Форум » Творчество читателей » Миниатюры. » Ответить
Миниатюры.
KettyDarsi: Название: Чудо эта история была написана на конкурс "Новогодняя сказка-страшилка" В маленьком сереньком городе жила маленькая серенькая девочка, во всяком случае, она себя таковой считала. Жизнь протекала медленно и лениво, бесцветно и страшно тоскливо. Ничего не приносило радости маленькой девочке, даже самый веселый и добрый праздник в году ничего кроме раздражения не вызывал. -Новый Год? Ерунда какая! – твердила маленькая девочка, - Это самый масштабный самообман человечества. Жизнь начнется с нового листа? Чушь! Не начнется, не станет лучше, все будет по-прежнему. И никакие Дед Морозы и Санта-Клаусы ничего не изменят. Ничего. Все это высказывала девочка большой пушистой елке, которую она накануне наряжала с семьей. Елка молчала. Да и что она могла ответить? Большие серые озера, отражавшиеся в нарядных игрушках, были лучше всякого ответа. Сколько было в них печали и скуки! Виданое ли дело, 20летнее юное создание смотрит глазами столетней старухи? -Катя! – донесся с кухни голос матери. Маленькая девочка неохотно поплелась учавствовать во всеобщем сумасшествии, вся эта глупая готовка, суетливые приготовления к самому важному дню года… Кому это нужно? Ради чего? *** Из телевизора улыбался президент, поздравляя всех с Новым Годом. «Лживый урод», - думала маленькая девочка, лениво ковыряясь вилкой в бессмертном оливье. Просидев за столом час, она безаппеляционно заявила, что уходит воздухом подышать. Мать пыталась возражать, типа семейный праздник и остальная чушь. *** Повсюду взрывались петарды и фейерверки, безумный пьяные люди пели песни, поздравляли друг друга с праздником и пили, пили… Девочке хотелось уйти подальше от этого сумасшедшего дома. Где сейчас можно было найти безлюдное местечко? Не догадываетесь? А маленькая девочка знала. В Кишке, где стоят отслужившие свой срок пароходы, где берег испещрен пещерами, где лес подобрался к самой кромке воды. Она доехала на такси до Лужковского моста, оттуда пешком по берегу Оки, проваливаясь в сугробы, цепляясь за наглые ветви деревьев. Вот, наконец, маленькая девочка на месте. Пароходы возвышаются мрачными глыбами над кромкой льда, где-то вдалеке шумит город. Девочка рухнула в снег и, не обращая внимания на мороз, бездумно смотрела в небо. -Чуда хочу! – упрямо нахмурив брови, крикнула она в бездушный купол над головой. Долго ли она лежала в снегу, не знаю. Но вот с тихим скрипом снега перед ней возник некто предположительно мужского пола. Маленькая девочка тут же вскочила на ноги. Она глазам своим не верила – кожа незнакомца, будто фосфорировала в лунном свете, переливаясь от небесной лазури до черно-красного цвета, волосы, собранные в высокий хвост на затылке казались живыми, они трепыхались и извивались, словно вобравшие в себя всю черноту ночи змеи. - Ты кто? – удивленно пробормотала маленькая девочка. -Чудо, - обнажив ряд острых, словно бритва белых зубов, отвечал незнакомец. Он медленно проплыл в воздухе к ней. Глаза Чуда чернильно-черные с красными и желтыми крапинками проникали на самое дно души маленькой девочки. - Ты сказала – Чуда хочу. И вот я здесь. - Эм… - девочка была обескуражена, немного напугана и заинтригована, - А дальше-то что? - Дальше? – Чудо в ответ привлек ее к себе, впиваясь в ее губы голодным поцелуем, слишком прямо растолковав слово «хочу». Девочка и не думала противиться, это разноцветное Чудо было слишком манящей сказкой в серых буднях повседневности, чтобы противостоять ему. Страстно целуя каждый кусочек юного тела, Чудо взмывал ввысь, держа в объятьях маленькую девочку. Морозный воздух колол ее обнаженную кожу, но это было такое несущественное неудобство по сравнению с блаженством от близости Чуда. Серенький город, серенькая жизнь обратилась в многоцветное Чудо! Но утро неумолимо наступало, под солнечными лучами Чудо становился все более призрачным и бестелесным, пока из прозрачных рук вниз на спящий после ночной гулянки город не полетела маленькая девочка. Она не боялась, она знала, что так случиться. Маленькая девочка была по-настоящему счастлива впервые в жизни, приближаясь к заваленной мусором Ленинской площади. Юное нагое тело лежало в снегу, похожее на сломанную куклу. А маленькая девочка летела вверх, к своему Чуду, не обращая внимания на то, что твориться внизу.
Ответов - 30, стр:
1 2 All
KettyDarsi: Название: Зима Зима… зима… Паутиной холодной и жестокой обмотала город… душу обмотала. Опутала коварная, пленила… Пальцы в варежках тщетно ищут тепла, злой ветер продувает насквозь пуховик, и жалкое смертное тело дрожит, скукоживается, но упорно идет к намеченной цели. А разум мой, отказывается следовать за телом, глупым, смертным телом. Пусть позволил ему решать судьбу, пусть свернулся калачиком где-то на кромке существа моего, но не поддерживал, не понимал, не принимал… Тело блаженно вздохнуло, оказавшись, наконец, в тепле подъезда, окоченевший пальчик опустился на кнопку вызова лифта. Что же ты делаешь, глупая? Издавая страшный скрежет-кашель, лифт распахнул створки злобно и неприветливо. Мне на девятый, матерясь, лифт повиновался и таки доставил на нужный этаж. Ну же разум, не пора включиться? Уходи пока не поздно, глупая! Беги, хоть на край света беги из своего добровольного ада! Но тело не внемлет молитвам, оно другого жаждет. Пальчик опускается на кнопку звонка, после минутной тишины, нарушаемой злобным старым лифтом, дверь открывается. - Пришла все-таки, - несколько удивленно констатирует мой мучитель, - Зачем? Ты долг свой выплатила. Глаза смущенно в пол опускаю, что я могу ответить? Он ведь сам знает, сам понимает, каким наркотиком стала для меня его смертоносная близость. Устало вздохнув, он пропускает меня в квартиру: - Проходи, коль пришла. Будем думать, что с тобой теперь делать. Я вошла в квартиру, потоптавшись неуверенно у порога, сняла пуховик, сапоги и прошла за ним на кухню. Он поставил передо мной сразу же чашку ароматного горячего кофе. Сам же расположившись на широком подоконнике, начал разговор: - Ты хоть понимаешь, что творишь, ребенок глупый? Понимаю ли я? О, да! Лучше, чем ты думаешь, но поделать с собой ничего не могу. Ты мой наркотик, мой героин, без тебя умру, с тобой умру… Лучше уж с тобой, это будет не так мучительно больно. Но в ответ я лишь кивнула. - Посмотри на себя, будешь и дальше встреч искать, больше месяца не протянешь. Не хочу я тебя убивать, пойми. - Не прогоняй меня, умоляю, - дрожащими от непролитых слез губами отвечаю. - Почему жизни своей не ценишь, глупая? Живой тебя отпускаю из рук вампира, а ты возвращаешься… Зачем? - Не могу без тебя… Разве выбор ты мне оставил? Что с объятьями твои, пусть и ненавистными поначалу, может сравниться? Он огорченно покачал головой: - Слишком высокую цену ты заплатила, за маленькую услугу… Уходи… Уходи! Тело глупое не слушалось, встало самовольно, к нему подошло, откинуло волосы для укуса-поцелуя. - Лучше умереть с тобой, чем без тебя. Он обреченно как-то смотрел на меня глупую, безумную… Но поддался соблазну крови бегущей по венам моим, зовущей его… Я получала то, что так жаждало мое тело, но разум, что птичка в клетке трепыхался, не желая принимать страшную судьбу. Получил он, в конце концов, свободу, горькую болезненную свободу, когда тело безжизненное, обескровленное отпустило его на волю. С жалостью взирал мой разум на тело девушки молоденькой совсем в объятьях вампира, с такой же жалостью смотрящего на нее. - Теперь отпускаю тебя… - вампир провел по лицу мертвому, закрывая глаза. А я летела, летела куда-то…
KettyDarsi: А это моя любимая Название: Ноктюрн. Мелодия первая. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Ритмичный стук каблуков по мокрому асфальту. Глухое отчаяние. Мольбы к небу, отраженному в лужах. Но какое дело небу до глупых людишек? Верно. Никакого. Остановилась на мосту. Бессмысленный взгляд в зеленую воду. Что может быть проще? Нет. Сильная. И с этим справится. До боли кусая губы, идет вперед. Забыть обо всем. Или хотя бы не думать. Не прокручивать в воспаленном мозгу сотни раз одно и то же. Зажмурится и поднять лицо к небу. Оно тоже плачет. Оно все смоет. Все. Нет. Иллюзия. Легче не становится. Вдох. Выдох. Главное не забывать дышать. Все пройдет. Мокрые туфли растерли ноги. К черту их! Босые ноги по холодным лужам. Приятно. Легко. Свободно. Свободно. Может все к лучшему? Вымученная улыбка. К лучшему…
KettyDarsi: Название: Слепой музыкант В тягучей темноте ночи я охотилась. Хотя сложно это назвать охотой. Это больше похоже на игру. Кукольный театр, а я здесь главный кукловод. Люди так глупы, так не осторожны… До последнего не могут поверить, что бабушкины сказки – это реальность. Чудовищная реальность. Я часто задаю себе вопрос – с кого все началось? Кто был Первый вампир? Как он им стал? За что? Ни в Бога, ни в Дьявола я не верю. За мои триста лет не встретила ни одного подтверждения существования оных. Возможно ли, что слепая вера людей в демонов ночи материализовалась? Вечные вопросы… Порой мне становилось обидно, что самое яркое чувство, которое я испытываю – это жажда крови. Я тосковала по человеческим страстям, но в памяти моей не осталось ничего связанного с моим смертным прошлым. Я чувствовала себя выжженой пустыней, которая мечтает о живительной влаге. Кровь – все существование подчинено этому слову. Я яростно ненавидела эту зависимость. Свято чтя свою свободу, всегда была сама по себе, не вступила ни в один из кланов, и лишь жажда ставила меня на колени. Удовольствие, которое я получала убивая, невозможно было ни с чем сравнить!!! Теплые, пульсирующие тела в моих смертоносных руках дарили рай в этом чистилище. Меня никогда не мучила совесть, я даже не могла себе представить это чувство, но на моем пути встречались вампиры подверженные этой слабости. Глупцы! Что может быть прекрасней смерти? Я глубоко вдохнула в себя воздух, получая почти чувственное наслаждение от этого. Мускусный, пряный аромат неотвратимо приближал меня своему владельцу. Точнее владелице. Что меня больше всего поражало в современном мире, так этой крайняя неосторожность людей. Так часто на моем пути попадались одинокие барышни… В былые времена с трудом можно было себе представить девушку темной ночью на улице и без сопроваждающего. А сейчас… Настороженно замерев, я приготовилась к прыжку. Я не любила играть со своими жертвами, мне нравилось отдавать всю себя во власть животных инстинктов. Еще секунда – и мои клыки сомкнулись на тонкой беззащитной шее. Она пыталась сопротивлятся, что вызвало у меня усмешку – никто не сможет уйти от меня живым. Девушка трепыхалась в моих руках как птичка попавшая в силки и, наконец, замерла. Я отбросила ее как тряпичную куклу и продолжила путь. Я утолила свой голод, но не почувствовала удовлетворения. Радость крови слишком кратковременна. По этой причине некотрое время назад все мое существование было сплошным кровавым пиром. Я убивала постоянно, без разбора… Теперь же…Наверно, мне стало просто дико скучно. Неожиданно сквозь звуки ночи я услышала невыносимо печальную музыку. Мне было сложно представить, что человек способен на нечто подобное, скорее всего это вампир. Поклонников искусства среди мне подобных хватало, я впрочем к их числу не принадлежала. Подчиняясь своему любопытству, я прокралась к дому из которого лилась мелодия. Это был старый маленький частный домик и в нем был человек. Это шокиравало меня. Он играл невероятно, даже такой бесчувственный чурбан как я не смог пройти мимо. Я бесшумно пробралась к окну, оно было открыто несмотря на позднюю осень. Мне казалось, что для людей это холодно. Заглянув в комнату, я просто обомлела – в обшарпанной, очень бедной обстановке очень резонансно смотрелся юноша, почти мальчик за пианоно. Он сидел ко мне спиной, и я не могла увидеть его лица, но была уверенна, если ангелы существуют, то он должно быть один из них. Я замерла, вся превратившись в слух, отдалась во власть чудесных неземных звуков, которые извлекали эти длинные тонкие пальцы. Время остановилось и кружилось вокруг меня цветным калейдоскопом. Я мечтала, чтобы он играл вечно. Вечность с такой музыкой не так грустна. Я вздрогнула от неожиданности, когда он, закончив играть, сказал: - Кто бы ты ни был, заходи. Как он мог узнать? Человеческий слух не смог бы уловить моего присутствия. Тем не менее, я приняла его приглашение и бесшумно проскользнула через окно в комнату. -Ты не боишься звать не известно кого? Он встал ко мне на встречу, и первое что я увидела это совершенно белые невидящие глаза. Юноша был совершенно слепой. Но это нисколько не портило его красоты, лицо еще не утратившее детской округлости, напоминало мне византийские иконы. На нем лежала печать скорби и вдохновения, и я готова была пасть на колени перед его гением. - Я не думаю, что мне стоит тебя бояться. Если бы ты хотела причинить мне зло, то уже сделала бы это. Но ты слушала мою музыку. Скажи тебе понравилось? Я улыбнулась. Музыка тому виной или нет, но я начала проникаться симпатией к этому юноше. - Ты очень хорошо играешь. И мне бы хотелось послушать еще. Его лицо озарила счастливая улыбка, и он снова сел за пианино. Я устроилаь в стареньком кресле и слушала, слушала. Когда он играл, его лицо озарялось каким-то внутренним светом. И было так приятно смотреть на него и слушать волшебство. С тех пор я каждый вечер приходила к нему. Шли годы, юноша превратился в мужчину. Я давно уже поняла, что если любовь существует, то чувство, которое я к нему испытываю именно она. Мне хотелось разделить с ним вечность. Думаю, он догадывался, что со мной что-то не так, но мы никогда об этом не говорили. А я боялась открыться. Он стал моим богом, даже кровь теперь не имела для меня значения, и если бы он отверг меня, я не смогла бы жить. В один из вечеров он нарушил незримую дистанцию между нами. Я всегда избегала физического контакта с ним, боясь, что моя ледяная кожа напугает его. Но в этот раз он застал меня в расплох. Я стояла облакотившись о пианино, слушала, как он играет, он неожиданно взял меня за руку. Я хотела было вырвать руку, но он сказал: - Жюли, почему ты всегда убегаешь? Чего ты боишься? Я напряженно молчала. Действительно – чего? Он поднялся и взял мое лицо в свои руки. Глядя слепыми глазами на меня, будто мог что-то видеть, продолжил: - Не беги от меня, прошу. Очень тихо я ответила: - Ты не знаешь о чем просишь. -Ты так уверенна в этом? Неужели ты считаешь, что за столько лет я не догадался кто ты? - И кто же я? -Вампир. В его голосе чувствовалась уверенность в своей правоте и не было страха.Совсем. Я гадала, что же теперь будет. Мой бог стал непредсказуем. - И…как ты понял? Он улыбнулся, и я вся таяла в лучах его улыбки. - Это не сложно Жюли. Ты слишком тихо двигаешься для человека и от тебя пахнет холодом и кровью. Я нервно рассмеялась: -Интересная характеристика. Он обнял меня и почти касаясь моих губ произнес: -Подари мне вечность рядом с тобой, моя Жюли. Я узнала, что значит счастье – вечность с моим богом и его музыкой не может быть слишком долгой.
urfine: KettyDarsi, у вас хорошо получаются малы формы. Готично, контрастно и со смыслом. И остается тонкое, чуть будоражащее послевкусие после прочтение. Спасибо, что доверили нашему форуму ваше творчество.
Леди Искренность: Меня первый зацепил. Когда читала начало, то думала, ну точно я в юности. Очень похоже.
KettyDarsi: urfine , спасибо! выдохнула с облегчением Леди Искренность, спасибо. В некотором роде я с себя писала, как впрочем и большинство других истрорий.
urfine: KettyDarsi , я ваш роман видела, но завтра прочитаю. Так что вы не спешите думать, что никто внимание не обращает на ваше творчество. Просто люди пока прочитают, раскачаются для отзыва...
KettyDarsi: urfine, ну что вы. я понимаю привычная уже)))
La comtesse: KettyDarsi, ух ты! Честно скажу: прониклась. Необычно и безусловно талантливо. В первой миниатюре тоже рассмотрела себя, наверное, даже сегодняшнюю. Мне очень нравится именно краткость этих миниатюр. В нескольких словах получается выразить многое и многое. И чувствуется хорошее владение словом.
KettyDarsi: La comtesse, спасибо!
Katrine: KettyDarsi , очень , очень впечатляюще. Особенно - "Слепой музыкант"
KettyDarsi: Katrine, большое спасибо!
KettyDarsi: подброшу еще кое-чего Война. Война. Ничего хорошего это слово означать не может. Но люди ко всему привыкают. Странно, правда? -Это же Марк! - удивленный возглас волной прокатился по толпе. Сердце барабанной дробью забилось о ребра. Нет, конечно, это не может быть он. Просто это какой-то другой Марк. Не такое уж редкое имя. -Предатель! - катился по толпе презрительный шепоток. Я, наконец, оторвала взгляд от пшеницы, которую убирала, и посмотрела в сторону дороги. Под знойным солнцем, сверкая эполетами, шел вражеский отряд. Сердце остановилось. И забилось с удесятеренной силой. Пять лет назад вместе с вестью о смерти жениха я похоронила себя. Но вот я снова живу. Он офицер чужой армии? Плевать! Он жив! А люди все говорили. И смотрели с презрением и ненавистью на него. На меня же с сочувствием. -Лика, как это ужасно! Уж лучше бы он умер, правда? - болтала моя кузина, пока мы на реке мыли посуду. -Нет! Не лучше! - я раздраженно закинула всю посуду в таз и пошла к деревне. -Он же предатель! - вдогонку крикнула Мартика. Я резко развернулась. -И что?! -Значит ты на его... на ИХ стороне! -Дура! В этой идиотской войне нет правых и виноватых! Мы все жертвы политики! За нашей руганью с интересом наблюдали солдаты. -Так значит заговорила... А когда считала, что Марка убили, у тебя иная была точка зрения! -Конечно. Зато вы все так радовались! Какая счастливая случайность! Избавились от неугодного жениха. Меня душила холодная, слепая ярость. Тогда, пять лет назад, вся семья действительно с облегчением вздохнула, когда пришла похоронка Марка. Я, бросив посуду, пошла в противоположную от деревни сторону. -Куда собралась? - крикнул молоденький солдатик на заставе. -Не знаю... -Так возвращайся обратно. Обратно. Куда? Конечно, я хотела поговорить с Марком. Но боялась. Пять лет прошло. -Что ты здесь бродишь? - кто-то схватил меня за руку и развернул к себе. -Марк? - почти неслышно шепнула я. -Пойдем... поговорим.... Он изменился. Откровенно говоря, это уже не тот Марк, которого я полюбила. Балагур и весельчак канул в Лету. Теперь от него веяло северным холодом. Но... я все равно любила его. И буду любить его любого. -Не смотри на меня так, Ли... -Как? -Словно ничего не произошло. -Ты... разлюбил меня? -Это не имеет значения. -Имеет. Для меня, по крайней мере. Марк притянул меня к себе и прошептал на ухо. -Я жил ненавистью к тебе. Мне сказали, что ты после моего ухода сразу же замуж вышла. Нет. Не перебивай. Я думал, что после пяти лет, все чувства умерли. Я приехал сюда. И что я вижу? Ты, с печальным лицом мадонны, работаешь в поле. Такая одинокая в этой лживой толпе. Такая хрупкая.... -Я не была замужем! - все же выкрикнула я. -Теперь я знаю, - Марк смолк ненадолго. - Мы оба теперь другие. Но по-прежнему все чего я хочу — это быть с тобой. Но, если уйдешь со мной, семья тебя никогда не простит. -Ты вся моя жизнь. Марк, без тебя я мертва. Я не могу потерять тебя снова. -Вместе... -Навсегда! последние строки жуткий флафф
KettyDarsi: Карточный долг Рейтинг: R Жанр: драма, мистика Саммари (Аннотация): Лисса была в отчаянье – умер ее любимый человек. И перспектива стать игрушкой демона показалась ей весьма привлекательной в данной ситуации. Заменить физическую боль на душевную – не самый плохой вариант. Черная дыра боли такой острой, что больно дышать, думать, слышать затягивала каждую клетку существа. Я хотела умереть. Нет. Не верно. Я не хотела жить. Мне больно жить. Больно хоть что-то чувствовать. Смерть не самая лучшая перспектива, но этот вариант я рассматриваю все чаще. Он умер, а я все еще живу. Почему? Зачем? В чем смысли этой агонии? «Смысл в том, что где-то в глубине души ты так боишься смерти, что готова терпеть любую боль», - ехидно шепнул внутренний голос. Боюсь? Да, боюсь. Мне не стыдно в этом признаться. А что если после ничего нет? Ад не пугал. Пугала вероятность того, что я просто исчезну, оставив лишь мешок из кожи, костей, внутренностей… -Вы проиграли. Я подняла глаза на говорившего. Человек ли он? Вряд ли. От него веяло могильным холодом, красивое хищное лицо не выдавала ни одна эмоция. Великолепный экземпляр. Кажется, я только что проиграла ему себя. Тем лучше. Только бы забыть, не думать, не чувствовать… Не важно какой ценой. -Вряд ли теперь целесообразно называть меня на «вы», - равнодушно ответила я. Он лишь молча кивнул. Так я поселилась в замке демона (все-таки оказалась права в том, что он не человек) в качестве игрушки. Стоит ли рассказывать, какие игры были у демона? Вряд ли. Главное одно. За пеленой физической боли я не чувствовала ничего. Это спасение для меня. Как манна небесная. Я забывала, что Колин мертв, что я люблю его, что не хочу жить… Существовал только демон Катсуро и боль, всего лишь банальная физическая боль… Сколько это продолжалось? Я не знаю. Я не считала минуты, ожидая конца пытки, я смаковала каждый удар хлыста, выбивавший из меня мысли о смерти Колина… А потом я узнала, что он не умер. Не знаю, зачем Катсуро понадобилось выяснять причины моего душевного состояния, но однажды он отвез меня в маленький южный городок, показал большой красивый белый дом, утопающий в зелени. И Колина в объятьях женщины, и ребенка у него на руках… Он не умер. Он заставил меня в это поверить, но не умер… Катсуро оставил меня одну в гостиничном номере, возможно, ушел по каким-то демоническим делам, а возможно постарался быть тактичным и внимательным. Мило с его стороны. Но неправильно. Я не хотела оставаться одна. Забыть. Забыть… Ножом для фруктов я наношу удары по рукам. Наверное, порезала вены… Очень много крови отчего-то. Может это и к лучшему. Все наконец-то закончиться. *** С начала эта ситуация казалась мне весьма привлекательной. Эта девушка с таким потерянным и несчастным лицом сидела передо мной, поглощенная своим горем. Признаюсь, я воспользовался ситуацией, предложил поставить на кон себя против возможности начать все сначала. Она ни на минуты не усомнилась, что проиграет, и, тем не менее, согласилась. С каким-то своим непонятным женским чутьем она раскусила меня, разгадала сущность. И все равно хотела проиграть. Что ж, наши желания поразительно совпадали. Безмолвная, безропотная… Очень скоро это начало меня раздражать, что повлекло еще больше жестокости с моей стороны. Лишь бы она не молчала! Но все без толку. Лисса была похожа на большую фарфоровую куклу – красивая оболочка, так похожая на человека, но бездушная…бездушная. Мне стало интересно, что же могло произойти с двадцатилетней девушкой, что лишило желания жить? Выяснить было не сложно. Жених Лиссы инсценировал собственную смерть накануне свадьбы, а через месяц женился на беременной от него дочке мэра города N. История была бы банальной, если бы он просто бросил невесту. Но инсценировать смерть? До этого еще додуматься надо. Я решил показать Лиссе, как живет любовь всей ее жизни. Ни один мускул не дрогнул на лице, то ли она так научилась себя контролировать, закаленная моими пытками, то ли ей все равно. Мне же отчего-то не все равно. Я горел желанием уничтожить этого слизняка, стереть с лица земли его дом, его жену, его потомство… Я сделал это, почувствовав странное облегчение. Он хотел быть мертвым для Лиссы. Теперь он поистине мертв. Справедливость, черт бы ее побрал! Я чувствовал запах ее крови, и это беспокоило. Кто посмел причинить ей вред? Никто. Лишь она сама. Она сидела в ванной, под душем и медленно размеренно резала руки, алые струйки стекали в водосток… -Дура, - прошипел я, отбирая нож. – Неужели он ЭТОГО стоит? Она подняла нам меня свои невероятно-огромные серые глаза и улыбнулась(!). -Я думала, он мертв. -Теперь уж точно мертв. -Ты убил его? – тонкие брови удивленно взметнулись вверх. Я и сам признаться был удивлен – с того вечера, как Лисса стала моей, она не произнесла ни слова. -Это так важно? Лисса устало опустила глаза, и снова на лице холодное равнодушие к происходящему. -Черт бы, тебя побрал, Лисса! Плач, кричи! Не сиди как кукла бездушная! Ее губы чуть дрогнули: -Я не понимаю… почему? Зачем тебе это? Катсуро, я не умею плакать, разучилась… Прости. И я, демон, ужасный злодей и мучитель, обнял Лиссу. Почти нежно, почти по-отечески. Мне не хотелось отпускать ее от себя, только не сейчас, когда… а впрочем, неважно. Я мог подарить ей забвение, подарить новую жизнь… Кровь демона наделена поистине невероятными силами. *** Мне приснился удивительный сон – как-будто я раба демона, вообще сон этот плохо помню, страшный, грустный, но демона… Я даже помню, как его зовут – Катсуро. Великолепный экземпляр: хищные азиатские черты лица, высокий рост и умопомрачительное тело. Весь сон я отчего-то горевала, вместо того, чтобы заняться более полезным времяпровождением. Например, секс с Катсуро казался неплохой мыслью, несмотря на то, что во сне он был, мягко говоря, жесток. Утром я люблю сидеть в летнем кафе у реки, размышлять над очередным рассказом, а может и что-то писать. Сон не выходил у меня из головы, и Катсуро маячил перед глазами, лишая покоя. -Привет. Я подняла глаза от монитора ноутбука и пораженно уставилась на демона из моего сна. Он улыбался. Слегка, почти незаметно для постороннего глаза. -Ты помнишь? Я кивнула в ответ. Теперь вспомнила, и Колина, и свое отчаяние, и нежелание жить… Но теперь все казалось таким пустым и незначимым. -Прости, Лисса, но я не могу отпустить тебя, - демон растерянно пожал плечами. -Ничего, Катсуро. Карточный долг – это святое. И я улыбнулась. Совершенно искренне, что странно. Не бывает, худа без добра, ведь так?
KettyDarsi: Продавец. Аннотация: миниатюра по песне Вельвет «Продавец кукол». Эта тьма такая липкая и склизкая, что я ощущаю ее на ладонях, на лице. Она облепила меня как паутина, и даже неуверенный свет уличных фонарей не избавляет от ощущения тьмы. Где-то в бесконечных улицах и проулках прятачется он. Продавец. Мы идем вереницей, как крысы за волшебной дудочкой. Скучающие куклы. Но ты не бойся. Я почти пришла. Я спасу тебя. Ты же ждешь меня, правда? Мокрая дробь бьется об асфальт. Наверное, ты уже забыл, как волшебно звучит дождь. Это ничего. Не страшно. Ты вспомнишь. Клянусь. Ты же ждешь меня, правда? Мы идем. Большие глупые игрушки. Как скучно, правда? Поиграем? Нет. Не бойся. Я не поддамся. Я притворюсь лишь немного. Это такая игра. Я люблю тебя, знаешь? Конечно, знаешь. Мне не нравиться эта тьма. Дрянная одиозная тьма. Я люблю свет. Во тьме всегда ждет Продавец. Я боюсь его. Крысы, крысы… Мы же люди, не забыл? Я, кажется, еще помню. Еще один поворот, и я увижу Продавца. Я же говорила, что спасу тебя? Не помню… Какая липкая тьма…Я чувствую ее вкус, она наполняет мой рот и мерзким червем заползает внутрь. Кажется, она хочет мою душу. Я люблю тебя, знаешь? Так холодно от чего-то… Может это дождь? Я так люблю дождь, он смывает тьму. Эта волшебная дудочка зовет нас. Мы же крысы, знаешь? А вот и Продавец. Так грязно внутри. Это все тьма. Она заполняет меня. Как страшно. Продавец… Да! Продавец, я так хочу поиграть! Так скучно… Давай поиграем? *злобный смех за кадром*
KettyDarsi: Ложь Я могу стать всем для тебя. Но к чему? Я верю только в книжную любовь, твои слова пусты для меня. Знаю, ты искренен, но я-то нет. Глупый. Не верь всему, что я говорю. Я лживая сука. Я предам, обману. Ты страдаешь? Страдай. Мне нравятся твои слезы. Бессердечная? К чему же так резко? Нет черного. И белого нет. Есть только я. Любишь? Дурак. Любовь для бесхребетных идиотов. Она мне не нужна. Что с нее проку? Любовь слишком эфемерна, чтобы на нее полагаться. Любовь химическая приятней и полезней. Согласись, секс не такое уж и плохое основание для отношений. Любовь… Заладил одно и то же. Ненавижу, ненавижу тебя! Зачем молиться на меня словно я бог? Мне не нужно твое преклонение. Возненавидь же меня! Растерзай, уничтожь! Не можешь? Не можешь… Так иди прочь! Я ненавижу твои объятья! Я одинока в них! Я несчастна! Уходи… Не исправишь, глупый… Не поздно. Не возможно. Слишком много лжи ты хотел слышать. И я лгала! Слышишь? Лгала!!! Ведь ты этого так хотел… Лживые признания в любви куда слаще правды, не так ли? Так не жалуйся и не плачь! Да, я лживая сука! И это ты сделал меня такой…
KettyDarsi: Я не прощу тебя никогда Рейтинг: R Жанр: затрудняюсь с ответом, но наверное ближе драма Саммари (Аннотация): фемслэш. Да, сама в шоке, куда Катьку понесло? Что произойдет, если ты случайно встретишь человека, разбившего твое сердце? Отомстишь? А если ты ошиблась? Статус: "закончен" Комментарии автора: сначала были мысли написать на этот сюжет гет, но потом поняла, что порнуха попрет, а этого не хотелось. Но почему именно фемслэш? Потому что девушки тоже люди))))) Анна. Она сильно изменилась за годы. Казалось, помолодела даже. С этой смешной мальчишеской прической она похожа на Питере Пена. -Сука, какая же ты сука… - чуть слышно бормочу я, наблюдая из машины. Нетвердой чуть пьяной походкой Анна идет по улице и весело смеется, с кем-то разговаривая по телефону. Холодная слепая ярость душила… А может ревность? С кем она так мило болтает? Кому улыбается? Уж явно не мне… Сука, лживая сука. Когда эта маленькая дрянь призналась с пьяну, что я для нее лишь забавная игрушка, задачка, которую надо решить, задачка недостаточно сложная, игрушка, наскучившая так быстро… я думала, что умру. Что сердце просто не может выдержать столько боли. В пятнадцать лет любая личная маленькая драмка приобретает масштабы мировой катастрофы. Сначала я плакала, и тупо не хотела жить… Потом брат мне подарил набор масляных красок и мольберт, и я поняла, что в жизни есть не только маленькие лживые сучки. Эти краски подарили мне весь мир, и я приняла этот дар благоговейно и с бесконечной благодарностью. Но Анну я не забыла. Нет. Запихала на задворки памяти, но не забыла. Наверное, я люблю ее и сейчас, спустя столько лет. Люблю так сильно, что хочу раздавить, уничтожить это маленькое подлое создание. Привязать к себе и не отпускать. Никогда. Сделать ручным зверьком, который будет прибегать по первому зову. Отвратительные мысли. Но… Я вышла из машина, и быстро догнала пьяную Анну. Она стояла, опиравшись на стену дома, и задумчиво разглядывала туфлю. -Представляете, каблук сломала? – весело улыбнулась она мне. Не узнала. От этого стало так больно и обидно. Хотя… я сильно изменилась за 15 лет. Что ж, поиграем, сучка. -Давай подвезу? Анна, конечно, согласилась. В начале пути весело и беззаботно болтала, а потом уснула… И я смотрела на эту маленькую худенькую фигурку, на тонкие заостренные черты лица и удивлялась. Она выглядела на 20, и это при том, что была на 5 лет старше меня. Странно. К сожалению, тогда я просто не могла трезво мыслить, не могла даже представить… впрочем, обо всем по порядку. Я отвезла ее к себе, жила за городом, в доме, похожем на замок. Дом ужасный и до тошноты безвкусный, но зато окружен живописным лесным массивом, куда я собиралась водить своих студентов на пленер. Покупая его, я руководствовалась именно этим соображением, и планировала, что если задержусь в этом городе надолго, то со временем построю новый дом. Анна сонно моргала, всматриваясь в темноту за окном. -Где мы? -У меня дома, не волнуйся. Я разожгла камин, у которого тут же улеглась восхищенная Анна, и, перебирая пальцами мягкий ворс ковра сказала: -У тебя совершенно чудовищный дом, но камин мне нравиться. Уютно. Тепло. -Да, дом жуткий. Но со своими плюсами. Хочешь чего-нибудь выпить? Анна кивнула, и, перевернувшись на спину, смотрела на потолок, расписанный пухленькими амурчиками. -Совершенно чудовищный дом, - снова повторила она. Я села рядом и протянула бокал с бренди: -Скажи, Анна, ты действительно меня не узнала? -Что? – пьяные зеленые глаза этой ведьмы удивленно распахнулись. – Я не Анна. Она и сейчас лжет. Волна удушающей ярости вновь поднялась. Маленькая дрянь! Уничтожу! Я наотмашь ударила по лицу, вся черная-черная злоба, копившаяся годами, рвалась наружу. Анна боролась, сопротивлялась… Бес толку. Я была сильнее ее, я терзала и мучила это лживое тело, эти теплые губы со вкусом слез и вина… Утро наступило неожиданно быстро, вырвав из снов звонком будильника. Анны нигде не было. И черт с ней. Сегодня первый рабочий день в качестве преподавателя рисунка и живописи. Группа студентов, оживленно болтали, ожидая нового преподавателя. Первый быстрый взгляд на них поверг меня в состояние шока. Здесь она, сидит и рисует что-то в альбоме для набросков. Словно почувствовав мой взгляд, она подняла глаза. Как ушат холодной воды вылили. Не Анна. Теперь я это осознавала совершенно четко. В глазах, так похожих на анины, билась истерика и какой-то животный страх. Что же я за чудовище? После пар я попросила ее остаться. -Ксюша, - именно так звали девушку. – я… прости Она смотрела в окно, на пестрые, разрисованные осенью клены и тихо шепнула: -Ты… вы сильно ее любили? Я усмехнулась, усмехнулась с привкусом горечи на губах: -Вряд ли это можно назвать любовью. Как я могу искупить… Ксюша резко развернулась ко мне: -Никак. Может быть, я смогу понять тебя. Но не простить. Громко хлопнула дверь. Отзываясь эхом в окостенелом сердце. Этой ночью я сломала жизнь юному существу. Самая чудовищная ошибка моей жизни, втоптала в грязь ни в чем не повинного человека. Я все исправлю. Постараюсь.
KettyDarsi: Соседи. Намек на слеш. 1 глава. Я изучаю твое лицо. Так медленно. Смакуя. На высокий лоб падают свинцово-черные пряди, присыпанные уже тающим снегом. У тебя красивый лоб, скульптурный. Так хочется прикоснуться к твоему лицу, изучить его до малейшей впадинки. Ярко-выраженные скулы, широкая челюсть и совершенно изумительный подбородок с ямочкой. У тебя сильное лицо, мужественное. Оно хорошо будет смотреться и на бумаге, и в глине. Ты смотришь в окно маршрутки и хмуришься, от чего между черных ироничных бровей пролегла морщинка. Глаза твои упоительны, такие суровые и цвета первого льда. Губы крупные, такие же скульптурные, как и все твое лицо. Они так неумолимо сжаты, что становиться немного страшно. О чем ты думаешь, глядя в замерзшее окно? Я совершенно беззастенчиво пялюсь на тебя, что не могло остаться незамеченным. Ты смотришь на меня, в глазах усмешка и вопрос, отчего я моментально отвожу взгляд и начинаю пристально изучать сбитые носы своих ботинок. Так хочется спросить, не попозируешь ли ты мне. Но всю оставшуюся дорогу я упорно смотрю на свои ботинки, тщетно борясь с мучительной краской залившей мое лицо. Ты смотришь на меня. Я чувствую. Буквально дыру прожигаешь, от чего в холодной маршрутке я покрываюсь испариной, как в летнюю жару. С невероятным облегчением выскакиваю на своей остановке. Дурацкая привычка пялится на людей. Не будешь же каждому объяснять – я – художник, а у вас очень интересное лицо. Холодно. Метель, но я, тонкая творческая натура, уставился на фонарь. Обычный уличный фонарь, который как ни странно работает. В холодном желтом свете пляшут снежинки. Банально, но до боли прекрасно. Маленькая вселенная с хаотично движущимися белыми кристалликами. Стою и улыбаюсь как дурак. Конечности окоченели, старый пуховик (в котором собственно пух уже весь повылез) продувается злым зимним ветром. Настоящий художник всегда нищ. Все деньги уходят на съем квартиры, краски, холсты и прочие жизненно необходимые для меня мелочи. Желудок возмущенно сжался в комок, напоминая, что с утра, кроме отвратительного растворимого кофе там ничего не было. Что ж, настоящий художник всегда голоден. Муза не приходит к сытым и довольным. Вспоминаю, что в холодильнике повесился уже целый полк мышей, направляюсь в круглосуточный супермаркет, благо он рядом с домом. Мне нравиться пинать свежевыпавший снег. Красиво. Вот выйду глухой ночью на улицу и буду лежать в снегу и смотреть на небо. Это, конечно, не так поэтично как звучит, но мне все равно нравиться. В кошельке наскреб мелочи на 50 рублей. Отложил 20 на завтра, на проезд. Сокрушенно вздыхаю и набираю пакеты б/п на оставшиеся 30. Зарплата только через неделю, опять придется в долги залезать. Ненавижу это, приходиться работать в местной газетенке и клепать однотипные объявления за копейки. Но жить на что-то надо. Шедевры непризнанного гения (да, именно меня) не покупают. В этом месте должен стоять плачущий смайлик. Стою на кассе и с тоской смотрю на шоколадки. Запретное удовольствие, но… Пока очередь до меня не дошла, возвращаю б/п назад и беру Сникерс. Хрен с ним, что жрать нечего. Я сто лет уже шоколада не ел. Со счастьем во взоре иду домой. Сделаю себе мерзкий кофе и съем Сникерс. Что еще для счастья надо? Лифт потряхая старыми костями ползет вниз, одновременно с приездом лифта открывается дверь в подъезд, и я из вежливости ору: поедите? Вошедший говорит в ответ утвердительное «да», и от хриплого густого голоса у меня колени сводит. Я – эстет. Я люблю смотреть на прекрасное, я люблю слышать прекрасное… Это был ты. Пару секунд стою, разинув рот, потом вновь стушевался, взгляд в пол, и сердце гулко-гулко бьется где-то в горле. Ты снова смотришь на меня, прожигая дыры. А я не знаю, куда деть руки с идиотской, так недавно страстно желаемой шоколадкой. Твой запах как антик-муар с гвоздикой, я тону в нем. Какое глупое чувство. -Этаж? – в твоем голосе нетерпение, наверное, спрашиваешь не первый раз, пока я смакую каждую деталь твоего присутствия рядом со мной. -Девятый, - дрожащий тихий голосок. Это я сказал? Ты усмехаешься в ответ: -Соседи. Мучительно краснею, хотя куда уже больше? У нас с тобой один тамбур. Невероятно. Я поспешно разуваюсь и ныряю в квартиру. С облегчением. Мы – соседи. Может быть, я даже наберусь, смелости и попрошу позировать мне. Всю ночь не сплю, рисую тебя по памяти. Забытая шоколадка лежит в коридоре у зеркала, желудок ворчит, но я не могу сейчас отвлекаться на еду. Вдохновение. Очередная бессонная ночь, лошадиные дозы кофеина, красные воспаленные глаза с лопнувшими кое-где сосудами. Быстрый душ, завязываю как зря мокрые еще волосы и, чертыхаясь, бегу на работу. Ненавижу ее. Самое бесполезное и глупое времяпровождение, которое только можно придумать. Но сегодня пятница и я в предвкушении целых двух дней, когда буду существовать только я и искусство. Весь этот долгий день я думаю о тебе. 2 глава. Я чрезвычайно горжусь тем, что вижу прекрасное даже в уродливом. Мне нравиться выщербленная плитка у мусоропровода. Есть в ней какая-то пост апокалипсическая эстетика. Каждый раз, когда выношу мусор, тщательно изучаю все трещины и выбоины. Они великолепно уродливы и безнадежны. Борюсь с желанием позвонить в твою дверь, и словно ответ на мольбы – выходишь ты. -Привет, сосед. Твой голос густой как горький мед. Мне хочется попробовать передать твой голос, твой запах на бумаге. Ты смотришь на меня и улыбаешься насмешливо, а я как дурак, стою и молчу. Да, я не самый коммуникабельный человек на свете. Я до абсурда застенчив. -Не попозируешь мне? Я это вслух сказал?! -Ладно. И ты согласился?! Уже пять минут как ты ушел, а я все стою и не верю произошедшему. Сердце бьется гулко-гулко, и кажется я забыл как дышать. Ты согласился? Ты согласился! Я счастлив, я не рисую с натуры со студенческих лет. Это уже как 3 года. Всегда хочется что-то добавить, переиначить на свой лад, но ты идеален. Я предвкушаю, как тщательно буду изучать каждую твою черточку, предвкушаю невероятную историю, которую мне расскажет твою лицо. Я заканчивал очередной натюрморт с бутылками, когда вырубился свет. Я люблю писать стекло, мне нравиться преодолевать трудности, а передать фактуру и холодный блеск бутылки довольно сложно, особенно если бутылка не из цветного стекла и налита в ней обычная вода из под крана, ничем не подкрашенная. Некоторые добавляют в воду немного синей краски, самую малость, чтобы было легче писать. Так вот. Свет вырубился, последнее время это случалось довольно часто. Я по уши в масле, чертыхаюсь, проклиная все на свете. Свечи я все забываю купить, месяц назад где-то потерял единственный карманный фонарик. Жизнь определенно удалась. Кое-как вытираю руки, и снимаю рабочий халат. И что прикажите делать? На часах 20.00. Темно, хотя глаз выколи, а я так хотел поработать. Интересно, ты сейчас дома? Или еще не вернулся? Шнурую ботинки, накидываю пуховик и выхожу из квартиры. Сегодня на удивление тепло, снег мягкий и пушистый, что не может не вызвать улыбки. Я плюхаюсь в сугроб и изображаю ангела, плевать, что подумают люди. Как часто вы лежите и смотрите в небо? Это непередаваемое чувство полета вам знакомо? Казалось бы, просто лежишь и смотришь вверх, но, кажется, что вселенная вращается лишь вокруг тебя одного. Я - центр мироздания, я – основа всего. И у меня походу мания величия. А вот тут требуется ржущий смайлик. У меня есть целая ночь для того, чтобы так и оставаться центром мироздания, но это грозит воспалением легких. Не могу позволить себе такой роскоши как болезнь. А жаль. С удовольствием полежал бы в постели, мне бы кто-то теплый и заботливый готовил куриный бульон и кормил с ложечки. Красота. Закрываю глаза, представляя эту картину. Как давно я не ел нормальный суп на настоящем курином бульоне. Открываю глаза, и надо мной возвышаешься ты. Я ошибся, центр мироздания – это ты. Ты стоишь так непоколебимо и уверенно, и я точно знаю, что планета крутиться и солнце светит, лишь потому, что ты этого желаешь. -Чем занимаешься? Я растерянно махнул руками: - Делаю ангела. Я опять выгляжу полным идиотом, опять краснею и неловко поднимаюсь с земли. А ты улыбаешься, словно тебя это все забавляет. -Как насчет кофе? Божемойбожемойбожемой!!! Ты предложил мне выпить с тобою кофе? Да, да и еще раз да! Если я сейчас не скончаюсь от смущения. Ты сидишь напротив меня, и я совершенно точно умру от восторга. В неровном свете свечи твой облик приобрел что-то такое древнее и языческое, от чего мои пальцы сводит судорогой – я хочу написать тебя. -Я хочу порисовать тебя. Прямо сейчас. Не против? Хорошо, что у тебя были свечи, я поставил пару у мольберта, чтобы было хоть что-то видно. Я, наверное, совсем сошел с ума, потому что попросил тебя раздеться. Ты лежишь на моей постели, прекрасный как языческий бог. И в этом столько тайны, столько интимности и скрытого эротизма, что мне больно дышать. Мазок за мазком на холсте появляешься ты, окруженный мягкой тьмой и ореолом загадки. Мне нравиться эта загадочность, она несет в себе столько скрытых сокровищ. Свет появился также неожиданно, как и погас, вдребезги разбив интимную творческую атмосферу. Но глядя на холст, я понимал, что твой образ, созданный при свете свечей лучшее, что я сделал. Ты подошел к мольберту и улыбнулся. -Одержимый. Послесловие. Порой я сомневаюсь. Существовал ли ты на самом деле? Была ли эта ночь реальной? Ты исчез словно мираж, оставив после себя лишь портрет. Портрет, который я не продам за все сокровища мира. Конец.
Леди Искренность: KettyDarsi , большинство из рассказов вполне могут стать основой книги. Мне особенно первый понравился, захотелось длиннее и подробнее.
KettyDarsi: Леди Искренность спасибо. Кстати первый рассказ написан по мотивам сна. мне и самой интересно, что осталось за кадром и что могло бы быть будь это что-то более масштабное. Но увы, написать пару страниц не трудно, на большее мое графоманское "я" пока неспособно
KettyDarsi: еще у меня целая куча маленьких незаконченных отрывков на разные сюжеты. Вряд ли когда-нибудь они будут дописаны, но чтоб не пылились в компе скину сюда Спокойной ночи. -Почему не спишь? Тихий свет луны заливает кухню, в руках чашка давно остывшего черного кофе. -Тебя жду. Облокотился о притолоку, усталый взгляд, молчаливый вопрос. -Я извиниться хотела. Тишина. -Я так не думаю. Мне просто так …обидно и больно… Усмехается горько, разочарованно. -Не извиняйся. Я все понимаю. Пойдем спать. Развернулся, по коридору звук тихих шагов, шелест снимаемой одежды. Кажется, плачу. И долго еще сижу на кухне, холодный черный кофе и сигарета пытаются вырвать из этой трясины. Как горько, черт побери. Может мало сахара? Окурок лениво тлеет в пепельнице. Мне же нельзя курить… как горько. Иду тихо, тебе завтра рано вставать. Холодная вода освежает воспаленные глаза, и вроде бы уже не все так плохо. Не отпускает чувство вины. Ты так много для меня сделал, а я… Мы спим в разных комнатах. Ты джентльмен, ах, нет скорее рыцарь – благородный, сильный, умный… подобрал бедную побитую собачку. Беременную собачку. -Виктор, - присела на край постели и осторожно касаюсь твоего плеча. Ты не спишь, я слышу это по дыханию, вижу по напряженному лицу. -Виктор, если бы ты не нравился мне, если бы я думала, что не смогу тебя полюбить, я бы ни за что не согласилась выйти за тебя. Не веришь. Вижу по горестным складкам вокруг губ. -Тебе нельзя курить, Нина. -Прости. Смотришь на меня, изучаешь. -Иди спать, Нина, уже поздно. Отвернулся. Сижу в нерешительности. -Можно… с тобой? Замер, словно ослышался. Шелест одеяла. Ты теплый, обнимаешь так нежно, и подбородок твой царапает плечо легкой щетиной. -Спокойной ночи, Виктор. -Спокойной ночи, Нина.
KettyDarsi: Вампиры в сети. Глава 1. Александра. В 21 веке барышни всех возрастов грезят не о принце на белом коне. Вампиры – вот новая страсть дочерей Евы. В этом стоит благодарить Стефани Майер и ее Сагу. Мне кажется, что вампирам она оказала неоценимую услугу; вздумай, кто из них открыть правду о себе, моментально выстроятся толпы фанаток с криками «укуси меня!», вопрос о пропитании в этом случая отпадает сам собой. А может быть клыкастики, напротив, весьма злы на писательницу и эта шумиха вокруг их бессмертных особ весьма нервирует, а образ, представленный в книге, вызывает отвращение. Со мной согласятся многие, что по необъяснимой причине кровожадные монстры гораздо привлекательнее их очеловечившихся собратьев. Я – одна из многих, ведь и меня вампиромания стороной не обошла. Как истинная фанатка клыкастиков я просто не могла не начать писать свой вампирский любовный роман, мечтая о славе Майер и личном бессмертном мужчине в своей постели. А чем я хуже Беллы, в самом-то деле? Мой мир сузился донельзя – университет, дом, компьютер, сон, университет… Наверное это болезнь, но я и не думала с ней бороться. Каждый день возвращаясь с учебы я бежала к компьютеру, читала новые отзывы на свой роман, писала новые главы, общалась с такими же помешанными как и я. Я была почти счастлива, не хватало только ЕГО, моего личного вампира. Сегодня я как обычно села за компьютер, включила интернет и стала проверять почту. Среди отзывов уже сложившегося круга моих читателей, обнаружился некий N. «Александра, Вы с такой любовью пишите о кровожадных чудовищах. Не кажется ли Вам несколько негуманным так превозносить существ, созданных убивать людей? Ведь не будете же Вы петь дифирамбы обычным смертным убийцам, маньякам, насильникам, педофилам…» Что ж, смысл определенно был в его словах. Я задумалась на пару минут, и вот уже пальцы привычно стучат по клавиатуре, набирая ответ. «N, действительно писать дифирамбы банальному смертному убийце я не стану. Хотя бы потому, что люди созданы не для того, чтобы мучить и истязать себе подобных. Вампир же хищник, разве станут обвинять льва в смерти лани? Не станут. Но человек так горд и самовлюблен, и жизнь свою почему-то считает ценнее жизни лани. Венец природы? Пожалуй, только венец терновый, истязающий и себя, и природу. Так ли в этом случае плохо мое увлечение «монстрами»? Они красивы, сильны, безжалостны, они созданы убивать, и не идут против своей природы, тогда как человек делает все для того, чтобы извратить, опошлить самое себя. Надеюсь, я ответила на Ваш вопрос». - Саша! Есть иди! – донесся с кухни голос мамы. Вот и замечательно, покушаем и ринемся в бой, выстукивать по клавиатуре волшебную музыку слов. Глава 2. Александра. Уже глубокая ночь, глаза слипаются, но я упорно пишу, пишу… Завтра к первой паре вставать, но для меня это не аргумент, уж как-нибудь поднимусь. Пусть с утра я похожа на зомби, но хороший слой макияжа скроет все изъяны. Снова проверяю почту, среди прочего есть ответ от N. «Александра, мне странно, что вы с такой, мягко говоря, нелюбовью относитесь к своему роду. Останутся ли Ваши симпатии такими же, встреться Вам представитель так горячо любимых вампиров?» Я невольно заулыбалась, чудной все-таки этот N. Так близко к сердцу все воспринимает, и явно отрицательно настроен против клыкастиков. Ну что ж: «Поживем – увидим. Но определенно, если вампиры существуют, я бы хотела познакомится с ними поближе». Ответ пришел незамедлительно, видно этот N тоже полуночник. «Уверены?» «Определенно да. А что, можете познакомить?» Меня эта ситуация определенно забавляла, каких только идиотов не встретишь во всемирной сети. «Нет. Скорее подсказать, где искать. Если Вы в самом деле хотите этого». Я была заинтригована. Конечно мой собеседник нагло лжет, но… А вдруг и правда? Чем я рискую? Пожалуй, только тем, что нарвусь на каких-нибудь безумных фанатов вампиров, возомнивших себя ими. В крайнем случае, воспользуюсь пневматическими пистолетом, который подарил мне отец на прошлый день рождения. «Я вся внимание. Давайте Вашу подсказку». «Что ж, Александра. Под сенью креста Заколдован лежит. Лежит он без сна Его плоть сторожит Холодный оскал Равнодушного камня. Лежит он веками, Но мечтает упрямо, Что полной луной Осветит его лик, Что воздух живой В его склеп пробежит, И дева коснется дрожащей рукой, Замок разорвет под кровавой луной. Вот подсказка. Думайте. P.S. Это место в Вашем городе ». Я в шоке уставилась на монитор. Что за бредовые стихи? Я буду полным психом, если попытаюсь разгадать эту шараду, но… Чем черт не шутит? Под сенью креста. Это ясно – кладбище. Его плоть сторожит Холодный оскал Равнодушного камня. Оскал? Может что-то вроде гаргулий? Хотя факт сомнительный, что в провинциальном городке найдется такая экзотика. Лежит он веками. Веками – значит кладбище очень старое. Что воздух живой В его склеп пробежит… Здесь тоже все ясно. Склеп он склеп и есть. Как-то все слишком уж просто получается. Мне просто нужно найти на самом старом кладбище города склеп с какой-нибудь клыкастой скульптурой. Что ж, чем черт не шутит. Выяснить, где в моем городе находится самое старое кладбище, было не трудно. Вот попасть туда – дело другое. Оно находилось в стенах мужского монастыря, лет 200 там никого не хоронили и, понятное дело, абы кого не пускали. Фишка «я к дедушке на могилку» не прокатит, так что я оказалась перед весьма сложной дилеммой. Но, как оказалось, все гораздо проще чем я думала.
KettyDarsi: а вот эту историю очень люблю Автор: я KettyDarsi Бета: нет. Название: Спасибо Размер: мини Рейтинг: ставлю NC-17, хоть описаний секса и тд и тп нет, но своему ребенку я бы такое читать не позволила. Жанр: намек на слэш, намек на даркфик Аннотация: Это было похоже на дурную шутку. Ублюдок, от которого я с таким трудом убежала, который истязал меня многие-многие месяцы, лежал передо мной грудой окровавленного мяса. Спасти или добить мерзавца, вот в чем вопрос. Комментарии автора: просто маленькая история, которая могла бы быть огромной, но автору лень. И так куча всего недописанного лежит. Потихоньку имею совесть. Или она меня? Спасибо Это было похоже на дурную шутку. Ублюдок, от которого я с таким трудом убежала, который истязал меня многие-многие месяцы, лежал передо мной грудой окровавленного мяса. Его грудная клетка была разорвана, и я видела, как редко-редко бьется сердце. Человек был бы уже давно мертв, но он демон – бессмертный и неуязвимый. Почти? Интересно, что за существо могло так в котлету демона порубить? Я уже месяц скиталась по городам и весям, постоянно на полшага опережая людей Рифа. Он был твердо намерен снова заполучить живучую игрушку в лице меня. У меня же на этот счет были свои соображения. Я хотела домой. Теперь же этот садист лежит передо мной почти мертвый. Я должна радоваться. Но воспитание не позволяет. Что страшнее, я точно знаю – не могу его бросить здесь умирать. Это жестоко. В свое оправдание могу сказать – я гуманистка. Хотя в данном случае гуманизм=идиотизм. В руках я держала тяжелый серебряный медальон с причудливой гравировкой. Он принадлежал Рифу и являлся телепортом. Его я нашла в пяти метрах от тела, испугалась до жути, увидела следы борьбы – и вуаля, под кустом волчьей ягоды обнаружился Риф. Зачем я пошла через этот лес? Ведь изначально планировала идти вдоль реки Танцующая в Сумерках, но нет же – как бес попутал, свернула с дороги, думала путь срежу. Еще немного посетовав на судьбу-злодейку, я взяла Рифа за руку и сказала: -В замок Рифа. Понятие не имею, как работает телепорт, но определенно – изобретение гениальное. Одно мгновение, и я уже в большой зале, на меня ошалело смотрят люди Рифа. А я лишь повторяю себе – сбежала один раз, значит, и второй тоже сбегу. -Чего уставились? Ника зовите. Живодер при смерти, - пробурчала я. Но любовник Рифа был уже тут. Честно говоря, подозреваю, что убежала я не без его содействие. Ник милый. И красив, как фарфоровая куколка, тоненький, изящный, голубые глаза как блюдца, золотые кудри… Сказка просто. Но это все эмоции, к делу не относящиеся. Пока Живодера пытались спасти, меня отволокли в подземелье. Снова я здесь. Ну, прямо возращение блудной дочери… Темно, сыро, воняет черт знает чем… Вот она благодарность! Хотя чего я ждала? Честно? Думала, Ник отпустит меня восвояси, а не поступит как последняя мразь. Наивная простота. От обиды хотелось плакать. Ну, чем, чем я заслужила такое обращение? За какие грехи я попала в лапы этого изверга? Прошло много-много часов. Я, наверное, даже заснула, хотя первое время и представить не могла, что в этом анафемском местечке буду спать. Мой одиозный, опостылый тюремщик… господин смотрел на меня. Просто смотрел и молчал. Как всегда. Кровь стыла в жилах от его молчания. Риф был виртуозом во всем, что касалось запугивания людей до потери пульса. А ведь если бы не я, он умер. Нет никаких сомнений. Вон, какой осунувшийся, бледный, темные тени трагично легли вокруг глаз, кажется еще чуть-чуть – падет к моим ногам обессиленный, опустошенный. Ха! Не в этой жизни. Я тоже молчу. Не знаю, что сказать. Отпусти меня, скотина? Не прокатит. Я давно поняла, что сотрясать воздух мольбами – занятие пустое и неблагодарное. -Спасибо. Он сказал это. Он сказал это?! Как рыба, выброшенная безжалостной волной на берег, я открывала-закрывала рот не в силах вымолвить хоть что-то осмысленное. Спасибо. Вот ублюдок! Пока пыталась справиться с собственной речью, Риф просто развернулся и вышел. Трагично пророкотал замок на двери, что, наконец, избавило меня от немоты. -Сукин сын! – орала я, бешено колотя по двери руками и ногами. – Я тебе жизнь спасла, ублюдок!!! Невероятно. У него не закралось и маленькой мыслишки о том, что неплохо бы меня отпустить. Я сидела под дверью и размазывала злые слезы по щекам. Ненавижу! Все равно сбегу. Все равно вернусь домой. *** Прошла уже неделя. Риф за это время и пальцем ко мне не притронулся. Хотя не могу сказать, что это радовало. Даже думать не хочу, что принесет мне сегодняшний день. Когда меня вели к Рифу, по дороге встретился Ник. Не смогла я сдержать обвиняющего взгляда, от чего любовничек моего мучителя стыдливо опустил взор. Уж с ним-то Риф никогда не был груб, для удовлетворения своих извращенных желаний у него была я. Гребаные педики! -Ты знаешь, как наказывают беглых рабов, Лина? Ни тебе здрасьте, как дела, хорошо ли спалось… Гнида! Я молчу. Молчу гордо, вызывающе, высоко вздернув нос, его это раздражало всегда. И я уже готова схлопотать по физиономии просто за то, что так стою. -Кожу на ступнях срезают, кладут конский волос и зашивают. Ходить ты после такого не сможешь никогда. Я молчу. Молчу холодно и презрительно, от чего гнев моего личного палача все сильнее плещется в египетской тьме его глаз. -Тебе нечего сказать, Лина? -А что тут скажешь, - мои губы скривила презрительная усмешка. – Я всегда говорила, что ты мразь последняя. В очередной раз убеждаюсь в этом. -Тогда почему ты не оставила меня в лесу? Вопрос в лоб. Почему? Идиотка клиническая потому что. -Потому что, мой господин, - каждое слово так и пропитано ядом. – Я не такая мразь как ты. -Неужели ты ждала, что я отпущу тебя? -Нет. -И правильно. Потому что ты никогда отсюда не выйдешь. Ты моя. Понятно мысли излагаю? – теперь уже он надменен и презрителен. -Более чем. Только объясни, почему? Что я тебе сделала? Я не ждала ответа. Но все же Риф не оставил мой вопрос без внимания. -Ты не сломалась. Ты умудряешься смотреть на меня с высока даже валяясь в ногах и корчась от боли. -Я ненавижу тебя, Риф, - эта фраза стала уже обыденной. Но не могу отказать себе в удовольствии повторять это снова и снова. -Я знаю, Лина. Знаю. Горечь? Нет, показалось. -Я снова убегу. -И снова вернешься. Так или иначе. А пока ты здесь… Очередная длинная-длинная ночь в моей жизни. Риф умеет истязать как никто другой. Мастер. Виртуоз. Чтоб ты сдох, тварь. А потом в замок Рифа пришла чума. Черная смерть. Погибло много людей, заболел Ник и я, по сути, оказалась предоставлена самой себе. Могла убежать. Просто уйти. Меня бы никто не остановил. Замок вымер, те, кто не заразился давно ушли, только я почему-то не могла. Риф днями и ночами просиживал у постели Ника. Но он был всего лишь демон, не бог, и вырвать любовника из лап смерти ему не удалось. Хотелось бы позлорадствовать и сказать – есть справедливость в этом мире. Но глядя на застывшего, словно каменное изваяние Рифа у постели возлюбленного, язык не поворачивался. Я не знаю, как нужно утешать людей, переживших утрату. Тем паче – как утешать демонов. -Его нужно похоронить, Риф. Он не сказал ни слова, просто слегка кивнул. И в сердце беспризорной кошкой поскреблась жалость. Жалость к моему мучителю. Дожила. Шел дождь. Когда хоронят хороших людей, всегда идет дождь. Риф всю ночь просидел у могилы Ника, я знаю, потому что тоже не спала, смотрела в окно на одинокую фигуру… Ненависть прошла. Я просто не могла ненавидеть этого глубоко несчастного человека. Да, именно человека, не демона. -Пойдем в замок, Риф. Ты совершенно вымок. Я взяла его как ребенка за руку, пугала пустота в его глазах, пугала еще больше, чем жестокость. Он не противился, шел как ожившая кукла, не выражая никаких эмоций. -Лина. Я обернулась, и в сердце что-то защемило. Да, пусть будет от жалости. И вовсе не потому, что будь обстоятельства нашего знакомства иные, я могла бы влюбиться. -Поцелуй меня, – и добавил. – Пожалуйста. Шок. Иного определения моего состояния просто нет. Холодные губы. Чуть солоноватые, неужели от слез? Я целовала его тихо, медленно, смакуя каждое мгновенье. Вряд ли это повториться. И я никогда не признаюсь себе, что хотела этого. Я не извращенка какая-то, чтобы хотеть этого садиста. А потом Риф дал мне свой медальон, сказав при этом загадочную фразу: -Если ты когда-нибудь захочешь вернуться… Спасибо, Лина. И вот я в своей маленькой квартирке, в руках медальон Рифа. Я дома. Я рада. Наверное. Спасибо… Риф.
KettyDarsi: одно время здорово увлеклась идеей написать что-нить постапокалипсическое. но из этого ничего не вышло. 2030 год. Земля зализывает раны после Третьей Мировой Войны. Самой короткой, нелепой и жестокой войны в истории человечества. Человечества почти полностью уничтоженного. Постапокалипсический мир, выдуманный в 20-начале 21 века становиться ужасающей реальностью. Землю заселяют мутанты, и человеку нет места в этом мире. *** Кто я? Память услужливо подкидывает разрозненные исторические факты, математические и химические формулы, способы охоты на крупных животных, впрочем, на мелких тоже. Без труда могу воспроизвести любую строчку Библии… Словом, в моем мозгу заложена информация абсолютно обо всем, что человечеству известно, кроме одного. Кто я? Будто пытливый инженер, создающий робота, сумел сделать все, но наделить элементом самосознания или попросту забыл, или не смог. Робот… Нет, я не робот, уверена абсолютно точно. Да, и позиционирую себя как существо женскому роду принадлежащее. Внимательно осмотрев свое тело, какой-то жидкостью обмазанное и проводами увешанное, убеждаюсь, что по человеческим первичным половым признакам я – женщина. Но. Я не человек. Уж слишком отличается мой внешний облик, от людского. Слишком высокая, слишком сильная, скелет иной, более вытянутый и гибкий, пальцы играючи в любую сторону чемоданчиком складываются. Чудно. Словно не суставы, а шарниры. И кожа совершенно белая. У людей такой не бывает, даже если они никогда на солнце не появляются. Солнце. Я представляю себе огромную звезду, пылающую, дарующую жизнь и смерть. Здесь солнца нет. Темно. А значит… это ночь. Но я все замечательно вижу. А люди в темноте не видят. Сопоставляя информация в моем мозгу с увиденной картинкой, я понимаю, что нахожусь в лаборатории. Компьютеры, подсоединенные к огромным капсулам, в которых заключены существа напоминающее меня, столы с пробирками и микроскопами – все это находилось в этом темном помещении. Моя капсула разбита. Я не знаю почему, но вижу кровь, когда опираясь об острые стекла, пытаюсь подняться. Мне не больно, а должно быть. Когда есть кровь, значит должна быть боль. Так зафиксировано в моем мозгу.
KettyDarsi: Перстень. История без начала и конца. Странная смерть или не смерть вовсе Я чувствовала его присутствие в темноте. Он сам был темнотой, обволакивал меня густыми чернильными красками ночи, и я не могла ни думать, ни дышать… Ужас парализовал мое тело, но, Боже мой! Как же не хотелось умирать. «Пощади», - робко пищал мой мозг, тщетно пытаясь найти выход из положения. «Выход…» - его голос смеялся в моей голове, - «у тебя есть лишь один выход». Я вжалась в кресло, обхватив колени руками. Как будто это могло меня уберечь! Дура! Какая же я все-таки дурра… Я почувствовала его пальцы на своей шее. Смерть… Я не хочу умирать! Все мое естество взбунтовалось против неизбежной гибели. Но попытки сопротивляться были прерваны моментально, жестоко, безжалостно… - Я мог бы позволить тебе последнее желание… - шелестел его голос над ухом, - Но сегодня у меня нет на это настроения. Его пальцы все сильнее и болезненней сжимали мою шею и будто поглаживали… - Не бойся. Ты не умрешь до конца. Часть тебя будет существовать вечно, - он неприятно рассмеялся, и от этого смеха на меня словно дыхнуло могильным холодом. О чем он? Еще больший ужас охватил меня, предчувствие, что он задумал что-то воистину изуверское, было слишком сильно, чтобы его игнорировать. Резкая боль пронзила мое тело, хотелось закричать, но я не могла. Меня будто высасывало из телесной оболочки, это причиняло невыносимые страдания, но еще страшнее был тупой животный страх. То что он делал – противоестественно. Это шло наперекор всем людским и Божьим законам! Я, наконец, поняла, что он делает – создает еще одну игрушку, еще одну рабу… Он заточил мой разум в свой перстень. Теперь мы будем вечно вместе. Как он мечтал. Как я боялась. Нельзя было придумать наказание более страшное… Уж лучше бы я согласилась… Перстень. Моя вторая жизнь Как ни странно, но ко всему привыкаешь. Вот и я привыкла быть старинным перстнем на ненавистной мне руке. Я была в клетке и ничего не могла с этим поделать – оставалось лишь смириться, привыкнуть. Это как у Пушкина «привычка свыше нам дана, замена счастию она». По сути все было не так уж плохо. Он редко мучил меня разговорами, по большей части я была лишь сторонним наблюдателем за его жизнью. Что, кстати, роль достаточно занимательная. Он никогда не расставался со мной, и я была в курсе всего, что происходило с ним. Иногда сквозь чудовище, которым он, по сути, был, проскальзывало нечто человеческое. Когда я говорила об этом, он страшно злился и грозился использовать мою сущность для своих алхимических опытов. Мы оба знали, что это были пустые угрозы, он по-своему любил меня, и расстаться со мной было для него слишком мучительной перспективой. Впрочем, он не давал повода мне так думать. Лишь века наблюдения за ним позволили сделать подобные выводы. Последние несколько недель я видела, как он буквально кругами ходит неподалеку от места жительства некой юной особы. Что немало удивляло меня. Робостью с женщинами он, видит Бог, не страдал, а сейчас сам на себя не похож… Уж не влюбился ли? Если так, я заранее сочувствую этой девушке, но может она будет умнее меня? Что ж, не я одна заметила его странное поведение, эта юная особа так же не оставила без внимания данные обстоятельства. Честно говоря, я не понимала, что он нашел в этой девушке. Главным ее достоинством была молодость, красотой, даже какой-то миловидностью она не отличалась. Она была похожа на воительницу – высокая, статная с мальчишескими узкими бедрами и маленькими острыми грудками. С прической у нее была совершеннейшая беда, я подозревала, что какое-то время назад она была подстрижена налысо и теперь ее черные жесткие волосы были длинной не более сантиметра. Это обстоятельство безгранично меня возмущало, так как в свою будущность человеком у меня были поистине шикарные косы, хотя в мои времена даже помыслить о том, чтобы обрезать волосы ни одна девушка не могла. - Привет, - на него уставились огромные черные глазища этой юной особы. Она смотрела с вызовом и любопытством, это меня немало забавляло. Девочка, ты даже не представляешь, с кем связываешься! Но мне-то что? Буду наблюдать за развитием событий. - Какой у вас перстень интересный! Наверное, очень старый? Он загадочно усмехнулся: - В данном случае будет уместнее сказать «древний». - Такой же, как вы? – ее глаза как-то странно загадочно блеснули, и тонкие губы скривились в усмешке. Он не отнесся серьезно к болтовне этой девчонки, похоже был слишком рад, что она заговорила первая, чтобы обращать внимание на мелочи. Хотя какие к черту мелочи? По мне, так она ясно сказала – ты парень гораздо старше, чем выглядишь. Но он словно потерял голову, похоже, действительно влюбился. А эта девчонка была себе на уме, я в этом уверена, какая-то личная выгода у нее, безусловно, присутствовала. Она очень любила смотреть на меня (на перстень – прим. автора), брала его руку в свою и любовалась переливами света на гранях камней. Он же словно околдованный позволял ей все. Кроме одного – она просила подарить ей меня, на это он не мог пойти, чтобы для него ни значила эта девчонка, для меня в его сердце был отведен уголок, который никто не займет. Что ж, у девушки на мой счет были свои планы, и его мнение мало ее интересовало. Откровенно говоря, она меня пугала. Что-то в ней было нечеловеческое, почти демоническое. И вот сейчас пользуясь тем, что мой хозяин спит, она со странным непонятным выражением глаз смотрела на меня, осторожно, чтобы не разбудить его, поглаживала. Для нее словно существовала я одна, а он был лишь досадной помехой. Тут ее губы упрямо сжались, словно она, наконец, решилась на что-то, оставив меня в покое, девушка черной тенью нависла над хозяином. Руки ее заплясали в каком-то непонятном танце, оставляя в воздухе серебристые тонкие нити, напоминающие узором кельтские руны. Воздух бурлил от магии, исходящей от этой девчонки. Хозяин же не просыпался, скорее наоборот. Я чувствовала, как жизненная сила в нем замедляет свой бег. Проснись же, идиот! Как ты мог ей довериться! Всю силу, заключенную во мне я направила на его пробуждение. Оказаться в руках этой непонятной девчонки мне совершенно не хотелось.
KettyDarsi: Лучшие друзья девушек. Глава 1. Я уже целый час сидела тупо пялясь в монитор компьютера, пытаясь родить хоть какую-нибудь стоящую мысль. Мысли не было, ни стоящей, никакой вообще. И это-то у человека, который мечтает о мировой писательской славе. Видимо мечты так и останутся мечтами, потому что кроме пустяковых романчиков я не написала еще ничего. От размышлений о собственной катастрофической бездарности меня отвлек звонок телефона, по мелодии я поняла, что звонит Поль, мой лучший друг с которым мы снимаем эту квартиру. -Анж, ты не можешь за мной приехать? По голосу Поля я поняла, что у него неприятности, должна признать, что в них он попадал часто из-за того, что ему патологически не везло на мужчин. -Диктуй адрес. Я мигом собралась, надеясь, что древняя-древняя «Ока», которую я приобрела два месяца назад, не решит внезапно сломаться, а благополучно довезет меня в другой конец города. По адресу, который назвал мне Поль, находилась местная достопримечательность: огромный дом с претензией на барокко, по мне так – архитектурное чудовище, слишком претенциозное и кричащее о роскоши. Я обреченно вздохнула, понимая, что хозяин подобного особняка считает себя хорошо, если не господом богом. В кармане ветровки грел душу пневматический пистолет, которым я не гнушалась угрожать излишне буйным любовникам Поля. Я заглушила мотор и вышла из машины, делая настолько уверенный и наглый вид, насколько это было возможно при моем совсем невнушительном росте. Нажав на звонок на воротах, я еще не определилась что же скажу. Но к моему удивлению дверь просто открыли, не интересуясь, кто это и зачем, собственно говоря, пожаловал. Пока я подходила к дому в дверном проеме возникла огромная, внушительная и при ближайшем рассмотрении умопомрачительная сексуальная мужская фигура. Мои метр шестьдесят были окинуты презрительным взглядом, отчего у меня возникло страстное желание врезать этому типу промеж глаз. -Где Поль? – я сразу же перешла к делу. Мужчина молча отошел в сторону, и ко мне навстречу сразу вышел Поль весьма нетвердой походкой, отчего я сделала вывод, что сегодня он со спиртным перебрал, что для него не характерно. Я молча взяла его под руку и пошла к машине, дверь за спиной громко хлопнула. -Ну, и что случилось на этот раз? – с укором я посмотрела на друга. Он же сидел, бледный как смерть, с чертовски испуганными глазами. -Анж, ты не поверишь… -А ты попробуй, расскажи, - буркнула я, разворачивая машину в сторону дома. -Он – вампир. Я ударила по тормозам и посмотрела на Поля, как на умалишенного. -Что?! Поль лишь молча размотал шарф, открыв шею с жутким багровым синяком и совершенно явно укушенную. Я осоловело пялилась на эту картину, жалея, что все-таки не врезала надменному типу. -Он тебя бил? -Нет… только это. -Поль, вот скажи – по какой таинственной причине тебе попадаются сплошь одни извращенцы, а? -Анж, он – вампир. Я серьезно. -Не глупи, если эта груда мускулов нарастила себе клыки, это еще не значит, что он вампир. -Для человека, который только и делает, что пишет романы про вампиров, ты могла бы быть чуточку доверчивей, - Поль обиженно поджал губы. -Я пишу про них совсем не потому, что верю, что они действительно существуют. А если и существуют, то уверена, что реальность совсем не такая соблазнительная, как в моих писульках. Но вернемся к нашим баранам – этот тип обидел тебя? Поль мечтательно улыбнулся: -Вообще-то мы совсем неплохо проводили время, пока он не съехал с катушек и не вцепился мне в глотку. В принципе, если совсем уж честно, то мне понравилось. Но блин… он же вампир! Это немного пугает. Я поняла, что спорить бесполезно – если Поль вбил себе в голову, что его новый любовник вамп, его не переубедит уже никто. -Когда хоть ты с ним познакомиться успел? Поль в ответ лишь мучительно покраснел, что говорило одно – знает он этого «вампира» хорошо, если несколько часов. -И сколько тебе раз говорить – случайные половые связи до добра не доведут? -Я с ним не спал! -Ага, только по тому, что погрызть тебя он решил до, а не после. И как зовут этого «вампира»? -Арман. Я расхохоталась. -Кто-то видимо слишком увлекся Энн Райс. -Анж, хватит. Не такое уж это и редкое имя. -Ну, да. В России так каждого второго зовут. Или он иностранец? -Не знаю, говорит без акцента. И у тебя, между прочим, тоже совсем не русское имя. -Могу поспорить, что Анжелики в России встречаются почаще, чем Арманы. Хотя бы благодаря фанаткам Голон. Зато ты у нас почти настоящий славянин, Апполинарий. -Вообще-то, это греческое имя. Я ухмыльнулась, окинув взглядом светлокожего голубоглазого блондина: -Ну, извини, на грека не тянешь. Совсем. Глава 2. Утро выдалось тяжелым. Накануне мы с Поле пили, пили и еще раз пили. А все из-за этого «вампира». Такой стресс! Нужно же было как-то обстановку разрядить. Мы и разрядили, опустошив стратегический алкогольный запас на случай таких вот ситуаций. Что обидно – похмелье было только у меня. Поль же с раннего утра возился на кухне, и насколько я могла учуять из своей, комнаты готовил блины. Идеальный мужчина для меня, учитывая тот факт, что готовить я ненавижу. И почему он гей? Утро медленно перетекло в вечер, мой телефон тоскливо мяукнул и сдох. Весь день мне звонили с работы, что я упорно игнорировала, во-первых, мне было очень плохо, а во-вторых – я все равно хотела уволиться. Поль бегал вокруг меня как наседка, отвечал на злобные звонки моего начальства и в конце концов выдал: -К черту, Анж. Увольняйся. Хотя если учесть, что за год работы тебя так и не оформили официально… -И я того же мнения. Но видишь ли, вот в чем вопрос – жить мы на что будем? Поль занимался фотографией, но зарабатывал редко, ему, как художнику коммерческие проекты (свадьбы, выпускные и прочее, и прочее) были не интересны. Он думал исключительно о «высоком», и честно говоря, я не сомневаюсь, что мировая слава его ждет-не дождется. Но деньги вопрос конечно прозаический, и, тем не менее, очень насущный. -Не заморачивайся, Анж. Мы что-нибудь придумаем.
KettyDarsi: Драбблы на тему "Алиса в стране чудес", несколько эпизодов Удивительная, совершенно невероятная история о том, как я провалилась в люк. Я банально ехала домой после работы. Был сильный мороз, и я периодически процарапывала глазок в заледенелом окне маршрутки, чтобы не пропустить свою остановку. И так каждый день: Герцинский мост, гостиница Орел, Универмаг, площадь Карла Маркса, 1-я Посадская, Чайка, Педуниверситет, Трансмаш, Автовокзал, Уют. Я дома. А дома интернет, книги и мечты… Впрочем, мечты всегда со мной. Мечты о чуде, о волшебной сказке. С трудом открыла дверь маршрутки, и как всегда стукнулась головой. Все как всегда. Даже тошно становиться. Снег противно скрипел под ногами, а я тщетно искала тепла в карманах пуховика, как назло забыла перчатки. И это в такой-то мороз! В сумке завибрировал мобильный. -Сказала же, что позвоню, как домой приеду! – раздраженно буркнула я, игнорируя веселую мелодию, рвавшуюся из сумки. Телефон, наконец, замолк. А я удивленно уставилась на дорогу. На девственно-белом свежевыпавшем снегу темнела дыра канализационного люка. Люка, которого с роду здесь не было. Я подошла ближе и с любопытством заглянула в черное пространство. Странное ощущение бесконечности и пустоты, немного пугало, но в то же время завораживало. Я почувствовала обжигающий холод, оказывается, я опустилась на колени и сама не заметила этого. Снежинки падали вниз так томительно долго, постепенно растворяясь в бесконечности, они обольщали, манили и обещали, обещали что-то волшебное и совершенно фантасмагорическое. Онемевшими пальцами я уже не чувствовала зимний стынь, хотелось заглянуть еще глубже, понять о чем же танцуют эти снежинки. Телефон снова звонил, я вздрогнула от неожиданности, бесчувственная замерзшая рука скользнула вниз, в зачарованную темноту люка, и вот сама я во мгле и как-будто в невесомости. Вроде падаю, а может и парю. Не знаю. Кажется, еще слышна мелодия телефона, и мне немного, самую малость стыдно, что я не отвечаю. Оверсолт продолжался бесконечно долго. Я чувствовала себя Алисой, правда свалилась не в кроличью нору, а в люк, но мелочи дела не меняли. Совершенно немыслимо. Пока я падала, успела испугаться, восхититься, удивиться и, в конце концов, заскучать. Оверсолт продолжался, казалось несколько часов, это становилось утомительно. А потом – хлоп! И я валяюсь в горе цветных подушек. Надо мной лазоревое небо без единого облачка. Летнее небо, теплое, любовное и нежное. Как я, оказывается, соскучилась по теплу! Я стянула с себя верхнюю одежду и осмотрелась. «Все страньше и страньше», - вспомнила я снова Алису. -Кетти, Вы предлагаете идти за помощью к Чернокнижнику? – удивленно спросил седовласый низенький старичок в огромном, не по размеру сюртуке изумрудного цвета и в блестящих лаковых туфлях, видимо принадлежавших ранее великану. -Конечно! Вы же сами только, что сказали – только Чернокнижнику под силу победить Королеву. -Так-то оно так, но он ни за что не согласиться помогать сопротивлению. И вообще, сударыня, это страшный человек. Еще хуже Королевы. -Сэр Тиль-Эль, нужно использовать любую возможность. Кроме того, я же не предлагаю посадить Чернокнижника на трон, он просто поможет Королю. -Страшно подумать, какую плату он за это потребует, - пискнул огромный хомяк, до сих пор тихо сидевший в кресле и набивавший щеки разноцветными леденцами. -Хом, совершенно прав. Просто так Чернокнижник делать ничего не будет, - подала голос Белая Сова. – Нам просто нужно подождать Воина. Он придет и всех спасет. Сэр Тиль-Эль забрался на стол, разбрасывая посуду и закричал, потрясывая тростью с набалдашником в виде собачьей головы: -Решено, друзья! Решено! Мы ждем Воина! Уже близиться день, когда он придет! -Ладно, - разочарованно сказала Кетти. – Ждите Воина, а я, пожалуй, раз все равно тут оказалась, посмотрю Страну. Только скажите, где живет Чернокнижник, не хотелось бы случайно на него наткнуться. -Но сударыня! – воскликнул сэр Тиль-Эль. – Путешествовать очень опасно! А если Вас схватят слуги Королевы? -Тогда Воин спасет и меня, когда будет свергать Королеву. Он ведь все равно скоро появиться. -Резонно, - заметила Белая Сова. – Пусть идет. Сэр Тиль-Эль, дайте ей голову, чтобы не заблудилась. Сэр Тиль-Эль возмущенно закричал, топая своими огромными блестящими туфлями: -Сова, Вы верно совсем сошли с ума! Если я дам ей голову, то сам останусь без головы! Где это видано – сэр без головы! -Ваша голова, дорогой сэр, с Вами давно не разговаривает, а значит она уже не Ваша. Отдайте голову девочке, ей нужнее. -Милая Сова, право, мне голова совсем не нужна, пусть остается у сэра Тиль-Эля. -Ах, нет сударыня! Белая Сова права, - с великой печалью на лице сэр Тиль-Эль протянул Кетти свою трость. – Берите, Кетти, берите! Голова укажет путь, когда дорога потеряна и нет ни лучика света! -Благодарю Вас, сэр! – девушка взяла у него трость и обратилась ко всей компании. – Желаю вам дождаться Воина побыстрее, и свергнуть Королеву! Я же пойду своим путем. До встречи, друзья! Мы еще увидимся! **** Кетти шла вперед по дорожке усыпанной прозрачными желтыми грибочками, которые сыпались с грибных деревьев, стоявших стройной аллеей на протяжении всего пути. Поляна с повстанцами, пьющими карамельный чай, осталась далеко позади. -Где же живет Чернокнижник? – устало пробормотала девушка. -Там, где солнца нет. Кетти испуганно бросила трость на землю. -Эй! Чего швыряешься! Больно же! – возмущенно закричала собачья голова на трости. -П-простите, я не хотела, - девушка осторожно подняла трость, и, стараясь держать как можно дальше от себя, спросила. - Вы живая? -Что за глупые вопросы, леди! Конечно же, я живая. Как иначе я могла бы говорить? - Но с сэром Тиль-Элем Вы не говорили. - Ах, дорогая моя. Он старый дурак и маразматик. О чем с ним говорить? -Мне он показался милым и забавным. -Чушь. Он - дурак. Это бесспорно. -Как скажете. - Ты собираешься к Чернокнижнику? -Да. -Он – псих. -Это не страшно. Он же может помочь. - Может помочь, а может и не помочь. А тебе-то что? -Хм… я, конечно, не Воин, которого тут так ждут, и считаю, что вместо того, чтобы ждать, нужно действовать. -Это не твоя война. -Голова, я всю свою жизнь мечтала очутиться в сказке. И вот я здесь. Я не могу оставаться в стороне. -Что ж, твое право. Только если Чернокнижник захочет съесть тебя на обед, не говори, что я не предупреждала. -Договорились. Так как к нему добраться? Собачья голова улыбнулась: -Крепче держись, домчу быстрее ветра. И действительно, трость с собачьей головой взлетела в верх и понеслась над кронами грибных деревьев. Кетти оставалось лишь покрепче схватить трость, свалиться с такой высоты было бы в высшей степени глупо. Они летели над чудными деревьями всех цветов радуги, над огромными цветами и грибами, светящимися в лучах угасающего дня, над реками и озерами, в которых резвились странные, удивительные существа, пока перед ними не возникла скала, тянущаяся вверх и вдаль, насколько хватало глаз. Голова нашла в скале узенькую расщелину, в которую с трудом протиснулась Кетти, и сказала: -А теперь иди и придешь. Кетти шла прямо, ведь другого пути не было, и скала давила со всех сторон, словно мечтая расплющить девушку как назойливую букашку. Она так долго шла, что начала бояться, что дорога никогда не кончиться, и ровно в тот момент, когда отчаянье начало одолевать девушку, когда она хотела сесть и заплакать, впереди мелькнул голубой огонек. Вскоре дорого стала шире, и перед Кетти возникло дерево, со светящимися голубыми листьями. -Вы только посмотрите! – воскликнуло дерево. – Человеческая девчонка! Ай-ай-ай! У нее голова есть!!! -Здравствуйте, - как можно вежливее сказала девушка. – Меня зовут Кет, и я ищу Чернокнижника. Вы не подскажете, где мне его найти? Дерево наклонилось вперед, чтобы получше рассмотреть ее. -Ты кошка? Тогда где же твои усы и хвост? -Я не кошка. Просто меня зовут Кетрин, можно Кет или Кетти – как Вам угодно. -И все-таки ты кошка, раз собралась к Чернокнижнику. -Почему? -Тебе потребуется все семь жизней, чтобы уйти отсюда живой. Почему голова молчит? -Она не разговорчивая. Скажите, где мне найти Чернокнижника? -Он сам тебя найдет. Хочешь чаю? У меня есть изумительный грибной чай. Кетти отрицательно покачала головой: -Спасибо, но лучше в другой раз. Мне нужен Чернокнижник. -Что ж, прощай некошка Кет. -До свидания, Голубое Дерево. И Кетти пошла вперед по тропинке, усыпанной камешками со скалистых деревьев. Так шла она, пока не вышла к огромному подземному озеру, в центре которого возвышался черный замок с острыми башенками, в одной из которых сиял желтый свет. Кетти размышляла, как же попасть в замок, как вдруг из-под воды вынырнула большая рыба с выпуклыми бесцветными глазами. -Это ты, кошка, которая ищет Чернокнижника? -Я ищу Чернокнижника, но я не кошка, я Кет. -Хорошо некошка Кет, забирайся ко мне на спину, я отвезу тебя в замок. Кетти подавив брезгливость, села на рыбу, тут же промочив платье и туфли. Рыба сразу же поплыла к замку, рассекая черную гладь озера, и остановилась у крутых ступенек, спускающихся к воде. Кетти слезла, и, рискуя свалиться в воду, поскользнувшись на мокром камне, пошла вверх. У входа ее ждала огромная крыса в желтой ливрее. -Добрых суток, леди. Чернокнижник ждет. Пройдемте. Кетти, пожав плечами, поспешила за проворной крысой, на ходу разглядывая замок. Вопреки ожиданиям он был совсем не мрачный, скорее наоборот. Будто все краски подземного мира собрались здесь, ярко-зеленый паркет и алые мраморные колонны, стены расписаны пейзажами Страны, тот тут, тот там журчали причудливые фонтаны… Крыса распахнула перед Кетти золотые ажурные двери, и девушка робко вошла внутрь. Это была библиотека, полки с тысячами книг взмывались ввысь, мягкий ворс ковра, заглушал стук каблучков, пока девушка подходила к столу, за которым сидел Чернокнижник. Он же лихо перепрыгнув стол в три шага подошел к Кетти, и с разочарованием отметил: -Ты не кошка. -Нет. -Чай будешь? -Грибной? -Нет. Шоколадный. -Буду. Чернокнижник хлопнул в ладоши, и вместо письменного стола появился круглый столик с очаровательной белой скатертью, чайником, чашками, пирожными и прочей ерундой. Под Кетти появилось удобное кресло, и Чернокнижник, заняв место напротив спросил: - Ты любишь варенье? -Люблю. -Хорошо. А может быть ты все-таки кошка? – с надеждой в голосе спросил Чернокнижник. Кетти отрицательно покачала головой, с интересом разглядывая этого странного персонажа. Он был высокий и худой, похожий на паука, весь в черном, с алыми волосами, топорщимися в разные стороны, с удивительными медовыми глазами. -А Дерево сказал, что ты кошка. Обманул старый дурак. Зачем ты искала меня? -Ты можешь победить Королеву? -Могу. Но все ждут Воина, пусть он и побеждает. -А если Воин не придет? -Тогда Королева будет править всегда. -Но ведь ты же можешь помочь! -Я вне политики, некошка. -Меня зовут Кетти. -Кееети, - задумчиво протянул Чернокнижник, словно пробуя буквы на вкус. – Ты боишься меня? Нет, конечно же, не боишься. Иначе бы не пришла. Я вижу удаль в твоих глазах. Может быть ты Воин? -Нет. Я просто Кетти. Но я хочу помочь Стране. А сэр Тиль-Эль сказал, что ты единственный, кто может одолеть Королеву. Кроме Воина. Чернокнижник поморщился, словно у него заболел зуб. -Тогда почему старый маразматик не пришел с тобой? -Тебя бояться. Почему? -Я - Чернокнижник. Меня и должны бояться. -Но я же не боюсь. -Не боишься, - Чернокнижник налил девушке чаю и протянул чашку. – Останься со мной, и я помогу свергнуть Королеву. -А что же мы будем делать? -Как что? – удивился Чернокнижник. – Конечно же, пить чай с вареньем. Апельсиновое любишь? -Люблю. - Все-таки ты не кошка. Кошки не любят варенье. ***
KettyDarsi: Она. Она изнывала от жары. Собственно, конечно, не она одна. Возможно даже, что не только в ее голову лезли бредовые фантазии. Сухой горячий ветер поднимал пыль, которая колола влажное тело и стремилась проникнуть за солнечные очки. Она возвращалась с работы домой, в плеере играл саундтрек из "Высшего сияния чистого разума", а она мечтала... Она мечтала о том единственном, в чем солидарны все женщины. Она мечтала о любви. О любви в лучших традициях женских романов. О своем мистере Дарси или Жоффрее де Пейраке. Но 21 век - не место для романтических героев, для благородных авантюристов. Она бы даже была согласна на Северуса Снейпа, этого хмурого типа с немытыми волосами, но увы... Книги остаются лишь книгами. В них все гораздо лучше, чем в жизни. Хотя, конечно, в данном вопросе ее суждения не были вполне справедливы. Реальной жизни она в свои 20 так и не узнала, слишком часто прячась за страницы любимых романов. Она считала себя особенной, как и многие фантазерки. Считала, что да сих пор не встретила свою любовь лишь потому, что разминулась с ним во времени. Родись она на несколько веков раньше, то уже рожала бы любимому мужу n-ного ребенка и наслаждалась семейной жизнью. Кто-то из великих сказал - бойтесь своих желаний, они имеют тенденцию сбываться. Нет, она не очутилась в средневековье. Всего лишь книги стали явью. Возможно, она просто получила солнечный удар, а возможно мы все лишь пленники чьих-то фантазий. Возможно, что в каком-то из миров сидит за клавиатурой задумчивый писатель, нервно курит и пишет историю провинциальной девушки Кати Соломатиной с длинной рыжеватой челкой и грустными глазами, как у коровы.
KettyDarsi: маленький фик по маленькому аниме тут В Средние Века свободолюбивым ирландцам постоянно приходилось сталкиваться с экспансией со стороны английской короны, безуспешно пытавшейся поработить соседний народ. Карательные отряды англичан время от времени совершали опустошительные набеги на ирландские города и веси. В одной из деревень в преддверие очередного такого налёта маленькая пятилетняя девочка для спасения своих родных и близких совершила отчаянный поступок, на который не отваживался ни один взрослый. В Чёрном Лесу, раскинувшемся в нескольких днях езды верхом от села, лежали древние руины замка, прозванного в народе Дьявольским. Ходили слухи, что хозяин замка жил в полном одиночестве и явно имел дело с нечистой силой. Говорили, что этот таинственный рыцарь оказывает ратные услуги, но за свою работу принимает не деньги, а лишь редкие старинные книги особого рода. Юная ирландка читать не умела, но сердцем почувствовала, что хранящаяся дома древняя книга может заинтересовать хозяина Замка Дьявола. И стащив её украдкой, девочка что есть духу понеслась в Чёрный Лес... Черный Лес, как прежде отражался в зеркале озера. Я не знаю, зачем вернулась… С той битвы уже прошло 20 лет, пять из которых я упорно ищу… Зачем? Не знаю, но порой мне так хочется все рассказать, и тогда Он сам меня найдет. И убьет. А порой мне кажется, что я сама все придумала, и нет в Черном Лесу никакого замка Дьявола, нет и хозяина замка… И от этого становится так грустно. Но я все равно ищу, ищу этот замок, и может быть, удача улыбнется мне. Сегодня у меня с собой книга, очень редкая и старинная, не спрашивайте, как она у меня оказалась. Это тайна. Я просто сижу у озера, смотрю, как ветер коробит отражение леса и жду. Жду. Уже холодно, одежда отсырела из-за росы, но меня это мало волнует. Мир засыпает, стихает звуки, тускнеют краски, и, кажется, сама я растворяюсь в сумерках. Наверное, я заснула, потому что, открыв глаза, увидела Его. Он сидел рядом и смотрел на меня так странно, задумчиво и страшно… -Я принесла тебе книгу, - сказала я и протянула ему сверток. -Чего ты хочешь? «Тебя», - подумала я, но во время остановилась. Но Он как-будто все понял и сказал: -Пойдем. Замок Дьявола не изменился за двадцать лет, все те же руины, а внутри комната заваленная книгами и мечами, уютный камин и ароматный вкусный чай. И он смотрит на меня так холодно и равнодушно, но в тоже время, будто ничего интереснее в жизни не видел. -Ты выросла. Казалось, что его это удивляет, словно я должна была всегда оставаться пятилетней девчонкой. -А ты совсем не изменился. Он лишь чуть наклонил голову, словно соглашаясь. Не удивлюсь, что все эти двадцать лет он провел здесь, с книгами. -Я искала тебя. -Знаю. -Тебе не интересно зачем? -Ты сама не знаешь. Он протянул мне чашку чая, я осторожно взяла ее, задев холодные бледные пальцы. И медленно, словно нерешительно хозяин замка наклонился ко мне, его волосы щекотали мне щеку, и прошептал: -А я знаю. Его губы были холодные и до муки нежные, со вкусом загадочным и древним, как сама земля. Он действительно знает.
KettyDarsi: Зло притаилось в темноте. Оно дышало и вибрировало, сворачивалось клубками и извивалось словно клубок змей, протягивало свои мерзкие холодные щупальца... Зло выжидало. Глава 1. Кэтти поплотнее закуталась в плащ. Она не любила разгуливать по лесу темной ночью, когда незримое обретает плоть. Опасливо вглядываясь во тьму леса, Кэтти осторожно пробиралась к намеченной цели. В потной от страха ладошке она сжимала оберег от нечистой силы, впрочем не сильно уповая на него. От того, что способно причинить физический вред, он не убережет, а остального, как считала, Кэтти нет смысла бояться. Наконец, она добралась. Кэтти в нерешительности остановилась у старой лачуги, которая в лучшие свои времена именовалась охотничьим домиком. Это было прибежище старухи-колдуньи, которую в деревне страшно боялись. Кэтти впрочем не испытывала страха, она знала, что не смотря на то, что ее сила с годами лишь увеличивается, колдунья не могла в полной мере использовать ее. Тело старой ведьмы настолько одряхлело, что с трудом могло удерживать силу в себе. Рассмеявшись про себя над нерешительность, девушка смело вошла в дом. В маленькой комнатушке тлел очаг, перед которым сидела старуха. В помещении пахло травами, которые в изобилии были развешаны по стенам. -Ты пришла, - старуха обратила на нее свой полубезумный взор. Девушка скинула плащ и гордо подняв подбородок ответила: -Начнем? -Подойди ко мне, дай мне свою руку, - проскрежетала старуха. Преодолев чувство гадливости, Кэтти выполнила ее просьбу. Эта высохшая словно мумия ведьма вызывала в ней отвращение. «Скоро, очень скоро ее не станет». Девушка подавила улыбку, готовую появиться на ее губах. «Началось», - поняла Кэтти, когда почувствовала, как через руку старухи, похожую на куриную лапу, в нее начало перетекать нечто. Это было почти больно... нет невыразимо больно, словно тысячи демонов рвали ее на части. Только страстное желание обладать силой удерживало руку Кэтти в руке старой ведьмы. Она вся словно полыхала в огне, потеряв чувство времени и места, вокруг нее хороводами кружили странные, причудливые, порой уродливые образы и создания, которые заполняли ее. Неожиданно все закончилось. Кэтти очнулась, сжимая в руке холодную руку колдуньи. С отвращением отбросив ее, она произнесла: -Померла, наконец, старая ведьма. Выйдя из дома, Кэтти поняла, что прошло совсем мало времени, не более получаса. Вдохнув полной грудью воздух, наполненный лесными ароматами, она прислушалась к силе бурлившей внутри нее. Сильное и молодое тело Кэтти смогло удержать ее внутри себя. Существовал, конечно, риск, что Кэтти отправится на тот свет вместе со старухой, но девушка считала его ничтожным. Она рассмеялась, радуясь непривычным ощущениям, все вокруг словно ожило, заиграло новыми красками. Ей еще предстояло узнать всю величину, все грани свой силы, но уже сейчас она чувствовала, что мир содрогнется от этой силы, ей не будет равных. Но пока еще рано думать об этом. Улыбаясь своим мыслям Кэтти отправилась назад, в деревню. Глава 2. Вдох, выдох… Миллионы звуков и запахов, чувств и мыслей и чего-то неуловимого теснились в голове Кетти. Сила переполняла ее, дикая и первобытная она бурлила и извивалась в ней. Теперь она способна воплотить в жизнь все свои мечты. -Шлюха! Где ты была всю ночь?! – в ярости ревел отец Кетти. Она же невозмутимо вошла в дом. Больше он не посмеет тронуть ее. Никто не посмеет. -Отвечай, дрянь, когда я с тобой разговариваю! – он уже было замахнулся для удара, но рука будто сама собой остановилась на полпути. Кетти насмешливо на него смотрела, слегка наклонив голову. -Ты что-то сказал, папочка? – пропела она. Ее зеленые глаза неестественно сильно блестели в предутреннем полумраке. Отец, что-то хрипя, схватился за горло, словно его душили. Обрюзгшее тело дергалось в судорогах, лицо приняло синеватый оттенок. Кетти с улыбкой смотрела на это. -Боишься? Правильно. Не надейся, что после всего, что ты со мной сделал, я оставлю тебе жизнь. В тишине раздался звук ломающихся костей. Руки мужчины повисли безвольными плетьми. Рот его открывался, силясь закричать, но не издавал ни звука. -Больно? Мне было больнее, мразь! – лицо Кетти исказила гримаса гнева. Она одним быстрым движением приблизилась к нему и начала очень медленно погружать свои руки ему грудь. Сжала его сердце и так же медленно вынула из тела. Мужчина в ужасе смотрел на свое сердце, бьющееся в руках Кетти. Она плотоядно облизнулась. -Гори в аду, сукин сын! Сердце вспыхнуло в ее руках. Кетти со счастливой улыбкой смотрела на умирающего отца и его горящее сердце. -Ай-я-я-й, сколько крови! – она рассмеялась, словно это была веселая шутка, полюбовалась на свои окрававленные руки и платье как на драгоценности. Нужно поспешить, не хотелось бы быть застуканной с трупом папаши. Кетти быстро смыла с себя кровь и переоделась, подхватила рюкзак с уже подготовленными вещами и покинула дом. Небо уже окрасил розовый восход, но скоро всполохнуло еще одно зарево. Пылал ее дом. Кетти шла не оглядываясь, не думая ни о чем. Словно что-то высосало ее душу. Словно это она сейчас умерла. Но Кетти точно знала, что из пепла, в который превратилась, она возродится еще сильнее. Это только начало. Академия ждет.
полная версия страницы