Форум » Творчество читателей » Тулузские хроники. » Ответить
Тулузские хроники.
Violeta: Нинон. [more]"Боже, ну какой же я дурак!" - в который раз за сегодняшнюю ночь думал про себя Жоффрей. Вернувшись из домика на Гаронне, он стремительно прошел к себе в комнату и что есть силы захлопнул за собой дверь. Никто из слуг не осмелился последовать за ним, даже Альфонсо. Рухнув в кресло у камина, Жоффрей закрыл глаза и погрузился в тяжелые раздумья. Чего он ждал? Что она обрадуется, узнав его под маской бродячего певца? Что сегодня он наконец-то покорит свою строптивую жену? Трижды дурак! Все, чего он добился, - это еще больше разозлил ее. Но ведь она была так нежна, так горячо отвечала на его ласки и поцелуи, пока не поняла, что это он... Черт возьми, его шутка вышла для него боком - теперь и Анжелика будет относиться к нему вдвойне осторожней, и он сам не сможет забыть то головокружительное блаженство, которое испытал, когда сжимал ее в своих объятиях и касался губами ее губ. Он встал и налил себе вина. Как он завтра увидится с ней? Что скажет? Что ответит она? Обольет его холодом и презрением? Он с удивлением осознал, что боится этой встречи. Неужели эта юная девушка настолько завладела его сердцем, что он совсем потерял голову и ведет себя, как неразумный мальчишка? Именно так. Жоффрей усмехнулся. Какой насмешкой обернулись для него все заветы трубадуров - он безнадежно влюблен в собственную жену и в буквальном смысле умирает у ее ног... Но он еще пока может держать себя в руках - она не должна знать, как сильно его задевает ее равнодушие. Никогда ему не приходилось прилагать столько усилий, чтобы завоевать женщину, а ведь Анжелика была его женой и принадлежала ему по закону. Он подошел к зеркалу и некоторое время разглядывал свое отражение в его темной глубине, освещенной лишь дрожащим пламенем свечи. Да, с его отталкивающей внешностью у него мало шансов увлечь эту капризную красавицу. А после сегодняшнего происшествия даже те слабые ростки интереса, которые вызывали в ней их разговоры о математике и прочих столь редко интересных женщинам вещах, окончательно увянут. И что теперь делать? Откровенно поговорить с ней? Написать ей письмо? Отправить ей подарок в знак своего раскаяния? Любым способом вернуть то хрупкое взаимопонимание, которое еще недавно было между ними... Нет, все, он больше не выдержит этой пытки - видеть ее, разговаривать с ней, слышать звук ее нежного голоса, ее серебристый смех, и вспоминать те восхитительные поцелуи, которые она дарила ему в беседке, жар ее тела, затуманенные страстью глаза, обращенные к нему... В самом деле, он же не святой - ежесекундно испытывать неодолимое влечение и усилием воли сдерживать его. Жоффрей был уверен, что вся его выдержка не спасет его завтра, когда ему придется встретиться с ней лицом к лицу, и он обязательно выдаст свое волнение. А еще больше его страшило то, что она в ужасе отшатнется от него, как тогда, в их первую брачную ночь. Вот этого он точно не перенесет. Лучше уж вообще тогда не видеть ее, просто сбежать куда-нибудь... Ну конечно же! Он уедет! Как же ему раньше это в голову не пришло? Прочь от этого безумия, этой ежедневной муки, хоть на некоторое время забыть о той боли, что уже долгое время терзает его сердце. Несколько недель назад он получил известие, что работы по строительству его парижского отеля подходят к концу. Прекрасный повод, чтобы покинуть Тулузу. Надо только оставить распоряжения Андижосу относительно Анжелики и написать ей короткую записку с извинениями. Он подошел к бюро, достал лист бумаги, чернильницу и перо. Что же написать? Что он раскаивается в случившемся накануне? Что сожалеет, что вынужден покинуть ее на некоторое время? Все выглядело ужасно глупо и не отражало даже сотой доли тех чувств, которые он испытывал. На крышке бюро лежал бархатный футляр с подарком, который он так и не решился отдать ей - фероньерка, выполненная в виде сверкающей жемчужной капли на маленькой золотой цепочке. Что ж, сейчас самый подходящий случай, чтобы подарить Анжелике это украшение. Он ничего не будет писать - пусть она сама решает, что он хотел сказать ей этим прощальным даром. Утром он узнал, что она так и не вернулась из домика на Гаронне. Тем лучше. Значит, он принял правильное решение - она не хочет его видеть, а он не испытывает желания разыгрывать перед ней спектакль, изображая любезного мужа, и вести себя так, словно вчера между ними ничего не произошло. - Андижос, друг мой, я доверяю вам на время моего отсутствия присматривать за госпожой де Пейрак. Она ничего не должна менять в своих привычках, может по-прежнему совершать утренние конные прогулки, а вечера посвящать приемам с маленьким балом. А если хочет, может уединяться в домике на Гаронне, - он немного помолчал. - Передайте ей, что она свободна и вольна устраивать свой досуг так, как пожелает. - Это все? - Нет, передайте ей еще вот это, - и граф протянул Бернару конверт, скрепленный его личной печатью, в котором лежала фероньерка. Дорога до Парижа прошла без происшествий. Прибыв в столицу, он тут же отправился в квартал Маре, чтобы оценить результат проделанных работ. Жоффрей с удовольствием отметил, что несмотря на огромные расходы на строительство, отель был в точности таким, каким он его задумывал. Плавные линии кованых решеток балконов и перил, напоминающих виноградные лозы, резные золоченые фризы, расположенные под карнизом, белоснежные статуи, украшающие сад, - все поражало воображение своей красотой и гармоничностью. Он на секунду пожалел, что с ним рядом нет Анжелики - ей наверняка бы понравился этот роскошный дом, построенный для нее. Да, для нее - он мысленно представил, как она гуляет по дорожкам парка, проводит рукой по искусно выкованным перилам лестницы, любуется чудесными мраморными скульптурами... Пейрак стиснул зубы - прекрасный и холодный дворец, в точности, как сердце его жены, пустой и не согретый пламенем любви... Он поднялся по мраморным ступеням крыльца. На пороге его встретил Мансар, архитектор, и низко поклонился. - Мессир граф, приветствую вас. Надеюсь, вам нравится отель? - Да, господин Мансар, он великолепен. Вы учли все мои пожелания и при этом не утратили собственный стиль. Я очень доволен. Архитектор еще раз низко поклонился. - Желаете осмотреть дом изнутри? - Непременно. Идемте. Они прошлись по анфиладам галерей, залов и комнат, предназначенных для празднеств и приемов, поднялись на второй этаж и осмотрели все помещения там. - Господин граф, здесь много света и воздуха, могу с полной ответственностью заявить, что это одно из лучших зданий, которое я имел честь проектировать. - Вы превзошли сами себя, господин Мансар. - Самое время подумать об отделке. - Конечно. Я планирую отказаться от гобеленов - мне они кажутся несколько старомодными и слегка тяжеловесными, особенно в этом доме. - Полностью согласен с вами. Я сам хотел предложить вам деревянную обшивку, она только-только начала входить в моду. Граф кивнул. - В таком случае и фризы нужно будет выполнить в виде цветочных гирлянд, а стены задрапировать шелком. - Отличное решение. - Тогда, господин Мансар, нужно немедленно пригласить столяров-краснодеревщиков, обойщиков, золотых и серебряных дел мастеров. Кроме того, я желаю расписать потолки в малой и большой гостиной - нужно пригласить хорошего живописца. И как вы считаете, что больше подойдет сюда - паркет или мозаика? - Конечно же, паркет. Его можно изготовить из особых благоухающих сортов древесины, и комнаты наполнятся дивным ароматом. - Превосходно! Так и сделаем. Я приехал в Париж ненадолго, поэтому хотел бы, чтобы все вопросы по отделке были решены в ближайшие две недели. - Как вам угодно, господин де Пейрак. И еще, насчет молельни... Вы планируете устроить ее в доме? Граф широко улыбнулся. - Несомненно! Самую большую и богато украшенную во всем Париже! Менсар понимающе хмыкнул. - И конечно же, там будет небольшой секрет. Знатные господа часто организуют тайники в часовнях. - Я рад, что мы так хорошо понимаем друг друга. Вы найдете надежного человека для этой цели? - Можете положиться на меня, господин граф. Спустившись вниз, Пейрак любезно распрощался с архитектором и подозвал стоящего неподалеку старого слугу, Паскалу. - Все ли сделано, как я велел? Подземный ход готов? Тот низко поклонился. - Да, можете не беспокоиться - все исполнено в точности. Все рабочие, которые участвовали в строительстве, набирались в провинции и по окончании работ отправлялись обратно. Так что эта тайна известна в Париже только вам и мне. - Ты уверен? - Абсолютно. - Что ж, пойдем посмотрим. Они вышли из дома и прошли по аллее из подстриженных кустов, которая вела вглубь сада, к старой стене, где все по приказанию графа оставалось нетронутым, проникнутым духом средневековой поэзии. Колонна с отбитой верхушкой, пестрый щит у самой скамейки, старый колодец, покрытый куполом из кованого железа, — все это напоминало о пышности пятнадцатого столетия, когда квартал Маре представлял собой один огромный замок со множеством дворов — резиденцию французских королей и принцев. - Смотрите, - проговорил Паскалу, подходя к колодцу и устанавливая на дно большого деревянного ведра, окованного медью, предусмотрительно захваченную с собой лампу, и стал медленно опускать цепь, на которой оно висело. В свете лампы стали видны блестящие от сырости стенки колодца. Слуга остановил ведро на полпути. — Вот! Наклонившись, граф разглядел в стенке деревянную дверцу. Все было сделано по его задумке: если опустить ведро так, чтобы оно остановилось напротив, можно было открыть дверцу и пробраться в подземный ход. Жоффрей выпрямился. Паскалу поспешно заговорил: - Ход очень глубокий и проходит под погребами соседних домов. Он идет вдоль крепостных стен со стороны Бастилии и доходит до предместья Сент-Антуан, а там соединяется со старинными катакомбами и прежним руслом Сены. Граф ненадолго задумался, потом сказал: - Прекрасно, просто прекрасно, ты славно потрудился. Но там сейчас все застроено, границы Парижа сильно раздвинулись, возможно, стоит провести подземный ход дальше, до Венсенского леса? Там есть небольшая разрушенная часовня, надежно упрятанная от посторонних глаз. - Как будет угодно господину графу. - И еще, нужно прикрепить к стенкам колодца железные скобы. - Обязательно, мессир де Пейрак. - Я прикажу выдать тебе достойное вознаграждение. Ты славно потрудился. - Благодарю вас, монсеньор, вы очень щедры к старому Паскалу. Граф похлопал слугу по плечу и вернулся в дом. Еще раз обойдя все комнаты, он остановился посреди небольшого салона на втором этаже. Он подошел к огромному камину и провел рукой по вензелю, украшающему его. Два мраморных льва, поддерживающих каминную полку, равнодушно взирали на хозяина дома. Граф прикрыл глаза и на секунду представил, как эта комната наполнится мебелью и роскошными безделушками, потолок украсит роспись, а стены - шелковые панели и светильники, излучающие мягкий, чуть приглушенный свет. А в глубине будет стоять кровать с роскошным тяжелым балдахином из брокатели, на которой будет спать его жена, разметав по подушке свои золотистые волосы. Он склонится над ней и проведет кончиками пальцев по ее щеке, а потом прильнет к полураскрытым губам... Да что же это такое! Он в сердцах ударил кулаком по каминной полке, на которую опирался. Даже здесь, за сотни лье от Тулузы, мысли об Анжелике не оставляли его. Нет, ему нужно срочно отвлечься, иначе он сойдет с ума. Почему бы не поехать к Нинон? Да, прекрасная куртизанка наверняка найдет, чем развлечь его. Изящная, превосходно сложенная брюнетка, с лицом ослепительной белизны, с лёгким румянцем, с большими синими глазами, в которых одновременно сквозили благопристойность, рассудительность, безумие и сладострастие, с восхитительными зубами и очаровательной улыбкой, Нинон держалась с необыкновенным благородством, обладая поразительной грацией манер. Она протянула графу руку для поцелуя и кокетливо осведомилась: - Почему вы так давно вы не были у меня? Я сердита на вас, мессир де Пейрак! - Ах, не будьте слишком жестоки! Я приехал в Париж, только чтобы увидеться с вами, прекрасная богиня! - шутливо ответил Жоффрей, жестом подзывая слугу. - И я не забыл привести вам подарок, который, уверен, порадует вас. Он развернул легкую шелковую ткань и с поклоном протянул Нинон лютню. Она вскинула на него восхищенные глаза. - О Боже, граф, вы просто волшебник! - Этот чудесный инструмент я заказал в Болонье. Он легок и и у него великолепное звучание, и я льщу себя надеждой, что вы продемонстрируете мне всю виртуозность игры на нем. - Несомненно, граф, - Нинон чуть понизила голос. - Вы можете остаться после ужина и я буду играть только для вас... Он взял ее руку и поднес к губам, а потом быстро перевернул и запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони. Молодая женщина вспыхнула и поспешно прикрыла лицо веером. - Не будьте дерзки, граф! - Если я и дерзок, то причиной тому - ваша несравненная красота, - склонился в поклоне Пейрак. - Я не могу долго сердиться на вас, вы так милы, - рассмеялась Нинон. - Итак, до вечера, месье... - Я буду считать минуты до нашей встречи, - Жоффрей слегка кивнул ей и прошел в салон, где уже собрался весь свет Парижа. Все головы, как по команде, повернулись к нему. Граф обвел присутствующих внимательным взглядом и улыбнулся, услышав громкий шепот: "О, этот тот самый знаменитый Лангедокский хромой!" - Приветствую вас, господа! - Мессир де Пейрак! - к нему тут же устремились старые знакомые, наперебой восхищаясь тем, что он приехал в столицу и сетуя, что его давно не было видно. Раздался чей-то голос: - Говорят, вы недавно женились, граф? Ваша очаровательная супруга приехала вместе с вами? - Увы, мадам де Пейрак осталась в Тулузе. Отель, который я распорядился отделать для нее, еще не готов. - Можно не сомневаться, что когда он будет закончен, это будет самое прекрасное место в Париже! - Я думаю, что так оно и будет, ведь строительством руководил сам господин Менсар. По комнате прошел вздох восхищения. - И вы устроите прием по случаю новоселья? - Несомненно! Самый роскошный, какой можно только представить! Нинон зашла в салон и с улыбкой произнесла: - Господа, ужин подан. Мессир де Пейрак, я желаю, чтобы вы сидели рядом со мной. Мне не терпится услышать поскорее новости о том, как весело вы проводили время в вашем знаменитом Отеле Веселой Науки вдали от столицы. Говорят, праздники там великолепнее, чем у господина Фуке в Во? - Судить вам, прекрасная дама! Я расскажу все, как есть, а вы вынесете свой вердикт, - граф подошел к ней и протянул руку, чтобы сопроводить к столу. - И конечно же, вы споете для нас, - воскликнула Нинон, опираясь на протянутую ей ладонь. - Если вам будет угодно, - с поклоном произнес Жоффрей. Поздно вечером, когда гости разошлись, служанка провела графа в покои хозяйки дома. Та полулежала на подушках низкого дивана и уже успела сменить тяжелое парадное платье на легкое домашнее. Мужчина опустился в кресло напротив и тихо сказал: - Ну вот мы и одни, Нинон. - Я рада, что ты приехал. Я могу по пальцам пересчитать людей, общение с которыми мне доставляет удовольствие, и ты - один из них. - Могу то же самое сказать о тебе, - граф достал из кармана сигару и раскурил ее. - Ах, как же я скучала по этому запаху табака, - мечтательно прикрыла глаза Нинон. - И по тебе... Жоффрей промолчал. - Ты женился? - Да, и уже достаточно давно. - Она красива? - Как ангел, - Пейрак усмехнулся и сжал рукой подлокотник кресла. Глаза Нинон разгорелись и она подалась вперед. - Расскажи мне о ней. - А что ты хочешь узнать? - Все. Откуда она, как ее зовут, и как ей удалось покорить твое сердце, - она рассмеялась. Жоффрей нахмурился. - С чего ты это взяла? - Ах, мой дорогой, я слишком давно знаю тебя, и с уверенностью могу сказать, что сейчас ты безумно влюблен. В собственную жену, - она покачала головой. - Возможно ли это? - Еще год назад я бы сказал, что нет. - Как интересно! - Нинон встала, налила в бокалы вино и один из них протянула графу. - Ну же, расскажи мне все. - Я не знаю, что тебе сказать кроме того, что я люблю ее, а она меня - нет, - Жоффрей единым махом опрокинул в себя содержимое бокала. - Да... И я не знаю, что с этим делать... Я совсем не понимаю, чего хочет моя очаровательная жена. Она очень сдержанна и молчалива, и совсем не походит на других женщин. Представь себе, - граф слегка развеселился. - Ее увлекают разговоры о математике! Нинон закатила глаза. - Боже мой, о каких странных вещах ты толкуешь! Выбирай: либо любить женщину, либо понимать ее... Жоффрей расхохотался. - Как верно! Но загвоздка в том, что я и люблю ее, и хочу проникнуть в тайну ее изумрудных глаз... - Я думаю, что этого делать не стоит. Именно эта тайна так и привлекает тебя, разгадаешь ее - и потеряешь интерес к своей зеленоглазой красавице. Пейрак покачал головой. - Не думаю. Меня волнует все, что связано с ней. Я смотрю на нее и ловлю себя на мысли, что безумно хочу знать, о чем она думает, о чем мечтает... - Все женщины мечтают только об одном, - задумчиво произнесла Нинон. - О любви... А ты всегда славился своими любовными победами и, не скрою, что я и сама когда-то поддалась твоему дьявольскому обаянию... Что же за невероятная женщина твоя жена, что до сих пор не ответила на твои чувства? - Вот и я задаю себе тот же вопрос. И пока я разбирался, что же она собой представляет, совсем потерял голову от любви к ней. - И сбежал в Париж, подальше от нее, - проницательно сказала Нинон. - Именно так. - Что ж, тут можно сказать только одно - препятствия в любви лишь усиливают ее. - Ты цитируешь Шамплена! - граф с изумлением посмотрел на нее. - И нахожу его слова очень верными. Влюбился бы ты так сильно, если бы она не была холодна с тобой? - Мне кажется, - медленно проговорил граф. - Что я любил ее еще до того как увидел. Именно ее я ждал долгие годы, искал во всех женщинах и не находил. И ее холодность нисколько не распаляет меня, а глубоко ранит. Да, Нинон, я стал совсем другим рядом с ней... - Какая же она счастливица, - прошептала женщина. - Я бы многое отдала, чтобы услышать от мужчины такие слова... Если ты хотя бы вполовину чувствуешь то, что говоришь, то рано или поздно она полюбит тебя. Нельзя не ответить на столь страстный призыв. - Только этого я и желаю... Что ж, Нинон, ты вселила в меня надежду. Я очень благодарен тебе, - сказал Жоффрей, вставая. - Я тоже благодарна тебе за откровенность, и знаю, что немногие удостаиваются чести узнать тайны твоего сердца, - она позвонила в колокольчик, вызывая служанку. - Мы еще увидимся до твоего отъезда? - Несомненно. Мы же должны дать повод для сплетен относительно наших близких отношений, - граф заговорчески улыбнулся и поцеловал ей руку. - Ты невыносим! - звонко расхохоталась Нинон. Он снял с правой руки кольцо с печаткой в виде маленького золотого крестика, заключенного в круг, и надел его на палец женщины. - Это еще один подарок вам, мой милый друг. В знак моей глубокой признательности... Нинон поднесла руку к глазам и прозрачный камень цвета ночи отбросил винно-красный отблеск на ее лицо. - Я желала бы принять такой подарок в знак вашей любви, граф, но увы, она мне не принадлежит. Так что я приму его в знак вашей дружбы, которая, поверьте, для меня не менее ценна... На пороге возникла служанка, и Жоффрей, отвесив женщине изящный поклон, удалился. Когда дверь за ним захлопнулась, Нинон тихо проговорила: - Желала бы я взглянуть хоть одним глазком на эту удивительную мадам де Пейрак... *** Он приехал в Тулузу рано утром и узнал, что госпожа графиня еще на прогулке. Он неторопливо прошелся по комнатам, остановился в зале для приемов и посмотрел на то место, на котором обычно сидела его очаровательная супруга во время трапез. Он перебирал в памяти ее изящные жесты, ее улыбки, которые она дарила собеседникам, и сердце его переполнялось радостью оттого, что совсем скоро он увидит ее. В галерее послышались быстрые легкие шаги и Жоффрей медленно повернулся ко входу. На пороге стояла Анжелика и он с волнением отметил, что глаза ее светятся счастьем и она смотрит на него с чувством, близким к восторгу. Жоффрей де Пейрак снял шляпу и, коснувшись земли плюмажем из красных и черных перьев, низко поклонился. Затем выпрямился и ослепительно улыбнулся. - Что же случилось с вами, мадам, во время моего отсутствия, и почему я вижу отражение радости на вашем лице, которая делает вас еще более прекрасной? Она смутилась и опустила глаза. - Ничего! Ничего не случилось, - а потом тихо добавила: - Вас долго не было. "Неужели?" - пронеслось в голове у Жоффрея. - "Неужели она скучала без меня?!" Неожиданно появилась толпа знакомых с возгласами приветствия и многочисленными вопросами, а садовники-мориски начали разносить цветы для праздника. Дворец Веселой Науки вновь ожил. Желая подразнить Анжелику, Жоффрей рассказал, что в Париже он пел у Нинон де Ланкло и подарил ее лютню: - Вы же знаете, что очаровательная жеманница превосходно играет на этом инструменте. Музыка царит в ее доме. Увидев, как внезапно омрачилось лицо жены и она бросила быстрый взгляд на его руку, где не хватало одного кольца, Пейрак преисполнился радости - черт возьми, да она ревнует! Он едва сдержался, чтобы не броситься к ней через всю комнату и не сжать ее в своих объятиях. Еще не время... Она сама придет к нему. И он сделает все, чтобы это произошло как можно скорее... --------------------------------------- Немного ревности - отличная приправа для пылкой любви... Жоффрей сидел за массивным дубовым бюро и просматривал письма, пришедшие утром, когда в кабинет вбежала разрумяненная после утренней конной прогулки Анжелика и весело проговорила: - Какие новости, дорогой? Он поднял глаза на жену и улыбнулся. Она была невероятно хороша в наряде для верховой езды - гибкая, стройная амазонка со слегка растрепанными золотистыми локонами и сверкающими изумрудными глазами. Сняв перчатки и небрежно бросив их на изящный столик, стоящий около двери, она быстро пересекла комнату и легким поцелуем коснулась его губ. Жоффрей показал ей письмо, которое держал в руках: - Это от Молина. Анжелика выпрямилась и скрестила руки на груди. - И что же он пишет? - Я смотрю, вы его недолюбливаете, - смеясь, проговорил граф. - А ведь именно ему мы обязаны нашим сегодняшним счастьем. - Он слишком много на себя берет и вмешивается в дела, которые его не касаются, - резко проговорила Анжелика. В ней вдруг ожил былой гнев, и она вспомнила, как еще совсем недавно отчаянно боролась со своим отцом и управляющим, желая избежать ненавистного брака с тулузским колдуном. Муж встал и привлек ее к себе. - Милая, что с вами? - Ничего, не обращайте внимания... Чего он хочет? Предлагает очередную выгодную сделку? - язвительно осведомилась Анжелика. - Полноте, к чему эта ирония? - граф укоризненно посмотрел на нее и покачал головой. - Нет. Он пишет, что маркиз дю Плесси-Белльер недавно скончался и поместье унаследовал его сын, Филипп. Не думаю, что эта новость каким-то образом может повлиять на наше с ним общее дело, но Молин все же решил поставить меня в известность относительно случившегося. - Филипп... - эхом повторила Анжелика и на нее внезапно обрушились воспоминания из детства - ее яростная ссора с юным красавцем маркизом в Монтелу, его презрительное "Баронесса унылого платья" и насмешки глупых пажей в Плесси, ее дрожащая рука в его руке... Жоффрей увидел, как внезапно потемнели глаза жены и она слегка закусила нижнюю губу. - Вы знакомы? - Да... Немного... Филипп дю Плесси - мой кузен, и мы несколько раз виделись в детстве... И я не могу сказать, что эти встречи меня радовали. Граф насмешливо посмотрел на нее. - А мне кажется, что тут дело в другом. Ну же, признавайтесь, дорогая, что вам нравился юный маркиз! Анжелика вспыхнула и возмущенно проговорила: - Какие глупости! Конечно же нет! Злой, заносчивый мальчишка! Он жестоко посмеялся надо мной и моими родными, когда был проездом у нас в замке, а потом еще раз... Мне казалось, что никого и никогда в жизни я так не ненавидела... - она махнула рукой. - Впрочем, неважно, все это было очень давно... - И тем не менее, вы до сих пор обижены и негодуете. Сдается мне, что кузен вам не просто нравился, вы были влюблены в него... - Жоффрей уже откровенно смеялся. - Он был красив? - Невероятно. Никогда в жизни я не видела такого красивого юношу... Но при этом он был высокомерен и ужасно груб со мной. Но вы правы... Возможно, я была влюблена в него... Немножко... - Немножко! Вы просто прелесть! Значит, не я первым покорил ваше гордое сердце? - граф улыбался, но Анжелика чувствовала его волнение. Она опустила ресницы. Руки мужа сильнее сжали ее талию. - Ну же, мадам, ответьте, - голос его слегка дрогнул. Анжелика обвила руками его шею и взглянула на вмиг посерьезневшее лицо. Никогда раньше он не смотрел на нее так... Или она просто не замечала. - Монсеньор, да вы ревнуете! - воскликнула она. - О, я просто в восторге! - и ее голос зазвенел от переполняющих ее нежности и счастья. - Немножко, - улыбнулся Жоффрей. - Ах, прекрасная дама, вы изрядно помучили меня, прежде чем подарить мне свое расположение, и теперь я невольно задаюсь вопросом - а не ваш ли красавец кузен был тому причиной? - Боже, я была такой глупой! Вы должны ненавидеть меня, - она смущенно потупилась. — Если вспомнить, сколько несчастий я претерпел из-за вас, трудно поверить, что я не держу на вас обиды. Но я не могу обижаться на вас, - тихо проговорил он, касаясь губами ее волос. - В вас моя жизнь. Она теснее прижалась к нему. Он любит ее. Любит настолько, что даже ревнует! Никогда, даже в самых смелых мечтах, она не могла представить себе такого. Его любовь всегда казалась ей чем-то невероятным, феерическим, исключительным подарком судьбы, и она втайне боялась, что однажды он оставит ее и отправится покорять новые вершины... Время от времени в ней просыпалась жгучая ревность к его прошлому, что очень забавляло мужа. А вот теперь он сам ревнует. Она приподнялась на цыпочки и прильнула губами к его губам. - Вы моя единственная любовь, дорогой сеньор, - тихо прошептала она. - И так будет всегда, пока бьется мое сердце... [/more]
toulouse: Светлячок пишет: Такой секс точно бы не упрочил их союз, и Пейрак это должен был понимать Это как раз понятно, но еще не доказательство, что Жо стал бы себя сдерживать. Или вы считаете, что Жо предусмотрел такой вариант и для его предотвращения в кустах сидел преданный мавр, чтобы по сигналу закричать "Господин граф, взрыв в лаборатории!"?
toulouse: List пишет: Пророк? Уважаю Почему пророк? Анж и сама знала - во всяком случае, в старой версии так говорится, новую Тулузскую свадьбу я не осилила (как и фильм). Единственное, но немаловажное обстоятельство, о которое без конца спотыкаемся, это момент знания - или понимания, если для вас это принципиально. Не помню: когда Жо целует Анж в плечо и она "понимает" или "знает, что час падения близок?. Во всяком случае, savoir можно перевести как "понимать" и как "Знать", т/е/ для французов это не существенный нюанс - как мне кажется. Хотя я не француженка (мне каааца) Мы с japsik все повторяем, что верил (я утрирую "знал") уже весной. Первые полгода вообще пошли на то, чтобы привыкла, никаких признаков интереса. Как мне кажется, тут проявилось и некая особенность Анж - отсутствие у нее человеческого интереса к обзаведению подружками. Если бы у нее образовалась из местных дам подружка (ну да, помню, что к ней отнеслись поначалу с предубеждением, как к любому новичку, и все же постепенно приняли), то эта подружка и могла бы ей сказать, что всех удивило, как Пейрак изменился после женитьбы. То есть сказала все то, что Анжелике только в Квебеке открыла Сабина. Такое сообщение было бы серьезным доводом в пользу того, что граф не равнодушен к графине. По словам Сабины, тулузцы как раз видели, что он влюблен, какой прекрасный повод для общения между подружками! В общем, про "влажные взгляды Пейрака" в новой версии я не компетентна, но при поверхностном ознакомлении сложилось общее впечатление, что фильм был сделан по новой версии. И Робер Оссейн играл именно того Пейрака, который способен увлечь женщин подаренными им колечками, а не чем-то иным, называйте как угодно - харизмой, колдовством, искусством обольстителя... Как в новой версии. Отмечу во избежание возможных упреков, что в моем представлении Оссейн тоже не пророк, да и часики времени у Гермионы не одалживал. Допустим, консультировался с Голон, ведь новая версия - это полная старая. Или я что-то путаю?
toulouse: Светлячок пишет: пальцы беречь надо, нам с вами ещё фанфы писать Да-да, девочки, мы на это сильно надеемся и уповаем! Пальчики берегите, нервы тоже, и веселое расположение духа, ага
Светлячок: toulouse пишет: Или вы считаете, что Жо предусмотрел такой вариант и для его предотвращения в кустах сидел преданный мавр, чтобы по сигналу закричать "Господин граф, взрыв в лаборатории!"? А зачем ему мавр, сам никак? Он все же не юноша в пубертате, год терпел же как-то и тут, думаю, смог бы. Ну, как предположение, может там у него лёд в гульфике был для этого дела припасён toulouse пишет: То есть сказала все то, что Анжелике только в Квебеке открыла Сабина. В новой версии она подслушала слова Контарини о чем-то похожем, но не дослушала. Опять же в старой версии есть ситуация с Кармен. Но они не очень-то убедительны, прямо скажем. toulouse пишет: ведь новая версия - это полная старая. Этого я не знаю, но сцены там изменены местами, но вот влажного взгляда нет там отродясь. Там больше мыслей Жофы, те самые колечки и ненужная инфа про учёных и вино Сцена с комнатой опять же, но никаких статуй из фильма))но вот то, что мне нравится в новой версии - это окончание бужом и то, что Анж к нему подбежала, а не просто стояла в шоке у стены и послушно поплелась за ним на зов.
toulouse: Светлячок пишет: Но они не очень-то убедительны, прямо скажем Вот и я о чем, тем более что Кармен уже подкатила прямо перед беседкой, а перемены в графе обнаружились внезапно, после свадьбы. И с подружкой трещать - это не в щелку подглядывать, когда открывается широкий простор для обсуждения. Но Анж всю жизнь без подружек обходится, единственное исключение - Полька, да и то лишь в Квебеке, и не вполне полноценная подружка.
фиалка: Светлячок пишет: если у Голон все ясно, то тогда тут и предлагаемые вами мысли о сексе не при чем, потому что об этом там не написано, и это тоже додумывание Фразы «скрывая своё нетерпение», «не одну женщину я не желал так как тебя», «с обжигающей страстью в голосе» разве не показательны в этом смысле? Тут не о душевных муках, а чисто о сексе Светлячок пишет: По всей новой книге ни одного влажного взгляда замечено не было А это: «что с Вами, любовь моя» и побег за врачем (пардон, что опять поминаю) к розовым сопелям не относиться? Светлячок пишет: до конца не верил Верил. Не пророк, конечно, но сам говорил: «Но черт возьми, я все равно в конце концов добился бы Вашей любви...», и про отступиться, что по его мнению не мыслимо. Т.е. Я думаю, что он все одно шёл бы до конца. Не поддаётся тут, пойдёт с другой стороны. Будет до конца искать чем ее поразить, задеть, как сказали подбирать ключ. Светлячок пишет: больше всего меня беспокоит то, что если он ещё со времен плеча был уверен в ней, то мог бы найти повод дожать раньше. Ну не верю я, что он ждал ещё так долго ради праздника, если верил, что мадам созрела А почему долго то? Поцелуй в апреле, постель в мае. В этот период он ещё и в Париж смотался, если верить новой версии. Время то ей осознать свои чувства надо? Он то год думал, а она? Дожать тогда, это значит только с сексом вопрос на всём 100 решить, а ему любовь нужна. toulouse, japsik japsik, шикарные разборы, Вы прям мои мысли озвучиваете. Я даже не знаю что ещё добавить, что бы не повторяться
japsik: Светлячок пишет: если у Голон все ясно, то тогда тут и предлагаемые вами мысли о сексе не при чем, потому что об этом там не написано, и это тоже додумывание. Просто вы додумываете одно, а я другое Меня ничего не смущает, его поведение кажется нормальным, его слова - тоже, он говорит о боли и мести, но вот что у него в голове Голон не показывает, для меня его мысли неочевидны. Что, собственно, и подтверждают наши обсуждения: я представляю одни мысли, вы - другие. Та блин Не думал он о сексе в физиологическом смысле, но и о Жермонтазе не думал. Я имела в виду, что он чувствовал в тот момент. Светлячок пишет: Она причинила ему боль моральную, поэтому для меня он анализирует именно это и этого же ей и желает - узнать что такое муки ревности и невозможность получить того, кого хочешь (и она столкнулась с этим, завоёвывая Филиппа). Но никак не отомстить ей через боль физическую А как его желание страстного секса говорит о желании причинить ей именно боль? Нет, конечно, просто мне кажется, что после года воздержания ему хотелось на нее накинуться. Но это не значит, что он только об этом и думал. Но и совсем не думать не мог. Разрывало мужика. Светлячок пишет: А почему прогнала бы любая? Может, наоборот облегченно вздохнула и ручки потянула. Думаете, подобный маскарад он устраивала исковый раз? Сильно сомневаюсь. Он на Анж отрабатывал уже наработанные приемы, а работало как раз то, на что он не делал ставку: разговоры про науку и математику Конечно, отработанные, но со скидкой на Анжелику. Он именно от неё в тот момент ничего большего не ждал. Целью было возбудить ее чувственность и показать, чего она себя лишила сама. И эта цель была достигнута. Она же там смеется, да пытается прикрываться негодованием, но если она уже на лестнице не сдержалась, то уж он считал это в ее взгляде, специально же встал в позу Арлекина и добавил, чтоб язык за зубами держала. Светлячок пишет: Он самоустранился, чтобы и самому остыть и ей дать шанс прийти, а она не идёт и не идёт. Он уже, думаю, тут вновь засомневался. Аж вот, пришла краса в обсерваторию, сама, обрадовался, а как она опять а свои игры начала играть снова ляпнул ей, не сдержавшись, потому что игра эта уже в печенках. И потому что видит, что она готова, но почему тогда сопротивляется? Да, сначала разрыв шаблона, но потом понимает, что гордячка просто. Вот и всё. Светлячок пишет: Ну как бы все это когда она сама первая разговор начинала с ним и допытывалась? А с тулузе и то только глазами хлопала или отвечала на его реплики. Не помню, чтобы вообще начинала с ним разговор первая. Да и у меня сложилось впечатление, что там постоянно кто-то был за столом. Наверное, Пейрак так хотел устроить, чтобы она чувствовала себя увереннее, не оставаясь с ним наедине То есть заговаривать даже боялась сама, а тут тяга к знаниям была настолько сильна, что она сама пришла на его территорию? Никто не говорит самой заводить, хотя она спокойно беседовала с ним сама и после визита архиепископа и после Беше, но уж на тот момент она была в состоянии поднять такой вопрос как бы между прочим, просто не это ей было нужно, как он прекрасно понимал. Поэтому он там злится, что гордая и не хочет уступать, хоть и любит его, а не сомнения, что не любит. Светлячок пишет: Но больше всего меня беспокоит то, что если он ещё со времен плеча был уверен в ней, то мог бы найти повод дожать раньше. Ну не верю я, что он ждал ещё так долго ради праздника, если верил, что мадам созрела. Все же год воздержания, можно было бы красиво секс и раньше обставить, ИМХО А лично я и не говорила ничего про весну. Весной он понял, что лёд тронулся А окончательная уверенность, что крепость пала, пришла только накануне суда Любви. Светлячок пишет: Сабина бы сидела и млела, не сводя с него влюдннного взгляда, а эта ушла. Почему? От искушения побежала, или спать? Так и она там с него взгляда не сводит, а потом уходит. Точно спать пошла, угу.
japsik: toulouse пишет: Как мне кажется, тут проявилось и некая особенность Анж - отсутствие у нее человеческого интереса к обзаведению подружками. Если бы у нее образовалась из местных дам подружка (ну да, помню, что к ней отнеслись поначалу с предубеждением, как к любому новичку, и все же постепенно приняли), то эта подружка и могла бы ей сказать, что всех удивило, как Пейрак изменился после женитьбы. То есть сказала все то, что Анжелике только в Квебеке открыла Сабина. Такое сообщение было бы серьезным доводом в пользу того, что граф не равнодушен к графине. По словам Сабины, тулузцы как раз видели, что он влюблен, какой прекрасный повод для общения между подружками
List: фиалка пишет: Верил. Не пророк, конечно, но сам говорил: «Но черт возьми, я все равно в конце концов добился бы Вашей любви...», и про отступиться, что по его мнению не мыслимо. Т.е. Я думаю, что он все одно шёл бы до конца. Не поддаётся тут, пойдёт с другой стороны. Будет до конца искать чем ее поразить, задеть, как сказали подбирать ключ. Он это говорил когда она была уже его. В этот момент он стопудово верил, доказательства-то на руках))). А пока не согласилась - раз двадцать был готов взять ее силой, почему? Не потому ж что сексу хотелось . ИМХО, потому что как раз и переходил от надежды к отчаянью и обратно раз двадцать и, возможно в эти самые минуты отчаянья думал - елки, ну с поганой овцы... Но потом снова брал себя в руки и снова-сначала. toulouse пишет: Анж и сама знала - во всяком случае, в старой версии так говорится, новую Тулузскую свадьбу я не осилила (как и фильм). Единственное, но немаловажное обстоятельство, о которое без конца спотыкаемся, это момент знания - или понимания, если для вас это принципиально. Анж-то знала в старой версии и то, от мысли о том, что придет до этого самого суда сколько прошло? Знать-то знала, а иди все равно не шла. А вот Жоффа не знал что она знала. Он мог догадываться, мог предполагать)))) Нет, touiouse, мне не принципиально в каком месяце, это детали. У нас, как я понимаю, раскол по принципу: Жоффа знал-был уверен-не допускал мысли об отказе и: Жоффа до конца не был уверен, что снова не пошлют. Я чуть позже отпишу как мне это видится
japsik: фиалка пишет: это: «что с Вами, любовь моя» и побег за врачем (пардон, что опять поминаю) к розовым сопелям не относиться? Вот это отлично добавили
japsik: List пишет: Анж-то знала в старой версии и то, от мысли о том, что придет до этого самого суда сколько прошло фиалка пишет: А почему долго то? Поцелуй в апреле, постель в мае А ну тем более, мне больше казалось. Вот, получается недолго-то и ломалась мадам. Просто до этого долго ждать пришлось, тем логичнее его мысли, что раз двадцать был готов взять силой, это пока она от него шарахалась. Вот тут я верю в его сомнения, а вот когда дело на лад пошло, он понял, что победа близка
МА: japsik Не знаю, что добавить к Вашим постам. ППКС . Я тоже вижу развитие отношений в таком ключе: ждал когда привыкнет, дарил подарки, нервничал - привыкла, начали общаться, включил обольщение, стал увереннее - увидел, что обольщение действует, стал проверять насколько действует, уверенность и неуверенность отошли на задний план (может, он где и усомнился, но тут же забыл о сомнениях), идёт к цели. Идёт, не прогнозируя конкретных дат, но вполне уверенный, что дойдет. Что касательно мыслей в домике на Гаронне, то я также не вижу, что там граф обдумывает какие-то сакраментальные вещи о дуэлях, платьях и пр. Скорее он весь во власти чувств, мыслей вообще мало. Он пытается взять себя в руки, поэтому молчит. В такой момент все, что не скажи, не отражает его душевного состояния. Поэтому и Голон не стала читателя в его голову впускать, там сумбур потому что . Здесь и радость, и волнение, и физическое желание, и обида, что пришлось так долго ждать. В общем, japsik так здорово все расписала, что повторяться не хочется. У меня лучше не получится . toulouse
japsik: МА МА пишет: Что касательно мыслей в домике на Гаронне, то я также не вижу, что там граф обдумывает какие-то сакраментальные вещи о дуэлях, платьях и пр. Скорее он весь во власти чувств, мыслей вообще мало. Он пытается взять себя в руки, поэтому молчит. В такой момент все, что не скажи, не отражает его душевного состояния. Поэтому и Голон не стала читателя в его голову впускать, там сумбур потому что . Здесь и радость, и волнение, и физическое желание, и обида, что пришлось так долго ждать МА пишет: Идёт, не прогнозируя конкретных дат, но вполне уверенный, что дойдет.
toulouse: фиалка, toulouse, japsik, МА Эх, жалко, нет одного значка для дружного квартета
toulouse: japsik пишет: он там злится, что гордая и не хочет уступать, хоть и любит его, а не сомнения, что не любит Ну дададададада!
полная версия страницы