Форум » Творчество читателей » Фантазия на тему возвращения Жоффрея и Анжелики во Францию » Ответить
Фантазия на тему возвращения Жоффрея и Анжелики во Францию
EvedeGeneve: Свой фанфик я написала до того, как был написан прекрасный фанфик Violeta на ту же тему. Если бы прочитала его раньше, то, наверное, ничего писать не стала бы. Выкладывала его на borda, но там не было ни одного комментария. Выкладываю его также здесь, может, кого-нибудь заинтересует. После всех испытаний долгого пути, ступая на землю Франции в порту Нанта, Анжелика не могла думать ни о чём другом, кроме как о том, теперь наконец приближающемся миге, когда сможет броситься в объятия мужа и, укрывшись в них, снять с себя груз тягот, пережитых вдали от него. Она не ждала, что Жоффрей встретит её на берегу. Он послал доверенного, одного из коммерсантов Нанта, которому поручил доставить её в Париж. Дорога прошла, словно во сне, в мечтах о его руках, властных и волшебных, о его губах, которые лишь одни умели приоткрыть перед ней самые сокровенные тайны чувственности, о его глазах, глядящих на неё с любовью и лукавством... Но в Париже, когда она, дрожа от нетерпения, входила в Отель дю Ботрей, в любой момент ожидая увидеть его статную высокую фигуру и не находя его глазами, нехорошее предчувствие вдруг больно кольнуло её в сердце, и волна страха сразу же затопила всё её существо. Управляющий, почтительно поприветствовавший её, ничего не знал о местонахождении графа. В начале весны, когда дела, требующие его присутствия при Дворе, были улажены, граф де Пейрак отбыл в Тулузу. «Сентиментальное путешествие к местам розовой юности», сказал он себе с кривой усмешкой, осматривая розовые стены Дворца Веселой Науки, за годы его скитаний принявшего весьма невеселый вид. Граф не испытывал горечи при виде запустения, царившего в его некогда роскошных владениях. Да, король забрал богатство и имя, украл пятнадцать лет жизни с любимой, да, были пытки, немощь, бессилие, но были и приключения и свобода, и в конце концов он сумел выйти победителем из всех испытаний, выпавших на его долю. Даже женщина, которую отняли у него, через пятнадцать лет разлуки пронесла тоску по его ласкам, и никакой блеск Версаля, никакие соблазны не смогли затмить в её памяти воспоминания о нём. При мысли об Анжелике, он опять, как много раз за последнее время, гневно стиснул зубы. При дворе о ней ходили самые разные слухи. Он считал себя достаточно искушенным в дворцовых сплетнях и интригах, а особенно же раз и навсегда исцеленным от ревности годами, прожитыми вместе с ней в суровых условиях Нового Света, где она показала себя достойной спутницей и верной подругой, но яд сомнения уже снова разъедал его душу. «И ведь даже тогда был Патюрель», сказал он себе, «А потом в Квебеке под самым моим носом был тот осёл де Бардань. Я не должен был ничего прощать ей». Он стиснул зубы, вспоминая, каким ехидным тоном, как о чем-то всем известном, Виль д'Эврэ говорил о её неверности с посланником короля в Квебеке, «Графиня пожалела этого беднягу», сказал он, подмигивая Пейраку как заговорщику, явно полагая, что тому обо всем известно. При одном воспоминании об этом графа вновь охватила такая ярость, что слуга, показывающий ему замок, увидев выражение его лица, в страхе отшатнулся от него. При дворе говорили о её связи – в числе многих других – с лейтенантом полиции, и Пейрак вспомнил, каких усилий ему стоило совладать с собой при встрече с этим Дегре. Другие его соперники были глупы и наивны, даже Патюрель, несмотря на все его внутреннее благородство, а полицейский был тот ещё плут, и насмешливые умные глаза, которыми он смотрел на графа, хотя держался он с преувеличенной обходительностью, вдруг заставили огонь ревности вспыхнуть в крови Пейрака. Легко было быть человеком широких взглядов, снисходительно предоставляющим супруге некоторую свободу, в Квебеке, где каждый её взгляд постоянно убеждал его в нерушимости её любви к нему и где – как ему тогда казалось – память об уроке, преподанном им, была ещё слишком свежа в её памяти, чтобы она осмелилась зайти слишком далеко. Но она осмелилась, и кто знает, была ли измена, о которой он узнал, единственным нарушением супружеской верности. Тогда в Квебеке ему даже хотелось видеть её свободной и фривольной, хотелось, чтобы она кружила голову мужчинам, он готов был закрыть глаза на некоторые вольности… Но сейчас демон ревности нестерпимо терзал его душу. Образ любимой жены, матери его детей, преданной подруги, чаровницы его ночей ускользал от него, рассыпаясь на части, словно треснувшая маска, под которой проступало другое, чужое лицо, двуличной и распутной изменницы. Однажды он уже пережил это. Ему вспомнились слова Виль д’Эврэ о том, что лишь он один способен заставить её страдать. Тогда он испытал пьянящее чувство власти над ней, власти такой большой, что её обладатель может позволить себе не слишком туго натягивать поводья. Но сейчас он уже не был так уверен. Что вообще это значит? Он может заставить её страдать, она тоже может заставить его страдать, одному Дьяволу известно, что до сих пор ей это неплохо удавалось…Он, не умевший ни о чем сожалеть, никогда не оглядывающийся назад, вдруг испытал чувство острого сожаления, что позволил заманить себя в змеиное логово Двора. И прежде всего из-за Анжелики. Вырвавшись из глуши Нового Света, с естественным для красивой женщины удовольствием, она окунется в светскую жизнь, и этот водоворот затянет её. А король? То, чего он не сумел добиться принуждением, он получит, расточая милости. А этого, Пейрак был в этом уверен, он не сможет простить ей никогда. Стараясь успокоиться, Анжелика приводила себя в порядок после дальней дороги. Но, изнемогая от волнения, она не могла избавиться от кошмарных видений: Жоффрей схвачен, брошен в тюрьму вместе с сыновьями, король заманил их в ловушку. Не в силах больше ждать, она решилась поехать в Версаль, чтобы представ перед королем, лично справиться об участи Жоффрея. Но, спускаясь, по ступеням, в большую залу, она вдруг увидела его у входа. - Вы живы, прошептала она, подходя к нему Ему хотелось ударить её, но он склонился к её руке для поцелуя. - Дорогой мой, сказала она, совсем оправившись от страха и бросаясь в его объятья, - Я вижу, Вы уже привыкли к дворцовому этикету? Запах, исходящий от её волос и кожи сразу же опьянил его, и не в силах противиться наваждению, он обнял её. - Слава богу, вы живы, повторяла она, прижавшись к его груди, Я едва не умерла от страха, не застав Вас. Я уже была готова направиться в Версаль на Ваши поиски Жоффрей отстранился и посмотрел на неё. - Вам так не терпится попасть в Версаль? - Нет, удивленно ответила она, По правде говоря, я бы предпочла никуда не выходить из нашей спальни. Версаль страшит меня. - Отчего же? Вы боитесь встретить там слишком много призраков прошлого? Она бросила на него быстрый взгляд, чувствуя, как волна возмущения поднимается в ней. Мужчины! Как они глупы и самолюбивы, даже лучший из них! Нужно было пережить страшную зиму в Вапассу, сберечь от голодной смерти его детей, пересечь океан, чтобы здесь на другом конце света он устроил ей сцену ревности. Он вдруг протянул к ней руку и взял её за подбородок. - Я спрашиваю себя, не был ли я чересчур самонадеян, когда решился привезти Вас. Я хочу, чтобы Вы знали, что я по-прежнему не намерен делить Вас с другими. - Жоффрей, сказала она, чувствуя как обожание, которое она всегда испытывала к нему, уже вновь наполняет всё её сердце, и как всегда уступая его воле, - Любовь моя, ревнуйте меня, стерегите, а лучше вернёмся домой в Вапассу, ведь я хочу принадлежать только Вам. Я всегда хотела только этого. Он пристально посмотрел на Анжелику. И то, что он прочёл в её глазах, растопило в его сердце последние льдинки.
Ответов - 57, стр:
1 2 3 4 All
Мадемуазель Мари: EvedeGeneve пишет: А великий Керз разве не мертв? Мне казалось, что вроде бы с ним что-то случилось после того, как расчистили двор чудес, нет? Паперть будет, точно. А вообще интрига с письмами вам как, не кажется надуманной? Я имела в виду Жанина Деревянного зада, а не того, которого она сама и убила. Если двора чудес не существует, это ведь ещё не означает, что Кёзре или его люди мертвы, согласитесь, чисто теоретически они всё-таки могли бы встретиться)) Насчёт писем..вообще есть такое непонятное ощущение, что они пока немного не к месту. Но всё будет зависеть от дальнейших событий, кто их пишет, зачем... Ждём продолжения!!
EvedeGeneve: На обратном пути Анжелика пребывала в столь задумчивом настроении, что Флоримон оставил попытки разговорить ее. К его удивлению, она заговорила с ним сама: - Флоримон, что говорят о маркизе де Монтеспан при Дворе? Флоримон пожал плечами: - Что она не хочет смотреть правде в глаза. Она лишилась благосклонности короля, но все же не покидает Версаль. Впрочем, король продолжает посещать ее комнаты и любит беседовать с ней, он по-прежнему благоволит детям, которым она ему родила.. - А что говорят о причинах опалы? - Об этом говорят лишь шепотом, так как все боятся навлечь на себя гнев короля. Матушка, вы ведь слышали о деле о ядах? - Да - Ну так вот, когда арестовали колдунью Монвуазен, среди прочих имен тех, кто прибегал к ее услугам, она назвала де Монтеспан. Король был потрясен до глубины души. Тогда и началось его охлаждение к де Монтеспан, но хотя другие головы и летели с плеч, ее король все же не тронул. Флоримон вздохнул и бросил на Анжелику быстрый взгляд: - Матушка, могу ли я быть полностью откровенен с вами? Анжелика согласилась, хотя и не без опаски перед тем, что может сказать сын. - Как раз в то время у короля появилась новая фаворитка. Мы с Кантором видели ее при Дворе и в ней было что-то... напоминающее о вас, матушка. Имя, но не только. Но, конечно, она была далеко не так прекрасна, как вы, - задумчиво добавил Флоримон. - Затем на нее одно за другим обрушились беды: ребенок, которого она родила королю, родился мертвым, а сама она так и не смогла оправиться от болезни. Были получены сведения о том, что ее много раз пытались отравить. Это, по сути, и стало последним гвоздем в крышку гроба привязанности Его Величества к де Монтеспан. Хотя и нет убедительных доказательств о том, что это действительно было дело ее рук, король больше ничего не хотел слышать о де Монтеспан. Анжелика удивленно посмотрела на сына: - Но я не понимаю, к чему тебе потребовались дополнительные предосторожности перед тем, как сообщить мне это. Это все конечно очень интересно, но признаться, многое из того , что ты мне рассказал, было мне уже известно. Флоримон улыбнулся: - Это было лишь вступление. Он продолжал: - В Версале гадали о том, кто же навел полицию на след Монвуазен. Стало известно, что де ля Рейни получил решающие сведения от полицейского высокого чина, Дегре. Вы знаете, мама, что я виделся с ним? - Неужели? - Да и много раз, ему были нужны мои показания и показания Кантора. Я не мог сообщить вам об этом в письме, так как речь шла о деле повышенной секретности. Флоримон помолчал: - Мама, ведь это вы предоставили Дегре те сведения, которые ему были необходимы, чтобы напасть на след отравителей? - О чем ты? Ведь я была тогда в Квебеке! Не воображаешь ли ты, что я являюсь неким серым кардиналом, вершащим судьбы Франции из своей глуши? - нервно рассмеялась Анжелика. - Но ведь с Дегре вас связывают близкие отношения? У меня сохранились смутные воспоминания о нем из детства, да и он сам сказал мне, что качал меня ребенком на коленях. - Я знакома с ним, но что это доказывает? Поняв, что ничего не добьется от матери, Флоримон отступил. - Я лишь хочу сказать, что по Версалю ходили такие слухи. Они, надо думать, дошли и до Мадам де Монтеспан. Теперь когда вы здесь, нам следует остерегаться ее мести. Анжелика подумала о том, что это второе предупреждение такого рода за весьма короткий промежуток времени. В карете воцарилось молчание. Они подъезжали к Отелю дю Ботрей. - Граф де Пейрак у себя? - спросила она у служанки, входя в дом. - Нет, Мадам, граф срочно отбыл в Тулузу. Анжелика была поражена: - Как? Почему так внезапно? Не оставил ли он мне письма? - Нет, ничего, - служанка пожала плечами. - Господин граф лишь сказал, что вынужден срочно уехать. Анжелика почувствовала, как почва уходит у нее из под ног, словно она вновь переживала наяву один из тех кошмаров, годами преследовавших ее по ночам. Где ты, любовь моя? Почему тебя опять нет со мной? Неужели демоны, с неизменным дьявольским упорством пытающиеся отнять нас друг у друга, вновь затеяли свою коварную игру? - Что с вами, матушка? Вы так бледны! - Твой отец не оставил мне никакой записки... - Ну что вы, мама, у отца просто появилось срочное дело. Не нужно беспокоиться! Но несмотря на все уговоры, Анжелика оставалась безутешна.
Анна: EvedeGeneve Интрига закручивается... И опять на самом интересном месте!
EvedeGeneve: Стараюсь!
Мадемуазель Мари: И опять Жоффрей смылся)) это уже входит у него в привычку: оставлять её саму разбираться во всём)) Очень интересно!
Violeta: Мадемуазель Мари пишет: И опять Жоффрей смылся)) это уже входит у него в привычку: оставлять её саму разбираться во всём)) Отрывок замечательный! Отличная идея столкнуть Анж с мадам де Монтеспан!
Тара: EvedeGeneve очень интригующе....с нетерпением жду продолжения
EvedeGeneve: Сама не своя от тревоги, Анжелика не переставала гадать о причине, по которой муж уехал так спешно, да еще и не оставив ей никакой весточки. Сегодня было уже поздно отправляться в путь, но Анжелика отдала распоряжение приготовить лошадей, чтобы выехать в Тулузу утром. - Но если бы отец хотел, чтобы вы следовали за ним, он бы сообщил вам об этом! Анжелика едва сдерживалась, чтобы не показать свое раздражение на мужа перед сыном.Твой отец воображает, что может уехать вот так, даже не объяснившись, к тому же, оставив меня одну, опять одну, как всегда одну, окруженную кознями врагов! Но ведь это твоя вина, сказала она себе, это ведь ты ничего не рассказала ему ни о странных письмах, ни о предупреждении Дегре. Но я не могла рассказать ему о Дегре, разве я могла? Слишком многое она скрыла от него, слишком много тайн осталось в ее прошлом, чтобы можно было позволить вести себя как одна из тех супружеских пар, которые делятся друг с другом каждым пустяком и не держат друг от друга секретов. Разве он сам в последнее время не поощрял в ней некоторую независимость? Она была уверена, что в глубине души он находил притягательным то, что несмотря на годы, прожитые вместе, в ней все еще оставалась загадка, что существовали потайные уголки ее души, куда ему не было доступа. - Вас хотят видеть, Мадам. Анжелика вздрогнула. - В такой час? - Месье очень настойчив. - Душа моя, разве сейчас так уж поздно, я ведь как раз явился к ужину, - послышался знакомый голос. - Какое разочарование! А я-то спешил к вам со всех ног, мечтая о встрече! Помнится, в другое время и в других краях вы были менее склонны к формальностям! - Маркиз де Виль д'Эврэ! - Он самый, моя дорогая! Ах, вы все также очаровательны! Это все же служит какой-никакой компенсацией за то, как подурнел Версаль. Какая ирония судьбы в том, что в Квебеке мы мечтали о блеске Версаля, а добравшись до него, вынуждены сожалеть о тех прелестных балах, которые мы устраивали в нашей маленькой столице! Маркиз говорил без умолку, отвесил шутливый поклон Флоримону, галантно поцеловал ей руку. Ей хотелось сказать ему, что его приход совсем не к стати, заставить его уйти, но это, разумеется, было невозможно. Однако он и сам почувствовал неладное. - Какой страшный удар по самолюбию! Вы мне не рады. Анжелика, я всегда подозревал, что наши чувства не взаимны, но не броситься в объятия старого друга, который, помнится, разделил с вами тяготы борьбы с демоном Акадии, где же ваше сердце? - Он картинно прижал руки к груди. Несмотря на напряжение, владевшее ей, она не могла не рассмеяться. - Полноте, маркиз, я, разумеется, очень рада вас видеть. Но видите ли, граф де Пейрак сегодня неожиданно уехал в Тулузу... - Ах, Анжелика, ангел мой, Версаль не тот, что прежде, Двор неузнаваем, король не похож сам на себя, - продолжал он, понизив голос. - но вы все так же без ума от своего мужа. Это воистину поразительно и...так несправедливо! Однако, спешу принести вам благую весть, может, тогда вы наконец обрадуетесь мне. Я видел вашего мужа в Версале сегодня утром Он немного помолчал, наслаждаясь удивлением Анжелики. - Да, у графа была аудиенция у короля. Он, кажется, хотел знать, будет ли Его Величество нуждаться в его услугах в ближайшее время, так как желал уладить какие-то личные дела в своих владениях. Вы видите, что у вас нет никаких причин для беспокойств. За ужином маркиз был как всегда словоохотлив. Версальские слухи он разбавлял шутками, остротами и ностальгическими воспоминаниями о былом. - Кстати, вы знаете, с кем из старых знакомых вероятно повстречается ваш муж в Аквитании? С четой де Кастель Моржа! Они превратились в одну из тех блистательных пар, вокруг которых крутится светское общество провинции. Подумать только, ведь в Квебеке Мадам де Кастель Моржа была чуть ли не монашенкой! Анжелика почувствовала тошноту, подступающую к горлу, и затем сразу волну гнева, затопившую ее. Неужели это для встречи с Сабиной Жоффрей так срочно отправился в Тулузу? Поэтому он и не оставил ей письма, он не мог и не хотел предоставить ей в качестве объяснения тот простой факт, что он всегда испытывал слабость к этой ненавистной гасконке, влечение, к которой владело им с некоторым постоянством, раз при первой же возможности он помчался на встречу с ней! Разумеется, к чему в таком случае ему было утруждать себя объяснениями с надоевшей супругой, он ведь всегда чувствовал себя абсолютно свободным! Если ему хотелось нарушить супружеский договор, он нарушал его, и не опускался до объяснений! Какое ему было дело до того, как страдала она, любившая его до безумия, только его одного. - В чем дело, Анжелика? Вам не нравится Мадам де Кастель Моржа? Я думал, что в конце-концов вы с ней стали добрыми подругами? Гнев Анжелики вдруг обратился на де Виль Д'Эвре. Ей показалось, что маркиз все это время издевается над ней. Только присутствие Флоримона за столом заставило ее сдержаться. Анжелика твердо решила на следующее утро отправиться в след за мужем.
Violeta: EvedeGeneve пишет: - Маркиз де Виль д'Эврэ! - Он самый, моя дорогая! Ах, вы все также очаровательны! Это все же служит какой-никакой компенсацией за то, как подурнел Версаль. Это просто чудесно! Маркиз прямо как в романе! EvedeGeneve пишет: - Кстати, вы знаете, с кем из старых знакомых вероятно повстречается ваш муж в Аквитании? С четой де Кастель Моржа! Они превратились в одну из тех блистательных пар, вокруг которых крутится светское общество провинции. Подумать только, ведь в Квебеке Мадам де Кастель Моржа была чуть ли не монашенкой! Класс! Вот Анжелика поревнует!
Леди Искренность: Захватывающе, интересен дальнейший ход сюжета. Но вот тема про ревность, что от одного, что от другого для меня нелогична после Квебека и особенно Дороги. Они мудрые зрелые, познавшие друг друга, уверенные в себе и партнере люди. А тут ведут себя точно дети, как сразу после встречи.
EvedeGeneve: Леди Искренность пишет: А мне, честно говоря, не кажется, что Квебек закрыл тему ревности в их отношениях, ведь даже в Реке надежды у Анжелики кольнуло в груди от упоминания Сабины, да и как может быть, чтобы совсем не было ревности, если есть любовь, страсть? Потом, возвращение во Францию - очень большой стресс доя Анж, ее опять фейсом об тейбл в старые не очень приятные воспоминания, возможен эффект "а были ли вообще эти годы в НС или мне это приснилось?".
Леди Искренность: Я и не утверждаю, что закрыл. Я лишь утверждаю, что после Квебека ничто не способно их разлучить, поколебать веру и любовь друг к другу.
полная версия страницы