Форум » Творчество читателей » Тулузские хроники. » Ответить
Тулузские хроники.
Violeta: Нинон. [more]"Боже, ну какой же я дурак!" - в который раз за сегодняшнюю ночь думал про себя Жоффрей. Вернувшись из домика на Гаронне, он стремительно прошел к себе в комнату и что есть силы захлопнул за собой дверь. Никто из слуг не осмелился последовать за ним, даже Альфонсо. Рухнув в кресло у камина, Жоффрей закрыл глаза и погрузился в тяжелые раздумья. Чего он ждал? Что она обрадуется, узнав его под маской бродячего певца? Что сегодня он наконец-то покорит свою строптивую жену? Трижды дурак! Все, чего он добился, - это еще больше разозлил ее. Но ведь она была так нежна, так горячо отвечала на его ласки и поцелуи, пока не поняла, что это он... Черт возьми, его шутка вышла для него боком - теперь и Анжелика будет относиться к нему вдвойне осторожней, и он сам не сможет забыть то головокружительное блаженство, которое испытал, когда сжимал ее в своих объятиях и касался губами ее губ. Он встал и налил себе вина. Как он завтра увидится с ней? Что скажет? Что ответит она? Обольет его холодом и презрением? Он с удивлением осознал, что боится этой встречи. Неужели эта юная девушка настолько завладела его сердцем, что он совсем потерял голову и ведет себя, как неразумный мальчишка? Именно так. Жоффрей усмехнулся. Какой насмешкой обернулись для него все заветы трубадуров - он безнадежно влюблен в собственную жену и в буквальном смысле умирает у ее ног... Но он еще пока может держать себя в руках - она не должна знать, как сильно его задевает ее равнодушие. Никогда ему не приходилось прилагать столько усилий, чтобы завоевать женщину, а ведь Анжелика была его женой и принадлежала ему по закону. Он подошел к зеркалу и некоторое время разглядывал свое отражение в его темной глубине, освещенной лишь дрожащим пламенем свечи. Да, с его отталкивающей внешностью у него мало шансов увлечь эту капризную красавицу. А после сегодняшнего происшествия даже те слабые ростки интереса, которые вызывали в ней их разговоры о математике и прочих столь редко интересных женщинам вещах, окончательно увянут. И что теперь делать? Откровенно поговорить с ней? Написать ей письмо? Отправить ей подарок в знак своего раскаяния? Любым способом вернуть то хрупкое взаимопонимание, которое еще недавно было между ними... Нет, все, он больше не выдержит этой пытки - видеть ее, разговаривать с ней, слышать звук ее нежного голоса, ее серебристый смех, и вспоминать те восхитительные поцелуи, которые она дарила ему в беседке, жар ее тела, затуманенные страстью глаза, обращенные к нему... В самом деле, он же не святой - ежесекундно испытывать неодолимое влечение и усилием воли сдерживать его. Жоффрей был уверен, что вся его выдержка не спасет его завтра, когда ему придется встретиться с ней лицом к лицу, и он обязательно выдаст свое волнение. А еще больше его страшило то, что она в ужасе отшатнется от него, как тогда, в их первую брачную ночь. Вот этого он точно не перенесет. Лучше уж вообще тогда не видеть ее, просто сбежать куда-нибудь... Ну конечно же! Он уедет! Как же ему раньше это в голову не пришло? Прочь от этого безумия, этой ежедневной муки, хоть на некоторое время забыть о той боли, что уже долгое время терзает его сердце. Несколько недель назад он получил известие, что работы по строительству его парижского отеля подходят к концу. Прекрасный повод, чтобы покинуть Тулузу. Надо только оставить распоряжения Андижосу относительно Анжелики и написать ей короткую записку с извинениями. Он подошел к бюро, достал лист бумаги, чернильницу и перо. Что же написать? Что он раскаивается в случившемся накануне? Что сожалеет, что вынужден покинуть ее на некоторое время? Все выглядело ужасно глупо и не отражало даже сотой доли тех чувств, которые он испытывал. На крышке бюро лежал бархатный футляр с подарком, который он так и не решился отдать ей - фероньерка, выполненная в виде сверкающей жемчужной капли на маленькой золотой цепочке. Что ж, сейчас самый подходящий случай, чтобы подарить Анжелике это украшение. Он ничего не будет писать - пусть она сама решает, что он хотел сказать ей этим прощальным даром. Утром он узнал, что она так и не вернулась из домика на Гаронне. Тем лучше. Значит, он принял правильное решение - она не хочет его видеть, а он не испытывает желания разыгрывать перед ней спектакль, изображая любезного мужа, и вести себя так, словно вчера между ними ничего не произошло. - Андижос, друг мой, я доверяю вам на время моего отсутствия присматривать за госпожой де Пейрак. Она ничего не должна менять в своих привычках, может по-прежнему совершать утренние конные прогулки, а вечера посвящать приемам с маленьким балом. А если хочет, может уединяться в домике на Гаронне, - он немного помолчал. - Передайте ей, что она свободна и вольна устраивать свой досуг так, как пожелает. - Это все? - Нет, передайте ей еще вот это, - и граф протянул Бернару конверт, скрепленный его личной печатью, в котором лежала фероньерка. Дорога до Парижа прошла без происшествий. Прибыв в столицу, он тут же отправился в квартал Маре, чтобы оценить результат проделанных работ. Жоффрей с удовольствием отметил, что несмотря на огромные расходы на строительство, отель был в точности таким, каким он его задумывал. Плавные линии кованых решеток балконов и перил, напоминающих виноградные лозы, резные золоченые фризы, расположенные под карнизом, белоснежные статуи, украшающие сад, - все поражало воображение своей красотой и гармоничностью. Он на секунду пожалел, что с ним рядом нет Анжелики - ей наверняка бы понравился этот роскошный дом, построенный для нее. Да, для нее - он мысленно представил, как она гуляет по дорожкам парка, проводит рукой по искусно выкованным перилам лестницы, любуется чудесными мраморными скульптурами... Пейрак стиснул зубы - прекрасный и холодный дворец, в точности, как сердце его жены, пустой и не согретый пламенем любви... Он поднялся по мраморным ступеням крыльца. На пороге его встретил Мансар, архитектор, и низко поклонился. - Мессир граф, приветствую вас. Надеюсь, вам нравится отель? - Да, господин Мансар, он великолепен. Вы учли все мои пожелания и при этом не утратили собственный стиль. Я очень доволен. Архитектор еще раз низко поклонился. - Желаете осмотреть дом изнутри? - Непременно. Идемте. Они прошлись по анфиладам галерей, залов и комнат, предназначенных для празднеств и приемов, поднялись на второй этаж и осмотрели все помещения там. - Господин граф, здесь много света и воздуха, могу с полной ответственностью заявить, что это одно из лучших зданий, которое я имел честь проектировать. - Вы превзошли сами себя, господин Мансар. - Самое время подумать об отделке. - Конечно. Я планирую отказаться от гобеленов - мне они кажутся несколько старомодными и слегка тяжеловесными, особенно в этом доме. - Полностью согласен с вами. Я сам хотел предложить вам деревянную обшивку, она только-только начала входить в моду. Граф кивнул. - В таком случае и фризы нужно будет выполнить в виде цветочных гирлянд, а стены задрапировать шелком. - Отличное решение. - Тогда, господин Мансар, нужно немедленно пригласить столяров-краснодеревщиков, обойщиков, золотых и серебряных дел мастеров. Кроме того, я желаю расписать потолки в малой и большой гостиной - нужно пригласить хорошего живописца. И как вы считаете, что больше подойдет сюда - паркет или мозаика? - Конечно же, паркет. Его можно изготовить из особых благоухающих сортов древесины, и комнаты наполнятся дивным ароматом. - Превосходно! Так и сделаем. Я приехал в Париж ненадолго, поэтому хотел бы, чтобы все вопросы по отделке были решены в ближайшие две недели. - Как вам угодно, господин де Пейрак. И еще, насчет молельни... Вы планируете устроить ее в доме? Граф широко улыбнулся. - Несомненно! Самую большую и богато украшенную во всем Париже! Менсар понимающе хмыкнул. - И конечно же, там будет небольшой секрет. Знатные господа часто организуют тайники в часовнях. - Я рад, что мы так хорошо понимаем друг друга. Вы найдете надежного человека для этой цели? - Можете положиться на меня, господин граф. Спустившись вниз, Пейрак любезно распрощался с архитектором и подозвал стоящего неподалеку старого слугу, Паскалу. - Все ли сделано, как я велел? Подземный ход готов? Тот низко поклонился. - Да, можете не беспокоиться - все исполнено в точности. Все рабочие, которые участвовали в строительстве, набирались в провинции и по окончании работ отправлялись обратно. Так что эта тайна известна в Париже только вам и мне. - Ты уверен? - Абсолютно. - Что ж, пойдем посмотрим. Они вышли из дома и прошли по аллее из подстриженных кустов, которая вела вглубь сада, к старой стене, где все по приказанию графа оставалось нетронутым, проникнутым духом средневековой поэзии. Колонна с отбитой верхушкой, пестрый щит у самой скамейки, старый колодец, покрытый куполом из кованого железа, — все это напоминало о пышности пятнадцатого столетия, когда квартал Маре представлял собой один огромный замок со множеством дворов — резиденцию французских королей и принцев. - Смотрите, - проговорил Паскалу, подходя к колодцу и устанавливая на дно большого деревянного ведра, окованного медью, предусмотрительно захваченную с собой лампу, и стал медленно опускать цепь, на которой оно висело. В свете лампы стали видны блестящие от сырости стенки колодца. Слуга остановил ведро на полпути. — Вот! Наклонившись, граф разглядел в стенке деревянную дверцу. Все было сделано по его задумке: если опустить ведро так, чтобы оно остановилось напротив, можно было открыть дверцу и пробраться в подземный ход. Жоффрей выпрямился. Паскалу поспешно заговорил: - Ход очень глубокий и проходит под погребами соседних домов. Он идет вдоль крепостных стен со стороны Бастилии и доходит до предместья Сент-Антуан, а там соединяется со старинными катакомбами и прежним руслом Сены. Граф ненадолго задумался, потом сказал: - Прекрасно, просто прекрасно, ты славно потрудился. Но там сейчас все застроено, границы Парижа сильно раздвинулись, возможно, стоит провести подземный ход дальше, до Венсенского леса? Там есть небольшая разрушенная часовня, надежно упрятанная от посторонних глаз. - Как будет угодно господину графу. - И еще, нужно прикрепить к стенкам колодца железные скобы. - Обязательно, мессир де Пейрак. - Я прикажу выдать тебе достойное вознаграждение. Ты славно потрудился. - Благодарю вас, монсеньор, вы очень щедры к старому Паскалу. Граф похлопал слугу по плечу и вернулся в дом. Еще раз обойдя все комнаты, он остановился посреди небольшого салона на втором этаже. Он подошел к огромному камину и провел рукой по вензелю, украшающему его. Два мраморных льва, поддерживающих каминную полку, равнодушно взирали на хозяина дома. Граф прикрыл глаза и на секунду представил, как эта комната наполнится мебелью и роскошными безделушками, потолок украсит роспись, а стены - шелковые панели и светильники, излучающие мягкий, чуть приглушенный свет. А в глубине будет стоять кровать с роскошным тяжелым балдахином из брокатели, на которой будет спать его жена, разметав по подушке свои золотистые волосы. Он склонится над ней и проведет кончиками пальцев по ее щеке, а потом прильнет к полураскрытым губам... Да что же это такое! Он в сердцах ударил кулаком по каминной полке, на которую опирался. Даже здесь, за сотни лье от Тулузы, мысли об Анжелике не оставляли его. Нет, ему нужно срочно отвлечься, иначе он сойдет с ума. Почему бы не поехать к Нинон? Да, прекрасная куртизанка наверняка найдет, чем развлечь его. Изящная, превосходно сложенная брюнетка, с лицом ослепительной белизны, с лёгким румянцем, с большими синими глазами, в которых одновременно сквозили благопристойность, рассудительность, безумие и сладострастие, с восхитительными зубами и очаровательной улыбкой, Нинон держалась с необыкновенным благородством, обладая поразительной грацией манер. Она протянула графу руку для поцелуя и кокетливо осведомилась: - Почему вы так давно вы не были у меня? Я сердита на вас, мессир де Пейрак! - Ах, не будьте слишком жестоки! Я приехал в Париж, только чтобы увидеться с вами, прекрасная богиня! - шутливо ответил Жоффрей, жестом подзывая слугу. - И я не забыл привести вам подарок, который, уверен, порадует вас. Он развернул легкую шелковую ткань и с поклоном протянул Нинон лютню. Она вскинула на него восхищенные глаза. - О Боже, граф, вы просто волшебник! - Этот чудесный инструмент я заказал в Болонье. Он легок и и у него великолепное звучание, и я льщу себя надеждой, что вы продемонстрируете мне всю виртуозность игры на нем. - Несомненно, граф, - Нинон чуть понизила голос. - Вы можете остаться после ужина и я буду играть только для вас... Он взял ее руку и поднес к губам, а потом быстро перевернул и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони. Молодая женщина вспыхнула и поспешно прикрыла лицо веером. - Не будьте дерзки, граф! - Если я и дерзок, то причиной тому - ваша несравненная красота, - склонился в поклоне Пейрак. - Я не могу долго сердиться на вас, вы так милы, - рассмеялась Нинон. - Итак, до вечера, месье... - Я буду считать минуты до нашей встречи, - Жоффрей слегка кивнул ей и прошел в салон, где уже собрался весь свет Парижа. Все головы, как по команде, повернулись к нему. Граф обвел присутствующих внимательным взглядом и улыбнулся, услышав громкий шепот: "О, этот тот самый знаменитый Лангедокский хромой!" - Приветствую вас, господа! - Мессир де Пейрак! - к нему тут же устремились старые знакомые, наперебой восхищаясь тем, что он приехал в столицу и сетуя, что его давно не было видно. Раздался чей-то голос: - Говорят, вы недавно женились, граф? Ваша очаровательная супруга приехала вместе с вами? - Увы, мадам де Пейрак осталась в Тулузе. Отель, который я распорядился отделать для нее, еще не готов. - Можно не сомневаться, что когда он будет закончен, это будет самое прекрасное место в Париже! - Я думаю, что так оно и будет, ведь строительством руководил сам господин Менсар. По комнате прошел вздох восхищения. - И вы устроите прием по случаю новоселья? - Несомненно! Самый роскошный, какой можно только представить! Нинон зашла в салон и с улыбкой произнесла: - Господа, ужин подан. Мессир де Пейрак, я желаю, чтобы вы сидели рядом со мной. Мне не терпится услышать поскорее новости о том, как весело вы проводили время в вашем знаменитом Отеле Веселой Науки вдали от столицы. Говорят, праздники там великолепнее, чем у господина Фуке в Во? - Судить вам, прекрасная дама! Я расскажу все, как есть, а вы вынесете свой вердикт, - граф подошел к ней и протянул руку, чтобы сопроводить к столу. - И конечно же, вы споете для нас, - воскликнула Нинон, опираясь на протянутую ей ладонь. - Если вам будет угодно, - с поклоном произнес Жоффрей. Поздно вечером, когда гости разошлись, служанка провела графа в покои хозяйки дома. Та полулежала на подушках низкого дивана и уже успела сменить тяжелое парадное платье на легкое домашнее. Мужчина опустился в кресло напротив и тихо сказал: - Ну вот мы и одни, Нинон. - Я рада, что ты приехал. Я могу по пальцам пересчитать людей, общение с которыми мне доставляет удовольствие, и ты - один из них. - Могу то же самое сказать о тебе, - граф достал из кармана сигару и раскурил ее. - Ах, как же я скучала по этому запаху табака, - мечтательно прикрыла глаза Нинон. - И по тебе... Жоффрей промолчал. - Ты женился? - Да, и уже достаточно давно. - Она красива? - Как ангел, - Пейрак усмехнулся и сжал рукой подлокотник кресла. Глаза Нинон разгорелись и она подалась вперед. - Расскажи мне о ней. - А что ты хочешь узнать? - Все. Откуда она, как ее зовут, и как ей удалось покорить твое сердце, - она рассмеялась. Жоффрей нахмурился. - С чего ты это взяла? - Ах, мой дорогой, я слишком давно знаю тебя, и с уверенностью могу сказать, что сейчас ты безумно влюблен. В собственную жену, - она покачала головой. - Возможно ли это? - Еще год назад я бы сказал, что нет. - Как интересно! - Нинон встала, налила в бокалы вино и один из них протянула графу. - Ну же, расскажи мне все. - Я не знаю, что тебе сказать кроме того, что я люблю ее, а она меня - нет, - Жоффрей единым махом опрокинул в себя содержимое бокала. - Да... И я не знаю, что с этим делать... Я совсем не понимаю, чего хочет моя очаровательная жена. Она очень сдержанна и молчалива, и совсем не походит на других женщин. Представь себе, - граф слегка развеселился. - Ее увлекают разговоры о математике! Нинон закатила глаза. - Боже мой, о каких странных вещах ты толкуешь! Выбирай: либо любить женщину, либо понимать ее... Жоффрей расхохотался. - Как верно! Но загвоздка в том, что я и люблю ее, и хочу проникнуть в тайну ее изумрудных глаз... - Я думаю, что этого делать не стоит. Именно эта тайна так и привлекает тебя, разгадаешь ее - и потеряешь интерес к своей зеленоглазой красавице. Пейрак покачал головой. - Не думаю. Меня волнует все, что связано с ней. Я смотрю на нее и ловлю себя на мысли, что безумно хочу знать, о чем она думает, о чем мечтает... - Все женщины мечтают только об одном, - задумчиво произнесла Нинон. - О любви... А ты всегда славился своими любовными победами и, не скрою, что я и сама когда-то поддалась твоему дьявольскому обаянию... Что же за невероятная женщина твоя жена, что до сих пор не ответила на твои чувства? - Вот и я задаю себе тот же вопрос. И пока я разбирался, что же она собой представляет, совсем потерял голову от любви к ней. - И сбежал в Париж, подальше от нее, - проницательно сказала Нинон. - Именно так. - Что ж, тут можно сказать только одно - препятствия в любви лишь усиливают ее. - Ты цитируешь Шамплена! - граф с изумлением посмотрел на нее. - И нахожу его слова очень верными. Влюбился бы ты так сильно, если бы она не была холодна с тобой? - Мне кажется, - медленно проговорил граф. - Что я любил ее еще до того как увидел. Именно ее я ждал долгие годы, искал во всех женщинах и не находил. И ее холодность нисколько не распаляет меня, а глубоко ранит. Да, Нинон, я стал совсем другим рядом с ней... - Какая же она счастливица, - прошептала женщина. - Я бы многое отдала, чтобы услышать от мужчины такие слова... Если ты хотя бы вполовину чувствуешь то, что говоришь, то рано или поздно она полюбит тебя. Нельзя не ответить на столь страстный призыв. - Только этого я и желаю... Что ж, Нинон, ты вселила в меня надежду. Я очень благодарен тебе, - сказал Жоффрей, вставая. - Я тоже благодарна тебе за откровенность, и знаю, что немногие удостаиваются чести узнать тайны твоего сердца, - она позвонила в колокольчик, вызывая служанку. - Мы еще увидимся до твоего отъезда? - Несомненно. Мы же должны дать повод для сплетен относительно наших близких отношений, - граф заговорчески улыбнулся и поцеловал ей руку. - Ты невыносим! - звонко расхохоталась Нинон. Он снял с правой руки кольцо с печаткой в виде маленького золотого крестика, заключенного в круг, и надел его на палец женщины. - Это еще один подарок вам, мой милый друг. В знак моей глубокой признательности... Нинон поднесла руку к глазам и прозрачный камень цвета ночи отбросил винно-красный отблеск на ее лицо. - Я желала бы принять такой подарок в знак вашей любви, граф, но увы, она мне не принадлежит. Так что я приму его в знак вашей дружбы, которая, поверьте, для меня не менее ценна... На пороге возникла служанка, и Жоффрей, отвесив женщине изящный поклон, удалился. Когда дверь за ним захлопнулась, Нинон тихо проговорила: - Желала бы я взглянуть хоть одним глазком на эту удивительную мадам де Пейрак... *** Он приехал в Тулузу рано утром и узнал, что госпожа графиня еще на прогулке. Он неторопливо прошелся по комнатам, остановился в зале для приемов и посмотрел на то место, на котором обычно сидела его очаровательная супруга во время трапез. Он перебирал в памяти ее изящные жесты, ее улыбки, которые она дарила собеседникам, и сердце его переполнялось радостью оттого, что совсем скоро он увидит ее. В галерее послышались быстрые легкие шаги и Жоффрей медленно повернулся ко входу. На пороге стояла Анжелика и он с волнением отметил, что глаза ее светятся счастьем и она смотрит на него с чувством, близким к восторгу. Жоффрей де Пейрак снял шляпу и, коснувшись земли плюмажем из красных и черных перьев, низко поклонился. Затем выпрямился и ослепительно улыбнулся. - Что же случилось с вами, мадам, во время моего отсутствия, и почему я вижу отражение радости на вашем лице, которая делает вас еще более прекрасной? Она смутилась и опустила глаза. - Ничего! Ничего не случилось, - а потом тихо добавила: - Вас долго не было. "Неужели?" - пронеслось в голове у Жоффрея. - "Неужели она скучала без меня?!" Неожиданно появилась толпа знакомых с возгласами приветствия и многочисленными вопросами, а садовники-мориски начали разносить цветы для праздника. Дворец Веселой Науки вновь ожил. Желая подразнить Анжелику, Жоффрей рассказал, что в Париже он пел у Нинон де Ланкло и подарил ее лютню: - Вы же знаете, что очаровательная жеманница превосходно играет на этом инструменте. Музыка царит в ее доме. Увидев, как внезапно омрачилось лицо жены и она бросила быстрый взгляд на его руку, где не хватало одного кольца, Пейрак преисполнился радости - черт возьми, да она ревнует! Он едва сдержался, чтобы не броситься к ней через всю комнату и не сжать ее в своих объятиях. Еще не время... Она сама придет к нему. И он сделает все, чтобы это произошло как можно скорее... --------------------------------------- Немного ревности - отличная приправа для пылкой любви... Жоффрей сидел за массивным дубовым бюро и просматривал письма, пришедшие утром, когда в кабинет вбежала разрумяненная после утренней конной прогулки Анжелика и весело проговорила: - Какие новости, дорогой? Он поднял глаза на жену и улыбнулся. Она была невероятно хороша в наряде для верховой езды - гибкая, стройная амазонка со слегка растрепанными золотистыми локонами и сверкающими изумрудными глазами. Сняв перчатки и небрежно бросив их на изящный столик, стоящий около двери, она быстро пересекла комнату и легким поцелуем коснулась его губ. Жоффрей показал ей письмо, которое держал в руках: - Это от Молина. Анжелика выпрямилась и скрестила руки на груди. - И что же он пишет? - Я смотрю, вы его недолюбливаете, - смеясь, проговорил граф. - А ведь именно ему мы обязаны нашим сегодняшним счастьем. - Он слишком много на себя берет и вмешивается в дела, которые его не касаются, - резко проговорила Анжелика. В ней вдруг ожил былой гнев, и она вспомнила, как еще совсем недавно отчаянно боролась со своим отцом и управляющим, желая избежать ненавистного брака с тулузским колдуном. Муж встал и привлек ее к себе. - Милая, что с вами? - Ничего, не обращайте внимания... Чего он хочет? Предлагает очередную выгодную сделку? - язвительно осведомилась Анжелика. - Полноте, к чему эта ирония? - граф укоризненно посмотрел на нее и покачал головой. - Нет. Он пишет, что маркиз дю Плесси-Белльер недавно скончался и поместье унаследовал его сын, Филипп. Не думаю, что эта новость каким-то образом может повлиять на наше с ним общее дело, но Молин все же решил поставить меня в известность относительно случившегося. - Филипп... - эхом повторила Анжелика и на нее внезапно обрушились воспоминания из детства - ее яростная ссора с юным красавцем маркизом в Монтелу, его презрительное "Баронесса унылого платья" и насмешки глупых пажей в Плесси, ее дрожащая рука в его руке... Жоффрей увидел, как внезапно потемнели глаза жены и она слегка закусила нижнюю губу. - Вы знакомы? - Да... Немного... Филипп дю Плесси - мой кузен, и мы несколько раз виделись в детстве... И я не могу сказать, что эти встречи меня радовали. Граф насмешливо посмотрел на нее. - А мне кажется, что тут дело в другом. Ну же, признавайтесь, дорогая, что вам нравился юный маркиз! Анжелика вспыхнула и возмущенно проговорила: - Какие глупости! Конечно же нет! Злой, заносчивый мальчишка! Он жестоко посмеялся надо мной и моими родными, когда был проездом у нас в замке, а потом еще раз... Мне казалось, что никого и никогда в жизни я так не ненавидела... - она махнула рукой. - Впрочем, неважно, все это было очень давно... - И тем не менее, вы до сих пор обижены и негодуете. Сдается мне, что кузен вам не просто нравился, вы были влюблены в него... - Жоффрей уже откровенно смеялся. - Он был красив? - Невероятно. Никогда в жизни я не видела такого красивого юношу... Но при этом он был высокомерен и ужасно груб со мной. Но вы правы... Возможно, я была влюблена в него... Немножко... - Немножко! Вы просто прелесть! Значит, не я первым покорил ваше гордое сердце? - граф улыбался, но Анжелика чувствовала его волнение. Она опустила ресницы. Руки мужа сильнее сжали ее талию. - Ну же, мадам, ответьте, - голос его слегка дрогнул. Анжелика обвила руками его шею и взглянула на вмиг посерьезневшее лицо. Никогда раньше он не смотрел на нее так... Или она просто не замечала. - Монсеньор, да вы ревнуете! - воскликнула она. - О, я просто в восторге! - и ее голос зазвенел от переполняющих ее нежности и счастья. - Немножко, - улыбнулся Жоффрей. - Ах, прекрасная дама, вы изрядно помучили меня, прежде чем подарить мне свое расположение, и теперь я невольно задаюсь вопросом - а не ваш ли красавец кузен был тому причиной? - Боже, я была такой глупой! Вы должны ненавидеть меня, - она смущенно потупилась. — Если вспомнить, сколько несчастий я претерпел из-за вас, трудно поверить, что я не держу на вас обиды. Но я не могу обижаться на вас, - тихо проговорил он, касаясь губами ее волос. - В вас моя жизнь. Она теснее прижалась к нему. Он любит ее. Любит настолько, что даже ревнует! Никогда, даже в самых смелых мечтах, она не могла представить себе такого. Его любовь всегда казалась ей чем-то невероятным, феерическим, исключительным подарком судьбы, и она втайне боялась, что однажды он оставит ее и отправится покорять новые вершины... Время от времени в ней просыпалась жгучая ревность к его прошлому, что очень забавляло мужа. А вот теперь он сам ревнует. Она приподнялась на цыпочки и прильнула губами к его губам. - Вы моя единственная любовь, дорогой сеньор, - тихо прошептала она. - И так будет всегда, пока бьется мое сердце... [/more]
japsik: МА МА пишет: Ну это детский сад был бы какой-то. Я все-таки думаю, что хотя отказ и задел графа, все-таки не до такой степени. Взрослый мужчина, успешный у дам тулузских. Да он посмеялся над ней. И все. А если бы она согласилась, то уверена, воспользовался своими супружескими правами, пытаясь сделать так, чтобы понравилось. И ей бы понравилось, кстати МА пишет: Все приходили не просто полежать, ноги раздвинув Это шедевр!!! А если серьезно МА пишет: испытывая определенную симпатию и желание близости. Вот и тут, речь не шла о платонической любви со стороны Анжелики, а о желании, страсти. Мол, ещё сами просить будете. Вот, и я о том же! Я не делю это на первичное и вторичное, потому что это все едино: сама пришла, потому что захотела, а захотела, потому что полюбила. Одно без другого невозможно
Светлячок: МА пишет: НО в книге нигде нет даже намека на то, что он хотел увидеть любовь в её глазах. А мне кажется, что эти слова говорят о том, что он хотел взаимности: — Вот так вы появились передо мной у стен Тулузы среди шумной музыки и танцев… Я догадывался, что вы боитесь меня… и возможно, поначалу меня это забавляло… Но случилось то, чего я не ожидал. Я увидел перед собой саму невинность, само очарование! Воплощение искренности и отваги. И вас, прекраснейшую из женщин, продали самому отвратительному, ужасному злодею! В тот день я испытал незнакомое мне доселе потрясение! Не знаю, было ли это тем, что поэты называют «озарением любви», «любовью с первого взгляда», но во мне одновременно бушевали восторг, уверенность и боль. Безжалостная стрела маленького бога Эроса пронзила меня в тот день. Я был охвачен гневом на тех, кто принес вас в жертву, не отдавая себе отчета, что я сам, без сожаления, участвовал в этом. Тогда, сидя рядом с вами в карете, — и пусть вы в ужасе отказывались замечать меня и цветы, которые я вам подарил, — я поклялся себе покорить вас… поклялся любить вас вечно… Думаю, здесь не просто про секс, но и про то, что хотел покорить ее во всех смыслах, чтобы не просто отдалась, но и влюбилась.
toulouse: Светлячок Откуда отрывок?
japsik: toulouse Ну конечно же новая версия Вставка после разборки с Массно
фиалка: List пишет: Почему нет? Цель первая - склонить девушку начать с ним личную жизнь. Вторая - сделать эту жизнь счастливой. Ну или ночь. Потому-то одно не возможно без другого. Заставить Анж полюбить - значит заставить прийти в его постель. Или Вы предлагаете ему только духовное общение? Что-то подобного за ним не водилось. Тогда зачем и девушке расписывать в беседке какое удовольствие она получит с тем кто ее разбудит? Нет же, ему не нужна любовь платоническая, совсем даже. Об этом он сам хорошо говорит, про противопоставление любви плотской любви духовной. И настаивал, что их нужно объединить А второе? Сама по себе «цель сделать счастливой ночь» невозможна без ее признания. Может быть ночь счастливой, если Анж не влюбилась? Без ее желания и его уверенности что она разделяет его чувства какая может быть у них «личную жизнь»? Поэтому и говориться о ночи как о закреплении полученного результата. А вы делите это как разные вещи, но попробуйте их поменять их местами у Вас ничего не получится. List пишет: Изначально нужно было чтобы пришла. Ведь вполне могла подойти со словами: я пришла, а он пожать плечами "я же говорил", повернуться и идти развлекаться с красивыми южными женщинами. А у него что пунктик? По Вашему он тогда получается просто каким то ущербным дегенератом. Вы ещё предложите чтобы он все это придумал вместе с этими тулузкими женщинами и теперь они дружно над ней поиздеваются. Для меня это не Жоффа. Даже не влюбись он, она его жена, мать будущего наследника и уже поэтому заслуживает уважения и я согласна с japsik пишет: Если бы он даже и не влюбился, то уж от секса бы точно не отказался. List пишет: Почему? Если бы нужно было наказать, ударить побольнее или унизить, я думаю, отказался бы запросто. Это скорее к Филе. Даже бесправных рабынь на Ср.море он не наказывал и не унижал. МА пишет: Да где же она поломала алгоритмы? Все сработало: подарки, беседки, наряды, беседы. Из необычного только сроки и темы бесед. В смысле могла бы и побыстрее. Так тут у девушки предубеждение. Не была бы женой все вообще было бы по золотому стандарту. ИМХО. Вот точно, сперва кормилица и пр. умники мозги всякой дрянью забили, а дальше всякие ужасы себе накрутила, что в постеле монстром будет. Вот поумнее стала, так Ре чуть ли в батистане не отдалась, так после его речей и взглядов поплыла.
фиалка: japsik пишет: Ну конечно же новая версия Ага, те самы, розовые.. .
japsik: Светлячок пишет: Не знаю, было ли это тем, что поэты называют «озарением любви», «любовью с первого взгляда», но во мне одновременно бушевали восторг, уверенность и боль. Вот-вот, сам не знал, что там у него случилось. Не ожидал, конечно, что ему такую красоту в жены отдали, вот чувства и разыгрались. Я, все эти новые вставки воспринимаю, как типичные лепетания влюбленных. Ах, я полюбил вас с первого взгляда, ну а что он должен был ей сказать, что был в восторге, что ему досталась такая красотка и был непрочь научить ее науке любви? А потом, она своей своенравностью влюбила его в себя? Конечно, с первого взгляда. Мне мой муж тоже так говорит
japsik: фиалка пишет: Потому-то одно не возможно без другого. Заставить Анж полюбить - значит заставить прийти в его постель. Или Вы предлагаете ему только духовное общение? Что-то подобного за ним не водилось. Тогда зачем и девушке расписывать в беседке какое удовольствие она получит с тем кто ее разбудит? Нет же, ему не нужна любовь платоническая, совсем даже. Об этом он сам хорошо говорит, про противопоставление любви плотской любви духовной. И настаивал, что их нужно объединить А второе? Сама по себе «цель сделать счастливой ночь» невозможна без ее признания. Может быть ночь счастливой, если Анж не влюбилась? Без ее желания и его уверенности что она разделяет его чувства какая может быть у них «личную жизнь»? Поэтому и говориться о ночи как о закреплении полученного результата. А вы делите это как разные вещи, но попробуйте их поменять их местами у Вас ничего получится. Вот это я и пыталась высказать, но, видимо, не получается. japsik пишет: Я не делю это на первичное и вторичное, потому что это все едино: сама пришла, потому что захотела, а захотела, потому что полюбила. Одно без другого невозможно Я тоже считаю для них обоих это абсолютно неотделимо.
Светлячок: фиалка пишет: Даже бесправных рабынь на Ср.море он не наказывал и не унижал. Так он их и не любил. А анж от него и в Любви, и в Искушении досталось. фиалка пишет: Вот поумнее стала, так Ре чуть не в батистане отдалась, так после его речей и взглядов поплыла. Наверное, не совсем правильно в вопросе сексуальной раскрепощённости сравнивать девственницу и искусную любовницу. Она там поплыла не потому что секса хотела, а потому что после пережитых кошмаров ее обняли, успокоили и дали понять, что она сейчас под защитой и ей ничего не угрожает. У неё моральное и физическое истощение, какой секс?
List: Дееевочки!!! Я ж не имела ввиду, что граф Анж пошлет! Я говорила о гипотетической ситуации, в которой граф, дабы долбануть девушку побольнее, может отказать ей, пардон, в сексе. Я себе это вполне могу представить. Вариант - как у Violeta в тюрьме с Атенаис. Не подходит такая, могу еще придумать. А уважение к жене как матери будущего наследника он бы проявлял, ИМХО, если б ее было за что уважать. Была б дура-дурой, лежала зажмурившись и зубы сцепив, пела псалмы на его судах любви или хвалила жутких северян, подозреваю - не уважал бы, роди она ему хоть дюжину. МА пишет: Да где же она поломала алгоритмы? Все сработало: подарки, беседки, наряды, беседы. Из необычного только сроки и темы бесед. На нынешний момент она уже пришла. И это СЕЙЧАС ясно - все сработало, только тянулось дольше. А в процессе она не приходила, реакции ожидаемой не было, поэтому, ИМХО, он вполне мог нервничать и размышлять - не получается, странно, почему, раньше же все в порядке было?? Дамы, еще раз - я ни в коем случае не претендую на образ решительного и несгибаемого. Обескураживали Пейрака ее отказы или нет, это личное ощущение каждого. Но на мой взгляд, вариант того, что граф сомневался, нервничал и не был уверен до конца больше сочетается с зеркалом в которое он пялился ночами, и "двадцатью разами, которые был готов" И повторюсь - мне такая постановка более человечной кажется.
фиалка: Светлячок пишет: У неё моральное и физическое истощение, какой секс? Ну, так наверно, прозвучало, но тут я имела ввиду не столько секс, сколько то, что потянуло ее к нему, очарована была и т.д. довольно быстро. Несмотря на ужас, смятение, истерику и пр. Так и в Тулузе познакомься вне брака, без всех напридуманных заморочек, быстрее сдалась бы. Светлячок пишет: Так он их и не любил. Так и List, рассматривала вариант когда бы не любил. List пишет: я, нервничал и не был уверен до конца больше сочетается с зеркалом в которое он пялился ночами, и "двадцатью разами, которые был готов" И повторюсь - мне такая постановка более человечной кажется. Так никто и не спорил, что так и было, но до определенного момента. Когда уже увидел что поддаётся, глаз с него не сводит, ревнует, тогда уже на смену не уверенности пришло твёрдое ощущение что будет его, дожмёт. List пишет: А уважение к жене как матери будущего наследника он бы проявлял, ИМХО, если б ее было за что уважать. Так речь об Анж. А тут порядочная девушка из благородной семьи, умница, искренняя, спокойная, за что ее не уважать? Она его не никак не опозорила, ведёт себя достойно, с ролью жены и хозяйки на все сто справляется. Ну не полюбили, что же теперь? Большинство браков были такими, но внешнее уважительное отношение сохранялось.
МА: Светлячок пишет А мне кажется, что эти слова говорят о том, что он хотел взаимности: цитата: — Вот так вы появились передо мной у стен Тулузы среди шумной музыки и танцев… Я догадывался, что вы боитесь меня… и возможно, поначалу меня это забавляло… Но случилось то, чего я не ожидал. Я увидел перед собой саму невинность, само очарование! Воплощение искренности и отваги. И вас, прекраснейшую из женщин, продали самому отвратительному, ужасному злодею! В тот день я испытал незнакомое мне доселе потрясение! Не знаю, было ли это тем, что поэты называют «озарением любви», «любовью с первого взгляда», но во мне одновременно бушевали восторг, уверенность и боль. Безжалостная стрела маленького бога Эроса пронзила меня в тот день. Я был охвачен гневом на тех, кто принес вас в жертву, не отдавая себе отчета, что я сам, без сожаления, участвовал в этом. Тогда, сидя рядом с вами в карете, — и пусть вы в ужасе отказывались замечать меня и цветы, которые я вам подарил, — я поклялся себе покорить вас… поклялся любить вас вечно… Думаю, здесь не просто про секс, но и про то, что хотел покорить ее во всех смыслах, чтобы не просто отдалась, но и влюбилась. Есть поговорка такая: " ради красного словца не пожалеешь и отца". По-моему сюда подойдет japsik пишет Я, все эти новые вставки воспринимаю, как типичные лепетания влюбленных. Ах, я полюбил вас с первого взгляда, ну а что он должен был ей сказать, что был в восторге, что ему досталась такая красотка и был непрочь научить ее науке любви? А потом, она своей своенравностью влюбила его в себя? Конечно, с первого взгляда. Вот, точно фиалка japsik Со всем согласна. Тандем безчепцовых не распался
List: Japsik пишет: типичные лепетания влюбленных. Ах, я полюбил вас с первого взгляда, ну а что он должен был ей сказать, что был в восторге, что ему досталась такая красотка и был непрочь научить ее науке любви? МА пишет: " ради красного словца не пожалеешь и отца". По-моему сюда подойдет Почему? Он трубадур, романтик, разве Анж не могла произвести впечатление, почему он не мог влюбиться? Солнце, цветы, девушка, на фею похожая. Мне новая версия не очень нравится, но конкретно данная вставка вполне в духе волшебника с пряниками.
japsik: List пишет: говорила о гипотетической ситуации, в которой граф, дабы долбануть девушку побольнее, может отказать ей, пардон, в сексе А я думаю любой другой он так бы не сказал Его зацепило, что именно она ему отказала, да не просто отказала, а была готова с балкона прыгнуть. А он-то очень был в ней очень заинтересован, то есть впервые оказался по ту сторону List пишет: Почему? Он трубадур, романтик, разве Анж не могла произвести впечатление, почему он не мог влюбиться? Солнце, цветы, девушка, на фею похожая Жоффа любил играть в трубадура, но романтиком он не был, имхо. Он умел делать романтичные жесты, но в розовых очках не ходил. Ну и никто не отрицает, что она его зацепила и впечатлила, да, но это чувство зачастую очень сложно описать, он сам это признает. Но женщине всегда лучше сказать, что это была любовь с первого взгляда МА пишет: Тандем безчепцовых не распался Кстати, про чепец! Зачётный, но вряд ли на такой чепец были деньги у служанки мэтра Берна
List: japsik пишет: А я думаю любой другой он так бы не сказал Его зацепило, что именно она ему отказала, да не просто отказала, а была готова с балкона прыгнуть. А он-то очень был в ней очень заинтересован, то есть впервые оказался по ту сторону Не уверена что поняла. Вы имели ввиду что ему ни разу не отказывали, ни разу не отказывала девушка, которая так понравилась или не отказывали столь горячо?
полная версия страницы