Форум » Творчество читателей » Волею судьбы 6 » Ответить
Волею судьбы 6
Violeta: Эпиграф: Люди и сами отлично умеют творить зло, без какого бы то ни было вмешательства дьявола. Джоанн Харрис "Персики для месье кюре". Глава 1. Франсуаза. [more]Франсуаза расположилась на низеньком пуфике перед туалетным столиком, с нетерпением ожидая, пока Марго закончит колдовать над ее прической. Молодая женщина то барабанила пальцами по мраморной столешнице, то вдруг начинала перебирать украшения в тяжелом резном ларце, нервно надевая на тонкие пальцы изящные кольца и тут же снимая их, прикладывала к мочкам ушей изумительной работы серьги, а к белоснежной груди - роскошные колье. Было видно, что ее совсем не интересует то, что она видит в зеркале, скорее, она желала отвлечься от тягостных мыслей, владеющих ею. Наконец, раздраженно захлопнув крышку ларца, Франсуаза произнесла: - Марго, мессир граф у себя? - Нет, мадам, его милость изволили отбыть еще рано утром, - голос горничной звучал ровно, но графине послышалась в нем легкая издевка. - Он просил что-то передать мне? - женщина изо всех сил сжала подвернувшийся ей под руку черепаховый гребень, борясь с желанием запустить им в гладкую поверхность зеркала, в отражении которого она видела невозмутимое лицо Марго. О, как она ненавидела эту деревенщину, которую муж приставил к ней, словно соглядатая. - Нет, госпожа графиня, - "как и всегда", словно издеваясь, крутилось в голове у Франсуазы окончание этой фразы. - Ты закончила? - она аккуратно отложила гребень в сторону. Только бы суметь сдержаться, только бы не закричать и не отхлестать эту дуреху по щекам... - Да, ваше сиятельство, - Марго отступила на шаг назад и застыла, сложив перед собой руки. На ее лице невозможно было прочесть никаких эмоций, она молча стояла, ожидая дальнейших распоряжений. - Позови девушек, пусть они помогут мне одеться. А ты можешь быть свободна. - Как будет угодно госпоже, - горничная слегка склонила голову и скрылась за дверью. - Дрянь, - прошипела ей вслед Франсуаза. - Вот бы ты грохнулась с лестницы и сломала себе шею, чертова гугенотка. В комнату, словно дуновение легкого ветерка, впорхнули две хорошенькие девушки-камеристки, которых молодая графиня наняла сразу же по приезду в Париж. - Ваше сиятельство, вы сегодня ослепительны! - прощебетала одна, а другая восхищенно прижала руки к груди. Франсуаза милостиво им улыбнулась. Приятное разнообразие после постного лица Марго. На кровати лежало приготовленное горничной платье. Темно-зеленое, из тяжелого узорчатого бархата, с пеной белоснежных кружев на рукавах и вышитым золотом и драгоценными камнями корсажем. По подолу тоже шла вышивка, к которой добавлялись маленькие жемчужинки, создающие изящный рисунок и придающие наряду некую воздушность. Платье было восхитительным, но совсем не нравилось Франсуазе. Муж в который раз проявил свое пренебрежение к ней, заказав гардероб, совершенно не согласуясь с ее желаниями. Вместе с тем, молодая женщина не могла упрекнуть супруга в отсутствии вкуса - она знала, что будет выглядеть в этом наряде обворожительно. Франсуазу захлестнуло раздражение: как же изысканно Жоффрей дал ей понять, сколь мало для него значит ее мнение, и что доставить ей удовольствие не входило в его планы, а скорее наоборот, в его поступке сквозило откровенное неуважение к ней. Когда же это произошло? Отчего так вышло, что теперь они с мужем стали чужими людьми, словно не было того счастливого времени, когда Франсуаза была для него королевой, Прекрасной дамой, когда он предугадывал каждое ее желание, исполнял любой каприз, убеждая ее в своем неизменном восхищении? Пока девушки осторожно надевали на нее роскошное платье, Франсуаза вспоминала тот вечер, когда узнала, что Жоффрей собирается уехать в столицу. Это случилось вскоре после визита его величества Людовика в Тулузу, во время которого молодой король гостил в Отеле весёлой науки и оказывал юной графине весьма красноречивые знаки внимания, восхищаясь ее красотой и выражая настойчивое желание поскорее увидеть их с мужем при дворе. Франсуаза была так счастлива, купаясь в лучах мужского внимания и бесконечного потока комплиментов, что не сразу заметила изменения в поведении супруга, который вдруг стал с ней холодно-вежлив и отстранён. Молодая женщина знала, что ревность не могла быть тому причиной, поскольку внимание к ее персоне со стороны многочисленных кавалеров всегда льстило графу, который с удовольствием отмечал полные неподдельного восхищения взгляды, обращённые на его жену. Поэтому Франсуаза решила, что все дело в увлечении мужем занятиями наукой. Жоффрей стал подолгу уединяться в своей лаборатории, все чаще оставаясь там до самого утра и напрочь забывая о прелестях юной супруги. Но это не сильно волновало ее до того момента, пока по Тулузе пожаром не пронеслась весть о его скором отъезде. Франсуаза тогда вбежала в его кабинет, сверкая глазами, и быстро заговорила: - Почему вы не сказали мне, что уезжаете? Граф холодно посмотрел на нее. По его губам скользнула саркастическая улыбка, которую она так ненавидела, и, лениво цедя слова, проговорил: - С каких пор, госпожа графиня, я должен ставить вас в известность о своих планах? Франсуаза задохнулась от возмущения. - Позвольте, сударь... Но граф, словно сочтя разговор законченным, направился к выходу из комнаты. Она схватила его за руку и заставила взглянуть себе в глаза. - Что происходит? Скажите же, Жоффрей, что между нами происходит? - Франсуаза, гордая до безумия, впервые говорила с просительной интонацией, ища в его темных глазах ответ на терзающий ее уже несколько недель вопрос. Он мучительно долго молчал, потом склонился к лицу жены, словно хотел ее поцеловать, и сказал: - Между нами? Между нами решительно ничего не происходит, мадам, - и, убрав ее руку с рукава своего камзола, ушел. Франсуаза долго стояла посреди комнаты, не в силах двинуться с места. В ее голове колоколом отдавались его последние слова: "между нами... ничего... не происходит... ничего...", и ей вдруг отчаянно захотелось убежать из этого роскошного дворца, от этого ставшего вдруг чужим мужчины, далеко-далеко, навсегда. В кабинет заглянула Марго и сдержанно проговорила: - Госпожа графиня, мессир граф велел передать вам, что завтра он уезжает в Париж, и вы будете сопровождать его. Прикажете собирать вещи? - Да, - Франсуаза обернулась к ней. Ее глаза лихорадочно заблестели. - Да, Марго, и немедленно! - она победно улыбнулась. Еще не все потеряно: Жоффрей берет ее с собой, он хочет, чтобы она была рядом с ним! А его внезапно изменившееся отношение к ней - это только плод ее разгоряченной фантазии. И вот теперь, стоя посреди комнаты в новом отеле, построенном, как еще недавно говорил муж, специально для нее, Франсуаза чувствовала, что потерпела сокрушительное поражение... Она непроизвольным жестом поднесла руку к груди, словно заново переживая то отчаяние, тот гнев, что испытала накануне. Мадам Скаррон, с оттенком легкой жалости поглядывая на подругу, поведала Франсуазе, что ее муж в открытую изменяет ей с женой герцога де Мерекура, и об этом судачит весь Париж, смакуя самые невероятные пикантные подробности. Она полночи прождала Жоффрея, чтобы объясниться с ним, но он так и не появился. Только под утро, когда ее сморил сон, муж буквально на несколько минут заехал в отель, чтобы переодеться, и снова отбыл. Теперь у Франсуазы словно открылись глаза: охлаждение, которое началось еще несколько месяцев назад в Тулузе, перешло в откровенное пренебрежение здесь, в Париже. С головой окунувшись в столичную жизнь, молодая графиня и сама первое время едва вспоминала о муже: приемы, балы, салоны, театры. В отсутствие вечно занятого супруга, все эти месяцы она предавалась радостям светской жизни, не замечая, как с каждым днем они все больше отдаляются друг от друга. В последнее время граф не ставил жену в известность о своих отлучках, не сопровождал ее на приемы, не интересовался, как она проводит свободное время. А разве она была против? Разве требовала его компании, искала его общества? Новость об измене мужа, ставшая достоянием парижского высшего света, прогремела, как гром среди ясного неба, выбив у Франсуазы почву из под ног. Таким возмутительным образом Жоффрей демонстрировал супруге свое равнодушие и презрение, ясно давая понять, что между ними все кончено. Может быть, ей стоило остаться в Тулузе? "И похоронить там себя за вышиванием?" - одернула саму себя Франсуаза. Перед ее глазами вдруг встало худое и бледное лицо Дианы де Грансень, изможденной долгими молитвами и пьяными выходками гуляки-мужа. Мать Франсуазы была благочестивой и верующей женщиной, которой приходилось мириться с разгульным образом жизни супруга, не стремящегося скрывать свои похождения. Благодаря слугам, одна из таких историй стала известна широкому кругу знакомых и со временем обрела ошеломительную популярность в модных салонах*. Неужели и ее ждет такая же участь: слышать о выходках неверного мужа и закрывать на них глаза? Ну нет! Она приехала в Париж блистать, и так оно и будет. Ничто не заставит ее уехать, пусть даже у Жоффрея в любовницах перебывают все потаскухи столицы! Но все же гордость молодой женщины была уязвлена. Франсуаза поклялась себе, что не будет, подобно своей матери, терпеть измены супруга. Она заставит Жоффрея уважать себя. И рано или поздно он поймет, как неосмотрительно с его стороны было так пренебрегать собственной женой и ранить ее чувства. Она из Мортемаров, а они не прощают обид и жестоко мстят своим обидчикам! Закончив утренний туалет, Франсуаза позвала Марго: - Вели заложить карету - я хочу навестить сестру, - не терпящим возражения голосом распорядилась она. - И еще, сегодня я не буду ужинать дома. Можешь так и передать господину графу. _____________ *Однажды ночью Габриель де Рошешуар, маркиз де Мортемар вернулся домой очень поздно, а его жена, как обычно ожидавшая его, в очередной раз не смогла удержаться от нравоучений и спросила: - Откуда вы явились? Вы так и будете проводить свою жизнь в компании с чертями? На что господин де Мортемар ответил: - Я не знаю, откуда я пришел, но я знаю, что мои черти в лучшем настроении, чем ваш ангел-хранитель. [/more]
japsik: List пишет: Скорее - что дозволено Юпитеру List пишет: только Атенаис ему Монтеспана - как он ей Анжелику. Чтоб знала что он тоже не лыком шит. Не соглашусь. Тут принципиально важно, как Пейрак относится к женщине. Если б Анжелику кто хоть пальцем тронул - это одно, а другое дело - Атенаис. Я еще готова согласиться, что он мог бы поставить ее на место, если бы узнал, что она завела себе любовника и об этом стало известно его окружению... А так, как по мне, даже если бы он узнал о наличие тайного ухажера у жены, ему было бы наплевать. А тут так вообще поцеловались в карете, да и никто и не знал об этом. В любом случае, я вижу Пейрака, который решает эту проблему сам, ни слова не сказав женщине, вспомните Пон Бриана.
Florimon: List пишет: У них с Атенаис противостояние пошло, как я понимаю, с момента выкидыша, причем - довольно серьезное. И, кстати, графу бы, как умному, отступить, пусть погремушка гремит девушка развлекается, но не могет товарищ Тулузский - как только ему бросают вызов, он тут же ведется. Вроде посидел, охолов торшки, пардон, остыл немного, а только Атенаис ему Монтеспана - как он ей Анжелику. Чтоб знала что он тоже не лыком шит. Поэтому, в моем представлении это в характере. Но зря он это, ой зря... Конечно, противостояние. И стоят они друг против друга, как два барана, упершись рогами, и никто уже из принципа не предложит мировую. Биться будут до последнего. Но зачем граф раскрывает свои козыря? Ну, или может не совсем козыря, но то что дорого ему. И очень дорого. А тут он просто из мальчишеской мести, типа не задавайтесь графиня, дуэль вообще не из-за вас была, выдает все на гора. Не мог промолчать?
Bella: japsik пишет: Все его косяки у Голон связаны с наличием благоверной перед глазами, отвлекала его, вот мозг и отключался. нам как-то учительница объясняла закон сообщающихся сосудов: "одна голова хорошо, а две лучше- это не про мужчин. У них как у сообщающихся сосудов: когда к одной голове кровь приливает, то от другой "отливает", и результат зависит от того, куда прилило: либо Нобелевский лаурят, либо Казанова", что, собственно, мы и видим на примере Пейрака
Florimon: Bella пишет: "одна голова хорошо, а две лучше- это не про мужчин. У них как у сообщающихся сосудов: когда к одной голове кровь приливает, то от другой "отливает", и результат зависит от того, куда прилило: либо Нобелевский лаурят, либо Казанова", что, собственно, мы и видим на примере Пейрака Шикарная аналогия! Только у него это срабатывало исключительно на Анж. Со всеми остальными женщинами он не был замечен в этих приливах и отливах Bella, какая у вас красивая аватарка!
Bella: Florimon пишет: Bella, какая у вас красивая аватарка! спасибо, это часть картины- уменьшала до необходимых размеров. Олег Волегов
List: Bella пишет: нам как-то учительница объясняла закон сообщающихся сосудов: "одна голова хорошо, а две лучше- это не про мужчин. У них как у сообщающихся сосудов: когда к одной голове кровь приливает, то от другой "отливает", и результат зависит от того, куда прилило: либо Нобелевский лаурят, либо Казанова", что, собственно, мы и видим на примере Пейрака Прелесть! Нада запомнить и использовать далее по жизни Florimon пишет: Только у него это срабатывало исключительно на Анж. Со всеми остальными женщинами он не был замечен в этих приливах и отливах С женщинами - да. А если рассмотрим Атенаис как человека? Граф же не может пройти мимо человека, которого считает, скажем так "недостойным", чтоб не долбануть того мордой о кирпичную стену. Люди архиепископа, которых побили его слуги, племянник, Беше, Масно, по-хорошему, их же тоже не надо было задевать. Но нет - долбанем и посильнее. Он и Атенаис ударил по самому больному - по самолюбию, знал что это ее унизит страшно. А когда он "в раже", то об Анж он не думает даже будучи ее мужем, а уже тут...
toulouse: Bella пишет: так вот чем занимаются наши автор и редактор в "свободное" от написания фанфика время... а мы ждем и ждем продолжения Стыдно, девушки!
Violeta: Bella пишет: так вот чем занимаются наши автор и редактор в "свободное" от написания фанфика время... а мы ждем и ждем продолжения Да там страница текста от перса, ну час максимум на это тратится, на фик никак не влияет. japsik пишет: Я не знаю, согласна, звучит странно. Я и не говорю, что должно быть так, а не иначе. Я просто считаю, что Атенаис об этом знать точно не стоило, и поступок графа выглядит опрометчивым и не очень свойственным ему. В каноне такие поступки всегда были связаны с Анжеликой. Здесь без нее тоже не обошлось, но в данном конкретном эпизоде он вполне владеет собой, и у него было время обдумать ситуацию, чтобы понимать, что Атенаис достаточно даже намека, чтобы додумать ситуацию. Так зачем рисковать репутацией девушки, которую он хочет защитить? Граф действовал под влиянием момента, не называл никаких имен, плюс, зная тщеславие и щепетильность жены, он мог быть уверен, что она даже и не заикнется о его прредполагаемой связи с Анж. Думаю, в этой ситуации желание уколоть жену перевесило благоразумие. List пишет: Здесь я согласна полностью. В идеале, графу бы срочно перестроиться и заверить заразу в русских соболях, что дрался только из-за своей чести, на которую она допустила покушение в карете. Потому что с такой женой всегда нужно группироваться и спиной к стене стоять. Но с другой стороны, он же не всегда такой обстоятельный вон, арест проморгал, пожар в порту тоже.... Может, он мечтам о фее предавался, а тут жена, да еще и говорит что с другим целовалась.... Это мы знаем Атенаис такой, какой она стала при дворе, для него же она просто молодая женщина - не в меру честолюбивая, склонная к роскоши и блеску, занятая нарядами и салонами. Но вряд ли он считал ее опасной. Можно сказать, недооценил противника... List пишет: , а я просила первоначальный вариант, будет как "из неизданного". Но игнорировали мою просьбу относительно магнитофона Так нет его Я переписала и тот кусок удалила. Я ж в электронном виде пишу, не от руки. Florimon пишет: Тут я поддержу. Из всей главы только это и резануло. Граф опростоволосился хуже некуда. Куда девались его хваленая расчетливость и предвидение? Просто с потрохами сдал Анж в руки Атенаис. Да еще и так больно ударил по самолюбию последней. Не думаю, что Франсуаза простит, что ее променяли на какую-то "деревенщину". Теперь по логике она должна мстить тонко и изощренно, как только она умеет. Неужели нас ждет поход к Монвуазен? А так глава шикарная! Скандал потрясающий! И про трюфеля - просто блеск! Спасибо Еще раз повторюсь, у графа крышу снесло от наглости жены, единственное, что могло ее осадить - намек на Анж. Он им и воспользовался.
Violeta: List пишет: Я не думаю, что тут ревность. Скорее - что дозволено Юпитеру... У них с Атенаис противостояние пошло, как я понимаю, с момента выкидыша, причем - довольно серьезное. И, кстати, графу бы, как умному, отступить, пусть погремушка гремит девушка развлекается, но не могет товарищ Тулузский - как только ему бросают вызов, он тут же ведется. Вроде посидел, охолов торшки, пардон, остыл немного, а только Атенаис ему Монтеспана - как он ей Анжелику. Чтоб знала что он тоже не лыком шит. Поэтому, в моем представлении это в характере. Но зря он это, ой зря... Florimon пишет: Конечно, противостояние. И стоят они друг против друга, как два барана, упершись рогами, и никто уже из принципа не предложит мировую. Биться будут до последнего. Но зачем граф раскрывает свои козыря? Ну, или может не совсем козыря, но то что дорого ему. И очень дорого. А тут он просто из мальчишеской мести, типа не задавайтесь графиня, дуэль вообще не из-за вас была, выдает все на гора. Не мог промолчать? Не мог List пишет: С женщинами - да. А если рассмотрим Атенаис как человека? Граф же не может пройти мимо человека, которого считает, скажем так "недостойным", чтоб не долбануть того мордой о кирпичную стену. Люди архиепископа, которых побили его слуги, племянник, Беше, Масно, по-хорошему, их же тоже не надо было задевать. Но нет - долбанем и посильнее. Он и Атенаис ударил по самому больному - по самолюбию, знал что это ее унизит страшно. А когда он "в раже", то об Анж он не думает даже будучи ее мужем, а уже тут... И снова да! toulouse пишет: Стыдно, девушки! Стыдно
Леди Искренность: Прям шикарная глава. Атенаис по-прежнему лично мне жаль и мало в чем можно упрекнуть, так как ее поведение прямое следствие его отношения, не более. И как же согласна с этим высказыванием: Violeta пишет: И такой же несчастной была бы и Анж, если бы Жоффрей ее не полюбил.
Леди Искренность: А еще прекрасный пример того, куда могут зайти отношения, если оба в них самоуверенны, упрямы и претендуют на безоговорочное лидерство. И очень интересно было увидеть графа не глазами влюбленной женщины, которую восхищают все его привычки, устои и традиции (трубадуры, суды любви, трюфели пресловутые...), а глазами женщины, которую он основательно выбесил и обидел.
Violeta: Леди Искренность Спасибо за отзыв, рада, что глава понравилась
Леди Искренность: Не то слово как, я ее даже мужу прочитала.
Светлячок: Violeta пишет: Еще раз повторюсь, у графа крышу снесло от наглости жены, единственное, что могло ее осадить - намек на Анж. Он им и воспользовался. Ага-ага, ему тут главнее уколоть побольнее, а уже какими методами - вопрос другой. Он вон как Анж доводил на корабле: и детьми, и проституцией и Исмаилом, хотя знал, что не было ничего, так что тут для него результат важнее средств, которые он использует. List пишет: Он и Атенаис ударил по самому больному - по самолюбию, знал что это ее унизит страшно. А когда он "в раже", то об Анж он не думает даже будучи ее мужем, а уже тут...
List: Violeta, а я правильно поняла? Граф женился потому что через тестя можно было легализовать наплавленные драгметаллы? То есть он золото-серебро в Испанию не вывозил, а на месте плавил, а потом, пользуясь родственными связями "отмывал"? Как схема работала?
полная версия страницы