Форум » Творчество читателей » Тернистый путь к счастью. » Ответить
Тернистый путь к счастью.
Мадемуазель Мари: Фэндом: Голон Анн и Серж «Анжелика» Пэйринг или персонажи: Анжелика/Жоффрей Мой вариант развития событий после нападения солдат на замок дю Плесси. Предупреждения: - Срок мятежа укорочен (с конца лета по весну след. года) - Флоримон никуда не уезжал. - Изнасилования не было, следовательно и Онорины нет. - Курсивом выделены места, взятые из романа. Ненависть на двоих. Всё началась ночью. Самой страшной ночью в её жизни. Орущая солдатня ворвалась в замок дю Плесси. Древние парадные залы стали свидетелями кровавой бойни. Если правда, что стены умеют слышать, то в их памяти навсегда останутся нечеловеческие вопли несчастных гугенотов, с рьяной методичностью уничтожаемых солдатами короля. Анжелика стояла на ступеньках парадной лестницы и стреляла. С непривычки дрожала рука. Пришлось упереться о перила. Далеко не каждая пуля попадала в цель, это злило её. Вдруг грубые руки схватили её и куда-то поволокли. Она отбивалась, кричала, но её крик тонул в общем море страданий. Перед глазами вдруг отчётливо появилась картина из прошлой жизни: таверна "Красная маска", напудренные парики, зловеще ухмыляющиеся над беззащитной женщиной… Если бы у неё тогда было оружие, она бы быстро привела их в чувство. Сейчас в её руке был зажат тяжелый пистолет, и Анжелика со всей силой ударила им в лицо первому из насильников. Тот ошалел от неожиданности и острой боли, отпрянул. В появившимся просвете женщина различила расплывчатые образы Мальбранта и Флоримона, затем стало совсем темно, она потеряла сознание. Когда она пришла в себя, рядом с ней сидел отец де Лесдигю. Анжелика попыталась встать. Руки и всё тело саднило от синяков. - Они успели вовремя, - тихо сказал аббат, помогая ей встать. От одной этой мысли Анжелика почувствовала себя почти хорошо. Она старалась не думать, что было бы с ней, случись всё иначе. - Что с моими детьми? Где Мальбрант и остальные? Аббат покачал головой: - Я не отходил от Вас… Они направились к лестнице. От вида крови мутилось в голове. На ступеньках лестницы они увидели Барбу с ребёнком. Анжелика взяла на руки мальчика и застыла от ужаса, увидев огромную рану у него на шее. Ощущение неотвратимости навалилось на неё. Они всех убили, убили её малыша. Убили, убили…Не разбирая дороги, она шла, шла, как в бреду. Чья-то рука легко опустилась ей на плечо. Это отец де Лесдигю поддерживал её. Ей было всё равно. Аббат, видя, что она не реагирует на его прикосновение, стал тормошить её, указывая на что-то впереди: - Там…мадам, смотрите, Флоримон! Мальчик, пошатываясь и держась за голову, приближался к ним. - Мама, мама, с тобой всё хорошо! Шарль… Анжелика во все глаза смотрела на своего сына, единственного живого ребёнка, который у неё остался. Продолжая держать на руках Шарля-Анри, другой рукой она схватила Флоримона, словно не веря такому чуду, ощупывала, прижимала к себе его трясущееся от горьких рыданий тело. Сама она плакать не могла. Сердце разрывалось от боли, но слёз не было, и от этого было ещё тяжелее. На краю леса уже готовили могилы. Священник почти силой направлял туда Анжелику. Она дрожала, как в лихорадке, и ни за что не хотела отпустить руку Флоримона. - Мы положим молодого маркиза там, - сказал один из могильщиков, указывая на маленькую могилку в стороне от других. – Позднее мы перенесём его в церковь Плесси с почестями. Но сейчас церковь сгорела… Мать сама опустила в землю своего ребёнка. Вспомнился Кантор. Им обоим она так мало уделяла времени. Словно в наказание за это, они так быстро её покинули. Анжелика обернулась назад и заметила, что Флоримон смотрит куда-то вдаль с выражением такой ненависти и беспомощности, что у неё похолодело в груди. В этом взгляде она нашла отражение своих собственных чувств, такой же беспощадной ненависти к варварам, в который раз разрушившим их жизнь. Она вспомнила недавно написанное письмо королю. Каждое слово жгло её. Она презирала себя за слабость, а короля – за то, что он допустил всё это зло, всю эту кровь. - Послушайте, - сказала Анжелика. – Послушайте меня. Её голос стал сильнее, начал вибрировать от эмоций. - Слушайте меня, крестьяне. Солдаты убили последнего из дю Плесси-Белльеров, наследника поместья. Кончился род. Они убили его, убили вашего господина. Крестьяне издали пронзительные крики, женщины заплакали. - Это солдаты короля совершили преступление. Отряды наемников уничтожили ваш урожай, терроризировали всю провинцию. Позволите ли вы продолжаться этим преступлениям? Мы достаточно терпели людей, действующих именем короля. Крестьяне, вы не позволите им покинуть провинцию, не правда ли? Вы должны взять оружие и отомстить за своего господина! Люди услышали её. Начался Большой мятеж Пуату. В лесах Пуату Франция следила за событиями в восставшей провинции. За голову мятежницы Пуату была назначена награда. Но она, как истинная фея, была неуловима. Прошла тяжёлая осень, голодная зима не принесла ясности. Провинция бурлила. Солдаты толпились на подступах, не отваживаясь пока вступать в неизведанные леса. Анжелика научилась обращаться с оружием. Её тёмный силуэт верхом на лошади, появляющийся в разных местах, вселял уверенность и надежду среди измученных крестьян. Но сама Анжелика уже не верила в счастливый исход. Она понимала, что по следу пущена королевская свора, которая рано или поздно уничтожит их всех. Неоднократно женщина пыталась убедить аббата де Лесдигю оставить её, и каждый раз безуспешно. Он не хотел её покидать. Так же, как не хотели этого и верный Мальбрант, и Флино. Короткие стычки с солдатами пока завершались победой повстанцев. Радость ослепляла многих. Но тяжёлые дни были ещё впереди. С началом весны три тысячи пеших солдат и пятнадцать сотен кавалерии породили террор в Пуату. Ослабленные голодом, холодом, люди стали складывать оружие, сдаваясь на милость победителя. Анжелика смотрела в узкое окно фермерского дома, ожидая возвращения Флино. Он появился как всегда подвижный, бодрый. - Говорят, что война превратилась в охоту на людей, вернее, охоту на женщину. Они охотятся за вами, госпожа маркиза. Они объявили награду за вашу голову и уверены, что найдётся кто-нибудь, кто продаст вас за пять тысяч ливров. Флоримон неслышно подошёл и уверенно прикоснулся к её руке: - Надо уходить, мама, на побережье. Надо найти корабль. - Да, дружок, мы пойдём через болота к Понс-де-Палуд, медлить больше нельзя. Ты видел священника и Мальбранта, Флино? - Да, они все согласны покинуть страну. Вечером мы должны с ними встретиться. Покинуть страну. Что может быть легче для обычного человека? А для них это рискованный, но единственный путь к спасению. Только нужны деньги, нужна одежда. Не могут же они показаться людям в таком рубище. Их сразу заподозрят. Анжелика прикинула: до замка дю Плесси на лошадях можно добраться за полдня. Полдня обратно. Повернувшись к Флино, она сказала: - Передай, что встречаемся в условленном месте завтра в то же время. Мы с Флоримоном съездим в замок и соберём всё, что нужно для отъезда. История повторяется Анжелика старалась не смотреть на то, что когда-то было её красивым, дорогим домом. Торопливо привязав коней у опушки леса, они с сыном благополучно добрались до залов дворца. Здесь было пустынно и холодно. - Пойдём наверх, Фло. Собери себе самое нужно, главное, тёплые вещи. И поищи что-нибудь для наших друзей. - Хорошо. А как ты надеешься найти тут деньги, после того, как солдаты всё разграбили? Анжелика улыбнулась: - Увидишь. Войдя в свои бывшие апартаменты, маркиза на мгновение замерла при виде открывшейся перед ней картиной мародёрства. Однако быстро взяла себя в руки и направилась к башенкам. К тем самым, где некогда она прятала ларец с ядом. Без особого труда она добралась до них. Сказалась пустыня, болезнь, тяжёлые голодные месяцы. С проворством девочки она извлекла из своего верного тайника мешочки с золотом и драгоценностями. Флоримон с любопытством наблюдал за ней и помог спуститься с карниза. - Мама, ты могла бы попросить меня туда слазить. - Думаешь, у меня плохо получилось? - Нет, но ты могла бы упасть. Анжелика улыбнулась и ласково потрепала его тёмные кудри: - Мне хотелось сделать это самой, сынок. Иди, собирай вещи. Она нашла на дне своего шкафа мужской костюм и решила непременно взять его. Там же, завёрнутая в холст, лежала картина её брата Гонтрана. Не раздумывая, Анжелика сунула её в дорожный мешок. Свою шкатулку, хранившую вещички её прошлой жизни: игрушку Кантора, ожерелье дю Плесси-Белльер, египетский кинжал Рогодона она безуспешно искала везде, но, в конце концов, оставила это занятие. Надо было уходить. На пороге своей комнаты женщина обернулась, прощаясь навек с загадочным миром её детства, с желанным местом её юности. Невольно подумалось, что Жоффрей тоже возвращался в свой дом за спасительным золотом. Жоффрей…как давно это было. И вот теперь история повторилась.
Жаклин де ла Круа: Violeta пишет: Брови Рескатора иронично поползли вверх а вот такие у него брови, он их репейным маслом смазывает на ночь, через маску видно Мадемуазель Мари, спасибо за чудесную работу
Jeoffrey de Peyrac: Жаклин де ла Круа пишет: вот такие у него брови, он их репейным маслом смазывает на ночь, через маску видно
Jeoffrey de Peyrac: Мадемуазель Мари , браво
Мадемуазель Мари: Жаклин де ла Круа, Jeoffrey de Peyrac, спасибо
Гость: Спасибо за чудную работу. Браво. Не бросайте писать
Арабелла: Мадемуазель Мари пишет: Тогда прошу помощи. Нароод! Скажите, сколько можно было запросить денег за "морской круиз"? Я пока "галопом по Европам"... За время моего отсутствия столько появилось нового, что читать и перечитывать мне до выходных. За "морской круиз" - сейчас сразу сказать сложно, многое зависит от дальности расстояния, корабля, степени необходимости и разумеется, жадности и/или порядочности капитана. Ну и от страны, наверное тоже..... Но если брать навскидку... И очень грубо... То в тогдашней Англии это могло составлять примерно 6-10 фунтов на человека. Я беру, исходя из расчета стоимости каторжников и должников, которых отвозили в Новый свет на каторгу. (Вспомним Питера Блада и его спутников). Стоимость африканского раба была выше, каторжники стоили дешевле, но и выжимали из них все до последнего. Ст-ть каторжника/должника колебалась от 10-15 фунтов, из которых 6-10 входило в оплату провоза, и 5-10 - выкуп из тюрьмы. Должники, помимо основного долга, должны были отработать и уплатить и эту сумму. Но конечно, пассажиры - не каторжники, на провозе и содержании которых экономили, но все же можно принять эти 6-10 фунтов как оправную точку. По курсу валют в то время соотношение британского фунта к французскому ливру примерно составляло 1:12,5/13. Т.е, 1 фунт = 12,2-13 ливров. Значит, в переводе в ливры примерно получается порядка 80-130 ливров с человека. Не так уж мало, выходит. Ну, если еще и добавить "за жадность" и за необходимость... ТО где-то 150-200 наверное. Так что даже 300 это слишком дорого. Хотя если на хвосте сидят драгуны, а в перспективе тюрьма и виселица, то и 500 отдашь...
Мадемуазель Мари: Арабелла , спасибо огромное!!!!! Выручили
Леди Искренность: Ммммм, какой сладенький отрывок. Просто песня... И... Violeta пишет: Все, я уже сама готова ехать с ним! У кого есть лишний билетик на "Голдсборо"?! : ...я тоже в очередь за билетиком. А лучше за проездным.
Анна: Мадемуазель Мари Прекрасная идея и исполнение! Как интересно читать о двух вариантах развития событий. Но раз времени прошло гораздо меньше, Жоффрей еще не обустроился в Мэне? Видимо, только что с Карибов прибыл, построил корабль в Бостоне и отправился в Европу?
Арабелла: Мадемуазель Мари пишет: Думала я, думала, какую бы причину поубедительнее найти, чтобы объяснить приезд Рескатора в Ла-Рошель. И придумала-таки: это ему звёзды нашептали. Ну а что, обратился он к небу, ну или нашёл того, кто обратился, а ему в ответ: "Ступааай в Ла-Рошель"...как-то так. А если серьёзно, не знаю, каким ветром его могло бы так скоро сюда занести. У Голон он как-то долго едет, а у меня будет быстро Мадемуазель Мари пишет: То, что Жоф узнал так быстро, что Анж вообще жива - как раз объяснимо. Сначала она была в Сеуте и явно не один день. А значит, слух о женщине бежавшей из гарема, и то что она жива - мог распространиться довольно быстро. Средиземное море - большая деревня. Новости и слухи расходятся со скоростью пожара. К тому же в той же Сеуте у Рескатора могли быть свои люди. Если так, то наводить справки о местонахождении дамы уже во Франции и далее по обстоятельствам. Это вариант первый. Вариант второй ))) Какой нибудь вещий сон, н-р как в чудном фанфике "Сокровище Моргана" ))) К тому же, склонность к предвидению у нас уже обладают Кантор (по воспоминаниям Жофрея в "Любви"), Фло - сны о Стране Радуг, и Анж - история с Уттаке. Ну путь и у Жоффрея будет ))) Семейное, так сказать ))) Вариант третий )) Османн Ферраджи остался жив (был не убит, а только ранен), и с вершины башни Мазагреб узнал, где ее искать ))) Дегре проследил за её жестом и понимающе улыбнулся: - Да, не внушает доверия. А знаете, моя дорогая, у меня есть для вас вариант получше. Довольный произведённым эффектом, он встал и позвал кого-то из темноты. Ещё секунда и Анжелика оказалась лицом к лицу со знакомой кожаной маской. Мне интереснее, каким боком Дегре вышел на Рескатора (или наоборот) )))) И что он именно тот, кто может помочь. Рескатор вряд ли сообщил ему, кто он есть на самом деле. Или сообщил? Анна пишет: Но раз времени прошло гораздо меньше, Жоффрей еще не обустроился в Мэне? Видимо, только что с Карибов прибыл, построил корабль в Бостоне и отправился в Европу? Мне какжется, нет - если говорит, что покидает Средиземное море... Возможно, задержался дольше в Марокко, пока за Кантором съездил и другие дела решал. Опять же, от Марокко до Палермо - где Кантор находился, и от Палермо до Ла Рошели за пару недель не доберешься. Месяц-полтора где-то в один конец по морю, и столько же обратно... если без форс-мажорных обстоятельств. Да еще от Мекнеса до побережья добираться. Так что аккурат поспеет к прибытию Анж в Ла Рошель.
Мадемуазель Мари: Арабелла пишет: То, что Жоф узнал так быстро, что Анж вообще жива - как раз объяснимо. Сначала она была в Сеуте и явно не один день. А значит, слух о женщине бежавшей из гарема, и то что она жива - мог распространиться довольно быстро. Средиземное море - большая деревня. Новости и слухи расходятся со скоростью пожара. К тому же в той же Сеуте у Рескатора могли быть свои люди. Если так, то наводить справки о местонахождении дамы уже во Франции и далее по обстоятельствам. Это вариант первый. Вариант второй ))) Какой нибудь вещий сон, н-р как в чудном фанфике "Сокровище Моргана" ))) К тому же, склонность к предвидению у нас уже обладают Кантор (по воспоминаниям Жофрея в "Любви"), Фло - сны о Стране Радуг, и Анж - история с Уттаке. Ну путь и у Жоффрея будет ))) Семейное, так сказать ))) Вариант третий )) Османн Ферраджи остался жив (был не убит, а только ранен), и с вершины башни Мазагреб узнал, где ее искать ))) Ээээх! Где же вы раньше были? Если бы уже не придумала свою версию, непременно бы какую-нибудь и ваших взяла) а то всю голову сломала)) Арабелла пишет: Мне интереснее, каким боком Дегре вышел на Рескатора (или наоборот) )))) И что он именно тот, кто может помочь. Рескатор вряд ли сообщил ему, кто он есть на самом деле. Или сообщил? Об этом я дальше скажу. Согласна, что с натяжкой. Но как же я могу писать фанфик и не вставить туда Дегре? Анна пишет: Но раз времени прошло гораздо меньше, Жоффрей еще не обустроился в Мэне? Видимо, только что с Карибов прибыл, построил корабль в Бостоне и отправился в Европу? Арабелла пишет: Мне какжется, нет - если говорит, что покидает Средиземное море... Возможно, задержался дольше в Марокко, пока за Кантором съездил и другие дела решал. Опять же, от Марокко до Палермо - где Кантор находился, и от Палермо до Ла Рошели за пару недель не доберешься. Месяц-полтора где-то в один конец по морю, и столько же обратно... если без форс-мажорных обстоятельств. Да еще от Мекнеса до побережья добираться. Так что аккурат поспеет к прибытию Анж в Ла Рошель. Дамы, с матчастью у меня не очень. Скажу, как я всё это вижу. С того момента, как Рескатору сказали, что Анж умерла, прошло около года (несколько недель в пустыни, 3 дня в Сеуте, арест, условие, что к началу октября надо вернуться ко двору, потом мятеж с начала сентября до конца зимы, весной встреча) О том, что делает всё это время Рескатор – дальше. Кое- что по канону, кое-что - нет) Не могу я высчитывать всё до миллиметра, просто физически не располагаю таким количеством времени. Постаралась, конечно, сгладить явные несостыковки, не судите строго)
Мадемуазель Мари: *** Флоримон начал беспокоиться из-за долгого отсутствия Анжелики и хотел уже идти её искать, но тут он увидел её в окно и почувствовал облегчение. - Мама, почему ты так долго? Что-то случилось? - Не волнуйся, со мной всё нормально. Давай поговорим. Флоримон удивлённо смотрел на неё. Деньги, которые она брала с собой, теперь были возвращены в общий мешочек, где хранилось всё их богатство. - Капитан отказался нас вести? Анжелика устало опустилась на кушетку. - Тебе нехорошо? Всё-таки что-то случилось! - Не знаю, голова такая тяжёлая…и так холодно … - Я сейчас! – Флоримон быстро принёс из другой комнаты плед и укрыл мать. Сам он сел рядом и взял её за руку… - Мама, у тебя такие холодные руки! - Фло, мы уезжаем завтра. Только на другом корабле…и с другим капитаном. Ты не беспокойся, всё будет хорошо. Завтра мы уедем… - Мама, тебе нельзя ехать! Ты вся дрожишь, у тебя лихорадка. Анжелика действительно чувствовала себя нездоровой. В ушах звенело, во всём теле была такая разбитость, как будто она весь день таскала мешки с песком. - Нет, сынок, это сейчас пройдёт. Полежу немного, и станет легче. Но легче не стало. Прошло несколько часов, день клонился к вечеру, Анжелику то била дрожь, то бросало в жар. Перед глазами стоял тёмный лес, и ей казалось, что они всё ещё продираются через непролазную чащу, всё дальше, дальше…и этому нет конца…Вдруг в глаза ударил свет. Как же невыносимо ярко! Над ней склонился какой-то человек. Его прохладная рука коснулась лба, принося небольшое облегчение. Анжелика открыла глаза. - Я велел открыть окно. Вам мешает свет? Как вы себя чувствуете? Голова болит? – врач, видя, что она открыла глаза, присел к ней на постель. - Да. Что со мной? – она не узнала свой голос, настолько он был слабым. - У вас атипичная лихорадка, я пока не могу установить причину. Скажите, как давно вы почувствовали недомогание? - Не помню…вчера всё было нормально…Доктор, мы завтра уезжаем, мне нельзя болеть! - Нет-нет, об отъезде не может быть и речи, вам нужно лежать. Вашему сыну я уже всё объяснил и оставил для вас успокоительные капли. Примите их перед сном. - Где Флоримон? - Мама, я здесь, - он взял её протянутую руку. Врач стал собирать свой чемоданчик: - Я приду завтра утром. Если улучшения не будет, придётся сделать кровопускание. Всего хорошего, - человек, пахнущий лекарствами и невежеством, растворился так же неожиданно, как возник. Флоримон присел рядом с ней. Она погладила его руку. - Что тебе доктор сказал? - Что ты поправишься, надо только немного потерпеть. Потерпеть…Сколько? Неделю, месяц? А, впрочем, какая разница…Всё пропало, завтра она не придёт к нему, он будет ждать, вглядываться в утренний туман. А потом уплывёт навсегда. Навсегда. На глаза невольно навернулись слёзы отчаяния. - Почему всё так несправедливо, - шептала она одними губами, - почему надо было заболеть именно сейчас? Почему? Что он подумает, когда истекут все сроки ожидания, а её не будет? Что она струсила? Какого мнения будет он о ней? Ведь она пообещала ему, пообещала, что непременно придёт. От обиды на свою слабость Анжелика резко поднялась с подушек: - Фло, ты должен сходить к капитану и извиниться за нас. Я не могу позволить ему напрасно ждать нас всё утро. Ты сделаешь это, дружок? Флоримон мягко заставил её лечь обратно: - Конечно, мама, ты только скажешь, как его найти. - Сходи…нет, не сейчас, уже поздно. Завтра утром, подойди к причалу. Там нас должны будут ждать. Ты узнаешь его по маске. - Маска? – Флоримон не ожидал такого поворота. - Он всегда носит маску, не важно…Если его не будет, спросишь капитана Рескатора. А потом - Потом я скажу, что мы не едем. Я понял, не волнуйся. Постарайся уснуть. *** Весь город погрузился в объятия Морфея. На пустых площадях ветер шаловливо играл с весенней листвой. Обновлённые кроны деревьев то задумчиво колыхались в ночной тишине, то замирали, прислушиваясь к безмолвию. С моря дул едва заметный бриз, заставляя волноваться морскую гладь. Корабль "Голдсборо" был привычен более грозным ураганам, и сейчас стоял почти неподвижно. Уверенный и сильный, он был копией своего капитана. Но мало кто знал, что хладнокровная неуязвимость чёрной маски была всего лишь видимостью. Рескатор медленно мерил шагами свою каюту. Этой ночью сон не шёл к нему. Он мысленно вновь и вновь возвращался к той блаженной минуте, когда руки Анжелики обвились вокруг его шеи. Она его обнимала! Она! От этой несмелой ласки его переполняло ликование. Значит, он снова сумел увлечь её! Значит, ей не придётся сожалеть, что её муж, граф, стал пиратом… Она полюбит Рескатора, как некогда полюбила Великого Лангедокского Хромого! Завтра…завтра снова вся семья будет вместе. Но как же долго тянется эта ночь… Последний раз он видел её в Кандии. Там она казалось ему такой непостижимо далёкой, прекрасной тенью из прошлой жизни. И, подобно призраку, в ту ночь она словно растворилась в густом тумане, проскользнула у него между пальцами. Ощущение утраты было настолько сильным, что он не мог злиться на неё. Вместо этого, он поспешил в Мекнес, надеясь там исправить её и свою ошибку…Нет, лучше не вспоминать, что было потом. Зачем теперь себя мучить? Ведь всё уже хорошо…Но нет, мыслями сложно управлять, когда ночь и бессонница. Тогда, в залитом кровью Мекнесе, узнав о смерти жены, он понял, насколько сильно любил её. Всегда. Даже тогда, когда узнал о её замужестве, когда представлял её в блеске Версаля, когда сам изменял ей с другими. Не отдавая себе отчёта, он, тем не менее, был спокоен, что она ни в чём не нуждается, что она живёт, просто живёт на этом свете! А теперь…такая страшная пустота… Пожалуй, это был самый ужасный период его жизни. Анжелики больше не было. Но был Кантор. Рескатор не знал, что много лет назад, на Гревской площади его жену спасла мысль о детях. Так же, как и его сейчас. Забрав сына из Палермо, Волшебник Средиземного моря уплыл подальше от Старого света. Азартно бороздя Карибское море, он снова разбогател. Его водолазы поднимали неслыханные сокровища с испанских галеонов. Рескатор предпочитал договариваться с пиратами, а не вступать с ними в кровопролитные бои. И это ему часто удавалось: какой флибустьер устоит перед редкими монетами со дна моря или великолепным жемчугом? Однако от одной схватки он не смог уклониться. Наверно, это была воля провидения. Ведь если бы не капитан вражеского судна…Жаркий был бой. Рескатор победил. Ему ничего не говорило имя пленённого капитана: Золотая борода. Но стоило ему увидеть белокурую голову, огромные плечи и ясный королевский взгляд голубых глаз… - Колен. Колен Патюрель! Пират вздрогнул от неожиданности. - Салям алейкум, король рабов Мекнеса! - Алейкум салям, - совсем опешил великан, выпуская из рук тяжелый пистолет – последнее средство, оставленное для себя. Сдаваться в плен не входило в намерения Золотой бороды. Рескатор был поражён этой встречей ничуть не меньше Колена, а может, даже больше его. Ведь Колен Патюрель погиб, как и Анжелика…Тогда как же так? - Я узнал тебя. Ты Рескатор, друг Мулея Исмаила. Ренегат! Как же мы ненавидели тебя, когда ты сидел рядом с ним на вышитых подушках! - Месье Патюрель, советую вам охладить ваш пыл. Уведите его, - обратился он к матросам. *** Золотую бороду отвели в трюм и заковали в цепи. Рескатор не замедлил спуститься туда. В сыром помещении было холодно, но ни Рескатор, ни его пленный не замечали этого. - Месье Патюрель, не могу скрыть своего удивления, султану доложили, что вы погибли в пустыни. - Я не обязан давать отчёт. Тем более ренегату, - Колен нахмурился и сцепил зубы. - Вы ошибаетесь, я не ренегат. Я такой же христианин, как и ты, Колен. Мулей Исмаил не был моим другом, просто я был нужен ему, а он – мне. Каждый живёт по своим законам. Султан верой и правдой служит Исламу, как ты – Христианству. Вы оба имеете на это права, и глупо скрежетать зубами, доказывая свою правоту. Всему миру не докажешь. - Там мы думали по-другому, - голос пирата дрогнул. – Мы были готовы на всё, ради своей веры. И это казалось естественным, как день и ночь. - А теперь тебе кажется, что это были лучшие годы твоей жизни? Колен изумлённо посмотрел на него. Он уже не чувствовал враждебности к победителю. - Да, - он кивнул своей светлой гривой. - Но вы всё-таки бежали. Как случилось, что ты сидишь сейчас передо мной, а не лежишь в земле? - Что же здесь сложного? Мои товарищи сказали, что я мёртв. Вот и всё. – просто ответил король рабов. - Твои товарищи все умерли. С вами была женщина, скажи, как она погибла? - Чтоо?? Погибла? Когда? - Да там же, в пустыне… Пират облегчённо выдохнул. - Если бы Анжелика погибла, я бы лёг у её ног и больше не вставал, - прошептал он как-то мечтательно. Теперь пришла очередь Рескатора ахнуть от неожиданности: - Как это "если бы"? Она жива? Где она?? Тут только Золотая борода заметил необычный интерес собеседника к своей спутнице по пустыне. При других обстоятельствах он бы ушёл в себя, замкнулся. Но слишком долго эти воспоминания принадлежали только ему, теперь же нестерпимо хотелось облечь их в слова. - Мы долго шли…она и я…когда ей было плохо, я нёс её…а потом они вырвали её у меня, вырвали единственное сокровище. Она оказалась знатной маркизой…Я знаю, что она несколько дней не приходила в себя, потом её увезли во Францию. - Увезли?.. - Да, под охраной, - голос Колена стал совсем глухим от вновь переживаемого волнения. Рескатор с трудом осознавал слова Патюреля. В мозгу вертелось: жива, жива!! - Что вы знаете о ней? Почему интересуетесь этой женщиной?- вопрос Колена вернул его с небес на землю. Ведь, в сущности, он ничего не знал о ней, а самое главное, он не знал, где она сейчас. Рескатор не смог найти лучшего ответа и просто сказал: - Это моя жена. Золотая борода недоверчиво взглянул на него. Он не показал виду, что смутился своей исповеди, однако подумал, что не хотел бы на месте мужа услышать о своей жене такой рассказ. Хотя, если предотвратилось худшее, какая разница до всего остального? Видимо, Рескатор придерживался именно этой идеи и потому не вдавался в размышления о перипетиях побега. - Ваша жена…- Колен задумчиво разглаживал свою бороду. – Что же вы намерены делать? Собеседники не заметили, как их разговор перешёл на дружеский лад. Победитель и побеждённый будто забыли о битве, о потерях. - Я найду её. Если согласится – увезу с собой… - Куда? Вы же сказали, что покинули свои владения на Средиземном море? - Поедем в Новый свет. Неизведанные земли, новые люди. Там можно будет начать всё сначала. - Вы самый счастливый человек на свете. Перед вами открыты все горизонты… - Перед вами тоже, месье Патюрель. Нужно только захотеть. Пират горько усмехнулся, поглядев на кандалы. - Со мной уже всё ясно. - А если я предложу вам вместо промышления грабежом заняться вместе со мной освоением северных земель Нового света? - С какой стати вам это делать? Мне не нужно милосердие. - А мне нужен такой человек, как вы, месье Патюрель. Вместе мы были бы непобедимы. И подумайте, это непокоренная, глухая страна, она слишком одарена природой, чтобы остаться незамеченной. Ее богатства огромны, но их нелегко найти. На мой взгляд, это единственное место, где привычные законы не имеют точного применения и где человек не чувствует себя связанным целой кучей установлений, мелочных, но обязательных. Клянусь честью, это выгодное предложение. Я бы на вашем месте долго не раздумывал. - На моём месте? – пират тряхнул цепями, - не думаю, что вы знаете, какого это. - И опять ошибётесь, друг мой. Но об этом после. Я сниму с вас кандалы, и мы разработаем маршрут к Новому свету. Пока я буду в Европе, вы займётесь освоением, допустим, Мэна. Затем можете считать себя ничем мне не обязанным. - Это мне подходит! – кивнул пират. – Я помогу вам освоиться в Мэне. А что будет дальше, время покажет.
Violeta: Круто! Встреча Колена и Жоффрея - просто блеск! Конечно, по времени не совпадает, но читается на одном дыхании. Мадемуазель Мари пишет: Он мысленно вновь и вновь возвращался к той блаженной минуте, когда руки Анжелики обвились вокруг его шеи. Она его обнимала! Она! От этой несмелой ласки его переполняло ликование. Значит, он снова сумел увлечь её! Значит, ей не придётся сожалеть, что её муж, граф, стал пиратом… Она полюбит Рескатора, как некогда полюбила Великого Лангедокского Хромого! Обалденно!
Гость:
Арабелла: Мадемуазель Мари пишет: Ээээх! Где же вы раньше были? Если бы уже не придумала свою версию, непременно бы какую-нибудь и ваших взяла) а то всю голову сломала)) Вот как раз Ваша версия с Коленом пришла мне в голову первой, но ее я увы, написать забыла )) К тому же, считала что Колен из Сеуты уехал куда-то в Индию, или Вест-Индию - даже уже не помню. А по вашему фанфу полагала, что Рескатор еще не покинул Средиземное море. (Но даже если и так, то встреча вполне могла состояться где-то в Леванте, при похожих обстоятельствах и несколько ранее). Скажу больше - версия с Коленом очень и очень правдоподобна. Но есть пока небольшая неувязочка с Ла Рошелью. Рескатор там вряд ли мог появиться - в смысле, в самом городе (хотя я допускаю такую возможность при несколько необычных обстоятельствах). В любом другом порту побережья, кроме французского. Или это должна быть маленькая уединенная бухта, скрытая от посторонних глаз, вроде той, что была вблизи Сен-Тропез. Или маленький городок/деревушка вблизи, где не так много полицейских и солдат, но достаточно персонажей самого разного толка. Ла-Рошель - крупный торгово-военный форт, как и Марсель, а Рескатор - опасный пират в розыске. Вряд ли он мог спокойно разгуливать по Ла Рошели и ее окрестностям, без риска напороться на вооруженных солдат. В город просто так не попадешь, нужно пройти через городские ворота с охраной, а порт насколько знаю, даже тогда закрывался на ночь в определенное время. Мадемуазель Мари пишет: человек в белом растворился так же неожиданно, как возник. Врачи того времени ходили только в черном. Черный камзол, штаны, чулки, туфли, черная же шляпа. И в Англии, и во Франции. (Питер Блад, как и положено людям его профессии - врачам, был одет во все черное). Мадемуазель Мари пишет: Если его не будет, спросишь капитана Рескатора Теперь только брать даму в охапку и тащить на корабль ))) Все чудесно, читается на одном дыхании )))
полная версия страницы