Форум » Творчество читателей » Анжелика - игра с судьбой NEW (комментарии) 6 » Ответить
Анжелика - игра с судьбой NEW (комментарии) 6
Florimon: Тема для обсуждения фанфика, который называется "Анжелика - игра с судьбой". Сам текст находится в теме Анжелика - игра с судьбой NEW Предыдущие темы в архиве: Анжелика - игра с судьбой NEW (комментарии) 4 Анжелика - игра с судьбой NEW (комментарии) 3 Анжелика - игра с судьбой NEW (комментарии) 2. архив » тема закрыта Анжелика - игра с судьбой NEW (комментарии). архив » тема закрыта
Леди Искренность: Тут вспоминали сцену из нового 3 тома, вот она. Сцена из Королевский праздненств между Пейраками: Оттуда она заметила какое-то движение на улице и увидела мужа, а спустя миг, преодолев спящий дом, он был рядом с ней, радуясь, точно молодой любовник, улучивший мгновение, чтобы встретиться с возлюбленной. Ей казалось, что они не виделись уже много дней. Жоффрей, ее любовь. Счастливо смеясь, они бросились в объятия друг друга. Нежное тепло солнца, сливаясь с утренней прохладой, заставляло забыть обо всем. Охваченные желанием, они любили друг друга почти украдкой прямо в этом укромном, тесном уголке дома, боясь разбудить хозяйку. Анжелика чувствовала, как красивые руки Жоффрея скользят по ее спине, бедрам… Она погрузила пальцы в густые волосы мужа, наслаждаясь вольностью, на которую не решалась еще никогда. Именно в такие мгновения близости молодая женщина, потрясенная и восторженная, вспоминала свои былые страхи. Она по-прежнему в его власти! Без Жоффрея она тосковала, ей нужно было его присутствие, его сила и настойчивость… «Вот мужчина, с которым никто не сравнится», — в упоении твердила она. Анжелика растворялась в муже, уступала силе его страсти, которая отнимала их обоих у каждодневных обязанностей и дарила им миг наслаждения и восторга. Внезапный порыв воспользоваться мимолетным очарованием спящего города, утомленного бессонной ночью, охватил их. Солнце неумолимо поднималось, и его путь по небосклону сопровождался странным рокотом. Этот далекий шум, доносившийся откуда-то из-за крыш, был голосом Атлантического океана, долгое время носившего имя Сумеречного моря, пока не была разгадана тайна его бесконечного горизонта. * * * Пока они помогали друг другу одеться Здесь тоже непонятно где: стоя в углу на лестнице? на балконе? в комнате? в какой позе и месте?
Леди Искренность: Кстати, одеваются они уже утром на прием. В сцене тоже непонятно одетые или раздетые. И что есть укромный уголок - их спальня или закуток под лестницей.
фиалка: japsik пишет: Из ваших комментариев видно, что вы изначально, все правильно поняли. Вот! Изначально я правильно понимала. Но я перестала правильно понимать сразу после фразы: "Анжелика высвободилась из его объятий и отойдя, тяжело опустилась на деревянную лавку, протянувшуюся вдоль одной из стен кухни... " Для меня это все перечеркнуло. Нет плавного, а главное понятного, выхода из сцены страсти. Для меня и с арабом, и с Лозеном и в сцене приведённой Леди Искренностью было все предельно ясно. С арабом его оттащили от неё "самозабвенно предававшегося блаженству обладания", с Лозеном тоже довольно все ясно (вот из перевода Азбуки): И тем более понятно что произошло в сцене с Жоффой когда даже, пусть наутро, помогают друг другу одеваться. А не говорю, что надо прям их тут поспешно одевать. Но сразу после секса встали и промаршировали дальше, даже не отряхнувшись, меня коробит. Тем более, ещё раз повторюсь, после того как автор выше описывала их одежды довольно легкого кроя. Ладно, не разделись, но оправиться, помочь ей встать или что-то подобное, что бы осталось понимание что было, а не появилось чувство что ты " испорченная" и выдумала того чего не было
Леди Искренность: фиалка пишет: И тем более понятно что произошло в сцене с Жоффой когда даже, пусть наутро, помогают друг другу одеваться. А не говорю, что надо прям их тут поспешно одевать. Но сразу после секса встали и промаршировали дальше, даже не отряхнувшись, меня коробит. Тем более, ещё раз повторюсь, после того как автор выше описывала их одежды довольно легкого кроя. Ладно, не разделись, но оправиться, помочь ей встать или что-то подобное, что бы осталось понимание что было, а не появилось чувство что ты " испорченная" и выдумала того чего не было По мне так там ничего не понятно и именно в этом прелесть. Вот когда понятно, что у Дегре руки волосатые - это фу прямо, лишняя для меня информация. И здесь я не хочу знать, как они штаны подтягивали и гульфики застегивали. И смывали с себя продукты жизнедеятельности мужской эякуляции. Секс закончился, люди обнимаются и тяжело дышат, потом снова целуются, потом он бросает фразу, она от него отходит, смущенная новым звучанием голоса. А делает она это при полном параде или полуголая, вот совершенно по фиг лично мне. Практически во всех фильмах в этих сценах, люди вообще чудесным образом после секса сразу в сон вваливаются, как в кому, не сказав друг другу ни слово, а разборки утром, проснувшись в недоумении от происшедшего, начинают. Это никогда никого не смущает? Меня всегда.
Леди Искренность: Хм. Перечитала отрывок и поняла, что как раз так и должно все быть. По описанию они весь этот разговор вообще могут в неглиже вести . А могут и при полном параде. И тут уж кому как его фантазия подсказывает...
фиалка: Леди Искренность пишет: По мне так там ничего не понятно и именно в этом прелесть. Прелесть, кто бы спорил. Если хотят оставить некий вопрос, тайну. Но если говорят что было, а ты , и не только ты одна, начинаешь перечитывать текст что бы врубиться где потеряла нить повествования и как вышло что "начали за здравие, а кончили за упокой", то согласитесь значит какая то недоработка есть. Я тоже не хочу Леди Искренность пишет: И здесь я не хочу знать, как они штаны подтягивали и гульфики застегивали. И смывали с себя продукты жизнедеятельности мужской эякуляции. Но для меня, из того что было мной прочитано, получилось, что я полностью ошибалась: секса не было и были только поцелуи. Такое мое восприятие прочитанного. Я не высшая инстанция и не хочу указывать автору, просто описываю свои ощущения от прочитанного, что называется с чистого листа. А Вы исходите из того, что изначально знали сюжет и понимали чем они там занимались
japsik: фиалка пишет: А Вы исходите из того, что изначально знали сюжет и понимали чем они там занимались Я не знала, но у меня картинка не сломалась. И для меня все предельно ясно, что только поцелуями там точно не обошлось. А про араба и Лозена мне непонятно, хоть и перечитывала сто раз. С арабом да, видимо, их прервали прям в процессе, а вот с Лозеном ну непонятно ничего. Реально создается впечатление, что Филипп им помешал, в итоге. Я не вижу в этом недоработку автора, а просто каждый да, додумывает сам в меру опыта и "испорченности", мне реально кажется, что у Florimon всё гораздо понятнее. И даже если нет, каноном попрекнуть ее тоже нельзя, ибо и у Голон эти сцены иногда однозначны, а иногда - нет.
Florimon: List пишет: Я, честно говоря, всегда думала, что здесь обычно мужское "прости, дорогая служба". Да помнил я о тебе, помнил, но пока было не ясно, вернусь ли из Африки, насколько живой вернусь и не утрачу ли головы впоследствии. Так что извини, но как только так и сразу, пергамент нашел, перо заточил, письмо отписал, а вот ты могла б еще три дня подождать и точно моей бы была.... List я абсолютно с вами согласная Более того, уже давно об этом на форуме пишу. Но вот нашим дамам, такой расклад не нравится List пишет: Florimon, а там дети в пределах пейраковской видимости бегали? Может, увидел чудную кудрявую крошку с чупа-чупсом и сразу вспомнил? Когда эта Инания (слушайте, какое красивое место!) стала учебным заведением? 14 век. Но проблема в том, что там учились только мальчики 8-10 лет. А место да - прекрасное! Я вообще балдею от марокканского зодчества! Вот еще пару фоток Марокко http://anngolon-angelique.com/geografiya-v-romane/marokko/
List: Леди Искренность пишет: По описанию они весь этот разговор вообще могут в неглиже вести . Согласна! Там дальше разговор на таком накале, с такими темами, что хоть в одежде, хоть без, все равно кроме глаз никуда не смотришь. Но когда читала, честно говоря, вообще об этом не задумалась, там любофф перед разговором такая, что, уверена, все свечи (или лампы) погасли от порывов. Так что встала Анж потом в одежде, без одежды, уже для меня роли не играло. japsik пишет: а вот с Лозеном ну непонятно ничего. Реально создается впечатление, что Филипп им помешал, в итоге. Вот! Я тоже была уверена - пришел не вовремя!
Светлячок: Леди Искренность пишет: Я наоборот настаивала категорически, чтобы не было описания стола/стульев/стен/помещения, чтобы сам читатель додумал где и в какой позе. Вот и надумали все разное: кто на столе, я вообще стоя у стенки, а кто-то решил что секса не было . Ведь на коврике с Филом тоже была животная страсть, но у Голон мы имеем чёткое понимание того, где на данной ситуации находятся герои. Описание очень красивое, не спорю, никаких деталей, лишь переживания и эмоции, но чувства пространства нет. Со слугами странно бы вышло: если они там уже были, то Пейрак бы явно их заметил при вносе тела, а если вошли позже, то какой ужин посреди ночи? А про то, что "несомненно встреча удалась и достигла апогея" мы как раз речь и ведём, есть эти сомнения (и об этом свидетельствуют комментарии) и как минимум у троих читателей. фиалка пишет: Вот! Изначально я правильно понимала. Но я перестала правильно понимать сразу после фразы: "Анжелика высвободилась из его объятий и отойдя, тяжело опустилась на деревянную лавку, протянувшуюся вдоль одной из стен кухни... " Для меня это все перечеркнуло. Нет плавного, а главное понятного, выхода из сцены страсти. Для меня и с арабом, и с Лозеном и в сцене приведённой Леди Искренностью было все предельно ясно. С арабом его оттащили от неё "самозабвенно предававшегося блаженству обладания", с Лозеном тоже довольно все ясно Согласна на все 100%. Нет плавного перехода от секса к тому, что отошла. Если лежала, тогда сначала вскочила, а так реально кажется, что стояли просто. Леди Искренность, в приведённом вами отрывке прямо написано, что они любили друг друга, и понятно, что секс был (через описание рук на спине и прочего) и все! Никаких раздеваний не надо, но понимание есть чёткое, хоть картина и размыта слегка. Никто не говорит о том, что нужно описывать как они снимали штаны и, запрокидывая ноги, сбрасывали бабушки, которые при этом разлетались во все стороны. И, извините, вытирать тоже никто не предлагал ничего, почему такие крайности сразу, ведь мы говорим абсолютно не об этом? . И неважно в одежде или нет, но указание на то, что она вскочила, поспешно оправив юбки, объяснило бы многое. Всего три слова, никто не говорит о детальном описании. Ну и если быть честными, то сцена с Лозеном и арабом априори не может стоять в одном ряду с описанием сцены секса с самым любимым и единственным, с Жофой понятно было всегда был секс аль нет (хотя второго вообще не припомню))) только в беседке), и все описания и переходы были плавными и органичными. фиалка пишет: цитата: По мне так там ничего не понятно и именно в этом прелесть. Прелесть, кто бы спорил. Если хотят оставить некий вопрос, тайну. Но если говорят что было, а ты , и не только ты одна, начинаешь перечитывать текст что бы врубиться где потеряла нить повествования и как вышло что "начали за здравие, а кончили за упокой", то согласитесь значит Но для меня, из того что было мной прочитано, получилось, что я полностью ошибалась: секса не было и были только поцелуи. Такое мое восприятие прочитанного. Я не высшая инстанция и не хочу указывать автору, просто описываю свои ощущения от прочитанного, что называется с чистого листа.
фиалка: Светлячок пишет: И неважно в одежде или нет, но указание на то, что она вскочила, поспешно оправив юбки, объяснило бы многое. Всего три слова, никто не говорит о детальном описании. Светлячок Вы точно описали, то что я пыталась выразить. Действительно, всего три слова, но все встаёт на свои места, даже учитывая, что стоя, сидя или лёжа там все было, так и остаётся тайной Светлячок пишет: Ну и если быть честными, то сцена с Лозеном и арабом априори не может стоять в одном ряду с описанием сцены секса с самым любимым и единственным, Я тоже об этом подумала, более того, для меня в общем -то не играет большую роль дошло до логического конца у неё с Лозеном или нет, это проходящий эпизод и проходящий герой. Там же понятно что из-за завязки с Филей он был больше нужен, чем реально влияет на сюжет или саму Анж. Другое дело Жоффа и именно в этот ИСТОРИЧЕСКИЙ миг единения и узнавания. Разве весь фанфик не вёл к тому, чтобы свести их воедино, разве не главная цель показать из любовь и момент высшего счастья - встречи? И вдруг сплошной туман и недомолвки и именно в тот момент которого больше всего ждала на протяжении всего фанфика
Bella: Я тоже была уверена, что Филипп пришел не вовремя и с Лозеном дальше прелюдии не зашло. Пригласил же он даму "познакомиться поближе"? Не помню, успели юбки задрать да штаны приспустить? вроде нет... а тут на фото разворота книги они там кружева на груди расправляют, да одежду поправляют- но тоже неоднозначно...в беседке Анж тоже кружавчики помяла... нету "когда он ею овладел... она посмотрела на затушенные 3 свечи... или вскрикнула... или все-таки разорвала зубами плечо камзола" japsik пишет: И для меня все предельно ясно, что только поцелуями там точно не обошлось. И для меня ясно. Может потому что выросла на романах, где "он прикоснулся к ее губам и... весь мир обрушился на нее/ земля ушла из-под ног", потом солидный пробел, и новый абзац начинается с того, что "она, проснувшись в его объятиях, смущенно вспоминала прошлую ночь" "выросла на романах"- чет вспомнила только про Эммануэль... но там на снятие одежд мало времени тратили, зато все остально очень подробно и не оставалось никаких сомнений были или не было
фиалка: Bella пишет: Я тоже была уверена, что Филипп пришел не вовремя и с Лозеном дальше прелюдии не зашло. Зашло и не только потому, что они оба поправляли одежду, но и по описанию Анж: сперва разгоряченной наслаждением, а затем томной. Мысли Лозена про "утоление желания". Сестре она исповедовалась что изменила мужу, а Лозен орал что наставил рога. И самое главное даже в новом свете вспоминая своих любовников (хотя даже сама признала что может кого и забыла), она называет в общем списке и Лозена, хоть и как ошибку, которая ей чуть не стоила Фили.
Леди Искренность: Вот сцена с Лозеном целиком. Там действительно все понятно. И это моя любимая сцена из всех, что не с Пейраком. Единственная, что я приемлю безоговорочно, и она меня не возмущает. Фил тут реально сам напросился, а Лозен просто мастер обольщения дубль 2. Граф де Лозен, в голубом, как у Филиппа, костюме, сразу узнал знакомую женскую фигуру. — А теперь я собираюсь вас хорошенько отругать, — начал он, подходя к дивану, на котором она сидела. — Снова одна!.. Опять!.. При дворе!.. Прекрасная, как утро!.. Прячетесь! И где? Боже, какой позор! В уголке, столь почитаемом влюбленными, таком незаметном и так хорошо укрытом, что его прозвали «кабинетом Венеры»! Одна!.. Вы бросаете вызов всем правилам, элементарным приличиям, не говоря уже о законах самой природы. Пегилен уселся рядом с Анжеликой и напустил на себя строгость, подобающую заботливому отцу, который отчитывает непослушную дочь. — Какая муха вас укусила, милое дитя? Какой мрачный демон снедает вашу душу и подбивает вас пренебрегать ухаживаниями кавалеров, бежать от галантных спутников? Вы забыли о том, что небо наделило вас необыкновенной привлекательностью? Вы хотите оскорбить богов?.. Но что я вижу? Анжелика, сердце мое, этого не может быть! Голос графа дрогнул. Он взял Анжелику за подбородок и поднял ей голову. — Вы плачете? Из-за мужчины? Анжелика кивнула и конвульсивно тихонько всхлипнула. — Значит, — сказал Лозен, — это уже не ошибка, это — преступление. Ваша главная задача — заставлять плакать других… Дитя мое, здесь нет ни одного мужчины, достойного ваших слез, — ну, за исключением меня, разумеется. Но я не смею надеяться… Анжелика попыталась улыбнуться. Она наконец смогла заговорить: — Ничего! Я не слишком огорчилась, это все нервы… Просто мне больно. — Больно? Где? Она показала запястье. — Хотел бы я знать, какой негодяй так с вами обошелся! — воскликнул потрясенный Пегилен. — Назовите мне его имя, мадам, и я потребую у него ответа. Но она удержала Лозена. — Не стоит возмущаться, Пегилен. Увы, он имеет на меня все права. — Уж не хотите ли вы сказать, что речь идет о красавце маркизе, вашем супруге? Анжелика не ответила, а лишь снова горько заплакала. — Эх! Чего хорошего можно ждать от мужа, — заявил Пегилен, скорчив презрительную мину. — Это вполне в духе вашего избранника. Но почему вы упорствуете и продолжаете с ним встречаться? Анжелика задыхалась от слез. — Перестаньте! Перестаньте! — ласково прошептал Пегилен. — Не стоит так убиваться из-за мужчины, а из-за собственного мужа — и подавно! Мое сокровище, вы либо чересчур старомодны, либо больны… Впрочем, мне давно кажется, что с вами что-то не в порядке. И я не раз хотел поговорить с вами об этом… Но сначала вытрите слезы. Граф достал из кармана чистейший батистовый платок и заботливо вытер Анжелике щеки и глаза. Она поймала его насмешливый взгляд: остроумных проказ де Лозена привык опасаться не только весь королевский двор, но и сам Людовик. Светская жизнь и распутство уже отметили морщинками уголки его рта, вечно искривленного в саркастической усмешке. Но, несмотря на это, его привлекательное лицо излучало жизнелюбие и довольство. Истинный южанин, гасконец — горячий, как солнце, и проворный, как форель, которую ловят в горных ручьях Пиренеев. Положительно, он мог согреть одним своим присутствием. Она облегченно вздохнула, откинулась на спинку дивана и по-дружески взглянула на собеседника. Тот улыбнулся. — Ну что, стало полегче? — Как будто. — Сейчас мы все уладим, — сказал граф. И он на несколько минут замолчал, внимательно рассматривая Анжелику. Их было совершенно не заметно из галереи, по которой сновали бесчисленные придворные и слуги. Чтобы попасть в нишу, надо было преодолеть три ступени; почти все ее пространство занимал огромный диван, высокие подлокотники которого скрывали сидящих от любопытных взглядов. Наступили ранние зимние сумерки, и оконный свет мерцал красным золотом заката. В саду песчаную террасу, мраморные вазы и зеркало водоема уже затягивал туман. — Так вы говорите, что этот неприметный уголок называется «кабинетом Венеры»? — неуверенно спросила Анжелика. — Да, именно так. Здесь, насколько это вообще возможно при дворе, убежище от нескромных взглядов. Ходят слухи, что слишком нетерпеливые любовники приходят сюда, чтобы принести жертву на алтарь богини. Анжелика, а вдруг вы навлекли на себя гнев богини за то, что пренебрегали ее благосклонностью? — Богиня любви?.. Пегилен, это скорее я могу упрекнуть ее за то, что она совсем обо мне забыла. — Мне кажется, это не так, — мечтательно прошептал де Лозен. — Что вы имеете в виду? Граф покачал головой, а затем в раздумье подпер подбородок кулаком. — Проклятый Филипп! — вздохнул он. — Как понять, какие чувства скрывает этот странный человек? А вы никогда не пробовали подсыпать в его стакан какой-нибудь чудодейственный порошок перед тем, как соединиться с ним в спальне? Говорят, что у банщика Лавиена, чье заведение находится на улице Фобур Сент-Оноре, есть снадобья, которые могут вернуть силу любовникам, истощенным слишком частым и усердным поклонением богине, а еще старикам или тем, чье не слишком горячее естество заставляет их отворачиваться от Венеры. А еще у него есть одно средство, так называемый «поллевиль»... говорят, это просто волшебное лекарство. — Не сомневаюсь. Но мне такие способы не по душе. К тому же у меня должна быть возможность подойти к Филиппу настолько близко, чтобы хоть дотронуться до его стакана. А такое случается нечасто. Глаза Пегилена округлились. — Уж не хотите ли вы сказать, что супруг безразличен к вашим прелестям настолько, что даже никогда не появляется в ваших апартаментах? У Анжелики вырвался невольный вздох. — Да, это так, — хмуро сказала она. — А что думает об этом ваш официальный любовник? — У меня его нет. — Что? Лозен подскочил. — Ну, тогда, скажем… ваши случайные друзья? Анжелика промолчала. — Вы осмелитесь признаться, что у вас их нет? — Конечно осмелюсь, Пегилен, ведь это правда. Граф де Лозен не скрывал крайнего изумления. — То есть вы хотите сказать, что у вас… Или, скорее, как давно вы не… Короче, сколько дней? — строго спросил он. — Ах! Если бы речь шла о днях… — Тогда недель? — Хорошо, раз вы хотите точности, — промолвила Анжелика вымученно, хотя и не удержавшись от смеха, — то я признаюсь вам, что после брачной ночи мой супруг, кажется, забыл, что у него есть жена. — Не-ве-ро-ят-но! — прошептал Пегилен, делая вид, что вот-вот рухнет в обморок, услышав столь трагическую новость. — Анжелика, вы заслуживаете порки. — Почему? — возмутилась она. — Ведь это не моя вина! — Ваша. Когда у женщины такая кожа, такие глаза, такая фигура, ими нельзя распоряжаться столь бесхозяйственно. Вы — чудовище, создание, которое приводит меня в отчаяние! Вы — опасное существо! Лозен дотронулся вытянутым пальцем до ее лба. — Что в вашей упрямой головке? Расчеты, проекты, разные сложные замыслы, дела, которые могут озадачить всех, начиная от самого месье Кольбера и заканчивая угрюмым Ле Телье? Солидные люди ходят за вами с протянутой рукой, а несчастные обезумевшие юнцы не знают, как сохранить последние су, чтобы они не попали в ваши хищные руки. И при этом — лицо ангела, глаза, в сиянии которых можно утонуть, губы, на которые невозможно смотреть, не желая припасть к ним поцелуем! У вас изощренная жестокость. Каждая частичка вашего тела достойна богини… и для кого все это? Для кого, я вас спрашиваю? Только для того, чтобы тешить ваше тщеславие! Где он, тот хозяин, что сломит вашу гордость и сумеет сделать вас счастливой, трепещущей и даже немножко глупой, как любая влюбленная женщина? — Постойте! — возразила Анжелика, сраженная столь пылкой речью. — Разве вы не считаете, что у меня уже есть хозяин, причем — настоящий тиран? — Вас следует покорять иначе. С ним вы ведете себя как необъезженная кобылка перед недоуздком. Если вы и уступаете, то с задней мыслью взять реванш, чем раньше, тем лучше… или сразу исподтишка лягнуть копытом. Но ваше сердце и ваше тело остаются холодными, как серебряное экю, которое не способна согреть человеческая рука. Внезапный напор поразил и без того взвинченную Анжелику, и каждое слово звучало для нее, как удар. Она едва слышно прошептала: — Я не считаю себя такой холодной, и, разумеется, я не слишком требовательна. Но у меня столько забот... — Черт возьми, чем может заниматься женщина, кроме любви? Да вы настоящая эгоистка! Вы томитесь в башне, которую сами построили, чтобы защитить себя от жизни. Анжелика безмерно удивилась тонкой проницательности, что скрывалась за маской легкомыслия этого придворного. — Это так, но в то же время и не совсем так, Лозен. Кто сможет меня понять? Вы никогда не были в аду… Анжелика запрокинула голову и, почувствовав внезапную усталость, закрыла глаза. Только что она вся пылала, а теперь ей казалось, будто кровь стынет в жилах. Состояние, напоминающее смерть или приближение старости. Она хотела позвать Пегилена на помощь и в то же время осознавала всю опасность разговора, которым они увлеклись. Кроме того, она боялась окончательно испортить и без того никудышные отношения с Филиппом, изменяя ему. Перипетии любовных приключений не привлекали ее. Жизнь и без того была нелегкой. Анжелика решила обойти скользкую тему, прибегнув к психологической уловке, которая уже не раз выручала ее. Она подняла голову и жизнерадостно спросила: — Кстати, Пегилен, вы мне так и не рассказали: вам все-таки удалось получить должность главного начальника артиллерии? — Нет, — спокойно ответил Пегилен. — Как нет? — Нет, вы уже неоднократно пользовались этим приемом, но на этот раз я не позволю вам сбить себя с толку. Я вас поймал и не собираюсь так легко отпускать. Сейчас меня нисколько не интересует моя должность. Признавайтесь, почему ваша женская жизнь заключается здесь, в этой упрямой головке, а не здесь, — добавил он и положил руку ей на грудь. — Пегилен! — Анжелика возмущенно подскочила. Но Лозен удержал ее правой рукой, а левой подхватил под колени, и, лишенная равновесия, она упала на диван. Пегилен прижал Анжелику к себе. — Молчите и не двигайтесь, — велел он, назидательно поднимая палец. — Дайте лечащему врачу ознакомиться с вашим случаем. Я нахожу его тяжелым, но не безнадежным. Напрягите свою память и без жеманства перечислите мне имена тех приятных сеньоров, которые вьются вокруг вас и теряют сон при одной только мысли о вас. — Право… неужели вы полагаете, что их так уж много? — Я запрещаю вам делать вид, будто вы удивлены моим вопросом. — Пегилен, уверяю вас, я не могу понять, на что вы намекаете. — Как, разве вы не заметили, что при вашем появлении маркиз де Лавальер начинает порхать, как обезумевший мотылек? Брат Атенаис Вивонн, чье имя у всех на устах, заикается, а Бриенн пытается острить… Господа Сент-Эньян, Рокелор и даже вечно невозмутимый Лувуа через каких-нибудь десять минут разговора с вами из кожи вон лезут, чтобы удержать ваше внимание... Настроение у Анжелики поднялось, она засмеялась. — Я запрещаю вам смеяться, — отрезал Пегилен. — Если вы не заметили всего того, о чем я сейчас толкую, то вы больны сильнее, чем я думал. Неужели вы не чувствуете, что вокруг вас бушует пламя? Клянусь Вельзевулом, тогда у вас кожа саламандры… Пегилен провел указательным пальцем по ее шее. — А на первый взгляд и не скажешь. — Мессир де Лозен, а вы состоите в моем списке «воспламененных»? — Нет, ни в коем случае, — возразил он. — О! Я бы никогда не осмелился, это слишком опасно. — Вы боитесь меня? Взгляд графа помрачнел. — Вас и всего того, что вас окружает. Вашего прошлого, вашего будущего... вашей тайны. Внимательно взглянув на собеседника, Анжелика вздрогнула и спрятала лицо у него на груди. — Пегилен! Легкомысленный Пегилен был ее старинным другом. Он был связан с ее далекой трагедией. Он появлялся в самые драматичные минуты ее жизни, как марионетка в комедии. Появлялся, пропадал и вновь появлялся. Вот и сегодня вечером он был рядом, такой похожий на самого себя. — Нет, нет и нет, — повторил Пегилен. — Я не люблю подвергаться опасностям. Сердечные муки меня пугают. Если вы ждете ухаживаний, то на меня не рассчитывайте. — А чем же вы сейчас занимаетесь? — Я вас успокаиваю, а это не одно и то же. Его палец вновь скользнул по атласной шее молодой женщины и вывел на ней несколько узоров, следуя за извилистой линией ожерелья из розового жемчуга, чья молочная свежесть подчеркивала белизну нежной кожи. — Вам причинили столько горя, — ласково прошептал он, — а сегодня вечером вы снова страдаете. Черт побери! — он потерял терпение. — Да успокойтесь же вы! Словно натянутая струна. Право, можно подумать, что вас никогда не касалась мужская рука! Я испытываю дьявольское искушение преподать вам маленький урок… Лозен склонился к Анжелике. Она снова попыталась вырваться, но он силой удержал ее. Его жесты были властными жестами уверенного в себе мужчины, поймавшего удачу; в глазах появился странный блеск. — Вы достаточно подразнили нас, крошка! Пробил час отмщения. Я умираю от желания ласкать вас, и я уверен, что вы в этом нуждаетесь. Пегилен принялся целовать ей веки и виски, потом горячие губы опустились к ее рту. Она вздрогнула. Так подстегивает животное удар хлыстом. К желанию примешивалось чуть извращенное любопытство: на собственном опыте познакомиться с пресловутыми талантами знаменитого Дон Жуана королевского двора. Пегилен прав: Филипп не в счет. Безумный праздник, блистательный дворцовый балет увлек Анжелику. Она поняла, что не сможет прожить всю жизнь, безучастно наблюдая за этим сумасшедшим танцем, стоя одна в своих прекрасных платьях и дорогих украшениях. Нужно присоединиться к остальным, стать похожей на них, окунуться в бурный поток интриг, сделок с совестью и супружеских измен. Из этого потока можно напиться отравленного, но такого восхитительного напитка, и чтобы не погибнуть, пить надо залпом. Анжелика глубоко вздохнула. В благотворном тепле мужских ласк к ней вернулась прежняя беззаботность. Поэтому, когда губы Лозена накрыли ее губы, она ответила, сначала робко, затем все более и более страстно. Вспышка факелов и свечей, которые несли вдоль галереи две вереницы слуг, на короткий миг отбросила их друг от друга. До этой минуты Анжелика даже не понимала, что уже совсем стемнело. Около их убежища какой-то слуга поставил подсвечник с шестью свечами. — Эй, приятель, — прошептал Пегилен, перегнувшись через подлокотник дивана, — отставь-ка светильник подальше. — Не имею права, мессир, а то получу нагоняй от господина офицера света, который отвечает за эту галерею. — Ну, хотя бы задуй три свечи, — сказал граф, бросая лакею золотую монету. Он повернулся и вновь заключил свою даму в объятия. — Иди ко мне! Как ты прекрасна! Ты такая вкусная! Ожидание раззадорило их обоих. Анжелика застонала и в порыве страсти впилась зубами в муаровый галун роскошного голубого камзола. Пегилен негромко рассмеялся. — Тише, тише, маленькая волчица… сейчас я удовлетворю вашу страсть… Здесь слишком людно, позвольте мне руководить нашими маневрами. Изнемогающая от нетерпения, податливая, Анжелика повиновалась ему. Золотая пелена сладостного забвения упала на все ее печали и горести. Осталось лишь пылающее тело, изголодавшееся по ласкам и наслаждению, и ее больше нисколько не смущали ни место, где она оказалась, ни ловкий партнер, заставлявший ее трепетать от страсти. Она расслаблялась, поддаваясь его напору, потом смело устремлялась вперед, чтобы вновь подчиниться и позволить потоку сладострастия унести ее вдаль, навсегда… — Дитя мое, вы много грешили, но раскаялись, так что теперь с жаром доказываете и исправляете свои ошибки. Поэтому я не буду лишать вас прощения или благословения маленького бога Эроса. В качестве покаяния вы расскажете… — О! Вы — ужасный распутник, — ответила обессиленная Анжелика, смеясь низким смехом. Пегилен поцеловал прядь ее светлых волос. В глубине души он удивлялся тому, насколько сейчас счастлив. Ничего похожего на разочарование, которое нередко приходит после утоления плотского желания. Как же так? Что это за женщина? — Анжелика, ангел мой, боюсь, что я забуду о всяком благоразумии! Да, я горю желанием узнать вас поближе. Не хотите ли вы… пожалуйста, приходи ко мне сегодня ночью, после того, как король ляжет почивать. — А мадам де Рокелор? — Да ну ее!.. Анжелика отпрянула от плеча мужчины, к которому прижималась, и стала поправлять кружева на корсаже. Ее рука застыла в воздухе. В нескольких шагах от них, на фоне освещенной галереи, чернела неподвижная мужская фигура. Его ни с кем нельзя спутать: Филипп! У Пегилена де Лозена был большой опыт подобных переделок. Он быстро оправил свою одежду, поднялся с дивана и низко поклонился. — Месье, назовите ваших секундантов, я к вашим услугам… — Это моя жена к услугам всех подряд, — процедил Филипп. — Прошу вас, граф, не стоит беспокоиться. Вытянув ногу, он поклонился не менее глубоко, чем только что Пегилен, и пошел прочь своей чеканной походкой. Граф де Лозен превратился в соляной столб. — Какого дьявола! — выкрикнул он. — Я еще никогда не встречал таких мужей. Выхватив шпагу, Пегилен одним прыжком перемахнул через три ступени и бросился вслед за главным ловчим. Разгоряченный, он ворвался в салон Дианы как раз в тот миг, когда из кабинета вышел король в сопровождении дам его семьи. — Месье, — раскатисто вскричал Пегилен, — ваше пренебрежение оскорбительно. Я не желаю его терпеть. Пусть ваша шпага ответит мне. Филипп подошел к сопернику, глядя на него с холодным бешенством. — Моя шпага принадлежит королю, месье. Я никогда не обнажаю ее ради шлюх. Лозен был в такой ярости, что к нему вернулся его южный акцент. — Я наставил вам рога, месье! — зарычал он, пьяный от гнева. — И я настаиваю, чтобы вы потребовали у меня сатисфакции. Насчет сцены в фанфике. Я бы не хотела ее менять категорически. Для меня все лаконично и любые уточнения уведут в приземленность. Все тапки принимаю себе, потому что на таком варианте событий настояла именно я. Если автор захочет, вставим про то, как подвязки поправляла и пеньюар отряхивала, но лично мне бы не хотелось. Насколько я помню ее там для секса и отправляли, и наряжали слуги соответственно. Чтоб доступ к телу был максимально облегчен. Светлячок пишет: Со слугами странно бы вышло: если они там уже были, то Пейрак бы явно их заметил при вносе тела, а если вошли позже, то какой ужин посреди ночи? Это попытка пошутить была. В какой-то комедии такой эпизод был, как двое сексом занимаются самозабвенно, потом головы поднимают, а вокруг толпа народа, замерев с открытыми ртами, стоит.
МА: Дамы, такой жаркий спор. Решила перечитать отрывок. После первого прочтения у меня сомнений в произошедшем не было. Поэтому пыталась посмотреть на текст под другим углом. Сначала цитаты, подтверждающие то, что любовь была и описание вполне полноценное: Их тела, сплетенные в древнем языческом обряде любви, не искали нежных ласк. Это был яростный бой двух умелых противников, исступленный порыв, взрыв страсти, в котором смешалось всё: неутоленное желание и страхи, воспоминание о былом и гнев, воскресшая любовь и затаенная обида Все-таки словосочетание "обряд любви" обычно не используют, говоря о поцелуях. Но вот буря достигла своего апогея и стихла, выплеснув их, уставших и обессиленных на берег. Дом по-прежнему безмолвствовал и только их шумное дыхание нарушало его покой. Также подтверждает, что секс был, хотя тут уже двояко воспринимается. Может, кто-то шумно дышит и после страстных поцелуев. А вот тут можно трактовать как жаркий секс или интерпретировать только как поцелуй Он пытался объять её всю, поглотить потоком бешеной страсти, передать ей силу своей любви и неутоленного желания. Она же, истощенная и измученная, приникала к нему, как к спасительному роднику, неиссякаемому источнику жизни и света, способному вернуть ей желание жить и способность любить. Она, то судорожно цеплялась за его плечи, то дерзко погружала свои руки в его пышные волосы. Его горячность зажигала в ней самой бурлящий огненный поток, который разливаясь по всему телу, прогонял холод, заполнял её до конца, без остатка. Это был яростный бой двух умелых противников, исступленный порыв, взрыв страсти, в котором смешалось всё: неутоленное желание и страхи, воспоминание о былом и гнев, воскресшая любовь и затаенная обида. Их поцелуи отдавали легкой горечью невысказанных секретов. В этом слиянии губ они пытались о многом рассказать друг другу, ведь вряд ли можно было выразить словами все тайны, выстраданные ими. В принципе большую часть описания можно интерпретировать как поцелуй, но и точное указание, что был не только он присутствует Что касается Лозена, то я читала эту сцену только в новой версии, может быть поэтому, но сомнений, что у них УСЕ было, не возникало. фиалка Зашло и не только потому, что они оба поправляли одежду, но и по описанию Анж: сперва разгоряченной наслаждением, а затем томной. Мысли Лозена про "утоление желания". Сестре она исповедовалась что изменила мужу, а Лозен орал что наставил рога. И самое главное даже в новом свете вспоминая своих любовников (хотя даже сама признала что может кого и забыла), она называет в общем списке и Лозена, хоть и как ошибку, которая ей чуть не стоила Фили. Точно
полная версия страницы