. Но могли ли они рискнуть и отправиться прямиком в Англию? В конце концов Питер склонился к первоначальному решению: предложить свою шпагу и те силы, которыми он располагал, для защиты голландских колоний. Разговаривая с капитанами голландских торговых судов, которые продолжали заходить на Тортугу, он пришел к выводу, что губернаторы островов весьма благосклонно отнесутся к такого рода предложению. Что касается Волверстона, тот не собирался менять свободу на зыбкие перспективы службы королю, будь то Яков Стюарт, Вильгельм или кто-либо еще, о чем он и заявил с характерной для себя прямотой. Питер с пониманием отнесся к его желанию, хотя в глубине души был огорчен расставанием с Недом, который за эти годы стал его другом. Отплытие назначили на пятое апреля. Накануне вечером, когда Блад и Хагторп, сидя в кают-компании, обговаривали последние детали, до них долетел громкий голос Волверстона. Оба удивленно переглянулись: Нед не любил прощаний, и «Атропос» несколько дней назад ушла из гавани в неизвестном направлении. Пол заскрипел под тяжелыми шагами. Возникший на пороге Волверстон обвел капитанов хмурым взглядом и без предисловий буркнул: — Ямайская эскадра в Наветренном проливе. — Ты в этом уверен? — скептически спросил Блад. — Как в том, что у меня только один глаз. Они заметили «Атропос» и попытались преследовать нас, так что я хорошо рассмотрел корабли. На наше счастье, начало темнеть, и нам удалось удрать. — Неужто Англия тоже вступила в войну? — воскликнул Хагторп — Не исключено, ведь на троне голландский штатгальтер, — согласился Питер, размышляя, что сулит им такой поворот событий. — Скорее всего, они нацелились на Эспаньолу. — И вы запросто можете угодить в теплые объятия нашего доброго друга полковника Бишопа, — кивнул Волверстон. — На «Атропос», между прочим, не было французского флага, но они за нами погнались. — Они приняли тебя за пирата, — усмехнулся Питер. — Что соответствует действительности. — Да подними ты английский флаг хоть на каждой мачте «Арабеллы», все равно твой корабль слишком приметен, а Бишоп слишком зол, — возразил Нед. — Неизвестно, кто командует эскадрой и по-прежнему ли Бишоп является губернатором Ямайки. Но ты прав, Нед. Куда направлялась эскадра? — Я шел к югу и почти миновал мыс Тибурон, когда повстречался с ними. Прячутся там, между островками. В общем, так, — решительно сказал Волверстон. — Придется мне проводить вас. Ну... мало ли. *** «Арабелла», «Элизабет» и «Атропос», покинув Кайону на рассвете, за день обогнули французскую часть Эспаньолы с севера и вошли в Наветренный пролив. Утро было ясным, но к обеду восточный ветер резко усилился, и на гребнях волн появились барашки. К вечеру тяжелые кучевые облака полностью закрыли заходящее солнце и угрожающе осели, обещая пролиться дождем. Высокие волны сердито ударяли в борта, ветер бросал пену в лицо. На западе громыхало, темное небо озаряли всполохи молний — где-то шел грозовой шквал. Блад рассчитывал ночью преодолеть опасный для них участок пути, — если, конечно, ямайская эскадра до сих пор скрывалась в засаде возле мыса Тибурон, — и затем взять курс на юг, к Подветренным остовам. Но ветер не благоприятствовал, и приходилось прилагать значительные усилия, чтобы придерживаться выбранного направления. Джереми Питт всю ночь провел над картами, занимаясь счислением пути и корректировкой курса, однако опыт подсказывал ему, что их все же отнесло на запад. Уже рассвело, когда Питт потер глаза и отодвинул карты в сторону. Он вышел на палубу и, заметив стоящего на квартердеке Блада, поднялся к нему. Под утро на море опустился туман. Видимость не превышала нескольких кабельтовых, и три корабля медленно продвигались вперед, убрав почти все паруса. Сквозь плотную мглу справа по носу «Арабеллы» послышался приглушенный звон колокола — очевидно, какой-то корабль попал в беду. По мере того как «Арабелла» приближалась к источнику звука, из клубов тумана проступали очертания большого фрегата, глубоко зарывающегося носом в воду. Блад поднес к глазам подзорную трубу, разглядывая корабль. От фок-мачты остался жалкий огрызок, часть рей на двух других мачтах тоже была сломана, а на уцелевших кое-где трепетали обрывки парусов. Команда торопливо освобождала палубу от обломков такелажа. «Арабеллу» заметили, матросы засуетились еще сильнее, однако корабль был практически лишен возможности маневрировать. На грот-мачте медленно пополз вверх флаг. Порыв ветра развернул полотнище, и Блад увидел красный крест на белом поле. Корабль принадлежал Англии. — Джереми, отдай приказ подойти ближе и лечь в дрейф, — велел Блад. — А если это один из фрегатов Ямайской эскадры, а остальные скрывает туман? — Сдается мне, они давно звонят в колокол, — возразил Питер. — Вряд ли поблизости есть другие корабли. Поднимите английский флаг! Два других корсарских корабля сбавили ход, тоже ложась в дрейф. Блад вновь навел подзорную трубу на тяжело переваливающийся на волнах фрегат, бывший уже примерно в кабельтове от «Арабеллы». Под лучами восходящего солнца туман рассеивался, и на юте можно было разглядеть двух человек: одного — невысокого и сухопарого, в расшитом золотом красном камзоле, и другого — дородного, в простой одежде коричневого цвета. Низенький яростно жестикулировал, очевидно, что-то доказывая высокому. Однако заметив, что на подошедшем корабле поднимают флаг святого Георгия, он успокоился и скрестил руки на груди. Питер сказал стоящему на палубе Дайку : — Ник, возьми ребят и отправляйтесь на фрегат. Узнаем, чем мы можем им помочь. А, нет, подожди... Пока он говорил, человечек в красном камзоле вновь пришел в движение. Он сбежал на шкафут, и матросы, повинуясь резким взмахам его руки, бросились спускать шлюпку. Через несколько минут шлюпка подошла к «Арабелле», а еще через мгновение нетерпеливый господин вступил на палубу. Он окинул пестро одетых корсаров острым взглядом маленьких глазок и недовольно спросил: — Что за дьявольщина? Куда я попал? Вы англичанин или кто, черт бы вас побрал? — Я лично имею честь быть ирландцем, сэр. Моя фамилия Блад, капитан Питер Блад, а это мой корабль «Арабелла». К вашим услугам, сэр, — не без иронии представился Питер. — Блад?! Проклятие! В довершение всех несчастий мы имели глупость быть захваченными пиратами! — Не могу согласиться с такой трактовкой. Я услышал звон сигнального колокола и, сделав вывод, что какое-то судно терпит бедствие, решил подойти ближе, чтобы оказать помощь. Вам нечего опасаться. Если вы слышали обо мне, вам должно быть известно, что я до сих пор не нападал на английские корабли, — спокойно ответил Блад на эту гневную тираду. — Все когда-то случается впервые, — фыркнул неожиданный гость. Манера держаться и взгляд выдавали в нем человека, привыкшего повелевать, и то, что он оказался на пиратском корабле, совершенно не лишило его присутствия духа. — Я лорд Уиллогби, назначенный королем Вильгельмом на пост генерал-губернатора Вест-Индии, — все таким же резким тоном заявил он и махнул рукой на корабль. — А там — адмирал ван дер Кэйлен, командующий вест-индской эскадрой его величества. Вчерашний шквал налетел так стремительно, что едва не перевернул «Куин Мэри». Фрегат лишился управления, мы вынуждены были отдаться на волю волн и ветра и потеряли из виду остальные корабли эскадры. — В тропиках нередки внезапные и кратковременные, но от этого не менее свирепые шторма, — подтвердил Блад и спросил: — Куда вы держали путь? — В Порт-Ройял. Из-за войны с Францией колонии его величества оказались под угрозой нападения, и эскадра идет сюда для их защиты. Я должен как можно скорее встретиться с губернатором Бишопом, поэтому и отправился на ваш корабль, приняв его за один из кораблей ямайской эскадры. При этих словах Блад пристально взглянул на генерал-губернатора. Значит, предположение о том, что Англия вступила в войну, было верным! — По полученным мной сведениям, ямайская эскадра еще позавчера была у мыса Тибурон, — сказал он. — Этим сведениям можно доверять? — с подозрением осведомился Уиллогби и, не дожидаясь ответа, вскричал: — Черт знает что такое! С какой стати вице-адмиралу Крофорду идти к Эспаньоле? Чувствую, у меня будет нелицеприятный разговор с губернатором Бишопом! Блад пожал плечами: — Я почту за честь оказать вам и господину ван дер Кэйлену свое скромное гостеприимство. Насколько я вижу, фрегат, хотя и потерял ход, в состоянии держаться на воде. Мой штурман утверждает, что Ямайка лежит милях в десяти к западу, и нам не составит труда довести ваш корабль до Порт-Ройяла. — Но зачем вам это? — недоверчиво спросил его светлость. — Пираты, — на губах Блада появилась улыбка, однако его глаза оставались задумчивыми, — иногда совершают благие деяния. Дайк, — сказал он ожидавшему распоряжений лейтенанту, — ты знаешь, что делать. Ник кивнул и отошел, чтобы заняться приготовлениями к буксировке фрегата. Лорд Уиллогби, удивленно приподняв брови, смотрел куда-то в сторону, и Блад, оглянувшись, увидел Арабеллу. Она стояла в нескольких ярдах от них, поглядывая то на потрепанный штормом незнакомый корабль, то на Уиллогби. — Позвольте представить вам миссис Блад, мою жену. Дорогая, это генерал-губернатор лорд Уиллогби, — обратился Блад к молодой женщине. — Его корабль поврежден, и мы им поможем. Арабелла низко присела, а его светлость отвесил несколько суховатый, но учтивый поклон. Когда она отошла, Уиллогби, не скрывая своего изумления, спросил: — И вы взяли в рейд свою жену? С минуту Блад молчал. Он внимательно изучал лицо лорда Уиллогби и, встретив умный и проницательный взгляд, решился поведать о своих колебаниях, связанных с возвращением в Англию, и намерении поступить на голландскую службу. Уголки тонких губ Уиллогби приподнялись в подобии усмешки: — Вам нет необходимости пересекать Карибское море. В Англии хорошо осведомлены о ваших способностях. Если вам надоело пиратство, уверен, что адмирал ван дер Кэйлен будет только рад принять под свое командование офицера, подобного вам.
полная версия страницы