Форум » Творчество читателей » Анжелика: история княгини, история вечной любви » Ответить
Анжелика: история княгини, история вечной любви
княгиня Спадо: Часть 1. Иностранные гости Пуату - край болот и лесов, открытый, словно залив, теплым океанским ветрам. Давно, еще в первобытные времена, на месте болот было море. Отступив, оно оставило тесное сплетение рек, ручейков, прудов, заросших впоследствии травой и ивами и превратившихся в царство лягушек и ужей. Те, кто попадал сюда, неосознанно ощущали дух старинных легенд и сказок о людоедах, привидениях и разбойниках. Жителям этого края была свойственна страстность и богатая фантазия. Шутя, они говорили о себе: «Такие мы здесь, в Пуату, люди: великие во зле и великие в прощении!». На самом краю небольшого, но высокого известкового мыса возвышался замок Монтелу, хозяином которого был разорившийся барон Арман де Сансе. Единственным богатством барона были его многочисленные дети. Чтобы поставить на ноги свой выводок, этому потомку нищих аристократов приходилось отказываться от всех удовольствий, которым обычно предаются люди его положения. Одет он был ненамного лучше, чем его крестьяне, и как от них, от него исходил резкий запах навоза и лошадей. Главное место в его жизни занимали дети. Они доставляли ему радость, а он гордился ими и любил. Вторым по значению для барона были его мулы. Одно время он даже мечтал разводить у себя этих вьючных животных, которые были выносливее лошадей и крупнее ослов. Серый, замшелый замок Монтелу походил на своего нищего хозяина. На стенах, спасая от сырости, висели гобелены, но такие уже старые, источенные молью, что невозможно было разобрать, что за сцены изображены на них, и только молчаливой укоризной глядели оттуда чьи-то мертвенно-бледные лики. Каменные плиты пола, которые зимой застилали соломой, во многих местах дали трещины. А двери просторной кухни замка вечерами беспрерывно открывались и закрывались, впуская за собой крепкий запах навоза и забрызганных по самые уши грязью собак. Отец семейства сидел в кабинете за старым бюро из красного дерева и старательно выводил челобитную на имя короля с просьбой освободить его от ежегодных налогов. От этого занятия его отвлек скрип приоткрывающейся двери, из-за которой показалось личико с огромными зелеными глазами в обрамлении копны золотых волос. - Входи, Анжелика, - улыбнувшись, сказал Арман. – Ты опять сбежала от тетушек? В комнату вошла дочь барона: девочка пяти лет, одетая почти как простая крестьянка в рубашку, корсажик и выгоревшую юбку. Пышные волосы на затылке были схвачены серой выцветшей лентой. Мужчина усадил ребенка к себе на колени и нежно погладил по головке. Анжелика была его любимицей. Он находил ее очень красивой и иногда в мечтах представлял себе, что она выйдет замуж за герцога. - Папа, я нашла сегодня очень красивый шарик. Вот, смотри! - девочка держала на ладошке свинцовый шарик и, не замечая изумленного взгляда отца, продолжала рассказывать о своей находке. - А еще, там так много таких камешков! Брат Ансельм сказал, что они называются ру… руда – еле-еле выговорила она с умным видом. - А где ты встретила брата Ансельма? - в недоумении спросил барон, хмуря брови. - Ты ходила к Ньельскому аббатству? Сообразив, что сказала лишнее, Анжелика быстро пролепетала: - Мы прогуливались там с Валентином, когда он менял свой дягиль на четки монахов. Не давая отцу возможности устроить допрос, девочка быстро соскочила с его колен и помчалась из кабинета со словами: – Ой, по-моему, меня зовет на обед нянюшка! Отец с тоской посмотрел вслед убегающей дочери. Каждый раз при виде ее у барона сжималось сердце, потому что Анжелика олицетворяла собой крах того, что называлось традиционным воспитанием. Она была как бы живым свидетельством упадка их знатного рода из-за бедности и нищеты. Барон знал, что с раннего утра девочка уносилась куда-то босиком с распущенными волосами, зашвыривая свои башмаки в первый попавшийся куст, чтобы легче было бегать. Но молчаливый, измученный заботами Арман де Сансе лишь пожимал плечами. Как мог он поместить в монастырь своих дочерей, ведь его годовой доход составлял не более четырех тысяч ливров, из которых пятьсот ливров ему надо было вносить за двух старших сыновей, воспитывавшихся в монастыре у августинцев в Пуатье. И в очередной раз тяжело вздохнув, он вернулся к написанию прошения. *** Ньельский лес, самый ближний к замку Монтелу, принадлежал маркизу дю Плесси -кузену барона. В нем, в глухой серой пещере жила старая колдунья Мелюзина. Зимой она иногда выходила из лесу, выменивала на лечебные травы у кого-нибудь из крестьян миску молока и тут же, стоя на пороге дома, выпивала ее. По примеру Мелюзины Анжелика тоже собирала разные корни и цветы, высушивала их, затем одни варила, другие растирала в порошок, рассыпала по пакетикам, а затем прятала все в тайник. Она любила приходить к старой колдунье и с удовольствием помогала ей готовить отвары, слушая ее рассказы о полезных свойствах той или иной травы. Однажды, помогая старой женщине убирать в пещере, Анжелика заметила, что Мелюзина не отрываясь смотрит на нее сквозь огонь костра. - Ну, что ж… - глухим, как будто не своим голосом заговорила колдунья. – Улетишь ты скоро от меня, птаха… Анжелика смотрела на женщину непонимающими глазами: - О чем ты говоришь? Куда я улечу? – хлопала ресницами девочка. - Ну, и правильно, лети…там тебе будет лучше, - будто не слыша вопросов Анжелики, продолжала Мелюзина. – Лети, птаха, улетай. Заметив, что солнце начало садиться, девочка засобиралась назад в замок. Она взяла свою корзину для ягод, в которой лежало несколько веток дягиля, и направилась к выходу из пещеры. Обернувшись, она еще раз взглянула на Мелюзину, которая так и осталась сидеть неподвижно, бормоча: - Лети, моя птаха, лети. Там лучше... *** Шагая по лесной тропинке, Анжелика думала о словах колдуньи и поэтому не сразу услышала голоса, доносившиеся со стороны дороги. Девочка тихо подошла к краю леса и, спрятавшись за большим деревом, попыталась разглядеть, что там происходит. Из-за поворота показалась пара всадников на черных лошадях. По мере их приближения Анжелика разглядела, что это были молодые мужчина и женщина. Они ехали медленно, озираясь по сторонам, и остановились недалеко от того места, где спряталась девочка. Густые ветви дерева скрывали от Анжелики женщину, и она переключила все своем внимание на ее спутника. Он был одет в коричневый костюм для верховой езды, изящно отделанный золотыми нитями у петелек пуговиц и клапанов карманов. Ноги были заключены в черные блестящие сапоги, а на голове красовалась шляпа с большими белоснежными перьями. Ярко выделявшиеся широкие скулы придавали выражению лица незнакомца мужественность, а тонкие крепко сжатые губы, обрамленные изысканной черной бородкой, говорили о решительном характере. Его темно-карие с золотыми искорками глаза приковывали к себе внимание, и в целом он показался девочке красивым. Мужчина снял шляпу и взолнованно вытер пот со смуглого лба. Когда он заговорил, Анжелика поняла, что перед ней иностранцы. - Мы заблудились с Вами, Луиза. Скоро нам будет нужен ночлег, а мы все еще в этом лесу, - сказал мужчина по-итальянски, пытаясь скрыть раздражение. – Не стоило отказываться от проводника, которого нам предлагали в Ньельском аббатстве. - Мы бывали в ситуации и похуже, Анджело. Все образуется, - спокойно ответила женщина, положив тонкую руку на плечо спутника. - Сегодня на заутренней голос сказал мне, что у нас будет ребёнок, - благоговейным шепотом добавила она. Мужчина нежно улыбнулся ей, поцеловав руку. Жена не видела, как чуть проехав вперед, он тяжело вздохнул, покачав головой. Луиза очень изменилась после смерти их маленьких сыновей. Старший – Риккардо -так и не смог оправиться от горячки, а младший – Альберто, родившись раньше срока, - не прожил и нескольких дней. Женщина не переставала мечтать о том, чтобы подарить мужу наследника, но вот уже на протяжении трех лет никак не могла забеременеть. Лекари и знахарки лишь разводили руками, говоря о ее хрупком здоровье, и предупреждали о возможном смертельном исходе, к которому может привести очередная беременность. И, в конце концов, она совсем отчаялась. Анджело знал о тайных переживаниях жены. Каждый раз при виде ее грустных глаз, в которых отражалась опустошающая боль матери, потерявшей своих детей, его сердце словно пронзало иглой. Она по-прежнему была милой и доброй, но всегда как-будто отстраненной, потерянной, словно ее душа отделилась, и теперь от нее осталась только одна оболчка. Он очень любил свою жену и в тайне надеялся на то, что его веселая и жизнерадостная Луиза вновь станет прежней. Мужчина не хотел оставлять ее одну и, воспользовавшись поездкой во Францию по делам, предложил жене поехать с ним. Уже здесь они решили заехать в Прованс и совершить паломничество на гору Вердаль к храму Милосердной Богоматери, которой своей жизнью был обязан сам король Людовик XIV. Анджело до сих пор помнил, как после посещения храма загорелись глаза Луизы, и в первый раз со смерти сыновей она подарила ему свою востроженную улыбку. Будучи в Котиньяке, Анджело поведал на исповеди о своем семейном несчастье и получил совет съездить в Париж к священнику Венсану де Полю. Мужчина много слышал об этом человеке и решил, что основатель Парижского Воспитательного дома сможет успокоить истерзанное материнское сердце его любимой жены. Молодая пара, казалось, никогда не забудет то впечатление, корое произвело на них это учреждение, в котором на каждом шагу они видели крикливых малышей, бедных или незаконнорожденных детей. До сих пор у Анджело из головы не выходили слова старого священника: «В приютах и церквях детям дают таблетки лауданума или немного спирта, чтобы усыпить их. Некоторые дети, о спасении которых никто не заботился, умирают, многих продают за восемь грошей нищим, которые ломают им руки и ноги, чтобы разжалобить людей, а потом бросают их умирать с голоду. В наше бепощадное время подойти к эти «детям греха», как их называют, уже само по себе считается недостойным и неприличным. Но если у Вас в сердце живет любовь, почему бы не поделится ею с тем, кто в этом так нуждается. Подумайте об этом». Узнав о том, что путешественники еще собираются задержатья во Франции, но хотели бы уединиться от городской суеты, Венсан де Поль предложил им посетить Ньельское аббатстство, настоятель которого был ему хорошо знаком. Анджело не раздумывая согласился, решив, что жене пойдет на пользу свежий воздух этого болотного края. Так, они и оказались в Пуату. Остановившись на несколько дней в аббатсве, супруги решили в первый же день совершить конную прогулку, в результате которой заблудились. К этому времени солнце уже наполовину скрылось за горизонт, а небо потемнело, уронив на дорогу несколько капель. Начинался дождь. - Только этого нам не хватало! - раздраженно воскликнул мужчина. Его слова эхом пронеслись по лесу и спугнули сидевшую в кустах белку, которая, обезумев от страха, выпрыгнула из своего укрытия и угодила прямо в Анжелику. Девочка в ужасе отпрянула, зацепившись ногой за корень дерева, и кубарем выкатилась на дорогу. Все произошло так быстро, что Анджело даже не успел понять, отчего его лошадь дико заржала и резко встала на дыбы. В клубах пыли Анжелика увидела над собой огромные копыта. Она не могла двинуться с места, страх словно пригвоздил ее к дороге, и девочка лишь широко раскрыла полные ужаса глаза. В этот момент женщина быстро соскочила на землю и, словно львица, бросилась под копыта лошади, заслоняя собой ребенка. - Луиза!!! - в ужасе прокричал Анджело. Он чудом успел натянуть поводья и направить скакуна в сторону леса. Смирив животное, мужчина вскочил в пыльный туман, ничего не видя перед собой. Что так напугало лошадь? Почему его жена оказалась на дороге? - Луиза! Дорогая! - с мольбой в голосе позвал Анджело. Он не знал, все ли с ней в порядке и продолжал двигаться на ощупь. Наконец, он увидел силуэт жены, сидящей на земле и крепко прижимающей к себе какой-то серо-коричневый пыльный комок. - Тише, моя маленькая. Все хорошо, не плачь, я не дам тебя в обиду, - успокаивающе говорила женщина на хорошем французском, гладя по голове дрожащую девочку. - Любовь, моя, слава Богу, Вы в порядке! - воскликнул мужчина, бросившись на колени перед женой. - Что это? Ребенок?! - недоумевающе спросил он, наконец-то рассмотрев Анжелику. - Но, как Вы поняли, что это... это - ребенок? Не отрывая глаз от Анжелики Луиза тихо сказала: - Не знаю, я просто почувствовала...Ведь, мать всегда чувствует... Мужчина поднялся и помог встать на ноги жене, все еще крепко прижимавшей к себе ребенка. - Ты ничего не поранила? - спросила Луиза, ставя девочку на землю и оправляя ее платьице. Анжелика, вся в пыли и с мокрыми дорожками от слез на маленьком личике, отрицательно покачала головой, рассматривая свои ботинки. - Меня зовут Луиза, а это - Анджело, мой муж. Как тебя зовут? - ласково спросила женщина. Девочка молчала, она не знала, как вести себя с этими незнакомцами и боялась сболтнуть лишнего. Видя, что ребенок все еще напуган, Луиза подошла к сумке, висевшей у седла ее лошади, и достала оттуда небольшую коробочку. - Держи, - сказала женщина, протягивая девочке засахаренные листочки дягиля. - Это мое любимое угощение. Я полюбила его, еще когда была совсем маленькой, такой как ты. И до сих пор всегда и везде вожу его с собой. Она первой взяла лакомство и аппетитно причмокнула. - А ты знаешь что это? Это – дягиль. По-латински он известен как Angelica. Правда, красивое название? Анжелика медленно подняла глаза и внимательно посмотрела на женщину. Она была невысокого роста и очень худенькая, словно готовая переломиться от крепких объятий. Серое дорожное платье плотно облегало ее осиную талию и высокую грудь, а тонкая лебединая шея и прямая спина подчеркивали гордую осанку представительницы дворянского сословия. Девочка не могла оторвать глаз от белой как лепесток магнолии кожи незнакомки. Ее совершенный овал лица обрамляли темно-коричневые с медным отливом волосы, собраные в изысканную прическу, а гладкий мраморный лоб, тонкий прямой нос и чуственные пухлые губы поразили ребенка своей гармоничной красотой. Большие черные глаза женщины, чуть прикрытые длинными густыми ресницами, светились любовью. Анжелика почувствовала, что от нее исходит материнское тепло, в котором девочка так нуждалась, но очнь редко получала от своей матери. Девочка поняла, что незнакомка не причинит ей вреда, и тут же осмелела. - Конечно, самое красивое! - протянув ручку к сладостям, улыбнулась она. - Потому что это мое имя – Анжелика, Анжелика де Сансе. Луиза смотрела на ребенка, не отрывая взгляда. Она сама не могла понять, почему ее так тянет к этому маленькому созданию. Ей хотелось снова заключить девочку в свои объятия и крепко прижать к себе. - Анжелика, как ангел - еле слышно повторила женщина, обращаясь как-будто к самой себе. - А еще, нянюшка говорит, что мои глаза - цвета дягиля, и что я настоящая фея, - продолжала Анжелика, во всю жуя предложенную ей сладость. Она уже совсем без опаски смотрела на иностранных гостей. - А на самом деле я маркиза, - гордо тряхнув головкой, сказала девочка. - Маркиза? - удивленно и не без улыбки вмешался в разговор мужчина. Ему начинала нравиться эта девчушка, которая из испуганного зверька быстро превратилась в дерзкую лисичку. К тому же, он успел заметить, как переменилась его жена, и хотел найти этому объяснение. - Да, маркиза ангелов, - продолжала девочка, вся перепачканная сладким дягилем. - И как же Вы, позвольте узнать, стали маркизой? - шутливо спросил мужчина. Анжелика вскинула на него удивленный взгляд, словно он задавал очевидный и глупый вопрос: - Я вышла замуж за маркиза! После этих слов Луиза весело рассмеялась и нежно погладила девочку по голове. Услышав смех жены, Анджело вздрогнул и бросил на нее полный радостного изумления взгляд. Он очень давно не слышал, как она смеется. Мужчина не мог оторвать глаз от ласкового взгляда жены, обращенного к ребенку. От взгляда, полного любви и нежности. Как удалось этой маленькой девочке, встретившейся им в лесу, заставить его Луизу вновь стать самой собой? Постепенно усиливавшийся дождь словно вывел его из забытья. - Ну что, маркиза, Вы покажете нам дорогу до вашего дома? - шутливо поклонившись спросил мужчина. - Нам пора спешить, если мы не хотим промокнуть до нитки. Давайте я посажу Вас к себе в седло. - Нет, - остранила его Луиза. - Она поедет со мной. Протянув руки к ребенку и усадив ее перед собой, женщина крепко прижала Анжелику к себе и нежно улыбнулась. Супруги отправились в Монтелу, следуя указаниям девочки. - А я знаю, что вы не отсюда, - хитро прищурив глазки, отметила Анжелика. - Я слышала, как вы разговаривали на другом языке. - Да, ты права, моя хорошая, - ласково ответила Луиза. - Мы приехали из Италии, из города под названием Рим. - А это далеко? - Да, это довольно далеко. - А Вы взяли с собой своих деток? Папа всегда берет меня с собой, когда едет на прогулку или в гости к управляющему сеньору Молину. Женщина немного помолчала, а потом спокойно ответила: - У нас нет деток. Были,...но теперь нет. - Почему? - простодушно допытывалась девочка. - Они очень сильно заболели и потом...умерли, - дрожащим голосом закончила Луиза. Вдали уже показался замок и Анжелика наконец-то расслабилась. Она очень устала, после всего произошедшего и буквально проваливалась в сон. Положив голову на грудь Луизе, она обняла ее за талию, и закрыла глаза. - А ты была бы хорошей мамой. Ты очень красивая, добрая и еще у тебя всегда есть сладости, - почти в полудреме пробормотала девочка. - Будь ты моей мамой, я бы тебя любила... И маленькая золотая головка ребенка запрокинулась в глубоком сне. Луиза крепко прижала девочку к себе и на миг зажмурилась. Анджело, ехавший рядом, видел как его жена старается сдержать слезы, и не стал докучать ей беседой. Он знал, что в такие моменты ее нужно оставить наедине с самой собой. Вдруг мужчина услышал, как она тихо запела. Это была колыбельная, которую Луиза сочинила для их сыновей и не пела вот уже 3 года. Так они ехали до самого замка: спящая Анжелика, теплым комочком прижавшаяся к груди Луизы; плачущая женщина, вновь обретавшая себя, и изумленный мужчина, боявшийся помешать происходящему на его глазах чуду... *** Дождь лил как из ведра, будто желая поскорей загнать путников в укрытие. Подъезжая к замку, они уже успели промокнуть до нитки и, вверив конюху своих лошадей, поспешно пошли к двери. Луиза продолжала держать спящую Анжелику, укрывая от ливня под плащом. На их стук дверь открыл старый солдат с пикой в руках. Несколько секунд Гийом Люцен в замешательстве смотрел на нежданных гостей, но увидев на руках женщины спящую девочку, тут же спохватился. - Проходите, проходите, скорее же. Фантина, где ты? Живее сюда, черт бы тебя побрал. Служанка быстро прибежала на шум и, заметив Анжелику, всплеснула руками: - Птичка моя, жива! Благодарю тебя, господи! И тебя, святая Радегонда! И тебя, святой Илер! Благодарю вас всех! Кормилица страстно обняла девочку, но та подняла маленькую ручку и спросонья воскликнула: - Хватит няня! У меня такой замечательный сон! - Моя птичка, вся промокла! Сейчас мы тебя помоем и согреем. Фантина приказала Гийому проводить гостей в гостиную, а сама с ребенком на руках бросилась на кухню. Ожидая хозяина дома, гости сняли промокшие плащи и присели на старенькую потертую софу напротив камина. Луиза осматривала комнату, в которой пламя очага и три свечи не могли до конца рассеять густую темень, веками накапливавшуюся под высокими старинными сводами. Пока они шли по темным галереям замка, она успела заметить скудную обстановку особняка, которая, вероятно, почти вся была распродана последними поколениями баронов. Вывел ее из раздумий вошедший в комнату мужчина в сопровождении женщины и девочки. Он низко поколнился гостям, а женщина предложила бокал теплого вина. - Я, барон Арман де Сансе де Монтелу, - представился хозяин. - А это моя жена Аделин и моя старшая дочь Ортанс. У госпожи баронессы было доброе, обветренное от деревенского воздуха лицо, преждевременно увядшее от многочисленных родов. Она была одета в серое саржевое платье, а голову ее прикрывал платок из черной шерсти. Луиза отметила, что баронесса снова ожидала ребенка и выглядела очень уставшей. Страшая дочь барона показалась женщине некрасивой. Резкие черты лица, острый нос, холодный взгляд, высокая и очень худая - она совсем не была похожа на свою прекрасную маленькую сестру. Любезно улыбаясь, гость представил себя и свою жену: - Я - Анджело Бельози, князь Спадо, герцог Сан-Марио ди Феличес, а это моя жена – Луиза. Мы заблудились в лесу и совсем было отчаялись, как вдруг ваша очаровательная дочь буквально выкатилась перед нами на дорогу. Глядя на недоумевающие лица барона и баронессы, Анджело улыбнулся и рассказал им о недавном происшествии. Он поспешил заверить родителей в том, что с девочкой все в порядке, и они доставили ее домой целой и невридимой. Ошеломленный от услышанного барон бросился целовать руки княгини, а баронесса, не переставая, благодарила молодого князя.
княгиня Спадо: Глава 4. Прием в замке Плесси. Не6о извергало на землю поток холодной воды, холодный ветер нещадно хлестал по лицам, кружил в воздухе листья и 6росал их в лица всем проезжим, словно испытывал пределы их терпения, но ни Филипп, ни его спутница, несмотря на это, во весь опор неслись по лесу в сторону 6елокаменного замка дю Плесси- Бельер. Когда на горизонте появилось очертание замка, Анжелика вздохнула с о6легчением: она устала скакать под дождем через лес, промерзла до самих костей под ужасно холодным ветром и от голода у девушки ныло в животе. На ходу передав поводья промокшему лакею, маркиз взял за руку Анжелику и повел её в замок, стремясь укрыться от порывов ветра. Придерживая одной рукой подол амазонки, юная княжна следом за маркизом прошла в изящную гостинную, где им на встречу 6росилась еще довольно молодая женщина в простом домашнем платье с меховой отделкой, густые черные волнистые волосы спадали ей на плечи, а глу6окие синие глаза сверкали 6еспокойством: - Филипп, сын мой, где вы 6ыли в такую погоду и в столь поздний час?! Я очень переживала за вашу 6езопастность, а тем 6олее сейчас, когда к нам вот-вот должен приехать сам принц де Конде! Вы меня подводите, оставляя все хлопоты по подготовке праздника, да еще и нео6ходимо приготовить все для охоты! – злилась маркиза, гневно сверкая сапфирово- синими глазами, а вихрь черных волос придавал всему её о6лику сходство с разъярённой фурией. - Не стоило волноваться, маман, к завтрашней охоте все уже подготовлено, - не6режно ответил Филипп, щелчком поправляя мокрые кружева своего элегантного камзола. Алиса дю Плесси вздохнула с о6легчением, как вдруг в поле зрения ей попалась 6лендная дрожащая от холода княжна, с интересом следившая за перепалкой матери и сына, потирая окоченевшие руки. - Простите за то, что пришлось выслушать наши маленькие неурядицы, мадемуазель, прошу проходите, садитесь у камина и согрейтесь! - радушно пригласила Алиса девушку, указывая на о6итое го6еленом кресло у жарко натопленного камина с ангелочками ра6оты итальянского мастера. Прио6няв гостью, маркиза усадила её возле камина и накинула ей на плечи теплый плед, взяла со столика хрустальные 6окалы, налила в них вино и протянула один гостье: - Прошу угощайтесь дорогая, - с елейной улы6кой предложила она, украдкой рассматривая нежданную гостью в дорогой одежде и явно знатного происхождения, судя по величественной осанке, манерам и дорогой амазонке. Анжелика кивком по6лагодарила лю6езную хозяйку и пригу6ила живительный напиток, в ту же секунду по телу разлилось 6лаженое ощущение тепла, а холодные руки даже немного согрелись: - Спаси6о вам за вашу помощь мадам, - вежливо ответила княжна, поправляя плед, соскользнувший с плеч- я не намерена причинять вам неудо6ство перед важным приемом, мадам, поэтому, как только дождь закончиться, мне 6ы хотелось вернуться домой, - сказала она, 6росая на Алису взгляд из-под ресниц. Но хозяйка принялась заверять девочку, что никуда в такую погоду отпускать её не намерена и предложила остаться на ночь в замке, но Анжелика, представив, какой переполох поднимут в Монтелу, когда Серафима заметит её отсутствие, решительно отказалась от лю6езного предложения, то и дело посматривая на непогоду за окном. - Дорогая, могу я узнать, как мой сын нашел вас и не тре6уется ли соо6щить вашим родителям что вы в полной 6езопастности? - неожиданно прервала молчание женщина. - Нет, никому не нужно соо6щать, мадам, не утруждайтесь, мои родные мне полностью доверяют и наверняка уверены в том, что я в полной 6езопастности! - весело ответила она, у6ирая золотую прядь волос с лица- я выбрала неудачное время для прогулки, за6лудилась в лесу и долго не могла вы6раться, Филипп встретил меня по пути в замок, как раз перед тем как начался дождь, и предложил переждать грозу, - рассказала Анжелика, мило улы6аясь. Ду6овая дверь печально заскрипела, пропуская в темную комнату юного маркиза в простом светло-голу6ом камзоле. Увидев девушку, парень невольно залю6овался ею: от тепла на лице появился нежный румянец, длинные густые ресницы, 6ольшие изумрудные глаза с лукавинкой в самой глу6ине про6удили в нем те чувства, которые раньше крепко и прочно спали в его душе. Она казалась ему такой хрупкой и одновременно с тем сильной, а еще мудрой не по годам, от нее исходил едва уловимый запах розмарина, смешанный с тайной, загадка окутывала всю её нежную фигурку подо6но тончайшей вуали, проникнуть за которую ему 6ыло не дано. Смешно 6ыло влю6иться в ту, даже имени которой ты не знаешь, но факт оставался фактом: Филипп 6ыл влю6лен с первого взгляда. Осторожно ступая, он при6лизился к незнакомке, смотревшей на него с лю6опытством и 6лагодарностью, а еще в её взгляде юноша заметил нечто новое, назвать которое он не мог. - Вам уже лучше? Вы согрелись, мадемуазель? - с 6ольшим трудом спросил он слегка охрипшим голосом, в котором сквозила тревога за это нежное, почти воздушное создание с лицом ангела. Согревшись, она с6росила с плеч теплый плед, повернулась лицом к маркизу, лукаво сверкая глазами. - Да, конечно, мсье, 6лагодарю за за6оту, - преодолевая оглушительный стук сердца, отдававшийся шумом в ушах, ответила Анжелика, смущенно краснея под взглядом голу6ых как не6есная лазурь глаз юноши. Опомнившись, он торопливо и немного с запинкой сказал: - За6ыл представиться, меня зовут Филипп дю Плесси- Бельер, мадемуазель - отвесил он непринужденный поклон. - Анжелика, княгиня Спадо, – приседая в реверансе, ответила она, чувствуя, как щеки невольно о6жег горячий румянец, руки снова стали ледяными как несколько минут назад. Между ними повисло неловкое молчание, а единственным звуком в комнате 6ыл треск дров в камине и шум 6ури за окном. Никто не решался первым нарушить молчание, поэтому они так и сидели молча возле камина, наслаждаясь видом огня и треском 6ревен в камине, каждый при этом ощущал некую гармонию, словно между ними 6ыла тонкая шелковая нить, связывающая их между со6ой. Анжелику впечатлил надменный, гордый профиль, четкие черты лица, 6ольшие голу6ые глаза юного Филиппа, она, как завороженная, смотрела на юношу сквозь ресницы, лихорадочно пытаясь придумать тему для разговора, но как на зло голова 6ыла пуста как никогда раньше, что злило Анжелику, а молчание в гостиной уже немного напрягало, да и к тому же маркиза как по мановению волше6ной палочки исчезла, словно растворилась в воздухе. - Вы лю6ите охоту, мадемуазель Анжелика? - прервал молчание Филипп - Да, мы с отцом часто выезжали на охоту, но отец не позволял мне долго задерживаться с ним, поэтому я тайком ездила за ним, а когда он ловил меня, то еще долго сокрушался о моей беспечности, но зато вынужден 6ыл 6рать меня с со6ой! - поддалась она воспоминаниям о днях детства, когда горе еще не омрачило чело её отца. - Тогда может вы согласитесь прокатиться со мной верхом по лесу в 6лижайшие дни? - спросил он, 6росая на нее взгляд, полный затаенной надежды. - Охотно соглашусь, мсье Филипп, - 6лагосклонно кивнула она, 6росая взгляд на погоду за окном, а поскольку дождь прекратился, то сеньора Спадо заторопилась в о6ратный путь, пока гроза не началась снова, на все попытки маркиза её проводить она ответила отказом. Вернувшись в Монтелу, она застала в гостиной 6арона и 6аронессу де Сансе, женщина держала в руках платочек, регулярно прикладывая его к покрасневшим от слёз глазам, 6арон с о6еспокоенным выражением лица мерил шагами комнату, 6ормоча се6е под нос молитву. Едва завидев дочь, 6ледная, как стена, Аделин 6росилась о6нимать дочь, целовала её, не в силах даже по6ранить непоседливую итальянку: - Не тревожьтесь, 6аронесса, я в полном порядке, а теперь позвольте я поднимусь в свою комнату, - отстранившись от женщины, сказала Анжелика, поднимаясь медленно по лестнице в свою комнату. *** Утром барон де Сансе вернулся в замок крайне возбужденный. — Анжелика! — крикнул он, входя в гостиную, где, поджидая его, собралась уже вся семья, чтобы сесть за стол. — Анжелика, ты здесь? - озираясь по сторонам воскликнул он, пытаясь отыскать дочь. — Да, 6арон. Он критически осмотрел свою дочь, которая за последние месяцы сильно вытянулась, повзрослела, еще 6ольше чем раньше напоминая взрослую сеньориту. По всеобщему мнению, Анжелика наконец-то пришла в се6я после всего случившегося. — Ну что ж, ничего, — словно про себя пробормотал барон и, обратившись к жене, сказал: — Представьте себе, маркиз дю Плесси только что прибыл в замок со всеми чадами и домочадцами — с маркизой, сыном, пажами, слугами и псарней. У них — именитый гость, принц Конде со своей свитой. Я столкнулся там с ними, и это меня даже несколько огорчило. Но мой кузен проявил по отношению ко мне крайнюю любезность. Подозвал меня, справился о вас, и знаете, о чем попросил? Приехать этим вечером на прием в честь принца, а те6я, милая Анжелика, я попрошу поехать со мной и составить компанию маркизе дю Плесси. А за одно и развеешься перед долгой дорогой в Италию, - с некоторой долей грусти отметил Арман. Вместо ответа Анжелика согласно кивнула, жестом позвала камеристку и пошла готовиться к вечеру. С бьющимся сердцем поднялась она в большую комнату, где её ждала горячая ванна. Она тщательно вымылась и долго расчесывала щеткой свои прекрасные волосы, которые ниспадали ей на плечи шелковистой пелериной. Серафима разложила на кровати несколько дорогих и красивых нарядов, один красивей другого. После долгих коле6аний вы6ор княжны пал на темно- фиолетовое 6архатное платье с легким кремовым кружевом на рукавах и аппликациями из чёрного атласа на верхнем платье, а из украшений она предпочла мелкий жемчуг и 6риллиантовое кольцо. За6отливая горничная подала юной хозяйке теплый плащ, но сеньора решительным жестом отказалась от дорогой накидки и поторопилась спуститься вниз к 6арону, с нетерпением ожидавшему дочь: - Вы великолепны, дорогая моя Анжелика! А теперь давайте же поторопимся, мы и так немного опаздываем на прием, - поторопил её Арман, выходя из гостиной. Он сел на свою лошадь, а Анжелика на свою. *** Замок пробудился от своего зачарованного сна , слышна была музыка. Барон с дочерью, оставив мула и коня у Молина, шли по главной аллее. На лужайках резвились длинноногие борзые и маленькие грифоны. Сеньоры и дамы в переливающихся всеми цветами радуги платьях прогуливались по аллеям. Некоторые из них с удивлением поглядывали на жалкого дворянчика в темной одежде из грубого сукна и девочку-подростка в платье принцессы. Вслед им неслись возгласы недоумения и восторга, приятно льстившие самолю6ию девушки. С невысокого помоста доносились нежные, пленительные звуки — там сидели музыканты с рылями, лютнями, гобоями и флейтами. В большой зеркальной зале танцевала молодежь. Тем временем барон де Сансе добрался до последней залы и сняв видавшую виды шляпу с жалким пером, склонился в почтительном поклоне. Анжелика вместо глу6окого реверанса застыла как деревянная кукла. Она почти не различала лиц окружающих, их словно окутывал туман, но она знала, что глядя на нее, каждый с трудом сдерживается, чтобы не хихикнуть. И когда лакей объявил: «Мессир барон де Ридуэ де Сансе де Монтелу!» — наступило внезапное молчание, прерываемое лишь шелестом дамских вееров. Некоторые осо6енно лю6опытные дамы вытягивали шеи, желая рассмотреть смешно одетого 6арона и его спутницу. Прикрытое веером лицо маркизы дю Плесси стало пунцовым, а в глазах заискрилось сдержанное веселье. Маркиз дю Плесси спас положение, приветливо поспешив к барону. — Дорогой кузен, — вскричал он, — как любезно с вашей стороны, что вы столь быстро откликнулись на наше приглашение и привели с собой вашу очаровательную гостью! Как вас зовут мадемуазель? - Анжелика Бельози, - коротко ответила она, приседая в реверансе перед маркизом, лицо которого озаряла до6родушная улы6ка. Повернувшись к своей жене, он спросил: — Не правда ли, она похожа на ангела? — Сущий ангел! — согласилась маркиза, которой уже удалось взять себя в руки. — Филипп! Филипп! — позвала она, чтобы выйти из неловкого положения. — Где мой сын? Мессир де Бар, будьте так добры, пригласите сюда полковника. И когда шестнадцатилетний полковник явился, маркиза сказала: — Филипп, это иностранная гостья мессира 6арона сеньора Анжелика Бельози. Проводи ее к танцам. В обществе молодых людей ей будет веселее, чем с нами. Не дожидаясь приглашения, она оперлась на предложенную ей юношей руку и, они вместе отправились в зал, где развлекалась молодежь. - Я так рад снова видеть вас, Анжелика! Надеюсь вы не откажете мне в одном танце? - ро6ея спросил юноша, 6росая пламенные взгляды на свою прекрасную спутницу и слегка сжал тоненькие пальчики в своей ладони. Молодые люди, заполнившие зал, с лю6опытством смотрели на Анжелику, дамы завистливо перешептывались, 6рызгая своим ядом, перемывали косточки новенькой, завидуя её успеху в отношении холодного красавца маркиза, о6ычно крайне равнодушного к женскому о6ществу. Звуки музыки, свет сотен свечей, звон хрусталя смешались с сотнями голосов, когда княжна вошла в зал и под руку с маркизом прошла к накрытому столу, уставленному изысканными винами и закусками. Филипп взял 6окал, наполненный рубиновой жидкостью и протянул спутнице, но она решительно отказалась от выпивки, рассматривая ярко- синее не6о за распахнутым окном, усеянное 6риллиантами звезд, и ей очень захотелось услышать шум моря, почувствовать соленый морской воздух, 6осиком пройтись по 6елоснежному песку пляжа рядом с виллой, тоска наполнила сердце сеньоры, 6ольно сжимая его своими тисками. Сеньора утратила счет времени, погрузившись в пучину развлечений и игр, щедро предлагаемую расточительными хозяевами замка. Она прошла через большие залы, где сновали слуги и толпились сеньоры, через холл с мозаичным полом, где на бархатных подстилках спали собаки. Из гостиных, словно перекликаясь, доносились звуки скрипок и гитар, цепочка лакеев пронесла канделябры, другие слуги, взобравшись на табуреты, зажигали свечи в бра, висящих у зеркал, в которых дрожало пламя. Завернув в один из многочисленных коридоров Анжелика оказалась перед приоткрытой дверью, за которой звучали приглушенные мужские голоса, а один из говоривших ясно напоминал ей итальянца, а точнее флорентийца. Немного приоткрыв дверь, что6ы лучше видеть все происходящее, она смогла рассмотреть монаха в сутане с капюшоном. Он поднял голову, открыв свое смуглое лицо, и устремил на принца томный взгляд черных удлиненных глаз. Появление духовного лица, казалось, ничуть не смутило женщину, лежавшую на постели. Она продолжала беспечно есть персики и только накинула на бедра шаль. Принц, склонившись к секретеру, доставал из него большие конверты, запечатанные красным сургучом. — Отец мой, — сказал он, не оборачиваясь, — вас прислал мессир Фуке? — Да, лично он, ваше высочество. Монах добавил еще какую-то фразу, но из-за оглушительно шума в ушах Анжелика не расслышала фразу, сказанную монахом. По-французски он говорил с легким акцентом, как-то по-детски пришепетывая, что, впрочем, придавало его речи некоторое очарование. — Можно вполне обойтись и без пароля, синьор Экзили, — сказал принц Конде, — я и так узнал вас по приметам и по синему пятнышку в уголке глаза. Значит, вы и есть самый искусный в Европе специалист в столь трудной и тонкой науке, как яды? — Ваше высочество мне льстит. Я лишь улучшил кое-какие рецепты, доставшиеся мне в наследство от флорентийских предков. — О, итальянцы — мастера на все руки, — воскликнул принц Конде. Он разразился смехом, который скорее напоминал ржание, но тут же его лицо снова приняло жесткое выражение. — Эта вещь у вас с собой? — Вот она. Капуцин вынул из своего широкого рукава резной ларец ценного дерева и приложил палец к какой-то завитушке. — Вот, смотрите, ваше высочество, надо только ногтем поддеть шею этого славного человечка с голубкой на ладони. Крышка ларца отскочила. На атласной подушечке поблескивал стеклянный пузырек, наполненный жидкостью изумрудного цвета. Принц Конде осторожно взял его в руки и посмотрел на свет. — Римский купорос, — тихо сказал отец Экзили. — Действует медленно, но наверняка. Я предпочел его сулеме, которая приводит к скорой смерти, всего через несколько часов. Из слов мессира Фуке я понял, что вы лично, ваше высочество, как и ваши друзья, сочли бы нежелательным, чтобы у близких той особы возникли слишком определенные подозрения. А этот состав вызовет у интересующего нас лица недомогание, которое может продолжаться целую неделю, и смерть будет выглядеть вполне естественной, ну, скажем, от воспаления желудка из-за залежавшейся дичи или любой другой несвежей пищи. Недурно было бы подать этой особе к столу мидии, устрицы или еще какие-нибудь моллюски. Они иногда вызывают опасные для жизни отравления. Свалить на них внезапную смерть — это уже проще простого. — Благодарю вас, отец мой, за весьма ценные советы. Принц Конде не сводил глаз с бледно-зеленого пузырька, и взгляд его горел ненавистью. Анжелика почувствовала мучительное разочарование: бог любви, спустившись на землю, утратил свою красоту и сейчас внушал ей страх. — Будьте осмотрительны, ваше высочество, — продолжал отец Экзили, — с этим ядом надо обращаться с крайней осторожностью. Когда я изготовляю его, я надеваю стеклянную маску. Достаточно одной капле попасть на кожу, к примеру на руку, и она будет разъедать ее до тех пор, пока не изгложет совсем. Если вам не представится случай лично накапать это снадобье в еду интересующей вас особы, то внушите слуге, которому это будет поручено, что он должен действовать аккуратно и умело. — Мой лакей, который ввел вас сюда, заслуживает полного доверия. Мне удалось сделать так — и это большая удача для меня, — что особа, о которой идет речь, его не знает. И я думаю, мне не составит труда приставить к ней этого слугу. Принц бросил насмешливый взгляд на низкорослого монаха. — Я полагаю, синьор Экзили, что, посвятив жизнь такого рода искусству, вы не слишком щепетильны. И тем не менее, что вы скажете, если я признаюсь вам, что яд предназначается одному из ваших соотечественников, итальянцу из Абруццo? Тонкие губы Экзили растянулись в улыбке. Он снова поклонился. — Я считаю своими соотечественниками только тех, кто умеет оценивать мои услуги по их действительной стоимости, ваше высочество. Пока что мессир Фуке из парижского парламента более щедр ко мне, нежели некий итальянец из Абруццo, которого я тоже знаю. По комнате снова разнесся смех принца Конде, скорее напоминавший ржание лошади. — Браво, брависсимо, синьор! Люблю иметь дело с такими людьми, как вы. Он осторожно положил пузырек на атласную подушечку. Наступило молчание. Синьор Экзили с удовлетворением и даже, пожалуй, с известной долей тщеславия любовался своим творением. — Хочу добавить, ваше высочество, что эта настойка хороша еще тем, что она не имеет запаха и почти безвкусна. Она не придает пище, в которую ее добавляют, никакого привкуса, и если даже данная персона будет особенно придирчива к еде, то она сможет лишь упрекнуть повара за избыток специй. — Да, вы ценнейший человек, — задумчиво проговорил принц. Немного нервозным жестом он взял с доски секретера запечатанные конверты. — А вот что я должен передать вам в обмен для мессира Фуке. В этом конверте находится письмо маркиза д'Окенкура, вот письмо мессира де Шаро, маркиза дю Плесси, маркизы дю Плесси, графини де Ришвиль, герцогини де Бофор, герцогини де Лонгвиль. Как видите, дамы менее ленивы… или менее щепетильны, чем мужчины. У меня пока еще нет писем мессира де Моне, маркиза де Креки и еще кое-кого… — И вашего. — Совершенно справедливо. Вот оно. Я только что его закончил и еще не поставил своей подписи. — Не соблаговолит ли ваше высочество оказать мне любезность и прочитать письмо, чтобы я мог проверить, правильно ли оно составлено. Мессир Фуке настаивает, чтобы письма были написаны согласно форме. — Ну что ж… — еле заметно пожав плечами, сказал принц. Он взял в руки листок и начал читать вслух: «Я, нижеподписавшийся, Людовик II, принц Конде, заверяю мессира Фуке, что всегда буду верен только ему и никому другому, буду подчиняться только ему и никому другому, не делая ни для кого исключения, и обязуюсь предоставлять в его распоряжение мое войско, моих людей, мою собственность, мои города, укрепления и все прочее по первому его требованию. Залогом чему служит это письмо, которое написано и подписано собственноручно мной, по моей собственной воле, даже без каких-либо пожеланий с его стороны, ибо он с доверием отнесся к моему слову, которое я ему дал. Писано в Плесси-Бельер» — Подпишите, ваше высочество, — сказал отец Экзили, и из-под капюшона блеснули его глаза. Конде поспешно, словно торопясь покончить с неприятным делом, схватил с секретера гусиное перо, отточил его и поставил свою подпись под письмом. Монах тем временем зажег светильник из позолоченного серебра. Принц растопил на огне красный воск и запечатал послание. — Все остальные письма составлены по тому же образцу и подписаны, — заключил он. — Думаю, ваш господин будет удовлетворен и докажет нам это на деле. — Можете не сомневаться, ваше высочество. Однако я не могу покинуть замок прежде, чем получу в собственные руки остальные письма, на которые вы мне подали надежду. — Ручаюсь вам, они будут у меня до полудня завтрашнего дня. — В таком случае до тех пор я остаюсь под этой кровлей. — Наш друг маркиза дю Плесси распорядится, чтобы вас устроили на ночь, синьор. Я просил предупредить ее о вашем прибытии. — Но пока, я думаю, было бы благоразумнее запереть письма в ларец с секретом, который я вам вручил. Замочек хорошо скрыт, и для них нет более надежного убежища от нескромных глаз. — Вы правы, синьор Экзили. Чем больше я слушаю вас, тем больше убеждаюсь, что заговоры — своего рода искусство, требующее опыта и практики. А я всего-навсего воин и не скрываю этого. — Прославленный воин! — воскликнул итальянец, отвешивая поклон. — Вы мне льстите, отец мой. Но признаюсь, я был бы не прочь, чтобы монсеньор Мазарини и ее величество королева разделяли ваше мнение. Но как бы то ни было, мне думается, что военная тактика, пусть она грубее и поле ее действия обширнее, все же чем-то напоминает эти изощренные приемы интриги. И там и тут важно разгадать замыслы противника. — Ваше высочество говорит так, словно его учителем был сам Макиавелли. — Вы мне льстите, — повторил принц. Однако лицо его просветлело. Экзили приподнял в ларце шелковую подушечку и показал принцу, как подсунуть под нее компрометирующие письма. Затем ларец был убран в секретер. Спрятавшись от выходившего из комнаты монаха, Анжелика испытала омерзение к маркизе дю Плесси, показавшейся ей такой милой во время их знакомства, увидев их прогнившие души, княжна поморщилась от отвращения. Эти французы ничуть не лучше других дворян, даже тех самых англичан, которых они так презирают или итальянцев, которых о6ожают и пользуются их знаниями в своих корыстных целях. Стоило коридору опустеть, как из спальни вышли принц де Конде со своей лю6овницей, оставив за собой приоткрытую дверь комнаты. Девочка осторожно скользнула в комнату. Аромат румян и духов здесь как-то странно смешивался с благоуханием ночи — запахом лесной сырости, мха и спелых каштанов. Анжелик еще не вполне осознавала, что собирается сделать. Ее могли застать здесь, но это не пугало ее. Она не могла допустить смерть невинного человека, вся вина которого состояла только в том, что он мешал честолю6ивым планам знати. Проворно вытащив из кармана халата, небрежно брошенного на спинку стула, ключик, она отперла секретер и достала ларец. Он оказался из сандалового дерева, и от него исходил резкий аромат. Заперев секретер и положив ключик на место, Анжелика, крепко прижимая к себе ларец, вылезла за окно на карниз. Ее вдруг охватило безудержное веселье. Она представила себе, какое лицо будет у принца Конде, когда он обнаружит исчезновение яда и компрометирующих писем. «Это же не воровство, — успокоила себя Анжелика, — просто надо предотвратить преступление». Она уже знала, где спрячет свою добычу. Четыре башенки, которые итальянский зодчий возвел по углам изящного замка дю Плесси, служили лишь украшением, но у них, на манер старинных крепостей, тоже были миниатюрные бойницы и машикули. Внутри башенки были полые отверстия, и в каждой имелось крохотное слуховое окошко. Анжелика засунула ларец в ближайшую к ней башенку. Кому придет в голову искать его там! Затем она ловко проскользнула вдоль стены замка, в окошко башенки, где была небольшая лестница, спустилась вниз и спрыгнула на землю. И только тут почувствовала, как заледенели ее босые ноги. Она надела свои потрепанные туфли и вернулась в замок. ***
княгиня Спадо: *** В парке уже не было ни души. Прохладный и сырой вечерний воздух вынудил всех гостей вернуться в замок.. Едва Анжелика вошла в прихожую, как у нее в носу защекотало от аппетитнейших запахов всевозможных яств. Мимо нее вереницей шествовали мальчики в ливреях, и каждый с важным видом нес в руках огромное серебряное блюдо. Перед Анжеликой проплыли фазаны и бекасы, украшенные собственными перьями, молочный поросенок, словно невеста с венком из цветов, великолепное филе косули в обрамлении артишоков и укропа. Стук фаянсовых тарелок и звон хрусталя доносился из зал и галерей, где гости уже расселись за красиво расставленными столами, покрытыми кружевными скатертями. За каждым из столов собралось человек по десять. Анжелика остановилась на пороге самой большой залы, 6егло поправляя незначительные складочки на изящной материи платья, когда заметила юного Филиппа, торопившегося ей на встречу и распростертыми руками: - Где же вы 6ыли мадемуазель, я уже довольно долго ищу вас! - тут же спросил Филипп, нежно касаясь кончиков пальцев княжны. Стараясь не выдать свое волнение, Анжелика придала лицу спокойное выражение, мягко улы6нулась и невинно заявила, что прогуливалась по саду и не заметила, как все гости направились к столу, чем маркиз и успокоился, не став уточнять 6ольше ничего. За спиной послышались торопливые шаги, в нос ударил запах навоза, неизменно преследовавший 6арона де Сансе, заметив дочь, он о6легченно вздохнул и окликнул её: - Анжелика! Анжелика, ну наконец-то я нашел те6я! Нам нужно срочно возвращаться в Монтелу, мне только что соо6щили, что твоей матери не здоровится. Нам нужно поторопиться, пойдем же! - выкрикнул барон, хватая ошеломлённую Анжелику за руку и увлекая её к ожидавшим лошадям. *** Когда 6арон с Анжеликой вернулись в Монтелу, там уже 6ыл врач и священник. Во всем замке царила мрачная атмосфера тревоги и отчаяния. Шаги гулом отдавались под высокий потолок, свечи тускло мерцали подобно огонькам, не рассеивая густой мрак, веками копившийся под сводами зала, треск огня в полной тишине звучал как-то зловеще. Арман и Анжелика одновременно обернулись, услышав шаги по лестнице- это был доктор, вызванный испуганными тетушками Жанной и Пюльшери. Одетый во все черное, с черной шляпой в руках и саквояжем, наполненным лекрствами, он производил впечатление умного и знающего толк в лечении человека. Увидев эскулапа, Арман де Сансе стал таким же белым, как его кружевной поношенный воротник: - Что с моей женой, доктор, она будет жить?!- схватил за суконный камзол врача дрожащими руками. Облик почтенного барона выражал страх перед неизвестностью, робкие, нежные ростки надежды умирали в его душе с каждой минутой, пока мужчина смотрел в суровое 6ледное лицо с тонкими полосками губ. Отстранив обезумевшего от беспокойства барона, доктор поправил мятый камзол, поставил на столик у кресла свой чемоданчик, протянул руки к камину: - Советую вам поторопиться, господин барон, пока мадам баронесса еще в сознании!- ответ прозвучал как гром среди ясного неба в погожий день. Арман поторопился подняться к жене, а княжна подошла к доктору, угрюмо стоявшему у жарко натопленного камина. Его фигура сливалась с темнотой комнаты, весь его о6лик придавал происходящему трагический оттенок, сам же он размышлял о чем-то: - Скажите мсье, каково состояние 6ольной? – смотря на пламя, спросила Анжелика с замиранием сердца. - Госпожа 6аронесса при смерти, мадемуазель, думаю к утру её мучениям придет конец, - 6удничным тоном ответил врач, низко кланяясь княжне. Подо6рав полы платья, она поторопилась подняться в комнату 6аронессы, где уже со6рались все домочадцы. Возле кровати умирающей молился местный священник в потертой рясе, кормилица Фантина подала больной немного теплого вина, которое по ее мнению должно придать ей сил, несчастный барон де Сансе стоял на коленях возле кровати, сжимая тонкие пальцы жены в ладони, пустыми глазами он смотрел на всех окружающих, заметив дочь, он умоляюще протянул к ней руки, словно просил её спасти Аделин. В такую минуту некогда сильный духом, он напоминал потерянного ре6ёнка, не осознающего до конца что происходит. Заметив дочь, женщина жестом пригласила её присесть на кровать рядом с ней и попросила оставить их наедине: - Дорогая моя малышка, как же 6ыстро ты выросла! Жаль, что мне не удалось увидеть, как ты растёшь, и становишься прекраснее с каждым днем, но я 6есконечно 6лагодарю не6о, что смогла увидеть те6я перед смертью, милая. Знаю, что ты очень злишся на нас с отцом за наш необдуманный поступок, но мне не хотелось для своей любимой дочери такой тяжелой, несчастной жизни, какой была моя, только поэтому я согласилась, чтобы тебя удочерили, Анжелика! Сейчас, когда передо мной открыты врата вечности, мне очень стыдно за себя, свое малодушие, я понимаю, что согрешила, отказавшимсь от своего ребёнка. Я умоляю тебя, Анжелика, прости меня за это! - пальцы Аделин из последних сил вцепились в нежную руку дочери. - Конечно я прощаю Вас, - прошептала девушка, сдерживая непрошенные слёзы, навернувшиеся на глаза. - Порадуй меня, милая, в последний раз, позволь мне услышать "мама" с твоих губ,- попросила женщина - Мама, я люблю тебя!- скзала Анжелика, наклоняясь над баронессой и целуя в бледную щеку. Не в силах выдержать груз еще таких свежих воспоминаний, девочка вышла из спальни, вытерая тыльной стороной ладони мокрые щеки. Заблудившись в одном из коридоров, она привалилась спиной к холодной каменной стене, тоненькие плечики сотрясались от рыданий. Выплакавшись, она вернулась в свою комнату, где её уже ждала встревоженная Серафима: - Вам пришло письмо из дома, ваша светлость,- ответила камеристка, протягивая ей сверток со знакой выпуклой печатью. Сев в кресло у огня, Анжелика торопливо распечатала письмо в надежде увидеть почерк отца, но вместо него написал дядя Джузеппе. Всего в нескольких строках кардинал потребовал срочного её возвращения на родину ввиду того, что её отец болен и очень хочет видеть. Строчки расплывались перед глазами, комната кружилась в зловещей сарабанде, встревоженный голос Серафимы наполнял собой всю комнату, а потом наступила темнота. Когда Анжелика очнулась, то увидела, что лежит в кровати, заботливая камеристка же тихо складывала вещи в сундуки, стараясь лишний раз не шуметь. - Как же вы меня напугали, сеньора! Я чуть не умерла от страха за вас! Вот выпейте этот бульон, он придаст вам сил,- камеристка протянула ей чашку аппетитно пахнувшего супа с самой ласковой улыбкой, присела рядом, контролируя, выпьет ли Анжелика бульон- Теперь отдыхайте и ни о чем не бесспокойтесь, завтра мы уже будем на дороге к дому,- заверила она княжну, бережно прикрывая девушку одеялом. Уставшая, Анжелика быстро провалилась в глубокий сон. На следующее утро сразу после похорон мадам де Сансе, Анжелика в сопровождении камеристки и стражников села в карету и уехала, оставив за спиной только боль и тоску, которой пропитался старый, замшелый Монтелу. ***
Nastia: княгиня СпадоДОЖДПДИСЬЬЬ!! УРА! Очень даже интересно, а дальше будет знакомство с Жоффрем и потом война за руку Анж?
Bella: Nastia пишет: ДОЖДПДИСЬЬЬ!! УРА!
Леди Искренность: Вы молодец! Спасибо, что делитесь с нами своим творчеством. Филипп наверное чересчур милый получился. И странно, что сразу не представился, обычно так делают, как мне кажется.
княгиня Спадо: Все это благодаря мой замечательной бете) Спасибо за интерес к моей скромной работе, надеюсь что не разочарую вас в дальнейшем
Nastia: Bella Так ошибачка вышла извиняюсь Дождались все таки . С кем не бывает
Bella: Nastia пишет: Так ошибачка вышла извиняюсь Дождались все таки . С кем не бывает так замечательная опечаточка! эмоции зашкаливают!!!
List: Княгина Спадо, мне очень понравилась Анж, хотя она и милая-тихая-воспитанная, все равно в ней какой-то чертенок прячется . Может, те мальчишки вспоминаются, с которыми она наперегонки бегала? Мама Филиппа просто прелесть: сын мой, почему вы не сделали то, что мне нужно и что это вы с собой притащили? Ну, ладно, одета вроде ничего, пусть к огню присядет. Вы решили Фила "оромантизировать"? Слишком уж он милый даже для 16-ти летнего товарисча. Девочки сориентируйте меня "по местности" - кому сколько лет? А то я считаю плохо. И не совсем поняла положение Анжелики во французском обществе - она именно гостья барона? Не дочь? Очень классно!!!
княгиня Спадо: К мальчишкам дело дальше подойдёт, а Фила я вижу именно таким в этом возрасте с девочкой равной ему по положению. Она бля Армана не дочь, а гостья так-как он позволил другим людям стать её родителями. Насколько Я помню в начале Анж в книге лет 7 в начале, у меня в фанфики она примерно на 2 года младше чем в оригинале.
полная версия страницы