Форум » Творчество читателей » Волею судьбы 3 » Ответить
Волею судьбы 3
Violeta: Эпиграф: Люди и сами отлично умеют творить зло, без какого бы то ни было вмешательства дьявола. Джоанн Харрис "Персики для месье кюре". Глава 1. Франсуаза. Франсуаза расположилась на низеньком пуфике перед туалетным столиком, с нетерпением ожидая, пока Марго закончит колдовать над ее прической. Молодая женщина то барабанила пальцами по мраморной столешнице, то вдруг начинала перебирать украшения в тяжелом резном ларце, нервно надевая на тонкие пальцы изящные кольца и тут же снимая их, прикладывала к мочкам ушей изумительной работы серьги, а к белоснежной груди - роскошные колье. Было видно, что ее совсем не интересует то, что она видит в зеркале, скорее, она желала отвлечься от тягостных мыслей, владеющих ею. Наконец, раздраженно захлопнув крышку ларца, Франсуаза произнесла: - Марго, мессир граф у себя? - Нет, мадам, его милость изволили отбыть еще рано утром, - голос горничной звучал ровно, но графине послышалась в нем легкая издевка. - Он просил что-то передать мне? - женщина изо всех сил сжала подвернувшийся ей под руку черепаховый гребень, борясь с желанием запустить им в гладкую поверхность зеркала, в отражении которого она видела невозмутимое лицо Марго. О, как она ненавидела эту деревенщину, которую муж приставил к ней, словно соглядатая. - Нет, госпожа графиня, - "как и всегда", словно издеваясь, крутилось в голове у Франсуазы окончание этой фразы. - Ты закончила? - она аккуратно отложила гребень в сторону. Только бы суметь сдержаться, только бы не закричать и не отхлестать эту дуреху по щекам... - Да, ваше сиятельство, - Марго отступила на шаг назад и застыла, сложив перед собой руки. На ее лице невозможно было прочесть никаких эмоций, она молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. - Позови девушек, пусть они помогут мне одеться. А ты можешь быть свободна. - Как будет угодно госпоже, - горничная слегка склонила голову и скрылась за дверью. - Дрянь, - прошипела ей вслед Франсуаза. - Вот бы ты грохнулась с лестницы и сломала себе шею, чертова гугенотка. В комнату, словно дуновение легкого ветерка, впорхнули две хорошенькие девушки-камеристки, которых молодая графиня наняла сразу же по приезду в Париж. - Ваше сиятельство, вы сегодня ослепительны! - прощебетала одна, а другая восхищенно прижала руки к груди. Франсуаза милостиво им улыбнулась. Приятное разнообразие после постного лица Марго. На кровати лежало приготовленное горничной платье. Темно-зеленое, из тяжелого узорчатого бархата, с пеной белоснежных кружев на рукавах и вышитым золотом и драгоценными камнями корсажем. По подолу тоже шла вышивка, к которой добавлялись маленькие жемчужинки, создающие изящный рисунок и придающие наряду некую воздушность. Платье было восхитительным, но совсем не нравилось Франсуазе. Муж в который раз проявил свое пренебрежение к ней, заказав гардероб, совершенно не согласуясь с ее желаниями. Вместе с тем, молодая женщина не могла упрекнуть супруга в отсутствии вкуса - она знала, что будет выглядеть в этом наряде обворожительно. Франсуазу захлестнуло раздражение: как же изысканно Жоффрей дал ей понять, сколь мало для него значит ее мнение, и что доставить ей удовольствие не входило в его планы, а скорее наоборот, в его поступке сквозило откровенное неуважение к ней. Когда же это произошло? Отчего так вышло, что теперь они с мужем стали чужими людьми, словно не было того счастливого времени, когда Франсуаза была для него королевой, Прекрасной дамой, когда он предугадывал каждое ее желание, исполнял любой каприз, убеждая ее в своем неизменном восхищении? Пока девушки осторожно надевали на нее роскошное платье, Франсуаза вспоминала тот вечер, когда узнала, что Жоффрей собирается уехать в столицу. Это случилось вскоре после визита его величества Людовика в Тулузу, во время которого молодой король гостил в Отеле весёлой науки и оказывал юной графине весьма красноречивые знаки внимания, восхищаясь ее красотой и выражая настойчивое желание поскорее увидеть их с мужем при дворе. Франсуаза была так счастлива, купаясь в лучах мужского внимания и бесконечного потока комплиментов, что не сразу заметила изменения в поведении супруга, который вдруг стал с ней холодно-вежлив и отстранён. Молодая женщина знала, что ревность не могла быть тому причиной, поскольку внимание к ее персоне со стороны многочисленных кавалеров всегда льстило графу, который с удовольствием отмечал полные неподдельного восхищения взгляды, обращённые на его жену. Поэтому Франсуаза решила, что все дело в увлечении мужем занятиями наукой. Жоффрей стал подолгу уединяться в своей лаборатории, все чаще оставаясь там до самого утра и напрочь забывая о прелестях юной супруги. Но это не сильно волновало ее до того момента, пока по Тулузе пожаром не пронеслась весть о его скором отъезде. Франсуаза тогда вбежала в его кабинет, сверкая глазами, и быстро заговорила: - Почему вы не сказали мне, что уезжаете? Граф холодно посмотрел на нее. По его губам скользнула саркастическая улыбка, которую она так ненавидела, и, лениво цедя слова, проговорил: - С каких пор, госпожа графиня, я должен ставить вас в известность о своих планах? Франсуаза задохнулась от возмущения. - Позвольте, сударь... Но граф, словно сочтя разговор законченным, направился к выходу из комнаты. Она схватила его за руку и заставила взглянуть себе в глаза. - Что происходит? Скажите же, Жоффрей, что между нами происходит? - Франсуаза, гордая до безумия, впервые говорила с просительной интонацией, ища в его темных глазах ответ на терзающий ее уже несколько недель вопрос. Он мучительно долго молчал, потом склонился к лицу жены, словно хотел ее поцеловать, и сказал: - Между нами? Между нами решительно ничего не происходит, мадам, - и, убрав ее руку с рукава своего камзола, ушел. Франсуаза долго стояла посреди комнаты, не в силах двинуться с места. В ее голове колоколом отдавались его последние слова: "между нами... ничего... не происходит... ничего...", и ей вдруг отчаянно захотелось убежать из этого роскошного дворца, от этого ставшего вдруг чужим мужчины, далеко-далеко, навсегда. В кабинет заглянула Марго и сдержанно проговорила: - Госпожа графиня, мессир граф велел передать вам, что завтра он уезжает в Париж, и вы будете сопровождать его. Прикажете собирать вещи? - Да, - Франсуаза обернулась к ней. Ее глаза лихорадочно заблестели. - Да, Марго, и немедленно! - она победно улыбнулась. Еще не все потеряно: Жоффрей берет ее с собой, он хочет, чтобы она была рядом с ним! А его внезапно изменившееся отношение к ней - это только плод ее разгоряченной фантазии. И вот теперь, стоя посреди комнаты в новом отеле, построенном, как еще недавно говорил муж, специально для нее, Франсуаза чувствовала, что потерпела сокрушительное поражение... Она непроизвольным жестом поднесла руку к груди, словно заново переживая то отчаяние, тот гнев, что испытала накануне. Мадам Скаррон, с оттенком легкой жалости поглядывая на подругу, поведала Франсуазе, что ее муж в открытую изменяет ей с женой герцога де Мерекура, и об этом судачит весь Париж, смакуя самые невероятные пикантные подробности. Она полночи прождала Жоффрея, чтобы объясниться с ним, но он так и не появился. Только под утро, когда ее сморил сон, муж буквально на несколько минут заехал в отель, чтобы переодеться, и снова отбыл. Теперь у Франсуазы словно открылись глаза: охлаждение, которое началось еще несколько месяцев назад в Тулузе, перешло в откровенное пренебрежение здесь, в Париже. С головой окунувшись в столичную жизнь, молодая графиня и сама первое время едва вспоминала о муже: приемы, балы, салоны, театры. В отсутствие вечно занятого супруга, все эти месяцы она предавалась радостям светской жизни, не замечая, как с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. В последнее время граф не ставил жену в известность о своих отлучках, не сопровождал ее на приемы, не интересовался, как она проводит свободное время. А разве она была против? Разве требовала его компании, искала его общества? Новость об измене мужа, ставшая достоянием парижского высшего света, прогремела, как гром среди ясного неба, выбив у Франсуазы почву из под ног. Таким возмутительным образом Жоффрей демонстрировал супруге свое равнодушие и презрение, ясно давая понять, что между ними все кончено. Может быть, ей стоило остаться в Тулузе? "И похоронить там себя за вышиванием?" - одернула саму себя Франсуаза. Перед ее глазами вдруг встало худое и бледное лицо Дианы де Грансень, изможденной долгими молитвами и пьяными выходками гуляки-мужа. Мать Франсуазы была благочестивой и верующей женщиной, которой приходилось мириться с разгульным образом жизни супруга, не стремящегося скрывать свои похождения. Благодаря слугам, одна из таких историй стала известна широкому кругу знакомых и со временем обрела ошеломительную популярность в модных салонах*. Неужели и ее ждет такая же участь: слышать о выходках неверного мужа и закрывать на них глаза? Ну нет! Она приехала в Париж блистать, и так оно и будет. Ничто не заставит ее уехать, пусть даже у Жоффрея в любовницах перебывают все потаскухи столицы! Но все же гордость молодой женщины была уязвлена. Франсуаза поклялась себе, что не будет, подобно своей матери, терпеть измены супруга. Она заставит Жоффрея уважать себя. И рано или поздно он поймет, как неосмотрительно с его стороны было так пренебрегать собственной женой и ранить ее чувства. Она из Мортемаров, а они не прощают обид и жестоко мстят своим обидчикам! Закончив утренний туалет, Франсуаза позвала Марго: - Вели заложить карету - я хочу навестить сестру, - не терпящим возражения голосом распорядилась она. - И еще, сегодня я не буду ужинать дома. Можешь так и передать господину графу. _____________ *Однажды ночью Габриель де Рошешуар, маркиз де Мортемар вернулся домой очень поздно, а его жена, как обычно ожидавшая его, в очередной раз не смогла удержаться от нравоучений и спросила: - Откуда вы явились? Вы так и будете проводить свою жизнь в компании с чертями? На что господин де Мортемар ответил: - Я не знаю, откуда я пришел, но я знаю, что мои черти в лучшем настроении, чем ваш ангел-хранитель.
Bella: Florimon пишет: А разве не составлялся в то время брачный договор? да, составляли. как в случае брака Анжелики с Филиппом, договор составлялся не всегда даже юристом, главное- подписи сторон и свидетелей. А женили только священнослужители, в основном- в церкви. И этот брак и признавался церковью и государством. Сегодня в Италии, возможно и в других католич.странах, государством признается венчание как официальный брак. Т.е. достаточно венчания, в комуну (аналог нашего ЗАГСа) идти не обязательно, в огромной церковной книге ставятся росписи молодоженов и свидетелей. Уже сам священник отправляет данные о совершенном браке в комуну. Все... женаты. toulouse, То есть на самом деле существует такая архивная документация? Можно узнать, когда и где крестили, кто крестный? в деревнях и при СССР детей крестили, и сохранилось больше записей. в городах- меньше, народ был более прогрессивный=коммунистически настроеный. в моем случае никаких записей не сохранилось, а для венчания надо было свидетельство о крещении. и мне предложили покреститься ... еще раз. вот я и поехала к главному... очень приятно пообщалась с очень умными образованными людьми. а вообще запрос можно делать, желательно помнить дату, место, имя священника, крестных- и получить свидетельство о крещении.
Bella: Violeta пишет: Ничосси накрутили!!! а потому как надо бы продолжение , потому и накручивается... обычно после этого следует: Violeta пишет: А пожалуйста!
toulouse: Bella пишет: а потому как надо бы продолжение Кстати да, уже пора бы) А то дождетесь, автор&Co, таких вам предложений накидаем, что у вас волосы дыбом встанут Bella Это понятно, тем более что крестили часто не по месту прописки, во избежание разных неприятных последствий. Я потому и заинтересовалась, что не знаю, где и когда меня крестили, кто крестные. А любопытно было бы узнать)
List: toulouse пишет: Казалось бы, все просто: Франсуаза становится любовницей короля, и начинает добиваться развода. Пейрак, в отличие от реального Монтеспана, не станет возражать) Единственная проблема - фамилия Франсуазы. Ну и еще куда пристроить Монтеспана. Вот интересно, все хотят Анж и Пейрака поженить. А я грешным делом думала отправить их в Тулузу, Атенаис оставить с королем, все живы, здоровы и счастливы. Потому что Пейрак при дворе это экзотика, а с разводом сложностей тогда было море. А графу же все равно жена у него или не жена, главное - избранница, которой верность надо хранить. Такие варианты же допускались даже в 17 веке? Проживают себе супруги раздельно по обоюдному согласию. Но там поблемы с детьми будут. От Атенаис-то детей король признает, а Пейраку ж официальный наследник нужен? Да и Монтеспана, опять-таки куда? А может классика? Пейрака "убить", Атенаис за Монтеспана, Анж за Рескатора и в море?
toulouse: List пишет: отправить их в Тулузу - это можно, хотя статус у Анж будет не слишком соблазнительный, с позволения сказать дама полусвета. Опять же, как Вы верно подметили, проблемы с наследованием. Монтеспан только под ногами путается, как по-моему) Наверное, предложенная Вами "классика" - это самое реальное при таком раскладе
List: toulouse пишет: это можно, хотя статус у Анж будет не слишком соблазнительный, с позволения сказать дама полусвета Ну, я так понимаю что Анж при Пейраке в Тулузе будет равна Атенаис при Луи в Версале. Если что, граф всем рот заткнет. Хотя, Анж у нас натура тонкая, чувствительная, вдруг мучиться будет? А вообще получается интересно - она и в первом, и во втором замужестве была верная жена (Лозен не считается, я согласна, что он Мейсон, а Мейсон - исключение из правил!), хотя, теоретически, гораздо проще было бы жить своей жизнью и не заморачиваться. Ну, допустим, Жоффрей бы ей не разрешил, но с Филом-то - запросто. Это у девушки привычка (после первого брака?), воспитание, взгляд на жизнь? Если так, то возможно, и в Тулузу бы не согласилась поехать. А вот если вечное желание принять вызов, то поехала бы запросто
Florimon: List пишет: Вот интересно, все хотят Анж и Пейрака поженить. А я грешным делом думала отправить их в Тулузу, Атенаис оставить с королем, все живы, здоровы и счастливы. Потому что Пейрак при дворе это экзотика, а с разводом сложностей тогда было море. А графу же все равно жена у него или не жена, главное - избранница, которой верность надо хранить. Как раз в случае с Анжеликой ему было не все равно. Пейраку гордость не позволит держать самую любимую женщину в статусе любовницы, без прав фактически.
List: Florimon пишет: Как раз в случае с Анжеликой ему было не все равно. Пейраку гордость не позволит держать самую любимую женщину в статусе любовницы, без прав фактически. "самую любимую женщину" это 5!!!!! То есть, на ваш взгляд, им все равно нужно было бы жениться? Ок, сегодняшняя ситуация действительно сложна - граф женат, Анж невинна, автор прав, уже проблем необерешься. А если она замужем, то есть - оба не свободны? Или если Анж организовала бизнес, он приносит дивиденды, она самостоятельна? Хотя, это, скорее вариант для Парижа, а не для Тулузы. Насчет "без прав" не согласна. Без имени - да. А правами, думаю, ее бы обеспечили, плюс врожденные... Надо посмотреть практику того времени, я не помню чтобы раздельное проживание и любовницы осуждались больше развода. С учетом того, что и развода-то толком не было.... А можно вопрос не по теме? Почему у меня в статусе теперь написано "шевалье"? А было "паж". Это повышение?
Florimon: List пишет: То есть, на ваш взгляд, им все равно нужно было бы жениться? Ок, сегодняшняя ситуация действительно сложна - граф женат, Анж невинна, автор прав, уже проблем необерешься. А если она замужем, то есть - оба не свободны? Или если Анж организовала бизнес, он приносит дивиденды, она самостоятельна? Хотя, это, скорее вариант для Парижа, а не для Тулузы. Для того, чтобы Анж открыла свой бизнес еще пока нет предпосылок. К ней еще не пришло осознание того, что она хочет быть независимой ото всех, не пережила всего того, что пережила после казни. Да и как получить патент? Если вы помните, очень трагические обстоятельства помогли ей получить эксклюзивное право на изготовление шоколада. Без него бы она была простой трактирщицей. А оно ей нада? На данный момент, как я поняла из фанфика, она просто хочет замуж. List пишет: Насчет "без прав" не согласна. Без имени - да. А какие права имела любовница? Никаких. Пейрак бы ей обеспечил безбедную жизнь, естественно, но в глазах общества она все равно оставалась бы любовницей. Даже в том случае, если бы Пейрак признал совместных детей, все равно ни Анж ни дети, не становились наследниками ни его состояния, ни титулов. Да и не забывайте про Атенаис. Она бы нипочем не допустила бы, что бы ее муж жил где-то там счастливо с другой женщиной.
List: Florimon пишет: На данный момент, как я поняла из фанфика, она просто хочет замуж. Я так поняла, что она не просто хочет замуж. Она хочет замуж за "особенного, ни на кого не похожего, чей взгляд заглянет прямо в душу, и ты больше никогда не станешь прежней. Он принесет тебе много страданий и горя, но подарит и великую любовь, свет которой озарит всю твою жизнь" Более того, даже когда Анж начала знакомиться с молодыми людьми в новом платье (ну все-таки, как же платье жалко!) то она уже оценивала их с точки зрения : " разве готова выйти замуж за человека, который не затронет самых глубоких струн ее души, не завладеет целиком ее мыслями и желаниями? И существует ли тот, один взгляд которого сделает ее счастливой?" Кто бы спорил, в случае, если за вышеупомянутое совершенство можно выйти замуж - прекрасно. А если нет? Тогда, как я понимаю, встает проблема - или брак с менее совершенным (ну, там тот же Монтеспан, неплохой парень) или ты вместе с совершенством, но вне брака. И решает, что важнее - шашечки или ехать. Florimon пишет: Для того, чтобы Анж открыла свой бизнес еще пока нет предпосылок. Сейчас нет - согласна. Но ситуация-то развивается, мало ли что автор решит. Я гипотетически рассматриваю варианты помимо замужества, которые возможны и, как на мой взгляд - менее болезненны, нежели "забыть, словно никогда и не встречались" Florimon пишет: А какие права имела любовница? Насчет прав любовницы пока не готова ответить, надо будет этот вопрос изучить. Может, есть какая-то лазейка, историческая? Может прецедент был? Florimon пишет: Да и не забывайте про Атенаис. Она бы нипочем не допустила бы, что бы ее муж жил где-то там счастливо с другой женщиной. Вот! Она и потенциальные дети меня очень беспокоят!
Florimon: List пишет: Я так поняла, что она не просто хочет замуж. Сначала, когда она только приехала в Париж, на сколько я это поняла, она просто хотела замуж. Понятное дело не за абы кого, а за дворянина. В то время такие барышни как Анж по любви не выходили замуж. Это был договор отцов или отца и потенциального жениха. А вот когда она встретила Пейрака, поняла, не сразу конечно, что все остальные меркнут на его фоне. Вот тогда она и начала думать, на счет того ей шашечки нужны или ехать. Учитывая воспитание Анж, да и настояния Ортанс, я предполагаю, она выберет шашечки. Ведь стать любовницей богатого эксцентричного дворянина для незамужней девушки, это блин пересудов не оберешься. И сможет ли Анж так жить? Навсегда остаться незамужней и с бастардами (пусть и признанными отцом) на руках. Она же еще не познала великой-и-чистой любви с Пейраком, ради которой и в огонь и в воду, и все можно бросить и на все наплевать. Пока только намеки, что-то там зарождается, но будущее туманно.
Violeta: toulouse пишет: Кстати да, уже пора бы) А то дождетесь, автор&Co, таких вам предложений накидаем, что у вас волосы дыбом встанут Завтра выложу, честна-честна! List пишет: А можно вопрос не по теме? Почему у меня в статусе теперь написано "шевалье"? А было "паж". Это повышение? Да, от души поздравляю! Оставайтесь с нами! Florimon пишет: А какие права имела любовница? Никаких. Пейрак бы ей обеспечил безбедную жизнь, естественно, но в глазах общества она все равно оставалась бы любовницей. Даже в том случае, если бы Пейрак признал совместных детей, все равно ни Анж ни дети, не становились наследниками ни его состояния, ни титулов. Да и не забывайте про Атенаис. Она бы нипочем не допустила бы, что бы ее муж жил где-то там счастливо с другой женщиной. В точку. List пишет: Я так поняла, что она не просто хочет замуж. Она хочет замуж за "особенного, ни на кого не похожего, чей взгляд заглянет прямо в душу, и ты больше никогда не станешь прежней. Он принесет тебе много страданий и горя, но подарит и великую любовь, свет которой озарит всю твою жизнь" Более того, даже когда Анж начала знакомиться с молодыми людьми в новом платье (ну все-таки, как же платье жалко!) то она уже оценивала их с точки зрения : " разве готова выйти замуж за человека, который не затронет самых глубоких струн ее души, не завладеет целиком ее мыслями и желаниями? И существует ли тот, один взгляд которого сделает ее счастливой?" Кто бы спорил, в случае, если за вышеупомянутое совершенство можно выйти замуж - прекрасно. А если нет? Тогда, как я понимаю, встает проблема - или брак с менее совершенным (ну, там тот же Монтеспан, неплохой парень) или ты вместе с совершенством, но вне брака. И решает, что важнее - шашечки или ехать. Приятно, что вы так внимательно читали мой текст и все нюансы поняли правильно! Florimon пишет: Сначала, когда она только приехала в Париж, на сколько я это поняла, она просто хотела замуж. Понятное дело не за абы кого, а за дворянина. В то время такие барышни как Анж по любви не выходили замуж. Это был договор отцов или отца и потенциального жениха. А вот когда она встретила Пейрака, поняла, не сразу конечно, что все остальные меркнут на его фоне. Вот тогда она и начала думать, на счет того ей шашечки нужны или ехать. Учитывая воспитание Анж, да и настояния Ортанс, я предполагаю, она выберет шашечки. Ведь стать любовницей богатого эксцентричного дворянина для незамужней девушки, это блин пересудов не оберешься. И сможет ли Анж так жить? Навсегда остаться незамужней и с бастардами (пусть и признанными отцом) на руках. Она же еще не познала великой-и-чистой любви с Пейраком, ради которой и в огонь и в воду, и все можно бросить и на все наплевать. Пока только намеки, что-то там зарождается, но будущее туманно. Мы с редактором напряженно думаем, как разрулить ситуацию, но до этого еще далекооооо.... toulouse пишет: Наверное, предложенная Вами "классика" - это самое реальное при таком раскладе Посмотрим Bella пишет: а потому как надо бы продолжение , потому и накручивается... И это здорово! Обожаю вас, девочки!!!
List: Violeta пишет: Да, от души поздравляю! Оставайтесь с нами! Спасибо! Непременно!
Violeta: Глава 19. Анжелика. Сомнения. Анжелика по дороге домой краем уха слушала восторги сестры по поводу их визита в Ботрейи, восхищенные отзывы об убранстве дома, красоте хозяйки, изысканности обеда... - Как же повезло Франсуазе! - восклицала Ортанс. - Такой роскошный дом, такие драгоценности... Правда, ее муж производит довольно странное впечатление... И имел наглость волочиться за тобой у Нинон! Да и его поведение за столом было просто возмутительным. Но, думаю, у Франсуазы хватает ума не обращать внимания на его странности... - Сколько можно твердить, что он не волочился за мной, и сейчас был просто учтив, не более, - устало проговорила Анжелика. - А вот мадам де Пейрак, напротив, не вызвала у меня симпатии. Она ужасно надменна. Ортанс усмехнулась. - Франсуаза из Мортемаров, а спесь у них в крови. Но для тебя это весьма полезное знакомство, поэтому я очень надеюсь, что она скоро забудет вашу размолвку и твоё недостойное поведение, - со значением посмотрела на сестру мадам Фалло. - Но я... - начала было Анжелика, вспоминая заносчивую графиню и то, как едва сдержалась, чтобы не высказать этой зазнайке все, что она о ней думает. - Анжелика, я знаю твой несносный характер! - твердо прервала ее сестра, а затем наставительно продолжила: - Если граф и графиня де Пейрак окажут тебе протекцию, это сразу поднимет твои шансы на удачную партию... Но не стоит забывать и о господине де Монтеспане. Не думаю, что он богат, но титул маркизы будет тебе как нельзя кстати. Только, ради Бога, не испорти все, побольше молчи и не позволяй ему лишнего... - Как же мне все надоело! - вдруг взорвалась Анжелика. - Улыбнись этому, кивни тому, опусти глаза, прикуси язык, поклонись, повернись... Я словно отцовский мул на продажу - не хватает только ленточек на шее и в хвосте! - К сожалению, мы не настолько богаты, чтобы украшать тебя дорогой сбруей, сестра, - поджала губы Ортанс. - Мы истратили последние деньги, чтобы тебя приодеть, но ты была настолько неуклюжей, что в первый же день испортила новое платье. Интересно, что подумала о тебе Франсуаза? - Уверена, что ничего хорошего, - отозвалась Анжелика. - Но меня не интересует ее мнение... - А чье мнение тебя интересует? Ее мужа? - сестра вдруг наклонилась к ней и цепко схватила за руку. - Учти, если ты опозоришь нас, то вся семья отвернется от тебя. - Что ты такое говоришь?! - воскликнула Анжелика. - Разве я давала хоть какой-то повод для подобных гнусных предположений? - И не один, - кивнула Ортанс, и ее глаза нехорошо сузились. - Сначала в салоне у Нинон, где, вероятно, надолго запомнили твое в высшей степени неблагоразумное поведение, потом у Скаррона, где только у моей безголовой сестры хватило ума согласиться участвовать в богопротивном опыте графа де Пейрака, - она истово перекрестилась. - Ну и наконец этот возмутительный обед - ты что, совсем потеряла стыд? Сесть рядом с женатым мужчиной и кокетничать с ним на глазах у его жены! Неудивительно, что Франсуаза вела себя неучтиво, я бы и вовсе выставила тебя из дома! - Неужели я могла отказать господину де Пейраку в его просьбе? - от возмущения Анжелика даже повысила голос, не заботясь о том, что ее может услышать кучер графа. - Что-то я не припомню, чтобы ты раньше проявляла такую покорность и послушание! - перебила ее Ортанс. - Не иначе, этот тулузский хромой околдовал тебя. - Что за глупости, - округлила глаза Анжелика, но голос ее предательски дрогнул. - Ты же сама прекрасно понимаешь, что все слухи, которые ходят вокруг его имени - просто глупые домыслы невежественных людей. - Боже! - наигранно всплеснула руками Ортанс. - С каких пор ты стала разбираться в подобных вещах? Мне кажется, еще совсем недавно ты говорила, что слишком глупа, чтобы уразуметь, о чем толкуют все эти профессора в Драгоценном дворце! - Его светлость умеет быть... убедительным, - тихо проговорила Анжелика и отвела в сторону глаза. - Ты просто слишком неопытна, - снисходительно произнесла Ортанс. - Подобному человеку, как граф де Пейрак, ничего не стоит заморочить тебе голову. Я же постараюсь как можно ближе сойтись с Франсуазой - она, в силу своего высокого положения, может быть очень полезной. И на твоем месте я постаралась бы сделать то же самое. Этим ты убьешь сразу двух зайцев - утихомиришь ее гнев, который вызвала своим глупым и неосторожным поведением в Ботрейи, и дашь понять ее мужу, что не намерена поощрять его ухаживания. - Это отвратительно, Ортанс! - с негодованием произнесла Анжелика. - Я никогда не поступлю так - мне неприятна одна мысль об общении с мадам де Пейрак. - Как знаешь, - махнула рукой сестра. - Тогда просто пообещай мне, что не будешь принимать никаких знаков внимания от ее супруга. - Обещаю, - процедила сквозь зубы Анжелика и обожгла сестру негодующим взглядом своих вмиг потемневших глаз. Но Ортанс не так-то легко было обескуражить. - Помни, я буду следить за тобой, Анжелика, и не дам наделать глупостей. Выйдешь замуж - можешь вести себя, как тебе заблагорассудится, но под крышей моего дома не место распутнице. Девушка фыркнула. - Спасибо, дорогая сестра, я всегда знала, что могу на тебя положиться. Твоя забота обо мне поистине безгранична! Вернувшись домой, она тотчас поднялась в свою комнату и в изнеможении упала на кровать. Весь этот сумасшедший день пронёсся перед ее глазами, заставляя вновь переживать ту полноту чувств, что ей довелось испытать. Прогулка по Тюильри, дуэль между маркизом де Монтеспаном и господином де Лозеном, величественный Ботрейи, ослепительная и невыносимо высокомерная мадам де Пейрак, и, наконец, сам господин де Пейрак, ее муж... Анжелике почему-то и в голову не могло прийти, что граф женат, хотя в этом не было ничего удивительного. Но он был так свободен в общении, так независим, что невозможно было представить себе кого-то рядом с ним. Даже его жена, обладающая, несомненно, всеми достоинствами, высоко ценимыми в свете, казалась бесконечно далекой ему, словно их и не связывали священные узы брака. Анжелика вспомнила, как граф подчеркнуто-холодно представил супругу гостям, не протянул руку, чтобы помочь ей спуститься с лестницы, и предпочел остаться в прихожей с ней, Анжеликой, дабы рассказать своей гостье подробнее об убранстве дома, а не сопроводить мадам де Пейрак к столу. Анжелика подперла голову руками и устремила мечтательный взгляд в окно, за которым уже сгущались сумерки. С каким воодушевлением граф рассказывал ей о долгих спорах, которые вел с архитектором, предлагавшим ему более традиционную планировку дома, и о том, как настоял на том, чтобы парадная лестница разделялась на два закругленных крыла, соединенных сверху галереей, что придало величественному холлу легкость и добавило пространства. Высокий потолок его украшала роспись, выполненная столь искусно, что казалось, будто бескрайнее синее небо с тщательно прорисованными облаками и фигурами древнегреческих божеств раскинулось над Анжеликой и графом де Пейраком подобно огромному шатру. В центре композиции находилась, как объяснил ей хозяин дома, вечно юная богиня любви Афродита, что родилась из морской пены и в сиянии своей несравненной красоты ступила на песчаный берег острова Кипр, где Оры* в золотых диадемах увенчали её золотым венцом, украсили золотым ожерельем и серьгами. С волнением Анжелика разглядела в склоненном к ней лице богини свои черты, словно она посмотрелась в зеркало, и сердце ее учащенно забилось. Девушка бросила быстрый взгляд на своего спутника, и он, как будто прочитав ее мысли, понимающе улыбнулся ей... Дав Анжелике в полной мере налюбоваться окружающим ее великолепием, граф увлек девушку за собой в столовую, где их ожидали пышно сервированный стол, благоухающие букеты живых цветов, расставленные в вазах на белоснежной скатерти, столовые приборы из вермели, многочисленные и разнообразные блюда, разносимые бесшумно скользящими по мозаичному полу слугами. На секунду застыв на пороге, Анжелика вдруг услышала неожиданное предложение графа стать его соседкой по столу, что вызвало у нее одновременно и растерянность, и радость - ей хотелось продолжить это столь приятное для нее общение: ведь, кто знает, когда им доведется увидеться вновь... Несмотря на всю галантность, которую проявлял по отношению к ней граф де Пейрак, Анжелика постоянно чувствовала обращенный на себя взгляд его жены, которая, казалось, с пристальным вниманием следит за каждым ее движением и словно ждет от нее какого-нибудь промаха. Это ужасно нервировало девушку, и когда она проявила свою невежественность в знании столового этикета, не сумев воспользоваться вилкой, Анжелика с досадой отметила в направленных на нее холодных, ярко-синих глазах мадам де Пейрак нотки презрения. Ей на помощь пришел хозяин дома, распорядившись принести гостье ложку, а после начал рассказывать девушке о кушаниях, что были поданы к обеду, и настаивал, чтобы она попробовала каждое из них. Некоторые Анжелика видела впервые, но по достоинству оценила их вкус и то, с каким тщанием и вниманием к деталям они были оформлены. - Поистине, ваш повар - настоящий волшебник, мессир, - проговорила Анжелика, обращаясь к графу, после того, как отведала утку под гранатовым соусом. - Вкус этого блюда так необычен... - Я обязательно передам ему ваши слова, сударыня, - с легким поклоном ответил Пейрак. - Несомненно, он будет на седьмом небе от счастья, узнав о том, как вы высоко оценили его старания. Она снова склонилась над тарелкой, а граф, немного помолчав, произнес: - Я еще раз хочу поблагодарить вас, мадемуазель де Сансе, за то, что вы помогли мне провести эксперимент в салоне у господина Скаррона. Думаю, если бы не ваша отзывчивость, мой оппонент выиграл бы спор. - Как это возможно, мессир де Пейрак? - она вскинула на него удивленые глаза. - Ваши рассуждения и глубокие познания должны были убедить гостей в вашей правоте. - Если бы вы не продемонстрировали всем присутствующим тогда столь наглядно свойства воздуха и не доказали на конкретном примере, что он - отнюдь не пустота, то, боюсь, месье Форжерон с присущим ему пылом обратил бы симпатии общества в свою сторону. Увы, - граф картинно развел руками, - нет смысла говорить о пустоте с теми, у кого она в голове. Анжелика, услышав эти слова, невольно рассмеялась, и тут же снова почувствовала на себе негодующий взгляд мадам де Пейрак. Графиня, видимо, желая переключить внимание мужа на себя, начала разговор о южной культуре, причем повела его в таком оскорбительном для графа ключе, что девушка, сидевшая рядом с ним, с беспокойством отметила, каким гневом вспыхнули черные глаза хозяина дома, и как его рука судорожно сжала салфетку, лежавшую перед ним на столе. Казалось, ссора, стремительно набиравшая обороты, должна была закончиться грандиозным скандалом, но граф де Пейрак, бросив быстрый взгляд на обращенное к нему лицо Анжелики и, вероятно, прочитав на нем сильнейшее волнение, внезапно перевел тему разговора, тем самым усмирив бушующие за столом страсти. Однако, несмотря на это, девушка все равно чувствовала витающую в воздухе напряженность, и, когда слуга подал ей наполненный доверху бокал рубиново-красного густого вина, она слишком резко протянула руку, чтобы принять его, и опрокинула содержимое себе на платье. Это была катастрофа. Механическим движением, словно заводная кукла, она взяла со стола салфетку и попыталась оттереть быстро расползающееся по юбке пятно, но с отчаянием понимала, что уже ничего нельзя поправить. Анжелика не смела поднять глаза, и только щеки ее горели предательским огнем, выдавая растерянность и замешательство девушки. Она слышала, что граф что-то говорит, но не могла уловить смысла его слов. И только тогда, когда госпожа де Пейрак величественно встала со своего места и предложила ей следовать за ней, Анжелика осознала, что хозяева желают, чтобы она поднялась наверх и привела себя в порядок, но от внезапно нахлынувшей дурноты не могла сдвинуться с места. Ей понадобилось немалое усилие, чтобы подняться из-за стола, и под сочувствующими взглядами графа де Пейрака и маркиза де Монтеспана, и возмущенного - Ортанс покинуть столовую. Наверху она пережила еще одно унижение, которое переполнило чашу ее терпения. Мадам де Пейрак так явно указала ей ее место, так изысканно посмеялась над ней, что Анжелика, ответив ей достаточно резко, поспешила как можно скорее покинуть и ее комнату, и этот роскошный отель. Стоя на ступенях особняка, она отчетливо осознала, что ей нет места среди этих людей - таких богатых, таких надменных, для которых она просто глупая провинциалка, не умеющая себя вести. А затем ее пронзила еще одна мысль, которая была ужаснее предыдущей: а что, если все внимание графа де Пейрака к ней, вся его учтивость не более чем игра, целью которой было вызвать недовольство его жены? Как же она ошибалась, думая, что супруги бесконечно далеки друг от друга! Напротив, они были настолько близки, что сделали ее частью своей интриги, разыграв, как пешку, и безжалостно смахнув с доски, когда партия была окончена... Ее начал бить озноб, Анжелика обхватила себя руками за плечи и сбежала по ступенькам крыльца вниз, на подъездную дорожку. Она дождется Ортанс здесь. Ни за что на свете она не вернется в этот дом, где царит его насмешливый хозяин со своей заносчивой супругой. И пусть думают о ней, что угодно! За всеми этими переживаниями Анжелика не услышала, как к ней спустился граф де Пейрак. Она почувствовала только, как ей на плечи мягко опускается плащ, и все тело, заледеневшее от осеннего ветра, окутывает блаженным теплом. - Вижу, вы решили подышать свежим воздухом, мадемуазель, - раздался у нее над ухом голос графа, который с мягкой улыбкой склонился к лицу девушки, тщетно пытаясь поймать ее взгляд. Зачем он пришел? Чего хотел от нее? Недоверие и обида на графа де Пейрака, порожденные ее недавними размышлениями, внезапно сплелись в душе Анжелики с чувством облегчения. Сама не зная почему, но она вдруг отчетливо ощутила, как ее заполняет спокойствием, заставляя выкинуть из головы все страхи и подозрения, в то время как мужчина просто стоял здесь, рядом с ней... Неужели лишь одно его присутствие способно так повлиять на неё? Боясь показать всю гамму чувств, что отражалась на ее лице, девушка, не оборачиваясь, поблагодарила графа за его любезность, но он не уходил, настойчиво пытаясь убедить ее вернуться к столу. Мало-помалу ему удалось вовлечь ее в разговор, но Анжелика еще не совсем пришла в себя, была слишком взвинчена, и не смогла сдержать слез при воспоминании о пережитом недавно оскорблении. И тут случилось невероятное. Мужчина, увидев одинокую слезинку, катящуюся по ее щеке, протянул руку к лицу девушки и осторожным движением стер ее, будто это было самым естественным жестом на свете. Почувствовав прикосновение его пальцев к своей коже, Анжелика испытала минутное замешательство, а потом безграничное умиротворение, будто именно этого ей и не хватало, чтобы успокоиться. Подняв на него взгляд, девушка утонула в темных глазах, смотрящих на нее с невероятной нежностью и заботой. Как она могла думать о нем, как о бессовестном лжеце, потешающемся над ней? Просто невероятно, как она была глупа! Словна вторя этой мысли, радостная улыбка расцвела на лице Анжелики, и она с волнением увидела, как граф улыбается ей в ответ... Когда они с сестрой уезжали, девушка с нетерпением ждала графа де Пейрака у кареты, чтобы попрощаться, но пылкий маркиз, о котором Анжелика уже успела позабыть, бросился к ней и склонился к ее руке. Она смущенно посмотрела на графа поверх головы господина де Монтеспана, но тот с равнодушным видом стоял на ступенях крыльца, а лицо его ничего не выражало. Подсаживая ее в карету, маркиз прошептал: - Я с нетерпением буду ждать нашей завтрашней встречи, мадемуазель. Возможно, вы будете более благосклонны ко мне и подарите хотя бы одну улыбку своему преданному поклоннику. Анжелика вспыхнула и отстранилась от молодого человека, глаза которого с восхищением смотрели на нее. - Прощайте, - пробормотала она, опускаясь на скамью в экипаже и откидываясь на спинку сиденья. Какое счастье, что этот день наконец-то закончился! Перебирая воспоминания одно за другим в памяти, Анжелика не заметила, как наступила ночь. Ее никто не беспокоил - не звал к ужину, не отвлекал разговорами, даже не подходил к двери, и девушка вдруг почувствовала себя чужой в доме сестры, чужой в этом лицемерном светском обществе, чужой в этом душном городе... Поднявшись с кровати, она зажгла свечу на туалетном столике и с грустью осмотрела залитое вином платье. В чем она завтра пойдет в Тюильри? С внезапным ожесточением Анжелика подумала, что если уж господин де Монтеспан так увлечен ею, то вполне удовлетвориться созерцанием того туалета, что она привезла из Пуату. Помнится, в салоне Нинон де Ланкло, где она появилась в нем впервые, она не заметила ни неодобрительных взглядов, ни откровенных насмешек в свой адрес. Значит, и маркиз не будет смотреть на нее косо. А если и будет, то тем лучше - она наконец-то избавится от его навязчивого внимания. Раздевшись и устроившись под одеялом, Анжелика свернулась клубочком, пытаясь согреться, и закрыла глаза. Слезы набухали на ее ресницах и стекали по щекам, отчего подушка вскоре намокла, но девушка не обращала на это никакого внимания. Теперь она могла плакать, не таясь, изгоняя из себя остатки переживаний, сомнений, смутных желаний и чаяний. Она была одинока, ее сердце отчаянно стремилось разделить жар другого сердца, губы жаждали поцелуев, а тело - тепла... На один краткий миг она почувствовала на своей щеке прикосновение ласковых пальцев, которое было настолько реальным, что девушка подскочила на постели и широко раскрыла глаза, желая увидеть, кто мог проникнуть в ее спальню, но вокруг была лишь темнота... _____________ *О́ры - богини времён года в древнегреческой мифологии, ведали порядком в природе. Дочери Зевса и Фемиды (либо дочери Гелиоса и Селены). Стражи Олимпа, то открывающие, то закрывающие его облачные ворота. Их называют привратницами неба.
toulouse: Здорово, спасибо) Но хочется узнать, что же было потом - а эта глава пересказ известных читателю событий глазами Анжелики.
полная версия страницы