Форум » Творчество читателей » Волею судьбы 7 » Ответить
Волею судьбы 7
Violeta: Эпиграф: Люди и сами отлично умеют творить зло, без какого бы то ни было вмешательства дьявола. Джоанн Харрис "Персики для месье кюре". Глава 1. Франсуаза. [more]Франсуаза расположилась на низеньком пуфике перед туалетным столиком, с нетерпением ожидая, пока Марго закончит колдовать над ее прической. Молодая женщина то барабанила пальцами по мраморной столешнице, то вдруг начинала перебирать украшения в тяжелом резном ларце, нервно надевая на тонкие пальцы изящные кольца и тут же снимая их, прикладывала к мочкам ушей изумительной работы серьги, а к белоснежной груди - роскошные колье. Было видно, что ее совсем не интересует то, что она видит в зеркале, скорее, она желала отвлечься от тягостных мыслей, владеющих ею. Наконец, раздраженно захлопнув крышку ларца, Франсуаза произнесла: - Марго, мессир граф у себя? - Нет, мадам, его милость изволили отбыть еще рано утром, - голос горничной звучал ровно, но графине послышалась в нем легкая издевка. - Он просил что-то передать мне? - женщина изо всех сил сжала подвернувшийся ей под руку черепаховый гребень, борясь с желанием запустить им в гладкую поверхность зеркала, в отражении которого она видела невозмутимое лицо Марго. О, как она ненавидела эту деревенщину, которую муж приставил к ней, словно соглядатая. - Нет, госпожа графиня, - "как и всегда", словно издеваясь, крутилось в голове у Франсуазы окончание этой фразы. - Ты закончила? - она аккуратно отложила гребень в сторону. Только бы суметь сдержаться, только бы не закричать и не отхлестать эту дуреху по щекам... - Да, ваше сиятельство, - Марго отступила на шаг назад и застыла, сложив перед собой руки. На ее лице невозможно было прочесть никаких эмоций, она молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. - Позови девушек, пусть они помогут мне одеться. А ты можешь быть свободна. - Как будет угодно госпоже, - горничная слегка склонила голову и скрылась за дверью. - Дрянь, - прошипела ей вслед Франсуаза. - Вот бы ты грохнулась с лестницы и сломала себе шею, чертова гугенотка. В комнату, словно дуновение легкого ветерка, впорхнули две хорошенькие девушки-камеристки, которых молодая графиня наняла сразу же по приезду в Париж. - Ваше сиятельство, вы сегодня ослепительны! - прощебетала одна, а другая восхищенно прижала руки к груди. Франсуаза милостиво им улыбнулась. Приятное разнообразие после постного лица Марго. На кровати лежало приготовленное горничной платье. Темно-зеленое, из тяжелого узорчатого бархата, с пеной белоснежных кружев на рукавах и вышитым золотом и драгоценными камнями корсажем. По подолу тоже шла вышивка, к которой добавлялись маленькие жемчужинки, создающие изящный рисунок и придающие наряду некую воздушность. Платье было восхитительным, но совсем не нравилось Франсуазе. Муж в который раз проявил свое пренебрежение к ней, заказав гардероб, совершенно не согласуясь с ее желаниями. Вместе с тем, молодая женщина не могла упрекнуть супруга в отсутствии вкуса - она знала, что будет выглядеть в этом наряде обворожительно. Франсуазу захлестнуло раздражение: как же изысканно Жоффрей дал ей понять, сколь мало для него значит ее мнение, и что доставить ей удовольствие не входило в его планы, а скорее наоборот, в его поступке сквозило откровенное неуважение к ней. Когда же это произошло? Отчего так вышло, что теперь они с мужем стали чужими людьми, словно не было того счастливого времени, когда Франсуаза была для него королевой, Прекрасной дамой, когда он предугадывал каждое ее желание, исполнял любой каприз, убеждая ее в своем неизменном восхищении? Пока девушки осторожно надевали на нее роскошное платье, Франсуаза вспоминала тот вечер, когда узнала, что Жоффрей собирается уехать в столицу. Это случилось вскоре после визита его величества Людовика в Тулузу, во время которого молодой король гостил в Отеле весёлой науки и оказывал юной графине весьма красноречивые знаки внимания, восхищаясь ее красотой и выражая настойчивое желание поскорее увидеть их с мужем при дворе. Франсуаза была так счастлива, купаясь в лучах мужского внимания и бесконечного потока комплиментов, что не сразу заметила изменения в поведении супруга, который вдруг стал с ней холодно-вежлив и отстранён. Молодая женщина знала, что ревность не могла быть тому причиной, поскольку внимание к ее персоне со стороны многочисленных кавалеров всегда льстило графу, который с удовольствием отмечал полные неподдельного восхищения взгляды, обращённые на его жену. Поэтому Франсуаза решила, что все дело в увлечении мужем занятиями наукой. Жоффрей стал подолгу уединяться в своей лаборатории, все чаще оставаясь там до самого утра и напрочь забывая о прелестях юной супруги. Но это не сильно волновало ее до того момента, пока по Тулузе пожаром не пронеслась весть о его скором отъезде. Франсуаза тогда вбежала в его кабинет, сверкая глазами, и быстро заговорила: - Почему вы не сказали мне, что уезжаете? Граф холодно посмотрел на нее. По его губам скользнула саркастическая улыбка, которую она так ненавидела, и, лениво цедя слова, проговорил: - С каких пор, госпожа графиня, я должен ставить вас в известность о своих планах? Франсуаза задохнулась от возмущения. - Позвольте, сударь... Но граф, словно сочтя разговор законченным, направился к выходу из комнаты. Она схватила его за руку и заставила взглянуть себе в глаза. - Что происходит? Скажите же, Жоффрей, что между нами происходит? - Франсуаза, гордая до безумия, впервые говорила с просительной интонацией, ища в его темных глазах ответ на терзающий ее уже несколько недель вопрос. Он мучительно долго молчал, потом склонился к лицу жены, словно хотел ее поцеловать, и сказал: - Между нами? Между нами решительно ничего не происходит, мадам, - и, убрав ее руку с рукава своего камзола, ушел. Франсуаза долго стояла посреди комнаты, не в силах двинуться с места. В ее голове колоколом отдавались его последние слова: "между нами... ничего... не происходит... ничего...", и ей вдруг отчаянно захотелось убежать из этого роскошного дворца, от этого ставшего вдруг чужим мужчины, далеко-далеко, навсегда. В кабинет заглянула Марго и сдержанно проговорила: - Госпожа графиня, мессир граф велел передать вам, что завтра он уезжает в Париж, и вы будете сопровождать его. Прикажете собирать вещи? - Да, - Франсуаза обернулась к ней. Ее глаза лихорадочно заблестели. - Да, Марго, и немедленно! - она победно улыбнулась. Еще не все потеряно: Жоффрей берет ее с собой, он хочет, чтобы она была рядом с ним! А его внезапно изменившееся отношение к ней - это только плод ее разгоряченной фантазии. И вот теперь, стоя посреди комнаты в новом отеле, построенном, как еще недавно говорил муж, специально для нее, Франсуаза чувствовала, что потерпела сокрушительное поражение... Она непроизвольным жестом поднесла руку к груди, словно заново переживая то отчаяние, тот гнев, что испытала накануне. Мадам Скаррон, с оттенком легкой жалости поглядывая на подругу, поведала Франсуазе, что ее муж в открытую изменяет ей с женой герцога де Мерекура, и об этом судачит весь Париж, смакуя самые невероятные пикантные подробности. Она полночи прождала Жоффрея, чтобы объясниться с ним, но он так и не появился. Только под утро, когда ее сморил сон, муж буквально на несколько минут заехал в отель, чтобы переодеться, и снова отбыл. Теперь у Франсуазы словно открылись глаза: охлаждение, которое началось еще несколько месяцев назад в Тулузе, перешло в откровенное пренебрежение здесь, в Париже. С головой окунувшись в столичную жизнь, молодая графиня и сама первое время едва вспоминала о муже: приемы, балы, салоны, театры. В отсутствие вечно занятого супруга, все эти месяцы она предавалась радостям светской жизни, не замечая, как с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. В последнее время граф не ставил жену в известность о своих отлучках, не сопровождал ее на приемы, не интересовался, как она проводит свободное время. А разве она была против? Разве требовала его компании, искала его общества? Новость об измене мужа, ставшая достоянием парижского высшего света, прогремела, как гром среди ясного неба, выбив у Франсуазы почву из под ног. Таким возмутительным образом Жоффрей демонстрировал супруге свое равнодушие и презрение, ясно давая понять, что между ними все кончено. Может быть, ей стоило остаться в Тулузе? "И похоронить там себя за вышиванием?" - одернула саму себя Франсуаза. Перед ее глазами вдруг встало худое и бледное лицо Дианы де Грансень, изможденной долгими молитвами и пьяными выходками гуляки-мужа. Мать Франсуазы была благочестивой и верующей женщиной, которой приходилось мириться с разгульным образом жизни супруга, не стремящегося скрывать свои похождения. Благодаря слугам, одна из таких историй стала известна широкому кругу знакомых и со временем обрела ошеломительную популярность в модных салонах*. Неужели и ее ждет такая же участь: слышать о выходках неверного мужа и закрывать на них глаза? Ну нет! Она приехала в Париж блистать, и так оно и будет. Ничто не заставит ее уехать, пусть даже у Жоффрея в любовницах перебывают все потаскухи столицы! Но все же гордость молодой женщины была уязвлена. Франсуаза поклялась себе, что не будет, подобно своей матери, терпеть измены супруга. Она заставит Жоффрея уважать себя. И рано или поздно он поймет, как неосмотрительно с его стороны было так пренебрегать собственной женой и ранить ее чувства. Она из Мортемаров, а они не прощают обид и жестоко мстят своим обидчикам! Закончив утренний туалет, Франсуаза позвала Марго: - Вели заложить карету - я хочу навестить сестру, - не терпящим возражения голосом распорядилась она. - И еще, сегодня я не буду ужинать дома. Можешь так и передать господину графу. _____________ *Однажды ночью Габриель де Рошешуар, маркиз де Мортемар вернулся домой очень поздно, а его жена, как обычно ожидавшая его, в очередной раз не смогла удержаться от нравоучений и спросила: - Откуда вы явились? Вы так и будете проводить свою жизнь в компании с чертями? На что господин де Мортемар ответил: - Я не знаю, откуда я пришел, но я знаю, что мои черти в лучшем настроении, чем ваш ангел-хранитель. [/more]
List: адриатика пишет: А вы тоже пишите фанфик? List пишет:Были мы троянцы, был у нас Илион (с) Адриатика, прошу прощения, вчера еще и в цитаты играли, я в азарте и вам перекинула. Но хоть подходящую, я ее, кстати, в первый раз в Страже прочитала )). А насчет тетрадочки - это я для повышения образования Violeta, спасибо за маски, на мой взглдя, обе какие-то страшновастенькие... Я так понимаю, ни кузен, ни кузина не планировали на маскараде целоваться? Ну Фил, ладно, а Анж? List пишет: Блондинка, понимаешь! Светлячок пишет: Это вы про Фила? Не поверите, но да! Florimon пишет: Вот реально - второй раз уже не страшно. А в первый так пробрало, что я реально за Атенаис забеспокоилась. В перерывах между угрозами Атенаис уже и план разработала...
Violeta: Florimon пишет: Да в том то и дело, что пока одна болтовня. Как там говорится: "Ты сказал - я поверил, ты повторил - я засомневался, ты стал настаивать и я понял, что ты лжешь" Мне кажется, что это было явно лишним и не в стиле графа. Он словами на ветер не бросался, а в данной ситуации выглядит трепачем. Ты или выполни свою угрозу или не болтай лишнего. Вот реально - второй раз уже не страшно. А в первый так пробрало, что я реально за Атенаис забеспокоилась. А я ответственная - я перечитала обе сцены, чтоб так сказать по мере надобности внести коррективы Итак, - Напротив, - усмехнулся граф, - у нас есть множество тем для разговоров. Например, ваш отъезд в Тулузу... - Мой? - помимо воли воскликнула она. - Но вы говорили... - Или вы предпочтете стены монастыря? - вкрадчиво продолжил он, не обращая внимания на ее слова. - Говорят, королева Анна Австрийская недавно приобрела для бенедиктинок великолепный монастырь Валь-де-Грас. Кроме того, я слышал, что большим успехом пользуется и монастырь ордена визитандинок в Шайо. - Вы не посмеете, - сдавленным голосом проговорила Франсуаза. - Вы так уверены в этом? - он небрежно толкнул плечом дверь, заставив жену попятиться назад, и вошел в комнату. - Вы так набожны, душа моя, так благочестивы, что мне кажется неправильным заставлять вас вести бессмысленную и полную греховных развлечений жизнь здесь, в Париже. Тулуза вас тоже не привлекает, - Пейрак развел руками. - Что же остается? А потом он - раз! - и заговорил про прием. Т.е. мадам выдохнула - ой, пугает просто, да ну его, и уже у Фуке говорит сестре: - Видишь, несмотря на всю эту историю с Консьержери, он не запер меня в монастырь и не отправил назад в Тулузу, хотя имел полную возможность. Думаю, у меня еще есть шанс взять над ним верх. И потом уже во время танца, она, позабыв уже об его угрозе, сама поднимает эту тему: - Вы слишком много думаете о себе, моя дорогая, - граф водрузил шляпу обратно на голову и протянул супруге развернутую ладонь, на которую она едва ощутимо оперлась, - и ставите свои интересы выше моих, хотя, как мне кажется, добродетельная и примерная жена должна поступать ровно наоборот. - Чересчур покорные жены чаще всего оказываются в монастырях, где потом долгие годы замаливают грехи своих ветренных мужей, - холодно отозвалась Франсуаза, медленно двигаясь следом за мужем в заданном танцем темпе. - Там же оказываются и слишком строптивые, - с этими словами он склонился к ее руке, но она не почувствовала прикосновения его губ к своей коже - это была лишь дань вежливости, не более. - Поразмышляйте над этим, сударыня. И граф, что вполне обоснованно, снова напоминает ей о том, что она зарывается. Так что я решила оставить все, как есть. Светлячок пишет: На корабле грозился должок с неё не раз спросить да все как-то не спешил Во-во, если по тексту, то он раз десять ей про этот долг напоминал, а в итоге так и не взял с нее ничего Ну окромЯ супружеского за 15 лет List пишет: Violeta, спасибо за маски, на мой взглдя, обе какие-то страшновастенькие... Я так понимаю, ни кузен, ни кузина не планировали на маскараде целоваться? Ну Фил, ладно, а Анж? Ну это классические венецианские маски - вряд ли в то время были другие. Насчет целоваться - приподнять маску - секундное дело List пишет: В перерывах между угрозами Атенаис уже и план разработала... Ну а то - с Жофой без плана никак, с товарисчем вечно, как на пороховой бочке - то Кармен, то Анж, то Кантарини, то дуэль Должен же в семье хоть кто-то о будущем думать!
Florimon: Violeta пишет: Во-во, если по тексту, то он раз десять ей про этот долг напоминал, а в итоге так и не взял с нее ничего Раз такое дело - специально залезла в текст и просмотрела все их диалоги. Непосредственно про тот самый пресловутый "должок" он говорил в сцене перед снятием маски. До этого он лишь мимоходом обмолвился о нем в разговоре на палубе в первый вечер на "Голдсборо". Так что нет там никаких "раз десять".
Violeta: Florimon пишет: Раз такое дело - специально залезла в текст и просмотрела все их диалоги. Непосредственно про тот самый пресловутый "должок" он говорил в сцене перед снятием маски. До этого он лишь мимоходом обмолвился о нем в разговоре на палубе в первый вечер на "Голдсборо". Так что нет там никаких "раз десять". Ну в лоб - да, перед снятием маски, а так намеками - и в сцене из 5 тома, и на палубе. И еще бы говорил, не сними он маску Это ж какой повод долбать мадам, вах!
Леди Искренность: Спасибо за новенькое. Глава получилась очень динамичной, с большим количеством персонажей. Но чем дальше в лес, тем толще партизанытем меньше я в силах предположить, как вам удастся весь этот клубок комедии нравов распутать. Тем интереснее дальнейший сюжет. Тут и Фил - великолепный бог Марс, непонятно уже на кого внимание обративший, и царственная Атенаис, которая по-прежнему моя любимица, гордая и смелая, и ее "интересное положение", о котором стало известно все еще "девушке на вторых ролях", мадемуазель "А". Ну и над всей этой фантасмагорией Мастер наслаждения в своем репертуаре. Я, кстати, обожаю, когда мужчина так ведет себя в обществе, в том числе и мой. Молодчина. Даже Кармен не осталась без легкого намека на флирт с налетом привычной иронии.
Violeta: Леди Искренность пишет: Спасибо за новенькое. Глава получилась очень динамичной, с большим количеством персонажей. Но чем дальше в лес, тем толще партизанытем меньше я в силах предположить, как вам удастся весь этот клубок комедии нравов распутать. Тем интереснее дальнейший сюжет. Тут и Фил - великолепный бог Марс, непонятно уже на кого внимание обративший, и царственная Атенаис, которая по-прежнему моя любимица, гордая и смелая, и ее "интересное положение", о котором стало известно все еще "девушке на вторых ролях", мадемуазель "А". Ну и над всей этой фантасмагорией Мастер наслаждения в своем репертуаре. Я, кстати, обожаю, когда мужчина так ведет себя в обществе, в том числе и мой. Молодчина. Даже Кармен не осталась без легкого намека на флирт с налетом привычной иронии. Спасибо - рада, что снова тебя заинтересовала, а то после исповедальни я уже боялась, что ты забросишь чтение. Жофу я всегда пишу с любовью, Атенаис - звезда по жизни, а Анж так скромна, потому что у нее нет приобретенного в Тулузе светского лоска и титула графини, и только Фил пока - темная лошадка, посмотрим, как он вырулит свою линию. Эх, сама теперь уже и не знаю, с какой стороны к этому клубку подступиться
Bella: List пишет: Девушки, а средний возраст в те времена это сколько? взято с просторов: Матери Джульетты было 28. 16-летний Пушкин писал: "В комнату вошел старик лет 30". Марья Гавриловна из "Метели" Пушкина была уже немолода: "Ей шел 20-й год". Тынянов: "Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было 34 года, возраст угасания". Анне Карениной на момент гибели было 28 лет, старику мужу Анны Карениной - 48 лет (в начале описанных в романе событий всем на 2 года меньше). Вронскому было 28 лет ("начинающий плешиветь" - так Толстой описывал его). Старикану кардиналу Ришелье на момент описанной в "Трех мушкетерах" осады крепости Ла-Рошель было 42 года. У Толстого про "княгиню мариванну, старуху 36 лет". У Лермонтова в повести "Княгиня Лиговская": "Главным ее недостатком была бледность, как у всех петербуржских красавиц, и старость, девушке уж исполнилось 25. На радость нашим местным джентльменам." В 19 веке брачный возраст был для женщин 15-17 лет. Чехов: "На свадьбе младшей сестры Манюси 18 лет у старшей ее сестры Вари случилась истерика. Потому что этой старшей было уже 23, и время ее уходило, а может быть, уже ушло..." Гоголь: "дверь нам открыла старуха лет сорока". В те времена в русской литературе сплошь и рядом можно было прочесть, как женщина лет 30-35 надевала чепец, аки старушка, и вывозила на бал 15-летнюю дочь-невесту. Не случайно Татьяна Ларина в свои 18 лет уже считалась почти старой девой, и потому тетушки-нянюшки-кумушки сетовали: "Пора,пора бы замуж ей, ведь Оленька ее моложе". У Ги Бретона, который описывает французскую историю на любовных примерах, не только женщины считались пожилыми в 25 лет, но и мужчины в 30. Рожали тогда лет в 13-14, иногда в 12. Поэтому у 15-летней матери любовники менялись как перчатки и она смотрела свысока на 20-25-летнюю старуху. С тех пор времена изменились в истерично-целомудренную сторону (разительная разница в возрасте, когда теряют девственность). Еще, например, в другой литературе тех лет можно встретить выражения: "в комнату вошел глубокий старик с клюкой 40-ка лет отроду, его поддерживали под руки молодые мужчины 18 лет" или " она жила так долго, что придворные уже и не знали сколько этой фройлине лет. На самом же деле эта дряхлая женщина умерла в 50 лет от старости, а не от болезни". Или: "Король объявил своей королеве, что ссылает ее до смерти в монастырь ввиду старости. Он нашел себе молодую жену 13 лет, которую хочет сделать своей королевой. Обливаясь слезами, жена бросилась в ноги к своему повелителю, но старый король (ему было 30 лет) был непреклонен, он объявил ей о беременности своей новой возлюбленной" Зюскинд "Парфюмер": "...мать Гренуя, которая была еще молодой женщиной (ей как раз исполнилось двадцать пять), и еще довольно миловидной, и еще сохранила почти все зубы во рту и еще немного волос на голове, и кроме подагры, и сифилиса, и легких головокружений ничем серьезным не болела, и еще надеялась жить долго, может быть, пять или десять лет... сравниваю себя и мать Гренуя, как-то я хорошо сохранилась ... зубы, волосы... сифилиса нет... что-то со мной не так про чепец все заметили?
Bella: List пишет: Атенаис - чудо! Жалко графу не подходит это у нас они не подходят, а если реально, то очень гармоничная пара. Если с Пейрака сдуть розовый романтичнуй налет, то стервец еще тот... и с моральными аспектами у него очень даже эквивалентно супруге Violeta пишет: зачем флиртовал на зрителей работает? мол, все у нас в шоколаде- все видят? Анж так скромна, потому что у нее нет приобретенного в Тулузе светского лоска и титула графини так может пора бы ей уже пообтесаться? сколько она уже в Париже? к тому же, в Тулузе дамы хоть и были осторожны с ней, но все помнили, кто хозяйка дома, а в Париже она уже повращалась в разных салонах, по идее, давно пора сдвинуть Атенаис с пьедестала... титул маркизы ей пока не светит? а то было бы выигрышно, хотя бы в статусе "будущей маркизы", дайте народу пошептаться терзают смутные сомнения насчет персоны в костюме Домино... странный выбор для Анжелики, какая-нибудь нимфа или лесная фея подошло бы лучше... зачем ей полностью себя скрывать? сестрица наоборот старалась ее позаметней преподнести... может не Анж? а платочек ... от Арамиса остался
Леди Искренность: Violeta пишет: уже боялась, что ты забросишь чтение. Ни за что! Bella пишет: сравниваю себя и мать Гренуя, как-то я хорошо сохранилась ... зубы, волосы... сифилиса нет... что-то со мной не так Я тоже это читала. По книгам так выходит, но когда вспоминаешь, что тот же Пушкин только к 30 созрел к женитьбе, а Лозен что-то около 80-ти, то не верится, что все было так уж печально. Та же Нинон или Элеонора Аквитанская описаны красавицами до старости, и жили долго. Но в большинстве своем, конечно, если рожать с 15 лет ежегодно и жить без стоматологов и центрального отопления, можно к 30-ти стать бабушкой. Я вспоминаю фотки своей бабушки на свадьбе моих родителей. Ей там 45лет, а выглядит она на все 60
Violeta: Bella пишет: про чепец все заметили? Ну а то! Bella пишет: сравниваю себя и мать Гренуя, как-то я хорошо сохранилась Да и я в свои 36 тоже неплохо Bella пишет: это у нас они не подходят, а если реально, то очень гармоничная пара. Если с Пейрака сдуть розовый романтичнуй налет, то стервец еще тот... и с моральными аспектами у него очень даже эквивалентно супруге Не знаю... Он не придворный, не карьерист, ему чуждо тщеславие и желание дружить с "нужными" людьми... Да, он как и Атенаис, любит роскошь, грандиозные праздники, но скорее из любви к искусству, так сказать, а не чтобы пустить пыль в глаза. Внешне они очень похожи, не спорю - эпатажем, желанием выделиться, соригинальничать, но внутренне - между ними пропасть. И чем дальше, тем шире... Bella пишет: так может пора бы ей уже пообтесаться? сколько она уже в Париже? к тому же, в Тулузе дамы хоть и были осторожны с ней, но все помнили, кто хозяйка дома, а в Париже она уже повращалась в разных салонах, по идее, давно пора сдвинуть Атенаис с пьедестала... титул маркизы ей пока не светит? а то было бы выигрышно, хотя бы в статусе "будущей маркизы", дайте народу пошептаться Анж не вращается в тех кругах, куда имеет доступ Атенаис, и прекрасно помнит, что она - бесприданница в скромном платье. И вести себя так, как может позволить себе блистательная мадам де Пейрак, она не может - это будет выглядеть странно и отчасти вульгарно. Пока в копилке Анж только один светский прием - где ж она успела пообтесаться до принятой в свете нормы? Даже в каноне она все равно чувствовала себя не очень уверенно в роли первой дамы провинции, хоть и старалась соответствовать, а тут у нее навыков нет. Пока естественность - ее лучшая стратегия. А маркиз беден, у него ничего нет за душой, кроме титула, их союз не будет вопиющим мезальянсом. Вот когда его карьера при дворе пойдет в гору - то да! Bella пишет: на зрителей работает? мол, все у нас в шоколаде- все видят? Восхищаться хозяйкой дома - это долг каждого гостя, с Кармен он, по сути, и не флиртовал, а насмехался над ней, ну а почему танцевал с Атенаис - в его главе расскажу, но он точно с ней не флиртовал. Так что он чист, аки агнец Bella пишет: терзают смутные сомнения насчет персоны в костюме Домино... странный выбор для Анжелики, какая-нибудь нимфа или лесная фея подошло бы лучше... зачем ей полностью себя скрывать? сестрица наоборот старалась ее позаметней преподнести... может не Анж? а платочек ... от Арамиса остался От него, родимого - йэхх, всю интригу спалили! Леди Искренность пишет: Ни за что! Леди Искренность пишет: Я тоже это читала. По книгам так выходит, но когда вспоминаешь, что тот же Пушкин только к 30 созрел к женитьбе, а Лозен что-то около 80-ти, то не верится, что все было так уж печально. Та же Нинон или Элеонора Аквитанская описаны красавицами до старости, и жили долго. Но в большинстве своем, конечно, если рожать с 15 лет ежегодно и жить без стоматологов и центрального отопления, можно к 30-ти стать бабушкой. Примерно то же, что и сейчас - наследственность, уход за собой, уровень жизни... Та же жена Пушкина - второй раз вышла замуж после 30-ти и при наличии 4 детей, имела множество поклонников, от второго мужа еще 3 родила. Т.е. она и в 40 лет была хороша, о чем свидетельствует ее портрет 1851 г. После смерти Пушкина поклонников у нее было немало. Имена некоторых — неаполитанского дипломата графа Гриффео и, вероятно, Александра Карамзина — известны из писем Вяземского, в то время, по мнению некоторых пушкинистов, также очень увлечённого Натальей Николаевной. Арапова называет ещё двух претендентов на руку матери: Н. А. Столыпина и А. С. Голицына. И царь к ней благоволил. После семи лет вдовства вдова Пушкина выходит за генерала Ланского <…> ни у Пушкиной, ни у Ланского нет ничего, и свет дивится этому союзу голода с нуждою. Пушкина принадлежит к числу тех привилегированных молодых женщин, которых государь удостаивает иногда своим посещением. Недель шесть тому назад он тоже был у неё, и, вследствие этого визита или просто случайно, только Ланской вслед за этим назначен командиром Конногвардейского полка, что, по крайней мере временно, обеспечивает их существование Фото 1863 года, ей здесь 51 год. Она очень даже неплохо выглядит, благородно. Красота Пушкиной произвела впечатление в светском обществе Петербурга. Пушкин гордился светскими успехами жены. Современники отмечали сдержанность, почти холодность Натальи Николаевны, её неразговорчивость. Возможно, это происходило от её природной застенчивости и по причине настойчивого, не всегда дружественного внимания общества. По мнению писателя Николая Раевского, воспитанная вне Петербурга, она, как и позже её сёстры, довольно быстро освоилась в обществе, но так и не стала настоящей светской дамой. Он отмечал, что, как жена «первого поэта России», человека, имевшего не только друзей, но и врагов, Пушкина с самого начала оказалась в «нелёгком положении»: одни ожидали видеть в ней совершенство, другие — «искали в его жене недостатки, которые могли бы унизить самолюбивого поэта». Гораздо позднее она писала, что раскрывать свои чувства ей «кажется профанацией. Только бог и немногие избранные имеют ключ от моего сердца». Анж напомнило В последние дни Пушкина его жена, по словам друзей, не оставляла надежды на то, что он будет жить. Когда Пушкину стало хуже, он просил не скрывать его состояния от Натальи Николаевны: «Она не притворщица; вы её хорошо знаете, она должна всё знать». Несколько раз Пушкин звал жену, и они оставались наедине. Он повторял, что Наталья Николаевна невиновна в происшедшем и что он всегда ей доверял. Смерть мужа стала для Натальи Николаевны тяжёлым потрясением, она заболела. Но, несмотря на то состояние, в котором она находилась, Пушкина настояла, чтобы поэта похоронили в сюртуке, а не в камер-юнкерском мундире, который он ненавидел[K 33]. Пятница, день смерти мужа, стала траурным днём для Натальи Николаевны. До конца жизни в пятницу она никуда не выезжала, «предавалась печальным воспоминаниям и целый день ничего не ела». Т.е., я думаю, именно ее искренность в сочетании с красотой и привлекали Пушкина, да и не только его, и выгодно выделяли ее из сомна петербургских кокеток. Можно провести аналогию противостояния между Анж и Атенаис, как противопостояние между Натальей Николаевной и Идалией Полетикой. По воспоминаниям современников, « …она была известна в обществе как очень умная женщина, но с очень злым языком... Она олицетворяла тип обаятельной женщины не столько миловидностью лица, как складом блестящего ума, весёлостью и живостью характера, доставлявшего ей всюду постоянный, несомненный успех".
фиалка: А сюжет все круче! Столько линий появляется, уже на приключенческий роман тянет. Мне нравиться. А Атенаис решила повторить подвиг великих мучениц со львом? Святой Татьяны, например? Забавно: Св. Атенаис.
toulouse: фиалка пишет: А сюжет все круче! Да, особенно если не зацикливаться на "канонности" персонажей
Violeta: toulouse пишет: Да, особенно если не зацикливаться на "канонности" персонажей Ну хоть на 90%-то они канонные? Конечно, мое авторское видение на них влияет (плюс светино редакторское ), но ведь они узнаваемы? Или вообще все, окончательно стали независимыми от канона? фиалка пишет: А сюжет все круче! Столько линий появляется, уже на приключенческий роман тянет. Мне нравиться. Спасибо! Сама вот сижу - думаю, в какую сторону экшн двинуть. фиалка пишет: А Атенаис решила повторить подвиг великих мучениц со львом? Святой Татьяны, например? Забавно: Св. Атенаис. Да скорее всего она просто хотела показать всем свою крутость, невозмутимость - другая бы в обморок упала или с визгами убежала, а эта стоит, как скала, и небрежно треплет по холке царя зверей. Ее рейтинг до небес вырос в Париже - да и не только - и об этом еще год везде будут говорить. Чего ей, собственно, и надо...
Bella: Violeta пишет: Или вообще все, окончательно стали независимыми от канона? да шут с ним, с каноном! пишите, пишите, про своих, а потом по ним тоже фанфики напишем
toulouse: Bella пишет: да шут с ним, с каноном! пишите, пишите, про своих, а потом по ним тоже фанфики напишем Вот-вот. А то %% какие-то.
полная версия страницы