Форум » Творчество читателей » Что вы знаете о любви? » Ответить
Что вы знаете о любви?
Светлячок: Перечитала я наши претензии к Пейраку, накомментировала кучу всего на его счет на фикбуке и все это время варила свое видение снятия маски. Как бы мне хотелось? Чтобы вот поменьше оскорблений, непонятных претензий и ненужных оправданий. А при работе над фанфиком Violeta "Через океан" напало на меня вдохновение (ей отдельное спасибо за помощь ), и написалась эта сцена. Не знаю, выльется ли она в полноценный фанф, я очень боюсь ввязываться в длинные работы, но пока попробую выдать свою версию плавания нашей сладкой парочки . Я думаю, что все в разговоре Анжелики и Рескатора пошло не в ту степь с того момента, как она заявила о том, что выходит замуж за Берна. Тогда-то Остапа Пейрака и понесло , вот я и подумала, а что, если... События начинаются с того момента, когда Анжелика получила приглашение от Рескатора провести ночь в его компании (то есть перед первой бурей, после которой и состоялось по канону снятие маски), только чуточку раньше, пока солнце полностью не зашло ________________________________________________________ Часть 1. Когда Анжелика поднималась по ступенькам трапа на ют, в мыслях у нее царил такой же хаос, как и на море. Подобно клокочущим вокруг корабля косматым пенистым валам, в ее душе бушевали самые противоречивые чувства. Прошло уже почти восемь суток с тех пор, как они покинули Ла-Рошель, взяв курс на запад, а она все еще не дала ответа мэтру Берну. И ничего не происходило... Мир, ограниченный для нее теперь бортами "Голдсборо", словно погрузился в спячку, укачиваемый неспешным ходом корабля. Минуты перетекали в часы, часы - в дни, а Анжелика все продолжала ждать. С самого первого раза, когда она ступила на палубу этого судна, она не переставала размышлять над теми чувствами, которые внушал ей Рескатор, и то отчаянно желала его увидеть, то, напротив, страшилась этой встречи. А он, словно догадываясь о ее смятении, больше не искал ее общества. После того, как она твердо решила, что ей следует остерегаться как его, так и своих собственных порывов, его исчезновение, казалось, должно было принести ей облегчение. Однако вместо радости Анжелика ощущала беспокойство. Капитана почти совсем не было видно. Только когда в отведенные для прогулок часы пассажиры выходили на палубу, им порой случалось заметить вдалеке, на юте, его силуэт в темном, развеваемом ветром плаще. И вот теперь он позвал ее, передав послание через своего друга - арабского врача Абд-эль-Мешрата. Анжелика не смогла бы ясно описать то, что она сейчас чувствовала: гнев из-за услышанной просьбы провести ночь с капитаном; тревогу от того, как на эти слова отреагировали ее друзья-гугеноты и в особенности мэтр Берн; и какое-то лихорадочное нетерпение, в котором она стыдилась признаться самой себе, оттого, что была рада вновь увидеться с Ним... Надежда то и дело уступала место страху, и тот вдруг начинал сдавливать ее грудь, словно тисками. Сейчас что-то произойдет! Что-то ужасное, сокрушительное, от чего она уже вовек не оправится… В сопровождении чёрного, как ночь, мавра Анжелика вновь оказалась в апартаментах капитана, где вечером, после отплытия из Ла-Рошели, она пришла в себя на восточном диване. В сгущающихся вечерних сумерках тускло поблескивали золотом мебель и украшающие капитанскую гостиную безделушки, но их очертания уже тонули во тьме. В воздухе был разлит какой-то приятных запах, в котором Анжелика не без волнения узнала аромат духов, исходивший от одежды Рескатора. Видно, он сохранил эту свою утонченную средиземноморскую привычку, как сохранил пристрастие к кофе, коврам и диванам с шелковыми подушками. Хозяин этих роскошных покоев стоял, склонившись над большим столом, который был заставлен различными приборами, песочными часами и замысловатыми блестящими инструментами, среди которых стопками лежали многочисленные карты, свертки и раскрытые книги. Венецианские светильники с красными стеклами и золотыми подвесками, освещавшие мужчину с обеих сторон, придавали его фигуре особое величие, и Анжелика в который раз подумала, что он и впрямь какое-то особое, необыкновенное существо. Иначе как объяснить то волнение и даже некоторый страх, которые она испытывала при каждой встрече с ним? - Вот и вы мадам, - улыбнувшись уголком рта, проговорил пират, оторвавшись от своих записей. - Я позвал вас, чтобы поговорить об одном важном деле, - мужчина учтивым жестом предложил Анжелике сесть. Его дружелюбная улыбка и тон, лишенный привычного сарказма, сбили женщину с толку. Она пришла сюда, чтобы дать отпор этому возомнившему о себе невесть что пирату, но никак не рассчитывала на столь любезную встречу. Важное дело? Вся ее злость вмиг куда-то улетучилась, уступив место женскому любопытству. - Я слушаю вас, монсеньор, - ответила она, присаживаясь на краешек кресла, стоявшего около стола с привинченными к палубе ножками. Рескатор вновь склонился к разложенным на столе бумагам. - Поскольку море сейчас неспокойно, и каждый день может стать для нас последним, я решил не стоять на пути у двоих влюблённых и готов выполнить вашу просьбу, - он пробежался глазами по строкам. - Согласно моим расчетам, вскоре нас ожидает весьма увлекательная встреча с морской стихией, поэтому нам стоит поторопиться. Что вы думаете о том, чтобы провести церемонию через два дня? - он поднял на неё свои чёрные глаза, в которых блеснули насмешливые искорки. - Церемонию? - непонимающе переспросила она. О чем это он? - Как? Неужели вы забыли о том, что собираетесь связать себя узами брака с мэтром Берном? - с наигранным изумлением проговорил пират. - Смею вам доложить, что ваш жених весьма нетерпелив, сударыня. Накануне он заявился ко мне без приглашения и потребовал, чтобы я поженил вас как можно скорее. Разве вы не в курсе своего предстоящего замужества? - его губы растянулись в ироничной улыбке. Анжелику бросило в жар. Так значит, не дождавшись ее ответа, мэтр Берн начал действовать, решив все за неё?! И он даже не соизволил сказать ей, что уже поговорил об этом с капитаном корабля! Будто не замечая ее состояния, Рескатор продолжал: - Признаюсь, эта новость была для меня полной неожиданностью, учитывая, что... - мужчина несколько помедлил, скользнув по Анжелике красноречивым взглядом, - за вами числится должок. Ну да ладно, - преувеличенно горестно вздохнул он, - кто я такой, чтобы решать судьбу чужого счастья... Так что вы думаете по поводу предложенной мною даты, мадам, дотерпите до послезавтра? - Послезавтра? - в замешательстве пробормотала Анжелика. Она была застигнута врасплох. В глубине души она понимала, что мэтр Берн поступил так, чтобы оградить ее от приставаний этого ренегата, ведь торговец давно заметил, что эти двое крепко связаны какой-то общей тайной. Ей даже пришлось рассказать унизительную правду о своих злоключениях на Средиземном море, чтобы заверить гугенота в том, что она не является любовницей хозяина "Голдсборо". Но сейчас Анжелика была ошеломлена тем, что мужчины сговариваются о ее судьбе за ее спиной. - А зачем тянуть? - вывел ее из раздумий хриплый голос капитана. - Куда подевалась ваша решительность, госпожа Анжелика? - насмешливо осведомился он, выпрямившись и выйдя из-за стола. Теперь Рескатор возвышался перед ней, словно могучая скала, облокотившись о край столешницы и скрестив руки на груди. - Или вы передумали? А может, мэтр Берн просто недостаточно хорош для вас? - с этими словами он склонился к ней, нависая, как большая хищная птица, преследующая свою жертву и готовая в любую минуту кинуться на добычу. Анжелика вздрогнула, увидев прямо перед собой его кожаную маску с искусственным носом, походившим на клюв, и алмазно-твердый, невыносимо пронзительный взгляд, сверкавший из-за прорезей этой маски. Рескатор коснулся рукой ее щеки и мягким, но властным движением приподнял ее подбородок, заставляя взглянуть на него. - Трепещет ли ваше сердечко, когда он смотрит на вас? - пират улыбался, пристально всматриваясь в бледное лицо Анжелики, в ее большие зеленые глаза, расширившиеся сейчас от удивления и растерянности. - Пробегает ли дрожь по вашей прекрасной коже, когда он касается вас? - тихо продолжал мужчина, медленно проводя пальцами по изящной шее и скользя по тонкой ключице. Анжелика сидела, словно заворожённая. Слова и прикосновения Рескатора окутывали ее, подобно шелковому кокону, мягко, но настойчиво, и она была не в силах пошевелиться. Взгляд его горящих черных глаз притягивал, а прикосновения умелых рук заставляли кровь быстрее мчаться по венам. В нем была неодолимая магнетическая сила, и несколько мгновений женщина была не в силах отвести глаза, точно птичка под взглядом змеи. - Кружится ли ваша голова, когда он целует вас? - и вот уже его губы оказались в опасной близости от ее губ. Как она ни старалась совладать с собой, ее тело отказывалось подчиняться разуму. Пока Рескатор не касался ее, Анжелика еще могла ему противиться, но теперь, почувствовав себя в его власти, она смешалась. Какое-то странное волнение охватило ее. Она так давно не ощущала ничего подобного… Она говорила себе: «Это страх», но то был не страх... Впервые после долгих лет одиночества и тоски по любви, Анжелика с удивлением почувствовала отголоски зарождавшегося желания, и ее сердце учащенно забилось. - Как думаете, что подумал бы ваш жених, если бы сейчас увидел нас вместе? - вкрадчиво спросил Рескатор, опаляя ее губы своим дыханием. Надломленный приглушенный голос пирата заставил женщину вынырнуть из забытья. Что с ней происходит? Анжелика в ужасе отшатнулась от него, вцепившись руками в подлокотники кресла. Она была сама не своя и снова попалась в ловушку, расставленную этим искусителем, ловко играющим на чужих слабостях! Он в очередной раз посмеялся над ней, а она в очередной раз купилась на его уловки. - Мой... - отчего-то она не могла произнести этих слов "будущий муж". - Мэтр Берн - мой лучший друг, и он самый честный и благородный человек на этом корабле! - с вызовом ответила Анжелика, стараясь унять колотящееся в груди сердце. - Так вы выходите за него замуж, потому что он ваш друг? Какая прелесть! Видимо, я недооценивал сокрушительную силу дружбы и поистине непостижимые глубины благородства этого унылого торговца, - парировал Рескатор, выпрямляясь. - А как же любовь, мадам? Или она ничего для вас не значит? Обида и злость, словно проснувшийся после долгой спячки вулкан, заклокотали в Анжелике с неистовой силой оттого, что кто-то посмел усомниться в ней, в ее способности любить и отдавать любви всю себя без остатка, бороться за нее, не жалея сил и даже самой жизни. Как мог этот чёрствый, словно камень, человек судить ее? Ее, чья жизнь была посвящена любви, которая не раз помогала Анжелике вырваться из костлявых лап смерти, когда, казалось, на спасение не было ни единого шанса; когда разъедающая душу пустота заполняла ее изнутри, заставляя захлёбываться тоской и отчаянием. - Что вы, подлый пират, знаете о любви?! - в сердцах бросила она Рескатору, вскочив на ноги. - Разве вы любили когда-нибудь? Она с вызовом взглянула ему в глаза, готовая, словно волчица, броситься на охотника, чтобы защитить своё дитя, как вдруг взгляд мужчины, стоявшего перед ней, из насмешливого стал серьёзным. Он пристально смотрел на Анжелику, и лишь плеск волн, мерно бившихся о борт корабля, нарушал эту гнетущую тишину. - Любил, - после некоторого молчания произнёс он одними губами. - Свою жену. В его хриплом голосе женщине почудились нотки горечи. Резко развернувшись, Рескатор подошел к шкафчику в глубине салона и открыл дверцу. Анжелика, ожидавшая яростной схватки и язвительных препирательств, была обескуражена его признанием. Она смотрела на крепкую спину мужчины, его широкие плечи, обтянутые бархатным камзолом, и не знала, что сказать. - У вас есть жена? - изумленно проговорила она, опускаясь в кресло, и в этот миг ей показалось, что пират вздрогнул. Или это отблески от тусклого, чуть дрожащего от качки света ламп играли с ее сознанием? Комната уже полностью погрузилась в полумрак, и это придавало их беседе оттенок немного таинственный и даже отчасти зловещий. Теперь, когда Рескатор отошел от нее на некоторое расстояние, Анжелике показалось, что он не человек, а какой-то мрачный, темный призрак, пришедший, чтобы повергнуть в смятение ее душу. - У меня БЫЛА жена, - с нажимом поправил ее Рескатор, не оборачиваясь. Анжелика во все глаза смотрела на этого сильного, загадочного мужчину и никак не могла поверить в правдивость его слов. Неужели он способен любить? Перед ней вдруг явственно предстала картина их первой встречи в батистане: его чарующий голос, нежные руки, его заботливый и вместе с тем изучающий взгляд. Тогда он был совсем другим, не таким, как сейчас, и отчего-то казался ей очень близким. Несмотря на то, что он был для нее незнакомцем с закрытым маской лицом, Анжелика чувствовала себя в безопасности в его объятиях, словно он был не хозяином, купившим ее за огромную сумму на торгах, а волшебником, в чьих силах было подарить ей новую жизнь. Пират медленно повернулся к ней и протянул молодой женщине бокал с вином. Ни словом, ни жестом он не выдал своих истинных чувств, и лишь жесткая кожаная маска знала, как от волнения расширяются крылья его носа, и хмурятся брови, сурово сходясь к переносице. Каким был этот грозный мужчина в любви? Безусловно, слава о нем, как о ценителе женской красоты и обладателе самых прекрасных одалисок Средиземноморья, была известна Анжелике, но не было ли это искусно разыгранным спектаклем, призванным скрыть неспособность Рескатора забыть ту, чей образ, похоже, до сих пор преследовал его? Анжелика вспомнила, как в первый вечер их путешествия, когда она на палубе схватилась за его бархатный камзол, ее рука ощутила под тканью не живое человеческое тело, а некую твердую оболочку. "Неужели и его сердце, подобно телу, заковано в латы?" - подумала она тогда. Неожиданно перед внутренним взором Анжелики предстал тот, другой, который некогда смог завладеть всеми ее мыслями, как сейчас Рескатор, такой же надменный и неприступный - Филипп де Плесси-Бельер, ее второй муж, этот прекрасный бог войны Марс с его холодным и нарочито безразличным взглядом светло-голубых глаз. Ах, Филипп, как он злился на неё за тот гнусный шантаж, как боролся со своими чувствами, как не хотел покориться ей, но в конце концов больше не смог противиться, впустив любовь в своё жестокое сердце! Филипп... бедный Филипп. Он ненавидел ее до любви... Время шло, никто из них не произносил ни слова, и в наступившей тишине Анжелика вдруг явственно различила похожий на душераздирающее стенание вой ветра в вантах и парусах, и этот тоскливый звук мучительной болью отозвался в ее сердце. "Все сильные мужчины становятся беспомощными перед чарами любви. Одни теряют душу, а другие - жизнь". - Что с ней случилось? Она умерла? - слова слетели с губ прежде, чем Анжелика осознала их бестактность. - В некотором роде, - спокойно ответил Рескатор. - Много лет назад. - Простите.., я не хотела... - она опустила глаза, коря себя за несдержанность. - Пустое, - перебил ее мужчина. - Она предала меня и, как оказалось, никогда не любила, - Рескатор не отрывал своих чёрных глаз от лица Анжелики. - Я хотел бы поднять этот бокал за верность, сударыня, вы не против такого тоста? Опрокинув в себя вино, пират вновь испытующе посмотрел на нее и вдруг неожиданно спросил: - А вы когда-нибудь предавали, мадам? Его взгляд словно прожигал ее насквозь, и ей стало тяжело дышать. Анжелика сделала слишком большой глоток из своего бокала и тут же закашлялась. - Осторожно, моя дорогая, не пейте все залпом, - ухмыльнулся он. - Это вино очень опасно, оно легко развяжет вам язык и заставит рассказать мне все ваши самые сокровенные тайны. Ну, это уже было слишком! Анжелика выпрямилась в кресле, готовая вновь сцепиться с ним не на жизнь, а на смерть. Тот краткий миг, когда он показался ей другим, настоящим, уже миновал, словно его и не было вовсе. - Мне нечего бояться, монсеньор, - сбросив оцепенение, твёрдо ответила она. - Я всегда была честна с теми, кто мне дорог. - Ну надо же! Кто бы мог подумать, что женщина, подобная вам, будет с таким апломбом рассуждать о честности! - проговорил пират и расхохотался. - И как ваш будущий муж, господин Берн, воспринял новость о том, что ему в супруги достанется жена сожжённого колдуна, вдова маршала, фаворитка короля Франции, наложница султана?.. Я никого не забыл? Право, же, вы истинный образец преданной женщины, - проговорил он между двумя взрывами хриплого хохота, от которого Анжелике сделалось не по себе. Она смертельно побледнела. Ей показалось, что дыхание ее вот-вот остановится, и она с трудом нашла в себе силы поставить дрожащей рукой бокал на стол. - Да как вы смеете? - голос ее звучал спокойно, но Анжелику буквально трясло от едва сдерживаемой ярости. Как же она ненавидела его в этот момент! За его оскорбительные намеки, за эти несправедливые слова, брошенные ей в лицо, за свою предательскую слабость к нему, за то, что так долго мечтала об этом загадочном человеке, как о герое сказок тысячи и одной ночи, а сейчас перед нею стоял банальный пират, в котором не было ни капли уважения к ней... - Вы ничего не знаете обо мне! Вы ничего не знаете о моей жизни, не знаете, при каких обстоятельствах я познакомилась с мэтром Берном... - она захлёбывалась словами, но не могла сдержаться. Анжелика знала, что не должна была говорить этого, никому и никогда, но была не в силах остановиться, словно это признание могло навсегда разорвать ее связь с прошлой жизнью. - Как я выживала после смерти первого мужа, лишившись всего. Вы не знаете, как залечивала раны от побоев второго, а король... - Мадам, только не говорите мне, что и его величество жестоко обращался со своей любовницей, поднимая на неё руку! - иронично перебил ее Рескатор. Анжелика задохнулась, словно от пощёчины. Ее душу переполняли ярость, обида и гнев. Слезы подступали все выше и тугим комком стояли в горле. Сама не зная почему, она хотела доказать этому пирату, что он заблуждается на ее счёт, хотела раз и навсегда покончить с тенями из прошлого, которые настигли ее даже здесь, в бескрайнем океане. Она не позволит им последовать за ней туда, в новые земли, в новую жизнь! Она чувствовала, что именно сейчас, на этом корабле, рядом с человеком, который называл себя Рескатором, сольются, словно реки, все ее прежние жизни, такие многочисленные и разнообразные. Анжелика вскочила и принялась остервенело, всеми десятью пальцами рвать шнуровку своего корсажа, распустила ее, стянула книзу рубашку и обнажила плечо. — Смотрите! Смотрите, что слуги короля сделали с его так называемой любовницей! — выкрикнула она. — Они заклеймили меня королевской лилией! Рескатор встал и подошел к ней. Он осмотрел след от раскаленного железа с вниманием ученого, исследующего некую интересную редкость. При этом он ничем не выказал чувств, которые вызвало у него ее признание. — В самом деле, — сказал он наконец. — А гугеноты знают, что приютили у себя висельницу? Анжелика уже жалела о своем необдуманном поступке. Палец Рескатора как бы между прочим гладил маленький, жесткий шрам, но даже от одного этого легкого прикосновения ее бросало в дрожь. Она попыталась было вновь стянуть на себе рубашку и корсаж, однако он удержал ее, крепко стиснув ее руки выше локтей. — Они знают об этом? — Один из них знает. — Во французском королевстве клеймят только проституток и преступниц. Она могла бы сказать ему, что клеймят также и гугеноток и что ее приняли за одну из них. Но ею уже начала овладевать паника. Та самая, столь хорошо знакомая ей паника, которая парализовала ее всякий раз, когда ее пытался обнять желающий ее мужчина. — Ах, да какая вам разница! — сказала она, пытаясь освободиться. — Думайте обо мне все, что вам угодно, только отпустите меня. Однако он вдруг прижал ее к себе, как в первый вечер после отплытия, прижал так тесно, что она не могла ни поднять голову к его жесткой кожаной маске, ни упереться ладонями ему в грудь, чтобы оттолкнуть его. Он сжимал ее только одной рукой, но рука эта была тверда, как стальной обруч. Другой рукой он коснулся шеи Анжелики, и его пальцы медленно скользнули вниз, к ее груди, угадывающейся в раскрытом вороте рубашки. — Вы надежно прячете свои сокровища, — прошептал он, касаясь губами ее виска. Прошло уже несколько лет с тех пор, когда ее в последний раз ласкал мужчина, и притом ласкал столь дерзко. Она вся напряглась под прикосновением его властной руки, которая со спокойной неторопливостью удостоверялась в том, что ее тело нисколько не утратило своей красоты. Ласки Рескатора сделались еще настойчивее; он знал свою власть над женщинами. Анжелика была не в силах пошевелиться и едва дышала. С нею произошло что-то странное: по ее телу вдруг разлился жар, и в то же время ей показалось, что сейчас она умрет. «Ох, хоть бы он меня отпустил, — мысленно умоляла она, — не то я стану его рабыней, его игрушкой. Он отнимает у меня силы. Почему?». Она с трудом выговорила: — Оставьте меня! Отпустите! Ее запрокинутое лицо исказилось, точно от боли. — Я внушаю вам такой ужас? — спросил Рескатор. Он больше не прижимал ее к себе. Она попятилась к стене и бессильно прислонилась к ней спиной. Пират задумчиво смотрел на нее, и она догадалась, что он озадачен чрезмерностью ее реакции. Опять, опять она повела себя как помешанная, а ведь прежде такого за ней не водилось… Что это было, что с нею сейчас произошло? Этот сладкий трепет, который она ощутила при прикосновении нежных умелых мужских пальцев.., ведь она его узнала: это было пробуждение чувственности, желание предаться страсти… С ним ей не было бы страшно, она была в этом уверена. Однако, глядя в ее глаза, он наверняка увидел в них ужас — а того, что этот ужас внушен не им, он не знал. Она и сейчас еще не осмеливалась поднять на него глаза. Как человек умный, Рескатор, похоже, принял свою неудачу философски. — Честное слово, вы пугливее девственницы. Кто бы мог подумать? - он снова облокотился о стол и скрестил руки на груди. - Или вы так верны своей будущей супружеской клятве? - усмехнулся он. - Интересно, а ее вы забудете также быстро, как ту, которую дали первому мужу, а затем - второму? И я уже молчу о том соглашении, что мы заключили с вами перед тем, как вы ступили на борт моего корабля - в самом деле, много ли стоят обещания, данные пирату? — в каждом его слове сквозил сарказм. - Как ни горько это признавать, мадам, но во всякой женщине скрыта обманщица. Кровь бросилась Анжелике в лицо, и ей лишь с трудом удалось сохранить самообладание. Глаза ее метали молнии. — Вы не имеете права так со мною разговаривать! По какому праву вы оскорбляете меня? По какому праву вы допрашиваете меня, как.., как полицейский? - Я имею на вас все права. Он сказал это бесстрастно, мрачным тоном, который, однако, испугал Анжелику куда больше, чем любые угрозы. «Я имею на вас все права…» Женщина открыла было рот, собираясь высказать ему все, — но тут судно резко накренилось, подхваченное особенно высокой волной, и ей пришлось ухватиться за кресло, чтобы не упасть. Она держалась на ногах не так твердо, как Рескатор, который, казалось, был припаян к палубе. Пират выпрямился, прислушиваясь к тишине, и жестом приказал ей молчать. - Началось, - серьёзно проговорил он, и в следующий миг его словам вторили оглушительные раскаты грома. Корабль резко качнуло, со звоном сбросив со стола мелкие побрякушки, а ночное небо белым всполохом рассекла яркая молния.
Violeta: japsik пишет: Наверное, я слишком романтична. Я несколько раз перечитала, но я не вижу предложения "пометить" Анжелику. Я вижу признание основного достоинства соперника в том, что он-настоящий мачо и должен быть неуемен в постели, и что этим Берн может привязать к себе Анжелику, но для этого он должен сначала ее покорить. Да, он рискует, что он и признает, но он - тонкий психолог, раз Берн решил жениться на ней, не зная о ней ничего, значит, он не опустится до принуждения силой, иначе уже давно бы это сделал. А если бы Анжелика поддалась Берну (что маловероятно, ибо она "пугливее девственницы"), то я думаю, он бы действительно отпустил ее. Страдал бы, но к себе бы не принял. А поводу мальчишек, мне мой опыт подсказывает, что мужчины до старости - мальчишки, особенно когда дело касается женщины. Видимо, я чересчур цинична В сцене разговора с Берном Пейрак УЖЕ знает, что Анж Берну не даст, и провоцирует того добиваться ее всеми способами, предлагая пари. Типа делюсь секретами обольщения, ловите, мой протестантский друг И если бы Берн, доведенный до предела его издевательствами, ее изнасиловал, то это было бы на его совести. ИМХО А что до старости мальчишки - несомненно, дай повод только ... хм... машинками померяться
Светлячок: japsik пишет: В каноне он предлагает Берну пари. Нам, женщинам, это может нравиться или не нравиться, но это очень по-мужски, в этом вся их суть. Да, он скрывает от него, что они - муж и жена, но для него это действительно не имело значения, если бы Анжелика выбрала Берна, он бы отступил. А здесь он прямым тексом называет Анжелику давалкой, типа чувак, ты уже проиграл. По моему, это гораздо хуже. Он опускает и его, и ее. Да, Анжелике в каноне этот поступок кажется очень жестоким, но это она знает, что любит его, и читатель знает, но Пейрак не знает, поэтому это дает ей шанс доказать, что он был неправ. не знаю, спор спору рознь, как по мне, здесь спор на не очаровать или с кем на ужин первым пойдёт, а с кем переспит. Вот очень прям достойно именно куртуазного графа Тулузского. Это что вообще за средство? Неужели в запасе не было других? Не согласшусь, что для Жофы не имело значения, что она жена. Как же! Он же когда спускался и думал как раз о том, что "что же он за глупец, если просто так отдаст свою жену другому". Никуда он ее отпускать не собирался, имхо. И пари это предложил только после того, как понял, что Берн ему не противник. Он присматривался долго, расспрашивал, а потом узнал, что знакомы всего год, дитё не от него, так мало того, и секса не было за это все время у них. А перед этим он видел реакцию Анж, которая говорила, что его жена и так оно и будет, то есть после этого она точно за Берна не пойдёт. Поэтому там недопари, он взвесил все, а эта сцена с укусом вот действительно притянута за уши. japsik пишет: Она капитулировала, она не пожелала сгореть ему со всем кораблем. Ведь перед ней не Пейрак, а все еще Рескатор. так это их первая встреча, она тут не понимает, как вести себя с ним и чего он хочет? Он их всех только что спас, и она понимает, что может вылететь за борт со всеми легко, он ей угрожает прямым текстом. У меня ситуация совсем другая: она видит, что несмотря на все концерты Онорины, Берна да и ее самой Ре почему-то до сих пор их не выставил. В его словах про чепец нет угрозы, перед чем пасовать? Там угроза первична, здесь же только оскорбление. А перед оскорблением нечего тушеваться. japsik пишет: Все, в принципе, в каноне, до фразы про чепец ура! потихоньку движемся japsik пишет: Они достаточно оскорбили друг друга. Это как рассказать пошлый или неуместный анекдот, а потом начать всем рассказывать, где и почему надо смеяться. Я очень мерзко поступил с вами и с вашим другом, вам сильно не понравилось? В итоге, глупее всех выглядишь ты. А Рескатор никогда не выставлял себя дураком. Чтобы завершить разговор и остаться на коне, достаточно предложить высадить всех пассажиров во главе с Анжеликой на ближайшем острове. Все, ей нечего сказать, конфликт исчерпан. так жофа не считает, что поступил мерзко - напротив, он провернул замечательную комбинацию - уесть берна, крсвенно доставить неприятности анж и теперь еще и осадит эту нахалку, Макиавелли вот если бы он ее парчей попрекал или струнами гитары , высчитывал стоимость и бубнил, сколько она ему должна не считая сожженного корабля - это да, мерзко, жадина какая) как по мне фраза про чепчик вполне может втсать в один ряд с его предложениями по торговле телом и бусиков) Просто и Анж, и мы, читатели, все прощаем ему из-за любвииии к Анж, но если отмести это, то по сути его слова в каноне очень оскорбителтны и грубы. japsik пишет: Что меня смущает помимо всего прочего так это переход от одного состояния в другое. Когда ты плачешь, ты жалеешь себя, у тебя уже нет сил ругаться, ты просто уходишь и просишь оставить тебя в покое. Ты можешь быть в ярости, а потом заплакать от бессилия, не наоборот. это все очень индивидуально, я бы и в обморок не падала там, где Голон Анж в него роняла но тут у Анж не жалее себя, у нее клокочет внутри обида, бушует ураган. Сначала был шок и жалость к себе (это в трюме, когда она чуть не устроила истерику). потом отошла и обиделась уже на мужиков, это как в ванной стоишь перед зеркалом, чтобы не видели твоих слов, успокаиваешь себя, настриваешься, вздыхаешь, а слезы, так как не выплаканы, они внутри бурлят и выливаются в ярость. Там у Анж уже идет гнев и обида на мужчин, слезинка была одинокой, ей бы еще немного, и она бы подуспокоилась, но причина всех ее беда приковыляла прямо к тазу japsik пишет: Ну мне не видится, ну да Бог с ним. Я уже писала, что ничто не сможет сделать Берна желанным для Анжелики, даже отсутствие Пейрака. Она, как подумала, что придется с ним сексом заниматься, так ее передернуло всю. ДО снятия маски. Я ничего не забыла, просто не готова сейчас перелопачивать весь том, в поисках доказательств, но если надо, то займусь на выходных. Я уже писала, что меня смущает не то, что он говорит, а при каких обстоятельства не, не, не надо перелопачивать, , я с вами согласна, не была бы с ним Анж, я его реальным противником делать не хочу да и не смогу, потому что неканон, я хочу только, чтобы так подумал Ре, потому что ну не воспринимал он Берна как соперника в каноне, ну никак japsik пишет: Как я уже писала выше у Голон пошлый пират и любящий муж чередуются друг с другом, и, если бы Анжелика была повнимательнее, то давно бы поняла, кто перед ней. так кто ж ее просветит japsik пишет: Он собирается снять маску, но Анжелика снова ударяет по самому больному, что в этот момент она предпочла бы быть не с ним, а со своей дочерью и Берном. Вот, что больно, вот что заставляет его снова бить ниже пояса и намекать на то, что за ней должок и далее по тексту. То есть, Пейрак распалялся и терял самоконтроль каждый раз, когда дело касалось Берна или Онорины, а точнее любое проявление ее нежности или любви к этим двоим, а не к нему. Здесь этого нет, поэтому перебранка и кажется мне несколько притянутой за уши. Думаете, если бы она его оскорбляла в каноне, то ему было бы все равно, лишь бы не Онорина и Берн?) Думаю, Голон специально вводила этих двоих, чтобы просто растянуть их ссору, и вылазили они все время не в тему, и это тоже притянуто немного, потму что это нужно было автору. И мы прощаем Голон за притянустость, неправда ли, потму что хоти для нашей пары хэппи-энда. Претензий и оснований обижаться на нее у Ре было предостаточно и без этого Смысл его злобы в том, что он ее хочет, но Анж же плохая, как так его может тянуть к этой недостойной женщине, вот он и пинает ее в осбвтенных глазах, и на нее тоже срывается, когда она опять ведет себя не так, как ему хочется. japsik пишет: Ее состояние стописят раз волновало его в каноне, однако он почему-то к ней не подходил. тогда он не знал про нее того, что знает сейчас, и не видел ее плачущей, она все время была в кругу детей - прекрасная и далекая japsik пишет: а ведь это альтернатива, значит, и реплики должны быть альтернативными иногда невозможно написать лучше, чем есть, поэтому предпочитаю не изобретать заново велосипед japsik пишет: потому что даже в этой альтернативной реальности вижу поведение героев другим, а может, вы тоже напишите что-нибудь? даешь больше авторов!!! japsik пишет: Это когда? У меня, что другой перевод? это там, где печатью плоти ее предлагает отметить, и, ведь, Берн реально пытался это сделать ночью втихаря japsik пишет: а когда снял, то женушка его такой лаской и любовью окружила, что ему только и оставалось, что послать ее на 4 буквы. Это, можно сказать, был ее последний шанс, и она его с треском профилонила. а что она сделала не так? не узнала его сразу? от простите, он-то был в более выгодном положении, пудря ей мозг. Он ее не узнал бы в одежде гугенотки и чепце, если бы ему не сказали, что это она а потом она и руки протянула, и признавалась, что жена, как так, но нет, не жана ты мне боле, поди прочь! ну что за цирк? japsik пишет: Как только нам открывается голова Пейрака, мы сразу же узнаем, что Анжелика ему небезразлична. Остальное читателю, по большому счету неважно. для меня мало просто знать, что любит, для меня интересна мотивация поступков, связи и следствия, а как читателю все может быть ясно, если сам Жофа только к концу 6 тома все для себя решил? japsik пишет: Я ситуацию с укусом вижу принципиально другой. Там он уже констатирует факт, Анжелика ведь уже укусила Берна, то есть, он тычет Берна, что он проиграл. ТО есть указывает ему на его беспомощность, причем здесь это унизительно только для Берна, Анжелика же, наоборот, выигрывает в глазах соперника. а вы верите беспрекословно в эту сцену? вот, если положить руку на сердце? ну притянустость же, он не знает точно, что это укус. Он тычет наобум - выстрелит или нет. так и с чепцом: передайте просто и все - выстрелит или нет japsik пишет: но здесь у вас усложняется задача, когда пишешь фанфик, ты изначально имеешь дело с уже известными героями, поэтому и сталкиваешься с разным восприятием. это точно, но я очень вам всем благодарна и за мнение, и за критику, и за поддержку, это направляет меня для написания следующих глав
Светлячок: Violeta, как всегда Пока печатала, ты быстрее оказалась)) toulouse, toulouse пишет: Не понимаю: она себя повела, как верная жена: муж жив, она к нему с любовью и лаской. К пирату, постороннему мужику - без любви и ласки. К Берну с лаской без любви, как к другу (другой вопрос, что мужчины этот тонкий нюанс не различили) в цитатник japsik, japsik пишет: Что сделать? Сказать, что она его узнала, но отмела эту мысль, так как это было слишком невероятным. Что его она и искала во время своей одиссеи и что он-настоящая скотина, что ничего ей не сказал. И убежать, не дав ему возможность высказаться рассмотрим как вариант japsik пишет: Я вижу признание основного достоинства соперника в том, что он-настоящий мачо и должен быть неуемен в постели я вроде тоже романтична, но кроме издевки, простите, в этой сцене ничего больш не вижу берна коробит и корежит от слов Ре, он белеет и синеет, и Ре это не может не замечать, но продолжает поджаривать его дальше
japsik: Violeta пишет: Странно, что он вообще догадался про укус - мож Берн молотком по руке тюкнул. А ситуация некрасива тем, что он фактически гнев униженного Берна направляет на Анж. А я вижу, что в ситуации с укусом, он гнев направляет как раз против себя, поэтому и рискует. И так и оказывается, когда Берн во время бунта его хочет убить. А вот в ситуации с чепцом - как раз на Анжелику. Violeta пишет: Он либо окончательно сорвется с катушек и чо-нить сотворит, или проглотит это. То есть один в один, как в ситуации с пари в каноне. Только в каноне, имхо, по-мужски, а поэтому правдоподобнее, а в фанфе, как в мыльной опере, как я уже писала выше. Violeta пишет: но добавились предубеждение, жесткость и злой цинизм, "око за око" ну и прочие пиратские фишки, без которых он бы не выжил на Средиземном море. Настороженность, как у зверя перед прыжком, подозрительность... В Тулузе он таким не был - он все еще верил в справедливость и свою исключительность. То есть граф Тулузский не обладал ни предубеждением, ни жесткостью, ни цинизмом? А Рескатор не уверен в своей исключительности? Вы лукавите Не существуют один без другого, просто Анжелика из категории любимой женщины перешла в категорию женщины недостойной, как вы правильно пишете, вот он к ней и повернулся не той стороной. Ничего никуда не делось, окромя голоса и хромоты. Violeta пишет: У нас со Светой оно почти на 100% совпадает, потому я не вижу диссонанса в поступках ГГ. В этом нет сомнений Violeta пишет: Жофа не чувствует, что он мерзко поступил. Он прям круто все сделал - и Берна вывел, и увидел, как Анж реагирует, и рот ей заткнул, когда она хамить начала. Прям все по нотам разыграл. Красавчик, чо! Воот! И я об этом, это и выставляет его дураком, каковым он не являлся. В каноне он, если и делал мерзость, то намеренно, у каждой фразы была своя цель, а не просто поставить точку в споре. И как Анжелика реагирует? Любая женщина так отреагирует, тут он вообще ничего не выяснил. Violeta пишет: А высадить он их мог только в море, прошли уже они все острова Ну она, положим, об этом не знает, но и высадить в шлюпку тоже вариант.
japsik: Эх, один в поле не воин, тяжело мне от двойной атаки отбиваться, не успею на один пост ответить, уже второй появился. Вот я опять и не успела, нет навыков скоростного печатания. Светлячок пишет: Не согласшусь, что для Жофы не имело значения, что она жена. Как же! Он же когда спускался и думал как раз о том, что "что же он за глупец, если просто так отдаст свою жену другому". Никуда он ее отпускать не собирался, имхо. И пари это предложил только после того, как понял, что Берн ему не противник. Он присматривался долго, расспрашивал, а потом узнал, что знакомы всего год, дитё не от него, так мало того, и секса не было за это все время у них. А перед этим он видел реакцию Анж, которая говорила, что его жена и так оно и будет, то есть после этого она точно за Берна не пойдёт. Поэтому там недопари, он взвесил все, а эта сцена с укусом вот действительно притянута за уши. Конечно, не хотел отдавать. Она его ЖЕНЩИНА, прежде всего, и даже, если бы она не была его женой, но привлекала его, он бы все равно считал ее своей. Но именно статус жены, имхо, для него ничего не решает. Конечно, нечестное пари, кто спорит, но он же должен был убедить Анжелику в том, что она ему не нужна и посмотреть на ее реакцию. И вот в это я верю. А про чепец я уже написала выше дважды, не буду повторяться. Светлячок пишет: Думаете, если бы она его оскорбляла в каноне, то ему было бы все равно, лишь бы не Онорина и Берн? Если бы не Онорина и не Берн, то он открылся бы ей уже в первый вечер, подулись бы на друг друга немножко, а потом бы буря все поставила на свои места. Первая, не вторая Светлячок пишет: а вы верите беспрекословно в эту сцену? вот, если положить руку на сердце? Никогда она меня не смущала. У меня развита интуиция , и я часто такие вещи отгадываю. Может, в это дело. Светлячок пишет: и на нее тоже срывается, когда она опять ведет себя не так, как ему хочется. А как ему хотелось, чтобы она повела себя в этой сцене? После истории с чепцом (мне он скоро сниться будет, чесслово )? Не ожидал, что она его не приголубит? Сама наивность! Или она должна была, сказать ему спасибо, а то она такая Маша-растеряша. Вот мне и непонятно, зачем он идет? Специально нарываться? Она его волнует, не видел, как плачет, вот я и говорю, канонный Пейрак пораскинул бы мозгами сначала. Она ему ни грудь, ни спину не показывала, с Берном не обнималась, чтобы мозг отнялся. Светлячок пишет: а может, вы тоже напишите что-нибудь? даешь больше авторов!!! Не, это совсем не мое. Усидчивости не хватает. У меня в школе всегда изложение лучше было, чем сочинение.
фиалка: Уф! Три дня вычитывала! Ну, что сказать? Светлячок, ношу Вы на себя взвалили нехилую. Честно говоря я в растерянности. С одной стороны у Вас очень интересно переплавлен сюжет, а с другой порой хочется схватиться за голову: сколько же свалено в одну кучу. Извините, но даже Вы сами допускаете по тестам промахи от этих попыток связать не связанное. Вот один пример: Светлячок пишет: А когда Рескатор сказал, что Анжелика - не из их круга, ему вдруг сделалось больно, точно его кольнули кинжалом. Ибо это была правда. Она пришла к ним, она приняла самое деятельное участие в их тайном бунте, в их борьбе, наконец, она спасла их, рискуя собственной жизнью Извините, а где Ре сказал, что не их круга? У Вас этот кусок уже выпал. Или дважды почти дословно повторяющаяся фраза: Светлячок пишет: Всегда такой заботливый, когда дело касалось его команды, Рескатор сейчас совсем о ней не думал Светлячок пишет: Всегда такой заботливый, когда дело касалось его команды, в последние дни Рескатор совсем о ней не думал. Это конечно незначительные мелочи, но общее впечатление особенно первые три главы - сумбур из мыслей и чувств. Просто все самые «лакомые» кусочки из всего тома, а именно мысли и чувства героев, вынуты и утрамбованы в одном месте. Притом, порой совсем неожиданные мысли выскакивают, например, я совсем не поняла с какого припёка вдруг в первой главе у Анж вылез Филя? Какая связь? Поэтому когда дошли до последней главы и начинается куча вопросов и диссонанс, ведь сейчас приходиться дописывать мысли и слова героев уже от себя, придумывать абсолютно новый поворот, а не вписываются они в заданные рамки. Отличие всего действия в этой книге в бездействии. Буря, бунт и пр., даже их разговоры - лишь фон. На первом месте тут самокопание, перосмысление, взгляд со стороны на прошедшие годы, короче все то что уже остаётся в прошлом, для того чтобы начать все с чистого листа. Я понимаю , Вы хотите заставить героев «действовать», Анж - показывать больше эмоций и быть разговорчивей, Жофу - бороться за Анж, добиваться ее более открыто. Как Вы написали «Чтобы вот поменьше оскорблений, непонятных претензий и ненужных оправданий». Но сейчас Вы загнали их обоих в прямо противоположное направление. Извините, не могу красиво все изложить, что чувствую и не в коем случае обидеть. Я понимаю, что у многих этот том «святое» и чтобы вытянуть эту тему, Вам придётся очень не просто. Поэтому искренне желаю успеха и смиренно жду продолжения.
Violeta: japsik пишет: То есть граф Тулузский не обладал ни предубеждением, ни жесткостью, ни цинизмом? А Рескатор не уверен в своей исключительности? Вы лукавите Не существуют один без другого, просто Анжелика из категории любимой женщины перешла в категорию женщины недостойной, как вы правильно пишете, вот он к ней и повернулся не той стороной. Ничего никуда не делось, окромя голоса и хромоты. А я не голословно и не лукавя, я с цитатой Прежде чем ответить, Жоффрей де Пейрак быстро посмотрел по сторонам. Анжелика удивлялась, как ему удается, не теряя нити рассуждений, постоянно следить за всем, что происходит вокруг. Казалось, он может видеть даже то, что скрыто за деревьями. Так же пристально он вглядывался в морские дали, стоя на мостике «Голдсборо»… Она не могла вспомнить, была ли у него раньше эта манера, свойственная крупным хищникам, – застывать, готовясь к прыжку. Т.е. я не говорю, что в Тулузе он был пай-мальчик, а потом - хоба! - и стал гад, нет. Просто эта часть его личности вышла на передний план из-за того, что ему пришлось пережить и в каких кругах вращаться. И за время плавания он от капитана пиратского судна, который запросто повесил бы бунтовщиков, следуя морской традиции, дошел до осознания себя снова как господина, дворянина, графа Тулузского, чьими поступками правит не жестокость, но справедливость и милосердие. В Тулузе жестокость и цинизм были исключением, на Средиземноморье стало правилом. А в Америке он снова научился жить по тем понятиям, которыми руководствовался прежде, и в этом ему сильно помогла Анж. А она научилась постепенно доверять ему, приоткрыла скорлупу, в которой пряталась. Жизнь обоих крепко побила, но у них было чудо их любви, которая зародилась в Тулузе и обрела вторую жизнь на новых берегах. И призраки прошлого потихоньку отступили...
Violeta: фиалка пишет: Извините, а где Ре сказал, что не их круга? У Вас этот кусок уже выпал. — Но госпожа Анжелика… — Госпожа Анжелика даже не гугенотка. Я знал ее задолго до того, как она вздумала цитировать Библию. Я не считаю ее одной из ваших женщин… Еще как сказал фиалка пишет: цитата: Всегда такой заботливый, когда дело касалось его команды, Рескатор сейчас совсем о ней не думал Светлячок пишет: цитата: Всегда такой заботливый, когда дело касалось его команды, в последние дни Рескатор совсем о ней не думал. Ээээ... А где здесь промах? фиалка пишет: Просто все самые «лакомые» кусочки из всего тома, а именно мысли и чувства героев, вынуты и утрамбованы в одном месте. Упорядочены В этом и смысл. Рескатор думает не рвано и хаотично, как в каноне, где автор, ИМХО, намерено затягивала развязку, а последовательно, что больше в его характере. фиалка пишет: Отличие всего действия в этой книге в бездействии. Буря, бунт и пр., даже их разговоры - лишь фон. На первом месте тут самокопание, перосмысление, взгляд со стороны на прошедшие годы, короче все то что уже остаётся в прошлом, для того чтобы начать все с чистого листа. Я понимаю , Вы хотите заставить героев «действовать», Анж - показывать больше эмоций и быть разговорчивей, Жофу - бороться за Анж, добиваться ее более открыто. Как Вы написали «Чтобы вот поменьше оскорблений, непонятных претензий и ненужных оправданий». Но сейчас Вы загнали их обоих в прямо противоположное направление. Сейчас герои поставлены в определенные обстоятельства, которые создает для них автор. Посмотрим, как она все вырулит. Пока действие движется логично, как по мне. Ждем продолжения!
фиалка: Violeta пишет: цитата: — Но госпожа Анжелика… — Госпожа Анжелика даже не гугенотка. Я знал ее задолго до того, как она вздумала цитировать Библию. Я не считаю ее одной из ваших женщин… Еще как сказал Хоть убей не вижу, где «Ларошелец нисколько не смутился. - Вы знаете, почему я так поступил. Вы незаконно задержали одну из наших женщин, которую до того имели наглость позвать к себе как... как какую-нибудь рабыню. По какому праву? - Я мог бы ответить: по праву господина, - и Рескатор продемонстрировал самую сардоническую из своих улыбок. - По праву хозяина добычи! - Но мы же доверились вам, - сказал Берн, - и… - Нет! Человек в чёрном пододвинул табурет и сел в нескольких шагах от заключенного. В красноватом свете фонаря стало отчетливо видно, насколько они различны: один - тяжеловесный, неповоротливый; другой - непроницаемый, защищенный броней своей иронии. - Нет! - повторил Рескатор. - Вы мне не доверялись. Вы меня не знали и не заключали со мной никакого договора. Вы прибежали ко мне, чтобы спасти свои жизни, и я взял вас на борт - вот и все. Однако не думайте, что я отказываюсь исполнять долг гостеприимства. Я отвел вам куда лучшее помещение, чем своей собственной команде, вас лучше кормят, и ни одна из ваших жен или дочерей не может пожаловаться, что кто-либо нанес ей оскорбление, или хотя бы просто ей докучал. - Но госпожа Анжелика... она скоро станет моей женой! - выкрикнул Берн. - И поэтому я обязан ее защищать. Вчера вечером я обещал вырвать ее из ваших лап, если она не вернется к нам через час. Он всем телом подался в сторону Рескатора, и цепи, сковывающие его руки и ноги, звякнули. - Почему дверь нашей палубы была заперта на засов? - Чтобы доставить вам удовольствие высадить ее плечом, как вы и сделали, мэтр Берн. Ларошелец чувствовал, что не может больше этого терпеть. Он очень страдал от своих ран, но еще ужаснее были для него душевные муки. Последние часы он провел в полубреду: временами ему чудилось, будто он снова в Ла-Рошели, на своем товарном складе, сидит с гусиным пером в руке над книгой доходов и расходов. Ему уже не верилось, что прежде у него была совсем иная жизнь, правильная и размеренная. Все началось на этом проклятом судне, началось со жгучей ревности, которая разъедала его душу, искажала все мысли. Он не знал, как назвать это чувство, потому что никогда раньше его не испытывал. Он жаждал освободиться от него, словно от одежды, пропитанной отравленной кровью Несса. А когда Рескатор сказал, что Анжелика - не из их круга, ему вдруг сделалось больно, точно его кольнули кинжалом. Ибо это была правда. Она пришла к ним, она приняла самое деятельное участие в их тайном бунте, в их борьбе, наконец, она спасла их, рискуя собственной жизнью - но одной из них она так и не стала, потому что была другой породы.» Violeta пишет: Ээээ... А где здесь промах? Один раз во второй главе, а потом в третьей. Violeta пишет: Сейчас герои поставлены в определенные обстоятельства, которые создает для них автор. Посмотрим, как она все вырулит. О, да! Ждём
Светлячок: фиалка пишет: Извините, а где Ре сказал, что не их круга? У Вас этот кусок уже выпал. это было в сцене до, после которой начинается фанф, указано в шапке, с какого момента идет повествование я не стала переписывать все с самого начала, так как вилку делала только с разговора героев. Первое упоминание про не их круга идет до фанфа, когда он говорит о средиземноморье, а потом в вопсоминаниях про женитьбу говорит о том, что она даже не гугенотка (это у меня есть), это и имеет ввиду Берн. Он вспомнил, как накануне торговец подошёл к нему, когда он, стоя на капитанском мостике, смотрел в подзорную трубу, чтобы удостовериться в своих опасениях насчёт грядущего шторма. - Монсеньор Рескатор, я желаю сочетаться браком с госпожой Анжеликой и прошу вас оказать мне в этом необходимое содействие, - прогремело, как гром среди ясного неба, прямо над ухом пирата. Он медленно обернулся и с удивлением взглянул на собеседника: - С госпожой Анжеликой? Позвольте, но, насколько я знаю, она даже не гугенотка? - Я женюсь на ней, - повторил упрямо мэтр Берн, - и мне неважно, что она не приняла нашей веры. Мы не так нетерпимы, как вы, католики. Я знаю - она женщина преданная, мужественная, достойная всяческого уважения… Мне неизвестно, монсеньор, кем она была для вас, и при каких обстоятельствах вы с ней познакомились, зато я хорошо знаю, кем была она в моем доме, для моей семьи - и этого мне достаточно! фиалка пишет: Это конечно незначительные мелочи, но общее впечатление особенно первые три главы - сумбур из мыслей и чувств. потвор уберем при вычитке, спасибо). Вот опять разница восприятий, потому что для других читателей наоборот: граф мыслит более системно и логично фиалка пишет: Поэтому когда дошли до последней главы и начинается куча вопросов и диссонанс, ведь сейчас приходиться дописывать мысли и слова героев уже от себя, придумывать абсолютно новый поворот, а не вписываются они в заданные рамки. не поняла, что не вписывается? слова и мысли? все-таки, надеюсь, что дописать мысли и чувства сама сдюжу, к тому же и в предыдущих главах не все взято у Голон) у Голон тоже куча вопросов идет до конца книг, а иногда и серии, но я 14 томов писать не собираюсь, а поэтому все сокращаю, пытаясь систематизировать. Три главы у Голон идут мыслями графа вперемешку с воспоминаниями, я не вижу смысла размазывать это в такой же манере, я и в каноне устаю перечитывать его одну и ту же мысль, только другими словами и через 30 страниц) фиалка пишет: Отличие всего действия в этой книге в бездействии. Буря, бунт и пр., даже их разговоры - лишь фон. На первом месте тут самокопание, перосмысление, взгляд со стороны на прошедшие годы, короче все то что уже остаётся в прошлом, для того чтобы начать все с чистого листа. Я понимаю , Вы хотите заставить героев «действовать», Анж - показывать больше эмоций и быть разговорчивей, Жофу - бороться за Анж, добиваться ее более открыто. Как Вы написали «Чтобы вот поменьше оскорблений, непонятных претензий и ненужных оправданий». да, это первый том, когда мы попадаем в голову к Пейраку, но переписывать все, что написано у Голон я не вижу смысла но поверьте, мыслей, и именно авторских там еще куча, но не вижу ничего плохого и в том, чтобы добавить что-то и от себя Но сейчас Вы загнали их обоих в прямо противоположное направление ох, это не я их, а они меня я вообще только перчую часть как драббл планировала написать, но тут завертелось фиалка пишет: Притом, порой совсем неожиданные мысли выскакивают, например, я совсем не поняла с какого припёка вдруг в первой главе у Анж вылез Филя? Какая связь? этот вопрос пока возник только у вас, по первой главе, вроде, не было вопросов)) Анж думает там про сильных мужчин и их способность любить открыто. И именно таким персонажем в ее пониамнии был Фил: чтоб нерв ни дрогнул ни на миг, на лице маска, а на сердце броня. фиалка пишет: Извините, не могу красиво все изложить, что чувствую и не в коем случае обидеть. Я понимаю, что у многих этот том «святое» и чтобы вытянуть эту тему, Вам придётся очень не просто. Поэтому искренне желаю успеха и смиренно жду продолжения. спасибо, надеюсь, что-то да выйдет japsik пишет: А я вижу, что в ситуации с укусом, он гнев направляет как раз против себя, поэтому и рискует. И так и оказывается, когда Берн во время бунта его хочет убить. А вот в ситуации с чепцом - как раз на Анжелику. тут тоже против себя, мы же еще не знаем, что будет дальше japsik пишет: Только в каноне, имхо, по-мужски, а поэтому правдоподобнее, а в фанфе, как в мыльной опере, как я уже писала выше. Тут опять у нас просто разное видение того, что значит по-мужски)) изначальное НЕравное пари, насчет чего мы согласились, не может быть уже по-мужски, ибо здесь априори один слабее, а второй сильнее по-мужски - вызвать на дуэль или признатьстья открыто в том, кто есть кто и дать даме выбор, а не эти игры и эксперименты japsik пишет: Ничего никуда не делось, окромя голоса и хромоты. делось-делось Анжелика была ему возвращена в то время, когда ухе подкрадывалась к нему горечь, недуг мужчин, приобретших большой опыт, но не утративших трезвость ума. Куда бы ты ни пошел, повсюду встретишь чудеса творения, но всегда и всюду смертельная угроза отравляет прекраснейшие плоды жизни. Повсюду лежащие втуне богатства, попусту растраченные таланты, загубленные жизни, попранное правосудие; повсюду прекрасная природа вызывает пренебрежение, наука внушает страх; мир полон глупцов, слабых людей, сухих плодов; бесплодных, как пустыня, женщин. Поэтому бывают минуты, когда горечь переполняет сердце. Подобно яду, цинизм проникает в ваши слова, и они превращаются в отравленные плоды. Значит, смерть уже приметила вас. в тулузе этого еще не было, там он еще любил жизнь, женщин, друзей, вино, наслаждался и думал, что ему все позволено, а после костра заосторожничал Однако я в какой-то мере утратил привычку к чувству, умение выражать его. Вы застали врасплох мое окаменевшее сердце, пробудили его ото сна так что поменялся и еще как japsik пишет: Воот! И я об этом, это и выставляет его дураком, каковым он не являлся. В каноне он, если и делал мерзость, то намеренно, у каждой фразы была своя цель, а не просто поставить точку в споре. так где же он дурак? наоборот, говорим, что все продумал) japsik пишет: Она его ЖЕНЩИНА, прежде всего, и даже, если бы она не была его женой, но привлекала его, он бы все равно считал ее своей. Но именно статус жены, имхо, для него ничего не решает. просто вы говорили, что отпустил бы ее, если бы она выбрала берна, но я с этим несогласна, никуда бы он ее, родимую, не отпустил, раз уже сказал, что не отдаст japsik пишет: Думаете, если бы она его оскорбляла в каноне, то ему было бы все равно, лишь бы не Онорина и Берн? Если бы не Онорина и не Берн, то он открылся бы ей уже в первый вечер, подулись бы на друг друга немножко, а потом бы буря все поставила на свои места. Первая, не вторая с этим, конечно, никто не спорит, но речь была о том, что он злится только из-за них в каноне. Вот и говорю, что и кроме них он мог злиться и на оскорбления, и на пренебрежение со стороны Анж, и крышу срывало ему ему не только из-за этих двоих japsik пишет: Никогда она меня не смущала. У меня развита интуиция , и я часто такие вещи отгадываю. Может, в это дело. опять абсолютно противоположное восприятие, потому что ну не могла бы я никак догадаться, что под перемотанной тряпкой рукой укус. Это после ран, попыток выломать дверь да и вообще после жизни на корабле поэтому для меня - это притянутость чистой воды japsik пишет: Не, это совсем не мое. Усидчивости не хватает по количеству наших обсуждений в этой теме я бы так не сказала
japsik: Светлячок пишет: Тут опять у нас просто разное видение того, что значит по-мужски)) изначальное НЕравное пари, насчет чего мы согласились, не может быть уже по-мужски, ибо здесь априори один слабее, а второй сильнее по-мужски - вызвать на дуэль или признатьстья открыто в том, кто есть кто и дать даме выбор, а не эти игры и эксперименты Я имела в виду, что по-мужски, простите, письками меряться, а передавать чепчики, делая пошлые намеки, это очень по-женски. Вот и все. Некрасиво и глупо и то, и другое, об этом и спорить нечего. Светлячок пишет: так что поменялся и еще как Ему просто было скучно, вот и напридумывал себе. Если бы он и, правда, поменялся, то Анжелике было бы с ним делать нечего. Перед кем ему было трубадурить на востоке? Там совсем другое отношение к женщине. Вот и заскучал, бедный. Светлячок пишет: Вот и говорю, что и кроме них он мог злиться и на оскорбления, и на пренебрежение со стороны Анж, А я говорю, что не было бы у нее пренебрежения, потому что маску бы снял. Так что по сути да, в них вся проблема. Точнее, в том, что они бесят его, он срывается на ней и не дает ей увидеть графа Тулузского Светлячок пишет: так где же он дурак? наоборот, говорим, что все продумал) Я не знаю, как мне построить фразу, чтобы донести свою мысль. То, что у него даже в мыслях не возникает, что ситуация с чепцом могла ее расстроить, показывает его, как недалекого, а отнюдь не умного. ИМХО. А если он понял, что они поссорились, то не верится, что он реально хочет ее утешить, кажется, что позлорадствовать. Светлячок пишет: по количеству наших обсуждений в этой теме я бы так не сказала Ну так это другое, это ж потрындеть
Светлячок: japsik пишет: Ему просто было скучно, вот и напридумывал себе. А, ну тогда так и объясним, не развлекали одалиски, видать) japsik пишет: Я имела в виду, что по-мужски, простите, письками меряться, а передавать чепчики, делая пошлые намеки, это очень по-женски. Вот и все. Некрасиво и глупо и то, и другое, об этом и спорить нечего. ой, а вот для меня делать это, когда тебе под 50 - ребячество и глупость, и, в данной ситуации, опрометчиво, учитывая, что маска-то не снята поэтому мне больше по душе со стороны коварный ход, точить, как вода камень поэтому я тут полностью согласна с: List пишет: Поэтому когда в вариации 6-го тома у меня вместо Рескатора приходит товарищ из Тулузы, я теряюсь. Потому что сейчас он (Подчеркиваю - только мое мнение!!!!!) похож на того, который год готов ждать, смотреть, сопоставлять и делать выводы. List пишет: Чепчик меня как ни смущал, так и не смущает. Ни с постелью, ни с каютой, честно говоря. Граф девушку хочет, граф ее получит. Какими способами он ее получит - да любыми! Это товарищ Тулузский ночами в зеркало смотрел и вздыхал, а Рескатор и чепчиком помашет, и постреляет, и повесит если надо. А потом разбираться будет. После ночи, после бури....))) не остановлюсь ни перед чем, главное - результат, вот таким я вижу Рескатора в бытность принятия Анж, без прикрас и лишнего романтизма japsik пишет: А я говорю, что не было бы у нее пренебрежения, потому что маску бы снял. Так что по сути да, в них вся проблема. Точнее, в том, что они бесят его, он срывается на ней и не дает ей увидеть графа Тулузского так мы же опять не про это - а про то, что в маске, но без них, но, хотя, может и были бы с ее стороны вопросы, она же такаааая непредсказуемая , вот и еще идея для фанфа - Жофа снимает маску без Онорины и Берна, а Анж ему...? japsik пишет: То, что у него даже в мыслях не возникает, что ситуация с чепцом могла ее расстроить, показывает его, как недалекого, а отнюдь не умного. ИМХО. А если он понял, что они поссорились, то не верится, что он реально хочет ее утешить, кажется, что позлорадствовать. пха, он вообще про нее ничего не понимал в этом томе, и бесился от этого, потому что не знал, что думает, что скажет, на что обидится. Ведь реально, он ее обзывал по-всякому, и бусики за тело предлагал, а она хоть бы хны. И потом сам об этом думает, что говорил ей гадости, расставлял ловушки, а она не попалась. Так что когда надо было реветь, она не ревела, а когда орать - молчала но я вашу мыслю поняла, покумекаю japsik пишет: Ну так это другое, это ж потрындеть у меня оооочень много времени отнимают обсуждения, поэтому иногда днями не могу ответить, просто некогда
фиалка: Светлячок пишет: не поняла, что не вписывается? слова и мысли? все-таки, надеюсь, что дописать мысли и чувства сама сдюжу Что сдюжите даже не сомневаюсь. У Вас есть все данные для этого. Ваши вставки, например когда он начал спрашивать Анж трепещет ли ее сердце при взгляде на Берна, очень вкусные. Но рамки определили Вы сами сказав, что хотите без оскорблений, претензий и т.п. А последняя глава как раз одни оскорбления, они и не слишком вписываются в Ваши цели. Вот что я имела ввиду. Светлячок пишет: Анж думает там про сильных мужчин и их способность любить открыто. Вот не уловила я этого, чест слово. Там полная путаница у нее в голове. Он говорит "была жена". Она т.е. может любить?, дальше какие нежные руки у него были в батистане и как ей в его объятиях хорошо, потом - может это маска, его похождения и он забыть не может любовь свою? , тут же про его твердую грудь и сердце в латах, и финал ненавидящий до любви Филя, которого она все же покорила, хоть и шантажировала. Кто тут любит открыто? Ре подкатывающий к ней, но любящий жену или ледяной Филя не желающий ее любить и даже ненавидящий? Зачем эта проекция железного Фили на железного Ре? Какой вывод из этого она сделала? Так же обломать Ре? Ведь в его объятиях она представляла не мифическую жену, а себя. Т.е. даже если мысли о Филе тут и не было бы, это все одно ни на что никак не повлияет ИМХО. Violeta пишет: И что, разве в каноне он вел себя по-рыцарски? Неужели уже забылись те оскорбления, что он ей кидал, те ситуации, в которые он ее ставил? Как по мне, так у Светы он и десятой части того не делает, что творил реальный Рескатор, Знаете, мне лично все разговоры, о том какой Жофа - Голоновский или Светлячка, оскорбляет круче, напоминает спор в песочнице. Меня тоже смутила сцена с этим чепцом. И я соглашусь, что не совсем это порядочно. По идее, очень лицемерно звучит его беспокойство при виде ее слез. Он что не знает, что только что вернулся Берн и наверняка тряс перед ней этим чепцом. Какого результата от этой грязной выходки он ждал? Не думал же он что Берн это молча проглотит? Т. е. сам стал причиной ее состояния, а теперь вдруг, разыгрывает беспокойство и еще обижается, что его едва ли не посылают? Вот тут вспоминали как мерзко, что он при всех сказал, что она была рабыней. Но ведь это было спонтанно, реакция на то что она с другим, ноль внимания на него, даже не заметила его прихода. И тут сработал рефлекс: отнять, показать всем что у нее было общее прошлое с ним, может "напугать" ее прошлым Берна, а главное задеть ее настолько чтобы она наконец перенесла свое внимание на него. Ведь по сути он своего и добился, когда она побежала в ярости за ним. Он стоял и ждал ее, отнюдь не случайно. Но опять, это все было без раздумий, на отмаш. А тут, с чепцом, заранее продуманная подлянка получается. Далле про то что Ре натравил на Анж Берна в смысле плоти. Да тут был план, эксперимент. Хотел понять что именно связывает ее с Берном, а еще почему отвергла его? И как отреагирует на страсть другого, волнует ли Берн ее как мужчина? Ведь какой результат, вывод он получил в результате своего опыта: "Она его отвергла, он не любовник ее". И я согласно с japsik japsik пишет: Я несколько раз перечитала, но я не вижу предложения "пометить" Анжелику. Я вижу признание основного достоинства соперника в том, что он-настоящий мачо и должен быть неуемен в постели, и что этим Берн может привязать к себе Анжелику, но для этого он должен сначала ее покорить. Да, он рискует, что он и признает, но он - тонкий психолог, раз Берн решил жениться на ней, не зная о ней ничего, значит, он не опустится до принуждения силой, иначе уже давно бы это сделал.
japsik: фиалка залезайте к нам в песочницу фиалка пишет: Меня тоже смутила сцена с этим чепцом. И я соглашусь, что не совсем это порядочно. По идее, очень лицемерно звучит его беспокойство при виде ее слез. Он что не знает, что только что вернулся Берн и наверняка тряс перед ней этим чепцом. Какого результата от этой грязной выходки он ждал? Не думал же он что Берн это молча проглотит? Т. е. сам стал причиной ее состояния, а теперь вдруг, разыгрывает беспокойство и еще обижается, что его едва ли не посылают? Вот тут вспоминали как мерзко, что он при всех сказал, что она была рабыней. Но ведь это было спонтанно, реакция на то что она с другим, ноль внимания на него, даже не заметила его прихода. И тут сработал рефлекс: отнять, показать всем что у нее было общее прошлое с ним, может "напугать" ее прошлым Берна, а главное задеть ее настолько чтобы она наконец перенесла свое внимание на него. Ведь по сути он своего и добился, когда она побежала в ярости за ним. Он стоял и ждал ее, отнюдь не случайно. Но опять, это все было без раздумий, на отмаш. А тут, с чепцом, заранее продуманная подлянка получается. Далле про то что Ре натравил на Анж Берна в смысле плоти. Да тут был план, эксперимент. Хотел понять что именно связывает ее с Берном, а еще почему отвергла его? И как отреагирует на страсть другого, волнует ли Берн ее как мужчина? Ведь какой результат, вывод он получил в результате своего опыта: "Она его отвергла, он не любовник ее" ППКС!
Светлячок: фиалка пишет: Но рамки определили Вы сами сказав, что хотите без оскорблений, претензий и т.п. А последняя глава как раз одни оскорбления, они и не слишком вписываются в Ваши цели. Вот что я имела ввиду. Аааа, я хотела сделать ПОМЕНЬШЕ оскорблений, вроде в шапке так и написано, и ненужных претензий, потому что совсем без оскорблений невозможно написать эти сцены, не будет того нерва, накала и страстей. Я против проституток, торговли телом и бусиков за это . Оскорбление оскорблению рознь, все зависит от подачи, от этого и степень гадливости, лично у меня, разная, но гадливость эта быть должна, иначе ваниль фиалка пишет: Вот не уловила я этого, чест слово. Там полная путаница у нее в голове. ну что ж поделать, я эту сцену вижу и чувствую именно так, и дело не в слове "была жена", а в его "любил" и реакции: дрогнувшем голосе, вдруг серьезном тоне, напрягшейся и подобравшейся позе. Здесь Анжелика интуитивно почувствовала, что задела его за живое, за что-то, что он не показывает и скрывает за своей маской цинизма и усмешок. И постепенно она анализирует его и понимает, что, наверное, он не так прост, как кажется, и что это все не есть суть его натуры, а это все броня, потому что где-то внутри больно, вот он и выпендривается. И она вспоминает Фила, который вел себя похоже. фиалка пишет: Знаете, мне лично все разговоры, о том какой Жофа - Голоновский или Светлячка, оскорбляет круче, напоминает спор в песочнице. тогда зачем же мы это снова обсуждаем? фиалка пишет: Т. е. сам стал причиной ее состояния, а теперь вдруг, разыгрывает беспокойство и еще обижается, что его едва ли не посылают? а у него куча непонятных обид и претензий и в каноне, когда он был зол на нее за то, что ее видите ли изнасиловали, и она не сохранила его для себя. И я прекрасно понимаю, что это все в нем от любви, и жалости, и прочее, но он сам говорил, что вел себя с ней мерзко и непорядочно. Поэтому тут уже все зависит от нашего восприятия героев и ситуаций, ибо для меня сцена с печатью плоти романтизом и уж тем более признанием достоинтсва противника даже и не пахнет я понимаю, что вас смущает недостаточно благородная мотивация Жофы, но в моем видении лучше в такой ситуации подойти, чем стоять в стороне (я подумаю над этим, если что-то придумается ) . Я просто всю жизнь до замужества бок о бок прожила с мужчиной, который сначала всю душу из тебя вынемет, а потом через 5 минут подойдет спокойно, как ни в чем не бывало, откровенно не понимая, почему ты хлюпаешь носом, и спросит, сделать ли тебе тоже чай . у него здесь именно порыв. он увидел ее плачущей и пошел, не успев подумать. Да и она не ревела никогда при нем, у него бывали моменты, когда он не анализировал и не думал как следует фиалка пишет: Да тут был план, эксперимент. Хотел понять что именно связывает ее с Берном, а еще почему отвергла его? И как отреагирует на страсть другого, волнует ли Берн ее как мужчина? Ведь какой результат, вывод он получил в результате своего опыта: "Она его отвергла, он не любовник ее". Для меня здесь чистой воды манипуляции и провокации, и то, что берн не ее любовник он понял из его признания о том, как он на нее смотрит, и что не смел никогда обидеть. Он видит, что Берн в плане секса скован и, скорее всего, действовать будет грубо. Эти же вопросы он задает и в моем фанфе, и сразу же получает на них ответ: почему отвергла, и то, что Берн не любовник тоже понятно. То есть в данном случае результат у него такой же, только другое средство, а вот о средствах мы уже говорили: в моем пониамнии для пирата все средства хороши - и пострелять, и чепцом помахать, и унизить, и повесить. И я не стараюсь и не обеляю Жофу, потому что в этом томе он тот еще гад без всяких признаний достоинства противника, потому что признал для себя как противника он только Колена, и тогда сделал это, на мой взгляд, достойно, и в кустах переживал, лишь бы не дала, потому что знал, что именно ему можно дать, а про Берна он не переживал ни разу, ИМХО. И ведь он это делал уже признавшись Анж,загнав ее в тупик и натравив на нее Берна с его плотью, и действительно, вот уж неожиданным будет результат эксперимента, даже предположить сложно, чем же все закончится это даже не эксперимент, а просто стравливание Анж и Берна между собой. поэтому в его это угадывание укуса и облегчение: "ах, она ему не дала", я не верю ну а кто бы в выстроенной им ситуации дал? И почему все думают про чепчик, что он это планировал? может, он хотел отдать его Анжелике, а тут Берн не колется, и он именно спонтанно решил это все устроить? там же написано, что он наблюдал и присматривался, и понимал, что наверное, поплатиться за это
полная версия страницы