Форум » Творчество читателей » Анжелика: история княгини, история вечной любви » Ответить
Анжелика: история княгини, история вечной любви
княгиня Спадо: Часть 1. Иностранные гости Пуату - край болот и лесов, открытый, словно залив, теплым океанским ветрам. Давно, еще в первобытные времена, на месте болот было море. Отступив, оно оставило тесное сплетение рек, ручейков, прудов, заросших впоследствии травой и ивами и превратившихся в царство лягушек и ужей. Те, кто попадал сюда, неосознанно ощущали дух старинных легенд и сказок о людоедах, привидениях и разбойниках. Жителям этого края была свойственна страстность и богатая фантазия. Шутя, они говорили о себе: «Такие мы здесь, в Пуату, люди: великие во зле и великие в прощении!». На самом краю небольшого, но высокого известкового мыса возвышался замок Монтелу, хозяином которого был разорившийся барон Арман де Сансе. Единственным богатством барона были его многочисленные дети. Чтобы поставить на ноги свой выводок, этому потомку нищих аристократов приходилось отказываться от всех удовольствий, которым обычно предаются люди его положения. Одет он был ненамного лучше, чем его крестьяне, и как от них, от него исходил резкий запах навоза и лошадей. Главное место в его жизни занимали дети. Они доставляли ему радость, а он гордился ими и любил. Вторым по значению для барона были его мулы. Одно время он даже мечтал разводить у себя этих вьючных животных, которые были выносливее лошадей и крупнее ослов. Серый, замшелый замок Монтелу походил на своего нищего хозяина. На стенах, спасая от сырости, висели гобелены, но такие уже старые, источенные молью, что невозможно было разобрать, что за сцены изображены на них, и только молчаливой укоризной глядели оттуда чьи-то мертвенно-бледные лики. Каменные плиты пола, которые зимой застилали соломой, во многих местах дали трещины. А двери просторной кухни замка вечерами беспрерывно открывались и закрывались, впуская за собой крепкий запах навоза и забрызганных по самые уши грязью собак. Отец семейства сидел в кабинете за старым бюро из красного дерева и старательно выводил челобитную на имя короля с просьбой освободить его от ежегодных налогов. От этого занятия его отвлек скрип приоткрывающейся двери, из-за которой показалось личико с огромными зелеными глазами в обрамлении копны золотых волос. - Входи, Анжелика, - улыбнувшись, сказал Арман. – Ты опять сбежала от тетушек? В комнату вошла дочь барона: девочка пяти лет, одетая почти как простая крестьянка в рубашку, корсажик и выгоревшую юбку. Пышные волосы на затылке были схвачены серой выцветшей лентой. Мужчина усадил ребенка к себе на колени и нежно погладил по головке. Анжелика была его любимицей. Он находил ее очень красивой и иногда в мечтах представлял себе, что она выйдет замуж за герцога. - Папа, я нашла сегодня очень красивый шарик. Вот, смотри! - девочка держала на ладошке свинцовый шарик и, не замечая изумленного взгляда отца, продолжала рассказывать о своей находке. - А еще, там так много таких камешков! Брат Ансельм сказал, что они называются ру… руда – еле-еле выговорила она с умным видом. - А где ты встретила брата Ансельма? - в недоумении спросил барон, хмуря брови. - Ты ходила к Ньельскому аббатству? Сообразив, что сказала лишнее, Анжелика быстро пролепетала: - Мы прогуливались там с Валентином, когда он менял свой дягиль на четки монахов. Не давая отцу возможности устроить допрос, девочка быстро соскочила с его колен и помчалась из кабинета со словами: – Ой, по-моему, меня зовет на обед нянюшка! Отец с тоской посмотрел вслед убегающей дочери. Каждый раз при виде ее у барона сжималось сердце, потому что Анжелика олицетворяла собой крах того, что называлось традиционным воспитанием. Она была как бы живым свидетельством упадка их знатного рода из-за бедности и нищеты. Барон знал, что с раннего утра девочка уносилась куда-то босиком с распущенными волосами, зашвыривая свои башмаки в первый попавшийся куст, чтобы легче было бегать. Но молчаливый, измученный заботами Арман де Сансе лишь пожимал плечами. Как мог он поместить в монастырь своих дочерей, ведь его годовой доход составлял не более четырех тысяч ливров, из которых пятьсот ливров ему надо было вносить за двух старших сыновей, воспитывавшихся в монастыре у августинцев в Пуатье. И в очередной раз тяжело вздохнув, он вернулся к написанию прошения. *** Ньельский лес, самый ближний к замку Монтелу, принадлежал маркизу дю Плесси -кузену барона. В нем, в глухой серой пещере жила старая колдунья Мелюзина. Зимой она иногда выходила из лесу, выменивала на лечебные травы у кого-нибудь из крестьян миску молока и тут же, стоя на пороге дома, выпивала ее. По примеру Мелюзины Анжелика тоже собирала разные корни и цветы, высушивала их, затем одни варила, другие растирала в порошок, рассыпала по пакетикам, а затем прятала все в тайник. Она любила приходить к старой колдунье и с удовольствием помогала ей готовить отвары, слушая ее рассказы о полезных свойствах той или иной травы. Однажды, помогая старой женщине убирать в пещере, Анжелика заметила, что Мелюзина не отрываясь смотрит на нее сквозь огонь костра. - Ну, что ж… - глухим, как будто не своим голосом заговорила колдунья. – Улетишь ты скоро от меня, птаха… Анжелика смотрела на женщину непонимающими глазами: - О чем ты говоришь? Куда я улечу? – хлопала ресницами девочка. - Ну, и правильно, лети…там тебе будет лучше, - будто не слыша вопросов Анжелики, продолжала Мелюзина. – Лети, птаха, улетай. Заметив, что солнце начало садиться, девочка засобиралась назад в замок. Она взяла свою корзину для ягод, в которой лежало несколько веток дягиля, и направилась к выходу из пещеры. Обернувшись, она еще раз взглянула на Мелюзину, которая так и осталась сидеть неподвижно, бормоча: - Лети, моя птаха, лети. Там лучше... *** Шагая по лесной тропинке, Анжелика думала о словах колдуньи и поэтому не сразу услышала голоса, доносившиеся со стороны дороги. Девочка тихо подошла к краю леса и, спрятавшись за большим деревом, попыталась разглядеть, что там происходит. Из-за поворота показалась пара всадников на черных лошадях. По мере их приближения Анжелика разглядела, что это были молодые мужчина и женщина. Они ехали медленно, озираясь по сторонам, и остановились недалеко от того места, где спряталась девочка. Густые ветви дерева скрывали от Анжелики женщину, и она переключила все своем внимание на ее спутника. Он был одет в коричневый костюм для верховой езды, изящно отделанный золотыми нитями у петелек пуговиц и клапанов карманов. Ноги были заключены в черные блестящие сапоги, а на голове красовалась шляпа с большими белоснежными перьями. Ярко выделявшиеся широкие скулы придавали выражению лица незнакомца мужественность, а тонкие крепко сжатые губы, обрамленные изысканной черной бородкой, говорили о решительном характере. Его темно-карие с золотыми искорками глаза приковывали к себе внимание, и в целом он показался девочке красивым. Мужчина снял шляпу и взолнованно вытер пот со смуглого лба. Когда он заговорил, Анжелика поняла, что перед ней иностранцы. - Мы заблудились с Вами, Луиза. Скоро нам будет нужен ночлег, а мы все еще в этом лесу, - сказал мужчина по-итальянски, пытаясь скрыть раздражение. – Не стоило отказываться от проводника, которого нам предлагали в Ньельском аббатстве. - Мы бывали в ситуации и похуже, Анджело. Все образуется, - спокойно ответила женщина, положив тонкую руку на плечо спутника. - Сегодня на заутренней голос сказал мне, что у нас будет ребёнок, - благоговейным шепотом добавила она. Мужчина нежно улыбнулся ей, поцеловав руку. Жена не видела, как чуть проехав вперед, он тяжело вздохнул, покачав головой. Луиза очень изменилась после смерти их маленьких сыновей. Старший – Риккардо -так и не смог оправиться от горячки, а младший – Альберто, родившись раньше срока, - не прожил и нескольких дней. Женщина не переставала мечтать о том, чтобы подарить мужу наследника, но вот уже на протяжении трех лет никак не могла забеременеть. Лекари и знахарки лишь разводили руками, говоря о ее хрупком здоровье, и предупреждали о возможном смертельном исходе, к которому может привести очередная беременность. И, в конце концов, она совсем отчаялась. Анджело знал о тайных переживаниях жены. Каждый раз при виде ее грустных глаз, в которых отражалась опустошающая боль матери, потерявшей своих детей, его сердце словно пронзало иглой. Она по-прежнему была милой и доброй, но всегда как-будто отстраненной, потерянной, словно ее душа отделилась, и теперь от нее осталась только одна оболчка. Он очень любил свою жену и в тайне надеялся на то, что его веселая и жизнерадостная Луиза вновь станет прежней. Мужчина не хотел оставлять ее одну и, воспользовавшись поездкой во Францию по делам, предложил жене поехать с ним. Уже здесь они решили заехать в Прованс и совершить паломничество на гору Вердаль к храму Милосердной Богоматери, которой своей жизнью был обязан сам король Людовик XIV. Анджело до сих пор помнил, как после посещения храма загорелись глаза Луизы, и в первый раз со смерти сыновей она подарила ему свою востроженную улыбку. Будучи в Котиньяке, Анджело поведал на исповеди о своем семейном несчастье и получил совет съездить в Париж к священнику Венсану де Полю. Мужчина много слышал об этом человеке и решил, что основатель Парижского Воспитательного дома сможет успокоить истерзанное материнское сердце его любимой жены. Молодая пара, казалось, никогда не забудет то впечатление, корое произвело на них это учреждение, в котором на каждом шагу они видели крикливых малышей, бедных или незаконнорожденных детей. До сих пор у Анджело из головы не выходили слова старого священника: «В приютах и церквях детям дают таблетки лауданума или немного спирта, чтобы усыпить их. Некоторые дети, о спасении которых никто не заботился, умирают, многих продают за восемь грошей нищим, которые ломают им руки и ноги, чтобы разжалобить людей, а потом бросают их умирать с голоду. В наше бепощадное время подойти к эти «детям греха», как их называют, уже само по себе считается недостойным и неприличным. Но если у Вас в сердце живет любовь, почему бы не поделится ею с тем, кто в этом так нуждается. Подумайте об этом». Узнав о том, что путешественники еще собираются задержатья во Франции, но хотели бы уединиться от городской суеты, Венсан де Поль предложил им посетить Ньельское аббатстство, настоятель которого был ему хорошо знаком. Анджело не раздумывая согласился, решив, что жене пойдет на пользу свежий воздух этого болотного края. Так, они и оказались в Пуату. Остановившись на несколько дней в аббатсве, супруги решили в первый же день совершить конную прогулку, в результате которой заблудились. К этому времени солнце уже наполовину скрылось за горизонт, а небо потемнело, уронив на дорогу несколько капель. Начинался дождь. - Только этого нам не хватало! - раздраженно воскликнул мужчина. Его слова эхом пронеслись по лесу и спугнули сидевшую в кустах белку, которая, обезумев от страха, выпрыгнула из своего укрытия и угодила прямо в Анжелику. Девочка в ужасе отпрянула, зацепившись ногой за корень дерева, и кубарем выкатилась на дорогу. Все произошло так быстро, что Анджело даже не успел понять, отчего его лошадь дико заржала и резко встала на дыбы. В клубах пыли Анжелика увидела над собой огромные копыта. Она не могла двинуться с места, страх словно пригвоздил ее к дороге, и девочка лишь широко раскрыла полные ужаса глаза. В этот момент женщина быстро соскочила на землю и, словно львица, бросилась под копыта лошади, заслоняя собой ребенка. - Луиза!!! - в ужасе прокричал Анджело. Он чудом успел натянуть поводья и направить скакуна в сторону леса. Смирив животное, мужчина вскочил в пыльный туман, ничего не видя перед собой. Что так напугало лошадь? Почему его жена оказалась на дороге? - Луиза! Дорогая! - с мольбой в голосе позвал Анджело. Он не знал, все ли с ней в порядке и продолжал двигаться на ощупь. Наконец, он увидел силуэт жены, сидящей на земле и крепко прижимающей к себе какой-то серо-коричневый пыльный комок. - Тише, моя маленькая. Все хорошо, не плачь, я не дам тебя в обиду, - успокаивающе говорила женщина на хорошем французском, гладя по голове дрожащую девочку. - Любовь, моя, слава Богу, Вы в порядке! - воскликнул мужчина, бросившись на колени перед женой. - Что это? Ребенок?! - недоумевающе спросил он, наконец-то рассмотрев Анжелику. - Но, как Вы поняли, что это... это - ребенок? Не отрывая глаз от Анжелики Луиза тихо сказала: - Не знаю, я просто почувствовала...Ведь, мать всегда чувствует... Мужчина поднялся и помог встать на ноги жене, все еще крепко прижимавшей к себе ребенка. - Ты ничего не поранила? - спросила Луиза, ставя девочку на землю и оправляя ее платьице. Анжелика, вся в пыли и с мокрыми дорожками от слез на маленьком личике, отрицательно покачала головой, рассматривая свои ботинки. - Меня зовут Луиза, а это - Анджело, мой муж. Как тебя зовут? - ласково спросила женщина. Девочка молчала, она не знала, как вести себя с этими незнакомцами и боялась сболтнуть лишнего. Видя, что ребенок все еще напуган, Луиза подошла к сумке, висевшей у седла ее лошади, и достала оттуда небольшую коробочку. - Держи, - сказала женщина, протягивая девочке засахаренные листочки дягиля. - Это мое любимое угощение. Я полюбила его, еще когда была совсем маленькой, такой как ты. И до сих пор всегда и везде вожу его с собой. Она первой взяла лакомство и аппетитно причмокнула. - А ты знаешь что это? Это – дягиль. По-латински он известен как Angelica. Правда, красивое название? Анжелика медленно подняла глаза и внимательно посмотрела на женщину. Она была невысокого роста и очень худенькая, словно готовая переломиться от крепких объятий. Серое дорожное платье плотно облегало ее осиную талию и высокую грудь, а тонкая лебединая шея и прямая спина подчеркивали гордую осанку представительницы дворянского сословия. Девочка не могла оторвать глаз от белой как лепесток магнолии кожи незнакомки. Ее совершенный овал лица обрамляли темно-коричневые с медным отливом волосы, собраные в изысканную прическу, а гладкий мраморный лоб, тонкий прямой нос и чуственные пухлые губы поразили ребенка своей гармоничной красотой. Большие черные глаза женщины, чуть прикрытые длинными густыми ресницами, светились любовью. Анжелика почувствовала, что от нее исходит материнское тепло, в котором девочка так нуждалась, но очнь редко получала от своей матери. Девочка поняла, что незнакомка не причинит ей вреда, и тут же осмелела. - Конечно, самое красивое! - протянув ручку к сладостям, улыбнулась она. - Потому что это мое имя – Анжелика, Анжелика де Сансе. Луиза смотрела на ребенка, не отрывая взгляда. Она сама не могла понять, почему ее так тянет к этому маленькому созданию. Ей хотелось снова заключить девочку в свои объятия и крепко прижать к себе. - Анжелика, как ангел - еле слышно повторила женщина, обращаясь как-будто к самой себе. - А еще, нянюшка говорит, что мои глаза - цвета дягиля, и что я настоящая фея, - продолжала Анжелика, во всю жуя предложенную ей сладость. Она уже совсем без опаски смотрела на иностранных гостей. - А на самом деле я маркиза, - гордо тряхнув головкой, сказала девочка. - Маркиза? - удивленно и не без улыбки вмешался в разговор мужчина. Ему начинала нравиться эта девчушка, которая из испуганного зверька быстро превратилась в дерзкую лисичку. К тому же, он успел заметить, как переменилась его жена, и хотел найти этому объяснение. - Да, маркиза ангелов, - продолжала девочка, вся перепачканная сладким дягилем. - И как же Вы, позвольте узнать, стали маркизой? - шутливо спросил мужчина. Анжелика вскинула на него удивленный взгляд, словно он задавал очевидный и глупый вопрос: - Я вышла замуж за маркиза! После этих слов Луиза весело рассмеялась и нежно погладила девочку по голове. Услышав смех жены, Анджело вздрогнул и бросил на нее полный радостного изумления взгляд. Он очень давно не слышал, как она смеется. Мужчина не мог оторвать глаз от ласкового взгляда жены, обращенного к ребенку. От взгляда, полного любви и нежности. Как удалось этой маленькой девочке, встретившейся им в лесу, заставить его Луизу вновь стать самой собой? Постепенно усиливавшийся дождь словно вывел его из забытья. - Ну что, маркиза, Вы покажете нам дорогу до вашего дома? - шутливо поклонившись спросил мужчина. - Нам пора спешить, если мы не хотим промокнуть до нитки. Давайте я посажу Вас к себе в седло. - Нет, - остранила его Луиза. - Она поедет со мной. Протянув руки к ребенку и усадив ее перед собой, женщина крепко прижала Анжелику к себе и нежно улыбнулась. Супруги отправились в Монтелу, следуя указаниям девочки. - А я знаю, что вы не отсюда, - хитро прищурив глазки, отметила Анжелика. - Я слышала, как вы разговаривали на другом языке. - Да, ты права, моя хорошая, - ласково ответила Луиза. - Мы приехали из Италии, из города под названием Рим. - А это далеко? - Да, это довольно далеко. - А Вы взяли с собой своих деток? Папа всегда берет меня с собой, когда едет на прогулку или в гости к управляющему сеньору Молину. Женщина немного помолчала, а потом спокойно ответила: - У нас нет деток. Были,...но теперь нет. - Почему? - простодушно допытывалась девочка. - Они очень сильно заболели и потом...умерли, - дрожащим голосом закончила Луиза. Вдали уже показался замок и Анжелика наконец-то расслабилась. Она очень устала, после всего произошедшего и буквально проваливалась в сон. Положив голову на грудь Луизе, она обняла ее за талию, и закрыла глаза. - А ты была бы хорошей мамой. Ты очень красивая, добрая и еще у тебя всегда есть сладости, - почти в полудреме пробормотала девочка. - Будь ты моей мамой, я бы тебя любила... И маленькая золотая головка ребенка запрокинулась в глубоком сне. Луиза крепко прижала девочку к себе и на миг зажмурилась. Анджело, ехавший рядом, видел как его жена старается сдержать слезы, и не стал докучать ей беседой. Он знал, что в такие моменты ее нужно оставить наедине с самой собой. Вдруг мужчина услышал, как она тихо запела. Это была колыбельная, которую Луиза сочинила для их сыновей и не пела вот уже 3 года. Так они ехали до самого замка: спящая Анжелика, теплым комочком прижавшаяся к груди Луизы; плачущая женщина, вновь обретавшая себя, и изумленный мужчина, боявшийся помешать происходящему на его глазах чуду... *** Дождь лил как из ведра, будто желая поскорей загнать путников в укрытие. Подъезжая к замку, они уже успели промокнуть до нитки и, вверив конюху своих лошадей, поспешно пошли к двери. Луиза продолжала держать спящую Анжелику, укрывая от ливня под плащом. На их стук дверь открыл старый солдат с пикой в руках. Несколько секунд Гийом Люцен в замешательстве смотрел на нежданных гостей, но увидев на руках женщины спящую девочку, тут же спохватился. - Проходите, проходите, скорее же. Фантина, где ты? Живее сюда, черт бы тебя побрал. Служанка быстро прибежала на шум и, заметив Анжелику, всплеснула руками: - Птичка моя, жива! Благодарю тебя, господи! И тебя, святая Радегонда! И тебя, святой Илер! Благодарю вас всех! Кормилица страстно обняла девочку, но та подняла маленькую ручку и спросонья воскликнула: - Хватит няня! У меня такой замечательный сон! - Моя птичка, вся промокла! Сейчас мы тебя помоем и согреем. Фантина приказала Гийому проводить гостей в гостиную, а сама с ребенком на руках бросилась на кухню. Ожидая хозяина дома, гости сняли промокшие плащи и присели на старенькую потертую софу напротив камина. Луиза осматривала комнату, в которой пламя очага и три свечи не могли до конца рассеять густую темень, веками накапливавшуюся под высокими старинными сводами. Пока они шли по темным галереям замка, она успела заметить скудную обстановку особняка, которая, вероятно, почти вся была распродана последними поколениями баронов. Вывел ее из раздумий вошедший в комнату мужчина в сопровождении женщины и девочки. Он низко поколнился гостям, а женщина предложила бокал теплого вина. - Я, барон Арман де Сансе де Монтелу, - представился хозяин. - А это моя жена Аделин и моя старшая дочь Ортанс. У госпожи баронессы было доброе, обветренное от деревенского воздуха лицо, преждевременно увядшее от многочисленных родов. Она была одета в серое саржевое платье, а голову ее прикрывал платок из черной шерсти. Луиза отметила, что баронесса снова ожидала ребенка и выглядела очень уставшей. Страшая дочь барона показалась женщине некрасивой. Резкие черты лица, острый нос, холодный взгляд, высокая и очень худая - она совсем не была похожа на свою прекрасную маленькую сестру. Любезно улыбаясь, гость представил себя и свою жену: - Я - Анджело Бельози, князь Спадо, герцог Сан-Марио ди Феличес, а это моя жена – Луиза. Мы заблудились в лесу и совсем было отчаялись, как вдруг ваша очаровательная дочь буквально выкатилась перед нами на дорогу. Глядя на недоумевающие лица барона и баронессы, Анджело улыбнулся и рассказал им о недавном происшествии. Он поспешил заверить родителей в том, что с девочкой все в порядке, и они доставили ее домой целой и невридимой. Ошеломленный от услышанного барон бросился целовать руки княгини, а баронесса, не переставая, благодарила молодого князя.
княгиня Спадо: Подскажите пожалуйста нескольких)))
Nastia: ну я идеи подавала но фанфики не писала
List: Bella пишет: Ponza- очень красивый остров с населением, с нереально кристальной водой и красивейшими пляжами. Там, кстати, пару наших землячек живут... О! Значит - стоит собирать на отпуск там? Nastia пишет: ну я идеи подавала но фанфики не писала А я - ни идей, ни фанфиков... Но если что - я могу орфографию смотреть и "повторы" отслеживать
княгиня Спадо: Глава 3. Машкуль Холодный мартовский ветер бушевал на улице, капли дождя уныло стучали по оконным стеклам великолепного семейного палаццо семьи Спадо. Этим дождливым днем все семейство собралось в спальне княгини Луизы проводить её в последний путь. Кардинал Джузеппе, бросив все церковные дела Ватикана, находился вместе с братом у постели умирающей золовки. Несчастная женщина вся горела, непрестанный бред изредка сменялся короткими минутами просветления и тогда она узнавала стоящих рядом мужа и брата, державших её руки. Спальню освещало множество свечей в литых подсвечниках, в коридоре перед дверями столпились слуги, испуганно смотревшие на убитых горем хозяев. Молодой священник, склонившийся над постелью умирающей, читал привычные молитвы. Неожиданно умирающая княгиня, из последних сил крепко схватив белое бархатное покрывало с красной атласной отделкой, приподнялась на кровати и шепотом попросила, обращаясь к Анжело: - Анжелика... приведите, мне Анжелику… я хочу благословить её,- на время женщина затихла, видимо собирая последние силы для прощания с любимой и единственной дочерью. Находившийся в прострации князь ничего не видящими глазами смотрел на жену, не в силах поверить, что она покидает его, ему не хватило сил исполнить просьбу умирающей, поэтому кардинал Джузеппе, повернувшись к толпившимся в коридоре слугам, властно приказал: -Немедленно приведите сюда мою племянницу,- итальянец снова повернулся к постели Луизы и нежно прошептал: – Поберегите силы, сестра моя, не утомляйте себя,- положив руку на холодные пальцы женщины, кардинал Спадо успокаивал умирающую. Стройная испанка быстро бежала по длинным коридорам княжеского палаццо, спеша исполнить приказ кардинала. Подбежав к великолепным дубовым дверям, горничная без стука ворвалась в спальню княжны. Анжелика, дремавшая возле камина, вздрогнула и, открыв глаза, заметила Долорес. Девушка недовольно нахмурилась: -- Прошу прощения, ваше сиятельство!- испанка присела в реверансе - Ваш дядя князь Джузеппе послал меня за вами по просьбе вашей матушки, - пояснила она, опустив голову. Быстро поднявшись, княжна Анжелика поправила прическу, но пальцы путались, не желая повиноваться. - Позвольте помочь, ваше сиятельство,- робко сказала испанка, ловко собирая роскошные густые волосы Анжелики гребнем с жемчугом, закончив с прической, Долорес разгладила мятую шелковую юбку платья. Приведя себя в более приличный вид, Анжелика бегом направилась в спальню матери, находившуюся неподалеку от её спальни. Анжелика, несмотря на тугой корсет, бежала очень быстро, желая успеть попрощаться с горячо любимой матушкой, которая своим примером вдохновляла её, всегда поддерживала, была первым другом и нежной наставницей, а теперь она уходит. Внезапно казавшаяся такой короткой дорога к спальне матери стала словно в два раза длиннее и уставшая Анжелика остановилась посреди коридор, давая волю горьким слёзам. Она плакала тихо, чтобы никто не слышал и не видел её печали, она не хотела быть слабой сейчас, когда больше всего должна была быть очень сильной, но как она не пыталась, ей не удавалось взять себя в руки. Решительно тряхнув копной волос, девушка крепко стиснула зубы, решительно зашагав в направлении материнской спальни. Увидев юную княжну, толпа перед дверьми расступилась, давая ей пройти. Одетая в простое домашнее платье, девушка бросилась к кровати матери и упала перед ней на колени, взяв её за руку, она нежно коснулась губами пальцев матери, желая навсегда запомнить их нежность. Заметив любимую дочь, Луиза нежно улыбнулась, из последних сил она обняла Анжелику за шею, ближе наклоняя голову к своим губам: - Анжелика, ты стала такой взрослой, превратилась в девушку! Я горжусь тобой, милая,- княгиня слабо пожала руку Анжелики, выражая свое полное одобрение. Переведя дыхание, больная продолжила: - Доченька, ты единственная надежда нашего рода, после нас с отцом на твои хрупкие плечи ляжет забота о продолжении нашего славного рода, процветании твоих земель и подданных. Ты всегда должна быть справедливой, смелой, сильной, благородной в своих действиях и поступках. Всегда помни, что ты - Анжелика Бельйози княгиня Спадо, герцогиня Сан- Марио ди Феличе, и никому не под силу поставить тебя на колени или сломить твой гордый дух. Пообещай мне, что будешь достойной наследницей,- сурово потребовала Луиза, откинувшись на подушки. Анжелика сквозь набежавшие на глаза слёзы смотрела на преобразившееся лицо матери, освещенное изнутри неповторимой духовной красотой, напоминавшей сейчас ангела, посланного небесами. Едва договорив, княгиня Луиза ослабла, её рука больше не сжимала руки мужа и дочери, а лицо приобрело спокойное, умиротворенное выражение. Княжна продолжала стоять на коленях, сжимая руку женщины- она словно окаменела, перестав чувствовать и воспринимать действительность. Сейчас ей как никогда хотелось умереть и воссоединиться с горячо любимой мамой, но ей нужно было жить и выполнить предсмертную волю той, которая сейчас так покойно лежала перед ней прекрасная в своем вечном сне. Незаметно вытерев тыльной стороной руки набежавшие на глаза слёзы, княжна уверенно покачала головой: - Обещаю вам, мама, я всегда буду помнить ваши слова,- закрыв лицо руками, Анжелика горько зарыдала, не скрывая своих истинных чувств. Дядя Джузеппе положил руку ей на плечо, призывая обратить на него внимание: - Держись, девочка моя, Господь не посылает нам больше горя, чем мы можем вынести. Сейчас как никогда ты должна быть сильной и стать опорой своему отцу, как и просила твоя дорогая матушка, а теперь пойдем, я проведу тебя в комнату, больше тебе не стоит здесь находиться,- решительно заявил кардинал, поднимая обессиленную от горя и пролитых слёз племянницу. Она не помнила, как дядя вел её по коридору в комнату, как укладывал спать, уговаривая уснуть, но очень скоро Анжелика погрузилась в тяжелый беспокойный сон, наполненный картинами из прошлого. Тем временем князь Анжело и его брат князь Джузеппе сидели в библиотеке возле ярко пылавшего камина: - Джузеппе, я хочу, чтобы на время траура Анжелика вернулась во Францию и прошу тебя немедленно заняться всем необходимым для путешествия,- устало прикрыв глаза, попросил он брата. - Ты уверен, что принимаешь правильное решение, отрывая Анжелику от еще не остывшего тела матери? – вопросительно изогнув бровь, спросил кардинал, наблюдая за суровым лицом младшего брата. Тяжело вздохнув, вдовец тихо произнес: - Да. Мне тяжело видеть, как страдает дочь, поэтому будет лучше, если она некоторое время проведет на родине ее матери. К тому же, она давно не видела своих родных, возможно с ними ей будет легче пережить горе. А теперь, пожалуйста, распорядись начать приготовления к отъезду моей дочери. Не хочу, что бы она видела весь этот ужас,- тихим нетвердым голос попросил мужчина, погружаясь в безграничную пучину отчаяния и скорби. *** По старой римской дороге медленно тряслась роскошная карета с золотым гербом на дверцах, за которой плелась повозка с дорожной ме6елью. За каретой ехала конная стража из 20 человек, вооруженные до зубов воины с предельным вниманием осматривали округу, ведь на их плечах лежала ответственность за безопасность самой княжны Спадо. Анжелика, выглянув из окошка кареты, с любопытством рассматривала пейзаж и нетерпеливо вглядывалась вдаль, желая уловить очертания замка Монтелу. Ничего не увидев, девушка разочарованно вздохнула, опустила шторку, закрывавшую окно, и опять откинулась на подушки, изнывая от жары и скуки. Молодая камеристка, одетая в простое дорожное платье, подсела ближе к хозяйке и оживленно защебетала: - Не волнуйтесь, Анжелика, Ваши родители будут рады Вам, - заверила Серафима девочку и пожала ей руку в знак поддержки. Синьора еще крепче сжала руку своей подруги и горничной, когда, приподняв занавесь, увидела, как карета пронеслась по старому подъемному мосту и остановилась во дворе серого замшелого замка. Мысленно подбадривая себя, девушка вышла из кареты, оглянулась по сторонам в поисках того, кто проведет её сквозь толпу любопытных слуг, всем своим видом напоминавшим ей крестьян. Все они с открытыми ртами рассматривали её простенькое дорожное платье и дорогие украшения. Неожиданно вся толпа расступилась, пропуская вперед одетого в старый черный видавший лучшие времена костюм, в некогда черных как вороново крыло волосах и узкой треугольной бородке теперь серебрилась седина, обычно озабоченное выражение лица сменилось нежной приветливой улыбой: - Добро пожаловать дочь моя! Очень рад твоему визиту пусть и при таких печальных обстоятельствах, - барон Арман простодушно обнял золотоволосую девушку и, поцеловав в щеку, повел её в замок, где в продуваемой всеми ветрами гостинной собралось все семейство де Сансе. Тетя Жанна и тетя Пюльшери оторвались от вечного вышивания, Ортанс приоделась в серое платье, заказанное ради такого случая у лучшего суконщика в Ниоре, а младшие дети кучкой толпились вокруг нее, вытаращив от удивления глазенки. Пройдя по старой галерее с потертыми от времени, источенными молью гобеленами, Анжелика оказалась в не менее бедно обставленной гостинной, вся обстановка которой состояла из нескольких кресел с вытертой обивкой, пары таких же диванов и маленького зеркала в самом углу комнаты. Осторожно ступая в своих изысканных туфельках по выщербленным плитам пола, гордо вскинув голову, вошла в комнату, сияя приветливой, но немножко смущенной улыбкой, адресованной всем собравшимся. В гостиной повисло неловкое молчание, но барон Арман спас ситуацию: - Анжелика, знакомься: это твоя сестра Ортанс, - жестом он указал на круглолицую с тяжелыми чертами лица девушку, одетую в платье монастырской послушницы, когда её представили, Ортанс присела в глубоком почтительном реверансе: – А это Мари - Аньес, Альбер и Жан- Мари, - поочередно представлял детей барон де Сансе и в его голосе проскользнула нескрываемая гордость за всех своих детей. Теперь он подвел девочку к двум невзрачным пожилым женщинам, одетым в одинаковые темные платья, с вышивкой в руках: - Знакомься: твои тетушки Жанна и Пюльшери, - представил старушек отец семейства. Анжелика вежливо присела в поклоне, продолжая хранить молчание с момента приезда. Казалось, что только сейчас барон Арман заметил усталость гостьи, смущенно улыбнувшись, он жестом подозвал старшую дочь и шепотом велел проводить Анжелику в приготовленную ей комнату. Скорчив слащавую мину, девушка недовольно поджала свои тонкие губы, приглашая иностранку следовать за ней. Поднимаясь по старой лестнице наверх, девушка отчетливо слышала гул собственных шагов в пустых коридорах, наконец они остановились перед приоткрытой дверью, за которой отчетливо были слышны шаги Серафимы, хлопотавшей над ванной для своей синьоры. Благодарно кивнув Ортанс, Анжелика исчезла за дверью спальни, где к её приходу горничная с помощью двух девушек и нескольких слуг, присланных 6аронессой, успели расстелить мягкий персидский ковер серого цвета, поставили привезенные из дома кресла с резными подлокотниками, напоминавшее со6ой трон, рядом поставили специальный маленький столик, в центре когда-то пустой спальни поставили кровать из темного дерева, которую тут же Серафима привела в приличный вид: положила мягкий пуховый матрац, застелила постельное 6елье, сверху покрыла 6елым 6архатным покрывалом и украсила несколькими декоративными подушками. Также на окна повесили воздушные занавески и портьеры, которые создали в комнате ощущение прохлады. Когда все 6ыло закончено, Серафима поспешила помочь княжне освободиться от запыленного дорожного платья, распустила густые волосы госпожи по плечам. Освежившись в теплой воде, Анжелика скользнула в мягкую батистовую ночную рубашку, борясь с навалившейся усталостью, она из последних сил добрела до кровати и не успела голова коснуться подушки, как её сморил сон. Вынув из кованого сундука плед, горничная укрыла им спящую госпожу, а сама принялась тихо разбирать привезенные платья. Её заботы прервал громкий тяжелый стук в дверь. Вздрогнув от испуга, итальянка поспешно открыла дверь, не желая будить госпожу столь громкими звуками на пороге, она увидела двух деревенского вида мальчишек, пришедших за водой. Выпроводив незванных гостей, девушка, словно страж, устроилась рядом с Анжеликой на кровати, твердо решив не отходить от юной хозяйки, подобно Церберу охраняя её сон. Проспала Анжелика всего пару часов, её до сих пор мучили кошмары, даже сон не приносил желанного облегчения и умиротворения, даже во сне душу её терзала адская боль потери. Тоска по матери каждый день мучила её, тягостное ощущение пустоты только росло в душе, но она прекрасно понимала, что дома ей гораздо сложнее было бы пережить горе, чем здесь, в этом забытом Богом крае болот и лесов, куда её отправил отец, дабы она немного пришла в себя. Нащупав рукой золотой медальон с вложенным в него портретом княгини, Анжелика, раскрыла его и долго любовалась, непрестанно воскрешая в памяти образ матери таким, каким она навсегда запомнила её. Устав лежать, она поднялась с постели, решительно отбросив мягкий плед, которым её накрыла заботливая Серафима, взяв позолоченный колокольчик, девушка позвонила, и мягкий звон эхом прокатился по комнате. Через несколько минут дверь распахнулась, пропуская горничную в аккуратном белом чепчике с кружевной отделкой: - Помоги мне одеться и приготовь подарки, которые я приготовила для всех, - приказала Анжелика, убирая прядь волос, упавшую ей на глаза. Итальянка быстро принесла черное шелковое платье со стоячим воротником, на рукавах вместо привычного белого кружева черные атласные банты служили единственным украшением траурного наряда, из украшений девочка предпочла только скромные серьги из оникса и такое же кольцо. Завершив свой туалет, она спустилась в холодную гостиную, где сейчас находилась вся семья за исключением только младших её отпрысков, резвившихся на улице. Увидев стоявшую в дверях дочь, барон просиял счастливой и одновременно довольной улыбкой: - А, дитя мое, проходите, не смущайтесь, - радушно пригласил её барон, жестом указывая на кресло напротив своего. Без раздумий княжна присела в вытертое кресло напротив барона. Она даже не знала, о чем говорить с этими чужими ей людьми, которых она практически не помнила, ведь все они сохранились в памяти только размытыми, почти вытертыми, нечеткими воспоминаниями. Поборов робость, она вежливо сказала: - Благодарю, барон, за ваше гостеприимство, - мягким нежным голосом с присущей итальянцам певучестью сказала Анжелика, опуская глаза, чтобы ни видеть выражение лица почтенного барона, донельзя удивленного холодным тоном собственной дочери. Её величественная осанка, манеры, взгляд, дорогое платье- ничего больше не напоминало в ней ту маленькую испуганную девочку, которой она уехала из отчего замка. Теперь перед ним была абсолютно чужая им девочка, принадлежащая иному миру и иным людям. Шокированный мужчина первые минуты молчал, а когда пришел в себя, смог только кивнуть. Откинувшись на спинку кресла, он погрузился в воспоминания и предался запоздалым мукам совести. Пламя камина полностью заняло собой все внимание девочки, она так глубоко ушла в свои мысли, что даже не сразу услышала, что её зовут, отвернувшись от огня, Анжелика снова сосредоточила внимание на бароне: - Простите, что вы сказали? - переспросила она, невинно хлопая длинными ресницами и устремляя на собеседника отрешенный взгляд своих прекрасных, холодных как бушующее море, глаз. - Прими мои со6олезнования дорогая, эта потеря нас сильно расстроила! Да 6удет земля ей пухом!- набожно перекрестился Арман де Сансе - Благодарю мсье, мама долго 6олела, а теперь она умерла, оставив нас,- Анжелика батистовым платочком вытерла набежавшие на глаза слёзы, боль острой иглой пронзила сердце девочки, от чего едва зарубцевавшаяся сердечная рана снова обильно кровоточила, причиняя невыносимую боль. В комнате повисло напряженное молчание, нарушаемое беготней слуг, накрывавших стол к ужину, и треском дров в камине. Барон понимал, что задел больную тему, но как теперь сгладить неловкий момент он не знал, поскольку сейчас перед ним сидела совершенно чужая девочка с холодным бледным от напряжения лицом, так непохожая на ту веселую, живую маленькую болтушку, какой она осталась в его памяти. Ужин в этот день в семье де Сансе прошел необычно весело и оживленно, младшие дети наперебой рассказывали сестре о своих приключениях, перебивая один другого. Стараясь не обидеть никого, Анжелика внимательно выслушивала каждого, искренне смеялась над детскими шалостями и рассказывала им о своих приключениях. Когда вся семья собралась в гостиной, их внимание привлекли большие кованые сундуки с тяжелыми замками, стоявшие посреди комнаты. Увидев их, Анжелика улыбнулась, представляя счастливые лица малышей, сжимающих в руках свои подарки, от чего на душе у нее просветлело, а в голове мелькнула мысль о том, как бы сейчас гордилась ей мама, называвшая благотворительность прямым долгом настоящей княгини. Жестом княжна велела горничной открыть первый сундук, доверху наполненный детскими игрушками: - Берите, это для вас! Ну же, не смущайтесь!- сказала девочка, подталкивая оробевших от восхищения детей к сундуку. Вместе с игрушками дети исчезли наверху, оставив взрослых в полном недоумении. В других сундуках лежали украшения, платья, и многое другое, что предназначалось обитателям Монтелу, и раздавала она подарки спокойно и вежливо улыбаясь в ответ на слова благодарности, звучавшие в её адрес от каждого. Завершив церемонию, она извинилась и, сославшись на усталость, поднялась в свою комнату. *** С каждым днем Анжелика больше и больше начинала понимать такой необычный, загадочный край болот, окрестные леса которого если верить местным жителям населяли всякие немыслимые чудовища и феи. Она сжилась с этим миром, где волшебство и трагедии переплетались. Он нравился ей, и она научилась не бояться его, в волшебном мире легенд она находила необходимые ей мир, силу. С самого раннего утра девочка убегала с распущенными волосами, одетая в темное платье, она долго гуляла по окрестностям, дышала полной грудью свежим напоенным ароматами воздухом, слушала пение птиц. Одним теплым июньским днем Анжелика решила спуститься на кухню понаблюдать за приготовлением обеда по просьбе баронессы де Сансе. Спустившись по лестнице, девочка легкой, неслышной походкой вошла в святилище Фантины Лозье в тот момент, когда стайка испуганных малышей с ложками в руках слушали очередную страшную историю. Вначале герцогиня решила подняться в свою комнату и написать письмо отцу, но передумала - внезапное любопытство вынудило её прислушаться к словам кормилицы. Помешивая ложкой в котле какое-то варево, женщина таинственным голосом рассказывала историю о Жиле де Рец. Присев на табурет у двери, девочка подперла рукой подбородок, жадно вслушивалась, в жуткую историю, не пропуская ни малейшей детали, она уже представляла, как опишет все это в письме отцу. Любившему старинные предания прошлого князю такая история придется по вкусу, решила малышка и невольная полная нежности улыбка тронула губы. Заинтересованная рассказом, Анжелика живо представляла барона в темном балахоне алхимика, распростертого на коленях перед алтарем с возложенной на него кровавой жертвой. Эта картина казалась ей такой живой и полной мистической притягательности, что тоненький голосок перепуганной Мари-Аньес не сразу донесся до её сознания: - Нянюшка, - спросила девочка, - для чего Жиль де Рец убивал столько детей? - Все это козни дьявола, моя девочка. Жиль де Рец, людоед из Машкуля, хотел стать самым могущественным сеньором среди всех. В его замке было полно всяких колб, склянок и горшков с красным варевом, а над ними клубились зловонные пары. Дьявол требовал себе в жертву сердца маленьких детей. Вот почему Жиль де Рец убивал. Потрясенные матери с ужасом смотрели на черную башню Машкуля, вокруг которой всегда стаями кружилось воронье - столько трупов невинных младенцев было в подземельях замка. - И он их всех съедал? - спросила дрожащим голосом Мадлен, маленькая сестренка Анжелики. - Нет, всех просто не смог бы, - ответила кормилица. Склонившись над котлом, она некоторое время молча, помешивала заправленный салом суп из капусты. Испуганные дети, молча, быстро глотали свой обед и их огромные от страха глаза сверкали от ужаса. - Он поступал еще хуже, - снова заговорила кормилица, и в голосе ее зазвучал гнев. - Сперва требовал, чтобы младенца - девочку или мальчика - привели к нему. Испуганный малыш кричал, звал свою мать, а сеньор, развалившись на кровати, наслаждался его ужасом. Затем приказывал подвесить дитя у стены на специальном приспособлении вроде виселицы, которое сжимало бедняжке грудь и шею, душило его, но не до смерти. Малютка бился, словно придушенный цыпленок, потом начинал хрипеть, глаза несчастного вылезали из орбит, он весь синел. И в огромном зале слышались лишь хохот жестоких мучителей да стоны их маленькой жертвы. Наконец Жиль де Рец давал знак снять ребенка, сажал его к себе на колени, прижимал лобик бедненького ангелочка к своей груди и нежно успокаивал. "Ничего, ничего страшного, - говорил он. - Нам просто хотелось немного поразвлечься, но теперь уже все кончено. Теперь у тебя будут конфетки, чудесная пуховая постелька, шелковый костюмчик, как у маленького пажа..." Малыш затихал. Его наполненные слезами глазки начинали светиться радостью. И вот тут-то сеньор неожиданно всаживал ему в шейку свой кинжал... А когда он умыкал совсем юных девушек, то творил такие мерзости... - А что он с ними делал? – спросила Мари – Аньес, прожевывая кусок свежего хлеба Но тут вмешался старый Гийом, который сидел у очага и растирал на терке свернутые трубочкой листья табака. - Да помолчите же вы, сумасшедшая старуха! - проворчал он в свою пожелтевшую бороду. - Я солдат, и то от ваших россказней у меня все внутри переворачивается... Толстая Фантина Лозье с живостью обернулась к нему. - Россказни!.. Сразу видно, Гийом Люцен, что вы чужак, совсем чужак в наших краях. А ведь стоит поехать в сторону Нанта, и сразу же наткнешься на проклятый замок Машкуль. Уже двести лет миновало с той поры, как творились эти злодеяния, а люди, проходя мимо, все еще осеняют себя крестом. Но вы не здешний, откуда вам знать о наших предках. - Хороши же ваши предки, если все они такие, как Жиль де Рец! - Жиль де Рец был величайшим злодеем, и кто еще, кроме нас, жителей Пуату, может похвастаться, что и у них был такой вот страшный душегуб. А когда его в Нанте судили и приговорили, он перед смертью раскаялся и попросил прощения у бога, и все матери, чьих детей он мучил и съел, все они надели по нему траур. - Ну и ну! - воскликнул старый Гийом. - Вот какие мы здесь, в Пуату, люди! Великие во зле и великие в прощении! - Я, конечно, в школу ходила недолго, - продолжала она, - но все, же могу отличить сказки, которыми развлекаются на посиделках, от того, что и впрямь происходило в старину. Жиль де Рец жил на самом деле. И пусть тело его сгнило в нашей земле, но, кто знает, может, душа его и сейчас еще бродит где-нибудь неподалеку от Машкуля,- с видом победителя изрекла, Фантина, уперев руки в бока. Не желая слушать перепалку слуг, никем незамеченная девочка выскользнула, из кухни, придерживая руками длинную черную юбку платья, что бы та не шуршала. Поднимаясь к себе, княжна Спадо решила непременно посетить завтра зловещий Машкуль и поискать призрак его проклятого хозяина. На следующий день Анжелика проснулась раньше обычного, заранее предвкушая удовольствие от прогулки. Радостно улыбаясь, княжна представляла, как сможет пройтись по развалинам старинного замка без охраны, которая всюду сопровождала её, вволю покататься по полям и лесам, наслаждаясь свободой. А если ей очень повезет, то она увидит призрак проклятого барона де Ре. В тот вечер Анжелика была молчаливее обычного, постоянно витала в облаках, не прислушиваясь к общему разговору, в который её так старались втянуть родители, едва дождавшись окончания застолья, девочка извинилась и степенно поднялась в свою комнату, обставленную её собственной мебелью работы миланских мастеров. Серафима, обычно помогавшая юной госпоже приготовиться ко сну, очень удивилась, тому, с какой быстротой девочка уснула, даже не прочитав главу из любимой книги, как делала обычно каждый вечер, но не предала этому особого значения, погасила свечи и закрыла за собой дверь, из потемневшего дерева, перед уходом перекрестив княжну. Утро выдалось на редкость душное для сентября, солнце казалось вот-вот сожжет своими лучами людей, трудившихся на полях, животных и птиц. Горящей жаждой приключений Анжелике это казалось мелочью, которая не сможет остановить её. Потянувшись в постели, девочка поспешно спрыгнула с постели и подбежала к окну, высовывая голову наружу. “Сегодня может быть дождь”-мельком подумала княжна, рассматривая небо, на котором не было и намека на дождь. Одев серую амазонку и шляпу, девочка, отказавшись от предложенного ей завтрака, села на лошадь и умчалась в лес. Прогулка верхом всегда была её любимым занятием, которому она отдавала очень много времени и часто её сопровождала мама, любившая проводить время с дочерью на свежем воздухе. Такие прогулки могли длиться очень долго. Нахлынувшие рекой воспоминания заставили княжну смахнуть подступившие к глазам слёзы боли, но они неудержимым потоком текли из светлых глаз, а вместе с ними и вся та боль, которую Анжелика так долго хранила в самой глубине сердца. Натянув поводья, она остановилась, спрыгнула со своей лошади и привязала её к ближайшему дереву. Княжна, заметив невдалеке поваленное дерево, медленно опустилась на него и заплакала, вздрагивая от рыданий. Слёзы высушили Анжелику, оставив за собой ощущение такой усталости, что ей даже не хватило сил для того, чтобы просто подняться с места, поэтому она так и продолжала сидеть на дереве, погруженная в пучину тоски и неимоверной боли. Из состояния прострации её вывели первые холодные капельки дождя, упавшие на ладони, только в этот момент она почувствовала, как сильно замерзла, устала и проголодалась. Ощущая сильный голод, девочка поспешно встала с дерева, на котором сидела, и побежала к лошади. Заледеневшими пальцами она отвязала поводья и пустилась галопом, желая быстрее добраться до Монтелу. Осмотревшись кругом, Анжелика быстро попробовала вспомнить дорогу, откуда она приехала, но напрасно: все окружающее казалось ей совершенно одинаковым, сливалось в одну сплошную зеленую массу, а дождь только усилился, небо извергало больше и больше воды на промокшую до нитки сеньорину, беспомощно плутавшую по лесу. Сильный порыв ветра сорвал шляпу с головы и, играясь, унес её так быстро, что Анжелика успела только увидеть, как шляпа мелькнула вдалеке. Это еще больше расстроило и без того упавшую духом путешественницу, как неожиданно она увидела проезжающего мимо молодого человека в дорогом черном костюме, украшенном кружевом, одной рукой придерживающего свою широкополую шляпу, от порывов ветра его плечи укрывал плащ. Увидев Анжелику, молодой человек решительно направил лошадь в её сторону: - Что вы здесь делаете в такую погоду, мадемуазель?- снимая шляпу, спросил парень, отвешивая поклон. - Я заблудилась в лесу и уже очень долго ищу выход из леса, а теперь, как видите, еще, и попала в непогоду,- недовольно ответила княжна Спадо, -поправляя выбившийся из прически локон. - Прошу за мной, мадемуазель, мы недалеко от моего замка, там и переждете непогоду!- любезно предложил незнакомец и они вместе исчезли среди листвы.
Nastia: княгиня Спадо Ураааа!! Дождалась Интересно даже очень а Жоффрей будет и какую вы роль ему отведете ? Я так понимаю и Филлип тоже будет ?
княгиня Спадо: Да о6а 6удут и Филиппу не сладко придется уж поверьте у меня на него осо6енные планы)))) Рада что понравилось! Не рахзочаровало продолжение?
Nastia: княгиня Спадо пишет: Да о6а 6удут и Филиппу не сладко придется уж поверьте у меня на него осо6енные планы)))) Рада что понравилось! Не рахзочаровало продолжение? Нет просто неожидан ость стал Филипп . А с кем Анж буде с Жоффрем или Филом кому Вы больше склоняетесь ?
Леди Искренность: Вернули обратно образованной, уверенной в себе и богатой. Сложно будет покорить такую... Я бы на месте Ортанс яду ей подсыпала от зависти, все блага одной достались.
княгиня Спадо: Именно такой я 6ольше всего хотела видеть Анжелику когда читала роман. Сложилось впечатление что она недалекая глупышка, меня покоро6ило от такого так как я предпочитаю умных героинь, ну и тогда зародилась идея этого фанфика. Конечно, так просто Пейраку Анжелика не достанеться я этого не допущу! Nastia пишет: Нет просто неожидан ость стал Филипп . А с кем Анж буде с Жоффрем или Филом кому Вы больше склоняетесь ? Я склоняюсь к графу, но маркиз мне тоже нужен
List: Леди Искренность пишет: Я бы на месте Ортанс яду ей подсыпала от зависти, все блага одной достались Кстати, а Анж в Италии, стране ядов не учили по миллиграмму в день принимать? Ну, на всякий пожарный? Читать об Анж "княжка" очень весело. Ортанс в монастырь собралась или это просто платье серое? княгиня Спадо пишет: Да о6а 6удут и Филиппу не сладко придется уж поверьте Эх, а Фил еще относительно юн и относительно романтичен? Я помню, в новой версии, когда он в Монтелу приехал, то даже в фей верил. А потом суровый быт обветшалого замка эту веру развенчал, как бывает с мужчинами . Да и Анж тогда была помладше и не умывалась. А теперь - молодая, красивая, шляпа с пером, языки знает. княгиня Спадо, интересно получается, почти отношения равных, на мой взгляд.
княгиня Спадо: Так не выпытуйте сюжет это тайна. Пока что филя 6удет относительно милым, а там увидим! Рада что понравилось, мы старались в 6этой. На данный момент есть заготовка для 4 главы за которую немедленно возьмусь
Nastia: княгиня Спадо пишет: Я склоняюсь к графу, но маркиз мне тоже нужен Это хорошо что Жоффрею успокоили. Но интрига так интрига аж интересно
Nastia: княгиня Спадо пишет: Так не выпытуйте сюжет это тайна. Пока что филя 6удет относительно милым, а там увидим! Рада что понравилось, мы старались в 6этой. На данный момент есть заготовка для 4 главы за которую немедленно возьмусь Так давайте и нам к чайку или к кофейку главушку ))) ИНТРИГААААААААААА
княгиня Спадо: Терпение друзья мои!!! Очень постараюсь скорее порадовать вас всех
Nastia: княгиня Спадо пишет: Терпение друзья мои!!! Очень постараюсь скорее порадовать вас всех
полная версия страницы